Главная » Книги

Пржевальский Николай Михайлович - От Кяхты на истоки Желтой реки, Страница 23

Пржевальский Николай Михайлович - От Кяхты на истоки Желтой реки


1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31

20 тыс. семейств, по Куропаткину ("Кашгария", стр. 40) в 30 тыс.}. По народностям, согласно тем же сведениям, всего более - ардбюль; затем следуют выходцы из Кокана, или, как их называют, старинные сарты (до 10 тыс. семейств), дуланы (5 аймаков, всего около 1 тыс. семейств), оседлые киргизы (немного), хурасан {Как уже было говорено в девятой главе, названия ардбюль и хурасан теперь не употребляются, их заменили, как и для всего Восточного Туркестана, названия его обитателей по оазисам или городам.} (очень мало, самые красивые), и наконец, какие-то матан {Пришли сюда давно в числе только семи семейств из какого-то на юге лежащего г. Матын - так объяснили нам туземцы.} (до 600 семейств). Живут в Аксуйским оазисе просторно; земля здесь очень плодородна и ее много, как равно много воды для орошения полей {Местные жители говорят, что Аксуйская река после смерти Якуб-бека стала меньше давать воды.}. На них засевают рис, пшеницу, ячмень, кукурузу, лен (мало), кунжут, горох, вообще хлеба, свойственные и другим здешним оазисам; посев бывает двойной в течение одного лета; урожай очень хороший. Садоводство также процветает; шелководство только начинается.
   В северной окраине описываемого оазиса лежит его административный центр - г. Аксу. Сюда мы теперь и направились. От д. Матан потянулось сплошное население по обоим берегам Аксу-дарьи, в которую вскоре впадает справа довольно большая Таушкан-дарья. Плес главной реки, т. е. Аксуйской, здесь около версты в поперечнике; русло же воды не шире 40-50 сажен; бродов, вероятно, нет. Туземцы, как было видно, живут зажиточно. Сакли выстроены из пластов лёсса в виде больших кирпичей или реже, из необожженного кирпича. При всех саклях сады, фрукты в них очень хорошие. Мы в изобилии покупали яблоки, груши, персики, виноград, арбузы и дыни. Погода стояла превосходная. Несмотря на половину октября и на ночные морозы до -10°, днем температура поднималась до 20,2° в тени; на полях местами еще стоял несжатый рис; с фруктовых деревьев только начинали осыпаться листья; ива же и тополь еще совершенно были зелены. Появились и птицы, старые знакомцы - серые вороны, сороки, а также в большом числе прилетевшие сюда на зимовку грачи, галки, голуби-клинтухи; немало было и скворцов, но фазаны (Phasianus insignis) попадались пока лишь изредка.
   Вследствие опять наступившей ясной погоды, от д. Матан, следовательно верст за двести, стала нам видна, хотя еще в туманных очертаниях, самая высокая вершина всего Тянь-шаня - Хан-тенгри (115). Через два небольших перехода эта громада обрисовалась совершенно ясно обширным снеговым куполом. К востоку и западу от него (как казалось в перспективе) сбегали снеговые гряды, заканчивающиеся также высокими снеговыми вершинами.
   Местные жители попрежнему дружелюбно встречали нас, хотя и не с такой откровенной сердечностью, как в мачинской земле. Китайцы же опять стали вредить исподтишка, распуская среди населения нелепые о нас слухи, запрещая туземцам ходить к нам, или продавать съестные припасы и пр. Всего же нахальнее оказывались китайские солдаты (исключая дунган), которых приходилось встречать по пути. Один из таких солдат без всякой уважительной причины осмелился даже броситься на нашего казака; виновный был тут же наказан. Вместе с тем я написал начальнику китайских войск в Аксу письмо об этом происшествии и просил прекратить своеволие солдат; в противном случае грозил стрелять негодяев. Через сутки явился китайский чиновник с словесным объяснением от того же войскового начальника, что он принял самые строгие меры и очень рад (воображаю как?!) нашей расправе с озорником-солдатом.
   На последнем бивуаке перед Аксу нас встретили торгующие в этом городе русские подданные сарты и предложили обильный дастар-хан {Разные местные кушанья, фрукты и даже чай из тульского самовара.}. В следующий день мы вышли на большую кашгаро-аксуйскую колесную дорогу и сделали по ней почти весь свой переход. Аксу-дарья отошла здесь несколько к западу. Несмотря на близость большого города, население все-таки живет просторно. Местность носит название Яр-баши по причине высокого (от 10 до 12 сажен) лёссового обрыва, который резко ограничивает здесь культурную долину Аксуйской реки и, вероятно, некогда служил ее берегом. Восточнее указанного обрыва расстилается высокая равнина совершенно бесплодная. Верстах в десяти не доходя самого г. Аксу лежат два глиняных укрепления, выстроенные китайцами. Большее из них, находящееся возле самой кашгарской дороги, по западную ее сторону, имеет, как обыкновенно у китайцев, квадратную форму, зубчатую стену и фланкирующие башни по углам, а также в средине фасов. Длина каждого из них на-глаз около 600 шагов; высота стены 3-3 1/2 сажени. Впереди главной ограды, шагах в 40-50, тянется оборонительная стенка около сажени высотой; перед ней выкопан ров (сажени 4-5 в ширину при глубине около сажени), который, вероятно, может наполняться водой. Напротив этого укрепления в расстоянии около версты лежит другое, гораздо меньшее, так называемый импан (вроде оборонительной казармы). В обоих укреплениях помещались китайские солдаты, которых в это время в Аксу было, как нам говорили, около тысячи человек.
   Город Аксу, куда мы пришли 16 октября и устроились бивуаком на учтурфанской дороге, расположен, при абсолютной высоте 3 300 футов, возле того же отвесного обрыва Яр-баши, о котором было упомянуто выше. Вода сюда доставляется речкой, быть может даже арыком Танакак-су; Аксу-дарья (главное ее русло) лежит верстах в 15 западнее. Кроме старинного мусульманского города, в Аксу находятся еще два небольших, обнесенных высокими стенами, города китайских: Арсук, или Янги-шар, и Китай-шари {Шар, или шари (т. е. город) - одинаково произносят туземцы.}. Население мусульманского города, как нам говорили, простирается до 10 тыс. семейств. Базаров четыре, в том числе один китайский; главный торг бывает по пятницам. Число наших купцов-сартов изменяется от 100 до 300 человек. Из мануфактурных произведений Аксу славятся кожевенные изделия (сапоги, узды, седла и пр.) и медная посуда; вывозят также отсюда продукты земледелия, как например, рис в Хотан и к нам в г. Каракол. Торговля описываемого города довольно обширная. Через тяньшанские перевалы Мусарт и Бедель сюда приходят русские товары, из Хами через г. Куча китайские, местные же привозятся из Хотана, частью из Яркенда и Кашгара. Наконец, описываемый город замечателен еще тем, что составляет ныне местопребывание китайского дао-тая, заведующего четырьмя восточными округами (Карашар, Куча, Аксу и Уч-турфан) в Восточном Туркестане (116).
   В Аксу мы только передневали, сделали кое-какие покупки и продали, кругом по десяти рублей, 37 уцелевших своих верблюдов, прошедших под вьюком 7 тыс. верст. Взамен были завьючены 40 новых верблюдов, высланных нам из Семиречья. Теперь кончилась и моя съемка, ибо дальнейшая дорога до г. Каракола (315 верст) была снята еще в 1877 г. капитаном Сунаргуловым (117).
   Выступив из Аксу, мы сделали небольшой переход по местности, попрежиему просторно населенной, и остановились дневать на берегу Аксу-дарьи, где в густых зарослях облепихи встретилось много фазанов (Phasianus insignis), а также зимующих горихвосток (Ruticilla erythrogastra); здесь же впервые был найден обыкновенный в нашем Туркестане испанский воробей (Passer salicarius); кроме того, попадались зимующие черные дрозды (Merula maxima), корольки (Regulus flavicapillus), кряковные утки и другие птицы.
   Аксуйская река была пройдена нами вброд, имевший теперь, при самой малой воде, около 3 1/2 футов глубины; ширина главного русла простиралась до 25 сажен; течение очень быстрое, вода светлая. Летом река, как говорят, заливает весь свой плёс, усеянный мелкой галькой и имеющий здесь около версты в поперечнике; переправа тогда производится на пароме.
   На западной стороне Аксу-дарьи опять потянулись деревни, сначала по обе стороны учтурфанской колесной дороги, затем лишь слева от нее; справа же раскинулся пустырь. Так продолжалось до р. Таушкан-дарья, которую мы перешли вброд {Ранее этого нужно перейти рукав той же реки. Немного не доходя этого рукава мы проходили через довольно порядочную д. Арал, в которой накануне был базар; теперь же все глиняные конуры, служащие лавками, стояли запертыми.}. Глубина его была 3 фута, ширина речного русла около 25 сажен, течение быстрое, вода светлая; летом перевозят здесь на пароме. За Таушкан-дарьей население появилось опять по обе стороны дороги, пройдя по которой 7 верст мы вступили при д. Танагач {Здесь китайская застава, на которой осматривают паспорта.} в пределы оазиса Уч-турфан.
   Оазис Уч-турфан. Этот небольшой оазис лежит в плодородной долине Таушкан-дарьи {Вытекает в Тянь-шане близ оз. Чатырь-куль, в верховье называется Аксай.} и составляет собственно продолжение оазиса Аксуйского как по своему общему характеру, так и по составу населения. Количество последнего, согласно расспроеным сведениям, не велико - всего 3 600 семейств {Не знаю, насколько верно, но как здесь, так равно в Аксу и Хотане нам говорили, что среди местного населения число женщин значительно превосходит число мужчин.}. Тем не менее Уч-турфанский оазис выделен ныне китайцами в особый округ второй степени. Его управитель со своими чиновниками помещается в небольшом городишке того же имени, лежащем на расстоянии 80 верст от Аксу. Дорога в пределах описываемого оазиса попрежнему отличная колесная и даже сплошь обсаженная талом. Устроена она при Якуб-беке. От его времен возле той же дороги сохранился, ныне заброшенный глиняный форт Ачь-таг, рядом с которым мы ночевали. Форт этот лежит у подножия трех изолированных, совершенно бесплодных горок, поднимающихся (на-глаз) футов на 700 над окрестной местностью. По пути нам теперь довольно часто встречались дуланы, монгольский тип которых в особенности хорошо сохранился у женщин. Мужчины, как этого племени, так и других, живущих в Уч-турфанском оазисе, получили от местного китайского начальника приказание носить косы, и мы у многих видели уже довольно длинные волосы на голове.
   Погода, несмотря на последнюю треть октября, стояла отличная - постоянно ясная {Хотя пыль достаточно наполняла атмосферу.} и днем теплая; ночью же перепадали небольшие (до -5,8°) морозы. Днем на пригреве солнца летали бабочки, мухи и мошки; на болотах еще довольно много было цветущих одуванчиков, попадался а цветущий касатик; тут же держались зимующие кряковые утки, а по залитым рисовым полям везде копались грачи - совершенно как у нас весной.
   Городишко Уч-турфан, посещенный нами 23 октября, лежит на абсолютной высоте 4 400 футов и состоит из китайской крепости, на восточной стороне которой скучено до сотни туземных саклей; здесь же и лавки; торговля, впрочем, ничтожная. Крепость, как обыкновенно, глиняная, квадратного очертания; высота зубчатой стены около 3 1/2 сажен; длина каждого фаса шагов 400-500; в средине и по углам этих фасов (кажется, только на двух) стоят фланкирующие башни; впереди оборонительная стенка со рвом шириной от 3 до 4 сажен при глубине около одной сажени. Описываемая крепость (если только можно употребить здесь это название) расположена как раз возле командующей над ней скалистой (большей частью с отвесными боками) гряды, футов 500-600 (на-глаз) высотой. На высшей точке западной части этой гряды, в расстоянии 800 или 1 000 шагов от самой крепости, устроена крошечная, вероятно не имеющая воды, цитадель. Сюда проложена дорога и, как кажется, колесная. Гарнизон Уч-турфана во время нашего прохода состоял, как говорили туземцы, из 500 человек; наполовину этого числа были солдаты из дунган. Они гораздо приличнее и вежливее солдат собственно китайских, притом весьма русским симпатизируют.
   Со стороны же китайцев опять пришлось нам испытать неприятности. Учтурфанский амбань не только запретил в городе продавать нам что-либо, но даже поставил для этой цели на базаре караульных. Кроме того, посадил под арест и впоследствии тяжело наказал встречавшего нас торгового аксакала. Наконец, лишь только мы устроили свой бивуак (пройдя версты две за крепость), как начали сюда являться китайские солдаты и вести себя весьма нахально. Нескольким прошло это даром, так как мы не желали затевать ссоры; но подобное миролюбие только подбодрило наглецов. Один из них прямо залез в наш багаж и, несмотря на приглашение переводчика, не хотел уходить, стал даже ругаться. Тогда я приказал казакам наказать негодяя, который затем с криком побежал в крепость. На всякий случай мы приготовили винтовки, и ночью казаки держали усиленный караул. Однако солдаты из крепости больше не показывались.
   Утром следующего дня караван наш двинулся к западу, по дороге, которая ведет в Кашгар. Верстах в 15 от города Учтурфанский оазис оканчивается. Немного раньше этого каракольский путь сворачивает вправо, и мы опять перешли на левый берег Таушкан-дарьи, которая здесь называется Аксай, а также Уч-турфан-дарьей. Кашгарская дорога направляется довольно долго по ее долине и при урочище Акчи сворачивает на юго-запад через горы в Кашгар. По этой дороге можно пройти на верблюдах и даже проехать, но с трудом, как говорят, в двухколесной арбе.
   Подъем на Тянь-шань. Справа и слева Таушкан-дарьи горы теперь значительно к ней придвинулись. Перейдя названную реку, мы направились в ущелье Уй-тал, по которому лежит дорога на перевал Бедель. Местность до этого ущелья, на протяжении около 30 верст нашего пути, представляла безводную и бесплодную, довольно круто от гор покатую галечную равнину. Здесь врассыпную торчат кустики Reaumuria, Ephedra, Eurotia?, Sympegma?, изредка Artemisia [реамюрия, эфедра или хвойник, терескен, бударгана, полынь]; по сухим руслам дождевых потоков, где названная, растительность гуще, к ней прибавляются Garagana и Glematis [карагана и ломонос]. Устье ущелья Уй-тал, куда крутым спуском выходит от вышеописанной равнины бедельская дорога, врезано в почву футов на 200-300; бока этих обрывов отвесны и состоят из конгломерата. По быстро текущей тут речке недолго тянутся густые заросли облепихи, лозы, шиповника и барбариса. Много встретили мы здесь горных куропаток или кэкликов (Gaccabis ehukar) и желтоносых клушиц (Pyrrhoeorax alpinus); попадались также зимующие черные дрозды (Merula maxima), Garpodacus rubicilla и Garpodacus rhcdochlamys [чечевицы]. Окрестные горы были совершенно бесплодны. Несмотря на то, что местность повысилась до 7 тыс. футов, дневное тепло еще доходило до 15° в тени.
   Расстояние от устья ущелья Уй-тал до вершины перевала Бедель равняется 36 верстам. Дорога здесь довольно хороша для верховой езды; не особенно трудна и для верблюдов, хотя иногда идет по карнизам и камням. Впрочем, таких трудных мест сравнительно немного, и сгруппированы они в среднем поясе ущелья. Бока его обставлены высокими, крутыми горными склонами, которые изборождены скалами, состоящими из известняка и глинистого сланца; ближе к перевалу встречается слюдистый сланец. Маленькое подобие леса из пород вышепоименованных найдено было нами лишь при устье описываемого ущелья. Далее вверх, до абсолютной высоты в 9 1/2 или 10 тыс. футов, как по дну этого ущелья, так и боковым скатам гор, всего более на их северных склонах, растут врассыпную: карагана (Garagana jubata, Garagana sp.), барбарис, шиповник, сабельник, кустарниковая полынь, жимолость и белолозник (?); в поясе от 8 до 9 тыс. футов также врассыпную попадается, исключительно на северных горных склонах, стелющийся можжевельник. Из трав мы заметили несколько видов полыни и других сложноцветных, ревень и разные злаки. Последние, впрочем, появляются в обилии лишь тысяч от десяти футов абсолютной высоты. Здесь пастбища, в особенности по логам, довольно хороши. В верхнем горном поясе показались и присущие ему птицы: улары (Megaloperdix himalayanus), грифы, бекас-отшельник (Scolopax solitaria), оляпка, горный вьюрок, ворон и др.- все, однако, в малом количестве. Из зверей мы встретили только горных козлов (Capra sp.); кроме того, судя по норам, здесь много тарабаганов.
   Несмотря на конец октября, снегу по описываемому ущелью и на окрестных горных склонах не было; лишь в малом количестве лежал снег на вершинах, ближайших к перевалу. Лед по р. Уй-тал показался от 8 тыс. футов; больше его стало лишь от 10 тыс. футов абсолютной высоты.
   Жителей в том же ущелье нет. Только в 9 верстах от входа в него расположен маленький глиняный редутик - или, как здесь называют, "курган" - Ибрай, запирающий дорогу. Он обнесен нешироким рвом, ворот имеет двое. В эти узкие ворота наши завьюченные ящиками (с коллекциями) верблюды пройти не могли. Тогда караульные из туземцев предложили нам расширить проход в глиняной стене и сами участвовали в этой работе, приговаривая: "все равно, скоро русским ломать здешнюю китайщину придется". Помимо названного кургана, далее по ущелью лежали еще два, но меньших размеров и притом теперь заброшенные; кроме того, мы видели несколько старинных завалов из камней. По пути встречались нам небольшие караваны на верблюдах и лошадях. Одни из них шли из Каракола, другие из Токмака, третьи из Кульджи. Вообще движение через Бедель довольно бойкое и производится круглый год, хотя иногда затрудняется снегом. Помимо различных привозимых товаров, из наших пределов много гонят здесь скота (баранов и лошадей) в Аксу, Кашгар и даже в Хотан.
   Переход границы. Переночевав невдалеке от перевала, мы начали утром 29 октября свое восхождение на Бедель (118). С южной стороны подъем здесь двойной; сначала тропинка идет версты полторы каменистым ущельем; затем зигзагами, около версты длиной, поднимается на кручу, где на площадке стоит глиняный курган (форт) ныне заброшенный. От этого кургана та же тропинка идет около версты полого, потом делается круче и снова зигзагами, на протяжении менее версты, но более крутыми, чем прежде, восходит на самый перевал. Его абсолютная высота, по нашему барометрическому определению, 13 700 футов. Вечного снега здесь нет. Однако в укрытых ущельях северного склона окрестных гор, на указанной высоте, зимний снег вполне не растаивает {Во время нашего прохода на северных склонах верхнего пояса гор, окрестных Беделю, лежал снег, недавно выпавший; через это невозможно было хорошо распознать снег нерастаивающий.}. Быть может, он лежит постоянно и на северном склоне Беделя. При нашем здесь проходе снег лежал, на протяжении слишком двух верст спуска, на 2-3 фута глубины и был сверху покрыт ледяной корой. Вьючным верблюдам итти было крайне трудно, в особенности на косогорах. Несмотря на то, что на подобных местах каждое животное сводили поодиночке, и притом двое казаков поддерживали его веревками, один верблюд все-таки скатился в пропасть сажен 30 глубиной. По счастью, там был надут глубокий снег, так что упавший верблюд остался цел, даже не поломал вьючных ящиков. Всего для подъема на описываемый перевал в четыре версты длиной и на спуск с него в две версты нами употреблено было семь часов времени.
   Переходом через Бедель, где, как известно, пролегает теперь пограничная черта России с Китаем, закончилось нынешнее наше путешествие в Центральной Азии (119). В тот же день я отдал по своему маленькому отряду следующий, прощальный приказ:
   "Сегодня для нас знаменательный день: мы перешли китайскую границу и вступили на родную землю. Более двух лет минуло с тех пор, как мы начали из Кяхты свое путешествие. Мы пускались тогда в глубь азиатских пустынь, имея с собой лишь одного союзника - отвагу; все остальное стояло против нас: и природа и люди. Вспомните - мы ходили то по сыпучим пескам Ала-шаня и Тарима, то по болотам Цайдама и Тибета, то по громадным горным хребтам, перевалы через которые лежат на заоблачной высоте. Мы жили два года как дикари, под открытым небом, в палатках или юртах, и переносили то 40-градусные морозы, то еще большие жары, то ужасные бури пустыни. Ко всему этому по временам добавлялось недружелюбие, иногда даже открытая вражда туземцев: вспомните, как на нас дважды нападали тангуты в Тибете, как постоянно обманывали монголы Цайдама, как лицемерно-враждебно везде относились к нам китайцы. Но ни трудности дикой природы пустыни, ни препоны со стороны враждебно настроенного, населения - ничто не могло остановить нас. Мы выполнили свою задачу до конца - прошли и исследовали те местности Центральной Азии, в большей части которых еще не ступала нога европейца. Честь и слава вам, товарищи! О ваших подвигах я поведаю всему свету. Теперь же обнимаю каждого из вас и благодарю за службу верную - от имени науки, которой мы служили, и от имени родины, которую мы прославили..."
  

ПРИМЕЧАНИЯ И КОММЕНТАРИИ

К предисловию

  
   1. Обработка материалов, собранных Пржевальским, осуществлялась не только этими лицами, которые перечислены автором в предисловии, а явилась предметом работы и других русских ученых, в частности В. Л. Комарова, опубликовавшего "Ботанические маршруты важнейших русских экспедиций в Центральную Азию", вып. 1; Маршруты Н. М. Пржевальского. Труды Ботанического сада, т. 34, вып. 1, Петроград, 1920. Главные же материалы путешествий Николая Михайловича содержатся в серии "Научные результаты путешествий Н. М. Пржевальского по Центральной Азии", изд. Русского Географического общества. Вышли из печати: Отдел зоологический, т. I - млекопитающие, ч. 1, обработал Е. Бюхнер, 1888; то же, ч. 2 - копытные, обработал В. Заленский. СПб., 1902; то же, том II - птицы, обработал Ф. Д. Плеске, вып. 1-3, 1889-1894; то же - птицы, вып. 4, обработал В. Бианки, 1905; то же, том III, ч. 1 - земноводные и пресмыкающиеся, вып. 1-4, обработал А. В. Бедряга, 1898-1912; то же, том III, ч. 2 - рыбы, вып. 1-3, обработал С. М. Герценштейн. СПб., 1888-1891. Отдел ботанический, т. I и II, 1889, обработал К. И. Максимович. Отдел метеорологический, обработал А. И. Воейков, СПб., 1895.
  

К главе первой

  
   2. Н. М. Пржевальский 9/21 февраля 1883 г. представил отношение в Совет Русского Географического общества, в котором он писал: "Несмотря на удачу трех моих экспедиций в Центральной Азии и почтенные здесь исследования других путешественников, в особенности русских,- внутри Азиатского материка, именно на высоком нагорье Тибета, все еще считается площадь, более 20 тыс. кв. геогр. миль, почти совершенно неведомая. Приблизительные границы этого неизвестного пространства намечаются на юге 30°, на севере 39° с. ш., а по долготе 82° и 102°, считая к востоку от Гринвичского меридиана. Большую, западную часть такой terra incognita занимает поднятое на страшную абсолютную высоту (14-15 тыс. футов) столовидное плато Северпого Тибета, меньшая, восточная, половина представляет собой грандиозную альпийскую страну переходных уступов от Тибета к собственно Китаю...
   ...Продолжая раз принятую на себя задачу - исследование Центральной Азии, я считаю своим нравственным долгом, помимо страстного к тому желания, вновь отправиться в Тибет и поработать там, насколько хватит сил и умения, для пользы географической науки. Двинуться в путь рассчитываю, если не встретится особенных препятствий, в июне нынешнего года... В нынешнее путешествие я намерен приступить к исследованию Тибета, устраивая в благоприятных местностях этапные пункты, на которых будут оставаться, под присмотром и караулом нескольких казаков, лишние верблюды и лишний багаж. Экспедиционный же отряд налегке будет производить более или менее продолжительные экскурсии по радиусам от складочного пункта".
   В план экспедиции входило изучение Северного Тибета, пути в Лхасу, изучение большого оз. Тенгри-нор, верховья Брамапутры, Ладака, оз. Дангра-юм-чо, отсюда пересечение Тибета на урочище Гас в Цайдаме, отсюда на Лоб-нор, после чего должен был начаться второй круг путешествия: опять Тибет, хребет Кара-корум, Хотан и, наконец, оз. Иссык-куль в Киргизии. Осуществить все это путешествие предполагалось в 2 года, смета, которую составил Пржевальский, предусматривала расход в 43 580 руб.- сумма весьма большая в то время. Как же в действительности удалось осуществить этот предварительный план и каковы результаты четвертого путешествия, лучше расскажет сама книга.
   3. Ныне города Троицкосавск и Кяхта представляют один город под названием "Кяхта" (Бурят-Монгольская АССР).
   4. А. М. Лушников - кяхтинский купец, отличавшийся широким гостеприимством. В его доме бывали Н. М. Пржевальский, Г. Н. Потанин, Д. А. Клеменц, В. А. Обручев и другие. У Лушникова была штаб-квартира русских путешественников, отправляющихся в Монголию или возвращающихся в Россию.
   5. В долинах Хары и Баян-гола, а также Орхона и Селенги, земледелием сейчас занимаются не только китайцы, но и монголы, в последние 10 лет значительно расширившие посевные площади. Высота Урги (Улан-Батора), по современным данным, 1 297 м над уровнем моря.
   6. Материал этого раздела ("В Урге") частично повторяет то, что привел Пржевальский в своей книге "Монголия и страна тангутов" (М., 1946, стр. 47-50). Мы там же в примечаниях NoNo 12-15 на стр. 306 отметили, что г. Урга, ныне Улан-Батор, сильно изменился за последние 20 лет, и поэтому данное описание монгольской столицы, может иметь только исторический интерес.
   7. Нинг-ся (Нинься) - главный город одноименной провинции, входящей в состав Внутренней Монголии. Город расположен на р. Хуан-хэ.
   8. Это замечание не совсем верно. Некоторые монгольские племена издавна знают земледелие, но занимались они им всегда как подсобной отраслью хозяйства, оставаясь в основном скотоводами. Особенно внедрилось земледелие у западно-монгольских племен.
   9. Раздел, рассказывающий о монголах, частично повторяет содержание второй главы книги "Монголия и страна тангутов". Читатель должен помнить, что Пржевальский описывает обычаи и дает характеристики страны и населения второй половины XIX в. За время, прошедшее с момента путешествия (70 лет), многое изменилось в обычаях и развитии народов, населяющих Центральную Азию. В примечаниях к "Монголии и стране тангутов", NoNo 29, 35, 38 и 47, мы попытались внести некоторые поправки в характеристику монголов, даваемую автором. Пржевальский не понимал, что многие качества, которыми он так щедро наделил монголов (леность, неразвитость и т. д.), являются результатом векового рабства монгольского народа, который был колониальным народом. Китай эксплоатировал Монголию и монголов, поощрял ламаизм, притуплял воинственный дух монголов, их свободолюбие, тормозил тягу к просвещению, которого в Монголии вообще не было, ибо Монголия совершенно не знала школ, и количество грамотных монголов насчитывалось единицами. Ламаизм оказал громадное отрицательное влияние на жизнь Монголии, феодализм был господствующей общественной формацией до самого последнего времени, а во Внутренней Монголии он и до сих пор в полном расцвете. Но достаточно было народам Северной Монголии взорвать старый общественный строй, уничтожить ламаизм - как экономическую и политическую силу, покончить с феодализмом, а заодно с китайским господством, ростовщичеством и засилием и создать новую революционную Монгольскую Республику, как в сравнительно короткий срок изменились условия, в которых живет монгольский народ, изменились его качества, быт, культура.
   О достижениях Монгольской Народной Республики к ее 25-летию рассказано в небольшой нашей книге "Монгольская Народная Республика. Страна, люди, хозяйство". Ленинград, 1947 г. Ныне монголы начали строительство своей первой пятилетки. Достаточно сказать, что в 1952 г. в стране не должно остаться ни одного неграмотного взрослого человека, а после открытия в 1942 г. первого Монгольского университета в 1952 г. предполагается открытие Академии наук Монгольской Народной Республики.
   10. Ныне в зоологической систематике не сохранилось этого названия дикого барана. Баран Дарвина принадлежит к виду Ovis ammon.
   11. Чжен-фань - городок, носящий также название Минь-цинь, лежит в северном выступе Великой китайской стены у южной границы алашанских песков и в 100 км к северо-востоку от Ляпьчжоу (Увей), а не от Гань-чжоу.
   12. Константин Васильевич Шарнгорст - русский геодезист, астроном, географ, член Русского Географического общества и профессор Академии Генерального штаба. Награжден медалями Общества за свои научные труды по определению долгот по телеграфу, за гипсометрические и астрономические определения.
  

К главе второй

  
   18. При дальнейшем рассмотрении антилопа Кювье оказалась только местной формой газели дзерен, как и предполагал сначала Пржевальский. Латинское название этой антилопы - Procarpa gutturosa.
   14. Ареал распространения антилопы хара-сульты значительно шире. Эта антилопа обычна в пустынных равнинах Средней Азии, Ирана, Азербайджана, в СССР она известна под названием джейрана. Сайга встречается гораздо восточнее, а именно в Котловине Больших озер Западной Монголии, а редкие экземпляры можно видеть и в гобийской "Долине озер" в МНР. Монгольская сайга - особый вид Saiga mongolica.
   15. Обычай оставлять трупы, не зарывая в землю или сжигая их, широко распространен в буддийских странах Центральной Азии. Ламы гадали о судьбе умершего и считали, что если труп быстро съедается хищниками, то умерший - праведник и душа его угодна богу; наоборот, если труп долго лежит нетронутым - покойник был великим грешником. Поэтому никакого оскорбления нравственных чувств не было в описанном эпизоде.
   16. Под названием слепыша Пржевальский описал цокора Myospalax fontanieri.
   17. Измерение глубины Куку-нора было сделано участником экспедиции П. К. Козлова - А. А. Черновым, который нашел при пересечении озера с южного берега к о. Куйсу глубину в 37,5 м. На современных картах абсолютная высота уровня воды в Куку-норе принимается в 3 205 м, по другим источникам - 3 250, у Пржевальского же средняя отметка 3 261 м.
   18. Подробное описание интересного альпийского оз. Куку-нор дано П. К. Козловым в его книге "Монголия и Амдо и мертвый город Хара-хото", главы XIII и XIV, стр. 178-210, М., 1947.
  

К главе третьей

  
   19. Здесь Пржевальский делает большую сноску о результатах съемки пандита (сейчас принята эта форма написания) А-К и об опубликованной Ост-индийским геодезическим бюро карте, в которой допущены многие ошибки. Это примечание мы полностью приводим здесь, так как оно очень большое и в основном тексте загромождает страницу.
   "Revised Sketch map illustrating the explorations of A-K-in great Tibet and Mongolia 1879-1882 (in 3 sheets). Dehra Dun, June 1884. Нельзя обойти молчанием некоторых странностей, этой карты. Она издана (на трех листах) Ост-индским геодезическим бюро (Trigonometrical Branch, Survey of India) и заключает в себе маршрутно-глазомерную съемку славного путешествия, совершенного в 1879-1882 гг. в Тибете названным пундитом А-К (имена пундитов для их личной безопасности скрываются), с нанесением во многих местах прилегающих территорий и путей других путешественников. Цитируемая карта (масштаб 24 версты в английском дюйме) представляет уже второе исправленное (июньское) издание, долженствующее заменить, по словам заметки на полях той же карты, неверные январские оттиски. Вышеупомянутые же странности описываемой карты заключаются в следующем.
   Пундит А-К в значительной части своего пути, именно от ключа Ниер-чувту (за хребтом Тан-ла) через урочище Тэнгелик в Цайдаме до оазиса Са-чжеу и от оз. Тосо-нор до окрестностей хырмы Дзун-засак, также в Цайдаме, шел тем самым путем, который в большинстве пройден был мною при третьем путешествии по Центральной Азии. Исправленное (июньское) издание карты появилось спустя около года после выхода в свет описания моего "Третьего путешествия", к которому приложены две карты моей маршрутно-глазомерной съемки и одна из них относится к нагорью Северного Тибета. Из сличения этой карты с январским изданием маршрута пундита (General Report on the Operations of the Survey of India 1882-1883, стр. 40, и карта No 15 на трех листах) оказывается, что обе съемки много разнятся между собой. Тогда как в июньском, т. е. исправленном, издании той же съемки пундита является удивительное согласие его географических координат с моими не только по широте, но и по долготе. Подобное обстоятельство тем более странно, что А-К не определял долгот и, следовательно, эти долготы могли получиться лишь прокладкой на карте маршрута пундита. Можно было бы подумать, что этот маршрут, в его исправленном виде, представляет, с самыми изменениями, простое перемещение моей съемки на 2-3 минуты восточнее данного мною положения. Но в одном из замечаний на полях той же карты говорится, что "Куку-норский маршрут полковника Пржевальского заимствован из карты, появившейся в D-r Petermann's Mittheilungen за июль 1883 г.". Так как карта, приложенная к названной книжке Географических известий д-ра Петермана, заключает в себе маршрут всего моего третьего путешествия, то необходимо полагать, что британские картографы игнорировали этот маршрут, который даже и не обозначен на их карте, тогда как пути моих путешествий, первого и второго, и кусочек третьего (по южному берегу Куку-нора) проведены зеленой краской.
   Между тем некоторые данные приводят к другим соображениям и выводам. Именно, при сличении исправленной карты пундита и моей, невольно бросается в глаза, что совершенно почти сходные наши маршруты вдруг расходятся по долготе на северной оконечности пути пундита - в хырме равнины Сыртын на 36 минут и в г. Са-чжеу на 25 минут в дуге. Оба эти пункта поставлены у англичан на вышеуказанные цифры западнее. Как раз в этом месте мой маршрут оказался неточным и на стр. 11 предисловия к "Третьему путешествию" мною оговорено: "город Са-чжеу отнесен слишком на запад (курсив в подлиннике). Он должен быть подвинут верст на 50 к востоку и вместе с тем пропорционально подвинут к востоку же весь наш путь от колодца Ку-фи через Сыртын и северный Цайдам до оз. Курлык-нор". Такой вывод сделан был мною, уже по отпечатании карты, из сличения расстояний от Са-чжеу до Ан-си-чжеу, на моей карте и на карте, приложенной к путешествию графа Сечени (Kreitner, Im fernen Osten), проследовавшего в 1879 г. между двумя названными городами. В вышеупомянутых же Географических известиях Петермана, на стр. 309, также указано разногласие между моим маршрутом и маршрутом Сечени относительно положения Са-чжеу на полградуса, но вместо востока на запад. Противоречие это произошло очевидно вследствие вкравшейся у Петермана ошибки: вместо "westlicher" там следует читать "ostlicher". Британские же картографы, позволительно думать, не вследствие простой случайности, отнесли на исправленной своей карте г. Са-чжеу, как раз по Петермановской опечатке вместо востока к западу еще на 25 минут против и без того слишком западной моей установки.
   В вышедшем в 1884 г. подробном описании путешествия пундита А-К (Rep. оп the explorations in. G. Tibet and Mongolia by A-K 1879-1882, prepared by J. B. N. Hennessey, p. 1) (чересчур западное положение г. Са-чжеу (92°30' от Гринвича) на неисправленной (январской) карте пундита объяснено неожиданно вкравшейся ошибкой - принятием вместо 2 1/2° восточного склонения магнитной стрелки тех же 2 1/3° склонения западного, ошибкой, конечно, непонятной для такого специального ученого учреждения как Ост-индское геодезическое бюро. Затем, в сообщении, сделанном в Лондонском Географическом обществе 8 декабря 1884 г. (Proceed. of. R. G. S. No 2, 185 p. 85, 86) генерал Walker объясняет новую ошибку слишком западной установки Са-чжеу (94°2' от Гринвича) на исправленной (июньской) карте возрастанием магнитного склонения с увеличением широты места. На приложенной к тому же сообщению, третьей по счету карте Са-чжеу поставлен под 94°22' от Гринвича, т. е. на долготе почти той же, которая дана мною (94°28') на карте при "Третьем путешествии" и, как выше сказано, ошибочна (по Крейтверу долгота Са-чжеу 94°58', по прокладке нового маршрута на карте при настоящей книге - 94°54'). Таким образом в обоих вышеприведенных объяснениях проглядывает очевидная натяжка для разъяснения темного вопроса по исправлению северной части маршрута пундита. Необычайное же сходство его исправленного маршрута с моим в других местностях остается неразъясненным.
   Теперь далее. Из хырмы Барун-засак в юго-восточном Цайдаме я прошел в 1884 г. (при четвертом путешествии) через истоки Желтой реки до р. Ды-чю (Голубой) в окрестностях кумирни Нямцу. На этом пространстве съемка пундита, за три почти года передо мною здесь проходившего, как оказывается, весьма неверная. Желающие могут сравнить в деталях цитируемую английскую карту и карту моей маршрутно-глазомерной съемки, приложенную к настоящей книге. Сразу в глаза бросаются следующие важные ошибки английской карты: 1) показание на истоках Хуан-хэ одного большого озера, вместо двух, испокон века изображаемых на картах китайских; 2) озеро это неправильно нанесено по географическим координатам; 3) Одонь-тала изображена неверно; 4) р. Джагын-гол, впадающая в западное озеро, показана под именем Дукбулак, верховьем Ялун-цзяна - главного левого притока верхней части Голубой реки. Словом, в вышеуказанном районе, Ост-индское геодезическое бюро, руководствуясь, при составлении карты маршрута пундита, сведениями, только им одним доставленными, резко и неведомо для себя удалилось от действительности".
   20. Пржевальский нередко делает ссылки на труды одного из крупнейших русских синологов Иоакинфа (Никиты Яковлевича Бичурина), который в течение долгого времени возглавлял русскую духовную миссию в Пекине. Иоакинф (1777-1853) путешествовал и всю жизнь посвятил изучению Китая и Монголии, их истории и географии. Прекрасно зная китайские источники и будучи хорошим наблюдателем-путешественником, Иоакинф создал ценные работы.
   21. В верховьях Хуан-хэ вечноснежным хребтом является хребет Баяп-хара.
  

К главе четвертой

  
   22. Кам, или Восточный Тибет, административно не входит в Автономный Тибет и образует ныне китайскую провинцию Сикан (центр г. Кандин). В географическом и этнографическом отношении относится к так называемому Большому Тибету. Кам характеризуется большим расчленением рельефа, где реки создали грандиозные ущелья, на километр и более углубившись в горы, стенами стоящими на водоразделах и достигающими заоблачных высот. В ботанико-географическом и зоогеографическом отношении Сикан характеризуется наличием переходных форм от собственно тибетских к южноазиатским субтропическим формам, которые количественно увеличиваются на юге. Обстоятельное описание природы и населения Кама принадлежит П. К. Козлову (Монголия и Кам, т. I ч. 2. СПб., 1906, или М., 1947). По Козлову, тибетцы, населяющие верховья Янцзы и Меконга, называются "Кам-ба", т. е. жители Кама. Название это произошло от слова кам-ба, т. е. дом, земледелец (стр. 262). Замечено, что в Тибете название племен часто дается по местности, где живет то или другое племя. В данном случае слово "кам", видимо, значит "река", сравним тувинское "кэм" или "хэм". Тарим в своих верховьях носит название "Раскем". Тибетцы пришли на Янцзы с бассейна оз. Намцо, что лежит севернее Лхасы, об этом говорят названия хошунов (владений) у племен кам-ба (хошун Ням-цу посетил Пржевальский). Тибетцы пришли к реке - "кам" и получили название камских монголов. Если же принять значение "кам-ба" в смысле "дом, земледелец", тогда непонятен перевод этого же слова в том же произношении, как "жители Кама". Ниже Козлов сам переводит "бокба" - кочевые жители, "и-ба" - оседлые, где всюду "ба" - народ, люди.
   23. Полиандрия, или многомужество - редкое явление народов земного шара. О полиандрии мы сделали примечание No 102 к "Третьему путешествию по Центральной Азии" Н. М. Пржевальского (М., 1948). Любопытно, что полиандрия в Тибете сочетается с бесправием женщины, жены в семье, где господствует старший брат, т. е. старший из мужей. Все же положение женщины в Тибете несравненно лучше, чем в Китае или мусульманских странах. В хозяйстве тибетская женщина самостоятельна, но юридически и в общественном мнении считается низшим существом.
   Характеристика тибетской семьи и семейных отношений, господствующих в Тибете, сделана Н. В. Кюнером в его этнографическом описании Тибета, вып. 1, Владивосток, 1908, стр. 81-88, и в примечаниях, стр. 43-50. Кюнер отмечает, что исследователи полиандрии находят массу причин, объясняющих этот институт, причем экономические причины являются, по мнению многих, определяющими.
   24. У Н. В. Кюнера по этом поводу читаем: "странное приветствие и выражение почтения со стороны тибетца состоит в том, что он, насколько возможно дальше, высовывает язык и при этом чешет у себя за ухом или прогибает последнее вперед... Жестикуляция вообще играет большую роль у тибетцев: те же большие пальцы означают хорошее качество вещи, мизинцы - худшее, средние пальцы-посредственное, держание за щеку - высший признак удивления" (там же, стр. 95).
   25. Хадак - плат счастья. При знакомстве или расставании с пожеланиями и напутствиями преподносят друг другу тонкие шелковые длинные платки, на которых часто вытканы или вытеснены изображения будды. Хадаки распространены в Тибете и Монголии.
   "Обо" - слово, часто встречаемое в сочинениях Пржевальского, подробно объяснено нами в примечаниях к предыдущим его книгам. Напомним, что "обо" - священный знак, сооружаемый верующими в честь духа, хозяина гор, перевала, реки, дороги. "Обо" обычно представляет кучу камней, до 4-6 м высотой, укладываемую на видном месте. Иногда "обо" сооружается из ветвей, стволов деревьев, жерди втыкают также в камни, привязывают к жердям лоскутки материи и бумаги; в расщелинах между камнями прячут масло, сыр, деньги - как жертву духам. У особо почитаемых "обо", на священных горах, закалывают животных.
   26. По мнению П. К. Козлова, "амнэ" - по-тибетски "дедушка". Сооружения тибетцев - амнэ - видимо, представляют памятники предкам.
   27. Эти горные бараны, или куку-яманы (дословный перевод с монгольского - синий козел), ныне объединены систематиками в один вид - Pseudois nahoor. Описанные различия столь несущественны, о чем пишет и сам Пржевальский, что могут быть объяснены, главным образом, экологическими условиями обитания.
   28. Монгольские названия озер: Джаринг-нур и Оринг-нур, они и употребляются на большинстве географических карт. Иногда картографы указывают и названия, данные им Пржевальским.
   29. И до сих пор верхняя часть указанного здесь отрезка Хуан-хэ осталась плохо известной на протяжении от оз. Русского до поселка Варджи, т. е. там, где река с юга огибает вечноснежный хребет Амнэ-мачин.
   30. По этому поводу отметим следующее. Крупнейший русский климатолог А. И. Воейков считает, что в Тибете нет четкой сезонной смены направлений ветров, которая характерна для муссонной циркуляции; поэтому считать, что Северный Тибет является муссонной областью - нельзя.
   31. В. Л. Комаров, обрабатывавший коллекции Пржевальского, указывает, что два из трех новых вида соссюреи оказались S. pumila и S. tibetica и один еще неописанный.
   32. Гэсэр-хан - непобедимый богатырь, герой монгольского эпоса, известного под названием Гэсэриады.
  

К главе пятой

  
   33. Пржевальский решил не тратить времени, сил и средств для достижения Лхасы. Гораздо разумнее было с пользой для науки заняться исследованием Куэнь-луня. "От посещения Лхасы отказываюсь ввиду важности намеченных исследований и возможности того, что нас опять не пустят в столицу Далай-ламы, в особенности после духкратного побития тангутов на Желтой реке" (из письма к И. Л. Фатееву от 8 августа 1884 г.).
   34. Видимо, другой вид солянки, а не Salsola kali, так как эта солянка отсутствует в Центральной Азии.
   35. Действительно, Цайдам представляет гигантский солончак, самый большой из всех известных в Центральной Азии. Солончак носит название Цайдам, т. е. соленая грязь. Цайдамами монголы называют вообще солончаки, особенно топкие. Существует также термин "гуджир", что также значит - солончак. И этот термин встречается в географических названиях, упоминаемых Пржевальским. Скопление солей в Цайдаме легко объясняется, если учесть, что Цайдам представляет большую и высоко расположенную замкнутую котловину, куда стекает много рек, речек и временных потоков, приносящих с водой и много солей. Вода испаряется здесь быстро, лето жаркое, а соль остается и с течением времени скапливается в громадном количестве. В геологическом прошлом цайдамская котловина была, видимо, занята обширным озером.
   36. Название "Улан-гуджир" Пржевальский переводит как будто неправильно. Такие названия обычны в землях, населенных монголами, и улан-гуджир значит - "красный солончак".
   37. "Шала" в переводе с монгольского - пол. Глинистые площадки, такыры, монголы часто называют шала.
   38. Хребет Алтын-таг был впервые открыт Пржевальским во время второго его центральноазиатского путешествия (Лоб-нор и Алтын-таг). Естественно, что исследование этого хребта и Куэнь-луня привлекало нашего путешественника.
  

К главе шестой

  
   39. Фердинанд Рихтгофен (1833-1905), исследователь Китая, президент Берлинского Географического общества, автор капитального труда "China" (Китай). По представлению Рихтгофена, ценившего исследования Пржевальского, он был награжден высшей наградой Берлинского Географического общества - золотой медалью Александра Гумбольдта.

Категория: Книги | Добавил: Armush (26.11.2012)
Просмотров: 422 | Рейтинг: 0.0/0
Всего комментариев: 0
Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа