Духоборы - Письма духоборческого руководителя Петра Васильевича Веригина

lign="justify">   Погода стояла все больгае теилая. Только второй день сильный мороз, но иеипком итти самое хорошо.

   Целую вас крепко; здоров, слава Богу.

  

   Приношу искреннее почтение доброй Авдотии Ивановне.

  

  

   Христос воскрес! Дорогой друг Евгений Иванович, желаю вам всем вкупе всех благ от Господа Бога.

   Хотя до Пасхи еще два дня, но я думаю слова "Христос воскрес" всегда можно произносить, а тем более чувствовать о нем духовно.

   -----

   ¹³⁰) Выдержка из этого письма уже помещена нами в тексте предлагаемой книги (см. стр. 16, письмо восьмое), - которую мы перепечатали из N 8 "Архива Льва Николаевича Толстого". В настоящее время мы получили подлинник этого письма и печатаем его здесь без всяких сокращений.

  

  

   Передайте от нас душевный привет "Дедушке Толстому" и всем братьям.

   Из родственников моих, которых вы видели, Василий Иванович провожал меня до места.

   Слава Богу, мы здоровы, а также и весь путь прошли благополучно. Из Тобольска меня отправили уже на земских, с проводником. Поселили не в Березове, а в Обдорске.

   В пути всего мы были три месяца и двадцать дней, (включая и до Москвы от Шенкурска).

   Встречались за это время и небольшие невзгоды, - так сказать тюремной жизни, но все прошло.

   Например: в Туле мы встретили тюрьму, которая несмотря на совершенно, почти уже настоящую зиму, отапливалась один раз в неделю¹³¹). Но это было устранено по категорическому заявлению партии. Тем более партия, в которой я находился, вся состояла из экстренно-пересыльных, то есть бежавших из Сибири. Местные же арестанты объясняют, что "это у нас обыденная вещь". Я был помещен с двумя несостоятельными, содержащимися, которые уже довольно пожилых лет; сидят по семи-восьми месяцев и видно, что получили хронические насморки от сырости тюремного помещения.

   В Челябинске тюрьма груба тем, что служащие драчуны, так что при входе нашей партии избили трех человек.

   Представьте себе, на улице крепкий мороз, партия семьдесят человек. Солдаты то и дело кричат: "нерасходись! Скорей!"

   И вот люди с одной стороны, боясь прикладов, напирали; впереди же, оказалось, надзиратели не успевали считать, - это было в воротах, - чтобы ослабить натиск употреблены были кулаки.

   Там же, то есть в Челябинске случился казус лично со мной, - насколько я не старался на всем пути избегать недоразумений. Тамь всю партию водят в полицей-

   -----

   ¹³¹) См. об этом же четвертое письмо П. В. Веригина стр. 7 и следующие.

  

   ское управления для выдачи одежды; и вместе с тем "по пути" доктор производит освидетельствование половых членов. Когда черед дошел до меня, я заявил "что здоров, а если это необходимо, то можете исполнить свои обязанности". Вместе с тем обратил внимание доктора и на то, что в коридоре, в котором это происходило, есть женщины и спущать брюки не совсем удобно.

   Доктор мой вскипел, привстав он крикнул на солдат: "покажите ему как надо исполнять требования начальства!"

   Два солдата подошли ко мне и я уже порешил, что они крепко изобьют меня, но обошлось тем, что солдаты растегнули пальто и почему-то остановились в выжидательной позе. Доктор вторично крикнул: "оставить", и вызвал следующего.

   Когда партия отправилась обратно, доктор приказал, чтобы меня в замке посадили в карцер. Но смотритель, долго рассуждая со мною в конторе, не исполнил требования доктора.

   На второй день вызваны были солдаты из казармы и меня отвели в тюремную больницу и тот же доктор, с участием фелдьшера, освидетельствовали меня, исполняя все сами. В заключение доктор резко выразил мне: "это я вам прощаю, а если бы я вчера приказал солдатам, они бы прокололи вас штыками".

   Действительно-ли доктор мог потребовать от конвойных солдат, чтобы они публично закололи человека, или нет, - я до сих пор в недоумении.

   Положим ничего нет странного, при существующем строе человеческой жизни.

   Сторона здесь суровая, так что по пути к Тобольску на целую тысячу верст хлеба совсем не сеют, а живут все рыбным промыслом.

   Обдорск, - остятско-самоедское село, но жители больше русские и преимущественно торгаши. Скупают рыбу, мясо и шкуры оленьи, и меха зверей, - хотя зверя осталось, говорят, очень и очень мало. Оленеводы тысячами убивают семи-восьми месячных телят и продают эти меха.

  

  

   В самом деле, какое варварство со стороны человека: ему нужны дохи!...

   Не знаю, что я буду здесь делать, если долго будут держать. Намерения есть просить министра, чтобы перевел в местность, где можно заниматься сельским хозяйством.

   Если будете писать, адресуйте простыми, потому в Обдорске почтамта нет, - досылают земскими. Вследствии контроля над моей корреспонденцией, требуется на повестке удостоверение, чтобы получить в Березове полицейскому управлению, и выходит ужасная проволочка. Простые же письма почтамтом отсылаются так; полицейское же управление, просмотрев, досылает их мне. Целую вас крепко; здоров, слава Богу.

  

  

   Почему-то вы не пишите, дорогой Николай Трофимович. Каково ваше здоровье? Что поделываете и что нового у вас? Ведете-ли вы переписку с Россией?

   С последними почтами я получил массу писем. Есть и от общих знакомых. Например, от А. С. Д., Евгения Ивановича и Ивана Михайловича. Иван Михайлович и Евгений Иванович работают уже в деревне. Ведь они, кажется, участвовали в "Посредннке"? Чем они специально занимаются, подробно не пишут. Я им с этой

   -----

   ¹³²) Это письмо, взятое нами из N 8 "Архива Льва Николаевича Толстого", было уже помещено в тексте книги (см. письмо шестнадцатое стр. 34); в настоящее время мы получили подлинник его и убедились, что оно в "Архиве" было напечатано в сокращенном виде.

   Мы теперь перепечатываем его полностию в "дополнении" к нашей книге.

  

   почтой написал пространные послания. Алексей Семенович занимается сельским трудом.

   Скажу, дорогой Николай Трофимович, о деревне и ее быте я ужасно соскучился. В Обдорске же даже поговорить не с кем, потому что здесь совершенно не понимают условий деревенской жизни.

   Хотя бы с вами жили вместе, все-таки что либо да работали бы. В избушке, которую я отремонтировал было для жилья, - немного кое-что работаю по столярному делу.

   Зима до сих пор у нас очень и очень теплая; дня два или три укрепляются морозы.

   Вы мне не сообщили ни разу, кушаете ли вы мясо? И вообще как вы смотрите на безубойное питание. Я, например, ведь уже около трех лет на растительной пище; положим, и на молочной, и вывожу заключение что гораздо полезней мясной. При всей суровости здешнего климата и недостатка овощей, я свободно обхожусь без мяса. Вино и табак я также совершенно не употребляю. Здесь многие из молодежи оставили пить вино.

   В переписке с Иваном Михайловичем мы рассуждаем о деревне по отношении к городу; и "за" и "против"; полезности грамотности вообще. С Евгением Ивановичем о нравственности и соблазнах.

   Ведете-ли вы с кем-либо серьезную, то есть полезную переписку? Есть ли у вас родные на родине? - Были-ли бы знакомы с Дрожжиным, который похоронен в Воронеже?

   Дело в том, что человек пятнадцать наших на Кавказе приговорили в дисциплинарный, и вероятно их забьют так же, как и Дрожжина.

   Нанишите мне, пожалуйста, если знаете, зачем поехал ко мне Андросов Михаил Семенович, если ему не позволяли в Березове?

   Мы с ним виделись, но когда прискакал надзиратель, немедленно арестовал его. Наверно он даже получит похвалу, что так экстренно исполнил свое дело.

   Пишите, дорогой друг. Целую вас крепко и желаю всех благ от Бога.

  

   В 1893 году, в конце октября или в начале ноября, в духоборческое селение Башкичет приехали три духоборца Иван Ивин, ¹³⁵) Василий Объедков ¹³⁶) и третий, фамилии которого не помню. Два последние только что возвратились от П. В. Веригина из Архангельской губернин и, конечно, это было событием большой важности для духоборцев

   -----

   ¹³³) В "приложении" мы помещаем все то, что так или иначе касается жизни и деятельности Петра Васильевича Веригина.

   ¹³⁴) Н. И. Дудченко был выслан из Харьковской губернии за религиозно-рационалистическую пропаганду среди крестьян. На Кавказе он несколько лет прожил среди духоборцев и вошел с ними в довольно близкое общение. Он был очевидцем последнего духоборческого движения, почему его воспоминания, как человека вполне беспристрастного в этом вопросе, являются весьма ценным вкладом в литературу о духоборцах.

   Мы опубликовываем здесь только тот "отрывок" из воспоминаний Николая Ивановича, который имеет отношение к личности и деятельности духоборческого руководителя П. В. Веригина. Мы однако надеемся, что не в далеком будущем нам удастся издать весь манускрипт Н. И. Дудченко, написанный им по нашей просьбе и любезно предоставленный нам в полное распоряжение.

   ¹³⁵) Духоборец Иван Ивин несколько раз выполнял общественные поручения. Был арестован, сидел в тюрьме. (Об этом подробнее см. записки его жены: "Рассказ духоборки Дуни Ивиной", - "Листки Свободного слова" N 3, 1899 г. Англия). Иван Ивин был также выбран представителем тех духоборцев, которые выселились в Канаду и он, вместе с духоборцем Петром Махортовым, был отправлен осенью 1898 г. в Канаду для осмотра земель.

   ¹³⁶) Василий Объедков до сих пор находится в ссылке в г. Архангельске.

  

   большой партии вообще и для Башкичетских ¹³⁷) в частности. Были приглашены старички большой партии и они собрались того же дня вечером в дом к А., чтобы узнать, как живет их брат и руководитель в изгнании и какие вести он шлет им через приехавших.

   Будучи знаком с хозяином того дома, в котором собрались духоборцы приветствовать своих братьев, приехавших из далекой стороны, да и вообще со всеми Башкичетскими духоборцами, я был приглашен тоже.

   После обычных приветствий, передачи поклонов и расспросов о здоровьи, приехавшие стали рассказывать о жизни П. В. Веригина и передавать его советы, посылаемые всем братьям-духоборцам и его мнение о том, что более и что менее важно для духоборца исполнять.

   Приехавшие передали приблизительно следующее:

   Петр Васильевич, размышляя о том, что делается теперь в духоборьи и на что духоборцы полагают много сил своих и устремили все свое внимание, а именно: заботы о возвращении присвоенного малой партией имущества, ¹³⁸) постоянная вражда с нею из-за этого имущества, разъезды по городам, да по начальствам, частые поездки

   -----

   ¹³⁷) Все Закавказские духоборцы разделялись, по месту их жительства, на следующие группы:

   I. Холодненские или Бугдашевские духоборцы, - (Ахалкалакского уезда, Тифлисской губ.); - в них входили следующие селения: 1. Троицкое, 2. Ефремовка, 3. Горелое. 4. Спасовка, 5. Орловка. 6. Богдановка, 7. Родионовка, 8. Тамбовка, в которых было всего около одинадцати тысяч жителей.

   ²I. Башкичетские - (Борчалиновского уезда, Тифлисской губ.); в них входили селения: 1. Башкичет, 2. Ормашен и 3. Караклис, в которых было всего около восьмисот человек.

   III. Карские духоборцы - (в Карской области); в них входили селения: 1.Терпение, 2. Спасовка, 3. Кирилловка, 4. Троицкое, 5. Горелое и 6. Покровка; в которых всего было около пяти тысяч человек.

   ²V. Елизаветпольские духоборцы - (в Елизаветпольской губ.); в них входили селения: 1. Славянка, 2. Троицкое и 3. Кирилловка(?), в которых всего было около четырех тысяч человек.

   Всех же духоборцев в Закавказье было около двадцати одной тысячи человек. Должен заметить, что эти цифры приблизительные. Мы надеемся в недалеком будущем собрать точные сведения о количестве всех Закавказских духоборцев.

   ¹³⁸) См. об этом же первое письмо П. В. Веригина, стр. 3.

  

   к нему и тому подобное, - думает, что не так все это важно и даже может совсем не нужно делать людям, называющим себя "духоборцами". И вот он просит очень всех братьев и сестер подумать об этом, больше всего о том, что нужно делать духоборцу и что в псалмах духоборческих, - которые они читают каждый день, - сказано.

   А сказано в псалмах, что не может духоборец итти на военную службу и учиться там убивать людей на войне и притеснять их в другое время по приказанию людей, которые называют себя "начальством".

   Не одобряет также духоборческое учение и погони за наживою, желания приобрести себе и своему семейству как можно более и обеспечить себя надолго.

   Нет в духоборческом учении, да и на деле прежде не делалось, чтобы брак, рождение или смерть сопровождались пьянством и обжорством, как это делается теперь и чтобы за невесту выкуп платили, как за скотину какую.

   Почти все духоборцы, старые и молодые, мущины и женщины и даже дети, - курят. Не очень это полезно для души, а для тела и совсем вредно.

   Все духоборцы едят мясо и рыбу. А чтобы есть мясо или рыбу, нужно убить живое существо - лишить его жизни, а животному его жизнь также дорога, как человеку своя. И многое другое есть в жизни духоборческой, что не соответствует их учению.

   Так вот Петр Васильевич просит очень всех братьев и сестер подумать обо всем этом и о жизни своей, как она теперь проходит; может можно что изменить в ней, а что и совсем оставить, а на место оставленного, принять другое, более подобающее для человека, "духоборцем" именующегося.

   У каждого силы разные и недостатки разные. И каждый, подумавши, быть может, захочет и сможет изменить в своей жизни что-либо к лучшему, чтобы приблизиться к учению духоборческому и быть достойному именоваться так. А то многие теперь считают себя духоборцами только потому лишь, что носят синий картуз.

   Отрадно мне было слышать эту речь от простых, даже неграмотных людей, обращенную к своим друзьям и

  

   братьям, таким же простым и неграмотным, и призывавшую их к сознательному, разумному переустройству жизни на братских началах. Но слушая все это, я не мог бы допустить, при самом пылком воображении, всего того, началом чего был этот вечер, этот тихий разговор, - хотя в комнате было человек около двадцати, - без прений, без яростных опровержений противника, шума и гама, какие бывают обыкновенно на собраниях, где решаются вопросы якобы большой важности.

   На следующий день, Василий Объедков и два его товарища уехали на Бугдаши¹³⁹) в духоборческие селения, чтобы передать привет Петра Васильевича всем тамошним духоборцам и его просьбу поискать каждому в самом себе недостатки, чтобы исправить их и упорядочить жизнь непосредственно их окружающую.

   Прошло несколько дней, после описанного выше вечера, и я стал замечать, к удивлению своему, что Башкичетские духоборцы, почти все курившие раньше, - не курят. Меня это очень поразило и заинтересовало и я стал расспрашивать своих друзей-духоборцев, что это значнт. На это мне ответили, что в первое же воскресенье, после приезда трех упомянутых выше духоборцев, на собрании после богомоления, передано было старичками всем присутствующим, все что было говорено на том вечере и предложено было перестать пить водку и вино, курить, не платить выкуп за невесту и не сопровождать пиршествами семейные события, как то: свадьбы, рождения, смерти и тому подобное. Выслушавши это, я покачал в сомнении головой и заметил, что это выходит как будто приказание, а ведь приказания, как я понимал, не было.

   - Да так уж старички решили, - ответили мне духоборцы, - решили попробовать, ежели снесем это, то тогда и другое будем исполнять, а нет, - ну там видно будет.

   Прошел месяц, другой. Чувствовалась какая-то натянутость, неловкость между духоборцами селений Башкичета, Караклис и Ормашен. ¹⁴⁰) Хотелось покурить, выпить иногда, а неловко друг перед другом; приходилось прятаться.

   -----

   ¹³⁹) То же, что Холодненские духоборцы.

   ¹⁴⁰) Так называемые Башкичетские духоборцы.

  

   Атмосфера создавалась еще более невыносимая. К тому же начались нарекания на запрещение брать выкуп за невест и сопровождать свадьбы пиром.

   Мне было ясно, что все это - тяжелое и неудобоносимое бремя для духоборцев этих трех селений и что предполагавшееся обновление умерло не родившись.

   Грустно было видеть, как люди поспешили назвать законом призыв свободной души к свободе и тем умертвили его. Сколько прекрасного могло бы выйти из этого призыва, - так мне казалось тогда.

   Итак воззвание к свободному и сознательному обновлению их обветшавшей жизни, намеренно или по неведению, было непонято как таковое, а закон оказался не по силам и Башкичетские духоборцы стали возвращаться понемногу к прежнему положению.

   Не то совсем произошло на Бугдашах.

   После того, как приехавшие от П. В. Веригина духоборцы побывали везде и передали его предложение, начались собрания, на которых обсуждались все вопросы, заключающиеся в предложении и постепенно, один за другим, принимались.

   По мере обсуждения этих вопросов и принятия их, большая партия разделялась. ¹⁴¹) Все больше и больше находилось духоборцев, которые, - относясь с полным уважением и доброжелательством к предложениям их руководителя и признавая вполне, что все эти поступки или вытекают из духоборческого учения, или же не противоречат ему, - отказывались примкнуть к новому движению потому, что не чувствуют в себе достаточно сил, в настоящую минуту, исполнить все это. Таким образом, ко времени, когда это движение вполне определилось и оформилось, духоборцы большой партии разделились почти на две равные части. Причем, к сожалению, я должен сказать, что отношения духоборцев оставшихся при старом положении вещей, к своим братьям-новаторам, было лучше, чем последних к первым.

   В течении зимы 1893-1894 гг., духоборцы-постники¹⁴²)

   -----

   ¹⁴¹) О "большой партии" см. мою "вступительную статью" к этой книге.

   ¹⁴²) О "духоборцах-постниках" см. там же.

  

   постепенно принимали новые правила личной жизни: перестали пить, курить, есть мясо и рыбу и, обсуждали и вырабатывали свое отношение к государству и свое общественно-экономическое устройство. В то же время, на частых собраниях, которые бывали почти каждый день в зимнее время, духоборцы и в особенности молодежь, заучивали псалмы и разные "вопросы и ответы", при помощи которых, они могли бы защищать свои идеи, в случае допросов, судов и следствий. Духоборцы знали наперед, что их поступки непременно навлекут на них жестокие гонения и в этом случае никогда себя не обманывали, а скорее наоборот: были готовы к гораздо худшему, чем им пришлось перенесть.

   Прошел 1894 год, который для духоборцев-постников был самым интенсивным в их умственной жизни. За этот год ими были обсуждены почти все вопросы нравственности, общественно-экономические и государственные. Поразительны та смелость и отвага, с которыми они принимали или отвергали известные положения; для них не было понятий: "можно исполнить", "нельзя исполнить", а было: "разумно", "должно исполнить", и раз разумно и должно, то само собою разумеется, что исполнено будет.

   В конце января 1895 года, мне пришлось побывать на Бугдашах в некоторых духоборческих селениях. К этому времени они уже пришли к разрешению всех вопросов: решительно отказались каким бы то ни было образом принимать участие в поддержании насильнической государственной организации или подчиняться ей. Полное вегетарианство, безбрачие для молодых людей еще не женатых и прекращение супружеского сожительства для женатых, - (как мера временная, чтобы не иметь маленьких детей, которые затрудняли бы положение при ожидавшихся гонениях, а отчасти может и из нравственных побуждений) - и переустройство жизни с частной семейной собственностью, в общинную. В данное время их внешняя деятельность выражалась, главным образом в последнем. Устраивались общественные мастерские различных ремесл: столярные, кузнечные, сапожные, швальные, слесарные и тому подобные...

  

  

   До личного знакомства моего с духоборцами, я слыхал о них сначала только как об одной из сект, о которых говорится в учебниках церковной истории, и именно как об одной из наиболее суеверных, грубых и вредных. Более интересные и точные сведения я почерпнул из истории церкви Ф. Терновского*), сочинения, за которое честный автор его был лишен кафедры и в котором он признает духоборцев за приемников павликианства. Еще более интересные сведения о духоборцах я получил от Дмитрия Александровича Хилкова, звавшего их лично во время своей службы на Кавказе и написавшего "Учение духовных христиан", сочинение, во многом напоминающее духоборчество. В связи с более выяснивишимся направлением моих взглядов к этому времени, то есть к средине восьмидесятых годов, интерес мой к духоборцам возрастал все более и более, но случай личного знакомства с ними еще не представлялся.

   В начале девяностых годов в газете "Неделя" появилось известие, перепечатанное из кавказских газет о том, что среди местных духоборцев произошло серьезное коммунистическое движение, вызвавшее со стороны правительства арест и ссылку их руководителя П. В. Веригина и некоторых других видных членов их общины в Архангельскую губернию. Это известие привлекло еще большее внимание нашего кружка к духоборцам, но личных сношений с ними у нас еще не было, хотя

   -----

   *) Ф. Терновский, профессор церковной истории в Киевской духовной академии и Киевском университете, - был замечателен тем, что по мере изучения своего предмета, он отпал от православия и, продолжая читать в этом духе свои лекции, обратил на себя внимание начальства, был лишен кафедры и умер в большой бедности. Сочинения его составляют теперь библиографическую редкость.

  

   один из друзей наших, Дм. Ал. Хилков, снова жил на Кавказе и уже не на службе, а в ссылке и был с духоборцами в более или менее близких отношениях.

   Зимой 1894-95 года, в Московской пересыльной тюрьме содержался наш знакомый Изюмченко, приговоренный к ссылке в Сибирь за отказ от воинской повинности и поджидавший в Московской пересыльной тюрьме весеннего этапа. Мы ходили навещать его по четвергам и воскресениям, то есть в приемные дни. Сначала виделись с ним через решетку, а потом, когда Изюмченко перевели в башню к политическим, продолжали наши свидания с уголовным арестантом Д., который подружился с Изюмченко в тюрьме и испытал на себе его благотворное влияние.

   В один из приемных дней, в тюрьму пошел на свидание с Д. - Евг. Ив. Попов. Придя домой, он рассказал, что видел в тюрьме П. В. Веригина за решеткой с арестантами, а перед решеткой, в числе пришедших на свидание, видел других трех духоборцев, с которыми и познакомился.

   Конечно, мы все решили в следующий приемный день итти в тюрьму на свидание, но Евгений Иванович объявил, что духоборцы, приехавшие на свидание с Веригиным, сказали ему, что Веригина на другой же день вечером отправляют особым этапом в Сибирь, так что видеть его больше нельзя. Оставалась только возможность повидать друзей Веригина, что мы и исполнили. Вечером того же дня, часа в 3-4, мы отправились в гостинницу "Петербург" к Красным воротам. С нами пошел и Л. Н. Толстой, который также мало знал о духоборцах, но интересовался ими, потому что слыхал о новом религиозном движении, начавшемся в их среде.

   Мы вошли в большой, просторный номер гостинницы и увидали трех рослых мужчин в особых, красивых, полукрестьянских, полуказацких одеждах, приветливо с некоторою торжественностью, поздоровавшихся с нами, Это были духоборцы: брат Петра Веригина - Василий Васильевич Веригин ¹⁴³), Василий Гаврилович Вереща-

   -----

   ¹⁴³) Духоборец Василий Веригин, родной брат Петра Василь-

  

  

   гин¹⁴⁴). умерший на пути в Сибирь, и Василий Иванович Объедков¹⁴⁵). Всех нас поразил скромный, но достойный вид этих людей, представлявший не то что местную, но как будто расовую или, по крайней мере, национальную особенность, никому из нас ни раньше, ни после - не приходилось встречать подобных людей вне духоборческой среды. Мы, а по преимуществу Л. Н Толстой, стали распрашивать их о их жизни и взглядах. Короткое время свидания и малое знакомство с их прошлым не позволило нам вдаваться в подробности и мы могли обменяться только общими положениями. На большую часть вопросов

   -----

   евича, с своим двоюродным братом Василием Верещагиным, привез на Кавказ от Петра Веригина так называемую "благую весть", то есть окончательное предложение отказаться от всякого участия в насильнических делах правительства, - (присяга, военная служба и тому подобное). - Эти же духоборцы везли с собой чрезвычайно важное известие от своего руководителя: Петр Васильевич предложил духоборцам большой партии сжечь оружие в ближайший Петров день, что в последствии и было исполнено. Между прочим, весной 1895 г. правительство объявило карским. духоборцам о семикопеечном подушном взносе на какие-то военные надобности. Духоборцы отказались выполнить эту подать. Василий Веригин был немедленно арестован, как подстрекатель к этому поступку карских духоборцев. Он был заключен в Метехский замок, где и просидел в одиночном заключении более двух лет. В конце 1897 г. он, вместе с другими духоборцами, был отправлен в ссылку в Якутскую область и был там поселен в местечке Нелькан. В настоящее время его перевели на Усть-Нотору (той же области), где он и живет вместе с поселенными там духоборцами. Сослан он бессрочно.

   ¹⁴⁴) В. Г. Верещагин - один из замечательных духоборцев. Принимал большое участие в последнем духоборческом движении; был арестован; долго сидел в тюрьме и, наконец, был приговорен к ссылке в Сибирь, по дороге куда, - 14 апреля 1898 г. - он и умер от нажитой, в одиночном заключении, чахотки. В недалеком будущем мы надеемся издать подробное описание его жизни.

   В. Г. Верещагин оставил завещание своим детям, которое и было напечатано в "Листке Свободного Слова" N 1 (стр. 15). Повременное издание под редакцией В. Г. Черткова. 1898 г. Англия.

   У В. Г. Верещагина осталось три сына, два из них теперь живут в Канаде, а третий - младший, сослан на восемнадцать лет в Якутскую область за отказ от воинской повинности.

   ¹⁴⁵) См. восьмое примечание к третьему письму П. В. Веригина, стр. 7.

  

  

   Льва Николаевича по поводу насилия, собственности, церкви, вегетарианства, они отвечали согласием с его взглядами, а на вопрос о том, как же они все это прилагают к жизни, они отвечали с какою-то таинственностью, что все это у них только начинается, что теперь кое-кто так думает и живет, а скоро все открыто присоединятся к ним.

   От них мы получили некоторые сведения о П. В. Веригине; узнали, что он уже седьмой год в ссылке, что пребывание его в Шенкурске нашли опасным и теперь пересылают на житье в Сибирь. (П. В. Веригин находится там и по сие время). Один из трех духоборцев, именно Василий Объедков, ехал с ним в Сибирь в качестве провожатого, а другие два, Веригин и Верещагин, отправлялись на Кавказ, везя своим духовным братьям духоборцам заветы их руководителя о христианской жизни.

   Побеседовав с ними около часу и передав им некоторые книги и рукописи*), которые, как нам казалось, могли интересовать их мы стали собираться домой. Прощаясь с ними Лев Николаевич попросил их писать о ходе их дел. Веригин вынул записную кннжку и, обращаясь к Льву Николаевичу сказал: "пожалуйста напишите кто вы такой и как вам писать". Лев Николаевич записал свой адрес и мне, часто наблюдавшему встречу Льва Николаевича с другими людьми и замечавшему то волнение, которое производит на людей его имя, - показалось странным, что на духоборца оно не произвело видимого впечатления. Очевидно он, если и слыхал раньше о Толстом, тут отнесся к нему, как к совершенно обыкновенному человеку, как и к каждому из нас, то есть как к человеку, выразившему им участие.

   Больше мы их не видали.

   Вскоре мы узнали, не помню уже каким путем, что все трое наших знакомых были арестованы: Веригин и Верещагин вскоре по возвращении на Кавказ, а Объедков уже летом, по возвращении из Сибири.

   -----

   *) "Царство Божие внутри вас" Л. Н. Толстого и некоторые другие.

  

  

   Таинственные предсказания наших знакомых сбылись.

   Весной того же, то есть 1895 года, мы прочитали в газетах об отказе Лебедева и его товарищей от военной службы и о приговоре их военным судом в дисциплинарный баталион, а в августе того же года мы получили известия от Хилкова о торжественном сожжении оружия и об избиении духоборцев козаками. Известие это вызвало мою поездку на Кавказ к духоборцам ¹⁴⁶) и с этих пор у нас установились с ними более близкие сношения, которые не прерывались и до сего времени.

   Onex, 3 декабря 1900 г.

   Помещаемый ниже дневник написан человеком, заключенным в Московской центральной пересыльной тюрьме, по поводу его знакомства с П. В. Веригиным, - выдающеюся личностью из секты духоборцев.

   Эта секта основалась еще в прошлом столетии. Ее приверженцы, исповедуя единого Бога, не признают никаких обрядов, никакого внешнего богопочитания. Все их вероучение заключается в стихах и псалмах, кото-

   -----

   ¹⁴⁶) Все данные о духоборцах, которые П. И. Бирюков раздобыл за эту свою поездку, он изложил в очень интересной брошюре: "Гонения на христиан в России в 1895 г.", издание М. К. Элпидина. Женева 1896 г.

   ¹⁴⁷) Рукопись "Из тюрьмы" - была напечатана в N 7 "Архива Льва Николаевича Толстого" (1896 г.).

   Предисловие к ней написано Ев. Ив. Поповым, а самый дневник одним уголовным, случайно попавшим в одну камеру с П. В. Веригиным. Уголовный А. С. Д. записал этот дневник по просьбе Е. И. Попова.

   П. В. Веригин после, уже из Сибири, изредка переписывался с А. С. Д. Письма его к А. С. Д. напечатаны нами в предлагаемой книге. См. письмо четвертое, (стр. 71), письмо шестьдесят пятое (стр. 138) и письмо шестьдесят шестое (стр 141).

  

  

   рые они знают наизусть и поют в своих собраниях. Они признают дух Божий в каждом человеке и, выражая свое уважение к нему, кланяются при встрече с каждым человеком, и потому же считают всех людей равными и не делают различия по народностям, сословиям и состоянию. Войну, казнь, суд и вообще всякое насилие они считают страшным грехом и потому более сильные из них отказываются от военной службы, и потому секта их всегда признавалась опасной в государственном отношении и подвергалась преследованиям. Многие из них сосланы в Сибирь. При Александре ²-м духоборцы из разных мест России были переселены в Таврическую губернию, в селение Молочные Воды (близ Крыма). Затем в 40-вых годах, при Николае ²-м, часть из них нереселили в Закавказье, в Елизаветпольскую губернию. Наконец, после окончания Турецкой компании (в 1878 г.) часть их перевели во вновь приобретенную Карскую область, где они живут и сейчас. Место для жительства было отведено им такое гористое и холодное, что там не могут расти даже яблоки. Сектанты эти занимаются исключительно земледелием, скотоводством и ремеслами, так как другие средства к существованию они не признают законными. Но несмотря на это они имеют достаток и поддерживают друг друга во всякой неудаче, что исключает всякую конкуренцию, которая так губит братскую жизнь во всяких других обществах.

   Последние года руководство этой общиной принадлежало одной пожилой женщине, (это не редкий случай в русских сектах). У этой женщины всегда был помощник из мущин, который исполнял ее распоряжения относительно управления общиной. Когда ее помощник умер, то община выбрала нового - Петра Васильевича Веригина¹⁴⁸). Это молодой человек (ему теперь 32 года) ¹⁴⁹), - умный, да-

   -----

   ¹⁴⁸) Автор этого предисловия к рукописи "Из тюрьмы" несомненно не имея в своих руках всех данных о порядке управления в духоборческой общине, не совсем верно намечает роль и должность Петра Васильевича в "Сиротском доме". Об этом см. нашу "вступительную статью" к этой книжке.

   ¹⁴⁹) Это было в 1894 году.

  

   ровитый, довольно образованный и энергичный. Он приобрел сильное влияние на общину и после смерти Лукерьи Васильевны должен был занять ее место, как руководитель общины. Не удовлетворяясь той формой, в которую вылилась жизнь обищины, он стал предлагать нововведения, согласные с более строгими требованиями христианства. Так он предложил, чтобы у братьев, (членов общины), не было собственности, а чтобы все имущество, как у древних христиан, было общее. Большинство братьев согласились и приступили к осуществлению его предложения, но остальная часть членов общины (около одной четверти), уже успевшие обогатиться, не согласились на это и протестовали. Так как протест их не имел успеха, то они обратились к православным священникам и при помощи их составили обвинение на Веригина в зловредном влиянии его на общину, что и было причиной его высылки в Архангельскую губернию. Но так как влияние Веригина не прекратилось с его выселением, то недовольные, около 5,000, отделились от остальных и стали жить своею собственною жизнью.

   Вот подлинный дневник:

  

   Воскресенье, 4 декабря ¹⁵⁰). В 10 часов вечера, после вечерней поверки, старший надзиратель привел в нашу камеру человека, пришедшего с партией по Ярославскому тракту. Мой новый сосед пересылается из Архангельской губернии, города Шенкурска - в Тобольскую губернию, в город Березов ¹⁵¹). Пока я узнал только, что фамилия его Веригин, принадлежит к секте духоборцев. Я очень заинтересовался им, хочется узнать, каких убеждений придерживаются люди этой секты. Я не расспрашивал подробностей совершенного им преступления, за которое его ссылают из ссылки в Сибирь, потому что после звонка все должны спать, да и он, повидимому, устал с дороги и хочет отдохнуть, а завтра я постараюсь поговорить с

   -----

   ¹⁵⁰) 1894 года.

   ¹⁵¹) Как уже известно читателям П. В. Веригина вместо Березова сослали еще дальше на север, именно в селение Обдорск. Об этом см. четвертое письмо Петра Васильевича, стр. 7.

  

  

   ним. По наружности заключаю, что это один из мучеников за правду; дай Бог не ошибиться.

   Понедельник, 5 декабря. День начался для всех обыкновенно, а для меня не так, как все прошлые. Я проснулся по звонку, сосед мой (Веригин) - уже встал и умылся. Я заварил чай и приглашаю его попить с нами. Веригин отказался, говоря, что давно не пьет его, считая вредным. "Я, - говорит, - лучше пойду похожу по корридору, это гораздо лучше". - Пользуясь тем, что могу поговорить без свидетелей с Петром Васильевичем - (имя и отчество Веригина) - я бросил пить чай и пошел тоже по корридору. Я попросил рассказать мне о секте, к которой он принадлежит. Сначала он недоверчиво отнесся ко мне, но все-таки согласился удовлетворить мое, как он сказал, "любопытство".

   "Духоборцами нас зовут потому, что в принцине каждого из наших братьев - (братьями они называют всех, борющихся со злом) - бороться духом с плотью; по убеждениям нашим мы не признаем ничего вещественного за святое, чему следовало бы поклоняться, чтим же и кланяемся мы единому Богу, почитаем и стараемся следовать всей душой словам Иисуса Христа; в истинах его учения мы находим средство руководить собственной жизнью; долгом и обязанностью считаем указывать это средство другим заблуждающимся" ¹⁵²).

   Когда я сказал ему, что я стремлюсь почти к этому же и что есть добрые люди, которые поддерживают меня и вывели из той тьмы, в которой я до сих пор находился, что люди эти здесь в Москве и будут очень рады видеть его ¹⁵³), он доверчивее отнесся ко мне и начал рассказывать следующее об аресте его и ссылке в Архангельскую губернию.

   "Семь лет тому назад я был управляющим имущества, принадлежащего всем братьям нашей общины, со-

   -----

   ¹⁵²) См. об этом же семнадцатое письмо П. В. Веригина (стр. 35).

   ¹⁵³) Автор "дневника" подразумевает здесь кружок московских последователей Л. Н. Толстого, которые часто посещали Бутырскую тюрьму; между прочим, хорошо познакомились с А. С. Д. и имели на него весьма благотворное влияние.

  

   стоящим из скота, денег и земли; все это имущество находилось в Тифлисской губернии. Получив письмо от своих родителей и братьев, в котором они просили меня приехать домой, я немедля отправился. По дороге заехал в город, (забыл название его), - в котором меня должен был встретить мой брат Василий ¹⁵⁴). Встретившись, мы, желая навестить одного из наших знакомых, отправились к нему, где и просидели часов до 10 вечера. Возвратясь, на квартиру, мы застали у себя полицейского чиновника, который был мне знаком раньше. Чиновник известил меня, что губернатор, находясь теперь в этом городе, желает видеть меня. Я сказал, что завтра явлюсь к нему, но чиновник заявил, что желает видеть немедленно. Я согласился итти. Когда мы вышли, то чиновник предложил мне сесть на телегу, заранее приготовленную и запряженную тройкой. Не подозревая ничего, я сел и мы поехали; проехали уже дом, где должен был быть губернатор, и очутились за городом. Полицейский, на мою просьбу сказать, куда меня везут, ответил, что он исполняет то, что ему приказано. Наконец, мы приехали в Тифлис; меня привезли в тюрьму, тоже ночью; начальник, приняв меня, велел раздеться; я снял верхнюю одежду и жду, что будет дальше. Начальник, заметя это, велел мне снять все; надели на меня арестантскую одежду и повели в третий этаж здания тюрьмы, втолкнули в маленькую комнатку, и я остался один. Содержался я там четыре месяца; за все время днем никто ко мне не приходил. Камеру всегда отворял начальник, когда давали обед. Окно моей камеры выходило на площадь; однажды я, подставив столик к окну, влез посмотреть на свет Божий и к удивлению своему, увидал на пл