Шмелев Иван Сергеевич - Переписка И. С. Шмелева и О. А. Бредиус-Субботиной

  

   [23.IV.1946]

   Дорогой и милый Иван Сергеевич!

   Чтобы Вы не волновались, пишу тотчас же, как сошла с поезда⁵³⁸, сейчас 5-30, жду автобуса домой, который пойдет лишь через час. Очень волнуюсь о Вас. Как Вы? Здоровы ли? М. б. лежите, м. б. и открытка эта пролежит у двери, но надеюсь, что Ваши добрые друзья придут навестить Вас, и эту писульку тоже найдут. Заказала телефон домой, жду. Не волнуйтесь за меня. Будут натурально тяжелые дни, м. б. не будет минутки писать Вам, потому и сообщаю теперь же, что я уже в Утрехте. Перемен будет у нас много. М. б. придется переезжать в родовое имение - там разгар работ - надо хозяйский глаз. Арнольд, вероятно, наследник. Это мои думы и соображения.

   Узнала сию секунду подробности - старичок скончался от эмболии сердца в больнице. Заболел в четверг же, т.е. в день моего отъезда. Ар был около него, читая Библию ему и выяснив все, вполне любовно, и расстались не только как отец и сын, но как два друга.

   Мама называет такую кончину идеальной. Ар очень убит, не хотел меня вызывать, зная как мне трудно. Сказал, что если бы не так ушел отец, то всю жизнь бы страдал. Крещу Вас, родной. Все сделаю, чтобы оправиться и приехать.

   [На полях:] Светло вспоминаю дни в Париже.

   Напишите мне тотчас, как Вы себя чувствуете.

   Сижу тут⁵³⁹.

  

  

   29.IV.46 г.

   Милый и дорогой Иван Сергеевич,

   Сегодня Ваше письмо⁵⁴⁰. Какой ужас, что Вы так больны. Я очень за Вас страдаю. Вы должны очень беречься, т.к. это не шутка. Как же Вы должны были перемогаться все это время, а я-то и не догадалась. Конечно, потому Вы и "разговенье" так не по-Вашему "вяло" провели, а я-то, глупая, еще обижаться вздумала. Не знаю, что теперь лучше. Сегодня заказала билет на прямой поезд 7-го мая. Думаю, что лучше не откладывать. От М-me Первушиной письмо, она ждет меня тоже. Я думаю лучше не останавливаться у Вас. Не из-за меня, а для Вас. Вам хлопотливо. Я буду приходить к Вам, коли хотите. Что говорит доктор: когда можете поправиться? Если Вы считаете мой приезд 7-го мая несвоевременным, то телеграфируйте немедленно. Я тревожусь и за маму - у нее был (да еще и есть) тяжелый ишиас. Чуточку лучше. Но домашние провожают меня, а откладывать, думаю, невыгодно. Оттяжка и для отдыха мамы, да и дел впоследствии будет много. Не буду торопиться к приезду американцев, хочу оттянуть, а то не вытяну. У Первушиных на природе. А Вы, надеюсь, тоже скоро оправитесь. Жду ответа от Вас. Если не ехать, то телеграфируйте.

   Я устала. Пишу с мыслью, что м. б. кто-нибудь Вам прочтет эту писульку, если у Вас все еще болит глаз.

   Крещу Вас, родной, будьте здоровы. Ваша Оля

  

  

   2 мая 46    2,30 дня    Четверг Фоминой недели

   Большое солнце. - Ты в нем! Ты - во _в_с_е_м, для меня, моя нежная, моя светлая! И _в_с_е_ - для меня - в тебе, в Тебе, только. Это я крепко познал теперь. Аминь.

   Олюнчик-родная, какая радость мне твои два письма сегодня!⁵⁴¹ Одно тревожное - за тебя, о тебе, - силы твои, здоровье, страшусь надрыва в тебе, который - страшусь - мог бы закрыть от тебя возможную, как последствие всего, слабость, вдруг скажущуюся! Спаси Бог. Как же я счастлив, что я не чужд тебе, теперь, когда ты увидала меня во всей моей неприглядности... когда я как бы себя утратил... ибо я _п_о_ч_т_и_ утратил себя, не тот был _н_а_ш_и_ - смутные - и пресветлые дни встречи. Я был _у_ж_е_ не в себе, с первого же дня, пятницы... и мало сознавал это. Еще ее среды чувствовались болезненные волны в голове, справа, как бы "уколы" грозящейся болезни... Что _э_т_о_ было? М. б. я, - за несколько дней пред тем, перебирая старые письма архива... - и _ч_е_г_о_-то стережась! - загрязненными руками касался глаза, лица... м. б. простудился, моясь в кухне в Вербное воскресенье? или на улице,.. - не знаю. Но было жестоко-погрозившееся - _п_о_т_о_м, уже в разгоравшемся пожаре, который, Милостью Божией и удивительным чутьем и знанием Клары Крым был остановлена. Ведь я в ночь на Св. День - _г_о_р_е_л! не зная температуры... И то, что меня выплескивало желчью, показывает на грозившее мозговое заболевание... Ты, твое _я_в_л_е_н_и_е, удержало меня на ногах и в сознании... - и эти наши дни - которые я видел и _н_е_ сознавал... - как сон... с прорывами _с_в_е_т_а. Ведь я не всем собою тебя _с_о_з_н_а_л! И теперь, перебирая все в освежившейся памяти, содрогаюсь... я даже не похристосовался с тобой яичком!.. Но я каждый миг хранил Тебя... ты была в моей душе, во всем _м_н_е. Ты была светом, который мешал надвигавшейся _т_ь_м_е_ во мне. И Ты меня удержала, я это знаю. За-держала... на пороге. О, счастье мое, о свет мой! Будь же благословенная, Светлая! Ты прелестна. Ты - _в_с_е. Без тебя _н_е_ _м_о_г_у... _н_е_ _ж_и_в_у. Н_е_ _б_у_д_у, не хочу. Н_е_ _с_м_е_ю - быть. Но я и не хочу решительно, чтобы ты снисходила и жалела. Не хочу быть "ухоженным", "жалким". Вот почему я всегда "отмахивался"... - я не мог допустить, чтобы ты узнала мою жалкость, мою, условную хотя бы, неприбранность, неубранность и беспорядочность житейского обихода. Я хотел бы остаться для тебя тем же уверенно владеющим своим наружным бытием, каким я сознаю себя - и поселе - в полной силе и власти в творческом труде, где я - я, крепкий, стойкий, прибранный и приглядный, знающий, _ч_т_о_ и для чего, и во-имя _ч_е_г_о_ тружусь, иногда вдохновенно! Потому что берегся я дать твоим чутким чувствам зрелище неприятное, отталкивающее - видеть житейскую мою, порой, беспомощность и неприглядность. Я хотел быть в твоих глазах - таких, и душевных - нетронутым, свежим... - во всем - и в бытии, и в творчестве. И вот, т_а_к_ случилось... - и - маленькой радостью даровано мне было уберечь тебя от вида моей распластанности в недуге... на волоске все висело... до 9 ч. вечера 22-го - 22!!!!!!! - помни, 22 июня 36? - когда _с_в_е_т_ ушел⁵⁴². В_с_е_ - для меня - зна-ме-на-тельно! Я увидал весь _у_з_о_р_ - предопределенный - во всем, до мелочей. Вду-майся... цветок ты дивный! И я... - весь в тебе! - я не нашел ни слов, ни сил, ни сознания! - сказать, показать тебе, _ч_т_о_ Ты для меня! И... Ольга! - я в этом не виноват, я плачу, вспоминая... я как лунатик... _б_р_о_д_и_л_... _о_к_о_л_о_ тебя... вдруг приходя в себя, вдруг - _с_о_з_н_а_в_а_я, _к_т_о_ _с_о_ мной... Сном ты ко мне влетела, сном - пропала... И в церкви, и в Святую Ночь... - как скованный, но влекомый твоею силой... О, этот понедельник!.. когда я депешу⁵⁴³ - полоску эту - принял за пневматичку..! Мог и забыть о _н_е_й. И люди, которых я не видел... только - _ш_у_м_ы. И только - твоя Душа - во всем. Вот та _с_и_л_а, которая Милостью Господа, меня держала... чтобы я не _у_п_а_л, не обнаружил - _о_т_с_у_т_с_т_в_и_я_ моего в людях... И трескотня болтовни Вигена... когда я валялся бессильно в своей "нише"... чувствуя, что сейчас эта святая сила оторвется от меня, с болью Для меня, с кровью для меня - _н_а_в_с_е_г_д_а! Это - стоянье-шатанье у пропасти. Теперь я _в_х_о_ж_у_ в себя и сознаю _в_с_е. О, счастье... ты вернешься! Ольга моя, солнце мое живящее, ты вернешься.

   Уже пятый день не бывает Крым, уже неделя - нет жара, я ем, - сплю вот только плохо... но я уже пятый День работаю. Как вчера удалось мне _д_а_т_ь_ _н_о_в_о_е_ в очерк "Покров"! Какой свет увидел я и _с_х_в_а_т_и_л! Вчера весь день в работе... одиннадцать страниц! Переписка и выправка, с добавками, в "Лето Господне", 2 ч. Делаю две копии. _Н_а_д_о. Открывается возможность издания заграницей... письмо И. А. И. - "гоните"!⁵⁴⁴ Со дня на день жду Французских "Путей Небесных". Оля, "Лето Господне" - милость Божия мне. Н_и_к_т_о_ бы не закрепил _т_а_к_ - России! З_н_а_ю. _З_н_а_ю, как Пушкин, за полгода до _к_о_н_ц_а - познал, _ч_т_о_ он оставляет своему народу и создал свой "Памятник". Мне суждено было - "Чудною Властию"⁵⁴⁵ - да, повторяю слово Гоголя! - сознательно!!! - _п_е_т_ь_ через Русь - Ее, _н_а_ш_е, единственное. Т_е_п_е_р_ь_ я это _в_и_ж_у, сознаю. Не гордыня это, а жуткое и смиренное сознание... - "вот, Господи, _д_р_у_г_и_е_ пять талан"⁵⁴⁶. "Твоя от Твоих". И потому я не покладаю рук. Но... если бы не _п_о_м_о_щ_ь, Его, через заботу и чуткость-вдохновенье Крым, _ч_т_о_ _б_ы_ могло быть?! _З_н_а_ю. Ведь на пол головы, до макушки... распространилось уже. Теперь отпали струпики... _Ч_т_о_ это было?! Еще не знаю. Крым - писал тебе - сразу же, вакцинацию! подряд 3 дня. И - оборвала. За-ли-ла. А то - сгорел бы... _з_н_а_ю. Помнишь... я едва мог выпить чаю, ночью... и три дня - чай - сухарик. Через усилие! И так возжелалось лимонов, апельсинов! Мне достали, - о, какая жадность!.. какой восторг!! ... А тебе... _Т_е_б_е!.. я не принес цветочков даже!.. - _д_р_е_м_а_л. Не приласкал тебя. И - не смел, и не сознавал, но ни секунды не уходила Ты из меня!.. всегда с тобой, и во сне - с Тобой! Как мы с тобой _г_д_е-то спешили-странствовали, куда-то шли... искали... путалось. Не вспомню. _О_д_н_о: _т_а_к_ близка никогда не была ты мне! О_д_н_о_ с тобой. Неразрывно, не-отделимо. Это было в ночь на 28 апр. Все минутки - сейчас вот! - _ч_у_в_с_т_в_у_ю_ тебя, _д_е_р_ж_у_ тебя. Ольгуленька... нет, мама твоя - может быть у меня _т_о_л_ь_к_о_ родным и дорогим человеком... _н_е_ - заботой, _н_е_ гостьей. Другом радостным. Только. Про-шу: не вьючь на себя _н_и_ч_е_г_о, никакой утвари мне не вози! прошу. Для меня всего довольно. Не смути меня. Как могло тебе прийти в сердце, что ты - несвоевременна?! Я ждал тебя и буду ждать, как возвращение около меня прошедшего, чуть коснувшегося Дня Христова! Верни мне Его, Оля! - я поклонюсь Ему, я исцелую ножки твои, родная детка! Я склонюсь пред Тобой, мой Свет! Ты мне _с_в_я_т_о_е. Ты больше всех моих воображений-воплощений тебя. Ближе. Не жалей меня жалостью, а - _ж_а_л_е_й_ лаской, верой в меня. Олицетворившийся сон. Оживи же, воплоти же его! И - оживу _в_е_с_ь_ я. Я почти здоров. Только 12 дней не мыл лица, и это для меня ужасно. Не выходил. Была 3-го дня Юля. Она сильно болела, больше 40 градусов. Исхудала. Ждет, очень! _т_е_б_я. Мы, Бог даст, везде поедем... я хочу дышать, пить весну, все в цвету, ждет глаз моих... я хочу дышать, _ч_р_е_з_ тебя! _в_с_е_м. Я... _л_ю_б_л_ю_ тебя, Оля. Это я знаю, _к_а_к_ _л_ю_б_л_ю_... до - б_о_л_и!.. до сладкой боли!!!!! Как никогда в воображеньи. А - так _т_и_х_о_ и бурно-просто, и так чисто-человечно. И тело твое люблю... _ч_и_с_т_о_т_у_ твою люблю и _с_л_ы_ш_у. И нежно приникаю... склоняюсь, поклоняюсь.

   Только бы ты была в силах приехать... и быть свежей и сильной, здоровой, радующейся на все Господне, на все земное через тленность нашу. Но _о_н_о_ и тленность претворит в высокое-нетленное... в святую красоту. У меня много ландышей... а я... _т_о_г_д_а... в одури... принес тебе лишь попавшиеся на глаза незабудочки... бедные мои... _п_о_с_т_н_ы_е... _б_о_л_ь_н_ы_е... Они еще много дней стояли в вазе с твоими гиацинтами. Незабудки Святой и Великой - _с_т_р_а_ш_н_о_й, страстнОй Пятницы-Голгофы! Но в них, Оля, была сила моей любви... моего тайно-бурного смятенья! Я не забуду этого дикого моего восклицания - на твое - О-ля!.. "вот-так - та-ак... ! ..." Мне страшно это восклицание, хотя в нем выразилось все потрясение моего смятенья... моей неизъяснимой - уже больной - _р_а_д_о_с_т_и. Поверь, сердце мое, по верь мне. Тебе никогда не скажу неправды. Ты известила И. А. - написал он, спрашивая - "приехала О. А.?"⁵⁴⁷ - что едешь в Париж, а мне не написала, как я просил. Ты упала молнией и ты пропала... А я так и оставался - в приглушенности. Вне сил моих.

   Теперь только правый глаз, хоть безо всякой боли, кровавит... залит. Но это не "рабочий". Я все время делаю глазам "ванночки" из "оптрекса", - успокоительного. И - пускаю свои обычные капли, в правый. Чувствую глаз в _с_л_е_з_е. М. б. надо поставить на висок баночку, как раз сделала Крым - для оттяжки? Жду ее. Она совсем успокоилась и не была, как писал, 4 дня - пятый, с субботы. Знает, что - _п_р_о_ш_л_о. Достала мне гречневой крупы. И - горе мое! - решительно отказалась от платы! Это меня подавляет. Я стараюсь навязать ей из "посылок". У меня навалено - чего - не знаю. Раздаю. Ем чудесный твой сыр, сало... Ходит ко мне каждый день мой бедняк безработный Ивонин⁵⁴⁸, - помнишь, говорил тебе о его детишках - один - мой крестник. Он все делает. Ем овощной суп, салат, масло. Сколько ты ма-сла мне!.. Ты - безумная, - _в_с_е_ же есть у меня! И деньги, и все. Твои - 700 гульденов - в зеленой тетради, на книжной полке. Я осведомил друзей, чтобы знали, на всякий случай. И - 800 французских франков. H_e_ коснусь. У меня достаточно, и всегда могу иметь. Я не желаю знать "вещей". Они для меня - лишь средство, а я привык к малому, ибо большое для меня только - всегда! - мой труд сладкий и - теперь - все замещая из живых - все закрывая, - Ты, Ты только. Молодец ты! что заказала поезд на 7-е. Кто тебя встретит? в котором часу - не знаю. Если поздно, - ко мне, прямо ко мне! Поздно в Бельвю⁵⁴⁹. И мне больно, что ты хочешь быть _в_н_е_ меня. Да, больно. Я передал все Первушиной. Нюстрин⁵⁵⁰ была, говорил с ней из тьмы, приспущ[ены] жалюзи. Она какая-то была тревожно-смущенная. Первушину чуть различал, что-то светло-русое?.. - дама. Не смущайся, останься у меня, надо будет - пропишут. Но я не смею связывать-принуждать тебя. Найдешь лучшим - остановись в отеле, хорошем, рядом, на рю Моруа, против нашей улицы. Отель "Рояль-Версай". М. б. найдем No. Вместе сходим. Там - все удобства и порядок, и чисто, очень. Знаю, жили знакомые. 2 мин. от меня. Но мне досадно обдирание. Такой развал во всем, и алчность. Да, на воздухе - лучше. Но отдаленность. И какие еще! люди они? Хорошо ли ты знаешь их? Были, м. б., но... _т_е_п_е_р_ь?! ... К Нюстрин - ни ногой! Тебя там _в_ы_ж_м_у_т, возможно. Ты так открыта, так доверчива, так чиста, и все собой меряешь. Только, думаю, - хочу верить, - во мне не ошибешься: я - _т_в_о_й, _п_о_ тебе, того же затора. Плюнь на заботы "дня". Но меня тронуло - о кобылке... - всегда-все - ты! Не знаю адрес Вигена, он нужен мне для Ивонина. Для меня - ничего не нужно мне, Ты - и все, сверх-все. Тебе необходим полный отдых, остынь от. "горячки". Тогда найдешь себя и - из-себя. Серов - лечи он меня - _в_с_е_ запустил бы! - он - "спрохвала", _т_а_к..., "пройдет". Конечно, никакой бы вакцинации. Знай одно и успокойся: четвертый день работаю, до упаду. Неразумно? Душа разрешила, а я ее слушаюсь. Как тебя. Я счастлив-радостен, что не вызвал в тебе отталкиванья. Этого страшился. Мы совсем ничего не сказали друг другу. Я, с одурелости... _ч_и-т_а_л_ тебе! Разве _т_а_к_ надо?! Надо - _в_с_е. И, Бог поможет, - мы _в_с_е_ восполним. Сколько хочу поведать, _р_а_с_к_р_ы_в_а_т_ь_ тебе, из сердца! из _у_м_н_о_й_ души!! ... полубезумной. Сто-льким живу, теперь, горю... _н_е_с_у_ в себе, для тебя. Читал бы тебе Тютчева, Пушкина. А это верно: "Ночевала тучка золотая..." и - "в путь пустилась... _р_а_н_о_. Но... остался влажный след в морщине... Одиноко... он стоит... Задумался глубоко... и тихонько... пла-чет он... в _п_у_с_т_ы_н_е"⁵⁵¹.

   Но - выпрямимся! Поглядим в глаза!.. Бодрость, упованье! Олёк-ласточка, обвиваю тебя сердцем, его _с_в_е_т_о_м_ во мне. Т_ы_ - всем очарованье. Так я - и о себе - высказал Юле, и она поняла и приняла свято, нежно. Знай это. Я часто сбивался - "Юля!.." - Но, ведь, только она _т_а_к_ меня знает. Она - чиста и добра непреложно. Она - _п_о_н_и_м_а_е_т_ мое очарование. И оно - оправдано в ее глазах. Впо-лне. Так и знай. Очарование - светлое - тобою. И мне ни-как не стыдно, и не стеснительно. Но она - ни-чего другого _н_е_ знает. И не будет знать. Того сближения душевного... Она твердо знает, что _в_с_е_ _н_а_ш_е - по _и_н_о_й_ воле. Оно - даровано... м. б., _м_о_л_и_т_в_о_й. Оно - освящено высоким чувством, и... неприглядностью, и сиротством жизни моей. Она знает, что это мне - как дар сокровенный, _в_ы_м_о_л_е_н_н_ы_й. Что это по воле _т_о_й, ее Оли... Я даже не открыл тебе закрытую фотографию усопшей Оли, снятую через 3-4 часа по кончине... Она у икон. Мне не пришло на мысли, как многое. Я только после увидал все "провалы". И как же скорбел! Я никогда не открываю. Ты увидишь... - и - поразишься: "уснула". И - какое светлое, какое _ж_и_в_о_е_ лицо! какое - юное!! ... О, не _т_о_т_ портрет - больной... о, не тот!.. А когда перед "накрытием"... в белых лилиях... И я вскрикнул.... - "Царица!.." Ты увидишь... Это _о_н_а_ _с_а_м_а_ позволит. До-зволит. Ибо взгляд твой - чистый и святой, - _л_ю_б_я_щ_и_й, я _з_н_а_ю. Благоговейный. Перекрестясь, я позволю себе открыть - чистую - ч_и_с_т_о_й. Ибо _э_т_о - _м_о_е, во мне, живило меня, _в_е_л_о, держало, выпрямляло. Оно, тленное еще, земное. И - спасало. От многого. И я - не сбился. Только - через _Н_е_е. На этот светлый и покойный Лик - можно только молиться. Это - укрытая _и_к_о_н_а. По-мни, верь мне. Мы - земные, пока... она - небесная. И она доселе возносит за меня моленья. Знаю. И ты знаешь. Она и мальчик. Это - _т_а_м. Здесь - волею непостижимой - _т_ы. Благодарю Тебя, Господи! Не отринул. Хоть и не заслужил я... лишь - пытаюсь.

   Если успеешь, дай знать, когда приходит "Этуаль дю Нор" {"Звезда Севера" (название экспресса, от фр. Etoile du Nord).}, я наведу справки в отеле. Или - потом?.. Ты скажешь. Так ты нужна мне! так - желанна!..

   Трудно глазу, хоть и не болит, но залит, мягко, как в воде. И - не просматриваю письма. Поцеловал твои цветики. Благодарю. После письма вымой руки спиртом. Хотя м. б. это и не опасно. Не знаю. Крым нет 5-й день. Серов навещает. Почту не смотрю. Ах, раззява, не дал тебе в дорогу купленных - для тебя же! - бананов хотя бы. Ни-че-го! _П_у_с_т_о_й_ был - не был. И - не виноват... Я болтался без ^сил - в полусознанье. И - пытался - держаться... Господь с тобой, мой Свет, покой, опора и оплот. Крещу, благословляя. Целую, Оля! Твой Ванюша 5 час.

   Кто опустит письмо?.. Пошли, Господи, Меркулов уже был, и другие. Зашел бы кто.

  

  

   11.VI.1946 Вторник 4 ч. дня

   Солнце мое, свет мой! Оля!.. Я повторяю, я пью это чудесное - Оля - живу и томлюсь им сладко. Для мена _в_с_е_ _у_ш_л_о - с тобой⁵⁵². Я в пустоте, во тьме... я не хочу видеть дневного света, - _м_о_й_ _с_в_е_т, _С_в_е_т_ - светит в _и_н_о_м, где-то... Но он же и во мне, и ничего другого никакого света не надо мне. Какое истомленье! как остро почувствовалось одиночество, до _п_у_с_т_о_т_ы_ даже во мне самом... О, ч_У_д_н_а_я... О, моя вечная Оля, - _к_а_к_ же ты мне открылась! _В_с_е_ - в тебе... _В_с_е_ - через тебя беру, _в_с_е_ - _т_ы. На всем у меня - ты. Ты заполнила все во мне, и я ничего уже - без тебя - не воспринимаю. Деточка бесценная, чистая, мудрая, глубокая, - и вся - боль, и вся - радость, и вся - _с_в_е_т... Нет сил, ни мысли... - нет тебя, и во мне иссякло _м_о_е. Но это лишь ощущение, преходящее... Тобой _в_с_е_ будет _р_а_с_т_и, твориться. Ты меня _о_д_а_р_и_л_а_ огромным, _н_о_в_ы_м. Как же ты многолика, чудо-сердце мое!.. Нет слов.

   Вернулся - в тоске смертной. В полдень - твой дар прощальный - о, на срок, только на срок - прощальный! - твои цветы. С ними как бы вступила ты, твое дыханье я услыхал, слышу, - в розоватых-нежнейших гляйолях, в розовом милом цветке - шапках... - о, нежная! Я плакал... Какая ты!.. Ты... вся ты... и всё - ты... Hè могу без тебя, не могу... не хочу быть, жить... все потеряло смысл. Как одолею _э_т_о?.. Не знаю. Не хочу думать... Жду... Чего жду? Не знаю. Чего мне ждать?.. Зачем увидел, узнал - _т_а_к_ - тебя?.. Это не отчаяние. И если нужно, чтобы _в_с_е_ мое, во мне, - рухнуло, истаяло... - пусть, - я счастливый, единственный во всем мире! - и я все отдам, все размету в себе, ото всего отвернусь и... окаменею... - пусть! - только бы ты повторилась во мне, только бы _б_ы_л_о_ то, что было... а оно было, и я не повторю - "зачем я увидал тебя?! ..." Увидал - и огромную, чудесную жизнь видел, - ты все во мне _у_м_н_о_ж_и_л_а_ и _о_с_и_я_л_а...

   Вот, 4 ч. дня, ты проехала полдороги, - все дальше уходишь от меня... - и _в_с_е_ бессильно: ты - живая - во мне, ты, вечная, утвердилась в душе и сердце - и теперь ты - навеки моя, во мне... Как полыхает сердце!.. Я как в безумии, в бессилии слышать и видеть все, что _в_н_е_ тебя. Я утонул в тебе, во всем твоем, неизъяснимая, прекраснейшая в мире! Оля... Ольга... Нет слова у меня, все _п_р_и_т_у_п_и_л_о_с_ь, приглохло, как ты пропала... Все - будто сон, - и не вспомнишь, и вдруг - все на миг видишь, и весь я - в _и_с_с_т_у_п_л_е_н_и_и... в стонах. О, это не скажешь, нет. Это лишь взглядом... как ты _в_н_я_л_а_ этот мой _в_с_е_ сказавший тебе взгляд - в métro... Ты _п_о_н_я_л_а_ _в_с_е: и ослепительный свет во мне, и боль, и мольбу... _О_л_ь_г_а!.. приди, вернись! Оля, без тебя жить не буду, иссякну. Вечером зайду к Меркулову. Какая дивная гортензия! Какие нежно-розо-палевые шпажинки!.. Нежная твоя душа в них. Я их целую. Они мне шепчут - Ваня... Бросаю - кто-то из St-Geneviève, зачем-то... Оля, губки дай, дивный твой рот, _т_о_м_я_щ_и_й... ах, Оля!.. Твой В.

   [На полях:] Будь сильна! Будем верить и напрягать волю - жить! Как нежно-чутко, как безумно-страшно обнимаю тебя _в_с_ю!

   Я тебе подарю _н_о_в_о_е. Оно родится.

   Я в смятении, все спуталось. Могу только - Оля, Оля... Оля... Это - пройдет и я найду себя.

  

  

   12. VI. 1946 2-45 дня     Солнце... в просветах.

   Но во мне - нет солнца, Ольга моя... ты, солнечная, закрыла его собою, ты увела его, и я не могу жить, я окаменел, я жду твоего _с_в_е_т_а. Девочка... как сладко я томлю себя твоею лаской, которую ты отняла у меня, _т_а_к_ ослепив, _в_с_е_ заместив собой и - _в_с_е_ отняв! Я страдаю, считаю эти истомляющие минуты бесплодно текущего, бессмысленного бытия в пустоте... Я не нахожу мыслей, слов, чувств, чтобы найти себя - в тебе... Ты _у_в_е_л_а_ меня от меня, ты - безвинная - так горько меня опустошила, _т_а_к_ безоглядно открыв мне себя, так овеяв твоею неизъяснимостью, дивонька моя... о, где же сила моя, чтобы высказать, _ч_т_о_ со мной?! ... Я только тобой живу, я стараюсь вызвать в себе твой голос, твои движенья, твое дыханье, твой зов ко мне. Какое богатство страданья тобою... какая жгучая горечь утраты... Цветы твои меня томят и будят, и я сквозь слезы смотрю на них. Ушла... и все отняла. Я не, знаю, что делать мне, куда уйти от себя, от боли о тебе, от мучительной, неутолимой тоски... Оля, _э_т_о_ больней пережитого в страшные годы, это - казнь мне, - за что?! ... Получить такое счастье - и утратить. Лучше бы совсем не видать тебя!.. - вот почему - бессознательно - отклонялся я от встречи с тобой... Я знаю, что теперь я буду опустошать себя, бесплодно тоскуя... - не могу без тебя, это не жизнь надеждами, а пытка... Ну, не могу больше... не хочу ускорять свое уничтоженье... - пусть _с_а_м_о_ исходит, пусть не томит и тебя мой плач сердца. Буду тешить себя призрачностью, отражением текучей жизни дня... - это тебе приятней, чем мои стенанья. Да... вчера ночью я позвал тебя... я забылся и поднялся на постели, прислушиваясь к твоему дыханью. Я хотел тихо пойти к тебе... безумный. И схватился за грудь, где была невыразимая тоска... хуже, чем в первые дни июня 39, когда взывал о _к_о_н_ц_е. И не мог плакать, облегчить боль... только одно - "Оля... приди..." - и сознание, что ты не придешь... м. б. _н_и_к_о_г_д_а_ не придешь...

   Я следил, как бежало время... - она в Утрехте... в этом проклятом болоте, где _в_с_е_ отнимает ее от меня, берет ее у жизни, душит ее... и нельзя помочь ей, вырвать из этой ямы, из этой проклятой опустошимости!.. Столько не спето тебе, не прошептано, не _д_а_н_о_ мною!., я знаю это. Моя ласка не нашла и бледного выраженья того, что во мне. А во мне - чувствую - огромное! - и так сгинет.

   Ну, буду сказывать тебе о вчерашнем дне...

   Как пьяный бродил, лежал на кушетке, окаменевший. Но я не был "у себя". Снова меня брали другие, рвали сердце, плели вокруг эту постылую паутину быта. Я отзывался, храня тебя в себе, _в_и_д_я_ и чувствуя лишь тебя. Меня никак не обрадовало принесенное известие - принес совершенно посторонний, накануне приехавший из Сен-Женевьев, - что "Пути" вышли, он видел в витринах центра. Вид книжки приятный. Затем явился пресловутый Брайкин⁵⁵³, отнявший у меня с час. У него узнал телефон окулиста Прокопенко⁵⁵⁴, которому позвоню и условлюсь о визите к нему. Затем Юля - "как вы, дядя Ваня?" Очень нежно говорили о тебе. Затем уже в девятом часу был я у Меркулова, чтобы поблагодарить за помощь тебе в отъезде и вдруг, меня нашла у них - ! - о, напор! - Эмерик с женихом и принесла мне - показать! - мою книжку, попросить "омаж" {"Дань уважения" (от фр. hommage).} для какого-то иезуита-критика⁵⁵⁵, связанного с издательством моим. Книги не дала, в пятницу мне пришлют мои 50 экз. Ольгунка... вот мое интимнейшее теперь смотрится из-за стекол витрин книжных магазинов... уже начинают касаться моего... _ч_т_о? примут в душу?.. Книга вышла 10-го. Я с горечью подумал, почему мне не доставила она - я бы принес ее твоему сердцу. Так все скрутилось... и твой отъезд, и моя боль, и книга - мое дитя... и пустяки дня... и во всем этом ты нетленно, о, какая боль о тебе! Ольга... я не могу и не стану жить без тебя! _н_е_ _м_о_г_у_... мне все постыло. Ты отдала мне свое сердце, а сама ушла... ты идешь мимо своей жизни, ты жертвуешь ценнейшим - призрачности. Если бы посмотрела в душу мою!.. - ужаснулась бы, как она вся изранена, не будет целенья ей... так лучше уж _у_й_т_и... _н_е_ _б_ы_т_ь... у меня нет надежды... меня вознесло обманчиво-чарующим сном, чтобы швырнуть и разбить.

   В 10 я был дома, - какая же пустыня, темень! Я лежал с часами в руке, думал, следил... - вот, приехала... и мне стало страшно. Истомленный, я скоро впал в забытье, чтобы вздрогнуть и проснуться... - и застонать жалобно - О... ля..! приди же, я так одинок, я покинут, я опять в бездонном горе и хочу не быть... И знаю, сколько еще во мне..! сколько силы и огня, и творческого воображения!., для тебя, Оля... - и я не шевельну мыслью. Я как-то должен выйти из тьмы моей, моего горя. Если до осени не увижу тебя, моя сила, моя жизнь... - я убью себя... если не случится чуда. Мы сплавились душевно, ты необходима моему творческому напряжению... и ты, истомив невольно меня - покинула. Я знаю, ты страдаешь... _з_а_ч_е_м_ эти бесцельные страдания?.. Ты своей детскостью, открытостью людям... - влечешь всех. Вчера Мария Михайловна⁵⁵⁶ вдруг вымолвила это... - "нам скучно теперь..." Это как у меня в "Именинах"⁵⁵⁷ - после неурочного пенья соловья... всем стало сладостно-грустно... И еще добавила - "все влюбились". Что мне теперь делать?.. Не знаю. Ксения Львовна - милая, да, пусть... но она не может ничего осветить во мне. Обмануть себя, подменить ее душевностью твою _Д_у_ш_у?! ... обмануть себя..? У меня, утром отъезда, и на вокзале она будто подтянулась, ей как бы захотелось _ж_и_т_ь_ и нравиться. И этот цветочек у сердца... Обмануть себя?! ... Попытаться обвеять себя ее лаской? Я знаю... я мог бы засветить, даже зажечь ее... но - к чему?.. Звезду в небе подменить - елочной, пусть с блеском даже?.. Она миллионной доли не знает, что поет во мне, что я лиши начал петь тебе... Ведь ты же не знаешь всей моей силы... она раскрывается туго... Как я лелею тебя, как хочу чаровать, дать тебе всю любовь мою! Ты не все в ней знаешь. Ты лишила и меня, и себя высшего огня в ней... и того, что этот огонь зажег бы во мне... осветил во мне для тебя. Я это слышу в себе, я знаю, что ты от меня взяла лишь отсветы.

   Да, консьержка сказала о тебе - "трэ жантий..." {"Очень хорошенькая" (от фр. très gentil).} Я добавил ей от себя "за доброе отношение к тебе". Это _н_у_ж_н_о. Будь уверена, что - думаю - все смотрят на наши отношения - _в_о_з_в_ы_ш_е_н_н_о. Так и надо, ибо эти отношения в сущности своей - удивительно чисты и высоки! Для меня ты - вся моя, моя жена, моя девочка светлая, моя нежка, моя... - _в_с_е_ моя. Моя молитва - чтобы ни единой тенью не омрачалась ты! все во мне к тебе - нежная и чистая забота и любовь, до боли... до страха чем-нибудь омрачить свет в тебе. Бесценная, неиспиваемая, недопетая... Твое дыханье... как пью его, как вызываю в себе дыхание твое, твоего прекрасного, _в_с_е_г_о! Я тычусь лицом в твою подушечку... Я не смею ее касаться, я ее убрал... храню... - для чего?.. не знаю. Закрыв глаза я вызываю твои черты... твои жаждущие губки... пью их воображеньем, ловлю эти линии рта, у губ, эти "уголки"... реснички, брови... милый лобик... щекочущие локоны твои, прелестная!.. я схожу с ума, я не могу... я проклинаю, - зачем философ⁵⁵⁸ лишил меня тебя? не показал... дав мне лишь подделку. Оля моя... я не соберу сил, напора в себе, чтобы дальше петь тебя, дать тебе из сердца-воображения - мою ласку слов-образов... а во мне их - бездна! Что бы нашел я в себе!.. - я _с_л_ы_ш_у. Никто никогда _т_а_к_ не жил сердцем и огнем образов!.. Я, единственный, по тебе и для тебя. Ты не обманулась... ты это разгадала... и ты _н_а_ш_л_а, сердцем ища меня, нашла меня. Вопреки _в_с_е_м_у. Ты упустила время... но время - лишь условность. Не во времени, не в его власти отнять меня у тебя. И есть мгновенья - большие самой вечности. Как я слышу свои быстрые шаги... свое исканье тебя!., этот рот, как возбуждает... - как влечет, до потери всего во мне!.. Оля... девочка... мученица... отнятая у меня моя сила... - во-имя _ч_е_г_о!.. кого!

   Что мне делать, чем жить, без тебя?., зачем явилась ты?.. Ну, пытаться забыть тебя? перестать писать тебе?.. отвыкнуть?.. сгореть в этом томленьи бесцельном, бесплодном?! ... Нет, лучше бы умереть, не чувствовать... Я превозмогал себя перед людьми, и иссушал себя, обманывал себя, томил и подавлял себя, повиновался тебе, страшась боли твоей. Зачем?!!! ... Теперь я мечусь бессильно... кляну свою чистоту к тебе... лучше бы сгореть в тебе, сгореть в живом огне... Господи, помоги... я на краю сил, я отчаялся... противны мне мои высокие напряженья в творческом... - к чему?! ... Храня себя, ты была безжалостна ко мне... ты не дала мне всего сердца, всего... что в тебе. У Данте был идеальный мир, стихийная _в_е_р_а... надежда - _т_а_м..! У меня нет этого, этой _в_е_р_ы... я все скомкал, смял в себе... Нет, я стисну душу, я вырвусь из твоего очарованья... я соберу последние силы, чтобы замолчать и снова найти себя. Я долго не буду писать тебе... м. б. совсем не буду. Я - или найду себя, или - перестану. Оля, дай губки... Я исстрадался. Вчера я не ел почти, ничего не хочу, истаять хочу. В.

  

  

   13.VI.1946 12 ч. дня

   Оля!.. Ольга моя, Ольгуна... неназываемая, о, как хочу огненно обнять тебя всю!.. Я - в сладком полубезумии, как в те возносящие дни чудесных Твоих "ячменей", весь _п_о_ю, Тебя, моя Светлая, пою и пью, Тебя... в те дни, когда умолял - "будь моей женой-дружкой, моей _в_с_е_й, и дневной, и ночной, чудеска!.." Звучит во мне, сочно, мощно, мой голос, Тебя молящий, грудной, сочный, _м_у_ж_с_к_о_й, сильный зов-песня, Тобой, единственная, вызванный к жизни... Как прекрасна, Ты, возлюбленная безумица... я слышу твое _з_е_м_н_о_е_ желанье, - такое _п_о_н_я_т_н_о_е_ мне, такое _в_л_е_к_у_щ_е_е... - "ну, поласкай меня, как ты умеешь"... Оля, я _ч_у_в_с_т_в_у_ю_ Тебя, всю тебя, нежная, рыбка-Оля... Как ярко во мне _т_о, утреннее троицкое, льнущее, свежее-свежее, в трепещущем холодке, тельце... о, женщина, дитя, в страстном расцвете всей твоей женской _п_р_е_л_е_с_т_и! Оля, Ольга... приди!.. Я не могу без Тебя... ты свет и воздух, и сила, и зов-моленье... - нет жизни без Тебя, вне Тебя!..

   Сегодня я плохо спал, весь в Тебе... в тревоге за Тебя... что с Тобой. Это - 3-ье письмо со дня твоего отъезда. Я невыразимо страдаю, чудесно, весь _в_з_я_т_ Тобою. Все у меня в хаосе, заброшено, застыло, _в_с_е_ закрылось... Я грежу, я создаю такие безумные картины! - страстно поют они в мятущемся, истаивающем сердце, в моих "верхах" и "низах"... - _в_с_я_ ты во мне! Пусть моя огненность перельется в тебя и обожжет мученьем - страстного порыва ко мне! Какую силу слышу в себе - для Тебя, для _п_е_с_е_н_ о Тебе!.. Везде у меня - твое дыханье... О, какое утро Твоего Рожденья! Ры-бка!..

   Силы в себе найди, крикни - "не могу больше!" Мучителю всей твоей жизни крикни - "н_е_ могу, не хочу _т_а_к, хочу воли, жизни, света, солнца, - _в_с_е_й_ силой своей хочу!., моя жизнь бесплодна, уходит, убивает душу мою такая жизнь рабыни, обманутой невольницы!.." (как ты меня _в_л_е_ч_е_ш_ь_ и _т_о_п_и_ш_ь!..) Оля... я вижу тебя в южном солнце, на синем море, под синим небом, _в_с_ю_ _ю_ж_н_у_ю, _в_с_ю_ _в_ь_ю_ж_н_у_ю... вижу - всю виноградную мою Олю, мою детку, радостно поющую Его, создавшего и меня, и _в_с_е... Оля, приезжай, мы встретимся где-то на Юге, - хоть бы месяц, _б_е_з_о_г_л_я_д_н_о, с Тобой, одной Тобой, _в_с_е_й!..

   Сегодня буду у глазного доктора. Вчера был Серов, с 9 вечера до 1 ч. ночи... Прочел ему (страстно) 2-ю половину "Марева"⁵⁵⁹... Спорил идиот о... браке, и я его _р_а_с_п_л_а_с_т_а_л... Идиот, сознает, что провалил Жизнь, и - резонерствует, как жалкий (и завистливый) школьник. Я сказал - вот, Ее цветы, мне, цветы _к_о_р_о_т_к_о_й_ разлуки. Он - только обвел глазом... - ни слова!.. Но я, я, я, завоевал эти цвета"" завоевал всем _ж_а_р_о_м_ моим, своей силой, дарами во мне, Господом данными. Как хотел я глазами, глубоким взглядом (в métro) _в_с_е_ тебе сказать, что во мне, - всю мою тоску-боль и весь свет во мне, Тобою, прекрасная, возженный!

   Ольга... от тебя все еще ни строчки... Ты не послала мне с пути, а я пишу 3-ье письмо, я кричу к Тебе... З_а_м_о_л_к_н_у_т_ь? сойти с ума?.. Мне больно, я себя убиваю, тебя не слыша... Спаси же меня - от меня, спаси собой! Мне страшно. Нет покоя... Я _н_е_ _ж_и_в_у. Лучше - не быть, чем так. Ваня

   Твоим полотенцем я утираю глаза. Мне не лучше.

  

  

   [11.VI.1946]

   Мой милый Ваня, мой, - карасик!

   Пишу из вагона. Дома Парижа закрывают дали, - тебя... Смотрю в небо, - оно и над тобой, оно всюду. Светлое небо. Солнце и голубизна, и белые "перины" облаков. Смотрю, смотрю и чую под этим небом тебя. Глаза застилает, жжет... Едва удерживаюсь, помня твое "крэпко, Зёрзик". И еду-еду. Мелькают косогоры, поля, зелень берез, маргаритки (ромашки), колокольчики. И потому что так все мелькает, сечет глаз - все мигаю. Больно.

   Закрываешь глаза, тебя хочется вызвать.

   А вот переменилось: тучи, - дождик стегает, сечет иголками по стеклам, сбегает змейками по раме, собираясь в капли. Смотрю и силюсь удержаться. Помню "крэпко".

   Почти не верю, что несусь в другую от тебя сторону. Сон? Нет - явь. Но я и сплю. Дремлю. Вспоминаю в дреме себя утреннюю, - тоже в дремке. Помнишь? И вчера заснула под колыбельную твою. Помнишь? У меня нежность даже к пакетику с вишнями из Парижа, что принесла Ната⁵⁶⁰. Потому что он оттуда, где ты. В сумочке лежит план Парижа, буду мысленно ездить, как делала это в мою там бытность.

   А вот и снова солнце, был и Антверпен.

   Мы едем-едем.

   Смотрю на изумрудик на пальце, и на другую "слезку". Не могу почти что помнить "крэпко".

   А ты как? Тебе плохо? Цветы мои тебе уж дали? Или забыли в магазине, как я просила? Хотела тебе привет свой в них оставить. Гортензия долго стоять будет. Ее, когда отцветет, посади у Юли, будет цвести все годы. Вот ты верно у стола своего, а... меня и нету. Не могу подойти, как бы хотела. А так вот близко. И так все вижу... Ну, что же: "крэпко, Зёрзик"!

   Целую как умею. Оля

  

  

   Дорогой, родной Ванюша, вот я и в Shalkwijk'e. Доехала хорошо, хотя вначале была разочарована тем, что не оказалось вагона-ресторана, а в Pulman'ских вагонах все было занято. Ни в Брюсселе, ни в Антверпене ничего не было на вокзале. Но дело обошлось очень хорошо: я угощала соседку по купе вишнями, т.к. она хотела пить, и она меня бутербродами, и мы были обоюдно довольны.

   На бельгийской границе был очень подробный контроль багажа, должны - были все выйти из вагона. А на голландской стороне еще того больше: буквально каждого обыскивали в кабинке, и мужчин, и женщин, конечно, порознь. Поезд увели на другой путь и тоже обыскивали. Подобный контроль был за все это время впервые и явился полной неожиданностью даже и для персонала. Благодаря сему поезд пришел с опозданием. У меня ничего не отобрали, все довезла хорошо. Я писала тебе из поезда - мне было тяжко... плакала, тосковала, иногда усталая и истомленная дремала. На перроне в Утрехте были Сережа и Арнольд. Ждал автомобиль. Дома все очень парадно, был сервирован стол как для праздника рожденья. Всюду цветы и огромный торт из кондитерской (заказала мама). Мама веночком уложила розы вокруг моей тарелки. Жарились пирожки. Меня очень тронула эта встреча мамы. Вопросы, расспросы, рассказы. У меня... все во мне спутано и как-то так... как еще никогда не бывало. Не найду тона и роли. Но помогают всяческие посторонние рассказы... Ложимся около 2 ¹⁵ ночи. И ничего не говорю... Слышу какие-то странные звуки... не понимаю, отнимаю голову от подушки... Слышу плач. Ар плачет. О чем? Об отце? Он очень худой. Мне работник рассказывал, что "господину тоже бы не мешало куда-нибудь уехать, а то они прямо чахнут".

   Утром в 7 ч., не будя меня, он уходит и просит маму собрать ему еду на 2 дня. Уезжает к сестре по делам, но только в ее дом, т.к. самой ее дома нет. Как он там будет хозяйничать, не знаю. Я встала и захватила его еще до его отъезда, предлагала то и другое, говорила об обычном, текущем. Он разбитый какой-то.

   Сережа сказал, что это так все время.

   Ты чуткий и поймешь, как все это мне отзывается. Я уезжала сегодня по делам в Утрехт, к Грондейс и еще в другие места. Вызвала телеграммой Жуковичей⁵⁶¹ на завтра и должна буду связаться с голландкой, едущей в Париж. Все это спешно. Все это текущее заматывает время, втягивает, несет куда-то, но душа так страдает. Думаю о тебе и не знаю, как и что ты? Жду письма. Жду узнать все, все о тебе. Лилии стоят дивно в вазе, - ничуть не повяли. По всей комнате дух томящий от них. Мне легче, что я пока предоставлена сама себе. Я не найду никак позиции. Мне тяжело. Да ты все поймешь. Разбирала вещи. Все, все так болезненно напоминает недавнее, бывшее. Как все трудно. И я должна все время себя сковывать, чтобы не распуститься, не испортить себе всего сразу. Помню твой завет быть осмотрительной... У Сережи все неопределенно и тягостно очень. Он не верит в какую-либо благоприятную разрешенность этой путаницы. Надо сделать целый ряд путешествий и шагов и в этом направлении. Я думаю еще и о детях Ивонина: м. б. хорошо было бы их взять с Ксенией Львовной к нам. Они бы с ней объяснялись по-французски, и она же бы могла их взять обратно. Ничего наверняка не могу сказать пока, т.к. надо еще многое взвесить, но это так вот само подумалось. Не отчаивался бы Ивонин, - как-нибудь пристроятся малютки. Я должна поговорить с Аром, надо все согласовать с американскими гостями. Но, если я захотела, то думаю, что и проведу. У нас совсем нет фруктов. Дикие цены на ягоды - почти невозможно покупать - продают по 100 грамм. Представляешь себе, какие цены. Ну, все это неважно. И я вся не в этом. Пишу же о сем оттого, что все тебе пишу. И все смятенно {В оригинале: сметенно.} во мне как-то, смущено. И помню твои слова и доводы и стараюсь себя поставить на должную позицию... Сейчас гроза. Уже 11 часов. Думаю о тебе. Помнишь, как условились? Или ты забыл? Был ли ты у доктора? Что с глазом? Я упрекаю себя в том, что замотала тебя, что ты так баловал меня. Это стоило тебе массу сил. Ты так беззаветно все только для меня делал, что мне даже стыдно. Ах, мне за многое стыдно. И ты поймешь меня. Знаю. Нет, это не сущность моя такая. Это какой-то срыв. А лучше бы быть ровной, нежной, мягкой. Ты поймешь. Я почти не спала сегодня и потому какая-то неприкаянная сегодня. Завинчивала, закручивала день. Сейчас вся с тобой. Ну, как же ты? Как? Как хочу увидеть тебя, очутиться в милой квартирке твоей. Ты написал мне?

   [Поверх текста:] Все это не то, что надо сказать, все второстепенно. Заговариваю сама себя. А как мне больно и томительно без тебя!

   [На полях:] Обнимаю тебя нежно и крещу, и целую. Олёк

   Пока нет ничего от тебя - вся в томленьи неизвестности, не могу писать.

   Нет, не могу сдерживаться, - как горько, как больно мне! Думаю о тебе, о всякой мелочи, о всякой малости. О, как переживаю всякий шаг в метро, эту последнюю поездку нашу. Как все вижу... Твои глаза. Помнишь? Ах, знаю, ты все помнишь!

   Ваня... Ваня! Ванечка, Ванюша мой... Иванушка! Я плачу, не могу сдержаться. Начала письмо, помня твое "крэпко". И вот не могу.

   Тебе понравились цветы мои? Что ты делаешь? Все хочу знать! Пойди с глазом к врачу!

   Ах, если бы хоть Юля пришла к тебе. Или Меркулов.

   Пишу им сегодня. Благодарю. Они мне все дороги, т.к. твои друзья. Кланяйся и Серову. Ваня, Ваня. У меня нет слов. Трудно разбирать вещи из чемодана. Они все какие-то _н_а_ш_и_ с тобой стали. Я знаю, ты все поймешь. Но будем крепки. Да, да.

   Я хочу творить. И как же я сама во всем виновата! Ваня, слов у меня нету для тебя, и ты это поймешь тоже и простишь мою смуту. Сегодня будут Жуковичи. Ах, зачем я бегала по Парижу, теряла время?! Ваня, Ваня мой, светлый мой, родной, любимый. Как хочет душа простора!.. Ты все знаешь и все поймешь! Обнимаю тебя нежно, ласково, светло. Ольгуна твоя.

  

  

   14.VI.46

   Вот, Оля, уже 4-й день, как ты уехала, а от тебя, о тебе, - ни слова. Мне трудно, горько. Я нашел твою карточку при цветах... - "кусочек сердца"⁵⁶². Только - "кусочек"?.. Остальное - кому? Я не принимаю "кусочки", я милостыньки твоей _н_е_ прошу. И померкли твои цветы. Дарят, от любви, дар, да... но не разглашают об этом всем... (этим дар растлевается!) И дар твой - уже не дар, а какое-то подчеркиванье: "вот, смотрите, _к_а_к_ одаряю!" Это то же, что показывать на людях, как целуются... Меня это резнуло: до меня знали и Юля, и Меркулов, и, конечно, Первушины... Что с тобой?! Где твоя скромность, твоя чуткость? Это лишило твой дар всей прелести, и я не хочу видеть цветы, "недевственные". Это все то же повторение _с_л_е_з_ на людях: "И. С. меня обидел"... Чем?! Что о _с_в_е_т_е_ в тебе сказал, о твоей окрыленности..? ... Ч_т_о_ ты со мной _в_ы_д_е_л_ы_в_а_л_а, как обращалась!.. издевалась!.. (5-ое июня!⁵⁶³) И - _з_а_ _ч_т_о?! ... Давала не любовь, а подделку, - делая из меня и моей любви... - _ч_т_о?! ... Как я корю себя! негодую, _т_е_п_е_р_ь. Я должен был требовать от тебя всей полноты чувства - или же совсем отказаться от проявлений любви. Мне больно теперь и горько-горько...

   Я долго не буду писать тебе, - или совсем не буду. Я душевно _и_с_т_о_м_л_е_н. Все эти 5 недель ты _ж_и_л_а_ _с_а_м_о_л_ю_б_о_в_а_н_ь_е_м, _с_а_м_о_у_п_о_е_н_ь_е_м, _с_а_м_о-у_д_о_в_л_е_т_в_о_р_е_н_ь_е_м... Я был лишь средством, поводом для се-го, - _п_р_е_д_м_е_т_о_м. Сегодня простая деревенщина, моя А[нна] В[асильевна] сказала вдруг: "зачем О. А. Вас так огорчила, так ни за что очернила на людях... убежала и плакала в кухне, твердила - И. С. меня оскорбил! Нет, она очень гордо понимает о себе". Я сказал-крикнул: "молчите, это вас не касается!" Но мне больно было это вдруг услышать. Вот сужденье совсем простого человека. Пусть мы не встретимся больше... - _э_т_о, больное, останется горечью. Я видел от тебя много ласки, счастья... (?!) _л_ю_б_в_и, но странной любви, - но не простой и чистой любви, а какой-то _б_о_л_ь_н_о_й_ любви. Я душевно заболел ото всего этого... Не такой любви я ждал, не на такую имел права. Я тебе все сердце отдал, а _п_о_л_у_ч_и_л... _к_у_с_о_ч_е_к, _к_у_с_о_ч_к_и... Ты не можешь, ты не умеешь _б_р_а_т_ь_ счастье. Ты вся - в страхе, и этот страх извращает и ранит