Случевский Константин Константинович - По Северу России

онастырей на земельные владения и не думал готовить иноков к высшей духовной иерархии; власть настоятеля в монастыре была для него только нравственною.

   Трудно выискать в истории церкви две более резкие противоположности, чем Нил и Иосиф. Оба они были современниками, и сравнение их обоих свидетельствует чрезвычайно ясно против тех, кто, благодаря поверхностности взгляда, обвиняет нашу православную церковь в какой-то, никогда небывалой, умственно-нравственной неподвижности; Нил и Иосиф - достаточные тому доказательства, и оба они признаны нашею церковью "преподобными".

   С пропуском парохода "Казань" сквозь первый шлюз Белозерского канала, около 5 часов пополудни, мы были, так сказать, отделены от монастырских впечатлений дня и поставлены лицом к лицу с совершенно иными, чисто практического, торгового, рабочего характера.

  

  

   Если по Шексне, по пути Великого Князя, нам встречалось сравнительно мало караванов, то здесь, в канале, они потянулись бесконечною линией, вплотную, едва оставляя свободный путь пароходу, волна которого, несмотря на малый ход, шла своим гребнем в уровень с низким берегом и нередко взбегала на него.

   Начиная от самого шлюза у местечка Чайка, вплоть до самого Белозерска, от четырех часов дня до семи часов вечера и во всю ночь, по обоим берегам канала, сопровождая Великого Князя, бежали толпы народа.

   Вначале бежал весь Крохинский посад, потом народ из ближайших деревень. Такой бесконечной вереницы народа не согнать никакими административными распоряжениями. Все это хотело видеть "Князя", "Царева брата". Многие из бежавших проявили выносливость и быстроту удивительную, достойную стадиумов Древней Греции. Упорнее всех были женщины; начинали они в сапогах или башмаках, с платочками на головах и шее, затем как обувь, так и платки навьючивались более удобно за плечи, а бегуны и бегуньи, босые, дышали полною грудью, сопровождая пароход. Две, три из девушек выдавались из сотни других своею неутомимостью, своим весельем. Канал (длина его 63 версты), пропускавший сквозь 3 шлюза от 48 до 60 судов в день, настолько узок, что пароход наш, двигаясь медленным ходом, правым кожухом, едва не касался берега, левым - вытянутых в линию судов. Каких, каких судов не встречали мы: барки, полубарки, белозерки, каюки, тихвинки, стародавние трешкоты - эти плавающее домики, все это тянулось бесконечною вереницею, покачивая в небе свои разнокалиберные мачты, по мере подваливания волны парохода. С судов и с берегов гудело "ура!". Пели "Многая лета", "Спаси, Господи", пели веселые песни. Лица людей были совершенно ясно видны с палубы парохода, - рукой подать. Были сцены очень характерные. Одна старуха, вся в черном, бежала от первого шлюза версты три, держа в руке какую-то поноску; она хотела передать ее на пароход, что и было исполнено, когда заметили; в бумажке оказалось глиняное блюдце со стеклянным стаканчиком: это был дар старухи Великому Князю. В другом месте замечен был неподвижно стоявший у берега старик: перед ним поместились двое внучат; едва подошел пароход и он завидел Великого Князя, как поставил мальчиков на колени, а сам часто и усиленно крестился.

   Около семи часов вечера, доносившийся до нас звон колоколов возвестил о приближении к Белозерску; городок не замедлил выясниться влево от нас; он раскинулся по совершенно пологому, низменному берегу Белоозера и к приезду Его Высочества разукрасился флагами и зеленью. Когда пароход остановился и Великий Князь сошел на берег, сквозь густые толпы народа едва можно было проехать в экипажах.

   Местный собор, куда направился Великий Князь, стоит в углублении, между высоких валов бывшего кремля, из-за которых его со стороны почти не видно. Собор имеет чрезвычайно оригинальный иконостас, вероятно конца прошлого века. На самом его верху, под куполом, высится большая раскрашенная деревянная фигура Спасителя и перед ним семь громадных деревянных светильников в лучах. Подле царских дверей, с обеих сторон, видны четыре меньшие, золоченые же, фигуры двух пророков и двух ангелов. На иконостасе есть еще фигура Спасителя, в конхе {Конха - полукупол, служащий для перекрытия полукруглых (или многогранных) в плане частей здания.}, над дверями, тоже раскрашенная, но вместо светильников подле него ангел и символы Евангелистов. Этот иконостас сильно напоминает католические приемы искусства. В соборе было отслужено молебствие.

   Из собора Великий Князь проехал в казармы местной команды, где обошел помещение и хозяйственные учреждения, проверил людей в знании ими караульной и конвойной службы и подробно ознакомился с помещавшимся тут же управлением уездного воинского начальника. Он нашел все в полном порядке, обнаружившем знание и опытность начальника, занимавшего настоящую должность со времени ее учреждения. Сведения о числе нижних чинов, находящихся на учете, о распределении их по родам оружия, о числящихся в отпуску, призывных и ратниках были доложены Его Высочеству без справок, наизусть. Осведомившись о желании города отвести для казарм более удобное помещение, Великий Князь выразил желание осмотреть его. В городе предположено обратить в казармы один большой двухэтажный дом; работы будут окончены к лету будущего года {Приспособление дома этого окончено в декабре 1885 года (Примеч. автора).}. Осмотрев дом и одобрив горожан милостивым словом за сочувствие к войскам, Его Высочество при кликах народа вернулся на пароход. Везде, где проходил Его Высочество, женщины подстилали свои платки, желая, чтобы брат Государев прошел по ним. Это повторялось почти везде. Многие целовали следы.

   Когда пароход тронулся дальше, опять-таки сопровождаемый бегущими вдоль берегов людьми, над Белым озером опускался светлый, летний вечер. Мы продолжали путь наш каналом, и нас провожали те же клики, то же одушевление, с тою только разницею, что освещение было другое; тот же народ, те же бесконечные вереницы судов, покачивавших свои мачты, тоже набегание волны на низкие берега и та же близость деревьев, ветви которых изредка хлестали по правому кожуху. По мере движения парохода мы удалялись от мест, освященных преподобным Кириллом, и близились к тем местам, где на каждом шагу должна была возникать память Петра I.

   Ужинал Великий Князь на палубе подле рубки; комаров было такое множество, что пришлось с наветренной стороны, подле стола, жечь можжевеловые ветви. Молодцы матросики, в белых рубахах, отлично исполняли эту обязанность, и ветви весело потрескивали на невысоких жаровнях. На Белом озере так много комаров, что совершенно понятно, почему предание, в числе благодеяний, приписываемых преподобному Кириллу, упоминает и о заговоре им комаров. Целые вереницы их заметны были в светлом полуночном воздухе. Словно громадные змеи, изворачивались они над окрестными лесами и болотами. Глядя на них, нельзя было не вспомнить одной южно-славянской сказки, передаваемой Буслаевым: в какие-то незапамятные времена вышел богатырь на поединок с нечистою силою - змеем; Господь помог ему осилить проклятого; не довольствуясь смертью его, богатырь решился сжечь тело и развеять пепел по воздуху, что и было исполнено; но тогда-то из остатков, из пепла нечистой силы - змея, образовались эти воздушные вереницы комаров и мошкары, бесконечные клубы которых носились и над нами. Но и север России, одолеваемый комарами, имеет подобные легенды. Таково предание о Шишко, нечистом духе, в Мезенском уезде Архангельской губернии. Бог отказал Шишко в участке земли, и нечистый, озлобясь на Бога, ткнул колом в землю, и из образовавшейся дыры повалили комары, так что в воздухе потемнело. По просьбе мирян пророк Илия заткнул дыру горящею головнею, и дальнейшее появление комаров на свете прекратилось, но те, что успели вылетать, остаются и составляют дьявольское наваждение, и полчищам их нет числа.

   Около 4 часов утра сквозь шлюз Польза пароход вошел из канала в реку Ковжу, нижняя часть которой свободна от шлюзов; затем, миновав шлюз Константина, достигли мы шлюза Св. Анны около восьми часов утра. В этом месте начало наиболее обильных шлюзами частей реки Ковжи и Вытегры, и так как надобно было выиграть возможно больше времени, то пароход был оставлен, а Великий Князь продолжал путь почтовым трактом. У шлюза Св. Анны новгородского губернатора, сопровождавшего Великого Князя, сменил олонецкий губернатор Григорьев.

  

  

   Особенно жарким, палящим днем было 12 июня, и езда почтовым трактом до Вытегры, от шлюза Святой Анны, на протяжении пятидесяти с лишком верст, по желтым пескам, по глубокой, горячей пыли, представлялась очень трудною. К счастью, красота гористой, густо населенной местности и интерес посещенных нами пунктов вознаграждали собою неудобства пути. Кроме того, мы должны были спешить навстречу Великой Княгине Марии Павловны.

   Дорога вьется все время между довольно высокими, поросшими лесом холмами, вдоль шлюзированной части реки Ковжи и Вытегры. Перед глазами то и дело мелькают один за одним шлюзы, более или менее длинные, то возвышаясь над уровнем бегущей подле них реки, то сливаясь с нею под один горизонт. Несомненно, что вся широкая, низменная долина служила когда-то, очень давно, продолжением Онежского озера.

   Может быть, многие не знают, почему Мариинская система носит имя покойной императрицы Марии Федоровны. Именной Высочайший указ 1799 года объясняет это: Ее Величество, как главноначальствующая над воспитательными домами, допустила заимствование из сохранной казны петербургского воспитательного дома на скорейшее построение канала, по 400 000 рублей ежегодно. В память этого система, сослужившая России так много служб и имеющая в будущем еще гораздо большее значение, названа Мариинскою.

   В настоящем своем виде система эта не удовлетворяет быстро возрастающему наплыву грузов. Грузовая способность ее, с ее 34 деревянными шлюзами, не превышает 50 миллионов пудов, тогда как грузовая способность судов, плавающих по Волге и Каспию, превышает 150 миллионов. Из 900 верст протяжения всей системы неудовлетворительными нужно считать только 200 верст, и весь вопрос в настоящее время сводится к тому: для сорокасаженных или для двадцатисаженных судов должна быть приспособлена она? Министерство путей сообщения, в период времени 1877-1882 гг., собирало статистические и технические данные по этому существенному вопросу, и была образована особая комиссия. Министерство признало несомненно более выгодными суда 40-саженные, но зато и расходы по приспособлению системы легли бы на наше казначейство великою тягостью в 61-79 миллионов рублей. Предположено, впредь до окончательного разрешения вопроса о перестройке или устройстве вновь шлюзов, достраивать их в нынешних размерах (для судов 20-саженных) и строить деревянные шлюзы (на случай предстоящей ломки), но при улучшении стрежней рек и каналов приспособлять их для прохода судов 40-саженных.

   У шлюза Святого Петра Великий Князь остановился. Место это - очень красивое - имеет высокое историческое значение. Здесь именно, в 1711 году, в глухих дебрях, о которых теперь нет и помину, Петр I прожил несколько дней в землянке, осматривая самолично ту местность, на которой, по его повелению, англичанин Перри в 1710 году произвел исследования по соединению Волжского бассейна с Онежским озером. Только в 1762 году обратились снова к исполнению мысли Петра I. Проектов было несколько: Дедонева, де-Витте; к работам приступил де-Волант, и в 1810 году движение по системе открыто.

   С глубоким благоговением отслушал Великий Князь в часовне, оставленной подле памятника, молебен, обошел самый памятник, довольно высокий обелиск на широком постаменте, и внимательно читал надписи. Вслед за тем, отойдя и к самому шлюзу (этот шлюз двухкамерный), Его Высочество присутствовал при пропуске вологодского каюка с овсом и куделью {Кудель - состриженная овечья шерсть.}.

   На дальнейшем пути следования Великий Князь остановился у земской больницы, в Рубеже, и подробно осмотрел ее. Она назначена главным образом для рабочих на каналах. Ниже шлюза Святой Марии мы видели устье Маткоозерского канала: работы его идут весьма успешно; цель этого канала та, чтобы при переходе из Ковжи в Вытегру и обратно судам проходить вместо десяти шлюзов только два, что составит громадный выигрыш времени и расходов. Канал обойдется в 1 893 000 рублей, будет длиной 10 верст и должен быть окончен в 1886 году.

   В этих местах почти вся дорога замечательно живописна. Обилие воды дает знать себя ручьями хрустальной ясности, стремящимися из соседних ущелий и логовин. Некоторые виды даже очень красивы, как например Собачьи Пролазы, где когда-то скрывались разбойники: они напоминают Тюрингию или Гарц; очень красиво место у Алексеевской горы, где одновременно видно шесть шлюзов, в широкой раме синеющих за далью гор и лесов. Местность подле села Девятины, где назначен был завтрак, бесспорно одна из лучших в пути. Дом начальника дистанции расположен в высоте восемнадцати сажен над уровнем Вытегры, и вид от него на шлюз Святого Павла, лежащий глубоко внизу, на противулежащей возвышенности, на самую реку, на многие села, поля и луга, расстилающиеся по широкой долине, прекрасен. К шлюзу мы спускались для осмотра его при громких кликах "ура!" населения в праздничных нарядах, рассыпавшегося по крутому скату, с обеих сторон лестницы, идущей к шлюзу, и под звуки пения хора учеников Девятинской школы.

   Этот шлюз один из самых могучих. Разность горизонтов верхней и нижней плотин шесть сажен, напора воды - две сажени; в шлюзе три пролета, из которых средний глубокий. По данному приказанию пущена была вода; она ринулась вниз, по всем пролетам, с громадною силой, образуя настоящие клубящееся водопады. Они стремились вдоль всех трех пролетов, точно из громадных темных ртов, и шум их заглушал пение и крики "ура!"; мы стояли внизу, на лестнице, спускающейся от дома начальника дистанции, и вода, казалось, готова была поглотить нас; кудри, клубы и кольца ее, перешибая одни другие, ревели невообразимо и очень близко от нас, сгладившись по широкой поверхности стока, стремились под лестницу, вырисовывая пеною необозримое количество двигавшихся арабесков. В ярком блеске горячего полдня все вместе взятое - народ в праздничных одеждах по крутым скатам, синевшая даль, клокочущая вода, цветы, сыпавшиеся отовсюду по пути Великого Князя - представляло картину в полном смысле слова великолепную.

   При выезде из Девятина нам указали, вправо от дороги, на кладбище голландцев, работавших тут когда-то, во время проведения канала; небольшое место огорожено высоким полуразрушившимся кирпичным забором; могучие деревья густою сенью своею покрыли бренные останки чужестранных людей, потрудившихся в свое время для русского народа. Мир им!

   Солнце палило немилосердно, когда Его Высочество вышел из коляски, чтобы посетить старинную церковь Вытегорского погоста, построенную по собственноручному плану Петра Великого. Церковь эта, один из перлов нашей архитектуры, чрезвычайно оригинальна: двадцать маленьких куполов, расположенных на разной высоте, группируются очень хорошо поверх зеленых крыш и белых стен. По наружным сторонам церкви, над стенами ее, высятся плоские, луковицеобразные кокошники, придавшие зданию совершенно подходящий сельский вид. Внутри церковь невысока; плоский потолок покрывает внутренность ее, и от центра его лучами расходятся небольшие пояски, между которыми помещаются потемневшие изображения ангелов; иконостас, в два яруса, полон ликами святых, каждый в отдельном обрамлении.

   Ровно к двум часам были мы в Вытегре. Великого Князя приветствовали колокольным звоном и кликами собравшегося издалека и местного населения. Мы остановились в доме начальника округа путей сообщения Эйдригевича, сопровождавшего Великого Князя в пути, с тем чтобы наскоро оправиться от трудной дороги и ехать навстречу Великой Княгине Марии Павловне, долженствовавшей прибыть на пароходе из Петербурга получасом позже. До отъезда на пристань Его Высочеству представились местные власти.

   Ее Высочество Великая Княгиня выехала из Петербурга 10 июня на пароходе "Петербург", конвоируемом "Онегою". Великую Княгиню сопровождали: фрейлина Ее Высочества княжна М. В. Темботова и управлявший двором Его Высочества, шталмейстер, генерал-лейтенант Скалон. В Шлиссельбурге Великая Княгиня пересела на пароход "Озерной" для следования каналами; пароходы же "Петербург" и "Онега" пошли Ладожским озером. Длинный и чрезвычайно однообразный путь и медленность парохода, двигавшегося каналами, полными судов, были в значительной степени сокращаемы радостными приветствиями встречавшегося народа; днем - флаги, вечером - огни на судах и прибрежных селениях свидетельствовали о том, что Высокую Путешественницу ожидали не напрасно. Значительно быстрее пошел пароход рекою Свирью; чрез пороги был он буксирован. Онежское озеро миновали вполне удачно и в реку Вытегру вошли в назначенный срок. Для следования озером Великая Княгиня пересела снова на пароход "Петербург".

   Исполнение маршрута было настолько точно, что действительно 12 июня, к четырем часам, совершенно одновременно, к пристани в Вытегре поехали: с берега Великий Князь, а со стороны реки - пароход "Петербург", прибывший с Великою Княгинею, конвоируемый пароходами "Онегою" и "Озерным". Флотилия этих стройных пароходов, двигавшихся самым медленным ходом, по сравнительно узкой реке, вырисовывалась с берега очень красиво. Великокняжеский брейд-вымпел на первом из них обозначался вполне четко на светлой лазури безоблачного неба; мачты, снасти и дымившиеся трубы будто скользили по этой лазури и по данному знаку остановились все сразу.

   На пристани, усеянной народом, на этот раз преобладали дамы с букетами в руках. Красное сукно, положенное по пути от парохода к экипажам, едва виднелось ярким фоном под живым ковром ландышей, гвоздики и сиреней. Великий Князь взошел на пароход для встречи своей Августейшей Супруги, стоявшей на шканце и отвечавшей наклонением головы на гудевшие с пристани радостные возгласы. Могучее "ура!" и глубокие поклоны встретили сошедшую с парохода Августейшую Чету.

   Едва двигаясь в коляске между народом, Их Высочества посетили прежде всего собор, где был отслужен молебен, и приложились ко святому кресту; по пути к дому они останавливались в лютеранской церкви. После кратковременного отдыха осмотрели шлюз Святого Сергия и присутствовали при пропуске тихвинки, шедшей из Рыбинска с пшеницей, и, войдя на самое судно, осмотрели его; затем были посещены местный острог и вновь сооруженная пятиглавая, трехпрестольная Сретенская церковь, где отслужен молебен. К обеденному столу приглашены были местные власти, городские дамы и морские офицеры, прибывшие с пароходами. В заключение дня состоялся спектакль любителей в соединенном собрании, удавшийся вполне; очень игриво и весело прошла пьеска "Утка и стакан воды". Августейшие Гости приняли звания почетных членов собрания.

   Рано утром 13 июня, до отъезда в дальнейший путь, Его Высочество осмотрел местную команду. Полурота в развернутом фрунте ожидала на казарменном плацу. Обойдя ряды, Великий Князь приказал произвести строевое ученье.

   Ободрив милостивым словом молодецки представившуюся команду, Его Высочество обошел казарму и все хозяйственные учреждения и испробовал на кухне хлеб, квас и пищу. Затем осмотрена была местная городская больница, откуда Великий Князь направился в управление уездного воинского начальника. Предложив ряд вопросов по отношению к численности, распределению по родам оружия и о местах назначения в случае мобилизации, проживающих в уезде запасных и новобранцев, Его Высочество ознакомился со всеми действиями управления по отношению созыва государственного ополчения и поверил современный наряд нижних чинов на службу, в связи с числительным составом команды.

  

  

   В полдень 13 июня Августейшие Путешественники направились на стоявший у пристани пароход "Озерный". Конвоируемые пароходом "Петр" и сопровождаемые бесконечным "ура" населения, обрамлявшего оба берега реки, бросавшего шапки и махавшего платками, двинулись мы вниз по течению. От города Вытегры до устья реки, до Онежского озера - 16 верст. Река изгибается крутыми луками по болотистой, тундроватой местности и, точно усталая в долгом течении от массы тех грузов, которые вынесли воды ее на всем протяжении системы, бежит по озеру, чтоб успокоиться. Тундры, кочки, жидкие деревья, не имеющие возможности расти, коряги и пни виднелись по сторонам красивого, богато убранного парохода, лавировавшего по изгибам. Туман и дождик делали картину неприветливою. Серая сплошная туча обложила все небо, когда у самого устья реки мы пересели на другой пароход "Петербург" и, конвоируемые "Онегою" и "Озерным", вышли в открытое озеро.

   На карте, лежавшей развернутою на столе, значилось, что подле устья реки стоит маяк. Если признать маяком телеграфный столб со щитом наверху, окрашенный белою краской, то карта не ошибалась. Скоро, очень скоро вошли мы в область густого, слоившегося тумана, так что едва отличали следовавших за нами конвоиров; туман лежал над водой густым, но тонким слоем, так что от "Онеги" видели мы только верхи труб ее и грот-мачту, от "Озерного", шедшего за нею, только верхушку мачты, а от "Петра" - ровно ничего.

   Мы были на севере, в этом не могло быть сомнения, температура воздуха, достигавшая сперва чуть не 40 градусов жары, сразу понизилась до 6°, в воде было только 2°, и в довершение картины встретили мы плывшую льдину: она белела подле нас и тихо раскачалась над глубокою чернью воды, составляющею особенность наших северных озер, когда волна парохода коснулась ее. Несмотря на густоту тумана, летний день все-таки давал себя чувствовать бесконечным обилием света вокруг нас; мы скользили точно в каком-то серебре, по которому высокие снасти парохода вырисовывались чрезвычайно четко. Две волны, разбегавшиеся за ним по озеру, спокойному, как зеркало, точно замирали темными полосками в бесконечности мало-помалу разрежавшегося тумана. Мы были на великой водной поверхности с береговою линиею в 1300 верст.

   На Онежском озере нельзя было не вспомнить о временах давным-давно прошедших. Существование еще до XII века Обонежской пятины Новгородских владений, северная часть которой доходила до Ледовитого океана, говорит о бесконечно раннем расцвете жизни в этих местах. По пути торгового движения к морю и на восток начиналось всюду устройство монашеских обителей, служивших единственными гостиницами в дебрях и пустыне. Духовное подвижничество предшествовало исторической жизни, и в самой глубокой дали времени поднимаются в Прионежье две личности, о которых нет ни предания, ни сказания, а есть только имена: Пахомий Кенский и Корнилий Палеостровский; в XVI веке является Кирилл с "великой главой"; Антоний Сийский, обнажавший плечи и главу до пояса, дабы прилетали к нему оводы и комары и обседали и пили кровь нещадно; Никодим Кожеезерский, известный чудом, совершенным им: было великое наводнение, он взобрался на свою келейку, к крыше которой подступала вода, пел псалмы, и вода удалилась.

   Ошибся бы тот, кто вздумал бы утверждать, что пустынножительство, развивавшееся здесь по берегам и островам, чрезвычайно сильно - о чем свидетельствуют разбросанные по краю, попадающиеся очень часто кресты и часовенки, - чтобы это пустынножительство ограничивалось только духовными подвигами. Нет, люди пустыни приносили и образование. Соловецкий летописец сообщает, что игумен Филипп в XV веке такую телегу завел, что сама насыплется и привезется, сама и высыпает рожь на сушило; он сеялку построил с десятью решетами: сеет один человек, а другое решето то самое насыпает и сеет отруби и муку; игумен Филипп ветер нарядил мехами рожь веять и кирпичные заводы завел, и стекольчатые окна делал; старец Тарасий, раньше него, научил рассол от воды отлучать и соль варить.

   Целые сонмы отшельников-тружеников расположились по Онежскому побережью в XV и XVI веках, и от Олонецкого края пошли они дальше, даже до 69 ¹/₂ градуса северной широты, где, как видно из грамоты Иоанна Грозного, преподобному Трифону, проповеднику Святого Евангелия у лопарей, скончавшемуся в 1583 году, настоятелю Печенгского монастыря, и доныне существующего, дано было владение по берегам, и он, Трифон, основал рыболовство, звероловство, ловлю устриц, соляные варницы, лесные дворы, мельницы и обзавелся морскими крупными судами; торговля с иностранцами по нашему северному побережью началась раньше него.

   И сколько было, подумаешь, светлых видений этим людям, и умирали они, веруя в обетованное свое спасение, покойно, безмятежно, как, например, Савватий, шедший через Свят-Наволок и скончавшийся в пути, сидя в куколе и мантии. Правда, не всегда мирно жили и умирали подвижники; так, были убиты язычниками: Андриан Ондрусовский, Макарий Вышкоезерский и другие.

   К половине пути нашего по озеру туман начал было разодеваться и порой проглядывало солнце. Удостоенные приглашения к завтраку Великим Князем в каюту, мы, сев за стол, рассчитывали на спокойное окончание завтрака, как вдруг резкая беготня на палубе, крики и остановка хода машины дали знать о том, что случилось что-то необыкновенное и нехорошее. Великому Князю немедленно доложили, что в воду упал матрос. Вслед за Его Высочеством и за Великою Княгиней все мы вышли на палубу. Машине тем временем дали задний ход; следовавшая за нами "Онега" по свистку прибавила ходу и направилась к еле видневшейся над водой, плескавшейся черной точке: то был матросик, от которого мы успели отойти сажен на сто. К счастью, он умел плавать и продержался на воде минут около пяти, пока с подошедшей к нему вплотную "Онеги" бросили буйки и веревки: за одну из них он ухватился, и его втащили на палубу.

   Нельзя сказать, чтобы безмолвное созерцание возможной гибели человека, видневшегося небольшою темною живою точкой в бесконечности вод и тумана, на 50 саженной глубине, относилось к чувствам особенно приятным. Привезенный немедленно к нам обратно, матросик, по приказанию Великого Князя, переодетый и осушенный, был ему представлен и оказался архангелогородцем, новобранцем: он упал, неосторожно черпая воду и не желая упустить из рук ведра. Фамилия его Самадов. Не желать упустить казенное ведро и свалиться в воду - это характерно, в особенности для новобранца.

   К 8 часам вечера приблизились мы к Петрозаводску. Город, с его прямыми улицами, разбитый на квадраты, разместившийся по отлогой покатости, представляется со стороны озера красивым. Высоко надо всем прочим поднимался своими луковичными куполами новый собор, а подле него обозначалась маленьким шпилем старейшая церковь города во имя Петра и Павла, построенная великим Императором в 1693 году. Зелень садов, пестрота расцвеченной флагами и украшенной двумя арками пристани, огромные толпы народа, мундиры имевших представиться Великому Князю властей, местный батальон с музыкой, воспитанники училищ, дамы в нарядных платьях, ялики, пароходы, сыпавшиеся цветы, звон колоколов и бесконечное "ура" - все это вместе взятое представляло зрелище, не уступавшее встречам Великого Князя в Боровичах, Устюжне, Череповце и Вытегре. И хорошая погода тоже не хотела оставить нас: солнце, яркое, горячее солнце опускалось книзу медленно, заставляя забыть о тех 6° тепла, которые так недавно были испытаны нами на озере.

   На пристани представились Их Высочествам: Великому Князю - местные власти, Великой Княгине - городские дамы. Сев в коляску и едва подвигаясь в густых, гудевших толпах народа, Августейшие Путешественники только к 9 часам приехали в Свято-Духовский собор. На паперти, окруженный духовенством в золотых ризах, ожидал епископ олонецкий и петрозаводский Павел. Архипастырь приветствовал прибывших краткою речью и отслужил молебен. Великий Князь с супругой остановились в доме губернатора, куда прибыли только к 10 часам вечера. Затем Их Высочества посетили гимназию, в которой состоялся концерт, устроенный обществом любителей музыкального и драматического искусств, совместно с ученицами гимназии и приютов в честь Их Высочеств. Первым исполнен был торжественный марш, написанный на приезд Высоких гостей; вечер заключился гимном "Боже, Царя храни".

  

  

   Следовавший за нашим прибытием в Петрозаводск день, 14 июня, был таким же безоблачным и жарким, как все предшествовавшие. Памятник Петра Великого работы Шредера, стоящий перед губернаторским домом, ярко горел с утра своею бронзой. Памятник недурен; облик императора гораздо внушительнее и спокойнее того, который поставлен в Петергофе у Монплезира. Неудивительно, что горожане то и дело зовут полюбоваться им: посмотрите, да посмотрите!

   Однолеток Петербурга, Петрозаводск был и есть город чисто административного характера. Недостаток дворян в Олонецкой губернии был причиною указа Сената 24 апреля 1811 года, ограничившего круг выборных должностей. Даже предводителей не из кого было выбрать, - губернским был назначен совестный судья, уездными - уездные судьи. Нынешнее земство не велико, но очень деятельно.

   Великий Князь выехал с раннего утра для смотра местного батальона. Четыре развернутые роты едва помещались на Соборной площади, имея на фланге собственный хор музыки. Обойдя молодецкие ряды, Его Высочество приказал начать батальонное учение; согласие в ружейных приемах, внимание и тишина во фронте не оставляли желать ничего лучшего: батальон представлял одно целое, мастерски обученное; затем произведено было построение и развертывание колонн. Для ротного учения с порохом была вызвана 1-я рота, показавшая себя молодцами. После церемониального марша батальону приказано следовать с музыкой и песнями домой.

   Вслед за этим Великий Князь посетил инвалидный дом и богадельню. Первый учрежден в 1880 году, в память 25-летия царствования в Бозе почивающего императора Александра II; в нем призреваются 9 человек и расходуется в год, из сумм земского сбора, 1200 руб. Богадельня передана земству из приказа общественного призрения в 1867 году, с комплектом в 20 человек; теперь их 38, наполовину мужчины, наполовину женщины; расходуется на них 6300 руб.; более трех четвертей суммы идет тоже из земского сбора.

   Если посещение этих обоих учреждений, стоящих на высоте своего призвания, было приятно Великому Князю, то надо было видеть, какою неподдельною радостью горели глаза старичков и старух, смотревших на него. Некоторые из этих призреваемых так стары, что блеск радости на их глазах был, может быть, последним в этой жизни. А большинство этих людей много потрудилось на своем веку и имеет право на призрение. У каждого Его Высочество останавливался и расспрашивал об обстоятельствах его жизни или службы.

   По пути следования в острог Его Высочество заехал на главную гауптвахту, где осмотрел карцера, и затем - к местному преосвященному владыке. Петрозаводский острог по величине и распорядкам в здании резко выделяется из множества подобных учреждений и мог бы служить образцовым во многих отношениях. По осмотре его, возвращаясь домой к завтраку, далеко за полдень, Великий Князь остановился для осмотра места, избранного для постановки памятника августейшему своему родителю; оно было огорожено и убрано множеством развевавшихся на ярком солнце разноцветных флагов. Этот памятник будет сделан тоже Шредером, который создал для Петрозаводска памятник Петра I. Памятник воздвигается земством и обойдется около 20 000 руб. Государь изображен стоящим в порфире; величина статуи 5 аршин; постамент будет сделан из чрезвычайно крепкого местного матюковского камня. Замечательно - сколько памятников Александру II будет поставлено в благодарной России! К полудню прибыли из Петербурга, для участия в предстоявшей на Климецком острове охоте, Его Королевское Высочество Иоанн-Альбрехт, Герцог Мекленбург-Шверинский, брат Великой Княгини Марии Павловны, егермейстер Высочайшего Двора князь Барятинский и начальник придворной охоты Дитц.

   Время после завтрака назначено было на очень любопытный осмотр Александровского завода.

   Завод этот и наш Петербург - однолетки: оба основаны в 1703 году. Петр I был в Олонецком крае десять раз. Царственными руками своими тянул он крицы и заставлял приближенных своих засыпать в горны уголья. Память о нем чрезвычайно жива в крае, забегая далеко на север по Сухоне и Двине, по Белому морю, по так называемой "Царской дороге" между Белым морем и Онежским озером, проложенной им самим до Повенца. Предание гласит, будто в Повенце Петр не посетил церкви святого Петра и поехал озером; поднялась буря: "Верно повенецкий Петр сильнее московского", - сказал император, вернулся, помолился, и озеро понесло ладью его дружелюбно. Повенец в то время городом еще не был. Но и раньше Петра на Олонецкий край было обращено царское внимание. Посланный в Англию Иоанном Грозным посол Иосиф Непея привез с собою рудокопов. В 1569 году англичанам позволено было работать далеко на востоке, на реке Вычегде; шведов призывали в 1571 и 1573 годах, но неизвестно, работали ли они. При царе Алексее Михайловиче, крупный облик которого, при новейшей разработке исторической науки, выступает все сильнее, все могущественнее, в Олонецком крае существовали заводы для приготовления железа из руд; они принадлежали с пособием от казны датчанину Бутенату. В 1701 и 1702 годах Петр поставил в крае пять заводов, и в 1704 году были приготовлены в России первые якоря на заводе Вычковском, ныне не существующем. Основание же старому, прежнему Александровскому заводу постановкою четырех доменных печей положено в 1703 году, над речкой Лососинной, стремящеюся своею быстрою волной подле завода и теперь; следы этого Петровского завода еще существуют; он стоял немного в стороне от нынешнего. На этом заводе кроме литья чугуна делали тогда на всю армию ружья и палаши.

   Существование олонецких заводов было не непрерывное: они были закрыты все, кроме Кончозерского, в 1783 году; в 1784 положено основание ныне существующему Александровскому. Самым крупным деятелем его в былом является Карл Карлович Гаскойн, вызванный из Шотландии в 1786 году, из лучшего в то время Карронского завода; он прибыл со многими мастерами, и дело было поставлено прочно. При нем к заводу было приписано 17 000 душ крестьян, и завод пользовался многими привилегиями, например, правом отливать меры и весы на всю Россию. От времени цветущей деятельности завода, помимо большого числа орудий и снарядов, сослуживших России свою службу, в Петербурге сохранилось много других работ; все перила вдоль Мойки, все металлические части мостов: Красного, Поцелуева, Полицейского, решетки Михайловского дворца и банка, все они - работа олонецких заводов.

   В настоящее время завод идет, несомненно, в убыток и деятельность его сокращена до крайности, но последняя война доказала, что может он делать и как он полезен. Один из главных упреков - сравнительная недоброкачественность чугуна; но на дворе завода имеется прямое опровержение в так называемой ярцовской пушке средины прошлого века: 24-фунтовая, она выдержала чудовищные пробы и после них, будучи пересверлена на 30 фунтов, выдержала не меньшие, и "того ради" - значится в надписи - "в знак крепости и доброты сдешней артиллерии она на сем месте и поставлена". Существование Александровского завода - дело государственного интереса. За сто лет существования завода и трех вспомогательных - Кончезерского, Суоярвского и Валазминского - проплавлено 53 миллиона руды и получено 19 миллионов пудов чугуна.

   Во 2-м часу дня мы прибыли на завод в экипажах. Он лежит в широкой котловине, на берегу речки Лососинки. Длинные почерневшие трубы резко обрисовывались на ярком полуденном небе; множество флагов веяло по воздуху. От самого дома губернатора до заводских ворот сплошные толпы народа в праздничных одеждах стояли по сторонам; подле самого завода проезд был крайне затруднителен. В сопровождении горного начальника и всего начальствующего персонала Их Высочества обошли все мастерские и слушали объяснения работ. Первою посещена была литейная; приготовленные формы снарядов, одна за другою, наполнялись ярко-красною массой расплавленного чугуна; быстро потухавшие искры прыгали подле вагранок; пыль стояла столбом в высокой мастерской, и солнечные лучи, западая местами, резко прорезывали ее. Затем осмотрены были: обливка снарядов свинцом, обточка их, порядок приемки и механические мастерские.

   Рабочих на заводах всего 853 человека - число несоразмерно малое по количеству заводских приспособлений; в нем 63 различные печи, две турбины в 120 сил, шесть гидравлических колес в 100 сил, три паровые машины в 100 сил, два паровых молота и множество исполнительных механизмов. Когда-то очень деятельное отделение по отливке орудий стоит в настоящее время заброшенным, молчаливым, пустым, так как заказов на них не дано; завод приготовляет только бомбы, гранаты и шрапнели, числом около 84 000 штук, на сумму 324 000 руб.

   К концу осмотра завода рабочим было дозволено выйти из мастерских. Подле заводской цистерны неожиданно раздался клик "ура", и многие из рабочих, смуглые, запыленные, прямо от горнов, припаливаемые горячими солнцем, как были в рубахах и сапогах, кинулись в цистерну. Они плескались и кувыркались в холодной текучей воде с видимым наслаждением; "ура" гудело из воды. В 1858 году, при посещении завода императором Александром II, рабочие проделали то же самое.

   По окончании осмотра, по пути к приюту, Их Высочества посетили древнейшую церковь города, сооруженную при самом основании его в 1703 году, собор во имя Апостолов Петра и Павла. Преосвященный ожидал прибытия Их Высочеств, прошедших к паперти между двух шпалер воспитанников и воспитанниц: здесь самим владыкой показаны были древнейшие вещи, хранящиеся в церкви. В соборе существует икона мистического характера, носящая название "О разорении на церковь Божию". Аллегорическая икона имеется и в Вытегорском погосте; она называется: "Знамение множества мира".

   Николаевский детский приют, посещенный вслед за тем, открыт в 1849 году. В нем помещены на постоянное жительство 60 девочек; капитал губернского попечительства простирается до 43 000 рублей. Великая Княгиня осталась особенно довольна порядком и простотой в приюте. Юнейшей из девочек нет еще трех лет; построенные длинными рядами, в сереньких платьицах, девочки очень мило пели молебен. Маленький народ этот, теснясь у выхода, тоже кричал свое детское "ура", провожая Августейших Гостей к коляске.

   Отсюда назначено было ехать за город, для присутствия в пробном полигоне при пробе снарядов. Проба производилась из шестидюймовой стальной пушки бомбами, при заряде в 21 фунт на 300 сажен дистанции. Некоторые из пущенных снарядов проделали удивительно красиво всю градацию рикошетов по голубой поверхности озера. На этом месте озера, от самых далеких дней, всегда производились пробы, и количество чугуна, покоящегося на дне озера, привлекало не одну компанию для его добычи. Но, по-видимому, его еще недостаточно для покрытия издержек при вторичном вызове на свет.

   Был уже 4-й час дня, когда Великий Князь направился в батальонные казармы, расположенные на самом берегу Онежского озера; вследствие ремонтирования казарм батальон стоял подле лагерем в палатках. На плац вызвана была вторая рота, для проверки гимнастики и фехтования. Бойко и красиво исполнили солдатики свое дело; удары в фехтовании наносились отчетливо, метко. Его Высочество подробно осмотрел казармы и лагерь, со всеми хозяйственными заведениями. Осведомившись о том, что деревянные казармы зимой холодны, столовые тесны, а подле проходит скотопрогонный тракт, причиняющий подымаемою им пылью глазную болезнь чинам батальона, Великий Князь просил сопровождавших Его Высочество губернатора и городского голову принять соответствующие меры. "Прошу вас, господа, - сказал Великий Князь, - содействовать к улучшению казарменной обстановки батальона: всякое ваше участие к нижним чинам приму я за выражение вашего внимания лично ко мне". Городской голова ответил ручательством за все общество в том, что желание Его Высочества будет исполнено {Обещание, данное городским головою, было выполнено к 1885 году (Примеч. автора).}. Благодаря за готовность, Великий Князь выразил надежду о возможности посетить Петрозаводск в будущем году, если Бог благословит совершить задуманную поездку в Архангельск, на Белое море и Мурман.

   Отбыв из казарм, Его Высочество осмотрел городскую больницу и направился в управление уездного воинского начальника. Предметом инспекции на этот раз, сверх поверки состояния делопроизводства и мобилизационной отчетности, было применение надзора за прибывающими в район управления неспособными и вообще отпускными воинскими чинами.

   По возвращении в дом губернатора Его Высочество уже застал собравшимися всех приглашенных к обеду, который и состоялся в начале 8-го часа пополудни. Вечер закончился небольшою, вполне удавшейся поездкою на пароходе в Соломенное. Обе церкви Соломенного погоста ясно видны из Петрозаводска на противуположной стороне озера; до него пути водой около семи верст. Место это замечательно красиво. На совершенно обнаженной скале, так называемой Соломенской брекчии, вдоль и поперек опоясанной трещинами, поросшими густым бурым мхом, поднимаются рядом старая и новая церкви погоста. Тут был когда-то монастырь, основанный в конце XVI века; его сменила пустынь, упраздненная в XVIII и обращенная в приход; в числе древностей хранится белая холщевая риза, шитая царевною Софией Алексеевной, и полотняный антиминс времени царя Федора Иоанновича. Подле самых церквей находится лесопильный завод Громова. Говорят, что из маленького озера - Логмозера, на котором он расположен и которое сливается с озером Онежским, на лодке можно проехать до Иматры. Вот хорошенькая задача для любителей водяного спорта, задача чисто английского пошиба.

   На мшистой, могучей скале, подле церкви, был устроен красивый павильон. Народ, в праздничных одеяниях, разместился живописно по всем обнажениям скалы. Ко времени прибытия парохода зазвонили небольшие колокола обеих церквей погоста, и звон этот очень музыкально разнесся по тихому озеру и замер в соседних лесах. Грянуло "ура". Августейшие Гости отслушали в церкви молебен, а затем пили в павильоне чай; подле играла горная музыка: не замедлила приплыть и другая, военная, сопровождавшая общество офицеров батальона; все время не смолкали песни.

   На обратном пути, на пристани Петрозаводска, по слегка потемневшему небу неожиданно взвились ракеты и ярко затеплились фальшфейеры на стоящих один подле другого пяти пароходах. Эффект этих огней, опускавших в воду блестящие столбики своих отражений, был очень хорош. Горели огни и на иллюминованных улицах поднимавшегося в гору Петрозаводска, так что город обрисовывался весь в огненных чертах. Время близилось к полночи, а между тем все население ожидало на берегу возвращения дорогих гостей.

   На следующий день, в 8 часов утра, нам предстояла поездка на Кивач.

  

  

   В 8-м часу утра семь экипажей ожидали нас для довольно утомительной поездки на водопад Кивач, утомительной потому, что предстояло вернуться к 8 часам вечера, сделав 130 верст, и присутствовать в городском саду на гуляньи, устроенном, в честь Высоких Гостей, а затем сесть на пароходы и немедленно отплыть от Петрозаводска. День обещал быть жарким.

   Первая перекладка лошадей была в 17 верстах, в селе Шуя. По обоим берегам широкой реки Шуи, состоя из 13 отдельных деревень, раскинулось богатое село, очень людное и древнее, на много лет более старое, чем Петрозаводск, потому что оно поминается в писцовых книгах XVII века. Маленькие куполы и шпили двух старинных