Толстой Лев Николаевич - Том 70, Письма 1897, Полное собрание сочинений

   (Издание: Л. Н. Толстой, Полное собрание сочинений в 90 томах, академическое юбилейное издание, том 70, Государственное Издательство Художественной Литературы, Москва - 1954; OCR: Габриел Мумжиев)

  

   Под общ. ред. В. Г. Черткова. При участии ред. ком. в составе А. А. Толстой, А. Е. Грузинского, Н. Н. Гусева и др. Изд. осуществляется под наблюдением Гос. ред. комис. в составе А. В. Луначарского, В. Д. Бонч-Бруевича, М. Н. Покровского и И. И. Степанова-Скворцова

  

  

  

  

   1897 г. Января 4. Москва.

  

   Нет ли записок, кроме Полторацкого (1) и Зисермана, (2) касаю­щихся Кавказа и войны в 40-60 годах? (3) Вот мои дерзкие и покорные просьбы. Прошу простить и не бранить.

   Из этих 20 томов те, к[оторые] касаются Аварии и Чечни. (4)

  

  

  

   На конверте: Петербург. Публичная библиотека. Влади­миру Васильевичу Стасову.

  

   Приписка на "Списке книг о Кавказе", составленном Стасовым и воз­вращенном ему обрано Т. Л. Толстой в письме от 4 января. Впервые опубликована в ТС, стр. 176. Датируется по письму Т. Л. Толстой.

  

  

   Владимир Васильевич Стасов (1824-1906) - выдающийся художе­ственный критик-демократ; библиотекарь Публичной библиотеки в Пе­тербурге. Находился с Толстым в дружеских отношениях. См. о нем в т. 62.

   Ответ на письмо Стасова от 3 января, к которому был приложен соста­вленный Стасовым список книг для работы Толстого над начатой в августе 1896 г. повестью "Хаджи-Мурат". См. ТС, стр. 174, и т. 35 наст, изд., стр. 588.

  

   (1) Владимир Алексеевич Полторацкий (1828-1889), бывший прапорщик Куринского полка; в 1847-1854 гг. участвовал в боях с горцами в Боль­шой и Малой Чечне и Азиатской Турции; автор воспоминаний и дневников, составляющих 27 рукописных томов. Отрывки их из кавказского периода его жизни опубликованы в "Историческом вестнике" за 1893 г. Толстой пользовался его воспоминаниями при писании повести "Хаджи-Мурат", где вывел его под именем Алексея Владимировича Полторацкого.

   (2) Арнольд Львович ЗиссермаН (1824-1897), историк Кавказа и мемуарист; автор воспоминаний "Двадцать пять лет на Кавказе (1842-1867)", в 3 частях, СПб., типогр. Суворина, 1879-1884, "Кавказские воспоминания" - "Русский архив", 1884 и 1885 гг., и других. См. тт. 35, 51, 53-и 69.

   (3) В подлиннике: годов

   (4) Эта фраза приписана на полях списка против N 10: "Описание-племен Кавказа. 20 томов".

  

  

  

   1897 г. Января 5. Москва.

  

   Дорогой Александр Иванович.

  

   Сейчас дочел вашу статью и давно не испытывал такой ра­дости. Эта статья сделает много добра людям и подвинет дело божие. Видно, он решил сделать это через вас. Очень жалею, что мало видел вас. Я был нездоров. Теперь мне лучше. Я отметил карандашом кое-какие подлежащие изменению места. (1) Надо не дать врагам добра - дьяволу - повода ради - как он это-любит делать - слабых и ошибочных мест освободиться от со­крушающей его дела убедительности этой превосходной статьи.

  

   Ваш друг и брат

  

  

   Подействовала на меня и будет сильно действовать ваша статья п[отому], ч[то] она не сочинена, а выболела из сердца, из жизни.

  

  

   Впервые опубликовано в Болгарии, в книге: А. И. Архангельский, "Кому служить?" со вступительным письмом Л. Н. Толстого, Бургас 1911;. в СССР - в той же книге, М. 1920.

   Датируется на основании записи в Дневнике Толстого (см. т. S3)1.

   Александр Иванович Архангельский (псевдоним "Бука", 1857-1906) - ветеринарный статистик, а затем ветеринарный фельдшер Бронницкого уезда Московской губ. См. о нем в т. 50, стр. 274.

  

   (1) Толстой читал статью А. И. Архангельского "Кому служить?" в рукописи. Экземпляр этой рукописи с пометами Толстого неизвестен.

  

  

  

   1897 г. Января 6. Москва.

  

   Дорогой Иван Михайлович,

  

   Письма ваши получаю и благодарю за присылку их. (1) Некоторые очень интересуют меня и полезны для меня, как н[а]п[ример] то, в кот[ором] Е[лена] Петровна (2) описывает съезд духоборов. (3)

   Это образец того устройства и управления без насилия, в отсутствии кот[орого] нас упрекают враги христианства. Нужно только [чтобы] в обществе выработалось, вошло в привычку, в плоть и кровь, уважение и привычка повиноваться всем не противным нравственности распоряжениям "старич­ков", как они их называют, и устанавливается идеальное упра­вление без насилия. А это уважение и привычка повиновения решению стариков свойственна всем неиспорченным людям и всем русским - славянам. Письма наши читаю не один, но многим друзьям. Труд ваш, думаю, что угоден богу, а я радуюсь на него. (4) Я живу худо, мало, почти совсем не работаю. Ста­раюсь только не портить того, что делают другие. Целую вас.

  

  

  

   Печатается по листу копировальной книги из ЛЧ. Большинство авто­графов писем Толстого к Трегубову погибло во время арестов и высылки Трегубова. Датируется на основании пометы на копии письма и содер­жания (см. т. 53, запись 5 января).

   Иван Михайлович Трегубов (1858-1931) - бывший воспитанник духовной академии, вышедший из нее под влиянием взглядов Толстого. См. о нем в т. 66, В 1896-1897 гг. занимался организацией помощи пре­следуемым правительством сектантам- духоборам. В декабре 1896 г., вместе с П. И. Бирюковым и В. Г. Чертковым, подписал воззвание о помощи духоборам, за что 5 апреля 1897 г. был арестован в Тифлисе и выслан в Курляндскую губернию.

  

   (1) Трегубов вел переписку с кавказскими духоборами и с лицами, сооб­щавшими сведения о духоборческом движении. В свои письма к Толстому Трегубов часто вкладывал копии получаемых им писем.

   (2) Е. П. Накашидзе. См. прим. к письму N 116.

   (3) Съезд духоборов, происходивший осенью 1896 г. в Горийом уезде Тифлисской губ. Письмо об этом съезде Е. П. Накашидзе не сохранилось.

   (4) Трегубов, живя в то время у В. Г. Черткова на хуторе Ржевск, Воронежской губ., собирал и хранил материалы о духоборческом движе­нии.

  

  

  

   1897 г. Января начало. Москва.

  

   Дорогая Лидия Ивановна. Очень вам благодарен за ходатай­ство перед Стасюлевичем (1) и за предложение отдать это в Ниву. (2) Я совершенно несогласен со Стасюлевичем и очень жалего, что он так непонятлив. Начали ли вы писать на мою тему? (3) Если начали, то продолжайте. Если вы полюбите эту тему, то будет очень хорошо. Если же не начинали, то не начинайте. Я знаю, что никогда не напишу этого, а все-таки хочется надеяться. В последнее время пришлось опять живо почувствовать то, что хотелось бы выразить в этом писании.

   Здоровы ли вы? бодры ли? довольны ли своей жизнью? Же­лаю вам радостного труда и дружески жму вашу руку. Не узнаете ли чего про Черткова и про успех или неуспех его дела? (4)

  

  

  

   Печатается по тексту книги: В. Микулич, "Встречи с писателями". Изд-во писателей в Ленинграде, 1929, стр. 108. Датируется на основании ответного письма Веселитской от 11 января.

   Лидия Ивановна Веселитская (1857-1935) - писательница-беллет­ристка (псевдоним: В. Микулич). См. о ней в т. 66, стр. 275.

   Письмо Л. И. Веселитской, на которое отвечает Толстой, неиз­вестно.

  

   (1) Михаил Матвеевич Стасюлевич (1826-1911), историк и публицист либерального направления, в 1865-1911 гг. редактор-издатель петербург­ского журнала "Вестник Европы". В бытность у Толстых в Москве в конце 1896 г. Веселитская получила от Толстого поручение просить Стасюлевича поместить в его журнале повесть Ф. Ф. Тищенко "Хлеб насущный". Однако Стасюленич напечатать эту повесть отказался.

   (2) "Нива" - буржуазный еженедельный иллюстрированный журнал, издававшийся в Петербурге с 1870 до 1918 г. сначала А. Ф. Марксом, а затем его наследниками. В "Ниве" повесть Тищенко "Хлеб насущный" напечатана не была. См. прим. к письму N 137.

   (3) Об этом см. в книге: В. Микулич, "Встречи с писателями", стр. 106- 107.

   (4) Владимир Григорьевич Чертков (185,4-1936) - см. т. 85, стр. 4-22. Его дело - хлопоты о духоборах. См. прим. к письму N 5.

  

  

  

   1897 г. Января 11. Москва.

  

   Простите, дорогой Поша, что не отвечал вам и не писал всем вам живущим в Петербурге друзьям. Я каждый день тужу, что нет известий от вас и жду их, а сам не пишу. Я не жду ни­чего важного от ваших хлопот там и очень рад буду ошибиться. (1) Ив[ан] Михайлович (2) всё присылает сведения - вероятно и вам, - из которых письмо Е[лены] Петровны (3) о съезде было очень интересно.

   Наша жизнь идет по старому, по дурному. Я пытаюсь рабо­тать и не могу: взялся было опять за Воскресенье (4) и с отвра­щением бросил. Всё надо с начала переделать - всё, 9/10 нехо­рошо. Потом много читал по искусству и начал писать сначала и в этой работе много вижу нового и хорошего. (5) Таня (6) со мной, переписывает мне, Маша (7) всё у Ильи (8) и потом поедет в Пирогово, (9) а потом, кажется около 15, приедет сюда. Духоборам сделали пожертвований 1000 (10) и 100 руб. Что с ними делать? Меня очень порадовало описание их съезда, из к[оторого] видно, что христианское общество может управляться без насилия.

   Прощайте, все милые друзья, дай вам бог успеха не в одном внешнем, а главное во внутреннем деле, чтобы не сбиться с пути в ту или в другую сторону, не согрешить, не отступить от воли бога: не сделать того, чего не должно, и сделать всё то, чего он хочет от нас. Я нынче очень живо чувствовал то, что на это одно должно быть обращено всё внимание.

  

  

   Когда вы вернетесь? И если не скоро, напишите, что вы там делаете.

  

  

  

   Дата на письме поставлена рукой П. И. Бирюкова.

   Павел Иванович Бирюков (1860-1931) - друг и биограф Толстого. См. о нем в т. 63, стр. 227-228.

   Ответ на письмо Бирюкова от 31 декабря 1896 г., в котором Бирюков писал о своих хлопотах по делу духоборов (см. прим. 1).

  

   (1) Бирюков, Чертков и Трегубов были заняты помощью преследуемым на Кавказе сектантам-духоборам (см. об этом в т. 69). Помимо составлен­ного ими воззвания "Помогите!", распространявшегося в машинописном виде, с послесловием Толстого, они предполагали довести до сведения царя, Николая II, о притеснениях, чинимых духоборам. 27 января 1897 г. была составлена "Краткая записка о необходимых средствах облегчения участи духоборов", которая и была передана царю. В результате этой их деятель­ности 2 февраля был произведен обыск в квартире Черткова в Петербурге, и они были высланы: Чертков за границу, а Бирюков в г. Бауск, Курляндской губ.; Трегубов был арестован 5 апреля и выслан в Курляндскую гу­бернию (см. прим. к письму N 3).

   (2) И. М. Трегубов.

   (3) Е. П. Накашидзе.

   (4) О работе в это время над романом "Воскресение" Толстой почти в тех же выражениях записал в Дневнике 5 января 1897 г. См. тт. 33 и 53.

   (5) О работе над трактатом "Что такое искусство?" см. в т. 30.

   (6) Татьяна Львовна Толстая. См. прим. к письму N 62.

   (7) Мария Львовна Толстая. См. прим. к письму N 6.

   (8) Илья Львович Толстой (1866-1933), второй сын Толстого; в то время жил в своем имении Гриневка, Черненого уезда Тульской губ. См. т. 83, стр. 117.

   (9) Пирогово - имение брата Толстого, Сергея Николаевича, в 35 км от Ясной Поляны.

   (10) Тысяча рублей была получена для духоборов от И. Д. Ростовцева, о чем сообщил В. Г. Черткову 6 февраля 1897 г. А. Н. Дунаев.

  

  

  

   1897 г. Января 12. Москва.

  

  

  

   Милая Маша, хотя, когда ты тут, я редко говорю с тобой, теперь, когда мне очень скверно на душе, хочется твоего сочув­ствия. Из всех семейных ты одна, как ни сильна твоя личная жизнь и ее требования, ты одна вполне понимаешь, чувствуешь меня. Жизнь, окружающая меня и в к[оторой] я по какой-то или необходимости, или слабости, участвую своим присут­ствием, вся эта развратная отвратительная жизнь с отсутствием всяких не то что разумных или любовных к людям, но просто каких-либо, кроме самых грубых животных интересов нарядов, сладкого жранья, всякого рода игры и швырянья под ноги чужих трудов в виде денег, и это даже без доброты, а, напротив, с осуждением, озлоблением и готовностью раздражения на всё, что против шерсти, до такой степени временами становится про­тивна мне, что я задыхаюсь в ней и хочется кричать, плакать и знаешь, что всё это бесполезно и что никто не то что не поймет, но даже не обратит внимания на твои чувства, - постарается не понять их, да и без старания не поймет их, как не понимает их лошадь. Вчера, сидя за обедом, слушая эти разговоры без единого живого слова, с невеселыми шутками и недобротой друг к другу, эти бессвязные монологи, я взглянул на M-lle Aubert (1) и почувствовал, что мы с ней одинаковы лишни и нам одинаково неловко оттого, что мы это чувствуем. Ужасно гадко, и гадко то, что я не могу преодолеть себя и не страдать и не могу пред­принять что-нибудь, чтобы порвать это ложное положение и последние года, месяцы или дни своей старости прожить спокойно и не постыдно, как я живу теперь. Не знаю что от чего: от того ли, что я не могу увлечься работой, чтоб не так больно чувствовать это, или оттого, [что] я так больно чувствую, я не могу работать, но мне тяжело и хочется сочувствия, чтоб меня поняли и пожалели. Таня бедная хотела бы жить ближе ко мне, но она ужасно слаба и вся завлечена этим безумным водоворо­том: Дузе, (2) Гофман, (3) красота, выставка, старость подходит, С[ухотин], (4) скверно. Серёжа, (5) Илюша, Миша (6) всё то же. Даже нет детей, чтоб на них отдохнуть, Чертк[ова] и Поши (7) тоже нет. Ты сама вся изломана и измучена своими делами, а я тебе еще свою выставляю болячку. Давай болеть вместе. Ты мне свое всё скажи. Я приму близко к сердцу, п[отому] ч[то] это мож[ет] б[ыть] и страданье в будущем, но это серьезное. Мучает же напряженность пустяков и мелких гадостей.

  

  

   Печатается по фотокопии из АЧ. Впервые опубликовано в немецком переводе в книге "Vater und Tochter", N 50. Год написания письма опреде­ляется содержанием.

   Мария Львовна Толстая (1871-1906) - вторая дочь Толстого; со 2 июня 1897г. была замужем за Н. Л. Оболенским. См. о ней т. 83, стр. 184.

  

   (1) Обер (Aubert), гувернантка у Толстых.

   (2) Элеонора Дузе (1859-1925), итальянская драматическая артистка. В 1897 г. ожидалась в России, но вследствие болезни поездка Дузе на этот раз не состоялась.

   (3) Иосиф Гофман (р. 1876), польский пианист. В конце 1890 г. и в на­чале 1897 г. концертировал в России.

   (4) Михаил Сергеевич Сухотин (1850-1914), орловский помещик, новосильский уездный предводитель дворянства; с 1899 г. муж Т. Л. Толстой.

   (5) Сергей Львович Толстой (1863-1947), старший сын Толстого. См. т. 83, стр. 21.

   (6) Михаил Львович Толстой (1879-1944), младший сын Толстого. См. т. 83, стр. 287.

   (7) П. И. Бирюков.

  

  

  

   1897 г. Января 19. Москва.

  

   Каждый день меня мучает совесть, что не отвечал на твое доброе письмо, и всё не успеваю. Напишу хоть несколько слов, чтобы сказать тебе, что письмо твое мне было очень приятно, тронуло меня и рассеяло последние остатки дурного воспоми­нания о бывшем. (1) Жизнь твоя с Дорой (2) кажется идет очень хорошо. Важно и хорошо уединение и неизбежное движение жизни из себя, а не внешними побуждениями, как это делается в городе, особенно для молодых. Для того, чтобы были дети, возможности и вероятия очень много. А не будет, и без детей мож[ет] быть жизнь прекрасная. Я мало работаю, был нездоров. Целую тебя и Дору.

  

  

   На конверте: Московско-Курск[ая] жел. дор., ст. Козловка-Засека. Льву Львовичу Толстому.

   Датируется на основании почтовых штемпелей.

   Лев Львович Толстой (1869-1945) - третий сын Толстого. См. о нем в т. 83, стр. 185.

   Ответ на письмо Л. Л. Толстого от 13 января (почт, шт.) с сообщением о его жизни и с просьбой простить его за их "осеннее столкновение" (см. прим. 1).

  

   (1) В копии, хранящейся в АЧ, к этому месту письма есть примечание Л. Л. Толстого: "В этот период начались у меня некоторые разногласия с отцом во взглядах на жизнь и отчасти я выражал их в моих статьях".

   (2) Дора Федоровна Толстая, рожд. Вестерлунд (1878-1933), с 1896 г. жена Л. Л. Толстого.

  

  

  

  

  

   1897 г. Февраля 8. Петербург.

  

   Хотел вас видеть, не застал, зайду еще. Остановился - Фонтанка 14. (1) - Дайте знать, когда и где видеться? (2)

  

  

  

   Впервые опубликовано в ТС, стр. 179. Дата поставлена В. В. Стасовым. Толстой пробыл в Петербурге с 7 по 12 февраля 1897 г., куда при­ехал вместе с С. А. Толстой, чтобы попрощаться с высылавшимися В. Г. Чертковым и П. И. Бирюковым. О пребывании Толстого в Петербурге в 1897 г. см. Дневник 1897 г., т. 53.

  

   (1) Толстой остановился в квартире А. В. Олсуфьова. См. прим. 5 к Письму N 17.

   (2) О свидании с Толстым Стасов вспоминает в письме к нему 17 февраля 1897 г. (см. ТС, стр. 180-181).

  

  

  

   1897 г. Февраля 12. Петербург.

  

   Дорогой друг Дмитрий Александрович,

  

   Пишу от Чертковых, с кот[орыми] прощаюсь перед расстава­нием, и, разумеется, весь полон теми чувствами и мыслями, к[оторые] вызывает их и Пав[ла] Ивановича] высылка. Чувство преобладающее мое такое: в душе у меня радость совершения дела божьего и вместе с тем совестно радоваться при разлуке с дорогими близкими людьми, но радость сближения духовного, кот[орое] произошло вследствие этого события между многими и многими людьми, настолько превышает личное горе разлуки, что до сих пор не могу вызвать в себе печали, кот[орая] прили­чествует этому случаю. - Они все так светлы, радостны и просты, что тоже не вызывают внешних чувств сожаления. В них совершается нечто гораздо более значительное, чем та перемена места, к[отор]ой их насильственно подвергают.

   Пав[ел] Ив[анович] сейчас вошел и просит написать, что он не пишет п[отому], ч[то] собирается и напишет из города Бауска, куда его ссылают.

   Мне очень грустно, что мы с вами не общаемся. Правда, я написал вам одно письмо, но вы и того, как мне говорила Цецилия В[ладимировна], (1) не получили. Я же получил от вас только одно. Попробую теперь писать через Элвениру Леонард[овну]. (2) А мне писать вам должно и виню себя, что не уде­лал этого, писать вам входит в разряд дел, обозначенных сло­вами, заключенного посетите. Я, да и мы все, часто испытываем здесь роскошь, излишек общения с единомышленными людьми, как это я испытываю теперь в этот приезд в П[етер]б[урге], где 20, 30 человек видишь в один вечер и со всеми хочешь и не можешь успеть переговорить. Вы же, думаю, иногда испытываете голод такого общения. Испытываете ли? Я много, расспрашивал Лидию Ивановну (3) про вас, и она первая дала мне ясное понятие о том, как вы живете и чем.

   По ее рассказам есть два пункта, о к[оторых] нам бы надо было побеседовать, чтобы придти к согласию. Это ваше - не знаю, как сказать - допущение сверхъестественного и разрыв­ности брака. (4) Если бог велит, побеседуем с главу на глаз. Вы не намерены ехать за границу?

   И если не намерены, то почему? Мое не мнение, а чувство то, что лучше оставаться здесь.

   Прощайте, пишите мне. У меня в душе работ, и самых, как думаю, важных - отчасти вызванных духоборами, много и хочется работать. Велит ли бог.

   Братски целую вас

  

  

  

   Печатается по листу копировальной книги. Датируется по содержанию.

   Дмитрий Александрович Хилков (1858-1914) - бывший гусарский офицер и помещик Харьковской губ. См. о нем в тт. 64 и 65. В 1889 г. за пропаганду против духовенства был сослан в Закавказье, но когда там на­чалось движение среди духоборов, был переведен в г. Вейсенттейн в Эстляндии, откуда в 1898 г. уехал за границу.

  

   (1) Цецилия Владимировна Винер (1860-1922), жена Д. А. Хилкова. См. т. 67.

   (2) Установить, кто Элвенира Леонардовна, через которую Толстой предполагал писать Хилкову, не удалось. Адрес частный, во избежание перлюстрации писем.

   (3) Л. И. Веселитская, пользуясь тем, что воинский начальник в Вейсенштойне был ее родственник, посетила Хилкова и рассказывала о нем Толстому.

   (4) Хилков писал по этим вопросам в ненапечатанной статье "В защиту половой любви", о которой встречаются упоминания в его переписке с Толстым за 1897 г. Статья эта была вызвана рядом статьей М. О. Мень­шикова под общим заглавием "Элементы романа" - "Книжки Недели", 1897, 6-12.

  

  

  

   1897 г. Февраля 15. Никольское.

  

  

   15 февр. N1.

  

   Дорогой, милый друг Поша,

  

   Хочу, чтоб письмо это дошло до вас в первое же время вашего помещения (где? как? всё это напишите мне) и напомнило вам обо мне и обо всех нас, любящих вас, особенно нежно любящих вас, чтобы вы не уныли ни на минуту. Вот теперь мне жалко вас. Не то что жалко за то, что мы разлучены - этого я не признаю,- а за то, что как бы вы не перестали радоваться и плоть хоть на время не восторжествовала бы над духом. Я не боюсь этого, п[отому] ч[то] знаю, что продолжительно это быть не может, но жалко за то, что это вам будет больно. Напишите про Павлу Никол[аевну]. (1) Приехала ли она к вам? Мы приехали благо­получно, но, приехав, оба заболели, проболели день с жаром и головной болью и теперь здоровы. Меня очень радует искрен­няя и хорошая сильная любовь С[офьи] А[ндреевны] (2) к вам. Хотя она и переменчива, но я вижу, что это чувство, от к[оторого] она не отречется и что вообще всё, что она испытала эти дни в Петербурге, произвело на нее сильное и хорошее впечат­ление.

   Нынче я очень много думал и о своей работе об искусстве и об общих вопросах и, хотя я и хотел и вас прошу писать бессо­держательные письма, напишу вам то, что думал нынче о вре­мени и пространстве. Нет, не буду писать; завлечет далеко, да и боюсь, что для себя еще не вполне ясно. Напишу нынче же Чертк[ову]. Хотел писать в Берлин, но боюсь, что не застанет, и потому направлю в Лондон. Тяжелое чувство в Петербурге произвели на меня только Лиз[авета] Ив[ановна] (3) и Толстая. (4) Какие мертвые, недобрые и жалкие! Какая ужасная гордость и оттого осуждение и недоброта. То, что они исповедуют, -не­сомненная истина, и всякий, кто не покоряется им, тот во лжи и его нельзя любить. Они всегда перевертывают этот довод к нам, но мы никакой особенной от других истины не испове­дуем, если в нас есть что особое, то только то, что мы делаем из всеми признаваемых истин те выводы, к[оторые] сами собой из них вытекают. Напишите поскорее, милый друг, чтоб я слышал ваш голос, и пожалуйста непременно всю правду, преувеличи­вая свои слабости, а не ослабляя их. Я здесь у Олсуфьевых с С[офьей] А[ндреевной]. (5) Таня приедет завтра. Маша в Москве. Я ее не видал. Воображаю, как ее тронет ваше изгнание. Мож[ет] быть, та любовь, к[оторую] она имеет к вам, есть лучшая любовь, к[оторую] она может иметь. А любит она вас очень. Да все вас любят.

  

   (1) Павла Николаевна Шарапова, впоследствии жева П. И. Бирюкова. См. прим. к письму N 151.

   (2) Софья Андреевна Толстая (1844-1919), жена Толстого. См. т. 83.

   (3) Елизавета Ивановна Черткова, мать В. Г. Черткова. См. прим. к письму N 169.

   (4) Александра Андреевна Толстая. См. Прим. к письму N 86.

   (5) У Олсуфьевых Адама Васильевича (1833-1901) и жены его Анны Михайловны (1835-1899), близких знакомых семьи Толстых, в их имении Микольско-Обольяново (ныне Подъячево, Коммунистического района), в 25 км. от ст. Подсолнечная, Николаевской (ныне Октябрьской) ж. д., по возвращении из Петербурга Толстой прожил с 13 февраля по 3 марта. С. А. Толстая, приехавшая в Никольское вместе с Львом Николаевичем, уехала в Москву 16 февраля.

  

  

  

   1897 г. Февраля 13-16. Никольское.

  

   Милый друг Маша. Давно не был с тобой ни в каких сноше­ниях, и мне, разумеется, тебя, именно тебя очень недоставало. Мама к тебе очень дурно расположена, и мне очень жалко вас обеих. А виновата никогда не бывает одна сторона, особенно в таком случае, как твой, т. е. с матерью. Ей по тысячам причи­нам надо всё простить, если есть что прощать. Так ты смотри, голубушка, помни это, обращайся к ней лучшей своей стороной и жалей ее, - ей тяжело живется теперь, и она очень добрая, когда не скрывает сама от других свою доброту. Буду писать после и скоро увижу. Так живи с ней перед богом, помня свое хорошее божественное я и не выпускай на свободу самолюби­вое, мстительное, мелочное я.

   Целую тебя, милая, измученная самой собой.

  

  

  

   Впервые опубликовано в книге "Vater tmd Tochter", Л1" 51. Датируется на основании ответного письма М. Л. Толстой от 17 февраля (почт. шт.).

  

  

  

   1897 г. Февраля 15-16. Никольское.

  

   Со мной случилась беда. Ваша выписка и слова восточных языков (1) должно быть остались в первом томе книги Найта, (2) которую я вам возвратил. Пришлите пожалуйста.

  

  

  

   Печатается по подлиннику (рукой Толстого лишь подпись). Впервые опубликовано в ТС, стр. 180. Датируется на основании почтовых штем­пелей.

  

   (1) Речь идет о выписках и словах на восточных языках, которые были нужны Толстому для работы над "Хаджи-Муратом" (см. т. 35).

   (2) Книгой В. Найта (Knight) "The Phylosophy of the Beautiful" Толстой пользовался для статьи "Что такое искусство?". См. т. 30.

   Стасов отвечал письмом от 17 февраля. См. ТС, стр. 180-181.

  

  

  

  

  

   1897 г. Февраля 18. Никольское.

  

   Иван Ильич, цель всех артелей одна и та же: побольше при­обрести денег, чтобы лучше жить в материальном отношении.

   Многие говорят, что кроме того артели или общины полезны тем, что, живя в них и подчиняясь их правилам, люди стано­вятся лучше, более добры и братолюбивы.

   Я считаю, что это несправедливо, что прежде надо людям сделаться добрыми и братолюбивыми, т. е. ставить братскую любовь выше личных выгод, и тогда артель устроится сама собой, и артель не в одной волости или уезде, а в целом мире.

   И устав такой артели написан давным-давно, и вот уже 1800 лет люди понемножку складываются в эту артель. И дело каждого из нас состоит в том, чтобы готовить себя к этой артели, выучиться не жалея отдавать свое имущество и труд в общую кассу, не требуя вознаграждения, и распространять между людьми словом и примером учение об этой артели, устранять всё, что мешает ей и приводить ее понемножку в действие.

   Устав этот - евангелие, а участники - весь род человеческий, и я думаю, что устройство маленьких артелей мешает устрой­ству этой большой и настоящей.

   Служение же устройству этой (большой артели) совсем не так неприятно и тяжело, как думают многие. Служение это дает гораздо больше удовлетворения, чем участие в маленьких арте­лях, уж по одному тому, что участие в маленьких артелях про­извольно и может быть хорошо и может быть дурно, служение же этой артели есть то дело, на которое послал нас бог в этот мир, и больше и лучше того, чем исполнять то, на что он нас послал, мы ничего делать не можем.

   Так как вы не читали то, что я писал об этом, посылаю вам хотя кое-что из того, что не запрещено цензурой. Из запрещен­ных же цензурой, в которых я высказываю свои мысли о самых важных для жизни предметах, не могу вам ничего послать, кроме евангелия с статьей о том, как читать его. (1) Полагаю, что если вас интересует то, что единое на потребу, вы сами найдете в евангелии разрешение всех вопросов.

  

  

   Печатается по копии из АЧ. Впервые опубликовано как письмо к неиз­вестному в книге: "Письма Л. Н. Толстого", II, собранные и редактиро­ванные П. А. Сергеенко, к-во "Книга", М. 1911, стр. 178-179 (без обра­щения п последнего абзаца) и в "Полном собрании сочинений Л. Н. Тол­стого", под ред. П. П. Бирюкова, т. XXII, "Библиотека "Русского сло­ва", М. 1913, стр. 183 (полностью, без обращения, как письмо "И. И. Б-ву").

   Иван Ильич Бессонов (р. 1876) - рабочий Очерского завода в Пермской губ. Интересуясь организацией сельскохозяйственных артелей, в письме к Толстому от 26 января 1897 г. спрашивал, как Толстой относится к этому вопросу.

  

   (1) Л. Н. Толстой, "Как читать евангелие и в чем его сущность?".

  

  

  

   1897 г. Февраля 18. Никольское.

  

   Получил ваше хорошее письмо и порадовался тому христиан­скому, свободному, бодрому настроению, которым оно проник­нуто, и вместе с тем испугался и продолжаю бояться за вас, за то, чтобы вы не увлеклись борьбой, неизбежной в христиан­ской жизни, но законной только тогда, когда человек поставлен в необходимость или отречься от того, что ему дороже жизни, или бороться (христианским орудием терпеливого перенесения гонений за неисполнение противных его сознанию требований), а не тогда, когда человек увлекается самой борьбой, борется для борьбы. Вот этого я боюсь за вас, милый Сократ, я против этого желал бы предостеречь вас.

   Нам, живущим в нашей антихристианской жизни, так много работы внутренней над самими собой для искоренения нехри­стианских привычек, так во многом нужно утвердиться, особенно вам, молодым, что лучше всю энергию употребить на эту внутреннюю работу. И работа эта самая плодотворная даже и для борьбы, которая неизбежна для всякого человека, живу­щего или стремящегося жить христианской жизнью и потому обреченного на постоянные, самые разнообразные столкновения с миром.

   Я всегда вспоминаю Достоевского (1), который говорил о том, как смешно видеть человека, желавшего перевернуть весь мир и не могущего обойтись без папирос и готового на всё, только бы ему дали покурить. Я говорю не о курении, а о том, что са­мое важное не борьба, а то, чтобы орудия борьбы, т. е. люди, были сильны верою, были чисты, как голуби, и мудры, как змеи. А если люди будут таковы, то они без борьбы будут побе­ждать .

   Так. например, я боюсь, чтобы распространение вами статьи о духоборах не вызвало бы против вас каких-либо репрессалий, которые огорчат ваших родителей и вами перенесутся, может быть, не так легко, как вы думаете.

   Дело духоборов очень тревожит правительство, и на днях у моих двух ближайших друзей Черткова и Бирюкова был обыск, отобраны все бумаги, и сами они сосланы - один за границу, а другой в Курляндию.

   Я не могу не бояться и не страдать за моих друзей, за те го­нения, которым они подвергаются, в особенности потому, что правительство с свойственной ему непрямотой и хитростью пре­следует не главного виновника неприятного ему направления - меня (о чем я прямо просил письмом министров), (2) а людей близ­ких и дорогих мне. И выходит то, что всякое страдание моих близких мне во сто раз больнее, чем всё то, что они мне бы могли сделать, и, кроме того, они перед Европой имеют вид терпи­мости.

   Вот я и за вас боюсь и пожалуйста не распространяйте ни­чего, а вступайте в борьбу только тогда, когда вам нельзя будет поступить иначе. Пишу это вам, потому что полюбил вас. Пишите.

  

  

   Печатается по копии из АЧ. Впервые опубликовано как письмо к, "С. Б.", с некоторыми разночтениями и сокращениями в "Письмах Л. Н. Толстого", II, к-во "Книга", М. 1911, стр. 176-177. Дата копии.

   Ответ на письмо студента Казанского ветеринарного института Сократ" Бырдина от 30 января, в котором Бырдин сообщал, что переписал полученное от Толстого воззвание о помощи духоборам "Помогите!" и готовится распространять его среди знакомых.

  

   (1) Федор Михайлович Достоевский (1821-1881).

   (2) См. письма: к И. Л. Горемыкину от 20 апреля 1896 г. п к Н. В. Му­равьеву от 20 апреля 1896 г. в т. 69.

  

  

   * 25. Ван Дюйлю (G. F. Van Duyl).

  

   1897 г. Февраля 18. Никольское.

  

   Cher Monsieur,

  

   ,Je viens de recevoir votre derniere lettre et m'empresse de m'excuser aupres vous pour mon silence, cause en partie par une maladie, l'influenza, que me tient presque tout cet hiver, en partie par le manque de loisir. Je vous remercie de tout mon coeur pour les lettres, pleines d'interet pour moi, que vous m'avez ecrites et surtout pour votre bonte decontinuer a m'ecrire, malgre mon silence.

   La derniere conference de Van-der-Veer m'a parue tres forte. La these qu'il defend parle pour soi et je ne puis pas m'imaginer les arguments, qu'on puisse lui opposer si l'on est serieux et sincere et si on s'est donne la peine de prendre connaissance de tout ce qui a ete dit a se sujet depuis un demi siecle.

   Je ne sais pas si vous, ainsi que Van-der-Veer, connaissez Garrison, (1) Ballou (2) et les articles de Crosby (3) (un Americain, qui a present fait la propagande de la non-resistance en Amerique) et les miens ecrits a ce sujet.

   Recevez, Monsieur, l'assurance de