Короленко Владимир Галактионович - Дневник (1917-1921)

, правда, только вначале. Однажды явился даже сыщик из Ч.К., некто Дунаевский {}*, убийца одного украинского начальника, и заявил, что он мечтал со мной познакомиться, а теперь будет жить у меня. Когда Софья выразила в этом сомнение и добилась подтверждения от губисполкома, что моя квартира не подлежит ни реквизиции, ни уплотнению, он стал прямо грозить, что Софье придется иметь дело "с учреждением". К счастию, до сих пор это решение сохраняет свою силу. Останется ли это и дальше, - неизвестно, но пока это так. И даже чрезвычайка "выражает мне уважение", хотя я не раз протестовал против ее бессудных расстрелов, а порой выражал это довольно резко и даже (как в переяславском деле) совал ей большие палки в колеса.

   У деникинцев с их жандармами в к[онтр]разведке этого почтения к "писателю Короленко" не было.

  

   Сегодня явился к нам служащий Ч.К. с письмом от заведующего В. Заборенко к К. И. Ляховичу "лично в руки". В письме содержалось приглашение явиться в Ч.К. с предупреждением, что он будет арестован. Такая предупредительность объясняется нежеланием беспокоить меня. Ляхович ответил письмом, в котором протестует против арестов меньшевиков, в том числе членов совета, и отказывается явиться. У наших ворот оставлены чекистские шпики, и через короткое время - явился новый чекист (по фамилии Зисер) с приказом арестовать Ляховича, что, конечно, и было исполнено. Одновременно пришли и за Марией Леопольдовной в Лигу Спас[ения] Детей. В эту ночь было много арестов, - меньшевиков, эсэров, синдикалистов и т. д.

   По-видимому, тревога вызвана восстанием в Кронштадте. Началось оно давно. Говорят - еще в августе, а по иным источникам - еще раньше. Начали его моряки, - вернейший оплот советской революции. Я помню этих моряков еще со времени своего пребывания в 80-х годах в Кронштадте¹⁴. Они были и тогда известны, как народ "отчаянный". Как-то я ехал в Петербург на одном из кронштадтских пароходов. Вся палуба третьего класса была занята моряками, отпущенными после высочайшего смотра по домам по окончании срока службы. Тут же ехали и артиллеристы. Рядом со мной сидел какой-то немолодой моряк, в шинели нараспашку, весь увешанный медалями и наградами. Меня поразила свобода, с которой он говорил о царе.

   - Отчаянный народ, - заметил при этом такой же заслуженный артиллерист. - Они нашего царя Александра II и царем не почитают. У них свой царь - Константин Николаевич.

   - Да что ваш царь... Вот был у нас высочайший смотр, видели мы его... Обошел корабль, ушел... Хоть бы плюнул, так его мать!..

   Это говорилось, не понижая голоса, так что всем было слышно.

   - Да, отчаянный народ, - говорили артиллеристы.

   Эта именно "отчаянность" скоро сделала моряков оплотом большевизма. В Одессе, в Севастополе и вообще в Крыму террористические убийства были произведены именно моряками с судов. Теперь они поднимают знамя восстания против советской власти. "Отчаянному народу" нужны кровопролития и беспорядки. Они одинаково идут на призывы самых крайних большевиков, как теперь на призывы реакции.

   Сначала Троцкий издавал строгие, даже свирепые приказы, грозя снести Кронштадт, если восставшие не положат оружия через сутки. Это, конечно, была бессмыслица. Во 1-х, снести Кронштадт не так легко, а во 2-х, это значило бы оставить Петроград без всякой защиты против возможного наступления внешнего врага. Одним словом, прошло уже более 2-3 недель, а похвальба Троцкого осталась неисполненной. Ленин недавно сказал на съезде, что кронштадтское восстание заставляет "обратить серьезное внимание на внутреннее положение России". Об этом надо было подумать давно, вместо коммунистической бессмыслицы, которая теперь творится кругом, в том числе ареста и высылок админ[истративным] порядком (в Грузию!) членов социалистич[еских] партий.

   Слухи о кроншт[адтском] восстании идут нелепые и чудовищные. Говорят, во главе этой "реставрации" стоит вел. князь Дмитрий Павлович, выставляющий программой конституц[ионную] монархию. К нему примкнули Гучков, Милюков, кадеты и даже соц.-революционеры с Черновым во главе. Это, разумеется, нелепость, но есть и более вероятные слухи. Говорят, в Петрограде сильное волнение среди рабочих. То же и в Москве, где тоже идут крупные забастовки. Рабочие начинают понимать, что большевистское разрушение капиталистич[еского] строя ведет только к голоду рабочих масс. Коммунистическая программа продовольствия ведет только к хищениям и голоду. Рабочим давно уже не выдают (и у нас) пайков. Недавно передавали такой анекдот. В председатели какого-то собрания выбрали одного рабочего. Он наотрез отказался.

   - Какой я председатель? Считаю себя недостойным.

   Собрание настаивало: "Мы все здесь недостойны, а ты все-таки лучший". Тот отказывался и наконец сказал:

   - Я не честный рабочий, а вор. Я с семьей умер бы с голоду, если бы не воровал общественного имущества.

   Собрание ответило:

   - И все мы воры! Все в таком же положении: или смерть с семьей от голода или воровство. - И его все-таки выбрали, чувствуя, что за ним более ясное сознание положения вещей.

   И все мои знакомые рабочие подтверждают это: пайков давно не выдают, и голодная смерть уже глядит в глаза. Пока рабочие спасаются от нее тем, что расхищают общественный материал и делают разные предметы, которые продают на сторону. Это результат коммунистического преобразования жизни!

  

   Сегодня хоронили нашего Костю. Он был избран от рабочих в совет. Это значит "по диктатуре пролетариата", что его могут арестовать за мнения, которые он выскажет. Так и случилось. 7 марта вместе с другими (около 30) меньшевиками его арестовали. Я обращался к Рудакову, указывая, что у него больное сердце, и прося его отдать мне на поруки, т[ем] более что он состоял моим секретарем. Отказали. Заразился тифом и умер, с субботы на воскресенье (на 16 апр[еля]). Казалось, что уже становится лучше. Врачи, его товарищи и друзья, и мои друзья тоже, Зайдинер ... {Пропуск у автора.}, Харечко, Волкенштейн и др. не оставляли его ни на минуту, - постоянно был кто-нибудь при нем, делалось все, что возможно. В последнее время доктор ... {Пропуск у автора.} - (хирург) делал прокол спинного мозга. Не помогло. А еще в субботу утром я отметил улучшение. Являлась надежда. Его отпустили из тюрьмы к нам на квартиру. Но... было уже поздно... В 3 ч. ночи, тихо, без сознания, умер. Так как признаки разложения были ясны и сомнения быть не могло, то похоронили на следующий день, в воскресенье. Его очень любили рабочие. Он с ними работал с 1905 года... Хоронить собрался весь город. Похороны были невиданные. Профессиональные союзы были извещены, что коммунистическая партия решила не принимать участия в похоронах Ляховича. Надеялись, очевидно, что профес[сиональные] союзы примут к сведению, что это "неугодно высшей власти". Не подействовало. Профес[сиональные] союзы все явились. Явился даже оркестр. Вообще похороны были настоящей демонстрацией против коммунистического произвола. Но бедному Косте нашему это помочь не могло. Произвол остается таким же, как был при царях, и его тихо несли по улицам, недвижимого, мертвого... Бедная Наташа крепилась. Соничка плакала горько. Но, наверное, скоро забудет отца. Мне это тяжелый удар. Мы с ним были дружны. В последнее время он мне много помогал, даже можно сказать, что я только помогал ему. Во всех случаях, когда было надо заступиться, он составлял бумаги, подбирал весь материал, даже излагал его. Потом мы обсуждали вместе и излагали в окончательной форме. Еще незадолго до ареста мы провели таким образом переяславское дело о провокации, в котором коммунисты запугивали торговцев, вымогали взятки, потом все-таки арестовывали, причем значительная часть взятого все-таки прилипала к рукам. Дело это получило, благодаря Косте, сильную огласку. Затушить его было невозможно. Ревтрибунал осудил со всевозможною мягкостию Шарова, Зайцевых - участвовали двое - муж и жена - осудили только мужа: к смертной казни условно на год! Теперь они уже, наверное, смеются над этим приговором. Председатель полт[авского] ревкома Парайко огласил в Переяславе весьма двусмысленное "извещение" к жителям, в котором признал провокацию явлением нормальным ("власти вынуждены были брать взятки").

   Да, приговор смешной, а бедный честный наш Костя погиб! Вчера, когда шествие поравнялось с тюрьмой, из нее передали красный флаг с надписью: погибшему борцу за свободу. Флага никто не отнимал.

   В толпе разъезжали красноармейцы. Очевидно, боялись беспорядков.

  

   Понемногу жизнь смыкается над Костей. Я начинаю получать новые письма, в которых ищут заступничества. Недавно получено письмо, в котором меня извещают, что Сподин в конце концов погиб в Сочинской чрезвычайке. Его сначала арестовали, потом отпустили, потом опять арестовали. У него сделался нарыв. Близкие подозревают, что сделали небрежную операцию... Да и вообще он уже был не жилец. Если сочинская чрезвычайка арестовала даже Григорьева¹⁵, то что же говорить о Сподине! Что сталось с его женой и дочкой - пока не знаю.

  

   Кем-то из доброжелателей мне доставлена книга: Отчет Центр[ального] Управления Чрезвычайных Комиссий при Совнаркоме Украины за 1920 год. - К 5-му Всеукр[аинскому] съезду Советов. Харьков. - Типогр[афия] Цупревкома, 1921. Вверху проставлено: не подлежит оглашению.

   Начинается этот отчет с того, что Чрезвыч[айным] Комиссиям на Укр[аине] пришлось приступить к организации своего аппарата в исключит[ельно] тяжелой обстановке.

   "Деникинщина оставила после себя разгромленные профес[сиональные] союзы (разгром их довершен сов. властию) {Вставка В. Г. Короленко.}, обессиленные, впавшие в отчаяние рабочие массы. Коммунистич[еские] организации в деникинском подполье под давлением белого террора были почти совершенно парализованы. Социал-соглашательские партии, получившие при сод[ействии] белых генералов влияние над отсталыми массами трудящихся (!), использовали кратковременное господство белогвардейцев для усиления своей провокац[ионной] агитации против Сов[етской] власти и Ч.К. в частности. Поэтому чрезвыч[айным] органам необходимо было не только вести борьбу с сознательными врагами рабочей революции, но и рассеивать недоверчивое отношение к органам чрезвычайной репрессии со стороны широких трудящихся масс, явившееся в результате белогвардейской клеветы.

   На лево- и правобережьи трудящиеся массы встречали Кр[асную] Армию, как избавительницу от белой реакции. Но их ненависть к ставленникам помещиков и капитала еще не облеклась в форму организованного крепкого аппарата Ч.К..."

   Отчет и дает историю этой, постройки. Т. е. он сразу определяет причину ее неудачи. Только народ, стоящий на высокой ступени политической культуры, может приступить к производству социальной революции, т.е. самого трудного переворота, переворота в производстве. У нас до сих пор живы традиции великой Франц[узской] революции, происшедшей более ста лет назад. Т. е. мы подражаем французам на той их ступени, которая была сто лет назад. И мы все думаем, что французы сто лет назад были способны произвести социальную революцию. Огромное заблуждение. Они неспособны на это и теперь, т. е. они не видят еще способов для революции. Но у них есть уже приемы для переворота, и они понимают, что переворот в производстве может быть только переворотом. Или вернее, что социальная революция может быть только рядом переворотов. Мы решились приемами революции XVIII века во Франции произвести социальную революцию. Там был террор, и наши Пятаковы думают, что если бы у нас воздвигнуть гильотину, то дело сразу было бы выиграно. Террора у нас было слишком достаточно, но террор (как это, впрочем, было и во Франции) только повредил. "Ненависть рабочих к ставленникам помещиков и капитала не облеклась в форму организованного и крепкого аппарата Ч.К.". Сто лет культуры протекло недаром. Крепкий аппарат Ч. К. и теперь может внушать только презрение, как и прежние крепкие аппараты жандармской власти. И в этом видно, что и мы тоже приобщились до известной степени к политической культуре.

  

   Сегодня ходил (с Дуней) на почту и встретил по дороге Ильинского (защитника в ревтрибунале). Ильинский человек умный и порядочный. Рассказывал много интересного. Между прочим он рассказал о рабочем, признавшем себя публично вором, приурочил к московскому съезду. Очевидно, это ходячий рассказ, который носится теперь в воздухе и, может быть, повторяется не раз. Он рассказывал о бессилии коммунист[ического] "творчества". Судя по его рассказам (хотя он сам этого не говорит) - все это "творчество" одно лицемерие и в худшем случае - воровство. Недавно затеяли приготовление пепсина. Для этого были на месте все необходимые ингредиенты. Врачи были в восторге. Но собирались, собирались, и ничего не вышло. В конце концов необходимые для приготовления пепсина материалы испортились, загнили, и их пришлось уничтожить.

   Настоящая слепота! Только введение в значит[ельной] степени личного интереса может еще нас спасти. Но коммунизм лицемерен до мозга костей. Он уже попал в то лицемерие, которое погубило старый режим, в лицемерие официального благополучия. А это признак плохой!

  

   Коммунизм вступает в решительную борьбу с религией. Сегодня я прочел в "Правде" статью "Коммунизм и религиозные обряды" ("Правда", 15 мая, 1921, No104).

   1. Кое-где на местах со стороны иногда даже очень ответственных партийных товарищей наблюдаются случаи участия их в религиозных церемониях и обрядах. В силу бытовых традиций или в угоду несознательным женщинам, усвоившим на свое супружество узко мещанский взгляд, кое-где малосознательные коммунисты венчаются по церковному обряду, совершают крещение своих детей или же присутствуют за таковыми в качестве "кумовей" или "крестных отцов". Нередки на местах случаи участия партийных товарищей в религиозной церемонии похорон, причем, присутствуя в церкви, эти товарищи выполняют разного рода магические манипуляции, как-то: коленопреклонение, держание свечи и т. д. Известны случаи, когда даже в центрах для своих "религиозных" поездок т.т. пользуются советскими моторами, лошадьми и т. д. (пример: опубликованная в моск[овской] прессе и бывшая предметом разбирательства моск[овского] Ревтрибунала история свадьбы некоего комиссара Исаева).

   2. Сов[етская] власть не имеет намерения насильственным путем заставлять {Так в тексте.} кого бы то ни было от услуг профессиональных затемнителей классового сознания, какими исторически являются служители всех религий. Но коммунист[ическая] партия в целом от своих ответственных членов вправе и обязана требовать, чтобы они не только не принимали участия в религиозных церемониях и обрядах, но путем выяснения исторических условий возникновения... религии обнажали бы корни последней и стремились бы к полному преодолению религиозных суеверий...

   3. Самой программой партии каждый ее член обязывается вести широкую... антирелигиозную пропаганду... Он прямо и открыто должен признавать... что религия и научный коммунизм абсолютно несовместимы... как точное знание и, напр[имер], колдовство...

   4. Член Р.К.П., верующий в какое-нибудь сверхъестеств[енное] существо или позволяющий производить над собою какие бы то ни было магические манипуляции, "...является или членом, не вполне усвоившим учение нашей партии, или же ренегатом... во всяком случае и в первую же очередь должен быть признан абсолютно непригодным для руководства политикой и работой партии".

   5. Каких-либо формальных директив в виде инструкций... о мерах борьбы с вышеуказанным нездоровым явлением в партии пока нет. В местах наблюдается чересполосица (sic) и самые разнообразные решения этого вопроса. Директивы на места необходимо дать... Решение вопроса должно быть иное для членов партии, занимающих ответственные посты, получивших либо высшее, либо среднее образование... и иное для рядовых членов партии, не получивших в царской России достаточного образования, ни развития. Если при вступлении рядовых трудящихся элементов мы до поры до времени можем игнорировать религиозный вопрос, так [как] отлично знаем, что рабочий класс признал полную свою несолидарность с учениями существующих церквей, а также полную непригодность всех религиозных учений и теорий в строительстве современной жизни... а рядовой крестьянин, не освободившийся в достаточной [степени] от прежнего непонимания и рабской православной морали еще очень нуждается в выяснении во всем его объеме религиозного вопроса... (с сообщением естественных и исторических знаний)... то, однако, игнорирование данного вопроса в отношении ответственных партийных работников, по которым равняются не только рядовые товарищи коммунисты, но и обывательская среда, совершенно недопустимо.

   6. Участие ответств[енных] партийных работников в религиозных обрядах... дискредитирует в массах населения всю партию... якобы коммунизм в его целом признает религию и ее служителей.

   7. Итак, участие... коммунистов в религиозных церемониях и обрядах должно рассматриваться как серьезное с их стороны нарушение партийной программы... Ответственных работников с религиозной слабостию необходимо, в зависимости от обстоят[ельств] дела, или вовсе исключать из партии, или передавать на известные сроки в число кандидатов с обязательством пройти районную партийную школу, и тотчас же, "не тая греха", тотчас же снимать их с ответственных постов, объявляя о сем во всеобщее сведение.

   8. Необходимо обратить серьезное внимание на марксистское строго научное освещение религиозного вопроса в целом в партийных собраниях. Ячейки на своих собраниях обязаны ставить вопрос: "Может ли коммунист участвовать в религиозных церемониях и обрядах?" Агитац[ионным] же отделом Ц.К. на эту тему должна быть издана популярная листовка для распространения в особенности в деревнях среди членов партии и кандидатов из крестьян".

   Под этим произведением стоит подпись: Мих. Галкин (Горев). Я не знаю, кто такой этот Галкин-Горев, но напечатание его заявления в официальной коммунистической газете означает, во всяком случае, объявление решительной войны религиям со стороны коммунизма. Я считаю это большой ошибкой. Во 1-х, я считаю, что дело религий еще не покончено. Поверхностный материализм (а с таким только материализмом мы имеем теперь дело) уже теперь обнаруживает всю свою поверхностность. Мир, как сложенный из атомов-кирпичиков, своими физическими свойствами определяющих мироздание, уже теперь, когда самый атом уходит в бесконечность, - открывает в свою очередь такую же бесконечность для пытливого человеческого ума, и мироздание опять превращается в тайну. Это, конечно, далеко не та мистическая религия, допускающая чудеса и волхвования, но все-таки это опять... бесконечность. Я когда-то, лет 15 назад, был очень занят этой тайной, и меня влекли в нее следующие соображения: наука разрушила представление об атоме-кирпичике и раскрывает все более учение об атоме-бесконечности. На этой почве жизнь опять предстоит в качестве бесконечных возможностей. Я думаю вернуться к этому предмету, но сейчас у меня другие работы. Я когда-то (давно!) развивал в этом направлении целую стройную теорию. Михайловский, выслушав ее, сказал, что все это возможно, но его не интересует. Ник. Фед. Анненский¹⁶ отнесся к моей теории с необыкновенной и притом враждебной страстностию. Он уже остановился на своем материализме и не хотел с него сдвинуться. Однажды я целый вечер развивал свою теорию в присутствии неск[ольких] профессоров, и один из [них], выслушав, сказал, что его она заинтересовала и (на мой вопрос) ответил, что ничего абсурдного с научной точки зрения в ней не видит.

  

   Надвигается, кажется, наст[оящее] бедствие: засуха. Недавно прошли небольшие дожди, и с тех пор земля высохла: на огородах посевы не всходят, приезжие из деревень говорят, что пшеница сохнет.

   Недавно к Полтаве подступали махновцы. В Полтаве было объявлено осадное положение. Но теперь оно уже снято. Неизвестно, что будет, если разразится бедствие голода. Коммунисты непоследовательны: то объявляют свободу торговли, то отнимают товары, которые появляются вследствие этих декретов. Третьего дня я получил письмо от Григорьева: "Хуже всего понижение нравств[енного] чувства и вольный взгляд на собственность, особенно государственную. Да и как иначе жить, говорят: на 3-5 и даже на 50 тыс. жалования в месяц жить нельзя, приходится служить в 5-6 учреждениях, являясь лишь за пайком и жалованием, подавать дутые счета, делиться с контролем и проч. Да, отвыкают люди от настоящей честной продуктивной работы!" О том же пишет мне Кауфман, председатель лит[ературного] общества взаимопомощи Литерат. и Ученых. Сводить концы с концами (по изданию "Вестника Литературы") невозможно при теперешних расходах на типографию, бумагу и "необходимости подмазывать". Этот мотив "необходимость подмазывать" стал общим местом. Этого уже не скрывают. Об этом говорят просто, как о "бытовом явлении", которое ни для кого не тайна.

   Вот что значит невежественная самонадеянность: весто высшей формы общения ввели повальное воровство! Да коммунизм - высшая ли форма? Кто это сказал.

  

   Полтавские граждане, собравшиеся в день рождения Пушкина, единодушно приветствуют прекраснейшего художника - поэта человечности и свободы, Владимира Галактионовича Короленко и, счастливые тем, что он живет среди них, шлют ему привет глубокой любви и задушевные пожелания укрепления его здоровья.

  

   Сегодня моя Соня в волнении. У Лиги Спас[ения] Детей есть в Трибах детский приют. Сегодня на луг, принадлежащий этому приюту, солдаты какого-то карат[ельного] отряда выпустили около 300 лошадей. Соня пошла туда и стала этих солдат стыдить: "Разве не понимаете, что это собственность детей?" - "Что вы меня сеном стыдите. Я скоро буду людей убивать, а вы меня стыдите сеном". Солдаты ругают скверными словами свое начальство: сами сена не дают, а лошади должны быть сыты!

   Это начинается уже то, что я предсказывал в одном из писем к Луначарскому: разнузданный грабеж. Вооруженный человек грабит человека невооруженного.

   Соне удалось добиться какой-то бумажки, но она сильно сомневается, - подействует ли эта бумажка. Да, это уже начинается! Последний акт страшной русской трагедии, трагедии голода и разнузданности, вытекающей из русского невежества, политического и всякого другого. В том числе трагедии невежества интеллигентного.

   Да, начинается! Сегодня получено письмо от С. А. Жебунева. В нем стоит следующее: "Когда-то я посылал для Бориса сухарей. Теперь мне самому грозит голодная смерть. На полях все погибает, но это еще не беда. Беда в том, что у крестьян взят весь хлеб, даже семена. Обещались дать, но не возвратили, и теперь крестьяне меняют коров, лошадей на хлеб. Пуд муки стоит 200.000 рублей. Я обращаюсь ко всем полтавцам: пришлите сухарей. Я бы поступил в богадельню, но и там голод. Жителям выдают по 3 фунта муки в месяц, рабочим по 8 фунтов, - это страшная смерть с голоду..."

   Это уже настоящий вопль от голода. У нас уже тоже фунт муки 1500 р.

  

   Неск[олько] дней назад мы с Пашенькой послали председ[ателю] В.Ц.К. (Укр[аины]) просьбу о помиловании Сулимы, приговоренного к казни. Просьбу пришлось повторить, т[ак] как долго не было ответа. Вчера вечером принесли телеграмму: "Копия Короленку. Полт[авскому] Губревтрибуналу и Полт[авскому] Губисполкому. Исполнение приговора над присужденным к высшей мере наказания Сулимой Михаилом приостановить, и дело передать в Ц.К. 2/7 21. No5737. Председатель В.Ц.И.К. Петровский".

   Это уже не первый раз Петровский отменяет по нашей с Пашенькой просьбе казнь. Любопытно, что слова смертная казнь в большевистском лексиконе не существует. Оно заменяется термином "высшая мера наказания". Революция, как известно, смертную казнь отменила. И никогда не было столько смертных казней, как теперь. Теперь, впрочем, кажется, прекратились казни в административном порядке...

  

   Вчера арестовали Шефера и Шинкаревского (меньшевиков). Сегодня по этому поводу забастовка рабочих (из-за Шефера). Неделю или полторы назад по Полтаве ходит слух о чуде с иконой. Икона начала "обновляться" (то же случилось и в Екатеринославе). По этому поводу много толков. Рассказывают, между прочим, что какой-то чекист отнесся неуважительно к иконе и вдруг упал, пораженный ударом. С этих пор будто бы этот чекист стал верующим в... икону!

   Так как икона была у какого-то старика и у какой-то старухи, то ее перенесли в монастырь. Говорят, что старик и старуха набрали на икону до 14 миллионов. Теперь в Полтаве только и толков, что об иконе. А коммунисты хвастают своими победами над суеверием, не замечая, как преследования религии распложают суеверие.

  

   Сегодня объявлено об уничтожении зак[азных] писем: цены назначены свыше тысячи рублей! Перлюстраторам раздолье! Впрочем, они и без того не стеснялись.

  

   Сегодня прочел в "Вестнике Литературы" печальное для меня известие о смерти А. С. Пругавина¹⁷. Умер он в Омске, как водится, в тюрьме. Ждал освобождения, но не дождался. После него остался обширный архив, который тоже, как водится, свален куда-то в грязь. Так дорожат у нас драгоценными архивами. У меня сжалось сердце, когда я прочел это известие.

  

   В No 178 полуукраинской газеты "Вiсти" напечатана статья "Крокодилечи войки": "Поможить, брати вiльных краин, скинути ярмо московського коммунизму. Сусiди, браты поляки. Соседи, братья поляки! Неужели вы забыли, как мы помогали вам соединяться на вашей земле... Братья чехи! Неужели вы забыли, как тяжко жить в неволе, и не поможете нам..."

   Такое "Известие всему свету" какой-то кружок петлюровцев сложил в Переяславе и напечатал в Украинской Трибуне No 67 вiд 24 липня. "Вiсти" сопровождают этот призыв ко всему свету ироническими примечаниями, и многое действительно в этом призыве двух родственных и постоянно враждовавших народов может вызвать иронию, но одно верно: насильственный коммунизм вызывает и на Украине и даже в России глубокую вражду. К тому же невозможно прочитать!

  

   Сегодня в No 193 "Коммуниста" напечатана статья "Самоупразднение Комитета Общ[ественных] Деятелей"¹⁸ и затем правит[ельственное] сообщение: "Ликвидация Обществ[енного] Комитета" (правит. сообщение). Разумеется, весь инцидент рассматривается, как "самоупразднение". Комитет обвиняется в желании играть в политику, а не в желании помогать действительно голодающим. Таким образом, коммунисты еще раз сфальшивили. Я получил вчера письмо от Ек. Дм. Кусковой. Она излагает этот эпизод иначе. По ее словам, Россия без золотой валюты, без товарообмена не имеет никаких шансов получить сколько-нибудь заметное количество хлеба. Поэтому широкая агитация единственный путь сколько-нибудь целесообразный. Кроме того, комитет рассчитывал на работу на местах. Коммунисты, казалось сначала, разрешат и то, и другое. Кускова писала еще с надеждой, но, пока пришло письмо, комитет распущен, причем все это изображается как "самораспущение". Удивительная беспечность! Тем удивительнее, что общество без всяких задних мыслей устремилось на помощь. Кускова пишет мне: "Сквозь чисто звериную обстановку русской революции я лично ясно вижу облик растущей личности будущего свободного русского гражданина, который сейчас еще бессилен против Ч.К. или сам в Ч.К. допускает издевательства над личностью, но все же невозможен, по-моему, возврат к тому помещичьему обезличению крестьянского тягла, которое мы с Вами пережили и из-за которого страдали. Эксцессы революции пройдут, и даже сейчас уже проходят, а что-то новое, необычайно волевое и сильное останется и дорогу к поднятию гибнущей страны найдет. Ужасно больно, что наши братья за границей этого не понимают и поэтому решаются на такие шаги (вроде иностранной интервенции), которых никогда и ни с какой точки зрения одобрить нельзя".

   Вообще Кускова и Прокопович держатся точки зрения, которую я вполне разделяю. Она пишет в уверенности, что здравый смысл возьмет перевес, но, увы, взяла перевес именно бессмыслица. Теперь на них нападения с двух сторон: одни нападают за излишнюю уступчивость и угодливость, другие за игру в политику. Я получил недавно письмо, в котором Кускову упрекали в напечатании "неприличной" статьи в первом направлении, т. е. слишком заискивающей!..

  

   ¹ Рудинский, археолог, заведовал Полтавским музеем.

   ² Скуревич Е. О., сестра матери писателя, прожившая более тридцати лет в семье Короленко.

   ³ "Истязательная оргия" ("Речь", 1911, No 347).

   ⁴ Неточность автора. Возражение появилось в официальном органе "Россия".

   ⁵ См. комментарий на с. 131.

   ⁶ См. статью: "О "России" и о революции" ("Речь", 1911, No 353).

   ⁷ Здесь писатель проявляет крайний субъективизм в своих взглядах. Уже упомянутый С. П. Мельгунов ссылается на следующие данные П. А. Сорокина о казнях в период реакции: 1901-1905 гг. - 93; 1906 г. - 547; 1907 г. - 1139; 1908 г. - 1340; 1909 г. - 771; 1910 г. - 129; 1911г. - 73.

   ⁸ В своем обращении писатель настаивал на том, чтобы дело было передано в ревтрибунал.

   ⁹ Уже с осени 1920 г. начали обнаруживаться первые признаки тяжелого заболевания, от которого и умер В. Г. Короленко и которое диагностировалось врачами как бульбарный прогрессивный паралич.

   ¹⁰ Расследованием выездной сессии Ревтрибунала в марте 1921 г. дело закончилось освобождением всех обвиняемых.

   ¹¹ В Полтаве произведены были многочисленные аресты в среде украинской интеллигенции.

   ¹² Владимир Туцевич, двоюродный брат В. Г. Короленко, с которым у писателя в молодости была большая дружба.

   ¹³ Потанин Григорий Николаевич (1835-1920), известный путешественник и исследователь Азии и Сибири. Совершил ряд экспедиций в Монголию, Туву, Северный Китай, Тибет, на Б. Хинган. В 1865 г. привлекался по делу о "сибирском сепаратизме" и был приговорен к каторге.

   ¹⁴ Пребывание В. Г. Короленко в Кронштадте относится к 1876-1977 годам (административная ссылка в связи со студенческими волнениями, происходившими в Петровско-Разумовской академии).

   ¹⁵ Григорьев Василий Николаевич (1865-1925), известный статистик, бывш. член Московской гор. Думы, близкий друг писателя по Петровско-Разумовской академии. Из-под ареста был освобожден и присутствовал на похоронах В. Г. Короленко.

   ¹⁶ Анненский Николай Федорович (1843-1912), экономист, публицист, общественный деятель. Сотрудничал в журналах "Дело", "Отечественные записки", "Русское богатство". Руководил земской статистикой в ряде губерний. Друг В. Г. Короленко.

   ¹⁷ Пругавин Александр Степанович (1850-1920), исследователь русского сектантства. Писал и о Гр. Распутине. Старинный знакомый В. Г. Короленко.

   ¹⁸ Речь идет о Комитете помощи голодающим. 24 июля В. Г. Короленко получил телеграмму об избрании его председателем этого комитета, а до этого М. Горький просил его написать воззвание к Европе по поводу голода.