Панаев Владимир Иванович - Воспоминания

азначен³и въ начальники отдѣлен³я столоначальника Фарфоровскаго; Александръ Семеновичъ, по усилившейся въ немъ забывчивости, подписалъ; когда жъ представили другую о васъ,- онъ вспомнилъ, что готовилъ это мѣсто вамъ, и разсердился; но его успокоили тѣмъ, что Фарфоровск³й, служа въ этомъ отдѣлен³и пятнадцать лѣтъ столоначальникомъ, очень опытенъ въ дѣлахъ, и что записка о немъ отправлена уже въ Комитетъ.

   На другой день являюсь къ министру: "Здравствуй, Владимиръ Ивановичъ, садись."

   Я поклонился, но не сѣлъ.

   - Что-жъ ты не садишься?

   - До сихъ поръ я имѣлъ честь быть вашимъ знакомымъ,- теперь я вашъ подчиненный; позвольте прежде поблагодарить.

   Онъ всталъ съ своего мѣста; обошелъ вокругъ письменнаго стола, за которымъ сидѣлъ, и потрепавъ меня по плечу, сказалъ: "Я очень радъ, что буденъ служить вмѣстѣ."

   - Но позвольте откровенно сказать: не то вы мнѣ готовили, не то я получилъ.

   - Что-жъ дѣлать, братецъ: тотъ, кто теперь опредѣленъ, говорятъ, человѣкъ опытный и давно тутъ служитъ.

   - Съ тою же откровенностью скажу вамъ, что я охотно бы уступилъ первенство г. Фарфоровскому, еслибъ меня объ этомъ спросили: я его знаю; а то ждавши меня цѣлые восемь мѣсяцевъ, вдругъ, когда я былъ уже здѣсь, выхватили мѣсто, такъ сказать, изъ подъ-носа.

   - Ну, не сердись, успокойся, послѣ какъ-нибудь поправимъ

   Поступокъ Языкова, если это было такъ, какъ объяснялъ князь Шихматовъ, крайне огорчилъ меня, потому-что я любилъ и уважалъ его, за его доброту, простую русскую привѣтливость, больш³я познан³я и необыкновенное трудолюб³е. Впрочемъ не мудрено: въ послѣднюю бытность мою въ Казани, я еще съ большимъ негодован³емъ отзывался о Магницкомъ, будучи, такъ сказать, свидѣтелемъ его ²удина предательства {Одинъ изъ моихъ соучениковъ, князь Гундоровъ, написалъ на него прекрасную эпиграмму. Вотъ она:

   Магницк³й, право, въ свѣтѣ чудо;

   Но жаль, что поздно онъ родился для чудесъ:

   За тайной вечерью онъ вѣрно бъ былъ ²уда,

   А въ Директор³и - С³эсъ.}, а клевреты его разумѣется доносили; слѣдственно, ему былъ поводъ постараться не допуститъ меня до управлен³я отдѣлен³емь, завѣдывавшимъ дѣлами Казанскаго университета, на Языкова же дѣйствовалъ онъ посредствомъ Нилова. Конечно, ни Языковъ, ни князь Шихматовъ не питали расположен³я къ Магницкому; скорѣе онъ былъ имъ, какъ и всѣмъ порядочнымъ людямъ, противенъ, но они, зная силу его у графа Аракчеева, конечно боялись его и при случаѣ угождали.

   Неутралитета князя Шихматова въ моемъ дѣлѣ, къ сожалѣн³ю, также похвалить нельзя.

   Въ досадѣ на Языкова я рѣшился вовсе къ нему не ѣхать, не смотря на то, что нѣкоторымъ образомъ поступилъ въ его зависимость. Такъ проходило около мѣсяца, въ продолжен³е котораго я отыскивалъ и нашелъ себѣ квартиру въ Фурштадтской улицѣ, потому-что казенную долженъ былъ оставить; снабдилъ ее мебелью и всѣми нужными для жизни человѣка семейнаго принадлежностями. Къ тому же приближалось разрѣшен³е жены моей, а это также требовало своихъ заботъ и подготовлен³й. Наконецъ, я могъ начать дѣлать визиты для возобновлен³я знакомствъ, и приняться за исполнен³е поручен³й моего дяди, моего тестя. Въ числѣ ихъ была просьба послѣдняго вручить лично Сперанскому письмо его, по дѣламъ княгини Шаховской (въ послѣдств³и графини Полье и княгини Бутера), которыми Сперанск³й завѣдывалъ въ качествѣ опекуна; главная же цѣль состояла въ томъ, чтобы я, воспользовавшись этимъ свидан³емъ, объяснилъ Михайлу Михайловичу странное положен³е моего тестя, три года отлично управляющаго губерн³ею и до сихъ поръ не утвержденнаго въ должности. Поручен³е это принялъ я съ удовольств³емъ уже и потому, что мнѣ давно хотѣлось поближе всмотрѣться въ этого необыкновеннаго человѣка, а я видалъ его только издали.

   Пр³ѣзжаю. Сперанск³й жилъ тогда въ домѣ Лазаревыхъ на Невскомъ проспектѣ. Молодой, благообразный швейцаръ деликатно спрашиваетъ меня: кто я, какого чина, зачѣмъ, по своему или чужому дѣлу? сказываю. "Извините, продолжаетъ швейцаръ, я не могу теперь доложить о васъ его превосходительству, а пришлите вечеркомъ человѣка, тогда я скажу приметъ ли васъ Михаилъ Михайловичъ и въ какое время. У насъ такой обычай." Я подивился нѣсколько этому обычаю, но тогда же сообразилъ, что Сперанск³й, послѣ своего паден³я, вѣроятно сталъ очень остороженъ насчетъ знакомства и сношен³й съ новыми лицами, особливо, если предположить, что могущественный, стоок³й Аракчеевъ, можетъ быть, наблюдалъ за нимъ.- Вечеромъ человѣкъ мой возвратился съ отвѣтомъ, что Сперанск³й проситъ меня завтра въ семъ часовъ утра. Такое раннее назначен³е подтверждало мою загадку.

   Въ маленькой, узенькой комнаткѣ четвертаго этажа сидѣлъ Михаилъ Михайловичъ за книгою, въ гороховомъ сюртукѣ, когда въ семь часовъ слѣдующаго утра я вошелъ къ нему. Онъ принялъ меня весьма привѣтливо; сказалъ, что давно знаетъ меня по имени, по моимъ литературнымъ трудамъ и очень радъ лично познакомиться. Обращен³е его было такъ просто, такъ обязательно, что я, послѣ первыхъ минутъ нѣкотораго смущен³я, скоро ободрялся и говорилъ о моемъ тестѣ съ увлечен³емъ. Послѣ этого Сперанск³й спросилъ меня:

   - Гдѣ вы служите?

   - Съ весьма недавняго времени чиновникомъ особыхъ поручен³й при министрѣ народнаго просвѣщен³я.

   - Спрашивалъ онъ васъ о Казанскомъ университетѣ?

   - Спрашивалъ.

   - Что-жь вы сказали?

   - Я сказалъ, что университетъ хуже всякой семинар³и.

   - А онъ что на это?

   - Онъ замолчалъ и обратилъ разговоръ на другой предметъ.

   - Такъ вы остановились? Жаль.

   - Нечего было дѣлать; но при первомъ удобномъ случаѣ я непремѣнно возобновлю этотъ прерванный разговоръ.

   При этомъ словѣ Сперанск³й быстро привсталъ, схватилъ меня за руку и сказалъ:

   - Я васъ объ этомъ прошу. Нѣтъ ли около Александра Семеновича еще такихъ же добрыхъ людей. Соединитесь всѣ!

   Выходка эта чрезвычайно меня удивила, что и выразилось на моемъ лицѣ. Михаилъ Михайловичъ тотчасъ это примѣтилъ и продолжалъ:

   - Вы удивляетесь?

   - Потому (съ замѣшательствомъ произнесъ я), потому-что вы кажется находились въ дружескихъ отношен³яхъ съ г. Магницкимъ.

   - Да, я былъ его - его другомъ (онъ сдѣлалъ ударен³е на словѣ былъ) и потому-то такъ хорошо его знаю. Я вамъ его опишу; это государственный злодѣй! это архангелъ съ пламеннымъ мечемъ, который стоитъ подлѣ почтеннаго старца Шишкова и препятствуетъ уважать его какъ бы слѣдовало.

   Это неожиданное откровенное объяснен³е, эти слова, произнесенныя съ такимъ жаромъ, произвели на меня сильное впечатлѣн³е. Я и безъ того, какъ боченокъ съ порохомъ, былъ начиненъ негодован³емъ къ Магницкому, а тутъ еще брошена въ него искра, и кѣмъ же? Человѣкомъ, на котораго съ юношескихъ лѣтъ привыкъ я смотрѣть какъ на явлен³е необычайное, какъ на лицо историческое, съ огромнымъ авторитетомъ. Я вышелъ отъ него взволнованный донельзя и прямо къ Языкову, забывая все мое противъ него неудовольств³е. Частное зло, мнѣ причиненное, исчезло при мысли о возможномъ отвращен³и вреда общаго. Дмитр³й Ивановичъ не вышелъ, а выбѣжалъ во мнѣ на встрѣчу и, обнимая меня, сказалъ: "Не сердитесь на меня, любезнѣйш³й Владимиръ Ивановичъ; я право не такъ виноватъ, какъ вы думаете; увидите послѣ сами."

   Что онъ хотѣлъ дать мнѣ этимъ понять - не знаю; вѣроятно общее на все министерство вл³ян³е Магницкаго и свое безсил³е, или слова эти вылились просто отъ замѣшательства.

   "Забываю все, отвѣчалъ я, и пр³ѣхалъ къ вамъ объясниться по предмету гораздо важнѣйшему. Я сейчасъ отъ Сперанскаго." Тутъ я передалъ Языкову разговоръ мой съ Михайломъ Михайловичемъ во всей подробности и продолжалъ: "Не обидно ли слышать так³я слова отъ государственнаго человѣка, котораго мнѣн³е имѣетъ такой вѣсъ въ публикѣ? Не кладутъ ли они пятна на наше министерство, и не должны ли мы общими силами постараться освободить старика отъ сѣтей обаятеля?"

   Языковъ отвѣчалъ, что все это такъ, что преобладан³е Магницкаго велико, что старикъ подчиняется оному, но не по убѣжден³ю, какъ князь Голицынъ, а по какой-то невнимательности, по какому-то равнодуш³ю; что онъ, Языковъ, ничего одинъ сдѣлать не можетъ.

   - А князь Шихматовъ?

   - Съ сожалѣн³ю, мы съ нимъ не въ ладахъ; соблюдаемъ одну наружность.

   - Хотите ли съ нимъ поладить?

   - Охотно.

   - Такъ я сейчасъ же къ нему поѣду и постараюсь убѣдить. Ежели согласится - пр³ѣзжайте ко мнѣ завтра въ семь часовъ вечера. Его я также приглашу, и дамъ вамъ знать.

   Съ Шихматовымъ такой же разговоръ, тѣ-же доводы, тотъ же отвѣтъ: "мы не въ ладахъ," и наконецъ тоже соглас³е помириться.

   На другой день они просидѣли у меня цѣлый вечеръ, и за стаканомъ пунша,- неизбѣжное въ тѣ времена угощен³е,- совершенно примирились. Положено дѣйствовать соединенными силами, пользоваться случаями къ остережен³ю Александра Семеновича, указывая на жалк³й примѣръ князя Голицына, на мнѣн³е публики, строже разбирать неумѣстныя представлен³я Магницкаго и смѣлѣе писать отвѣтныя бумаги.

   По случаю разрѣшен³я жены моей, я недѣли двѣ не выходилъ изъ дома. Пр³ѣзжаетъ князь Шихматовъ и сообщаетъ мнѣ, что Магницк³й донесъ министру о дурномъ направлен³и преподаван³я въ Дерптскомъ университетѣ, о господствующемъ тамъ либерализмѣ и слабомъ управлен³и, прося настоятельно донести о томъ до Высочайшаго свѣден³я; что Государь приказалъ министру осмотрѣть университетъ, такъ какъ онъ не далеко; что Александръ Семеновичъ ѣдетъ и беретъ его, Шихматова, съ собою.

   По возвращен³и министра, князь Шихматовъ опять во мнѣ заѣхалъ разсказать о послѣдств³и ихъ путешеств³я. Ничего подобнаго, о чемъ доносилъ Магницк³й, не оказалось; министръ, принятый отлично, остался очень доволенъ университетомъ и въ такомъ смыслѣ доложитъ Государю. Чрезъ полчаса пр³ѣхалъ и Языковъ. Мы потолковали о новой продѣлкѣ Магницкаго и условились ѣхать на дняхъ въ Царское Село, обѣдать къ министру (онъ жилъ тогда тамъ съ больною супругою), съ тѣмъ, чтобы я завелъ съ нимъ рѣчь о дерптской поѣздкѣ.

   Когда въ избранный день карета наша, около трехъ часовъ по полудни, подъѣхала въ дому, занимаемому Александромъ Семеновичемъ, онъ сходилъ съ крыльца, чтобы идти прогуливаться. Поздоровавшись съ нами, спутникамъ моимъ предложилъ посидѣть пока у Дарьи Алексѣевны, а меня пригласилъ съ собою въ садъ. Я обрадовался: какой благопр³ятный случай! мы одни, на просторѣ.

   Идемъ.

   - Какъ вы совершили ваше путешеств³е въ Дерптъ?

   - Слава Богу, хорошо; спасибо и погода стояла хорошая.

   - А какъ нашли университетъ?

   - Прекрасный университетъ; я очень доволенъ.

   - О чемъ же Магницк³й доносилъ вамъ?

   Тутъ старикъ остановился и повернувшись во мнѣ продолжалъ:

   - Странный онъ, братецъ, человѣкъ.

   - Не странный, а черный человѣкъ.

   - Нѣтъ, онъ фанатикъ.

   - Еслибъ онъ былъ только фанатикъ, то не дѣйствовалъ бы, смотря по обстоятельствамъ, куда вѣтеръ вѣетъ. Напримѣръ: при князѣ Голицынѣ онъ былъ ревностнымъ покровителемъ библейскихъ обществъ и распространялъ ихъ силой въ обширномъ своемъ округѣ, требуя, чтобы каждый вступающ³й студентъ имѣлъ при себѣ Библ³ю, Новый Завѣтъ съ переводомъ на русск³й языкъ и псалтирь по русски; при васъ, коль скоро почуялъ, что вы намѣрены ходатайствовать о закрыт³и этихъ обществъ - началъ ихъ преслѣдовать; тоже и о ланкастерскихъ школахъ: прежде требовалъ распространен³я ихъ до Камчатки, вамъ же донесъ, что эта выдумка никуда негодная и вредная, и что онѣ должны быть закрыты. При Голицынѣ опредѣлилъ въ директоры университета какого-то ханжу, теперь же дворянина, свѣтскаго, любезнаго человѣка, успѣвшаго прожить четыре тысячи душъ. При Голицынѣ никто изъ профессоровъ не смѣлъ публично прикоснуться въ рюмкѣ вина, директоръ тотчасъ бы донесъ попечителю, теперь - пей себѣ сколько угодно.

   Александръ Семеновичъ засмѣялся, по прежнему завелъ рѣчь о другомъ. Попытка не удалась.

   - Представьте, говоритъ мнѣ Языковъ, когда вскорѣ потомъ я къ нему заѣхалъ, какое вчера министръ нашъ получилъ отношен³е отъ Магницкаго. Вы помните, что еще при князѣ Голицынѣ профессоры: Германъ, Плисовъ, Куницынъ, Арсеньевъ, были, по настоян³ю Рунича и Магницккаго, исключены изъ университета, по открытому, якобы, въ преподаван³яхъ ихъ безбож³ю и вольнодумству, а въ недавнемъ времени Германъ опредѣленъ инспекторомъ классовъ въ Смольный монастырь, Арсеньевъ - преподавателемъ въ Инженерное училище, слѣдственно первый - императрицею Мар³ею Ѳедоровною, а послѣдн³й - Великимъ Княземъ Николаемъ Павловичемъ. Теперь, сообщая объ этомъ въ своемъ отношен³и, Магницк³й выражается такъ: "Правительство изгоняетъ вредныхъ профессоровъ, а члены императорской фамил³и даютъ имъ мѣста; покорнѣйше прошу довести о семъ до свѣден³я Государя Императора." Я предлагалъ Александру Семеновичу отбрить его порядкомъ; но онъ приказалъ оставить безъ отвѣта (?!).

   Магницк³й не унялся, настрочилъ другое отношен³е, въ которомъ писалъ, что двѣ недѣли не получаетъ онъ отвѣта на первую свою бумагу, что если министръ не хочетъ доложить по ней Государю, такъ онъ самъ доложитъ.

   Это ужъ взяло старика за живое: онъ велѣлъ ему отвѣчать, что не его, министра, дѣло входить въ распоряжен³я членовъ императорской фамил³и по ихъ учебнымъ заведен³ямъ, и что если онъ, Магницк³й, напишетъ ему третью такую бумагу, то онъ доложитъ Государю о его дерзости.

   Сообщая мнѣ объ этомъ, Языковъ присовокупилъ:

   - Знаете ли, какая мысль пришла въ голову мнѣ? Хорошо бы разобрать критически его ревиз³ю Казанскаго университета? Есть гдѣ разгуляться. Не возьметесь ли вы? вамъ же болѣе другихъ извѣстны и мѣстныя обстоятельства и дѣйствующ³я лица.

   - Давайте, давайте!

   - Но надобно прежде доложить Александру Семеновичу. Я думаю, онъ теперь согласится. Тогда пришлю вамъ дѣла; однакожъ не иначе, какъ ночью. Имѣю причину подозрѣвать, что у Магницкаго есть шп³оны, которые за нами наблюдаютъ.

   Министръ согласился; дѣла дѣйствительно доставлены были мнѣ ночью. Я принялся за нихъ съ жаромъ,- занимался, можно сказать, день и ночь, и кончилъ съ небольшимъ въ двѣ недѣли, повредивъ нѣсколько, отъ излишняго напряжен³я, глаза.

   Случилось, что въ одинъ день, по какой-то надобности, вышелъ я со двора. Безъ меня пр³ѣзжаетъ Симоновъ, мой товарищъ по университету, впослѣдств³и одинъ изъ лучшихъ нашихъ астрономовъ, и тогда уже пр³обрѣтш³й большую извѣстность кругосвѣтнымъ путешеств³емъ - человѣкъ весьма Любезный и обходительный, облагодѣтельствованный Магницкимъ и у него въ ту пору живш³й. Камердинеръ мой говорилъ, что меня нѣтъ дома. "А барыня?" Одѣвается. "Такъ доложи ей, я подожду," и вошелъ въ растворенную дверь кабинета; а тамъ лежали на столѣ дѣла по ревиз³и Казанскаго университета и мое писанье, моя противъ Магницкаго филиппика. Я очень встревожился, когда по возвращен³и домой узналъ о томъ, тѣмъ болѣе, что одно дѣло оказалось раскрытымъ не на той страницѣ, какъ было оставлено. Значитъ, онъ пересматривалъ бумаги; да и самое посѣщен³е, вѣроятно, имѣло цѣл³ю исполнен³е приказан³я Магницкаго, который конечно узналъ о данномъ мнѣ поручен³и и хотѣлъ поразвѣдать болѣе. Предположен³е мое дѣлается вѣроятнымъ еще и потому, что Симоновъ могъ бы и пораньше, мѣсяца за два назадъ, навѣстить стараго товарища, женатаго притомъ на дочери человѣка, въ домѣ котораго онъ былъ обласканъ. Не осуждаю строго Симонова, если и дѣйствительно былъ онъ подосланъ: онъ слишкомъ былъ обязанъ Магницкому, сдѣлавшему много истиннаго ему добра. Во все послѣдующее время, до конца жизни своей, Симоновъ сохранялъ ко мнѣ самое искреннее расположен³е, и старался доказывать то при всякомъ случаѣ.

   Языковъ одобрилъ мою работу. Положено было ѣхать опять втроемъ въ Царское Село обѣдать къ министру. Планъ былъ такой: Дмитр³й Ивановичъ возьметъ съ прочими бумагами и мою и будетъ докладывать послѣ обѣда въ гостиной; мнѣ оставаться въ залѣ, куда дверь изъ гостиной не совсѣмъ будетъ притворена, такъ, чтобы было слышно; князю Шихматову бесѣдовать въ это время съ министершею въ спальнѣ.

   Окончивъ докладъ текущихъ бумагъ, Языковъ произнесъ довольно громко: "Владимиръ Ивановичъ успѣшно окончилъ порученное ему дѣло; а какъ онъ теперь здѣсь, то не прикажете и ваше высокопревосходительство, чтобы самъ же и доложилъ его вамъ?." Минутное молчан³е, нарушаемое шумомъ листовъ моей тетради, которые министръ перевертывалъ; потомъ раздались слова его: нѣтъ, послѣ. Слышали? сказалъ мнѣ Языковъ выходя изъ гостиной.

   Ѣдучи обратно изъ Царскаго села, мы дорогою разсудили, что пока Александръ Семеновичъ вздумаетъ спросить мою работу - а это, пожалуй, можетъ задлиться - не худо бы мнѣ заняться разсмотрѣн³емъ собственныхъ дѣйств³й Магницкаго, какъ попечителя, по университетскимъ мемор³ямъ, хотя бы за одинъ который либо годъ. Для этого на другой день я долженъ былъ пр³ѣхать къ Языкову. Онъ повелъ меня въ архивъ департамента, и указывая на пять четырехъ-угольныхъ колонокъ, вышиною около сажени, прислоненныхъ къ стѣнѣ, сказалъ:

   - Вотъ пятилѣтн³е подвиги Михаила Леонтьевича! Который же годъ вы возьмете?

   - Вы лучше знаете, который поинтереснѣе, чтобы веселѣе было работать.

   - Всѣ хороши; одинъ другого стоитъ, выбирайте сами на удачу.

   Я указалъ на среднюю колонку: то былъ 1822 годъ.

   Дѣла эти неотлагательно были во мнѣ доставлены, и опять ночью. Я занялся съ прежнимъ жаркимъ усерд³емъ, запирая уже кабинетъ свой, когда выходилъ со двора; кончилъ недѣли въ три; работу свою отослалъ къ Языкову; но самъ захворалъ глазами такъ, что долженъ былъ лечиться серьёзно, сидѣть въ темной комнатѣ, ставить п³явки, мушки.

   Пока я за болѣзн³ю не выходилъ изъ дома, министерство сдѣлало шагъ къ наступательнымъ дѣйств³ямъ противъ Магницкаго. Пришла мысль выжить его изъ Петербурга, и вотъ какое придумали къ тому средство: послали циркулярное предложен³е всѣмъ попечителямъ, смыслъ котораго состоялъ въ томъ, что они должны находиться при своихъ мѣстахъ; а они всѣ, кромѣ Магницкаго, находились при своихъ университетахъ. Отводомъ, или извинен³емъ этой мѣры, могъ служить одинъ только Николай Николаевичъ Новосильцовъ, виленск³й попечитель, живш³й по другимъ, важнѣйшимъ своимъ обязанностямъ, въ Варшавѣ; но было извѣстно, что онъ по нѣскольку разъ въ годъ пр³ѣзжалъ въ Вильну; Магницк³й же, во всѣ шесть лѣтъ своего попечительства не былъ въ Казани ни разу; слѣдственно, ударъ палъ на него одного, и въ какой странной, натянутой формѣ, явно обличающей умыселъ робкихъ людей, бросающихъ камень изъ-за угла! Прямое на лицо его предписан³е было бы благовиднѣе, пристойнѣе и менѣе раздражительно. Кому принадлежала эта мысль, министру ли, или его совѣтникамъ,- не знаю, да и совѣстно было спрашивать.

   Магницк³й воспылалъ гнѣвомъ и отправился въ Грузино за совѣтомъ, что тутъ дѣлать? Графъ Аракчеевъ (какъ сдѣлалось послѣ извѣстно) нашелъ, что нельзя не исполнить воли начальства, надобно ѣхать, пробыть въ Казани нѣкоторое время, возвратиться, и тогда уже принять мѣры въ отвращен³е подобныхъ дѣйств³й министерства.

   Магницк³й прогостилъ въ Грузинѣ пять дней и видѣлъ тутъ извѣстный, достопамятный сонъ свой, вит³евато описанный имъ и поднесенный знаменитому хозяину. Сонъ этотъ приснился будто бы отъ того, что графъ, показывая ему всѣ заведен³я и примѣчательности Грузина, подвелъ между прочимъ къ могильному памятнику, сооруженному имъ надъ прахомъ столѣтняго своего крестьянина и разсказалъ о добродѣтельной жизни покойника. Утомленный утреннею ходьбою, гость легъ послѣ обѣда отдохнуть,- заснулъ, и вдругъ якобы явился ему этотъ столѣтн³й старецъ, велѣлъ слѣдовать за собою и повелъ по Грузину, говоря: "Давича графъ все тебѣ показывалъ, а теперь покажу я, по своему." Это новое путешеств³е по тѣмъ же мѣстамъ, состояло изъ непомѣрной лести графу, съ придачею пророчества, что Грузино, такъ часто и съ такимъ удовольств³емъ посѣщаемое государемъ, чуть ли не сравняется нѣкогда со столицею. Вдохновенный вожатый указывалъ уже Магницкому на дворцы, палаты, храмы съ золочеными главами и пристань, усѣянную кораблями, а тотъ все это видѣлъ.

   Когда я прочиталъ этотъ панегирикъ-бредъ, ходивш³й тогда по рукамъ (вѣроятно, по волѣ сочинителя), мнѣ не вѣрилось, чтобы Аравчеевъ, человѣкъ солидный, дѣльный, благосклонно принялъ такую льстивую, вычурную болтовню. Оказалось напротивъ: секретарь его, Сырневъ, сказывалъ мнѣ, что графъ, приславъ рукопись въ Петербургъ, приказалъ переплести ее въ сафьянъ и внести въ библ³отеку.

   5-го августа, заѣхалъ ко мнѣ Симоновъ проститься, сказавъ, что отправляется завтра въ Казань съ Михайломъ Леонтьевичемъ.

   На другое утро, пользуясь праздничнымъ днемъ и хорошею погодою (глаза мои довольно уже поправились), вздумалъ я побывать у министра, котораго давно не видалъ, и который, по усилившейся болѣзни супруги, преждевременно переѣхалъ въ городъ. Когда обо мнѣ доложили, онъ выслалъ начальника отдѣлен³я, бывшаго у него съ докладомъ, и велѣлъ позвать меня, а когда я вошелъ - предложилъ мнѣ походить съ нимъ по пространному его кабинету и потолковать - разумѣется, о словесности. Наговорившись довольно объ этомъ любимомъ его предметѣ, я между прочимъ сказалъ:

   - А сегодня нашъ Михаилъ Леонтьевичъ отправился въ Казань.

   - Какъ отправился, быть не можетъ; кто тебѣ сказалъ?

   - Профессоръ Симоновъ, заѣзжавш³й вчера во мнѣ проститься. Да вѣдь это вслѣдств³е вашего же циркулярнаго предложен³я.

   - Конечно; но слѣдовало бы пр³ѣхать откланяться: я могъ дать ему словесныя наставлен³я. Да нѣтъ: быть не можетъ, вѣрно заѣзжалъ, да не засталъ меня дома.

   Тутъ онъ позвонилъ; вошелъ дежурный чиновникъ. Министръ велѣлъ принести ему книгу, въ которой записываются пр³ѣзжающ³е, просмотрѣлъ ее за цѣлую недѣлю, и не нашелъ имени Магницкаго; съ досадою отдалъ книгу назадъ, и когда дежурный вышелъ, сказалъ: "Удивляюсь! Да что-жъ онъ со мною дѣлаетъ? Уѣхать, не явившись предъ отъѣздомъ!"

   Видя, что старикъ въ досадѣ большой, я не хотѣлъ пропустить удобнаго случая.

   - Неужели вы только теперь (началъ я) узнаёте этого человѣка? Позвольте напомнить, что въ прошедшемъ году, когда я пр³ѣзжалъ къ вамъ ходатайствовать за профессора Яковкина по поводу Госнеровой истор³и - объяснилъ вамъ предательство Магницкаго, вы слушали, казалось, внимательно; но видно не усвоили себѣ ничего для собственной безопасности. А какъ разговоръ этотъ происходилъ 15 мая, въ то самое утро, въ которое государь подписывалъ указъ о назначен³и васъ министромъ, то такое стечен³е обстоятельствъ могло бы, кажется, имѣть для васъ нѣкоторое значен³е при мысли, что вы неожиданно поставляетесь въ близк³я сношен³я съ этимъ человѣкомъ, становитесь съ нимъ, такъ сказать, лицомъ къ лицу. Позвольте также напомнить, что въ нынѣшнемъ году, когда, по возвращен³и моемъ изъ Казани, на вопросъ вашъ объ университетѣ, я хотѣлъ развернуть предъ вами жалкую картину этого заведен³я и дѣйств³й попечителя,- вы перемѣнили разговоръ; то же самое было и при разговорѣ о поѣздкѣ вашей въ Дерптъ.

   Старикъ ходилъ по кабинету, опустя голову и молчалъ.

   - Неужели, продолжалъ я, вы хотите дождаться того же, чтобы и вашъ портретъ также выкинули въ свое время изъ конференцъ-залы университета, какъ въ прошломъ году, при назначен³я васъ министромъ, былъ выкинутъ портретъ князя Александра Николаевича, писанный по подпискѣ отъ всего округа, предложенной Магницкимъ?

   Александръ Семеновичъ остановился, живо поднялъ голову и спросилъ:

   - Какъ! неужто въ самомъ дѣлѣ?

   - Точно такъ; это совершилось по приказан³ю попечителя, въ бытность мою въ Казани.

   - Представь себѣ; не успѣлъ я еще оглядѣться по вступлен³и въ должность, какъ онъ началъ уже приставать ко мнѣ съ просьбою- позволить списать съ меня портретъ, также на счетъ округа. Я отговаривался, объясняя, что не заслужилъ еще этой чести; но однажды онъ вошелъ ко мнѣ въ кабинетъ съ живописцомъ. Я съ дуру-то и сѣлъ-было, да по счаст³ю вошла Дарья Алексѣевна и прогнала ихъ, говоря, что, при моей слабости и головокружен³и, такое принужденное сидѣнье - вредно.

   Негодован³е министра должно было возрасти, когда въ тотъ же день онъ получилъ отъ Магницкаго письмо, въ которомъ послѣдн³й, увѣдомляя о своемъ отъѣздѣ, присовокупилъ, что заѣзжалъ проститься, но не былъ принятъ; число же выставилъ то, въ которое находился уже въ дорогѣ.

   Въ Казань явился онъ Гогъ-Магогомъ; профессоровъ принялъ самымъ параднымъ образомъ, въ мундирѣ, въ лентѣ и башмакахъ; въ городѣ также задавалъ тоны, съ управляющимъ губерн³ею, тестемъ моимъ, обходился холодно, не забывая при случаѣ упомянуть о близкихъ отношен³яхъ своихъ къ Аракчееву, отчего всѣ губернск³я власти смотрѣли на него со страхомъ и трепетомъ. Произвелъ общ³е экзамены; освятилъ университетск³й храмъ, открылъ публичное собран³е, гдѣ говорилъ рѣчь, исполненную самохвальства, о блестящихъ успѣхахъ университета, принялъ данный ему онымъ большой, въ стороннемъ домѣ, балъ, на которомъ студенты, прежн³е затворники, танцовали теперь до утра.

   Обо всѣхъ сказанныхъ дѣйств³яхъ своихъ по университету, не удостоилъ онъ министра ни одною строчкою, точно какъ будто канулъ въ воду; а между тѣмъ написалъ о томъ статью, со включен³емъ своей рѣчи и всякаго хвастовства, и послалъ её для напечатан³я въ вѣдомостяхъ: Московскихъ, С.-Петербургскихъ и въ Меркелеву Рижскую газету. Редакторомъ С.-Петербургскихъ вѣдомостей былъ тогда Пезаров³усъ. Благородный, великодушный основатель Инвалида явился въ Александру Ceменовичу съ вопросомъ, можетъ ли статья быть пропущена, такъ какъ по содержан³ю своему она относится до его министерства {Года за два передъ тѣмъ графъ Аракчеевъ объявилъ высочайшее повелѣн³е, чтобы статьи, содержан³е которыхъ касается какого-либо министерства, не иначе были печатаемы, какъ съ разрѣшен³я того министра, до вѣдомства котораго принадлежатъ. Повелѣн³е это состоялось по поводу изданнаго Закревскимъ отчета объ управлен³и имъ инспекторскаго департамента, когда при увольнен³и князя Волконскаго отъ зван³я начальника главнаго штаба, онъ также долженъ былъ оставить свою должность. Дезаров³усъ началъ издавать "Русск³й Инвалидъ" въ 1813 году съ тѣмъ, чтобы всю вырученную подписками сумму, за покрыт³емъ издержекъ, жертвовать въ пользу инвалидовъ, и представивъ въ 1815 году 395,000 р. ассигн., положилъ тѣмъ основан³е инвалидному капиталу, простирающемуся нынѣ до 7,000,000 p. cep.}. Статья, разумѣется, запрещена, но напечатан³е ее въ Москвѣ и Ригѣ остановить было уже невозможно.

   Около этого времени скончалась Дарья Алексѣевна. Получивъ объ этомъ извѣст³е и сообщая его женѣ директора университета Вишневскаго, урожденной Еропкиной, женщинѣ весьма умной и образованной, у которой любилъ проводить вечера, Магницк³й сказалъ ей: "этотъ женолюбъ, этотъ старый дуракъ вскорѣ послѣдуетъ за своею супругою: я ворочусь въ Петербургъ и сорву голову Панаеву, Языкову и Шихматову.

   Рано утромъ на другой день, г-жа Вишневская, со всѣми предосторожностями, пришла пѣшкомъ къ сестрѣ моей Поликсенѣ Ивановнѣ Рындовской, съ которой была въ дружескихъ отношен³яхъ, да и меня полюбила въ послѣднюю мою бытность въ Казани, передала ей сказанное Магницкимъ, и просила поспѣшить меня о томъ увѣдомить (только не по почтѣ, а съ какою-нибудь оказ³ею), для того, чтобы я заблаговременно могъ принять как³я-либо мѣры въ огражден³ю себя отъ угрожающей опасности. Милая, незабвенная сестра моя, любившая меня безпредѣльно, скоро отыскала случай, и съ однимъ отъѣзжавшимъ въ Петербургъ отправила ко мнѣ письмо, въ которомъ все буквально изложила, съ выражен³емъ своей тревоги, своихъ за меня опасен³й.

   Письмо это получилъ я, будучи нездоровъ опять глазами, которые натрудилъ исполнен³емъ поручен³я Языкова - сдѣлать сокращенный сводъ изъ вышеупомянутыхъ выписокъ моихъ о Магницкомъ, пополнивъ оный новѣйшими его подвигами, и приводя все въ математическ³й по возможности порядокъ, съ тѣмъ, чтобы составленная такимъ образомъ записка могла, въ случаѣ надобности, быть представлена государю {Выписка эта при семъ прилагается.}.

   Прочитавъ письмо, я послалъ просить къ себѣ Ивана Ивановича Ястребцова и Александра Максимовича Княжевича, чтобы посовѣтоваться съ ними, что предпринять. Оба сказали, что ничего другого не остается, какъ ѣхать завтра же, хорошенько закутавшись въ каретѣ, къ министру и показать ему письмо. Нужды нѣтъ, что оно для него оскорбительно, потому-что однимъ моимъ словамъ, безъ всякихъ подробностей, онъ можетъ и не повѣрить, или приметъ холодно.

   Я счелъ однако нужнымъ заѣхать напередъ въ князю Шихматову и просить его предупредить министра о непр³ятномъ для него со мною свидан³и. Мы отправились вмѣстѣ: князь вошелъ въ кабинетъ, а я остался въ гостиной. Минутъ черезъ пятнадцать онъ вышелъ, сказалъ, что министръ меня спрашиваетъ, и удалился. По моему мнѣн³ю, ему не слѣдовало удаляться, а надлежало принять участ³е въ объяснен³яхъ: дѣло было общее; онъ не могъ сказать: моя изба съ краю, я ничего не знаю.

   - Здравствуй, Владимиръ Ивановичъ, сказалъ министръ, когда я вошелъ къ нему; ты опять нездоровъ?

   - Теперь, слава Богу, лучше.

   - Садись. Ты хочешь сообщить мнѣ что-то непр³ятное? Ты получилъ письмо изъ Казани?

   - Точно такъ.

   - Гдѣ жъ оно? съ тобою? Дай сюда.

   - Но мнѣ больно показать его вамъ; так³я дерзк³я выражен³я!

   - Что? Бранитъ меня? нужды нѣтъ; дай сюда.

   Александръ Семеновичъ, обыкновенно блѣдный, поблѣднѣлъ еще болѣе, читая письмо.

   - Злой человѣкъ, сказалъ онъ кончивъ, но ты не бойся: я тебя не выдамъ.

   - Какъ жаль, ваше высокопревосходительство, что вы не удостоили выслушать сдѣланнаго мною разбора его ревиз³и и тогда же не представили государю; Магницк³й вѣроятно не усидѣлъ бы на своемъ мѣстѣ, и вы были бы теперь покойны. Но дѣло можно еще поправить; въ департаментѣ составленъ сводъ, въ видѣ записки, какъ прежнихъ, такъ и слѣдующихъ дѣйств³й Магницкаго: пошлите ее въ Таганрогъ.

   - Зачѣмъ посылать; государь, говорятъ, будетъ сюда въ 12-му декабря; недалеко (это было въ началѣ ноября), тогда я лично доложу ему.

   Не задолго передъ тѣмъ въ Грузинѣ совершилось кровавое дѣло: любовница Аракчеева, извѣстная Настасья, была зарѣзана дворовымъ человѣкомъ. Бѣдственная смерть этой женщины (говорятъ, злой, но ему любезной) повергла графа въ совершенное отчаян³е, не смотря на всѣ увѣщан³я Фот³я, совершавшаго обрядъ отпѣван³я. Министры и друг³е сановники спѣшили выразить ему свое участ³е посылкою нарочныхъ чиновниковъ съ освѣдомлен³емъ о здоровьѣ {Помню, какъ однажды, когда сидѣлъ я у князя Шихматова, гдѣ находился и братъ его, постригш³йся послѣ въ монахи, вбѣжалъ въ комнату каммергеръ Павловъ, служивш³й въ синодѣ, и только-что возвративш³йся изъ Грузина, куда ѣздилъ отъ имени Шишкова (а болѣе отъ своего) и сказалъ, что графъ два раза уже исповѣдовался и пр³общался. Князья перекрестились и сказали: "Слава Богу! какой примѣръ для Росс³и".}.

   Государь изъ Таганрога старался утѣшить его дружескими письмами {Графъ Аракчеевъ, находясь въ слѣдующемъ году въ чужихъ краяхъ и сбиваясь уже съ толку на закатѣ звѣзды своей, напечаталъ въ Берлинѣ эти письма особой брошюрой, но король прусск³й не допустилъ ей распространяться. Онъ приказалъ конфисковать все издан³е и отправилъ оное къ Николаю Павловичу. Этотъ необдуманный поступокъ довершилъ паден³е Аракчеева. Нѣкоторыя изъ писемъ мнѣ случалось читать; они исполнены были самаго нѣжнаго участ³я, самой теплой дружбы.}. Аракчеевъ, похоронивъ Настасью, переѣхалъ въ Новгородъ и оттуда писалъ Магницккому, чтобы онъ поспѣшилъ къ нему раздѣлить горе. Михаилъ Леонтьевичъ не заставилъ себя долго ждать. Стукъ коляски его, прикатившейся въ Новгородъ, раздался по Петербургу и можетъ быть кое-кого заставилъ дрогнуть.

   Между тѣмъ носились въ городѣ уже слухи о нездоровьи государя. Ждали съ нетерпѣн³емъ дальнѣйшихъ извѣст³й. Они приходили, но не возбуждали ни малѣйшаго опасен³я. 27-го ноября, пользуясь хорошей, тихой погодой, при мягкомъ морозѣ, отправились мы съ женою пройтись по Невскому проспекту. На улицахъ замѣтно было большое движен³е. Противъ Аничковскаго (нынѣ Николаевск³й) дворца, попался намъ идущ³й на встрѣчу Ястребцовъ. "Поздравляю съ новымъ императоромъ: государь скончался", сказалъ онъ съ живостью. Слова эти, какъ громомъ меня поразили, я пошатнулся назадъ и едва-едва не упалъ. Признаться, мнѣ очень не понравился холодный тонъ произнесенныхъ Ястребцовымъ словъ, и я съ досадою выразилъ ему мое неудовольств³е. Идемъ далѣе. Попадается Николай Ивановичъ Гречъ съ мокрыми отъ слезъ глазами; мои пролились обильно.

   Видя государя еще недавно, три мѣсяца назадъ, цвѣтущаго здоровьемъ и красотою, начавъ понимать себя въ его царствован³е и возрастая съ годами онаго, большею част³ю счастливыми и достопамятными, питая къ нему безпредѣльную любовь, я ни разу не останавливался на мысли, что онъ когда-нибудь долженъ умереть. Мнѣ казалось, что онъ безсмертенъ.

   Поговоривъ о великой потерѣ, Гречъ перемѣнилъ разговоръ. "Перестанемъ плакать - сказалъ онъ - поговоримъ лучше о чемъ-нибудь повеселѣе. Знаете ли что? Вчера неожиданно явился къ Шишкову Магницк³й, очень парадно, въ мундирѣ, привезъ поклонъ отъ Аракчеева и просьбу его с³ятельства - позволить Михаилу Леонтьевичу воротиться въ Новгородъ и пробыть съ графомъ подолѣе. Говорятъ, старикъ струсилъ и, разумѣется, далъ полное соглас³е.

   Въ течен³е дня узналъ я, что ночью будетъ экстраординарное собран³е государственнаго совѣта. Любопытно было узнать хотя что-нибудь о послѣдств³яхъ. Въ надеждѣ на откровенность, которою иногда удостоивалъ меня Александръ Семеновичъ, я на другой день рано утромъ къ нему поѣхалъ. Хотѣлось также удостовѣриться въ извѣст³и, сообщенномъ мнѣ Гречемъ.

   Сначала, само собою разумѣется, рѣчь шла о несчаст³и, постигшемъ государство. О засѣдан³и совѣта Александръ Семеновичъ сказалъ мнѣ только, что всѣ члены, слѣдуя закону о первородствѣ, требовали провозглашен³я императоромъ Константина Павловича, что одинъ (это былъ князь Голицынъ, но онъ его не назвалъ) тому противился, ссылаясь на завѣщан³е, но что велик³й князь Николай Павловичъ рѣшилъ все своею присягою, причемъ очень хвалилъ высок³й поступокъ великаго князя. "А правда ли, наконецъ спросилъ я, что третьяго дня у васъ былъ Магницк³й?"

   - Да, привезъ мнѣ поклонъ отъ графа Алексѣя Андреевича; - просился опять къ нему. Ну, я позволилъ. Теперь, думаю, не поѣдетъ, прибавилъ старикъ, съ лукавою улыбкою.

   Первое декабря разразилось бѣдой надъ головою Магницкаго. Въ полночь является къ нему оберъ-полиц³ймейстеръ и по приказан³ю военнаго генералъ-губернатора графа Милорадовича объявляетъ высочайшее повелѣн³е, ѣхать немедленно въ Казань въ своему мѣсту. Перепуганный Магницк³й объясняетъ, что онъ только-что изъ Казани, что ему не зачѣмъ туда ѣхать, что онъ не можетъ оставить Петербурга безъ вѣдома своего министра, и потому проситъ позволен³я сообщить ему объ этомъ. Оберъ-полиц³ймейстеръ уѣзжаетъ, сказавъ, что доложитъ обо воемъ генералъ-губернатору и пр³ѣдетъ уже завтра. Магницк³й пишетъ письмо въ министру, въ которомъ, разсказывая случившееся, говоритъ, что такъ какъ государя императора въ Петербургѣ нѣтъ, то графъ Милорадовичъ не можетъ объявлять высочайшихъ повелѣн³й, что напротивъ онъ, Магницк³й, по высочайшему повелѣн³ю членъ главнаго училищъ правлен³я, слѣдственно долженъ находиться здѣсь, что въ Казани ему нечего дѣлать: онъ оттуда недавно, что еслибъ онъ и повиновался повелѣн³ю, то ему не на-что ѣхать. Въ заключен³е, умолялъ Александра Семеновича о защитѣ. Письмо послано тутъ же ночью.

   Министра разбудили. Потребовали къ нему Шихматовъ и Языковъ, и данъ отвѣтъ слѣдующаго содержан³я: "Не мнѣ разбирать, почему генералъ-губернаторъ въ отсутств³е государя объявляетъ высочайшее повелѣн³е; вѣроятно, занимаемый имъ важный постъ даетъ ему это право; что вы членъ главнаго училищъ правлен³я по именному указу - это нисколько не можетъ васъ удерживать въ Петербургѣ постоянно; что въ 1822 году выдано вамъ 4,000 руб. на обзаведен³е округа - вы не поѣхали и не дали въ деньгахъ отчета {Извлечен³е изъ моей записки.}; поѣзжайте на нихъ."

   Коп³я съ этого отзыва отправлена была при отношен³и къ графу Милорадовичу. Графъ на утро отвѣчалъ, что Магницк³й писалъ къ нему тоже самое; что всѣ затруднен³я отвращены; что онъ, графъ, послалъ къ нему квартальнаго надзирателя съ тройкою почтовыхъ и прогонами, и что онъ уже вывезенъ изъ Петербурга.

   Вѣсть о высылкѣ Магницкаго была принята въ городѣ съ общимъ одобрен³емъ; такъ всѣмъ былъ онъ не милъ, но никто не зналъ, отчего вдругъ совершилась съ нимъ такая катастрофа. Я и теперь достовѣрно о томъ не знаю. Но вотъ тогдашн³я догадки.

   Выше сказано, что Магницк³й два раза съ дерзостью настаивалъ у министра, чтобы тотъ довелъ до свѣдѣн³я государя объ опредѣлен³и членами императорской фамил³и въ должностяхъ профессоровъ, преслѣдуемыхъ правительствомъ, и хотя получилъ строг³й, отрицательный отвѣтъ, но не остановился исполнить свою угрозу: самъ донесъ о томъ (вѣроятно чрезъ графа Аракчеева) государю. Когда же, по получен³и извѣст³я о его кончинѣ, велик³й князь Николай Павловичъ поручилъ князю Александру Николаевичу разобрать бывш³я въ кабинетѣ бумаги, въ числѣ первыхъ попался на глаза этотъ доносъ, такъ какъ онъ былъ поданъ вѣроятно не задолго до отъѣзда въ Таганрогъ и лежалъ сверху. Князь Голицынъ представилъ эту бумагу великому князю, а велик³й князь разсудилъ, что, при тогдашнихъ смутныхъ обстоятельствахъ, пребыван³е въ Петербургѣ столь дерзкаго человѣка - не безопасно.

   На другой день я подробно сообщилъ моему тестю и арх³ерею, чтобы не допустить Магницкаго важничать передъ ними по прежнему, и чтобъ они, въ предосторожность свою, знали, съ какой точки зрѣн³я должно смотрѣть на новое появлен³е его въ Казани {Ниже увидимъ, что забота моя была безполезна: и тотъ и другой мало по малу сблизились, во вредъ себѣ, съ Магницкимъ. Сближен³е его съ тестемъ моимъ пригодилось мнѣ, по крайней мѣрѣ, тѣмъ, что я узналъ отъ него немаловажную частичку заговора противъ князя Голицина.}. Между тѣмъ Магницк³й, доѣхавъ до Св³яжска (въ 25 верстахъ отъ Казани) упросилъ квартальнаго надзирателя, и можетъ быть не даромъ, ради стыда, не сопровождать его далѣе, и оставить тутъ (вѣдь я дескать не убѣгу отсюда). Квартальный согласился, и Магницк³й въѣхалъ въ Казань въ три часа зимней ночи, чтобы не быть видимымъ.

   Приближалось 14 декабря. Кто жилъ тогда въ Петербургѣ, тотъ помнитъ, какое тревожное недоумѣн³е господствовало въ городѣ. Всѣ сидѣли по домамъ и про себя толковали, на улицахъ была пустота. Наканунѣ этого бѣдственнаго дня, въ воскресенье, я почувствовалъ себя нездоровымъ: ознобъ, жаръ, стрѣльба въ ухо, въ високъ, а въ понедѣльникъ мнѣ нужно было съѣздить въ сенатъ, справиться по дѣлу тестя, съ тѣмъ, чтобы во вторникъ (тогдашн³й день почты въ Казань) увѣдомить его, что узнаю. Поэтому я просилъ навѣщавшаго меня доктора, Ѳедора Мартыновича Отсолига (нынѣ директора медицинскаго департамента), также учившагося въ Казанскомъ университетѣ, но уже послѣ меня, и также потерпѣвшаго отъ Магницкаго, чтобы онъ позволилъ мнѣ завтра выѣхать, на одинъ какой-нибудь часъ, а тамъ засадилъ бы хоть на недѣлю. Такъ, по любви моей къ тестю, я заботился о дѣлахъ его. Ѳедоръ Мартыновичъ однакоже не согласился, и сказалъ, что рѣшитъ этотъ вопросъ завтра поутру.

   На другой день, въ 12-мъ часу онъ дѣйствительно пр³ѣхалъ.

   - Ну что, можно ли мнѣ выѣхать?

   - Нельзя; потому-что вамъ, я вижу, не лучше, а еще потому (тутъ онъ понизилъ голосъ), что у насъ возмущен³е; мятежныя войска собрались у самаго сената; я насилу могъ проѣхать съ Васильевскаго острова.

   Отъ всей души возблагодарилъ я послѣ Господа за болѣзнь мою. Большая часть дѣйствующихъ лицъ заговора были коротк