Лопатин Герман Александрович - Горький и Г. А. Лопатин

div align="justify">   ⁹⁶ ЦГАЛИ, ф. 2534, оп. 1, ед. хр. 47.

   ⁹⁷ Там же. М. Горбунов сообщал, что свой архив - "большие пакеты, особо свернутые" - Лопатин нашел в "лавровских сундуках" (ЛН. Т. 7-8. С. 432).

   ⁹⁸ ЦГАЛИ, ф. 34. По свидетельству М. Горбунова, Лопатин говорил ему, что утопил "на дне, морском" два мешка своего архива (ЛН. Т. 7-8. С. 432). Ю. Давыдов, основываясь на словах о "недоистребленном" архиве, считает, что это были бумага из найденного в Париже архива Лопатина. См.: Лит. газ. 1974. No 32. 7 авг.

   ⁹⁹ ЦГАЛИ, ф. 34.

   ¹⁰⁰ "Всю свою жизнь я был одиночкой-протестантом",- заявил Бурцев перед отъездом в Россию (Будущее. 1912. No 33. 9 июня). Любопытную характеристику дал Бурцеву бывший директор Департамента полиции А. А. Лопухин, показания которого были "главным и единственным доказательством к изобличению Азефа": "неуравновешенный энтузиаст, называвший себя народовольцем по убеждениям" (Обвинительный акт по делу об отставном действительном статском советнике А. А. Лопухине / Былое. 1909. No 9/10. С. 225, 206).

   ¹⁰¹ ЦГАЛИ, ф. 34.

   ¹⁰² В. И. Ленин. Т. 21. С. 15, 22.

   ¹⁰³ Лопатин. С. 14-15.

   ¹⁰⁴ Былое. 1910. No 13. С. 137.

   ¹⁰⁵ Лопатин. С. 81.

   ¹⁰⁶ См.: Раппопорт Ю. М. Из истории связей русских революционеров с основоположниками научного марксизма: (К. Маркс и Г. Лопатин). С. 79.

   ¹⁰⁷ ЦГАЛИ, ф. 1329, оп, 1, ед. хр. 9. См. также: Харченко Л., Винклер А. Мятежная жизнь. С. 275-279. Аналогичное письмо было послано Амфитеатровым в редакцию журн. "Голос минувшего" (Голос минувшего. 1920-1921. С 97).

   ¹⁰⁸ В оценке, которую дал Амфитеатров Лопатину, при всей ее внешней объективности, ссылке на мнение самого Лопатина, признании Амфитеатрова, что Лопатин - "это самый крупный человек, которого я знал в своей жизни", ощутим оттенок некоей снисходительности, жалости к "постаревшему чрезвычайно" Лопатину.

   ¹⁰⁹ ЦГАЛИ, ф. 34. См. также: Л-А, п. 33, 36, 38, 40.

   ¹¹⁰ АГ.

   ¹¹¹ Одновременно Лопатин порицал заявление Бурцева о том, что надо, "позабыв партийные раздоры", сомкнуться "вокруг правительства" и что сам он едет на родину работать рука об руку с правительством. Дальнейшие рассуждения Лопатина по этому поводу были вымараны цензурой (ЦГАЛИ, ф. 34).

   ¹¹² Лопатин не мог не оценить приветствия членов думской социал-демократической группы, находившихся в тюрьме и приславших ему в день юбилея "адрес в таких выражениях, которые проняли меня до слез", сообщал он брату (ЦГАЛИ, ф. 1329, оп. 1, ед. хр. 9).

   ¹¹³ Голос минувшего. 1920-1921. С. 95.

   ¹¹⁴ Мельгунов С. Встречи. I. Г. А. Лопатин//Там же.

   ¹¹⁵ См., напр., п. В. Н. Фигнер П. Л. Антонову (Фигнер В. Н. Указ. соч. Т. 7. С. 153). Н. А. Морозову она писала 23 марта 1915 г.: "Ты знаешь, в П[етрограде] видела всех наших. Лопатин, по обыкновению, расширил себя так, что никому не дал слова выговорить, и хотя был очень мил, много потратил общего времени на "советы", которые в конце оказались ненужными" (Там же. С. 256).

   ¹¹⁶ Голос минувшего. 1916. No 4. С. 204.

   ¹¹⁷ Цит. по кн.: Лопатин. С. 181.

   ¹¹⁸ ЛН. Т. 90, кн. 1. С. 477. Иван Павлович Ювачов (1860-1936) - народоволец. В 1884 г. был приговорен к 15 годам каторжных работ. Четыре года сидел в одиночной камере в Шлиссельбурге, затем был отправлен на поселение на Сахалин.

  

   "Блестящий литературный талант" Лопатина проявлялся более всего в эпистолярном жанре, к которому он не просто питал какое-либо особое пристрастие,- в трудных обстоятельствах жизни после Шлиссельбурга письма стали для него важным и необходимым средством общения с близкими людьми.

   Переписка Горького с Лопатиным невелика по объему, но в ней подняты многие темы, важные и для Горького, и для Лопатина. Интересно письмо Лопатина от 1-2 января 1910 г., написанное после первой их с Горьким встречи на Капри, письмо, с которого и началась их переписка. Значительно для понимания отношений письмо от 24 мая 1911 г., в котором Лопатин полемизировал с некоторыми мыслями статьи Горького "О писателях-самоучках" (подробнее о переписке см. в наст. томе ст. "Один из талантливейших русских людей"). Некоторые письма, относящиеся к 1912 г., проясняют обстоятельства, предшествующие второй поездке Лопатина на Капри.

   К сожалению, не разысканы, а возможно, и утрачены письма Горького к Лопатину, о существовании которых можно судить по ответам Лопатина от 28 января и 7 марта 1910 г. Еще об одном письме Горького (февраль 1911 г.) Лопатин упоминает в письме Бурцеву (см. сообщение Е. Г. Коляды "О Горьком и Лопатине..."). Утрата писем Горького связана с печальной и не проясненной до сих пор судьбой архива или части архива Лопатина.

   В переписку включено также письмо М. Ф. Андреевой Лопатину, которое написано, как это видно из его текста, при непосредственном участии Горького.

  

   Ниже печатаются 2 письма Горького Лопатину (ЦГАОР, ф. 9104, оп. 1, ед. хр. 7. Публ. Л. С. Пустильник); письмо М. Ф. Андреевой (Там же, ед. хр. 4) и 8 писем Лопатина Горькому, хранящихся в АГ (публ. С. С. Зиминой).

  

   С новым годом! С новым счастьем! дорогие Алексей Максимович и Мария Федоровна!

   Простите великодушно, что - после такой радушной встречи, которая выпала на мою долю на Капри¹, после такого теплого гостеприимства и такого сердечного расставания - я мог "точно в воду кануть" и в продолжение целых двух недель не аукнуться издали хоть одним словечком. "Верьте совести", что произошло это не по недостатку доброго желания или не потому, чтобы вынесенные мною с Капри впечатления были не довольно сердечны и живы. Но беда в том, что с самого приезда я попал тут в самую гущу всевозможных больших и малых дел - трагического и комического, делового и вздорного, но всегда хлопотливого и времяпожирающего свойства. Поверите ли, что только через неделю по приезде я вырвал у дел сравнительно свободный часок, чтобы посетить моих родных племянниц?² О просто "знакомых" уже и не говорю!.. Посетил только трех или четырех "особ", имеющих большое "касательство" к тем же делам; а с остальными видался на разных, платных, праздничных собраниях, которые и посещал только с тою целью, чтобы перевидать как можно больше народу самым дешевым способом, не отыскивая их по квартирам.

   Внезапное получение три дня тому назад Ваших книжек ("Лето" - "Мать") вновь оживило мои каприйскне воспоминания и вызвало новые укоры совести за мое молчание. В особенности взволновала меня Ваша надпись на "Лете", дорогой, "невоздержный", "неумеренный" Алексей Максимович! При всем учете "гипертрофированной впечатлительности" художника и "дружеского ослепления" человека,- она растрогала меня до глубины души, но и вогнала в стыд... Такие обращения нужно заслуживать и заслуживать непрестанно, "по вся дни живота своего", а как это сделаешь, когда благоприобретенная в "бурях жизни" абулия (особенная форма неврастении) мешает всякому серьезному почину, стоит поперек дороги всякой самостоятельной, выдержанной деятельности по собственному "Загаду" и пр.?.. Но как бы там ни было, но Ваша надпись вызвала во мне желание - спрятаться в какой-нибудь тайный уголок (их - увы! - здесь нет), схватить перо и написать Вам под первым впечатлением несколько благодарных, ласковых слов. Но почтовый штемпель на Вашей посылке(Cavi) сбил меня с толку³. Думаю: "очевидно, оба островитянина приехали на святки в Кави... Иначе, почему же их посылка пришла из Кави?.. Но там ли они в эту минуту? Или снова уже вернулись на свой остров Буян?.. Куда же адресовать им свое письмо?" И вот "эти колебания дозволили деловому течению снова подхватить меня, как "утлый челн", и унести в самый водоворот "следственных" и иных расследований и т. п.⁴

   Должен сказать Вам, что эти исследования сильно расстраивают нервы... Но в то же время могу уверить Вас, дорогой А. М., что все эти материалы просто золотая руда для мыслителя и художника, как я это говорил уже А[лександру] В[алентинови]чу. Хотя бы, например, мемуары Петрова, убийцы Карпова!..⁵ Уверяю Вас, что - при чтении их - политическое значение их и самого поступка отступало в моих глазах на задний план перед их психологическим и социологическим интересом... Или, например, подлинные письма некоей жены (вполне честной женщины-человека) к ее мужу, неудачному "идейному" провокатору вскоре по его заподозрении... Что это за кровавая трагедия хорошей, благородной и страстно любщей женской души!.. Или, например, яростная, софистическая, но умная и горячая самозащита Зины Жученко⁶, называющей свою деятельность самоотверженным и бескорыстным служением собственному идеалу и страстно стремящейся отвоевать для себя и на этом поприще хоть тень Чести и благородства! Да и мало ли еще чего интересного найдется в этих материалах, ждущих оплодотворения их умом мыслителя или художника!..

   Сел писать Вам в самый день Нового года в надежде, что хоть в этот день я более или менее обеспечен от перерывов... Не тут то было!.. Доканчиваю 2-го, после бесчисленных перерывов вчера и сегодня и с великим сомнением касательно связности и толковости письма, которое страшусь перечитать.

   Зовут обедать, а затем предстоят три заседания, а потому прощайте пока, мои милые каприйские отшельники! От всей души обнимаю Вас обоих и очень прошу не забывать меня совсем до возможной новой встречи.

   Привет "Зине" ⁷ и знакомым каприйцам.

   Адрес: М-г Н. Lopatine 50, Bd St. Jacques, Paris, XIV.

   P. S. Разные неожиданные дела заставляли Бурцева откладывать поездку в Америку со дня на день. Раз даже пришлось продать с убытком уже взятые три билета. Кажется, что все же уедет 5 января. Возможно, что No 3 "Общ[его] дела"⁸ выйдет еще при нем, но, конечно, без Вашей статьи и без (тоже обещанной) статьи Ал[ександра] Вал[ентинови]ча, что повергает Бурцева в горькие размышления по поводу ненадежности обещаний "великих мира сего" и бренности расчетов на их помощь. Sapienti sat {Мудрому достаточно; умный поймет (лат.).}...

  

   Письмо на бланке: "Редакция журнала "Былое" и газеты "Общее дело" - "Le Passe" et "La Cause Commune". B^d S^t Jaques, 50".

  

   ¹ Лопатин гостил у Горького на Капри с 26 ноября/9 декабря по 30 ноября/ 13 декабря 1909 г. См.: Из Дневника К. П. Пятницкого.

   ² Лопатин имел в виду дочерей своего двоюродного брата Александра Константиновича Лопатина - Злату Александровну (1888-1962) и Людмилу Александровну Лопатиных. В то время они жили в Париже. З. А. Лопатина училась в Сорбонне на подготовительных медицинских курсах (впоследствии, после окончания университета в Генуе, стала врачом), Л. А. Лопатина брала уроки пения. Г. А. Лопатин постоянно заботился о них.

   ³ Книги с дарственными надписями, посланные Горьким Лопатину, не разысканы. Горький, не зная адреса Лопатина, послал книги "Лето" и "Мать" в Кави Амфитеатрову с просьбой переслать их в Париж, Лопатину. См.: А-Г, п. от 1 или 2 янв. 1910 г., прим. 1.

   ⁴ В это время Лопатин участвовал в расследовании заявления ЦК партии эсеров, обвинявших Бурцева в клевете на Азефа.

   ⁵ См.: Г-А, п. от 31 декабря, 1909 г., прим. 4.

   ⁶ В августе 1909 г. ЦК партии эсеров, по-видимому догадываясь о тайной роли З. Ф. Жученко, обратился к Бурцеву с предложением сделать попытку получить от Жученко сведения о деятельности провокаторов среди социалистов-революционеров.

   11/24 августа 1909 г. Бурцев встретился с Жученко, он описал это свидание в ст., напечатанной под псевдонимом Волков в "Русских ведомостях" (1910,. No 293 и 295, 19 и 22 дек.). Подробнее см.: Агафонов. С. 343-348.

   ⁷ З. А. Пешков.

   ⁸ О газ. "Общее дело" и участии в ней Горького и Лопатина см. ниже сообщение Е. Г. Коляды.

   Дорогой Алексей Максимович.

   Говоря, что устные и письменные материалы по части провокации представляют золотую руду для мыслителя и художника, я хотел заинтересовать именно Вас¹. В моем желании оказать всякую помощь не сомневайтесь; но не знаю пока - в чем она могла бы состоять. Излагать письменно моих впечатлений не берусь потому же, почему не в силах засесть за собственные мемуары. Рассказать изустно - для этого нужно свидание, которое может состояться очень не скоро; а главное, это совсем не то. Художнику требуются непосредственные впечатления от первоисточников: беседы с действующими лицами, их интимные письма, устные показания при допросах и т. п. Как устроить такие личные встречи и наблюдения - не знаю. Из письменных материалов кое-что попадает и попадает в печать. Так, напр., я усердно настаиваю на скорейшем опубликовании мемуаров Петрова с наименьшими цензурными опущениями. Из неподлежащих опубликованию документов принадлежащие Бурцеву, вероятно, могут быть предоставлены в Ваше временное пользование без особенных препятствий с его стороны. Но к материалам, принадлежащим Цекистам разных партий, доступ уже много труднее, даже у эсеров, с которыми у меня более личных связей. Но попытаться, конечно, можно. Всего труднее "впитать" именно Азефа (в нарицательном смысле). Пока он не заподозрен, посторонние люди не имеют поводов знакомиться с ним и наблюдать его. Будучи заподозрен, такой человек не сознается, не кается, а, будучи уличен, скрывается. Да и на допросах его присутствуют только свои. Я, напр., исследовал Азефа заочно и ни разу не обменялся с ним ни одним словом. Точно так же мне ни разу не пришлось присутствовать на допросе Баррита-Батушанского (который, вероятно, скоро будет окончательно "примучен" ²), хотя обвинение "зачалось" от Бурцева. Петров - не Азеф. Это т[ак] н[азываемый] "идейный" провокатор, или "псевдопровокатор", и притом в самом начале этой карьеры. Герцик³ - которого мне пришлось исследовать недавно - тоже "идейный" грешник, но только жалкий, маленький и притом психопат из области Крафт-Эбинга⁴; к тому же карьера его даже не начиналась, будучи подкошена в самом зародыше. Интересны, трагичны и трогательны их жены и невесты (напр., Воскресенского). А с настоящим Азефом или хотя бы азефчиком мне не пришлось еще встретиться лицом к лицу.

   Первую - незаслуженно лестную и ласковую - часть Вашего письма оставляю без ответа. "За вашим языком не угоняться босиком", - как говорят кое-где мужики... Ну, а обуваться для сего в литературные лапти не имею ни охоты, ни времени. А главное - такие слова повергают меня всегда в искреннее смущение и вызывают в моей душе тяжелые припадки острого "самоедства", которые мне сейчас особенно не ко времени.

   За промедление в ответе не извиняюсь. Видит бог, что я живу истинным "великомучеником", не располагающим своим временем, не могущим принимать даже пищи "во благовремении" и спокойствии тела и души. Что же касается до моего настроения - в силу специального характера моих ежедневных впечатлений,- то я не пожелаю его и "лихому татарину" или "лютому ворогу".

   Неужели же - А. М.- Ваше обещание статейки для No 4 "О[бщего] д[ела]" снова так и останется только обещанием?!⁵ А ведь "бают добрые люди", что это как будто немножко "зазорно"? а? Об огорчении Бурцева уже и не говорю... Поди ему придется переварить в Америке много невкусного и он сильно будет нуждаться в утешении.

   Сердечный, благодарный привет Марье Федоровне и поклон всем Каприотам, которые знают и помнят меня.

   Крепко жму Вашу руку и от души желаю Вам всего лучшего.

   К моему адресу нет надобности прибавлять указания на редакцию "Былого" ⁶. Это только усложняет и удлиняет получение письма.

  

   ¹ Письмо Горького, на которое отвечает Лопатин, не разыскано.

   ² Борис Яковлевич Батушанский с 1902 г. состоял сотрудником охранного отделения в г. Екатеринославе под кличкой "Бабаджанов". В 1907 г. Департаментом полиции Батушанский был командирован за границу для работы среди русских эмигрантов. В октябре 1909 г. "Батушанский "проваливается", так как стала известна его роль в деле Екатеринославской типографии, а также благодаря "изменившему" французскому агенту Леруа Бурцев обнаружил и знакомство Б[атушанского] с Гартингом. На товарищеском суде, продолжавшемся 17 заседаний, Батушанский был объявлен провокатором" (Агафонов. С. 314).

   После "провала" Батушанского по распоряжению министра внутренних дел Столыпина "Батушанскому в июне 1910 г. было разрешено ходатайствовать о пенсии в 600 руб. в год вместо обещанных 1200 р." (Там же). Невыполнение слова начальством было "одной из причин, толкнувших Батушанского на переписку с Бурцевым, который предлагает "проваленному" им провокатору "для его будущего спокойного существования рассказать ему, Бурцеву, все о своей деятельности" (Там же).

   Одновременно с этой перепиской Батушанский в одном из прошений в Департамент полиции заявил, "что он "мог бы реабилитироваться при содействии Д[епартамен]та, разбивши Бурцева и его икса (секретаря Лопухина) <...> реабилитация может быть и другая, а именно войти с Бурцевым в сношения, выдавая ему кое-что"; в случае отказа Д[епартамен]та от его дальнейших услуг Б[атушанский] снова просит о приеме его на государственную службу, о назначении ему пенсии и предлагает креститься" (Там же. С. 312-315).

   ³ Борис Герцик - бывший ученик технического училища Вавельберга в Варшаве, сын купца из Минска, в 1903 г. поступил на службу в Варшавское охранное отделение, выдавал бундистов. В 1908 г. был уличен в провокации среди с.-д. в Женеве и в сношениях с начальником Заграничной агентуры Гартингом-Ландезеном (Там же. С. 329).

   ⁴ Рихард Крафт-Эбинг (1840-?) - один из выдающихся немецких психиатров, специалист по нервным заболеваниям. Несколько его книг по клинической и судебной психиатрии и исследование о гипнозе были переведены на русский язык.

   ⁵ Ст. Горького в No 4 "Общего дела" не публиковались.

   ⁶ В этот период Бурцев привлек Лопатина к редакционной работе в журн. "Былое" и газ. "Общее дело". См. ниже сообщение Е. Г. Коляды.

   Дорогой Алексей Максимович,

   спасибо за отрывок из письма Кеннеди¹, хотя он не сказал мне много нового.- В[ладимир] Л[ьвович]² уехал действительно слишком уж скоропалительно и не подготовив заранее предстоящей кампании, ну и, конечно, платится за это. Пишет редко. За все время прислал 3 или 4 открытки довольно загадочного или смутного характера. Денег выслал в два приема всего около 1000 руб. Нечем заткнуть самых настоятельных дыр. Кругом стоит форменный голодный вой множества зависящих от него людей. Эти присылки радуют меня хоть с той стороны, что - быть может - не придется сбирать ему на обратный билет и на выкуп пальто. Впрочем, все это - между нами. Тем более, что он, по-видимому, не теряет надежд, как неисправимый оптимист. Итак, приходится не рассчитывать на Вашу статью... А[лександр] В[алентинович] тоже отъехал на одном клятвенном обещании... Такова уж злая судьба этого якобы "общего" дела!.. Судя по газетам, Ваш "Окуров" уже появился в русской печати³, хотя здесь я его не видал и не мог проверить первого впечатления⁴. Простите за промедление в ответе: видит бог, - совсем не имею времени для себя и даже Парижа не вижу совсем, живя в нем лишь номинально.

   Привет М. Ф. и всего лучшего вам обоим.

  

   П. Горького, на которое отвечает Лопатин, не разыскано.

  

   ¹ Возможно, Пауль Кеннеди, толстовец, с которым Горький познакомился вовремя своего пребывания в Америке.

   ² Бурцев находился в то время в Америке.

   ³ По-видимому, Лопатин имеет в виду выход в свет XXVIII и XXIX сб. "Знания", в которых напечатана повесть "Городок Окуров". В конце 1909 г.- начала 1910 г. в русской печати появилось много рецензий на новую повесть Горького: В. Бонч-Бруевич "Городок Окуров" (Новый день. 1909. No 15. 13 дек.), В-н О "..Городок Окуров. Хроника" - М. Горького" (Речь. 1909. No 345. 16 дек.), Он же "Продолжение "Городка Окурова" М. Горького" (Речь. 1910. No 26. 27 янв.). А. Ожигов "Литературные мотивы" (Современное слово. 1909. No 715. 30 дек., 1910. No 770. 24 февр.), А. Измайлов ""Куда надлежит мещанская душа" ("Городок Окуров" Максима Горького)" (Русское слово. 1910. No 2. 3 янв.). Он же ""Городок Окуров" Максима Горького" (Бирж[евые] вед[омости]. 1910. No 11497. 2 янв. No 11498. 5 янв.), Он же "Из записной книжки критика" (Русское слово. 1910. No 43. 23 февр.), Вл. Боцяновский "Литературные наброски" (Новая Русь. 1910. No 52. 22 февр.).

   ⁴ 27 ноября/10 декабря 1909 г. Лопатин слушал "Городок Окуров" в чтении Горького. См. ниже: Из Дневника К. П. Пятницкого.

  

  

   Дорогой, уважаемый Герман Александрович.

   Нам с Алексеем Максимовичем так сильно хотелось бы, чтобы Вы приехали к нам погостить! Может быть, это возможно?

   Вы не можете себе представить, какую большую радость доставили бы нам, приехав. А кроме того, сейчас очень хорошо на нашем острове, хотя у Вас в доме¹ его не очень одобряют, что нам, местным жителям и патриотам, несколько обидно, но, право же, сейчас так тут хорошо: все залито бесчисленными цветами, все горит веселыми красками и такая какая-то светлая и чистая радость во всем.

   Неприятных людей тоже никого нет, что удается не так-то часто и чем мы дорожим весьма, нам с Алексеем Максимовичем дорого было бы Ваше присутствие - видите, как все просит Вас, милый Герман Александрович, приезжайте, пожалуйста!

   Будьте здоровы и от всего сердца шлем Вам самое искреннее пожелание всего самого хорошего и светлого.

   С глубоким уважением и приязнью

   6/V 911

  

   Печатается по автографу (ЦГАОР, ф. 9104, оп. 1, ед. хр. 4).

  

   ¹ Имеется в виду дом Амфитеатровых.

   Спасибо, дорогой А. М., за оттиск. Очень, по-моему, интересная статейка¹ и по фактам, и по мыслям, которые являются при чтении: по мыслям авторов, автора и самого читателя. Из мыслей автора очень красивым показалось мне Ваше изречение, что на Западе пессимизм - миросозерцание, а у нас он - мироощущение и т. д. Хотя - как все очень широкие и красивые обобщения - и это несколько парадоксально и не совсем верно. Это пессимизм, мистицизм и фатализм, подрывающие энергию и отразившиеся так ярко в нашем фольклоре, в форме невозможности борьбы с неодолимой судьбою, и не так уж исключительно характерен для нас и не так уж неодолимо вреден. Разве суть античной греческой трагедии не та же бесплодная борьба с неодолимым роком? И разве этот ослабляющий действенную энергию национальный порок помешал нам выбиться из-под татарвы и создать великое государство? или - что еще больше - помешал нам создать великую литературу в какие-нибудь полтораста лет, примерно от 1725 до 1880 г., т. е. от Петра I до Александра III? Впрочем, об этом и о многом другом поговорим при свидании, когда оно наступит. А пока докладываю М[арии] Ф[едоровне], что В[иктор] М[ихайлович]² здесь, присмотрел домик, ловит рыбу и очень умеренно пользуется пером для эпистолярных надобностей. А[лександр] В[алентинович] пишет Вам сам³, а потому жму руки Вам обоим и ставлю точку.

  

   ¹ Речь идет о ст. Горького - "О писателях-самоучках" (Современный мир. 1911. No 2). На оттиске статьи - дарственная надпись: "Герману Александровичу с горячим, сердечным уважением, с великой любовью. А. Пешков" (АГ).

   ² Чернов.

   ³ См.: Г-А, п. от 21-24 мая 1911 г.

  

   Дорогие Алексей Максимович и Марья Федоровна!

   Давно уже тянет меня в Неаполь - посмотреть на Помпею с ее вновь отрытой улицей. Везувий, акварий¹, музеи и пр. Да и лазурного грота на Капри я ведь так и не видал... а тут еще недавно приехала туда на время одна из моих многочисленных племянниц² и выражает желание повидаться. Так вот, я и думаю "сбегать" вскоре в Неаполь. Когда именно, еще не знаю точно. Если поеду по железной дороге, то приеду, вероятно, во вторник, 22-го, около полудня; если же на пароходе, то - "во едину от суббот" (26 окт. или 2 ноября) ³, в шестом часу утра. Но сроки пока гадательны.

   А хочу я спросить Вас по этому случаю вот что: стесню или не стесню я Вас обоих, если - будучи в Неаполе - загляну к Вам на день, другой, третий? Помимо собственного удовольствия повидаться с Вами меня подбивают к этому и настояния Бурцева, который очень просит меня потолковать с Вами об его делах и планах⁴.

   В надежде на скорый ответ, жму Вам руки и говорю - до свидания.

   Speditore H. Lopatin, villa Buriassi, Fezzano (presso Spezia)

  

   ¹ Неаполитанский аквариум, один из самых крупных в мире, был основан в 1870 г.

   ² Речь идет о Людмиле Александровне Лопатиной.

   ³ Лопатин приехал на Капри 4 ноября и пробыл там до 10 ноября. См.: Л-А, п. 27-29.

   ⁴ Бурцев приехал на Капри 9 ноября (Там же, п. 29, прим. 1).

  

  

  Дорогой Герман Александрович!

   В указанное вами время я, наверное, буду дома и радостно встречу вас.

   Было бы хорошо, если бы вы поспешили сюда,- уж очень великолепна здесь погода!

   Весьма прошу - известите открыткой о дне выезда из Неаполя, чтоб можно было встретить вас.

   Гордый Alessandro Amfiteatroff не пишет мне и книг не присылает - жалуюсь!

   Издал какую-то "Ау"¹,- меня все спрашивают - что это? А я и не знаю.

   Пожурите его. Как его здоровье?

   До свидания, коему глубоко рад!

  

   Печатается по автографу (ЦГАОР, ф. 9104, оп. 1, ед. хр. 7, л. 3).

   Датируется по сопоставлению с п. 6.

  

   ¹ Речь идет о книге Амфитеатрова "Ау! Сатиры. Рифмы. Шутки. Фельетоны. Статьи".

  

  

  Дорогой Ал. Макс!

   Все медлил ответом потому, что и сам еще не знал толком: еду ли я или нет. Кажется,- еду в четверг, рано утром, а приеду в Неаполь в субботу, тоже ни свет ни заря, т. е. в шестом часу утра, и сейчас же отправлюсь отыскивать племянницу и устраиваться на биваках; а на другой день, т. е. в воскресенье (или в понедельник) направлю свой курс к Вам. Вероятно, с тем пароходом, что приходит на Капри в 11 ч. утра. Впрочем, из Неаполя я, вероятно, пошлю Вам еще открытку или депешу¹, если телеграф не безызвестен на Вашем острове.

   "Ау!" только-что получено и уже послано Вам. А[лександр] В[алентинович] говорит, что он еще недавно писал Вам и обстоятельно, но ответа не имел, из чего заключает, что Вам с ним и в самом деле нужно сноситься заказным порядком.

   Брошу эти строки в почтовый ящик, когда билет будет уже взят и отъезд несомненен.

   Привет Map. Фед. и до свидания оба-два.

   ¹ Телеграмма была послана Лопатиным из Неаполя 3 ноября. См.; Л-А, п. 27.

  

   Дорогой Алексей Максимович!

   Только сегодня прочел внимательно Ваш интересный и поучительный фельетон ("Издали") в No 10 "Современника" ¹.

   Не можете ли Вы сообщить мне источник Ваших сведений о "Международной лиге" Оствальда²? Или, еще лучше, не можете ли Вы выслать мне на время ее манифест или хоть адрес, по которому можно обратиться к ее основателям, чтобы получить этот манифест, заявить о своем присоединении, и т. п.?

   То же было бы желательно относительно "Интернационала мысли", но он заинтересовал меня в меньшей степени.

   А пока - всего хорошего Вам и Ек. Павл., которой шлю при этом случае мой сердечный привет.

   Speditore H. Lopatin, villa Buriassi, Fezzano (presso Spezia).

  

   ¹ Речь идет о VII ст. из цикла "Издалека". В этой статье Горький приводил тексты воззваний двух проектируемых международных организаций, объединяющих интеллигенцию - "Интернациональной лиги" и "Интернационала мысли".

   ² Инициатором создания "Интернациональной лиги" был Эптон Синклер (Арх. Г. Т. VIII. С. 303-305 и 310). Лига создана не была.

  

  

  

  Дорогой Герман Александрович!

   Английского текста манифеста Лиги В. Оствальда у меня нет, если вы желаете иметь этот манифест и опросный лист организационного комитета Лиги¹, вам нужно обратиться по адресу:

   Голландия, Хилверскум, г. Фок-ван-Эден ².

   А за сведениями по поводу манифеста "Лиги интернациональной мысли" нужно обратиться к г. Аристид Пратель³, 12, rue le Clermont-Benuvais, Paris.

   Лица эти дадут вам более точные и обильные сведения, чем могу дать я. Манифест Оствальда приведен в моей заметке ⁴ целиком.

   Александр Валентинович собирается в январе на Капри - вам не хочется?

   Если б захотелось, вы очень обрадовали бы нас, каприйцев! Желаю вам всего доброго!

  

   Печатается по автографу (ЦГАОР, ф. 9104, оп. 1, ед. хр. 7, л. 2).

   Датируется по сопоставлению с п. 9 и 11.

  

   ¹ "Манифестом" Горький называет программу "Интернациональной лиги" (The International Leaque. A Program). Эта программа была выслана Горькому Э. Синклером из Хильверсума, Голландия, 23 мая 1912 г. с предложением "поставить и свою подпись под этим предварительным воззванием, которое предполагается послать сотням писателей различных стран" (Арх. Г. Т. VIII. С. 303-304).

   Вместе с программой Синклер выслал Горькому проект организации Интернационального Мирного Суда Труда и вопросник на английском языке для вступления в Лигу (Questions. Yes or NO). B AT хранится машинописный текст вопросника в переводе на русский язык с ответами Горького. Приводим полностью текст этого документа (курсивом выделены ответы Горького).

   "1. Желаете ли заняться лигой как ее участник? - Да.

   2. Желаете ли Вы заняться ею, если ее планы будут изменены, также и программа (если да, благоволите сообщить, в чем именно?) -

   3. Не сообщите ли Вы имена других лиц, мужчин и женщин, занимающихся литературой, которых следовало бы пригласить подписать предварительное воззвание? - Нет.

   4. Не сообщите ли Вы адреса и имена возможных членов, сотрудников и лиц, могущих симпатизировать Лиге? - Да.

   5. Возьмете ли Вы на себя представительство от Лиги, разъяснение ее целей желающим и примете ли деятельное участие в работе Лиги? - Heт.

   6. Согласитесь ли принять участие по сбору средств в случаях особенно затруднительного положения? - Да.

   7. Желаете ли заняться будущими изданиями Лиги, ее планами и т. д.? - Да.

   8. Желаете ли принять личное участие в ее изданиях? - Да.

   9. Согласитесь ли вступить в Исполнительный Комитет на случай Вашего избрания? - Heт.

   10. Можете ли приехать на Общее Собрание, которое имеет быть в июле или августе текущего года в Голландии? - Нет.

   ² Фредерик (Фок)-ван-Эден (1860-1932) - датский романист, поэт, драматург, эссеист. Был среди первых подписавших Манифест Лиги наряду с Рихардом Демелем, Вильгельмом Оствальдом, Эптоном Синклером.

   ³ Аристид Прателль - французский журналист. Горький сообщал Э. Синклеру во второй половине июня 1912 г.: "Аристид Прателль основал "Интернационал мысли" в целях пропаганды научного миросозерцания" (Арх. Г. Т. VIII. С. 305).

   ⁴ Горький имеет в виду ст. из цикла "Издалека" (VII) (Современник. 1912. Кн. 10. См. также в кн.; М. Горький. Несобранные литературно-критические статьи. М., 1941. С. 443-445.)

  

  

  Дорогой Алексей Максимович!

   Спасибо за указания. Только зачем Вы изображаете имена иностранных людей и городов русскими буквами? Выворачивай-ко теперь их снова наизнанку собственными силами!

   Сдается мне, что протестовать по поводу слухов¹ - довольно неосторожно. А что как ничего не будет? Тогда злые шутники сравнят Вас с некрасивой девой, которая заранее просит кавалеров не рассчитывать на ее благосклонность, тогда как у них и в мысли не было покушаться на ее невинность.

   Опубликованная амнистия - другое дело. Но и тут придется различать именную амнистию от амнистии по категориям.

   Принятие именного помилования не может не претить каждому политическому деятелю, но особенно - литератору, да еще и с громким именем. Она как бы завязывает ему рот из "благодарности" за полученную "милость". Конечно, всякий понимает, что это - вздор: что царь тут ни при чем; что это не "милость", подсказанная сердцем, а правительственная мера, продиктованная политическими соображениями и интересами, что ни о какой "благодарности" тут не может быть и речи; что это просто смешно и т. д. А все же... Ведь сила слов очень велика.

   Другое дело амнистия по категориям: "Лица, обвинявшиеся по таким-то статьям или совершившие такие-то поступки, могут вернуться беспрепятственно и жить где хотят. Лица, обвинявшиеся по таким-то иным статьям или совершившие такие-то деяния, должны подвергнуться по возвращении полицейскому надзору на такой-то срок. Обвинявшиеся же по таким-то статьям или совершившие то-то, совсем изъемлются из действия этого указа". - Такая амнистия имеет даже внешний вид судебного приговора или административного распоряжения, а потому принять ее, или подчиниться ей, или воспользоваться ею ни для кого не зазорно. Тут уж каждый волен сообразоваться с особенностями своего положения и своими житейскими планами, и пр.

   Во всяком случае это дело требует основательного размышления и взвешиванья всех pro et contra.

   За приглашение спасибо. Как не желать прокатиться и побеседовать с добрыми людьми о том, о сем. Но на сие ведь нужно плохо-плохо 69 или 70 лир, а их по нонешним временам на земле не поднимешь... Впрочем, все мы с уверенностью ждем выигрыша в какую-то лотерею.

   А пока - всего хорошего!

   Привет Ек. Павл.

   С Новым Годом! С новым счастьем!

  

   ¹ Лопатин имеет в виду те "определенные и достоверные известия" по поводу предстоящей амнистии, о которых Амфитеатров сообщал Горькому 23 декабря 1912 г. В ответном п. Амфитеатрову от 27 декабря 1912 г. Горький писал о своем намерении протестовать против "амнистии".

  

   Публикация С. С. Зиминой, комментарии Н. И. Дикушиной

  

   На протяжении многих лет К. П. Пятницкий вел дневник, тетради которого хранятся в АГ, в фонде К. П. Пятницкого. Дневник этот является драгоценным источником для изучения биографии Горького. Особый интерес представляют разделы дневника, относящиеся к пребыванию Пятницкого на Капри.

   В один из своих приездов на Капри, осенью - зимой 1909 г., Пятницкий стал свидетелем первой встречи Горького с Лопатиным. Позже он писал, что много читал и слышал о Лопатине, поэтому с нетерпением ждал его приезда и "заранее решил заносить его рассказы с возможной точностью в свой дневник" (см. ниже "Г. А. Лопатин в гостях у Горького на Капри").

   Свое намерение Пятницкий добросовестно выполнил, и его дневниковые записи о приезде Лопатина к Горькому, переросшие позже в очерк,- важнейшие свидетельства для характеристики отношений Горького и Лопатина; в них содержатся также интересные материалы к биографии Лопатина.

   Записи Пятницкого о приезде Лопатина имеют свои особенности. Первоначально Пятницкий с 26 по 30 ноября (с 9 по 13 декабря) 1909 г. день за днем скрупулезно, в обычной своей лапидарной манере, одной фразой, порой даже одним словом заносил в дневник все факты, относящиеся к пребыванию Лопатина на Капри: встречи его с каприйцами, прогулки по острову и главным образом беседы и рассказы Лопатина и Горького.

   Эти записи составляют первый раздел публикации "Из Дневника Пятницкого".

   Но одновременно с каждодневными записями Пятницкий делал и другие: он расширял свои первоначальные заметки о беседах с Лопатиным. Так в дневнике появился особый раздел, названный Пятницким "Рассказы Л[опатина]", который писался, по всей вероятности, на отдельных листах и позже был вшит в дневник. В первых записях темы рассказов Лопатина только названы: "О трех наиболее блестящих собеседниках - Зинин, Герцен, Маркс", "Беседа с Дурново", "Беседа с Д. А. Толстым", "Суд. Настроение. Речь", "Запугивание", "Казнь Каракозова" и пр. Теперь почти каждая тема обрастала фактами, становилась именно рассказом.

   В этом разделе Пятницкий в целом не нарушал временной последовательности, зафиксированной в дневнике. Исключение сделано при изложении истории трех побегов Лопатина, естественно занявших здесь центральное место. Дело в том, что Лопатин рассказал сначала (27 ноября /10 декабря) о первом и третьем побегах и только в ночь с 29 на 30 ноября /с 12 на 13 декабря - о втором. Пятницкий, сохранив даты рассказов, построил их в логической последовательности.

   К сожалению, не все обозначенные в дневнике темы оказались "расшифрованными". Но и то, что было сделано Пятницким в 1909 г., представляет большой интерес, так как в этих двух разделах "Из Дневника Пятницкого" запечатлена и внешняя канва событий, связанных с первым приездом Лопатина на Капри, своего рода "хроника" пребывания Лопатина в гостях у Горького, и рассказы Лопатина, часть которых до настоящего времени оставалась неизвестной.

   В 30-е годы Пятницкий, возможно перечитывая дневник, вновь вернулся к первой встрече Горького и Лопатина и на основе дневника написал очерк "Г. А. Лопатин в гостях у Горького на Капри. Отрывки из дневника". Как свидетельствуют документы, хранящиеся в АГ, в 1935 г. Пятницкий отправил рукоп