Главная » Книги

Толстой Лев Николаевич - Том 53, Дневники и записные книжки 1895-1899, Полное собрание сочинений, Страница 6

Толстой Лев Николаевич - Том 53, Дневники и записные книжки 1895-1899, Полное собрание сочинений


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22

сил жене, семье, или хоть только предмету влюбленья. Если же он на степени животной, ест, пьет, работает, служит, пишет, играет, то влюбленъе будет для него подъем, как для животн[ых], для насекомых во время (1) случки. (2)
   7) Молиться? Говорят, что нужна молитва, нужно умиление молитвы, вызываемое службой: пением, чтением, возгласами, иконами; но что такое молитва? Общение с Богом, сознание своего отношения к Богу, высшее состояние души. Неужели это состояние души может быть достигнуто воздействиями на внешние чувства, воздействия, к[от]орые употребляются для вызы­вания самых низких чувств, для одурения? Не вероятнее ли, что молитвенное состояние может быть достигнуто только в редкие, исключительные минуты и непременно в уединении, как и сказал это Хр[истос], и как увидал Илия Бога не в буре, а в нежном дуновении ветра?
   8) Вчера переглядывал романы, повести и стихи Фета. Вспомнил нашу в Я[сной] Поляне неумолкаемую в 4 фортеп[ьяно] музыку, и так ясно стало, что всё это: и романы, и стихи, и музыка не искусство, как нечто важное и нужное людям вообще, а баловство грабителей, паразитов, ничего не имеющих общего с жизнью: романы, повести о том, как пакостно влюб­ляются, стихи о том же или о том, как томятся от скуки. О том же и музыка. А жизнь, вся жизнь кипит своими вопроса[ми] о пище, размещении, труде, о вере, об отношении людей.....
   Стыдно, гадко. Помоги мне, Отец, разъясненном этой лжи послужить Тебе.
   9) Еду от Ч[ертковых] 5 июля. Вечер и красота, счастье, благо на всём. А в мире людей? Жадность, злоба, зависть, жестокость, похоть, разврат. [Вымарано 5-6 слов.] (3) Когда будет в людях то же, что в природе? Там борьба, но честная, простая, красивая. А тут подлая. Я знаю ее и ненавижу, п[отому] ч[то] сам человек. (Не вышло.)
   10) Когда я страдал душою, я старался успокоить себя сознанием
  
  
   (1) Зачеркнуто: полового
   (2) Исправлено из: пр[обуждения?]
   (3) Можно разобрать: И у ме[ня] в [?] сердце тоже
  
  
   служения. И это успокаивало, но только тогда, когда был явный случай служения, т. е. что оно несомненно требо­валось и к нему влекло. Но что делать, когда нет ни того, ни другого? Отдаться Богу, отречься от себя. Делай, как хочешь. Я согласен (тоже не то). Пойду обедать.
   26 Июля 96. Я. П. Утро. Всю ночь не спал. Сердце бо­лит, не переставая. Продолжаю страдать и не могу покорить себя Богу. Одно: овладел похотью, но - хуже - не овладел гордостью и возмущением, и не переставая болею серд­цем. Одно утешает... я не один, но с Богом, и потому как ни больно, чувствую, что что-то совершается. Помоги, Отец. Вчера шел в Бабурино и невольно (скорее избегал, чем искал) встретил 80-летн[его] Акима пашущим, Яремичеву бабу, у к[оторой] в дворе нет шубы и один кафтан, потом Марью, у к[оторой] муж замерз и некому рожь свозить, и морит ребенка, и Трофим, и Халявка, и муж и жена умирали, и дети их. А мы Бетховена разбира[ем], и молился, чтобы Он избавил меня от этой жизни. И опять молюсь, кричу от боли. Запутался, завяз, сам не могу, но ненавижу себя и свою жизнь.
   30 Июля 1896. Ясн. Поляна. Много еще страдал и боролся и всё не победил ни того - ни другого. Но лучше. Была Анненк[ова] и хорошо сказала: [вымарано 6 слов] Испортили мне и днев­ник, пишу в виду возможности чтения живыми. Поправило меня только сознание того, что надо жалеть, что она страдает и что моей вины нет конца. Сейчас сверху заговорили об Еванг[елии] и Танеев стал en ricanant (1) доказывать, (2) что Хр[истос] советовал скопиться. Я рассердился - стыдно. Ходил дня два назад к погорелым, не обедал, устал, а было хорошо. Таня уехала. Я ей советовал и жалею. Вчера б[ыл] у адвоката, к[оторый] хотел взять 100 р[ублей] с нищей на свои украшения дома. То же везде. За это время б[ыл] в Пирогове, брат Сережа совсем пришел к нам. Радостная была поездка с Таней и Ч[ертковым]. Нынче в Деменке напутствовал умирающего мужика.
  
   (1) [с усмешкой]
   (2) В подлиннике: доказывает
  
   В сочинении своем очень подвигаюсь. Попытаюсь записать теперь то, что вписано в книгу. (1)
   11) Кант, говорят нам, сделал переворот в мысли людской, он первый показал, что вещь сама в себе недоступна познанию, что источник познания и жизни духовен. Да не то же ли самое сказал 2000 лет тому назад Хр[истос], но только в понятной людям форме. "Поклоняться в духе и истине, дух животворит, буква, плоть не пользует ни мало".
   12) Балы, праздность, зрелища, процессии, увеселительные сады и т. п. дают страшное орудие в руки устроителей. Могут быть страшные влияния. И если что подчинять контролю, так это.
   13) Я шел дорогой и думал, глядя на лес, на землю, на траву, какое смешное заблуждение: думать, что мир такой, каким он представляется мне. Думать, что мир такой, каким он пред­ставляется мне, значит: думать, что не может быть другого познающего существа, кроме меня с моими 6-ю чувствами. Я остановился и записывал это. Подошел С[ергей] Иванович. Я сказал ему, что я думал. Он сказал: да, одно верно, что мир не такой, каким мы его видим, и мы ничего не знаем так, как оно есть. Я сказал: нет, мы знаем нечто именно таким, какое оно есть. "Что же?" - То, что познает. Оно именно такое, каким мы его знаем.
   14) Часто удивляются на то, что люди неблагодарны. Надо удивляться, как они могут быть благодарны за сделанное им добро. Как бы мало ни делали люди добро, они знают несо­мненно, что делание добра есть величайшее счастье. Как же людям благодарить других за то, что эти другие напились, когда в этом великое наслаждение?
   15) Свободен только тот, кому никто и ничто не может помешать сделать то, что он хочет. Такое дело есть только одно: любить.
   16) Молитва обращается к личному Богу не п[отому], ч[то] Бог личен (я даже знаю наверное, что он не личен, п[отому]
  
  - Дальнейшее записано на оставшихся свободными трех с полови­ной страницах тех листков, на которых сделана пироговская запись от 19 июля. См. выше, стр. 09-102.
  
  
   ч[то] личность есть ограниченность, а Бог беспределен, а п[отому], ч[то] я личное существо. У меня зеленое стеклышко на глазу, и я все вижу зеленым, не могу не видеть мир зеленым, хотя и знаю, что он не таков.
   17) Эстетическое (1) наслаждение есть наслаждение низшего порядка. И потому высшее эстетич[еское] наслаждение остав­ляет неудовлетворенность. Даже, чем выше эстет[ическое] наслаждение, тем большую оно оставляет неудовлетворенность. Всё хочется чего-то еще и еще. И без конца. Полное удовлетворение дает только нравственное благо. Тут полное удовлетво­рение - дальше ничего не хочется и не нужно.
   18) Ложь перед другими далеко но так важна и вредна, как ложь перед собой. Ложь перед другими есть часто невинная игра, удовлетворение тщеславия; ложь же перед собой есть всегда извращение
  истины, отступление
  от
  требований жизни.
   19) Хотя и редко, но мне случалось делать добро от жалости настоящей. Никогда тогда не помнил, что именно я сделал и при каких условиях. Помнишь только, что был с Богом. Подумал это по случаю ботинок любимых, к[оторые] помню отдал, пожалев, и долго не мог вспомнить, куда они делись. То же со, всеми теми минутами, когда был с Богом, в молитве ли, в деле жизни ли. Память есть дело плотское, а тут дело духовное.
   20) Не может жить человек плотской жизнью, если не будет считать себя правым, и не может жить духовной жизнью, если не будет считать себя грешным.
   21) Попов сказал мне: Для чего со мной связалось, так, что коверкает всю мою жизнь, существо без бороды, с длинными волосами и выступающими сосцами, очень похожее на человека, но совершенно по основным свойствам различное от него?
  
  
   Иду спать 1/2 1 ночи 30 Июля.
   31 И. 96. Я.П. Е.б.ж.
  
   (1) В подлиннике: Естетическое
  
   [31 июля.] Жив. Сейчас вечер 5-й час. Лежу и не могу заснуть. Сердце болит. Измучен. Слышу в окно, играют в тенис, смеются. С[оня] уехала к Шенш[иным]. Всем хорошо. А мне тоска, и не могу совладать с собой. Похоже на то чувство, когда St. Thomas запер меня, и я слышал из своей темницы, как все веселы и смеются. Но не хочу. Надо терпе[ть] унижение и быть добрым. Могу. Продолжаю вписывать:
   1) Неверие в разум источник всего зла. Неверие это дости­гается преподаванием обмана веры с детства. - Поверь в одно чудо и погублено доверие разуму.
  
  
  
  
  
  
  
   2) Думал, нельзя ли добром склонить (1) NN к истине. Да, доб­ром. Что значит добром? Добром значит сказать столько лести, что новое заблуждение и самодовольство будет хуже прежнего.
   3) Несчастье дает христианство, а безопасность опускает на дно, с к[оторого] некуда падать.
   4) Ехал верхом из Тулы и думал о том, что я часть Его, известным образом отделенная от других таких частей. А Он - всё, Отец, и почувствовал любовь, прямо любовь к Нему. Теперь, особенно теперь не могу не только восстановить, но вспомнить это чувство. А было так радостно, что я сказал себе: вот думал, что я не узнаю уж нового и вот узнал удивительно блаженное, новое чувство, именно чувство.
   5) Какой humbug (2) красота, истина, добро. - Красота это одно из качеств внешних предметом, как здоровье качество живых тел. Истина не есть идеал науки. Идеал науки есть знание, а не истина. Добро же не может стать в ряду с этими двумя, п[отому] ч[то] оно есть цель жизни. Неясно. Но было и будет ясно.
   6) Не помню добра, п[отому] ч[то] оно вне матерьяльного человека - памяти.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   1 Авг. 96. Я. П. Е. б. ж., что сомнитель[но], очень сердце болит. Не жалей себя, а ее.
   [14 сентября.] Страшно подумать, сколько прошло времени: полтора месяца. Нынче 14 Сент. 96. Я. 11. За это время была поездка в монастырь с Соней. Было очень хорошо. Я не освободился,
  
   (1) Так в подлиннике. Буквы NN написаны поверх слова: ее
   (2) [обман, несоответствие]
  
   не победил, а только прошло. Написал о Х[аджи]-Мурате очень плохо, начерно. Всё продолжал свою работу изло­жения веры. (1) Ч[ертковы] уехали. Соня в Москве с 3-го. Нынче очень ждал ее и чуть было не огорчился. Приехал Лева с женой. Она ребенок. Они очень милы. Теперь тут все три сына с женами. Было письмо от голандца, отказавшегося от службы. Я написал к письму предисловие. Написал еще с очень резкими суждениями о правительстве письмо к Калмыковой. - Все полтора месяца сжаты в этом. Да, еще был болен своей обычной болезнью (2) и теперь еще не окреп желудком.
   Да, за это время было письмо от индуса Тода и прелестная книга индейской мудрости Joga's philosophy.
   За это время думал:
   1) Есть много людей, особенно европейцев и особенно женщин, к[оторые] не только говорят, но и пишут умные, как будто, вещи так же, как немые говорят: собственно ему несвойственно думать так же, как немому говорить, но и того и другого, и глупого, и немого научили.
   2) Для того, чтобы любить отдельного человека, надо быть ослепленным. Без ослепления можно любить только Бога, а людей жалеть, что и значит любить по-божьи.
   3) Чтобы избавиться от врага, надо полюбить его, как и сказано в учении XII апостолов. А чтобы полюбить, надо задать себе задачей своей жизни любовь к врагу, делать ему добро любовью, себя совершенствовать в любви к нему.
   4) Сначала поражаешься, почему людям глупым свойственны такие уверенные, убедительные интонации. Но так и должно быть. Иначе бы их никто не слушал.
   5) Записано так: декорация для мужиков наше счастье. Не могу вспомнить, что это значит, а что-то мне понравившееся. -
   Кажется то, что бедным, глядя на жизнь богатых, кажется, что это счастье. А счастье это столько же счастье, сколько картоны, изображающие дерево или замок, - дерево и замок.
   6) Мы все влечемся ко всему и друг к другу, как частицы одного тела. Только наша нсобтесанность, шаршавость, углы
  
   (1) Зачеркнуто: Все разъехались.
   (2) В подлиннике: болезней
  
  
   мешают нашему соединению. Влечение уж есть, его делать нечего, надо только обтесывать себя, стирать свои углы.
   7) Одно из самых сильных средств гипнотизации - внешнего воздействия на душевное состояние человека, это наряд. Это хорошо знают люди: от этого монашеская одежда в монасты­рях и мундир в войске.
   8) Вспоминал два прекрасные сюжета для повестей: само­убийство старика Персиянова и подмена ребенка в воспит[ательном] доме.
   9) Когда меня мучила моя слабость, я искал средств спасения, и одно такое я нашел в мысли о том, что нет ничего стоячего, что всё течет, изменяется, что всё это пока и надо только потерпеть пока, пока живы (1) мы, я и те. А кто-нибудь уйдет первый. Пока не значит жить кое-как, а значит не отчаиваться, дотерпеть.
   10) Хотел сказать, что благодарен, для того, чтобы хорошо расположить и потом сказать правду. Нет, думаю - нельзя. Это припишется сбоим достоинствам, и правда еще менее будет приятна. Человек, не признающий своих грехов, это сосуд, герметически закрытый крышкой и ничего в себя не про­пускающий. Смириться, покаяться это значит открыть крышку, а сделать себя способным к совершенствованию - благу.
   11) Варварство мешает единению людей, но то же делает и слишком большая утонченность без религиозной основы. Там разъединяет физическое, а тут духовное.
   12) Человек это орудие Бога. Сначала я думал, что это орудие, которым призван
  работать сам человек.
  Теперь же я понял, что это орудие, которым работает не человек, а Бог. Дело человека только в том, чтобы себя держать в порядке. Как топор, к[оторый] бы должен б[ыл] держать себя всегда чистым и наточенным.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   13) Отчего негодяи стоят за. деспотизм? Оттого, что при идеальном правлении, воздающем по заслугам, им плохо. При деспотизме же всё может случиться.
   14) Я часто встречаю людей, не признающих никакого Бога, кроме того, к[отор]ого мы познаем (2) сами в себе. И я удивлялся.
  
   (1) Исправлено из: жив и зачеркнуто: NN
   (2) Можно прочесть: познали
  
   Бог во мне. Но Бог - бесконечное начало; как же, зачем он очутился во мне? Нельзя не спросить себя об этом; а как только спросишь, то надо признать причину внешнюю. Отчего же люди не нуждаются в ответе на этот вопрос? Оттого, что ответ на этот вопрос для них в реальности существующего мира. И по Моисею или по Дарвину всё равно. И потому для понятия о внешнем Боге нужно понять, что действительно реально только впечат­ление наших чувств, т. е. мы сами, наше духовное я.
   15) В минуты страсти, увлеченья, чтоб победить, нужно одно: разбить иллюзию о том, что страдаю, желаю я - отде­лить свое я истинное от взбаламученной воды страсти.
   15 Сен. 1896. Я. П. Е. б. ж.
   Нынче 10 Октября 96. Я. П. Почти месяц не писал, а казалось, что только вчера. За это время, хотя в очень дурном виде, но окончил изложение веры. За это время были японцы с пись­мом от Кониси. Они, японцы, к христианству несравненно ближе, чем наши церковн[ые] христиане. Очень я их полюбил. Лева слаб. С С[оней] хорошо, хотя и слабо, но борюсь любовью. Хочу все изложение веры писать сначала. Вчера хорошее письмо от Веригина Петра. Нынче всю ночь думал о смысле жизни и хотя есть и другое что записать, хочу записать это.
  

____________

  
   Весь мир есть не что иное, как бесконечное пространство, наполненное бесконечно малыми бесцветными, беззвучно двигающими[ся] частицами материи. В сущности, даже и этого нет: я узнаю, что это частицы материи, только по их непроницае­мости, непроницаемость же я могу знать только по своему чувству осязания и мускульному чувству. Если же бы у меня не было этого чувства, то я не знал бы и о непроницаемости и о материи. О движении тоже я, строго говоря, не имею права говорить, п[отому] ч[то], если бы у меня не было чувства зрения и опять мускульного чувства, я не знал бы ничего и об движении. Так что всё, что я имею право утверждать о внешнем мире, есть то, что что-то есть, что-то совершенно мне неизвестное, как это давно сказано и браминами, и Кантом, и Беркелеем. Есть какой-то предлог - какая-то песчинка, вызывающая раздра­жение в раковине улитки и произведшая жемчужину (secretion, выделение улитки), весь наш внешний мир. Что же есть? (1)
   Есть я сам с своим представлением себя, солнца, деревьев, зверей, камней.
   (Откуда же взялись эти: солнце, растенья, звери, камни, я сам с своим телом? Из моего представления, из того, во что я в своем представлении пр[е]образил некоторых из этих бес­цветных, беззвучных атомов. Что же такое мое представление? Мое представление - это я, то, что я называю собой. Стало быть, самое главное, самое важное, самое настоящее это то, что я называю собой.) Но что ж такое то, что я называю собой? Есть ли это что-нибудь произвольное, от меня зависящее? Нет: это - что-то независящее от меня, предопределенное. Я не могу не быть собою и не иметь те представления, какие имею. (2) А именно то, что я включаю в себя малую часть этих движу­щихся атомов и считаю их собою, все же остальные атомы вижу в форме существ, более или менее подобных мне. Мир предста­вляется мне весь состоящим из (3) таких же существ, как я, или подобных мне.
   Так что, (включая известное число атомов в то, что я называю собою, я представляю себе это свое отдельное существо чем-то цельным, отдельным от всего мира и живущим среди таких же во времени и пространстве живущих существ, и это называю жизнью.
   Жизнь - в этом выделении себя из всего остального. Выде­ление же это не имеет в себе ничего матерьяльного, несмотря на то, что оно выделяет, как будто, материю.
   (Чепуха.)
  
   (1) Зачеркнуто: Есть, допуская даже недопустимое - атомы бесцвет­ные, беззвучные, носящиеся в пространстве, где разрежающиеся, где сжимающ[иеся], сталкивающиеся (беззвучно) и опять расходящиеся, и больше ничего. В этих атомах и солнце, и деревья, и звери, и камни, и я сам.
   (2) Зач.: Стало быть это-то я с моим представлением и есть то, что я называю и считаю жизнью.
   (3) Зач.: этих движущихся атомов, из кот[орых] малая часть состав­ляет меня, а большая, бесконечное количество таких атомов бесконечного пространства, составляют весь мир, состоящий из
  
  
   Всё, что живет, выделяет себя из всего остального. Только выделение это и есть жизнь. Не будь этого выделения - не будет ничего, кроме какой-то таинственной основы жизни, к[оторую] мы называем материей. Когда человек умирает, он перестает выделять себя из всего остального. Так что) Запу­тался. А есть что сказать.... Постараюсь, когда буду в силах.
  
  
  
   Продолжаю писать то, что имел сказать, о чем снилось всю ночь. Именно:
   Люди думают, что жизнь их в теле, что из того, что происхо­дит в теле: дыханья, питанья, кровообращен[ия] и т. п. про­исходит жизнь. И это кажется несомненным: остановятся пита­ние, дыхание, кровообращение и кончается жизнь. Но кон­чается ведь жизнь тела, жизнь в этом теле..... И действительно, если считать, что жизнь происходит от процессов тела и только в теле, то как только кончаются процессы тела, должна кончиться и жизнь. Но ведь это произвольное утверждение. Никто не доказал - и не может доказать, что жизнь только в теле и не может быть без тела. Утверждать это всё равно, что утверждать, что солнце зашло, что кончилось солнце. Надо прежде решить, что такое жизнь? То ли, что я вижу в других, как она начи­нается и прекращается, или то, что я знаю в себе. Если она то, что я знаю в себе, она только и есть, и потому она не может уничтожиться. То же, что в телах передо мной кончаются про­цессы, соединенные с жизнью во мне и других существах, пока­зывает мне только то, что жизнь куда-то уходит из моих чув­ственных глаз. Уйти же, уничтожиться она никак не может, п[отому] ч[то] кроме нее ничего нет в мире. Вопрос, стало быть, мож[ет] быть в том: уничтожится ли, может ли уничтожиться моя жизнь? И уничтожение тела человека есть ли признак уничтожения его жизни? Для того, чтобы ответить на этот вопрос, надо прежде всего решить, что такое жизнь. Жизнь есть созвание моей отдельности от других существ, существование других существ и тех пределов, кот[орые] отделяют меня от них. Жизнь моя не связана с моим телом. Может быть тело, но не быть сознания моей отдельности - как у спящего, у идиота, у заро­дыша, у припадочных. Правда, не может быть жизни без созна­ния тела; но это оттого, что жизнь есть сознание своей отдельности и своих пределов. Сознание же своей отдельности и своих пределов совершается в нашей жизни в пространстве и времени, но может совершаться всяким другим образом, и потому уничто­жение тела не есть признак уничтожения жизни.
  
  
   (Неясно и не то.)
   11 Окт. 96. Я. П. Е. б. ж.
   Нынче 20 Окт. 96. Я. 11. (утром).
   Хочется записать три вещи.
   1) В художественном произведении главное - душа автора. От этого из средних произведений женские лучше, интереснее. Женщина нет-нет да и прорвется, выскажет самое тайное души - оно-то и нужно, видишь, что она истинно любит, хотя притво­ряется, что любит другое. Когда автор пишет, мы - читатель, прикладываем ухо к его груди и слушаем и говорим: дышите. Если есть хрипы, они окажутся. И женщины не умеют скрывать. А мужчины выучатся литературным приемам, (1) и его уж не уви­дишь из-за его манеры, только и знаешь, что он глуп. А что у него за душой - не увидишь. (Не хорошо, зло.)
   2) Хотел записать то, что вчера, потушив свечу, стал щупать спички и не нашел, и нашла жутость. "А умирать собираешься! Что ж, умирать тоже будешь со спичками?" сказал я себе, и тотчас же увидал настоящую свою жизнь в темноте, и успо­коился. Что такое этот страх темноты? Кроме страха невозмож­ности справиться в случае какого-нибудь случая, это страх отсутствия иллюзий главного из чувств - зрения, это страх перед созерцанием своей истинной жизни. У меня уже нет теперь этого страха, напротив, то, что было страхом, стало успокое­нием, осталась только привычка страха, но у большинства людей страх именно перед тем, что одно может дать успокоение.
   3) Хотел записать, это - то, что когда человек ставится в необходимость выбора между делом, явно полезным другим, но с нарушением требований совести (воли Бога), то дело ведь только в близорукости, в том, что человек видит в ближайшем времени то добро, кот[орое] произойдет от его поступка, если он
  
   (1) Далее вымарано: Зола, Боборык[ин]
  
  
   нарушит волю Бога, но не видит в более отдаленном времени того, в бесконечное число раз большего добра, к[оторое] про­изойдет от воздержания от этого поступка и исполнения воли Бога. Это вроде того, что делают дети, нарушая общий поря­док дома, нужный для их же блага, ради своего сейчасного удо­вольствия, игры.
   В том и дело, что для дела Божья и для человека, совершаю­щего дела Божий, нет времени. Человек не может не представ­лять себе всё во времени и потому, чтобы правильно судить о значении дела Божьего, он должен представлять себе его в очень отдаленном, даже бесконечном. То, что я не убью убийцу и прощу его, то, что я никем невидимый умру, исполняя волю Бога, принесет свои плоды... если уже я хочу мыслить во времени - в бесконечном времени. Но принесет свои плоды наверное.
   Надо дописать прежнее.
   4) Утонченность и сила искусства почта всегда диаметрально противуположны.
   5) Правда ли, что произведения искусства добываются устойчивым трудом? То, что мы называем произведением иск[усства] - да. Но настоящее ли это искусство?
   6) Японцы запели - мы не могли удержаться от смеха. Если бы мы запели у японцев, они бы смеялись. Тем более, если бы им играли Бетховена. Индейские и греческие храмы всем понятны. Всем понятны и статуи греческие. Понятна и живопись наша лучшая. Так что архитектура, скульптура, живопись, дойдя до своего совершенства, дошли и до космополитизма, общедоступности. До того же дошло, в некотор[ых] своих проявлениях, искусство слова - в поучениях Будды, Христа, в (1) поэзии Сакиамуни, Якова, Иосифа. В драматическом искусстве - Софокл, Аристофан - не дошли. Доходят в новых. Но в музыке coвсем отстали. Идеал всякого искусства, к к[оторому] оно должно стремиться, это общедоступность, а они, особенно теперь музыка, лезет в утонченность.
   7) Главное же, что хотелось бы сказать об искусстве, это то, что его нет в том смысле какого-то великого проявления человеческого
  
   (1) Зачеркнуто: легендах
  
  
   духа, в к[аком] его понимают теперь. Есть забава, состоящая в красоте построек, в изваянии фигур, в изображении предметов, в пляске, в пении, в игре на разных инструментах, в стихах, в баснях, сказках, но всё это только забава, а не важное дело, кот[орому] можно сознательно посвящать свои силы. Так всегда и понимал и понимает это рабочий, неиспорчен­ный народ. И всякий человек, не удалившийся от труда и жизни, не может смотреть на это иначе. Надо бы, надо бы высказать это. Сколько зла от этой важности, приписываемой паразитами общества своим забавам!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   8) Весь внешний мир образуется нами, нашими чувствами. Мы ничего не знаем и не можем знать про него. Всё, что мы можем узнать, изучая внешний мир, это отношение наших чувств (sens) между собою и законы этих отношений. Это очень интересно - спору нет, и из изучения этих отношений откры­ваются много новых положений, кот[орыми] мы можем пользо­ваться и кот[орые] увеличивают удобства нашей жизни, но это не только не всё, не вся наука, как это утверждают теперь люди, занимающиеся этим изучением, но это есть только одна кро­шечная частичка науки. Наука есть изучение [отношения] (1) нашего духовного я, того, кот[орое] владеет внешними чув­ствами и пользуется ими, к своим внешним чувствам или миру внешнему, что одно и то же. Это отношение нужно изучать, п[отому] ч[то] в этом отношении совершается движение человече­ства вообще к своему совершенству и благо и движение к тому же каждого отдельного человека. -
   Это отношение составляет предмет всей науки, теперь же изучение этого отношения называется учеными нашего времени этикою и считается одною и очень неважною из большого коли­чества других наук. Всё навыворот - вся наука считается малой частью, а малая часть считается всей наукой. От этого озверение людей.
   Происходит же это от поразительного невежества большин­ства так называемых ученых. Они наивно уверены, что внеш­ний мир есть настоящая реальность, точно так же, как мужики уверены, что солнце и звезды ходят вокруг земли. Как мужики
  
  - Слово: отношения вписано рукою В. Г. Черткова.
  
  
   не знают всего того, что сделали Галилей, Коперник, Ньютон или, если слышали, не верят, так матерьялисты ученые не слыхали, не знают или не верят тому, что сделали в критике познания Декарт, Кант, Беркелой и еще раньше их индусы и все религиозные учения.
   9) Когда страдаешь, нужно войти в себя, не искать спички, а потушить тот свет, к[оторый] есть и кот[орый] мешает видеть своего истинного я. Нужно перевернуть Ваньку-встаньку, который стоял на пробке, и поставить его на свинец, и тогда всё станет ясно и прекратится большая доля страдания - вся та доля, кот[орая] не физическая.
   10) Когда страдаешь страстью, то вот несколько рецептов паллиативов: а) Вспомни, как прежде много раз ты страдал от того, что соединял себя в своем сознании с своей страстью - похоти, корысти, охоты, тщеславия, и вспомни, как всё это проходило, и ты не находил уже того я, к[оторый] тогда стра­дал. Так и теперь. Страдаешь не ты, а та страсть, к[оторую] ты неправильно соединил в одно с собою.
   б) Еще, когда страдаешь, вспомни, что это страдание не есть неприятность, от кот[орой] можно желать избавиться, а есть самый труд жизни, самое то дело, к[оторое] ты приставлен делать. Желая избавиться от нее, ты делаешь то, что сделал бы человек, подняв плуг там, где крепка земля, где именно она и долж[на] быть разделана.
   в) Потом вспомни в ту минуту, когда ты страдаешь, что если в тех чувствах, к[оторые] в тебе, есть злоба, то страдание в тебе. Замени злобу любовью, и страдание кончится.
   г) И это можно. Это любовь к врагу, кот[орая] и есть одна настоящая любовь. Надо добиваться ее, добиваться трудом - сознанием того, что в ней жизнь. Зато когда добьешься, какое облегчение!
   д) Главное переверни Ваньку-встаньку, найди свое истинное я, то, кот[орое] видно только без спичек, и тогда злоба сама исчезнет. Это я не умеет, не может, но на кого ему злиться - оно может только жалеть, любя. -
   За эти последние дни плохо писалось. Написал только всем письма и послал Шмиту добавку к письму о несовместимости государственной служ[бы] с христианством. Начал б[ыло] снова изложение веры. Буду продолжать. Ездил в Пирогово с Машей. Сережа очень хорош. С Андр[юшей] хорошо, хотя он погибает от пьянства и похоти.
   21 Окт. 96. Я. П. Е. б. ж.
   [23 октября.] Нынче должно быть 23 Окт. 96. Я. П.
   Все эти дни разладился в работе. Написал вчера письмо Иркутскому начальнику дисц[иплинарного бат[альона] об Ольховике. Сейчас вечер, сажусь писать, п[отому] ч[то] чувствую особенную важность и серьезность остающихся мне часов жизни. И не знаю, что мне должно делать, но чувствую назревшее во мне и просящееся наружу выражение воли Бога. Перечел Х[аджи]-М[урата], не то. За Воскр[есение] я взяться не могу. Драма занимает. Прекрасная статья Carpenter' a о науке. Все мы ходим близко около истины и с разных сторон раскрываем ее.
   26 Окт. 96. Яс. Пол. Всё так же нездоровится. И не пишется. Голова болит. Вчера приехал Сережа. Написал письма Соне и Андр[юше]. Но кажется мне, что за это время сомнений я пришел к двум, очень важным положениям: 1) то, что я и прежде думал и записывал: что искусство есть выдумка. Есть соблазн забавы куклами, картинками, песнями, игрой, сказками и больше ни­чего. Ставить же искусство, как это они делают (то же делают и с наукой) на один уровень с добром есть sacrilege (l) ужасный. Доказательство, что это не так, есть то, что и про истину (правду) я могу сказать, что истина добро (как Бог пригова­ривал: добро зело, тёйб), т. е. хорошо, и про красоту можно сказать, что это хорошо; но про добро нельзя сказать, что оно красиво (оно бывает не красиво) или истинно (оно всегда истинно).
   Есть только одно добро - хорошо и дурно, а истина и красота это условия хорошие некот[орых] предметов. Другое очень важное это то, что разум есть единственное средство прояв­ления освобождения любви. Кажется, это важная мысль, про­пущенная в моем изложении веры.
  
   Нынче 1-е Ноября 96. Я. П. Всё время нездоровится и не работается. Написал только письма, в том числе в Кавк[азский]
  
  - [кощунство]
  
  
   дисциплинарный бат[альон]. - Вчера, ходя ночью в метель по снегу, натрудил сердце, и оно болит. Думаю, что я очень скоро умру. Затем и записываю. Думаю, что умру без страха и противления. Сейчас сидел один и думал о том, как удивительно, что живут отдельно люди: подумал о Стасове, как он сейчас живет, что думает, чувствует? О Количке тоже. И так странно, ново стало знание того, что они, все они, люди, живут, а я не живу в них, что они закрыты от меня.
   2 Нояб. 96. Я. П. Если буду жив.
   [2 ноября.] Жив. Мне немного лучше. Писал изложение веры. Думаю, что правда - холодно, от того, что хочет быть непогре­шимо. Метель. Отослал письма Шмиту и Ч[ерткову]. Не дослал письма Калмык[овой]. Думал нынче об искусстве. Это игра. И когда игра трудящих[ся], нормальн[ых] людей - она хороша; но когда это игра развращенных паразитов, тогда она - дурна; и вот теперь дошло до декадентства.
   3 Н. 96. Я. П. Е. 6. ж.
   [5 ноября.] Нынче 5 Н. 96. Я. П. Утро. Вчера б[ыл] ужасный день. Еще 3-го дня я за обедом высказал горячо и невоздержно Леве мой взгляд на неправильное его понимание жизни и того, что хорошо. Потом сказал ему, что чувствую себя виноватым. Вчера он начал разговор и говорил очень дурно с мелким личным озлоблением. Я забыл Бога, не молился, и мне стало больно, и я слил свое истинн[ое] я с скверным - забыл Бога в себе, и ушел вниз. Пришла С[оня], к[ак] вчера, и была очень хороша. Потом вечером, когда все ушли, она стала просить меня, чтобы я передал ей прав[а] на сочинения. Я сказал, что не могу. Она огорчилась н наговорила мне мно[го]. Я еще более огорчился, но сдержал[ся] и пошел спать. Ночь почти не спал, и тяжело. Сейчас нашел в дневник[е] рецепты, прочел их, и мне стало легче: отделить свое ист[инное] я от того, к[оторое] оскорблено и сердится, помнить, что это не помеха, не случайная неприятно[сть], а самое мне предназначенное дело и, главное, знать, что если есть во мне нелюбовь к кому-нибудь, то пока есть во мне эта нелюбовь - я виноват. А как знаешь, что виноват, так - легко.
   Нынче, лежав постели, думал о любви к Богу... хотелось бы сказать любовь Бога, т. е. любовь божеская, что первая и главная заповедь есть любовь Божеская, а другая, подобная ей и вытекающая из нее - особенно вытекающая - есть любовь к ближнему.
   Вчера написал 18 стр[аниц] вступления об искусстве. -
   Нельзя говорить про произведение искусства: вы не пони­маете еще. Если не понима[ют], значит произведение искусства неe хорошо, п[отому] ч[то] задача его в том, чтобы сделать попят­ным то, что непонятно.
   6 Н. 96. Я. П. Е. 6. ж.
   6 ноября. Жив. 3-й день продолжаю писать об искусстве. Кажется хорошо. По крайней мере, пишется охотно и легко. С[оня] нынче уехала. И хорошо с ней и нехорошо. Лев[а] уехал с женой к Илье. Мне стыдно, что мне легче. Получил письмо хорошее от Vanderveer, написал письмо еще начальнику] ба[тальона] на Кавк[азе]. (1) Чертк[ов] прислал копию своего такого же письма. Нынче верхом ездил в Тулу, чудный день и ночь. Сейчас иду гулять навстречу девочк[ам]. Думал:
   1) Естественные науки, когда хотят определить самую сущ­ность вещей, впадают в грубый матерьялизм, т.е. невежество. Таковы кроме турбильонов Декарта и атомы, и эфир, и происхождение видов. Всё, что могу сказать: это то, что представ­ляется мне так. Точно так же, как представляется мне свод небесный круглым, но я знаю, что он не круглый, а представляется мпе таким только п[отому], ч[то] мое зрение во все сто­роны хватает на один и тот же радиус.
   2) Высшее совершенство искусства это его космополитизм. А у нас теперь напротив оно всё больше и больше обособляется, хоть не по народам, то по сословиям.
   3) Утонченность искусства и сила его всегда обратно пропор­циональны.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   4) Консерватизм в том.... так записано, а что, не помню теперь.
   5) Отчего приятно ехать? Оттого, что это - самая эмблема жизни. Жизнь - едешь.
   Хотел идти гулять. Девочки вернул[ись] милые, добрые. -
   7 Н. 96. (2) Я. П. Е. б. ж.
  
  - Зачеркнуто: в Ек[атеринодар]
  - Написано ошибочно: 95.
  
   [12 ноября.] Нынче 12 И. 96. Я. П. Ничего не записал за это время. Писал стат[ью] об искусстве. Нынче немного изл[ожение] веры. Слабость мысли и грустно. Надо учиться быть довольным глупостью. Только бы уже не любить, но не нелю­бить.
   Это слава Богу есть.
   16 Н. 1896. Я. П. Утро. Всё так же плохо работается и от этого тяжело. Послезавтра еду в Москву, е[сли] Бoг в[елит]. Лева с ж[еной] уехали в Моск[ву], мне с ним к стыду моему тяжело. За это время б[ыло] странное письмо от испанца Занини с предложением 22,000 фр. на добрые дела. Ответил, что желаю употребить их на духоб[оров]. Что-то будет? Послал Кузм[инскому] о Витте и Драгом[ирове] и 3-го дня целое утро усердно писал опять о войне. Что-то выйдет?
   Не переставая думаю об искусстве и об искушениях или со­блазнах, затемняющих ум, и вижу, что к их разряду принадле­жит искусство, но не знаю, как разъяснить. Очень, очень это занимает меня. Засыпаю и просыпаюсь с этой мыслью и до сих пор не пришел к решению. Записано за это время о Боге и о будущей жизни.
   1) Говорят, Бога надо понимать как личность. В этом боль­шое недоразумение: личность есть ограничение. Человек чув­ствует себя личностью только п[отому], ч[то] он соприкасается с другими личностями. Если бы человек был одни, он бы не был личность. Эти два понятия взаимно определяются: внешний мир, другие существа и личность. Не было бы мира других существ, человек не признавал, [не] чувствовал бы себя личностью; не будь человек личность, он не признавал бы существования дру­гих существ. И потому человек среди мира немыслим иначе, как личность. Но как же про Бога сказать, что он личность, что Бог личный? В этом корень антропоморфизма. Про Бога можно ска­зать только то, что говорил и Моисей и Магомет, что Он один, и то один не в том смысле, что нет другого или других богов, по отношению к Богу не может быть понятия числа, и потому нельзя даже сказать про Бога, что Он один (1) (в значении числа), а в том смысле, что Он одноцентренен, что он не понятие, а существо, то, что православные называют живой Бог в плотивуположность Богу пантеистическо[му], т. е. высшего существа духовного, живущего во всём. Он один в том смысле, что Он есть, как существо, к к[оторому] можно обращаться, т. е. не то, что молиться, что есть отношение между мною, ограниченной личностью, и Богом непостижимым, но существом. Главная непостижимость для нас Бога состоит именно в том, что мы знаем Его как существо единое - не можем иначе знать Его и между тем единое существо, заполняющее собою всё, мы не можем понять. Если Бог

Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
Просмотров: 407 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа