Сумароков Александр Петрович - Письма

инян и сотоварищем Перикла, все же больше известен как поэт, нежели военачальник. Рубенс был послом, но больше известен как художник. Быть великим полководцем и завоевателем - высокое звание, но быть Софоклом - звание не меньшее.

  

  

   68. Подлинник - ЦГАДА, ф. 5, оп. 1, No 113, л. 29-30; русский текст - рукой писца, авторизован Сумароковым; фразы на французском языке и подпись - автограф. Впервые: Рус. беседа, 1860, т. 2, кн. 20, с. 246-250.

   К этому письму относится записка Екатерины II для Козицкого: "Напишите к нему, что письмы его мною получены, что я на них ответствовать не буду для того, чтоб копии с оных писем ему не наносили внов досады. И что, впрочем, желаю ему здравствовать, а не лишится жизни, здравия и ума, как он то пишет ко мне"; на том же листке помета Козицкого: "Писано сие в моем к А. П. С. письме, марта 15 дня 1770 г." (Рус. беседа, 1860, т. 2, кн. 20, с. 246; также: Сборник рус. ист. о-ва, 1874, т. 30, с. 18).

   ¹ Софокл дважды избирался афинянами на должность военачальника; Рубенс, фламандский художник, находясь в начале 1600-х гг. в Мантуе при дворе герцога Винченцо Гонзаго, был однажды послан с дипломатическим поручением в Испанию.

   ² И. А. Дмитревский, будучи актером придворного театра, в 1770 г. выступил с гастролями в Москве. Прежде всего Бельмонти пригласил Дмитревского для того, чтобы осуществить постановку "Евгении" Бомарше в переводе Н. О. Пушникова, который писал позднее в предисловии к изданию пьесы, что "актеры, руководствуемые нашим главным придворным актером г. Дмитревским, в то время в Москве бывшим, изображая естественно, что сочинитель требовал, сами себя превзошли". В журнале Н. И. Новикова "Пустомеля" (1770, июнь) появилось сообщение о прошедших в Москве спектаклях с его участием. Он играл в трагедиях Сумарокова "Семира", "Вышеслав" и "Хорев", в комедии Ж.-Г. Кампистрона "Ревнивый, из заблуждения выведенный" (в переводе В. И. Лукина), в уже упоминавшейся "Евгении" и драме Ж.-Б. Сорена "Беверлей". Две последние пьесы принадлежали к тому "пакостному роду слезных комедий", против которого Сумароков неистово выступил в предисловии к "Дмитрию Самозванцу" (Всеволодский-Гернгросс В. Н. Русский театр второй половины XVIII в. М., 1960, с. 93-95).

   ³ "Федра" - трагедия Расина; "Меропа" - трагедия Вольтера.

   ⁴ На московские пересуды о письме Екатерины II Сумароков откликнулся притчей "Кукушки" ("Наместо соловьев кукушки здесь кукуют И гневом милости Дианины толкуют..."). Молодой Г. Р. Державин, будучи в 1770 г. в Москве и принадлежа к антисумароковской партии, ответил на нее эпиграммой "На сороку в защищение кукушек" ("Не будучи Орлом Сорока здесь довольна, Кукушками всех птиц поносит своевольно...") (Державин, т. 3, с. 190). С этим эпизодом литературной борьбы связан также анекдот о гневе Сумарокова на некоего Гаврилу Дружерукова, которого он принял за автора эпиграммы (Соревнователь просвещения и благотворения, 1819, No 5, с. 220-222).

  

  

  - 69. Н. И. Панину

  

   Сиятельнейший граф, милостивый государь!

  

   Без нужды я к вашему сиятельству не пишу, а что я в некоторой нужде дерзаю ваше сиятельство утруждать, в этом всепокорнейше прошу прощения.

   Ныне есть еще нуждица, но для того человека, кому добро сделать хочу, не нуждица, но самая большая нуждища, хотя между Ц и Щ разность и мала. Молодой и здоровый, а притом добрый и проворный мужик у меня сошел с ума. С Брылкиным¹ я знакомства не имею, ибо я хотя и на той улице живу, где церковь Симеона Столпника, в оную церковь не езжу по недостатку времени. А в оной церкви чудотворный образ Дмитрия Ростовского, который зачал делати чудеса в доме его превосходительства тайного действительного советника И<вана> Анофр<иевича>. Следовательно, ни молитва моя, ни прошение ни у святителя, ни у действительного и проч. приняты не будут. Я же и имя Димитрия несколько раздражил, ибо я сочинил ныне трагедию "Димитрия Самозванца". Так я вместо молебна с<вятителю> Димитрию и вместо прошения Брылкину прошу его императорское высочество и ваше сиятельство: покажите милость и прикажите сего моего человека в госпиталь принять. Ежели б сей человек был не бешен, но только без ума, так бы и лечить его было не надобно. Ибо на что такому человеку ум, когда и многие судьи, не имея ума, дело свое порядочно исправляют, да еще и наживаются. А я, кажется, с ума еще и не сошел, однако от положенных на меня дел кроме бедности ничего не нажил.

  

   Вашего высокографского сиятельства, милостивого государя, всепокорнейший слуга

   15 апреля 1770, Москва.

   Человек от горячки повредился; так он до Дольгауза² не надлежит. А в деревнях лекарей нет, да и в городах мало. Это страмно.

  

  

   69. Автограф - ГБЛ, ф. 222 (Н. И. Панин), карт. V, д. 2, л. 197.

   ¹ Брылкин Иван Онуфриевич (1709-1788) - сенатор, директор Павловской больницы в Москве, находившейся под покровительством вел. кн. Павла Петровича; Панин Никита Иванович (1718-1783) был воспитателем великого князя.

   ² Дольгауз (нем. Tollhaus), дом сумасшедших. Сохранилось письмо Панина к Брылкину от 4 мая с предложением принять в госпиталь человека Сумарокова, а также отпуск его письма к Сумарокову от того же числа: "Государь мой, Александр Петрович! Препровождая сим письмо к Ивану Анофриевичу под открытой печатью, имею честь ваше превосходительство уверить, что больной ваш человек, конечно, в госпитале принят будет, если только болезнь его излечима, ибо по установлению больницы не принимаются в оную те, которые подвержены неизлечимым болезням. Сохраняя навсегда взаимную нашу древнюю дружбу, пребываю с отличным почтением". Последняя фраза написана Паниным по зачеркнутому писарскому тексту: "сохраняя к достоинствам вашим истинное почтение" (ГБЛ, ф. 222, Панин, карт. I, д. 3, л. 80).

  

  

  - 70. Г. В. Козицкому

  

   Милостивый государь мой Григорий Васильевич!

  

   Нижайше прошу письмо мое подать е. в., а оду под вашим дружеским присмотром приказать напечатать¹ и, приказав г. Школарию² переплесть в белой объяри, вручить монархине и ея наследнику. Сто экземпляров раздать, кому вы заблагорассудите. Двести отдать г. Школарию ради публики продать по его рассмотрению, а он бы ко мне о том написал, о чем прошу ему приказать; а триста, приказав обрезать, прошу переслать через г. почт-директора³ ко мне. H. H. Мотонису и его супруге мое почтение, а вам, сверх моего поклона, препоручаю себя дружескому напоминовению. Какова моя ода вам покажется и как она от е. в. примется, прошу меня известить. А лучше этого я сделать не умею и не хочу; ибо я моею Музою, а особливо сею одою совершенно доволен. Желаю только того, чтобы она была угодна Победоносице.

  

   Вашего высокородия, милостивого моего государя,

   покорный и верный слуга

   23 сентября 1770, Москва.

  

   NB. Письмо е. в. прошу подать по получении, а оду по напечатании.

  

   NB. Оригинал оды прошу при печатных возвратить.

  

   70. Автограф - ЦГАДА, ф. 5, оп. 1, No 113, л. 19. Впервые: Библиогр. зап., 1858, т. 1, с. 455-456.

   ¹ Распоряжение о печатании "Оды..." на день коронации Екатерины II датировано 4 октября 1770 г.

   ² Школярий (И. Сколари) - петербургский книгопродавец; до того как заняться книготорговлей, он был актером, а также одним из содержателей немецкой труппы в Петербурге (XVIII век, сб. 4. М.-Л., 1959, с. 3.91). Судя по его письму к Сумарокову (Отеч. зап., 1858, с. 116, No 2, с. 590), последний уезжая из Петербурга, доверил Сколари продажу вышедших до 1769 г. изданий.

   ³ Московским почт-директором в 1770 г. был Борис Владимирович фон Пестель; петербургским - Матвей Матвеевич фон Экк.

  

  

  - 71. Екатерине II

  

   Всемилостивейшая государыня!

  

   При огромных в. и. в. победах, когда вся вселенная прославляет имя Великия Екатерины, мне, будучи стихотворцем, молчать неудобно, сколько развращенное мое состояние меня ни огорчает. Я посылаю к Гр. Вас. Козицкому ради напечатания и ради подания в. в. на день вашего коронования оду. Сия ода, может быть, лучшая из моих од, и кажется мне, что она весьма отлична от сочинений наших бедных рифмотворцев. И ежели она заслужит себе благоволение Победительницы, так подаст мне охоту и больше к описанию дел ваших; ибо реляции и приносимые вашей священной особе похвалы не составляют той картины, которая бы потомкам живо представить могла славу нашего века, славу России и славу бессмертного вашего имени. Царствованию Августа потребен Гораций. Без описателей истории, как бы слава чьей особы ни гремела и как бы настоящему времени дела великие ни вверялись, будущие века оные много ослабят. Известие, например, о флоте российском изображает ли то живо действие, хотя и самовидцы оное описывали? Так должно: "Петром Великим заведенный флот в первый раз промыслом Божиим и промыслом вашим, не только прошед Балтийское и полуночное моря, но и коснувшись западному океану, обшел Европу и, достигнув Архипелага, от вод морских бросил горящий флот Турецкий на воздух и шумом подвигнул ветры, море и твердь". А это изображение слабо: "Пришли русские суда и по некоторой с турецкими судами битве зажгли неприятельские в гавани суда, которые все догорели". Дела Великия Екатерины требуют чувствительного изъяснения.

   Не смею я в. в. принести мое прошение. Но наделся на ваше благоутробие и на ту государыню, которой я никогда и сокровеннейших моих мыслей не сокрываю и которая о моем к ней усердии точно ведать изволит, дерзаю вместо прошения открыть мое желание, чая, что сие мое желание по щедроте милостивой ко мне государыни может прошением признано быть; с тою разностию, что за дерзновенное желание вы меньше прогневаться можете, нежели за дерзновенное прошение, хотя и прошение мое келейное, а не публичное в сем бы случае было.

   В деревнях своих быв, я имел несчастие, что много моих мужиков заразительною горячкою померли, которую болезнь отважился я моим прибытием, чистя воздух, выгнать; но умерших оживить лекарства нет. Я прошу в. в. не как дворянин, или паче сказать желаю, но как пиит, готовящийся к описанию дел ваших. То уже причисляется к ободрению войска, когда барабанщик или трубач возбуждает на сражении воюющих.¹ Моя труба ко прославлению вашей священной особы и ко прославлению войска, народа и века, может быть, заслужит мне еще и прибавку вашей монаршей милости. Не можно ли, всемилостивейшая государыня, вместо надлежащих с меня рекрут, - а особливо по приключению несчастной в деревнях моих болезни, которая вырвав несколько человек пресеклась, - ко успокоению духа стихотворца, дабы пиит вместо двух человек рекрут при наборах рекрутских платил за рекрута деньги и вместо сих сует суетился бы о сочинениях ко славе той войны, которая и с него яко с дворянина рекрут требует. А за мною и всего только душ с триста, так пиитическими рекрутами армия не наполнится, и полезнее нашему веку мои стихи, нежели мои рекруты; а особливо, когда еще за то я и деньги платить буду, ежели сносная тому цена определена будет. Мне же еще и зачет нескольких рекрут следует; но ныне зачитать не хотят, ибо-де рекруты потребны. Я готовлюсь ко описаниям вашей истории, время устремляю к тому; но если сими трудами, за которые чаял бы еще награждения, я попросрочуся выбрать и представить годного человека, так на меня же Канцелярия, как на преступника, положит штраф, хотя многие, не зная немецкого языка, штраф с наказанием и различают.² Я больше нахожу России пользы в истории вашей, нежели в моих рекрутах; и если по моей надежде такая милость мне воспоследовать может, так желал бы я получить известие, дабы на меня в просрочке по надежде не положили штрафа, что было и сделалося. А причина тому была моя новая трагедия; ибо пииты, восшед на Парнас, забывают и о коллегиях и о канцеляриях. Но по несчастию канцелярские служители их не забывают, а особливо меня, яко неприятеля подьяческого рода, чем им меня "Трудолюбивая пчела" рекомендовала, приписанная государыне великой княгине и препорученная ее покровительству. Сия моя покровительница ныне царствует; следовательно, и моя надежда умножается и толико расширяется, колико мое стремление описывать расширяющиеся великия монархини моими описаниями преславные дела, наполняющие вселенную.

   В. и. в. всенижайший и всепреданнейший раб

   23 сентября 1770 г., Москва.

  

   Что героям потребно ради потомства

   1. Славные дела. 2. Известия реляциями и газетами. 3. История. А при великих делах ласкательство портит описание, ибо сияние солнца не требует ласкательства к описанию своего сияния. 4. Похвальные слова и похвальные песни.

   NB. Реляции и газеты суть слабые записки славных дел; ибо в них не ощущаются те действия, но только некоторое делают понятию уведомление.

   История искусного писателя, а особливо когда дела сами собою велики, изображает ясно прошедшее.

   Похвальные слова приводят читателя к существу дела.

   Похвальные песни слышателя вводят в ощущение.

   И лучше изобразить монаршее лицо худым начертанием и худыми красками - то неважно, - нежели изображать его дела худым пером, колико бы историк и пиит ни устремлялся в ласкательство и в витиеватые слова, когда знания, искусства и вкуса нет. А Российский Парнас сим, ко стыду нашего просвещенного века во Европе, полон.

   Я намерен изготовить ради представления на театре драму с декорациями и с пением, дабы тем восторжествовать наше победоносное время и славу в. в.,³ и если какие новые и всегда наносимые мне противности не воспрепятствуют, так оная драма сочинится, выучится и представится ко плеску и восклицанию в день имени Великия Екатерины 24 ноября, хотя театр московский почти уже и разрушился и труды мои исчезли. А тому причина та, что я отторжен от театра; а без меня все пошло навыворот, что теперь гр. Петр Семенович Салтыков и сам видит. Словом, играют опять в Москве так, как играли до меня, и ездить хорошие люди на спектакли перестают, как я с Белемонтием о том ни тужил в обиде; ибо он на меня одного в оном и надеется. Да и г. Елагин, отторгая актеров, остановлял театр довольно, а теперь восставить оный театр весьма трудно. Да и я больше не отважуся в чужом пиру имети похмелье; ибо деньги доходные получал Бельмонти, так довольно того, что я безо всякою прибытка трудился; а за то претерпел только досады.

  

   71. Автограф - ЦГАДА, ф. 5, оп. 1, No 113, л. 20-21 об. Впервые: Библиогр. зап., 1858, т. 1, с. 456-460.

   ¹ Сравнение поэта с барабанщиком и трубачом восходит к басне Эзопа "Трубач".

   ² "Strafe" в немецком языке означает одновременно и денежное взыскание, и наказание.

   ³ О похищенном у него П. С. Потемкиным замысле пьесы о русских победах над турками в Морее Сумароков пишет 30 апреля 1770 г. (No 80).

  

  

  - 72. Г.-Ф. Миллеру

  

   Я приемлю смелость послати к вам новосочиненную мою трагедию, а особливо ради того, что оныя содержание взято из московский истории. Кн. Щербатов,¹ мой и ваш приятель, имел два экземпляра книжки Маржеретовой:² один оставил, как он сказывает, у е. в. ради любопытства, а другой подарил он вашему высокородию. Так я за крайнее себе почту удовольствие, если я оную книжку дни на три от вас получу токмо прочесть. А я вас уверяю, что она вам будет всеконечно дни через три в целости возвращена, а ради вашего любопытства, коли вам угодно, могу я вам показать подлинный портрет сего Димитрия, которого мы обычайно Самозванцем называем;³ где вы прочтете похвальные ему того времени подписи, одна на греческом из премудрости Соломоновой, а другая на латинском короткая, гласящая тако: Admiratione virtutis quam Deus in luce populorum posuit*. А портрет сей в том году вырезан, когда он царствовал. Прочтите краткое примечание при его портрете при трагедии. Вы меня Маржеретом очень одолжите. А когда будет представление Димитрия на театре, так бы я желал вас видети зрителем сея драмы, как я желаю имети честь возобновиться именем вашему высокородию покорным и верным слугою

   21 марта 771.

  

  

   Перевод:

   * За замечательную добродетель Бог возвысил пред очами народов (латин.).

  

  

   72. Автограф - ЦГАДА, ф. 199, оп. 2, No 546, ч. 9, д. 14, л. 7. Впервые: Сев. архив, 1823, ч. 6, с. 458 (факсимиле); ч. 7, с. 97 (печатный текст). Вторично: Москвитянин, 1842, No 3, с. 120, по копии в бумагах К. Ф. Калайдовича.

   Письмо написано вскоре после возвращения Сумарокова из Петербурга с тиражом только что отпечатанной трагедии "Дмитрий Самозванец". Он приехал в Петербург в первых числах января с рукописью "Дмитрия Самозванца". 13 января 1771 г. С. М. Козьмин уже сообщал ему письмом: "Е. и. в., посылая к вашему превосходительству вашу трагедию, приказать мне изволила у вас спросить, угодно ли вам, чтобы она на театр отдана была, в каковом случае она сего же дня отдана будет, если оную ваше превосходительство ко мне обратно прислать изволите" (Отеч. зап., 1858, No 2, с. 585-586). "Дмитрий Самозванец" был представлен 1 февраля; 8 февраля Сумароков отдал трагедию в Академическую типографию, 28 февраля было разрешено в виде приложения к ней напечатать "Критическое сочинение о худых театральных стихотворцах". (Опубликовано в виде предисловия к трагедии).

   ¹ Князь Щербатов Михаил Михайлович (1733-1790) - историк и публицист.

   ² Маржере Жак (1560-1614) - французский капитан, служивший в России при Борисе Годунове; автор сочинения "Estât de l'Empire de Russie, et Grand Duchê de Moscovie". Скорее всего, речь идет об одном из двух парижских изданий 1607 и 1669 гг.

   ³ Упоминаемый портрет Дмитрия Самозванца был воспроизведен при издании трагедии. Оригинальная гравюра, которую Сумароков предлагает вниманию Миллера, вырезанная "с натуры" Лукою Киллианом в 1606 г. и напечатанная в Аугсбурге, представляет чрезвычайную редкость. В печатном примечании Сумароков сообщал, что он отыскал ее "в книжке портретной", полученной от Марии Анны Калло, сотрудницы и ученицы М.-Э. Фальконе (Москвитянин, 1842, No 4, с. 486-487).

  

  

  

  - 73. Д. И. Фонвизину

  

   Я в сию минуту еду в деревню. Москва n'est pas un sêjour très sûr pour les habitants qui ne veulent pas encore avec tous les domestiques sortir de ce monde. Le mal s'augmente de jour en jour peu à peu.* В моем дому нет еще ни кошки больной: то я все способы употреблял чистить воздух и удалять гнилость. Но в народе, где люди и не имея предестинации, более в нее впускаются, нежели магометанин, трудно жить. "Час воли Божией" есть та же магометанская предестинация. А от сей предест<инации> должно нам православным подвергнуться лютой болезни. Ибо сия болезнь, иль паче смерть, ne connaît pas la raillerie.** Вручите письмо его сият<ельству> Н<иките> Ивановичу¹ и напоминайте ему о милост<ивом> ответе. Сие письмо ради меня есть крайне нужное. Montrez-moi de nouveau votre amitiê. Adieu.***

  

   NB. Исполните сие мое прошение

   Вашего высокородия милост<ивого> моего государя покорный и верный слуга

   6 ап. 1771, Москва.

  

   Перевод:

   * Москва не слишком надежное местопребывание для жителей, которые не желают вместе с людьми своими отправиться на тот свет. Болезнь с каждым днем мало-помалу возрастает.

   ** К шуткам не склонна.

   *** Еще раз проявите ко мне дружеское участие. Прощайте.

  

   73. Автограф - ЦГАЛИ, ф. 1877, оп. 1, No 2, л. 1. Впервые: Вяземский П. А. Фонвизин. СПб., 1848, с. 371 (с цензурными пропусками); перепеч. без изменений в кн.: Вяземский П. А. Полн. собр. соч., т. 5. СПб., 1880, с. 371.

   Сумароков был знаком с Фонвизиным по крайней мере с 1763 г. (см. письмо Фонвизина к сестре от 13 декабря 1763 г. - Собр. соч., т. 2. М.-Л., 1959, с. 327).

   ¹ Никита Иванович - Панин.

  

  

  - 74. Г. В. Козицкому

  

   Милостивый государь мой Григорий Васильевич!

  

   Сегодни почта. А в сию минуту получил я от кн. А. А. Вяземского при самом вечере письмо, что он болен, и о чем я к нему писал, он того по болезни своей скоро исполнить не может. Вручите мое письмо государыне и уведомьте меня и о первом письме. У меня пропадает в закладе деревня, а я прошу в сем письме о выдаче за год жалованья. Постарайтеся о том. Мое почтение супруге вашей.

  

   Вашего высокородия покорный и верный слуга

   Июня 30 дня 1771, Москва.

  

   74. Автограф - ЦГАДА, ф. 5, оп. 1, No 113, л. 50. Впервые: Библиогр. зап, 1858, т. 1, с. 460.

  

  

  - 75. Екатерине II

  

   Всемилостивейшая государыня!

  

   Генерал-прокурор за прошедший год с самого начала мая на год приказал мне выдать за год жалованье по прошению моему ради крайних моих нужд, ибо я доходы имею самые малые, а всем вновь завожуся. Ныне он болен и доложить в. в. скоро не может, чтоб мне также выдано было жалованье на год по май, из которого года два месяца уже и прошло. У меня пропадает моя деревня, - ежели я не получу моего жалованья по всевысочайшей в. в. милости, - заложенная Ив. Лук. Талызину;¹ а у меня и всех деревень только две. Коронная казна ничего не теряет оттого, что десять месяцев один человек получит прежде положенные ему на жалованье деньги, которых сумма невелика; и если я десяти месяцев не проживу еще на свете, так такую сумму по смерти моей взыскать можно.

   Сотворите милость, государыня, и не допустите меня лишиться моей деревни; а без того я оную должен буду просрочить. А я и ныне совсем беден, ничего на свете не нажив, кроме знания стихотворства, которое не нужно; ибо у нас наши стихотворцы не только не зная наук, но и грамоте не зная, стихи пишут и от публики похвалу заслуживают. А я единственно уповаю на милость в. в. и на мою Музу: стихи пишу. - Так мое прошение извинительно, ибо я прибегаю к милости Покровительницы Муз.

  

   В. и. в. всенижайший и всеподданнейший раб

   Июня 30 дня 1771, Москва.

  

   75. Автограф - ЦГАДА, ф. 10, оп. 1, No 587, л. 382. Впервые: Библиогр. зап., 1861, No 17, с. 520.

   ¹ Талызин Иван Лукьянович (1700-1777) - адмирал; вышел в отставку в 1765 г.

  

  

  

  - 76. Г. В. Козицкому

  

   Милостивый государь мой, Григорий Васильевич.

  

   Мог бы я подумати, что вы меня забыли, если бы ваш характер мне меньше известен был. А я к вам не писал за болезнию, и чтобы из зараженного города ни к кому не писать, я себе уставил закон. Болен я осьмой месяц и неоднократно приготовлялся ко гробу; однако ныне получил уже надежду, что ежели не обновятся разные и многочисленные мои болезни, выздороветь; однако исключая 4 месяца жесточайшей моей немощи, писал я столько, сколько я никогда не писывал по размеру времени. Трагедия и две прозаические комедии будут у меня, может быть, окончены к празднику. Со старыми псалмами, которых число 20, готово у меня много псалмов, и столько я выбрать намерен был, а именно 75, то есть целая половина Псалтыри. Я уверен, что мои псалмы не по-Ломоносовски сделаны. 20 новых эклог, и лучше почти все всех старых, и еще кое-что.¹ Да то беда, что переписати некому; был один из Иконоспасского монастыря студент к тому способен, да и тот в попы поставлен. Желал бы я того, чтобы государыне о моих трудах известно было. А я бы, конечно, на театр после праздника пиесы прислал; но копировать сам я не стану, а другого, кроме себя, копииста я в Москве всеконечно не сыщу. Да и пера мне очинить некому, а стихотворцу это ремесло не столько потребно, сколько грамота, хотя и в ней больше нужды нет, и похвальнее, не зная грамоте, быти стихотворцем; ибо и в древней Греции едакой диковинки не бывало. Еллины премудрости ищут, а мы стихи и без премудрости писать умеем. Письмо к государыне писано о театре. Содержатель, обокрав Москву и обезобразив мои драмы, деньги все промотав и не жалея ради прибытка и здоровья своего, в недавном времени, уморив жену, и сам за нею в Пургаторию последовал.² Так, дабы театр лучше быть мог, о том к е. в. писано. Супруге вашей и H. H. Мотонису и его супруге мое почтение: я не говорю, нижайшее, но высочайшее. Я жду от вас дружеского и хорошего ответа и намерен быти во всю мою жизнь вашего высокородия милостив<ого> м<оего> государя покорный и верный слуга

   А. Сумароков.

  

   NB. О копиисте формально я больше и не прошу; сказываю только я к изданию мою остановку и почти невозможность; следовательно, и отказа не жду, а что с перепискою делать, не знаю.

   26 марта 1772, Москва.

  

   NB. Я милостию Божескою и моим сбережением свой дом сохранил; и хотя мой околоток вкруг почти больше всех мест пострадал, а у меня более пятидесяти в доме человек живы все. Конечно, по сие время язва до стихов была не охотница, но я желаю, чтобы эта гостья и никогда ко мне не пожаловала.

  

  

   76. Автограф - ЦГАДА, ф. 10, оп. 1, No 589, л. 245-245 об. Впервые: Летописи рус. литературы и древности, 1859-1860, кн. 6, с. 61-62.

   ¹ Последняя трагедия Сумарокова "Мстислав" (поставлена 16 мая 1774) была напечатана в 1774 г. (постановление о печатании от 6 июня). После 1770 г. Сумароковым были написаны комедии "Рогоносец по воображению", "Мать совместница дочери" и "Вздорщица" (см. также No 105); поставлены на петербургской придворной сцене в 1774 г., напечатаны лишь посмертно в ПСВС. Сборник "Духовные стихотворения" был отдан в печать 25 октября 1773 г., "Дополнения к Духовным стихотворениям" - 1 мая 1774 г., "Эклоги" - 7 января 1774 г.

   ² Бельмонти скончался 14 марта 1772 г. Владельческие права, связанные с театральной привилегией, перешли к двум его сиротам, опекунами которым выступили свояченица Бельмонти, Тереза Адамовна Бахнерова, и его сестра "баронша де Мота" (Валлен де ла Мот ). На короткое время к новым содержателям театра присоединился премьер-майор Матвей Герасимович Окулов; однако практического результата их кратковременная деятельность не имела никакого. В конце года право на театральные постановки было выкуплено у прежних владельцев князем П. В. Урусовым. Следует отметить, что Сумароков остался должным Бельмонти 50 рублей по расписке и 350 рублей по векселю (Забелин И. Из хроники общественной жизни в Москве в XVIII ст. - Сборник Моск. о-ва любителей рос. словесности на 1891 г. М., 1891, с. 579-580). Охранную опись гардероба и бутафории, сделанную сразу после смерти Бельмонти, см.: Ежегодник Ин-та истории искусств. Театр. М., 1955, с. 406-422.

  

  

  

  

  - 77. Екатерине II

  

   Всемилостивейшая государыня!

  

   В Москве театр был на самом худом основании, как и все было худо; да и ждати доброго, видя во всем и кроме театра непорядки, было мне по театру успеха невозможно. Бельмонти, покутив во время своего содержания множество итальянских крючков и подлостей, денег собирал с народа много, думая о едином сборе и своих доходах, и все те сборы промотав, в бедности умер. Актеры для бывшия язвы ничего не представляли и пришли в крайнюю бедность и чуть было все не разошлися; однако к. М. Н. Волконский, Д. В. Волков и г. оберполицеймейстер ныне стараются им подписками ради пропитания нечто собрать, и чаю, что ими сие дело и исполнится. Ко гр. П<етру> Семеновичу все адрессы были бы тщетны, а бывший оберполицеймейстер о должности своей, что и поважняе, и в самыя нужные часы не помышлял.¹ Il êtait toujours spectateur sans goût, juge sans rêsolution, hêros sans courage, homme savant sans science et absent même dans les circonstances les plus rêelles.* Чего ж, кроме беспорядка, иного и ждать было. L'espêrance me nourrit que les commandants de sa ville auront un autre soin à prêsent, et je crois que je ne me trompe pas.** Здесь многие рассуждения о театре от людей партикулярных происходят, как бы его уставить. Когда о мастерстве портных столяры рассуждают, так платья хорошего не будет никогда. А театр по крайней мере лучше, почтеннее, полезнее и лучше учрежден быть должен, нежели мастеровая изба портных. Все будет худо, если плотники будут строить палаты, а каменьщики хоромы. А всего хуже, ежели, как слышно, Мелиссино ввяжется в сие дело; ибо он давно уже с Сукиным и с двумя братьями Пушкиными театральный прожект узаконил.² Si Poushkin et son frère ont fondê les principes de thêâtre, votre majestê peut dêjà faire une conclusion, quelle honêtetê êtait la source des leurs projets. Voilà les conseillers de Melissino touchant le thêâtre! - et je ne voudrai lier une êtroite amitiê avec Pouchkin et même avec Melissino pour tous les biens du monde.*** Желал бы я видети в Москве основательный и порядочный театр, а особливо, что здешние нравы великой поправки требуют. За комедии на меня многие и злиться станут; однако я никого не боюсь таких людей. А что я буду писати, то я сперва ради представления в П<етер>бург присылать буду. И теперь у меня несколько пиес разных пиитических готово; окончевается новая трагедия и две комедии, и прочее нечто довольно сделано, но то или духовное, или не театральное.³ А не печатается ради того, что некому переписывать, а писца сыскать и переписчика ученых сочинений здесь не можно. И что мне с моими сими сочиненными делать пиесами, я не ведаю, а они дней через 10 все готовы будут; ибо хотя я от августа 7 месяцев и болен, но преодолевая мои болезни исключая 3 месяца, когда я почти жизни лишался, работал я в нынешний неблагополучный минувший год больше всех лет. Если угодно в. и. в. видети в Москве театр и чтоб можно было приступить особливо к поправлению здешних развращенных нравов, а я бы удобнее мог и охотнее сочиняти драмы, так ваше рассуждение лучше всех моих представлений помощь и руководство Мельпомене и Талии подать может. А если невежи располагати будут, не спросяся знающих людей, так все перепортят, а особливо, ежели l'orgueilleux et homme le plus intêressê Melissino selon le projet de deux Pouchkin, de ces deux les très fameux honnêtes hommes, aura la direction.**** В. в. не приметили еще, чтобы я когда пустое говорил. J'aime la vêritê plus que ma vie et que tous les biens du monde, et je ne cherche d'autre chose qu'à me recommander à mon Dieu, à mon impêratrice et à la sinceritê de mon âme et de ma raison.*****

   В. и. в. всенижайший и всеподданнейший раб

   26 марта 1772, Москва.

  

   Перевод:

   * Он всегда был зритель без вкуса, судья без решимости, герой несмелый, ученый - ничего не знающий, и вообще человек бесполезный даже в обстоятельствах самых обычных.

   ** Надежда меня ободряет, что у начальствующих в столице нынче будут другие заботы, и думаю, что не ошибаюсь.

   *** Если Пушкин и брат его устанавливают основания театра, в. в. уже можете заключить, какая честность была источником этих прожектов. Вот советчики Мелиссино касательно театра! За все блага мира я не стану добрым другом Пушкиных и Мелиссино.

   **** гордец и корыстолюбец Мелиссино, как предположено по проекту двух Пушкиных, этих людей честностию своей слишком прославленных, управлять станет.

   ***** Истину я люблю больше жизни и всех благ мирских и ничего другого не ищу, как поручить себя Богу и моей государыне со всею искренностию души и разума.

  

   77. Автограф - ЦГАДА, ф. 10, оп. 1, No 589, л. 244-244 об. Впервые: Летописи рус. литературы и древности, 1859-1860, кн. 6, с. 59-60.

   В ответ на данное письмо Козицкий 10 апреля сообщил Сумарокову отзыв императрицы: "Е. в. изволила мне приказать в ответе к вам написать, чтоб вы проект к учреждению феатра московского представили, от которого бы и представляющие, и зрители могли иметь пользу" (Летописи рус. литературы и древности, 1859-1860, т. 6, с. 62).

   ¹ Волконский Михаил Никитич (1713-1788) был соучеником Сумарокова по Сухопутному шляхетному корпусу; находясь в Москве в качестве депутата от Сената в Комиссии по сочинению Нового Уложения, он по поручению императрицы в 1767 г. улаживал отношения Сумарокова с родными в деле о наследстве. В ноябре 1771 г. был назначен главнокомандующим в Москве вместо П. С. Салтыкова. Волков Дмитрий Васильевич (1718-1785), сенатор, был откомандирован в московские департаменты Сената вскоре после чумного бунта в сентябре 1771 г. Ему принадлежит комедия "Воспитание" (1774), осмеянная Сумароковым в эпиграмме "Окончится ль когда Парнасское роптанье...". Московским обер-полицеймейстером после смещения в январе 1772 г. И. И. Бахметева стал Николай Петрович Архаров (1740-1814). Адрессы (франц. adresse) - обращения.

   ² Мелиссино Иван Иванович (1718-1795) учился в Сухопутном шляхетном корпусе одновременно с Сумароковым, с 1757 по 1763 г. занимал должность "директора" Московского университета, а с 1771 г. - его куратора, в 1768-1771 гг. он был опекуном Воспитательного дома. Таким образом, Мелиссино был хорошо осведомлен как о финансовом положении театра, так и о состоянии труппы, продолжавшей сохранять тесную связь с любительским университетским театром. С М. А. Пушкиным семья Мелиссино находилась либо в свойстве, либо в отношениях крайне дружеских: Прасковья Владимировна Мелиссино (в девичестве княжна Долгорукова) взяла на воспитание малолетнего Алексея Пушкина. Старший брат И. И. Мелиссино Петр Иванович был одним из организаторов кадетских спектаклей в 1749-1751 гг.; позднее он обучал актеров ярославской труппы. Михаил Алексеевич Пушкин участвовал в перевороте 1762 г.; его Преображенский мундир был на плечах Е. Р. Дашковой во время похода Екатерины II в Петергоф. Благодаря покровительству Орловых Пушкин в 1772 г. имел место советника Мануфактур-коллегии в Москве, находясь под началом вице-президента коллегии Федора Ивановича Сукина; президентом ее был Д. В. Волков, видимо, благоволивший к театральным проектам Пушкина. Его брат Сергей Пушкин в 1760 г. был отправлен И. И. Шуваловым в качестве курьера к Вольтеру с двумя тысячами червонцев в подарок и с материалами для второго тома "Истории Петра Великого". Доехав до Вены, он скрылся с порученными ему деньгами; затем объявился уже в Париже, где в 1762 г. попал в долговую тюрьму. Возвратиться в Россию ему помогло только заступничество брата. М. А. Пушкин и Ф. И. Сукин были причастны к литературе: первый состоял в стихотворной переписке с Н. П. Николевым (см.: Николев Н. П. Творения, т. 4. М., 1798, с. 182); второй выступал в полемике 1752-1753 гг. против И. П. Елагина (и тем самым Сумарокова) как автора "Сатиры на петиметра" (см.: Русская эпиграмма второй половины XVII-начала XX в. Л., 1975, с. 169, 678). Пушкиных погубила попытка поправить расстроенное состояние подделкой весьма примитивных ассигнационных билетов первого выпуска 1769 г. В феврале 1772 г. С. А. Пушкин был задержан в Риге с фальшивым клише. Михаил и Сергей Пушкины указом 25 октября 1772 г. за делание фальшивых ассигнаций были приговорены к лишению чинов и дворянства, и также первый - к ссылке в Сибирь, а второй - к вечному заточению. Позднее они именовались "бывшими Пушкиными" (Рус. архив, 1871, No 10, с. 1690-1693).

   ³ О новонаписанных произведениях Сумарокова см. No 75.

  

  

  - 78. Г. В. Козицкому

  

   Милостивый государь мой, Григорий Васильевич.

  

   Почта уходит; так бы не замедлить ответом. Я при сем прилагаю о театре моего желания стремление и проект сочинив, пришлю в П<етербург>. Любезной вашей супруге мое должное почтение и дочери вашей, моей тезке, Александре Григорьевне,¹ мой нижайший поклон. NB. - Правда ли это, что я слышал ко удивлению моему о вашей дочери, что хотя родитель ее и многие языки знает, она никаким языком говорить не умеет? Жаль этого, что она так неучена. Многие наши рифмотворцы без познания языка стихи пишут, а ваша дочь никакого языка не знает; хотел бы увидеть какое из ее сочинений. Однако, хотя вы меня и любите, не уповаю, чтобы вы мне из ее сочинений нечто гораздо скоро сообщили; но я прежде из света не хочу, доколе не увижу тезки своей автором.

   Вашего высокородия покорный и верный слуга

   19 апреля 1772, Москва.

  

   78. Автограф - ЦГАДА, ф. 10, оп. 1, No 589, л. 290. Впервые: Летописи рус. литературы и древности, 1859-1860, кн. 6, с. 63.

   ¹ А. Г. Козицкая, в замужестве графиня Лаваль, хозяйка известного салона пушкинского времени, родилась 18 марта 1772 г. О ее рождении Козицкий сообщил Сумарокову в письме от 10 апреля (см. No 77).

  

  

  - 79. Екатерине II

  

   Всемилостивейшая государыня.

  

   По письму Г. В. Козицкого я по благоволению в. и. в. о установлении и о хорошем основании Московского театра проект и план составлю; дабы театр был, как говорится, не на живую нитку положен был и чтобы основание оного было не пременно и не слабо, но твердо и вечно. А потому что я, кроме моих авторских сочинений, к оному и причастен быть не хочу, - что касается до управления, - так я и не для себя оное основание положу и не для короткого времени, но навсегда. Расположив оное учреждение и как скоро в нем буду готов, ради рассмотрения и ради утверждения пришлю в П<етер>бург и о всем ясно представлю, сколько умею.

  

   В. и. в. всенижайший и всеподданнейший раб

   19 апреля 1772, Москва.

  

   79. Автограф - ЦГАДА, ф. 10, оп. 1, No 589, л. 289. Впервые: Летописи рус. литературы и древности, 1859-1860, кн. 6, с. 62-63.

  

  

  

  - 80. Г. В. Козицкому

  

   Милостивый государь мой, Григорий Васильевич.

  

   Я спешу к кн. M. H. Волконскому; граф там будет кушать. А я и вчера обедал у кн. Волк<онского> и с графом еще о громе спорил; и сколько от спора ни отходил, однако он меня во спор втащил.¹ О резолюции на мое письмо всепокорно прошу: в нем писано о жалованье годовом, как и прошлого году; я сие дело вашему дружескому попечению препоручаю. Чтобы я вам не напоминал о прошедшем московском несчастии, пишите вы ко мне. Я вам помянул кстати и, кажется, не согрешил; приятно напоми