Ровинский Павел Аполлонович - Мои странствования по Монголии

находить новаго, въ случаѣ несоблюден³я этого услов³я, подвергаются жесточайшему наказан³ю. Такимъ образомъ, предварительно выбираютъ нѣсколько мальчиковъ кандидатовъ, изъ которыхъ одинъ дѣлается кутухтою по жреб³ю. Выборъ этотъ производится въ Тибетѣ далай-ламой при главномъ представителѣ китайскаго императора, а въ Пекинѣ - старшимъ членомъ палаты внѣшнихъ сношен³й съ главнымъ пекинскимъ кутухтой {О выборѣ кутухты см. "Уложен³е китайской палаты внѣшнихъ сношен³й", перев. съ маньчжурск. С. Липовцева. 1828. Т. II, ч. IV, §§ 34-37.}. При этомъ продѣлываются различные фокусы, напр., ребенку подаютъ нѣсколько колокольчиковъ или другихъ вещей, изъ которыхъ одна была любимою у стараго кутухты, и новый кутухта какъ разъ потянется къ этой вещи, и т. п. Ургинск³й кутухта назначается непремѣнно въ Тибетѣ; тамъ онъ получаетъ первоначальное воспитан³е, а послѣ его привозятъ въ Ургу, гдѣ довершаютъ его ламы. За нимъ обыкновенно отправляется изъ Урги многочисленное посольство; въ послѣднее время, вотъ уже четыре года, посольство не можетъ достигнуть Тибета вслѣдств³е того, что на границахъ его бродятъ мятежники, и Урга остается безъ кутухты. Ко всему этому добавляютъ, будто по внушен³ю китайскаго правительства составили нѣчто въ родѣ догмата, что кутухта долженъ быть вѣчно юный, и потому, какъ скоро достигнетъ 20-ти лѣтъ или немного больше, долженъ непремѣнно умереть, и будто въ этомъ случаѣ прибѣгаютъ въ насил³ю. Это, конечно, молва, и сложилась она, кажется, недавно, потому что послѣдн³й кутухта умеръ очень молодымъ, и почему-то между монголами прошла молва, будто его отравили. Извѣстно, однако, что были кутухты, которые доживали до старости. Да и врядъ ли онъ лично можетъ быть опасенъ: все воспитан³е его должно быть такое, что онъ не можетъ выступить самостоятельнымъ политическимъ дѣятелемъ, и онъ очень стѣсненъ окружающими его ламами; онъ скорѣе можетъ быть оруд³емъ ламъ, какъ автоматъ, для чего все равно, будетъ онъ молодой или старый. А главные ламы, все равно, какъ и князья получаютъ отъ китайскаго двора жалованье и пользуются особенными знаками его вниман³я: имъ хорошо жить и при китайскомъ правительствѣ.

   Какъ бы то ни было, а кутухта стоитъ выше всѣхъ властей. Простые монголы смотрятъ на него, не какъ на высшее духовное лицо, а какъ на настоящаго Бога и возсылаютъ въ нему молитвы, называя богомъ "гыгэномъ"; Ургинскимъ кутухтамъ за особенныя услуги, оказанныя однимъ изъ нихъ китайскому правительству, полагаются особенныя почести при пекинскомъ дворѣ {Уложен³е § 88.}, какихъ не оказываютъ другимъ кутухтамъ. Кромѣ складовъ серебра и разныхъ драгоцѣнностей, огромныхъ табуновъ скота и множества другихъ доходовъ, постоянныхъ и единовременныхъ, кутухта имѣетъ своихъ собственныхъ подданныхъ, которые называются шаби и не подвѣдомственны свѣтскимъ властямъ. Обычно кутухта не показывается народу; есть, однако, доступъ въ нему въ различныхъ степеняхъ за различныя приношен³я. Можно получить разрѣшен³е войти въ первый дворъ, потомъ во второй, затѣмъ въ его жилые покои и т. д. Можно, наконецъ, съ извѣстными церемон³ями предстать предъ нимъ лично: чтобъ удостоиться этой послѣдней степени нужно, говорили мнѣ, сдѣлать приношен³е въ нѣсколько тысячъ рублей. Есть богачи, которые не щадятъ на это денегъ, тѣмъ болѣе, что они ихъ соберутъ съ бѣдняковъ. Круглый годъ пр³ѣзжаютъ и приходятъ въ Ургу поклонники со всѣхъ сторонъ; а два раза въ годъ на праздникъ цаганъ-чара (бѣлый мѣсяцъ) - въ февралѣ и майдари (высшее божество) - въ ³юлѣ собиралось народа тысячъ до 100, и всяк³й дѣлаетъ посильное приношен³е въ дацаны. Можно судить, как³е должны быть огромные сборы, и какой недочетъ въ доходахъ долженъ быть теперь, когда кутухты нѣтъ. Богатства эти идутъ частью въ казну кутухты, част³ю на украшен³е храмовъ и содержан³е какъ ихъ, такъ и ламъ, а значительная часть, конечно, остается въ рукахъ у главныхъ ламъ, черезъ которыхъ они передаются по назначен³ю. Поэтому ламы вообще, а ургинск³е въ особенности, владѣютъ значительными богатствами; они исключительно изъ монголовъ, ведутъ торговлю и занимаются перевозкой товаровъ. Такимъ образомъ ламы, владѣя матер³альными богатствами и нѣкоторыми свѣдѣн³ями, соединенными съ ихъ професс³ей, почерпаемыми изъ тибетскихъ книгъ и изъ устной ламской науки, являются полными господами въ Монгол³и. Какъ учители вѣры и какъ врачи, они имѣютъ большое вл³ян³е на хановъ, князей и на весь чиновный людъ, а о массахъ и говорить нечего.

   Итакъ, Урга - преимущественно городъ ламства, котораго въ настоящее время считаютъ тамъ до 10,000; своимъ современнымъ значен³емъ оно обязано главнымъ образомъ пребыван³ю въ ней кутухты. Но, въ 1714 г., когда китайск³й посланникъ Тулишенъ проѣзжалъ здѣсь въ Росс³ю въ калмыцкому хану Аюкѣ, съ цѣлью сманить его опять вступить въ подданство китайскаго императора, кутухта Джибзунъ-дамба съ Тушету-ханомъ имѣли свою резиденц³ю не на р. Толѣ, гдѣ теперь Урга, а ближе въ сибирской границѣ на р. Орхонѣ; тогда какъ на мѣстѣ Урги уже въ то время производилась торговля между русскими, монголами и китайцами. Въ этомъ случаѣ не ламы съ кутухтой создали значен³е Урги, а они только оцѣнили его и ухватились за эту мѣстность, какъ п³явки; значен³е же такое она получила отъ сосѣдства русскихъ.

   Посмотримъ теперь, что выиграли отъ того сами русск³е.

   Чисто русское населен³е по границѣ въ то время было незначительное: больше всего было бурятъ, и тутъ же были такъ-называемые караулы, т.-е. казармы, окруженныя тыномъ, въ родѣ острога или маленькой крѣпости, въ которыхъ жили казаки также для наблюден³я за границей. Запрета переѣзжать границу еще не было, и наши отправлялись въ Монгол³ю цѣлыми толпами, человѣкъ до 200, минуя всѣ сторожевые посты. Отправлялись они, конечно, для торга, но по пути нерѣдко ими же производились кражи и грабежи. Въ самой Ургѣ наши держали себя также крайне предосудительно: напивались допьяна и въ такомъ состоян³и бродили по ночамъ, затѣвали ссоры и драки между собой и съ монголами, производили разнаго рода безчинства и насил³я. Все это, конечно, не могло нравиться китайскому начальству, которое прежде всего любитъ порядокъ и благопристойность и которому въ то время предстояло завести порядокъ между своими новыми подданными, монголами. Переходъ 750 кибитокъ монголовъ въ наше подданство переполнилъ мѣру неудовольств³й. Въ 1722 г. всѣ русск³е выгнаны изъ Урги и даже казенному каравану не позволено отправляться въ Пекинъ, какъ было прежде.

   Въ грамотѣ, присланной изъ пекинскаго сената, отказъ этотъ однако мотивируется еще и тѣмъ, что русск³е товары стали не нужны китайцамъ, такъ какъ мѣха, составлявш³е главный предметъ торговли, въ достаточномъ количествѣ получаются отъ своихъ звѣролововъ, да и требуется ихъ немного только для сѣверной части китайской импер³и; друг³е же товары стали приходить отъ европейцевъ моремъ. "Нынѣ - говорилось въ грамотѣ - товаровъ вашихъ получать никто не будетъ, и ежели они будутъ привезены въ столицу, то привезш³е понесутъ большой убытокъ: того ради, между тѣмъ, вашихъ пускать не будемъ; а ежели изъ вашихъ купцовъ будутъ так³е, которые пожелаютъ купечество имѣть, оставались бы въ Селенгинскѣ и тамо бы торговались" {А. Корсака, Историко-статистич. обозрѣн³е торговыхъ сношен³й Росс³и съ Китаемъ, 1857.}.

   Такимъ образомъ, при самомъ началѣ оборвалась наша торговля въ Монгол³и, потому что мы не умѣли держать себя, какъ слѣдуетъ. Потомъ кое-какъ удалось намъ выхлопотать дозволен³е отправлять въ Пекинъ одинъ караванъ черезъ каждые три года. При этомъ сдѣлано ограничен³е, чтобы въ немъ было не болѣе 200 чел. А прежде, замѣтимъ, ихъ бывало до 1000 и все это кормилось насчетъ китайскаго правительства или, вѣрнѣе, насчетъ бѣдныхъ монголовъ. Зная тогдашн³е нравы, можно судить, что продѣлывала эта орава во время дороги, какъ тяжело это было для всей страны, по которой проходилъ караванъ; и потому мы скорѣе готовы удивляться вторичному разрѣшен³ю, чѣмъ первоначальному запрещен³ю.

   Какъ бы то ни было, городъ, обязанный своимъ возникновен³емъ нашему сосѣдству, сдѣлался сначала для насъ совершенно недоступнымъ, а потомъ, когда торговыя сношен³я возобновились, то намъ привелось имѣть дѣло не прямо съ народомъ, монголами или китайцами, а съ одною торговою корпорац³ею, которая дѣйствовала, какъ увидимъ ниже, подъ руководствомъ чиновника.

   Въ это же время возникли у насъ споры о границѣ, и потому явилась необходимость точнѣе изслѣдовать и опредѣлить ее. Съ нашей стороны по этому поводу отправленъ былъ Сава Владиславлевичъ графъ Рагузинск³й, который въ 1726 г. и заключилъ трактатъ, опредѣливш³й здѣсь нашу границу въ томъ видѣ, какою она остается донынѣ.

   Для наблюден³я за границей съ нашей стороны построенъ былъ укрѣпленный городовъ Троицкосавскъ, а для торговыхъ людей основана слобода Кяхта, рядомъ съ которою сталъ китайск³й майма-ченъ.

   Это еще больше ограничило наши прямыя сношен³я съ сосѣднимъ краемъ, обязавъ имѣть дѣло исключительно съ одной слободой, сидѣвшей чуть не на нашей территор³и.

   Небезъинтересно, конечно, знать, на какихъ принципахъ велась эта торговля, тѣмъ болѣе, что тѣ же самые принципы у китайцевъ остались и донынѣ, насколько то возможно при болѣе близкомъ съ нашей стороны знакомствѣ съ истиннымъ положен³емъ дѣлъ въ Китаѣ.

   Правила эти изложены въ инструкц³и, данной высшимъ китайскимъ правительствомъ кяхтинскому заргучею (чиновнику, завѣдывающему китайцами майма-чена). Вотъ они {Они помѣщены въ приведенной выше книгѣ Корсака.}:

   1. Между купечествомъ должна быть твердая корпоративная связь: всяк³й долженъ разузнавать, на как³е товары у русскихъ больше спросъ, как³я цѣны существуютъ внутри русскихъ владѣн³й, и все это чистосердечно сообщать другъ другу. Каждый день по вечерамъ они должны собираться на совѣщан³е, передавать всѣ свѣдѣн³я заргучею, а тотъ на утро выдаетъ купечеству билетъ, въ которомъ указывалось бы, отъ вымѣна какихъ товаровъ русскихъ должно воздерживаться и какой свой товаръ придержать.

   2. Пропорц³ю всѣхъ своихъ товаровъ имѣть всегда неполную.

   3. Русскихъ же побуждать, чтобъ они привозили съ излишкомъ, для этого не только, какъ бы по секрету, разсказывать имъ, что вамъ товары ихъ нужны, но и оказывать жаръ въ покупкѣ, другъ передъ другомъ набавляя цѣны, а потомъ убытки эти раздѣлять между всѣми. Когда же русск³е привезутъ извѣстнаго товара въ большемъ количествѣ, тогда вдругъ перестать вымѣнивать и сказывать, что эти товары вышли изъ употреблен³я, или что они привозятся другими иностранцами. Обходиться съ русскимъ купечествомъ учтиво, а не такъ какъ прежде было, не запрещать имъ ходить къ вамъ и звать ихъ въ себѣ на пирушки, а между тѣмъ стараться узнавать и о дѣлахъ ихъ государства, за что назначаются награды так³я же, как³я даются отличившимся дѣйств³ями по торговлѣ". Относительно же своихъ, какъ торговыхъ, такъ и государственныхъ дѣлъ, полнѣйшая тайна. "А чтобъ удовлетворить любопытству русскихъ купцовъ, разсказывать имъ, будто по дружбѣ предостерегая, о неурожаѣ шелка, чая, хлопчатой бумаги, либо о привозѣ къ намъ пушныхъ товаровъ другими европейцами въ Кантонъ или что-нибудь подобное, смотря по обстоятельствамъ торговли, разумно выдуманное". Жадности въ покупкѣ русскихъ товаровъ не имѣть, хотя бы кому и настояла крайняя нужда въ нихъ.

   За несоблюден³е этихъ правилъ опредѣлены были различныя наказан³я, денежные штрафы и аресты: за открыт³е правилъ или секрета заргучеевскаго билета 50 бамбуковъ и изгнан³е изъ Кяхты, а дѣла поручаются другому; за открыт³е же государственнаго дѣла - отсѣчен³е головы.

   Здѣсь вы видите чисто практическ³й смыслъ, допускающ³й для практической пользы и обманъ, и коварство, а за пренебрежен³е ею наказан³е и даже смертную казнь. Не додать при размѣнѣ денегъ, не довѣсить и обмѣрить, ввернуть вмѣстѣ съ хорошимъ испорченный товаръ, не устоять въ словѣ - тамъ дѣло обычное, вошедшее въ правило, если не въ законъ. Вы сладились получить за серебряный рубль 800 джосовъ (мелкая мѣдная монета), вамъ даютъ только 600; вы уличаете: тотъ и самъ не отпирается: "да, это правда,- говоритъ онъ,- но у насъ такъ принято". Вы покупаете 100 гиновъ водки, вамъ отпускаютъ только 75; вы получаете связки джосовъ, въ каждой по 500; при уплатѣ же, хотя бы въ той самой лавкѣ, гдѣ вы ихъ тотчасъ размѣняли и не развязывали, у васъ ихъ не примутъ за то самое количество, такъ какъ всѣмъ извѣстно, что эти связки никогда не дѣлаются полныя и т. д. Это дѣлается отчасти въ видахъ массы тѣхъ косвенныхъ налоговъ, которые неопредѣлены строго закономъ, а зависятъ отъ произвола чиновниковъ; отчасти простое мошенничество. Въ Китаѣ это извѣстно всѣмъ и каждому, и это непремѣнно должно имѣть въ виду при торговлѣ съ китайцами. Наши русск³е торговые агенты въ Китаѣ, кромѣ китайскаго языка, конечно, должны были постигнуть и эту премудрость, чтобъ вести дѣла безъ риска проторговаться; но и тѣ не въ состоян³и обойтись безъ факторовъ изъ китайцевъ, которыхъ тамъ называютъ компрадоръ или майбань.

   Отбросивши въ сторону отношен³я Китая въ иностранцамъ, вы видите, что эта система всосалась въ плоть и кровь китайцевъ, получила, такъ сказать, санкц³ю неписаннаго закона, и каждый знаетъ впередъ, что его обманутъ и обдерутъ; противъ этого нельзя упастись ничѣмъ: ему остается только поступать точно также съ другими, и онъ поступаетъ съ совершенно покойною совѣстью.

   Не то же ли самое когда-то было и у насъ? Нѣтъ сомнѣн³я, что нѣчто подобное продѣлывается еще кое-гдѣ и теперь. Развѣ у насъ не существуютъ различные косвенные, и темные налоги и поборы, которые, можетъ быть, при извѣстномъ порядкѣ и неизбѣжны, но тѣмъ не менѣе считаются неправильными, преслѣдуются закономъ и осуждаются общественнымъ мнѣн³емъ? Отчего же не признать бы ихъ законными, какъ въ Китаѣ? Тогда дѣло было бы яснѣе; тогда мы не стали бы сваливать вину на нѣсколькихъ взяточниковъ-чиновниковъ или купцовъ-мошенниковъ; а поискали бы причинъ въ самой системѣ. Мы при этомъ имѣемъ въ виду массу злоупотреблен³й въ восточной Сибири, на которыя указано было въ извѣстныхъ всѣмъ циркулярахъ ген.-губ. Синельникова, и устранен³е которыхъ, по мнѣн³ю Москов. Вѣд. (No 21), не возможно безъ пересмотра и измѣнен³я самой системы управлен³я Сибирью.

   Присматриваясь къ порядкамъ въ Китаѣ, можно видѣть много такого, что у насъ недавно только прекратилось, а иное продолжается и теперь, только подъ другой формой, прикрытое и затушеванное. Интересно и не безполезно, я думаю, присматриваться къ этимъ своимъ, роднымъ порядкамъ, вчужѣ выставляющимся во всей наготѣ. Впрочемъ, объ этомъ мы еще будемъ говорить послѣ, а теперь возвратимся въ прерванному разсказу о нашихъ торговыхъ отношен³яхъ съ Китаемъ и Монгол³ею, и просимъ у читателей извинен³я за отступлен³е, которое дѣлается невольно по той простой причинѣ, что, изучая чужую жизнь, невозможно удержаться отъ сравнен³я со своею.

   Первоначально наша торговля съ Китаемъ была только казенная: ежегодно отъ насъ отправлялся караванъ въ Пекинъ съ русскими товарами, а оттуда возвращался съ китайскими. Съ основан³я Кяхты явилась возможность и частнымъ лицамъ торговать съ китайцами, которые сами доставляли къ намъ свои товары и тутъ же брали наши. Отправлен³е казеннаго каравана, соединенное съ большими издержками и неудобствами, дававшее поводъ къ злоупотреблен³ямъ, съ этого времени потеряло всяк³й смыслъ. Правительство это почувствовало, но не могло сразу отказаться отъ того, что практиковалось такъ давно и съ такими прибылями; къ тому же тутъ были заинтересованы мног³я лица, которыя извлекали изъ казеннаго каравана свои личныя выгоды. Поэтому мы встрѣчаемъ рядъ мѣръ, клонящихся въ стѣснен³ю частной торговли. Въ 1726 г. графъ Рагузинск³й доносилъ императрицѣ Екатеринѣ I, что купцы ежегодно привозятъ китайцамъ мѣховъ гораздо больше, чѣмъ два казенные каравана; продаютъ ихъ на 20% дешевле и не платятъ пошлины, что составляетъ для казны потерю въ 20,000 руб.; поэтому онъ находитъ необходимымъ запретить купцамъ торговать мѣхами до тѣхъ поръ, пока не пройдутъ казенные караваны въ Пекинъ и обратно. Эта мѣра приводилась въ исполнен³е, но не помогала нисколько. Были и друг³я мѣры, между которыми интересна слѣдующая, изложенная въ указѣ 1736 г.:

   "Какъ соболиная казна изъ Сибири выйдетъ, то гостямъ съ товарищи цѣнить и на сорокахъ (по 40 штукъ связанныя шкурки) и парахъ, и мѣхахъ, и пупкахъ, и лисицахъ подписывать только число, который сорокъ или пара, а не цѣну) а цѣны съ числами подписывать на росписи, чтобы во время торга купецъ (русск³й) цѣны не вѣдалъ... цѣновыя росписи держать въ секретѣ... Когда же купцы станутъ приходить, то имъ объявлять цѣну тою накладкою, кто сверхъ того поддастъ, а того, что на тѣ товары накладки учинено, тѣмъ купцамъ отнюдь не объявлять." О продажѣ китайскихъ товаровъ тамъ же сказано: "При продажѣ тѣхъ товаровъ смотрѣть накрѣпко, ежели въ которыхъ камкахъ и китайкахъ которые косяки и тюки будутъ съ пробоинами и подмоклые, оные раскладывать по нѣскольку съ добрыми и обще продавать, дабы оные залежаться не могли и отъ того казнѣ убытка не было" {Корсака, Истор.-стат. обозр. торговли Росс³и съ Китаемъ.}.

   Принимались и еще мѣры, но о нихъ не стоитъ говорить, потому что онѣ были также несостоятельны, какъ и всѣ прежн³я, и, несмотря на это, казенные караваны продолжали ходить до 1755 г. Только Екатерина II поняла, наконецъ, всю несообразность такого положен³я, въ которомъ казна является торговымъ конкуррентомъ и вынуждена прибѣгать къ разнаго рода хитростямъ и продѣлкамъ, къ какимъ прибѣгаютъ частные торговцы, и которыхъ по настоящему законъ никакъ не долженъ поощрять и рекомендовать, какъ оно выходило въ дѣйствительности. Она отказалась отъ торговли, оставшись при доходѣ отъ таможенныхъ сборовъ, отъ чего выиграли одинаково - и казна, и частныя лица.

   Мы не намѣрены были излагать истор³ю нашей торговли съ Китаемъ, которая основательно изложена въ книгѣ Корсака; а намъ нужно было взять изъ нея нѣсколько чертъ, характеризующихъ насъ и китайцевъ и, вообще, наши международныя отношен³я. Для этого скажемъ еще нѣсколько словъ о нашей торговлѣ съ Китаемъ въ болѣе близкое въ намъ время.

   Не знаю, самостоятельно ли, т.-е., по своимъ исконнымъ обычаямъ и нравамъ, или по соображен³ю съ китайскими торговыми услов³ями и пр³емами, у насъ для торговли съ китайцами тоже образована была особая купеческая корпорац³я, также связанная правилами, обязательными для всѣхъ ея членовъ, и за нарушен³е этихъ правилъ положены были также наказан³я. Правила эти и наказан³я утверждены были мнѣн³емъ государственнаго совѣта въ 1851 г. Вотъ нѣкоторыя изъ нихъ: 1) за отпускъ товаровъ китайцамъ въ кредитъ и также въ кредитъ за пр³емъ отъ нихъ - въ первый разъ взыскивалось 15% съ цѣнности товара, а во второй - слѣдовала высылка изъ Кяхты; 2) тому же наказан³ю подвергался промѣнявш³й свой товаръ ниже, а китайск³й выше назначеннаго старшинами, на обязанности которыхъ лежало строго слѣдить за соблюден³емъ всѣхъ торговыхъ правилъ.

   Что же принесъ въ результатѣ этотъ двухсотлѣтн³й пер³одъ сосѣдства и непрерывныхъ большею частью мирныхъ сношен³й Росс³и съ китайскою импер³ею, какъ для той, такъ и для другой страны?

   Начнемъ съ себя. Для насъ это выразилось тѣмъ, что мы въ настоящее время получаемъ изъ Китая чай и незначительную долю другихъ товаровъ, за которые расплачиваемся большею част³ю звонкою монетой, почти исключительно серебромъ.

   Если сравнимъ нашу торговлю съ торговлею другихъ государствъ, то наша роль окажется весьма скромною.

   Она окажется еще скромнѣе, если сравнимъ то, чего мы добились сами и чего при помощи другихъ европейцевъ.

   Въ Ургѣ предстояло намъ занять ту самую роль, какую въ настоящее время играютъ китайцы (я разумѣю здѣсь не политическую, а только торговую); мы ея не заняли; но этотъ городъ обязанъ намъ возникновен³емъ и всѣмъ своимъ развит³емъ; мы помогли также китайцамъ. Калгану мы также сообщили толчокъ и воспользовались имъ немного больше, чѣмъ Ургой. Мы даже не умѣли удержать за собою нашъ старый путь въ Китай отъ Цурухайтуя на нерчинской границѣ, и теперь приходится хлопотать о немъ, какъ о новомъ. Зато мы пользуемся теперь Тянь-цзиномъ, Шанхаемъ, Ханькоу и другими портами Китая, имѣемъ свои чайныя плантац³и или, вѣрнѣе, фабрики; но все это дали намъ трактаты Китая съ западными европейцами.

   На Амурѣ мы никакъ не можемъ добиться права торговать по Сунгари и ея притоку Нони, куда уже три раза ходили наши пароходы и всяк³й разъ привозили свѣдѣн³я, что плаван³е по этимъ рѣкамъ удобно, населен³е достаточно густо и настолько богато, что можетъ вступить съ нами въ обмѣнъ произведен³й, что и народъ желаетъ этихъ сношен³й вопреки запрещен³ю правительства; а между тѣмъ китайцы и маньчжуры торгуютъ у насъ свободно, одинъ даже пр³обрѣлъ себѣ пароходъ. Мало того: гольды и гиляки, живущ³е на нашей территор³и, до сихъ поръ ѣздятъ въ Сань-синъ для внесен³я албана (дани) китайскому правительству {Весьма интересныя и обстоятельныя свѣдѣн³я о Маньчжур³и и ея отношен³и и значен³и для нашихъ амурскихъ владѣн³й заключаются въ запискѣ полковника Барабаша о торгово-ученой экспедиц³и въ Маньчжур³и, лѣтомъ 1873 года, совершенной на средства Амурскаго Товарищества пароходства. Совершенно новое представляетъ поѣздка по р. Нони на пароходѣ до Цицигара и сухопутное путешеств³е по р. Мудань-цзяну отъ Сань-Сяна до Нингуты и оттуда въ южно-уссур³йск³й край. Оно печатается въ "Военномъ Сборникѣ" за нынѣшн³й годъ.}. Мы не совсѣмъ свободно путешествуемъ даже у себя дома, между гор. Благовѣщенскомъ и станицею Константиновской, гдѣ по с³ю пору остаются маньчжуры въ китайскомъ подданствѣ.

   Вообще, мы не умѣемъ заставить сосѣдей уважать себя, не покоривши ихъ оруж³емъ; мы слишкомъ мало обращаемъ вниман³я на расширен³е нашего права торговли въ сосѣдней странѣ, и скорѣе поступаемся старыми правами, чѣмъ пр³обрѣтаемъ новыя. Когда (въ 1871 г.) гг. Бутины отправляли караванъ въ Китай съ нерчинской границы, то изъ Иркутска, вмѣсто поддержки, отъ генералъ-губернатора былъ присланъ запросъ или даже протестъ, на какомъ основан³и отправляется этотъ караванъ, не получивши особаго разрѣшен³я изъ Пекина; тогда какъ особаго разрѣшен³я было не нужно. Благо, что караванъ въ то время уже отправился заграницу, а то могли бы его остановить. Въ прошломъ году, когда я отправлялся въ Монгол³ю изъ Иркутской губерн³и, чтобъ оттуда выдти въ минусинск³й округъ, мнѣ не выдали билета, какъ путешественнику, и заставили меня отправиться подъ видомъ купца.

   Однимъ словомъ, мы не расширяемъ свои права, а добровольно урѣзываемъ ихъ, поступаемся ими вопреки прямому смыслу трактатовъ. Неужели это характеризуетъ миролюб³е нашей политики по отношен³ю къ Востоку, дающее намъ свободу дѣлать пр³обрѣтен³я гдѣ-нибудь въ другомъ краѣ, хотя бы, напримѣръ, въ Туркестанѣ? Но одно другому не мѣшаетъ.

   Пр³обрѣтая постоянно новыя земли, гдѣ войной, а гдѣ мирнымъ путемъ, мы упускаемъ изъ виду то, что пр³обрѣтено было прежде. Тутъ виновата, конечно, мѣстная администрац³я, которая теряется въ массѣ лежащихъ на ней обязанностей и чувствуя свою несостоятельность исполнить всѣ возложенныя на нее функц³и, отдается чему-нибудь одному или дѣйствуетъ слишкомъ по своему личному усмотрѣн³ю, и никогда не имѣетъ обычая соображаться съ тѣми указан³ями, которыя такъ ясно выражаются въ стремлен³яхъ населен³я.

   Амурское населен³е, напримѣръ, крайне нуждается въ томъ, чтобъ ему былъ свободный доступъ въ Маньчжур³ю: инородцы каждое лѣто цѣлыми караванами на своихъ дырявыхъ лодкахъ отправляются вверхъ по Сунгари въ Сань-синъ, чтобъ купить тамъ новыхъ лодокъ, хлѣба, соли, ханшина (водки) и др. китайскихъ произведен³й, и подвергаются, тамъ изъ-за этого большимъ прижимкамъ и унижен³ю со стороны тамошняго чиновничества; амурск³е казаки изъ станицъ, около Благовѣщенска и ниже его, каждый годъ ѣздятъ домой въ Забайкалье, чтобъ тамъ купить лошадей и другого скота, тоже черезъ Маньчжур³ю, и на пути встрѣчаютъ также задержки и притѣснен³я. Маньчжур³я можетъ снабжать Амуръ хлѣбомъ, скотомъ и солью, а отъ насъ получать мануфактурные товары, какъ наши русск³е, такъ и западноевропейск³е и даже китайск³е, привозимые моремъ и потомъ по Сунгари на пароходахъ, и продавать ихъ дешевле, чѣмъ они имъ обходятся тамъ теперь при сухопутной перевозкѣ изъ нючуанскаго порта или прямо изъ внутренняго Китая по весьма плохимъ сухопутнымъ дорогамъ. Сношен³я между населен³емъ нашимъ и маньчжурскимъ уже есть, но ихъ нужно узаконить и обставить такъ, чтобъ не было повода къ столкновен³ямъ и къ придиркамъ со стороны чиновниковъ.

   Затѣмъ вдоль всей нашей границы съ Монгол³ей заведены сношен³я, которыя также неопредѣленны: насъ до времени терпятъ, а при случаѣ дѣлаютъ обиды, за которыми всегда слѣдуетъ возмезд³е. Неопредѣленность этихъ отношен³й даетъ поводъ въ столкновен³ямъ иногда весьма кроваваго характера. Такъ-называемое манзовское возстан³е, бывшее въ 1868 г. въ южно-усур³йскомъ краѣ, кончившееся разорен³емъ нашихъ первыхъ поселен³й на Суйфунѣ и варварскимъ истребленьемъ манзъ, произошло именно отъ невниман³я къ нашимъ отношен³ямъ. Подобное же можетъ случиться и около Благовѣщенска, гдѣ въ такихъ же неопредѣленныхъ отношен³яхъ живутъ болѣе 5,000 маньчжуръ; подстрекаемые чиновниками, они враждебно относятся къ намъ, и то и дѣло имѣютъ столкновен³я съ казаками и другими проѣзжающими. Мѣстное начальство почему-то вовсе не обращаетъ вниман³я на эти отношен³я; конечно, для насъ они не опасны; но зачѣмъ же допускать дѣло до того, что приходится употреблять оруж³е? Но гораздо серьезнѣе и для амурскаго края весьма тяжелое столкновен³е угрожаетъ намъ со стороны Маньчжур³и, если мы по прежнему будемъ уклончивы.

   Въ послѣднее время у насъ мног³е того мнѣн³я, что содержан³е консульства въ Ургѣ совершенно не нужно; говорятъ даже, что рѣшено перевести его въ Кяхту, тогда, конечно, должна упраздниться должность пограничнаго коммиссара; такого мнѣн³я мног³е, если не всѣ, кяхтинск³е купцы: они говорятъ, что для ихъ торговли консулъ въ Ургѣ вовсе безполезенъ.

   Припомнимъ только, какъ переполошилось кяхтинское купечество въ 1871 г., когда пронесся слухъ, что инсургенты двинулись къ Ургѣ и заняли караванный путь. По первому тревожному слуху кяхтинск³е купеческ³е старшины обратились къ правительству съ просьбою военной защиты. Дѣйствительно, въ Ургу были посланы сначала одна сотня казаковъ, а послѣ цѣлый батал³онъ, и все это стоило намъ чуть-ли не 700,000 р. Слухъ на тотъ разъ оказался ложнымъ; но послѣ инсургенты дѣйствительно покушались сдѣлать нападен³е на Ургу, и если не сдѣлали, то единственно опасаясь русскихъ. Въ этомъ случаѣ съ нашей стороны придали слишкомъ большое значен³е силѣ инсургентовъ; для нихъ слишкомъ достаточно было бы и одной сотни. Что же касается защиты караваннаго пути, то тѣхъ издержекъ, которыя потребовались бы для этого, не окупила бы вся кяхтинская торговля: временная задержка чаевъ, особенно теперь, при усиливающейся перевозкѣ ихъ моремъ, не могла быть причиною даже тѣхъ затратъ, которыя были въ 1871-1872 гг. Но тамъ можетъ произойти движен³е болѣе общее. Китайское правительство настолько коварно, что на его дружбу положиться нельзя, и настолько самоувѣренно, что по с³ю пору смотритъ на насъ, какъ на отбившихся своихъ данниковъ, которыхъ со временемъ нужно покорить. Оно такъ слѣпо къ своимъ собственнымъ дѣламъ, что въ постоянныхъ революц³яхъ не видитъ начала разложен³я импер³и, и все еще готовится отовсюду прогнать "заморскихъ и не заморскихъ чертей", какъ величаютъ въ Китаѣ всѣхъ европейцевъ. Отчего не допустить, что противъ насъ можетъ повести интригу и кто-нибудь изъ европейцевъ?

   Не имѣя консула въ Ургѣ, мы можемъ не знать, какъ подготовится движен³е въ Монгол³и, потому что у насъ на границѣ живутъ большею част³ю инородцы, которые и сами могутъ увлечься этимъ движен³емъ, и все произойдетъ очень тайно.

   Конечно, особенно важныхъ результатовъ отъ этого движен³я произойти не можетъ: насъ всѣхъ не вырѣжутъ и не выгонятъ изъ Сибири, и даже ни на волосъ не оттѣснятъ; но можетъ произойти громадная трата силъ и такая тревога, которая, какъ голодъ или моровое повѣтр³е, можетъ задерживающимъ образомъ отразиться на восточной Сибири, а она, бѣдная, и безъ того все будто на военномъ положен³и. Если не имѣть консульства въ Ургѣ, откуда можно наблюдать за всѣмъ, что дѣлается въ цѣлой Монгол³и, то приведется возобновить и вооружить вдоль всей границы караулы, какъ было прежде; а это будетъ стоить дороже консульства.

   Однимъ словомъ, мы не только не можемъ согласиться съ безполезностью нашего политическаго агента въ Ургѣ, но считаемъ еще болѣе необходимымъ имѣть такого же агента въ Маньчжур³и, съ которой у насъ связь еще тѣснѣе и откуда китайское правительство можетъ принять угрожающее положен³е больше, чѣмъ изъ Монгол³и, какъ потому, что тутъ населен³е гуще, активнѣе, и къ намъ относится враждебнѣе, такъ и потому, что на Амурѣ наше положен³е слабѣе.

   Лучше заблаговременно употребить мѣры, чтобы все можно было предусмотрѣть и предупредить, чѣмъ быть застигнутыми врасплохъ и потомъ пороть горячку, какъ во время манзовскаго дѣла.

   Правда, такого рода столкновен³я, разражающ³яся катастрофой, бываютъ для нѣкоторыхъ полезны и желанны: они даютъ поводъ къ завоеван³ямъ, къ отлич³ямъ и славѣ; но на мирной гражданской жизни они отражаются вдвойнѣ тяжело: вызываютъ больш³я затраты, производятъ разстройство внутреннихъ дѣлъ, развиваютъ воинственный задоръ и надолго портятъ добрыя, сосѣдск³я международныя отношен³я.

   Итакъ, живя въ сосѣдствѣ съ огромнымъ китайско-монгольскимъ м³ромъ болѣе 200 лѣтъ, мы по сю пору еще не воспользовались своимъ положен³емъ; сношен³я наши до сихъ поръ неопредѣленны и непрочны; наши мирныя завоеван³я въ торговлѣ идутъ за успѣхами западно-европейцевъ; а тамъ, гдѣ приходится дѣйствовать однимъ, мы являемся крайне слабыми и уступчивыми: одно уже утратили, другимъ не пользуемся, вслѣдств³е нашей пассивности.

   Что же мы принесли своимъ сосѣдствомъ монголо-китайскому м³ру?

   Помимо нашей воли, мы помогли оживлен³ю края. Мы указали на это по отношен³ю къ Ургѣ; то же вл³ян³е замѣтно и въ другихъ мѣстахъ: замѣтно увеличивается населен³е въ Кэрэлюнѣ, а также около Косогола, въ земляхъ дархатъ и урянховъ; замѣтно съ каждымъ годомъ тамъ развивается торговля съ русскими: черезъ одну Тунку (на югѣ Иркутской губ.) годъ тому назадъ торговый оборотъ былъ на 200,000; а еще больше идетъ изъ Б³йска и Минусинска. Еще рѣзче это видно на Амурѣ, гдѣ не только растутъ Айхунъ и Сахалинъ, лежащ³е противъ Благовѣщенска, но отражается это вл³ян³е на Саньсинѣ, Цицигарѣ и Нингутѣ.

   Но каково было наше вл³ян³е культурное?

   Вмѣсто отвѣта на этотъ вопросъ относительно Урги, мы предлагаемъ описан³е ея въ настоящее время: тогда вопросъ разрѣшится самъ собою изъ сравнен³я съ прошлымъ. Итакъ, ѣдемъ въ Ургу.

  

  

   Отдѣлившись отъ каравана, мы пошли прямо на востокъ вдоль широкой долины рѣки Толы.

   День былъ морозный, но тих³й и ясный; солнце стояло на полднѣ и слегка пригрѣвало. Слѣва, близко въ намъ, потянулся невысок³й хребетъ, плоск³й, однообразный, съ сѣрыми выдающимися скалами, мѣстами прорѣзанный сухими оврагами, на днѣ которыхъ бѣлѣетъ немного снѣга; кругомъ все сѣро и голо: ни кустика, ни былочки, только камень у подошвы горы залегъ крупными валунами или въ видѣ крупной гальки разсыпался по равнинѣ, и острымъ щебнемъ умостилъ широкую дорогу. Осторожно и неохотно ступаютъ наши верблюды, оглядываясь назадъ за караваномъ, который ужъ далеко отошелъ, направляясь въ напротивъ стоящему темному хребту: - и верблюды, и телѣги съ приближен³емъ въ нему становятся какими-то мелкими фигурками. Растянулся караванъ версты на двѣ и больше, извился кривою лин³ею, загибаетъ за мысъ и скрывается, не видно куда, какъ гуськи на ленточкѣ въ дѣтской игрушкѣ; вотъ виденъ только хвостъ его, потомъ осталась одна точка, и та исчезла. Кругомъ ничего и никого, ни звука, ни голоса; только одинъ изъ нашихъ верблюдовъ бурчитъ, недовольный тѣмъ, что ушли отъ каравана.

   До города остается верстъ 10, впереди въ туманѣ выступаютъ ужъ как³е-то неопредѣленные образы; а кругомъ все еще безлюдье. Наконецъ попалась юрта: одинокая, она сиротливо пр³ютилась подъ сѣрымъ обрывомъ, закоптѣлая, ободранная; никого не видать, не слыхать; хоть бы дымъ показался надъ нею, хоть бы собака залаяла, и того нѣтъ. Монголу нашему, однако, не терпится, чтобъ пройти мимо: соскакиваетъ съ верблюда, не принуждая его лечь, и прямо въ юрту; но видно, въ ней непр³ютно: не просидѣлъ онъ тамъ и двухъ минутъ, какъ выскочилъ, не закуривши и трубки. За нимъ вышла женщина старая, сѣдая, изъ-подъ сморщенныхъ вѣкъ - глазъ почти не видать, въ одной рукѣ держитъ ребенка, другою крестится, давая знать, что она христ³анка; сзади выглядываетъ ребенокъ побольше, голеньк³й, покрытый только густымъ слоемъ грязи. Здѣсь, подлѣ дороги, селятся одни бѣдняки, которые живутъ подаян³емъ отъ проѣзжихъ; передъ русскими они всегда крестятся и иногда произносятъ слово "Христосъ", хотя бы и не были христ³анами. Мы дали ей хлѣба и кусокъ кирпичнаго чая и пошли дальше. Намъ попалось нѣсколько такихъ бѣдныхъ юртъ, въ которыхъ были только старыя женщины, да малыя дѣти, а остальные пошли въ городъ побродить, позѣвать, а можетъ быть, выпросить чего-нибудь.

   Навстрѣчу попались порожн³е верблюды и при нихъ два монгола; нѣсколько всадниковъ обогнали насъ, и каждый подъѣхалъ въ намъ, поговорилъ съ нашимъ вожакомъ, поглазѣлъ на насъ, и, приподнявшись на стремена, помчался впередъ. А монголъ нашъ такъ любитъ говорить со всѣми, будто у него съ каждымъ есть какое-нибудь дѣло. Попалась юрта попригляднѣе: надъ нею вьется дымовъ, подлѣ стоитъ лошадь съ туго притянутыми на луку поводьями. Тутъ пройти никакъ нельзя: монголу нашему давно хочется напиться чаю. Останавливаемся и лѣземъ въ юрту. Тоже одни женщины и дѣти, да заѣзж³й гость. Старшая дѣвочка вышла постоять у нашихъ верблюдовъ, чтобъ кто не увелъ ихъ; а мы принялись чаевать. Отсюда отправляемся втроемъ; проѣзж³й монголъ присталъ къ намъ по пути, но скоро насъ бросилъ у слѣдующей юрты, куда, повидимому, они впередъ договорились заѣхать съ нашимъ вожакомъ. Большого труда стоило намъ заставить своего монгола не останавливаться и ѣхать дальше, чтобъ такимъ образомъ не дотянуть вплоть до самаго вечера, хотя было еще рано.

   Теперь ужъ ясно обозначились впереди, влѣво, группа кумиренъ въ нѣсколько этажей съ выгнутыми крышами, съ раззолоченными шпицами; онѣ окружены стѣнами и приземистыми лачугами; тамъ-сямъ попарно стоятъ высок³е столбы съ золоченными же маковками; вправо, далеко у рѣки, тоже кучка здан³й, похожихъ на кумирни, съ парою столбовъ, и надъ ними раскинули вѣтви как³я-то высок³я деревья; это лѣтнее жилище кутухты; далѣе впередъ так³я же дачи амбаней; а прямо противъ насъ на дальнемъ планѣ, на высотѣ, какое-то двухэтажное здан³е въ европейскомъ вкусѣ, окруженное стѣной, русское консульство, которое монголы называютъ "зеленый дворецъ" (ногонъ-сумэ), по зеленой крышѣ. По хребту надъ городомъ наставлены обо - тоже что наши божнички или каплички: это кучи камня, съ шестами посрединѣ ихъ, увѣшанными разноцвѣтными лоскутками. Ближе къ намъ, поперекъ всей долины, идетъ рядъ четвероугольныхъ башенъ, въ разстоян³и саженъ 100 каждая, съ крышками на столбикахъ и съ развѣвающимися флагами. Подъѣхавши мы увидѣли, что на всемъ пространствѣ между этими башнями идетъ городьба въ двѣ жерди, аккуратно вдѣланныя въ столбики вышиною въ поясъ; передъ городьбой натыканы рядомъ одинаковой высоты вѣтви боярышника. Это недавно воздвигнутое укрѣплен³е Урги противъ нападен³я дунганъ. Башни эти - деревянные срубы вышиною сажени по двѣ; онѣ разукрашены драконами, и на каждой подъ крышкой стоитъ по пушкѣ. Для восхожден³я на башню устроенъ помостъ до земли. Пушки четыре или пять, чугунныя и мѣдныя, полученныя въ подарокъ отъ русскихъ, а остальныя деревянныя, обтянутыя желѣзомъ или свернутыя изъ нѣсколькихъ желѣзныхъ листовъ, сволоченныхъ вмѣстѣ: всѣ онѣ раскрашены и подстроены такъ, что по виду смотрятъ настоящими пушками. Противъ дороги ворота, незатворенныя, по обѣ стороны двѣ юрты, подлѣ каждой башни тоже по юртѣ; но людей не видать никого; только какой-то китаецъ неподалеку стоялъ на пригоркѣ и видимо любовался удивительнымъ сооружен³емъ своего премудраго правительства.

   Пройдя ворота, мы должны были идти прямо, минуя городъ, къ консульству, но вожаку нашему хотѣлось прежде зайти въ городъ. Мы спохватились, однако, тогда только, когда вступили уже въ улицу города. Это собственно ламск³й городъ, гдѣ, кромѣ умиренъ и ламскихъ мазанокъ и юртъ, нѣтъ никакого другого жилья; тутъ же были небольш³я пирамидки изъ кирпича и выбѣленныя, въ родѣ нашихъ памятниковъ на кладбищахъ, и здѣсь они поставлены въ память умершихъ, болѣе знатныхъ ламъ. Черепичныя крыши мазанокъ и заборы усажены были птицами, черными въ родѣ галки, только съ ярко красными ногами и такими же тонкими и длинными носами. Онѣ такъ смѣлы, что не только не слетали съ заборовъ, когда мы проѣзжали подлѣ на разстоян³й плети, но еще подлетали къ намъ, какъ-бы сообщая намъ что-то или привѣтствуя своимъ скрипучимъ крикомъ. По-монгольски птица эта называется хойлыкъ и считается священною; ихъ много при каждомъ дацанѣ, но водятся также въ утесахъ, въ горахъ Монгол³и и въ Сибири по Онону. Бурятско-монгольское предан³е гласитъ, что это - люди, обращенные въ птицъ; имъ приписываютъ чудодѣйственную силу исцѣлять отъ водобоязни. Для этого везутъ больного въ дацанъ, и если на встрѣчу вылетитъ хойлыкъ съ крикомъ, то болѣзнь уже проходитъ. Эта - чисто ламская - часть города называется Ганданъ. Около него прежде было много юртъ простыхъ монголовъ, въ которыхъ ланы имѣли своихъ женъ. Отъ нихъ образовалось значительное населен³е; но правительство нашло неприличнымъ такое близкое и явное сожительство монаховъ и женщинъ, и послѣднихъ заставило удалиться. Эти ламск³я семьи составляютъ теперь отдѣльное поселен³е въ нѣсколькихъ верстахъ отъ Урги, занимаются торговлей и разнаго рода издѣл³ями: шьютъ шапки, обувь, дѣлаютъ круги на юрты, ханы (рѣшетки для юртъ), войлоки и т. п., плодятъ скотъ; и ламы, конечно, посѣщаютъ ихъ и помогаютъ деньгами. Въ Ганданѣ вожакъ зашелъ къ одному ламѣ, который звалъ къ себѣ и насъ, но мы отбились. Отсюда мы опять пошли не пряно, а должны были обойти кругомъ всего города: этимъ вожакъ исполнилъ свой религ³озный обѣтъ и все время шелъ пѣшкомъ, ведя за собою верблюда.

   Насилу-то мы выбрались на дорогу, спустившись съ возвышен³я, гдѣ стоитъ Ганданъ. Мы пошли по низкому мѣсту; слѣва отъ хребта шелъ оврагъ, видимо по временамъ наполняющ³йся водою, на что указывали замерзш³я лужи и грязныя кочки. Тутъ же навалены были кучи мусора, въ немъ виднѣлись обрывки войлока, овчинъ, обуви, куски разбитой фарфоровой посуды, кости разныхъ животныхъ и осколокъ человѣческаго черепа. На одной кучѣ лежала собака такая тощая, что, казалось, будто она расплющена; лежала она противъ солнышка, не подавая ни малѣйшаго признака жизни; только когда мы проѣзжали у самаго ея носа, она приподняла голову, взглянула на насъ и снова повалилась. Около также бродятъ собаки разныхъ мастей: сѣрыя, какъ волкъ, рыже-бурыя, въ роды лисы, но больше всего черныя съ рыжими бровями и подпалинами, косматыя, тощ³я, понуро опустивши головы и повѣсивши хвосты, отъ которыхъ волочатся колтуны свалявшейся шерсти.

   Мы шли мимо города. Подлѣ дороги попадались каменные низеньк³е столбики съ высѣченными на нихъ тибетскими письменами, которыя, подобно нашимъ, имѣютъ четвероугольную форму въ горизонтальныхъ строкахъ и тѣмъ рѣзво отличаются отъ монгольско-манчжурскихъ крючковатыхъ и идущихъ сверху внизъ. Тутъ же стояла будочка, а въ ней на вертикальной оси вертится длинный цилиндръ или барабанъ, внутри котораго положены священныя книги; это называется кхорло. Они разставлены кругомъ всего города, и каждый благочестивый, проходя мимо, повернетъ это кхорло нѣсколько разъ; иные вертятъ много разъ и обходятъ ихъ всѣ. Нашъ монголъ, должно быть, уважая наше нетерпѣн³е, не слѣзъ повертѣть его, а все-таки подтолкнулъ его концомъ плети съ верблюда. По дорогѣ то-и-дѣло встрѣчали всадниковъ и пѣшеходовъ, снующихъ туда и сюда. На базарной площади, мимо которой мы шли, толпились кучи народа, и изъ народа торчали длинныя шеи верблюдовъ; мы слышали крикъ, гамъ, а издали изъ какой-то кумирни доносился ревъ гигантской трубы и громъ бубна.

   Переѣзжаемъ рѣчку Сельби; она течетъ въ Толу, здѣсь разбилась на множество мелкихъ притоковъ, черезъ которые во многихъ мѣстахъ положены доски и жерди для пѣшеходовъ лѣтомъ. Переѣхавши ее подъ угоромъ, мы увидѣли отдѣльный дворъ съ довольно большой китайской фанзой и службами при ней, обнесенный высокимъ частоколомъ: прежде здѣсь всегда останавливались наши мисс³и и посольства, отправляясь въ Пекинъ, а въ-то время тутъ жилъ амбань изъ Улясутая, когда этотъ городъ взяли и разграбили дунгане. Этотъ храбрый полководецъ боялся возвратиться, и потому оттягивалъ свою поѣздку туда подъ предлогомъ болѣзни.

   Поднявшись на угоръ, мы увидѣли консульство, до котораго оставалось версты 2 ¹/₂; а, наконецъ, доѣхали и до него.

   Это большой двухъ-этажный домъ съ флигелями по угламъ обширнаго двора, обведеннаго стѣною. Наружи у стѣны на всѣхъ четырехъ углахъ знакомыя полосатыя будочки для караула. Внутри двора позади дома равныя службы: погреба, кладовыя, конюшня, сушильня, баня, кузницы и тутъ же забрела юрта, какъ гостья; передъ домомъ насажены деревца и кустарникъ, между ними расчищены дорожки и разбиты клумбы цвѣтовъ, и въ этихъ замерзшихъ остовахъ вы узнаете старыхъ знакомыхъ - левкои, астры, бальзамины, георгины и т. д. Всюду знакомыя лица и сцены: какая-то женщина понесла развѣшивать бѣлье; нѣсколько казаковъ въ сѣрыхъ шинеляхъ, въ черныхъ высокихъ папахахъ съ красной верхушкой, чистятъ лошадей; кучка ихъ собралась поглазѣть на насъ, пр³ѣзжихъ, только-что превративъ игру въ мушку. Черезъ нѣсколько минутъ вы здѣсь уже какъ старый знакомый, поселяетесь въ просторной, теплой, чистой комнатѣ, и живете, какъ дома, пользуясь истинно русскимъ хлѣбосольствомъ хозяевъ.

   Вы пользуетесь умною, образованною бесѣдою хозяина и прелестной, очень любезной хозяйки, которая вдобавокъ угоститъ васъ великолѣпною музыкой на роялѣ; тутъ же видите нѣжныя, дѣтск³я личики съ живыми глазками, любопытно уставленными на васъ,- сразу попадаете въ русское общество. Послѣ дымной, грязной юрты и мрачной, холодной, въ родѣ гроба, одноколки, вы попадаете въ большую комнату, изящно убранную; въ ней много свѣта, потому что больш³я окна и высок³е потолки; полъ такъ и лоснится; чистый воздухъ; иногда только струею пробѣгаетъ запахъ цвѣтовъ, въ изобил³и разставленныхъ у оконъ и по угламъ; а гдѣ вы сидите на мягкомъ диванчикѣ, надъ ва