Островский Николай Алексеевич - Письма (1924-1936), Страница 10 - Книги

bsp; С нетерпением жду литературной страницы в "Комсомольцу УкраОни" (очень прошу прислать несколько экземпляров этой газеты), а также 40 экземпляров книги в коленкоровом переплете.

Я очень боюсь, что их Вам не пришлют, так как книга издана уже давно.

Позавчера уехала в Москву А. Караваева, которая приезжала ко мне для творческого совещания.

Я ей рассказал содержание моей новой книги, и мы подробно обсудили все детали.

Караваева говорит, что я избрал очень трудную тему, требующую напряженного труда и мобилизации всех творческих сил молодого автора.

Я с ней согласен, поэтому подхожу к работе серьезно, недаром целый год ушел на подготовку.

Чем труднее и сложнее проблема, тем больше ответственности за нее. Легко написать, как Маша любила Мишу, но это не то, чего требует от нас партия. Итак, надо дерзать.

Крепко жму вашу руку Н. Островский.

Р.S. Сообщите мне домашний адрес, имя и отчество.

Сочи. 31 октября 1934 года.

176

С. М. СТЕСИНОЙ

1 ноября 1934 года, Сочи.

Милый товарищ Соня!

Посылаю тебе копию письма, одновременно посылаемого с этим письмом в издательство. Из него ты узнаешь, что меня интересует.

Узнай у товарища Дайреджиева - включена ли моя новая книга в план 1935 года - это самое основное.

Ты, наверное, уже знаешь о моей встрече с товарищ Караваевой.

Были и уехали в Москву Киршон и Афиногенов. Все они поведут наступление на квартирном фронте, это идет помощь отрядам, уже действующим.

Подумай, Сонечка, сколько хлопот я причиняю всем этим товарищам, в том числе и тебе.

Я чувствую, что скоро мое имя будет приводить товарищей в уныние, ибо я - это неразрешенная квартирная проблема и все преграды на этом пути.

Когда настанут счастливые дни, когда я буду представлять лишь объект литературного порядка, а не футбольный мяч, которым обязательно надо забить гол в ворота Моссовета?

Хочу, чтобы все это тебе надоело последней.

Я передал товарищ Шпунт доверенность на получение на твое имя 100 рублей на разные расходы по моим делам. Я знаю, что тебя зовут Соня, этого для меня вполне достаточно,- но почтовые чиновники думают иначе - им нужно имя твоего отца. И не ласковое - Соня, а София или что-то в [этом] роде, и перевод не приняли.

Я передал товарищ Шпунт также доверенность на твое имя на получение билета Союза Советских Писателей.

Получила ли ты все это?

Крепко жму твою руку.

Н. Островский.

Сочи, 1/XI-1934 года.

177

А. А. КАРАВАЕВОЙ

17 ноября 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Анна!

Только что получил твое письмо от 12/XI. Оно похоже на маленькую тучку, которая предвещает непогоду (беседа с Щербаковым).

У меня был М. Кольцов, он дал крепкое слово помочь Вам в моем деле всем, чем может. Итак, в Москве сейчас все действующие силы, я жду решения вопроса.

Насчет дачи вы сами решите, как будет лучше, я последую вашему совету.

Конечно, ты права, что это - паллиатив.

Послезавтра едет в Москву мой приятель, я ему даю поручение закупить мне книги о нашей войне с белополяками.

Я начинаю свою новую работу, составляю эскизные наброски плана.

Товарищ Анна, я все же верю, что Вам удастся одолеть все препятствия, ведь за это взялось так много славных людей нашей страны.

Здоров. Настроение, признаюсь, тревожное.

Твой приезд ко мне сблизил меня с тобой и оставил ощущение дружбы и теплоты.

Конечно, я самый тревожный из твоих литературных воспитанников, которых ты ввела в большую литературу; конечно, я причиняю тебе много беспокойства, но ведь настанет же день, когда все успокоится и я не буду приносить тебе всех этих огорчений и хлопот.

Крепко жму руку. Уважающий тебя

Н. Островский.

Привет тебе и товарищу Караваеву и от меня и моего "колхоза".

17 ноября. Сочи. Ореховая, 47.

178

Б. Г. МАРХЛЕВСКОЙ

22 ноября 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Мархлевская!

Ваше письмо, конечно, получил, благодарю за внимание...

Итак, в Москве собрались действующие силы, и я ожидаю решения этого вопроса. Конечно, квартирная проблема чрезвычайно сложна, и разрешить ее далеко не легкая задача.

Как бы то ни было, но я должен приступить к своей работе и вот здесь сразу же натыкаюсь на полное отсутствие исторического материала, то есть у меня нет книг, брошюр, статей военного и политического характера, охватывающих период, 1918, 1919, 1920 годы, в наших взаимоотношениях с Польшей. То, что есть в моей памяти от давно прочитанного, виденного и слышанного, недостаточно для основы политического романа. Нужно прочесть все заново, продумать и обобщить.

Я буду Вам очень благодарен, если Вы сможете узнать у товарища Буткевича или у других работников, знающих это, список книг, изданных на русском языке по интересующим меня вопросам, и где их можно купить.

Возможно, есть переведенные с польского на русский язык мемуары Пилсудского или какого-либо иного белопольского лидера. Проработать эту фашистскую литературу мне было бы полезно. Врага надо изучать, тогда вернее будет удар. Особенно важно мне рассказать о первых ростках и собирании сил братской компартии Польши.

Конечно, никакая книга не может мне заменить живой рассказ о живых людях; живые люди в художественном произведении почти все. Вот почему мне так нужна Москва, нужны и Вы и те польские большевики, с которыми Вы меня познакомили бы...

Я прошу Вас извинить за все беспокойства, которые невольно причиняю Вам всеми этими просьбами, а также и за то, что мои друзья обращаются к Вашей помощи в борьбе за мой переезд в Москву.

Крепко жму Вашу руку.

Уважающий Вас

Н. Островский.

22/XI - 34 г.

Сочи, Ореховая, 47.

179

А. И. ПУЗЫРЕВСКОМУ

23 ноября 1934 года, Сочи.

Дорогой Сашко!

Никогда я тебя не забывал и теперь не забываю, да вот что-то часто болезни стали заглядывать ко мне. Вопреки всему стараюсь не сдавать. Рад был ребятам, посетившим меня. Есть еще у меня желание побывать в Москве, не знаю, смогу ли осуществить. Это выяснится этими днями. Разрешат ли. Если только буду зимовать в Сочи, крепко рад тебя встретить. Приезжай! Погода сейчас стала портиться, дожди и сырость, но к твоему приезду закажем специально солнышко. Эх, Сашка, Сашка! Как хороша жизнь! Только бы немного здоровья больше.

О себе больше писать не буду. После решения окончательного напишу. Будь здоров. Жму крепко твои руки.

Николай Островский.

Р.S. Привет твоей семье. Пиши, я рад твоим письмам.

Сочи, 23 ноября 1934 г.

180

А. А. ЖИГИРЕВОЙ

23 ноября 1934 года, Сочи.

Милая и родная Шурочка!

Только что получил твое письмо, и нельзя передать, как я обижен, что ты зовешь меня лентяем. Правда, я, видимо, заслужил нечто подобное. Одно ясно, я тебя никогда не забываю, ни при каких обстоятельствах, это самое дорогое и важное. Ведь дело не в количестве писем.

Расскажу о себе. Сижу у моря и жду погоды, т. е. со дня на день ожидаю результата из Москвы относительно квартиры...

Для новой книги мне нужны материалы, документы, книги и беседа с живыми участниками борьбы 1918-20 гг. с белой Польшей. Мой новый роман будет антифашистским, это политический роман и требует большой подготовки и изучения ситуации того времени. В Сочи я ничего полезного не могу достать, вот почему я так стремлюсь в Москву, где в моем распоряжении будут: архивный материал, необходимые книги, а главное - знакомство с целым рядом польских большевиков.

Ты спрашиваешь, что я делал летом? Я учился, много читал, продумывал детали будущей работы, редактировал второе издание и проч., но ничего капитального не сделал. Стою на пороге новой работы, но неизвестность связывает руки, скорее бы выяснилось, и тогда приступлю к работе. Как только получу второе издание - пришлю. Мои все хворают, единственно боеспособная - матушка, бессменная ударница.

Крепко жму руки.

Николай.

23 ноября 1934 года. Гор. Сочи.

181

P. M. ШПУНТ

25 ноября 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Ревекка!

Только что получил твою открытку. Это первая весть от тебя; ты удивляешься моему молчанию, а я твоему. Почтовые шуточки, "язви их..." Написал тебе 2 письма по старому адресу и одну телеграмму. Ответ - молчание. Издательство тоже молчало. Стороной узнаю, что ты хвораешь (от Софьи Стесиной). Наконец - твоя открытка. Итак, ты уже в "Комсомольской правде"? Признаюсь, меня это не очень радует, ибо смена редакторов - это гробовая штука для нашего брата: теперь все начнется сначала! Мы уже знали друг друга, сблизились в процессе совместной работы, а теперь опять неизвестный редактор и все отсюда вытекающее. Но делать уже нечего - факт налицо. Конечно, я не думаю прерывать с тобой связи: ведь "Комсомольская правда" не менее близка мне, чем издательство "Молодая гвардия". Тем более "литхудо", где ты работаешь. Я прошу тебя закончить твою критическую работу о "Как закалялась сталь". Правда, у тебя мало времени, но ты все же поднажми на этом участке. Пусть это будет обобщающая критическая статья, которая мне будет полезна.

Мой переезд в Москву не решен еще: у меня были М. Кольцов, Киршон, Афиногенов, Караваева; все эти товарищи дали торжественное обещание добиться у Моссовета квартиры для меня. Ожидаю результатов. Понемногу начинаю работать. Основное затруднение: у меня нет книг и материалов, относящихся к 1918-20 годам, описывающим международную ситуацию и наши взаимоотношения с белополяками.

В Москву поехал товарищ с поручением закупить необходимое. Хорошее издание я все еще не получил, а получил лишь 20 экземпляров 1-й части без переплета. Я буду писать тебе обо всех новостях и о том, как будет развертываться работа над новой книгой.

Конечно, если я перееду в Москву в этом году (в чем я начинаю уже сомневаться), то мы сможем встречаться и обсуждать мои творческие замыслы.

Письмо - это наихудший способ рассказать обо всем этом.

Как живет Ванюша? Что нового покажет ТРАМ в 1935 году? Передай Ванюше мой сердечный привет и сама не забывай меня.

С коммунистическим приветом!

Н. Островский.

25 ноября 1934 года.

Сочи, Ореховая, 47.

182

К. Д. ТРОФИМОВУ

25 ноября 1924 года, Сочи.

Дорогой товарищ Трофимов!

Ваше письмо получил и 30 экземпляров тоже. Я уже писал Вам, что все Ваши решения в отношении оплаты и прочего мною принимаются беспрекословно. Я не знаю, может ли какой-либо автор рассказать о таком внимании, которое оказывает "Молодой большевик" мне. Буду ждать обещанных номеров "Комсомольца Украины". Товарищ Трофимов, после бесед с целым рядом руководящих товарищей, следуя их советам, я решил зачеркнуть во второй части романа "Как закалялась сталь" несколько строк, там, где описывается встреча Корчагина со стариком Кюцамом. Антисоветский тон старика режет уши - здесь надо кое-что переработать или просто зачеркнуть. Потом имя Раи, ошибочно попав в рукопись, должно быть исправлено в украинском и русском издании на имя Тая (Таисия). Эти маленькие поправки я сделаю сам и на днях пришлю Вам, а Вы пошлете их в типографию, чтобы по присланному экземпляру делался набор.

Вы не возражаете против того, чтобы товарищ Войцеховская (жена секретаря ВУЦИК) была переводчицей моей новой книги? Если не возражаете, то я поведу с ней переговоры. Я уже писал Вам в предыдущем письме, что она работает давно над переводами ВУАН. Послал Вам и товарищу Нейфаху 3 украинских книги. Деньги 450 руб. получил позавчера. Теперь с деньгами у меня благополучно - можете не беспокоиться.

Начинаю работать. Буду обо всем писать.

Крепко жму Вашу руку.

Н. Островский.

25 ноября 34 года.

Сочи. Ореховая, 47.

183

К. Д. ТРОФИМОВУ

4 декабря 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Трофимов!

Сегодня послал Вам исправленную украинскую книгу с добавленными вставками, и, к стыду моего секретаря, не вложено окончание выступления Вацлава Тыжицкого. Я его посылаю Вам, так как без этого окончания выступление Тыжицкого не будет закончено.

Простите, что беспокою Вас столько, но я всецело завишу от моих помощников, отчего и получается такое недоразумение.

Жму крепко Вашу руку.

С комприветом!

Н. Островский.

Сочи.

4 декабря 1934 года.

184

СЕКРЕТАРЮ И ЧЛЕНАМ БЮРО

ШЕПЕТОВСКОГО РАЙКОМА ЛКСМУ

6 декабря 1934 года, Сочи.

Дорогие товарищи!

Только что прочел "Шлях Жовтня" от 28 ноября, где опубликовано ваше решение о проработке романа "Как закалялась сталь" шепетовской комсомолией.

Приветствую это и глубоко тронут комсомольским вниманием. Вместе с этим письмом посылаю вам три книги романа, копию рецензии и письма главного редактора "Молодого большевика" издательства ЦК ЛКСМУ и копию письма сочинского комсомола в "Молодую гвардию", опубликованного в январском номере этого журнала.

В нем Шепетовка вызывается на соцсоревнование. Мной посланы в райком партии и горсовет Шепетовки книги. Я добьюсь присылки в Шепетовку достаточного количества книг из второго украинского издания, которое выйдет в январе, а также присылки русских книг третьего массового издания, которое уже готовится в Москве.

К большому огорчению, вашего письма и телеграмм не получил и о решении узнал из газеты. Я думаю, вы последуете примеру сочинцев и свои суммарные выводы пошлете в журнал ЦК ВЛКСМ "Молодую гвардию" (Москва, Центр, Новая площадь, 6, редакция). Ваше письмо опубликуют, как ответ сочинцам. Пошлите копию своего решения в газету "Комсомолец Украины" и издательству "Молодой большевик" - это им будет интересно, так как они на днях выпускают страницу, посвященную роману. Будем держать крепко связь.

Всегда рад всем, чем смогу, помочь вашей работе.

Крепко жму ваши руки.

С коммунистическим приветом!

Н. Островский.

Сочи, 6 декабря 1934 г.

185

P. M. ШПУНТ

13 декабря 1934 года, Соча.

Дорогой товарищ Ревекка!

Твое письмо получил, не знал, что ты так тяжело хворала; надеюсь, теперь уже набралась силенок и приступила к работе. Очень хорошо, что ты не будешь порывать связи с "Молодой гвардией". У меня с хорошим изданием получилась (буза), я неоднократно просил забронировать для меня 100 экземпляров обеих частей, писал об этом, телеграфировал, мне сообщили, что Книгоцентр выслал, а в результате меня подвели, и я не имею ни одной книги хорошего издания. Издание уже распродано по Союзу.

Просил продать 100 экземпляров без переплета,- обещали и тоже подвели, получается сапожник без сапог. Неужели издательство не может обеспечить автора необходимым количеством книг. Потом, зачем обещать?

Я тогда достал бы другим путем. Теперь я пишу друзьям во все концы, и они бегают по магазинам и рыщут за книгами. Ты мне не ответила, в каком состоянии твоя критическая работа о книге.

Я весь ушел в работу над новой книгой, пишу каждый день регулярно по шесть часов, нашел вполне грамотного, но дорогого секретаря, плачу ему триста рублей в месяц, но зато он грамотно пишет, я уже спокоен за корректуру, на которую раньше тратил треть своего рабочего времени.

Здоровье дает мне возможность много работать, большего мне желать нельзя.

Ни одной нужной мне книги, ни документов, посвященных политико-экономическому и военному положению в Польше, в конце 1918 и начала 19 годов, у меня пока нет.

Пока выручает собственная память о виденном и прочитанном раньше.

Получил телеграмму М. Кольцова, что он принимает меры для получения мне квартиры, но я думаю, что это им навряд ли удастся провести. Будем держать связь. Напишу о новостях, когда они будут.

Передай привет Ванюше.

В каком квартале "Молодая гвардия" думает выпустить массовое издание?

Жму твою руку.

С коммунистическим приветом! Н. Островский.

Сочи, Ореховая, сорок семь, а не сорок восемь, как ты пишешь, исправь в своем блокноте.

13/ХII-34 г.

186

К. Д. ТРОФИМОВУ

27 декабря 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Трофимов!

Долго от Вас нет вестей.

Я работаю над новой книгой. Пишу регулярно по 6 часов в день. На большее у меня не хватает сил.

В г. Шепетовке широко развернулась проработка книги во всей районной организации. Райком просил помочь им купить 40 экз. "Як гартувалася сталь". Я послал им все, что у меня было. Нужно как-то сделать, чтобы из 2-го украинского издания в Шепетовку было послано достаточно книг. Шепетовский РК послал мне приветственную телеграмму и премировал меня тысячью рублями. Вспомнили старого забияку! Из Березняков пишут, что на Химкомбинате началась массовая проработка книги комсомольцами завода.

Я послал Вам исправленный экземпляр книги для второго издания. Получен ли он Вами? И будут ли исправления внесены? Не опоздал ли я с ними? Все это меня весьма интересует. Жду Вашего ответа.

Когда будет помещена страница в "Комсомольце Украины", обязательно пришлите мне несколько экземпляров газеты. Я знаю, что в начале года у Вас уйма работы, и этим объясняю отсутствие писем от Вас. Надеюсь, что Вы здоровы и бодры.

Крепко жму Вашу руку.

С комприветом! И. Островский.

Сочи, 27 декабря 1934 года.

187

ЗАВЕДУЮЩЕМУ БЮРО ГАЗЕТНЫХ

ВЫРЕЗОК

Январь 1935 года, Сочи.

Уважаемый товарищ!

Прошу сообщить мне, каким образом я мог бы получать вырезки из газет, касающиеся меня и моих произведений.

Сообщаю данные о себе:

Я писатель, автор романа "Как закалялась сталь", пишу роман "Рожденные бурей".

Хотел бы получать от вас все рецензии, заметки, отрывки моих произведений, печатающиеся в газетах СССР. Условия сообщите по адресу: Сочи, Ореховая, 47.

Николаю Алексеевичу Островскому.

С коммунистическим приветом! Н. Островский.

Сочи. Январь 1935 г.

188

А. А. КАРАВАЕВОЙ

1 января 1935 года. Соча.

Милая товарищ Анна!

Мне только что прочли твое прекрасное письмо от 28/ХII. Видишь, даже о поражении можно рассказать так, что слушать не больно.

Твое письмо мне и всем моим очень понравилось. В нем столько теплоты, что невольно улыбаешься, слушая о твоих бодрых надеждах. Я совершенно согласен с тобой и Марком насчет вступления в писательский жилкооператив. Сейчас же сделай, родная, все, что нужно. Все формальности от моего имени. Я сегодня же пишу в издательство, чтобы они по твоему приказу перевели необходимую для этого сумму. У них моих денег еще есть около пяти тысяч. Итак, ты все сделаешь?

28 ноября я получил от Марка Колосова телеграмму, в которой он писал, что не забыл меня и приступает к делу,- и вот это гнусное убийство. Этот удар заполнил все...

Я работаю каждый день по шесть с половиной часов. Пишу с девяти до трех с половиной, затем обед,отдых, вечером читаю книги. Пишу медленно, одну печатную страницу в день. Дело ведь не в количестве. Написана вчерне первая глава и половина второй. Делаю все, чтобы второе дитя выросло красивым и умным. Увидим, что из этого желания получится.

Погода отвратительная, идут все время дожди, и в такие дни приятно получить твое ласковое, дружеское письмо. Оказывается, ты можешь не только громить, но и приласкать. Отсюда вывод: как редактор - ты женщина свирепая, и тебя приходится немножко бояться, а как товарищ - ты славный. Что же, это, выходит, не так уж плохо.

Шепетовский райком проводит во всей партийной [и] комсомольской организации проработку романа. Послал мне приветственную телеграмму и премию в тысячу рублей (как лучшему комсомольцу Шепетовщины!).

Как видишь, я в комсомольцах хожу. Как бы то ни было, чем бы ни окончилось ваше наступление, я с головой ушел в новую работу. Труд - прекрасная вещь. В труде забываются все огорчения, грусть о неисполнившихся надеждах и многое другое, чему нельзя давать воли человеку нашего времени.

Здоровье мне пока не изменяет.

Очень прошу прислать мне журнал на французском языке.

Передай Марку мой сердечный привет. Если увидишь Матэ, пожми ему руку от меня.

Крепко жму твою руку, моя родная.

Н. Островский.

Привет тебе и твоему мужу шлет мой "колхоз".

Сочи, 1/I- 35 г.

Ореховая, 47.

189

А. А. ЖИГИРЕВОЙ

16 января 1935 года, Сочи.

Милая моя Шурочка!

Очень уж плохо у нас с тобой с перепиской. Проходят месяцы молчания. Конечно, я тебя не забываю. Но ведь хочется знать, как ты живешь и что у тебя нового.

У нас интересных новостей нет. Мой переезд в Москву сорвался - квартиру я не получил. Теперь эта проблема поставлена на хозяйственные рельсы. Писатели мне предложили вступить в жилкооператив, внести пай в 10 тысяч рублей и получить летом или осенью этого года квартиру из трех комнат и проч[ее]... Я предоставил товарищам право делать все необходимое, предоставил в их распоряжение все свои средства, настоящие и будущие, прошу только об одном - не вмешивать меня в эту нудную историю.

Работаю над новым романом. Написано две главы. Пишу медленно. Хочу, чтобы новое дитя вышло умным и красивым. Но поскольку моя профессия - топить печки, то не на кого пенять, если взялся не за свое дело. "Горе, если пироги печет сапожник".

18 января Катя уезжает в Москву к Рае в гости. Скучно ей здесь. Матушка все прихрамывает, но держится на посту...

Напиши, родная, обо всем, всех и о себе.

Крепко жму твою руку.

Коля.

Привет тебе от всех, особенно искренний и горячий - от мамы.

16/I - 35 г., г. Сочи.

190

Р. М. ШПУНТ

6 февраля 1935 года, Сочи.

Добрый день, товарищ Ревекка!

Твое письмо получил. Очень приятно, что статья написана и сдана в печать. Наконец-то и ты попала в редакторские руки? Что, неприятно, когда ножницами отхватывают целые куски от живого тела? (Из-за недостатка места.) А вы что с нашим братом делали? Так-то, Ревекка! Редакторы - народ очень хороший, пока они не начали оперировать своими инструментами. Однако довольно шуток...

Работаю над новым романом. Написано три главы. Каким вырастет это второе дитя, не знаю. Хочу, чтобы было умным и красивым.

Книги из издательства я получил. Послал Родионову исправленный текст для третьего издания, которое "Молодая гвардия" собирается печатать в третьем квартале...

В Москву уехала моя сестра. Если можешь, пришли копии рецензий о - "Как закалялась сталь", если они тебе не нужны. Караваева пишет, что во французском журнале (названия его я не знаю) есть рецензия о "Как закалялась сталь".

Будут новости, напишу тебе.

Почему литературный отдел "Комсомольской правды" так мало уделяет внимания молодой литературе?

Крепко жму твою руку.

С коммунистическим приветом!

Н. Островский.

6/II - 35 г., г. Сочи, Ореховая, 47.

191

К. Д. ТРОФИМОВУ

8 февраля 1935 года, Сочи.

Дорогой Константин Данилович!

Давно уже получил Вашу телеграмму: "Вернулся из отпуска, подробности письмом". Но письма все еще нет. Я признаюсь, что жду его с нетерпением. Очень хочу знать, как идут дела,- это о втором украинском издании "Як гартувалася сталь". Получена ли Вами моя корректура и поправки, посланные мною несколько месяцев назад?

Я продолжаю работу над новым романом. Уже в основном готовы три главы. Я хочу поговорить с Вами о переводчике нового романа. Я знаю, что Вы загружены так, как только можно загрузиться, и все же ставлю этот вопрос. Не могли ли бы Вы быть этим переводчиком? Я посылал бы Вам из месяца в месяц по одной главе, и к августу книга была бы уже переведена и готова к печати. Я хотел бы, чтобы она вышла раньше русского издания.

Если у Вас совершенно нет свободного времени, то подыщите мне хорошего переводчика. Предполагаемый мной переезд в Москву не осуществился. Осенью получаю квартиру в Москве. Перееду туда и начну свою работу в редакции "Молодой гвардии". К этому времени будет закончен новый роман. Ведь в Москве для творческой работы будет меньше времени.

Товарищ Караваева пишет, что во французском литературном журнале (к сожалению, она не назвала его) помещена статья о "Как закалялась сталь". Основное содержание статьи: этот роман - не стареющий человеческий документ.

Сообщили мне, что в No 4 журнала "Коммунистическая молодежь" ЦК ВЛКСМ помещает критическую статью о "Как закалялась сталь".

Проследите за этим журналом. Содержание статьи я не знаю.

Я не знаю, выполнил ли "Комсомолец Украины" свое намерение?

Если у Вас есть первая краткая библиографическая, заметка в этой газете, прошу прислать мне ее.

Жду Вашего письма.

Крепко жму руки.

Привет Натану Рыбаку. Я читал о его вечере в "Комсомольце Украины", где выступали и вы.

С комприветом! Н. Островский.

Сочи, 8 февраля 1935 г.

192

ЧИТАТЕЛЬНИЦЕ-КОМСОМОЛКЕ ХАРЧЕНКО

19 февраля 1935 года, Сочи.

Вы протестуете против того, что автор романа "Как закалялась сталь" так безжалостно искалечил одного из своих героев - Павла Корчагина. Ваше движение протеста я понимаю. Так и должна говорить молодость, полная сил и энтузиазма. Герои нашей страны - это люди, сильные и душой и телом, и, будь это в моей воле, т. е. создай я Корчагина своей фантазией, он был бы образцом здоровья и мужества.

К глубокой моей грусти, Корчагин написан с натуры. И это письмо я пишу в его комнате. Я сейчас у него в гостях. Павлуша Корчагин - мой друг и соратник. Вот почему мне и удалось так тепло написать его.

Он лежит сейчас передо мной, улыбающийся и бодрый.

Этот парнишка уже шесть лет прикован к постели. Он пишет сейчас свой новый роман, и мы вскоре увидим его в печати.

Герои этого романа - это люди, полные энергии, молодые, красивые. Изумительная молодежь нашей страны!

Павел просит меня передать Вам свой привет. Он говорит:

- Скажи ей, пусть она создаст себе счастливую жизнь, счастье же - в создании новой жизни, в борьбе за обновление и перевоспитание человека, ставшего хозяином страны, нового человека, большого и умного, человека эпохи социализма. Борьба за коммунизм, истинная дружба, любовь и молодость - все это для того, чтобы быть счастливым.

Будьте хорошим бойцом, товарищ Харченко!

Н. Островский.

19 февраля 1935 г.

193

Р. М. ШПУНТ

28 февраля 1935 года, Сочи.

Добрый день, Ревекка!

Только что получил твое письмо. Огорчен историей со статьей. Ты права: публиковать искромсанную статью, куда это годится, мне пишут, что в "ком. молодежи" уже есть статья А. Александровича. Я ее не читал, в каком номере? Ты ее читала?

Я в жилкооператив вложил все свои средства, а меня теперь радуют, говоря - это еще на воде вилами писано, когда ты приедешь в Москву. Хорошо, что у меня нет сил и времени злиться. В наших писательских учреждениях такая волокита, такой формализм, что диву даешься, откуда это так быстро усвоено ими.

Ну ладно, не буду портить тебе и себе настроение. Я отшвырнул все свои мысли о хождениях по "мукам" и все свои силы отдаю работе. Тут все без бюрократизма. Перешел на десятичасовой рабочий день.

Пишу шесть, а четыре читаю. Одним словом, спешу жить. Пока сердце стучит и голова не туманится; нельзя дремать, а то черт его знает, что может случиться. Здоровье мое - это предатель, того и гляди подставит ножку. Одним словом, я честно живу, не лодырничаю. А то, что меня кое-кто дурачил, то черт с ним; важно, что я на своем участке не отступаю, а все остальные мои неудачи - по-моему, ерунда.

Родионов заключил со мной договор на третье издание в двадцать пять тысяч экземпляров. Скажи, Ривочка, почему двадцать пять, а не сто? Ты знаешь всю эту механику издательскую. Я, признаюсь, ничего в этом не понимаю. Может быть, двадцать пять - это условная цифра, а в плане записано сто тысяч? Тогда зачем эти маневры. Если денег не хотят дать вперед, то я и не прошу. Одним словом, напиши все, что ты думаешь об этом деле. Пришли, Ревекка, мне копии критических статей, если они у тебя сохранились. Привет Ванюше.

Буду писать тебе об интересных новостях. Может быть, летом опять встретимся.

Крепко жму руку.

Николай Островский.

28 февраля 1935 г.

Сочи, Ореховая, 47.

194

СЕКРЕТАРЮ ШЕПЕТОВСКОГО РАЙКОМА ЛКСМУ

28 февраля 1935 года, Сочи.

Секретарю Шепетовского райкома ЛКСМУ

Дорогой товарищ!

Пишет тебе Николай Островский. Хочу наладить с вами живую связь. До сих пор писал вам только я, а вы упорно молчите. Но я думаю, что это случайность и мы все-таки укрепим дружескую связь.

Редакция "Комсомолець УкраОни" сообщает мне, что ею в ближайшие дни будет помещен широкий обзор романа "Як гартувалася сталь". Будет помещен целый ряд статей и писем комсомольцев. Я знаю, что Шепетовский райком развернул широкую проработку романа в комсомольской организации. Вы, конечно, имеете отклики молодежи на эту книгу. Если так, то пошлите их "Комсомольцю УкраОни", я попрошу опубликовать их вместе с вашим решением о проработке. В марте в Киеве выходит украинское издание - 25 000 экземпляров "Як гартувалася сталь".

Я договорился с ЦК ЛКСМУ о том, что он даст указание издательству "Молодой большевик" прислать в Шепетовку достаточное количество книг.

Со своей стороны я пришлю райкому пару десятков экземпляров.

Статьи о книге появились также и в украинских журналах "Пионервожатый" и "За Марксо-Ленинскую критику".

Ты напишешь мне письмо. Я даже не знаю, как твоя фамилия. Чем могу быть вам полезен? В настоящее время я работаю над романом "Рожденные бурей". Он посвящен Западной Украине и Галиции, 1918-1919 гг.

Создание подпольных партийных и комсомольских организаций. Борьба украинского пролетариата и бедняцкого крестьянства против польской шляхты (граф Могельницкий, князь Замойский, граф Потоцкий и прочая свора). Книга расскажет об интернационализме революционного пролетариата.

В подпольной комсомольской организации борются с панами и жертвуют жизнью молодые рабочие разных национальностей - украинцы, поляки, евреи, чех, русские. Написано четыре главы. К августу книга должна быть закончена. И если ЦК признает ее достойной печати, то она будет опубликована в конце года на украинском и русском языках.

Ожидаю твоего письма.

Крепко жму руку.

Привет работникам райкома.

С коммунистическим приветом!

Н. Островский.

Сочи, 28-го февраля 1935 года.

195

М. З. ФИНКЕЛЬШТЕЙНУ

18 марта 1935 года, Сочи.

Дорогой Миша!

Только что получил твою телеграмму, также заказное письмо.

Молчал потому, что захворал. Тринадцать суток вне работы.

Это проходит. Вчера вечером получил срочную телеграмму Феденева о статье Кольцова в "Правде" от 17/III.

Цель моей жизни - литература, и если я этого не выполняю, то какая же польза из всего остального? Я думаю, что лучше жить в уборной и написать книгу, нежели два года добиваться квартиры и из-за этого ничего не написать. Тем более недопустимо отвлекаться, потому что моя жизнь - это считанные дни.

Каждое поражение бьет меня в лицо - мешает мыслить, выбивает из равновесия. Это дорогая цена, и я готов свирепо плюнуть на все это дело и беречь покой, писать страницу за страницей и продолжать свое дело. Пусть рвачи пролезают, занимают квартиры, мне от этого не жарко. Место бойца на фронте, а не в тыловых склочных дырах.

Я боюсь, что мое имя стало футбольным мячом, который группа товарищей упорно стремится забить в ворота Моссовета или другого жилищного комбината, но не менее упорные вратари отбивают все атаки с ловкостью и мастерством, достойным лучшего применения. Мне эта игра осточертела. Прошу, убеждаю, требую, береги мое имя, Миша, брось бомбардировать бюрократов-тупиц. Ты правильно поступаешь, когда думаешь, что не надо унижаться.

Ведь цель жизни не в квартире. Нужно оправдать доверие и надежды партии. Пока есть силы, нужно написать молодежи пару книг. Конечно, летом встретимся. На днях в горкоме партии стоит мой доклад о творческой работе. Читал статью в ноябрьском журнале "Коммунистическая молодежь"? Особых новостей у меня нет. Будут - напишу. Очень хочу, чтобы ты поправился как можно скорей. С грустью узнал, что ты в лазарете.

Выздоравливай, Мишутка.

Крепко жму руку.

Твой Коля.

Привет "Маленькой".

Искренний привет от мамы.

Сочи, 18 марта 1935 г.

196

А. Д. СОЛДАТОВУ

20 марта 1935 года, Сочи.

Добрый день, дорогой Толя!

Чем объяснить твое молчание? Все ли благополучно? Здоровы ли все? После приезда Кати я послал тебе два письма. Теперь, не дожидаясь твоего ответа, шлю третье. Не могу не поделиться с тобой моими новостями.

Здоровье мое совсем неважное, но я борюсь, даже прибегаю к медицинской помощи, а ты понимаешь, что это значит?

Должен я вернуть себе работоспособность, ведь уже 20 дней не писал ничего, а это для меня убийство. Постараюсь недолго болеть. Пиши, твои письма всегда так много бодрости мне приносят и дружеско[го] участия, а это так редко теперь. Мне этого не хватает. В первых письмах я послал тебе снимки Берсенева, получил ли ты их? Почему молчит Матрена Филаретовна? Привет Вам мой самый горячий. Жму крепко руку.

Твой Коля.

Р.S. Не ждите моих напоминаний - пишите.

20 марта 1935 года.

197

А. А. ЖИГИРЕВОЙ

22 марта 1935 года, Сочи.

Милая Шурочка!

Только что получил твое письмо. Не знаю, что творится с нашей почтой. Я послал тебе несколько писем послал тебе (давно уже) одну вторую часть; затем, когда узнал, что [ты ее] не получила, послал первую и вторую части вместе. И когда узнал [вновь], что [ты] не получила, послал и в третий раз первую и