Тепляков Виктор Григорьевич - Письма из Болгарии

Гаммера, почерпнутыя изъ описан³й турецкаго автора Челеби-Заде, могутъ удовлетворить вполнѣ вашему любопытству о семъ предметѣ.- Страсть Туровъ воздвигать повсюду подобныя водохранилища, есть, по словамъ жителей, дѣло истиннаго благочест³я - дѣло, столь же священное, какъ эти религ³озныя приношен³я, коими наши праотцы обогащали церкви и монастыри, прославленные чудотворствомъ. Холмистая почва Болгар³и, и слѣдовательно изобил³е горныхъ ключей способствуютъ наиболѣе сему благому обычаю.- Черезъ нѣсколько минутъ казаки поворотили вправо съ дороги - и я увидѣлъ передъ собой довольно огромное каменное строен³е, съ небольшими круглыми башнями по угламъ и съ разными другими украшен³ями феодальной Европы. Таковая архитектура побудила меня мимоходомъ замѣтитъ, что мысль о прототипѣ готическаго зодчества, занятаго Крестоносцами на Востокѣ, есть ипотеза не вовсе неосновательная. "Это бывшая турецкая гостинница (ханъ), а теперь нашъ казач³й притинъ" - сказалъ мнѣ одинъ изъ Донцовъ, прибавя, что въ этомъ мѣстѣ мнѣ должно непремѣнно смѣнить ихъ. На дворѣ строен³я нашелъ я десятка два казачьихъ лошадей, изъ коихъ нѣкоторыя были привязаны къ воткнутымъ въ землю пикамъ, осѣдланы, взнузданы и словомъ - ежеминутно готовы въ походъ и на битву. Черезъ четверть часа свѣж³е коня тянули уже весь мой вьюкъ живой и бездушный, вмѣстѣ съ собственной моей особою, далѣе.

   Чѣмъ больше подвигался я впередъ, тѣмъ живѣе и привлекательнѣе становилась природа, тѣмъ ярче и роскошнѣе казалась мнѣ эта необыкновенная растительность, столь богатая красотою формъ и удивительнымъ разнообраз³емъ цвѣтовъ и оттѣнковъ. Нѣжная апрѣльская лазурь восточнаго неба: син³я волны Лимана, сверкающ³я сквозь пышный кустарникъ своего излучистаго берега; живописныя группы холмовъ, увѣнчанныхъ вѣковыми деревьями; муравчатые ковры долинъ, лежащихъ въ глубокомъ безмолв³и посреди румяной ограды скалъ...- но какъ изобразить вамъ эту легкую, нечувствительную постепенность красокъ, посредствомъ коей всѣ с³и разнородныя части сливаются въ одно восхитительное цѣлое! Повѣрите ли, что самые слѣды войны - каменные остатки турецкихъ деревень, разбросанные по сторонамъ дороги, не только не разногласятъ, но составляютъ даже единственную гармон³ю съ задумчивой красотою природы, говоря сердцу о своемъ столь еще не давнемъ существован³и. Иногда - узкая тропинка, отдѣляясь прямымъ угломъ отъ дороги, тянется излучистой чертою къ развалинамъ, бѣлѣющейся вдалекѣ хижины; иногда - узорчатая пелена луговъ, освобождаясь отъ висящихъ надъ нею утесовъ, принимаетъ видъ зеленаго ристалища; пестрые, опоясывающ³е ее косогоры, кажутся издали террасами великолѣпнаго англ³йскаго парка: дивные образцы представляются на каждомъ шагу подражан³ю самаго прихотливаго искуства.

   Верстахъ въ трехъ отъ Гебеджи пересѣкается Лиманъ, соединенный съ Чернымъ Моремъ почти у самыхъ стѣнъ Варны небольшой рѣчкою, называемой именемъ сей крѣпости. Въ этомъ мѣстѣ устроена пристань для сгружен³я запасовъ, привозимыхъ изъ Варны для войскъ, расположенныхъ отъ Гебеджи до Проводъ, т. е. до конца нашей операц³онной лин³й въ этой части Болгар³и. Отсюда дорога круто поворачиваетъ на право, и извиваясь у подошвы сѣверныхъ горъ, тянется небольшой поляною къ закрытому кустами Гебеджинскому редуту. Надгробный, вѣроятно русск³й крестъ, желтѣющ³йся посреди оной, поразилъ меня въ особенности какимъ-то отраднымъ сл³ян³емъ смерти съ тихой, меланхолической красотой сего мѣста. - Какой странникъ не положилъ бы здѣсь своего посоха, какой скиталецъ не позавидовалъ бы счастливцу, коего пр³ютъ долженъ бытъ столь безмятеженъ въ нѣдрахъ сей живописной могилы! - Но между тѣмъ, донской Буцефалъ мой не стоялъ на мѣстѣ, и черезъ нѣсколько минутъ передовая стража остановила уже меня у воротъ грознаго Гебеджинскаго укрѣплен³я.

   Съ перваго взгляда этотъ редутъ показался бы вамъ какимъ нибудь мирнымъ селен³емъ, разбросаннымъ во глубинѣ зеленой лощины, у подошвы разнообразной цѣпи горъ, подымающихся необозримымъ амфитеатромъ къ Востоку и Западу. Синее Девнинское озеро, сверкающее во глубинѣ сей буколической картины, выполняетъ послѣднее требован³е самаго взыскательнаго пейзажиста. Другой взглядъ на Гебеджинское укрѣплен³е представляетъ вамъ эту нѣжную, Клодъ-Лореневскую природу въ яркомъ сл³ян³и съ живой лагерной пестротою Горац³я Вернета. Низк³я, устроенныя въ четыре ряда землянки - прошлогодн³я квартиры зимовавшаго здѣсь полка - принимаютъ видъ деревни, одушевленной шумнымъ волнен³емъ войска; а хлопотливая суета вокругъ маркитантскихъ обозовъ проливаетъ на эту деревню базарный блескъ какого-нибудь великоросс³йскаго праздника. Taковое сходство поражаетъ ваше вниман³е до тѣхъ поръ, пока ворота редута не затворились за вами. Тамъ - грозныя челюсти пушекъ, направленныхъ на окрестность изо всѣхъ угловъ укрѣплен³я, ряды блѣднозеленыхъ артиллер³йскихъ ящиковъ, свѣтлыя пирамиды руж³й, цѣлыя системы желѣзныхъ звѣздъ, образуемыхъ грудами штыковъ, столь яркихъ при блескѣ заходящаго солнца - и этотъ глухой барабанный грохотъ, и это рѣзкое пронзительное завыванье трескучей трубы, и всѣ с³и подстрекательныя оруд³я смерти, наполняютъ ваше сердце кипящимъ упоен³емъ этой огромной травли, которую человѣкъ называетъ сражен³емъ.

   Полковникъ Л., начальникъ редута, узнавъ о предметѣ моего путешеств³я, показалъ мнѣ пять бронзовыхъ медалей, найденныхъ солдатами въ землѣ, при укрѣплен³и сосѣдней деревни Девно. Двѣ изъ нихъ греческ³я: одна принадлежитъ древней Одессѣ, другая Ольв³и; остальныя три - римск³я. Въ Гебеджи не найдено, по увѣрен³ю полковника Л. ничего подобнаго; но за то - предметы гораздо болѣе любопытные ожидали меня, по его словамъ, въ окрестностяхъ здѣшняго редута. Наступлен³е ночи заставило насъ, къ сожалѣн³ю, отложить до слѣдующаго дня обозрѣн³е оныхъ. Послѣ веселаго военнаго ужина я, безъ сомнѣн³я, не былъ нисколько расположенъ любоваться красотою окрестностей, осребренныхъ вовсе не сѣверною луною. Занятый новост³ю своего лагернаго ночлега, древнею Миз³ею, войною, меня окружавшею, я съ несказаннымъ удовольств³емъ водворился на эту ночь въ палаткѣ полковника Л. и поспѣшилъ бросить на бумагу все, что до сихъ поръ находится въ этомъ послан³и. Вскорѣ потомъ - война, Миз³я, археолог³я, смѣшались мало-по-малу въ умѣ моемъ: одолѣваемый сномъ и усталост³ю, я завернулся въ свою косматую бурку - и только грохотъ заревой пушки прервалъ на другой день мое желѣзное усыплен³е.

   Если бы я не былъ увѣренъ, что поэз³я въ прозѣ есть тоже самое, что великанъ въ Дѣтскомъ нарядѣ, то конечно призналъ бы себя въ совершенной невозможности воздержаться отъ безконечнаго описан³я утра, вспыхнувшаго яркимъ золотымъ пожаромъ надъ пеленою этихъ серебристыхъ тумановъ., которые драпировали горизонтъ окрестныхъ горъ и мало-по-малу открыли глазамъ моимъ всю роскошь ихъ разноцвѣтнаго одѣян³я. Едва ощутительный вѣтеръ вылеталъ изъ глубины рощей, напоенный ихъ бальзамическимъ запахомъ; трава блистала крупной росою; окрестность красовалась этой мощной, первобытной юностью, которую мы воображаемъ на землѣ, освѣженной водами всем³рнаго потопа. Около 7-ми часовъ мы сѣли на лошадей и пустились въ походъ подъ прикрыт³емъ довольно значительнаго пѣшаго и казачьяго конвоя. Два-три офицера, приставш³е къ полковнику Л. увеличили собою число нашихъ спутниковъ. Черезъ нѣсколько минутъ я очутился вновь на вчерашнемъ пути своемъ изъ Варны. Проѣхавъ версты три по сему направлен³ю, мы достигли почти той самой пристани, о которой я упомянулъ въ началѣ письма сего. Насупротивъ оной - глухая, сжатая кустами тропинка, взбѣгая съ холма на холмъ, свернула вдругъ передъ нами въ густоту непроницаемой древесной чащи. По ней углубились мы въ этотъ зеленый лабиринтъ, и принужденные подвигаться по одиначкѣ впередъ, были почти на каждомъ шагу останавливаемы обломками дикихъ каменныхъ утесовъ, загромождавшихъ нашу мучительную дорогу. Эта дорога, сперва покрытая высокой травою, начала вскорѣ освобождаться отъ зеленой пелены своей и мало-по-малу превратилась въ стезю совершенно голую и песчаную. Въ иныхъ только мѣстахъ она разширялась между опушающимъ обѣ ея стороны кустарникомъ, и казалась вымощенною огромными каменными плитами, довольно вѣроятными признаками древней дороги римской. Проѣхавъ версты двѣ-три такимъ образомъ, я вдругъ увидѣлъ передъ собою небольшую песчаную площадку и на ней - шесть сѣроватыхъ каменныхъ колоннъ, возвышающихся симетрически на прямой чертѣ другъ подлѣ друга. Громкое восклицан³е было при семъ видѣ первымъ знакомъ моего невольнаго удивлен³я; но полковникъ Л. не далъ мнѣ времени довершитъ изл³ян³е онаго. Проѣхавъ съ равнодушнымъ молчан³емъ мимо сего любопытнаго мѣста, онъ опять углубился въ лѣсную чащу. Я безмолвно и подвинулся за нимъ еще сажень на двѣсти впередъ, и вдругъ остановилъ вновь свою лошадь.Обшмрна³ перспектива колоннъ, подобныхъ тѣмъ, кои остались позади насъ, удесятеряла мое прежнее удивлен³е. Мелькая изъ-за пышной занавѣсы кустарника, начавшаго примѣтнымъ образомъ рѣдѣть въ этомъ мѣстѣ, огромныя массы сихъ необыкновенныхъ колоннъ предстали глазамъ моимъ въ полномъ блескѣ самыхъ великолѣпныхъ древнихъ развалинъ.

   Трудно передашь вамъ въ одну минуту цѣлый рой мыслей, догадокъ, впечатлѣн³й, возбуждаемыхъ въ сердцѣ сими колоссальными остатками давно минувшаго; но начиная говорить о Гебеджинскихъ развалинахъ, я прежде всего изъявлю свое глубокое сожалѣн³е, что не Кювье, не Гумбольдтъ, не Блуменбахъ, или который нибудь изъ сихъ краснорѣчивыхъ ораторовъ природы находился передъ ними на моемъ мѣстѣ: они были бы конечно въ состоян³и обогатить сокровищницу Физики или Археолог³и какимъ нибудь новымъ чудомъ древняго историческаго или естественнаго м³ра.- Я же, оглашенный въ таинствахъ той и другой науки, что могу представить на судъ ихъ, кромѣ общихъ, поверхностныхъ и вовсе неточныхъ свѣдѣн³й о предметѣ, достойномъ, по моему мнѣн³ю, полнаго участ³я просвѣщенной Европы!

   Обширная площадь развертывается передъ вами при выѣздѣ изъ глубины окружающаго ее со всѣхъ сторонъ лѣса. На этой площади, пересѣкаемой въ нѣсколькихъ мѣстахъ высокимъ кустарникомъ, громады сихъ исполинскихъ колоннъ тянутся, или лучше сказать, разсыпаны по пространству болѣе трехъ верстъ. Я говорю разсыпаны, ибо въ расположен³и оныхъ не замѣтно ни порядка, ни обыкновенной архитектурной послѣдовательности. Цѣлыя тысячи сихъ чудесныхъ колоннъ поражаютъ васъ самыми странными формами. Въ иныхъ мѣстахъ - онѣ возвышаются совершенно правильными цилиндрами; въ другихъ - представляютъ видъ башни, обрушенной пирамиды, усѣченнаго конуса; иныя дѣлаются къ низу толще и кажутся опоясанными широкими карнизами. Есть возвышен³я, на коихъ нѣсколько подобныхъ столбовъ такъ густо составлено, что заставляютъ невольнымъ образомъ думать объ остаткѣ древняго портика. Внутренность нѣкоторыхъ изъ нихъ пуста и наполнена сѣрою песчаною массою. Я положилъ въ карманъ небольшой кусокъ сей массы; но будучи не въ состоян³и обогатиться однимъ изъ сихъ огромныхъ обломковъ, кои находились въ составѣ самыхъ колоннъ, предоставляю нашимъ Бронньярамъ опредѣлить, если возможно, по моимъ очеркамъ, родъ дикаго ноздреватаго камня, образующаго оныя. На этотъ конецъ, я между прочимъ, замѣчу имъ, что камень сей показался мнѣ ни сколько не мягче самаго твердаго мрамора: онъ съ трудомъ уступаетъ ударамъ молотка, нѣсколько разъ повтореннымъ. Полковникъ Л. приказалъ по моей просьбѣ отрывать одну изъ цилиндрическихъ колоннъ меньшаго размѣра. часть нашихъ конвойныхъ солдатъ и въ тотъ числѣ нѣсколько п³онеровъ съ заступами и лопатами принялись за работу. Громк³я восклицан³я: "найдемъ кладъ! найдемъ урну съ золотыми медалями!" - раздавались ежеминутно вокругъ откапываемой колонны. Черезъ нѣсколько времени она была отрыта слишкомъ на сажень; но углубляясь столь же правильнымъ цилиндромъ въ землю, заставила насъ по всѣмъ признакамъ заключить, что до подземнаго ея основан³я было еще слишкомъ далеко. На этотъ разъ не возможно было сдѣлать ничего больше; п. Л. далъ мнѣ слово продолжать въ слѣдующ³е дни откапыванье колонны и обѣщалъ сообщить на возвратномъ пути моемъ въ Варну слѣдств³е сей любопытной работы.

   Вотъ въ сожалѣн³ю все, что я могу сказать о сихъ необыкновенныхъ развалинахъ. Совершенное отсутств³е капителей, правильныхъ карнизовъ и разныхъ другихъ украшен³й зодчества уничтожаетъ, по крайней мѣрѣ для меня, всякую возможность разсуждать объ архитектурномъ орденѣ, по коему бы можно было загадывать о началѣ сихъ исполинскихъ развалинъ. Я называю ихъ исполинскими, ибо д³аметръ самой тонкой изъ вымѣренныхъ мною колоннъ, заключаетъ въ себѣ около 4 1/2 футовъ. - Как³е люди долженствовали быть создателями сихъ колоссальныхъ остатковъ! Огромный размѣръ ихъ приводитъ вамъ невольнымъ образомъ на память этѣ геогностическ³я ипотезы, въ коихъ толкуется о допотопномъ м³рѣ и о гигантахъ, населяющихъ его первобытную поверхность. Если бы ученые труды Кювье, Палласовъ, Блуменбаховъ, не опровергли мечтан³й блаженнаго Августина, Кирхера и всѣхъ сихъ натуралистовъ, коимъ представлялись великаны, рожденные сынами боговъ отъ дочерей человѣческихъ; если бы опытъ, говорю я, не уничтожилъ этѣхъ баснословныхъ легендъ, кои раздались впрочемъ изъ колыбели всего человѣчества - то, вспоминая объ Омировыхъ соплеменникахъ Полифема, я бы нисколько не поколебался видѣть въ Гебеджинскихъ развалинахъ осуществлен³е древнихъ миѳовъ объ изобрѣтенномъ Киклопами зодчествѣ. Въ самомъ дѣлѣ, взирая на массивную огромность сихъ великолѣпныхъ разваливъ, вы бы невольнымъ образомъ подумали, что стѣны старинныхъ городовъ Тиринѳа и Микены, созданныя, по словамъ Павзан³я, изъ взгроможденныхъ другъ на друга утесовъ, древн³е памятники Арголиды; остатки строен³й, замѣченные Г. Кастелланомъ близъ Наполи-ди-Мальваз³и и всѣ с³и здан³я, кои Эврипидъ, Стравонъ, Павзан³й и друг³е писатели древности приписываютъ одноглазымъ работникамъ Вулкана - принадлежатъ къ одному разряду съ великолѣпными колоннами Гебеджинскими.- Но, говоря объ ихъ искусственномъ происхожден³и, я между тѣмъ долженъ признаться, что все с³е далеко недостаточно для объяснен³я человѣческой цѣли сихъ несмѣтныхъ колоннъ, столько же симетрическихъ, сколько необыкновенныхъ, почти вездѣ однообразныхъ, но разсѣянныхъ по пространству, превосходящему всяк³й размѣръ здан³й человѣческихъ. Неужели с³и великолѣпныя громады суть не что иное, какъ массы простыхъ бальзатическихъ обломковъ?- Неужели эта разительная правильность формъ и пропорц³й есть одна только прихоть природы, обманывающей человѣка столь совершеннымъ подражан³емъ искусству, въ странѣ, населенной памятниками древности, и роями славныхъ историческихъ воспоминан³й? Въ семъ послѣднемъ случаѣ, ученые истолкователи природы, прилагаютъ конечно къ подобнымъ феноменамъ свою любопытную гипотезу о существован³и нѣмыхъ свидѣтелей сихъ неизвѣстныхъ, огромныхъ переворотовъ, предъ коими исчезаютъ всѣ измѣнен³я нашего шара, произведенныя людьми, ураганами, волканическими извержен³ями, морскими разливами и тому подобными судорогами органическаго м³ра. Я не знаю, что такое этѣ базальтовыя колонны, кои служатъ основан³емъ старинному замку Штольпену, находящемуся верстахъ въ 20-ти къ Востоку отъ Дрездена; не имѣю равнымъ образомъ никакого понят³я о цѣпи сихъ Металлическихъ и Среднихъ горъ (Ertz- und Mittel-Gebrige), кои отдѣляютъ Сѣверо-Западную Богем³ю отъ Саксонскихъ владѣн³й. Вершины оныхъ увѣнчаны, по словамъ путешественниковъ, рядами безчисленныхъ пиковъ, гдѣ базальтъ въ видѣ огромныхъ призматическихъ колоннъ свидѣтельствуетъ объ упомянутыхъ мною переворотахъ. - "Повсюду печальные скелеты горъ" - говоритъ Мальтё-Бреонъ - "подкрѣпляютъ вполнѣ таковое предположен³е." Стоншенгъ въ Англ³и; Грейффенштейнъ въ Саксон³и; утесы Свитъ-Феснейск³е въ Китаѣ; множество огромныхъ обломковъ посреди перуанскихъ Кордильеровъ и, наконецъ - эти знаменитые камни Карнакск³е, кои столь долго почитались однимъ изъ таинственныхъ Друидическихъ капищъ - суть, конечно, самые любопытные памятники сихъ необъятныхъ физическихъ измѣнен³й; но признаюсь, что изо всѣхъ подобныхъ обломковъ я бы наиболѣе желалъ видѣть лабиринтъ этѣхъ чудесныхъ скалъ, кои возвышаются въ Сѣверо-Восточной Богем³и, между передовыми отраслями Судетовъ или Горъ Исполинскихъ (Riesengebirge). Вы безъ сомнѣн³я отгадаете, что я говорю о дедалѣ сихъ живописныхъ утесовъ, кои близъ Адлеребаха представляютъ, по увѣрен³ю очевидцевъ, дивное зрѣлище великолѣпныхъ естественныхъ развалинъ. Личный, сравнительный взглядъ на оныя утвердилъ бы можетъ быть шаткость моего мнѣн³я о Гебеджинскихъ остаткахъ. Судя по описан³ямъ - та и другая картина представляетъ въ нѣкоторыхъ чертахъ сходство довольно разительное.- Несравненно большимъ единствомъ формъ и правильностью пропорц³й отличаются колонны Гебеджинск³я, но точно на такомъ же пространствѣ разсѣяны естественныя Адлербахск³я пирамиды. Та же физ³огном³я окрестной природы, тѣ же кусты и деревья, смѣшивающ³е густую зелень свою съ массами сихъ пепловидныхъ развалинъ; тотъ же ручей, журчащ³й по ихъ повалившимся обломкамъ; одинаковое сосѣдство горъ, отличающихся впрочемъ другъ отъ друга тѣмъ, что близъ Адлеребаха лабиринтъ дикихъ утесистыхъ скалъ составляетъ, если вѣрить путешественникамъ, часть самыхъ развалинъ, между тѣмъ, какъ колонны Гебеджинск³я не имѣютъ, по видимому, никакого сродства въ перспективою этихъ лѣсистыхъ холмовъ, кои окружаютъ равнину, занимаемую ихъ массами. Мальтё-Брюнъ утверждаетъ, что Адлербахск³я обломки суть очевидные остатки горы, коей части менѣе твердыя обрушились и унесены потоками: сомнѣваюсь, чтобы подобное предположен³е могло быть приложено къ чудеснымъ Гебеджинскимъ развалинамъ. - Но пора кончить эту премудрую диссертац³ю; чувствую, что я слишкомъ долго толковалъ вовсе не о своемъ предметѣ; не сомнѣваюсь также, чтобы какой нибудь изъ сихъ избранныхъ наперсниковъ природы не очеркнулъ его въ нѣсколькихъ словахъ гораздо удовлетворительнѣе. Я высказалъ все, что лежало на сердцѣ; обнаружилъ множество предположен³й странныхъ и вѣроятно ошибочныхъ; но отъ сего-то самаго многослов³я и зависитъ можетъ быть вѣрный приговоръ феномену - въ археологическомъ, въ естественномъ, шли въ какомъ бы - то ни было отношен³и - истинно замѣчательному.- И такъ, предоставляя предметъ сей суду и оцѣнкѣ записныхъ ученыхъ, спѣшу показать вамъ его въ другомъ, менѣе тускломъ для меня зеркалѣ.

  

   Muoiono le città, muoiono i regni,

   Copre i fasti e le pompe areua ed erba;

   E l'uom d'esser mortel par che sо sdegni?

  

   Вотъ стихи, которые были не одну сотню разъ чувствованы, повторены, декламированы: сомнѣваюсь, между тѣмъ, чтобы ихъ досадная истор³я не пробуждалась въ какомъ бы-то ни было сердцѣ, при каждой новой картинѣ ничтожества, попирающаго остатки бѣднаго человѣческаго могущества. На возвратномъ пути своемъ въ Варну, я постараюсь ввѣрить карандашу какого-нибудь военнаго Тайлора окончательный абрисъ колоннъ Гебеджинскихъ, то есть: прибѣгну къ единственному средству для яснаго изображен³я этихъ необыкновенныхъ формъ, цвѣтовъ и оттѣнковъ, коихъ разнообраз³е неуловимо для самой высокой живописи языка человѣческаго. - До тѣхъ же поръ, попробую представить вамъ кратк³й итогъ впечатлѣн³й, врѣзавшихся въ мою душу, при видѣ сихъ исполинскихъ столбовъ, разсѣянныхъ подобно чудеснымъ мечтамъ Байрона въ печальномъ, но очаровательномъ безпорядкѣ. Одни едва мелькаютъ сквозь чащу густаго кустарника, друг³е возвышаются во всей наготѣ своего пасмурнаго велич³я и поражаютъ взоръ вашъ. Этимъ мертвымъ, поблекшимъ цвѣтомъ вѣковъ, который долженъ безъ сомнѣн³я занимать, главное мѣсто на палитрѣ краснорѣчивой исторической живописи. Тамъ - повалившаяся колонна лежитъ, какъ спящ³й Сатурнъ, на коврѣ юной зелени: ласковый плющъ обвиваетъ ее; сѣдой мохъ трепещетъ на язвахъ, коими рука вѣковъ покрыла сей памятникъ давно-минувшаго, между тѣмъ, какъ выглядывающ³й изъ подъ земли остатокъ его служитъ огромною вазою миртовымъ и терновымъ вѣткамъ, множеству дикихъ цвѣтовъ и растен³й. Благословенная природа, какъ бы желая замѣнить своей собственной роскошью чудеса изглаженнаго можетъ быть временемъ искусства, водворилась повсюду посреди сихъ безмолвныхъ чертоговъ праха и разрушен³я. Вездѣ, съ заботливост³ю нѣжной матери, она разнообразитъ свои невинныя украшен³я: въ одномъ мѣстѣ протягиваетъ свѣжую гирлянду между двумя склонившимися къ паденью колоннами; въ другомъ - ставитъ стройныя тополя на мѣсто столбовъ, опрокинутыхъ временемъ. Тамъ - юная виноградная лоза вьется извилистою змѣею до самаго возглав³я уцѣлѣвшей болѣе другихъ громады; здѣсь - дикая акац³я пресмыкается у ея обширнаго поднож³я и покрывая его своими атласными листьями, рисуется, подобно драгоцѣнной мозаической работѣ, на сумрачной бѣлизнѣ разметанныхъ повсюду развалинъ. Мертвое запустѣн³е воцарилось на сихъ безобразныхъ обломкахъ: ни малѣйш³й звукъ, ни малѣйш³й шорохъ не прерываетъ ихъ угрюмаго молчан³я; или нѣтъ! рѣзная изумрудная ящерица, теперь единственный обитатель мѣста, гдѣ можетъ быть нѣкогда кипѣла жизнь и шумная человѣческая дѣятельность, выглянувъ на минуту изъ глубокихъ разсѣлинъ бѣжитъ отъ любопытнаго странника, и шумя въ высокой травѣ, прячется между грудою новыхъ обломковъ.

   Всѣ ощущен³я сердца, всѣ оттѣнки впечатлѣн³й были уже столь хорошо высказаны, раздроблены, анатомированы; душа человѣческая сорвавъ мало-по-малу эту темную занавѣсу, которая покрывала ея тайныя муки и радости, отразилась въ зеркалѣ столь отвратительному, но всего болѣе - мишура и румяна нашихъ п³итическихъ разносчиковъ, продаваемыя цѣлыми пудами за неподдѣльныя розы и золото, освоили насъ до такой степени съ шарлатанствомъ этихъ микроскопическихъ Рене, Чайльдъ-Гарольдовъ, Фаустовъ, что теперь порывы самого чистаго энтуз³асма, изл³ян³е самой законной печали, едва ли не кажутся намъ чѣмъ-то подобнымъ сему каррикатурному вооружен³ю, подъ коимъ герой Ламанкск³й сокрылъ брил³антовый блескъ древняго рыцарства. Я не имѣю нужды хвалиться идеальнымъ разочарован³емъ: вы знаете; какъ легко мое минувшее; какъ цвѣтисто настоящее; какъ свѣтла и просторна моя бѣдная будущность... - а потому, вамъ ли буду я говорить объ электрическомъ сочувств³и души своей съ этими дивными обломками чего-то огромнаго, прекраснаго, поэтическаго!- Я машинально слѣдовалъ за прихотливымъ бѣгомъ ручья, лепечущаго посреди развалинъ. Становясь съ каждымъ шагомъ уже и извилистѣе, онъ мало-по-малу принялъ видъ тонкой жемчужной нитки, и наконецъ совершенно пропалъ въ пестрой густотѣ кустарника, завладѣвшаго полуизсякшимь русломъ его. Красивые листья пуховника, душистаго дрока и мѣлкаго лиловаго цѣломудренника выставляли оттуда свои разноцвѣтныя маковки, и подражая излучинамъ потерявшагося между ними ручья, рисовались на землѣ, подобно другому, созданному изъ цвѣтовъ потоку. Слабый ропотъ струи, переливающейся во мракѣ сихъ разнообразныхъ кустарниковъ, напоминалъ одинъ о ничтожномъ остаткѣ воды, неуловимой для жажды, пожиравшей меня въ эту минуту. Лучи полдневнаго солнца, пылая вертикально надъ моей головою, возбуждали въ изсохшемъ горлѣ моемъ смертельную зависть къ баснословной способности этихъ привилегированныхъ смертныхъ, коихъ нервное потрясен³е угадываетъ шумъ и прохладу подземныхъ источниковъ; представьте же себѣ мое удовольств³е, когда оглянувшись назадъ, я увидѣлъ за собою всѣхъ своихъ спутниковъ и получилъ приглашен³е напиться у текущаго не вдалекѣ фонтана. Мы оставили развалины позади себя и опять углубились въ лабиринтъ древесной чащи. Черезъ нѣсколько минутъ гармоническое журчанье воды послышалось передъ нами въ густотѣ лѣса. Подвинувшись еще нѣсколько шаговъ впередъ, я увидѣлъ...... но повѣрите ли, что картина подобная садамъ Дамасской очаровательницы или даже Мильтонову изображен³ю эдема затмила въ этотъ мигъ передо мною все красоты живописной природы, кои до сихъ поръ были когда нибудь предметомъ моего удивлен³я.

   Амфитеатръ живой, непроницаемой зелени, сросшейся на подоб³е обрушенной сверху арки, со всѣхъ сторонъ окружилъ меня. Во глубинѣ этой зелени, цвѣты распустившихся яблонь, душистыхъ грушъ, черешень, персиковыхъ и абрикосовыхъ деревьевъ, горятъ повсюду яркими рубиновыми и алмазными искрами. Непроницаемыя бесѣдки изъ кудряваго вннограднвка; букеты юныхъ миртовъ, и дик³я, заглохш³я аллеи изъ колоссальныхъ орѣшниковъ, мохнатыхъ буковъ, шелковичныхъ и, разныхъ другихъ деревьевъ, пересѣкаютъ въ нѣсколькихъ мѣстахъ небольшой муравчатый лугъ, кинутый роскошнымъ ковромъ посреди сего натуральнаго китайскаго сада. Съ одной стороны два фонтана, поставленные у ската зеленыхъ горъ параллельно другъ противъ друга, журчатъ подъ тѣнью плакучихъ ивъ и пирамидальныхъ тополей; два мраморные резервуара льютъ на разметанные вокругъ каменья ихъ холодныя слезы, которыя - то пропадаютъ, то вновь показываются, тянутся по травѣ драгоцѣнной брилл³антовой ниткою и наконецъ - исчезаютъ въ густотѣ лѣса. Древн³е сады Алкиноевы были, по сказан³ю Омира, украшены двумя точно такими же фонтанами. Насупротивъ сего романтическаго мѣста горизонтъ болѣе свободный открывается вдругъ передъ вами; лѣсистый амфитеатръ горъ: скала надъ скалою, зелень надъ зеленью ограничиваютъ со всѣхъ сторонъ очарованный взоръ вашъ. Если-бы можно было предполагать, что природа, современная создан³ю сосѣднихъ колоннъ, не измѣнила еще до сихъ поръ своего образа, то рощи окружающ³я фонтаны, могли-бы безъ сомнѣн³я быть почтены великолѣпными садами, принадлежавшими древнимъ храмамъ, или обширному городу, коего колонны с³и суть развалины.

   "Не пора ли подумать объ обѣдѣ?" сказалъ одинъ изъ офицеровъ, прогуливаясь вокругъ своей лошади. - Ни мало! - отвѣчалъ я; но между тѣмъ большая часть приѣхавшихъ со мною желудковъ очень умильно поглядывала на солнце, коего огненный шаръ перекатился уже давнымъ-давно за-полдень. Красные лучи его проникали облически въ прохладную темноту рощей, и отраженные ихъ изумрудною зеленью, преломлялись тонкими золотыни стрѣлами на живомъ кристалѣ фонтановъ, окруженныхъ всѣми радужными цвѣтами призмы. Какая-то неопредѣленная гармон³я вылетала изъ глубины лѣса. Полные чудныхъ миѳологическихъ воспоминан³й, вы бы подумали, что хороводъ незримыхъ Др³адъ, по прежнему пляшетъ, и сливаетъ звучные голоса свои съ трепетомъ посвященныхъ имъ сѣней. Если мечты, наполняющ³я душу передъ хаосомъ сосѣднихъ разваливъ, столь-же унылы, смутны и колоссальны, какъ груды этихъ величавыхъ обломковъ, то философическое спокойств³е здѣшней природы - поэз³я одной изъ сихъ виргил³евскихъ долинъ - объясняютъ вамъ въ полной мѣрѣ скуку придворныхъ благъ, а послѣднее желан³е поумнѣвшаго на минуту пѣвца Георгикъ:

  

   .........O qui mi gelidis in vallibus Hoemi

   Sistat, et ingenti ramorum protegat umbrâ!

  

   Я разсѣянно блуждалъ между деревьями, и кто знаетъ, куда бы забрелъ наконецъ, если бы полковникъ Л. не закричалъ мнѣ, что какая нибудь турецкая пуля, вырвавшись вдругъ изъ-за куста, можетъ въ одну минуту и весьма невѣжливо прервать мечты моя. Шумящ³й не вдалекѣ отъ фонтановъ орѣшникъ обратилъ на себя особенное мое вниман³е: онъ возвышается отдѣльно отъ другихъ деревьевъ, и можетъ по всей справедливости назваться патр³архальнымъ царемъ ихъ. Какой-нибудь артистъ изъ достославнаго Rocher de Сапсаlе угостилъ бы, кажется, подъ его навѣсомъ дюжины три записныхъ Эпикурейцевъ всѣми сокровищами французской кухни своей.- Я не могъ разстаться съ симъ обворожительнымъ мѣстомъ; тѣ, кои съ Гётевымъ рыбакомъ бывали очарованы разсказами Наяды о благотворной прохладѣ водъ во время зноя полуденнаго, поймутъ можетъ бытъ это тайное могущество, которое приковывало меня къ фонтанамъ, возбуждая безпрестанное желан³е умываться и глотать безъ всякой жажды холодную струю ихъ. Всѣ с³и проволочки, выводили изъ терпѣн³я моихъ спутниковъ. Дѣлать было нечего: я рѣшился ѣхать съ ними обѣдать; но, покидая долину, въ которой желалъ бы остаться на всю жизнь свою, упорствовалъ въ исполнен³и этихъ мѣлочныхъ обрядовъ, кои Шатобр³анъ вмѣняетъ въ обязанность всякому благочестивому путешественнику. Въ семъ намѣрен³и я извлекъ персидск³й кинжалъ свой и начертилъ острымъ концемъ онаго свое имя на мраморномъ возглав³и одного изъ фонтановъ; потомъ наполнилъ шляпу его животворною влагою и совершилъ въ честь Ген³я сего мѣста, Genio loti, свое скудное, но усердное возл³ян³е. Благосклонная Др³ада, подарившая мнѣ на память нѣсколько листковъ съ широкошумнаго своего орѣшника, получила послѣдняя прощальный поклонъ мой. Проѣзжая мимо развалинъ, я былъ бы не утѣшенъ, если бы не имѣлъ надежды увидѣть ихъ снова въ непродолжительномъ времени. Мы возвратились въ редутъ къ довольно поздней трапезѣ; но и та, какъ на зло моимъ гастрономамъ, была еще вовсе не приготовлена. Пользуясь этимъ промежуткомъ, я прислонился къ одному изъ пушечныхъ лафетовъ, и продолжалъ на ономъ письмо с³е. Послѣ обѣда оно было уже совсѣмъ дописано, и около пяти часовъ я простился съ полковникомъ Л., получивъ подтвержден³е его обѣта: продолжить начатое откапыванье колонны. Одинъ только казакъ, взятый болѣе для указан³я дороги, нежели для вооруженнаго прикрыт³я, поѣхалъ со мною въ Девно.

  

  

   Какъ жаль, что вы не принадлежите къ числу этихъ благосклонныхъ друзей-читателей, кои отъ души довольствуются одной любопытной истор³ей обѣдовъ, ужиновъ, ночлеговъ и тому подобныхъ приключен³й словоохотнаго странника! Зачѣмъ, corpo di Ваcсо! зачѣмъ придерживаться строгаго мнѣн³я тѣхъ, кои настоятельно требуютъ, чтобы путешеств³я относились къ Географ³и, къ Этнограф³и, къ Статистикѣ, точно въ такой же силѣ, какъ очерки какихъ нибудь частныхъ записокъ къ Истор³и времени, о коемъ идетъ дѣло?- Мнѣ противъ этого говорить безъ сомнѣн³я нечего; прошу только замѣтить, что между тѣмъ, какъ Гг. астрономы толкуютъ о явномъ различ³и между двумя Сатурновыми кольцами и отъ души снабжаютъ насъ самыми вѣрными итиперерами для прогулки по странамъ звѣзднымъ и солнечнымъ - почти вся внутренность древней Ѳрак³и, земли безсмертныхъ дѣлъ и дивныхъ, неистощимыхъ воспоминан³й, есть до сихъ еще поръ terra incognita для нашей просвѣщенной Европы. Кромѣ того, путешеств³е по странѣ, вымятенной въ настоящее время ураганомъ огромной эмиграц³и, озаренной единымъ свѣтильникомъ русскихъ и турецкихъ топчи, имѣетъ, кажется, ужъ по одной этой причинѣ нѣкоторое право на участ³е и снисходительность разсудительнаго читателя.

   Отъ Гебеджинскаго до Девнинскаго редута считается около 10-ти верстъ. Поздно послѣ обѣда выѣхалъ я изъ перваго, и не взирая на то, знойный болгарск³й вечеръ палилъ меня пуще великоросс³йскаго полдня. Спутниками моими были на этотъ разъ одинъ только путеводитель-Донецъ, да живой арсеналъ, слуга мой. Мы проѣхали по тому самому мѣсту, гдѣ за годъ передъ симъ цвѣло живописное Гебеджинское селен³е, теперь разобранное, по выражен³ю одного изъ нашихъ странствующихъ витязей. Большая часть дороги, ведущей въ Девно, можетъ по справедливости назваться продолжен³емъ пути отъ Варны до Гебеджи, но вскорѣ амфитеатръ колоссовъ балканскихъ начинаетъ подыматься выше и выше по направлен³ю къ Праводамъ. Лазурное Девнинское озеро развертывается у подошвы горъ, почти при самомъ выѣздѣ изъ Гебеджинскаго редута. Издали - оно сверкаетъ подобно яркой вороненой стали въ изумрудной оправѣ береговъ своихъ. Еще далѣе - тысяча серебристыхъ излучинъ разбѣгается по ковру зеленой долины и подобно алмазной цѣпи обвиваетъ ее у поднож³я лиловыхъ скалъ, на краю подернутаго радужной дымкою небосклона. Узк³й путь тянется надъ сей лазурною скатертью по карнизу лѣсистыхъ горъ, разрисованныхъ яркими узорами весны, увѣнчанныхъ исполинскими фруктовыми деревьями и тысячью этихъ пестрыхъ цвѣтовъ и кустарниковъ, кои столь живописно сочетаваютъ свою темную, свѣтлую, золотистую растительность съ рубинами ягодъ, благоухающихъ надъ зеркальной поверхностью озера.И здѣсь неминуемые фонтаны, выбѣгая изъ глубины кудрявыхъ рощей, льются по скату горъ, подобно крупнымъ слезамъ, по заключеннымъ въ яркозеленый бархатъ персямъ красавицы. Верстъ 6-7 проѣхалъ я такимъ образомъ; милая прелесть природы, какъ будто перешла въ ною душу; въ это время ей было такъ легко, такъ весело: она ровно ни о чемъ не думала! вскорѣ потомъ дорога отдѣлилась отъ озера почти на версту вправо; въ этомъ мѣстѣ игривая рѣчка Девно, прибѣжавъ изъ нѣдръ Сѣверо-Западныхъ горъ, бросается въ объят³я голубаго Лимана - и обширная песчаная равнина развертывается вдругъ передъ вами. Какая печальная противоположность между сей желтой, безжизненной пеленой и ея роскошною рамою! Стая огромныхъ орловъ, завидя насъ издалека, тяжело поднялась на воздухъ, и остатки отвратительнаго праздника - разметанныя повсюду кости людей и животныхъ - представились вдругъ нашимъ взорамъ. Сердце мое содрогнулось: равнина старой битвы была, по всему видимому, въ очахъ моихъ. Подобно доброму князю Руслану, я остановилъ передъ нею коня своего; грустныя думы тѣснили грудь мою; вмѣстѣ съ храбрымъ к³евскихъ витяземъ, душа моя невольно воскликнула:

  

   О поле, поле, кто тебя

   Усѣялъ мертвыми костями?

   Чей борзый конь тебя топталъ

   Въ послѣдн³й часъ кровавой битвы,

   Кто на тебѣ со славой палъ,

   Чьи небо слышало молитвы,

   Почто-же, поле, смолкло ты,

   И поросло травой забвенья? ...

  

  

   Потомъ, comme de raison,

  

   Временъ отъ вѣчной темготы

   Бытъ можетъ, нѣтъ и мнѣ спасенья!...

  

   Полный этой несносной истины, я не шутя утопалъ нѣсколько минутъ въ океанѣ пошлыхъ думъ о славѣ и ничтожествѣ человѣческомъ. Къ счаст³ю вслѣдъ за симъ трагикомическ³й стихъ дѣда-Сумарокова очень кстати облеснулъ мечты мои:

  

   "Когда умру - засну; засну - и буду спать."

  

   Громк³й смѣхъ, акомпанеманъ сей утѣшительной апофѳегмы, вырвался изъ груди моей, и преполновѣсный ударъ плетью прибодрилъ вмигъ моего златогриваго Рабикина, который, повѣся свою скотскую голову, какъ будто обезьянилъ мои философическ³я размышлен³я о суетахъ м³ра сего. "Вотъ Девнинск³й лагерь!" - воскликнулъ, галопируя подлѣ меня мой Донецъ путеводный. Новый, подобный первому силлогизмъ раздался по ребрамъ моего четвероногаго философа, и черезъ нѣсколько минутъ шатры четырехъ пѣхотныхъ полковъ, огражденные со стороны Праводъ двумя сильными редутами, были уже въ глазахъ моихъ.

   Мы остановились у палатки полковника Е., который въ продолжен³е всей прошлогодней зимы занимался съ командуемымъ имъ полкомъ укрѣплен³емъ сего мѣста. Еще въ Варнѣ, слухъ о множествѣ медалей, найденныхъ во время сихъ инженерныхъ работъ, возбудилъ во мнѣ непреодолимую симпат³ю къ доблестному 38-му егерскому полку и въ особенности къ его археологическому предводителю. Этотъ храбрый вождь встрѣтилъ меня изъявлен³емъ искренней готовности участвовать въ моихъ розыскахъ, и смѣясь изо всей мочи, озарялъ ежеминутно посулы свои фосфоромъ этѣхъ милыхъ остротъ, кои, какъ вамъ извѣстно, столь очаровательны въ устахъ нашихъ армейскихъ каламбуристовъ. Показывая оставш³яся у него медали, онъ безпрестанно подшучивалъ надъ цѣлью моего прибыт³я въ Девно, восклицая, что я слишкомъ поздно къ нему явился. "Изъ числа найденныхъ мною антиковъ" - сказалъ онъ - "большая часть представлена при рапортѣ бригадному командиру, множество роздано офицерамъ, множество послано женѣ въ * * * * скую губерн³ю." - Вскорѣ потомъ, достопочтенный антиквар³й сей оставилъ меня одного, надъ кучею разныхъ монетъ и медалей. Черезъ минуту я уже слышалъ его стенторск³й голосъ, уже видѣлъ воинственное тѣло и душу его на конѣ, предъ марширующимъ за нимъ лег³ономъ.

   Разсматривая брошенные передо много антики, я, посреди цѣлой груды оныхъ, замѣтилъ только 3-4 медали греческихъ. Все остальное принадлежитъ императорскому Риму съ примѣсомъ ничтожныхъ монетъ Визант³йской Импер³и и Государствъ Среднихъ Временъ Европы. Это обстоятельство, вмѣстѣ съ нѣкоторыми другими, о коихъ я вскорѣ буду говорить вамъ, проливаетъ, кажется, довольно ярк³й цвѣтъ правдоподоб³я на ученое мнѣн³е Г. Бларамберга, касательно существован³я древняго Марк³анополя на семъ самомъ мѣстѣ.

   Вечеромъ, цѣлый Пандемон³умъ полковой знати собрался въ палаткѣ полковника Е.. Громк³е крики, полубезсмертныя воспоминан³я, забавныя пророчества, бурныя прен³я о многоразличныхъ тайныхъ полковаго ученья, выправки солдатъ et caetera, раздавались ежеминутно вокругъ меня, вмѣстѣ съ яркими звуками пуншевыхъ стакановъ, безпрерывнымъ хохотомъ и лаемъ борзыхъ собакъ, наслаждавшихся, по видимому, въ кругу сей веселой толпы, равною съ двуногими непринужденностью. Вамъ извѣстно, что - подобно доброму Бугенвиллеву священнику - "монахъ во Франц³и, я дикарь въ Отаити." - Посреди стремнинъ кавказскихъ я, напримѣръ, стрѣлялъ и скакался съ удалыми своими кунаками точно такъ же,какъ нѣкогда стрѣлялъ и скакался съ графомъ С. и англоманомъ К.. Съ Шамхаломъ Тарковскимъ тянулъ его поганый чихиръ столь же безотчетно, сколько встарину анализировалъ каждую румяную слезинку du dive Oeil de Perdrix съ Пантагргоэлемъ К-мъ. Передъ фонтаномъ слезъ - отвратительный Крымск³й шышлыкъ соблазнялъ меня пуще всѣхъ чудесъ Да-ой гастроном³и. Передъ Болгаркой Деспиной мое: "северемъ гюгелъ кызъ - пылало несравненно жарче всѣхъ Доратовскихъ мадригаловъ, разсыпаемыхъ бывало передъ какой нибудь чопорной полуфранцуженкой. Словомъ, въ раззолоченной петербургской гостиной, я бывалъ гостемъ, столь же несноснымъ, какъ и всякой другой, и признаться ли вамъ, что передъ яркимъ бивачнымъ огнемъ, подъ занавѣсой открытаго неба, на жесткомъ казачьемъ сѣдлѣ подъ головою, или даже одинъ, въ своихъ огромныхъ съ загнутой спинкою креслахъ (разумѣется не здѣсь, а въ Одессѣ), я чувствую себя тысячу и одинъ разъ умнѣе и довольнѣе цѣлымъ свѣтомъ, нежели въ толпѣ блистательныхъ ягу (вы конечно помните послѣднее Гуливерово странств³е), представителей его и моихъ глупостей. Что въ самомъ дѣлѣ мнѣ, страннику изъ племени простосердечныхъ, подобно Гурону фернейскаго краснобая, - что мнѣ, говорю я, до вашихъ князей А. Б. В., до графовъ Г. Д. Е., до генераловъ Ж. З. И.! Изо всего этого вы, слѣдовательно, можете заключить, что и на сей разъ я бы конечно не поспѣсивился превратиться до-утра въ какого нибудь удальца 38-го егерскаго полка, если бы жестокая головная боль не нахмурила противъ воли чела моего. Я вышелъ изъ пиршественной палатки и нѣсколько минутъ любовался мерцан³емъ болгарскаго мѣсяца. Томно и вмѣстѣ торжественно разсыпалъ онъ перловые лучи свои надъ городомъ бѣлыхъ шатровъ, надъ свѣтлою мѣдью пушекъ, надъ пирамидами ружей, коихъ штыки казались вылитыми: изъ чистаго полированаго серебра съ узорчатою насѣчкою. Хотѣлось бы мнѣ, ради себя самого и ради своей искренней филантроп³и, прогуляться вмѣстѣ съ царевичемъ Астольфомъ въ чудотворную лунную лаборатор³ю; но гдѣ же было взять Иппогрифа? и потому, возвратясь къ своей разгульной толпѣ, я въ ту же минуту раздѣлся и легъ въ постель. Повременные звуки, оглушительные крики, не переставали вырываться изъ густыхъ облаковъ табачнаго дыму, и довольно долго и довольно мучительно преслѣдовали послѣдн³я минуты моего бдѣн³я; но за всѣмъ тѣмъ, благодатный сонъ восторжествовалъ надъ всѣми стих³ями сей противоборствовавшей сумятицы.

   На другой день все мое утро протекло въ безполезныхъ сборахъ для обозрѣн³я здѣшнихъ окрестностей. Каждую минуту мой задушевный хозяинъ приказывалъ сѣдлать лошадей, и каждую минуту находилъ какой нибудь новый предлогъ для отсрочки нашей поѣздки. Видя совершенную невозможность извлечь изъ него, по крайней мѣрѣ въ это утро, что нибудь путное, я рѣшился воспользоваться симъ тяжкимъ бездѣйств³емъ для посѣщен³я генерала P., прибывшаго ночью изъ Праводъ въ Девно. Трудно изобразить вамъ участ³е, коимъ сей привѣтливый Генералъ почтилъ цѣль моего путешеств³я. Получивъ отъ него приглашен³е къ обѣду и вмѣстѣ съ онымъ открытый ордеръ, для оказан³я моимъ розыскамъ нужныхъ пособ³й въ расположен³и войскъ 4-го и 5-го пѣхотныхъ корпусовъ, я поспѣшилъ возвратиться къ своему полковнику, съ твердымъ намѣрен³емъ склонить его наконецъ, во чтобы-то ни стало, къ совмѣстному обозрѣн³ю здѣшнихъ рѣдкостей. На этотъ разъ мнѣ къ счаст³ю удалось кое-какъ посадить его на лошадь.

   Прежде всего пустились мы взглянуть на древнюю мраморную плиту, брошенную, по словамъ полковника Е., позади здѣшняго лагеря. Галопируя въ этомъ намѣрен³и, переѣхали мы быструю рѣчку Девно по каменному, довольно красивому мосту, ведущему на дорогу въ Праводы, и проскакавъ сажень 200 прямо по сему направлен³ю, свернули потомъ нѣсколько вправо. Черезъ минуту небольшой полуизсякш³й фонтанъ представился вдругъ моимъ взорамъ. Довольно огромный четвероугольный камень валялся въ самомъ дѣлѣ, поверженный у его поднож³я. Множество дикихъ растен³й вилось по сему историческому мрамору и почти совсѣмъ покрывало его своей разноцвѣтной завѣсою. Я нетерпѣливо сорвалъ эту паутину годовъ и съ несказаннымъ удовольств³емъ прочелъ Латинскую, какъ нельзя лучше сохранившуюся надпись съ греческимъ подъ оною переводомъ. Имѣя, какъ вы увидите, довольно достаточныя причины поручить вашему особенному вниман³ю открыт³е столь неожиданное, я вмѣняю себѣ въ пр³ятную обязанность снять для васъ означенную надпись съ нѣкоторыми легкими дополнен³ями для удобнѣйшаго объяснен³я оной.

  

  

   Вотъ надгробный памятникъ Римлянина, который вмѣстѣ съ множествомъ Императорскихъ и Консульскихъ медалей, открытыхъ, какъ я уже сказалъ вамъ, въ сихъ самыхъ мѣстахъ, можетъ, кажется, служить новымъ и довольно основательнымъ подкрѣплен³емъ догадокъ о тожествѣ древняго Марк³анополя съ нынѣшнимъ Девно.

   Допуская возможность сего предположен³я, как³я чувства не пробуждаются въ сердцѣ при воспоминан³и о семъ знаменитомъ городѣ!- Римляне, Греки, Болгары, безконечность разноплеменныхъ варваровъ, и наконецъ вашъ орелъ-Святославъ, развиваютъ здѣсь передъ вами длинный свитокъ своей славы и доблестей, своихъ торжествъ и унижен³я!

   Нс взирая на недостатокъ историческихъ свѣден³й о безсмертномъ пох