Случевский Константин Константинович - По Северу России

ег и прошел небольшою котловиной к озеру, отделенному от Двины шлюзом лесопильного завода Телегина. От прежнего времени мало что осталось; на месте, где стоял дом Бажениных, строят какой-то совершенно новый дом; о верфях нет и помину, и только каменные части церковки с небольшим куполом на кубическом основании да маленькая колоколенка с деревянной галерейкой может быть видали Великого Петра.

   Против самой Вавчуги впадает в Двину речка Курополка, на которой раскинулись Холмогоры; но она так мелка, что мы спустились по Двине дальше и, дав крюку верст тридцать вместо восьми, у церкви Спаса, взяв местного лоцмана, направились совсем к югу в речку Холмогорку. Лугов, на которых пасется холмогорский скот здешних крестьян, очень много, потому что заливных островов видимо-невидимо. На карте, лежащей на столе в рубке парохода, Двина в этом месте, между Вавчугой и Холмогорами, будто раздулась, образовав целые гроздья островов, поделенные многими рукавами; воды было так много, что река Холмогорка и та казалась шириной с Малую Неву. Перед тем, чтобы свернуть в Холмогорку, проехали мы мимо одной из древнейших деревянных церквей, - это Илья Пророк в селе Ильинском, называемом так же Чукчерма. На кубическом основании поднимается девять луковицеобразных куполов, из которых средний повыше; со стороны паперти и алтарной части по одному большому луковицеобразному плоскому кокошнику; маленькая колокольня, с галерейкой наверху и шатровым верхом, стоит отдельно; купола и крыша крыты, кажется, гонтом, и вся древняя церковка смотрит серенькою, глубоко почтенною старушкой. Сходную с нею по древности церковь Николы видели мы верст пять ниже Орлецов, в погосте Паниловском; только при ней старая деревянная колокольня уже "убрана", как тут выражаются, и на месте ее стоит новая, заурядная, каменная. Эти "убирания" церквей, свидетелей древности, очень печальны именно потому, что даже рисунков от них не остается и они погибают бесследно, будто никогда не существовали.

   Холмогоры выясняются издали на совершенно плоском, невысоком берегу. Ближе всех к пароходу, подходящему с севера, заметна деревянная кладбищенская церковь, от которой до города добрых версты две; затем вдали видны темно-зеленые купола собора, церковь Троицкая, Успенский монастырь: всего церквей в городе пять. Кладбищенская церковь поднимается над нынешним высоким уровнем воды сажени на три: колокольня ее тоже 3 сажени вышины, и вот с этой-то шестисаженной вышины, с галереи колокольни, весной 1884 года в наводнение спасен был писарем местной воинской команды сторож. Можно представить себе стихийную силу весенних вод, заливших эти места и катившихся до высоты колокольни? Сторож оставался без пищи около 3-х дней, и медаль "за спасение погибавших", данная писарю, красуется на нем не напрасно: он на челноке подъехал к сторожу и свез его на берег. Подле самой церкви вбиты со стороны течения реки бревна, глядящие на вас как-то странно, не то забором, не то остатками не совсем прибранного старого здания, - это сваи, назначенные защищать церковь от ледохода, своевременно грозящего ей на трехсаженной высоте от сегодняшнего высокого уровня воды.

   Пристань была устроена подле Троицкой церкви, приблизительно в среди Холмогор, раскинувшихся в одну улицу на полутораверстное расстояние вдоль реки. Это, собственно говоря, не город, а не особенно большое село центральной России: в нем около 1000 жителей; луга и болота проходят в самый город, и холмогорскому скоту совершенно вольготно лежать даже на улице. Вправо от пристани тянулись полуразрушенные, накренившиеся лачуги; нам объяснили, что это местный гостиный двор. Пристань была усеяна народом, и подле нее стояли небольшие пароходики, пришедшие сюда из Архангельска.

   Его Высочество, сойдя на берег, при криках "ура" и махании шапок, сел в небольшие одноконные дрожки и направился прямо в собор; все сопутствовавшие Его Высочеству разместились по очень своеобразным, в одну лошадь, долгушкам! {Длинный конный экипаж, линейка.}

   Оригинальность Холмогор сказывается даже в том, что собор его, оконченный строением в 1691 году, и лежащий подле него Успенский монастырь составляют два последние крайние здания вытянутого в одну улицу города. Один из историков города, Крестинин, описывая гористые будто бы окрестности, объясняет происхождение имени Холмогоры так: "Толе прекрасны виды естества, без сумнения, подали причину назвать так описуемое селение речением, сложенным из гор и холмов". Надо иметь сильную фантазию, чтобы признать местность Холмогор гористою. Надо иметь не менее сильную фантазию, чтобы признать за Холмогорами долгое, почтенное историческое былое, чтобы поверить возможности того, что здесь был когда-то культурный центр всего Заволочья и еще в московский период времени до самого Петра сосредоточивалось административное и торговое значение края. Если где историческое былое совсем незаметно, так это здесь, в Холмогорах.

   Когда-то на месте Холмогор, более тысячи лет назад, стоял другой совсем позабытый город, столица древней Биармии. Это было старое чудское место. Упоминаемый шведскими хрониками истукан Иомалы высился, вероятно, на островке, называемом сегодня Ельники. В десяти верстах отсюда есть остров, имя которого любопытно в филологическом отношении, он зовется Чубала - "Чудь-была". Во времена новгородские Холмогоры были уже центром Заволочья, в то время, когда на том месте, где теперь находится Архангельск, стоял только один-одинехонек уединенный монастырь. Исследователь судеб Заволочья, Соколов, дает нынешним Холмогорам такую характеристику: окрестности хороши, но сам город невзрачен: "почернелая, ветхая наружность идет к городу, как к старой летописи ее пятна и лоскутки". А летопись эта действительно очень древняя.

   Посады холмогорские, как и посады в самом Новгороде, были почти за все время существовали Холмогор независимы один от другого. В XIV веке переселились сюда новгородские посадники, жившие до того, как кажется, в пяти верстах отсюда, в Матигорах. По присоединении Заволочья к Москве в 1478 году царем Иоанном III Холмогоры избраны были окончательно административным центром, и скоро о самостоятельных боярах двинских, а тем более новгородских не было ни слуху ни духу. В 1557 году, по ходатайству местных людей, наместников заменили выборные головы, но после начала торговых сношений с Англией в 1587 году выборные головы оказались непригодны, и на Двину посылаются царем воеводы, все более люди именитые, и жили они в самых Холмогорах.

   Нельзя не упомянуть о том, что в 1806 году над царскими чиновниками произведена была здесь народная расправа. Граждане, в помощь томившейся тогда в безначальем Москве снарядили для посылки в нее ратников. Дьяк воеводы Гуся, Елчанин, попользовался собранными деньгами, как кажется, не без участия воеводы. 10 января дьяка, после короткого суда, утопили в реке, а воеводу три дня держали под стражей, затем освободили, и он правил снова, как ни в чем не бывало. В 1613 году поляки, в числе 7000 человек, подходили к Холмогорам, но безуспешно, и должны были разбежаться и в большинстве погибли в пустырях и дебрях. Наместники и тиуны царские получали жалование большое; так от посадских людей возникшего Архангельска в 1623 году шло в казну только 39 рублей, а наместнику холмогорскому - 35. Правительство прибегало иногда к незамещению, чтобы пользоваться теми и другими деньгами одновременно, и города управлялись сами собою без управителей.

   В 1686 году посады холмогорские существовали все еще каждый для себя; они имели тогда 5 верст в окружности, тогда как теперешние Холмогоры имеют только 1 ¹/₂ верст длины. Немного позже, в 1692 году, вдоль крепостной ограды Холмогор высилось 12 башен, было четверо ворот и глубокий ров, следы которого отчасти еще видны; стрельцы явились сюда в 1621 году; в 1646 году их было 1000 человек.

   Возникновение Архангельска было причиной того, что мало-помалу торговый люд, в особенности иностранный, стал покидать Холмогоры и переселяться к морю; воеводы оставались тут до 1702 года. Петр I по пути в Архангельск был в Холмогорах три раза; по его повелению в 1692 году присланы были сюда голландские производители рогатого скота, образовавшие знаменитую холмогорскую породу, коровы которой дают 2-3 ведра молока в день. В 1819 году посетил город император Александр I, по повелению которого начали разводить английский скот, но этот не акклиматизировался. Холмогоры посетил в 1870 году великий князь Александр Александрович.

   Нельзя не упомянуть, что в 1744 году, в каменный архиерейский дом, нынешний Успенский монастырь, неожиданно привезен был "секретный" арестант. Тайна продолжалась 36 лет, и только по истечении этого времени узнали люди, что Холмогоры служили местом заключения бывшей правительницы Анны Леопольдовны, супруга ее принца Антона-Ульриха и двух детей их. Позже родились тут еще два принца; в 1746 году скончалась в родах принцесса Анна Леопольдовна, а в 1776 году - муж ее Антон-Ульрих. Императрица Екатерина II повелела отправить сирот в Данию, что и было исполнено в 1781 году, также тайно, ночью, как это было сделано с прибытием покойных родителей их. Тело принцессы-матери отправлено в Петербург, "после учинения над умершим телом анатомии и положа в спирт": она покоится в Александро-Невской лавре, причем на отпевании величалась "Благоверною принцессой"; тело супруга ее, скончавшегося 30 лет позже, опущено в землю в Холмогорах на кладбище, внутри ограды арестантского дома, но где именно - неизвестно.

   В соборе Его Высочество отслушал многолетие. Размеры собора грандиозны; четыре центральные столба, все своды и пять куполов тщательно выбелены, и темным пятном кажется высокий на синем фоне пятиярусный иконостас и очень немногие иконы, рассеянные по церкви. Иконы иконостаса, отличающегося простотой обрамления, конца XVII века; подчистка и лакировка хозяйничали и здесь в достаточной степени. У левой стены от входа покоятся в ряд архангельские архиереи, которые и по сегодня предаются земле здесь; над могилами их стоят деревянные гробы, над каждым портрет, между которыми бросается в глаза безбородое изображение Афанасия, борода которого - по словам сказания - была вырвана Никитой Пустосвятом.

   Успенский монастырь, тоже посещенный Великим Князем, находится подле собора; в нем 120 монахинь; состоящих в ведении игуменьи Серафимы. В помещении, которое занимала некогда несчастная семья принца Антона-Ульриха, живет сестра казначея; это небольшая, но светлая комната, с унылым, однообразным безжизненным видом на реку.

   К приезду Его Высочества устроена была на городской площадке выставка местного скота, и надо отдать справедливость, все 15 коров и бык были красивы, вполне соответствуя знаменитости породы. Цена хорошей коровы 150-200 руб.; удой - 20 крынок, по три стакана в каждой. Цена бутылки молока в продаже - 2 коп. фунт мяса 6-8 коп. Тут же, подле коров, на столах красовались местные масло и сыры. Виднелись на отдельном столе костяные изделия. Вслед за выставкой посещена была местная больница и богадельня.

   К вечеру Его Высочество переправился на карбасе на другой берег Холмогорки, с тем чтобы проехать оттуда на лошадях версты три расстояния до Денисовки. Денисовка одна из многих (кажется - 40) деревень большого острова Курострова, покрытого лугами и полями. Ломоносовых в Денисовке больше нет, а в Архангельске есть потомки его по сестриной линии, купцы Ершовы.

   На подвижных островах двинских поднялась и выросла подвижная колоссальная фигура Ломоносова; он родился в 1711, умер в 1765 году, следовательно, человеком далеко не старым. Мы только вчера проехали Сию, проедем Архангельск, Соловки, посетим Колу, места, в которых не раз бывал Ломоносов, когда он помогал отцу своему помору в промыслах и ходил на шняках.

   Бурливы как волны Северного моря были судьбы Ломоносова; по образцу прибрежных скал, окаймляющих Мурман, сложились его мощные, упрямые воззрения; мальчишка-помор, еще подростком побывал он и в расколе, широко раскинувшемся по тогдашнему северу, так как отец его, Василий Дорофеев, был раскольником; в Москве собирались постричь его во священство для проповеди в языческой Карелии; Марбург, Фрейберг, женитьба на немке, бегство от долгов, Шувалов, дружба с ним, академия, преувеличенные буйства и его неприятные последствия, дело мести всяких ничтожностей вроде профессоров Винцгейма и Трускотта и рядом с этим серьезнейшие научные работы, исследования, ученые записки, оды, множество самых последовательных усилий и трудов по всем отраслям знаний и, наконец, начало русской литературы... не правда ли, как это мало для крепыша-помора в недолгую, едва только полвека длившуюся жизнь?! Ломоносов несомненно самый северный, самый полярный изо всех гениальных крепышей, изо всех талантов мира, и он наш, он русский, родился в соседстве Холмогор. 3 октября 1868 года в деревне Денисовке последовало торжественное открытие Ломоносовского училища на добрую память, пользу и назидание потомкам. В Архангельске поставлен Ломоносову памятник. Мужички толкуют, будто "человек этот рукою тучи отводил, против Божьего веления шел; Бог-от камнем ему нос перешиб, потому, значит, Ломоносовым прозывается". Так говорит о слышанном на месте г. Михайлов. Говорит он также, что приходят к памятнику и такие люди, что молятся на него и зажигают вдоль ограды свечи, сбиваясь с толку изображением крылатого гения, ангела.

  

   Великий Князь посетил в Денисовке училище "Ломоносовское", открытое в 1868 году; здание его невелико, одноэтажное, в десять окон, и стоит в садике. В нем приходящих 45 мальчиков и 20 девочек. О самом Ломоносове на месте его родины ничто решительно не напоминает, если не считать небольшого прудика, в который, как говорят, отец его сажал пойманную рыбу; прудишко маленький, зеленеющий.

   В связи с именем Ломоносова или, правильнее, с именем зятя его Головина находится, говорят, ныне захилевший промысел холмогорских костяных поделок. Не столько в Холмогорах, сколько в волостях, с легкой руки Головина, пошло это дело. Это известные шкатулочки, безделушки, футлярчики и пр., приготовляемые из костей, остающихся за употреблением говядины, равно как из "моржовых клыков"; они состоят из более или менее дробных костяных арабесок, сквозь которые блестит разноцветная фольга. Делают также костяные ножи, вилки, ложки, шахматы, иголеники; кто не знает в продаже оленей, запряженных в самоедские санки? У некоторых из местных техников есть так называемые секреты, то есть особые способы приготовления, например, цепочек, состоящих из колечек, продетых одно в другое.

   Г. Максимов правильно заметил, что давно бы надо было помочь костяникам, ознакомив их с порядочными рисунками. На маленькой выставке, устроенной для Великого Князя, видели мы очень незначительное количество костяных поделок.

   Предание гласит, что будто бы в первый приезд Петра I жители Холмогор прятались от него, и он назвал их "заугольниками"; прятались они потому, что боялись царя, так как были потомками беглых новгородцев. В приезд Великого Князя, напротив, вот, они высыпали на улицу и направлялись туда, куда направлялся и он. Местная воинская команда Холмогор ожидала прибытия своего главнокомандующего в развернутом строю впереди казарм. Сделав команде в полуротном составе уставное учинение, Великий Князь смотрел затем гимнастику. Всеми людьми до последнего, из числа которых были 21 новобранец, ловко и правильно проделаны нелегкие упражнения. После смотра Его Высочество обошел казармы, цейхгауз, столовые, кухни и посетил командную канцелярию, где интересовался изменениями, вызванными в делопроизводстве подчинением команды архангельскому уездному воинскому начальнику, выдающему отчетность по призыву отпускных, срочными донесениями и, наконец, состоянием командного архива.

   Ночевали мы у Белой Горы и 14 июня, часу в десятом утра, увидели купола и колокольни столицы севера - Архангельска; для крестьян нашего севера Архангельск попросту "город", поморы зовут его не иначе как "Архангельским городом".

  

  

   Часов около десяти, пасмурным утром, придвигался наш пароход к средоточию нашего севера, к Архангельску. Из храмов ближе прочих виднелся Архангельский монастырь с его пятью темными, почти черными вздутыми куполами; далее по берегу выдвигался собор с пятью зелеными главами, покрытыми золотыми звездами. Заметнее других складов были льняной и смоляной буяны. Двина делает тут изгиб вправо, и поэтому всей замечательной длины города, тянущегося, как и Холмогоры, только en grand {В большем (фр.)}, вдоль берега, сразу не оглядишь: Троицкая, главная улица его, идет на семь верст. Вдоль вытянутых подле берега судов и поморских классических шхун, впервые встреченных нами подле барок, паузков и пароходов, дали мы лево руля и стали приближаться к пристани. Гудело "ура!" с берега, гудело с рей и вантов. Влево от нас глянул весь поросший зеленью исторический Моисеев остров, Заостровье, Кегостров, с их церквами; глянула вдали не менее историческая Соломбала со своим собором; мы прошли подле двух стоявших на якоре казенных паровых шхун "Бакан" и "Полярная Звезда", имена которых знакомы всему побережью Ледовитого океана, и, наконец, остановились. Пристань была устроена у самой таможни, одного из громаднейших казенных зданий, имеющего два высокие, полукруглые купола, здания, свидетельствующего величиной своею о том, что оно было рассчитано на гораздо более широкую, на грандиозную деятельность порта. На пристани виднелись представители местных административных властей, города, купечества, дамы; гудели колокола всех церквей, начиная с ближайшей и древнейшей - Михаила Архангела. Его Высочество, сойдя на берег и сев в коляску, с трудом проехал к собору. На паперти встречен он был преосвященным Нафанаилом и длинным рядом городского духовенства, и под звуки духовного пения проследовал в собор.

   Собор освящен в 1805 году. Это один из самых светлых соборов: он в три света, окнами снабжены его стены и все пять куполов, и в этом-то обилии лучей высится один из красивейших по отделке и выдержке характера резной, золоченый иконостас. Он в строжайшем стиле Возрождения. Четыре совершенно открытые центральные столба собора и все стены исписаны очень светлыми фресками работы "двух художников академии художеств чином XIV класса". Очень характерны в соборе стояния с обеих сторон его по две полукруглых, на колоннах, под сенью божницы; в одной из них, ближайшей к алтарю, с правой стороны, высится тот крест, который был собственноручно сделан Петром Великим в благодарность за избавление его от бури близ Унских Рогов. Полукруглый, драпированный темно-малиновым бархатом выступ имеется и над царскими вратами. Нижняя церковь собора, тоже посещенная Его Высочеством, очень низка; иконостас ее богат, но украшения немного грузны. Из собора Великий Князь проследовал в дом начальника губернии, где принимал представлявшихся.

   Архангельск, несомненно, город будущего; к нему тянут водные пути России, к нему пойдет железная дорога по очень простой причине: Северное море - наше море, которое нам запереть не могут, а мы без открытого, незапираемого моря существовать не можем и не должны. К нему должны тянуться не только северные окраины, к нему должна тянуться Россия.

   Архангельск несет свое имя от стоявшего на его месте до основания города монастыря Чуда Архангела Михаила, чуда, изображенного фреской на его соборе: злые люди хотели затопить Божий Дом и направили на него реку, но, призванный молитвой праведника, Архангел Михаил отклонил реку.

   Имя острова Соломбала, на котором воочию совершались все судьбы города, производится от финского "соломба", означающего болотистое место.

   Кругом Архангельска, непосредственно подле города, даже в его проулочки забегают и поныне и расстилаются тундроватые, безотрадные болота. Если в Соломбале и по двинским берегам местность немного поднята, то это немецкою землей, привозившеюся сюда в виде балласта и сложенною за долгое время громадными массами.

   История Архангельска как города начинается с XVI века; он основан Федором Иоанновичем в 1584 году и праздновал в предпрошлом году свою 300-летнюю годовщину; история Архангельска как порта начинается с конца XVII века, и тут именно становится она очень любопытною.

   Мало городов в России, и таких, собственно говоря, нет, которые, подобно Архангельску, имели бы такие законченные, завершившиеся периоды существования. Он быстро возник, быстро расцветал, еще быстрее падал, опять расцветал, опять падал и опять расцветет. Местности, неспособные на развитие, к подобной пульсации жизни неспособны.

   300 лет тому назад место, на котором стоит Архангельск, было пустынным, мало возвышенным, глинистым берегом над очень глубокою и довольно узкою Двиной; Моисеев остров был втрое больше теперешнего; на его мысу стоял одинокий монастырь Чуда Архангела Михаила. В 1419 году все иноки этого монастыря были умерщвлены норвежцами, а монастырь сожжен и отстроился внове с трудом. В 1553 году познакомились мы с англичанами. Отыскивая путь в Китай чрез Ледовитый океан, они отправили на поиски три корабля, из которых два погибли у мурманского берега, а третий занесло к устью Двины, к монастырю, одиноко на нем стоявшему. Корабль этот привез нам ставшего вследствие этого знаменитым Ченслера, скоро вслед за тем отправленного в Москву, где его снарядили в путь обратно с милостями царя Иоанна IV Васильевича и в сопровождении нашего посла, вологжанина Иосифа Непея. Льготы англичанам предоставлены были большие, и торговля началась. Архангельска все еще не существовало.

   Заметим, впрочем, что это несуществование Архангельска подлежит некоторому сомнению, потому что 32 года спустя после предполагаемого его возникновения тобольские воеводы свидетельствовали: "А от Архангельска города ход к Мангазее (лежащей на реке Енисее) близко поспевают в полпяты недели". Справедливо замечают, что такого торного пути в глубь Сибири, в такой короткий период времени, как 32 года, не могло бы существовать, если бы Архангельск вел свое начало только со времени прибытия англичан.

   Если не делать никакого заключения из слов тобольских воевод, то надобно верить тому, что в 1584 году совершенно неожиданно к одинокому монастырю приплыли царские воеводы и заложили деревянную крепостцу - Новые Холмогоры. Торговые люди селились подле крепостцы только во время навигации, приезжая сюда из богатых Холмогор, составлявших административный и торговый центр края. В 1637 году случился пожар, монастырь перенесен выше по реке, в Нячеры, и очистил таким образом место для быстро возникавшего города; говорят, будто план гостиного двора был сделан самим царем Алексеем Михайловичем.

   Судьбы Архангельска - судьбы нашего северного судостроения и торговли; весь он жил и будет жить ими.

   Судостроение на Белом море бесконечно старее Архангельска, говорит историк Архангельского порта, Огородников; оно идет от начала плавания по Белому морю соловецких монахов, около 1440 года; в 1548 году монахи уже имели свои верфи. Впрочем, для промыслов на взморье приходили сюда новгородцы еще в IX веке, до Рюрика, но самостоятельное значение получило наше пользование морем только со времени возникновения Архангельска. Он будто подготовился и окреп как раз ко времени появления Петра I. В 1693 году в городке было уже 29 торговых домов иностранного купечества и приходило до 40 кораблей. Было с чего начать. Когда Петр I посетил его впервые, 29 июля 1693 года, у одной из городских пристаней стояла яхта "Св. Петр", построенная для поездки царя в Соловки, вероятно, братьями Бажениными, имевшими свою верфь в Вавчуге, посещенной нами вчера. В 1696 году царь дал Бажениным разрешение строить корабли. Кроме их верфи в то время существовали еще и другие: Бармина, Амосова и Пругавина. Купеческое судостроение, следовательно, древнее военного, начавшегося, как известно, в Воронеже в 1696 году.

   Три раза посетил Петр I Архангельск - в 1693, в 1694 и в 1702 годах. Царь, увидев впервые море, к которому так упорно, так страстно стремился и значение которого провидел, немедленно принялся за дело, со всею энергией, ему свойственною, принялся, так сказать, своими руками. На Соломбальской верфи закипела работа. В платье простого шкипера ежедневно посещал он верфи, биржу и ярмарку: негоциант Форколье объяснил ему - в чем Петр, конечно, не нуждался, - что "буде у русских свои корабли да езди они сами, барыш доставался бы им". Приказано было изготовить немедленно два купеческих судна, и одно из них, нагруженное русским грузом, царь отправил за границу при себе.

   Во второй раз, нетерпеливый в однажды начатом деле, прибыл царь в Архангельск на следующей же год. 20 мая вступил на Двину первый выстроенный у нас царский корабль, названный "Святой Павел"; царь сам подрубил его подпоры. 12 июля прибыл построенный в Голландии фрегат, названный "Святое Пророчество", и царь сам провел его двинским фарватером к городу. Отправившись в Соловки на поклонение святыне, Петр I вынес страшную бурю подле Унских Рогов; он и все плывшие с ним уже причастились, ожидая смерти, но лоцман Антип Тимофеев сумел провести судно в Унские Рога. Крест с надписью, поставленный по этому случаю Петром на берегу, видели мы в Архангельском кафедральном соборе.

   В августе, по возвращении из Соловок, царь велел нагрузить русским товаром "Св. Павел" и отправил его за границу под русским флагом, впервые родившимся тогда на свет и составленным из трех голландских цветов, только в обратном порядке. К 1701 году на Архангельской верфи было построено шесть кораблей. Кто не видел, хотя бы на картинках, эти неуклюжие, некрасивые первообразы кораблестроения того времени? Все они были сосновые, имели три палубы, называвшиеся "жителями"; люки назывались "творилами", а флаги были чудовищно громадны; так, например, кормовой имел 13 аршин длины и 9 полотнищ ширины. Личная торговля царя с заграницей, так называемые "царские торги", продолжалась с 1694 по 1718 год. Царские корабли давались также иностранцам на откуп, но под условием, чтоб экипаж на всех был русский.

   В третий раз посетил Петр I Архангельск в 1702 году и прибыл с царевичем Алексеем. У царя был тогда уже целый флот. На 13 кораблях с 4000 преображенцев вышел он в море в расчете встретить шведов. Он их не встретил, зато совершил свой сказочный Нюхацкий поход от Белого моря на Повенец. Согласно одному из преданий, в один из приездов Петра в Архангельск зародилось будто бы и имя селения - Соломбала. Царь увидел жнецов в поле и захотел дать им бал: снопы служили столами и скамейками, и это был настояний "соломенный бал". Это поэтичнее, чем финское "болотистое место", но исторически безусловно неверно.

   Вот некоторые любопытные данные за Петровское время, касающиеся Архангельска. В 1694 году прибыло 50 кораблей, в 1700-м - 64, 1702-м - 149, 1708-м - 208, 1715-м - 233. В 1711 году ценность привоза и вывоза дошла до полутора миллиона рублей. Заметим, что между иностранными кораблями были такие, что носили очень странные названия: "Молодая любовь", "Золоченая Мельница", "Серый Заяц", "Белый Теленок".

   Строение собственно военных судов на Соломбальской верфи началось только в 1708 году; в 1710-м вышли в море три фрегата, но неудачно. Военные корабли были, пожалуй, еще некрасивее купеческих: тяжелые, седловатые, с пузато-закрепленными парусами, они имели чрезвычайно высокую корму; на корме этой шли снаружи галереи с аляповатыми изображениями, и над ними высились три чудовищно-огромные фонаря; в довершение всего на щеках виднелись статуи.

   Насколько любил Петр и холил Архангельск вначале, настолько же безжалостен стал он к нему, когда возникло другое его детище, при другом, более ласковом море - Петербург.

   Указом 1722 года запрещено привозить к Архангельску товаров больше, чем потребно собственно для губернии; после этого указа к городу пришло только 26 иностранных кораблей. Вслед за немилостью царя сказалась немилостью и природа: в 1723 году занесло песком устье Двины, и суда, подходившие прежде к самому Архангельску, начали останавливаться у Соломбалы. С 1715 года строение военных судов прекратилось совершенно, но с 1733 года возобновлено; начали готовить экспедицию "Обскую"; 23 июня 1735 года спущен корабль "Город Архангельск", а за ним другие.

   Особенной удачи кораблям, детищам второго расцвета Архангельска, не было. Эскадры 1742 и 1743 годов доказали наглядно, что судостроение наше страдало органическими недостатками. Корабли построены были слабо, чрезмерно нагружены артиллерией, при спуске выгибались, давали течь, не имели остойчивости и даже опрокидывались, да и самое дерево ставили нередко гнилое: в мачтах попадалось по 15 дюймов гнили в диаметре. Характерно, что когда состоялся суд за гибель "Варахаила", то обер-аудитором назначен был некто Клингстен, желавший уклониться от этого назначения, "за незнанием русского языка и морской службы", как он рапортовал. Контора над портом этих пустых резонов не уважила. Оригинальности тогдашних порядков соответствовал костюм офицеров: на них были белые кафтаны и светло-зеленые камзолы и штаны. Матросы, встречая начальство, кричали в те дни не "ура!", а "гузе! гузе!". В морском уставе второй половины прошлого века определено с точностью кому и сколько раз кричать "гузе"!

   Уравнение прав Архангельска с Петербургом, в отмену Петровского указа 1722 года, последовавшее в 1762 году, снова подняло дух предприимчивости архангелогородцев: завелось снова 40 торговых домов и вывоз достиг 10 миллионов; но золотым временем для города, "американскими годами" его, были 1809-1814, когда континентальная система закрыла англичанам все порты и они под американским флагом стали ходить в Архангельск. Беломорский купеческий флот, способный на дальнее плаванье, имел тогда до 300 судов.

   Со времени Отечественной войны стало быстро совершенствоваться и архангельское военное судостроение, под руководством замечательных строителей-самоучек, следовавших один за другим: Курочкин, Ершов и Загуляев. Когда император Александр I посетил Архангельск в 1819 году, в гавани стояло до 150 судов, и милостью Государя архангельское купечество избавлено было от гильдейских пошлин на 20 лет. Первый пароход заложен был в Архангельске в 1824 году. Затем, с 1852 года, строение кораблей прекратилось, начато сооружение винтовых двигателей, и первым был спущен "Полкан", а в 1856 году отсюда отправлены в Балтику 6 клиперов.

   Последнее двадцатипятилетие, в силу многих обстоятельств, оказалось гибельно для Архангельска. Улучшение водяных сообщений внутри империи к Петербургу и направление к нему железных дорог повлияли, так сказать, косвенно; но начало и развитие броненосного судостроения, перенесшее постройку судов к другим центрам, оказало влияние непосредственное. Неудачный спуск в 1860 году громадного фрегата "Пересвет" послужил последним поводом к Высочайшему повелению, состоявшемуся в 1862 году, об упразднении в Архангельске главного порта, - тринадцать лет спустя после закрытия порта на Охотском море; в 1866 году два последние эллинга пошли с молотка.

   Быстро расцветал Архангельск, быстро и падал. Теперь несомненно предстоит ему большая будущность; Соломбала, как купеческий порт, развивается; к 1870 году, за 6 лет, отпуск возрос с 6 на 11 ¹/₂ миллионов, в 1880 г. отпуск был в 10 ¹/₂ миллионов, в 1883 г. он уменьшился до 7 400 000 руб. Кораблей приходит до 700, в том числе 40 пароходов, и все это несмотря на неудобства плавания в Ледовитом океане, на все недостатки Северной Двины и на то, что чинить суда в Архангельске негде. Волго-Двинская железная дорога, первая мысль о которой была высказана еще в 1864 году, будет первою и ближайшею причиной нового расцвета.

   Мы сказали, что еще в 1723 году занесло устье Двины песком. Она вливается в море четырьмя устьями. В настоящее время в ней три мели или так называемые бара: два ниже Архангельска, один почти в самом городе. Они имеют до 13 аршин глубины, не более, что при постоянном возрастании осадки морских судов и увеличение их емкости служит большою помехой, так как вызывает двойную перегрузку, увеличивающую ценность товаров. Фрахта до Англии от Онеги и Сорок, где перегрузки нет, на 5-7 шиллингов дешевле, что от Архангельска, и в общей сложности купечество наше теряет в названных перегрузках до 220 000 руб. в год. Министерство путей сообщения предполагает углубить бар у Мудьюгского острова землечерпанием, а мель у Моисеева острова уничтожить водостеснительными сооружениями.

   С 1860 года существует Северо-Двинская компания пароходства, имеющая до пятнадцати пароходов и поддерживающая сообщение с центром России.

   Если, как мы заметили, размеры таможни свидетельствуют о том, чем был Архангельский порт, то посещение Соломбалы, морской казармы и тех мест, на которых стояли верфи и эллинги, подтверждают это еще яснее. На Соломбале Великий Князь посетил прежде всего собор, оконченный постройкой в 1776 году; он тоже в три света, но имеет безусловно белые стены, и иконы сосредоточиваются исключительно на иконостасе и его зеленом фоне. В Соломбальском соборе, как в Архангельской и во многих церквах двинского побережья, над входною во храм дверью, внутри церкви, против алтаря имеется галерея. Морские казармы - это мастодонт между всеми казармами. В них в двух корпусах помещаются: одно из самых обширных арестантских отделений - около 700 человек, архангельская флотская рота, морской госпиталь, офицерский морской клуб и многое другое, и, несмотря на это, значительная часть зданий пуста. В офицерском клубе хранятся модели наших старых судов: "Ингерманланда", "Нептунуса", "Твери", "Славы России" и др. Из окон казарм видны пустые места, находившиеся подле верфей и эллингов, заваленные мусором и порастающие травой. При посещении Соломбалы Великий Князь осмотрел также казарму пограничной стражи и ездил на стоявшие против нее клипер "Забияка" и паровые шхуны "Полярная Звезда" и "Бакан". Гром салютов с военных судов раскатился далеко по низменным берегам и островам Двины вслед за посещением Великого Князя.

   За время своего пребывания в Архангельске Его Высочество посетил целый ряд благотворительных и образовательных учреждений: Константиновский детский приют, городской Детский приют, приют Святого Петра, Алексеевскую богадельню, женское епархиальное училище, лечебницу императора Александра II и архангельскую мужскую гимназию. В епархиальном училище коротенькие приветственные речи Великому Князю были сказаны на зырянском и карельском языках двумя девочками и тут же заявлено ходатайство об учреждении стипендии Великокняжеского имени, едва ли не первой подобной. В приюте Святого Петра представились Его Высочеству многие дамы, благотворящие не только на словах, но и на деле; количество образовательных учреждений увеличится церковно-приходским училищем, основываемым головой ремесленного общества Кочневым в память посещения Его Высочества: училище будет носить имя Владимирского.

   Вне города, вверх по течению Двины, лежат обширные льняной и смоляной буяны, хранящие периодически огромные запасы этих важных отпускных грузов. Любопытно было посмотреть на уцелевшее учреждение Петровского времени, на браковщиков, вызванных к жизни указом 2 июня 1700 года, и увидеть их в действии при отправлении обязанностей, при разделении товаров по сортам: "доброе к доброй, среднее к средней и меньшее к меньшей статье". Основанием браковке товаров при Архангельском порте послужили подлоги, замечавшиеся в русских товарах, отправлявшихся за границу; браковщики появились только в 1713 году, по доносу англичан и по просьбе русских купцов. Браковщики нанимали нужное им количество помощников, для льна - вязальщиков, делившихся на десятки, имевшие десятских, из людей "добрых и знающих свое дело". В общих чертах все это сохранилось и до настоящего времени.

   Браковка льна на буяне производится в длинном деревянном строении 4-мя браковщиками, 60-ю десятниками и 288 рабочими. Начинается она с осмотра "пробоек": это нечто вроде льняных снопов, причем браковщики, захватывая между колунами связку лена, пробирают ее руками, будто расчесывая всю решительно; так же поступают и с худшими сортами, с куделью или очесом, и разобранные по сортам пробойки переносятся на "машины", стягиваются, связываются в "бунты" около 17 пудов весом, и к ним прикладывается пломба. Пломбе этой вполне доверяют за границей. Лен приходит сюда главным образом из Вологодской и Вятской губернии, сбывается в Англию, Францию, Америку, отчасти в Германию Бельгию и Голландию. Вывезено было льна:

В 1875 году	594 000 пуд.	на 2 600 000 руб.
1884	267 000	1 200 000

   Упадок этот объясняется несовершенством внутренних сообщений, направляющихся к Архангельску; еще недавно было тут девять крупных торговых домов льном, теперь их только два: Грибанов-Фонтейнес и Линдес. Дурное влияние, оказываемое этим упадком на крестьянское хозяйство смежных губерний, понятно само собою.

   Его Высочество подробно осматривал буян и производство браковки и внимательно вслушивался в объяснения, знакомясь с положением этой важной для Архангельска отрасли торговли. То же самое было и в недалеком смоляном буяне. Бочки со смолой и пеком лежали на земле, открыто, длинными правильными рядами, и надо было поистине удивляться искусству браковщика, следовавшего от бочки к бочке и моментально определявшего, всунув в смолу небольшую деревянную ложку "щуп" и повернув ее, один из пяти сортов; на бочке "водянке", то есть с примесью воды, выцарапывался крест. Пеку только два сорта, и браковщик, ломая плиточку, определяет его достоинство по взлому и по вкусу; на буяне два браковщика, русский и иностранный, и 60 рабочих. Товар приходит в Архангельск из уездов Холмогорского, Пинежского и Шенкурского и из Вологодской губернии, уездов Сольвычегодского и Вельского. Очень много пеку направляется в Италию и Испанию для переделки в канифоль для смычков. Количество смолы, вывозимой из Архангельского порта за последнее десятилетие, почти неизменно; в 1884 году отправлено 114 000 пудов, на сумму 600 000 рублей.

   Вот любопытная табличка о поступлениях в Архангельской таможне:

  

	1875 года	1884 года
Пошлин с привозных товаров	127 000 р.	55 000 р.
Вывезено из Архангельского порта	8 600 000	7 200 000
Привезено в Архангельский порт	803 000	859 000
В приходе иностранных пароходов и кораблей	484	305
Судов русских по заграничному и каботажному плаванью	957	580

  

   По средней десятилетней сложности привоз товаров из-за границы простирается до 772 000 руб., вывоз на 8 949 000 руб. Главнейшие товары привоза: чай, кофе, оливковое масло, вино, поваренная соль, петролей {Нефть.}, свинец, железо, машины, рыба соленая, сушеная и вяленая; главнейшие товары вывоза: лен, пакля, лесной материал, смола, овес, муки, крупа, мясо, щетина и рогожи. Привоз к нам соли и рыбы - явление совершенно ненормальное, требующее лечения. Совершенно характерное торговое значение Архангельска выражается и в присутствии многих иностранных консулов; пестрые, часто богатые, не русские мундиры их придают собранию представителей местных властей, администрации и сословий совершенно самостоятельный вид, не имеющий места в других губернских городах. Особое, важное значение Архангельска для нашего севера сказывается по осени, в сентябре, на Маргаритинской ярмарке. Тут идет тогда снабжение припасами и материалами на всю нашу долгую зиму; тут устанавливаются годовые цены добычи всех поморских промыслов; тут видится тогда вся пестрядь нашего северного населения: карел, самоед, лопарь, помор, - каждый со своими особенностями. За последние годы, и об этом следует упомянуть, сделаны были нашими поморами Хохлиным, Митрофановым и другими попытки вывозить грузы из Архангельска прямо в Англию на собственных судах; попытки увенчались успехом, и нельзя не пожелать им дальнейшего, более широкого развития.

   С большим интересом осматривал Его Высочество выставку, устроенную к его приезду в биржевой зале, помещающейся в здании таможни, и служившую очень хорошим дополнением нескольких выставок, уже виденных нами. Очень хорош и полон был орнитологический отдел промысловой и вообще местной птицы, морского звероловства, рыбной и лесной охоты, с образчиками и моделями силков, западней и тому подобного; любопытны были изделия из дерева, котелок с цельною, вырезанною из дерева из одного куска цепью, изделия из бересты, местные ткани, пряжи, зырянские деревянные замки, замши и кожи из оленьих шкур, образчики трескового жира и смолы; в совершенном загоне, на полу, помещались образчики зерна, красовавшиеся так царственно, так самостоятельно на выставке Рыбинской биржи; характерен был можжевельниковый ствол в 4-5 дюймов в диаметре и несколько образчиков женских головных уборов, почелков и повойников. За ткацким станком, в богатом местном одеянии, сидела за работой женщина, и против нее девочка ткала на "ставине" золотую тесьму. Были тут и вещи исторического интереса: два стеклянные кубка и пивная кружка, принадлежавшие принцу Антону-Ульриху, и старое деревянное кресло Филарета Никитича Романова - из Сийского монастыря. Продуктом не местным, но очень характерным были два рога, длиной около сажени, одного из страшилищ океанской пучины подле Шпицбергена, рыбы-однорога, прямые, но завитые винтом; рога были срезаны на Новой Земле с прибитых волнами мертвых экземпляров. В заключение следует сказать, что на выставке, в садике, имелся самоедский чум, со всем его обширным населением целых четырех поколений, от грудного младенца начиная, включительно до деда и бабушки; посредине чума горел костер, наполняя его своим едким дымом; одетые с ног до головы в оленьи шкуры, с примесью других мехов, самоеды эти говорили очень порядочно по-русски; все они замечательно низки ростом; волосы в бородках и усах мужчин могут быть сосчитаны. Богатство края сказалось в этой выставке весьма наглядно и служило как бы объяснением того внимания, с которым отнесся Великий Князь к Дымкову и Котласу, как к исходным пунктам Волго-Двинской дороги.

   Служебные осмотры заняли у Его Высочества достаточно времени. В управлении уездного воинского начальника Великий Князь поверил ведение отчетности о запасных. Отчетность эта здесь сложнее, так как она сосредоточивает сведения о запасных, проживающих не только в Арха