Духоборы - Письма духоборческого руководителя Петра Васильевича Веригина

более или менее частое посещение Петра Васильевича, для обдорского обывателя, в виду этого обстоятельства было не совсем удобно, угрожая ему возможностью получить разного рода неприятности со стороны не вмеру бдительного обдорского начальства. Когда уехал товарищ Петра Васильевича, последний арендовал пустую деревянную остяцкую юрту, в которой поселился один и устроил нечто вроде столярной мастерской. Было основание опасаться, что ему не позволят поселиться в этой юрте, ибо предполагалось, что она находится за чертой "города", куда ему и выходить-то не полагалось, а не только что селиться, а также имелось в виду, что такое переселение Петра Васильевича затруднит правильный и бдительный надзор над ним, который считался необходимым для предупреждения побега, хотя Петр Васильевич ни о чем таком никогда и не думал. К счастию, эти слухи и предположения не оправдались и "начальство" не тревожило Петра Васильевича в его новом помещении. С перемещением этим, как я говорил уже, Петр Васильевич завел столярную мастерскую и за этой работой получил возможность до некоторой степени коротать время и одиночество стало для него уже не так тягостно. А тут вскоре наступила весна; можно было делать экскурсию в тундру; кроме того Петр Васильевич устроил парники, в которых, на удивление всех обдорян вырастил огурчики такой величины, что их можно было есть. Все, это, если и не скрашивало его жизни, то все же хоть до некоторой - очень и очень минимальной - степени облегчало ему невольное пребывание в суровом северном крае.

   По самой натуре своей, по своему характеру Петр Васильевич, как уже не раз говорилось, очень добрый человек. Он постоянно оказывал услуги самого разнообразного характера, начиная от денежных и, кончая простой физической помощью в черной работе (в роде переноски кирпича) всякому встречному и поперечному. В этом отношении он не довольствовался тем, что кто-нибудь об-

  

  

   ращался к нему за помощью посредственно или непосредственно, постоянно искал случая, кому бы и как помочь в чем-нибудь. Очевидно к этому его побуждали не только его добрый характер и непосредственные душевные эмоции альтруистического характера, но и требования той религии, которую он исповедывал и, которую, как и следует ожидать, находил наиболее правильной, наиболее совершенной и гуманной из всех существующих и когда-либо существовавших религиозных воззрений. Этой чертой его характера и этой стороной его житейской философии не преминули, конечно, воспользоваться разные темные личности, в которых и в Обдорске нет недостатка. Они приходили к нему, жаловались на свое горемычное житье-бытье, плакались на обиды якобы претерпеваемые ими от более сильных и богатых односельчан, очень ловко подделывались под тон, импонирующий Петру Васильевичу и почти постоянно достигали своей цели. Цель же состояла в том, чтобы выманить у "простяка" несколько серебрянных или бумажных рублей. В громадном большинстве случаев деньги немедленно отправлялись в кабак. Нужно сказать что Петр Васильевич приехал с довольно крупной суммой денег. Если не ошибаюсь, то было несколько крупных получек и впоследствии. Пока же у Петра Васильевича были деньги, остановить его в его благотворительных подвигах не было возможности. Самые вопиющие факты злоупотребления его добротою и его деньгами безусловно доказанные, не приводили ни к чему и на наши упреки он неизменно отвечал своей излюбленной теорией непротивления злу. Теорию эту, как наиболее слабую, он отстаивал против наших вылазок со всею силою и неисчерпаемостью своего ума, со всею страстностью на какую только был способен, со всею изворотливостью своей; обыкновенно очень прямолинейной мысли.

   Итак наши доводы против его безрассудной благотворительности, чаще всего выпадавшей на долю таких людей, которые ее решительно не заслуживали, не нуждались в ней и злоупотребляли ею, - не приводили ни к чему до тех пор, пока ему было что раздавать. Несколько успешнее было влияние упреков, делавшихся нами ему в другом направлении, хотя, надо сказать, что если бы мы

  

  

   предвидели их действие, и то, что они будут иметь действительный успех, то мы, конечно, воздержались бы от них. Упреки эти касались образа жизни Петра Васильевича, который значительно противоречил его собственным взглядам на жизнь. Несколько первых месяцев он жил, как я говорил уже, ничем не занимаясь, если не считать чтения "Недели" и других перечисленных выше изданий. Имея в своем распоряжении крупные средства, он не стеснялся в расходах и хотя придерживался вегетарианского стола, но стол этот обходился ему недешево. На это мы однако ж не особенно сильно упирали, но зато постоянно указывали ему на обилие имевшихся у него совершенно не нужных и дорогих вещей вроде: кинжалов, револьверов, груды дорогого платья, одежды, ковров и т. д., разных вещей из благородных металлов и прочее. После таких стычек с такими указаниями, Петр Васильевич в одно прекрасное время взял да частью реализировал, - но за безценок - большинство своих вещей, а частью раздал даром разным прихлебателям. Последним обстоятельством мы все были поражены и возмущены до последней степени.

   Мне остается сказать еще только несколько слов о том, каким образом Петр Васильевич стал поклонником Толстого. Так как многое из того что мне приходилось слышать по этому поводу от Петра Васильевича, улетучилось уже из моей памяти, - я боюсь в чем нибудь провраться и ограничиваюсь по этому самыми общими местами. Петр Васильевич говорил мне, что между тем религиозным воззрением, которого придерживались духоборцы до самого последнего¹⁶⁷) времени и учением Льва Николаевича Толстого было очень немного общих точек соприкосновения. Но во время своего переезда из Шенкурска в Обдорск, - Петр Васильевич познакомился с другом Льва Николаевича в Бутырской пересыльной тюрьме, ¹⁶⁸) куда последний приходил специально за тем, чтобы уви-

   -----

   ¹⁶⁷) Т. е. до 1895 года.

   ¹⁶⁸) См. об этом статью П. И. Бирюкова "Мое первое знакомство с духоборцами", стр. 160.

  

  

   дать Петра Васильевича и поговорить с ним. Я также не могу теперь наверное сказать, было ли у них одно только свидание или они виделись несколько раз. Достоверно знаю только то, что с этих пор, по словам самого молодого духоборческого вождя, он стал пристально знакомиться с мировоззрением Льва Николаевича, которое он и усвоил себе очень быстро, очень правильно, очень полно и которого стал придерживаться очень последовательно.

   За то время, - (год), - которое мне пришлось прожить вместе с Петром Васильевичем, у нас было очень много интересных разговоров и споров, но я не решаюсь говорить о них, так как они не достаточно прочно улеглись в моей памяти и я легко могу что-нибудь перепутать, передать не точно, не правильно осветить их, придать им слишком субъективную окраску и т. д. Поэтому, думается мне, будет лучше всего, если я здесь поставлю точку.

  

  

   ...Прежде всего опишу вам П. В. Веригина. Наружность его меня поразила, так он красиво сложен и так он умело ею (наружностью) управляет! В красоте этой есть еще масса симпатичного, так что долго, долго сидел бы и смотрел на него. Одевается он чисто, - в свободное время от работы - по-барски, а постоянная его одежда - черная блуза, недорогой материи, штаны и всегда подбрючные сапоги или щиблеты. Говорит тихо, с расста-

   -----

   ¹⁶⁹) Эта "выдержка" была напечатана в "Листках Свободного Слова" N 1 стр. 17. Повременное издание под редакцией В. Черткова. 1898 г.

  

  

   новкой, как бы обдумывая то, что ему нужно сказать вперед. Держит себя с достоинством авторитетного человека - с не друзьями, с друзьями же - по-дружески. Постоянно находится в размышлении и любит поговорить о том, на чем остановился. Главная суть его учения состоит в том, чтобы отыскать Бога, которого он (Петр Васильевич) отыскал где-то в своем сердце. Кушает пищу не убойную, но хорошего продукта и приготовления. Мой вывод о нем таков: человек с глубокими мыслями, с добрым отзывчивым сердцем, непреклонной любви к Богу и своему делу, - только не вполне делом личной жизни, а пропагандой и старается и сам так жить. Короче всего - нельзя его только ангелом назвать, а человеком очень даже хорошим. Увидеться мне с ним пришлось, благодаря его болезни, ради которой он приехал в Березов полечиться; ну полечился он у меня денька 4 так славно, что за разговором я даже забыл, что и спать и есть надо. После его отъезда у нас была серьезная переписка, которая показалась губернатору предосудительной, и он, Его Превосходительство, сделал распоряжение не выдавать никаких писем от меня Веригину и от Веригина мне, и вот уже с год, как мы не знаем ничего друг о друге.

  

  

   Дорогой брат!

   И. М. Трегубов переслал мне ваше письмо к нему и я очень радовался, читая его, радовался тому, что узнал про вас и как будто услыхал ваш голос, понял, о чем вы думаете, как думаете и чем живете. Вижу

   -----

   ¹⁷⁰) Это письмо было уже напечатано в "Свободной Мысли" N 11 (ноябрь) 1900 г. Женева.

  

   из письма вашего, что вы живете в духовном мире и заняты духовными вопросами. А для блага человека это главное, потому что только в духе человек свободен и только духом творится дело Божие и только в духе человек чувствует себя в единении с Богом, так как "Бог есть дух". Мысли, высказываемые вами в письме о преимуществах живого общения над мертвой книгой, мне очень понравились и я разделяю их. Я пишу книги и потому знаю весь тот вред, который они производят, знаю, как люди не желающие принять истину умеют не читать или не понимать того, что им против шерсти и обличает их, как перетолковывают и извращают, как они перетолковали Евангелие. Все это я знаю, но все-таки считаю в наше время книгу неизбежною. Я говорю: в наше время, в противоположность временам евангельским, когда не было книгопечатания, не было книг, и средство распространения мыслей было только устное. Тогда можно было обходиться без книги, потому что и у врагов истины не было книги; теперь же нельзя предоставлять одним врагам это могущественное орудие для обмана и не пользоваться им для истины. Не пользоваться книгой или письмом для передачи своих мыслей или восприятия мыслей других людей все равно, что не пользоваться силой своего голоса для передачи сразу многим людям того, что имеешь сказать, и своим слухом для того, чтобы понять то, что громко говорит другой человек, а признавать возможность передачи и восприятия мыслей только один на один или шепотом. Письмо и печать только увеличили в тысячи, сотни тысяч раз число людей, которым может быть слышен выражающий свои мысли, но отношение между выражающим и воспринимающим остается то же: как в устной беседе слушающий может вникнуть и понимать или может точно также пропускать мимо ушей то, что ему говорится, то же и в печати; как может читающий книгу вкривь и вкось перетолковывать ее, также и слушающий ушами; как в книгах можно - как мы это и видим - много писать лишнего и пустого, так точно можно и говорить. Разница есть, но разница иногда в пользу устного, иногда в пользу печатного общения. Выгода устной передачи та,

  

  

   что слушатель чувствует душу говорящего, но тут же и невыгода та, что очень часто пустые говоруны, как напр. адвокаты, одаренные даром слова, увлекают людей не разумностью речи, а мастерством ораторского искусства, чего нет при книге; выгода другая устной передачи та, что непонявший может переспросить, зато невыгода та, что непонимающие, часто нарочно непонимающие, люди могут спрашивать то, что не нужно, и перебивать ход мысли, чего тоже нет при книге. Невыгоды книги те, что во 1-х бумага все терпит и можно печатать всякий вздор, стоющий таких огромных трудов рабочих, бумаги и типографщиков, чего нельзя делать при устной передаче. потому что вздор не станут слушать; во 2-х те, что они (книги) разрастаются в огромном количестве и хорошие теряются в море глупых, пустых и вредных книг. Но зато выгоды печати тоже очень велики и состоят главное в том, что круг слушателей раздвигается в сотни, тысячи раз против слушателей устной речи. И это увеличение круга читателей важно не потому, что их становится много, а потому, что среди миллионов людей разнообразных народов и положений, которым доступна книга, отбираются сами собой единомышленники, и благодаря книге, находясь за десятки тысяч верст друг от друга, не зная друг друга, соединяются в одно и живут единой душой и получают духовную радость и бодрость сознания того, что они не одиноки. Такое общение теперь я имею с вами и с многими и многими людьми других наций, никогда не видавших меня, но которые мне близки больше моих сыновей и братьев по крови. Главное же соображение в пользу книги то, что при известной степени развития внешних условий жизни, книга, печать вообще сделалась средством общения людей между собой и потому нельзя пренебрегать этим средством. Столько вредных книг написано и распространено, что противодействовать этому вреду можно только книгой же. Клин выбивать клином. Христос сказал: "что я говорю вам на ухо, то будете говорить с крыш". Это самое провозглашение с крыш и есть печатное слово. Печатное слово есть тот же язык, только хватающий очень далеко, и потому к печатному слову от-

  

  

   носится и все то, что сказано об языке: им же благословляем Бога и им же проклинаем человеков, сотворенных по подобию Божию; и потому нельзя не быть достаточно внимательным к тому, что говоришь и слушаешь, также как и к тому, что печатаешь и читаешь. Пишу все это не потому, чтобы думать, что вы иначе думаете (из вашего письма вижу, что вы так и понимаете это), но потому, что эти мысли пришли мне в голову и захотелось поделиться ими с вами. В особенности полюбилось мне в письме вашем то, что вы говорите о том, что "если бы мы сохранили все, данное уже свыше нам, то вполне бы были счастливы. А то, что необходимо и законно, то непременно должно быть в каждом и получается непосредственно свыше или от самого себя." - Это совершенно справедливо, и я точно также понимаю человека. Всякий человек несомненно знал бы всю истину Божию, все то, что ему нужно знать для того, чтобы исполнять в этой жизни то, чего хочет от него Бог, если бы только эта открытая человеку истина не затемнялась бы ложными толкованиями человеческими. И потому для познания Божеской истины человеку нужно прежде всего откинуть все ложные толкования и все соблазны мирские, влекущие его к принятию этих толкований, и тогда останется одна истина, которая доступна младенцам, потому что она свойственна душе человеческой. Трудность же главная в том, чтобы, откидывая ложь, не откинуть вместе с ней и часть истины, и в том, чтобы разъясняя истину не ввести новых заблуждений.

   Благодарю вас, любезный брат, за поклон, который вы прислали мне. Пишите мне, если ничто этому не помешает, в Москву. Не могу ли чем нибудь служить вам? Вы меня очень обрадуете, если дадите какое-либо поручение.

   Братски обнимаю вас.

   21 ноября 1895 г.

  

  

   Дорогой друг!

   Вчера получил ваше письмо и спешу отвечать. Письма до вас и от вас ходят долго, а жить мне остается не долго.

   В ваших доводах против книги очень много есть справедливого и остроумного - сравнение с фельдшером и врачом, - но все они не основательны, главное потому, что вы сравниваете книгу с живым общением так, как будто книга исключает живое общение. В действительности же одно не исключает другого и одно помогает другому.

   По правде скажу вам, что ваше упорное возражение против книги показалось мне исключительным сектантским приемом защиты раз принятого и высказанного мнения. А такая исключительность не сходится с тем представлением, которое я составил себе о вашем уме и главное вашей сердечности и искренности. Бог ведет людей к себе и к исполнению своей воли всеми путями: и сознательным, когда люди стараются исполнять Его волю, и бессознательным, когда они делают, как думают, свою волю.

   Для совершения воли Бога, для исполнения Его царства на земле, нужно единение людей между собой, чтобы все были едины, как Христос сознавал себя единым с Отцом. Для этого же единения нужно: одно внутреннее средство: познание и ясное выражение истины, такое как то, которое было сделано Христом, которое соединяет всех людей, и другое внешнее средство: распространение этого выражения истины, которое совершается самыми разнообразными путями: и торговлей, и завоеваниями, и путешествиями, и книгой, и железными дорогами, и телеграфами и еще многими другими способами, из которых некоторые, как завоевания я должен отрицать, но другие, как книгу и быстрые способы сообщения я не имею основания отрицать и, если не хочу лишать себя удобного орудия служения Богу, не могу не пользоваться. То же возражение, что для книги и железных дорог нужно лезть под землю за рудой и в доменную печь, то это

  

  

   же нужно делать и для сошника, лопаты, косы. И в том, чтобы лезть под землю за рудой, или работать у доменной печи нет ничего дурного и я когда был молодым, да и теперь всякий хороший молодой человек охотно полезет под землю из молодечества и будет работать железо, если только это не будет принудительно и будет продолжаться не всю жизнь его и будет обставлено всеми удобствами, которые придумают наверно люди, если только все будут работать, а не одни наемные рабы.

   Ну, не будем больше говорить об этом, но только верьте мне, что если я пишу вам то, что пишу, то никак не потому что я много писал книг и пишу еще - в том, что самая простая, хорошая жизнь дороже самых прекрасных книг, я всей душой согласен с вами - и не потому даже, что благодаря книгам я вхожу в общение - как нынешней осенью с индусом, разделяющим совершенно наши христианские воззрения и приславшим мне английскую книгу своего соотечественника, излагающую учение браминов, совпадающее с сущностью учения Христа, и еще вошел в общение с японцами, исповедующими и проповедующими чисто христианскую нравственность, из которых двое на днях посетили меня. Не это побуждает меня не соглашаться с вами и не отрицать книгопечатания также, как железные дороги, телефоны и тому подобное, а то, что когда я вижу на лугу муравьиную кочку, я никак не могу допустить, чтобы муравьи ошибались, взрывая эту кочку и делая все то, что они делают в ней. Точно также глядя на все то, что в материальном отношении сделали люди, я не могу допустить, что все это они сделали по ошибке. Как человек, (а не муравей), я в человеческой кочке вижу недостатки и не могу не желать исправить их, - в этом состоит мое участие в общей работе, - но желаю я не уничтожить всю кочку человеческого труда, а только правильнее разместить в ней все то, что размещено в ней неправильно. И неправильно размещенного в человеческой кочке очень много, о чем я писал и пишу, болел и болею и стараюсь, по мере сил, изменить.

   Неправильно в нашей жизни во-первых и прежде всего то, что средство поставлено целью, что то, что должно

  

  

   быть целью - благо ближнего - поставлено средством, то есть что благо человека, самая жизнь его, жертвуется для произведения орудия нужного иногда всем людям, а иногда нужного только для прихоти одного человека, как это происходит, когда жизни человеческие губятся для производства нужных только некоторым, а иногда и никому ненужных и даже вредных предметов. Неправильно то, что люди забывают, забыли, или не знают, что не только для производства зеркала, но ни для каких самых важных и нужных предметов, - как сошник, коса, - не может и не должна быть погублена не только жизнь, но не может быть нарушено счастие ни одного, самого кажущимся ничтожным, человека, потому что смысл жизни человеческой только в благе всех людей. Нарушить жизнь и благо какого-нибудь человека для блага людей все равно, что для блага животного отрезать у него один член.

   В этом страшная ошибка нашего времени; не в том, что есть книгопечатание, железные дороги и тому подобное, а в том, что люди считают позволительным пожертвовать благом хоть одного человека для совершения какого бы то ни было дела. Как только люди потеряли смысл и цель того, что они делают (цель только одна, благо ближнего), как только решили, что можно пожертвовать жизнью и благом живущего всем в тягость старика или хоть идиота, так можно пожертвовать и менее старым и менее глупым и нет предела, можно всеми жертвовать для дела. Вот это неправильно и с этнм надо воевать.

   Надо, чтобы люди понимали, что как ни кажется нам полезными и важными книгопечатание, железная дорога, плуг, косы, не нужно их, пропади они пропадом до тех пор, пока мы не научимся делать их не губя счастие и жизнь людей. В этом весь вопрос и в этом вопросе обыкновенно путаются люди, обходя его то с той, то с другой стороны. Одни говорят: вы хотите уничтожить все то, что с таким трудом приобрело человечество, хотите вернуться к варварству, во имя каких-то нравственных требований. Нравственные требования неправильны, если они противны благосостоянию, которое достигает человечество своим прогрессом. Другие говорят

  

  

   - я боюсь, что вы этого мнения и мнение это приписывают мне, - что так как все материальные усовершенствования жизни противны нравственным требованиям, то все эти усовершенствования сами по себе ложны и надо их оставить. Первым возражателям я отвечаю, что уничтожать ничего не нужно, а нужно только не забывать, что цель жизни человечества есть благо всех и что по этому, как только какое-нибудь усовершенствование лишает блага хоть одного, это усовершенствование надо бросить и до тех пор не вводить, пока не найдется средство производить его, пользоваться им, не нарушая блага хотя бы одного человека. И я думаю, что при таком взгляде на жизнь, отпадет очень много пустых и вредных производств, для полезных же очень скоро найдутся средства производить их не нарушая блага людей. Вторым возражателям я отвечаю, что человечество, перейдя от каменного периода к медному, железному и потом дойдя до теперешнего своего материального положения, никак не могло ошибиться, а следовало неизменному закону совершенствования и что вернуться назад не то что не желательио, но также невозможно, как сделаться опять обезьяною, да и что задача человека нашего времени состоит совсем не в том, чтобы мечтать о том, чем были люди и как бы им опять сделаться такими, какими они были, а в том чтобы служить благу людей теперь живущих. Для блага же теперь живущих людей нужно то, чтобы одни люди не мучали и не угнетали других, не лишали бы их произведений их труда, не принуждали бы их работать ненужные им вещи или такие, которыми они не могут пользоваться, главное, не считали бы возможным и законным, во имя какого бы то ни было дела или материального успеха, нарушать жизнь и благо ближнего или, что тоже самое с другой стороны - не нарушать любовь. Только бы люди знали, что цель человечества не есть материальный прогресс, что прогресс этот есть неизбежный рост, а цель одна - благо всех людей, что цель эта выше всякой цели материальной, которую могут поставить себе люди и тогда все станет на свое место. И вот на это-то и должны люди нашего времени направлять все свои силы.

  

  

   Плакаться же о том, что люди не могут теперь жить без орудий, как лесные звери, питаясь плодами, все равно, что мне, старику, плакаться о том, что у меня нет зубов и черных волос и той силы, которая была в молодости. Мне надо не вставлять зубы и подкрашивать волосы и не делать гимнастики, а стараться жить так, как свойственно старику, ставя на первое место не дела мирские, а дело Божие - единения и любви, допуская дела мирские только в той мере, в которой они не мешают делу Божьему. Тоже надо делать человечеству в его теперешней поре жизни.

   Говорить же, что железные дороги, газ, электричество, книгопечатание вредны, потому что из-за них губятся людские жизни, все равно, что говорить, что пахать и сеять вредно только потому, что я не во время вспахал поле, дал ему зарости, а потом посеял не запахав, то есть сделал раньше то, что следовало бы сделать после.

   Очень мне было радоство то, что вы пишете о своей жизни и о том, как вы, прилагая к ней то, что исповедуете и в тех тяжелых условиях, в которых находитесь, трудом добываете пропитание. Ни в чем, как в этом не познается искренность человека. Я очень плох в этом отношении стал теперь: так окружен я всякой роскошью, которую ненавижу и из которой не имею сил выбраться. По этому ваш пример поддерживает меня и я все-таки стараюсь.

   Спасибо, что прислали выписку из дневника. По случаю выраженных там ваших мыслей, хотелось поделиться с вами некоторыми соображениями в этом же направлении. Сделаю это в другой раз.

   Прощайте пока; пожалуйста, не позвольте себе недоброму чувству подняться против меня за возражения мои на ваши мысли, выраженные не только в письме ко мне, но и в письме к Ев. Ив. Вы мне очень дороги и я стараюсь как можно прямее, по-братски, относиться к вам.

   14 октября 1896 г.

  

  

   Читатель, желающий подробно ознакомиться с литературой по духоборческому вопросу, найдет довольно полный ее список в приложении к составленной нами книжке: "Список псалмов, писем, рассказов и других рукописей по исследованию учения, жизни и переселения в Канаду закавказских духоборцев". (Издание "Свободного Слова", 1900 г.)

   Здесь же мы укажем, на наиболее важные работы и статьи по истории духоборческой секты.

   1. Ахалкалакские духоборы. - И. - "Русские Ведомости" N 244, 1895 г.

   2. Гонение на христиан в России в 1895 г. Женева, 1896 г.

   3. Духоборцы в начале XIX столетия (записка 1805 г.) Отдельный оттиск из журнала "Русская Старина". С.-Петербург, 1897 г. а, также см. "Русская Старина", август 1896 г.

   4. Духобрцы, их история и вероучение. О. Новицкий. Издание второе, переделанное и дополненное. Киев. 1882 г.

  

   Примечание: Книжка эта написана, - в некоторых ее частях, - весьма тенденциозно. Рекомендуем читателю первое издание этой же книги, которое называется: "О духоборцах". О. Новицкого. Киев, 1832 г. К сожалению именно это издание представляет теперь библиографическую редкость. Учение духоборцев и их история в этом первом издании изложены гораздо более объективно. Эта же работа была сначала целиком напечатана в "Опытах упражнений воспитанников Киевской Академии". 1832 г. Т. II.

  

   5. Духоборы. "Свободная Мысль", NN 5 и 6 (май и июнь) 1900 г. Женева.

   6. Духоборы на Кипре. П. Бирюков. "Свободное Слово" N 2, 1899 г. Purleigh, England.

  

  

   7. Записки из некоторых обстоятельств жизни и службы действительного тайного советника и сенатора И. В. Лопухина составленная им самим с предисловием Искандера, 1860 г. Лондон. (См. тоже "Выписка о духоборцах, сделанная И. В. Лопухиным при первом его донесении государю о них из Харькова, 12 ноября 1801 г. Сообщ. М. Полуденский. "Чтение в обществе истории и древностей Российских", 1874 г. N 4.)

   8. Записка о разговоре с двумя духоборцами архим. Евгения. "Чтение в Им. Общ. Истор. и древн. Росс." 1874 г. окт. - дек. Кн. 4-ая.

   9. Записка, поданная духоборцами Екатеринославской губ. в 1791 г. губернатору Каховскому. Сообщ. Н. Тихонравов. "Чтение в обществе истории и древностей Российских". 1871 г. N 2.

   10. Из наблюдений над кавказскими духоборцами. Гр. Соболевского. "Русские Ведомости" N 228, 19 августа 1897 г.

   11. История министерства внутренних дел. Н. Варадин. Книга 8-ая, 1863 г. С.-Петербург.

   12. Краткий очерк положения духоборцев за истекший 1897 год и до настоящего времени. П. Бирюков. "Свободное Слово", N 1, 1898 г. Purleigh, England.

   13. Материалы, относящиеся к выселению духоборов из России. Приложение к N 3 "Листков Свободного Слова". Издание В. Черткова. 1899 г. Purleigh, England.

   14. Материалы к истории и изучению русского сектантства, вып. ²-ый. Письма духоборческого руководителя Петра Васильевича Веригина, под редакцией, вступительной статьей, примечаниями Владимира Бонч-Бруевича и предисловием А. и В. Чертковых. Издание "Свободного Слова". Англия, 1901 г.

   15. Материалы к истории и изучению русского сектантства. Вып. 2-ой. I. Разъяснение жизни христиан и II. "Был у нас христиан сиротский дом..." (две духоборческие рукописи). Под редакцией, с предисловием и примечаниями Владимира Бонч-Бруевича. Издание "Свободного Слова", Англия, 1901 г.

   16. Материалы к истории и изучению русского сектантства. Вып. 3-ий. Рассказ духоборца Васи Позднякова,

  

  

   с приложением документов об избиении и изнасиловании козаками духоборческих женщин. Под редакцией, с предисловием и примечаниями Владимира Бонч-Бруевича. Издание "Свободного Слова", Англия, 1901 г.

   17. О духоборах. "Архив Льва Николаевича Толстого" N 7, 1895 г. Москва. (Издание на пишущей машине).

   18. О сожжении оружия духоборами. Рассказ записанный со слов духобора Н. Зибарова В. Б-м и А. Ч-ой. Изд. "Свободного Слова". Purleigh, England, 1899 г.

   19. Помогите! Обращение к обществу по поводу гонений на кавказских духоборов, П. Бирюкова, И. Трегубова и В. Черткова, с предисловием Л. Н. Толстого. 1897 г. Лондон.

   20. Раскольники и острожники. Ф. В. Ливанов. Очерки и рассказы Т. I. II, III и IV. 1868 - 1873 гг.

   21. Русские в Канаде. L. L. "Южное Обозрение" NN 1005, 1013, 1023, 1031, 1043, 1049, 1065, 1190, 1191. - 1899-1900 гг.

   22. Русские переселенцы (духоборы) в Канаде. Отъезд и первый год жизни в Америке. В. Б. Б. "Народное Хозяйство", N 1, январь 1901 г. Спб.

   23. Экономическое положение духоборов в Канаде. Второй год жизни в Америке. В. Б. Б. "Народное Хозяйство" N 5, май, 1901 г. Спб.

   24. Собрание постановлений по части раскола. Том первый. Постановления министерства внутренних дел. Выпуск первый. Лондон. 1863 г.

   25. Собрание постановлений по части раскола. Том первый, выпуск второй. 1863 г. Лондон.

   26. С духоборами в Канаду. В. Величкиной. "Русские Ведомости" NN 135, 145, 153, 165, 181, 193 - 1900 г.

   27. Christian martyrdom in Russia, edited by Vladimir Tchertkoff. 1900. London.

   28. "News of the Doukhobortsi" NN 1-8 (с июля 1898 до 1899 г. Edited by V. Tchertkoff. Purleigh) England.

   29. Les Doukhobors. D. Khilkoff. "Gazette de Lausanne" N 100, 30 avril 1900.

  

  

   Переселение гонимых духоборцев с Кавказа в Канаду, в настоящее время, можно считать вполне законченным, но другое дело, непосредственно связанное с гонением на духоборцев, до сих пор еще находится в начале своего развития. Мы говорим о многочисленном литературном материале по духоборческому вопросу, который нам, вместе с нашими друзьями, удалось собрать за эти пять лет.

   Когда совершалось переселение духоборцев и до него, - во время их тяжелой кавказской ссылки, - мы не раз издавали в России и за границей, отдельными брошюрами и в наших повременных изданиях, различные сведения, опубликовать которые мы считали тогда необходимым. Но разнообразные хлопоты по переселению духоборцев не давали нам возможности издать весь накопившийся у нас материал по духоборческому вопросу.

   В настоящее время явилась возможность разобраться во всем этом материале, систематизировать его и, наконец, приступить к его обнародованию. Для издания всех составленных брошюр и книг по духоборческому вопросу, в настоящее время совершенно подготовленных к печати, потребуются значительные средства, которыми мы не располагаем.

   Мы решили опубликовать нижеприводимую смету и обратиться ко всем сочувствующим с просьбой поддержать это наше издательское предприятие материаль-

  

  

   ной помощью *). Мы просим тех, кто так или иначе заинтересован в появлении всех этих книг и брошюр, организовать подписку среди своих знакомых и помнить, что даже самое маленькое даяние уже облегчает нашу задачу. Жертвователи могут указать на какую именно книгу они присылают деньги.

   Мы твердо надеемся, что найдутся люди, которые помогут нам своими средствами издать эти весьма интересные и поучительные сведения об одном из крупнейших народно-русских движений последнего времени.

   Деньги можно присылать по следующим двум адресам:

  

   M-rs A. Tchertkoff. Christchurch, Hants, England.

  

   M-r P. Birukoff. 49, Onex, prИs de GenХve, Suisse.

  

  

   -----

   *) Это "Обращение к сочувствующим" было выпущено в свет первого ноября 1900 года. С тех пор в кассу издательства этого отдела поступили пожертвования, которые дали нам возможность приступить к печатанию следующих пяти книг и брошюр: 1. Письма духоборческого руководителя Петра Васильевича Веригина. 2. Разъяснение жизни христиан. 3. Рассказ духоборца Васи Позднякова. 4. Духоборцы в дисциплинарных баталионах и 5. Духоборцы в тюрьмах. Выход в свет следующих выпусков "Материалов к истории и изучению русского сектантства", в которые прежде всего войдут материалы, относящиеся к духоборческой секте, - вполне зависит от того сочувствия русского общества, которое оно проявит к этому, на наш взгляд, необходимому отделу русской свободной печати.

  

  

   Содержание: Письма, рассказы и различные сообщения о положении духоборцев, сосланных в Сибирь.

   Всего около десяти печатных листов. Будет стоить - (2000 экз.) - около 400 рублей (1000 франков.)

  

  

   Содержание: 1) Письма духоборцев. 2) Сообщения частных лиц. 3) Дознания правительственных лиц и т. п. материал.

   Всего около шести печатных листов. Будет стоить - (2000 экз.) - около 230 рублей (600 франков).

  

  

   Содержание: Письма и сообщения духоборцев и официальные документы.

   Всего один печатный лист.

   Будет стоить - (2000 экз.) - около 52 рублей (140 франков.)

  

   Духоборец Григорий Коныгин был одним из участников. отказа духоборцев в вынутии жребия в воинском присутствии.

   Записки занимают один печатный лист. Будет стоить - (2000 экз.) - около 52 рублей (140 франков).

  

  

   Содержание: 1) Страдания за истинный путь, записки духоборца В. Попова. 2) Кавказская жизнь, записки духоборца Вышлова. 3) Записки духоборца С. И. Веригина.

   Всего один печатный лист.

   Будет стоить - (2000 экз.) - около 52 рублей (140 франков).

  

   Содержание: 1) Сорокодневная экзекуция, записки духоборца Е. Коныгина. 2) Воспоминания духоборцев. 3) Описания экзекуции 1860 г. И. Обросимова.

   Всего один печатный лист.

   Будет стоить - (2000 экз.) - около 52 рублей (140 франков.).

  

  

   Рассказ офицера о его беседе с сотником Прагой, главным исполнителем правительственных истязаний над духоборцами.

   Приложение. Дознание комиссии генерала Суровцева.

   Всего один печатный лист.

   Будет стоить - (2000 экз) - около 52 рублей (140 франков).

  

  

   Содержание: 1) Записки духоборцев села Богдановки. 2) Случай в ссылке, рассказ духоборца Плотникова. 3) Беседа с князем, рассказ духоборца И. Фоменова. 4) Допрос сотника, рассказ духобора И. Фоменова. 4) Рассказ о своей жизни духоборки Махортовой. 6) Случай в 1887 г. - И. П. Обросимова.

   Всего один печатный лист.

   Будет стоить - (2000 экз.) - около 52 рублей (140 франков).

  

  

   Записки займут один печатный лист.

   Будет стоить - (2000 экз.) - около 52 рублей (140 франков).

  

   Всего около шести печатных листов.

   Будет стоить - (1000 экз.) - около 170 рублей (445 франков).

  

  

   Записка И. М. Трегубова, составленная со слов духоборцев и на основании одной рукописи.

   Всего около четырех печатных листов.

   Будет стоить - (2000 экз.) - около 140 рублей (375 франковд).

  

  

   Содержание: Письма, сообщения и пр., духоборцев и частных лиц.

   Всего около пяти печатных листов.

   Будет стоить - (1000 экз.) - около 140 рублей (375 франков).

  

  

   Содержание: Письма духоборцев и частных лиц. Статистические данные и отчеты; решения духоборческих съездок, записки и воспоминания.

   Всего около десяти печатных листов.