Ножин Евгений Константинович - Правда о Порт-Артуре

ть рѣшающее значен³е..."

   Г.г. командиры частей, при всемъ добромъ желан³и устроить себѣ прочные блиндажи, не могли этого сдѣлать за неимѣн³емъ потребныхъ для этого матер³аловъ.

   Подполковникъ Гусаковъ былъ убитъ именно въ блиндажѣ, изъ котораго ему рекомендовалось управлять своими частями.

   "...необходимо сдѣлать показъ каждой части подъема на гору для атаки - и какъ встрѣчать и какъ помогать сосѣду; при этихъ показахъ быть внимательными и осматривать винтовки и патронохранилища..."

   Теперь, когда непр³ятель насѣдалъ, рекомендуется производить на его глазахъ практическ³я занят³я.

   Почему войска не тренировались въ мирное время?

   Было некогда. Нужно было заниматься глупѣйшей муштровкой, экономить патроны, одежду, обувь, пр³учать людей къ полуголодовкѣ, набивая желудокъ нижнихъ чиновъ недопеченнымъ хлѣбомъ въ видахъ увеличен³я полковыхъ хозяйственныхъ суммъ и т. д.

   Четвертая дивиз³я Фока нѣсколько лѣтъ была уже расквартирована на полуостровѣ, но совершенно его не изучила. Люди бродили въ потемкахъ по горамъ и дальше своего носа ничего не видѣли и не знали.

   Дальше идутъ новыя откровен³я вдохновившагося заурядъ-полководца:

   - "...артиллеристамъ вездѣ прикрывать прислугу во время стрѣльбы и лошадей..."

   Какъ должны были быть благодарны батарейные командиры за это наставлен³е. Они и не подозрѣвали, что прислугу и людей нужно беречь.

   - "Только при этомъ услов³и, т. е. когда каждый чинъ твердо усвоитъ, какъ онъ долженъ дѣйствовать, мы навѣрное отстоимъ позиц³и и положимъ врага тысячами. Увѣренъ, что начальники и стрѣлки исполнятъ мое ясное требован³е..."

   Ни одного практическаго указан³я, ни одной поправки, ничего - одна сплошная безграмотная абракадабра.

   Когда этотъ приказъ читали въ обществѣ офицеровъ - одинъ шутникъ сказалъ: все въ немъ есть, но нѣтъ въ немъ главнаго, что съ такимъ неподражаемымъ искусствомъ пишется и произносится Стесселемъ.

   - Чего же? заинтересовались всѣ.

   - Слова "ура", господа.

  

  

   Намъ продолжало адски не везти. Утромъ 10-го ³юля облетѣло городъ извѣст³е, что лучш³й нашъ миноносецъ "Лейтенантъ Бураковъ" и другой миноносецъ, "Боевой", ночью были подорваны подкравшимися минными катерами.

   Особенно было досадно за гибель "Лейтенанта Буракова", который былъ такъ полезенъ для Артура. Онъ съ большимъ рискомъ сдѣлалъ нѣсколько рейсовъ изъ Артура въ Инкоу и обратно. Это былъ самый исправный и самый быстроходный миноносецъ, онъ могъ еще много сдѣлать для Артура, въ особенности находясь въ рукахъ такого опытнаго, дѣльнаго и лихого командира, какимъ являлся блестящ³й офицеръ, гордость всей нашей эскадры - лейтенантъ, нынѣ капитанъ II ранга, Бородатовъ.

   Судьба въ течен³е всей осады берегла этого полезнаго офицера, но не доберегла - передъ самой почти сдачей осколками шального снаряда онъ былъ страшно израненъ, чуть ли не въ 40 мѣстахъ.

   Послѣдн³й разъ я его видѣлъ въ госпиталѣ въ Шанхаѣ медленно поправлявшимся.

   Въ бесѣдѣ со мной по поводу гибели "Буракова" и "Боевого", командиръ второго лейтенантъ баронъ Кассинск³й говорилъ, что всѣ эти совершенно безсмысленныя посылки миноносцевъ въ ночныя дежурства не имѣли ровно никакого существеннаго значен³я и, кромѣ утомлен³я людей и гибели миноносцевъ, ничего не приносили.

   Гибель этихъ миноносцевъ произошла при слѣдующихъ обстоятельствахъ.

   Оба они съ вечера пришли на дежурство въ бухту Тахэ. Съ полуночи началъ сгущаться туманъ и настолько сильно, что въ морѣ въ разстоян³и сажени ничего не было видно. Непр³ятель, давно уже освѣдомленный, что въ Тахэ дежурятъ наши миноносцы - воспользовавшись туманомъ, атаковалъ ихъ нѣсколькими миноносцами.

   Завязалась перестрѣлка, при чемъ непр³ятель стрѣлялъ холостыми зарядами. Подъ шумокъ этой перестрѣлки, вызвавшей недоумѣн³е экипажей, т. к. явилось основан³е предположить - не свои ли это, т. к. "опознательныхъ" черезъ молочную пелену разобрать было нельзя - японцы подъ прикрыт³емъ тумана пустили въ атаку свои маленьк³е минные катера.

   Не успѣли наши опомниться, какъ чуть не въ упоръ пущенныя мины прекратили существован³е двухъ лучшихъ миноносцевъ; едва удалось спасти команду.

   Гибель "Буракова", за которымъ успѣла уже упрочиться слава, удручающе подѣйствовала на всѣхъ. Пессимисты начали, конечно, неистовствовать, предрѣшая участь Артура.

   Въ этотъ день не было даже музыки на "этажеркѣ",- такъ называли артурцы скверъ противъ дома Намѣстника. Музыка привлекала сюда много гуляющихъ. Это было единственнымъ въ Артурѣ развлечен³емъ, гдѣ собиралось все общество.

   Кромѣ "этажерки", музыка еще играла въ саду Квантунскаго экипажа, гдѣ жены морскихъ офицеровъ играли въ мячъ.

   Иногда она играла въ городскомъ саду Новаго города.

   По воскресен³ямъ и средамъ, по распоряжен³ю коменданта, оркестры играли у госпиталей и лазаретовъ.

   Мѣра эта была вполнѣ цѣлесообразной. Музыка прекрасно дѣйствовала на выздоравливающихъ. Посѣщая въ это время больныхъ, я всегда наблюдалъ среди нихъ полное оживлен³е.

  

  

   Незадолго передъ рѣшительнымъ боемъ на Зеленыхъ горахъ наши охотники начали приносить подбрасываемыя японцами прокламац³и, написанныя довольно плохимъ русскимъ языкомъ.

   Всѣмъ намъ показалось это подозрительнымъ: ужъ не готовятся ли они перейти въ наступлен³е?

   Положимъ, давно можно было ожидать, что японцы начнутъ шевелиться: почти мѣсяцъ они не проявляли признаковъ жизни.

   Если бывали легк³я столкновен³я, завязываемыя нашими охотничьими командами, они обыкновенно оканчивались сущими пустяками и положительныхъ результатовъ не давали. Мы попрежнему ничего не знали, и поэтому не могли составить себѣ даже приблизительнаго представлен³я о томъ, что творится въ расположен³и противника, въ какихъ силахъ онъ сосредоточивается, сколько у него оруд³й, гдѣ они расположены.

   Всегда получались разнорѣчивыя и сбивчивыя донесен³я начальниковъ охотничьихъ командъ.

   Бывало явится утромъ съ развѣдки офицеръ, начальникъ охотничьей команды, много говоритъ, чертитъ, поясняетъ полковнику Семенову.

   Кажется, все ясно. Но бѣда бывала въ томъ, что явится другой и тоже обстоятельно докладываетъ, но по его чертежамъ и устнымъ пояснен³ямъ выходитъ совсѣмъ другое.

   Для начальника отряда ставился на разрѣшен³е довольно трудный вопросъ.

   Начальникъ отряда, помимо своихъ прямыхъ обязанностей, долженъ былъ рѣшить, гдѣ истина.

   Найти ее было, конечно, очень трудно, и начальникъ штаба безцеремонно самъ разрѣшалъ этотъ сложный вопросъ. Бралъ среднее изъ 2-хъ донесен³й, склоняясь на сторону того изъ офицеровъ, который, по личному его мнѣн³ю, заслуживалъ болѣе довѣр³я, и въ этомъ, уже переработанномъ видѣ, донесен³е о расположен³и силъ противника шло дальше.

   Однажды утромъ одинъ изъ офицеровъ доставилъ въ штабъ отряда экземпляръ японской прокламац³и.

   Это совпало съ получен³емъ извѣст³я, что владивостокск³е крейсера потопили нѣсколько японскихъ транспортовъ, въ томъ числѣ и транспортъ, нагруженный осадными оруд³ями, предназначенными для Артура.

   Хотя скептики не придавали этому особенной вѣры, но ликован³е, тѣмъ не менѣе, было общее. Еще бы! Артуръ на долгое время, а можетъ быть и совсѣмъ избавленъ отъ удовольств³я подвергнуться бомбардировкѣ изъ осадныхъ оруд³й.

   Штабъ ра³она немедленно составилъ прокламац³и, отлитографировалъ ихъ и отправилъ къ японцамъ.

   Но по невѣдомымъ для меня причинамъ прокламац³и были составлены не на японскомъ, а на русскомъ языкѣ, хотя въ распоряжен³и штаба ра³она было два студента изъ института восточныхъ языковъ, владѣвшихъ японскимъ и китайскимъ языками.

   Я до сихъ поръ не могу понять, почему онѣ были напечатаны на русскомъ языкѣ.

   Положимъ, мы уже знали, что въ японской арм³и русск³й языкъ очень распространенъ, но не всѣ же японцы его знали.

   Во всякомъ случаѣ, имъ было бы легче прочесть прокламац³ю на родномъ языкѣ.

   Наша прокламац³я гласила слѣдующее: - "Вашъ осадный паркъ потопленъ русскими крейсерами. Паркъ этотъ назначался для Артура. Это вѣрно и сообщается вамъ для свѣдѣн³я.

   "Маршалъ Ояма, назначенный заблаговременно вице-королемъ Манчжур³и, также потопленъ вмѣстѣ со своимъ штабомъ. Кромѣ того, потоплено еще два транспорта".

   Радостное извѣст³е оказалось вымысломъ, и я воображаю, какъ хохотали японцы, читая наше извѣщен³е.

   Насколько я успѣлъ узнать порядки японской арм³и въ мою бытность въ Япон³и - я увѣренъ, что были приняты всѣ мѣры и, конечно, очень быстро, чтобы не ложно офиц³альнымъ, а правдиво офиц³альнымъ языкомъ поставить арм³ю въ извѣстность, что въ дѣйствительности произошло съ транспортами.

   Кромѣ того, при общей въ Япон³и грамотности, при обил³и писемъ, которыми наводнялась арм³я, массѣ получаемыхъ газетъ, постоянныхъ офиц³альныхъ сообщен³й, отсутств³и тактики надувательства правительствомъ всѣхъ и каждаго - арм³я давно бы была поставлена въ полную извѣстность о такомъ крупномъ несчаст³и и, конечно, несравненно ранѣе узнала бы о немъ, чѣмъ мы, отрѣзанные отъ всего м³ра.

   Отправкой этихъ прокламац³й мы показали японцамъ полную свою несостоятельность и еще болѣе убѣдили ихъ въ томъ, что они имѣютъ дѣло съ начальниками, не только недобросовѣстными, но еще хуже - начальниками неразумными, скажу больше, глупыми.

   А японецъ все мотаетъ себѣ на усъ. Онъ на каждую мелочь обращаетъ вниман³е, мимо чего мы пройдемъ.

   Сознан³е, что дальнѣйшая борьба предстоитъ съ войсками, у которыхъ начальники глупые, безусловно подняло духъ у японцевъ.

   Бороться съ недобросовѣстнымъ, но умнымъ полководцемъ гораздо труднѣй, чѣмъ съ недобросовѣстнымъ и глупымъ. Привожу текстъ одной изъ японскихъ прокламац³й.

  

   Знаете ли истинное положен³е вашей манчжурской арм³и, что ваша арм³я оттѣснена непр³ятелями изъ южной Манчжур³и, что Инкоу и Хайчинъ взяты японцами, что самый Ляоянъ, гдѣ главная сила Куропаткина, находится въ отчаянномъ положен³и? А вы, находясь въ безвыходномъ Артурѣ, осажденномъ непр³ятелемъ со всѣхъ сторонъ, всею энерг³ей защищаете свой городъ и готовитесь пролить свою послѣднюю кровь; однако, всѣ ваши усил³я и заботы остаются безполезными - Артуръ будетъ взятъ на дняхъ; вы думаете, что вы сражаетесь за царя и отечество, но ошибаетесь: настоящая война начата не волею царя и не голосомъ народа, а волею нѣсколькихъ вашихъ политиковъ, которые настоящею войною хотѣли обезсмертить свои имена; но Богъ всегда на сторонѣ справедливыхъ. Вы сами знаете, какая судьба ждетъ васъ и Артуръ, вы хорошо знаете, что Артуръ будетъ взятъ японцами, несмотря на ваши усил³я и на вашу самоотверженную храбрость.

   Ваши жены, дѣти и родственники, находясь на отдаленной родинѣ, лишившись своихъ мужей, отцовъ и сыновей, лишившись жизненныхъ средствъ, не получая никакого извѣст³я отъ васъ, не имѣя никакого утѣшен³я, день и ночь безпокоятся о васъ и, находясь въ крайне печальномъ положен³и, всею душою молятся Богу, какъ воп³ющ³й голосъ въ пустынѣ, о вашемъ спасен³и; нѣкоторыя изъ вашихъ женъ прислали письма въ японск³й генеральный штабъ, въ которыхъ онѣ просили дать свѣдѣн³я о васъ. Итакъ, вы сражаетесь не для царя и не для отечества, не для своихъ любимыхъ, а для вашихъ жестокихъ и честолюбивыхъ политиковъ. Не сражайтесь даромъ, спасайтесь сами на шаландахъ въ ближайш³е нейтральные порты, всемогуш³й, вездѣсущ³й Богъ дастъ вамъ благодать и благословитъ вашъ поступокъ. Во имя Отца, Сына и Святого Духа. Аминь.- Неизмѣнный вашъ другъ.

  

  

   11 ³юля командиръ 40-й роты 26 полка капитанъ Романовъ прислалъ ко мнѣ рядового Сергѣя Саламатова, переведеннаго приговоромъ суда въ разрядъ штрафованныхъ.

   Мнѣ необходимо было съ нимъ побесѣдовать по поводу разразившагося надъ нимъ несчаст³я.

   Въ Артурѣ разыгралось за время осады много драмъ, но печальная истор³я Сергѣя Саламатова произвела на меня особенно тяжелое впечатлѣн³е.

   Кромѣ того, во всей этой драмѣ рельефно обрисовалась фигура Стесселя съ его нравственнымъ облич³емъ.

   Сергѣй Саламатовъ пришелъ ко мнѣ въ палатку. Его измученное, блѣдное лицо ясно выражало тѣ душевныя пытки, которыя ему недавно пришлось перенести.

   Я въ общихъ чертахъ зналъ всю его истор³ю, но мнѣ хотѣлось выслушать его лично.

   Еще въ маѣ объ этой пыткѣ, устроенной ему Стесселемъ, разсказывалъ мнѣ священникъ церкви при сводномъ госпиталѣ отецъ Ѳедоръ Скальск³й.

   Саламатовъ, видимо, недоумѣвалъ, зачѣмъ его позвали, нервничалъ и волновался.

   Успокоивъ его, я попросилъ разсказать мнѣ все, что пришлось ему пережить съ того момента, какъ его арестовали.

   Повѣривъ мнѣ, что я не слѣдователь, а только участливо относящ³йся къ его несчастью человѣкъ, Саламатовъ началъ очень подробно разсказывать все.

   Дѣло было въ слѣдующемъ.

   Задолго еще до объявлен³я войны, онъ, состоя нарядчикомъ у военнаго инженера, подполковника Крестинскаго, сошелся съ японкой, но жилъ съ ней, не вступая въ бракъ.

   Когда неожиданно разразилась гроза, его жена Хару Каваниси, по просьбѣ Саламатова, не уѣхала въ Япон³ю, а рѣшила остаться съ мужемъ.

   Она была, кажется, единственной японкой въ Артурѣ.

   Въ виду того, что они не были въ законномъ бракѣ, ей необходимо было скрываться отъ всѣхъ. О ея существован³и въ Артурѣ зналъ только преданный имъ китаецъ "boi" и десятникъ Лентовск³й.

   Вначалѣ все шло хорошо. Лентовск³й получалъ мзду и опасность ниоткуда не грозила. На боя же тоже можно было положиться вполнѣ.

   Лентовск³й, зная, что Саламатовъ зарабатываетъ, въ качествѣ нарядчика, хорош³я деньги, время отъ времени увеличивалъ взимаемую мзду. Постепенно аппетитъ разыгрывался, жизнь день ото дня становилась дороже. Въ концѣ концовъ требован³я его стали чрезмѣрно высокими - Саламатовъ началъ протестовать.

   Лентовск³й грозилъ раскрыт³емъ тайны. Требован³я его удовлетворялись, но съ трудомъ.

   Наконецъ 19 мая Лентовск³й сообщилъ обо всемъ подполковнику Крестинскому, который, призвавъкъ себѣ Саламатова, сказалъ:

   - Я вамъ совѣтую сообщить полиц³и.

   Саламатовъ, надѣясь устроить дѣло съ послѣдней, отвѣтилъ:

   - Я беру на себя все.

   - Ужъ очень мнѣ не хотѣлось разставаться съ ней - пояснилъ мнѣ начавш³й опять волноваться Саламатовъ.

   - Прихожу домой, жена плачетъ. Говоритъ, что видѣла во снѣ, что ее арестовали. Убивается. Успокоивалъ ее, а самъ тому не вѣрю. 21-го ее арестовали. Бой просилъ обождать меня, но околоточный отвѣтилъ, что нужно только японку.

   Вернулся 21-го домой, отъ жены записка. Мой бой Тый-Тхенъ плачетъ. Прихожу въ полицейское управлен³е, она тамъ. Лица на ней нѣтъ.

   Помощникъ полицмейстера рветъ и мечетъ. "Повѣсятъ", кричитъ. "Допроса не снимать! Сейчасъ донесу коменданту".

   На другой день и меня арестовали.

   Сижу въ камерѣ и не знаю, что меня ожидаетъ. Вдругъ вбѣгаетъ смотритель, къ женѣ требуетъ. Вхожу - она меня не узнаетъ, а вся страшно трясется. Докторъ тутъ стоитъ, городской докторъ Келпшъ. Сталъ успокаивать, обнялъ ее. Докторъ приказалъ всѣмъ уйти. Едва ушли - съ ней припадокъ. Я крѣплюсь, чувствую, что дѣлается и со мной что-то неладное. Наконецъ жена успокоилась. Отвели въ камеру. Часа не прошло - опять требуютъ. Ведутъ къ воротамъ.

   Вышелъ, а тамъ Стессель на лошади.

   Увидѣлъ меня - страшно закричалъ:

   - Христопродавецъ! Заковать измѣнника! Приготовить къ смерти! Завтра на Суворовскомъ плацу повѣсить! Убрать!

   Едва перешагнулъ калитку - вернулъ:

   - Ты православный? Въ церковь не ходишь? Повѣсить!

   Я хотѣлъ ему возразить, самъ не знаю что - онъ какъ бросится на меня - думалъ: начнетъ бить - а самъ кричитъ: "Молчать, мерзавецъ, убрать мерзавца!"

  

  

   На слѣдующ³й день отецъ Ѳедоръ Скальск³й получилъ отъ благочиннаго военныхъ церквей Квантунской области слѣдующее предписан³е.

  

   Покорнѣйше прошу Ваше Благословен³е потрудиться причастить сегодня болящаго въ арестномъ домѣ (полицейская тюрьма), по приказан³ю генерала Стесселя, выраженному отношен³емъ ко мнѣ отъ представителя арестнаго дома.

   У меня нѣтъ запасныхъ даровъ въ данную минуту - то прошу Васъ обезпечить это дѣло.

   Благочинный,

  

   Отецъ Ѳедоръ Скальск³й уклонился отъ этой тяжелой обязанности и, заявивъ, что онъ очень занятъ, указалъ, что полковые священники, части которыхъ расположены на позиц³яхъ и на веркахъ крѣпости, совершенно свободны.

   Отецъ Скальск³й былъ совершенно правъ, указывая на полковыхъ священниковъ.

   Дѣйствительно, послѣдн³е, живя порознь отъ своихъ полковъ, ровно ничего не дѣлали. На передовыхъ позиц³яхъ я видѣлъ только двухъ священниковъ - 5 и 26 полковъ. Какъ первый, такъ и послѣдн³й во время боя находились въ сферѣ огня. Отецъ же Скальск³й, на рукахъ котораго было много тяжело раненыхъ, и который такъ любовно къ нимъ относился, дѣйствительно былъ очень занятъ.

   Обязанность исповѣдать и причастить Саламатова была возложена на одного изъ полковыхъ священниковъ.

  

  

   Продолжаю разсказъ Саламатова:

   - "Наступилъ уже вечеръ 23 мая. Я ничего не понималъ. Я какъ-то остылъ. Все боялся, что дверь отворится и меня поведутъ - и тутъ начинала голова кружиться. Съ жадностью пилъ воду и все думалъ - никогда такъ много не думалъ - но не о смерти, а о чемъ-то совсѣмъ другомъ. Да, жену было жалко, до слезъ жалко. Потомъ радостно становилось, что все это только такъ, пройдетъ. Такъ во снѣ бываетъ - кошмаръ душитъ, и вдругъ сразу легко и свѣтло станетъ.

   Наконецъ отворилась дверь, и меня повели; кандалы мѣшали. Пришли въ церковь, что ли. Тамъ уже всѣ арестанты. Я сталъ сзади и притаился. Ужасно было тихо, и никто на меня не смотрѣлъ. Наконецъ заговорилъ кто-то громко.

   - Который нуждается въ причаст³и, осужденъ? Пусть выйдетъ.

   Меня взялъ кто-то за руку и потянулъ.

   Я прошелъ впередъ, увидѣлъ человѣка чернаго и съ краснымъ, краснымъ лицомъ. Какъ теперь помню, испугался и попятился. Надзиратель надавилъ въ спину.

   Я машинально продвинулся впередъ.

   Я очутился прямо передъ священникомъ.

   - На колѣни! строго приказалъ онъ и началъ быстро читать молитвы.

   Я не слышалъ, какъ всѣ ушли, совсѣмъ отупѣлъ, стою на колѣняхъ и ничего не соображаю.

   - Кайся, сынъ мой!

   Я началъ кое-что соображать, что-то отвѣчалъ на задаваемые вопросы, потомъ и совсѣмъ опомнился. Мнѣ страшно стало гадко этого человѣка. Впереди смерть, а отъ него такъ водкой пахло. Не вытерпѣлъ, сказалъ ему.

   - Да за что же меня будутъ вѣшать? Я ничего не сдѣлалъ. Это моя жена. Я не виноватъ.

   - Покорись, сынъ мой - воля начальства. Если не виновенъ, тебѣ воздастся - и Христосъ невинно пострадалъ. Кайся. Тамъ, тамъ все разберутъ.

   - Я понялъ, что все кончено. Проглотилъ причаст³е. Скверно на душѣ стало. Лучше мнѣ было тогда сразу умереть. Я ничего уже не понималъ. Мнѣ хотѣлось только одного, чтобы кандаловъ не было. По всему тѣлу отъ нихъ какой-то зудъ шелъ.

   Священникъ кончилъ говорить молитвы. Вошли опять арестанты, онъ ихъ приказалъ позвать.

   Когда все стихло, онъ опять заговорилъ. Я былъ словно въ туманѣ. Теперь уже хотѣлось, чтобы все это скорѣй кончилось. Все равно - какъ, лишь бы кончилось.

   Теперь даже, когда я это все вспоминаю, дрожь беретъ: такъ тогда тяжело было".

   Дѣйствительно, Саламатовъ дрожалъ, какъ въ лихорадкѣ. Нервничалъ, все оборачиваясь назадъ, словно сзади стоялъ кто-то и нашептывалъ ему объ ужасныхъ минутахъ минувшаго. Въ глазахъ сверкали слезы, онъ сдерживалъ ихъ и наконецъ разрыдался. Очевидно, это были самыя жесток³я минуты во всей пережитой имъ пыткѣ.

   Успокоившись, онъ вяло продолжалъ, только въ глазахъ засвѣтился недобрый огонекъ.

   - "Меня увели. Всю ночь я глазъ не сводилъ съ окна: утра боялся. Вѣдь утромъ должна была смерть притти. Чего только я не передумалъ сдѣлать - а на дѣлѣ рукой пошевельнуть было трудно. Я словно сто лѣтъ прожилъ. Со свѣтомъ ко мнѣ блѣдный совсѣмъ околоточный заглянулъ.

   - Васъ казнятъ. Плохо!

   Сказалъ и ушелъ. Онъ ушелъ, а я вспомнилъ, что нужно завѣщан³е на имя жены сдѣлать. Попросился выйти. Своего китайца увидѣлъ. Его бѣднягу высѣкли. Очень его просилъ жену поберечь и не говорить, что мнѣ "кантами".

   Пришелъ смотритель Парнѣкъ. Хорошее такое, доброе лицо у него. Успокаиваетъ - не надо завѣщан³я.

   День прошелъ. Другой. Зачѣмъ они меня такъ мучили? Двери сталъ бояться. Шаговъ боялся. Не знаю ужъ, какъ я съ ума не сошелъ.

   На четвертый день въ канцеляр³ю повели. Тамъ объявили, что полевому суду предаюсь. Все равно убьютъ - только оттяжка.

   На пятый день подъ сильнымъ конвоемъ отправили въ жандармское управлен³е. Князь Микеладзе допросъ снималъ. Вѣжливо просилъ всю правду разсказать. Я ему все начисто разсказалъ. Душевный онъ человѣкъ. Васъ еще, говоритъ, вызовутъ.

   На седьмой день, 30 мая, опять къ нему. Объявили мнѣ, что инженеровъ запрашивали. Самое большее - мѣсяцъ тюрьмы, и въ войска.

   Мнѣ было уже тогда положительно все равно - только попросилъ кандалы снять.

   Князь отвѣтилъ:

   - Не могу. Только Стессель можетъ. Я похлопочу.

   Скоро жену допрашивали; измучилась она, плохо съ ней было. Бросили допрашивать.

   Наканунѣ ея отъѣзда допустили свидан³е съ женой.

   - Катя, говорю, завтра надо ѣхать.

   - Не хочу - крикнула - и залилась слезами; едва успокоилъ.

   Утромъ 3 ³юня отправили и проститься даже не дали. Черезъ окно мы простились.

   15 ³юня бумага пришла. Кандалы сняли и въ полкъ отправили. Когда шелъ на позиц³и - я плакалъ".

   Этой фразой онъ кончилъ свое повѣствован³е и задумался.

   Я не рѣшался нарушить наступившее молчан³е.

   За палаткой игралъ оркестръ музыки.

   Нѣсколько офицеровъ, подъ общ³й хохотъ, плясали трепака. Подпоручикъ Протасовичъ и поручикъ Чивчинск³й потѣшали всѣхъ.

   Саламатовъ продолжалъ сидѣть задумавшись.

   Наконецъ онъ поднялся.

   - "Спасибо вамъ за участ³е. Вотъ карточка моей Кати,- она висѣла у него на груди въ клеенчатомъ мѣшкѣ.- Можетъ быть, хотите посмотрѣть?"

   Я долго потомъ глядѣлъ вслѣдъ удалявшемуся. Живъ ли Сергѣй Саламатовъ?

  

  

   12-го ³юля часовъ около 4-хъ прибылъ къ намъ въ штабъ начальникъ праваго отряда полковника Семенова генералъ Кондратенко.

   За чаемъ зашелъ разговоръ о завтрашнемъ днѣ. Романъ Исидоровичъ, по обыкновен³ю, пилъ чай съ краснымъ виномъ.

   - Что дастъ намъ завтрашн³й день? Японцы уб³йственно молчатъ. Быть грозѣ, мнѣ говоритъ предчувств³е - сказалъ Науменко.

   - Навѣрное, завтра что-нибудь да разыграется - согласился полковникъ Семеновъ.

   Романъ Исидоровичъ, облокотившись на столъ и мѣшая ложечкой въ стаканѣ, улыбался своей удивительно привлекательной улыбкой. Небольш³е, выразительные, добрые глаза его свѣтились такимъ хорошимъ, чистымъ свѣтомъ, что невольно не хотѣлось отводить отъ него взора.

   Онъ посмотрѣлъ на говорившихъ и, повернувшись въ сторону собравшихся китайчатъ, сказалъ своимъ тихимъ, ровнымъ голосомъ:

   - Число 13 для Артура стало роковымъ. 13 мая мы отдали Кинжоу, 13 ³юня потеряли Куинъ-Санъ; очевидно, и грядущ³й день будетъ чреватъ событ³ями. При этомъ не нужно забывать, что завтра у японцевъ большой нац³ональный праздникъ; кажется - праздникъ "хризантемъ". Навѣрное, они захотятъ порадовать чѣмъ-нибудь микадо.

   - Ваше превосходительство, что можетъ быть хуже положен³я обороняющагося? То-ли дѣло наступать? Вся иниц³атива у наступающаго. А ты вотъ тутъ сиди и гадай, когда вздумается ему начать наступлен³е. Отвратительное состоян³е! кипятился всегда подвижной и очень энергичный полковникъ Семеновъ.

   - Да, положен³е обороняющагося не изъ легкихъ и не изъ выгодныхъ - въ особенности въ услов³яхъ, подобныхъ нашимъ. Много сдѣлано крупныхъ ошибокъ. Намъ предстоитъ крупное дѣло. Завтра рѣшительный бой, и намъ необходимо удержаться на занятыхъ позиц³яхъ.- А что Владимиръ Ѳедоровичъ, вы отдали приказан³е объ усилен³и сторожевыхъ цѣпей и предупредили офицерск³й составъ, что завтра нужно ожидать наступлен³я?

   - Какъ же, ваше превосходительство.

   - Къ вечеру подойдутъ резервы. Комендантъ согласился дать нѣсколько ротъ запасныхъ батал³оновъ. Ихъ нужно будетъ поставить бивуакомъ на ночь здѣсь, въ Литангоуской долинѣ. Завтра вы командуете общимъ резервомъ. Маловато у насъ войскъ, нужно будетъ очень осмотрительно и экономно расходовать резервъ.

   - Ну-съ, а вы какъ себя чувствуете въ новой сферѣ дѣятельности?- ласково-обратился Кондратенко къ сидѣвшему съ нами члену Портъ-Артурскаго окружнаго суда Загоровскому, зачислившемуся волонтеромъ въ 26 полкъ.

   - Отлично, ваше превосходительство. Постепенно привыкаю къ бивуачной жизни.

   - Завтра г. Загоровск³й будетъ у меня ординарцемъ - вы вѣдь согласились. Только предупреждаю - и достанется же вамъ, если бой дѣйствительно разыграется, шутилъ полковникъ Семеновъ.

   - Евген³й Николаевичъ, намъ пора и двигаться на Скалистую гору, обратился Кондратенко къ Науменко и всталъ.

   - Господа, прикажите подать лошадей. Сегодня необходимо хорошенько обстрѣлять Куинъ-Санъ. Мы до сихъ поръ не знаемъ, поставилъ противникъ тамъ оруд³я, или нѣтъ. Во всякомъ случаѣ, тамъ устроенъ главный наблюдательный пунктъ, тамъ телефонная станц³я, объ этомъ мнѣ докладывалъ Бутусовъ. Тамъ будетъ сосредоточено главное управлен³е боемъ. Противникъ, можетъ быть, отвѣтитъ и этимъ обнаружитъ расположен³е своихъ батарей.

   Подали лошадей. Семеновъ проводилъ насъ до Луньвантаньской долины и поѣхалъ на боевую лин³ю.

   Мы же извилистой дорогой рысью пошли по долинѣ и черезъ ³/₄ часа были у подошвы Скалистой горы, на которой былъ расположенъ мортирный взводъ.

   Всю дорогу Романъ Исидоровичъ почти молчалъ, все увеличивая аллюръ. Рѣдко, рѣдко спроситъ кого-нибудь изъ насъ.

   Видимо, онъ волновался.

   Прибывъ къ мѣсту назначен³я - были крайне удивлены, найдя мортиры скаченными внизъ.

   - Это почему? удивился Романъ Исидоровичъ: вѣдь я сообщилъ, что буду здѣсь съ цѣлью обстрѣлять Куинъ-Санъ. Кто же это распорядился?- сердился Кондратенко.

   Этотъ мягк³й человѣкъ не умѣлъ, кажется, навести страхъ. О ругани и "истинно-русскихъ" выражен³яхъ не было и помину.

   Онъ сердился такъ, какъ возмущается каждый интеллигентный человѣкъ.

   Какимъ онъ былъ въ обществѣ дамъ, такимъ онъ оставался и въ обществѣ офицеровъ и нижнихъ чиновъ.

   - Кто же приказалъ скатить мортиры?

   Оказалось, что распоряжен³е было отдано Фокомъ, по какимъ-то высшимъ соображен³ямъ.

   Генералъ Кондратенко приказалъ поставить оруд³я обратно.

   Пока ихъ подымали по крайне крутому подъему, начало уже темнѣть.

   А къ тому времени надъ вершиной Куинъ-Сана начало сгущаться облако.

   Когда мортиры были установлены, половина Куинъ-Сана была окутана тучей, распространившейся на все расположен³е противника.

   Объ открыт³и огня нечего было и думать.

   Фокъ рѣшилъ, что огня открывать не слѣдуетъ, и добился-таки своего.

   Даже природа ему на этотъ разъ помогла.

   Съ пр³ѣздомъ Кондратенко, на Скалистую гору собрались командиръ 4-ой артиллер³йской бригады полковникъ Ирманъ, командиръ 14-го полка Савицк³й и много офицеровъ изъ ближайшихъ окоповъ.

   Савицк³й, очевидно, былъ здѣсь по поручен³ю Фока, чтобы понаблюдать за Кондратенко.

   Ожидан³я были напрасны!

   Какъ Романъ Исидоровичъ ни былъ возмущенъ и взволнованъ каверзой, которую ему, конечно, преднамѣренно устроилъ Фокъ, онъ въ присутств³и офицеровъ ни полсловомъ не выразилъ своего неудовольств³я.

   Но далеко не такъ себя велъ Фокъ. Онъ всюду и вездѣ, даже не стѣсняясь личнымъ присутств³емъ (читатель прочтетъ объ этомъ во 2-й части), ругательски-ругалъ Кондратенко.

   Съ наступлен³емъ сумерекъ мы отправились назадъ. Ирманъ ѣхалъ рядомъ съ Кондратенко и о чемъ-то горячо съ нимъ говорилъ.

   Кондратенко упорно молчалъ.

   Науменко былъ тоже не въ духѣ.

   Добравшись до ставки Ирмана, мы простились съ послѣднимъ и поѣхали втроемъ.

   - Ну что прикажете дѣлать съ Фокомъ? До какихъ предѣловъ дойдетъ его упрямство? Неугодно ли работать и служить съ такими господами! Что вы полагаете Евген³й Николаевичъ? первымъ нарушилъ долго длившееся молчан³е Кондратенко.

   - Я, я положительно ничего не понимаю. Думаю, что добромъ все это не кончится.

   - Да вѣдь у насъ творится нѣчто невозможное. Фокъ, судя по его поступкамъ, хочетъ, кажется, и тутъ повторить Кинжоу. У него только и разговору о сбережен³и людей и снарядовъ. Онъ безусловно противъ операц³й на передовыхъ позиц³яхъ, и, если бы не комендантъ, онъ давно бы спрятался въ Артуръ. Преподнесетъ онъ намъ сюрпризъ - охъ, какъ боюсь я этого! Чуть что - онъ сейчасъ на попятный, а потомъ будетъ всѣхъ увѣрять, что онъ предсказывалъ это.

   - А развѣ нельзя его отставить отъ командован³я? спросилъ я Романа Исидоровича.

   - Нѣтъ, теперь это невозможно. Пока мы оперируемъ въ ра³онѣ, пока Стессель управляетъ всѣмъ, объ этомъ и думать нечего. Стессель только его слушаетъ. А Фокъ интригуетъ противъ всѣхъ. Вотъ когда начнется фактическая блокада крѣпости, когда власть перейдетъ къ коменданту, тогда его живо Смирновъ сократитъ. А пока онъ начальникъ ра³она.

   - А развѣ противъ него нельзя повести тоже интригу?

   - Э, нѣтъ! Это бывалый дальневосточный воронъ. Его и конемъ не объѣдешь. Въ дѣлѣ интригъ это вдохновенный артистъ. Вся его карьера построена на интригахъ.

   - Но вѣдь это ужасно!

   - Что подѣлать? Нужно теперь умомъ пораскинуть. Нужно помѣшать ему устроить здѣсь второй Киньчжоу.

   Знаете, что я вамъ скажу? куда вы ни взглянете - ужасъ беретъ. Кругомъ сплошная авантюра. Присмотритесь, что творилось и творится.

   Нѣтъ людей, желающихъ дѣйствительно работать, сознательно приносить пользу. Что могла и можетъ сдѣлать незначительная горсть людей, преданныхъ долгу, противъ этой оравы хищниковъ?

   Я не говорю про массу офицеровъ строевыхъ, они тутъ ни при чемъ, хотя и на нихъ отражается примѣръ старшихъ начальниковъ.

   Посмотрите, что творили инженеры во главѣ съ ихъ начальникомъ Базилевскимъ. Девизъ этого генерала былъ простой, но выразительный: "все себѣ въ карманъ".-

   Впервые я увидѣлъ Кондратенко въ сильномъ волнен³и, граничащемъ съ негодован³емъ. Глаза его горѣли, лицо поблѣднѣло.

   - Богъ съ вами, воруйте, но не переходите предѣловъ, вспомните, что это народныя деньги. Вознаграждайте себя, но дѣла, дѣла не забывайте - при этихъ словахъ онъ даже приподнялся на сѣдлѣ и, давъ шпоры, перешелъ на полную рысь.

   Вороной его конь быстро понесся впередъ - мы едва за нимъ поспѣвали. Науменко совсѣмъ было плохо, у его коня сорвалась подкова.

   Въ штабѣ Семенова насъ ожидалъ ужинъ. Кондратенко отъ него отказался и, попросивъ чаю, началъ совѣщаться съ Семеновымъ.

   Затѣмъ, любезно со всѣми простившись, Романъ Исидоровичъ въ нѣсколько приподнятомъ настроен³и уѣхалъ въ Артуръ.

   Едва уѣхалъ Кондратенко, какъ стали понемногу прибывать части изъ Артура.

   Прошло двѣ роты.

   Дорога шла мимо дворика штаба настолько близко, что свѣтъ стоявшихъ на столѣ свѣчей освѣщалъ лица проходившихъ.

   Офицеры быстро разошлись.

   За столомъ остался Семеновъ и.я.

   - Ночь сегодня пройдетъ, кажется, безъ сна: резервы будутъ подходить долго. Капитанъ Успенск³й, вами указано прибывшимъ бивачное расположен³е?

   - Такъ точно, господинъ полковникъ, все, все сдѣлалъ. А сколько всего прибудетъ? Тутъ съ завтрашнимъ обѣдомъ ерунда, кажется, выйдетъ.

   - Генералъ Кондратенко, уѣзжая сказалъ, что резервъ прибудетъ въ составѣ не менѣе семи ротъ.

   Итакъ, завтра бой. Хотя тутъ у насъ и болтаютъ, что намъ не нужно долго задерживаться на занятыхъ позиц³яхъ, но это форменная ерунда-съ. Они, видите ли, боятся пер³ода дождей. Мы, молъ, будемъ отрѣзаны отъ Артура - трудно будетъ подвозить пров³антъ...

   А японцамъ легче что ли будетъ? У нихъ дороги не будутъ испорчены?

   Нѣтъ-съ, намъ нужно держаться здѣсь до послѣдней крайности. У насъ начинаетъ уже внѣдряться привычка къ отступлен³ю.

   Если привыкнемъ къ этому - плохо будетъ. Теперь есть куда отступать. А что же будемъ дѣлать когда начнется тѣсная блокада? А что она рано или поздно наступитъ - это не подлежитъ никакому сомнѣн³ю. У насъ черезчуръ мало боевыхъ силъ, чтобы до выручки съ сѣвера удержаться на передовыхъ позиц³яхъ.-

   Полковникъ Семеновъ былъ совершенно правъ. Еще задолго до боя 13-го ³юля въ бесѣдахъ съ офицерами мнѣ приходилось очень часто слышать мнѣн³я, что упорная защита передовыхъ позиц³й вредно отзовется на общей оборонѣ крѣпости. Чувствовалось, что люди очень и очень хотятъ засѣсть на верки крѣпости, предполагая, что защита ихъ будетъ гораздо легче. Мало знакомые съ тѣмъ, въ какомъ видѣ находились наши блиндажи, не имѣя ни малѣйшаго представлен³я объ ихъ прочности, они рисовали себѣ перспективы обороны крѣпости, при услов³и тѣсной блокады, въ самыхъ радужныхъ краскахъ.

   Они думали, что блиндажи ихъ спасутъ.

   Они сравнивали защиту Артура съ обороной Севастополя, гдѣ можно было, спрятавшись въ блиндажѣ, чувствовать себя, какъ у Христа за пазухой. Къ сожалѣн³ю, они забывали, что теперь не тѣ оруд³я, не тѣ снаряды. Забывали, что Севастополь сообщался непрерывно съ Росс³ей, куда эвакуировали черезъ Сѣверную сторону больныхъ, и откуда прибывали подкрѣплен³я. Они забывали, что и при этихъ благодарныхъ услов³яхъ Севастополь попалъ въ руки противника.

   Портъ-Артуръ же, совершенно изолированный отъ всего м³ра, съ минимумомъ запаса пров³анта, снарядовъ, боевыхъ силъ и незаконченностью сухопутной обороны былъ ловушкой для арм³и и флота.

   Они не хотѣли понять, что чѣмъ дальше мы задержимъ противника здѣсь - тѣмъ больше успѣютъ додѣлать не додѣланное въ Артурѣ.

   Вспоминая за этотъ пер³одъ времени общее настроен³е войсковыхъ массъ - я долженъ съ грустью констатировать, что стремлен³е назадъ было гораздо сильнѣе стремлен³я стойко держаться.

   Причиною этого было, безусловно, растлѣвающее значен³е дѣятельности Стесселя и Фока. Ихъ личная, вездѣ проявляемая бе