Ножин Евгений Константинович - Правда о Порт-Артуре

bsp;   Когда огонь на батареѣ штабсъ-капитана Баранова дошелъ до крайняго напряжен³я, когда почти вся прислуга была выведена изъ строя, когда оруд³я съ высоко поднятыми хоботами умолкали одно за другимъ, когда вездѣ валялись убитые, а раненые уносились еще способными къ передвижен³ю, но то и дѣло падавшими подъ градомъ рвущихся снарядовъ, канониръ Петраченко вернулся къ уцѣлѣвшему оруд³ю и, управляясь одинъ, выпустилъ послѣдн³е снаряды. Покончивъ съ оруд³емъ, онъ бѣжитъ къ оставленнымъ въ оврагѣ тяжелораненымъ, утѣшаетъ, даетъ пить, помогаетъ санитарамъ выносить ихъ и, доставивъ послѣдняго раненаго въ болѣе безопасное мѣсто, возвращается на батарею, беретъ винтовку и, въ какомъ-то остервенѣн³и, бѣжитъ въ стрѣлковые окопы, гдѣ и остается до общаго отступлен³я.

   На батареѣ штабсъ-капитана Высокихъ наводчикъ Коваль, сильно раненый, не обращая вниман³я на страдан³я, слегка перевязанный, шатаясь, съ лихорадочнымъ блескомъ въ глазахъ, плетется изъ блиндажа къ своему оруд³ю, замѣняетъ только что на глазахъ убитаго наводчика, взбирается на прицѣльную скамейку, прикладывается и... падаетъ, какъ подкошенный. Очнувшись, взбирается опять, наводитъ оруд³е разъ, другой; послѣ третьяго выстрѣла обращается къ подошедшему командиру штабсъ-капитану Высокихъ и, какъ бы въ бреду говоря:

   - Черныя, больш³я мухи въ глазахъ, ваше высокоблагород³е, не могу,- падаетъ въ предсмертной агон³и.

   На Волковской батареѣ канониру Штандюку перебило ноги, его перевязали, а онъ ползетъ назадъ къ оруд³ю.

   - Я хочу стрѣлять!

   Товарищи отнесли въ блиндажъ. Штандюкъ перешелъ въ обморочное состоян³е и затихъ. За суетой не замѣтили, какъ онъ опять подползъ къ самому оруд³ю и началъ въ изступлен³и кричать:

   - Если не даете стрѣлять, такъ убейте меня!

   А надъ батареями, при неумолкаемомъ грохотѣ взрывовъ, выстрѣловъ, дождя визжащихъ осколковъ, камней, песку, стоновъ и криковъ раненыхъ, суетни прислуги, не разсѣивается черный, удушливый дымъ рвущихся гранатъ, вызывая своими ядовитыми газами у борющихся съ врагомъ и смертью головокружен³е и изнуряющую рвоту.

   Въ полдень позиц³я окончательно замолчала {Штабсъ-капитанъ Николай Алексѣевичъ Высокихъ, сильно раненый, контуженный въ голову, съ ободраннымъ на лѣвомъ плечѣ погономъ, послѣднимъ оставляетъ батареи ввѣренной ему артиллер³и (Высокихъ былъ убить 7 августа).}. Всю силу артиллер³йскаго огня противникъ перенесъ на окопы, занимаемые стрѣлками 5-го полка, отражавшими ружейнымъ и пулеметнымъ огнемъ волны штурмующихъ колоннъ. Жалк³е остатки оруд³йной прислуги начали отходить за Тафашинск³я высоты, съ которыхъ временами открывали бѣглый огонь наши полевыя батареи.

   Японцы артистически управляли артиллер³йскимъ огнемъ и движен³ями штурмующихъ колоннъ съ высоты 75-ой и горы Сампсона.

   Съ 12-ти часовъ наступило нѣкоторое затишье. Лишь часть японскихъ батарей истребляла 5-й полкъ, занимавш³й окопы.

   Въ полдень уже совсѣмъ стало яснымъ, что позиц³я, потерявъ жизнеспособность всѣхъ своихъ батарей, долго держаться не можетъ, если не будутъ влиты въ сильно пострадавш³й 5-й полкъ свѣж³я силы.

   Только въ часъ дня къ мѣсту боя въ собственномъ поѣздѣ прибылъ, наконецъ, гдѣ-то скрывавш³йся генералъ-лейтенантъ Фокъ.

   Въ 1 часъ 30 минутъ артиллер³йск³й огонь противника усилился и штурмъ возобновился съ новой силой. Пятый полкъ таялъ, защищая ввѣренную ему позиц³ю.

   Четыре полка 4-й дивиз³и стояли за Тафашинскими высотами и были безучастными свидѣтелями боя и истреблен³я 5-го полка.

   Полковникъ Третьяковъ посылаетъ донесен³е за донесен³емъ съ настоятельной просьбой влить хоть два батальона резервовъ.

   Но Фокъ знаетъ, что дѣлаетъ. Онъ не даетъ ни взвода.

  

  

   Генералъ Фокъ знаетъ, что дѣлаетъ. Онъ прибылъ къ мѣсту боя, когда онъ фактически былъ конченъ, встрѣчаетъ идущихъ по тыловымъ дорогамъ артиллеристовъ, измученныхъ десятичасовымъ боемъ.

   - Измѣнники, всѣ назадъ въ окопы. Бери ружья и стрѣляй!

   Люди, нравственно и физически доведенные до полнаго изнеможен³я, бредутъ назадъ и съ винтовками въ рукахъ, послѣ ужасовъ, пережитыхъ на своихъ батареяхъ, на которыхъ не было должныхъ укрыт³й, возвращаются, чтобы умереть подъ градомъ бомбъ и шрапнелей въ окопахъ.

   Измученныхъ не способныхъ ужъ къ активному противодѣйств³ю людей возвращаютъ назадъ, а 16 тысячъ стрѣлковъ остаются безучастными зрителями форменнаго изб³ен³я 5-го полка.

   Но Фокъ знаетъ, что онъ дѣлаетъ. Онъ не можетъ рисковать дивиз³ей: еще нужно защищать ра³онъ и крѣпость.

   Къ тремъ часамъ началъ слабѣть и огонь фронтальной батареи поручика Соломонова. Прислуга на ней быстро убываетъ. Бѣгутъ двое, подносятъ снарядный ящикъ. Взрывъ отъ упавшей бомбы, еще взрывъ ящика, и вмѣсто двухъ молодыхъ артиллеристовъ - безформенная масса. Некогда разбирать кого убило.

   Оруд³я, то залпами, то въ одиночку, гремятъ.

   - Первое, выстрѣлъ!

   Оруд³е словно въ судорогахъ, откатывается назадъ. Его накатываютъ, суетятся уже, спѣшатъ. Налѣво другое оруд³е громыхнуло. А вотъ непр³ятельск³й снарядъ угодилъ въ болванку (по распоряжен³ю предусмотрительнаго генерала Фока было поставлено на батарѣе три болванки. Мы все хотѣли перехитрить японцевъ, забывая, что оруд³я не слѣдуетъ обнажать, (болванками японцевъ не испугаешь) - она слетѣла съ бруствера, къ ней подбѣгаютъ, съ цѣлью установить. А прислуга у крайняго оруд³я хохочетъ, досылая зарядъ.- Надъ японцами смѣются.

   Шрапнель же продолжаетъ рваться надъ батареей, другой наводчикъ уже снятъ съ прицѣльной скамейки.

   Бомбы, по три, по четыре заразъ, рвутся среди площади, занятой батареей, сгущая и такъ невыносимый, ядовитый, тяжелый дымъ, медленно расползающ³йся. Вотъ уже третье оруд³е подбито. Прислуги совсѣмъ мало осталось. Изъ пѣхотнаго прикрыт³я присланы стрѣлки на подмогу.

   - Ваше благород³е, снарядовъ нѣтъ!

   Поручикъ Соломоновъ, не имѣя ни одного блиндажа, поражаемый стремительнымъ огнемъ, измученный за себя и за людей, которыхъ ³/₄ выбыло изъ строя, отдаетъ приказан³е отойти въ лощину.

   Спускаясь, обнаружили, что осталось еще 20 снарядовъ. Быстро вернулись назадъ, наладили оставшееся оруд³е и открыли огонь. Съ какимъ-то непонятнымъ покоемъ вела себя горсть измученныхъ людей. Огонь японцевъ усилился, когда они увидѣли, что умолкнувшая было батарея опять ожила.

   Дострѣлявъ оставш³еся 20 снарядовъ, батарея замолчала. Навсегда.

   Люди, очевидно, почувствовали полное презрѣн³е ко всему, что творилось въ продолжен³е дня, и теперь, забывъ объ усталости, оставш³еся въ живыхъ приступили къ погребен³ю еще не, остывшихъ товарищей-героевъ.

   Четыре часа пополудни.

   Батареи кинчжоусской позиц³и всѣ до единой молчатъ. Огонь полевыхъ батарей на Тафашинскихъ высотахъ мало-дѣйствителенъ.

   Позиц³я обороняется только пятымъ полкомъ, пограничниками и двумя ротами 13-го полка, пришедшими еще ночью.

   Наступило сравнительное затишье.

   Противникъ, видимо, готовился къ новой атакѣ. Около 20 ротъ съ артиллер³ей появились между Сампсономъ и высотой 75-й и медленно, спокойно разворачиваясь, подвигались на нашъ правый флангъ.

   Наступлен³е шло безпрепятственно, батареи позиц³и уже смолкли, стрѣлки тоже молчали, за дальностью разстоян³я.

   Въ 5 часовъ непр³ятель опять усилилъ огонь, и штурмъ возобновился съ новой силой.

   Стало очевиднымъ, что противникъ задался цѣлью взять центръ съ лѣваго фланга, и поэтому вся сила оруд³йнаго огня обрушилась на этотъ флангъ.

   Полковникъ Третьяковъ, насколько былъ въ силахъ, поддерживалъ лѣвый флангъ,но держаться тамъ было дольше немыслимо. Нуженъ былъ резервъ хотя въ незначительныхъ силахъ. Полковникъ Третьяковъ продолжаетъ просить свѣжихъ силъ,

   Но Фокъ знаетъ, что онъ дѣлаетъ, и не даетъ ни одного взвода.

   Противъ окоповъ лѣваго фланга появляются все новыя и новыя цѣпи. Стрѣлки уже непрерывно ведутъ огонь пачками. Идетъ страшная ружейная трескотня. Винтовки накалились. Окопы заполняются ранеными и убитыми. Выносить ихъ не было никакой возможности. Изъ 72-хъ санитаровъ осталось лишь 28.

   По всей лин³и окоповъ взрывами снарядовъ сносило бруствера, превращая живыхъ еще только что людей въ груды труповъ.

   Оруд³йный огонь росъ и усиливался.

   Здѣсь было не до убитыхъ. Тутъ не было времени обращать вниман³я на стонъ и крики раненыхъ и корчившихся въ предсмертныхъ судорогахъ. Они предоставлены себѣ и санитарамъ, которые вынося послѣднихъ изъ окоповъ, падали вмѣстѣ съ ними, на смерть пораженные.

   Уже шесть часовъ. Держаться болѣе на лѣвомъ флангѣ, не получая подкрѣплен³я, было невозможно. Порѣдѣвш³я роты стали отходить, занимая вторые окопы.

   Оруд³йный огонь сталъ слабѣть - штурмъ усилился. (Впослѣдств³и оказалось, что у японцевъ вышли всѣ снаряды.)

   Полковникъ Третьяковъ продолжаетъ требовать резервовъ, ему не даютъ.

  

  

   Японцы энергично наступаютъ по всей лин³и. Сильно уменьшивш³йся въ числѣ полкъ не въ состоян³и задержать ихъ. Не хватаетъ уже патроновъ. Подносить ихъ нѣтъ возможности. Роты, занимавш³я центръ окоповъ, рискуютъ быть отрѣзанными съ лѣваго фланга, подавшагося подъ натискомъ назадъ. Связь между нѣкоторыми редутами и люнетами порвана. Полковникъ Третьяковъ сознаетъ, что положен³е серьезно. Еще день, еще свѣтло, - объ отступлен³и немыслимо и думать. Онъ приказываетъ держаться до послѣдней крайности. Самъ же продолжаетъ требовать резервовъ. Ему даже не отвѣчаютъ.

   Полковникъ Третьяковъ видитъ, что роты начинаютъ отступать. Онъ разсылаетъ послѣднихъ ординарцевъ, - поясняетъ, что нельзя допустить общаго отступлен³я днемъ, проситъ не губить ему окончательно полкъ, требуетъ хоть одинъ батальонъ, чтобы до ночи задержать отступлен³е.

   Но Фокъ знаетъ, что онъ дѣлаетъ. Онъ не даетъ ни взвода.

   Еще свѣтло, японцы, не доходя до штыковаго удара, разстрѣливаютъ полкъ сильнымъ ружейнымъ и все слабѣвающимъ артиллер³йскимъ огнемъ.

   Солнце близко къ закату.

   Около 7^_ми часовъ 7^_я и 5-я роты начали медленное отступлен³е.

   Какъ только отошла съ лѣваго фланга рота Стемпневскаго 2-го, его немедленно заняли японцы.

   Съ этого момента положен³е ротъ, занимавшихъ центральные окопы, стало критическимъ: ихъ разстрѣливали со всѣхъ сторонъ.

   2-я пѣшая охотничья команда была окружена и разстрѣливалась въ упоръ. Оба офицера ея, поручикъ Крагельск³й и подпоручикъ Герасимовъ, были убиты наповалъ. Изъ 115 нижнихъ чиновъ пробилось лишь 18.

   Японцы уже заняли центральныя батареи, открыли непрерывный огонь въ тылъ нашихъ окоповъ.

   Солнце уже за Самсономъ.

   Сумерничаетъ.

   Началось общее отступлен³е.

   Роты, занимавш³я лѣвый флангъ, отходили по большой дорогѣ къ Тафашинскимъ высотамъ и своимъ огнемъ облегчали отступлен³е центру и правому флангу.

   Роты съ центральныхъ окоповъ отходили на правый флангъ, а оттуда на Тафашинъ. Выносить убитыхъ и раненыхъ безъ риску потерять еще больше людей было невозможно. Офицеры во время отступлен³я шли сзади всѣхъ нижнихъ чиновъ, и мног³е изъ нихъ были вторично ранены, а нѣкоторые убиты.

   Несмотря на то, что японцы заняли наши батареи, что ихъ артиллер³я выѣхала на позиц³ю къ балкѣ между NoNo 2 и 3, они почему то, не рѣшались перейти въ энергичное преслѣдован³е, а истребляли отступающ³й полкъ лишь огнемъ.

  

  

   Подполковникъ Лаперовъ, все время поддерживавш³й съ своей батареей самый дѣйствительный огонь, замѣтилъ съ наступлен³емъ сумерекъ, что кинчжоусская позиц³я густо усѣяна войсками.

   Батарея занимала наивыгоднѣйшую позиц³ю и могла прицѣльнымъ огнемъ внести страшное опустошен³е среди обнажившаго себя противника.

   Но приказан³е ни откуда не получалось. Командиръ батареи, подполковникъ Лаперовъ, какъ не напрягалъ со своими офицерами зрѣн³я, не могъ различить: наши это или враги. О томъ, что началось общее наступлен³е, что противникъ занялъ позиц³ю, никто изъ штаба отряда не счелъ нужнымъ увѣдомить командира батареи.

   Получилось лишь приказан³е: людямъ обѣдать, а командиру прибыть къ начальнику артиллер³йской бригады полковнику Ирману.

   Подполковникъ Лаперовъ выѣхалъ съ трубачемъ разыскивать командира бригады.

   На пути слѣдован³я, пересѣкая желѣзнодорожную лин³ю, онъ подъѣхалъ къ поѣзду генерала Фока.

   Генералъ Фокъ, стоя на площадкѣ вагона, былъ очень не въ духѣ.

   - Гдѣ ваша батарея?

   - На позиц³и Тафашинскихъ высотъ.

   - Почему она еще тамъ?

   - Не получалъ на этотъ счетъ никакихъ распоряжен³й, за исключен³емъ приказан³я, "людямъ отдыхать и обѣдать".

   Генералъ пришелъ въ сильное возбужден³е (маленькое бѣшенство) и приказалъ немедленно убрать батарею.

   Тутъ, конечно, было сказано очень энергично много "убѣдительныхъ" словъ. Генералъ вообще не стѣснялся присутств³емъ нижнихъ чиновъ, если нужно было пробрать подчиненныхъ ему старшихъ начальниковъ.

  

  

   Еще ночью, наканунѣ боя, врачи 5-го полка: старш³й врачъ Троицк³й, младш³е - Готманъ, Борщевск³й, Ярославлевъ и Стратилатовъ съ санитарными и лазаретными повозками выѣхали въ назначенное для перевязочнаго пункта мѣсто и расположились въ глубокомъ оврагѣ между Тафашиномъ и Киньчжоу. Когда съ разсвѣтомъ начался бой, оврагъ, въ которомъ былъ разбитъ перевязочный пунктъ, быстро вошелъ въ сферу непр³ятельскаго артиллер³йскаго огня. Когда снаряды начали падать и рваться въ 15-20 шагахъ отъ мѣста расположен³я,- старшимъ врачемъ былъ отданъ приказъ отойти въ болѣе безопасное мѣсто. Бой быстро разгорался. Прямая дорога, ведшая къ Тафашину, и вся площадь позиц³и далеко кругомъ осыпались снарядами.

   Подъ градомъ снарядовъ перевязочный пунктъ, сопровождаемый докторами верхомъ, быстро отступилъ круговой дорогой къ Тафашину.

   Этотъ отрядъ, вооруженный лишь знакомъ Краснаго Креста, символомъ милосерд³я и неприкосновенности, ежеминутно подвергаясь смертельной опасности, наконецъ благополучно достигъ станц³онныхъ здан³й.

   Какъ только прибыли на станц³ю, немедленно, дружно, быстро изготовили все необходимое для пр³ема и перевязки раненыхъ.

   Такъ какъ раненые еще не прибывали, то нѣкоторые доктора верхомъ, съ лазаретными двуколками отправились къ нимъ навстрѣчу.

   Скоро раненые начали сразу прибывать.

   Сколько выносливости, сколько добродуш³я, сколько довѣрчивости было во взорѣ страдальцевъ, когда къ нимъ подходили врачи и фельдшера.

   Здѣсь разыгрывался эпилогъ кинчжоусскаго боя. Раненые все прибывали, которыхъ удалось, посчастливилось вырвать изъ клещей кинчжоусскаго ада.

   Доктора едва успѣвали промывать раны и накладывать повязки.

   Присутствовавш³й на перевязочномъ пунктѣ полковой священникъ о. Васил³й Слюнинъ помимо утѣшен³я жестоко страждущихъ и напутств³я умирающихъ, энергично помогалъ докторамъ и даже самостоятельно дѣлалъ перевязки.

   Ворвавш³йся въ станц³онное здан³е снарядъ производитъ ужасное опустошен³е: четыре раненыхъ убито, пять другихъ тяжело заново изранены.

   Произошелъ неописуемый переполохъ.

   Больные, только что перевязанные, въ паническомъ страхѣ бросаются вонъ, конечно, кто въ силахъ. (А самочувств³е тѣхъ, кто не могъ подняться!). Падаютъ, поднимаются, опять падаютъ. Къ счаст³ю, что никто изъ ихъ хранителей-докторовъ не былъ раненъ. Успокоивъ больныхъ и сдѣлавъ имъ наскоро вторичныя перевязки подъ непрерывающимся огнемъ и грохотомъ взрывовъ, доктора поспѣшили ихъ уложить въ поданный санитарный поѣздъ и отодвинуть его за Тафашинск³я высоты.

   До восьми часовъ вечера перевязочный пунктъ оставался въ Тафашинѣ и только съ послѣдними отступающими частями, забравъ раненыхъ, сталъ отходить къ Нангалину. Нужно надѣяться, что наступило время, пора уже пр³йти къ непреложному убѣжден³ю, что въ бою, въ сферѣ непр³ятельскаго ружейнаго и оруд³йнаго огня, перевязывать спокойной, увѣренной рукой раненыхъ, нужно имѣть не меньше мужества, чѣмъ съ винтовкой и шашкой въ рукахъ истреблять себѣ подобныхъ.

   Докторъ, обмывающ³й рану, освобождающ³й ее отъ осколковъ, причиняющихъ невыносимыя страдан³я, останавливающ³й кровоизл³ян³е во время налагаемой перевязки и этимъ спасающ³й не одну молодую жизнь - среди риска ежеминутно быть убитымъ - развѣ это не величайш³й подвигъ самоотвержен³я!

  

  

   Величавый, покойный Сампсонъ, безмолвный свидѣтель кровавыхъ человѣческихъ распрей, какъ тысячи лѣтъ назадъ, во времена живой проповѣди Спасителя, сказавшаго: "Еще многое имѣю сказать вамъ, но вы теперь не можете вмѣстить"... (²оаннъ глава 16, 12-33), какъ тогда, такъ и 13-го мая, таинственно молчалъ, отчетливо обрисовываясь на озаренномъ еще вечерней зарей небосклонѣ.

   Надвигавшееся съ востока облачко, какъ бы скорбнымъ флеромъ, окутывало его вершину.

   День потухалъ и съ нимъ сотни жизней, цѣною которыхъ покупалась и покупается каждая военная слава, въ томъ числѣ и слава 5-го восточно-сибирскаго стрѣлковаго полка.

   По всѣмъ дорогамъ, тропинкамъ, пахотой брели къ Тафашинскимъ высотамъ остатки 5-го полка.

   Тих³й вечеръ смѣнялъ для многихъ скорбный, для многихъ послѣдн³й день.

   Сгущались сумерки. Забродили въ балкахъ, долинахъ, оврагахъ тѣни. Силуэты отступавшихъ стрѣлковъ въ нихъ расплывались, и цѣль для японцевъ ускользала.

   За Тафашинскими высотами царило полное отсутств³е какой-бы то ни было организац³и. Тамъ все перемѣшалось.

   Никто не подумалъ, что Тафашинск³я высоты имѣютъ огромное стратегическое значен³е. Ничего не было сдѣлано, чтобы оказать на нихъ хоть какое-нибудь сопротивлен³е.

   Тѣ, кто поинтересуется взглянуть на карту Квантунскаго полуострова, отчетливо ясно увидятъ, какую чудную горную позиц³ю представляютъ изъ себя Тафашинск³я высоты.

   Но все, во главѣ съ начальникомъ 4-й стрѣлковой дивиз³и генералъ-ма³оромъ Фокъ, стремительно уходило отъ этихъ высотъ по направлен³ю къ Нангалину.

   Противникъ, занявъ киньчжрусскую позиц³ю, не перешелъ въ преслѣдован³е. Слѣдовательно, отступлен³е могло быть совершено въ полномъ порядкѣ.

   А что же вышло?

   Описывая въ "Новомъ Краѣ" очень подробно всѣ положительныя данныя о киньчжоускомъ боѣ,- я, въ силу строжайшей военной цензуры, конечно, не могъ ни однимъ словомъ обмолвиться о преступной нераспорядительности генерала Фока и отсутств³и самаго начальника ра³она, когда въ бою участвовало болѣе половины ввѣренныхъ ему войскъ.

   Я въ No 118 названной газеты сказалъ только довольно прозрачно, что не время теперь печати входить въ критическую оцѣнку деталей этого боя, но за ней остается право свидѣтельствовать предъ лицомъ всего свѣта, что это была героическая эпопея.

   Теперь же я обязанъ сказать, что, помимо преступнаго веден³я всего боя, ничего не было сдѣлано, чтобы отступлен³е произошло въ мало-мальски приличномъ видѣ.

   Генералы Стессель и Фокъ не потрудились оцѣнить всѣ выгоды Тафашинскихъ и Нангалинскихъ высотъ, не оказали на нихъ ни малѣйшаго сопротивлен³я, а устремились прямо къ Артуру.

   Счастье наше, что японцы не перешли въ наступлен³е. Трудно себѣ представить, что бы тогда произошло. Очень возможно, что на плечахъ хаотически отступавшихъ полковъ 4-ой дивиз³и и батарей противникъ сразу дошелъ бы до Артура.

   Непр³ятель, занявъ киньчжоускую позиц³ю, которая во всякомъ случаѣ досталась ему довольно дорого, не сдѣлалъ даже попытки насъ преслѣдовать. Я помню, что съ позиц³и неслись къ намъ звуки японской нестройной музыки.

   А мы? - мы въ полномъ безпорядкѣ отступали къ Нангалину.

  

  

   Когда совсѣмъ стемнѣло, когда люди различныхъ частей перепутались, кто-то крикнулъ, что показалась японская кавалер³я.

   Что произошло, трудно описать. Стрѣлки открыли огонь по своимъ. Началась энергичная стрѣльба.

   Показался изъ-подъ Тафашина послѣдн³й поѣздъ съ ранеными. Его приняли тоже за японцевъ, и по немъ открыли огонь.

   Батареи, услышавъ перестрѣлку и не имѣя пѣхотнаго прикрыт³я, понеслись къ Нангалину. Лаперовская батарея 4-ой в.-с. стрѣлковой артиллер³йской бригады, шедшая въ стройномъ порядкѣ въ самомъ переди, чуть не была смята наскочившей на нее впотьмахъ другой батареей.

   Началась форменная паника. Однимъ изъ безпристрастныхъ свидѣтелей всей этой воп³ющей неурядицы былъ и другой сотрудникъ "Новаго Края" г. Купчинск³й.

   Страшно подумать, что сталось бы съ полками 4-ой дивиз³и, если бы противникъ, дѣйствительно, перешелъ въ наступлен³е. Только къ разсвѣту, подтянувшись къ ст. Инчензы, все успокоилось и пришло въ надлежащ³й видъ.

   Прекрасной иллюстрац³ей того хаоса, который царилъ въ штабѣ укрѣпленнаго ра³она, служитъ слѣдующ³й эпизодъ.

   Какъ я уже сказалъ, къ 3 часамъ дня всѣ наши батареи на позиц³и замолчали. Позиц³я до самаго отступлен³я 5-го полка уже не могла дать ни одного выстрѣла. Приблизительно, часамъ къ 6-ти, къ 7-ми прибываетъ на ст. Нангалинъ, по распоряжен³ю генерала Стесселя, подполковникъ Тахателовъ. Для чего? Принять командован³е киньчжоуской артиллер³ей. Ему пришлось сообщить, что батареи позиц³й кончили свое существован³е. Дерется лишь 5-й полкъ.

   Наступилъ уже глубок³й вечеръ. Все за Тафашинскими высотами въ рукахъ у японцевъ. Наши войска въ полномъ безпорядкѣ отступаютъ къ Нангалину.

   На станц³и Нангалинъ хаосъ и смятен³е. Набитые ранеными поѣзда отходятъ въ Артуръ. Въ виду внезапнаго отступлен³я и полной дезорганизац³и - на станц³яхъ не было приготовлено питательныхъ пунктовъ.

   Измученные долгимъ боемъ, тяжелыми ранен³ями стрѣлки и артиллеристы томятся голодомъ, жаждой и холодомъ.

   Вечеръ былъ не по времени холодный.

   По дебаркадеру станц³и бродятъ тѣни артиллеристовъ Киньчжоуской позиц³и. Бродятъ и хлѣба ищутъ. Часть въ повалку спитъ у станц³онныхъ здан³й.

   Буфетъ I и II класса биткомъ набитъ офицерами. Новые все прибываютъ. Кто поѣздомъ, кто верхомъ, кто на дрезинѣ, большинство пѣшкомъ.

   Никто ничего не зналъ, что предпринять. Всѣ ждали приказан³й. Никого изъ старшихъ начальниковъ нѣтъ. Большинство офицеровъ, перекусивъ, улеглись здѣсь же на полу.

  

  

   У перрона стоитъ готовый къ отправлен³ю поѣздъ. Длинный поѣздъ. Стоитъ уже давно. Вагоны завалены ранеными. Доктора и фельдшера, продѣлывая эквилибристическ³я упражнен³я, влѣзаютъ въ товарные вагоны и при тускломъ свѣтѣ фонаря продолжаютъ облегчать.

   Уже 11 часовъ. Поѣзда не отправляютъ. Суматоха на станц³и усилилась, Вновь прибывающ³е укладываются отдыхать.

   Но вотъ отдается кѣмъ-то приказан³е; ихъ подымаютъ, начинаютъ строить, потомъ опять отмѣняютъ; не получается обстоятельныхъ приказан³й; одно противорѣчитъ другому.

   Люди подымаются, строятся, потомъ ложатся, опять строятся. На лицахъ страшное утомлен³е и полное безучаст³е ко всему, что происходитъ,

   Поѣздъ, наполненный ранеными и умирающими, продолжаетъ стоять. Отъ вагона къ вагону переходитъ пожилая женщина въ формѣ сестры милосерд³я и передаетъ раненымъ булки и пирожки, купленные ею на станц³и.

   - Прикажите принести воды, люди пить хотятъ, у насъ только дистилированная вода для перевязокъ,- возмущенно говоритъ одинъ изъ сопровождавшихъ поѣздъ докторовъ, обращаясь къ проходившему желѣзнодорожному чину.

   - Воды нѣтъ. Есть только сырая и подозрительная. Большой, неожиданный наплывъ людей. Весь запасъ израсходованъ.

   - Но люди пить хотятъ. Я уже не говорю про голодъ; мног³е страдаютъ отъ жажды. Мы не можемъ расходовать воду для перевязокъ. Хорошо, что есть маленьк³й запасъ вина.

   - Къ чему мучатъ людей? Сколько времени уже поѣздъ стоитъ?

   - Капитанъ О. не разрѣшаетъ отправить поѣздъ.

   Я поинтересовался узнать, что мѣшаетъ отправлен³ю поѣзда. Противъ станц³оннаго здан³я вижу группу людей, слышу рѣзк³й разговоръ. Подхожу.

   - Я прошу, я, наконецъ, требую отправить поѣздъ. Во имя человѣколюб³я, раненыхъ нужно торопиться доставить въ госпитали. Для многихъ каждая лишняя минута можетъ стоить жизни. Раздавать больнымъ обратно ружья это абсурдъ, вѣдь это займетъ массу времени, котораго и такъ уже потеряно достаточно, - горячился старш³й докторъ санитарнаго поѣзда. Докторъ въ статскомъ платьѣ.

   Капитанъ О., пользуясь какими-то особенными полномоч³ями штаба укрѣпленнаго ра³она, доказывалъ крайнюю необходимость въ раздачѣ больнымъ сваленнаго на дебаркадерѣ оруж³я.

   Обѣ стороны горячились. Капитанъ О., возмущенный такимъ энергичнымъ противодѣйств³емъ доктора къ предъявленнымъ ему законнымъ требован³ямъ, перешелъ въ начальническ³й тонъ.

   - Да, помилосердуйте. Не мучьте больныхъ. Поѣздъ огромный, переполненный тяжело ранеными, наваленными чуть не другъ на друга. Гдѣ тутъ имъ ружья раздавать.... молилъ докторъ.

   Капитанъ суетился, нервничалъ, очень сердился. Побѣжалъ. къ телефону. Вернулся назадъ и возобновилъ настойчиво свои требован³я.

  

  

   Докторъ, выведенный изъ терпѣн³я такимъ упорствомъ, категорически заявилъ, что не позволитъ безпокоить раненыхъ и требуетъ немедленнаго отправлен³я поѣзда. Начинался скандалъ..

   - Если хотите, то даже на основан³и положен³й мирной конференц³и - больные, отправляемые санитарными поѣздами, должны быть безоружны, - возвышеннымъ голосомъ говорилъ. докторъ.

   - Мнѣ положительно все равно, что написано въ положен³яхъ о мирной конференц³и. Я обязанъ отправить оруж³е въ Артуръ. Не можетъ же оно остаться японцамъ.

   Въ это время на вокзалѣ опять зашумѣли. Штабсъ-капитанъ Высокихъ строилъ остатки своей 13-ой сводной роты киньжоуской крѣпостной артиллер³и. Рѣшились, наконецъ, отступать къ Артуру.

   Пререкан³я доктора съ капитаномъ О. продолжались. Кипя негодован³емъ, я не могъ больше слушать этой возмутительной сцены и пошелъ вдоль поѣзда. Это былъ неимовѣрно длинный поѣздъ. Незамѣтно я отошелъ далеко отъ станц³и, шелъ уже по пути и задумался. Слышу как³е-то звуки, не то стонъ, не то ревъ, мычан³е и легк³й шумъ. Опомнился. Ночь темная. Рядомъ поѣздъ. Длинная цѣпь вагоновъ терялась впереди.

   Звуки эти были стонъ и крики раненыхъ...

   Случалось-ли вамъ, слѣдуя съ пассажирскимъ поѣздомъ, глубокой ночью прислушаться на станц³и къ стоящему на запасномъ пути скотскому поѣзду. Если случалось,- то и достаточно. Санитарный поѣздъ въ Нангалинѣ въ ночь на 14 мая издавалъ так³е звуки.

   Я тихо пошелъ вдоль поѣзда. Въ товарныхъ неосвѣщенныхъ вагонахъ кучи людей, брошенныхъ гдѣ на солому, гдѣ прямо на голыя доски,- дышали и мучились.

   Тутъ были и подавленные вздохи, стонъ и крикъ, мольба, проклят³е, зовъ о помощи и прямо ревъ отъ простой, но невыносимой, физической боли.

   - Пить, пить,- я говорю пить,- жжетъ, настойчиво неслось изъ открытой двери. Съ трудомъ вскарабкался въ вагонъ и - замеръ отъ того, что увидѣлъ.

   Въ тускло-освѣщенномъ вагонѣ - безформенная масса людей. Шинели, сапоги, котелки, мундиры ,головы, руки и - запахъ крови и легк³й запахъ разлагающихся труповъ.

   - Баринъ, пить, пить хочу!- отрезвилъ меня крикъ.

   Изъ кучи людей, подъ моими ногами вырисовывалась окровавленная голова, блѣдное лицо, озаренное ярко-горѣвшими глазами и протянутая ко мнѣ рука. Я далъ походную фляжку.

   Раненый обѣими руками схватилъ ее и черезъ минуту - безпомощно опустилъ ихъ:- голова неудобно легла на чьи-то огромные сапоги.

   - Охъ, холодно, прикрой меня.

   Раненаго била лихорадка. Я хотѣлъ прикрыть его шинелью. Пришлось съ большимъ усил³емъ вытащить ее изъ подъ налегшаго на него другого раненаго. Онъ не шевелился, потому что давно былъ уже трупомъ.

   Мнѣ было тяжело, обидно и жутко. Я хотѣлъ-было спрыгнуть, но невольно остановился на улыбающемся лицѣ, на которое падалъ мерцавш³й свѣтъ стѣнного фонаря.

   Улыбка! въ такой обстановкѣ?

   Перешагнувъ осторожно черезъ нѣсколько раненыхъ, я нагнулся къ улыбавшемуся.

   Нѣтъ! Онъ не улыбался! Это была игра свѣта и тѣней.

   Это былъ второй уже остывш³й мертвецъ. Оскаленные зубы, полуоткрытый ротъ и безжизненные, въ точку уставленные глаза. А рядомъ стоналъ другой, тяжело раненый, съ лицомъ близко почти вплотную, обращеннымъ къ застывшему товарищу. Онъ иногда открывалъ глаза, но, видимо, не реагировалъ на окружающее.

   Что долженъ былъ почувствовать этотъ страдалецъ, если по пути къ Артуру къ нему вернулось сознан³е.

   Прикрывъ лицо покойнаго платкомъ, я оставилъ вагонъ.

   Противъ станц³и еще шелъ споръ объ отправлен³и поѣзда.

  

  

   Во мнѣ кипѣло глухое негодован³е, въ ушахъ стоялъ животный ревъ и стонъ сотенъ людей, заключенныхъ въ вагоны, въ которыхъ еще недавно возился скотъ, оставивш³й тамъ свой слѣдъ. Вагоны потребовали экстренно. Ихъ не успѣли очистить.

   Проходя мимо одного медицинскаго студента, карабкавшагося въ вагонъ, я сообщилъ ему о только что видѣнномъ.

   - Э! да у насъ много уже умерло. Много умретъ по дорогѣ. Нужно торопить съ отправлен³емъ поѣзда. Не можемъ ничего подѣлать. Требуютъ, чтобы раненымъ роздали назадъ ружья. Правда, есть легкораненые, да изволь ихъ искать. Люди устали и спятъ.

   Я махнулъ рукой и отправился къ строившимся артиллеристамъ.

   Черезъ четверть часа колонна тронулась въ путь. Шли форсированнымъ маршемъ.

   Лишь только отошли версты двѣ отъ станц³и, дорога развѣтвлялась: одна направо, другая налѣво. Зашелъ споръ. Оказалось, что не знали, которая изъ нихъ ведетъ въ Артуръ. Невольно мнѣ припомнилась въ дѣтствѣ слышанная сказка.

   Голова колонны взяла неправильное направлен³е.

   - Стой, стой, остановись,- вопятъ изъ середины.

   Оттуда кричатъ: впередъ, впередъ, мы вѣрно идемъ.

   Началось прерѣкан³е. Мы остановились, тѣ не идутъ. Кричали, кричали не помогаетъ. Да и у насъ нашлись увѣрявш³е, что направлен³е взято вѣрно.

   - Господа, да та дорога крюка даетъ и поворачиваетъ въ сторону Киньчжоу.

   Подполковникъ Тахателовъ, очутивш³йся старшимъ, положилъ, наконецъ, предѣлъ безсмысленнымъ спорамъ и рѣшилъ идти налѣво.

   Тронулись. Обгоняли обозъ, стада, спѣшно гонимыя въ Артуръ. Ночь была лунная, ясная, тихая. Полная противуположность минувшей ночи. Проходя тѣсными улицами китайскихъ деревень, казалось, что онѣ необитаемы. Китайцы попрятались, ожидая японцевъ. Только десятки собакъ звонко заливались изъ-за высокихъ глинобитныхъ оградъ.

   Около часу насъ догналъ лазаретный обозъ одного изъ полковъ 4-й дивиз³и.

   Онъ несся во весь опоръ.

   Мы были въ это время на привалѣ.

   - Что. случилось?- кричитъ въ догонку подполковникъ Тахателовъ.

   - Японская кавалер³я преслѣдуетъ. Все въ безпорядкѣ спѣшно отступаетъ. Спѣшите!

   Въ сторонѣ желѣзнодорожнаго пути прошумѣлъ уходивш³й, наконецъ, въ Артуръ санитарный поѣздъ.

   Подполковникъ Тохателовъ немедленно отдалъ приказан³е строиться, и черезъ нѣсколько минутъ мы, ускоривъ шагъ, быстро подвигались впередъ.

   Подымаясь на одинъ изъ горныхъ переваловъ, мы услышали въ сторонѣ Дальняго сильный взрывъ, и яркое зарево освѣтило дальн³я высоты.

   Къ разсвѣту 14 мая, пройдя болѣе 50 вер., мы подходили къ станц³и Инченцзы.

   Измученные и голодные, не найдя на этапѣ пищи, улеглись мы на станц³онной платформѣ.

   Въ 6 часовъ, по распоряжен³ю прибывшаго инженера Губанова, нижнимъ чинамъ была дана горячая пища. Офицерамъ была предложена закуска въ салонъ-вагонѣ, въ которомъ я еще третьяго дня, въ полномъ невѣдѣн³и, что насъ ожидаетъ въ ближайшемъ будущемъ, прибылъ на Киньчжоу.

   Въ 7 часовъ на одномъ изъ поѣздовъ, подошедшихъ со стороны Нангалина и переполненныхъ ранеными и стрѣлками различныхъ полковъ, я уѣхалъ въ Артуръ.

   Около 9 я былъ уже въ крѣпости.

  

  

   Сумрачное, холодное и непривѣтливое утро царило надъ Артуромъ.

   Станц³онные пути загромождены прибывшими поѣздами. Изъ вагоновъ выносили раненыхъ и мертвыхъ.

   На лицахъ всѣхъ встрѣчавшихъ поѣзда лежала печать тревожной растерянности.

   Никто не ожидалъ такой быстрой и печальной развязки на Киньчжоуской позиц³и.

   Прямо съ поѣзда я проѣхалъ къ своему редактору, полковнику Артемьеву.

   Видъ полковника Артемьева былъ настолько встревоженный, что я не рѣшился сразу сказать все, чему я былъ свидѣтелемъ.

   На вопросъ: "Неужели войска въ паникѣ отступаютъ къ эспланадѣ крѣпости"?- я уклончиво отвѣтилъ, что войска спѣшно отступаютъ отъ Киньчжоуской позиц³и, при чемъ вполнѣ искренне выразилъ увѣренность, что врядъ-ли они отступятъ къ самой крѣпости.

   Въ городѣ царило какое-то онѣмѣн³е. Большинство непосвященныхъ наивно вѣрило въ безусловную неприступность Киньчжоу, и паден³е его всѣхъ ошеломило.

   На пути домой меня останавливали знакомые, и на мой осторожный утвердительный отвѣтъ, что Киньчжоу палъ, мног³е не хотѣли вѣрить. А тѣ, кто зналъ уже о киньчжоускомъ побоищѣ и, рисуя его и бѣгство войскъ въ самыхъ мрачныхъ краскахъ, спрашивали, правда ли это, и что будетъ съ Артуромъ.

   Я, какъ оффиц³альный военный корреспондентъ въ осажденной крѣпости, долженъ былъ быть возможно корректнѣе въ сообщен³и дѣйствительнаго положен³я вещей, дабы крѣпостное начальство не могло привлечь меня къ отвѣтственности за распространен³е тревожныхъ слуховъ. Въ силу этого, я старался успокоить встревоженныхъ. Говоря о паден³и Киньчжоу, я сообщалъ лишь о необходимости его оставлен³я, умалчивая о томъ возмутительномъ безпорядкѣ, который царилъ во время боя и при неорганизованномъ отступлен³и.

   Моя предусмотрительная осторожность, какъ оказалось впослѣдств³и, была болѣе чѣмъ необходима.

   Оказалось, что глубокой ночью прибылъ въ крѣпость другой сотрудникъ "Новаго Края", г. Купчинск³й, бывш³й свидѣтелемъ, какъ во время безпорядочнаго, вполнѣ неорганизованнаго отступлен³я наши войска приняли своихъ же за японцевъ и открыли жесточайшую перестрѣлку. Ружейному огню подвергся и послѣдн³й санитарный поѣздъ, шедш³й съ ранеными изъ-подъ Тафашина. На этомъ поѣздѣ былъ и г. Купчинск³й, человѣкъ молодой и крайне впечатлительный. Прибывъ въ крѣпость, онъ, подъ впечатлѣн³емъ только что пережитыхъ ужасовъ, вполнѣ правдиво передалъ все, чему былъ свидѣтелемъ.

   Когда его правдивое повѣствован³е дошло до свѣдѣн³я верховной власти квантунскаго укрѣпленнаго ра³она, то ему съ высоты штаба ра³она было дано предупрежден³е, что за распространен³е тревожныхъ слуховъ онъ можетъ быть подвергнутъ взыскан³ю въ видѣ "повѣшен³я" или "разстрѣлян³я".

  

  

   Конечно, на страницахъ "Новаго Края" не могло появиться ничего правдиво освѣщавшаго событ³я на кинчжоуской позиц³и и въ Дальнемъ.

   Что же творилось въ Дальнемъ съ 23-го апрѣля, во время и послѣ киньчжоускаго боя?

   А вотъ что:

   Какъ я уже говорилъ, покойный теперь градоначальникъ Сахаровъ телеграфировалъ 6-го мая за No 153, прося своевременно поставить его въ извѣстность, когда будетъ рѣшено окончательно оставить городъ Дальн³й. Отвѣта не получалось. Командированный изъ Артура лейтенантъ Сухомлиновъ производилъ подготовительныя работы для разрушен³я сооружен³й гор.