Ларенко П. Н. - Страдные дни Порт-Артура. (Часть Ii)

align="justify">   Съ 23-го апрѣля (перерыва сообщен³я) до тѣсной осады крѣпости почта принимала и денежную корреспонденц³ю; все это время каждый старался послать домой, своимъ свой накопивш³йся излишекъ, потому, что впереди Богъ вѣсть, что будетъ... Такимъ образомъ на почтѣ накопилась очень солидная сумма денежныхъ пакетовъ и переводовъ. Когда наступилъ недостатокъ въ наличныхъ деньгахъ, то всѣ денежные пакеты были вскрыты и всѣ наличныя деньги почтовой конторы взяты, кажется, въ казначейство; съ тѣмъ, конечно, чтобы потомъ, по снят³и осады, деньги вернуть и выслать адресатамъ. Но такъ какъ почта оказалась не вывезенной, а въ почтовыхъ книгахъ (не знаю, вывезены ли онѣ) значится не полный адресъ, а лишь станц³я назначен³я и фамил³я получателя, то думается, что едва ли всѣ эти деньги могли быть доставлены по назначен³ю. Это почти немыслимо, такъ какъ станц³и обслуживаютъ больш³е ра³оны, вездѣ найдется много однофамильцевъ и т. д.

   Тѣ изъ отправителей, которые уцѣлѣли и у которыхъ сохранились росписки почтовой конторы, могутъ, конечно, получить отъ казны ту сумму денегъ, которая не получена адресатомъ; если же росписка затерялась (и это очень не мудрено за время осады и плѣна) то и думать нечего розыскать эти деньги.

   Но мног³е изъ отправителей денежныхъ пакетовъ погибли сами при защитѣ крѣпости и ихъ родные не получили ни денегъ, ни послѣднихъ строкъ дорогого покойника; деньги эти не по чему розыскивать, такъ какъ никто не получилъ и увѣдомлен³я о высылкѣ денегъ.

   Думается, что совсѣмъ не мѣшало бы пролить нѣкоторый свѣтъ и на вопросъ: 1) какъ разрѣшена выдача денежныхъ суммъ, сданныхъ на почтѣ въ Артурѣ послѣ перерыва сообщен³й и 2) куда предназначены тѣ суммы, собственниковъ коихъ немыслимо отыскать?

   Едва-ли кто можетъ поставить этотъ фактъ,- что при поспѣшномъ заключен³и капитуляц³и совсѣмъ забыли про почту и находившуюся тамъ корреспонденц³ю, въ плюсъ "героямъ" капитуляц³и, которые несомнѣнно позаботились о себѣ.

   Нынѣ, читая въ "Военномъ Голосѣ" полемику генералъ-ма³ора Рейса съ полковникомъ Хвостовымъ о тактическихъ дѣйств³яхъ гарнизона, о бояхъ,- въ которыхъ ни тотъ, ни другой участ³я не принималъ,- поневолѣ думается, что генералъ-ма³оръ Рейсъ,- бывш³й уполномоченнымъ генерала Стесселя по заключен³ю капитуляц³и,- право, сдѣлалъ бы лучше, если бы объяснилъ въ томъ же "Военномъ Голосѣ" почему имъ не были предусмотрѣны мног³е существенные вопросы, въ числѣ которыхъ почта составляетъ не совсѣмъ незамѣтную величину - и что имъ сдѣлано, что вообще предпринято для того, чтобы хотя немного загладить послѣдств³я такой непредусмотрительности?

   Полагаю, что при заключен³и капитуляц³и Артура на генералѣ (въ то время полковникѣ) Рейсѣ, кромѣ интересовъ его начальника и своихъ личныхъ, лежала и обязанность защищать интересы прочихъ подданныхъ Росс³и и самаго государства. Заниматься же пустой и явно тенденц³озной полемикою - дѣло любительское и едва ли принесетъ кому либо какую либо пользу.}.

   Алексѣй Дмитр³евичъ стоитъ того, чтобы сказать о немъ нѣсколько словъ. Начало войны застало его въ отпуску; онъ помчался тотчасъ къ мѣсту службы, оставивъ больную свою жену въ Росс³и. О смерти ея онъ узналъ мѣсяца черезъ два или три, благодаря случайно проскочившему письму; извѣст³е это тяжело отозвалось на немъ. Когда началась бомбардировка города съ суши, то всѣ, кто только могъ, постарался переселиться въ мѣста менѣе обстрѣливаемыя, или же обезпечить себѣ, хотя на ночь или на время стрѣльбы, мѣсто въ какомъ либо казематѣ. Алексѣй Дмитр³евичъ остался жить въ своей квартирѣ, въ верхнемъ этажѣ почтовой конторы, въ твердомъ упован³и на то, что если будетъ на то воля Бож³я, то онъ и здѣсъ уцѣлѣетъ, а если суждено умереть, то нечего прятаться. Кругомъ были разбиты непр³ятельскими снарядами почти всѣ здан³я, нѣкоторыя сгорѣли до тла; но почтовая контора уцѣлѣла (лишь нѣкоторыя окна выбиты взрывами близко упавшихъ снарядовъ). Такъ уцѣлѣлъ и Алексѣй Дмитр³евичъ; онъ даже не изнервничался; глубокая его вѣра въ волю Бож³ю была для него лучшимъ блиндажемъ.

   Онъ остался все такимъ же спокойнымъ, привѣтливымъ, какимъ мы знали его въ мирное время, во время кипучей дѣятельности конторы. Это яркое доказательство тому, что сильное религ³озное убѣжден³е можетъ поддержать душевное равновѣс³е въ человѣкѣ даже въ столь тяжелые дни, как³е выпали на нашу долю здѣсь за послѣдн³е мѣсяцы.

  

  

   8 час. 30 мин. вечера. У К. собралось много знакомыхъ; разсказывали злободневныя новости.

   Всѣ утверждаютъ, что генералъ Стессель послалъ вчера Парламентера, велъ сегодня переговоры и сдалъ крѣпость, не спрося на то соглас³я ни военнаго совѣта, ни коменданта, ни прочихъ начальствующихъ лицъ, ни гарнизона. Полагаютъ, что сдача рѣшена имъ заранѣе, совмѣстно съ генераломъ Фокомъ; полковникъ Рейсъ, разумѣется, являлся главнымъ уполномоченнымъ по заключен³ю капитуляц³и; имъ же были выработаны услов³я, предлагаемыя съ нашей стороны {Для того, чтобы показать, какъ извращались факты, какъ сдѣлалась истор³я, привожу здѣсь текстъ первыхъ телеграммъ о сдачѣ Aptypa (со словъ прибывшихъ туда офицеровъ съ миноносцевъ), облетѣвшихъ въ свое время м³ръ и принятыхъ за чистую монету. Да не посѣтуютъ на меня тѣ, кто при сравнен³и фактовъ съ сообщен³ями, не могутъ разсчитывать на лестные эпитеты со стороны читателей.

   "Чифу, 20 декабря (2 января). (Рейтеръ). Русск³е офицеры всѣ безъ разноглас³я описываютъ положен³е крѣпости. За 5 дней бомбардировки происходили непрестанные штурмы днемъ и ночью (?!). Ужасы послѣднихъ дней превосходятъ всякое описан³е. Снаряды попадали въ госпиталя; раненые отказывались оставаться въ нихъ. Несмотря на сильный холодъ, нѣкоторые изъ нихъ ложились на улицахъ на груды обломковъ, друг³е съ трудомъ добирались до лин³и боя, бросали въ японцевъ камнями и оставались на позиц³яхъ, пока не попадали въ плѣнъ или не падали мертвыми (?!). Это продолжалось 5 дней и 5 долгихъ ночей (!). Госпитали были переполнены. Хотя снаряды расходовались очень бережливо, но уже въ течен³е нѣсколькихъ мѣсяцевъ въ нихъ началъ ощущаться недостатокъ. Подъ непрестаннымъ свистомъ бомбъ и шрапнелей, осыпавшихъ портъ к городъ, собрался общ³й военный совѣтъ, который скоро пришелъ къ единодушному рѣшен³ю сдаться на почетныхъ услов³яхъ или умереть въ бою (?!)

   Чифу, 21 декабря (3 января), (12 ч. 15 м. ночи). (Рейтеръ). Вчера утромъ загорѣлись "Ретвизанъ", "Полтава" и "Паллада". Послѣ полудня они еще горѣли. Русск³е взорвали "Севастополь".

   Ускользнули изъ Портъ-Артура контръ-миноносцы: "Скорый", "Статный", "Властный", "Сердитый", "Смѣлый" и "Бойк³й". Судьба двухъ послѣднихъ неизвѣстна; предполагаютъ, что они направились въ К³ао-чао.

   Чифу, 20 декабря (2 января) (Рейтеръ). Капитанъ Карцевъ сообщилъ представителю агентства Рейтеръ: Портъ-Артуръ палъ вслѣдств³е изнеможен³я. Остатокъ гарнизона совершилъ геройск³й подвигъ въ течен³е пяти дней и пяти ночей Вчера была достигнута граница человѣческаго терпѣн³я. Въ казематахъ вездѣ видны были черныя лица, на которыхъ были замѣтны слѣды голода, изнеможен³я и крайняго нервнаго возбужден³я Люди, къ которымъ обращались съ вопросами, не отвѣчали. Глаза ихъ ясно говорили, что они не понимали вопроса. Недостатокъ припасовъ былъ всеобщ³й. Въ течен³е послѣднихъ мѣсяцевъ на нѣкоторыхъ фортахъ не было снарядовъ (?!). Они молчали, такъ какъ не могли отвѣчать непр³ятелю. При атакахъ русск³е отбрасывали непр³ятеля штыками. Еще вчера Стессель хотѣлъ продолжать борьбу, не смотря на страдан³я отъ полученныхъ ранъ (?!). "Но мы не можемъ болѣе держаться", говорили его генералы. - "Наши люди не могутъ двигаться, они засыпаютъ, они не могутъ стоять на ногахъ. Мы можемъ командовать, но они не могутъ исполнять команды". - "Такъ деритесь сами, господа генералы", воскликнулъ Стессель, сжимая кулаки. Онъ былъ какъ бы въ изступлен³и. Лощинск³й, Виренъ, Смирновъ, Фокъ и друг³е упавшимъ голосомъ дали совѣтъ рѣшиться на шагъ, котораго всѣ такъ долго боялись (?!). Портъ-Артуръ давно началъ бы переговоры, если бы Стессель не настаивалъ на томъ, что онъ долженъ сдержать данное своему Государю слово. Карцевъ назвалъ ложью слухи, что Стессель одинъ желалъ сдачи крѣпости. Если бы не вышли припасы, крѣпость держалась бы еще въ течен³е нѣсколькихъ мѣсяцевъ. Высокая гора одна стоила русскимъ 5.000 человѣкъ. Занят³е этой высоты было началомъ конца. Общее число потерь неизвѣстно даже высшимъ офицерамъ (?!). Начиная съ августа, бои были безпощадны. Въ рукопашномъ бою японцы были значительно слабѣе русскихъ. Одинъ русск³й одолѣвалъ въ штыковомъ бою четырехъ японцевъ (!?). Взят³е крѣпости стоило японцамъ отъ 80 до 100.000 человѣкъ. "Когда однажды былъ убитъ японск³й принцъ", разсказывалъ Карцевъ, "японцы попросили выдачи тѣла. Мы вѣжливо приняли посланцевъ и предложили имъ бутылку пива, желая показать, что припасы у насъ въ изобил³и. На дѣлѣ эта была наша послѣдняя бутылка (?!). Въ дѣйствительности наша пища въ течен³е трехъ мѣсяцевъ состояла только изъ риса (?!). Вслѣдств³е этого сотни людей заболѣли цынгой". Относительно переговоровъ капитанъ сказалъ, что представителемъ Стесселя былъ полковникъ Рейсъ. Соглашен³е ожидалось ранѣе полуночи. Уполномоченные выказали другъ къ другу большую предупредительность (!). Они обмѣнялись любезностями, восхваляя храбрость осаждавшихъ и осажденныхъ. Былъ накрытъ столъ съ винами и кушаньями. Свѣдѣн³я о томъ, что въ Портъ-Артурѣ осталось 5.000 человѣкъ въ строю, невѣрно въ томъ отношен³и, что большинство изъ нихъ хвораетъ или же страдаетъ отъ легкихъ ранъ (?!). Извѣст³е о томъ, что Стессель согласился начать переговоры о капитуляц³и, было встрѣчено солдатами съ чувствомъ величайшаго облегчен³я. Бомбардировка послѣднихъ нѣсколькихъ дней была ужасна. Всѣ говорили, что даже Стессель долженъ былъ убѣдиться въ безполезности дальнѣйшаго сопротивлен³я, такъ какъ русск³я оруд³я не могли болѣе отвѣчать (?!..)

   Чифу, 21 декабря (3 января). Въ воскресенье, 19 декабря, въ четыре часа пополудни, генералъ-адьютантъ Стессель отправилъ прикомандированнаго къ штабу укрѣплен³я прапорщика запаса Мальченко съ письмомъ къ командующему японской арм³ей генералу Ноги, съ предложен³емъ капитуляц³и крѣпости на слѣдующихъ услов³яхъ: во-первыхъ пропустить всѣхъ способныхъ носить оруж³е выйти изъ крѣпости съ оруж³емъ въ рукахъ, съ обязательствомъ ихъ не принимать дальнѣйшаго участ³я въ этой кампан³и; во-вторыхъ, раненыхъ и больныхъ по выздоровлен³и отправить въ Росс³ю съ ихъ оруж³емъ; въ третьихъ, частныхъ лицъ, женщинъ, дѣтей и иностранцевъ генералъ Стессель оставляетъ на попечен³е японцевъ".}.

   Надѣятся, что гарнизонъ будетъ отпущенъ въ Росс³ю, подъ услов³емъ не принимать участ³я въ этой войнѣ.

   Передаютъ, что сдача произвела на подавляющее большинство гарнизона и офицеровъ удручающее впечатлѣн³е {Изъ дневника сестры милосерд³я О. А. Баумгартенъ видно, что извѣст³е о сдачѣ произвело въ госпиталѣ, на раненыхъ очень тяжелое впечатлѣн³е - мног³е плакали.}. Только тѣ части, которыя истомлены боемъ самыхъ послѣднихъ дней, говорятъ, отнеслись къ факту равнодушно; бывали, хотя рѣдк³е, но случаи, когда тотъ или другой высказалъ довольство тѣмъ, что, наконецъ, кровопролит³е прекратилось. Тоже наблюдается и среди мирныхъ жителей. Вѣрнѣе, думается мнѣ, что мы еще не успѣли вполнѣ взвѣсить совершивш³йся фактъ и его послѣдств³я. Въ эту минуту преобладаетъ еще въ насъ чисто шкурный вопросъ: мы уцѣлѣли и - слава Богу.

   Сообщаютъ, что наши и японск³е офицеры и солдаты на передовыхъ позиц³яхъ ходили сегодня другъ къ другу въ гости по мирному. Говорятъ, что и японцы рады, что кончились нескончаемые бои...

   Еще бы! какъ имъ-то не радоваться!

   Р - въ увѣряетъ, что онъ уже видѣлъ въ городѣ японскихъ офицеровъ, разъѣзжающихъ на извозчикахъ съ нашими офицерами; хотя всѣ выпивш³е, но предупредительно привѣтствуютъ встрѣчныхъ офицеровъ и отвѣчаютъ отдающимъ честь нижнимъ чинамъ.

   Группы нашихъ солдатъ и матросовъ шныряютъ по городу и розыскиваютъ водку; ея за прошлую ночь и за день перебито огромное количество бутылокъ; мѣстами лужи крѣпкихъ напитковъ, канавки переполнены; но, говорятъ, еще не успѣли истребить всѣ запасы. Въ Новомъ городѣ будто гдѣ-то нашли еще водку, перепились и устроили скандалъ.

   Когда мы въ сумеркахъ сидѣли на горкѣ, проѣхали два офицера на извозчикахъ, рядомъ съ дамами извѣстнаго поведен³я. И это раздражаетъ; оно кажется и несвоевременнымъ, и неумѣстнымъ. Не вѣрится, что бы эти господа могли быть изъ числа тѣхъ, которые только что вернулись съ боевыхъ позиц³й; вѣрнѣе всего они изъ числа "счастливо избѣгшихъ" всякую опасность. И то имъ не мѣшало бы имѣть нѣкоторое чувство порядочности, воздержанности,- не предаваться разгулу въ эти тяжелые дни; ну, хотя бы не выносить свой инстинктъ на показъ - не вызывать ироническ³я замѣчан³я со стороны жителей города и даже нижнихъ чиновъ.

  

   Собирался пойти въ Красный Крестъ или къ кому нибудь, отъ кого можно было бы узнать, какъ происходилъ бой послѣдняго дня (19-го), какъ очистили позиц³и по приказан³ю и т. д., но подавленность, отсутств³е воли помѣшали этому.

   Сижу себѣ дома и роюсь въ своихъ несвязныхъ мысляхъ. Изъ всего передуманнаго нашелъ одну немного утѣшающую мысль:

   Если мы остались живы, то должны раскрыть истину, почему Артуръ палъ несвоевременно, почему у насъ многое не такъ, какъ слѣдовало быть.

   Вспомнилось, что какъ-то, вскорѣ послѣ гибели японскихъ броненосцевъ - "Хатсузе" и "Яшима", зашелъ ко мнѣ мичманъ М. и удивилъ меня неожиданной фразой:

   - Наше счастье, что адмиралъ Макаровъ погибъ!..

   Меня это поразило не мало.

   - Да, да! - продолжалъ онъ,- не погибни адмиралъ Макаровъ, онъ разбилъ бы японскую эскадру, покрылъ бы нашу, морскую, гниль и плѣсень славою... и намъ нельзя было бы надѣяться на реформы, на лучшее будущее!

   Хотѣлось бы сказать: слава Богу, что Артуръ палъ именно такъ - онъ будетъ для насъ цѣннымъ урокомъ!..

   Но и это не веселитъ; что-то не вѣрится {Не вѣрится и понынѣ. Слишкомъ заѣла всѣхъ рутина - слишкомъ мало видно гражданскаго мужества въ дѣлѣ обновлен³я устарѣлаго, негоднаго.}.

  

  

   11 час. вечера. Зашелъ Б. И онъ какой-то угрюмый.

   - Знаете что? - обращается онъ ко мнѣ послѣ долгаго молчан³я.- Узналъ интересную вещь - пакость: оказывается, что 13-го мая генералъ Фокъ обманулъ генерала Стесселя, полагавшагося на него больше, чѣмъ на себя. Онъ сообщилъ Стесселю, что былъ самъ на позиц³и,- видѣлъ, что всѣ батареи разрушены и всѣ пушки подбиты непр³ятельскими снарядами!

   Б. уставилъ на меня свои широко раскрытые, злобно сверкающ³е глаза, какъ бы любуясь моимъ удивлен³емъ.

   Да, да! Стессель отвѣтилъ ему, что если это такъ, что если ужъ нѣтъ возможности держаться, то разрѣшаетъ отступить. Каково! При томъ мнѣ сообщили, что тамъ остался неразгруженный вагонъ со снарядами, прибывш³й наканунѣ, вечеромъ... Депеши эти имѣются, кажется, у подполковника Романовскаго.

   Вотъ, какъ мы дошли до сдачи крѣпости.

  

  

   21 декабря (3 января). Въ 7 час. утра -3°; ясно; тихо.

   Сегодня всѣ говорятъ о состоявшейся сдачѣ, услов³я которой не объявлены.

   Ночью уснулъ крѣпко и поэтому чувствую себя бодрѣе.

   2 часа дня. Ходилъ собирать свѣдѣн³я о положен³и вещей. Сперва узналъ, будто по услов³ямъ капитуляц³и всѣ офицеры остаются при оруж³и и отпускаются домой подъ честнымъ словомъ не участвовать въ этой войнѣ противъ японцевъ; нижн³е чины будутъ перевезены въ Япон³ю и должны пробыть въ плѣну до окончан³я войны; мирнымъ жителямъ свободна дорога на всѣ четыре стороны...

   Какимъ-то рѣжущимъ диссонансомъ звучитъ услов³е: офицеры съ оруж³емъ домой, а нижн³е чины одни въ плѣнъ! Не вѣрится, чтобы такое услов³е было принято.

  

  

   Наконецъ-то удалось собрать кое-как³я свѣдѣн³я о ходѣ боя 19-го числа на атакованномъ фронтѣ.

   Съ самаго утра японцы открыли артиллер³йск³й огонь по Орлиному Гнѣзду и второй лин³и обороны, поддерживая огонь и по прочимъ укрѣплен³ямъ фронта. Затѣялась ружейная перестрѣлка; японцы пытались атаковать вторую оборонительную лин³ю, вышли изъ форта III и двинулись къ Владим³рской горѣ, но были тотчасъ же отбиты.

   На Орлиномъ гнѣздѣ въ послѣднее время были устроены прочные блиндажи - углублен³я въ скалѣ; но въ нихъ не могъ быть укрытъ большой отрядъ; при томъ артиллер³йск³й и ружейный огонь все находилъ свои жертвы. Японцы, занявши оставленный нами Скалистый кряжъ и Заредутную батарею, обстрѣливали ходы сообщен³я съ Орлинымъ Гнѣздомъ, не давали подавать туда помощи. Затѣмъ японцы начали штурмовать Орлиное Гнѣздо съ сѣверной стороны.

   Интересенъ фактъ, что утромъ начальникъ обороны генералъ Фокъ поблагодарилъ (чуть ли не въ первый разъ) инженеровъ за то, что на правомъ (восточномъ) склонѣ Орлинаго Гнѣзда окопы устроены прекрасно, но когда японцы начали штурмовать Орлиное Гнѣздо, то окопы эти оказались уже въ рукахъ японцевъ. Значитъ, генералъ Фокъ, вѣроятно, забылъ послать въ эти окопы нашихъ солдатъ или матросовъ... и они были взяты безъ боя.

   Когда комендантъ Орлинаго Гнѣзда, капитанъ Голицинск³й, сообщилъ, что необходимо прислать патроны и резервы, матросы десантной роты, подъ командой лейтенанта Темирова, вызвались охотниками доставить на Орлиное Гнѣздо патроны и были посланы въ помощь капитану Голицинскому. Не смотря на адск³й непр³ятельск³й огонь, матросы смѣло карабкались по ходу сообщен³я къ вершинѣ Орлинаго Гнѣзда, обстрѣливаемому японцами; много легло ихъ по пути туда; лейтенантъ Темировъ былъ тоже раненъ въ это время; но они дошли.

   Шесть разъ японцы были отброшены; но они продвигались впередъ при помощи летучихъ сапъ и достигли наконецъ вершины горы. Къ тому времени всѣ защитники горы были или перебиты или переранены, не имѣя никакого прикрыт³я, т. к. взрывомъ склада бомбочекъ оно было уничтожено, и не получая больше поддержки, уцѣлѣвш³е нѣсколько человѣкъ отступили.

   Все это время генералъ Горбатовск³й просилъ по телефону то генерала Фока, то генерала Смирнова, то генерала Стесселя о скорѣйшей присылкѣ резервовъ, сообщалъ, что иначе не удержать Орлиное Гнѣздо, но безъ результатовъ {Будто генералъ Смирновъ не повѣрилъ Горбатовскому, отвѣчалъ, что ничего,- удержатся. Онъ, навѣрно, полагалъ, что резервы подоспѣютъ еще во время.}. Люди таяли и въ окопахъ второй оборонительной лин³и, вспахиваемыхъ непр³ятельскими снарядами {Описан³е этого дня набросано мною кратко по записямъ дневника, далеко неполнымъ. Нужно надѣяться, что ходъ этого боя будетъ точнѣе и подробнѣе описанъ въ спец³ально-военныхъ сочинен³яхъ, которыя не преминутъ появиться въ свѣтъ для того, чтобы вѣрнѣе указать на все то, что у насъ нуждается въ реформѣ, въ коренной ломкѣ.}. Въ присылкѣ резервныхъ частей произошло какое-то замѣшательство; своевременной помощи не было подано.

   Около 3 час. дня начальникъ обороны участка подполк. Л - ск³й доносилъ по телефону генералу Горбатовскому, что японцы начали обстрѣливать его участокъ (восточнѣе Орлинаго Гнѣзда) во флангъ и что поэтому трудно держаться.

   Генералъ Горбатовск³й приказалъ сооружить траверсы и держаться.

   Нѣкоторое время спустя, послѣ оставлен³я Орлинаго Гнѣзда, подполк. Л - ск³й донесъ генер. Горбатовскому, что имъ получено приказан³е генерала Фока: очистить весь участокъ отъ Орлинаго гнѣзда до укрѣплен³я No 2 (т. е. Малое Орлиное, Куропаткинск³й люнетъ, литеру Б, Залитерную гору и промежутокъ до укр. No 2).

   Генералъ Горбатовск³й приказалъ ему не смѣть исполнять ни чьихъ распоряжен³й, кромѣ тѣхъ, которыя даются непосредственно имъ, какъ начальникомъ фронта.

   Въ шестомъ часу вечера къ генералу Горбатовскому явился капитанъ Голицинск³й (или лейтенантъ Темировъ), и доложилъ, что Орлиное Гнѣздо очищено, за невозможностью держаться, за отсутств³емъ всякой помощи... и упалъ въ обморокъ. Бывш³й тутъ докторъ Кефели привелъ его въ чувство и отправилъ въ госпиталь. Видъ его былъ ужасенъ - вся одежда на немъ была изодрана; при взрывѣ порохового погреба придавило его камнями и мѣшками, еле освободили его изъ-подъ нихъ; кромѣ того онъ былъ контуженъ, оглушенъ и, кажется, раненъ.

   Очевидецъ, передавая мнѣ все это, говоритъ, что это подѣйствовало на всѣхъ удручающе; всѣ видѣли, что этотъ человѣкъ показалъ даже сверхчеловѣческую стойкость и - что дѣло обороны при такихъ услов³яхъ становится незавиднымъ.

   Въ это время кто-то крикнулъ, что стрѣлки стали отступать со второй лин³и обороны. Генералъ Горбатовск³й кинулся, чтобы удержать ихъ на мѣстахъ. Какъ разъ мимо перевязочнаго пункта проходитъ по направленно въ городъ какой-то офицеръ въ сопровожден³и стрѣлка; его догнали, остановили. Оказалось, что это 14-го полка капитанъ К - въ; онъ раненъ и отправлялся въ госпиталь. Его спрашиваютъ, кому онъ передалъ начальство надъ его участкомъ? Отвѣчаетъ, что никому...

   Горбатовск³й послалъ къ отступающимъ стрѣлкамъ двухъ офицеровъ, которые вернули ихъ на свои мѣста.

   Очевидцы говорятъ, что положен³е было удручающее; все будто расползалось по швамъ, сдерживалось съ трудомъ. Начатая уступка позиц³й подорвала снова стойкость изнуреннаго гарнизона.

   За то очевидцы съ другой стороны, съ Куропаткинскаго люнета, передаютъ, что обидно, досадно было смотрѣть, какъ японцы почти безнаказанно подвигались съ сѣверной стороны при помощи летучей сапы все выше и выше къ вершинѣ Орлинаго Гнѣзда; говорятъ, что было-бы,- по прежнему,- достаточно одной роты, чтобы совсѣмъ отбросить японцевъ. Они тамъ все ожидали, что къ нашимъ подоспѣетъ еще помощь и что гора останется за нами {Близк³е участники обороны этого фронта говорятъ, что въ другое время и при другихъ услов³яхъ можно бы еще долго продержаться на этихъ позиц³яхъ; но не хватало рабочихъ рукъ для сооружен³я необходимыхъ траверсовъ - у всѣхъ будто опускались руки. Должно быть рѣчи генерала Фока возымѣли дѣйств³е - солдаты освоились съ мысл³ю, что бывать имъ въ плѣну!..}.

  

  

   Вскорѣ послѣ этого генералъ Горбатовск³й получилъ письмо отъ начальника штаба генерала Фока - подполковника Дмитревскаго, сообщающее о томъ, что къ японцамъ посланъ парламентеръ.

   Это все-таки не убѣдило генерала Горбатовскаго въ необходимости очищать неатакованный въ этотъ день фронтъ и онъ не отмѣнилъ приказан³я, даннаго подполк. Л - скому. Утомленный волнен³ями тяжелаго дня, генералъ передалъ начальство надъ фронтомъ полковнику Мехмандарову, при которомъ остался капитанъ генеральнаго штаба Степановъ, и легъ спать съ тѣмъ, что съ 2 час. ночи онъ и инженеръ-капитанъ Шварцъ смѣнятъ ихъ, дадутъ имъ уснуть.

   Однако генералъ Горбатовск³й только что, успѣлъ лечь, какъ было получено приказан³е генерала Фока, какъ начальника всей сухопутной обороны крѣпости, о немедленномъ очищен³и фронта до укр. No 2 - съ пригрозою отдачи подъ судъ...

   Только послѣ этого наши войска отошли и японцы вскорѣ заняли безъ выстрѣла брошенныя наши мѣста. Но занявъ Залитерную гору, они начали заходить въ тылъ укр. No 2, такъ что почти пришлось бросить и его... {Ясно, что это очищен³е весьма существенныхъ позиц³й давало японцамъ право ставить как³я угодно услов³я, ибо сопротивлен³е не было уже мыслимо. Если-бы эти позиц³и остались въ нашихъ рукахъ, японцы оказались бы болѣе уступчивыми. Впрочемъ, съ нашей стороны не были вовсе выработаны услов³я сдачи, а, кажется, времени было на то очень много.}.

   Сообщаютъ, что съ 9 час. утра должна была начинаться формальная сдача крѣпости и при этомъ имѣла состояться какая-то церемон³я на Казачьемъ плацу; но туда постороннихъ не пускали.

   11 час. 30 мин. Говорятъ, что въ городѣ появились уже японск³е солдаты.

   Мы перебрались окончательно въ свою квартиру; оказывается, что понемногу, по мѣрѣ надобности, многое изъ домашняго скарба необходимое женѣ для обихода и работы, было перетаскано въ казематъ.

   На улицахъ встрѣчается много пьяныхъ.

  

  

   Встрѣтилъ кондуктора инженерныхъ войскъ Рыбникова, который до войны завѣдывалъ здѣсь разными постройками. Сообщилъ интересный случай.

   - Гляжу,- говоритъ,- идетъ нѣсколько нашихъ и японскихъ офицеровъ; отдалъ имъ установленную честь. Но одинъ изъ японскихъ офицеровъ подходитъ ко мнѣ и подаетъ мнѣ руку: "Какъ поживаете? Мы старые знакомые"... Я опѣшилъ; говорю, что не помню, хотя лицо будто знакомое. Офицеръ засмѣялся и разсказалъ мнѣ, что онъ работалъ у меня въ качествѣ простого каменщика на постройкѣ крематорной печи... Назвалъ имя, какъ его тогда звали. Вспомнилъ. Вѣрно! - Вотъ какой они народъ!..

  

  

   2 часа дня. На углу Цирковой площади увидѣлъ первыхъ въ городѣ японскихъ солдатъ; это отрядъ телефонистовъ, устраивающихъ въ домѣ Трофимова телефонную станц³ю. Народъ далеко не такой мелкорослый, какъ мы привыкли за время осады о нихъ думать; молодые; коренастые, упитанные, хорошо одѣтые. При нихъ нѣсколько обозныхъ двуколокъ, очень легкихъ и удобныхъ для подвоза пров³анта и амуниц³и по ходамъ сообщен³я и окопамъ {Еще во время осады сообщали намъ съ передовыхъ позиц³й, что японцы разъѣзжаютъ по окопамъ на лошадяхъ, подвозятъ все необходимое прямо къ мѣсту.}. Въ нихъ запряжены мелкорослыя, но, кажется, шустрыя австрал³йск³я лошади; что-то среднее между лошадью и понни. Видѣлъ нѣсколько кавалеристовъ или же тѣхъ же телефонистовъ верхомъ; нѣкоторые сидятъ въ сѣдлѣ не важно, но въ общемъ не дурно; нѣкоторые же просто молодцами.

   Говорятъ, что и у японцевъ много заморенныхъ работою и боевой жизнью людей съ обносившеюся одеждою - просто оборванцевъ; но ихъ они намъ, навѣрное, не покажутъ.

   Наши нижн³е чины, рабоч³е и мирный людъ, какъ очумѣлые, шатаются праздно, большей частью подвыпивш³е, ищутъ случая поглазѣть на японцевъ. Поведен³е этихъ первыхъ въ городѣ японцевъ въ высшей мѣрѣ корректно; они нигдѣ не останавливаются, чтобы полюбоваться разрушен³ями, произведенными бомбардировкою; на ихъ лицахъ видна лишь серьезная сосредоточенность, озабоченность исполнен³емъ своей прямой задачи; ни тѣни надменности или злорадства.

   Трудно допустить, чтобы мы съумѣли такъ себя вести въ роли побѣдителей.

   Досадно смотрѣть, какъ нерѣдко къ нимъ пристаетъ съ глупыми разспросами какой нибудь выпивш³й "Митюха" или "Гаврила", не имѣющ³й понят³я о чувствахъ собственнаго достоинства въ данномъ положен³и.

  

  

   Бывш³й здѣсь до войны японск³й фотографъ Маеда оказывается при осадной арм³и въ качествѣ какого-то чиновника.

  

  

   6 час. вечера. Съ часъ тому назадъ пошелъ было погулять, посмотрѣть съ Военной горы на море и на движен³е въ городѣ; по Саперной улицѣ, около дома француза Шафанжона безобразная свалка: арестовываютъ пьянаго матроса (видно изъ небывшихъ на позиц³яхъ, изъ несшихъ здѣсь какую нибудь нестроевую службу), который забрался въ домъ и началъ тамъ бить находившуюся тамъ даму. Безобраз³е!

   - Хорошо имъ съ жиру бѣситься - говорилъ проходивш³й санитаръ съ боевыхъ позиц³й.- Пожили бы тамъ съ нами, превратились бы также въ кости и кожу, не безобразничали бы сейчасъ. Тьфу,- стыдъ и срамъ!..

  

  

   Недавно забѣжалъ ко мнѣ артиллеристъ В. A. B.

   - Ѣду,- говоритъ,- въ Япон³ю, въ плѣнъ. Какъ же иначе! Какими же глазами я могу смотрѣть въ глаза Росс³и, если мои солдаты будутъ въ плѣну, а я вернусь домой?..

   Бывш³й при этомъ иностранецъ - Л. привскочилъ съ мѣста:

   - Вотъ, это благородно, справедливо!

   Меня очень обрадовало рѣшен³е В. А., раздѣлить участь гарнизона, сколь тяжела она бы не была.

   Оказывается, что по вопросу о плѣнѣ образовались два течен³я; одно исходитъ изъ сферы штаба генерала Стесселя, доказываетъ безполезность ухода офицеровъ въ плѣнъ и это мотивируется тѣмъ, что нынѣ всяк³й офицеръ можетъ принести пользу родинѣ, занимая хотя бы мирногарнизонныя должности, замѣняя тѣхъ, которые должны отправиться на войну {Право, не знаю, какую пользу принесли родинѣ генералы Стессель и Рейсъ тѣмъ, что они вернулись въ Росс³ю и увлекли съ собою нѣкоторыхъ доблестныхъ офицеровъ артурскаго гарнизона.}. Перспектива увидать родину и своихъ близкихъ соблазняетъ многиъ и не даетъ имъ задуматься надъ тѣмъ, что за задн³й смыслъ имѣетъ эта коварная статья японскаго великодуш³я по отношен³ю гарнизона героической крѣпости - и какъ при этомъ опростоволосились тѣ, кто заключалъ капитуляц³ю.

   Цѣль отпуска офицеровъ домой съ оруж³емъ въ то время, когда весь гарнизонъ долженъ пойти въ плѣнъ, ясна - желан³е довести насъ до полнаго разрыва связей между офицерами и нижними чинами, деморализовать этимъ не только артурск³й гарнизонъ, но и всю нашу арм³ю въ Маньчжур³и и Росс³и,- образовать между офицерами и нижними чинами пропасть...

   Другое течен³е, исходной точкой котораго была, кажется, среда молодыхъ артиллеристовъ, во главѣ съ полковниками Мехмандаровымъ и Тохателовымъ, предвидитъ вышесказанное, или же руководствуется просто чувствомъ порядочности, остатками нѣкотораго рыцарства. Артиллеристы будто высказались первыми за уходъ въ плѣнъ и они собираются чуть не поголовно ѣхать въ Япон³ю одновременно съ нижними чинами {Мнѣ могутъ замѣтить, что и это не принесло никакой пользы и что плѣнъ оказался очень тяжелымъ, безполезной жертвою.

   Съ этимъ я не могу согласиться. Во первыхъ, потому, что этимъ сразу было устранено то обострен³е, то чувство обиды, которое высказывалось безъ стѣснен³я нижними чинами, когда они узнали о статьѣ капитуляц³и, предоставляющей офицерамъ возвратиться на родину. Во вторыхъ, потому, что не смотря на то, что въ плѣну японцы постарались отдѣлить офицеровъ отъ солдатъ, тѣ изъ офицеровъ, которые не прерывали сердечныхъ сношен³й съ солдатами, пользовались всегда высокимъ авторитетомъ и искреннимъ уважен³емъ послѣднихъ. И въ третьихъ, потому, что каждый офицеръ, побывавш³й въ плѣну, надѣюсь, съумѣетъ внушить своимъ подчиненнымъ, какъ тяжелъ, сколь унизителенъ плѣнъ, и что лучше умереть въ бою, чѣмъ стать военной добычею врага... Думается, что каждый побывш³й въ плѣну солдатъ будетъ наказывать своимъ дѣтямъ и внукамъ, что плѣнъ - это величайш³й позоръ, что онъ многимъ хуже смерти...}. Оно мотивируется тѣмъ, что порядочный человѣкъ, давш³й честное слово японцамъ не участвовать въ течен³е этой войны ни въ чемъ во вредъ интересовъ Япон³и, нарушаетъ свое слово уже тѣмъ, что онъ замѣняетъ офицера, отправляющагося на войну,- а главное - что бросить гарнизонъ, перенесш³й за время осады больше, чѣмъ сами офицеры, въ такое тяжелое для него время, не добропорядочно, не по товарищески.

   Это течен³е находится только въ пер³одѣ возникновен³я и поэтому еще трудно сказать, возьметъ-ли оно верхъ надъ соблазномъ скорѣе вернуться на родину, быть встрѣченнымъ съ овац³ями, фигурировать въ качествѣ героя, перенесшаго столь тяжелую осаду и т. д. и т. д. Соблазнъ очень великъ, а долгъ совѣсти обѣщаетъ пока лишь трудно опредѣлимую вереницу сѣренькихъ дней, недѣль, мѣсяцевъ, а можетъ быть и лѣтъ.

   Среди мирныхъ жителей оживленно обсуждается вопросъ, какъ выѣхать въ Росс³ю; оставаться здѣсь, когда крѣпость будетъ въ рукахъ японцевъ, никому не хочется, да и смысла нѣтъ. Но если японцы отправятъ насъ по желѣзной дорогѣ къ Мукдену, то понадобится теплая одежда и обувь, которой здѣсь нѣтъ; въ Сибири теперь самые больш³е морозы. Перспектива не изъ розовыхъ. Если же дадутъ намъ возможность выѣхать въ Чифу или Шанхай, тоже горе - морской путь далек³й и рѣдко у кого хватитъ на то средствъ. При томъ всѣ мы оборвались, обносились за время осады такъ, что стыдно будетъ показываться въ Росс³ю, если не удастся пр³одѣться дорогой. Морской путь страшитъ всѣхъ мало бывавшихъ на морѣ своимъ зеленымъ призракомъ - морской болѣзнью.

  

  

   Навертываются невеселыя думы: теперь уже знаютъ и въ Росс³и, что Артуръ сданъ; извѣст³е произвело, навѣрное, потрясающее впечатлѣн³е.

   Всѣ, у кого здѣсь близк³е, родственники, сгораютъ нетерпѣн³емъ узнать что нибудь о судьбѣ своихъ. Мног³е изъ нихъ такъ и не дождутся радостной вѣсти.

  

  

   11 час. вечера. Не спится и нѣтъ возможности чѣмъ либо заняться; какое-то отвращен³е ко всему. И думать-то не хочется.

   Поздно вечеромъ зашелъ П. Р. и сообщилъ, что и онъ ѣдетъ въ плѣнъ; но говоритъ, что и въ инженерныхъ войскахъ большой разладъ по вопросу о плѣнѣ; мног³е собираются уѣхать въ Росс³ю.

   Слышалъ, будто нѣсколько стрѣлковыхъ офицеровъ, бывшихъ до послѣднихъ дней на боевыхъ позиц³яхъ, застрѣлилось - не находя возможнымъ перенести позора сдачи крѣпости и плѣна, а также не желая дать японцамъ честное слово.

   Говоритъ, что офицеры эти, кажется, изъ состава 27-го, 28-го и 5-го полковъ; фамил³и ихъ не знаетъ {Фактъ этотъ такъ и не удалось выяснить. Быть можетъ существуютъ объ этомъ как³я нибудь оффиц³альныя данныя.}.

   Все это не вызываетъ яркаго, опредѣленнаго чувства, а увеличиваетъ лишь сумбуръ въ головѣ, будто налитой свинцомъ.

   Переболѣло сердце объ Артурѣ и о томъ, что Росс³я, великая Росс³я оказалась столь слабой, столь неподготовленной къ давно готовившемуся удару. Порою вскипаетъ зло и винишь въ этомъ весь государственный строй, весь укладъ нашей жизни; то примешься рыться въ причинахъ, создавшихъ и удержавшихъ такой строй - и находишь, что мног³е изъ людей, захватившихъ власть или облеченныхъ ею, меньше всего думаютъ о пользѣ государства, не понимаютъ, или же не желаютъ его понимать...

   Наконецъ, что же мы сами - сѣрый уровень такъ называемой интеллигентной и полуинтеллигентной массы - что же мы смотрѣли, что дѣлали, чѣмъ увлекались за послѣдн³е десятки лѣтъ?

   Кидались въ разныя стороны безъ толку и безъ твердыхъ, ясныхъ убѣжден³й.

   Мы бряцали гордо оруж³емъ, которое оказалось заржавленнымъ; мы парадировали въ ногу, но не знали что такое современная война. Мы увлеклись антимилитаризмомъ, высшимъ гуманизмомъ, даже непротивлен³емъ злу; но въ насъ оказалось порою мало чувства долга, даже порядочности и, какъ ни странно, чѣмъ выше у насъ окладъ, чѣмъ больше съ этимъ связано отвѣтственности, тѣмъ меньше у насъ этихъ чувствъ. Мы увлекались учен³емъ Ничше - прекрасно усвоили себѣ мысль о сверхчеловѣкѣ и казались сами себѣ настоящими сверхчеловѣками; мы забросили чувства общественности и увлеклись личной практичностью - узкимъ матер³ализмомъ и обанкрутились по всѣмъ пунктамъ; мы стали просмѣшищемъ изъ-за нашей отсталости въ то время, когда казалось, что, по культурности, мы хватаемъ съ неба уже звѣзды.

   Мы упускали изъ виду такую простую и нисколько нескрываемую истину, что нѣмцы, восторгаются талантами Берты фонъ-Зутнеръ, читаютъ ея воззван³е: "Долой оруж³е!".. и прилагаютъ всѣ свои усил³я къ тому, чтобы вооружиться лучше другихъ и быть во всякое время готовыми ко всему. Мы забываемъ, что и соц³алисты Герман³и, если бы ихъ отечеству грозила малѣйшая опасность, всѣ возьмутся за оруж³е и съумѣютъ постоять за него.

   Мы гонялись за красивыми призраками и потеряли подъ собою твердую почву трезвой дѣйствительности; на самомъ же дѣлѣ мы не замѣчаемъ того, что сидимъ по горло въ болотѣ косности и нежелан³я ни надъ чѣмъ серьезнѣе потрудиться, ни чему учиться.

  

  

   22 декабря. (4 января). Въ 7 час. утра - 3,5° по R.; тихо; ясно. Вечеромъ легъ поздно, но не могъ уснуть; пришлось снова встать. Занесъ въ свой дневникъ многое накипѣвшее. Быть можетъ я при этомъ одностороненъ и несправедливъ, но записалъ то, что думалъ и чего хотѣлось было сказать {Привожу все это въ сжатомъ видѣ, какъ иллюстрац³ю того, что вытекало въ эти тяжелые дни, въ дни полнаго разочарован³я и нравственнаго угнетен³я, изъ наболѣвшей русской души.}:

   Всякую новую мысль мы схватываемъ охотно за верхушку и носимся съ нею, какъ съ красивой игрушкою; но продумать эту мысль, отнестись къ ней критически или использовать ее мы не въ силахъ, не желаемъ. Мы кичимся лишь знакомствомъ съ этой мыслью, но не спрашиваемъ доношена ли и примѣнима ли она у насъ.

   Мы гоняемся за красивой звонкой фразой - "польза отечества и народа", но мы далеки отъ мысли, что польза эта можетъ заключаться лишь въ серьезномъ трудѣ и общей добросовѣстности.

   Углубляясь въ причины общей нашей безпринципности, поверхностности, безхарактерности, натыкаюсь на вл³ян³е матери въ семьѣ, особенно на характеръ дѣтей - будущихъ людей.

   При этомъ вспомнились дебаты съ ярымъ ненавистникомъ модныхъ женщинъ шт.-капитаномъ Б-мъ. (Не знаю, подъ какими вл³ян³ями составились у него эти пристрастныя убѣжден³я, но его мнѣн³е не принадлежитъ и къ числу нестоющихъ вниман³я).

   - "Мы смѣемся надъ японками,- говорилъ онъ,- что онѣ женщины безъ любви,- что онѣ параллель японскимъ цвѣтамъ безъ запаха - хризантемамъ. Но японки оказались идеальными матерями. Развѣ иначе можно объяснить ту бравость японскихъ войскъ, ту преданность своей родинѣ, своему долгу, которую они не только показали, но и доказали намъ! Чѣмъ инымъ можно объяснить полную выдержанность характера японцевъ, если не разумнымъ, осмысленнымъ воспитан³емъ? - Но,- продолжалъ онъ съ ирон³ей,- наши модныя женщины прямая противоположность японкамъ: онѣ любвеобильны - онѣ точно цвѣты душистые. Нужно отдать имъ справедливость - онѣ очень запашисты и много заботятся о своемъ запахѣ. И, главнымъ образомъ, о немъ. Воспитан³е дѣтей для нихъ обуза. Онѣ увлекаются лишь тѣмъ, что пр³ятно, но не тѣмъ, что полезно!" И т. д.

   Если мнѣн³е шт.-кап. Б. не составляетъ непреложную истину и не примѣнимо къ большинству нашихъ женъ и матерей, то все таки нельзя и не сказать, что въ немъ много такого, что трудно оспаривать во многихъ случаяхъ, судя по послѣдств³ямъ небрежнаго воспитан³я.

   Далѣе, разбираясь въ причинахъ постигшей насъ участи, я пришелъ къ далеко не утѣшительнымъ выводамъ:

   Мы вырождаемся. Алкоголизмъ и проч³е так³е пороки слишкомъ широко привились всему народу, вкоренились и все прогрессируютъ. Если это пойдетъ такъ и дальше, то мы идемъ къ неминуемому рабству, должны подпасть подъ власть болѣе сильныхъ физически и психически народовъ.

   Передъ нами не призракъ, а реальная угроза со стороны желтой расы, сохранившейся лучше насъ и возрождающейся къ м³ровой борьбѣ. Это не волна, налетающая на берегъ отъ порыва вѣтра; это цѣлый океанъ, могущ³й залить всю Европу. Его можетъ удержать только скала высокаго берега.

   Можемъ ли мы приравнить себя такой незыблемой скалѣ?

 &nb