Засулич Вера Ивановна - Воспоминания

аш мало помалу разоряется и находится в таком бедственном положении, при котором близко время, когда он может восстать". ("Правительств. Вестник", 1871 г., No 156).

   98

   По положениям. 19 февраля 1861 г. был установлен девятилетний срок, в течение которого крестьяне были обязаны удерживать в своем пользовании, без нрава отказа, отведенную им мирскую землю за установленные повинности в пользу помещика. По истечении этого срока, т. е. с 19 февраля 1870 г., крестьяне получали право выбора: или отказаться от такого обязательного пользования и возвратить землю помещику, или сохранить в своем пользовании землю, продолжая нести установленные повинности. Говоря о приближении срока этого выбора публицист либерального "Вестника Европы" писал: "Минута важная, снова заставляющая миллионы людей задуматься и переменить весь строй своего семейного, домашнего быта, на этот раз помимо всякой опеки, по указанию собственного сознания". (Н. Колюпанов. Девятнадцатое февраля 1870 года. "Вестник Европы", 1869 г. No 10, стр. 735). О том, какие надежды связывал Нечаев с 19 февраля 1870 г., член "Народной Расправы" В. К. Попов сообщил на суде следующее: Нечаев "говорил ему, что так как 19 февраля будет окончательный раздел крестьян с помещиками, то не худо было бы, если бы побольше образованных людей, о ставя свои привилегии, стали в ряды рабочих, чем и оказали бы пользу для развития ассоциационных начал, присущих рабочему классу". ("Правительственный Вестник", 1871 г., No 197).

   99

   Рассказывая о своих переговорах с Нечаевым по приезде его в Москву, Успенский говорил на суде: "У нас начались споры и переговоры, которых я не буду приводить в подробности, так как они слишком длинны, я укажу только на ту разницу воззрений, которая существовала между мною и Нечаевым: я предпочитал путь мирного развития народа посредством распространения грамотности, через учреждение школ, ассоциаций и других подобных учреждений, а он, напротив, считал революцию единственным исходом из настоящего положения". Отвечая на вопрос, почему же он, несмотря на это, вступил, в тайное общество, Успенский ответил, что этому способствовали известные ему случаи преследования правительством невинных людей. "Я могу назвать 100-150 моих знакомых, или сосланных на каторгу и на поселение, или высланных административным порядком"... "Последние административные меры сделали то, что ни я, никто из моих знакомых не могли считать себя безопасными и гарантированными от преследований, хотя и не считали себя заслуживающими такого преследования". На него подействовал также арест ни к чему не причастной его сестры, 15-летней девушки, и заключение ее в Петропавловскую крепость. ("Правительственный Вестник", 1871 г. No 158).

   100

   Успенская А. И. в замечаниях своих на статью В. И. Засулич шкала: "Петр Гаврилович Успенский не потому присоединился к Нечаеву, что видел в нем одного из уцелевших членов разбитой (изловленной) организации, подобно карбонариям, а потому, что видел в нем безгранично, фанатически преданного народным интересам человека". Это замечание, опубликованное Л. Г. Дейчем в сборнике "Группа Освобождение Труда" (т. И, стр. 71), объясняется недоразумением: Нечаев говорил Успенскому не о разбитой, а, наоборот, чрезвычайно могущественной организации.

   101

   Кузнецов на суде рассказывал, что, когда он при первом разговоре с Нечаевым стал развивать ему мысль о необходимости использования в интересах народа легальных возможностей (школы, артели, ассоциации и т. п.), то Нечаев "смеялся над этим и говорил, что эти вещи незаконные, что как бы ваше желание помогать народу не было искренне, но посредством своих знаний вы недостаточно поможете ему словами; достаточно узнать о ваших действиях, чтобы вас преследовали как политических преступников. По этому поводу я спорил, но в конце концов должен был согласиться, что он говорил справедливо". ("Правител. Вестник", 1871 г. No 156).

   102

   Долгов так рассказывал на суде о своих переговорах с Нечаевым: "Он пожелал узнать мои личные планы. Я сказал ему, что по окончании курса в Академии собираюсь устроить земледельческую ассоциацию. Он начал опровергать этот план, начал доказывать, что вряд ли нам удастся осуществить эту ассоциацию, потому что правительство не позволит и всех соучастников разошлет в ссылку. Затем он начал говорить, что в настоящее время некогда заниматься такими вещами, что народ возбужден и что все честные люди должны присоединиться к народу. На это я ему говорил, что, сколько мне известно, народ не готов восставать против правительства. Нечаев с целью опровергнуть мое мнение говорил, что он путешествовал по России и убедился, что народ крайне озлоблен против правительства, что достаточно немногого, чтобы он вылазил свое неудовольствие. В виду этого составилось общество, цель которого заключалась в том, чтобы в случае, если явится протест со стороны народа, то поддержать его и направить так, чтобы оказались хорошие результаты. Указывая на это общество, Нечаев упоминал об интернациональном обществе и говорил, что связью с ним служит Бакунин". ("Правител. Вестник", 1871 г. No 172). В разговоре с Рипманом, возражая против его плана относительно устройства артелей, Нечаев указывал не только на преследования, которым они подвергнутся со стороны правительства, но и на то, что артели не приведут к облегчению положения народа, "так как посредством артелей еще легче эксплоатирювать народ, чем теперь". Затем, продолжая опровергать доводы Рипмана, Нечаев рекомендовал другое средство для улучшения участи народа. "При этом, - рассказывал Рипман на суде, - он указал, что за границей существует международная ассоциация рабочих; сказал, что общество этих рабочих стремится к тому, чтобы доставлять победу труду над капиталом, и что достигается это посредством стачек и другими средствами. Потом он говорил, что у нас в России можно достигнуть той же цели, т. е. возвышения русского народа, и что для этого следует поступить в эту международную ассоциацию, отделение которой, по его словам, находилось и в Москве". Рипман стал просить, чтобы Нечаев познакомил его с программой этого тайного общества. Тогда Нечаев прочитал ему некоторые места из французского листка, который был у него ("Правительств. Вестник", 1871 г. No 172). Этим листком была упоминавшаяся выше прокламация, содержавшая в себе устав бакунинского Альянса.

  

   103

   Зачеркнуто: "совсем"

  

   104

   Кузнецов на суде рассказывал, что первоначально на предложение Нечаева вступить в тайное общество он дал отрицательный ответ, ссылаясь на то, что не может быть ему полезен, так как ведет замкнутую жизнь. Тогда Нечаев просил хоть чем нибудь помогать обществу, указывая, что этим Кузнецов гарантирует свою личную безопасность во время восстания. Кузнецов согласился оказывать обществу денежную поддержку. ("Правител. Вестник", 1871 г. No 150).

  

   105

   "Общие правила организации" были составлены самим Нечаевым. Текст их приведен В. И. Засулич не дословно, а с значительными изменениями, не отражающимися, впрочем, на смысле "правил". Точный текст "правил" можно найти в книге В. Богучарското "Государственные преступления в России в XIX в.", т. 1 СПБ, 1906 г., стр. 182.

  

   106

   Зачеркнуто: "второй степени"

  

   107

   Зачеркнуто: "Теперь"

  

   108

   Зачеркнуто: "Членов"

  

   109

   Зачеркнуто: "Грешки в этом роде они за собой знали"

  

   110

   Рипман на суде рассказывал: "Вскоре после того, как мы дали согласие, Нечаев начал запугивать нас, если можно так выразиться, властью и силою комитета, о котором он говорил, что будто он существует и заведует нами. Так один раз Нечаев пришел к вам и сказал, что сделалось комитету известно, что будто кто-то из нас проговорился о существовании тайного общества. Мы не понимали, каким образом это могло случиться. Он сказал: "Вы не надейтесь, что вы можете притворяться и что комитет не узнает истины: у комитета есть полиция, которая очень зорко следит за каждым членом". При этом он прибавил, что если кто из членов как нибудь проговорится или изменит своему слову и будет поступать вопреки распоряжениям тех, кто стоит выше нашего кружка, то комитет будет мстить за это". ("Правительств. Вестник", 1871 г. No 172).

  

   111

   Зачеркнуто: "Другим почти членом их, студентом"

  

   112

   Зачеркнуто: "высказывал изумление".

  

   113

   Зачеркнуто: "С печатью"

  

   114

   Зачеркнуто: "Так и остались в"

  

   115

   Зачеркнуто: "бланк с печатью"

  

   116

   По сообщению А. К. Кузнецова, в течение двух недель в кружки было завербовано до 400 человек. Автобиография А. К. Кузнецова в 5-6 вып. 40 тома Энциклопедического словаря, изд. Гранат стр. 226).

  

   117

   Зачеркнуто: "на заседании"

  

   118

   На заявление Кузнецова относительно того, что он не понимает злобы, которой пропитана "Народная Расправа", Нечаев ответил, что она написана в расчете запугать общество и деморализировать его. При этом он объяснил, что дело не в "Народной Расправе" и сказал, что вообще эта вещь касается теоретических вопросов, и высказал свой взгляд на то, что все общества, существовавшие до сих пор, не имели успеха, потому что занимались разными теоретическими соображениями. Он указал на то, что гораздо полезнее сделать хотя бы что-нибудь, чем заниматься разными обширными планами. (Показание Кузнецова на суде. "Правит. Вестник", 1871 г. No 156). П. Г. Успенский на суде говорил: "Я имел возможность знать мнение всего нашего общества, и общее мнение всех было то, что прокламации эти были отвратительные, и я должен признаться, что они нанесли больше вреда обществу, чем все остальное". ("Правит. Вестник", 1871 т. No 158).

  

   119

   "Бакунинская" прокламация была озаглавлена "Несколько слов к молодым братьям в России"; она была издана в апреле 1869 г. "Нечаевская" прокламация - упомянутая выше в примечании 44 прокламация "Студентам университета..." "Дворянская" прокламация в двух вариантах, из которых один был издан в 1869 г., а второй - в 1870 г. опубликован мною в XXII т. "Красного Архива" 1927 г. Кроме этих упомянутых В.И.Засулич прокламаций, в 1869 г. Бакунин и Нечаев распространяли ряд других: "Русские студенты" (Огарева), "Начало революции", "Постановка революционного вопроса", "Наша повесть" (Огарева) и др. Кроме того, распространялась рукописная прокламация "От сплотившихся к разрозненным", написанная Нечаевым во время "полунинской" истории, о которой см. ниже.

  

   120

   Зачеркнуто: "Если бы Прыжов позаботился проэкзаменовать его, то едва ли цитаты были особенно длинны"

  

   121

   В. И. Засулич, несомненно ошибается, объясняя участие Прыжова в "Народной Расправе" исключительно его болезненным состоянием. Из "Исповеди" Прыжова ("Минувшие годы", 1908 г., (No 2) и из его объяснений на суде видно, какие мотивы заставили его примкнуть к тайному - обществу. "Всякого человека, - говорил Прыжов на суде, - мало-мальски смышленого, вышедшего из массы народа, постигает двоякая участь: он должен или умереть на большой дороге или в большом городе без куска хлеба, или сделаться агитатором". Прыжов еще до появления Нечаева был связан с революционными кругами Москвы. Из сообщения каракозовца П. Ф. Николаева известно, что Прыжов, как и П. Г. Успенский, желали примкнуть к ишутинской "Организации", но не были приняты в нее. В 1868-1869 г. Прыжов принимал участие в кружке Ф. В. Волховского, о котором упоминалось выше.

  

   122

   Зачеркнуто: "Уже во время суда ему (было) только 19 лет".

  

   123

   По словам Николаева, он приехал из Тулы в Москву в 20 числах октября 1869 г. Перед этим к нему приезжал из Москвы Прыжов и звал в Москву, говоря, что там "есть дело". ("Правительств. Вестник", 1871 г., No 157).

  

   124

   Встретившись после ареста Успенского с возвратившимся в Москву Нечаевым, Николаев услышал от него, что "теперь он положительно не знает, что ему делать". "Тут я в первый раз решился спросить его о том, действительно ли существует комитет и не заключается ли он на самом деле в самом Нечаеве. Но отвечая утвердительно на мой вопрос, он говорил мне, что все средства позволительны для того, чтобы завлечь людей в дело, что правило это существует и заграницей, что следует ему и Бакунин, а равно и другие и что, если такие люда подчиняются такому правилу, то понятно, что и он, Нечаев, может поступать таким образом. Все это страшно поразило меня". (Показания Николаева. "Правительств. Вестник", 1871 г. No 157).

  

   125

   О попытках Нечаева завязать связи с рабочими тульского оружейного завода см. материалы, опубликованные мною в XL т. "Красного Архива", за 1930 г.

  

   126

   А. К. Кузнецов пишет о Николаеве следующее: "Николаев имел наружность крестьянина: широкое лицо, рыжеватые волосы и крестьянскую клинообразную бороду, ходил в развалку тяжелой поступью, всегда был одет в большие сапоги и в крестьянский нагольный тулуп... Он представительствовал в кружках, как организатор среди крестьянства. Из его сообщений мы знали о недовольстве крестьян реформой 1861 года и о готовности крестьян, присоединиться к восстанию". Цитированная выше автобиография А. К. Кузнецова, стр. 227).

  

   127

   Перед словом "Отделение" зачеркнуто: "Первое".

  

   128

   "Общие стравила сети для отделений" были составлены Нечаевым в октябре 1869 т. Они напечатаны полностью Богучарским в 1 т. "Государственных преступлений в России в XIX веке", стр. 183. 8. И. Засулич цитирует этот документ не вполне точно. В конце "Общих правил" говорится: "Сей экземпляр не должен распространяться, а храниться в отделении".

  

   129

   При обыске, произведенном 26 ноября 1869 г. на квартире И. Г. Успенского, била, между прочим, найдена "печатная 1/16 листа книжка на неизвестном языке" без заглавия. Это и был знаменитый "катехизис революционера" или "правила революционера", выдержки из которого - не вполне точные - приводит В. И. Засулич. (Наиболее точный текст этого документа опубликован в No 1-2 журнала "Борьба классов", 1924 г.). При расследовании дела таинственную книжку удалось расшифровать и она фигурировала на суде и была широко использована прокурором в его обвинительной речи для дискредитирования как самого Нечаева, так и подсудимых, в настоящее время можно считать установленным, что действительным автором "катехизиса" был не Нечаев, а М. А. Бакунин

  

   130

   А не дышат ли самым диким романтизмом сами эти "Правила революционера?" В. 3.

  

   131

   Зачеркнуто: "все осталь..."

  

   132

   Зачеркнуто: "Сильно увлеченного".

  

   133

   По словам Рипмана, Прыжов говорил, что, бывая в кабаке, надо молчать, слушать разговоры, которые там ведутся, ню самому не вступать в них. "Если навязываться на разговор, - говорил Прыжов, - то от нашего Крестьянина не добьешся, ответа; если же, напротив, молчать и прислушиваться, то можно узнать гораздо больше". (Показания Рипмана. "Правительств. Вестник", 1871 г. No 172).

  

   134

   Об этом своеобразном "хождении в народ" интересные сведения сообщил на суде Рипман. Он рассказывал: "Когда я вошел туда (т. е. в кабак. Б. К.) со мною чуть не сделался обморок при виде той грязи - физической и нравственной, - которая господствовала в этом вертепе. Если бы не водка, которой я выпил, я бы упал. Я в первый раз просидел там недолго; потом еще несколько раз приходил, и с каждым разом впечатление, производимое на меня этим местом, делалось тяжелее и тяжелее. Дело дошло до того, что здоровье мое начало портиться, что было замечено Прыжовым и некоторыми товарищами моими. Вследствие этих обстоятельств, я вскоре совсем прекратил посещение этих мест. Руководствуясь наставлениями Прыжова, я прислушивался к разговорам, которые там велись. Из этих разговоров я узнал, что некоторые из посетителей занимаются карманным грабежом. Мне как то не верилось, что бы они могли так открыто посещать трактиры, занимаясь таким ремеслом. В это время пришлось встретиться с одним бессрочно отпускным солдатом, который имел вид истощенный. Я угостил его обедом, и за это он предостерег меня, что тут есть жулики и что нужно быть осторожным. Кроме того, мне удалось раз или два поговорить с публичными женщинами, которые посещали этот кабак. Я иногда заговаривал с ними, желая знать причину, почему они так низко пали, и одна из них, которой я оказал маленькую услугу тем, что накормил ее, сказала мне, что жулики намерены меня ограбить. Вследствие этого "Обстоятельства" и вследствие того тяжелого впечатления, которое производили на меня это место, и тамошние посетители, я сказал, что больше не могу ходить туда". ("Правительств. Вестник", 1871 г. No 172).

  

   135

   Николаев переписывал "общие правила организации" и прокламацию "От сплотившихся к разрозненным", написанную Нечаевым по поводу "Полунинской истории".

  

   136

   Зачеркнуто: "других"

  

   137

   Так называемая "полунинская история" разыгралась в Московском университете в конце октября 1869 г. Вкратце сущность ее сводилась к следующему: "За отъездом за границу проф. Захарьина чтение его курса на 4 курсе медицинского факультета было поручено проф. Полунину. Студенты, найдя, что Полунин проявляет недостаточное знакомство с предметом" читать который он взялся, отказались слушать его лекции. 25 октября совет университета постановил сделать студентам выговор и предупредить, что если они не явятся на лекции к 29 октября, то курс будет закрыт. Несмотря на это, 29 октября на лекцию Полунина явилось только 6 студентов. В тот же день совет университета постановил исключить из университета 9 студентов на сроки от 1 до 3 лет без права поступления до истечения этих сроков в другие высшие учебные заведения, и 11 студентов с правом поступления в другие учебные заведения. Пять из первых девяти студентов: Лыткин, Бутурлин, Смирнов, Эльениц и Гольштейн были высланы из Москвы. По поводу полунинской истории А. К. Кузнецов рассказывал на суде: "В кружок было прислано приказание комитета о том, чтобы действовать на всех знакомых из университета для того, чтобы эта история не кончилась одним движением медиков 4 курса, а чтобы она приняла более широкие размеры". ("Правит. Вестник", 1871 г., No 156). В протоколе заседания кружка 4 ноября о полунинской истории говорится: "Передал (неясно кто: Нечаев или Прыжов. Б. К.) об исключении 18 человек медиков и о произведенном этим волнении в университете, которым предложил воспользоваться, для чего решено было сообщить по всей организации о том, чтобы поддерживать это волнение, созывать сходки, намечать личностей, более выдающихся, и давать направление более широкое, чем студенческая история. Намекать о существовании в обществе силы, к которой следует примкнуть всякому. Распустить листки "От сплоченных к разрозненным". Движение должно будет получить радикально-демократический характер и закончиться демонстрацией политического характера. Отправлены были в Петербург письма с этой же целью". ("Правительственный Вестник", 1871 г., No 162).

  

   138

   Зачеркнуто: "существованию"

  

   139

   В тексте, опубликованном в сборнике "Группа Освобождение Труда", ошибочно напечатано: "Сминского".

  

   140

   Предположение В. И. Засулич относительно причины ареста Негрескула не соответствует действительности. Он был арестован 4 декабря 1869 г., т е. еще до отъезда Нечаева за границу. По-видимому, арест Негрескула был вызван упоминанием его фамилии в показаниях, данных арестованным накануне А. К. Кузнецовым.

  

   141

   Зачеркнуто: "в полном составе"

  

   142

   Спор между Нечаевым и Ивановым относительно распространения прокламаций происходил не 19 ноября, а значительно раньше (4 ноября). Это видно из протоколов кружка, оглашенных на суде: "4 ноября. Предложено (Нечаевым) распространять в академии с целью возбудить оживление в слушателях разного рода листки. No 4 (Иванов) после долгих споров решился не только не помогать этому, но даже противодействовать. Он жалел Кухмистерскую, которая от этого может быть закрыта". ("Правительственный Вестник", 1871 г., No 162).

  

   143

   Успенский на суде говорил: "Иванов был человек сварливый, постоянно споривший, и на первых же порах стал самым сильным препятствием к достижению той цели, которой следовал наш кружок... В день отъезда Нечаева (т. е. предполагавшегося, но несостоявшегося, его отъезда в Петербург 20 ноября. Б. K.) я узнал, что Иванов отказывается от участия в обществе, что он выходит из общества, чуть ли не хочет даже сделать большее, т. е. идти и рассказать о всем правительству. Раздосадованный, я сообщил этот факт Нечаеву". "Я не имел никакой вражды к Иванову, - добавил к этому Успенский, - и считал необходимым его устранить именно в виду того громадного вреда, который он мог нанести обществу". ("Правительств. Вестник", 1871 г., No 158).

  

   144

   Зачеркнуто: "Хотя последнего можно бы оставить и в стороне; трудно помять, зачем понадобилось Нечаеву его участие"?

  

   145

   Зачеркнуто: "На его увлечение делом"

  

   146

   Относительно, своего участия в убийстве Иванова Кузнецов говорил на суде следующее: "Из всего дела ясно было одно. Оно производится по требованию комитета. Собственно о комитете мы были такого мнения, что он действительно существует. Таким образом, если бы я отказался, если бы сказал прямо, что не пойду, то поставил бы себя в такое положение, в каком был Иванов, и мне ясно представлялось, что они могли и со мной учинить такую же расправу. Согласия я не изъявлял, но когда, потом на вопрос Нечаева: "кто же пойдет?", я ответил, что я ни за что не пойду, то Нечаев сказал, что я обязан идти, потому что знаю план". ("Правительственный Вестник", 1871 г., No 158)

  

   147

   Зачеркнуто: "Молчали и остальные".

  

   148

   В апреле 1869 г. Людмила Колачевская привезла из Петербурга в Москву и зарыла в окрестностях Филей типографский шрифт (см. А. И. Успенская. Воспоминания шестидесятницы. "Былое", 1922 т., No 18, стр. 29). Об этом шрифте было известно Нечаеву, но места, где он был зарыт, Нечаев, по-видимому, не знал.

  

   149

   В своих замечаниях на статью В. И. Засулич, А. И. Успенская писала: "Изложение Верой заговора и дела убийства Иванова сделано ею только по одному обвинительному акту, а известно, как составлялись прокурорами и жандармами такие акты: Вера не приняла во внимание ни этого обстоятельства, ни свидетельских показаний, ни речей подсудимых и их защитников. К тому же не надо еще и того забывать, что многие подсудимые (даже такие близкие друзья его, как Томилова, Орлов) вое решительно валили на Нечаева, находившегося за границей. Если бы Вера со всем этим считалась, ее изложение было бы, вероятно, иным". Это возражение А. И. Успенской не вполне справедливо: несомненно, что В. И. Засулич не ограничивалась одним обвинительным актом, а очень внимательно проштудировала весь стенографический отчет о деле нечаевцев.

  

   150

   Нечаев и Кузнецов выехали из Москвы 22 ноября 1869 г., убийство же Иванова произошло 21 ноября.

  

   151

   Первый обыск у Успенского был произведен 26 ноября 1869 г. Список, о котором говорит В. И. Засулич, заключал в себе фамилии лиц, намеченных для привлечения, а позднее отчасти и привлеченных, - в члены общества "Народная Расправа".

  

   152

   Тело Иванова было найдено 25 ноября, т. е. накануне обыска у Успенского. Однако, личность убитого удалось определить не сразу. Еще позднее была установлена тождественность убитого Иванова с тем Ивановым, фамилия которого значилась в списке, найденном у Успенского.

  

   153

   Кузнецов был арестован 3, а не 2 декабря.

  

   154

   Вторично Нечаев уехал за границу во второй половине декабря 1869 г.

  

   155

   Нечаев умер 21 ноября 1882 г.

  

   156

   В. И. Засулич имеет в виду материалы, опубликованные в 1863 г. в No 1 "Вестника Народной Воли", и перепечатанные в No 7 "Былого" за 1906 г.

  

   157

   Зачеркнуто: "Чайковцев"

  

   158

   Зачеркнуто: "Происхождению, исключительной".

  

   159

   Зачеркнуто: "Не убеждения".

  

   160

   На этом рукопись В. И. Засулич обрывается.

  

   161

   Яковлев, по-видимому, - Андреевского училища.

  

   162

   В августе 1866 г. Нечаев выдержал в Петербурге испытание на звание городского приходского учителя и был определен на должность учителя младшего класса Андреевского двухклассного училища; в сентябре 1867 г. он был переведен в Сергиевское приходское училище, где продолжал работать до отъезда своего из Петербурга в конце января 1869 г. Занимаясь преподавательской работой, Нечаев в то же время состоял вольнослушателем Петербургского университета.

  

   163

   "Исторические письма" П. Л. Лаврова печатались в 1868-1869 г.г. в газете "Неделя" за подписью: П. Миртов.

  

   164

   В. И. Засулич в то время работала в артельной брошюровочно-переплетной мастерской.

  

   165

   Очевидно В. И. Засулич имеет в виду кружок студентов-саратовцев, существовавший в то время в Петербурге. В студенческих волнениях 1868-1869 г. принимало участие много студентов уроженцев Саратовской губернии. В связи с этими волнениями в марте 1869 г. подверглись аресту и были высланы на родину в Саратов студенты Горизонтов, Катин-Ярцев, Троицкий, Робустов, бр. Сафоновы.

  

   166

   В. П. Засулич имеет в виду "беспорядки", разыгравшиеся в марте 1869 г.

  

   167

   Определить общее количество активных участников студенческого движения 1868-1869 гг. не представляется возможным. Однако, можно полагать, что цифра, приводимая В. П. Засулич, не далека от действительности. По официальному отчету, в одном университете из 950 числившихся в нем студентов в волнениях участвовало 150-180 человек.

  

   168

   В этом месте воспоминания В. И. прерываются. Далее следует не имеющий начала рассказ ее о разговоре, происходившем между нею и Нечаевым, в январе 1869 г. незадолго до отъезда его из Петербурга на квартире Томиловой, где в то время В. И. проживала.

  

   169

   Цитирую по памяти. Примечание В. Засулич.

  

   170

   Вряд ли можно думать, чтобы Нечаев придавал "катехизису" вполне реальное значение. Характерно, что он ее счел нужным познакомить с этим документом людей, вовлеченных им в тайное общество "Народная Расправа". Еще более характерен отзыв, который мы находим в заявлении, поданном Нечаевым 10 января 1873 г. товарищу шефа жандармов графу Левашеву. В этом заявлении Нечаев писал: "...Можно удивляться бестактности г. Половцева (прокурора - Б. К.), который в своем обвинении представил нелепый катехизис, как образчик убеждений заговорщиков, не обращая внимания на то, что никто из этих заговорщиков не только не был знаком с содержанием катехизиса, но и не мог читать шифр, которым он был напечатан". (См. П. Е. Щетолев. Алексеевский равелин. М. 1929 г., стр. 198).

  

   171

    21 "Катехизиса революционера" делит женщин сообразно с полезностью их для революционного дела на три разряда: 1) "пустые, обессмысленные и бездушные", 2) "горячие, преданные, способные, во не наши, потому что не доработались еще до настоящего безфразного и фактического революционного понимания", и 3) "совсем наши, то есть вполне посвященные и принявшие всецело нашу программу". Относительно этого последнего разряда женщин "катехизис" далее говорит: "Они нам товарищи. Мы должны смотреть на них, как на драгоценнейшее сокровище наше, без помощи которых нам обойтись невозможно".

  

   172

   Стихотворение Рылеева "Исповедь Наливайки". В. И. Засулич цитирует это стихотворение не вполне точно.

  

   173

   Лавровская - известная оперная певица, пользовавшаяся большой популярностью в Петербурге. В 1869 г. на страницах петербургских газет происходила полемика по поводу того, что на одном спектакле Лавровская отказалась принять драгоценный браслет, поднесенный ей публикой. Суворин приветствовал этот поступок. "Г-жа Лавровская, - писал он ("Недельные очерки и картинки" в No 67 "Спб. Вед." за 1869 г.), - сделала первый шаг к тому, чтобы лишить меценатство опоры и сделать судьей талантов общественное /мнение". Противоположную точку зрения развивал известный критик В. Стасов (см. его статью "Всем на суд" в No 72, "Спб. Вед."). Он доказывал, что подарки, поднесенные публикой артистам, выражают общественную оценку деятельности артиста и потому он не имеет права отказываться от них.

  

   174

   Анна - сестра Нечаева, Анна Геннадьевна, жившая в то время у Томиловой.

  

   175

   Арестованная в апреле 1869 г. В. И. Засулич около двух лет провела в тюремном заключении. Суду по делу, нечаевцев она предана не была, а подверглась административной высылке из Петербурга. Ряд лет ей пришлось провести в ссылке в различных захолустных городах северной России. Только в 1875 г. ей было дано разрешение переехать в Харьков для поступления на "фельдшерские курсы". В том же году, переехав в Киев, она вступила в кружок "бунтарей", и принимала участие в хождении в народ. Летом 1877 т. в Петербурге в доме предварительного заключения. Произошла так называемая "боголюбовская" история. Градоначальник Трепов приказал подвергнуть телесному наказанию политического каторжника А. С. Емельянова (Боголюбова) за то, что он при встрече с Треповым во дворе не снял шапки. Эта жестокая расправа, известие о которой проникло на волю, вызвала негодование в революционных кругах. В. И. Засулич и ее подруга М. А. Коленкина решили отомстить Трепову. Они бросили жребий; он выпал на В. И. Тогда Коленкина решила принять на себя выполнение террористического акта над прокурором Желиховским, автором обвинительного акта по разбиравшемуся в 1877-1878 г.г. процессу 193. Коленкиной не удалось привести в исполнение своего намерения. Засулич же явилась 24 января 1878 г. на прием к Трепову, стреляла в него и нанесла тяжелую рану, от которой, он, однако, выздоровел. Засулич была тут же арестована. Покушение на Трепова и арест являются темой настоящего отрывка из воспоминаний В. И. Засулич.

  

   176

   "Маша" - М. А. Коленкина.

  

   177

   Газета "Северный Вестник" от 27 января 1878 г. сообщала: "Произведя выстрел, Засулич отошла в сторону и не обнаружила никакого желания скрыться. Вообще она отличалась изумительным хладнокровием".

  

   178

   Арестованная после покушения на Трепова В. И. Засулич была предана суду присяжных заседателей. Дело разбиралось 31 марта 1878 г. Засулич была оправдана. Как только приговор присяжных был объявлен, правительство отдало распоряжение об аресте Засулич, однако ей удалось скрыться.

  

   179

   Во "Вперед", издававшемся П. Л. Лавровым, печатались корреспонденции Клеменца (в отделе "Что делается на родине").

  

   180

   В. И. Засулич имеет в виду революционную народническую организацию, возникшую в Петербурге осенью 1876 г. Одним из основателей ее был М. А. Натансон. "Троглодитами" членов этой организации прозвал Клеменц за их чрезвычайную конспиративность.

  

   181

   "Начало" - подпольный журнал, издававшийся в 1875 г. в Петербурге группой литераторов, близких к революционному подполью того времени.

  

   182

   "Отечественные записки" - ежемесячный журнал, выходивший в Петербурге. B 1869-1883 г-г. журнал этот, руководимый Н. А. Некрасовым, М. Е. Салтыковым, Н. К. Михайловским и Г. 3. Елисеевым, являлся органом народнического направления и пользовался большим влиянием на мелкобуржуазную интеллигенцию.

  

   183

   Этой "высокопоставленной особой", по словам Л. Г. Дейча, была жена императора Александа III, тогда бывшего еще наследником, - Мария Федоровна.

  

   184

   По свидетельству Л. Г. Дейча, Клеменц не сочувствовал принципам организации "троглодитов", находя их чрезмерно централистическими в отличие от тех принципов, на которых был построен кружок чайковцев. "Да и к самым членам Северной организации, насколько я могу припомнить, - пишет Дейч, - Клеменц не питал тогда особенного расположения, хотя, правда, он и не высказывал нам решительно ничего резко отрицательного по их адресу". (Л. Г. Дейч. Д. А. Клеменц. П., 1921, стр. 9). Недоверчивое отношение Клеменца к "троглодитам" засвидетельствовано его собственным письмом к Кравчинскому. "Сошелся я с троглодитами, - писал Клеменц, - и часто теперь проклинаю свою жизнь. Знаешь, они были очень хороши для Марка (Натансона) и вообще для всякого человека, желающего держать их в руках. Боже! Что за рутина, что за неподвижность мысли, казенщина какая-то!... Спорить приходится мне с ними много... Соображения о политическом такте, о задачах общих как то ничего не говорят им. Мы - работники будущего. В нем вся наша поддержка и утешение. Ход вещей за нас, интересы масс за нас - вот основание нашей власти. У них же надежды все сведены на их собственное стойло, на свои мандаты. Искусно придуманный шифр, ловля членов, новая конспирация - вот на что они уповают. Вопрос о народе, о поднятии инициативы среди его, вопрос о самодвижущейся партии - все это для них трын-трава! Очевидно, это люди, выросшие в своем углу и знать не желающие, что есть люди, кроме них. Мало они развиты - вот что! Они хороши, как первые члены, караульщики... но как представители партии - сомневаюсь".

  

   185

   Из опыта "хождения в народ" революционеры 70 годов вынесли убеждение, что крестьянство далеко не так восприимчиво к пропаганде социализма, как они до того предполагали, и что крестьянин гораздо более интересуется практическими вопросами жизни, нежели идеалами отдаленного будущего. Исходя из этих соображений, революционеры приходят к выводу о необходимости изменения тактики. От пропаганды социализма они решают перейти к агитации на почве непосредственных нужд и потребностей крестьянской массы. Это изменение задач революционной деятельности ярко оказалось на программе тайного общества "Земля и Воля" и на статьях, помещавшихся в его органе.

  

   186

   На оправдательный приговор то делу В. И. Засулич прокуратурой была принесена кассационная жалоба в Сенат, который поспешил отменить приговор.

  

   187

   В 1878 г. группа революционеров во главе с Як. Стефановичем, узнав о крестьянских волнениях, происходивших в Чигиринском уезде, Киевской губ., завела сношения с крестьянами. Составив подложную тайную грамоту от имени царя о передаче крестьянам помещичьей земли и выдав себя за царских комиссаров, Стефанович и его товарищи организовали тайную дружину, в которую вошло около тысячи крестьян. Это так называемое "чигиринское дело" произвело громадное впечатление на революционеров-народников, увидевших в нем доказательство возможности создания революционных организаций в крестьянской среде. "В настоящее время, - писал Кравчинский в No 1 "Земли и Воли", - мы имеем уже один факт первостепенной важности, знаменующий собою переход социалистов на. почву чисто народную. Стефанович с друзьями в Чигиринском глуши создает первую в нашей революционной истории народную организацию, безусловно революционную и народно-социалистическую". При этом Кравчинский оговаривался, что "было бы крайней близорукостью и даже нарушением основного принципа народнической программы рекомендовать способ действия Стефановича для всех местностей и народностей русской земли".

  

   188

   Чигиринский заговор был открыт по неосторожности одного из участников, проболтавшегося в казаке о своей принадлежности к тайной дружине. Кабатчик поспешил донести об этом исправнику.

  

   189

   Из дальнейшего видно, что этим эмигрантом был Эльониц.

  

   190

   Кравчинский написал в "Подпольной России", что я одна бродила по горам, когда на меня нападала тоска.

   - Когда же я бродила одна, Сергей? Зачем вы это выдумали? - спросила я его.