Панаев Владимир Иванович - Воспоминания

коло двухъ сотъ тысячъ рублей ассигнац³ями негласнаго пособ³я.

   Правда, что митрополитъ, человѣкъ ума ограниченнаго, учености недальней, придерживавш³йся старины, давно уже съ неудовольств³емъ смотрѣлъ на первенство въ дѣлахъ духовныхъ, лица свѣтскаго, на покровительство, оказываемое Голицынымъ представителямъ всѣхъ другихъ исповѣдан³й, на участ³е ихъ въ библейскихъ обществахъ, на учрежден³е евангелическаго епископа (въ лицѣ г. Сигнеуса), на издан³е нѣкоторыхъ книгъ, съ разрѣшен³я министра.

   Правда, что архимандритъ Фот³й, недоучивш³йся студентъ С.-Петербургской академ³и, былъ полудик³й, изступленный фанатикъ, совершенный старообрядецъ, еще болѣе не терпящ³й нововведен³й и духовенства другихъ исповѣдан³й.

   Но Магницк³й.... Въ самое это время возвратился я въ Петербургъ для испрошен³я позволен³я начальства на мою женитьбу, для приготовлен³й къ свадьбѣ и получен³я новаго отпуска.

   Здѣсь долженъ я остановиться, чтобы сказать нѣсколько словъ о Фот³ѣ. За годъ передъ тѣмъ, начальникъ и другъ мой, Иванъ Ивановичъ Ястребцовъ, переводчикъ Массил³она, умнѣйш³й и любезнѣйш³й человѣкъ, пригласилъ меня на экзаменъ духовной академ³и, обѣщая показать тамъ Фот³я, котораго я еще не видалъ и который строгою святостью и разными странными поступками привлекалъ тогда общее на себя вниман³е. За конференцъ-столомъ сидѣли уже члены синода, и сверхъ того митрополитъ Ceстренцевичъ, Сперанск³й и графъ Хвостовъ, Мы помѣстились въ первомъ ряду креселъ. "Вотъ Фот³й" - сказалъ мнѣ Ястребцовъ, указывая въ лѣво, на четвертый, весьма длинный рядъ креселъ, гдѣ сидѣлъ, одинъ одинехонекъ (видно никто не дерзалъ къ нему приблизиться), худощавый, блѣдный монахъ, съ поникнутымъ лицомъ, съ большими мутными голубыми глазами, быстро поворачивающимися во всѣ стороны. Клобукъ, закрывавш³й брови, придавалъ еще болѣе дикости его взору. Вскорѣ вошелъ министръ, князь Голицынъ; всѣ встали. Принявъ благословен³е митрополита и сѣвъ на свое мѣсто, князь началъ оглядываться съ видимымъ намѣрен³емъ отыскать Фот³я,- нашелъ, всталъ и почтительно поклонился; потомъ началъ безпрестанно на него оглядываться. Я невольно дѣлалъ тоже, Фот³й же ни на него, ни на меня не обращалъ вниман³я, перебиралъ четки, а иногда, слѣдуя за ходомъ экзамена (богослов³е), крестился: вѣроятно нѣкоторыя положен³я науки, по его понят³ю грѣховныя, ему не нравились. По окончан³и экзамена, ректоръ, епископъ Григор³й (нынѣ С.-Петербургск³й митрополитъ {Т. е. въ 1858 г.}), пригласилъ всѣхъ на завтракъ. Впереди, разумѣется, шелъ министръ. Поровнявшись съ четвертымъ рядомъ креселъ, онъ протѣснился по узкому между рядами проходу, чтобы принять благословен³е Фот³я, а тотъ, стоя на одномъ мѣстѣ, не сдѣлалъ ни шагу, чтобы двинуться ему на встрѣчу. До залы, гдѣ изготовленъ былъ завтракъ, надлежало проходить длиннымъ коридоромъ. Я шелъ за Фот³емъ въ двухъ шагахъ, не отставая: такъ мнѣ хотѣлось разсмотрѣть его, и, признаюсь, что-то невольно къ нему тянуло. Вдругъ меня обгоняетъ мой помощникъ (я тогда былъ начальникомъ исполнительнаго стола въ коммисс³и духовныхъ училищъ), бывш³й домашн³й секретарь Державина, Абрамовъ; ему видно хотѣлось похвастаться предо мною извѣстностью своею Фот³ю, который часто посѣщалъ вдову Державина, сдѣлавшуюся богомолкою. Опередивъ меня и поровнявшись съ архимандритомъ, онъ протянулъ къ нему на-ходу сухощавую свою руку для благословен³я; но Фот³й, взглянувъ на него презрительно, вмѣсто благословен³я, ударилъ его по ладони, такъ-что раздалось. Старикъ покраснѣлъ и отступилъ назадъ. Вошедъ въ залу, Фот³й остановился у порога; я сталъ съ нимъ рядомъ. Министръ, члены синода и гости приступили къ закускѣ. Сперанск³й, закусивъ немного, отошелъ къ окну, противоположному двери, у которой мы стояли, и постучавъ пальцами въ стекло, пошелъ прямо на насъ, дѣлая однако видъ, что идетъ такъ, безъ цѣли, безъ намѣрен³я. Съ этимъ, мнимо-разсѣяннымъ видомъ, приблизился онъ въ Фот³ю, который, между тѣмъ, опустя голову, перебиралъ четки. "Отецъ Фот³й - сказалъ Сперанск³й - благословите меня". Фот³й поднялъ голову и глухо произнесъ: Я тебя не знаю. Слова эти такъ поразили Сперанскаго, что онъ пошатнулся, покраснѣлъ, и въ смущен³и отвѣчалъ: "Я Сперанск³й". - А, ты Сперанск³й? возгласилъ Фот³й - Господь тебя благословитъ, и размашисто благословилъ его. Так³е-то поступки позволялъ себѣ этотъ необыкновенный въ своемъ родѣ монахъ; и видно, они обращались ему не во вредъ, потому-что онъ былъ тогда въ большомъ почетѣ. Довольно указать на Державину, на упомянутую графиню Орлову, дочь героя Чесменскаго, которыя предъ нимъ раболѣпствовали, особливо послѣдняя, обогатившая монастырь его - приношен³ями свыше милл³она рублей, и исполнявшая въ кельѣ его роль служанки. Раба Бож³я Анна - бывало онъ ей скажетъ - подай мнѣ туфли, подай мнѣ квасу,- и раба Бож³я смиренно подаетъ. Поступокъ со Сперанскимъ тѣмъ изумительнѣе, что, учась въ академ³и въ то время, когда Сперанск³й составлялъ уставъ оной и часто по этому случаю, да и безъ того, бывалъ тамъ, Фот³й не могъ не знать его, а если и не узналъ, давно съ нимъ не встрѣчаясь, то видя передъ собою человѣка почтенныхъ лѣтъ, съ двумя звѣздами, просящаго благословен³я, долженъ былъ немедленно благословить его, какъ христ³анина, кто бы это ни былъ, а не поразить такимъ грубымъ отвѣтомъ, равно какъ и не щелкать по рукѣ моего помощника, какъ бы ничтоженъ онъ ему ни показался.

   Итакъ, въ мартѣ мѣсяцѣ 1824 года, за недѣлю до праздника Пасхи возвратился я въ Петербургъ. Въ тотъ же вечеръ пришелъ во мнѣ Иванъ Ивановичъ Ястребцовъ - мы жили въ одномъ домѣ, принадлежащемъ коммисс³и, дѣлами которой онъ управлялъ - и съ безпокойствомъ сообщилъ мнѣ, что противъ князя Голицына существуетъ заговоръ, составленный четырьмя вышесказанными лицами, что они ожидаютъ только выхода въ свѣтъ печатающейся книги пастора Госнера: Толкован³е Евангел³я отъ Матѳея, переведенной по желан³ю князя, въ нѣсколько рукъ, подъ наблюден³емъ какого-то старичка, статскаго совѣтника Брискорна, чтобы начать дѣйствовать открыто, и что довѣрчивый князь повидимому не подозрѣваетъ угрожающей ему опасности. Мы долго съ горемъ объ этомъ толковали.

   Госнеръ, ученый теологъ, изъ Бавар³и, прибылъ за годъ передъ тѣмъ въ Петербургъ, чтобы проповѣдывать Слово Бож³е. Тогда повсюду проявлялось религ³озное движен³е, произведенное можетъ быть великими событ³ями, умиротворившими Европу, и празднован³емъ трехсотлѣтняго юбилея Лютеровой реформы, причемъ полагалось сблизить между собою всѣ евангелическ³я исповѣдан³я. Послѣднее было намѣрен³емъ нѣкоторыхъ германскихъ правительствъ, но тамъ нашлись и частныя лица_, рѣшивш³яся проповѣдывать всему христ³анскому м³ру, безъ различ³я церквей, съ цѣлью кажется труднѣйшею въ достижен³и - сближен³я католической религ³и съ протестантскою. Можетъ быть, проявившаяся впослѣдств³и въ Прусс³и секта новыхъ католиковъ началомъ своимъ относится къ этому времени. Года за три до Госнера пр³ѣзжалъ въ Петербургъ, также изъ Бавар³и, другой проповѣдникъ Линдель; былъ благосклонно принятъ нашимъ правительствомъ, писалъ, говорилъ проповѣди, изъ коихъ иныя переводились на русск³й языкъ, но потомъ за нѣкоторыя изъ нихъ былъ вѣжливо высланъ въ Одессу. Пр³емъ, оказанный Госнеру, былъ еще благоскловнѣе, а краснорѣч³е его блистательнѣе, такъ-что жители столицы всѣхъ вѣроисповѣдан³й, не исключая и православнаго, толпами сбирались по вечерамъ въ католическую церковь слушать его проповѣди.

   Въ день Свѣтлаго праздника отправился я къ заутрени въ церковь Инженернаго замка, чтобы тамошнему прото³ерею, Maлову, извѣстному своими проповѣдями, обыкновенно говоренными имъ безъ тетради, лично вручить письмо отъ казанскаго преосвященнаго. Почтенный Маловъ обошелся со мною съ свойственною ему любезностью, и настоятельно просилъ - посѣтитъ его въ среду вечеромъ. Я пришелъ въ назначенное время, и мы тотчасъ же сблизились, какъ будто вѣкъ были знакомы. Оказалось при этомъ, что мы земляки, казанцы. Маловъ также сообщилъ мнѣ подозрѣн³я свои объ умышлен³и сказанныхъ лицъ противъ князя Голицына, отзываясь съ негодован³емъ о предательствѣ Магницкаго и фанатизмѣ Фот³я; узнавъ же отъ меня, что творится въ Казанскомъ университетѣ, убѣждалъ передать все это лично пр³ятелю его, князю Платону Александровичу Ширинскому-Шихматову, надворному совѣтнику (впослѣдств³и тайный совѣтникъ и министръ народнаго просвѣщен³я), служащему начальникомъ отдѣлен³я въ инженерномъ департаментѣ, и тутъ же въ замкѣ живущему, которому Магницк³й предлагаетъ мѣсто директора Казанскаго университета, но тотъ колеблется. Въ слѣдующ³й понедѣльникъ, какъ мы условились, пр³ѣзжаю опять къ прото³ерею; нахожу у него князя Шихматова, человѣка лѣтъ тридцати пяти, необыкновенно скромнаго, что выражалось во всѣхъ его манерахъ, даже въ голосѣ, и по возобновленной просьбѣ, пересказываю всё, что было мнѣ извѣстно о дѣйств³яхъ Магницкаго. Князь объявилъ, что послѣ этого онъ не приметъ предлагаемой ему должности.

   Не болѣе, какъ черезъ мѣсяцъ, подкопъ, подведенный подъ князя Голицына, взорвался, но не убилъ его, а только перекинулъ съ одного мѣста на другое. Вотъ, какъ это происходило. По мѣрѣ того, какъ печатался переводъ сказанной книги Госнера, нѣкто коллежск³й ассессоръ Платоновъ, сирота, воспитанный митрополитомъ Платономъ и потому получивш³й это прозван³е, ходилъ по поручен³ю Магницкаго въ типограф³ю и покупалъ у наборщиковъ оттиснутые листы, платя по гривеннику за каждый; когда жъ послѣдн³й листъ былъ отпечатанъ, книга, прежде выпуска оной въ свѣтъ, переплетена и представлена государю. Вслѣдъ за тѣмъ митрополитъ отправился во дворецъ. Для этого нарочно было избрано необыкновенное время - шесть часовъ вечера, чтобы необычайностью самаго посѣщен³я встревожить императора. Митрополитъ упалъ къ ногамъ его и требовалъ удален³я князя Голицъша, котораго управлен³е, по его словамъ, колеблетъ церковь православную. Такая сцена не могла не подѣйствовать. Государь старался успокоить митрополита, сказалъ, что обратитъ вниман³е на его жалобу, и если найдетъ дѣйств³я министра ошибочными, устранитъ отъ управлен³я ввѣренными ему частями. Подробности этого разговора, за кончиною всѣхъ дѣйствующихъ лицъ, останутся навсегда неизвѣстными, но главный результатъ, какъ тогда шептали, былъ таковъ: Магницк³й, сблизивш³йся впослѣдств³и съ моимъ тестемъ, на бѣду послѣдняго (о чемъ упомянуто ниже), сказывалъ ему съ торжествомъ, что онъ вслѣдъ за митрополитомъ отправился на Адмиралтейск³й бульваръ, а оттуда прошелъ въ подъѣзду государя, гдѣ уже столпилось довольно народу, привлеченнаго каретою митрополита, съ тѣмъ, чтобы видѣть, съ какимъ лицомъ выйдетъ онъ изъ дворца - веселымъ или печальнымъ? Удостовѣрившись же по довольному выражен³ю лица владыки, что дѣло идетъ хорошо, поспѣшилъ въ Невск³й монастырь поздравить его съ успѣхомъ.

   Я увѣренъ, что митрополитъ, этотъ полупросвѣщенный преемникъ высокообразованнаго, даровитаго Михаила, и Фот³й, этотъ изступленный полупомѣшанный фанатикъ, дѣйствовали болѣе по внутреннему своему убѣжден³ю, по своей нетерпимости, были только оруд³ями Аракчеева и Магницкаго. Предательство же послѣдняго объяснить не трудно. Онъ постигалъ постепенно возрастающую силу Аракчеева, зналъ, что ему хотѣлось низвергнуть Голицына, видѣлъ, что мѣста графа Гурьева и князя Волконскаго замѣнены людьми, хотя даровитыми, но незначительными по происхожден³ю, по чинамъ, по занимаемымъ предъ тѣмъ должностямъ, и могъ надѣяться, что Аракчеевъ, за оказанную услугу, возведетъ его въ зван³е министра. Онъ однакожъ ошибся въ своемъ преступномъ разсчетѣ.

   Прежде всего послѣдовало высочайшее повелѣн³е о разсмотрѣн³и книги Госнера комитетомъ, составленнымъ изъ генералъ-губернатора графа Милорадовича, министра внутреннихъ дѣлъ В. С. Ланского и президента Росс³йской академ³и, адмирала А. С. Шишкова. Понятно, что только послѣдн³й изъ нихъ могъ настоящимъ образомъ заняться порученнымъ комитету дѣломъ, и занялся съ усерд³емъ, тѣмъ болѣе жаркимъ, что не любилъ князя Голицына (въ зависимости котораго состоялъ по зван³ю президента академ³и). Не любилъ какъ лично, по щекотливымъ отношен³ямъ подчиненнаго, будучи старше его лѣтами и службою, такъ и за стѣснительную цензуру, дѣйствительно слишкомъ придирчивую, и препятствовавшую развит³ю литературы, за что Голицынъ тогдашними литераторами былъ прозванъ не министромъ, а гасильникомъ просвѣщен³я. Впрочемъ въ нѣкоторое, хотя неполное, оправдан³е князя Александра Николаевича надобно сказать, что все это дѣлалось по преобладающему вл³ян³ю другихъ - главное - Магницкаго, а потомъ Рунича, попечителя Петербургскаго университета, и Попова, директора департамента просвѣщен³я, фанатика, сосланнаго впослѣдств³и въ Зилактовск³й монастырь близъ Казани {Поповъ слѣдовалъ сектѣ нѣкоей г-жи Татариновой, имѣвшей, не знаю почему, помѣщен³е въ Инженерномъ замкѣ, когда онъ именовался еще Михайловскимъ. Впрочемъ, тамъ жили, съ разрѣшен³я государя, и друг³я лица, изъ людей недостаточныхъ и почему либо ему извѣстныхъ. Татаринова установила тамъ особый родъ богомолен³я, состоящ³й въ кружен³и около чана съ водою, до упада; причемъ закруживш³йся получалъ будто бы даръ пророчества. Склонный къ чудесному, кн. Голицынъ посѣщалъ ее. Когда жъ она, еще при Александрѣ Павловичѣ, была выслана изъ замка, то поселилась на дачѣ по царскосельской дорогѣ. Число поклонниковъ увеличилось. Присоединились люди извѣстные (напримѣръ, супруга генерала-отъ-инфантер³и Головина, г. Дубовицк³й, человѣкъ весьма богатый). Устроили домовую молельню, украшенную образами, писанными знаменитымъ художникомъ Боровиковскимъ, предавшимся въ старости мистицизму. Тайный совѣтникъ Васил³й Михайловичъ Поповъ сдѣлался самымъ жаркимъ послѣдователемъ. Наконецъ, жалобы дочерей его на тиранское съ ними обращен³е отца, принуждавшаго ихъ присоединиться къ сектѣ, открыли правительству (кажется въ 1840 г.) тайное оной существован³е. Татаринова и Дубовицк³й разосланы были по разнымъ монастырямъ, а образа взяты въ Невск³й.}.

   Вскорѣ по распространен³и слуха о существован³и комитета, пришелъ во мнѣ добрый другъ мой и товарищъ по университету, Александръ Максимовичъ Княжевичъ (тогда начальникъ отдѣлен³я въ департаментѣ казначейства, нынѣ министръ финансовъ) {T. e. 1868 г.}, сказать, что въ тотъ день заходилъ въ нимъ въ департаментъ квартальный надзиратель и спрашивалъ, гдѣ живетъ отставной профессоръ Яковкинъ; что, вѣроятно, его отыскиваютъ по участ³ю въ переводѣ Госнеровой книги, и что я, по благорасположен³ю ко мнѣ Шишкова, могъ бы у него объ этомъ освѣдомиться, и по возможности защитить Яковкина. Какъ сказано, такъ и сдѣлано. Но прежде надобно сообщить о профессорѣ Яковкинѣ и о знакомствѣ моемъ съ достопочтеннымъ Александромъ Семеновичемъ Шишковымъ.

   Я сдѣлался ему извѣстнымъ со времени выхода въ свѣтъ (въ 1820 г.) моихъ идилл³й, экземпляръ которыхъ послалъ ему, равно какъ и ко всѣмъ первенствующимъ тогдашнимъ писателямъ, и чрезъ нѣсколько дней уѣхалъ въ отпускъ. Что-жъ сдѣлалъ Шишковъ, никогда въ глаза меня невидавш³й? Идил³и мои внесъ онъ въ Императорскую Росс³йскую Академ³ю и предложилъ ихъ разсмотрѣть, а академ³я не только-что ихъ одобрила, но и присудила мнѣ меньшую золотую медаль {Впослѣдств³и я узналъ, что тѣмъ же журналомъ академ³и, какъ я мнѣ, присуждена была, конечно по случайному стечен³ю обстоятельствъ, большая золотая медаль Карамзину за его истор³ю.}. Живя въ деревнѣ, я ничего подобнаго и ожидать не могъ, даже не зналъ, что академ³я награждаетъ писателей, какъ вдругъ получилъ о томъ предварительное извѣщен³е отъ Ястребцова, а вслѣдъ затѣмъ и отношен³е секретаря академ³и, съ препровожден³емъ медали. Награда эта тѣмъ болѣе была мнѣ пр³ятна, что, получивъ ее въ сельскомъ нашемъ уединен³и, я могъ порадовать ею матушку, нѣжно любившихъ меня сестеръ и прочихъ родныхъ {Кстати упомянуть, что въ деревнѣ же удостоился я вскорѣ получить золотые часы отъ императрицы Елисаветы Алексѣевны, доселѣ мною хранимые. Виною этой милости, тогда очень видной, былъ почтенный Александръ Ивановичъ Красовск³й. Когда я прощался съ нимъ, отъѣзжая въ деревню, онъ спросилъ меня, почему я не представилъ идилл³й моихъ государю? Потому - отвѣчалъ я - что теперь, судя по дѣйств³ямъ министерства просвѣщен³я, не обращается вниман³я на изящную литературу. "Но императрица занимается ею; я слышалъ это отъ графини Строгоновой, представьте экземпляръ государынѣ".- "Теперь уже некогда, я завтра ѣду".- "Такъ пришлите его ко мнѣ, а я передамъ секретарю ея величества, Н. М. Лонгинову". Я имъ и сдѣлалъ.}. Возвратясь въ Петербургъ я не замедлилъ представиться Александру Семеновичу и лично благодарить его. Съ тѣхъ поръ онъ оказывалъ мнѣ постоянную благосклонность, но я мало ею пользовался. Чуждый всякаго искательства, притомъ довольно застѣнчивый, я всегда какъ-то дичился людей значительныхъ, и конечно терялъ чрезъ то много, поэтому рѣдко посѣщалъ Шишкова, и только лѣтъ черезъ десять, когда избранъ былъ въ члены Росс³йской Академ³и, сдѣлался короткимъ въ его домѣ.

   Илья Ѳедоровичъ Яковкинъ былъ добрый, почтенный человѣкъ, учености временъ прежнихъ, временъ Брянцова, Барсова, Чеботарева, и столькожъ, какъ они, преисполненный благонамѣренности и простодуш³я. Онъ былъ главнымъ помощникомъ попечителя Румовскаго при учрежден³и и устройствѣ Казанскаго университета. Румовск³й имѣлъ къ нему полную довѣренность, профессора завидовали, студенты любили его. Огорченный Магницкимъ, онъ былъ отставленъ, хотя съ пенс³ономъ, но, для большаго уничижен³я, не изъ государственнаго казначейства, а изъ Человѣколюбиваго общества. Огорченный старикъ пр³ѣхалъ въ Петербургъ, чтобы какъ-нибудь поправить дѣла. Мы всѣ, находивш³еся въ столицѣ, воспитанники Казанскаго университета, приняли его съ распростертыми объят³ями, дали ему, сложившись, обѣдъ въ квартирѣ гг. Княжевичей, за которымъ онъ чуть ли не болѣе пролилъ слезъ умилен³я, чѣмъ выпилъ шампанскаго, и старались по мѣрѣ силъ быть ему полезными. Однажды, за годъ предъ госнеровой истор³ей, сидя у меня, онъ съ горемъ сообщилъ мнѣ, что бѣдность заставила его принять на себя переводъ нѣкоторыхъ статей книги Госнера, но примолвилъ: нѣмецъ, кажется запирается; я дѣлаю свои примѣчан³я. Квартальный надзиратель потому вѣроятно и обратился къ Княжевичамъ съ вопросомъ о квартирѣ Яковкина, что Магницк³й могъ въ свое время какъ-нибудь спровѣдать объ упомянутомъ обѣдѣ и не забылъ этого.

   Вслѣдств³е тревожнаго извѣст³я, сообщеннаго мнѣ Княжевичемъ, я на другое же утро отправился къ Шишкову, опасаясь впрочемъ, что занятый важнымъ дѣломъ, онъ, пожалуй, и не приметъ; однакожъ меня позвали въ кабинетъ. Александръ Семеновичъ сидѣлъ за письменнымъ столомъ; предъ нимъ лежала розогнутая книга,- справа и слѣва бумаги.

   - Не помѣшалъ ли я вашему высокопревосходительству?

   - Нѣтъ; садись пожалуста; поговоримъ.

   - Вы вѣрно заняты книгою, возбудившею вниман³е цѣлаго Петербурга?

   - Да.

   - Какъ вы ее находите?

   - Очень вредною, богопротивною. И прочиталъ мнѣ, съ негодован³емъ нѣкоторыя мѣста, дѣйствительно противныя догматамъ православной вѣры, но вставленныя, какъ мнѣ показалось, не столько по дурному умыслу, сколько по излишней учености, по желан³ю выказать глубок³я познан³я свои въ церковной истор³и и всю тонкость своихъ изслѣдован³й. Тутъ я объяснилъ ему цѣль моего посѣщен³я, обстоятельства, побудивш³я Яковкина принять участ³е въ переводѣ этой книги и его объ ней сужден³е, прося не смѣшивать его съ другими переводчиками, и, въ случаѣ нужды, защитить. Шишковъ взялъ лежавш³й съ правой стороны листъ бумаги, взглянулъ на него, и сказалъ: "Яковкина въ спискѣ нѣтъ." Я обрадовался. Разговоръ о настоящихъ событ³яхъ продолжился. Замѣтивъ, что старикъ мало, или почти ничего не зналъ о гнусной неблагодарности Магницкаго, о прежнихъ отношен³яхъ его въ князю Голицыну, я съ жаромъ и подробно пересказалъ ему о томъ. Это было въ день Вознесен³я, 15 мая. Возвратившись отъ Шишкова, поспѣшилъ успокоить Княжевичей.

   На другое утро, въ семь часовъ, когда я еще спалъ, вошелъ ко мнѣ въ спальню и разбудилъ меня Ястребцовъ. "Опасен³я наши, сказалъ онъ, совершились: князь Голицынъ болѣе не министръ; вчера состоялся указъ о назначен³и на его мѣсто Шишкова {Замѣчательно, что государь подписывалъ указъ о назначен³и Шишкова министромъ въ то самое время, когда я, сидя у него, съ такимъ негодован³емъ объяснялъ ему предательство Магницкаго. Казалось бы, что послѣ онъ могъ обратить вниман³е на знаменательность стечен³я сихъ обстоятельствъ, ибо вступалъ теперь въ близкое сношен³е съ этимъ опаснымъ человѣкомъ, но онъ къ позднему раскаян³ю этого не сдѣлалъ.}, всѣмъ намъ худо, кромѣ васъ. Вставайте, одѣвайтесь и поѣзжайте поздравлять новаго министра." Хотя и не ожидалъ я хорошихъ послѣдств³й для князя Голицына отъ дѣйств³й возставшихъ противъ него враговъ, но никакъ не предполагалъ такого скораго результата, тѣмъ болѣе, что о выкраденной изъ типограф³и книгѣ Госнера и о свидан³и митрополита съ государемъ, узналъ уже послѣ, когда ходъ дѣла болѣе прояснился. Не любя, какъ упомянуто выше, соваться въ глаза и заискивать, я отвѣчалъ Ястребцову, что, бывая у Шишкова рѣдко и посѣтивши его не далѣе, какъ вчера, не поѣду; не хочу и не могу быть выскочкою въ числѣ поздравителей. Ястребцовъ настаивалъ, даже упрекалъ меня, что я видно не желаю быть полезнымъ друзьямъ своимъ. Наконецъ, послѣ долгихъ убѣжден³й, видя, что Ястребцовъ сердится серьезно (а надобно вспомнить, что онъ былъ мой начальникъ), я обѣщалъ ѣхать, но не прежде, какъ въ воскресенье. По крайней мѣрѣ, въ праздничный день приличнѣе, думалъ я.

   Итакъ, въ воскресенье въ 9 часовъ утра ѣду въ Фурштадтскую улицу, гдѣ Шишковъ имѣлъ собственный домъ (нынѣ трактиръ), замѣтный по выпуклымъ у оконъ нижняго этажа желѣзнымъ рѣшеткамъ. Новый министръ былъ одинъ въ своемъ кабинетѣ и въ морскомъ мундирѣ, котораго я никогда не видалъ на немъ въ прежн³я мои посѣщен³я; онъ всегда сидѣлъ въ халатѣ. Поздравлен³е мое принято весьма благосклонно, тѣмъ болѣе, что я выразилъ въ немъ надежду на будущее процвѣтан³е русской словесности и, между прочимъ, ссылаясь на текстъ указа, сказалъ, что если управлен³е иностранными исповѣдан³ями повелѣно привести въ предѣлы, въ которыхъ находилось оно до 1810 года, то еще кажется нужнѣе поставить въ эти предѣлы министерство народнаго просвѣщен³я, искаженное вл³ян³емъ фанатиковъ. Шишковъ жаловался на свою старость, на то, что государь, не спрося его соглас³я, сдѣлалъ его министромъ, говорилъ, что намѣренъ писать къ нему объ этомъ и покажетъ мнѣ напередъ это письмо. "Вотъ, не далѣе, какъ въ понедѣльникъ, встрѣтился я съ государемъ во дворцѣ, проходя въ Совѣтъ; онъ остановился, очень благосклонно спросилъ меня о здоровьи. Почему бы тутъ же не сказать мнѣ о своемъ намѣрен³и? Я бы отказался." Вскорѣ у крыльца застучали кареты поздравителей; мы перешли въ гостиную; Александръ Семеновичъ указалъ мнѣ мѣсто подлѣ себя; чрезъ полчаса всѣ восемь креселъ, идущихъ отъ дивана, заняты были почетными гостями. Мнѣ, молодому человѣку, какъ-то совѣстно, какъ-то стѣснительно было сидѣть между ними: я всталъ. Министръ, къ удивлен³ю, проводилъ меня до дверей гостиной и, остановясь, спросилъ: "Когда же ты у меня отобѣдаешь?" (Я никогда у него прежде не обѣдывалъ).- Когда прикажете.- Да гдѣ-бишь ты живешь-то. - Въ домѣ Коммисс³и Духовныхъ училищъ. - А, помню, хорошо {Квартира моя была извѣстна ему потому, что онъ иногда посылалъ мнѣ нѣкоторыя книги.}.

   Ястребцовъ, нетерпѣливо ожидавш³й моего возвращен³я, очень былъ доволенъ разсказомъ о благосклонности ко мнѣ министра, выводя изъ оказаннаго мнѣ довѣр³я - прочитать письмо, которое напишетъ государю - изъ провода до дверей и приглашен³я обѣдать, хорошее въ пользу мою заключен³е. "Когда жъ вы поѣдете къ нему?" подъ конецъ спросилъ онъ. - Когда пришлетъ меня звать.- "Помилуйте, до того ли ему теперь, чтобы помнить, что хотѣлъ позвать васъ обѣдать; онъ же, извѣстно, по старости, забывчивъ; вы прождете; а между тѣмъ на будущей недѣлѣ вамъ надобно отсюда ѣхать (дѣйствительно, получивъ уже разрѣшен³е на вступлен³е въ бракъ и отпускъ, я собирался на слѣдующей недѣлѣ отправиться въ Казань); ступай просто, безъ зова, такъ, дня черезъ три. Это все равно". Я никакъ не могъ согласиться, чтобы это было все равно и не ѣхалъ. Между тѣмъ Ястребцовъ почти каждый день продолжалъ меня подталкивать. Прен³я наши кончились тѣмъ, что я напослѣдокъ обѣщалъ ему въ слѣдующее воскресенье, въ Троицынъ день, заѣхать въ Александру Семеновичу напередъ по утру, съ тѣмъ, что онъ можетъ быть повторитъ приглашен³е. Такъ и вышло. "Когда же ты у меня обѣдаешь?" спросилъ опять Александръ Семеновичъ.- Если прикажете, хоть сегодня.- "Такъ хорошо, пр³ѣзжай". Въ этотъ же разъ онъ снова отозвался съ большимъ одобрен³емъ о моемъ Похвальномъ словѣ князю Кутузову-Смоленскому, только-что мѣсяца за полтора передъ тѣмъ вышедшемъ въ свѣтъ. Оно было извѣстно ему еще въ рукописи; онъ еще тогда читалъ его вдовѣ фельдмаршала, княгинѣ Екатеринѣ Ильиничнѣ и, помню, сдѣлалъ мнѣ одно прекрасное замѣчан³е въ описан³и бородинской битвы, которымъ я воспользовался, отчего описан³е это много выиграло.

   Да позволено мнѣ будетъ прервать на минуту нить главнаго повѣствован³я, чтобы разсказать о весьма пр³ятномъ для меня событ³и по поводу выхода въ свѣтъ этого сочинен³я. Отъѣзжая въ прошедшемъ году въ отпускъ, я просилъ Александра Максимовича Княжевича принять на себя трудъ наблюсти за печатан³емъ онаго, просматривать корректуру, а по отпечатан³и - разослать нѣсколько хорошо переплетенныхъ экземпляровъ извѣстнымъ лицамъ, по оставленному мною списку; въ томъ числѣ два экземпляра къ Николаю Михайловичу Лонгинову - одинъ собственно для него, а другой - для представлен³я государынѣ, такъ какъ я, тронутый прежнимъ ея ко мнѣ вниман³емъ, считалъ себя обязаннымъ сдѣлать это. Добрый другъ мой исполнилъ все къ моему возвращен³ю; не успѣлъ только разослать назначенныхъ экземпляровъ, что уже и стало личною моею заботою. Къ тому, другому посылаю въ пакетахъ съ курьерами, къ Красовскому везу самъ три экземпляра для него и, какъ упомянуто выше - для Лонгинова и для императрицы. Спустя недѣлю вижу сонъ (подъ утро 2-го мая), будто входитъ во мнѣ придворный лакей и подаетъ красную сафьянную коробочку; раскрываю, три брилл³антовые кружка. Въ это самое время (въ 8 часовъ утра) человѣкъ мой будитъ меня, говоря, что пр³ѣхалъ придворный ѣздовой. Надѣваю халатъ; выхожу; ѣздовой подаетъ мнѣ пакетъ; распечатываю - письмо отъ Лонгинова, съ препровожден³емъ фермуара, пожалованнаго императрицею моей невѣстѣ! раскрываю красный сафьяный футляръ - вижу фермуаръ, составленный изъ трехъ совершенно круглыхъ частей (средняя побольше боковыхъ) точно такихъ, как³я видѣлъ я во снѣ! Чѣмъ объяснить этотъ сонъ, такъ вѣрно и такъ быстро сбывш³йся? Тѣмъ, что можетъ быть я много думалъ о посланномъ мною въ государынѣ экземплярѣ, надѣялся на новую отъ нея милость? Нѣтъ; во-первыхъ потому, что это сочинен³е было посвящено государю императору и поднесено ему оффиц³ально министромъ просвѣщен³я: слѣдственно, отъ него только могъ я надѣяться какого-либо вниман³я {Я и дѣйствительно получилъ отъ его величества подарокъ, можно сказать богатый - брилл³антовый перстень въ двѣ тысячи рублей ассигн. Судя по тогдашнимъ цѣнамъ и небольшому чину моему - коллежскаго ассесора, милость эта была всѣми признана значительною, даже неожиданною, тѣмъ болѣе, что сочинен³е мое заключало въ себѣ мѣста щекотливыя, именно тамъ, гдѣ говорилось о постигшей Кутузова опалѣ. Доказательствомъ тому, какъ холодны были въ то время къ литературѣ и государь и министръ, служитъ то, что рукопись моя два года прогостила въ портфелѣ князя Голицына: онъ все выжидалъ удобнаго для доклада случая. Замѣчательно также, что государь приказалъ ему прочитать вслухъ нѣкоторыя мѣста,- и какъ нарочно попались щекотливыя. Объ этомъ сказывалъ мнѣ Ястребцовъ слышанное отъ князя. Тѣмъ болѣе цѣны великодуш³ю его величества.}; наградить меня было дѣло его, а не императрицы; съ ея стороны, видя при книгѣ печатное посвящен³е августѣйшему супругу, весьма достаточно было ограничиться милостивымъ словомъ чрезъ Лонгинова, чего только я и надѣялся; во-вторыхъ, я въ то время такъ былъ занятъ множествомъ приготовлен³й къ сватьбѣ (мнѣ не хотѣлось ударить лицомъ въ грязь предъ будущимъ моимъ тестемъ, человѣкомъ роскошнымъ, и предъ такимъ городомъ, каковъ Казань); въ-третьихъ, настоящ³я событ³я такъ вообще были важны, и для меня лично такъ интересны, что все другое мало меня занимало. Да и могло ли придти въ голову, чтобы императрица оказала мнѣ такую необыкновенную милость, какой могъ быть удостоенъ развѣ человѣкъ самый къ ней близк³й, значительный? Всѣ мои знакомые были изумлены и тронуты. Выходитъ, что сонъ этотъ принадлежитъ въ числу многихъ подобныхъ неизъяснимыхъ явлен³й нашей жизни, гдѣ гордый, пытливый умъ человѣческ³й долженъ умолкнуть, и гдѣ начинается область одной вѣры.

   Письмо Лонгинова было слѣдующаго содержан³я:

  

   Я имѣлъ счаст³е представить государынѣ императрицѣ Елизаветѣ Алексѣевнѣ экземпляръ сочиненнаго вами историческаго Похвальнаго слова князю Смоленскому. Ея императорское величество, удостоивъ оный всемилостивѣйшего принят³я и свѣдавъ, что вы недавно помолвлены, высочайше повелѣть мнѣ соизволила препроводить къ вамъ, для вручен³я невѣстѣ вашей, брилл³антовый фермуаръ, всемилостивѣйше пожалованный въ знакъ высочайшаго вниман³я къ трудамъ вашимъ, и вмѣстѣ пожелать имъ совершеннаго благоденств³я въ супружествѣ вашемъ. Даръ сей прилагая, имѣю честь быть съ истиннымъ почтен³емъ,

   No 330.

   1-го мая 1824 года.

   Его высокобл.:

   В. И.

   Панаеву.

  

   Всякой пойметъ, какъ было мнѣ пр³ятно получить такое письмо, и такой высочайш³й подарокъ препроводить въ Казань къ моей невѣстѣ.

   Но прежде, чѣмъ отправлюсь обѣдать къ Александру Семеновичу, слѣдуетъ упомянуть, что книга Госнера была истреблена, а самъ онъ высланъ за границу; что новое министерство принялось за разсмотрѣн³е нѣкоторыхъ другихъ книгъ, или запрещенныхъ прежнимъ (какъ, напримѣръ, Плачъ на гробѣ младенца, Станевича), или покровительствуемыхъ (какъ книга Таулера {"Благоговѣйныя размышлен³я о жизни и страдан³яхъ ²исуса Христа".}), переводъ Ястребцова); что князь Голицинъ назначенъ главноначальствующимъ надъ почтовымъ департаментомъ; что директора департамента просвѣщен³я, Попова, перемѣстилъ онъ въ директоры особой своей канцеляр³и, а директору департамента духовныхъ дѣлъ иностранныхъ исповѣдан³й Тургеневу и правителю дѣлъ коммисс³и духовныхъ училищъ Ястребцову испросилъ годовые отпуски съ благородною цѣл³ю устранить ихъ отъ гонен³й восторжествовавшей парт³и; что исправляющими должность директоровъ департамента просвѣщен³я и департамента иностранныхъ исповѣдан³й Шишковъ назначилъ статскихъ совѣтниковъ: Дмитр³я Ивановича Языкова и Григор³я Ивановича Карташевскаго, людей ему извѣстныхъ, весьма достойныхъ и просвѣщенныхъ. Хотя я давно пользовался ихъ знакомствомъ, особливо послѣдняго, но они никогда прежде у меня не бывали, а теперь оба меня посѣтили, сообщивъ, между прочимъ, что Александръ Семеновичъ въ это короткое время не разъ уже заводилъ съ ними рѣчь обо мнѣ; что онъ желаетъ имѣть при себѣ канцеляр³ю и чуть ли мѣтитъ не на меня - въ правители оной; слѣдственно, очень жаль, что я уѣзжаю, и такъ надолго. Я дѣйствительно взялъ отпускъ на пять мѣсяцевъ, не зная положительно, когда назначенъ будетъ день сватьбы.

   За столомъ у министра было гостей немного - человѣкъ двѣнадцать и съ дамами. Послѣ обѣда повелъ онъ меня въ свой кабинетъ, заперъ за собою дверь и прочиталъ неконченное еще письмо свое къ государю, гдѣ онъ выражалъ сожалѣн³е, что не спрошено напередъ его соглас³е. говорилъ, что онъ старъ, стоитъ уже одною ногою въ гробѣ, что чувствуетъ себя неспособнымъ нести возложенное на него бремя; далѣе объяснялъ - въ чемъ, по его понят³ямъ, состоитъ истинное просвѣщен³е. Послѣ того завелъ онъ со мною рѣчь о Екатеринѣ, которую, можно сказать, обожалъ; сообщилъ мнѣ много любопытнаго о ея царствован³и и прочиталъ описанный имъ случай самоотвержен³я государыни, съ какимъ согласилась она на женитьбу любимца своего, Дмитр³ева-Мамонова, и даже сама, скрѣпя сердце, убирала къ вѣнцу его невѣсту. Въ шесть часовъ вошелъ человѣкъ доложить, что коляска готова. "Поѣдемъ со мною въ Катерингофъ, и дорогою еще поговоримъ" сказалъ Александръ Семеновичъ. Извѣстно, что въ Троицынъ день ежегодно бываетъ въ Катерингофѣ большое гулянье, тогда оно было блистательнымъ, нынѣ только многолюдное. Какъ ни лестно было бы мнѣ, молодому человѣку, сѣсть въ одну коляску съ новымъ министромъ, на котораго обращены были всѣ взоры, и явиться съ нимъ посреди лучшей петербургской публики, но мнѣ было не до того; я думалъ о дорогѣ, о моей невѣстѣ, и - отказался.

   - Извините, сказалъ я, дня черезъ три мнѣ надобно ѣхать, а хлопотъ и сборовъ осталось еще довольно.

   - Жаль; такъ стало быть мы теперь и простимся?

   - Позвольте.

   Старикъ обнялъ меня и поцѣловалъ.

   - Когда-жъ возвратишься?

   - Мѣсяца черезъ четыре, если не болѣе.

   - Долго же прогостишь. А что-жъ ты думаешь о себѣ?

   - Теперь, право, ничего не могу сказать. Всѣ мои мысли заняты женитьбою.

   - Ну однакожъ чего бы желалъ ты?

   Я вполнѣ понялъ, къ чему клонится вопросъ, и отвѣчалъ:

   - Если ваше высокопревосходительство въ прошлогоднее мое отсутств³е, по собственному вашему вызову, такъ заботились о помѣщен³и меня въ канцеляр³ю государственнаго совѣта {Передъ отъѣздомъ моимъ въ прошедшемъ году Александръ Семеновичъ однажды сказалъ мнѣ: "Тебѣ бы лучше служить въ государственномъ совѣтѣ, тамъ же кстати составляются теперь новые штаты. Если хочешь, я похлопочу". Я искренно благодарилъ, но позволилъ себѣ выразить желан³е, сохранить вмѣстѣ съ тѣмъ и настоящее мѣсто, такъ какъ оно давало мнѣ квартиру. Онъ обѣщалъ имѣть это въ виду. И дѣйствительно, какъ узналъ я по возвращен³и, при всемъ нерасположен³и своемъ къ князю Голицыну, два раза объ этомъ съ нимъ объяснялся. Штаты однакожъ тогда не состоялись и намѣрен³е осталось безъ исполнен³я.}, то теперь когда вы министръ....

   - Ну что-жъ?

   - Теперь прошу васъ только не забыть, что я ворочусь женатымъ.

   - Хорошо, не забуду.

   При этомъ словѣ онъ взялъ меня за руку и крѣпко пожалъ. Мы разстались. Всяк³й, думаю, согласится со мною, что при тогдашнихъ обстоятельствахъ я не могъ дать ему положительнаго отвѣта. Мнѣ оставалось только намекнуть, что женатому человѣку нужно мѣсто повыгоднѣе относительно содержан³я.

   На другое утро, въ Духовъ день, пришли ко мнѣ товарищи мои по университету: Еварестъ Андреевичъ Груберъ (нынѣ попечитель Казанскаго университета) и профессоръ Васил³й Ильичъ Темьянск³й {Темьянск³й, какъ отличный натуралистъ, былъ посланъ въ кругосвѣтное плаван³е; но корабль потерпѣлъ бурю у береговъ Норвег³и, и онъ воротился. По этой неудачѣ онъ оставилъ ученую службу; умеръ къ сожалѣн³ю въ зрѣлыхъ еще лѣтахъ. Это былъ весьма достойный человѣкъ.} и сообщили мнѣ извѣст³е, что князь Шихматовъ опредѣленъ директоромъ Казанскаго университета. Это меня поразило. Я хотѣлъ непремѣнно прежде отъѣзда объясниться по этому обстоятельству съ прото³ереемъ Маловымъ, и хотя свободнаго времени было у меня мало, однакожъ вечеромъ я къ нему поѣхалъ. Нашелъ у него множество гостей (на его улицѣ билъ праздникъ - гулянье въ Лѣтнемъ саду); всѣ комнаты были ими заняты, ни одного уголка свободнаго, гдѣ бы поговоритъ про себя: хозяинъ повелъ меня въ кладовую. "Скажите, батюшка - спросилъ я - правда-ли, что князь Шихматовъ опредѣленъ въ директоры Казанскаго университета?" - Къ сожалѣн³ю, правда. - Что-жъ это значитъ? Не при васъ ли онъ говорилъ, что не приметъ этой должности? - Да; не понимаю. Можетъ быть обстоятельства: онъ человѣкъ семейный, а тамъ содержан³е лучше. - Да безопасны ли мы съ нашею откровенностью, при теперешнемъ раздражен³и господствующей парт³и?

   - О, этого я ужъ не думаю; будьте покойны.

   Шихматовъ, уступивъ въ это время настоян³ю Магницкаго, нашелъ однако возможность, подъ разными предлогами, не ѣхать въ Казань. Чрезъ посредство брата своего, морского капитана, извѣстнаго стихотворен³ями своими въ возвышенномъ библейскомъ тонѣ, и принявшаго впослѣдств³и санъ иноческ³й, котораго Александръ Семеновичъ, за его кротость, благочест³е, талантъ и славянизмъ, любилъ какъ сына, онъ надѣялся найти въ министрѣ болѣе сильнаго покровителя, чѣмъ Магницк³й, и достигнуть болѣе виднаго мѣста. И дѣйствительно, мѣсяца черезъ четыре онъ былъ уже правителемъ дѣлъ вновь учредившейся канцеляр³и министра народнаго просвѣщен³я. А какъ впродолжен³е этого времени успѣлъ онъ, по ходатайству Магницкаго, получить чинъ коллежскаго совѣтника и анненск³й второй степени орденъ, къ которому представленъ былъ еще прежнимъ начальствомъ, но представлен³е залежалось въ комитетѣ министровъ, то разгнѣванный Михаилъ Леонтьевичъ, пр³ѣхавъ поздравить его съ новымъ назначен³емъ, прекратилъ свои къ нему посѣщен³я и даже избѣгалъ съ нимъ встрѣчи.- Винить ли Шихматова, что онъ ловкимъ маневромъ ускользнулъ изъ-подъ власти такого человѣка?

   Я не видалъ, какъ текло время мое въ Казани, наслаждаясь супружескою жизн³ю, въ которую вступилъ 27 ³юля, ежедневною увлекательною бесѣдою моего тестя (Денисъ Давыдовъ называлъ его Вальтеръ-Скоттомъ), ласками матери, дяди, сестеръ, братьевъ, которые всѣ одобряли мое супружество, любили жену мою, наконецъ самымъ искреннимъ, радушнымъ расположен³емъ высшаго друга общества, знавшаго меня еще въ юности и жившаго тогда весело и привольно.

   Къ концу моего отпуска, жена моя была уже почти въ половинѣ беременности; наступила осень, самая дурная, долго затянувшаяся, такъ что Волга стала окончательно только 29 декабря. ѣхать въ Петербургъ было невозможно.

   Въ ноябрѣ тесть мой получилъ письмо отъ Карташевскаго, который писалъ: "Что вы держите Владимира Ивановича? высылайте его сюда; мы съ Языковымъ давно уже бережемъ для него, каждый у себя, мѣсто начальника отдѣлен³я; но долго ждать нельзя; ваканц³и требуютъ замѣщен³я." Я тотчасъ написалъ въ Княжевичу, чтобы онъ побывалъ у Григор³я Ивановича и сказалъ бы, что я предоставляю ему замѣстить ваканц³ю, кѣмъ ему угодно, поелику прощаясь съ министромъ, замѣтилъ изъ словъ его, что ему пр³ятнѣе было бы, чтобы я служилъ собственно по министерству просвѣщен³я.- Это была маленькая ложь; но я не хотѣлъ простымъ, сухимъ отказомъ оскорбить доброжелательнаго Карташевскаго.

   Не прежде, какъ 20 февраля слѣдующаго 1825 года, могъ я выѣхать изъ Казани. Въ Москвѣ нашелъ Ивана Ивановича Ястребцова, который, пользуясь годичнымъ отпускомъ, жилъ тамъ, на своей родинѣ. Отъ него, отъ профессоровъ Каченовскаго, Мерзлякова, Перевощикова (тоже добраго товарища по Казанскому университету) съ сожалѣн³емъ узналъ я, что, по слухамъ, Магницк³й также почти овладѣлъ Шишковымъ, какъ нѣкогда Голицынымъ; что дѣла идутъ хотя не совсѣмъ въ томъ духѣ, но не лучше прежняго.

   По пр³ѣздѣ въ Петербургъ отправляюсь въ тотъ же вечеръ къ князю Шихматову, чтобы узнать, что дѣлается. Князь подтвердилъ мнѣ слышанное мною въ Москвѣ.

   - Были ли вы у министра, спросилъ онъ?

   - Нѣтъ еще, собираюсь завтра.

   - Не откладывайте; да напомните ему о себѣ, о вашемъ къ намъ перемѣщен³и.

   - Я не могу говорить о себѣ; у меня языкъ не поворотится. Да и къ чему, если Александръ Семеновичъ приказалъ сохранить для меня не одно, а даже два мѣста, на выборъ.

   - Такъ, я знаю; а все таки лучше, если поговорите.

   На другой день ѣду къ министру. Онъ принялъ меня по прежнему очень благосклонно. Первые вопросы относились въ моей женитьбѣ, съ изъявлен³емъ желан³я, чтобы я познакомилъ съ нимъ жену мою.

   - А что Казанск³й университетъ?

   - Хуже всякой семинар³и.

   Вмѣсто того, чтобы остановиться на такомъ рѣзкомъ отвѣтѣ, и по крайней мѣрѣ спросить: почему? онъ перемѣнилъ разговоръ вопросомъ: не написалъ ли я чего нибудь новаго?... Это было уже яснымъ подтвержден³емъ, что вл³ян³е Магницкаго сильно. Собственно о мѣстѣ ни я, ни онъ не проронили ни слова.

   На пятый день пребыван³я моего въ Петербургѣ неожиданно пр³ѣзжаетъ изъ Москвы Ястребцовъ. "Я соскучился по васъ, говоритъ онъ, обнимая меня, теперь же вы съ милою супругою: буду около васъ доживать годовой мой отпускъ. А что ваше опредѣлен³е?

   - Пока ничего еще не знаю?

   - Вотъ видите ли, вы здѣсь пять дней, и не знаете: а я пр³ѣхалъ только сегодня, да знаю. Васъ обнесли чарочкой: мѣсто начальника отдѣлен³я, которое столько времени берегли для васъ, отдано Фарфоровскому, не далѣе, какъ третьяго дна; объ васъ же вчера пошла записка въ Комитетъ министровъ, съ назначен³емъ въ чиновники особыхъ поручен³й. Разница: тамъ жалованья 2,500 р. и квартира, а тутъ только 2,000 р.

   Такое извѣст³е не могло меня не взволновать. Скачу къ Шихматову. Ни у Языкова, ни у Карташевскаго, за хлопотами по новому домашнему устройству, мнѣ не удалось еще быть.

   - Скажите, князь, что это значитъ?

   - Да вѣдь я говорилъ вамъ, чтобъ напомнили о себѣ Александру Семеновичу.

   - Послушайте; если вы знали, какъ видно по всему, что тутъ есть интрига, если слышали мой отвѣтъ, что не могу о себѣ говорить, то почему не выразились яснѣе, или не остерегли Александра Семеновича. Я былъ съ вами откровеннѣе.

   - Ваше опредѣлен³е до меня не касается, отвѣчалъ Шихматовъ (это по части Дмитр³я Ивановича Языкова). Тутъ кажется не безъ грѣха съ его стороны. Онъ очень друженъ съ Ниловымъ, землякомъ своимъ и товарищемъ по воспитан³ю, а тотъ, по дому Державиной и графини Орловой - съ Магницкимъ; въ отдѣлен³и же, которое вамъ назначалось, производятся дѣла Казанскаго университета, понимаете! Узнавши о вашемъ пр³ѣздѣ вдругъ заторопились: представили Александру Семеновичу записку въ Комитетъ о н