Островский Николай Алексеевич - Письма (1924-1936), Страница 7 - Книги

> Расходую последние силы, за год настойчивой работы - устал. Первого июня книга будет уже в Москве. Месяц отдыха, и приступаю к новому труду. Еще и еще раз вспоминаю тебя в эти трудные дни, твои золотые руки. Секретариат у меня из рук вон.

Получил хорошую квартиру, в саду кругом цветы. Мама с племянницей Зиной, 9 лет, пишущей это письмо, живут в одной комнате, а я в другой. Условия для работы хорошие, никто не мешает.

Книга уже издается на украинском языке. В июне наступает мой "отпуск". Отдохну и наберусь силенок для новой книги. Хотя тепло, но идут дожди, лета солнечного еще нет.

Как ты живешь, что у тебя хорошего, напиши мне обо всем. Читала ли ты отзывы о книге, если нет, то не прислать ли тебе некоторые из них. Вторую книгу пришлю, как только выйдет из печати. В последней главе будет несколько слов и о Гале Алексеевой, помогавшей Корчагину создавать его "Сталь".

Жму твою ручонку. Н. О.

Привет от мамы.

18 мая,

Сочи, Ореховая, 47, кв. 4.

112

А. А. КАРАВАЕВОЙ

10 июня 1933 года, Сочи.

Дорогой товарищ Анна!

6 июня товарищ увез в Москву законченную вторую книгу "Как закалялась сталь", 330 печатных страниц. Одну рукопись - в издательство "Молодая гвардия" и три последние главы - тебе. В издательстве мне дали право на 15 печатных листов. Буду ожидать твоего отзыва. Не забудь, товарищ Анна, что я ожидаю его с нетерпением. Пусть это будет несколько строк, хотя бы о том общем впечатлении, какое произвела на тебя вторая книга. Плюс или минус.

Я в прошлом послал тебе письмо со своим заявлением в Оргкомитет ССП. Можешь ли ты мне написать о его судьбе?

Сейчас у меня "отпуск". Я отдыхаю, т. е. читаю новинки литературы. За зиму я устал, сейчас лето, и я оживаю, набираясь сил.

Привет товарищу Марку.

Жму руку. Николай Островский.

Сегодня годовщина нашей встречи, которую я не забыл.

Сочи, 10 июня,

Ореховая ул., 47.

113

А. А. ЖИГИРЕВОЙ

10 июня 1933 года, Сочи.

Милый мой дружочек Шура!

Напряженный труд в последние месяцы - вот причина моего молчания. Закончена и отослана в Москву вторая часть "Как закалялась сталь" - 330 печатных страниц. Усталость громадная. Отсыпаюсь за бессонные ночи. Когда отдохну, напишу большое письмо. Сейчас же пиши мне о себе. Когда увидимся? У меня новая хорошая, квартира, две комнаты. Жду письма. Когда приедешь? Привет от мамы.

Пиши сейчас же все.

Твой Николай.

Сочи, Ореховая, 47, кв. 4.

114

А. А. ЖИГИРЕВОЙ

22 июня 193,3 года, Сочи.

Милый мой дружочек Шурочка!

Я давно не писал тебе больших писем, причина этому - напряженная работа. На литературном фронте у меня целый ряд побед и достижений. Закончил вторую книгу "Как закалялась сталь". Рукопись отослана в Москву, и там приступают к печати. Вторая часть выйдет к 15-летнему юбилею комсомола. ЦК [комсомола] Украины постановил издать обе части в одном томе на украинском языке. Поручил издательству "Молодой большевик" (Харьков) издать книгу к 15-летнему юбилею комсомола. Тираж - 10 000 экземпляров. Паньков помог протолкнуть книгу сквозь издательские тупики, и надо отдать справедливость - он вел с волокитчиками и бюрократами упорную борьбу. Сегодня я отослал на Украину рукопись и лишь теперь имею право на отдых.

Получил твое письмо - первое за столько месяцев. Ты не написала самого главного: когда мы встретимся. Я не знаю, например, когда ты идешь в отпуск, каковы твои летние планы и т. д. Ты обещала этим летом приехать к нам. Получаешь ли ты санаторную путевку, или лечение в Сочи опять проваливается? Я все это хочу знать, дорогая. Раюша в Москве, на консервной фабрике, работает поммастера, член бюро парткома...

Мое настроение прекрасное. Как же может быть иначе? Я неплохо закончил трудовой год. Вышел на первую линию по всем показателям - это в отношении темпов и интенсивности труда, какое же качество моей продукции - покажет будущее. Правда, у меня громадная физическая усталость, но это пройдет. Лета еще нет - идут беспрерывные дожди. Матушка шлет тебе привет. Узнал, что Чернокозов работает пред Облсовпрофа в Грозном. Написал ему письмо - ответа нет.

Во второй части записаны ты и Чернокозов. Правда, я не получил на это вашего согласия, но что написано пером - не вырубишь топором, говорит старая пословица.

Теперь буду писать письма часто. Я ведь разрешил себе "отпуск". Ожидаю твоего ответа, Шурочка.

Материальные дела последнее время значительно поправились, и я с матушкой и племянницей не голодаю.

Сжимаю твои руки. До скорого свидания.

Твой Коля Островский.

22/VI.

Сочи, Ореховая, 47, кв. 4.

115

А. А. КАРАВАЕВОЙ

11 августа 1933 года, Сочи.

Дорогой товарищ Анна!

Одновременно с твоим письмом я получил от товарищей из издательства "Молодая гвардия" письмо, копию которого посылаю тебе. Я сейчас же приступил к переработке книги и вскоре увидел, какие трудности встали передо мной. Капитально "перетряхивать" книгу оказалось труднее, чем написать ее заново. Я понял, что на данном этапе это мне не под силу. Год с лишним напряженной работы отнял у меня все физические силы. Их у меня хватает лишь для тщательной правки и освобождения рукописи от путаных мест. В первых трех главах твои пометки карандашом значительно помогли мне. В следующих главах руковожусь "инстинктом".

Скажу еще раз - ваше мнение для меня решающее. Я признаю, что вторая книга не такова, какой я хотел бы ее видеть, и, несомненно, когда будут силы, я возьмусь за капитальную переработку книги. Сейчас же передо мной два препятствия: усталость и еще целый ряд вещей, объединенных под общим названием "экономический кризис". Вот почему я должен на сей раз уступить и примириться с изданием книги, исправленной в соответствии с требованиями издательства "Молодая гвардия". 25 августа я закончу эту работу и отошлю рукопись в издательство. Прошу ответить мне вскоре - считаешь ли возможным помещение второй книги в журнале с указанной выше переработкой. Если да, то рукопись будет передана тебе 25 августа с/г. Я прошу ответить мне сейчас же, товарищ Анна.

Нужно ли говорить о том, что этот вопрос меня чрезвычайно волнует.

С коммунистическим приветом.

Н. Островский.

Сочи, 11/VIII-33 г.

Ореховая, 47, кв. 4.

116

Г. М. АЛЕКСЕЕВОЙ

5 октября 1933 года, Сочи.

Милая Галя!

Закружила меня молодежь - 29-го пятнадцать лет комсомола. Знай, отныне я - почетный комсомолец и вновь молод, как и ты. К юбилею мою книгу прорабатывают все ячейки и клубы Сочинского района.

Читают ее по радио. Приходят секретари: "Дайте вашу книгу"! А у меня нет.

Прошу тебя: сегодня же, Галочка, забеги в библиотеку и добудь хотя бы одну мою книгу и пошли мне заказной бандеролью. Деньги для расчета с библиотекой сейчас же пришлю.

Кроме тебя, ни на кого не надеюсь.

Вторая книга уже в печати. В ней и о тебе есть несколько хороших слов.

Сейчас же ответь мне. Я тебя не забываю, но работа забирает все.

Добудь книгу, Галинка, обязательно.

Жму ручонку. Привет от мамы.

Николай Островский.

5-го октября.

117

Р. Б. ЛЯХОВИЧ

15 октября 1933 года, Сочи.

Розочка!

Твое письмо из Ялты получил. Меня закружила молодежь. Знай, я теперь почетный комсомолец сочинской организации. К 15-летнему юбилею моя книга прорабатывается на ячейках города. Ее читают по радиоузлу. А книг не хватает. Прямо зарез. Приходят секретари: "Дайте книгу!" А книги нет.

Розочка, разреши дать боевое задание - зайди или пошли кого-нибудь в крупную библиотеку, добудь хоть одну книгу и пришли, девочка, ее срочно мне. Будешь молодец. У меня эти недели, как в клубе. Заседает РК, актив и т. д. Пишу статьи и веду кружок. Скоро выйдет 2-я книга. Привет от мамы.

Н. Островский.

15 октября 1933 г.

118

А. А. ЖИГИРЕВОЙ

25 октября 1933 года, Сочи.

Милая Шурочка!

Твое письмо принесло мне много радости: во-первых, ты отозвалась, и, во-вторых, мы встретимся. Я, признаюсь, потерял всякую надежду на встречу. Теперь даже писать кое о чем не хочется - ведь скоро встреча. Писать же, да еще чужой рукой - не выходит.

Кратко сообщаю. Украинский ЦК комсомола в день юбилея решил меня чем-то премировать (чем - не знаю, пока скрывают). Из Москвы пишут, что книга переводится на несколько национальных языков. В юбилейный сборник "комса" подымает мое имя на щит, как одного из особо упрямых своих братишек. Сочинская комсомолия обменяла мой старый боевой билет, и рядом со своим партийным папашей лежит маленький билетик ленинского комсомола, принадлежащий члену ВЛКСМ с 1919 г. Островскому Н. А. На нем No 8144911.

Как много хочется тебе рассказать. Три года разлуки. Много пережито. Встреча с тобой - это ближайшая радость. Ты ведь стала меня забывать, время стерло мои черты в твоей памяти, и встреча возродит забытое. Узнай подробно о кинофильме. Жду тебя, дорогая.

Твой Коля.

25 октября.

119

А. А. КАРАВАЕВОЙ

25 октября 1933 года, Сочи.

Милый товарищ Анна!

Мой привет ты получишь ко дню юбилея Комсомолии. К этому дню и мне жизнь приносит немало радостей. ЦК Комсомола Украины вспомнил теплым словом одного из своих первых братишек.

"Мы тебя премируем. Скажи, что бы хотел получить?" - спрашивают в письме. Я ответил: хочу, чтобы книга была издана на украинском языке еще в этом году. Ведь издательство "Молодой большевик" провалило юбилейное издание, несмотря на категорические сроки, даваемые ЦК [Комсомола Украины]. Хочу книгу на родном языке и больше ничего. Случайно узнаю, что книга переводится на кинопленку, правда, я об этом узнаю стороной, но все это делает юбилей для меня волнующим и актуальным. Сочинская "комса" возвратила меня в свои ряды, и теперь рядом с партийным билетом лежит билет Ленинского союза No 8144911. А 14 ¥ лет тому назад мой первый билет не достигал цифры десяти тысяч. В эти дни я вновь сближаюсь непосредственно с молодежью, пришедшей нам на смену. Это делает мою жизнь наполненной до краев ощущением "живых людей". Единственная грусть - это молчание "молодогвардейцев". Мне даже кажется, что ты и Марк осуждаете меня за отказ глубоко переработать 2-ю книгу. Чем же иначе объяснить твое молчание? Не надо быть так[ой] суров[ой], товарищ Анна. Мое письмо - привет к 29 октября.

Крепко сжимаю твои руки.

Николай Островский.

25 октября.

120

М. З. ФИНКЕЛЬШТЕЙНУ

31 октября 1933 года, Сочи.

Дорогой мой Мишенька!

Только что получил от ЦК Комсомола Украины письмо и выписку из протокола заседания Секретариата ЦК. Посылаю тебе ее копию. Она тебе может пригодиться "в пенсионных делах". На Украине в Наркомсобесе я не предпринимаю ничего, если в Москве тебе ничего не удастся сделать, тогда обратимся туда. Кроме этого постановления, будет еще юбилейное. И юбилейная грамота с той наградой, которую мне решили на Украине дать, будет мне переслана после юбилейных торжеств. Какая награда, товарищи не говорят, пока скрывают. С диким нетерпением жду твоих писем, не терзай меня, братишка, молчанием, а то я начну выражаться. Маленькая чувствует себя отлично. Деньгами на отъезд обеспечена. Как только дорвусь до денег, пришлю тебе, а пока веют ветры, веют буйные. Не дрефь, Мишенька, наша берет, и никаких гвоздей. Пиши, чертяка, почаще, на ходу, в трамвае, в милиции, куда бы тебя не занесла нелегкая, везде пиши. Сжимаю твои руки.

Коля Островский

Привет от мамы. Брат Митя и Зина уехали. Пока все.

Когда выйдет книга, не забудь напомнить издательским ребятам, чтобы мне было продано, кроме авторских, еще 25 экземпляров.

Пусть пишут в распределитель ОГИЗа, чтоб мне выслали не 20 (авторских), а 45 экземпляров книг. Ведь у меня друзей тьма, и никого обидеть никак не возможно. 31 октября.

121

Р. Б. ЛЯХОВИЧ

10 ноября 1933 года. Сочи.

Роза!

Почему ты молчишь? Расскажи, что у тебя хорошего. Ведь последнее твое письмо было полмесяца тому назад. Я догадываюсь, что тебя постигла неудача по всему фронту, но это не причина для молчания. Говоришь - достать книгу в библиотеке ЦК никак невозможно,- книга, конечно, мелочь.

Я послал тебе срочным письмом кое-какие документы. Получила? Сейчас же садись, пиши. Я из Харькова ничего и ни от кого не получал. Не знаю также, как идет перевод. Пиши, девочка, подробно в художественной форме все и вся. Мне это интересно читать. Сейчас же пиши! Нельзя же так порывами: то много, то ничего.

15/XI приезжает Жигирева. Это прекрасно! А то, что не пишешь - плохо. Становлюсь стар, отсюда - ворчлив и придира.

Привет друзьям! Жму руку.

Сейчас же пиши.

Николай.

10/XI-33 г.

122

В. Н. ФИГНЕР

9 декабря 1933 года, Сочи.

Дорогая Вера Николаевна!

Хочу лишь одного, чтобы мое письмо передало хотя бы частичку того глубокого чувства уважения и гордости за Веру Фигнер, переживаемого мной сейчас, когда мне читают Ваши книги.

Вам, наверное, много пишут, и мое письмо может затеряться в Вашей памяти. Я его пишу, как привет.

Я один из молодой гвардии большевиков.

Железная партия воспитала нас.

Мы - рожденные бурей.

Вот почему так волнует, так понятна "Верочка Фигнер", ее незабываемое "хочу дериться".

Примите же этот горячий привет от одного из Ваших "партийных внучат".

Сжимаю Ваши руки.

Н. Островский.

Сочи, 9 декабря 1933 г.

123

X. П. ЧЕРНОКОЗОВУ

15 декабря 1933 года, Сочи.

Дорогой Хрисанф Павлович!

Мы с Шурой, которая лечилась в Сочи и завтра уезжает в Ленинград, с большой радостью узнали, что ты жив, и пишем тебе это письмо, как привет. Однажды председатель горсовета г. Сочи, знающий тебя по Грозному, приходит ко мне и говорит: "Чернокозова зарубили чеченцы в горах". Можешь себе представить, как на меня это подействовало. Оказывается, это неверно. На днях Шура в санатории, где она отдыхала, встретила беспартийного инженера с Грознефти, который и рассказал, что ты жив и на посту. Приветствуем тебя, дорогой.

Я писал тебе большое письмо, отчет о моей жизни за три года, на адрес облпрофсовета, получил ли ты его? Попроси свою молодежь достать из библиотеки мою книгу - роман "Как закалялась сталь". Вторую часть этой книги я тебе вышлю, как только она выйдет из печати. Это будет приблизительно через месяц. Во второй части есть несколько слов и о тебе. Буду ждать твоего письма с домашним адресом. Этот адрес я тогда перешлю Шуре Жигиревой в Ленинград. Буду ждать, помни об этом. Когда получу твое письмо, напишу много о себе, а пока, ты знаешь, я жив и относительно здоров, духом не падаю. Год проработал, кажется, неплохо. Пишу молодежи о нашем прошлом. Пока живу в Сочи, а там буду жить в Москве.

Примерно так же живет и Шура Жигирева, она работает в комвузе, готовит парткадры и воспитывает молодежь. Передай привет своей жене от меня, а также и от Шуры Жигиревой, если только она нас помнит. Всего хорошего.

Твой Николай Островский и Шура Жигирева.

Сочи, 15/ХII-33 г.

124

А. А. КАРАВАЕВОЙ

25 декабря 1933 года, Сочи.

Дорогой товарищ Анна!

Прочли мне твое письмо. Это старая развалина наркомсвязь опять ограбила меня - замотала твое октябрьское письмо, а также и письмо т. Сони. Я потерял счет почтовым безобразиям. А ведь потеря твоих и Сони писем для меня не прошла незаметно - я делал свои выводы, и эти выводы, признаюсь, очень огорчали. Здесь нельзя не сказать вообще о нашей творческой связи. Она почти отсутствует, дорогой товарищ Анна. Одно твое развернутое критическое письмо за пятнадцать месяцев. Это при всем огромном моем желании узнать в процессе работы, где сделано плохо и почему. Вот почему я посылал вам главу за главой и десяток раз горячо просил сейчас же отозваться и "обстрелять" меня. И можешь представить себе мое огорчение, приносимое вами. Штаб выравнивает кривую наступлений цепи во время боя. Разгроми ты меня раньше, когда формировалась книга - это было бы для меня чрезвычайно ценно. Всю свою жизнь я учился у большевиков, знающих больше меня на всех участках борьбы, и жажда знать у меня ненасытна. Я глубоко уважаю тех, кто учил меня быть неплохим бойцом за наше дело. Такой же учебы я жду и от вас, дорогие товарищи.

Теперь о рецензиях. Они ценны на другой день по выходе книги, когда автор приступает к новой работе, но я читаю отзывы о своей книге тогда, когда написана вторая, и в новой работе повторены старые ошибки. Конечно, товарищ Анна, основная беда здесь - это расстояние между нами. Сколько печатных листов потребовала бы стенограмма нашей встречи, которую я до сих пор не забываю. Помнишь твои слова: "У нас уравниловки нет", и это верно в части вообще отношения ко мне в молодогвардейской печати. Незнакомый мне тов. Бровман или Беккер, точно не помню, на одном из совещаний обвинял вас в недостаточном "патриотизме" к молодежи, которую вы воспитали. В отношении себя я этого сказать не могу. Нет почти такого номера [журнала] "Молодая гвардия", где отсутствовало бы несколько теплых строк о твоем подшефном. А твое последнее письмо,- оно пришло, и растаяли снежинки. Его сердечность принесла мне немало радости, что более ценно,- большой порыв к труду. Товарищ Анна, ты не удивляйся, что я так поддаюсь чувствам. Виной тому особенности моей жизни. Твои слова о том, что книга пойдет с января в журнале, принесли мне огромное моральное удовлетворение. Нужно ли говорить, что ваш отказ опубликовать был бы для меня поражением, которое не смягчили бы издания книги Москвы и Харькова. И все же сигнал опасности дан. Я его понял и продумал. Ты права в своей речи в Оргкомитете: "Печататься с каждым годом становится труднее", и не потому, что недостаточно внимания, а потому, что выросли требования многомиллионной читательской массы. Я развертываю учебу. Трудно одному. Нет материалов. Нет квалифицированных людей, но все же я чувствую, как раздвигаются узкие рамки крошечного личного опыта и культурного багажа. Если я случайно не погибну от какой-либо нелепой болезни, то хочу верить, что я когда-нибудь порадую и вас вместо "огорчения", принесенного тебе второй книгой.

Как я прожил последние три месяца? Я отнял от литучебы массу времени и отдал его молодежи. Из кустаря-одиночки стал массовиком. В моей квартире происходят заседания бюро комитета. Я стал руководом кружка партактива, стал председателем районного совета культстроительства, в общем передвинулся к практической работе партии вплотную. И стал полезным парнишкой. Правда, я сжигаю много сил, но зато стало радостней жить на свете. "Комса" вокруг. Непочатый край работы на культурном фронте. Заброшенные, с полунищим бюджетом, с хаотическим учетом, городские библиотеки возрождаются и становятся боеспособными. Создал литкружок, как могу, так и руковожу им. Внимание партийного и комсомольского комитетов ко мне и моей работе большое. Партактив у меня бывает часто. Я ощущаю пульс жизни, я сознательно пожертвовал эти месяцы местной практике, чтобы прощупать сегодняшнее, актуальное. Я не могу в одном письме все рассказать. Я хочу писать тебе еще, если мои письма тебе не скучны. И все же я много читаю. Прочел "Шагреневую кожу" Бальзака, "Воспоминания", В. Н. Фигнер, "Вступление" Германа, "Последний из Удегэ", "Крутую ступень", "Анну Каренину", "Литнаследство", все NoNo "Литкритика", "Дворянское гнездо" Тург[енева] и много др. Очень хочу - напиши мне, что больше всего подошло бы мне разработать в будущем. Какую тему? Зная меня, ты интересно можешь сказать. Что, по-твоему, мне больше всего удастся - какая тема? Не забудь написать, очень интересно (знать) твои мысли. Я продумаю твое предложение написать в отдел "Читатель и писатель".

Крепко жму твою руку, товарищ Анна, сердечный привет товарищу Марку, завтра начну его "Избранные рассказы". Пусть живет и крепнет наша творческая дружба.

Уважающий тебя Н. Островский.

Написано по моему поручению.

Северный Кавказ, г. Сочи, Ореховая, 47.

25/XII-33.

125

А. И. ПУЗЫРЕВСКОМУ

26 декабря 1933 года, Сочи.

Дорогой Александр!

Роза пишет, что видела тебя в ЦК. Я жив, братишка, и жду тебя в гости, если будешь в Сочи. Я не только жив, но вернулся в действующую армию. Написал два тома романа "Как закалялась сталь". Там есть несколько строчек о[б] Александре Пузыревском, об одном из неплохих бойцов пролетариата. Братишка, я тебя люблю и ожидаю. Желаю видеть полным энергии, каким знал. Моя жизнь сейчас хороша, бросил тыл и опять на фронте.

Твой Н. Островский.

Сочи, 26 декабря 1933 года.

126

А. А. ЖИГИРЕВОЙ

26 декабря 1933 года. Сочи.

Милая Шурочка!

С нетерпением ожидаю твоего письма. Подробно опиши московскую встречу на вокзале. Адрес Ольги: Харьков, ул. Красина, 7.

У меня особенных новостей нет, погода отвратительная. Матушка хворает. Я боеспособен на сто, полонэнергии и желания работать. С нового года начинаю наступление. Буду писать. Скоро пришлю вторую книгу. Узнай о кино. Напиши разговор с Раюшей. Как ты доехала? Привет всем твоим от меня и матушки.

Твой до (гробовой доски?) Колюшка О.

26/XII.

127

М. З. ФИНКЕЛЬШТЕЙНУ

27 декабря 1933 года, Сочи.

Дорогой Миша!

Что у меня нового?

Получил 2 письма от Рыжикова.

Предисловия не будет. Я этого добивался. Книга находится в наборе.

Хотели издать в одном томе обе части. Не вышло. Нет бумаги. Обещают переиздать вскорости.

Второе письмо начинается так: "Разрешите пожать Вашу руку за то громадное удовольствие, которое я испытал, читая рукопись Вашей книги".

Приятно слышать такие вещи.

Дальше идет разбор положительных и отрицательных сторон книги. Полезное письмо! Хорошее! Не декламация вообще, а учеба. Молодец Рыжиков!

Обещает рецензию в альманахе "Молодость". Предлагает писать для "Молодой гвардии" и в дальнейшем.

Получил письмо А. Караваевой. Исключительно сердечное письмо: "Николай, не сердись на нас. Мы тебя любим и не забываем, хотя подолгу не пишем. Книгу начинаем печатать с января 1934 года. Ждем твоих корреспонденций в журнале..." и т. д. Оказывается, они писали, но почта замотала.

Как видишь, все идет хорошо.

Из Оргкомитета Союза писателей получил письмо. Требуют для ходатайства о персональной пенсии ряд сведений, как-то: количество иждивенцев, литзаработок за 3 года, заключение медэкспертизы о здоровье, автобиографию. После представления этого будет возбуждено ходатайство Оргкомитетом в Наркомпросе и в Наркомсобесе. Документы собираю. Сочинский РК ВКП(б) послал свое ходатайство и просьбу к журналу "Молодая гвардия" - поддержать его.

У меня нет автобиографий, они у Феденева.

На днях документы вышлю в Москву Караваевой. Она перешлет в Оргкомитет... Обещает прислать денег. До сих пор не знаю, кто собирается издать книгу на шести языках - нац[иональных] и мен[шинств]. Напиши, если знаешь, обязательно.

Я требовал, чтобы мне продали 50 экземпляров 2-й книги,- ты добьешься исполнения.

Как только узнаешь о выходе книги из печати - пришли телеграмму.

С января начинаю работать "всерьез и надолго". Маленькая! Пришли обещанную книгу! Она до зарезу нужна.

Привет тебе от меня и мамы.

Сестра Катя 2-го января выезжает к нам. Можешь книгу передать ей.

Крепко жму ваши руки, дорогие мои.

Ваш Николай О.

Северный Кавказ, г. Сочи, Ореховая, 47.

27/XII-33 г.

128

М. З. ФИНКЕЛЬШТЕЙНУ

6 января 1934 года, Сочи.

Дорогой Мишенька!

Сегодня получил от из[дательст]ва "Молодая гвардия" основной документ о зарплате, требуемый Оргкомитетом Союза писателей для ходатайства о персональной пенсии. Вчера Сочинский райком ВКП(б) послал Караваевой в редакцию [журнала] "Молодой гвардии" все документы с просьбой поддержать его ходатайство о назначении персональной пенсии. Среди посланных [документов] нет автобиографии. Она или у тебя, или у товарища Феденева. Это главный документ, и его надо прикрепить к остальным.

Посылаю тебе справку от издательства и прошу, дорогой, отвези эти два документа: автобиографию и справку, к молодогвардейцам (Новая площадь, 6/8). Возьми в папке посланных молодогвардейцам документов ненужный теперь (его заменяет посылаемая справка) контокоррентный счет из[дательст]ва "Молодая гвардия" и три отрезных денежных талона перевода по почте. Еще раз прошу тебя, забери документы у редакции (с их ходатайством или без него, смотря по их решению) и отвези их в Оргкомитет С[оюза] с[оветских] писателей (ул. Воровского, д. 52) и передай оргсекретарю Ю. Березовскому или старшему консультанту Крутикову, письма которых с требованием документов я получил. Спроси у т. Березовского, начат ли прием в члены Союза писателей, если да, то возьми для меня анкетный материал.

Когда выйдет книга?

С нетерпением буду ждать твоего письма.

Получаешь ли ты мои письма?

Маленькая, жму твою лапку.

Березовский писал мне 20/ХII, что через два-три дня Оргкомитет вышлет мне 500 рублей, но сегодня уже 6 января, а денег нет (может, они, как и харьковцы, будут посылать на бумаге до сегодняшнего дня).

Пиши, Миша, почему молчишь?

Твой Коля.

6/I - 1934 г., Северный Кавказ,

г. Сочи, Ореховая ул., 47.

129

А. И. ПУЗЫРЕВСКОМУ

16 января 1934 года, Сочи.

Дорогой Александр!

Твое письмо получил. Хочу, чтобы связь наша не прерывалась. Это будет зависеть от тебя. Буду рад встретиться с тобой. Говоришь, не нашел книг в магазинах? Это не удивительно. Я тоже ищу во всем СССР и не могу найти. Немного смешно, но факт. Тираж первого тома "Как закалялась сталь" - 10 тысяч экземпляров. Это мало. Скоро выйдет второе массовое издание в 100 тысяч экземпляров. На днях в Москве выходит из печати второй том, я его сейчас же пришлю тебе, как только получу. Первого тома нет, все роздал. Во-вторых, в апреле в Харькове выпускают на украинском языке оба тома вместе - 10 тысяч экз. Кроме этого, книга первая печаталась в журнале "Молодая гвардия" за 1932 г. См. NoNo 4, 5, 6, 7, 8, 9. С января с/г. тоже печатается там же вторая книга. Причем, в 1-й главе второй книги тоже фигурирует Александр Пузыревский. [В] первой книге ты записан мной в главе 8-й в образе командира полка (Уманский участок Юго-Зап. фронта, 1920 г.). Книгу можешь найти только в библиотеках.

Отзывы о книге можешь найти в журнале "Рост" No 11-12, 33 год, в журнале "Молодая гвардия", 33 г., No 5. О др[угих] не говорю. Вот тебе информация о лит[ературном] фронте.

Сейчас я усиленно работаю, много читаю. Окружен молодежью, "комсой". Жизнь круто изменила русло. Плохо то, что здоровье - как папиросная бумага. В 1932 году чуть не погиб от воспаления легких. Врачи вышибли из Москвы на юг, под угрозой, что сдохну без воздуха, и волей-неволей приходится жить в Сочи, когда сердце тянет в московском направлении. Я думаю, Саша, когда ты меня увидишь, то порадуешься, что братишка не засыпался, а на удивление всем вылез из инвалидного болота на шоссе и перестал даром есть хлеб у победоносного пролетариата. Последнее словечко написал для потрясаемости.

Напиши свой домашний адрес, познакомь со мной свою подругу. Когда достанешь мое [сочинение], то пусть и она прочтет и напишет свое впечатление. Вчера получил письмо из Харькова, из которого узнал, что националисты, засев в из[дательст]ве "Молодой большевик", саботировали изд[ание] моей книги. Теперь их накрыли, и дело пойдет быстро. Конечно, петлюровцам моя книжка пришлась не по душе.

Будут новости - сообщу, а пока бувай здоров.

Твой Н. Островский.

Сочи. 16 января 1934 г.

130

М. З. ФИНКЕЛЬШТЕЙНУ

19 января 1934 года, Сочи.

Дорогой Миша!

Наконец-то я узнал причину злостного саботажа издания моей книжки на укр[аинском] яз[ыке]. Получил письмо нового директора из[дательс]тва "Молодой большевик". Оказывается, старое руководство состояло из петлюровцев, контрреволюционеров,- издавали националистические книги, а саботировали антипетлюровские, вроде моей. Они разоблачены и рассажены по соответствующим местам. Новое руководство пишет, что книга выйдет во II-м квартале с. г. в хорошем издании. Рукопись выгребли из архива и сдали в перевод...

Я еще раз сообщаю тебе, 4 января Сочинский райком ВКП(б) послал в редакцию "Молодая гвардия" весь документальный материал с ходатайством о назначении мне персональной пенсии, с просьбой поддержать ходатайство и переслать весь материал в С[оюз] С[оветских] П[исателей]. Среди документов нет самого главного - моей автобиографии. Ее у меня нет, она у тебя или Иннокентия Павловича. Сделай так, чтобы она была прикреплена к остальным документам и проследи, чтобы весь этот материал был переслан журналом "Молодая гвардия" в Оргкомитет ССП, и передай оргсекретарю т. Березовскому или ответственному секретарю т. Крутикову.

В Оргкомитете тоже волокитчики не плохой руки. 20 декабря 33 г. мне Березовский и Крутиков пишут: "Через два-три дня мы вышлем вам 500 руб.". Прошел уже месяц, а денег все нет. Это вроде как Украина, которая все шлет.

До сих пор не получаю от тебя писем? Почему это?

Обо всех новостях буду писать. Я немного прихворнул, что задержало начало моей работы.

Твой Коля.

P. S. Привет тебе и Циле от всех моих.

Сочи, 19/I-34 г.

131

А. А. ЖИГИРЕВОЙ

7 февраля 1934 года, Сочи.

Милая Шурочка!

...Я тебе послал несколько писем, и ты их не получила. Когда это кончится? Как это обидно. Твое письмо от 1/II- только что получил. Тоже темпы - от Ленинграда сюда семь дней.

Начинаю информацию снова. Авось это письмо дойдет. Катя уже месяц живет у нас. У нас все по-старому, только, как водится, перехворали все гриппом и прочими хворобами. Грипп задержал начало моей работы. Противная хворь - не живешь и не умираешь.

Неожиданно узнаю из Харькова, что там раскрыта в издательстве банда петлюровцев-белогвардейцев. Они сознательно не печатали мою книгу вопреки решениям ЦК [ЛКСМУ] их накрыли, дали "жилплощадь", где полагается, и дело опять в наших руках. Новое руководство пишет, что книга выйдет во II-м квартале с/г.

Вот, оказывается, где была зарыта собака. В Москве книга еще не вышла. Вот-вот, как говорится. Все мои друзья замолчали на мертвую. Твое письмо единственное. Это мне обидно, и сегодня открываю ураганный огонь по всем[у] фронту. Шурочка! Я на тебя сердиться не могу, хотя бы хотел. Не могу, потому что нет причин - ни сердиться, ни забыть это невозможно. Помни это и никогда не говори.

...Конечно, огорчен, что Москва положила под сукно. Но я уже не наивный мальчик и знаю: где нет борьбы, там нет победы... Книга переводится на ряд нац. языков. Все это признаки ее агитационной дельности. Конечно, помня твои рассказы, с каким трудом твой друг директор пробивает ведомственные тупики, я не могу быть уверен, что и на этот раз выйдет. Но через год-два, когда книга станет известна стране, это будет - я в этом глубоко убежден.

Ты пишешь, чтобы я прислал тебе книгу, даже две. Какую? 1-ю часть, ибо второй у меня нет. Я завтра высылаю тебе ценной посылкой пока одну книгу, первую часть "Как закалялась сталь".

Передай ее товарищам, и пусть они напишут свое мнение, попроси их от моего имени. Со дня на день жду новостей из Москвы. Как только получу II-ю часть, сейчас же вышлю тебе ее. От Чернокозова и Войцеховской ответа не получил. Буду обо всем писать, моя дорогая. Привет тебе от всех моих, а от меня особенно дружеский товарищу Вольфу. Еще раз прошу, напиши подробное письмо о твоем разговоре с Раюшей на вокзале.

Твои деньги Рая получила, посылки твоей мы еще не получали. Крепко жму твою руку.

Твой Коля.

7/II, Сочи. 1934 г.

Азово-Черномор. край,

Ореховая, 47.

132

С. М. СТЕСИНОЙ

7 февраля 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Соня!

Я послал тебе два письма. В них ряд вопросов, на которые ждал ответа. Помня о злых шутках наркомсвязи, я опять повторяю эти вопросы. 4-го января Сочинский райком ВКП(б) послал на адрес редакции пачку документов, которую я просил тебя переслать в Оргкомитет С[оюза] С[оветских] П[исателей] - секретарю Березовскому. Я хочу знать о судьбе этих документов. Я также просил прислать мне No 1-й журнала "Молодая гвардия", как только он попадет в твои руки. Видно, выпуск журнала к партсъезду не удался, сегодня 7-е, а не слышно о его выходе. Последнее, о чем я тебя прошу, это пришли мне справку, по образцу прошлых, можно без указания заработка. Этого мне пока не надо.

Крепко жму твою руку.

Н. Островский.

P. S. Написано по моему поручению.

Сочи,

7/II-34 г.

Азово-Черноморский край.

133

С. М. СТЕСИНОЙ

8 февраля 1934 года. Сочи.

Милый товарищ Соня!

Только что получил Ваше и А. Караваевой письма. Они полны теплотой и дружбой. Старая развалина Наркомпочтель чуть было не рассорила нас с Вами. Я ведь Ваших и товарищ Анны писем не получал. Почта сожрала, будь она трижды проклята. С почтой у меня давнишние счеты - сколько неприятностей причиняет она мне. Не будем вспоминать о прошлом. Последнее письмо смело сразу все снежинки. Вы теперь видите, что я совершенно не имел правильной информации и делал из молчания свои выводы. Скоро выйдет из печати вторая книга. Один авторский экземпляр будет послан моему молодому другу - Соне. Сейчас я загружу письмо целым рядом деловых вопросов, вернее просьб к Вам лично.

1. Как только номера журнала будут выходить из печати, Вы один из первых редакторских всегда пришлете мне. Хорошо, товарищ Соня?

2. Товарищи подняли вопрос о персональной пенсии для меня. Я подчиняюсь их настоянию. Сегодня получ[ил] срочное письмо Оргкомитета С[оюза] С[оветских] П[исателей] с требованием прислать целый ряд документов, необходимых для этого. Среди них требование представить справки издательств и журналов о сумме, выплаченной мне за последние три года.

Я прошу Вас, напишите такую справку. Сообщите общую сумму с 1932 года, включив туда и сумму за номер первый 1934 года. Может, Вам попадутся в печати интересные для меня статьи, сообщайте мне о них. Я ведь некоторых рецензий о своей книге не читал, ибо не знаю, где они напечатаны. Здесь, в Сочи, многого не узнаешь. Теперь я уверен, что живая дружественная связь между мной и Вами не будет прервана. Буду писать на домашний адрес. Хочу называть Вас, минуя официально сдержанное "Вы", и с сегодняшнего дня мы не "вы"... Крепко жму твою руку, милый товарищ Соня!

Меня зовут Николай или Коля, и следующие письма ты начинаешь так, как я кончаю:

Н. Островский.

Написано по моему поручению.

Северный Кавказ,

г. Сочи, Ореховая ул., д. No 47.

134

С. М. СТЕСИНОЙ

14 февраля 1934 года, Сочи.

Дорогой товарищ Соня!

Посланные редакцией 252 руб. я получил. В этой быстроте перевода я вижу твою заботу обо мне. Мне товарищ Феденев рассказывал, как ты дралась с финбюрократами, чтобы добыть маленько монету для меня.

Сонечка! Я просил тебя прислать мне редакционный No первого журнала за 34 г. В Литературке я прочел его содержание.

Ответь на мои вопросы о пенсионных делах и пришли справку.

Получаешь ли мои письма?

Жму твою руку

Н. Островский.

Сочи. 14/II-34 г.

&nbs