Ножин Евгений Константинович - Правда о Порт-Артуре

nbsp;   

   Дни шли однообразно. Куда ни взглянешь, всюду идетъ работа, всюду нашъ сѣрый мужикъ, въ формѣ стрѣлка, копаетъ землю, но не родную, обѣщающую желанный урожай, а каменистый и песчаный грунтъ непривѣтливаго Квантуна.

   Глядѣлъ я на нихъ, недоспавшихъ, недоѣвшихъ и чуялъ, что многимъ изъ нихъ не видать.уже родныхъ полей. Тяжело было на душѣ.

   А тутъ еще генералъ Стессель донимаетъ своими приказами.

   10 мая, за No 235, пишетъ, что: "...До 15 мая надо еще взять весь скотъ изъ окрестностей города Киньчжоу, т. е. сѣвернѣе Киньчжоуской позиц³и". Какой же тамъ скотъ можно собирать, когда тамъ уже японцы. Что же это, въ самомъ дѣлѣ, за ерунда? Возмущались мы, да что проку въ этомъ? Бывало придешь къ знакомымъ, не даютъ даже хоть на словахъ злобу вылить. Никто имени начальника ра³она слышать не хочетъ.

   "Всяк³й день почти я получаю глупыя анонимныя письма, большею частью неграмотныя; письма эти наполнены всякими вздорами, совѣтами; совѣты эти вызваны трусостью и боязнью за свою шкуру, мнѣ и времени то нѣтъ читать подобныя глупости. Если мнѣ удастся хотя одного такого писаку узнать и точно установить, что писано имъ, я объявляю, что выселю его вонъ изъ области за Киньчжоу и пусть несетъ свои совѣты японцамъ..." (приказъ No 237)

   Не знаю, как³е давались начальнику ра³она совѣты анонимными совѣтчиками, можетъ быть, они дѣйствительно были вздорными, но что начальникъ ра³она не хотѣлъ слушать совѣтовъ лица, которому самъ Государь довѣрилъ крѣпость, то это не подлежитъ никакому сомнѣн³ю. Мало того, что онъ не слушалъ, онъ большею частью поступалъ наперекоръ всѣмъ разумнымъ совѣтамъ. Генералъ Кондратенко убитъ, но живъ еще и до времени лишь безгласенъ, томящ³йся въ плѣну генералъ Смирновъ.

   Онъ разскажетъ все и за себя и за Кондратенко.

   Не даромъ онъ проситъ суда, какъ милости.

  

  

   11 мая я отправился на Киньчжоу.

   Мнѣ пришлось ѣхать на поѣздѣ, на которомъ возвращался на ст. Нангалинъ 15-й восточно-сибирск³й стрѣлковый полкъ, прибывш³й въ Артуръ 7 мая. (Приказы за NoNo 213, 230 и 247).

   Въ служебномъ вагонѣ ѣхалъ начальникъ военныхъ сообщен³й достойный памяти истиннаго героя подполковникъ ²олшинъ, капитанъ О., офицеры 15-го полка, желѣзнодорожные инженеры и я.

   Въ салонѣ, сидя за общимъ столомъ, зашла рѣчь о грядущихъ событ³яхъ, которыя ежедневно могутъ разыграться подъ Киньчжоу.

   Подполковникъ ²олшинъ, глядя въ окно, сказалъ:

   - Долго ли все это будетъ въ нашемъ владѣн³и? Сумѣемъ ли мы удержаться на Киньчжоу? Успѣемъ ли мы въ этомъ? Противникъ энергично наступаетъ въ значительныхъ силахъ. Развѣдчики доносятъ, что ими выгружается масса артиллер³и.

   - Господинъ полковникъ, а не можете ли вы сказать, зачѣмъ насъ таскаютъ то въ Артуръ, то обратно? Люди не доѣдаютъ, не досыпаютъ. Теряемъ много фуража. Сегодня опять экстренно выступили. Люди обѣдали на станц³и въ Артурѣ. Измаялись мы въ этой безтолковщинѣ.

   - Вотъ, вотъ, кто знаетъ,- сказалъ подполковникъ ²олшинъ, указывая рукой на капитана О.

   - Да, я могу вамъ кое что сказать. Я назначенъ начальникомъ штаба ар³ергарднаго отряда, въ составъ котораго войдетъ вашъ полкъ,- сказалъ съ самодовольнымъ видомъ будущ³й начальникъ штаба и таинственно смолкъ.

   Онъ видимо ожидалъ, какое впечатлѣн³е произведетъ на присутствующихъ и косвенно подчиненныхъ ему офицеровъ. Взглянулъ и на меня,- не скажу, чтобы очень дружелюбно. Присутств³е статскаго, хотя и оффиц³альнаго военнаго корреспондента, его видимо стѣсняло.

   Я продолжалъ наблюдать.

   Впечатлѣн³я не было никакого.

   Присутствующ³е молчали, молодежь хитро улыбалась, вполнѣ, видимо, соглашаясь съ товарищемъ.

  

  

   Я не былъ еще на Киньчжоу.

   Послѣ всего того, что мнѣ приходилось слышать объ этой позиц³и, о ея неустройствѣ, значен³и для обороны Артура, фокусахъ генерала Фока,- я чувствовалъ себя въ нѣсколько приподнятомъ настроен³и, когда поѣздъ остановился у разъѣзда "Генералъ Фокъ".

   Недалеко отъ станц³и Тафашинъ, приблизительно въ 2-3 верстахъ, былъ устроенъ разъѣздъ "Генералъ Фокъ"; здѣсь же, въ желѣзнодорожной сторожкѣ въ день боя 13 мая, было открыто полевое телеграфное отдѣлен³е и временно помѣщался штабъ 4-й дивиз³и.

   Опять легкое волнен³е капитана Одинцова, справки о генералѣ, нѣкоторыя распоряжен³я и успокоен³е.

   - Скажите, господинъ капитанъ, обратился я къ О. и начальнику штаба, когда можно ожидать боя? Не рано ли я пр³ѣхалъ?

   - Вы познакомьтесь, осмотритесь. Здѣсь милое общество офицеровъ 5 полка. До Артура рукой подать, какихъ-нибудь 100 верстъ.

   - А бой,- бой, онъ, конечно, можетъ быть и не быть. Этого предугадать нельзя. Конечно, онъ можетъ быть и скоро и нескоро.

   Я пожалѣлъ, что спросилъ. Очевидно офицеръ по долгу службы не имѣлъ права выдавать военныхъ тайнъ.

   Кажется, наученъ былъ опытомъ въ Артурѣ.

   Военная цензура не разрѣшала печатать назван³е улицъ и домовъ, въ которые попадали снаряды - изъ опасен³я, что японцы этими указан³ями могутъ воспользоваться, какъ данными для корректировки, а я заговорилъ о завѣдомыхъ тайнахъ. Совсѣмъ забылъ. Ужъ больно обстановка мало напоминала военное время.

   Наконецъ, поѣздъ дотащился до Тафашина.

   Я остался въ Тафашинѣ, а подполковникъ ²олшинъ прослѣдовалъ въ Тал³енванъ.

   Тафашинъ - послѣдняя станц³я передъ Киньчжоу. До Киньчжоу еще версты 4. Тамъ лишь полустанокъ. Со станц³и отправился прямо къ подполковнику Бутусову, командиру 36 и 21 ротъ пограничной стражи, представился ему, какъ командиру части, и просилъ разрѣшен³я быть въ его отрядѣ.

  

  

   Наступалъ вечеръ. Получилось приказан³е ротамъ, съ наступлен³емъ сумерокъ, выступить по направлен³ю ст. Киньчжоу, и тамъ, соединившись съ охотничьими командами стрѣлковыхъ полковъ, двинуться къ Сампсону. Въ случаѣ встрѣчи съ противникомъ завязать съ нимъ бой до подхода главныхъ силъ.

   Организовывалась боевая рекогносцировка въ составѣ нѣсколькихъ охотничьихъ командъ, полка и двухъ батарей.

   Подполковникъ Бутусовъ немедленно отдалъ приказан³я ротмистру Яковицкому и поручику Сиротко. Позвалъ фельдфебелей и приказалъ имъ вызвать охотниковъ, которые съ заходомъ солнца отправятся впередъ и освѣтятъ мѣстность у подошвы горы Самсона.

   - Скажите нижнимъ чинамъ, что пойдутъ въ опасное дѣло. Вы знаете меня. Если говорю опасное, такъ это не шутки. Кошками должны ползти. Сучка не тронуть. Камешкомъ не стукнуть. Дохнуть не смѣютъ. Японцы чутки, живо замѣтятъ.

   Солнце уже опускалось за Самсонъ. Быстро начали сгущаться сумерки. Подали ужинъ. Собралось все общество, любившее Бутусова, какъ прямого человѣка и хлѣбосольнаго хозяина.

   - "Ваше Высокород³е, охотники готовы - доложилъ фельдфебель.

   Бутусовъ вышелъ къ нимъ.

   - "Братцы дорог³е, впереди у васъ опасное дѣло. Помните мою науку: тихонько, ползачкомъ.

   - Все съ молитвой! Перекрестись, братцы.

   Бутусовъ первый перекрестился; люди сняли фуражки и истово крестились.

   - Ну, теперь съ Богомъ.

   Пограничники, молодецъ къ молодцу, осторожно ступая, скоро скрылись за полотномъ желѣзной дороги. Бутусовъ осѣнилъ ихъ вслѣдъ широкимъ крестомъ и вернулся къ ужинавшимъ.

  

  

   Всѣ были въ нѣсколько приподнятомъ настроен³и, пили водку, вино, шутили, разсказывали анекдоты. Особенно былъ разговорчивъ поручикъ Соломоновъ, командиръ Известковой батареи.

   Только нашъ хозяинъ Петръ Дмитр³евичъ Бутусовъ былъ тише другихъ. Онъ не разстраивалъ компан³и, старался подойти подъ общ³й тонъ, чокался со всѣми, пилъ,- но ему было не по себѣ. Опасность, серьезность и отвѣтственность задачи, возложенной на ввѣренныя ему роты, его сильно озабочивала.

   - Господа, пора собираться. Смотрите, уже ночь на дворѣ. Роты насъ ждутъ,- сказалъ Бутусовъ, подымаясь отъ стола.

   Всѣ послѣдовали его примѣру.

   - Вѣстовой, принеси-ка для барина шинель, винтовку и патронташъ - приказалъ онъ своему расторопному татарину.

   Вещи немедленно были принесены. Бутусовъ исполнилъ мою просьбу.

   Черезъ нѣсколько минутъ я и ротмистръ Яковицк³й, помогавш³й мнѣ одѣваться, были готовы.

   - Ну, что, господа, двигаемся?

   Вышли. За Тафашинскими высотами свѣтало. Мѣсяцъ всходилъ. У насъ, за стѣной барака, еще темно, едва различаю лица пограничниковъ, выстроившихся въ двѣ шеренги.

   Полная тишина кругомъ.

   Право, ни звука, ни шороха, ни голоса, ни стука.

   Бутусовъ перекрестился. Всѣ послѣдовали его примѣру.

   Шорохъ двухсотъ рукъ, творившихъ крестное знамен³е, напомнилъ мнѣ шелестъ листьевъ осенней порой. Майская ночь воцарилась надъ Квантуномъ. - "Направо! Шагомъ маршъ! Не ляскать штыками, руки что-ли отсохли?!

   Миновали вокзалъ, огни потушены. Обогнули запасной путь съ вагонами, нагруженными снарядами, перебрались черезъ кучи щебня, камней и вышли, наконецъ, на желѣзнодорожный путь.

   Впереди бодро шагаетъ Бутусовъ. На правомъ флангѣ я, рядомъ Яковицк³й.

   Длинной змѣей вытянулись роты.

   Идемъ молча. Оглянулся назадъ. Все сосредоточенныя, задумчивыя лица.

   Тусклый дискъ мѣсяца сталъ яснѣть.

  

  

   Въ безоблачной выси заигралъ, засеребрился мѣсяцъ.

   Съ "Самсона" насъ могутъ увидать. Наши тѣни все короче и короче. Все приняло сѣрые тона. Еще нѣсколько минутъ, и мы, какъ на ладони.

   - Ротамъ итти рвомъ! - отрывисто отдалъ приказан³е Бутусовъ.

   - Назначенные въ дозоръ, направо въ гаолянъ! Не терять другъ друга изъ виду! Оповѣщать условленнымъ звукомъ! Огня не открывать, - прикладомъ и штыкомъ расправляться!

   Роты сплошной сѣрой массой идутъ внизу, рвомъ, сверкаютъ штыки и козырки фуражекъ.

   - Вотъ ночка-то, восторгъ одинъ. Ранѣе 2-хъ часовъ нельзя будетъ начать наступлен³я. Въ диспозиц³и, положимъ, сказано: съ заходомъ луны. Э! вѣтерокъ подымается тучки нагонитъ. Это хорошо, а то ужъ больно свѣту много, сказалъ Бутусовъ и, опять задумавшись, зашагалъ впередъ.

   Ротмистръ Яковицк³й шелъ сзади и, нагнавъ меня, шепотомъ сказалъ:

   - Развѣдки были очень слабы. Японцы, можетъ быть, уже на "Самсонѣ". Экая громадина, но хорошъ. Вотъ бы тамъ батарейку поставить.

   - А развѣ тамъ ничего нѣтъ?

   - Ровнехонько. Даже наблюдательнаго, кажется, поста нѣтъ.

   - Вершители нашихъ судебъ говорятъ, что туда немыслимо было втащить оруд³я.

   - Эхъ, не знаютъ они нашихъ молодцовъ. Чего только не вытащатъ и не втащатъ они.

   Величественный "Самсонъ" таинственно молчалъ. Незамѣтно подошли къ полустанку Кинжоу. Ротамъ приказано было отдыхать вокругъ станц³и, гдѣ расположилась уже одна охотничья команда.

   Улеглись и мы. Втроемъ на одну бурку, другой прикрылись.

   Вѣтеръ усиливался, напѣвая жалобно на створкѣ фонаря. Нагоняло тучи.

   Быстро все успокоилось. Люди съ винтовками въ рукахъ, кто сидя, кто лежа, дремлютъ.

   Кто-то закурилъ.

   - Вы, бабы простоволосыя, кури, да огня не показывай! громкимъ шепотомъ бросилъ имъ Бутусовъ.

  

  

   Пора, пора, вставайте. Мѣсяцъ потускнѣлъ. Темнѣетъ. Надо выступать, роты уже строятся.

   Не успѣли мы выйти на дворъ станц³и, какъ во весь опоръ подлетѣлъ военный охотникъ.

   - "Его высокоблагород³ю полковнику Бутусову записка".

   Пошли назадъ, зажгли спичку. Всѣ съ большимъ интересомъ хотятъ знать содержан³е.

   - Рекогносцировка отмѣняется - я съ охотничьей командой вернулся, - пишетъ одинъ изъ назначенныхъ въ рекогносцировку офицеровъ.

   - Вотъ тебѣ и на! А я не получилъ никакихъ приказан³й отъ начальника отряда. Что же это за ерунда? Люди съ вечера посланы въ секреты подъ самый "Самсонъ", патрули тоже. Нужно ихъ вернуть. Ищи ихъ теперь. Наткнутся на противника, живыми не уйдутъ. Вотъ ужъ наказан³е.

   - Ротмистръ Яковицк³й, надо людей послать за ними.

   - Да они сами догадаются, г. полковникъ. Ушелъ народъ сообразительный.

   - Нѣтъ, надо послать людей и вступить въ связь съ патрулями. Они знаютъ, что до наступлен³я нашъ бивакъ здѣсь.

   Послали нѣсколько надежныхъ людей, а сами тронулись назадъ, за нами охотничьи команды.

   - Чортъ знаетъ, что такое! Опоздай немного охотникъ, и мы попали бы въ грязную истор³ю. Много, мало-ли у "Самсона" японцевъ, вѣдь мы ничего не знаемъ. Близко-ли они или далеко? Боюсь я за свои секреты, - задаромъ могутъ пропасть. Ротмистръ, вы ведите людей домой, а я останусь здѣсь, подожду, душа не на мѣстѣ.

   Полковникъ Бутусовъ, вызвавъ нѣсколько человѣкъ, вернулся назадъ.

   Къ разсвѣту мы были дома. Утренняя зорька озарила востокъ. Я оглянулся назадъ. Величественный "Самсонъ" таинственно молчалъ. Его вершина уже въ розовомъ свѣтѣ занявшагося дня.

   - Какъ то наши отдѣлаются. Ушли всѣ молодцы. Навѣрное полѣзли къ самому "Самсону". И почему это отмѣнили рекогносцировку? Вѣдь мы ровно ничего не знаемъ, что дѣлается впереди, подъ самымъ нашимъ носомъ.

   - Видите, как³е у насъ порядки: назначаютъ, отмѣняютъ, а о необходимости рекогносцировки говорилось давно. Каждый понимаетъ, что съ завязанными глазами далеко не уѣдешь. Давайте закусимъ, да и спать.

   Крѣпко заснулъ я, утомленный многообразными и необычными впечатлѣн³ями минувшей ночи. Сквозь сонъ слышу какой-то гулъ, все усиливающ³йся,- проснулся. Всѣ спѣшно одѣваются,- царитъ тревога.

   - Что такое? - спрашиваю я, ровно ничего не понимая.

   Все здан³е дрожитъ отъ грохота выстрѣловъ и взрывовъ.

   - Ничего, японцы насъ бомбардируютъ изъ чортова числа оруд³й. Посмотрите что дѣлается.

   На позиц³и рвалась шрапнель 5 ¹/₂ и дымились горы отъ взрывовъ непр³ятельскихъ снарядовъ.

  

  

   Высланные въ секреты пограничники вернулись лишь послѣ полудня и доложили, что противникомъ "Самсонъ" занятъ въ значительныхъ силахъ. Видѣли ихъ биваки, оруд³я, лошадей, слышали шумъ производимыхъ работъ и звонъ телефоновъ.

   Крадучись, ползкомъ они отходили отъ японцевъ. Сначала не рѣшались, все ожидали наступлен³я. Ушли лишь тогда, когда солнце высоко засвѣтило.

   Было 5 часовъ утра. Подали лошадей. Поручикъ Сиротко предложилъ ѣхать вмѣстѣ на позиц³ю.

   Канонада усиливалась. Особенно доставалось городской батареѣ подъ командой бомбардира Егорова.

   Батареи Киньчжоуской позиц³и поддерживали энергичный огонь.

   Непр³ятель громилъ позиц³ю, буквально засыпая внизу городскую батарею снарядами.

   Были моменты, когда цѣлый десятокъ снарядовъ почти одновременно рвался на батареѣ, засыпая ее дождемъ осколковъ. Кажется, что все кончено, батарея сметена. Нѣтъ, съ батареи капитана Высокихъ ясно видно, какъ Егоровъ опять шлетъ противнику снарядъ за снарядомъ. Полевыя батареи японцевъ были отнесены очень далеко, стрѣляя на предѣльныя дистанц³и. На позиц³и особенно усиленно обстрѣливалась та изъ батарей, надъ которой былъ пущенъ змѣй.

   Въ 6 часовъ слѣва, съ уступовъ горы противникъ открылъ огонь изъ хорошо замаскированныхъ гаубицъ.

   О приблизительной величинѣ калибровъ мы судили по большимъ взрывамъ и сильному фугасному дѣйств³ю.

   Благодаря тому, что японцы артистически примѣнились къ мѣстности, пристрѣлка по ихъ оруд³ямъ была очень затруднительна. Мы должны были стрѣлять наугадъ, по невидимому противнику. Кромѣ того, огонь его былъ удивительно мѣтк³й и сосредоточивался послѣдовательно на каждой батареѣ. Въ 6 ч. 45 м. бомбардировка стала замѣтно стихать.

   Во время боя правѣе правой батареи непр³ятеля было обнаружено движен³е людей, тянувшихъ по пахотѣ оруд³е. Залпъ изъ шестидюймовыхъ оруд³й прекратилъ дальнѣйш³я работы.

  

  

   Во все время перваго исключительно артиллер³йскаго боя меня поражало полное спокойств³е и выдержанность оруд³йной прислуги.

   Откуда это бралось? Не понимали люди всей опасности, не видѣли еще раненыхъ?

   Нѣтъ, и потомъ, до конца осады люди вели себя людьми. Животное чувство страха за свою жизнь слабо проявлялось. Если мы преклоняемся передъ героями минувшихъ войнъ, то защитникамъ Артура безусловно принадлежитъ пальма первенства.

   - Поймите, что на смотровомъ учен³и не достигаешь такой быстроты и выдержки,- говорилъ мнѣ Николай Алексѣевичъ Высокихъ,- как³я я вижу теперь, во время боя.

   Когда обнаружились "гаубицы", удалось къ нимъ быстро пристрѣляться только благодаря удивительной отвагѣ и исключительной храбрости артиллеристовъ, какой то ихъ особенной любознательности.

   - Ваше благород³е,- кричитъ одинъ, другой, трет³й - вотъ дымокъ, огонекъ, еще, а вотъ еще, еще, ваше благород³е!

   Смотришь, дѣйствительно.

   Берутъ прицѣлъ - выстрѣлъ.

   Другой - выстрѣлъ.

   Еще, еще - пристрѣлялись. Снаряды же рвутся кругомъ, но пока счастливо: раненыхъ еще нѣтъ.

   Безъ четверти восемь на Киньчжоуской позиц³и опять все было спокойно.

   Доигрались наши начальники. Пока они занимались безконечными писан³ями длиннѣйшихъ приказовъ, рапортовъ и отношен³й - противникъ не терялъ драгоцѣннаго времени.

   Пока мы собирались производить обстоятельныя рекогносцировки, назначали и отмѣняли ихъ - противникъ подходилъ къ самому Киньчжоу {Пока генералъ Фокъ сумасбродничалъ на Киньчжоуской позиц³и, разыгрывалъ изъ себя маленькаго Стесселя, противникъ занялъ "Самсонъ", откуда спокойно наблюдалъ за Киньчжоуской позиц³ей. Она у него была, какъ на ладони.}.

   Впереди, подъ самымъ носомъ, противникъ сосредоточивался, устанавливалъ оруд³я,- а мы?

   Мы привезли змѣй и собирались съ батареи No 20 производить рекогносцировку.

   Большинство артиллеристовъ мнѣ говорило, что внезапно открытый по позиц³и огонь былъ для нихъ неожиданностью.

   Въ 5 часовъ утра всѣ мирно спали, когда заревѣли непр³ятельск³я батареи, и по всей площади позиц³и начали рваться снаряды.

  

  

   Послѣ утренняго артиллер³йскаго боя на Киньчжоу опять все спокойно. Только съ 3-хъ часовъ пополудни начали раздаваться рѣдк³е оруд³йные выстрѣлы по показавшимся отдѣльнымъ группамъ противника въ долинѣ Киньчжоу и въ сторонѣ Сампсона.

   Поручикъ Саломоновъ открылъ огонь съ своей батареи.

   Огонь постепенно усиливается. Константинъ Марковичъ прямо неистовствуетъ.

   Бѣглый огонь перешелъ въ залпы.

   Его батарея не связана съ позиц³ей телефономъ.

   Понять не можемъ, что случилось.

   Послали коннаго охотника.

   До него по дорогѣ добрыхъ 3 версты.

   Наконецъ все разъяснилось.

   У подошвы Сампсона, между прилегающей сопкой и старой китайской импанью, обнажились густыя колонны. Противникъ вытянулся въ густыя цѣпи и безконечной лентой, безъ единаго отвѣтнаго выстрѣла, сталъ стягиваться подъ прикрыт³емъ импани противъ праваго фланга нашихъ окоповъ.

   Это была лишь демонстрац³я.

   Они хотѣли усилить нашу бдительность на правомъ флангѣ и заставить сосредоточить тамъ побольше резервовъ.

   Вѣдь вся площадь была не больше 3-хъ квадратныхъ верстъ.

   Все было, какъ на ладонѣ.

   Истор³я войнъ всего м³ра не знаетъ еще примѣра, гдѣ бы столь серьезный бой, какимъ явилось Киньжоуское побоище, для всей войны вообще, а для Артура въ частности - происходилъ на такой мин³атюрной площади.

   Ни одно наше движен³е не могло быть скрыто отъ наблюден³й противника.

   Сидя на Самсонѣ, который мы ему такъ предупредительно отдали - японцы видѣли все, буквально все.

   Какая измѣннически преступная дѣятельность нашихъ вождей.

  

  

   Въ началѣ четырехъ Бутусовъ предложилъ мнѣ проѣхаться къ центру передовыхъ окоповъ и взглянуть на передвижен³е японской пѣхоты.

   Я охотно согласился.

   Мы скоро выѣхали на дорогу, которая минувшей ночью вела насъ на предполагаемую рекогносцировку.

   Снаряды выли надъ головами, впереди виднѣлись ихъ взрывы. Миновавъ наши окопы (они еще не были заняты) выѣхали на полосу отчужден³я. Проѣхали послѣднюю заставу, влѣво насъ окликаетъ часовой.

   - Ваше высокород³е - туда нельзя!

   - Почему?

   - Такъ что ихн³я пули сюда попадаютъ. Онъ стрѣляетъ и по одиночнымъ людямъ,- съ той вотъ сопки.

   - Ладно. Поѣдете или вернетесь, я все-таки доберусь до импани.

   Двинулись впередъ, и едва обнажили себя изъ гаоляна, какъ надъ головами запѣли пули. Очевидно, насъ замѣтилъ японск³й дозоръ.

   Съ заходомъ солнца Соломоновская батарея замолчала. Сгущавш³яся сумерки постепенно окутывали Киньчжоу.

   Получилось приказан³е: съ наступлен³емъ ночи ротамъ занять окопы на правомъ флангѣ и быть "особенно бдительными".

   Ужинъ прошелъ въ какомъ-то приподнято нервномъ состоян³и. Всѣ старались быть разговорчивыми и... молчали. Порывались лишнее выпить, и не пили.

   Соломоновъ объявилъ, что, если будетъ штурмъ, его батарею въ мигъ раскатаютъ.

   - У меня блиндажей нѣтъ совсѣмъ. Вмѣсто блиндажей палатки. По лѣтнему времени оно, конечно, пр³ятно, - но въ бою совсѣмъ непрактично. Некуда будетъ раненыхъ прятать, да и снаряды не защищены.

   Полковникъ Радецк³й отечески совѣтовалъ мнѣ вмѣсто моей фуражки съ краснымъ околышемъ надѣть стрѣлковую.

   - Осторожность никогда не мѣшаетъ. Будете отличаться отъ другихъ.

   Часамъ къ 9-ти всѣ были готовы. Роты, выстроившись, ожидали на дворѣ.

   Простившись съ подполковникомъ Радецкимъ (я на слѣдующ³й его увидѣлъ, онъ совершенно нагимъ лежалъ въ вагонѣ, но уже мертвый. Всѣ внутренности были выворочены). Мы тронулись въ путь.

   Часъ спустя мы первыми заняли окопы.

   Тысячи людей ждали противника, тысячи глазъ старались пронизать спускавшуюся завѣсу ночи. Впереди непр³ятель. Онъ близокъ. Онъ, если не сейчасъ, то скоро очень скоро пойдетъ на эти окопы, польется цѣлой лавиной на притаивш³яся цѣпи стрѣлковъ. Всѣ ждали ночного штурма. Но откуда и куда онъ ударитъ?

   Узк³й перешеекъ, соединяющ³й Квантунск³й полуостровъ съ материкомъ, постепенно заволакивался легкимъ туманомъ. Войска продолжаютъ безшумно занимать первыя и вторыя лин³и окоповъ. Шумятъ лишь подходя пулеметы. Устанавливаются въ интервалахъ ракетные станки. Стягиваются прикрыт³я для батарей. Подходятъ резервы.

   Только глубок³й резервъ, состоявш³й изъ полковъ 40-й дивиз³и, тамъ, далеко за Тафашинскими высотами, спитъ. Ему есть еще время отдохнуть и проснуться по первому выстрѣлу.

  

  

   Передъ нами, прямо за брустверомъ, узкая полоса Тал³енванскаго залива. Впереди за кажущейся стальной поверхностью воды едва чернѣетъ берегъ. Какъ ни стараемся что-нибудь разглядѣть, какъ ни напрягаемъ зрѣн³е, - только различаемъ чернѣющую полосу и больше ровно ничего. Японецъ, быть можетъ, подобрался къ самому берегу, что онъ могъ сдѣлать, не обнаруживъ себя, пользуясь гаоляномъ и шумомъ все усиливавшагося вѣтра.

   Нервы напряжены, каждый звукъ заставляетъ прислушиваться. Сознаешь, что вотъ, вотъ можетъ грянуть выстрѣлъ, и моментально все оживетъ.

   Люди молчатъ и, приткнувшись къ брустверу, зорко глядятъ впередъ.

   Въ сторонѣ центра кинчжоуской позиц³и раздаются глух³е, рѣдк³е выстрѣла. Свѣтятъ ракеты. Мелькаетъ слабый свѣтъ маленькаго прожектора. Большой еще не установленъ: въ разобранномъ видѣ лежитъ онъ въ балкѣ передъ батареей No 5. Поздно привезли!

   Въ Киньчжоуской долинѣ началось уже наступлен³е на городъ и завязался бой. Его защищали 3 взвода 10-ой роты 5-го полка.

   Небо все болѣе и болѣе заволакивалось тучами. Сильный юго-восточный вѣтеръ, переходя временами въ штормовые порывы, несъ облака пыли.

   Надъ Киньчжоу собиралась гроза. Съ юга надвигалась огромная черная туча, низко ползла она, словно какое-то чудище. Становилось все темнѣй; а послѣ постоянныхъ вспышекъ далекой зарницы едва различались ближайш³е предметы.

   Наступила полночь.

   Простившись съ пограничниками, я отправился на батарею. Поднявшись на Известковую гору, я засталъ командира батареи въ палаткѣ дремавшимъ въ полной походной формѣ. Мы вышли на батарею. Полная тишина, темень, - только часовые у оруд³й. Воздухъ чрезмѣрно насыщенъ электричествомъ. Отдаленный гулъ грома все приближается.

   - Ну, и ночь! Видали батарею? Хороша? Даже траверсовъ нѣтъ. Что будетъ завтра, я не знаю. Но знаю, что умирать безъ пользы досадно.

   Ослѣпительно сверкнула молн³я, разъ, другой, - еще, - и сухой трескъ страшныхъ громовыхъ ударовъ посыпался на землю.

   Молн³я огненными лентами пронизываетъ низко-ползущ³я облака, разразивш³яся, наконецъ, прямо-таки тропическимъ ливнемъ.

   Артиллеристы бросились уносить въ палатки снаряды и заряды.

   - Ребята, скорѣй, живо. Подмокнутъ заряды, а ихъ у насъ мало. Живо! Живо!

   Люди стремглавъ носились отъ оруд³й къ палаткамъ и въ нѣсколько минутъ перетащили все.

   Мы забрались въ палатку. Дождь лилъ, какъ изъ ведра. Двойныя полотнища избавили насъ отъ душа.

   - А ну, какъ японцы воспользуются и поведутъ штурмъ. У меня въ прикрыт³и была полурота, теперь остался лишь взводъ. Я положительно не знаю, о чемъ думаютъ наши начальники.

   - Что же будетъ завтра у васъ, если японцы поведутъ штурмъ?

   - Будетъ то, что я скоро принужденъ буду замолчать. Оруд³я стоятъ на виду, ихъ быстро выведутъ изъ строя, а если скоро и не выведутъ, я принужденъ буду замолчать за неимѣн³емъ снарядовъ. Все, что я вижу, слышу и переживаю, мнѣ кажется какимъ-то кошмаромъ. Больно и обидно смотрѣть на все, что творится кругомъ. Я болѣе, чѣмъ увѣренъ, что завтра мы понесемъ жестокое поражен³е не потому, что мы не умѣемъ приготовиться къ оборонѣ, а потому, что начальство ничего не хочетъ дѣлать. Нѣтъ единства. Каждый думаетъ только о томъ, какъ бы сбыть скорѣй съ рукъ довѣренное ему дѣло, и, Боже сохрани, не дать другому проявить осмысленную дѣятельность. Смотришь на все это и утѣшаешь себя лишь однимъ: все, что творится, это не наша вина, но досадно только то, что всѣ вины старшихъ мы будемъ искупать своей жизнью. А умирать то мы сумѣемъ!

   Къ тремъ часамъ все стихло: дождь прошелъ. На востокѣ разгоралась заря. Въ подползшей къ громадѣ Сампсона долинѣ еще бродитъ утренн³й туманъ и темень ночи, борясь, уступаетъ свѣту наступающаго дня.

  

  

   Раннее утро 13-го мая наступило. Все казалось покойно и тихо. Солнце готовилось взойти надъ просыпающейся землей.

   Былъ пятый часъ въ началѣ.

   Вдругъ сразу, въ мгновен³е все пробудилось говоромъ стальныхъ истребителей спорящихъ людей.

   Теперь другой, огненный дождь полился на землю.

   Противникъ еще съ вечера развернувъ свои батареи отъ высотъ, примыкающихъ къ Киньчжоуской бухтѣ до бухты Хиноэзе, открылъ сосредоточенный артиллер³йск³й огонь, поражая наши укрѣплен³я съ фронта и фланговъ. Со стороны бухты Киньчжоу нѣсколько канонерокъ громили нашъ лѣвый флангъ изъ 10-ти дюймовыхъ оруд³й.

   Началась непрерывная, ни на минуту не смолкавшая канонада.

   Съ Известковой батареи открылась рѣдкостная картина: подойдя къ брустверу, гдѣ рокотали уже всѣ оруд³я, то отдѣльно, то залпами, я увидѣлъ на всемъ протяжен³и перешейка, на темномъ еще фонѣ громады Сампсона огненныя нити, образовавш³я золотистую колыхающуюся сѣтку, которая исчезла съ первыми лучами взошедшаго солнца. Вмѣсто нея въ ясномъ утреннемъ воздухѣ рельефно обрисовывались цѣпь и отдѣльныя группы бѣленькихъ облачковъ рвавшихся шрапнелей.

   Тутъ не было столько гула, какъ въ артиллер³йскихъ бояхъ береговой обороны Артура, такъ какъ здѣсь сконцентрированы были оруд³я меньшаго калибра, но огонь ихъ былъ не менѣе дѣйствителенъ.

   Уже два часа шелъ безпрерывный, подготовительный къ штурму артиллер³йск³й бой. Шелъ непрерывный трескъ, только съ моря гудѣло сильнѣе.

   Весеннее солнце ранняго утра ярко свѣтило; бирюзовый небосклонъ совершенно безоблаченъ.

   Странный контрастъ давало жизнерадостное весеннее утро съ этими предательскими, будто невинными бѣлыми облачками, появлявшимися на голубомъ небѣ и осыпавшими сотнями пуль защитниковъ. А снизу, отъ земли, вздымались облака чернаго съ сѣрымъ по краямъ отливомъ дыма, сопровождавш³яся грохочущими взрывами. Каждый такой взрывъ - сердце замирало, казалось, что никого не останется. Непр³ятель стрѣлялъ исключительно залпами: половина оруд³й шрапнелью, рвавшейся въ воздухѣ,- половина фугасными бомбами, рвавшимися на землѣ, поднимая столбы черно-сѣраго удушливаго дыма.

   Шелъ исключительно артиллер³йск³й бой. Наблюдая съ Известковой батареи укрѣплен³я Киньчжоуской позиц³и, страшно становилось.

   Свыше 150 скорострѣльныхъ японскихъ оруд³й, въ буквальномъ смыслѣ слова, засыпали позиц³и снарядами. Она дымилась какъ извергающ³йся вулканъ. Противникъ съ каждой минутой усиливалъ огонь, послѣдовательно сосредоточивая всю силу его на каждой изъ батарей. Это было что-то стих³йное.

   Поручикъ Соломоновъ, руководя огнемъ своей батареи, съ полнымъ, скажу больше, ненормальнымъ хладнокров³емъ, подошелъ ко мнѣ и, глядя въ сторону центральныхъ батарей, сказалъ:

   - Всего ожидалъ, но только не этого: вѣдь тамъ творится что-то невѣроятное; оттуда никто не уйдетъ живымъ. Они еще отвѣчаютъ энергично, но огонь безпорядоченъ. Они, какъ и я, не видимъ батарей противника. Стрѣляемъ наугадъ по долинамъ. Какъ японцы хорошо маскируются! А мы...

   Въ это время у правофланговаго оруд³я взрывъ бомбы. Получилась какая-то каша отъ людей.

   - Оттащи раненыхъ. Ребята, не суетись!

   - Ваше высокоблагород³е, къ намъ пристрѣлялись, сейчасъ начнется - докладываетъ старш³й фейерверкеръ.

   - Ребята, не суетись. Снарядовъ мало. Провѣряй.

   - Второе, выстрѣлъ!

   Было уже послѣ девяти. Началось медленное наступлен³е.

   Дѣйствительно противникъ пристрѣлялся и началъ душить нашу батарею. Но это было слабымъ отражен³емъ того, что творилось на центральныхъ батареяхъ.

   Правѣе Известковой лихо выѣхала на позиц³ю полевая батарея, но, попавъ немедленно подъ уб³йственный огонь, должна была спуститься.

   Командиръ 20-й батареи 4-й восточно-сибирской стрѣлковой артиллер³йской бригады подполковникъ Лаперовъ прямой дорогой перешелъ тѣмъ временемъ на лѣвый флангъ, поставилъ свою батарею скрытно на одной изъ Тафашинскихъ высотъ, откуда открылъ самый дѣйствительный огонь по канонерскимъ лодкамъ.

   Къ этому времени въ бухту Хунуэза вошла канонерская лодка "Бобръ" подъ командой капитана 2-го ранга Шельтинга, и открывъ фланговый огонь, смяла лѣвый флангъ непр³ятеля.

   Появлен³е "Бобра" и его сравнительно удачный огонь прекрасно подѣйствовали на обороняющихся. Воскресла слабая надежда на счастливый исходъ боя, мы надѣялись, что подойдетъ наша эскадра и отгонитъ канонерки, огонь которыхъ дѣйствовалъ подавляющимъ образомъ на всѣхъ.

   Мы были въ полузамкнутомъ огненномъ кольцѣ.

  

  

   Позиц³я представляла изъ себя точку, на которой сосредоточивался все усиливающ³йся огонь, и должна была отвѣчать огнемъ вѣерообразно. Телефоны, связанные воздушными проводами, были испорчены въ самомъ началѣ боя, и управлен³е артиллер³йскимъ огнемъ стало немыслимымъ. Каждая батарея, осыпаемая снарядами спазматически отвѣчала. Стрѣляли потому, что нужно было стрѣлять, но результатовъ своей стрѣльбы не видѣли. Никто не корректировалъ, никто не могъ поправить стрѣльбы. Комендантъ позиц³и, полковникъ Третьяковъ, сидя на батареѣ No 13, лишенный возможности отдать нужное распоряжен³е по телефону, посылалъ ихъ съ охотниками, большинство которыхъ не доходило до мѣста назначен³я. Сама же батарея подвергалась столь интенсивному огню, что до 10-ти часовъ немыслимо было приступить къ оруд³ямъ. Лишь съ появлен³емъ "Бобра", отвлекшаго на себя огонь нѣкоторыхъ батарей, стало возможнымъ открыть огонь.

   Къ 10-ти часамъ наши батареи уже сильно пострадали. Штурмующ³я колонны, несмотря на мѣтк³й ружейный и пулеметный огонь, неустрашимо шли впередъ. Мѣстами останавливались, залегали, опять подымались, все приближаясь къ стрѣлковымъ окопамъ.

   Кромѣ того, въ обходъ нашего лѣваго фланга, по мелковод³ю Киньчжоуской бухты, шла со щитами японская колонна. Ее очень удачно обстрѣливалъ изъ Тафашинскихъ высотъ подполковникъ Лаперовъ {Здѣсь можно отмѣтить интересную подробность, характеризующую японцевъ. Колонна, шедшая по водѣ, установивъ щиты, по грудь въ водѣ, двинулась на наши береговые окопы роты капитана Стемпковскаго 2-го. Лаперовъ замѣтилъ эту хитрость, оставилъ щиты въ покоѣ и въ четверть часа уничтожилъ колонну, не давъ ей добраться до берега, а затѣмъ перенесъ огонь на канонерки, ужъ больно близко подошедш³я къ заливу. Огонь былъ настолько дѣйствительный, что канонерки немедленно отошли. На одной изъ нихъ былъ замѣченъ взрывъ.}.

   Когда штурмъ былъ въ полномъ разгарѣ, когда наши батареи начали постепенно стихать подъ невѣроятно сильнымъ, сосредоточеннымъ и дѣйствительнымъ огнемъ непр³ятельской артиллер³и, когда сотни людей покончили свои счеты съ жизнью а друг³е мучались отъ ужасныхъ ранъ,- начальникъ отряда генералъ-ма³оръ Надѣинъ получилъ отъ кого-то донесен³е, что японцы отбиты и бѣгутъ. Немедленно телеграфируетъ въ Артуръ генералъ-лейт. Стесселю о побѣдѣ.

   Съ быстротою молн³и разнеслась эта радостная вѣсть по городу. У Стесселя собрались приближенные, и шампанское полилось.

   Начальникъ ра³она, сидя въ Артурѣ, въ разстоян³и почти 100 верстъ отъ мѣста перваго серьезнаго боя, успѣхъ котораго рѣшалъ дальнѣйш³й ходъ событ³й, въ томъ числѣ и участь Артура, лихорадочно готовящагося къ оборонѣ, пилъ шампанское и радовался побѣдѣ!

   Можетъ быть генералъ Стессель былъ опасно боленъ?

   Нѣтъ, я утверждаю, что онъ былъ совершенно здоровъ.

   На Киньчжоу же было не до шампанскаго.

  

  

   Артиллер³йск³й огонь противника, все время поддерживающ³й штурмующ³я колонны, дошелъ до крайняго напряжен³я, - вся позиц³я была окутана черно-бурымъ дымомъ.

   Наблюдая за боемъ съ Известковой батареи, я ясно различалъ, какъ одна батарея умолкала за другой.

   Въ 10 часовъ 30 м. батареи киньчжоуской позиц³и, гдѣ были еще люди, дострѣливали послѣдн³е снаряды. На другихъ раздавались взрывы бомбовыхъ погребовъ.

 &n