Бичурин Иакинф - Китай в гражданском и нравственном состоянии

на, во всех других городах каждый чиновник обязан жить в своем присутственном месте и не иметь никаких общежительных связей с подчиненными. Что касается до обращения чиновников между собою, оно затруднено недостатком времени. Чиновники подавлены делами по должности, а строгий надзор за течением дел, легкость в потере и трудность в получении мест содержат их в беспрерывной осторожности. Родственные и дружеские свидания между ними также редки, потому что два родственника в одной области, даже в одной губернии, служить не могут. Младший из них должен перейти в другую область или в другую губернию.

   По сим-то причинам и разночинцы и чиновники в Китае не имеют понятия о тех приятных европейских собраниях, на которых и друзья и знакомые переливают друг Другу свои мысли то в степенных, то в шутливых разговорах. О блестящих бальных вечерах и упоминать не нужно, потому что в Китае нет танцев, исключая придворной мимики; да и прекрасному полу принимать участие в собрании мужчин предосудительным считается. Обыкновение скрывать женский пол от посторонних есть общее и разночинцам и чиновникам; но это обыкновение у разночинцев несколько смягчается для ближайших родственников и коротких друзей, а в Южном Китае даже и для посторонних людей.

   Вообще в деревнях строго соблюдается нравственный порядок в семейной жизни. Никогда не увидите мужчин или женщин, праздно стоящих у ворот своих домов, ни детей, играющих на улице. Но нельзя вполне с похвалою отозваться о нравственности в городах и многолюдных торжках, где торговые люди наиболее суть гости из разных, даже отдаленнейших мест Китая. Здесь развращение есть необходимое следствие безженного многолюдства, несмотря на то что совершенно запрещено содержать во внутренности городов домы, служащие прибежищем разврату, и что полицейские законы не терпят таковых домов и в предместьях. Особенно жители южных стран, при несклонности их к шумному пьянству, преданы необузданному сладострастию, а законы на общую наклонность народа к какому-либо пороку часто смотрят сквозь пальцы. Еще удивительнее покажется, что при законном дозволении - кроме жены иметь наложницу и служанок - удовлетворение сладострастию, противное природе, столь усилилось, что положенное самое легкое наказание редко исполняется.

   Другой порок, довольно общий разным сословиям в городах и многолюдных торжках, есть страсть к азартным играм, которыми торговцы и ремесленники убивают время долгих зимних вечеров и с тем вместе иногда убивают свое состояние; а изредка сынки богачей сбывают там имущество своих отцов. Главные азартные игры суть зернь и банк {Зернь состоит из шести четвероугольников с точками по сторонам от одной до шести. При игре в банк употребляют длинный, накрытый пеленою стол и деревянный четвероугольничек с черною и красною стороною. Стоящий вверху стола банкир скрытно ставит этот четвероугольничек под пелену. Игроки держат против банкира и между собою спор на красную и черную сторону. При входе игроков в дом деньги отбираются у них в контору, где и выигрыш и проигрыш каждого записывается по голосу маркера в книгу. Проигравший принесенную сумму не допускается к игре. Контора с каждого выигрыша вычитает 10%.}. Игра в карты, так как и самое делание карт, также запрещены. Дозволены игра в шахматы, облавная игра в шашки и домино. Но и при этих играх условливаются иногда на значительные заклады. Хотя открытие домов для игр азартных строго запрещено; но как для полиции довольно выгодно скрывать такие дома от взоров закона, то игроки спокойно скитаются в городе по уединенным местам, благоприятствующим сбору бродяг.

   В Европе укоряют китайцев в разных плутнях и обманах по торговле; но этот упрек не совсем основателен. В Китае торговля разделяется на внутреннюю и заграничную. По внутренней торговле большая часть товаров продается в магазинах и лавках по определенным ценам; а есть запросы на некоторые вещи, не имеющие ни цены определенной, ни употребления общего. Сверх сего, как в каждом городе находится много магазинов и лавок с одним и тем же товаром, то хозяева их, один перед другим, стараются честностью в торгу привлекать покупщиков к себе. Первостатейные купцы, в сделках по оптовой торговле как между собою, так и с иностранцами, поступают с примерною честностью; и если случалось европейским купцам быть обманутыми в каком-либо товаре, то не от купцов, а от мошеннической шайки, действовавшей, может быть, не без сведения кого-либо из начальствующих. Что касается до мелких торгашей, между ними довольно таких, которые не затрудняются употреблять обман при каждом удобном к тому случае, особенно когда имеют дело с иностранцем или приметят, что покупщик несведущ в доброте товара. Мелкие торгаши более бывают из бедных подгородных жителей, служителей и детей разврата.

   Грабежи по дорогам редки, чему причину должно полагать в невозможности производить их, потому что большие дороги покрыты селениями и обставлены частыми караулами. Разбои еще реже и случаются только в тех губерниях, в которых много инородцев и ссыльных китайцев, как то в Фу-цзянь, Сы-чуань и Юнь-нань. Вместо сего по городам и многолюдным торжкам воровство и уличное мошенничество {В Пекине правительство терпит мошенников. В каждом почти квартале есть товарищество их под ведением старосты. Мошенники занимаются своим ремеслом в черте того квартала, к которому товарищество их принадлежит. Потерявший вещь на улице, мошенниками похищенную, может войти в квартальный суд и объявить о своей потере. Офицер немедленно посылает солдата к старосте, и похищенную вещь, ежели она здесь, немедленно возвращают. В противном случае офицер с учтивостью скажет, что пропажа вещи последовала за чертою квартала их. Ежели в продолжение трех суток не явится хозяин похищенной мошенниками вещи, то староста имеет право продать ее в пользу товарищества.} обыкновенны; а обманы и подлоги столь многоразличны, что в Китае есть общая пословица: нет вещи без подлога. Кто может представить себе необыкновенную населенность Китая и происходящий от того недостаток в средствах к пропитанию, тому нимало не покажется удивительною наклонность бедных подгородных жителей к воровству, мошенничеству и обманам всякого рода.

   Наконец, переходим к последнему и главному пороку, которым и европейцы и азиатцы не несправедливо упрекают китайцев. Этот порок есть корыстолюбие - зло, господствующее в пределах всей империи. Но должно определить виды сего порока, дабы чистое желание выгод не смешать с подлою страстью к корысти. Действительно, если взять корыстолюбие в обширном, дурном его значении в отношении к законам, то надобно относить сей порок более к чиновникам, а разночинцы служат только орудием действий их, основанных на корыстолюбии. В древней истории Китая и следов сего зла не видно; а оно восприняло свое начало в одно почти время с монархическим правлением. В продолжение столетней войны с монголами, в предпоследнем веке перед Р. X., Китай дошел до такого истощения, что правительство принужденным нашлось дозволять чиновникам содержать себя разными сборами с подчиненных своих. В этот промежуток государственного истощения мало-помалу образовались в управлении разные злоупотребления, которые потом приняли законный вид и таким образом укоренились столь глубоко, что впоследствии и лучшим жалованьем невозможно было исторгнуть корня их. С продолжением времени сия часть доведена до такой определительности, что ныне находятся точные расписания, сколько каждая должность в губерниях приносит положительного дохода в год; и по сему расписанию определены неминуемые издержки при определении к должности, получаемой, впрочем, законным образом. В Пекине находятся страховые конторы, которые снабжают новоопределенных чиновников деньгами с обязательством уплатить долг перед вступлением в должность на месте. Чиновники по прибытии к месту скоро вознаграждают столичные издержки по должности, не прибегая к притеснительным мерам. Купечество, торгующее в городах, ничего не платит ни за право торговли, ни за содержание города; и по этой причине добровольно принимает на себя путевые издержки новоприбывших чиновников, определяет им содержание под предлогом закупки вещей по узаконенным ценам и делает им при случае подарки. Если присовокупим к этому разные побочные доходы, приобретаемые взятками, злоупотреблениями и акцизами, то не покажется удивительным, что уездный правитель при выгодном месте получает от 50 тыс. до 200 тыс. рублей серебром в год. Но уездные правители обязаны делать подарки своим начальникам, от областного правительства до начальника губернии, и количество этих подарков, состоящих наиболее в серебре и золоте, издавна определено соразмерно с доходами места. Таким же образом и начальники губерний обязаны отправлять подарки в Пекин, только более вещами, а не серебром и золотом. Надобно сказать еще, что от корыстолюбия чиновников не столько народ страдает, сколько правительство терпит. Народ обложен столь легкими податями, что государственное казначейство не получает даже десятой доли того, что могло бы получать при умеренных налогах. Все это аристократы обращают к себе разными незаконными средствами, и правительство не может придумать меры к прекращению злоупотреблений даже самых явных. Например, таможенный сбор пошлин, оброки с рыбных ловлей законом ограничены ежегодным взносом из определенной суммы, почти ничтожной. Что касается до разных казенных работ, чиновники при производстве их по Желтой реке берут себе 6/10, а от построек 7/10; правительству осталось одно средство к вознаграждению своих потерь - ограничить штат чиновников и содержание присутственных мест, что и сделано. Начальствующим чиновникам положено умеренное жалованье и значительный столовый оклад; прочим чиновникам назначено жалованье самое ничтожное, а на содержание канцелярий ничего не определено. Вследствие такого распоряжения злоупотребления еще более умножились, ибо низшие чиновники приискали свои источники доходов; писаря и сторожа хотя получают небольшое содержание из акцизных доходов городских, при всем том недостаток дополняют взятками от приходящих в суд по делам каким-либо.

   Есть в китайцах общие худые качества, как то: скрытность в обращении с своими врагами, коварство, вероломство, раздражительность, мстительность, жестокость, мало сострадательности к несчастным, нет гостеприимства, столь уважаемого в других азиатских государствах; но все помянутые качества покрываются гордостью перед иностранцами. Китайцы, не имея возможности вполне сравнить свое просвещение с европейским, считают себя образованнейшим народом в свете и потому с окружающими Китай полуобразованными азиатами обращаются с большим презрением, но в обращении с европейцами, в которых они примечают проблески высшего образования, показывают вежливость, ласковость, гибкость и даже приятность; и те только, которые изучили Китай через долговременное пребывание в нем, могут приметить, что сквозь тонкое покрывало учтивостей всюду просвечивает гордость. В Китае взаимное обращение облечено в законные виды, которые означают меру преимущества одного лица перед другим; и китаец в самых вежливых приемах обращения с европейцем неприметно удерживает первенство перед ним. Изрядно случается даже и то, что китайский чиновник обнаруживает свое преимущество перед европейцем в самых оскорбительных словах, а простолюдин то же выказывает в дерзких и наглых поступках.

   Рассматривая китайцев со стороны, противоположной худой стороне, открываем в них много хороших качеств. Китаец почтителен к родителям и старшим вообще; безусловно повинуется законам и распоряжениям правительства; трезв, умерен и бережлив, трудолюбив и деятелен; в семействе кроток и благонравен: в обращении с посторонними вежлив и уклончив, в суждениях основателен, в поступках благоразумен, в предприятиях медлителен, в исполнении постоянен; в торговых оборотах сметлив и расчетлив: в обращении с иностранцами не знает фанатической веронетерпимости. Вообще же должно сказать, что в китайском народе много хорошего и довольно дурного; но сторона хорошая перевешивает дурную. Это приписать должно тому, что благонравие, поселяемое в детях училищным воспитанием, поддерживаемое в возрастных надзором начальства, утверждается действием законов не запретительных, а поощрительных. Первые могут только удерживать дерзкого злодея от преступления, а последние влекут человека ко всякому добру, показывая ему блистательные последствия добрых дел в будущем.

   В каждом областном, окружном и уездном городе находится сооруженный правительством храм древнему учителю Кхун-цзы. По восточную сторону сего храма находится храм верным, справедливым, отцепочтительным и дружелюбным под названием Чжун-и-сяо-ди-цы {Буквальное значение прилагательных в названии храма.}; перед храмом каменный памятник и торжественные врата. В этом храме поставляются табели с именами {Надобно разуметь прозвания с именами.} туземных чиновников, прославившихся верностью к престолу, ученых - справедливостью, сыновей - почитанием родителей, внуков - послушанием, а при жизни пишутся их имена на торжественных вратах. По западную сторону храма учителю Кхун-цзы находится храм под названием Цзе-сяо-цы. В этом храме поставляются табели с именами жен и девиц, прославившихся целомудрием и почитанием родителей.

   В каждом губернском городе есть храм под названием Сян-лян-цы. В сем храме поставляют табели с именами начальников, которые при управлении тою губерниею оказали услуги отечеству и благодеяние народу.

   В каждом областном, окружном и уездном городе находится храм под названием Мин-хуан-цы. В сем храме поставляются табели с именами чиновников, которые при управлении тою страною оказали услуги отечеству и благодеяния народу.

   Еще в каждом уезде находится храм под названием Сян-сянь-цы. В сем храме поставляют табели с именами ученых, которые на своей родине прославились добродетельною жизнью.

   Все вышеисчисленные храмы, сооруженные правительством, суть храмы славы, у которых местные чиновники обязаны ежегодно совершать перед табелями жертвы - одну весною, другую осенью. Жертва состоит из барана, свиньи и восьми сосудов с предложениями из хлебов и плодов. Чиновник, начальствующий при жертвоприношении, по прочтении молитвы делает перед табелями одно коленопреклонение с тремя поклонами в землю.

   О славных мужах, удостаиваемых обожания, начальники губерний обще с попечителями училищ, по обстоятельном исследовании дел их, представляют государю и уже по получении указа поставляют табели с их именами в храмах славы. Государственная Китайская Статистика - Да-цин-и-тхун-чжы содержит краткие жизнеописания всех славных мужей, коих имена поставлены в храмах славы в продолжение минувших 2000 лет.

   За прочие похвальные дела правительство дает табели с похвальною надписью для вывески над воротами дома или выдает деньги {По 30 лан серебря.} на сооружение торжественных ворот. Например, сделавшим пожертвование в общественную пользу, простирающееся до 1000 лан серебром, дозволяется соорудить торжественные врата с надписью За пожертвование. Домам, которые в продолжение нескольких колен живут в согласии и без раздела, правительство выдает сумму на сооружение торжественных ворот, а имена их иссекаются на каменном памятнике перед храмом славы. Достигшим ста лет правительство сооружает торжественные врата: мужчине с надписью Достигший счастья, возможного человеку; женщине - Врата долгоденствующей через целомудренную жизнь; старшему и младшему брату, вместе достигшим ста лет, с надписью Два знамения блистательного счастья. Мужу и жене, достигшим ста лет, также достигшим 120 лет, выдается двойная сумма на сооружение торжественных ворот. Имеющим в доме от пяти до восьми колен в живых, то есть от прапрадеда до праправнука, также сооружают торжественные врата с надписью числа колен.

   Для женского пола есть особливые положения, на основании которых и женщины и девицы удостаиваются внимания правительства, например:

   а) ежели вдова сохранит целомудрие с 30-го до 50-го года или умрет, не дожив до 50 лет, а во вдовстве проведет около 15 лет, то удостаивается табели с похвальною надписью;

   б) ежели жена не возвратившегося с войны мужа сохранит целомудрие в продолжение узаконенных лет, то удостаивается табели с похвальною надписью;

   в) ежели девица по причине, что у ее родителей нет ни сына, ни внука, останется при них на всю жизнь, отказавшись от замужества, или до выхода в замужество сохранит девство в продолжение узаконенных лет, или, оставшись в доме жениха, умершего перед совершением брака, сохранит девство до истечения узаконенного времени, то удостаивается табели с похвальною надписью {В Китае есть обычай, что девица, у которой жених помрет незадолго перед совершением брака, может перейти в семейство жениха и навсегда остаться в девственном вдовстве.};

   г) ежели жених и невеста, разлученные обстоятельствами до совершения брака, постоянно питая любовь друг к другу, соединятся уже в старости, то удостаиваются сооружения торжественных ворот;

   д) ежели женщина или девица при нашествии неприятеля погибнет за сохранение целомудрия, то и по прошествии нескольких лет удостаиваются сооружением торжественных ворот. Если нет родственников, то местный начальник обязан соорудить им торжественные врата перед их могилами, а табели с их именами поставить в храм славы;

   е) ежели муж будет принуждать жену к распутству, и она, сопротивляясь ему, сама себя предаст смерти; или если девица, приневоливаемая женихом к нарушению целомудрия до совершения брака, примет смерть, таковые удостаиваются сооружения торжественных ворот перед домами их родителей.

   Имена женщин и девиц, прославившихся сохранением целомудрия, также помещены в Государственной Китайской Статистике с кратким жизнеописанием каждой.

  

  

   Работая над своими книгами и статьями, Н. Я. Бичурин, как уже знает читатель, основывался на выполненных им переводах китайских текстов и собственном опыте жизни в Пекине. Это, несомненно, делает его труды весьма ценными, однако данное обстоятельство также приводит к необходимости сопроводить их при переиздании хотя бы краткими примечаниями. Синология в последующие полтора столетия существенно продвинулась вперед, и сейчас китаистам есть чем дополнить то, что написал Бичурин. Кроме того, представленная в его книгах картина внутреннего устройства Китайской империи зачастую являлась лишь совокупностью норм, зафиксированных в документах, и была только одним из элементов реальной жизни или даже не всегда совпадала с действительностью. Усердное следование тексту китайских источников повлияло также на восприятие автором ряда исторических событий и этнического ландшафта Китая.

   При подготовке данного издания не ставилось цели выявить все неточности текстов Никиты Яковлевича (которых ему, как и любому исследователю, не удалось избежать). Ниже приводится перечень работ, в которых содержится информация, дополняющая, уточняющая или опровергающая сведения, содержащиеся в книгах Бичурина. При составлении списка учитывалась доступность тех или иных текстов. По этой причине в него вошли преимущественно публикации на русском и английском языках, имеющиеся в отечественных библиотеках. Литературу на китайском языке можно отыскать, обратившись к библиографиям в указанных работах и к упомянутым ниже справочным материалам. В случае необходимости китаеведы также могут найти соответствующие места в тех источниках, которыми пользовался Бичурин, и уточнить его переводы, включая фактический и статистический материал.

   В отечественном китаеведении пока отсутствуют новые книги, которые могли бы дать читателю основные сведения о цинском Китае конца XVII - первой половины XIX века на современном уровне и в том же объеме, что и бичуринские труды. Обширная информация о Китае тех лет содержится в работе М. В. Крюкова, В. В. Малявина и М. В. Софронова (Крюков М. В., Малявин В. В., Софронов М. В. Этническая история китайцев на рубеже средневековья и нового времени. М., 1987), где, однако, преобладают материалы этнографического характера.

   Обратясь к работам западных синологов, основные сведения о Китае XVIII века читатель найдет в книге американских авторов С. Нэкин и Э. Равски (Naquin S., Ritwski E. S. Chinese Society in the Eigbteenth Century. New Haven, 1987), a о Китае после 1800 года - в многократно переиздававшейся работе И. Сюя (Hsu I. С. Y. The Rise of Modern China. N.Y., 1995). Более подробная информация о цинском Китае содержится в девятом, десятом и одиннадцатом томах "Кембриджской истории Китая". См. также: Feuerwerker A. State and Society in Eighieenth-Century China: The Ch'ing Empire in Its Glory. Ann Arbor, 1976; Smith R. J. China's Cultural Heritage: Tloe Ch'ing Dynasty, 1644-1912. Bouldcr, 1983. Обзор источников о цинском Китае имеется в справочнике Э. Вилкинсона (E. Wilkinson. Chinese History: a Manual. Cambridge (Mass.), London, 2000).

   Готовя книги Н. Я. Бичурина к переизданию, я старался максимально сохранить оригинальный текст и в то же время сделать его более удобным для современного читателя. Были сохранены все особенности оригинала, включая архаизмы и неправильности, которые рассматривались как одна из составляющих авторского стиля. Одновременно язык книг был по мере возможности приведен в соответствие с нормами современной орфографии и пунктуации, было унифицировано использование курсива, прописной и строчной букв, написание числительных, оформление примечаний; использованные автором сокращения были заменены полными формами слов. При этом, как правило, варианты написания, к которым тяготел сам Бичурин, брались за основу и распространялись на весь текст. Исключение было сделано лишь в одном случае: там, где можно было выбрать между написанием, чаще встречавшимся в тексте, но непривычным для современного читателя, и вариантом, употреблявшимся Бичуриным реже, но соответствующие современным нормам, всегда выбирался последний (так, обычно использовавшееся Бичуриным название Усури было заменено на изредка встречавшееся Уссури, буддайский - на буддийский, осемь - на восемь, опущение - на упущение). Остальные внесенные изменения были достаточно незначительными (например, не с большим везде заменено на с: небольшим, Богда-хан - на богдыхан, внос (в соответствующем значении) - на взнос, маньчжуский - на маньчжурский, нумер - на номер, пред - на перед, Четырекнижие - на Четырех-книжие, чрез - на через).

   При переиздании текстов Н. Я. Бичурина была сохранена авторская транскрипция китайских слов, отличающаяся от общепринятой. В целом основные отличия бичуринской транскрипции от современных норм сводятся к тому, что в начале слога вместо кх сейчас стояло бы к, вместо пх и пьх - п, тх и тьх - т, а в конце слога вместо с (после шипящих) - э, вместо ей - эй, ен - эн, ень - энь, су (эу) - оу, ияо - яо, ио - юэ, уо - ио, ы (после большинства шипящих) - и, ын - эн или ин, ынь - энь. Таким образом, слоги, обозначающие отдельные иероглифы, в современной транскрипции записывались бы так: кхун - кун, пху - пу, пьхин - пин, тхай - тай, тьхянь - тянь, чже - чжэ. юе - юэ, лей - лэй, чей - чэн, жень - жэнь, чжень - чжэнь, чжеу - чжоу, дэу - доу, мэу - моу, биао - бяо, ио - юэ, сио - сюэ, суо - со, нын - нэн, дын - дин, вынь - вэнь. Звук, переданный в бичуринской транскрипции как ву, сейчас принято записывать как у, слоги хо и кхо сейчас записываются как хэ и кэ.

   В ряде случаев, когда одни и те же звуки транскрибировались Бичуриным по-разному, их написание унифицировалось на основании того варианта, который является наиболее близким к современному. Так, бпа было везде заменено на ба, гк - на г, дт - на д, жинь - на жень, шы - на ши, эрр - на эр.

   Полная унификация транскрипции не была проведена, так как сам автор, обычно ориентировавшийся на пекинское чтение китайских иероглифов, порой следовал чтению, восходящему, как полагал он сам и некоторые его современники, к южному произношению (в начале XX века некоторые отечественные востоковеды считали, что этот вариант написания восходит к маньчжурской транскрипции китайских звуков). Иногда вторая транскрипция становилась для него нормой (использование еу (эу) вместо оу), а иногда два чтения использовались параллельно (в ряде случаев вместо цз (пекинское произношение) в начале слога писалось г - гинь вместо цзинь или Шу-гин вместо Шу-цзин). Там, где сознательное параллельное использование Бичуриным двух вариантов транскрипции было очевидным, в обоих случаях было сохранено авторское написание.

   Даты в бичуринских текстах приведены по принятому тогда в России юлианскому календарю.

   Структура примечаний соответствует структуре публикуемых работ. В связи с тем, что некоторые темы были рассмотрены Н. Я. Бичуриным в обеих книгах, часть примечаний присутствует как в первом, так и во втором томе данного издания.

  

  

  

   О традиционном китайском календаре см.: Малявин В. В. Китайцы. - Календарные обряды и обычаи народов Восточной Азии. Новый год. М, 1985; Малявин В. В. Китайцы. - Календарные обряды и обычаи народов Восточной Азии. М., 1987. О календаре и традиции летосчисления в древнем Китае см. перевод "Трактата о календаре" (глава 26) в "Исторических записках" Сыма Цяня, а также предисловие и комментарий к нему Р. В. Вяткина (Сыма Цянь. Исторические записки ("Ши цзи"). Перевод с китайского, вступительная статья, комментарий и приложения Р. В. Вяткина. Т. IV. М., 1986, с. 107-114, 25-29, 252-260). Упомянутая у Бичурина концепция сунского философа Шао Юна (1011-1077) рассмотрена в работе Е. А. Торчинова (Торчинов Е. А. Часть пятая. Глава 3. Взаимодействие буддийских и традиционных китайских представлений о мире. - Буддийский взгляд на мир. СПб., 1994). Слова "водород" и "теплород" используются в бичуринских текстах в качестве русских соответствий китайским понятиям инь и ян.

   Хронологические таблицы по истории Китая, справочные материалы о традиционных китайских системах измерения веса, длины, площади и объема включены в первый (справочный) том Большого китайско-русского словаря. М., 1983, с. 63-182.

   О Пекине того времени см. упомянутый в книге перевод китайского описания города с примечаниями Бичурина (Описание Пекина. С приложением плана сей столицы, снятого в 1817 г. Переведено с китайского монахом Иакинфом. СПб., 1829 (2-е изд. - Пекин, 1906).

   Китайские внешнеполитические концепции и идейные основы императорской власти в Китае подробно рассмотрены в работах А. С. Мартынова (Мартынов А. С. Представления о природе и мироустроительных функциях власти китайских императоров в официальной традиции. - Народы Азии и Африки. 1972, No 5; Мартынов А. С. Сила дэ монарха. - Письменные памятники Востока. Историко-филологические исследования. М., 1974; Мартынов А. С. Статус Тибета в XVII-XV1I1 вв. М., 1978; Мартынов А. С. Государственное и этическое в императорском Китае. - Этика и ритуал в традиционном Китае. М., 1988). О приездах послов ко двору китайских императоров см.: Мартынов А. С. Значение приезда послов в императорском Китае. - Народы Азии и Африки. 1979, No 1.

  

  

   Основные сведения о государственном устройстве Китайской империи содержатся в лекциях П. С. Попова (Попов П. С. Государственный строй Китая и органы управления. СПб., 1903) и в работе И. С. Бруннерта и В. В. Гагельстрома (Бруннерт И. С., Гагельстром В. В. Современная политическая организация Китая. Пекин, 1910). Следует, однако, учитывать, что в первой из этих книг описывается ситуация, сложившаяся к началу XX века, когда китайская государственная машина претерпела определенные изменения по сравнению с периодом, описываемым Н. Я. Бичуриным, а во второй - положение дел непосредственно перед крушением империи, когда органы власти прошли еще более существенную модернизацию.

   О технологических основах китайского земледелия см.: Needham J. Science and Civilization in China. Vol. 6. Biology and Biological Technology. Part 2. Agriculture. Cambridge, 1984. Жизнь китайской деревни в 1930-е годы, еще сохранявшая многие традиционные черты, представлена в книге Фэй Сяотуна (Фэй Сяотун. Китайская деревня глазами этнографа. М., 1988). Обширный перечень работ об отдельных аспектах китайского земледелия, написанных отечественными китаеведами, приводится в справочнике, составленном П. Е. Скачковым (П. Е. Скачков. Библиография Китая. М., 1960, с. 387-394). В большинстве своем они были выполнены на маньчжурском материале.

   О китайском городе времен правления цинской династии и традиционной коммерческой жизни см.: The City in Lite Imperial China. Stanford, 1977; Rowe W. T. Hankow: Commerce and Society in a Chinese City, 1796-889. Stanford, 1984; И. Г. Баранов. Очерк торгового быта в Китае. - И. Г. Баранов. Верования и обычаи китайцев. М., 1999, с. 68-84; И. Г. Баранов. Организация внутренней торговли в Китае. - Вестник Азии. No 44, 1917, с. 1-40; Авенариус Г. Г. Китайские цехи. Краткий исторический очерк и альбомы цеховых знаков в красках. Харбин, 1928.0 демографической ситуации в Китае см: Писарев А. Д Некоторые проблемы роста и учета населения в эпоху Цин. - Социально-экономические и политические проблемы Китая в новое и новейшее время. М., 1991, с. 58-91; Но Ping-ti. Studies on the Population of Chuta, 1368-1953. Cambridge (Mass.), 1959.

   Сведения о маньчжурской и китайской аристократии во времена цинской династии см.: Попов П. С. Государственный строй Китая и органы управления. СПб., 1903, с. 10-12; Hsieh Pao Chao. The Government of China (1644-1911). Baltimore, 1925. Положение неполноправной части китайского общества рассмотрено в статье А. Н. Хохлова (Хохлов А. Н. О рабстве и крепостничестве в Китае (с 40-х годов XVII в. до середины XVIII в.). - Китай. Общество и государство. М., 1973.

   Обширные материалы о китайских ремеслах в середине XIX века были собраны К. А. Скачковым, однако до настоящего времени они остаются в рукописи.

   О внешней торговле Китая см.: Хохлов А. Н. Внешняя торговля Китая с 90-х годов XVIII в. до 40-х годов XIX в. - Государство и общество в Китае. М., 1978, с. 86-120; Wakeman E., Jr. The Canton Trade and the Opium War. - The Cambridge History of China, vol. 10. Part 1. Cambridge, 1978, p. 163-212.

  

  

   О традиционном китайском праве прежде всего см.: Кычанов Е. И. Основы средневекового китайского права (VII-XIII вв.). М., 1986. Во второй половине 1990-х годов в России также начата публикация переводов двух средневековых китайских кодексов (Уголовные установления Тан с разъяснениями ("Тан люй шу и"). Цзюани 1-8. Перевод, введение и комментарий В. М. Рыбакова, СПб., 1999; Уголовные установления Тан с разъяснениями ("Тан люй шу и"). Цзюани 9-16. Перевод и комментарий В. М. Рыбакова. СПб., 2001; Законы Великой династии Мин со сводным комментарием и приложением постановлений (Да Мин люй цзи цзе фу ли). Ч. 1. Пер. с кит., исслед., примеч. и прилож. Н. П. Свистуновой. (Памятники письменности Востока. CXIII, 1). М., 1997.

   Работы о цинском праве на русском языке весьма немногочисленны. Это прежде всего текст кодекса династии Цин, опубликованный в переводе и пересказе А. Л. Леонтьева в 1781-1783 годах (Тайцин гурунь и Ухери коли, то есть все законы и установления китайского, а ныне маньчжурского правительства. Перевел с маньчжурского на российский язык Коллегии иностранных дел надворный советник Алексей Леонтьев. СПб. Т. 1, 1781; СПб. Т. 2, 1782; СПб. Т. 3, 1783), и книга Е. Алабастера (Е. Алабастер. Заметки и комментарии на китайское уголовное право, сост. Е. Алабастером по материалам, собранным сэром Чалонером Алабастером, бывшим генеральным консулом в Китае. Пер. с англ. А. Д. Лабовского. Владивосток, 1903), вышедшая в начале века во Владивостоке. Из работ зарубежных исследователей см.: Ch'ii T'ung-tsu. Law and Society in Imperial China. Paris, 1965; Bodde D., Morris С Law in Imperial China. Cambridge (Mass.), 1967. О китайской полиции в Пекине в цинскую эпоху см.: Dray-Novey A. Spatial Order and Police in Imperial Beijing. - Journal of Asian Studies. 1993, vol. 52, No 4.

   При подготовке текста к переизданию "отделениям" данной части были даны названия, соответствующие содержанию входящих в них глав.

  

  

   Об образовании в цинском Китае см.: Rawski Е. S. Education and Popular Literacy in Ch'ing China. Ann Arbor, 1978. Что касается шэньши (конфуцианских книжников) и экзаменационной системы, то здесь до сих пор классической остается работа Чжан Чжунли, опубликованная почти полвека назад (Chang Chung-li. The Chinese Gentry. Seattle, 1955). Об эволюции экзаменационной системы см.: Franke W. The Reform and Abolition ofthe Traditional Chinese Examination System. Cambridge (Mass.), 1960. Эволюция описания экзаменационной системы и связанных с ней реалий в китайской литературе проанализирована в статье Д.Н. Воскресенского (Воскресенский Д. Н. Человек в системе государственных экзаменов. - История и культура Китая. М., 1974). Сатирическое изображение мира конфуцианских книжников см. в романе У Цзин-цзы "Неофициальная история конфуцианцев" (У Цзин-цзы. Неофициальная история конфуцианцев. М., 1999).

   Подробная библиография работ по проблемам грамотности и образования в Китае собрана на сайте Б. тер Хаара в разделе "Literacy, Writing and Education" (www.sun.uni-heidelberg.de/staff/bth/literacy.htm). Особого внимания заслуживает упомянутый там сборник статей Education and Society in Late Imperial China. 1600-1900. Berkeley, 1994. См. также: Elman В. A. Political, Social and Cultural Reproduction via Civil Service Examinations in Late Imperial China. - journal оf Asian Studies. 1991, vol. 50, No 1.

   Читателю следует учитывать, что занятия в упомянутых Бичуриным уездных и окружных школах обычно не носили регулярного характера, как это было в европейских учебных заведениях. Студенты этих школ должны были преимущественно принимать участие в сдаче экзаменов. Упомянутые в тексте "годичные испытания" на самом деле происходили раз в три года.

   О налогах в цинском Китае см.: Wang Yeh-chien. Laiid Taxation in Imperial China, 1750-1911. Cambridge (Mass.), 1974. Интересные сведения о процессе сбора налогов приводятся в работе Цюй Тунцзу (Ch'ii T'ung-tsu. Local Government in China under the Ch'ing. Cambridge (Mass.), 1962).

   О государственных зернохранилищах см.: Li L. M., Dray-Novey A. Guarding Beijing's Food Security in the Cing Dynasty: State, Marhet and Police. - journal of Asian Studies. 1999, vol. 58, No 4.

  

  

   Некоторые сведения об обычаях и быте китайского императорского двора можно найти в воспоминаниях последнего императора цинской династии Пу И (Пу И (пер. Н. А. Спешнева при участии Цзян Шилуня). Последний император. М., 1999). Описание обрядов государственной религии в цинском Китае см.: Williams E. T. The Sate Religion оf China during the Manchu Dynasty. - journal ofthe No rth China Branch of the Royal Asiatic Society. 1913, vol. 44, p. 11-45. Обрядам похорон минских и цинских императоров и нормам траура, соблюдавшимся после их смерти, посвящена статья Э. Равски (см.: Rawski E. S. The Imperial Way of Death: Ming and Ch'ing Emperors and Death Ritual. - Death Ritual in Late Imperial and Modern China. Berkeley, 1987, p. 228-253).

   Сведения об официальных маньчжурских шаманских обрядах см. в работе Шарля де Арле (Mariez, Charles de. La Religion nationale des Tartares orientaux: Mandchous et Mongols, comparИe Ю la religion des anciens chinois, d'aprХs les textes indigХnes, avec le rituel tartarc de l'empereur Kien-long, traduit pour la premiХre fois. Bruxelles, 1887. (MИmoires couronnИs et autres mИmoires publiИs par l'AcadИmie Royale, des sciences, des lettres et des beaux-arts de Belgique. Tome XL), где приводится перевод установлений, регламентировавших проведение этих обрядов при дворе цинских императоров. Черновой русский перевод этих установлений был также выполнен А. В. Гребенщиковым (обзор материалов его архива см. в: Пан Т. А. Архивные материалы А. В. Гребенщикова по шаманству маньчжуров. - XXII научная конференция "Общество и государство в Китае". Тезисы, докладов. Ч. 3. М., 1991, с. 136-140).

   О традиционном китайском календаре, об обрядах календарного и жизненного цикла см. работы В. В. Малявина (Малявин В. В. Китайцы. - Календарные обряды и обычаи народов Восточной Азии. Новый год. М., 1985; Малявин В. В. Китайцы. - Календарные обряды и обычаи народов Восточной Азии. М., 1987; Малявин В. В. Глава 6. Традиционная обрядность. Свадебные обряды. Обряды, связанные с рождением ребенка. Погребальные обряды. - Крюков М. В., Малявин В. В., Софронов М. В., Чебоксаров И. Н. Этническая история китайцев в XIX - начале XX века. М., 1993). Упомянутый в разделе, посвященном празднику Дуаньу цзе, Цзюэ-пхьин - поэт Цюи Юань (320-278 до хр. эры), носивший имя Пин; название реки, транскрибированное Бичуриным как И-ло-цзян, читается как Милоцзян.

   Нормы, определявшие в традиционном Китае проведение обрядов жизненного цикла и траурные обряды, были также рассмотрены в книге С. М. Георгиевского (Георгиевский С. Принципы жизни Китая. СПб., 1888). О нормах траура и связанных с ними установлениях китайского права см.: Кычанов Е. И. Основы, средневекового китайского права (VII-XIII вв.). М., 1986, с. 71-75; о трауре в китайской семье см.: Фэй Сяотун. Китайская деревня глазами этнографа. М., 1988, с. 61-62. Из зарубежных исследований об обрядах жизненного цикла см. статью М. Фридмана (M. Freedman, Rites and Duties, or Chinese MarriaГe. - The Study of Chinese Society: Essays of Maurice Freedman. Stanford, 1979, p. 255-272) и сборник Death Ritual in Late Imperial and Modern China. Berkeley, 1987.

   О китайской антролонимической системе см.: Крюков М. В., Решетов А. М. Китайцы. - Системы личных имен у народов мира. М., 1986.

   Описание традиционной китайской материальной культуры приводится в следующих работах: Стариков В. С. Материальная культура китайцев северо-восточных провинций КНР. М., 1967; Сычев Л. П., Сычев В. Л. Китайский костюм. Символика, история, трактовка в искусстве и литературе. М., 1975; Крюков М. В. Китайцы. - Этнография питания народов стран зарубежной Азии. М., 1981.

   Устоям традиционного китайского общества посвящена книга С. М. Георгиевского (С. Георгиевский. Принципы жизни Китая. СПб., 1888), однако она представляет собой прежде всего описание тех норм, на которые ориентировалась конфуцианская элита империи, а не анализ реальной ситуации в цинском Китае. Литература о китайских "нравах" XV11] - первой половины XIX века на русском языке немногочисленна. Весьма яркую, но выдержанную в достаточно негативных тонах картину можно найти в книге И. Орлова (Новейшее и подробнейшее историческо-географическое описание Китайской империи. Сочиненное коллежским советником и кавалером Иваном Орловым. Ч. 1-2. СПб., 1820). Интересные наблюдения над жизнью цинского Китая были также опубликованы А. И. Кованько (псевд. Дэ Мин) (Дэ Мин. Поездка в Китай. - Отечественные записки. 1841, No 9, отд. Смесь, с. 21-24; No 10, отд. Смесь, с. 89-91; No 11, отд. Смесь, с. 26-34; No 12, отд. Смесь, с. 83-91; 1842, No 1-2, отд. Смесь, с. 8-17; No 3, отд. Смесь, с. 33-39; No 9, отд. Смесь, с. 26-32; No 10, отд. Смесь, с. 117-122; 1843, No 1, отд. Смесь, с. 24-31; No 4, отд. Смесь, с. 85-89) и В. П. Васильевым (В. П. Васильев. Выписки из дневника, веденного в Пекине. - Русский вестник. 1857, т. IX, май, кн. 2, с. 145-200; июнь, кн. 2, с. 477-497).

   Западные исследователи от очерков такого рода постепенно перешли к изучению психологии современных им китайцев и реконструкции менталитета обитателей Китайской империи, живших в прошлом. Из работ, посвященных психологии китайцев, первой принято считать книгу А. Смита (Smith A. H. Chinese Characteristics. N. Y., 1894). Результаты исследований последних десятилетий представлены в The Handbook оf Chinese Psychology. Hong-Kong, 1996 (там же см. библиографию по отдельным проблемам). Статьи о традиционном китайском менталитете и нормах поведения стали активно публиковаться в последние десятилетия (см., например, Park N. Е. Corruption in Eight-century China. - Journal of Asian Studies. 1997, vol. 56, No 4; Elvin M. Female Virtue and the State in China. - Past and PrИsent. 1984, Vol. 104; Mann S. The Widows in the Kinship, Class and Communitv Structures of Qing Dynasty China - Journal of Asian Studies. 1987, vol. 46).

  

  

   Известие о необыкновенном ветре, бывшем в Пекине в 1819 г., и ука: китайского Богдо-хана, обнародованный по сему случаю. - Сибирский вестник. 1822, ч. 20, с. 371-376.

   Указы и бумаги, относящиеся до английского посольства, бывшего в Пекине в 1816 г. (Пер. с кит.). - Северный архив. 1825, ч. 16, с. 134-151; 1828, ч. 32, с 199-218; ч. 34, с. 3-39.

   Ответы на вопросы, которые г. Вирст предложил г. Крузенштерну относительно Китая.- Северный архив, 1827, ч. 29, No Х1Х, с. 220-238; No ХХ, с. 307-328; ч. 30, No ХХ1, с. 45-67.

   Записки о Монголии, сочиненные монахом Иакинфом. С приложением карты Монголии и разных костюмов. Т. I-II. СПб., 1828.

   Ежедневные упражнения китайского государя. - Московский вестник. 1828, ч. 7, с. 101-107.

   Описание Тибета в нынешнем его состоянии. С картою дороги от Чэн-ду до Лхасы. Перевел с китайского монах Иакинф. СПб., 1828.

   О древнем и нынешнем богослужении монголов. - Московский вестник. 1828, No 16.

   Разбор критических замечаний и прибавлений г-на Клапорта к французскому переводу книги "Путешествие в Китай чрез Монголию в 1820 и 1821 годах".- Московский телеграф. 1828, ч. 21, No 12, с. 467-486; ч. 22, No 13, с. 50-65.

   Разные известия о Китае (Оригинальное русское сочинение из записок путешественника). - Северный архив, 1828, ч. 31, No 2, отд. V, с. 289-311.