Певцов Михаил Васильевич - Путешествие в Кашгарию и Кун-Лунь

даван и изливающаяся в Черчен-дарью близ ее выхода из гор и поворота на северо-запад.

   Описываемая долина, простирающаяся от 30 до 50 верст в ширину, не имеет общего названия, и только одним бассейнам орошающих ее рек, посещаемым охотниками, даны этими последними соответствующие наименования: Паткаклык-сай, Чикур-сай и Тертля-сай.

   Близ подножья хребта Пржевальского и по берегам рек долина покрыта довольно хорошей растительностью, преимущественно густым кипцом; но западнее реки Тертля, где высота южного хребта значительно уменьшается, она становится бесплодною, и скудная растительность встречается только на предгорье хребта Пржевальского.

   В нагорную долину между хребтом Пржевальского и Токуз-даваном пробираются одни лишь приисковые охотники, добывающие в ней куланов и антилоп, которые водятся во множестве в этой безлюдной долине. Они доходят, впрочем, только до реки Тертля и очень редко проникают далее на запад, в сопредельную с нею пустыню Ачан-сай, в которую иногда удаляются преследуемые ими звери.

   К югу от хребта Пржевальского, по свидетельству допрошенных туземцев, простирается весьма высокая, холмистая земля. Она лежит несравненно выше широкой долины между хребтом Пржевальского и Музлуком, имеющей около 14 000 футов абсолютной высоты, так как с этой последней нужно целый день подниматься, чтобы достигнуть гребня окраинного хребта. Южный же склон его к высокой земле короток и отлог. Сильная одышка, испытываемая людьми в высокой земле за хребтом при скорой ходьбе и подъеме на холмы, служит, по объяснению охотников, неоспоримым свидетельством ее весьма значительного превышения над помянутой долиной.

   В заоблачной земле, простирающейся к югу от хребта Пржевальского, по рассказам охотников, лето всегда очень холодное и падает только снег, а дождя не бывает. Высоких гор в ней нет, но зато она покрыта повсюду холмами, между которыми залегают, впрочем, нередко пространные котловины. Щебневатая поверхность этой нагорной пустыни лишь изредка покрыта одинокими, приземистыми кустами белолозника, а в низменных местах - тибетской осокой. Источники в описываемой заоблачной земле встречаются очень редко, а речек и озер там вовсе нет. Грунтовых же вод везде достаточно: в котловинах и длинных лощинах встречаются нередко мокрые места, в которых стоит только вырыть ямы - и они вскоре наполнятся хорошей водой.

   Из животных, в нагорной пустыне за хребтом Пржевальского живут в небольшом числе исключительно яки, да и то лишь летом. Ни куланов, ни антилоп и вообще никаких иных млекопитающих там нет. Птиц, пресмыкающихся, земноводных и насекомых охотникам также не приходилось видеть в ней. Яки питаются осокой и белолозником, который они часто вырывают копытами из земли с корнем, и поедают не только стебель растения, но и верхнюю, мягкую часть его корня. Воду они пьют из источников, а в местностях, где их нет, выбивают копытами на мокрых местах низин небольшие ямы, наполняющиеся водой, и приходят к ним для утоления жажды.

   Описываемую заоблачную землю посещают изредка одни лишь приисковые охотники во время преследования раненных ими яков. Эти животные проводят лето преимущественно в горах хребта Пржевальского, и только небольшая часть их, избегая опасности от охотников, мигрирует на летние месяцы в нагорную пустыню. Приисковые охотники бьют яков большею частью в самом хребте Пржевальского, при этом случается иногда, что раненные ими яки уходят на юг, за хребет. Тогда охотники, взяв с собой запас ячменя для ослов, отправляются за ними по следам и проникают в нагорную пустыню порою до двух дней пути на юг от окраинного хребта. Добив раненого зверя, они снимают с него шкуру, вырезывают лучшие куски мяса, затем нагружают эту добычу на ослов и спешат с нею на прииск.

   Осенью, когда с прииска уйдут все рабочие, яки опускаются с помянутого хребта и с лежащей за ним высокой земли на его северное предгорье и пасутся на нем до апреля, пока на прииск не станут собираться люди. С прибытием же первых партий рабочих они удаляются в горы хребта Пржевальского и там проводят лето. При этом наиболее осторожные из них, подвергавшиеся уже преследованию, при появлении охотников в горах удаляются на юг, в нагорную пустыню, весьма бедную растительностью, но зато безопасную от людей, и пасутся там до осени.

   Приисковые охотники занимаются все лето исключительно охотой на яков, горных баранов, куланов и антилоп-оронго. Мясо убитых зверей они сбывают рабочим прииска по весьма дешёвым ценам, а шкуры увозят домой, в Кашгарию, и продают на базарах. По уходе с прииска людей охотники остаются там еще на несколько недель, так как к этому времени на предгорье хребта собирается множество зверей, которых они бьют тогда только для шкур.

   Наиболее удобный перевал через хребет Пржевальского находится в верховьях речки Гюкерма. Подъем по ущелью этой речки на хребет большею частью отлог, но местами приходится пробираться по опасным карнизам и косогорам. На гребень же хребта нужно восходить по весьма большой крутизне. Зато спуск с него на высокую землю короткий и отлогий. Ни с гребня окраинного хребта, ни с вершин холмов самой нагорной пустыни, на которые приходилось подниматься охотникам, они нигде не видели в ней высоких гор, а только одни холмы, простирающиеся повсеместно цепями в восточно-западном направлении. Среди этих холмов встречаются, однако, изредка столь высокие, что на вершинах их почти все лето держится снежная пороша.

   Перед нашим прибытием к подножью хребта Пржевальского там было продолжительное ненастье, во время которого выпало много снега, покрывшего этот хребет сплошной белой пеленой почти на половину его относительной высоты. Перевалы через названный хребет, по уверению спрошенных охотников, были так занесены снегом, что не представлялось никакой возможности перейти через него. Если бы мы успели прибыть к прииску месяцем раньше, то могли бы беспрепятственно пересечь этот окраинный хребет и с достаточным запасом фуража проникнуть от него на юг, в нагорную пустыню, на два или даже на три дня пути.

   На прииске Акка-таг, лежащем на высоте около 15 500 футов, в течение апреля и мая почти каждую ночь замерзала вода, причем в ясные апрельские ночи лед достигал пальца толщины. В июне и июле ночи были большей частью безморозны, в особенности в последнем месяце. С наступлением же августа вода по ночам опять стала замерзать. Небо почти все лето было облачно, и очень часто выпадали дождь или снег.

   Рабочих на прииске было около 300 человек, разделенных на артели. Половину добытого золота они, по обычному условию, отдают хозяину артели за пищу, одежду, инструменты и вообще за полное содержание, а другая половина остается в их пользу. В начале сезона добыча золота была ничтожна, потом искатели напали на хорошие россыпи, доставившие значительную прибыль, в особенности хозяевам артелей, да и рабочие остались довольны доставшейся им долей золота.

   Волнистое предгорье хребта Пржевальского вокруг нашего лагеря на озерке Яшиль-куль, лежащем на высоте 15 050 футов, было покрыто преимущественно кипцом. Кроме того, на нем росли: метлик, пшеничка и астрагалы, а из кустарников - белолозник и лапчатка. На этих сравнительно привольных пастбищах наши лошади ежедневно наедались досыта и успели хорошо подкрепиться в течение кратковременной стоянки на предгорье хребта Пржевальского. На озерко и разливы образующего его ручья часто прилетали утки и кулики, а на соседних высотах повсюду паслись небольшие стада антилоп. Рыб и моллюсков ни в озерке, ни в разливах ручья мы не нашли.

   Небо днем было большею частью облачно, а ночи ясные и морозные. Над хребтом же Пржевальского постоянно носились густые облака, разрешавшиеся по временам снегом. Они скрывали все время от наших взоров этот грандиозный хребет, вершины которого очень редко показывались из густых облаков, да и то лишь на самое короткое время. По ночам озерко покрывалось льдом, но к 10 часам утра уже освобождалось от него. Термометр maximum-minimum в ночь с 23-го на 24 августа показал -11,0° Цельсия, а наибольшую температуру в эти дни ,6° и ,5°.

   Во время трехдневного пребывания на озерке Яшиль-куль я определил его географическое положение, намерил высоту и сделал в этом пункте магнитные наблюдения. Недостаток продовольственных припасов не позволил нам продолжать исследования в описываемой стране. Я вынужден был повернуть назад и направиться другим путем на урочище Мандалык.

   Утром 25 августа мы сняли лагерь и направились обратно на урочище Мандалык по новой дороге, пролегающей значительно восточнее переднего пути. Первые восемь верст караван следовал по волнистой местности предгорья хребта Пржевальского, потом спустился на пустынную щебневатую равнину и шел по ней до самого ночлежного места, почти прямо на север. Эта необозримая равнина, местами совершенно бесплодная, прорезана несколькими малыми сухими руслами, направляющимися с юго-востока на северо-запад к речке Гюкерма, и одним весьма широким ложем могучего временного потока, изливающегося в ту же речку.

   На ночлег мы остановились среди пустынной равнины, в местности Музлук, у сухого русла, покрытого по берегам порядочною растительностью. В одном из мокрых мест его дна наши люди выкопали яму, которая через час наполнилась очень хорошей водой.

   Незадолго до солнечного заката небо совершенно очистилось от облаков, и перед нами предстал во всем своем невыразимом величии колоссальный хребет Пржевальского, так долго скрывавшийся от наших взоров в облаках. В нем резко выделялась огромной высоты снеговая гора, находящаяся, по словам сопровождавших нас туземцев, близ истоков речки Гюкерма. Она имеет форму усеченной пирамиды с небольшой выемкой на вершине. Перед этой величественной горой возвышается другая, почти такой же формы гора, уступающая в высоте задней, а между ними простирается обширное снежное поле. Абсолютная высота задней горы, по моему приблизительному измерению, простирается до 23 700 футов. Туземцы, возвращавшиеся вместе с нами с прииска, уверяли, что гора Тюменлык-таг, отстоящая от него в девяти днях пути (около 270 верст) к востоку, еще выше этой горы.

   Перед вечером к нашим лошадям, пасшимся поблизости лагеря, забежал кулан и, держась в стороне, внимательно рассматривал их до тех пор, пока люди не отправились загонять табун на ночь в лагерь.

   К востоку от лагеря, на необозримой равнине, видны были небольшие отдельные грядки и холмы. По этой равнине пролегает дорога на прииск Бухалык, отделяющаяся от нашей старой дороги на Акка-таг близ переправы через речку Гюкерма и пересекающая обратный путь немного южнее урочища Музлук. От перекрестка до Бухалыка считается 12 дней пути, т. е. около 400 верст, в том числе до 300 верст вдоль подножья хребта Пржевальского, а остальные 100 вниз по речке Чулак-аккан.

   От урочища Музлук караван поднимался постепенно верст 10 в северо-западном направлении к подножью невысокого горного отрога Калыпнын-иче, окаймляющего долину Гюкермы с севера. На пути в нему мы миновали обширный солончак с ровным, лоснящимся дном, покрытым соляным налетом. Издали его легко принять за озеро, которое, по всей вероятности, и существовало некогда на занимаемом им месте. На северной окраине этого солончака, отстоящего верстах в трех к востоку от дороги, находятся ключи о пресной водой, и вокруг них растет хорошая трава.

   По мере приближения к хребту крутизна подъема постепенно увеличивалась, а на предгорье его она возросла уже весьма значительно. Достигнув южного подножья отрога, мы вступили в узкое, извилистое ущелье, из которого перешли в долину, и разбили палатки для ночлега у подошвы плоского перевала, поднимающегося до 15 000 футов над морем. С него струится маленький солоноватый ручеек, иссякающий ниже в дресвяной почве долины, и на пустынных его берегах растут одиноко приземистые кусты белолозника. В этой печальной долине, покрытой лишь кое-где крайне скудною растительностью, царила мертвая тишина, и не заметно было ни одного живого существа.

   Поднявшись на следующее утро по отлогому склону на перевал, мы спустились о него немного и вышли в широкую нагорную долину, окаймленную на юго-западе пересеченным кряжем, а на северо-востоке весьма высоким снеговым отрогом главного хребта - Ягалыком. Оба эти отрога, понижаясь постепенно в юго-восточном направлении, переходят в низкие кряжи, теряющиеся на соседнем высоком плато. По упомянутой междугорной долине простирается в юго-восточном направлении широкое сухое ложе, принимающее в себя многие побочные сухие же русла. В нижней, юго-восточной части долины оно наполнено водой, образующей широкую, но мелкую реку, изливающуюся в соленое озерко Ачик-куль, или Айгунутагаын-куль, около пяти верст в окружности.

   В описываемой высокой долине, кроме небольшого островка между рукавами сухого ложа, покрытого тибетской осокой, мы не встретили ни единого места, одетого хотя бы скудным растительным покровом, и не видели никакого живого существа.

   Около 20 верст караван поднимался почти незаметно по высокой нагорной долине в северо-западном направлении и наконец взошел на весьма плоское поднятие, сочленяющее ее окраинные хребты. С этого перевала, возвышающегося с лишком на 16 000 футов над уровнем моря, мы спустились по весьма крутому склону в глубокую и узкую долину, по которой направились прямо к западу. Из унылой нагорной равнины мы, таким образом, быстро перешли в нижележащую долину, весьма резко отличающуюся от первой своей растительностью. Спускаясь стремительно по ней, мы встречали все более и более растительных видов, различающихся заметно своею пышностью по мере уменьшения высоты.

   Переночевав верстах в шести от перевала у источника, мы на другой день вскоре спустились по той же теснине в горную долину речки Калы-дарья, правого притока Улук-су. Эта долина, простирающаяся в северо-западном направлении, окаймлена мощными ветвями отрогов Музлука, прорезанными глубокими поперечными ущельями, которые разрывают северо-восточную ветвь как бы на отдельные горные массивы.

   В конце перехода долина речки Калы-дарья значительно сузилась и стала очень каменистою; но растительность ее по мере понижения весьма заметно улучшилась. В этот день караван остановился на ночлег в узкой долине речки Калы-дарья, верстах в двух выше ее устья. Небольшая площадка, на которой мы разбили лагерь, была почти сплошь покрыта белолозником и полынью.

   На следующий день мы поднялись из теонины по весьма крутому косогору на возвышенное плато, прорезанное несколькими балками, и перешли по нему к реке Улук-су, текущей в этом месте в глубокой долине. Далее мы следовали верст шесть по косогорам правого берега реки Улук-су, которая ниже прорезает главный хребет, стремясь в мрачном, непроходимом ущелье, а дорога поворачивает от реки на северо-восток, в обход этого ущелья. Она ведет по узкой долине на перевал Кызыл-боёя, достигающий высоты 15 000 футов над уровнем моря. Подъем на перевал очень длинен, почти 15 верст, но зато отлог. Главный хребет Музлук образует в этом месте глубокую седловину, в виде ворот. К востоку от нее гребень хребта очень быстро поднимается и восходит за предел снеговой линии, на запад же он постепенно склоняется к реке Улук-су.

   С вершин перевала дорога спускается на север по узкой, безводной долине, имеющей весьма значительное падение. Сойдя на предгорье хребта, мы должны были из безводной долины повернуть на восток, в противоположную нашему пути сторону, и перейти на ночлег в соседнюю долину, орошенную маленькой речкой. В этой местности, называемой Кызыл-унгуй, расположено малолюдное селение таглыков, состоящее из немногих пещерных жилищ, вырытых в лёссовом обрыве. Обитатели его, уже спустившиеся с гор, встретили нас очень радушно и угощали кислым молоком.

   30 августа с раннего утра пошел густой снег, покрывший поверхность земли почти на два вершка. По случаю ненастья пришлось отложить выступление и снять лагерь уже после полудня, когда весь снег исчез.

   Спустившись немного вниз по речке, караван повернул на запад и следовал около восьми верст по волнистой местности северного предгорья Музлука, с которого мы сошли в широкую щебневатую долину реки Улук-су, и только в сумерки достигли этой реки. Переправа через, нее, вследствие сильной прибыли воды с гор, оказалась невозможной, и мы принуждены были провести ночь на ее правом, пустынном берегу, покрытом весьма скудною растительностью.

   Река Улук-су, прорезав хребет Музлук, выходит верстах в десяти выше переправы из узкой долины, которою оканчивается на севере ее мрачное ущелье. По уверению таглыков, через это ущелье Трудно проникнуть даже пешеходу, а для всадника оно совершенно не доступно.

   За ночь вода в реке значительно сбыла, и мы могли беспрепятственно перейти на ее левый берег. От переправы дорога направляется сначала на запад, потом на северо-запад и первую половину перехода пролегает вдоль подошвы крутого, сильно зазубренного обрыва, посредством которого высокое предгорье Музлука опускается на север, к долине Черчен-дарьи. По этому волнистому предгорью тянутся два обособленных кряжа, из которых южный, наиболее высокий, простирается от реки Улук-су до ее притока Музлук, а северный оканчивается на половине этого протяжения.

   Улук-су, по выходе из гор, течёт верст 15 на север и, приняв справа речку Ала-ялык, бегущую с востока, поворачивает почти под прямым углом на запад. От этого поворота она получает уже название Черчен-дарья и стремится многими рукавами по широкой, междугорной долине.

   Сделав длинный 40-верстный переход, караван перед закатом солнца пришел на урочище Баш-малгуе в долине Черчен-дарьи и там расположился на ночлег. Это урочище, простирающееся до 30 верст в окружности, отличается весьма хорошей растительностью и славится во всей окрестной стране лучшим пастбищем. Низменные места его покрыты мирикарией (по-туземному - малгун), от которой оно получило свое название, и сочными злаками, а на возвышенных солонцеватых местах растут хармык и другие солончаковые растения. Урочище Баш-малгун весьма богато источниками, сливающимися в ручьи, а эти последние образуют маленькие озерки, на которых летом гнездится много плавающих и болотных птиц.

   Осенью в местности Баш-малгун пасут свои стада таглыки, спускающиеся к этому времени с гор, и угоняют их вниз по реке только с наступлением сильных холодов. Весной, до перекочёвки в горы, таглыки снова пригоняют свои стада на это урочище и пасут их до июня, пока на нем не появятся комары.

   Пройдя верст семь по южной окраине урочища Баш-малгун, караван следовал почти такое же расстояние по пустынной, песчано-глинистой площади, пересекаемой речкой Музлук, а остальные 8 верст до урочища Мандалык - по солончаковой равнине, покрытой отверделой корой, под которой залегает рыхлая, соленая земля. По этой равнине можно ездить беспрепятственно только по немногим пересекающим ее тропам, а движение целиком очень затруднительно: кора не выдерживает тяжести лошадей, которые на каждом шагу вязнут и портят себе ноги.

   По прибытии 1 сентября на урочище Мандалык мы были радостно встречены остававшимися там людьми экспедиции. Во время нашего отсутствия их часто посещали таглыки соседних хижин, с которыми они успели сблизиться, и проводили большую часть времени в обществе этих добродушных горцев.

   На другой день по возвращении я осматривал верблюдов и лошадей экспедиции. Те и другие в течение двух недель успели очень хорошо откормиться на тучных пастбищах урочища Мандалык и стали вполне пригодными для дальнего пути до границы.

   3 сентября возвратился из своей поездки В. И. Роборовский, прошедший в 19 дней около 700 верст. Перейдя через Музлук по перевалу того же названия, он следовал сначала вверх по реке Улук-су, потом по речке Гюкерма, с которой свернул на дорогу в Бухалык. Достигнув подножья хребта Пржевальского, он направился вдоль него на восток, миновал большое солоноватое озеро Ачик-куль, около 75 верст в окружности, и дошел до реки Петелик-дарья, текущей с хребта Пржевальского на север. Затем Роборовский следовал вниз по этой реке до ее впадения в реку Кала-утаг, соединяющую два больших озера долины: Чон-кум-куль (пресное) и Аяг-кум-куль {Аяг-кум-куль. - озеро Незамерзающее H. M. Пржевальокаго.- Прим. ред.} (горько-соленое). Пройдя по южному берегу последнего озера, он пересек хребет Музлук в верховьях речки Ала-ялык, правого притока Черчен-дарьи, и спустился по ней в долину этой реки.

   С прибытием В. И. Роборовского экспедиция начала поспешно готовиться к обратному пути на родину. По намеченному мною маршруту через озеро Лоб-нор, Курлю, Карашар и Урумчи до первого нашего поселения - Зайсанского поста - нам предстояло пройти около 2 000 верст.

   Для расширения района исследований экспедиции на обратном пути до озера Лоб-нор я предложил Роборовскому следовать в сопровождении одного казака и двух туземцев вниз по Черчен-дарье, пересечь Алтын-таг по перевалу Чука-даван и, спустившись с этого хребта, пройти вдоль его подножья по проселочной дороге до урочища Ваш-шаари. Оттуда он должен был повернуть на реку Черчен-дарья и проследить ее течение до самого устья. Для экспедиции же, по указанию местных таглыков, избран был другой путь, ведущий по высоким горным долинам сначала на северо-восток, потом на северо-запад и наконец через Алтын-таг на север к озеру Лоб-нор, до которого от Ман-далыка считается по этому пути около 600 верст.

   Утром 7 сентября перед выступлением, в наш лагерь собрались для прощания почти все окрестные таглыки. Аксакал их, маленький симпатичный старичок, оказавший экспедиции много разных услуг, был щедро награжден мною за это деньгами. Кроме того, мы оставили ему в подарок юрту и несколько лишних вещей. Когда я стал прощаться с ним, старик горько зарыдал и, обливаясь слезами, произнес: "В течение всей моей жизни никто не помог мне столько, как вы, таксыр (господин); да вознаградит вас за это аллах и приведет невредимым в родную страну!". Тронутый его искренностью, я от души поблагодарил добросердечного старика за дорогие напутственные слова и пожелал ему счастливой жизни. Все остальные таглыки, получившие хорошую плату за своих лошадей, горячо благодарили меня и трогательно простились с экспедицией.

   Расставшись с таглыками и В. И. Роборовским, выступившим одновременно с нами в противоположную сторону, мы покинули Мандалык и направились к урочищу Баш-малгун. Экспедиция почти целый месяц до самого Лоб-нора должна была следовать по высокой, безлюдной стране, в которой, по словам таглыков, мы могли встретить только рабочих, возвращавшихся с прииска Бухалык, да, пожалуй, еще охотников. Прежде в этой стране кочевали монголы, переселившиеся лет 50 тому назад в Цайдам, я с тех пор она осталась необитаемою. От пребывания монголов в ней сохранились до настоящего времени некоторые следы, а именно: груды камней (обо), сложенные на горных перевалах, остатки очагов, развалины каменных оградок, в которые номады загоняли на ночь мелкий скот, и т. п. Причины, побудившие монголов покинуть навсегда описываемую страну, туземцам Кашгарии неизвестны в точности. Они полагают, что эти кочевники вынуждены были оставить ее по требованию китайского правительства, желавшего сократить необъятную площадь, занимаемую монгольским населением, вероятно, в видах удобства управления им.

   Переночевав на урочище Баш-малгун, экспедиция выступила оттуда после полудня с запасом воды для людей, переправилась через пять мелких рукавов Черчен-дарьи и следовала в северо-восточном направлении. От переправы дорога поднимается на плоское предгорье Алтын-тага и пролегает по ровной, щебневатой местности, пересеченной изредка мелкими оврагами.

   Перед вечером мы разбили палатки для ночлега в пустынной, безводной местности, покрытой невысокими отдельными холмами, и любовались эффектным зрелищем освещения снеговых гор соседнего хребта Ачик-кол {Хребет Ачик-кол назван H. M. Пржевальским хребтом Московским.- Прим. ред.} заходящим солнцем. Сначала они окрасились в светлопурпуровый цвет, потом последовательно представлялись в золотистом, фиолетовом и наконец в бледномалиновом цветах.

   Всю следующую станцию поднимались постепенно по долине между хребтами Алтын-таг и Ачик-кол, сочленяющимися на востоке с главным окраинным хребтом Музлук. Этот последний от ущелья реки Улук-су поворачивает сначала немного на северо-восток, потом изгибается почти на север и примыкает к хребту Ачик-кол, простирающемуся в восточно-западном направлении и содержащему в западной половине веч-носнеговые горы. Между Ачик-колом и Музлуком заключается неширокая долина речки Ала-ялык, покрытая хорошей растительностью. По ней пролегает дорога из долины Черчен-дарьи через перевал Ала-ялык-нын-атасы хребта Музлук на прииск Бухалык, но по малодоступности этого перевала редко посещается путниками.

   Долина между Алтын-тагом и Ачик-колом, по которой пролегал наш путь, в северо-восточном направлении постепенно суживается. Она покрыта многими отдельными холмами, среди которых извивается орошающая ее речка Димна-лык - правый приток Черчен-дарьи, доходящий, впрочем, до нее только в половодье, а в остальное время иссякающий верстах в 10 выше устья. По мере сужения и поднятия долины растительность ее становилась заметно лучше.

   Пройдя 20 верст, мы остановились для ночлега на урочище Димна-лык, орошенном речкою того же названия, текущею в неглубокой балке. Долина в этой местности, в особенности у подножий окраинных хребтов, покрыта густым низкорослым кипцом и полынью, которые с жадностью ели наши животные, голодавшие целые сутки.

   От урочища Димна-лык крутизна подъема по долине значительно возрастает. На 8-й версте мы пересекли пологое поднятие, сочленяюшее ее окраинные хребты и прорезанное глубокою балкою речки Димна-лык, которая пересекает его между двумя отдельными горками, обрывающимися к ней почти отвесными каменными утесами. Спустившись с этого пологого перевала, экспедиция повернула почти на восток и, пройдя еще верст шесть вверх по речке Димна-лык, расположилась ночевать на урочище Кара-чука.

   Междугорная долина речки Димна-лык к востоку от помянутого плоского перевала значительно расширяется. С юга она окаймлена снеговым хребтом Ачик-кол, а с севера невысоким, но очень длинным отрогом Алтын-тага, называемые Карава-таг. Отделив от себя этот отрог, Алтын-таг поворачивает круто на северо-восток и быстро поднимается за предел снеговой линии, потом также быстро падает и уходит в северо-восточном направлении за горизонт. Это вздутие Алтынтага, называемое туземцами Сулан-таг, состоит из ряда тесно сплоченных снеговых гор с величественными ледниками, спускающимися на юго-восток и дающими начало многоводной речке Чакалык. Она течет сначала на северо-восток, потом поворачивает на север и прорезает Алтын-таг. Высочайшая вершина снеговой группы Сулан-таг, по моему измерению с урочища Кара-чука, поднимается на 19 170 футов над морем, а снеговая линия на юго-восточной стороне этой группы - на 18 560 футов.

   Восточный отрог Алтын-тага - Карава-таг, опускаясь очень отлого на юг, в долину речки Димна-лык, обрывается крутым и длинным склоном к сопредельной северной равнине, лежащей значительно ниже этой долины. Гребень его местами едва заметен с юга, местами представляется как бы отдельным кряжем, насажденным на пологом поднятии. С севера же этот окраинный кряж кажется резко очерченным хребтом, вздымающимся высоко над нижележащей северной равниной.

   Во время стоянки на урочище Кара-чука в наш лагерь заехал охотник, возвращавшийся с прииска Бухалык в Черчен. По его рассказу, этот прииск находится на речке Чулак-аккан, или Кызыл-су, и отстоит от Мандалыка в 20 днях пути на юго-восток. Долина названной речки, покрытая довольно хорошей растительностью, окаймлена невысокими кряжами и простирается с северо-запада на юго-восток. На прииске Бухалык собирается ежегодно в апреле до 100 человек золотоискателей, преимущественно из Черчена, пребывающих на нем до конца августа. Летом, во время работ, цайдамские монголы пригоняют иногда в Бухалык на продажу баранов и привозят ячменную муку, получая за эти предметы плату золотом. В окрестностях прииска водятся яки, медведи, куланы и айрюгопы. Люди же в той стране не живут; кроме приисковых рабочих и охотников да заезжих из Цайдама монголов, в ней не появляется ни один человек.

   Мы подарили охотнику жестянку пороха и попросили его пострелять в цель из своего фитильного ружья. Он оказался довольно искусным стрелком и попадал очень хорошо на 100 шагов в маленькую мишень.

   От урочища Кара-чука экспедиция продолжала путь на восток по широкой долине между хребтами Ачик-кол и Карава-таг, постепенно поднимающейся в этом направлении. Выше ночлежного места речка Димна-лык течёт только в половодье, а в остальное время дресвяное ложе ее остается сухим. В нем заметны, однако, кое-где мокрые места, указывающие на подземное просачивание воды.

   В западной части описываемая междугорная долина бесплодна, а в восточной встречаются местами небольшие островки растительности, покрывающей преимущественно берега побочных сухих русл долины.

   Переночевав на безводном урочище Давбаган-лык, мы на другой день продолжали восхождение по той же долине, орошенной в восточной части ручьями и покрытой по берегам их порядочной растительностью. На половине перехода экспедиция достигла плоского перевала Гульджа-даван, поднимающегося на 14 150 футов над уровнем моря. В этом месте южный снеговой хребет Ачик-кол сочленяется с северным кряжем Карава-таг весьма плоской грядой, служащей водоразделом речек, текущих на восток и запад.

   Спуск с перевала так же отлог, как и подъем. Дорога от вершины его склоняется постепенно по безводной, пустынной местности, пересеченной небольшими сухими руслами и покрытой кое-где приземистым белолозником. Верстах в 16 от перевала мы разбили палатки для ночлега на урочище Инэк-аккан, у истоков речки Гульджа, текущей на восток.

   С урочища Инэк-аккан экспедиция следовала вниз по речке Гульджа, имеющей на этой станции значительное падение. Со вступлением в ее долину нас стал преследовать ежедневно сильный западный ветер, дувший регулярно с 9 часов утра до 4 часов пополудни, а иногда и долее {Долину эту Н. М. Пржевальский назвал долиною Ветров.- Прим. ред.}. Этот холодный ветер, хотя и был попутным, все-таки сильно пронизывал на лошади; мы вынуждены были часто спешиваться и согревать себя усиленной ходьбой.

   Спустившись верст 30 по речке Гульджа, мы остановились на дневку в местности Дон-сай, откуда П. К. Козлов с казаком и проводником был командирован на рекогносцировку кряжа Карава-таг и прилежащей к нему на севере равнины. По этой рекогносцировке, продолжавшейся двое суток, оказалось, что помянутый кряж опускается на север крутым и высоким склоном, а на юг, к долине Гульджи - весьма пологим скатом, и что сопредельная ему на севере равнина лежит значительно ниже долины речки Гульджа. С гребня Карава-тага был виден вдали, на северо-западе, хребет, представляющий, по всей вероятности, продолжение Сулан-тага, но без снеговых вершин, а на северо-востоке - западная оконечность другого хребта - Юсуп-алык-тага, к которому примыкает кряж Карава-таг. Гребень же этого последнего образует местами глубокие и длинные седловины, придающие названному кряжу с севера, из долины Гульджи, вид плоской гряды, увенчанной по оси как бы отдельными, низкими кряжами.

   Хребет Ачик-кол, окаймляющий долину речки Гульджа с юга, состоит из тесного строя куполообразных гор, в числе которых нередко встречаются вечноснеговые. Северный склон Ачик-кола короче и круче южного, опускающегося, по рассказам туземцев, постепенно к долине речки Ала-ялык и изрезанного многими поперечными долинами, которые покрыты хорошей растительностью. Через этот хребет, имеющий с лишком 30 верст ширины, ведут с севера на юг два перевала: Песат-сай с урочища Кара-чука в долину речки Ала-ялык и Гал-сай с урочища Дон-сай, выходящий на речку Тогры-сай. Оба они затруднительны и доступны только для одиночных всадников да ослов с весьма легкими вьюками. Между этими перевалами Ачик-кол сочленяется с главным, окраинным хребтом Музлук, подходящим к нему на соединение с юго-запада. Верстах в 20 к востоку от перевала Гал-сай в хребте Ачик-кол заключается весьма высокая снеговая группа, главная вершина которой достигает, вероятно, 20 000 футов над уровнем моря и превосходит по высоте все остальные его горы. От этой колоссальной группы Ачик-кол быстро понижается, как бы уступом, и, отделив далее короткую ветвь на северо-восток, тянется под разными названиями еще очень далеко в восточном направлении.

   Во время двухдневной стоянки на урочище Дон-сай с 10 часов утра почти до заката солнца дул жестокий западный ветер. Около 2 часов пополудни сила его достигала почти 20 метров в секунду, и во время порывов он так ужасно сотрясал наши палатки, что мы ежеминутно опасались за их крушение. Этот сильный ветер, дующий, по словам туземцев, в долине Гульджи большую часть года, много вредит развитию ее неприхотливой растительности. Действительно белолозник, кипец и другие растения, покрывающие середину долины, очень низкорослы, как бы прячутся в земле, между тем как на окраинах ее, в лощинах предгорий и других защищенных от ветра местах те же растения гораздо рослее и пышнее.

   К ночи ветер обыкновенно стихал, небо освобождалось от облаков, и на нем ярко блистали звезды. Термометр maximum-minimum показывал по ночам морозы от -15,0° до -17,0° Цельсия, а днем, около 2 часов, температура воздуха повышалась до ,0° и даже ,0° Цельсия.

   С урочища Дон-сай экспедиция спустилась еще верст 10 по речке Гульджа, которая ниже поворачивает круто на северо-восток и вскоре иссякает, а дорога поднимается навесьма плоское, щебне-дресвяное предгорье хребта Ачик-кол. Это слепка выпуклое пустынное предгорье, выдающееся на север в виде полуострова, преграждает путь речке Гульджа на восток, заставляя ее принять северо-восточное направление. Пройдя по нему верст 18, мы спустились на ночлег к речке Тогры-сай, получающей начало на юго-восточном склоне Музлука и прорезающей поперек хребет Ачик-кол по глубокому, но доступному ущелью. В долине этой речки, окаймленной невысокими увалами и лежащей значительно ниже долины верхней Гульджи, мы встретили более разнообразную и пышную растительность, развитию которой способствует также и ее защищенное от ветра положение. Тут мы заметили, между прочим, полынь, отсутствующую в верховьях Гульджи, и рослый белолозник. Соседние горные склоны Ачик-кола были также покрыты порядочной растительностью, и на них паслись большие стада куланов и антилоп-оронго.

   Следующую станцию экспедиция прошла вдоль подножья невысокого северо-восточного отрога Ачик-кола, упирающегося многими горными мысами в речку Тогры-сай, которая выше их принимает слева сухое ложе Гульджи. Последние 10 верст мы следовали по правому берегу речки Тогры-сай, переваливая с одного горного мыса на другой. Между этими мысами заключаются узкие лощины и небольшие площадки, открытые только со стороны речки. На одной из таких площадок, в местности Гэша, экспедиция остановилась на ночлег. Часа через два по прибытии на ночлежное место наши люди заметили несколько стад куланов, пасшихся на соседних высотах. Четверо лучших стрелков отправились за ними на охоту и в сумерки принесли в лагерь 7 штук.

   Широкая долина речки Тогры-сай и нижней Гульджи окаймлена на севере весьма высоким горным хребтом Юсуп-алык-таг, простирающимся в восточно-западном направлении. Верстах в 30 к северо-западу от урочища Гэша этот хребет сочленяется с кряжем Карава-таг и, пройдя еще немного в западном направлении, оканчивается на обширной нагорной равнине. В этом хребте, несколько западнее меридиана урочища Гэша, заключается весьма высокая снеговая гора, вершина которой, по моему измерению, поднимается на 20 160 футов над морем,а снеговая линия на южном ее склоне на 18 830 футов. Западнее ее в том же хребте находится другая снеговая гора, уступающая первой в высоте, а восточнее хребет прорезан глубоким ущельем, из которого направляется к речке Тогры-сай широкое сухое русло, обрамленное высокими берегами. К востоку от этого ущелья хребет понижается и не содержит уже в себе снеговых гор.

   Речка Тогры-сай ниже урочища Гэша, огибая горный мыс помянутого северо-восточного отрога Ачик-кола, делает крутой поворот к юго-востоку, а потом течет на восток. Дорога же от этого урочища переходит на левый берег названной речки и направляется севернее ее.

   Переправившись через речку Тогры-сай, мы следовали сначала по левому ее берегу, пересекли широкое каменистое ложе, выходящее к ней из ущелья Юсуп-алык-тага, а потом от крутого поворота речки направились по плоскому, щебневатому предгорью этого хребта на восток. Около 10 верст экспедиция поднималась по весьма пологому, почти незаметному склону предгорья, опускающегося также медленно на юг, к речке Тогры-сай. Достигнув высшего места его, мы увидели оттуда вдали на юге весьма высокий насажденный хребет, простирающийся от меридиана урочища Гэша на восток сначала под названием Тымирлык-таг, а далее - Амбал-ашкан. Севернее его тянулся в том же направлении невысокий кряж - восточное продолжение Ачик-кола, носящий последовательно названия: Шпи-таг, Пияз-лык и Нургун-алык.

   С вершины предгорья мы спускались постепенно верст 14 к обширному урочищу Юсуп-булак, на котором и остановились дневать. Это урочище, лежащее на высоте 11 420 футов над морем и простирающееся с лишком на 30 верст в окружности, богато источниками, дающими начало речке того же названия, и покрыто хорошей растительностью. На северной окраине его лежит обширный солончак с ровною поверхностью, одетою соляным налетом и так обманчиво блестящею издали, что ее трудно отличить от поверхности озера.

   На тучных лугах урочища Юсуп-булак паслось много антилоп-оронго, которых наши охотники старательно преследовали целый день; но открытая местность не благоприятствовала им, и они убили только двух.

   На пути от перевала Гульджа-давэн до местности Юсуп-булак экспедиция постепенно спустилась на 2 730 футов. Пронзительный западный ветер, преследовавший нас в долине верхней Гульджи, по мере нисхождения с высоты стал ослабевать и на урочище Юсуп-булак почти вовсе прекратился. Настали теплые и ясные дни; в 2 часа пополудни термометр Цельсия поднимался до ,0° и ,0°, но зато ночные морозы достигали -20,0°.

   На дневке к нам заехал охотник, возвращавшийся с прииска Бу-халык, откуда он следовал 12 дней. Я пригласил его в свою палатку, угощал чаем и расспрашивал об этом прииске, о пройденном им пути и окрестной местности. По его рассказу, прииск Бухалык находится на речке Кызыл-су, текущей с северо-запада на юго-восток в плоской долине, покрытой местами хорошей растительностью. В ней пасутся привольно все лето приисковые животные, преимущественно ослы. Хребет Пржевальского простирается к юго-западу от Бухалыка и невидим из долины Кызыл-су. Прииск посещают изредка летом цайдамские монголы, пригоняющие туда немного баранов и привозящие ячмень на продажу рабочим.

   В окрестностях прииска живут тибетские медведи, а также пасутся большие стада куланов и антилоп. Осенью в долину Кызыл-су спускаются с хребта Пржевальского яки и проводят в ней всю зиму.

   Дорога с урочища Юсуп-булак на прииск идет сначала на восток, вниз по речке того же названия, потом поворачивает на юго-восток и направляется по ее правому притоку Ат-аткан. На среднем течении этой речки она уклоняется к югу, пересекает хребет Амбал-ашкан и спускается к восточной оконечности озера Чон-кум-куль. Оттуда дорога по равнине выходит в долину речки Кызыл-су, получающей начало в хребте Пржевальского, и следует по ней до самого прииска. Эта дорога вполне доступна для караванов - подножного корма и волы на всех станциях вполне достаточно.

   С урочища Юсуп-булак экспедиция следовала попрежнему на восток сначала по пустынной дресвяной равнине, затем пересекла неширокую полосу растительности, простирающуюся от него на юг до обширного солончакового болота, в котором теряется Тогры-сай. Перейдя эту полосу, мы взошли на возвышенное дресвяное плато, поднимающееся среди долины в виде острова. С него был ясно виден на юге хребет Тымирлык-таг, начинающийся, как выше замечено, от меридиана урочища Гэша и идущий на восток. На западе он весьма быстро восходит за предел снеговой линии, потом понижается, образуя против урочища Юсуп-булак длинную седловину, к востоку от которой снова вздувается и получает название Амбал-ашкан. К северу от него простирается кряж Шпи-таг, постепенно понижающийся в восточном направлении. Описав плоскую дугу на юг, с глубокою седловиною в вершине, он поворачивает на северо-восток и под названием Нургун-алык упирается в речку Ат-аткан.

   С дресвяной высоты мы спустились на речку Юсуп-булак и разбили палатки для ночлега в местности Газлык, представляющей восточное продолжение растительной полосы предыдущего урочища, вытянувшейся длинной лентой по обоим берегам этой речки. Собрав в себя воды массы ручьев, речек, Юсуп-булак, по выходе с урочища того же названия, становится многоводною и быстрою; но рыб в ней мы не нашли.

   На меридианеъ урочища Газлык хребет Юсуп-алык-таг поворачивает круто к северо-востоку и отделяет от себя почти в восточном направлении весьма плоскую ветвь, сочленяющуюся с высоким хребтом того же направления - Чимен-тагом. Таким образом, между хребтами Юсуп-алык-таг и Чимен-таг, связанными этим плоским поднятием, заключается глубокая седловина, имеющая с лишком 30 верст протяжения. В западной части ее возвышаются два весьма значительных массива, венчающих помянутое плоское поднятие и резко выделяющихся из остальной слитной массы его низких холмов.

   К юго-востоку от урочища Газлык простирается обширное солончаковое болото, среди которого лежит небольшое солоноватое озерко. В этом болоте, принимающем речку Тогры-сай, образуется, по словам проводников, во время ее половодья, обширное озеро, сообщающееся тогда с речкой Юсуп-булак протоком.

   Пройдя верст 10 вниз по речке Юсуп-булак, описывающей далее плоскую дугу на север, экспедиция следовала до самого ночлежного места по пустынной дресвяной равнине, покрытой южнее дороги плоскими песчаными высотами. Эти высоты были единственными песчаными образованиями, встреченными нами на всем пути по Тибетскому нагорью.

   В этот день мы остановились на ночлег опять на речке Юсуп-булак, но уже в пустынной солончаковой местности, покрытой изредка малыми песчаными буграми и весьма скудной растительностью. К югу от ночлежного места простиралась весьма плоская гряда с углубленной седловиной, а к северу, за речкой - отдельный кряж Кара-чука, направляющийся сначала с северо-запада на юго-восток, а потом поворачивающий почти прямо к северо-востоку.

   От ночлежного места речка Юсуп-булак течёт версты четыре на восток, потом поворачивает круто к северо-востоку и огибает отдельный кряж Кара-чука. Следуя вниз по ней, экспедиция пересекла сухое ложе ее правого притока Ат-аткан, получающего начало на северном склоне хребта Амбал-анжан и прорывающегося через горные ворота в долину Юсуп-булака. Эти ворота заключаются между оконечностями двух хребтов - Нургун-алыка и Кызыл-чапа. Последний, начинающийся на правом берегу помянутого притока невысоким кряжем, быстро возрастает в северо-восточном направлении и переходит за предел снеговой линии, потом поворачивает к юго-востоку и тянется в этом направлении подназванием Япкаклык на пять дней пути.

   На правом берегу речки Юсуп-булак, ниже ее поворота на северо-восток, часто встречались небольшие, воронкообразные ямы с соляной корой внутри, образовавшейся в них, очевидно, в течение многих лет от испарения воды, которая ежегодно остается в этих ямах после разлива реки.

   Ниже устья Ат-аткана, правого притока речки Юсуп-булак, экспедиция вступила в густые заросли мирикарии, покрывающие оба берега названной речки на протяжении около трех верст. Перейдя на левый берег этой речки, мы свернули с нее и направились по зарослям к северо-восточной оконечности кряжа Кара-чука и там остановились ночевать в местности Бахтукой, орошенной многоводным ручьем.

   Вскоре по прибытии на ночлежное место из лагеря замечены были вдали на северо-востоке двое верховых с вьючными ослами, направлявшиеся мимо него на юг. Встреча с людьми в необитаемой стране была для нас всегда радостным событием. Казаки, завидев путников, стали призывать их в лагерь криками и знаками. Те остановились в нерешимости при виде неизвестных людей и не знали, что им делать. Заметив их смущение, мы тотчас же послали к ним верхом одного из наших проводников, с которым они безбоязненно прибыли в лагерь. Пришельцы оказались жителями подгорного селения Чакалык, ехавшими в долину верхней Ат-аткан на охоту за куланами и антилопами. Такие дальние поездки на Тибетское нагорье они совершают ежегодно осенью, по окончании полевых работ, и стреляют этих зверей исключительно ради шкур.

   Мы купили у охотников три пуда пшеничной муки, которой у нас было недостаточно. Получив за нее высокую плату, они рассудили, что им не стоит уже ехать на охоту, а лучше возвратиться вместе с нами домой. Для нас такое решение было тоже благоприятно: мы приобрели спутников, отлично знакомых с окрестной страной и знавших дорогу на Лоб-нор гораздо лучше наших проводников из Мандалыка.

   Вечером я призвал охотников в свою палатку и расспрашивал подробно об окрестной стране. По их показаниям, речка Юсуп-булак, с которой мы свернули в тот день, иссякает верстах в десяти ниже переправы на пустынной равнине, а в половодье - в двадцати. Необозримая равнина, простирающаяся к северо-востоку от урочища Бах-тукой на три дня пути, замыкается юго-восточным отрогом хребта Чимен-таг. На протяжении 40 верст от назв