Толстой Лев Николаевич - Том 77, Письма 1907, Полное собрание сочинений

24 сентября 1907 г. (почт. шт.). Беликов писал о своем крайне угнетенном состоянии. "Я изверился в жизнь и людей: прошлого боюсь, настоящее ненавижу, в будущее не верю", - писал он и просил нравственной поддержки.

  

   (1) Л. Н. Толстой, "Христианское учение".

  

  

  

   1907 г. Октября 13. Я. Я.

  

   Очень рад буду рекомендовать вашу книгу и почти уверен найти издателя, но для того, чтобы уверенно рекомендовать ее, надо ее видеть.

  

  

   Ясная Поляна.

  

   13 окт. 1907.

  

  

   Печатается но копировальной книге .N 7, л. 467. Написано и датировано рукой Н. Н. Гусева, подпись собственноручная.

   Ответ на письмо Леонида Михайловича Гребенникова (г. Рига) от 9 октября 1907 г. с просьбой рекомендовать издателям составленную им книгу "Пословицы русского народа в бытовом, семейном, философском, юридическом и проч. отношениях". На конверте помета Толстого: "Отвечать и написать Ив. Ив. и Сытину. Писал ли Топстой И. И. Горбунову-Посадову и И. Д. Сытину и была ли издана эта книга, редакцией не установлено.

  

  

   1907 г. Октября 13. Я. П.

  

   В тот же день, как получил ваше письмо, получил и письмо от Олсуфьева, который пишет, что вы освобождены, чему я особенно обрадовался. (1) Помогай вам бог строго держаться христианского учения и духа, не свихиваться ни в ту, ни в другую сторону.

  

  

   Ясная Поляна.

  

   13 окт. 1907.

  

  

   Печатается цо копировальной книге N 7, л. 466. Написано и датировано Н. Н.. Гусевым, подпись собственноручная.

  

   Ответ на письмо Г. А. Новичкова от 6 октября 1907 г., написанное еще до его освобождения. Просил нравственной поддержки.

  

   (1) См. письма NN 239 и 240.

  

  

  

   1907 г. Октября 14. Я. П.

  

  

   Нельзя ли чем помочь этому несчастному человеку.

  

  

   14 окт. 1907.

  

  

   Кому адресовано письмо, установить не удалось. Оно находилось среди черновиков и не было отправлено. Можно предположить, что написано оно по поводу дела Лисицына. См. письма NN264, 265 и 339.

  

  

  

   1907 г. Октября 15. Я. П.

  

   Милый друг Саша,

  

   Прилагаемое письмо составлено мною для несчастного юноши, приговоренного Московской Судебн[ой] Палатой к заключению на год в крепости. - Не можешь ли ты через своих знакомых устроить так, чтобы письмо это миновало ту, вероятно сложную процедуру, через которую проходят такие прошения. Не говоря о том, что меня обяжешь, сделаешь этим доброе дело.

   Нынче провожаем с большой грустью нашу милую гостью, твою жену. (1)

   Очень сожалею, что давно не видался с тобой. Хотя мы и никогда не были далеки друг от друга, думаю, что года еще более сблизила нас.

  

  

   Любящий тебя Лев Толстой.

  

   15 окт. 1907.

  

  

   Милый друг Саша,

  

   Нынче провожаем с большой грустью твою жену, нашу милую гостью. Хотел я ее просить передать прилагаемое письмо Государю с просьбой доставить его как-нибудь попрямее, помимо обычных ходов, но она пробудет несколько дней в Москве, а

  

  

   Печатается по рукописной копии В. Ф. Булгакова. Черновое (незаконченное) печатается по фотокопии с автографа, хранящегося в библиотеке Национального музея в Праге.

   Об Александре Михайловиче Кузминском (1843-1917) см. т. 83, стр. 108-109.

   Толстой отправил А. М. Кузминскому прошение на высочайшее имя, составленное им для крестьянина Лисицына, приговоренного Московской судебной палатой на год крепости за то, что он в пьяном виде назвал царя "Николка пьяница синие штаны". Донесла на него мать, с которой он поссорился за то, что она вела распутный образ жизни и его склоняла к тому же. Дополнительных сведении о Лисицыне редакция не имеет. Судебное дело его получить не удалось. См. Н. Н. Гусев, "Два года. с Л. Н. Толстым", М. 1928, стр. 37.

  

   (1) Т. А. Кузминская. См. прим. к письму N 295.

   В письме от 10 ноября Кузминский известил Толстого, что он, не имея никаких связей в придворных сферах, не мог исполнить поручения. Советовал обратиться к Д. А. Олсуфьеву. В письме от 13 ноября он сообщил о своем свидании с Д. А. Олсуфьевым, которому и передал все дело.

   См. письма NN 289, 296 и 339.

  

  

  

   1907 г. Октября 15. Я. П.

  

   Милый Анатолий Федорович,

  

   Составлено мною для несчастного юноши, приговоренного Московский Судебн[ой] палатой к заключению на год в крепости.

  

  

  

  

  

  

  

   Не можете ли вы через своих знакомых устроить так, чтобы письмо это миновало, вероятно, сложную процедуру, через которую проходят такие прошения, и скорее достигло цели. Сделайте доброе, привычное вам дело и меня обяжете.

   Часто вспоминаю про вас и жалею, что давно не видался.

  

  

   Печатается по фотокопии с автографа, хранящегося в библиотеке Национального музея в Праге. Датируется в соответствии с письмом N 264.

   Анатолий Федорович Кони (1844-1927) - видный судебный деятель,. сенатор, писатель-мемуарист. С Толстым был в дружеских отношениях. См. т. 67, стр. 3.

   Среди сохранившихся у Кони подлинников писем Толстого этого письма нет. Очевидно, оно не было закончено, а черновик сохранил Д. П. Маковицкий, после смерти которого он и поступил в библиотеку Национального музея в Праге. Прошение "несчастного юноши" (Лисицына) Толстой направил через А. М. Кузминского. См. письмо N 264.

  

  

  

   1907 г. Октября 16. Я. П.

  

   Милый брат Андрей!

  

   Очень благодарю тебя за то, что ты обратился ко мне. Посылаю тебе с близким мне по духу братом Сергеем 10 р. (1) Пожалуйста, и впредь пиши мне, когда будет нужно. Не оставляй меня тоже и известиями о себе, о твоем душевном состоянии. Помогай тебе бог в душе твоей с покорностью и любовью к любящим и ненавидящим нести посланный тебе крест. Много людей благодарят тебя и еще будут благодарить за твой пример исполнения воли бога.

  

  

   16 окт. 1907.

  

   Печатается по копировальной книге N 7, л. 404, куда вклеена рукописная копия Д. П. Маковицкого.

   Ответ на письмо А. И. Кудрина, в архиве не сохранившееся.

  

   (1) Толстой послал Кудрину деньги через С. А. Заболотнюка, 16 октября бывшего в Ясной Поляне. О С. А. Заболотнюке см. прим. к письму N 234.

  

  

   1907 г. Октября 17. Я. П.

  

   Благодарю за поучение. Книги посылают, какие есть. (1)

  

  

   Комментируемое письмо вписано в ЯЗ, запись 17 октября 1907 г. (подпись не воспроизведена). Печатается по этой записи.

   Петр П. Подмарьков - преподаватель рисования и чистописания в женской гимназии в г. Пинске Минской губ., по происхождению крестьянин.

  

  

  

  

  

  

   Ответ на письмо П. П. Подмарькова от 12 октября 1907 г., в котором корреспондент писал о своем разочаровании в Толстом, появившемся после посещения Ясной Поляны (Толстой беседовал с ним торопясь, домашние старались ускорить его уход; тяжелое впечатление произвел барский быт, противоречащий учению Толстого). "Скажу Вам от души и от сердца, дорогой Лев Николаевич, что Ваши идеи хороши, даже прекрасны, но без примера личного и дел, оправдывающих мысли, они кажутся почти пустыми", - писал он.

   (1) В письме от 12 октября Подмарьков книг не просил. Он просил их при свидании с Толстым, а в письме только напомнил об этом. Очевидно, Толстой не понял. На конверте его помета: "Послать книги."

  

  

  

   1907 г. Октября 18. Я. П.

  

   Петр Аркадьевич,

  

   Очень прошу вас обратить внимание на просьбу И. Бодянского о своем отце (прилагаю письмо И. Бодянского ко мне) и исполнить мою просьбу к вам: сделать распоряжение об освобождении этого старого, очень доброго человека, наказанного за такие речи (печатные) о правительстве - в деле прошедшем, - подобные которым и гораздо более резкие можно найти в десятках современных газет. (1) Пожалуйста, сделайте это; очень буду вам благодарен.

   Очень сожалею, что вы не обратили внимания на мое письмо. (2)

  

   Любящий вас Лев Толстой.

  

   18 окт. 1907.

  

  

   Печатается по копировальной книго N 7, л. 468. Впервые опубликовано в юбилейном сборнике "Лев Николаевич Толстой", стр. 91. А. М. Бодянский был арестован на три месяца за издание его сборника "Духоборцы" (см. прим. к письму N 211). Писали об этом Толстому сын его И. А. Бодянский, а также сам А. М. Бодянский и его жена, А. Бодянская. Толстой ответил лично А. М. Бодянскому 11 октября. Письмо это не сохранилось, текст его неизвестен.

  

   (1) В подлиннике: газетах

   (2) В письме от 23 октября П. А. Столыпин сообщил, что им отдано при-казание о пересмотре дела А. М. Бодянского. В этом же письме Столыпин подробно ответил на письмо Толстого от 26 июля. См. письмо N 192.

  

  

  

   1907 г. Октября 20. Я. П.

  

  

   Многоуважаемый Александр Модестович,

  

   Лев Николаевич очень просит Вас похлопотать о напечатании в московской или петербургской газете прилагаемого письма жены Бодянского. Мы посылали его в Русские ведомости, но оттуда ответили, что не могут поместить.

  

   Н. Гусев.

  

   "Нельзя ли это устроить? Рад случаю напомнить вам о себе. (1) Дружески жму вам руку.

  

  

  

   Приписка к письму Н. Н. Гусева. Впервые опубликовано в "Летописях", 12, М. 1948, стр. 82.

   Об Александре Модестовиче Хирьякове (1863-194.) см. т. 66, стр. 286.

   При недатированном письме от начала октября А. М. Бодянский прислал предназначенное для печати письмо его жены, А. Бодянской, по поводу его ареста за книгу "Духоборцы" (см. письмо N 268). Благодаря хлопотам А. М. Хирьякова письмо А. Бодянской было использовано в статье Пав. Белецкого "Право или милость?", напечатанной в газете "Слово" 1907, N 300 от 9 ноября. В статье приведены цитаты из этого письма.

  

   (1) В подлиннике: себя.

  

  

  

   1907 г. Октября 27. Я. П.

  

   Милый, милый, дорогой друг

   Николай Николаевич,

  

   Как ни близки вы мне были до того испытания, к[отор]ому вы подпали, вы мне теперь еще ближе и дороже: не только п[отому], ч[то] я чувствую свою вину, что всё, что вы испытываете, по всей справедливости должен бы был испытывать я, но просто п[отому], ч[то] вы переносите и так хорошо переносите посланное вам испытание.

   Не могу не чувствовать себя виноватым перед вами, т[ак] к[ак] те слова, к[оторые] ставят вам в обвинение, мои слова и мне надо отвечать за них. Знаю, что вы не укоряете меня, но все-таки не могу не просить вас простить меня и не изменять ко мне вашего дорогого мне доброго чувства.

   Помогай вам бог перенести ваше испытание, не изменив самого драгоценного для вас вашего любовного отношения к людям, к[отор]ые по каким бы то ни было мотивам делают или стараются делать больно своему любящему их брату.

   Помогай вам бог.

   Всегда любивший вас, а теперь, как сознающий свою вину перед вами, особенно нежно любящий вас друг и брат

  

   Лев Толстой.

  

   Думаю, что не нужно писать вам о том, что исполнить всякое поручение, желание ваше будет для меня успокоением и радостью.

  

  

   27 окт. 1907.

  

   На конверте: В Крапивну, Николаю Николаевичу Гусеву (арестованному) при Полицейском управлении.

  

  

   Впервые опубликовано адресатом в его книге "Два года с Л. Н. Толстым", М. 1912, стр. 47.

   О Николае Николаевиче Гусеве (р. 1882) см. т. 74, стр. 175.

   По инициативе В. Г. Черткова Н. Н. Гусев 26 сентября 1907 г. поселился в Телятинках близ Ясной Поляны, чтобы помогать Толстому в его работах, особенно в переписке. По просьбе Черткова, он продолжал поддерживать связь с местной крестьянской молодежью, ведя с нею беседы в духе мировоззрения Толстого. Был сделан донос, и 22 октября Гусева арестовали, взяв при обыске переписку и книги. Из Телятинок Н. Н. Гусева привезли на становую квартиру, где Толстой дважды посетил его: на второй и на пятый день. На шестой Гусев был отправлен в уездный город Крапивну и помещен сначала в полицейское управление, потом в тюрьму. См. Н. Н. Гусев, "Два года с Л. Н. Толстым", М. 1928, стр. 38 и сл.

   Комментируемое письмо Н. Н. Гусев получил только по выходе из тюрьмы.

  

  

  

   1907 г. Октября 28. Я. П.

  

  

   Уважаемый Дмитрий Дмитриевич,

  

   Очень прошу вас извинить меня за то, что утруждаю вас, а вместе и исполнить мою просьбу. Просьба моя состоит в том, чтобы освободить на днях арестованного по излишнему усердию нашего станового мне лично известного и ни в чем неповинного, самого мирного человека, Н. Н. Гусева. Гусев был оставлен другом моим Чертковым в имении моей дочери, где Чертков купил землю и строит дом, преимущественно для того, чтобы Гусев помогал мне в моей переписке, что он и делал до своего. несчастного ареста. Гусев самый мирный человек и враждебный всякой революционной деятельности. Так что арест его есть очень печальное для него и его друзей, особенно для меня, печальное недоразумение, которое, я уверен, разрешится ничем, и об ускорении которого я очень прошу вас.

   С совершенным уважением готовый к услугам

  

  

  

   Печатается по автографу, подшитому к "Делу канцелярии тульского губернатора, секретного стола, N 112, о вредной деятельности Черткова", л. 8, хранящемуся в ГМТ.

   Письмом от 29 октября Д. Д. Кобеко известил Толстого, что никаких сведений об аресте Н. Н. Гусева он не имеет и что по получении их дело немедленно расследует. 1 ноября Толстой был в Туле у Кобеко и лично просил его об освобождении Гусева. Об этом посещении Кобеко сообщил П. А. Столыпину 6 ноября. Он передал заявление Толстого о том, что ответственность за распространение его взглядов в первую очередь несет сам Толстой. Кобеко отметил также, что следовало бы возбудить "дознание" и против Толстого, но, по его мнению, это было бы совершенно нежелательно и несвоевременно. Кобеко предложил ограничиться удалением Н. Н. Гусева "из пределов Тульской губернии" (копия письма Кобеко к Столыпину имеется в указанном выше деле).

  

  

   1907 г. Ноября 2. Я. П.

  

   Очень рад был получить ваше письмо, любезный брат Антон Иванович. Могу только радоваться на то душевное состояние, в котором вы находитесь и которое высказывается в ваших письмах (И. Ф. Наживин пересылает мне ваши письма.)

   Помогай вам бог. Хотя я и твердо знаю, что то, что вы делаете, вы делаете для своей души и для бога, я все-таки не могу удержаться, чтобы не сказать вам о том, как благотворно отражается ваша жизнь на людей, в том числе на меня, за что сердечно благодарю вас.

   Пожалуйста, хотя коротко извещайте меня о всякой перемене в вашем положении.

  

   Любящий вас Лев Толстой.

  

   2 ноября

  

   1907.

  

   Печатается по копировальной книге N 7, л. 498, куда вписана копия рукой Ю. И. Игумновой. Впервые опубликовано в ПТС, II, N 498.

   Ответ на письмо А. И. Иконникова от 30 октября 1907 г., с сообщением об освобождении из заключения, о переводе в полк в нестроевую роту и о своем решении отказаться и от нестроевой военной службы.

  

  

   1907 г. Ноября 2. Я. П.

  

   Дорогой и милый брат Андрей,

  

   Очень рад был получить твое письмо. Помогай тебе бог всё так же покорно его воле переносить посылаемое.

   Знаю, что тяжело переносить тюремное заключение, но думаю, что, как и всё, что случается в жизни с верующим человеком, тюрьма имеет свои выгоды, выкупающие ее невыгоды.

   Человек, живущий духовной жизнью, (1) не может быть лишен блага, п[отому] ч[то] благо это в нем самом. Соблазнов же тех, которые лишают человека блага, я думаю, гораздо больше на мнимой свободе, в солдатстве, чем в тюрьме.

   Очень приятно было читать о вашей с Слободнюком беседе.

   Пожалуйста, хотя изредка, извещай меня о себе и о своих нуждах.

   Получаешь ли ты вести из дома и не желаешь ли передать что домашним? В вашей стороне живет теперь мой друг Сутковой. (2) Я мог бы поручить ему передать то, что нужно.

   Любящий тебя брат твои

  

  

   2 ноября 1907.

  

   Ответ на письмо А. И. Кудрина от 23 октября 1907 г. с описанием его жизни в тюрьме. Он изложил также спор, который он вместе с Е. И. Слободяником (а не Слободнюком) вел со священником, пришедшим в их камеру с проповедью.

  

   (1) В подлиннике: жизни

   (2) Н. Г. Сутковой. См. прим. к письму N 63.

  

  

  

   1907 г. Ноября 2. Я. П.

  

   Очень сожалею о вашем положении и очень бы желал помочь вам. Я думаю, что лучше всего обратиться вам и вашей сестре к родителям, прося их изменить свое решение. Если вы хотите, чтобы я написал вашим родителям, пришлите мне их адрес.

  

  

   2 ноября 1907.

  

   Печатается по копировальной книге N 7, л. 481. Впервые опубликовано в "Литературном наследстве", N 37-38, стр. 387.

   Ответ на письмо семнадцатилетнего юноши Лукина (адрес: Вологда, до востребования) от 29 октября 1907 г. (почт. шт.). Лукин сообщал о своем отчаянии из-за того, что родители решили отдать в монастырь и его самого и его пятнадцатилетнюю сестру. "Проклятье шлю я им, этим проклятым паразитам, которые мешают счастью людей, лишь бы им было хорошо, которые отнимают детей от родителей", - писал он о монахах и просил у Толстого совета. В ответном письме от 16 ноября Лукин известил, что совет Толстого опоздал: сестра утопилась, а его самого отец выгнал из дома. (Оба письма Лукина опубликованы в статье В. А. Жданова "Из писем к Толстому" - "Литературное наследство", N 37-38, стр. 387-388.)

  

  

  

  

  

   1907 г. Ноября 4. Я. П.

  

   Любезный Илья Яковлевич,

  

   Чувствую свою вину перед всеми друзьями Вл[адимира] Васильевича и прошу их и в особенности Дм[итрия] Васильевича простить меня. Чувствую неповоротливость старости, а кроме того я последнее время так поглощен, вероятно последней, кажущейся мне, как всегда, когда чем-нибудь сильно занят, очень важной работой. (1) Притом написать о Владимире Васильевиче и моих отношениях к нему было для меня трудно вследствие того недоразумения, которое было межу нами. Недоразумение это было в том, что Вл[адимир] Вас[ильевич] любил и пристрастно ценил во мне то, чего я не ценил и не мог ценить в себе, и по своей доброте прощал мне то, что я ценил и ценю в себе выше всего, чем жил и живу.

   Со всяким другим человеком такое недоразумение повело бы, если не к враждебности, то к холодности, но милая, непосредственная, горячая и вместе с [тем] детская, по ясности и простоте натура В[ладимир]а В[асильевич]а была такова, что я не мог не поддаваться его внушению и не любить его без всяких соображений о различии наших взглядов.

   Всегда с умилением вспоминаю наши хорошие дружеские отношения.

   Если найдут (2) это письмо стоящим напечатания в сборнике, то отдайте его. (3)

  

   Жму вам руку.

  

  

   1907

  

   4 ноября.

  

  

   Впервые опубликовано в сборнике воспоминаний "Незабвенному Владимиру Васильевичу Стасову", Спб., б. г., стр. XV.

   Илья Яковлевич Гинцбург (1859-1938) - скульптор, близкий друг В. В. Стасова. Был лично знаком с Толстым с 1891 г. и часто бывал в Ясной Поляне (в 1907 г. - 15 августа). Автор статей: "Как я работал в Ясной Поляне" - "Сборник воспоминаний о Толстом", изд. "Златоцвет", М. 1911, стр. 54-64; "I. Стасов у Толстого. 2. Радость жизни"-там же, стр. 105-123; "Художники в гостях у Толстого" - "Голос минувшего" 1916, 1, стр. 191-197; "У Л. Н. Толстого" - "Тропинка" 1908, 16, стр. 662-668; "Мой первый день в Ясной Поляне" - "Красная панорама" 1928, 36, стр. 11-12. Автор ряда скульптурных изображений Толстого, большая часть которых находится в Государственном музее Л. Н. Толстого. Принимал деятельное участие в организации Толстовского музея в Петербурге. В письме от 9 февраля 1907 г. И. Я. Гинцбург от имени друзей В. В. Стасова просил Толстого принять участие в сборнике памяти Стасова. Ответила Т. Л. Сухотина. В письме от 30 октября Гинцбург напоминал о согласии Толстого прислать статью для сборника. "Скоро приступают к печатанию сборника и ждем только Вашей статьи".

   Комментируемое письмо является ответом на письмо Гинцбурга от 30 октября.

  

   (1) Толстой был занят переработкой "Круга чтенпя" для нового издания.

   (2) Зачеркнуто: хоть

   (3) Письмо было напечатано. См. первый абзац комментария.

  

  

  

   1907 г. Ноября 7. Я. П.

  

   Благодарю вас за ваше письмо с указанием тех недостатков и ошибок, которые вы нашли в составленной мной книге.

   Думаю, что большинство их основательно, и я очень рад воспользоваться ими. (1)

   Корректурой следующих томов и составлением добавлений с поправками к I тому занимается теперь мой друг С. Д. Николаев, адрес его..... (2)

   С. Д. Николаев всей душой отдался этому делу и будет рад воспользоваться вашими замечаниями. Я напишу ему.

   С совершенным уважением

  

  

   7 ноября 1907.

  

  

   Печатается по копировальной книге N 7, л. 482, куда вписана копия рукой Ю. И. Игумновой.

   В письме из Либавы от 28 октября 1907 г. (почт. шт.) Сергей Бриллиантов сообщал ряд опечаток, пропусков и неточных переводов греческого текста, замеченных им при чтении первого тома труда Толстого "Соединение, перевод и исследование четырех Евангелий", изд. "Посредник", VI. 1907, и указывал на неясные толкования некоторых мест нагорной проповеди.

  

   (1) В 1908 г. "Посредником" были изданы второй и третий томы указанного труда Толстого. В конце третьего тома приложены "Погрешности и опечатки" к томам первому и второму, где отмечено большинство из указанных С. Бриллиантовым опечаток и неточностей.

   (2) В копии адреса нет, поставлены точки.

  

  

  

   1907 г. Ноября 7. Я. П.

  

   Пишу несколько слов, только чтобы сказать, что очень люблю вас и всегда радуюсь вашим письмам. Жду вашу биографию Герцена. У меня, слава богу, пропасть дела, и живу что дальше, то лучше, чего вам не только желаю, но и предсказываю.

   Матушке привет.

  

  

  

  

  

  

   7 ноября 1907.

  

   Печатается по копировальной книге N 7, л. 483, куда вписана копия рукой Ю. И. Игумновой.

   Ответ на письмо В. А. Лебрена, в архиве не сохранившееся. В этом и предыдущем письмах Леброн сообщал о своей работе над статьей об А. И. Герцене.

  

  

  

   1907 г. Ноября 7. Я. П.

  

   Милый Молчанов,

  

   Простите, что долго не отвечал и теперь пишу только несколько слов. Письмо ваше произвело на меня радостное, спокойное за вас впечатление. Радуюсь на то, что и у вас дети, и что вы с женою сознательно разумно смотрите на деторождение.

   Про причины самоубийства Буланже ничего не знаю. Но надеюсь, что он жив и только скрылся. (1) Жить самому хорошо, несмотря на окружающую развращенную жизнь, всегда можно, если все силы своей души или хотя главные направить на внутреннее возращение, уяснение в себе любви. Желаю вам этого. (2)

  

  

   7 ноября 1907 г.

  

  

  

  

   Вопрос об адвокатстве вы можете решить только сами.

  

  

  

   Печатается по рукописной копии Ю. И. Игумновой.

   Ответ на два письма М. М. Молчанова от 7 и 28 октября 1907 г. В первом Молчанов сообщал, что вопрос об оставлении его в университете отпал, так как для профессуры было неприемлемо намерение Молчанова вести работу в духе мировоззрения Толстого (см. прим. к письму N 149).

   Поэтому он решил заняться адвокатурой "по совести" - "громко защищать обиженных". Спрашивал мнение Толстого. На конверте помета Толстого: "От Молчанова. Не помню кто. Б[ез] О[твета]." Не получив ответа на это письмо, Молчанов в письме от 28 октября упрекнул Толстого за молчание и еще раз спрашивал об отношении Толстого к адвокатской, в хорошем смысле, деятельности.

  

   (1) О Павле Александровиче Буланже (1865-1925) см. т. 63, стр. 350. Распространившийся в сентябре 1907 г. слух о самоубийстве Буланже оказался ложным. Буланже скрылся от семьи и уехал в Грозный, где в течение нескольких месяцев работал в качестве рабочего на нефтяных промыслах. Потом переехал в Швейцарию. С семьей окончательно разошелся. См. фельетон В. Дорошевича "Буланже" - "Русское слово" 1907, N 213 от 18 сентября.

  

  

  

   1907 г. Ноября 7. Я. П.

  

   Милый брат Александр. Письмо ваше тронуло мое сердце. Оно дышит любовью. А в этом всё, и это одно мне нужно, и живу я только этим одним желанием: увеличивать и взращать в себе любовь к богу и ближнему. А для этого мне не нужно ничего изменять в моей вере, так как она вполне удовлетворяет меня и дает мне полную уверенность в том, что благо мое не кончается этой жизнью. Благодарю вас, милый брат, за ваше письмо, поддерживающее меня в любви к богу и вам, ближнему моему.

  

  

   7 ноября 1907.

  

   Печатается по копировальной книге N 7, л. 484, куда вписана копия рукой Ю. И. Игумновой.

   Ответ на пространное письмо неизвестного из Петербурга от 16 октября 1907 г. Корреспондент начал с напоминания, что Толстой "уже приблизился к рубежу жизни" и что ому "пора оглянуться на прожитые годы и свести счеты положительные и отрицательные своей деятельности", поскольку она отразилась не только на нем, но и на других людях. Он горячо призывал Толстого покаяться и вернуться в лоно православной церкви. Для ответа дан адрес до востребования брату Александру на условное число.

  

  

   1907 г. Ноября 8. Я. П.

  

   Милый Николай Николаевич,

  

   Не переставая с большой любовью и сознанием своей виноватости думаю о вас. Пользуюсь случаем поездки стражника в Кранивну, чтобы на всякий случай послать эту записку. Сейчас написал о вас письмо Олсуфьеву, приятелю Столыпина, описывая то недоразумение, по которому вас преследовали и держат, прося о прекращении его (недоразумения). Посылаю письмо нарочно незапечатанным, чтобы ему легче было дойти до вас. Если можно, напишите мне о себе. Не только надеюсь, но уверен, что скоро свидимся. Все наши вас помнят и любит и шлют вам привет. От Чертковых еще не имел об вас известии и жду с волнением, зная, как это огорчит его. (1) Писали ли вы домашним и не нужно ли что сообщить им? Вообще поручайте нам, требуйте от нас хоть чего-нибудь. Служить вам нам потребность и радость.

  

  

   8 ноября 1907.

  

  

   Печатается по копировальной книге N 7, л. 486, куда вписана копия рукой Ю. И. Игумновой. Впервые опубликовано адресатом в его книге "Два года с Л. Н. Толстым", М. 1912, стр. 47-48.

   Об аресте Н. Н. Гусева см. прим. к письмам NN 270, 271 и 282.

   1 Об аресте Гусева Толстой известил В. Г. Черткова 2 ноября. Писал о нем также в письмах от 17 и 24 ноября и 9 декабря. См. т. 89.

   Комментируемого письма Н. Н. Гусев не получил.

  

  

  

   1907 г. Ноября 8. Я. П.

  

   Милый Дмитрий Адамович,

  

   Хоть и боюсь надоесть вам и Столыпину своими обращениями, не могу не просить. Не помню, при вас или после вас (1) арестовали прекрасного, самого мирного и близкого мне человека, некоего Гусева, оставленного Чертковым в соседнем именьи дочери Саши для того, чтобы он помогал мне в моей переписке и поддерживал с молодыми крестьянами, ходившими к Черткову, установившиеся с ними отношения, самые чуждые (2) революционному духу, христианского общения. Кто-то донес на него, что он ругает царя, у него сделали обыск и нашли мою брошюру "Единое на потребу" с написанными карандашом на полях грубо осудительными словами об Александре III и Николае II. Когда его еще содержали при становой квартире (у Звегинцевой), (3) я ездил к нему и спрашивал станового, за что его взяли. Становой сказал мне: он ругал царя. Я сказал ему, что это для Гусева, к[оторого] я знаю, так же невозможно, как то, чтобы г-жа Звегинцева ругалась матерными словами, но становой настаивал и, нак