| Главная » Книги |
Корнилович Александр Осипович - Письма
Корнилович Александр Осипович - Письма Корнилович А. О. Письма. // Корнилович А. О. Записки из Алексеевского равелина: [Записки, письма, роман]. - М.: Рос. фонд культуры: ГАФР: Гос. истор. музей: Рос. Архив, 2004. - (Рос. архив).
Письмо императору Николаю, июль 1826 г. ПИСЬМО ИМПЕРАТОРУ НИКОЛАЮ I Июль 1826 года Всемилостивейший Государь!
Никогда не осмелился бы я утруждать собою Ваше Императорское Величество, если б участь престарелой матери1, лишавшей себя последнего для доставления мне приличного воспитания, если б участь незамужней сестры2, основывающей на мне все свои надежды, не были сопряжены с моею Судьбою. Девять лет имел я счастие служить покойному брату Вашему, и сопровождаемый одобрением Начальства, всегда утешал себя приятным удостоверением, что верно исполнял свой долг. Последние три года преподавал я в училищах Колонновожатых и топографов и поставлял себе правилом при всяком случае утверждать их в чувствах и обязанностях верного подданичества. Живучи здесь с 1820 года, посвятив себя исключительно наукам, я издавна знаком с Рылеевым, Бестужевыми, Муравьевыми3, Кн. Трубецким, но никогда не говорили они мне ни о чем политическом, ибо знали мой умеренный образ мыслей, и что я всегда рачительно избегал этого.
Несчастный случай свел меня в мае прошлого года в Киеве с двумя братьями Муравьвыми-Апостолами4: после долгих увещаний склонили они меня войти в Общество, которое, как мне первоначально было сказано, имело целью ограничение власти наследника Императора Александра. Я имел слабость согласиться, но ехав в то время к матери, занятый мыслию о свидании, и полагая, что они не принудят меня ни к чему противному своей совести, не заботился знать более и почти забыл о существовании Общества. Через семь месяцев, на возвратном пути моем, в Василькове, узнал я все, о чем после объявил Комитету. Сия пагубная для меня Васильковская беседа сделала меня преступником. Мне надлежало или немедленно открыть узнанное и сделаться орудием погибели множества людей, с не[ко]торыми из них я был тесно связан прежде, нежели имел понятие об их замыслах, или молчать и пристать к мерам, о которых одна мысль приводит меня в ужас. Я решился на последнее, твердо положив однако ж предупреждать преступления.
27-го ноября выехал я из Василькова; 28-го в Киеве известился о кончине Государя5, и поспешил сюда, в надежде найти здесь Великого Князя Константина Павловича6, и не открывая Его Высочеству об обществе, предварить его стороною о грозящей Ему опасности. Преступление должно было совершиться в Мае; я полагал что буду иметь время, но обстоятельства приняли другой оборот.
Я узнал от Рылеева на кануне 14 Декабря о замышляемом ими предприятии, и видя, что невозможно его отклонить от сего, взял с него слово, что ничего не будет предпринято против особы Вашего Величества, ни кого-либо из Императорской фамилии. Остальное Вашему Величеству известно. Представ пред Вас, я намерен был открыть все; но осмелюсь ли признаться? Ваши угрозы меня остановили; не размыслив, сколько гнев Ваш был справедлив, и безрассудно опасаясь, чтоб не приписали малодушию или боязни то, что внушала меня обязанность, я молчал. Но голос совести вскоре пробудился, и первое показание мое Комитету, в котором я излил все сокровенное в душе моей, служит тому доказательством. Мог ли я упорствовать после заботливости, какую Ваше Величество показываете о нас, уже уличенных в преступлении?
Всемилостивейший Государь! Я поместил все сии обстоятельства не для оправдания себя, не для уменьшения своей вины. Цель моя была представить только Вашему Величеству, что я не был вольнодумцем, что я никого не отвращал от обязанностей верноподданного, что предпочитая всему мирные ученые занятия, я всегда до этого удалялся от всего похожего на возмутительство, и если по слабости характера сделался преступником, то не укоренился в преступлении. Впрочем, знаю великость онаго, и не смел бы произнести ни слова, если б состояние моего семейства не принуждало меня припасть к священным стопам Вашего Величества.
Отец мой7, бывший членом Могилевской таможни с лишком 10 лет, оставил семье своей в наследство почтенную бедность. Небольшое приданное моей матери, после раздела, учиненного ею между замужними сестрами8 и старшим братом9, едва достаточно для ее прокормления. Я так был счастлив, что доселе учеными своими трудами способствовал к улучшению ее участи. Государь! Излейте на меня весь гнев свой; подвергните меня всей строгости законов - я этого достоин; но не лишайте счастия, не затрудняйте мне средств доставлять безбедное содержание престарелой родительнице10. Осчастливьте семейство, всегда отличавшееся преданностию к властям, и доставьте мне возможность доказать, что если я мог на время изменить чувству верности, то не способен к неблагодарности. С покорностию перенося судьбу, которая мне готовится, я не перестану благословлять Высокую руку, достойно меня наказующую.
Вашего Императорского Величества верноподданный Александр Корнилович. КОММЕНТАРИИ Публикуется по автографу: РГВИА. Ф. 35. Оп. 2/243. Св. 65. Д. 368. Л. 1-2 об. Впервые напечатано: Пискунова Н. Г. Неизвестное письмо А. О. Корниловича // 170 лет спустя... Декабристские чтения 1995 года: Статьи и материалы. Труды Государственного Исторического музея. Вып. 105. М., 1999. С. 104-106.
Написано в Петропавловской крепости после вынесения Верховным уголовным судом приговора 10 июля 1826 года. На первой странице помета карандашом: "Писано Дежурному Генералу 27 июля No 88". Было подшито в "Дело по просьбе бывшего Гвардейского Генерального штаба штабс-капитана Корниловича, сосланного в Сибирь, о воззрении на бедное положение матери его и сестер", начатое и законченное 28 июля 1826 года. Кроме письма в деле находится предписание от имени начальника Главного штаба И. И. Дибича дежурному генералу А. Н. Потапову "собрать чрез кого следует сведения о положении, образе жизни и семействе матери" осужденного декабриста (л. 3).
1 Розалия Ивановна Корнилович (в 1826 г. ей 50 лет). Жила в своем имении в селе Барсуковцы Ушицкого уезда Подольской губернии и имела дом в Могилеве-на-Днестре. Дети: Михаил, Мария, Александр, Жозефина, Устина.
2 Устина Осиповна Корнилович, впоследствии вышедшая замуж за полковника Антона Францевича Янковского.
3 Рылеев Кондратий Федорович (1795-1826), поэт. Издатель (совместно с А. А. Бестужевым) альманаха "Полярная звезда". Член Северного общества. Повешен 13 июля 1826 года.
Бестужев Александр Александрович (литературный псевдоним Марлинский) (1797-1837), штабс-капитан. Прозаик, критик, поэт. Издатель (совместно с К. Ф. Рылеевым) альманаха "Полярная звезда". Член Северного общества.
Бестужев Николай Александрович (1791-1855), капитан-лейтенант. Прозаик, критик, акварелист-портретист, историк русского флота, экономист, изобретатель. Член Северного общества.
Муравьев Александр Николаевич (1792-1863), полковник в отставке. Участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813-1814 годов. Один из основателей Союза спасения, член Союза благоденствия.
Муравьев Никита Михайлович (1795-1843), капитан Гвардейского Генерального штаба. Один из основателей Союза спасения, член Союза благоденствия, член Верховной думы Северного общества и правитель его, автор проекта конституции.
4 Речь идет о М. И. Муравьеве-Апостоле и С. И. Муравьеве-Апостоле.
Муравьев-Апостол Сергей Иванович (1795-1826), подполковник. Участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813-1814 годов. Один из основателей Союза спасения и Союза благоденствия, один из директоров Южного общества, глава Васильковской управы. Организатор и руководитель восстания Черниговского полка. Повешен 13 июля 1826 года.
5 Император Александр I скоропостижно скончался в Таганроге 19 ноября 1824 года.
6 Константин Павлович (1779-1831), великий князь, цесаревич (с 1799), второй сын императора Павла I. В 1820 года вступил в морганатический брак с графиней Иоанной Грудзинской, получившей титул княгини Лович, и отрекся от престола в пользу младшего брата - великого князя Николая Павловича. Манифест об отречении, оформленный в 1823 году, хранился в строжайшем секрете, поэтому в обществе считали великого князя Константина Павловича наследником Российского престола.
7 Осип Яковлевич Корнилович (ум. 1814), контролер Могилевской таможни.
8 Мария Осиповна была замужем за полковником Антоном Осиповичем Радзиевским, Жозефина Осиповна - за полковником в отставке, карантинным инспектором Августином Ивановичем Корниловичем, двоюродным дядей по отцу и родным дядей по матери.
9 Михаил Осипович Корнилович (Без-Корнилович) (1796-1862), офицер Корпуса военных топографов. Генерал-майор (начало 1850-х). Участник русско-турецкой войны 1828-1829 годов.
В официальных бумагах и документах фамилия Михаила Осиповича писалась "Бескорнилович" или "Без-Корнилович". Впоследствии он обращался в Департамент герольдии и непосредственно к императору Николаю I за разрешением писать свою фамилию, как и все его родственники, "Корнилович". Однако такого разрешения не последовало, и ему было предписано впредь именоваться "Без-Корнилович".
10 29 июля 1826 года император Николай I распорядился собрать сведения о материальном положении родственников осужденных по делу 14 декабря и многим семьям впоследствии оказывалась помощь, в том числе матери Корниловича было назначено "ежегодное вспомоществование" в 500 рублей (см.: Рахматуллин М. А. Император Николай I и семьи декабристов // Отечественная история. 1995. No 6. С. 8).
Письмо матери, Петербург, 6 июля 1826 г. Любезная и дорогая мама, благодетельница! От искреннего сердца желаю, чтобы письмо это застало тебя в добром здоровье. Я, благодаря Всевышнему Провидению, здоров и ежедневно шлю к Нему горячие молитвы о твоем счастливом благополучии. Целуя братьев и сестер и поручая себя их молитвам и прося о благословении, остаюсь с чувством искренней любви и уважения верным и покорным сыном
Петербург, 6 Июля 1826 г. Александр Корнилович. Письмо матери, 4 августа 1826 г. Глубокоуважаемая матушка! Позволь несчастному сыну твоему еще раз назвать себя этим сладким именем. Рассчитывала ли ты когда-нибудь, чтобы Александр, который охотно отдал бы свою жизнь за то, чтобы усладить твои годы, поведением своим довел тебя до того, что ты оплакиваешь час, в который он появился на свет.
Выехал от вас невинным, приехал сюда преступником. Не имею ни времени, ни возможности рассказать тебе все, могу только уверить тебя перед лицом самого Бога, что не был я злодеем. Мягкость моего характера и опрометчивость сгубили меня, и с покорностью переношу жребий мой и благословляю карающую меня руку.
Девять месяцев был в тюрьме. Теперь еду в дальние страны и надолго1, но все это ничто в сравнении с тем, что меня грызет, что меня мучает, что меня доведет до гроба, - это мысль, что эта весть будет ножом для тебя и для дорогой Юзефы2.
Матушка, дорогая матушка, если ты сохранила еще немного любви к неудачному сыну твоему, если не хочешь, чтобы жизнь его была бы непрерывною мукою, подари ему те слезы, которые проливаешь о нем. Не забудь его, обратись к Богу, который так милосерден, к которому никто не взывал даром, Он услышит наши молитвы, Он утолит тебя, Он, может быть, позволит мне еще раз припасть к твоим ногам и облить их слезами сердечной печали. Знаю, что трудно будет твоему сердцу успокоиться, но, матушка, заклинаю тебя еще раз всем, что тебе мило, не доводи меня горем твоим до отчаяния, ибо мысль, которая меня преследует, - это, что я являюсь твоим палачом.
Всевышнее Провидение, которое видит наши сердца, конечно, смилостивится над нами, и гнев Монарший пройдет, и я имею надежду, что мне еще удастся утешить твою печаль. Целую дорогую Юзефу, Августина3, Устину4, брата5 и в последний раз прошу тебя успокоиться в надежде на Всемогущего и простить несчастного Александра.
4 Августа 1826 г. Письма А. О. Корниловича матери хранятся в семейном архиве потомков родственников декабриста. Печатаются по академическому изданию: Корнилович А. О. Сочинения и письма. М. - Л., 1957. С. 256-257. Все письма к матери даны в указанном издании в переводе с польского языка.
КОММЕНТАРИИ 1 Корнилович был арестован в 12 часу ночи 14 декабря 1825 года на квартире штабс-капитана Н. И. Шенига в Главном штабе и доставлен в Зимний дворец для допроса, а оттуда переведен на главную гауптвахту. 15 декабря переведен в Петропавловскую крепость. Осужден по IV разряду и по конфирмации 10 июля 1826 года приговорен в каторжные работы на 12 лет. 22 августа 1826 года, уже после написания Корниловичем письма, срок был сокращен до 8 лет. Отправлен в Сибирь 24 января 1826 года, 9 марта того же года доставлен в Читинский острог.
2 Сестра декабриста Жозефина Осиповна Корнилович.
3 Августин Иванович Корнилович, муж Жозефины Осиповны.
4 Сестра декабриста Устина Осиповна Корнилович.
5 Брат декабриста Михаил Осипович Корнилович.
Письмо Мысловскому П. Н., февраль 1828 г. Февраль 1828 года Хотя не имею щастия знать Вас лично1, но смело обращаюсь к Вам, имея в душе моей искреннее уважение и признательность за услуги, оказанные Вами товарищам моим во время нашего заключения, от них нынче узнал, с какою деятельною заботливостию Вы старались облегчить их участь; как, присоединяя к духовному утешению снисходительность к слабостям, свойственным людям молодым и неопытным, Вы умели отличить добрые их качества и, не взирая на опасность, услаждали их одиночество известиями о их родственниках и всегда были для них тем, что можно ожидать от служителя Божия2. Все без исключения поручили мне изъявить Вам душевную их благодарность.
В нашем положении, с Верою в промысл Божий и с надеждою на Его милосердие, мы совершенно были бы спокойны, если бы не тревожила нас участь родных. Мы судим по себе, сколь мучительна должна быть для них неизвестность о нашем положении. Расставаясь с товарищами, дал себе обет пользоваться всеми случаями, чтобы дать родным знать, каково мы жили и живем. Если бы можно было предвидеть будущее, что по прибытии в Пе[тербург] позволят мне сколько-нибудь пользоваться свободою, не утруждал бы Вас письмом, а первым бы делом почел объяснить все лично. Но Богу одному известно, что со мною последует? Почему я принял смелость обратиться к Вам, как к достойному Пастырю душ, не раз уже подававшему утешение несчастным: не откажитесь и в сем случае усладить их сиротство, известя их3. Ваше сердце должно быть лучшим истолкователем Ваших добродетелей и чрезмерной благодарности несчастных.
Я оставил Читу 8 Генваря. Все были до дня моего отправления здоровы. Чита, место нашего заключения, находится на границе Нерчинского и Верхнеудинского уезда. Это небольшое селение, находящееся в ведомстве Нерчинских Горных Заводов, лежит как бы в котле и со всех сторон окружено горами. Кроме 50 Сибирских казаков находятся тут и в окрестных деревнях до 150 человек солдат, кои содержат при нас караул.
Климат весьма сносный. Весною сильные ветры, лето жаркое, зато осень прекрасна. В прошлом году не было ни одного дождика. Зима весьма холодна: с 16 ноя[бря] не было менее 25 гра[дусов], доходило до 45, но холода сносны, потому что без ветру и без всякой сырости. Я нигде не видал чище и яснее Читинского неба.
Мы живем теперь в двух острогах: в большом 55, в меньшем 14, трое отправлены на поселение: Матвей Му[равьев-Апостол] и Александр Бесту[жев] в Якутск, не в одно место4, Толстой в Тунке, между Селенгинском и Кяхтою5.
Положение наше, как оно ни ужасно, но привычка ли, или потому что сам Господь нас поддерживает, сноснее, нежели можно бы вообразить. Мы ходим в цепях день и ночь. Сперва они были довольно тяжелы, но Генерал6 приказал их сделать в 2 1/4 фунта. Он человек добрый, но опасаясь, чтобы минутною снисходительностию не потерять плодов 40-летней службы, строго держится своей инструкции.
Мы спим на нарах. Недавно позволили иметь кровати. Между двумя находятся столики, на которых занимаемся в часы досуга. Работы наши не весьма отяготительны. Трудимся по 5 часов в день, летом копаем землю, равняем дороги, засыпаем овраги, зимою в теплой комнате занимаемся мукомолотьем. Восемь ручных жерновов, при каждом два человека, так что вдруг работает 16 человек.
В Сентябре 8, которые были в рудниках, переведены к нам. Мы живем между собою как братья. Все общее, ничего нет своего. Довольно покойны, кто ослабеет, товарищи развлекают его.
Здание ограждено частоколом. За ограду только выходим для работы и в баню. Особенный дом для гошпиталя и еще два домика для свидания женатых. В нашем доме довольно большой двор, в котором мы развели сад, лучший в Чите, и где прогуливаемся в часы отдохновения.
К щастию, нам позволили иметь книги. В зимние вечера они составляют большое утешение. Мы завели взаимное у себя обучение: Никита Мур[авьев] читает курс военных наук, я сообщал, сколько мог, сведения свои в Англий[ском] и Итал[ьянском] языках и готовился начать русскую Историю7. В Церковь нам ходить не позволено, кроме того дня, когда приобщаемся. Иногда священник приходит и к нам. Мы у себя составили хор, который поет обедню, Псалмы, обыкновенно же в воскресные дни или в другие праздники мы собираемся по утрам для духовных бесед. Пушкин8 читает нам из Евангелия, Ник. Крюков9 из Evangêlischakts10, я из проповедей Блера11 и так далее.
На содержание наше идет по шести копеек в день, позволено издерживать и из своих денег, а потому стол наш хорош, умеренный, но сытный - особенно попечением Дам. Естьли можно сказать про кого-нибудь, что Ангелы сходят с небес и принимают нашу плоть для утешения нещастных смертных, то, конечно, про них. Трудно выразить заботливость самую деятельную и неусыпную, какую они имеют об нас. Все мы для них братья. Для нас они отказываются от всего, от самого необходимого. Вот Вам пример: они живут в крестьянских домах, которые вообще построены там очень дурно, в холода дует с полу. Они, т. е. Волкон[ская], Труб[ецкая], Муравьева, Нарышкина12, не хотят обить полу войлоками, говоря, что это дорого - не более 15 р., а между тем почти всех нас одевают, кормят. Они чрез каждые два дня имеют по 4 часа свидания с мужьями. Мы разъехались с Фон-Ви[зиной] и Давы[довой]13. Обходятся с нами довольно хорошо и вежливо, например, унтер-офицер, приходя по утрам объявлять работу, говорит: "Гоните Господ, кому угодно, на работу".
Я писал к Вам много. Не знаю, разберете ли, без связи, без порядка. Хотелось бы сказать боле, но, право, некогда. Может быть, удастся мне иметь щастие видеть Вас в Петер[бурге]. Остается мне просить только Вас, чтобы дали знать родственникам, кого увидите, чтобы они писали. Есть многие, Кюхельбекер, Репин, Глебов, Якубович, Борисовы, Крюковы, Иванов, Шимков, Барятинский, Вольф, Беляевы14 и многие другие, которые совсем не получали писем. Но из всех нас более убит нещастием Артамон Заха[рович] Мура[вьев]. Естьли бы можно было Вере Алек[сеевне]15 приехать к нему, все устроилось бы как нельзя лучше. Я думаю, нельзя ли ей поручить кому детей и приехать в Читу.
КОММЕНТАРИИ Публикуется по копии, снятой Надеждой Николаевной Шереметевой, тещей декабриста И. Д. Якушкина: ГАРФ. Ф. 279. Оп. 1. Д. 339. Впервые напечатано (с ошибочными прочтениями и купюрами): Грумм-Гржимайло А. Г. Декабристы в Читинском остроге (неопубликованное письмо А. О. Корниловича) // Забайкалье. Кн. 5. Чита, 1952. С. 164-167.
Письмо написано Корниловичем по дороге из Читинского острога в Санкт-Петербург, где он был заключен в Петропавловскую крепость.
Мысловский Петр Николаевич (1778-1846), протоиерей Санкт-Петербургского Казанского собора. С января 1826 года официальный духовник, приставленный к заключенным декабристам.
1 Корнилович был католиком, поэтому во время первого заключения в Петропавловской крепости отцом Петром Мысловским не посещался.
2 Власти так оценили миссию Мысловского в Следственном комитете по делу декабристов: "...трудами своими, терпением и отличными способностями действовал с успехом на сердца преступников, многих из них склонил к раскаянию и обратил к вере" (ГАРФ. Ф. 48. Оп. 1. Д. 288. Л. 57 об.). Ему, в частности удалось привести к исповеди и причастию И. Д. Якушкина, который сам считал себя безбожником, отговорить от самоубийства М. И. Муравьева-Апостола. Выступая не только как духовник, но и как доверенное лицо декабристов, он тайно передавал им и их родным письма и устные известия (см.: Из переписки отца Петра Мысловского (Публикация В. М. Боковой) // Российский архив. MMII. Т. 12. М., 2003. С. 95-97).
3 По свидетельству А. Е. Розена, "когда священник Казанского собора Мысловский узнал эти подробности нашей жизни от А. О. Корниловича, то поспешил сообщить их жене моей и заметил ей, что в Чите, в остроге, ведут жизнь истинно апостольскую" (Розен А. Е. Записки декабриста. Иркутск, 1984. С. 232).
4 М. И. Муравьев-Апостол и А. А. Бестужев (Марлинский) после приговора были отправлены в крепость Роченсальм, а затем сразу на поселение в Сибирь: Муравьев-Апостол в Вилюйск Якутской области, а в 1828 году переведен в Бухтарминскую крепость Омской области; Бестужев в Якутск, а оттуда в 1829 году определен рядовым в действующие полки Кавказского корпуса.
5 Толстой Владимир Сергеевич (1806-1888) после месячного пребывания в Читинском остроге в мае 1827 года был отправлен в Тункинскую крепость Иркутской губернии, в 1829 году определен рядовым на Кавказ.
6 С. Р. Лепарский.
7 А. Е. Розен в своих "Записках" вспоминает, что декабристы в Читинском остроге слушали рассказы А. О. Корниловича "из отечественной истории, которою он прилежно занимался, быв издателем журнала "Русская старина". В продолжение нескольких лет он имел "свободный вход в государственный архив, где почерпнул любопытные сведения, особенно о царствованиях императриц Анны и Елизаветы" (Розен А. Е. Указ. соч. С. 234).
8 Бобрищев-Пушкин Павел Сергеевич (1802-1865), член Южного общества.
9 Крюков Николай Александрович (1800-1854), член Союза благоденствия и Южного общества.
10 Евангельские события (пер. с нем.).
11 Блэр Гуг (1718-1800), шотландский проповедник, писатель.
12 Княгиня Волконская (урожденная Раевская) Мария Николаевна (1806-1863), княгиня Трубецкая (урожденная графиня Лаваль) Екатерина Ивановна (1800-1854), Муравьева (урожденная графиня Чернышева) Александра Григорьевна (1804-1832), Нарышкина (урожденная графиня Коновницына) Елизавета Петровна (1798-1863) приехали в Сибирь к мужьям в 1827 году.
13 Фонвизина (урожденная Апухтина) Наталья Дмитриевна (1803 или 1805-1869) и Давыдова (урожденная Потапова) Александра Ивановна (1802-1895) приехали в Читу в 1828 году.
14 Кюхельбекер Михаил Карлович (1798-1859), Репин Николай Петрович (1796-1831), Глебов Михаил Николаевич (1804-1851), Якубович Александр Иванович (1797-1845), Борисовы Андрей (1798-1854) и Петр (1800-1854) Ивановичи, Крюковы Александр (1793-1866) и Николай (1800-1854) Александровичи, Иванов Илья Иванович (1800-1838), Шимков Иван Федорович (1803-1836), князь Барятинский Александр Петрович (1799-1844), Вольф Фердинанд Богданович (1796-1854), Беляевы Александр (1803-1887) и Петр (1805-1864) Петровичи.
15 Муравьев Артамон Захарович (1793-1846), полковник, командир Ахтырского гусарского полка. Участник Отечественной войны 1812 года и заграничных походов 1813-1814 годов. Член Союза спасения, Союза благоденствия и Южного общества. Его жена Вера Алексеевна, урожденная Горяинова (1790-1867) в Сибирь к мужу не поехала, приняв решение остаться с тремя малолетними детьми.
Письма к Бенкендорфу А. Х. Бенкендорфу А. Х., 19 февраля 1828 г. 1 Ваше Превосходительство,
Милостивый Государь!
Пользуясь благосклонным позволением обращаться к Вам в своих нуждах, осмеливаюсь покорнейше Вас просить:
1-е. В ожидании книг, какие угодно было Вашему Превосходительству обещать мне прислать для прочтения, позволить пользоваться теми, кои я привез с собою. Они состоят из стихотворений Шекспира, Шиллера и Гёте, небольшого Английского лексикона и сочинения Дроса о нравственности.
2-е. Позволить мне покупать из моих денег табак, чай и другие необходимые вещи, которых нельзя иметь здесь по тем деньгам, какие отпускаются на содержание заключенных.
3-е. Позволить мне говеть нынешним постом, и, если это не противно правилам, предварительно прислать ко мне какого-нибудь священника1, дабы в духовных беседах почерпать утешение, которое в моем теперешнем положении можно находить в одной только Религии.
Позвольте повторить искреннейшую признательность за участие, какое Вы изволили показать к моей судьбе, и уверить Вас в глубоком высокопочитании, с которым честь имею пребыть
19 Февраля. 1828. Вашего Превосходительства Всепокорный слуга. Александр Корнилович. Письмо Бенкендорфу А. Х., 22 февраля 1828 г. 2 Ваше Превосходительство,
Милостивый Государь!
Допросы, какие Вам угодно мне было сделать, подали мне мысль написать несколько строк, которые при сем честь имею представить Вашему Превосходительству1. Покорнейше прошу в час досуга бросить на них взор, и если они удостоятся Вашего одобрения, то сделать из них употребление, какое заблагорассудите; если же нет, то не гневаться на мою докучливость. Я сим занятием, в котором имел в виду пользу, сократил несколько длинные часы заключения.
Приношу искреннюю благодарность за книги, которые Вы, по благосклонности своей, мне изволили прислать2, и вместе с сим прошу принять уверение в глубоком высокопочитании, с которым честь имею быть
22 Февраля. 1828. Вашего Превосходительства Всепокорный слуга. Александр Корнилович. Бенкендорфу А. Х., 5 марта 1828 г. 3 Ваше Превосходительство,
Милостивый Государь!
Возвращая при сем Ваши книги, повторяю еще раз Вашему Превосходительству искреннейшую благодарность за доставление оных. Осмеливаюсь вместе с этим покорнейше просить других1. Труд, который Вы по сему примете на себя, во всякое другое время был бы признаком особенной Вашей благосклонности; в теперешнем моем положении он есть для меня истинным благодеянием.
Примите уверение в совершеннейшем почтении и преданности, с которыми честь имею быть
5 Марта. 1828. Вашего Превосходительства Всепокорный слуга. Александр Корнилович. Бенкендорфу А. Х., 24 марта 1828 г. 4 Ваше Превосходительство,
Милостивый Государь!
Я не могу найти слов для изъявления моей благодарности за Ваши одолжения. Я по милости Вашего Превосходительства не видал, как прошли две недели, а этого весьма много для заключенного. Поздравляю Вас с наступающею Пасхою, душевно желая, чтоб Вы провели ее весело. Порадуйте и меня, Ваше Превосходительство, праздником - доставлением мне, если можно, продолжения сих листков1 на нынешний год или литературных журналов последних лет2, а если сего нельзя, то каких-нибудь других книг. Зная Ваш недосуг, я никогда не осмелился бы Вас беспокоить, если б снисходительное Ваше участие к моей судьбе не уверяло меня, что Вы мне не причтете сего во зло.
Повторяя искреннейшую мою признательность, прошу принять уверенность в совершенном почтении и преданности, с которыми честь имею быть
24 Марта 1828. Вашего Превосходительства Всепокорным слугою. Александр Корнилович. Письмо Бенкендорфу А. Х., 19 июня 1828 г. 5 Ваше Превосходительство,
Милостивый Государь!
Начинаю опять чувствительнейшею благодарностию за присланные журналы. Я раза три уже прочел их и давно отослал бы их к Вашему Превосходительству, если б мне не сказали, что Вас не было в городе. Зная множество Ваших занятий, боюсь упоминать о новой присылке, а вместо того осмеливаюсь покорнейше просить, если мне суждено пробыть здесь еще несколько времени, исходатайствовать мне высочайшее позволение заняться составлением Английско-Российского Словаря и Английской Грамматики. Работа сия, избавив меня от бездействия, будет мне наслаждением. Притом, может быть, она когда-нибудь не останется без пользы: учение Английского языка у нас распространяется, а пособий к тому весьма мало: всего один весьма посредственный словарь и Грамматика, едва заслуживающая сие название. А так как для сего необходимы некоторые книги, то вместе с сим прошу разрешения здешнему Начальству употребить на покупку оных находящиеся у меня здесь сто рублей. Почитаю излишним присовокуплять, что я не употреблю во зло сего снисхождения: если б я и возымел это намерение, то сие невозможно по мерам предосторожности, какие здесь приняты.
Повторяя еще раз искренние благодарения за все Ваши одолжения, прошу принять уверение в совершеннейшем почтении и преданности, с которыми честь имею быть
19 Июня. 1928. Вашего Превосходительства Всепокорным слугою. Александр Корнилович. Книги, нужные для составления Английско-Российского словаря и Грамматики1:
У книгопродавца Грефа, против Адмиралтейства:
Письмо Бенкендорфу А. Х., 27 октября 1828 г. 6 Ваше Превосходительство,
Милостивый Государь!
Да наградит Вас Господь за то, что посреди забот похода1 Вы вспомнили о заключенном и доставили мне несколько радостных минут сообщением известий об успехах нашего оружия. Что касается до меня, то богатый чувствами, но бедный на слова, я не умею в простых выражениях сказать Вашему Превосходительству своей благодарности. Довершите доброе дело и примите на себя труд прислать мне следующие номера журналов, которые я получил назад тому три месяца2. Да не гневайтесь на мою докучливость. Без Вашей снисходительности я никогда не осмелился бы Вас беспокоить.
С душевною признательностию и глубочайшим почтением честь имею пребыть
27 Октября. 1828. Вашего Превосходительства Всепокорным слугою. Александр Корнилович. Письмо Бенкендорфу А. Х., 5 февраля 1829 г. 7 Ваше Превосходительство,
Милостивый Государь!
Со времени моего сюда прибытия, вот уже скоро год, редкий день проходил, чтоб я не приводил себе на память всех обстоятельств в сношениях с лицами, по поводу которых был сюда привезен, и говорю по совести, что ничего не могу прибавить к первому моему показанию. Я, право, не скрыл бы от Вашего Превосходительства, если б в моем поведении нашлось что-нибудь предосудительного. Было время, когда увлеченный блестящими софизмами, в порывах энтузиязма, я считал противозаконные свои поступки геройским самопожертвованием общему благу; но, благодарю Бога, что, ниспослав на меня настоящую судьбу, Он, по благости Своей, обратил мое сердце к себе. Луч святой Его истины озарил ослепленного, открыл мне, что любовь к добру, которою я приоблекал свои предприятия, была только суетная гордость, основанная на юношеской самонадеянности, и указал мне пропасть, в которую я готов был низринуться вместе с пагубными последствиями, неминуемо долженствовавшими произойти от моих преступных намерений. С той минуты все желания мои обращены были на то, чтоб по крайней мере в своих глазах загладить сделанную вину. И в сем-то намерении, по словам Спасителя нашего, который сказал: несть большея любве, аще кто положит живот свой за други своя, осмеливаюсь всепокорнейше просить Ваше Превосходительство исходатайствовать мне у Государя Императора позволение умереть за него и за отечество, приняв участие в предстоящем походе в звании рядового1.
Дерзко с моей стороны домогаться милости, на которую не имею никакого права, особенно вспомнив, что многие из моих товарищей, менее меня виновные, несут тягчайшую участь, но я прошу этого не для выслуги, ибо знаю, что для таковых преступлений, каково мое, нет помилования. Я не могу простить себе, что дерзнул восстать против того, кто ныне составляет радость и славу России, и, охотно обрекая себя на жертву, ищу только успокоения своей совести, дабы, если Всевышнему угодно будет призвать меня к себе, предстать Его престолу с душою, очищенною от тяготеющего на ней проступка.
Ваше Превосходительство! Вы до сих пор были необыкновенно ко мне снисходительны, не откажитесь Своим предстательством в сем важнейшем для меня случае, и если я так буду щастлив, что сие искреннее, покорное желание удостоится Высочайшего одобрения, то испросите притом, буде можно, фельдъегерю, который, вероятно, меня проводит, позволение завезти меня на несколько часов к моей престарелой вдовствующей матери, по близости Могилева-на-Днестре, чтоб принять ее, может быть, последнее благословение.
С чувствами глубочайшего почтения и душевной преданности честь имею быть
5-го Февраля 1829. Вашего Превосходительства Покорный слуга. Александр Корнилович. Письмо Бенкендорфу А. Х., 28 марта 1829 г. 8 Ваше Превосходительство,
Милостивый Государь!
Душевно благодарю Вас за журналы. Я давно прочел их, но не возвращаю, потому что не знаю, здесь ли Вы находитесь. Если благосклонность Ваша не истощилась, то примите на себя труд прислать мне недостающие номера прошедшего и появившиеся в свет в первые три месяца нынешнего года1. Также, буде сие не затруднительно, журналы: Мануфактур и торговли, издаваемый при Министерстве финансов2, и Указатель Открытий по Химии и Физике Профессора Щеглова3 с 1825 по нынешний 1829 год. Я вдруг запрашиваю много; но, не смея надеяться благоприятного решения на просьбу, изложенную в последнем письме к Вашему Превосходительству, и рассчитывая, что Вы вскоре отправитесь в поход4 и Вам некогда будет заниматься мною, запасаюсь на все лето: ибо мне и без того совестно, что слишком часто Вас беспокою. Я уже не раз испытал на себе Ваше снисхождение и уверен, что Вы не откажете, вспомнив, что всякие книги, какого бы они содержания ни были, сокращая время моего заключения, суть истинным для меня благодеянием.
Примите еще раз изъявление искренней моей признательности и душевного уважения, с которыми честь имею быть
28 Марта. 1829. Вашего Превосходительства Всепокорным слугою. Александр Корнилович. Письмо Бенкендорфу А. Х., 21 июля 1829 г. 9 Ваше Высокопревосходительство1,
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Просмотров: 732 | Рейтинг: 0.0/0 | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Всего комментариев: 0 | |
Жанры