Тургенев Александр Иванович - Дневники (1825-1826 гг.)

аметил я слова "concession a perpetuite" и спросил о их значении (ибо на что бы, казалось бы мне, сказывать живущим, что сажень сия навеки будет жилищем праха мертвых), и мне объяснил один гробокопатель смысл сих слов. _Уступкою навсегда_ отдается место сие в вечное владение покупающих оное для погребения умерших. Иначе тела остаются тут только пять лет, время, полагаемое для сгниения оных, и место отдается новым пришельцам. Любовь родственников и ближних обыкновенно старается сохранить место с прахом, драгоценным сердцу или фамильной гордости, и в таком случае она приобретает землю сию, что называется concession a perpetuite.

  

  

  Ах! сердце нежное, природу покидая,

  

  

  Надеется друзьям оставить пламень свой, а друзья надеются сохранить сие сердце как вечную, неотъемлемую собственность.

  Множество великолепных памятников, пирамид, катакомб, каплиц воздвигнуто простым, незначущим, но, вероятно, богатым гражданам, богатыми же наследниками. Не раз, пораженный гордою пирамидою и надеясь прочесть или значительную надпись или славное имя, я подходил к ней - и находил неизвестное имя неизвестного парижского гражданина.

  Но и славные не забыты! С некоторым чувством если не почтения, то по крайней мере любопытства, увидел я ряд великолепных памятников славным сынам Франции. Маршалы: Lefebvre, soldat, marechal, due de Danzig, pair de France, напоминающий Fleurus (avant-garde), passage de Rhin, Altenkirchen, Danzig, Montmirail; близ него Массена - с славою Риволи, Zurich, Генуи, Эслинга.

  Неподалеку от них Cambaceres и морской министр вице-адмирал Ducres, с барельефом корабля Вильгельма Телля, 30 марта 1800 года.

  Но какое-то общее европейское чувство любви и почтения влекло нас к славным сынам Франции в других родах и в другой эпохе: памятники Moliere и Лафонтена остановили наше внимание. И кто же их воздвигнул? Нынешний префект Сены Шаброль!! - На памятнике Лафонтена в барельефе изображены его басни; между прочими: волк и лисица, и наверху сидит <пропуск>.

  Я сорвал лавровый лист, растущий на его гробе, и сохраню для московского Лафонтена. {35} Здесь и Jacques Delylle. С благоговением подошли мы к мавзолею Камиля Журдана. Надпись: "a la memoire de Camille Jordan".

  Есть и русские, кои и здесь блеснули роскошью... На 8 колоннах мраморных поддерживается надпись над могилою Елисаветы Александровны Демидовой, урожд<енной> бар<онессы> Строгановой...

  Мы видели и памятник актрисы Marie-Antoinette-Josephine Raucourt, умершей в 1815 году. Спор о том, хоронить ли ее в св<ященной> земле, - памятен в истории театра.

  Наконец, зашли мы поклониться праху установителя аббатства Абеляру, в одной могиле с своей Гелоизой покоящегося. Памятник сей в древнем готическом вкусе и готическими же литерами написано: "Heloyse Abayllare, L'an M.D.L. XIII". - Новейшими: "Les restes d'Heloise et Abayllard sont reunis dans ce tombeau..." и проч. Pierre Abayllard fondateur de cette abbaye. Памятник сей воздвигнут аббатиссою Катериною Larochefoucauld... {36} Часто буду ходить в сие жилище смерти и славы.

  Я забыл упомянуть о памятнике французскому Баркову - Буфлеру. На урне гробовой вырезаны сии слова: "mes amis, croyez que je dors".

  Видел "Cenerentola" и слушал Rubini с восхищением. И эти звуки напомнили мне прошедший год и Москву!

  9 ноября. Разговор: о М<арии> А<нтоновне>, о П<оццо> д<и> Б<орго>, о П. Б., о письмах Г., о непризнании д<еспотизма>. - О католицизме Г<агарина> и об уничтожении раб<ства> в Р<оссии>.

  Сегодня сбирались в монетный двор, в Palais de Justice, но Мер<ьян> заехал, и я просидел с ним до 3 часов, после чего пошел бродить в Пале-Рояль и к букинистам. У последних нашел много книг за половину цены: например "L'Esprit de l'Encyclopedie"; "L'histoire de la litterature chez les Arabes" и проч. Перед отъездом надобно многое закупить у бук<инисто>в.

  Вчера в театре и в постели прочел я из первой части книги "Discours et legons sur l'industrie, le commerce, la marine, et sur les sciences appliquees aux arts", par Dupin, - прочел я 8-ю речь, читанную им в 1823 году в Академии наук: "Du commerce et des travaux publics en Angleterre et en France". Блистательное описание владычества и могущества Англии во всех частях света.

  ...Enfin aussi redoute sur le golfe Persique et dans la mer Erythree que sur l'ocean Pacifique et dans l'Archipel de l'lnde, l'Empire Britannique, possesseur des plus belles contrees de l'Orient, yoit regner ses facteurs sur quatrevingt millions de sujets. Les conquetes de ses marchands commencent en Asie, ou s'arreterenf les conquetes d'Alexandre, ou ne put arriver le Dieu Therme des Romains! Aujourd'hui des rives de l'Indus aux frontieres de la Chine, et des bouches du Gange aux sommites du Thibet on reconnait la loi d'une compagnie mercantile, confinee dans une etroite rue de la Cite de Londres...

  И в самом деле, что завоевания Александра в сравнении с завоеваниями и с богатствами Остиндской компании! и с владычеством Англии! У них одна земля - римлян, по их завоеваниям можно в некотором смысле назвать: glebae adscriptae! Англичане покорили море и сушу - и le trident de Neptune est le sceptre du monde! 800 лет осаждал Рим вселенную, и полудикие германцы поставили оплот их оружию; Наполеон и с ним Европа не одолели Англию.

  Торговля и промышленность цвели во время войны более, нежели в мире, - и Чатам отгадал правило, следуя коему, Великобритания сего достигла. Она сражалась вне границ своих - и цвела внутри. Промышленность ее была в войне с промышленностию всего мира и победила мир сей. Une fois superieure dans cette lutte, elle jette son antique cuirasse et fait tomber les remparts de ses prohibitions. {Depuis 1820, le parlement britannique revoque successivement les plus odieuses restrictions des lois fameuses, connues sous le nom d'Actes de Navigation.} Elle ouvre ses ports aux etrangers et leur offre ses entrepots. {Par la loi relative aux entrepots, Londres est destinee a devenir le rendez-vous des Nations et le marche de l'univers.} Elle n'implore plus qu'une faveur de ses rivaux en industrie: c'est de descendre nuds comme elle, dans Гагёпе ой ses exploits recents Tassurent de la victoire.

  Qu'a done fait l'administration britannique pour produire en aussi peu de terns, des travaux publics, qui seuls ont rendu possibles les grands resultats dont nous venons d'offrir le tableau? - Rien... Elle a laisse faire au commerce, qu'elle a cru servir assez, en lui garantissant protection a l'exterieur, justice partout, et liberte dans Tinterieur. Elle a laisse les fabricants, les proprietaires et les negotiants, a grandes, a mediocres, a petites fortunes, conferer entre eux sur leurs besoins mutuels, sur les ouvrages et d'executer eux-memes ces ouvrages.

  В конце диссертации Dupin привязывается к некоторым славным именам Франции, чтобы славить патриотизм их и показать вдали надежду и для французской торговли и промышленности, - но видна натяжка. Перед колоссом Англии исчезает карла французский. {37}

  После сего и русским позволено подумать о России и пожелать ей возможного благоденствия. И из моего сердца вырывается последний вздох патриота: Esto perpetual

  10 ноября/29 октября. Прочел "Analyse des discours prononces dans Г As- sembled tenue pour l'ereetion d'un monument en l'honneur de James Watt, precedee de conversations generales sur les assemblers publiques", того же Dupin.

  В многочисленных, публичных собраниях удобнее и лучше можно познавать народный характер, нежели в характере или в физиогномии одного человека. Там лучше оттеняется общий характер народа или по крайней мере одного класса оного. - В Англии подобные собрания весьма часто бывают: "Pour operer toutes les ameliorations sociales, les citoyens ont besoin de se communiquer leurs idees et de reunir leurs moyens pecuniaires. lis ont besoin surtout d'exciter, par leur presence mutuelle, le sympathie des grandes pensees et des sentimens generaux. Tel est le but des assemblers, si frequentes et si nombreuses, au milieu desquelles on peut surtout etudier le caractere de la nation britannique".

  Целью некоторых было воспитание юношества, практическое и учебное; другие имели предметом распространение христианской религии и с нею тесно связанное уничтожение рабства, например в Африке. Так другие общества собирались для сооружения памятника славным сынам отечества на поле чести или пользы общественной. Watt был благодетелем Англии и споспешествовал не только ее обогащению, расширению ее торговли и промышленности, но и уменьшению расходов навсегда, изобретением паровой машины, коей последствия неисчислимы.

  Watt a produit cette universalite d'avantage, en diminuant le travail necessaire aux productions de l'industrie, en ajoutant a la regularite, a la rapidite, a l'excellence des fabrications les plus variees, pour satisfaire aux besoins, aux desirs, aux convenances de toutes les classes. Par ces travaux materiels vous ameliorez aussi _la condition_ morale de l'espece humaine...

  Провел приятный наставительный вечер у Guizot, видел там <пропуск>, который на сих днях возвратился из Греции и опять туда едет, посвящая себя их пользе, из- одного усердия ко благу страдальцевлатриотов. Гизо показывал мне две части in folio "Reports from the commissioners appointed by his majesty to execute the measures recommended by я select committee of the House of Commons respecting the public records of the Kingdom. 1819". В одной части рапорты о напечатанных в другой актах. Акты сии напечатаны in facsimile. Тут видел я и древнейшую грамоту короля Стефана, и Magna Charta, и хартию королевы Марии. Англичане будут издавать собрание трактатов и грамот государственных. Почти во всей Европе принялись за сие дело в одно время. У нас гр. Румянцев, в Германии барон Штейн, в Швеции, в Дании также изданы уже подобные собрания, в Англии издаются; и здесь трудятся над изданием записок, с древних до наших времен. Сии две части Reports не продаются, но можно достать их в Англии.

  Гизо хвалит лекции философии одного молодого профессора Jouffroy. Он читает не публично, но желающим слушать его курс месяцев 8 в год и, вероятно, скоро начнет.

  Молодой профессор юриспруденции Ducaurroy, также изрядный, читает лекции публично, Rue St. Jacques, College de Plesse. Надобно только иметь позволение от унив<ерситетского> начальства, которое, впрочем, никому не отказывает.

  11 ноября/30 октября. Получил письмо от Сережи,  9, все еще из Лозанны.

  Сегодня в первый раз в жизни был при производстве дела в присутственном судебном месте, и именно по делу, возникшему об обвинении в прелюбодеянии маркизом Cairon жены своей и mr. Soubiranne. Дело сие производилось в шестой камере de la police correctionnelle. Я пришел к самому началу оного. Вызвали маркиза Cairon, mr. Soubiranne и жену первого. Двое явились, жена не предстала пред судьями. Прокурор королевский прочел обвинение Субирани и жены маркиза. Жену защищал адвокат Barthe, но не оправдывал ее в преступлении, а только старался <пропуск>. Жалобу мужа защищал Charles Ledru, assiste de mr. Berryer. Молодой адвокат с жаром читал составленное им обвинение; но читал, а не импровизировал. - Потом начали приводить свидетелей поочередно и выслушивать их. Президент делал вопросы и напоминал им существо сделанных уже ими показаний. Остался один маркиз, Субиран и адвокат его ушли при самом начале состязания. По выслушании адвокатов, королевского прокурора и свидетелей президент и 4 судьи вышли в другую комнату и через час возвратились - и президент прочел причины приговора и самый приговор: к двухлетнему заключению в тюрьму жены маркиза и Субирана и к заплате судебных издержек. Между тем как судьи совещались в другой комнате по сему делу, праздные адвокаты спорили с жаром о..... романтической и классической поэзии. Я вслушивался в их речи и заметил одного очень умного, начитанного в литературе древней и новейшей.

  Принесли Memoire de consultation pour m. Auguste Cairon, и при выходе из трибунала адвокат, выигравший по сему делу, повел меня к редактору новой юридической газеты "Gazette de Tribunaux", которую с 1 ноября сего года начали некоторые из адвокатов издавать здесь; предложили мне участвовать в издании оной доставлением к редактору разных статей в форме писем или какой угодно, о практической и теоретической юриспруденции в России, дали мне первые 9 номеров, вышедшие сей газеты, и объявление об оной. Я отклонил предложение, по известной причине, но намерен подписаться на журнал сей, ежедневно выходящий, кроме понедельника, и сообщить о нем М. М. Сперанскому. Редакторы с жаром говорили мне о пользе их предприятия, о сношениях их с Англиею и о доставлении в их журнал подобных статей английским юрисконсультом.

  Провел вечер у гр. Брея, познакомился с дюком Монморанси, который приглашал меня в тюрьму, под его смотрением находящуюся, кажется Pelagie, но я уже был там - и обещал прислать рапорты о тюрьмах, в разное время от тюремного общества изданные. Там видел и дюшессу Дальберг с сестрою и опять гр. Реберга, который купил и издал путешествие Корняева.

  Последняя глава книги, впрочем, хорошей (D'Eyraud: De l'administration, justice et de l'ordre judiciaire en France, в 3-х частях) - de la barbarie, наполнена смешною злобою к России и невежеством насчет ее управления. Кто бы думал найти в книге о гражданских судебных установлениях во Франции - казаков, представленных, по обыкновению французов, страшилищем Европы, следующим образом: "Connait-on bien Torganisation de ce& sauvages centaines? Sait-on assez que trois hommes sur quatre montent a cheval quand le signal des batailles est donne?". Есть ли бы сия сказка и могла превратиться в быль, то что она доказывает в книге юридической?

  Далее, в примечании, из статьи Булгарина о Черной речке, "населенной летом учеными, литераторами, богословами и должностными чиновниками". Статью сию написал он в то время, когда желал сделать нам комплимент в своем журнале. Что бы, вы думали, заключает из слов Фадея наш юрисконсульт? "Le delaissement de ces professions suffit pour demontrer que les Russes ne sont pas encore _des Europeens_".

  Я давно думал, что Стурдза ничтожной книжкой своей, в Ахене напечатанной, много содействовал к озлоблению против нас просвещенной Европы. {38} Гизо вчера подтвердил мне сие замечание. Образ мыслей С<турдзы>, вероятно, уже не тот; но действие книги, которой приписывают высочайшее одобрение, существует и поныне во всей Европе. Она изощрила кинжал Занда, она вооружила против нас либералов Франции и Германии, она дала повод тайным врагам России огласить свои мнения против варваров Севера.

  12 ноября/31 октября... Видел Лувр. Сказав, что я иностранец, я не имел нужды даже показывать моего паспорта. Швейцар впустил меня в залу антиков, или музей. В первой комнате купил я каталог древностям, первоначально составленный славным Visconti, но переделанный и умноженный графом Clarac, conservateur des antiques du dit musee, с суплемектом. Я обошел все залы, где поставлены мраморы, порфиры и граниты древности и славнейших новых художников, взглянул на потолки, с прекрасною живописью Barthelemy, и начал, хотя и без руководства, осматривать отдельно те из статуй и барельефов, кои более говорили моему воображению, но скоро оно утомилось или, лучше, пришло в некоторое рассеяние, и я почувствовал, что, не будучи знатоком, нельзя входить в сие святилище, не имея верного истолкователя красот резца, и что лучше, заметив два или три примечательнейших произведений древности в разных родах, посвятить созерцанию оных все утро и учиться постигать и ценить красоты их.

  Со мною ходили по залам, наполненным греческими богами и полубогами и римскими императорами, две или три английские фамилии и так же, как и я, на все смотрели - и, вероятно, мало видели.

  Некоторые статуи, однако же, более других поражали меня и заставляли меня останавливаться при виде их. Так, например, изображение императора Тита, в минуту, когда он говорит речь легионам своим..... или статуя Тиверия, из паросского мрамора, прикрытого римской тогой, коей складки (draperies) выработаны с удивительным искусством. Статую сию нашли в острове Кипре, где обыкновенно Тиверий проводил время. Я прочитал некоторые римские надписи и прошел по великолепной лестнице в верхнюю часть Лувра, где находится галерея картинная, разделенная на девять частей: три первые вмещают произведения французской школы, три другие - немецкой, фламандской и голландской, и три последние - различные школы Италии.

  Между окнами в некоторых простенках поставлены мраморные бюсты славнейших живописцев как французских, так и иностранных. Здесь глаза мои еще более утомлены были пестротою и разнообразием творческой кисти почти всех славных живописцев. Начинало уже смеркаться, и стрелка часовая приближалась уже к четырем часам, время, в которое выходят из Лувра. Я прошел до конца галереи, которая соединяет Лувр с Тюльери, как мне показалось, и едва мог заметить некоторые картины, кои достойны внимания. Возвращусь сюда с каталогом и изберу для осмотра то, что неопытному и невежественному моему глазу более понравится в каждой школе, и постараюсь выучиться различать их по характеристическим их приметам и по отделке...

  Провел вечер у Cuvier, где познакомился с профессорами юриспруденции, издателями "Фемиды". Один из них обещал принести ко мне журнал свой. Им знакома и немецкая и английская словесность, и один из них недавно был в Бонне и в Англии. Приглашал нас к обеду издателей литературных анналов, из числа коих Julien. Первый вторник каждого месяца бывают там обеды. За месяц пред сим обедал там Бентам; в последний вторник обедали депутаты гаитские. Постараюсь выписать для них все, что вышло о законодательстве нашем на немецком языке в П<етер>бурге.

  Возвращаясь от Cuvier, встретил пехотных жандармов, ведущих каждый двух дам, под руки, и дамы сии - _записные прелестницы_, не заплатившие положенной подати. Любопытные путешественники, посещающие заведения всякого рода, могут, вероятно, завтра же встретить их в petite Force. Учтивость французских кавалеров и в этом видна: их не гнали^ а вели, как дюшесе, на табуреты королевские.

  13/1 ноября. Ныне мода на сокращения, resumes, так, как некогда на энциклопедии, на краткое понятие о всех науках и проч. На всех окнах в книжных лавках, у каждого букиниста, видите вы resumes и то, чего некогда желал Шлецер и отчасти начал уже сам приводить в исполнение изданием истории Корсики, России, Лейпцига в 12-ю долю и в одной книжке, то исполнили французы, сделав сокращения не только истории каждого государства, но и уже некоторых главных частей оной, или продолжительных происшествий, имевших влияние на участь человечества, так, например, есть уже resume крестовых походов (кажется, реформации) и, наконец, сокращение истории иезуитов.

  Выиграет ли от сего образа писать и читать историю самая наука или метода преподавания и обучения оной, - не знаю, но сия карманная ученость может еще усилить вкус к чтению, и тот, кто принялся читать в 16-ю долю, может кончить фолиантом. Любопытство возбуждено, вкус изощрен и богатство идей, фактов, размененное на мелкую монету, достанется в удел не только капиталистам, т. е. кабинетным ученым, но и поденщикам и бедным торгашам en detail. Сокращения сии могут произвести в области ума и народного просвещения то же, что журналы произвели в политике, внешней и внутренней. Они подействуют и на ученых, кои будут соображать методы и самые сочинения свои не с вкусом писателей и читателей одного высшего образованного класса, но с потребностями массы народа, и все школьное, все, непрактическую цель имеющее, будет забыто или сохранено в других книгах. Народ получит одну эссенцию, один крепкий бульон, животворящий силы ума или убивающий.....

  Теперь, кажется, более 20 томов сокращений. Новейшее - история иезуитов, и заключение книги мне очень понравилось: автор кончил текст истории указом Петра I о высылке из Москвы (которому, кажется, мы дали первую гласность благодаря Каменскому, добывавшему мне копию с архивского оригинала) и приводит слова его; а свое сокращение заключает a peu pres так: "Тот, кто написал в десяти строках этот resume истории иезуитов, назывался Петром Великим!". - Я прочел это сегодня в Palais Royal и не завидовал чудесам царствования Лудвига XIV.

  Сегодня опять был в Лувре и в картинной галерее рассматривал уже только некоторые картины Рафаэля, Доминикина, Claude Lorrain и любовался им пристально и с большим наслаждением, чем вчера. Я начинаю присматриваться к ним и стараюсь отыскивать, чувствовать и постигать красоты, коими прежде неопытный глаз мой не наслаждался. Надобно создать себе новый мир красот, и с ними - и наслаждений, и к миру вещественному прибавить идеальный. Не менее поэта восхищаюсь я поэзией и считаю минуты чтения между немногими приятными и некоторые из них - незабвенными в жизни; для чего же и живопись не может возбудить в душе и в воображении спящей, может быть, только способности наслаждаться ею. Быть может найдутся для меня Шиллер и Гете - в творениях Рафаэля и Корреджио!

  Сегодня воскресенье, и мы нашли залы наполненными публикою из всех классов народа, ибо всем открыт Лувр. Я видел крестьян, бедных поденщиков в рубищах - перед картиною Корреджио.

  В первый раз был в большой франц<узской> опере: давали или, лучше, кричали Аристипа, музыка Крейцера, где Derivu в роли Поликсена ревел, как "буйвол в дебрях", a Dabocri в роли Аристипа делал французские рулады, в греческом костюме. Другая опера - "Les pretendus" - во всем смысле французская, по содержанию, по музыке, и по (экзекуции) действию и пенью актеров. - Актриса Грассари играла служанку, устраивающую, как обыкновенно, любовные дела своей госпожи и всего хозяйства, принята была с громким рукоплесканием; сосед мой сказал мне, что она и хорошо играет и поет и собой прекрасна. О последнем знает он, может быть, только по преданию.

  Балет "Cendrillon" вознаградил меня за скуку в двух операх и за досаду на французов, кои восхищались музыкою и пеньем своих единоземцев. Танцовщики и танцовщицы, устройство балета и действие оного - все превосходно и с помощию декораций очаровывают зрителя, который не знает быстротою ли ног или неизъяснимою прелестию и сладострастием в движениях должен восхищаться: вкус, и ум, и поэзия в телодвижениях и в ногах. Не раз вспомнил я прекрасные стихи Пушкина о Колосовой! {39} Пушкин и опера напомнили мне стихи Вольтера:

  

   Il faut se rendre а се palais magique

  

   Ou les beaux vers, la danse, la musique,

  

   L'art de charmer les yeux par les couleurs,

  

   L'art, plus heureux, de seduire les coeurs

  

   De cent plaisirs font un plaisir unique.

  Законодатель вкуса и тогдашней философии так сильно убедил французов в превосходстве их оперы, что и по сие время, когда уже вкус к италианской музыке сделался всеобщим, все еще полны ложи и партер оперы французской...

  15/3 ноября... Прошел я в Сорбонну взять карту позволения слушать профессорские лекции и прочесть программу оных. В секретарской комнате (de la faculte des Lettres) факультета словесности встретил и познакомился с профессором m. Maugras, professeur suppleant (a Milon), кот<орый>, apres avoir assigne les caracteres distinctifs de la vraie philosophic, exposera les opinions des diverses ecoles sur l'origine des connaissances, sur le denombrement et le classement des facultes intellectuelles de l'homme; и эту лекцию причисляют к древней философии; новейшую должен бы был читать (т. е. историю оной) профессор Royer-Collard или suppleant его Cousin, но ему запрещены лекции. - Вильмень начнет курс французского красноречия не прежде как в генваре.

  В другом факультете, наук, не дали мне программы, а выдали карту, позволяющую слушать лекции.

  Из Сорбонны прошел я в училище правоведения: 1 ecole du droit. Там должен я явиться во вторник, четверг или в субботу до 10 часов. Blondeau et Ducaurroy читают Юстиановы институты. С первым, издателем Фемиды, познакомился я у Cuvier. Второго хвалил мне очень Гизо...

  16/4 ноября... По приглашению Дежерандо был в комитете, учрежденном для распространения учебных книг и методы взаимного обучения во Франции и в иностранных государствах, в котором сегодня, после текущих дел общества, представлен Дежерандо рапорт особого отделения комитета о сношениях с депутатами острова Гаити и Южной Америки, из коих один сенатор <пропуск> тут присутствовал. Он из мулатов; а другой Deverreux, из Коломбии, за болезнию, не был. Тут же находился и англичанин Blaquieres, известный филогрек, и представил рапорт о состоянии народных училищ в Греции и мнение о нужнейших потребностях для народного просвещения в Греции. Общество приняло меры к удовлетворению оных. Рапорт, читанный Дежерандо, о мерах в пользу Гаити и Южной Америки, ясен и с жаром, сердцу его свойственным и долженствующим одушевлять все подобные мирные, но к благу человечества клонящиеся подвиги. Благодетельная для Гаити мысль содействовать тамошнему правительству в мерах просвещения и воспитания народного пришла сему обществу по признании независимости сего острова. Пусть другие, сказал Д<ежерандо>, устремляют внимание к соображениям торговли, мы будем посредниками между Гаити и Франциею с иною целию - споспешествуя развитию мыслящих и душевных сил и нравственному образованию. Там наш язык, там влияние нашего правительства. Никто не помешает нам в сей мирной экспедиции, - и вся наша иностранная дипломатика должна состоять в доставлении сим возникающим государствам, a ces nations adolescentes, хорошего народного воспитания. On ne juge ni les evenemens, ni les institutions, mais on voit du bien a faire - и делают добро. Toutes les esperances de ces nouveaux empires устремлены к Франции. Нельзя без соучастия слушать совещания сих филантропов в пользу отдаленных народов.

  В начале рапорта о таблицах ланкастерских Дежерандо упомянул и о тех, кои некогда de malheureuse memoire составлены были в корпусе гр. Воронцова, где первые ланкастерские таблицы были на русском печатаны. Дежерандо не знал, что подле гаитского сенатора сидел брат того, который составлял сии русские таблицы. После Деж<ерандо> заметил сие соседство северного жителя с островитянином Гаитской республики. Тут был и Julien, издатель "Revue Encyclopedique". Председательствовал фабрикант Терно, известный по займу гаитскому. Другой председатель - фельдмаршал Мармон, герцог Рагузский.

  Получил письмо от Сережи из Женевы.

  Читал в кабинете чтения "Edinburg Review", последний номер, и в нем статью о Мильтоне по случаю вышедшей в Лондоне книги: Joan Miltoni, Angli, de Doctrina Christiana, libri duo posthumi. A Treatise on Christian Doctrine, compiled from the Holy scripture alone, from the orig translateoj by Summer, 1825. Рукопись Мильтона, содержащая сие сочинение латинское, открыта в 1823 году Lemon'oM.- О слоге латинском Мильтона говорят то же, что Denham сказал о Cowley: "He wears the garbs, but not the clothes of the ancients". Мил<ьтон> не старается достигнуть до совершенства классической точности в редакции латинской; но пишет смело и с погрешностями против языка. - Еще несколько дней, говорит Ed Rev, и сия книга поставится на одной пыльной полке с его _Защищением народа_, Defensio populi. - Подобно капуцинам, кои не начинали славить своего святого, не показав прежде клочка его волос или одежды и не приписав оным чудес его, - так и о Мильтоновой новой книге должно говорить не прежде, как напомнив предварительно о его поэме. Мильтон о поэзии:

  

   .....As imagination bodies forth

  

   The forms of things unknown, the poet's pen

  

   Turns them to shape, and give to air nothing

  

   A local habitation and a name.

  Я нашел в сей статье строку, которую бы можно, кажется, отнести к resumes: "The men of our time cannot be converted or perverted by quartos"...

  17/5 ноября. Сегодня в 8 часов утра, даже без кофе, отправился слушать три юридические лекции, и первую в училище Plessy, где, по неимению места a l'ecole du droit, читает проф. Ducaurroy римское право.

  Узнав, что я иностранец, он велел поставить для меня кресла в аудитории, но я не воспользовался сим отличием и сел с другими на лавке. Аудитория была так наполнена, что человек с 50 не могли сидеть и слушали лекцию стоя.

  Ducaurroy читает римское право по своей книге, где текст и франц<узский> перевод напечатаны. Книга вышла, кажется, в 1821 году. Он изъясняется внятно и проходил историю. Юстинианова законодательства, показав, из каких частей оно составлено, кто после пополнял и издавал Римское право и говорил с благоговением о славном юрисконсульте 16-го столетия Куясе. Ducaurroy рекомендует слушателям книгу, на которую часто ссылается: Juris Civilis Ecloga, qua cum Justin. Instit. novellae ad usum praelectionem, 1822, в Париже. Он объяснял значение институтов, пандектов, новеллов, кодекса и проч. и комментировал _три стиха Корнеля_, в коих поэт упоминает об _аутентиках_ и проч. Лекция продолжалась с лишком час.

  Из Плесси пошел я к другому профессору (против Genevieve) в училище правоведения, также на Римское право, Blondeau, изд<атель> "Фемиды". - Сей профессор преподает по другой методе и не дошел еще до Римского права, а по сие время дает только предварительное понятие о науке правоведения или означает части и слова, в оную входящие. Так, например, объяснял он различие между законодательством, legislation, и droit - право. Первое занимается составлением законов, des lois a faire, второе - уже написанным и изданным законом: de la loi faite. И то и другое предполагают науку и искусство... Немцы могли бы с большею логическою точностию и с философским глубокомыслием разобрать энциклопедию права.

  3-я лекция, в той же аудитории: Procedure, par Berriat St. Prix. Он чи- тает по своей книге о процедуре французской в 3 частях. Ясно и определительно, и для меня лекция сия была всех наставительнее. Каждое действие процедуры, обязанности и права каждого лица или места - все входит в состав сей лекции, и курс юридический был бы полнее, если бы соединить с ним практику...

  20/8 ноября. Пол<учил> письмо от Сережи из Женевы и Лозанны и от гр. Толстой из Москвы и отвечал ей сегодня и писал к Жихар<еву>, Вяземск<ому>, Карамзи<ну>, Булгакову и Сперан<скому>...

  По приглашению Жюльена, издателя cfe la Revue Encyclopedique, мы были в заседании публичном филотехнического общества, под председательством барона de la Doucette. {40} Собрание открыл секретарь общества Villenave отчетом sur les travaux de la societe depuis la seance publique du 31 octobre 1824. Он исчислял труды в сем году живущих и умерших членов фил<отехнического> общества. Между ними: Лавинь, Say, Lacepede. О первом сказал он, что он поехал в Италию, хотя il n'a pas besoin de ses inspirations. Мне понравилось выражение его о нравственном характере Гельвеция: Ses actions avoient refute son livre, и замечание насчет издателей рецензий Geoffroy, которые собрание оных назвали драматическим курсом, titre trop factueux - о чтении Lenoir'ом, gardien du tombeau de St. Denis, описания древностей Египта, ou les pierres etoient des souvenirs et le marbre de l'histoire, упомянул он с большим уважением, хотя мы могли оценить оное по собственному убеждению и, может быть, иначе. Выхваляя статью Жюльена, кажется о франц<узской> словесности, приводил стих его "Le pouvoir absolu n'est jamais legitime" {41} и слишком превозносил "Revue Encyclopedique", которая ничтожна по оригинальным пиесам и слишком мелка об иностранной словесности. - Не помню, к чему упомянул он стих "les longs ouvrages me font peur", но его бы можно взять эпиграфом для всех resumes.

  Секретарь говорил и о баснях Крылова, изданных гр. Орловым, {4}2 и, подделываясь к некоторым журналистам, кои тешатся над Mathieu Montmorency, сказал, что один из его сочленов не избран в Академию потому только, что кресла сие занял Монморанси. По обыкновению соотечественников ставил Францию a la tete de la civilisation. Где же Англия? Да и Германия не захочет уступить Франции первенства. Она укажет на свои университеты; на свои народные училища; на мыслящих, оригинальных философов, коих гений совершил новые поприща в области ума и воображения, и спросит, где же теперь Канты во Франции (и были ли они и прежде?) и где Геттинген? В Париже средоточие и, можно сказать, главная масса просвещения и нации; но Гумбольдт не француз, a Cuvier - разве не немцам обязан остроумнейшими соображениями своими в исследовании натуры и ее истории? - Le reste ne vaut pas la peine d'etre nomme, там, где дело идет о корифеях учености и таланта.

  После отчета mr. Fbre прочел три басни: Le menteur et le faux monnoyeur, la girouette et paratonnerre и l'ignorance conduite par l'habitude, ou les deux vieilles. Первая и последняя лучшие и очень замысловаты. Японский самодержец, желая из двух преступников простить только одному, избирает между жрецом-ласкателем и фальшивым монетчиком - последнего и прощает ему. Первый портит царей и вредит благосостоянию целых областей, представляя их в ложном виде; последний похищает только то, что нажить можно. "Courtisan, n'allez pas a la cour du Japon", - заключает автор. Эта басня напомнила мне Крылова о вреде Вольтера. {43} - Либеральная басня двух старух, слепой и кривой, хочет изобразить тех, кои восстают против каждого полезного нововведения; против усовершения старых методов; кривая ведет слепую и не позволяет ей воспользоваться искусством глазного оператора: обе падают.