Толстой Лев Николаевич - Том 77, Письма 1907, Полное собрание сочинений

мыслей о том, в чем, по его мнению, благо человечеству, действительное благо. Не только не может знать этого, но должен сомневаться в этом, так как рядом с ним другие люди проповедуют совершенно противуположное учение о том, в чем благо. И потому во имя этого своего воображаемого блага нарушать закон, написанный во всех религиозных законах и в каждом сердце человеческом, есть верх неразумия и безнравственности. Религиозный человек точно так же не знает, какими внешними средствами может быть достигнуто благо людей, и никак не думает, что его жизнь нужна для достижения этого блага, но знает несомненно, что для достижения этого блага ему надо исполнять вечный общий для всех людей закон. И если для исполнения этого закона ему нужно умерить, то он знает, что смерть его нужнее для достижения этого блага, чем его жизнь, хотя он никак не может знать, каким путем смерть его будет содействовать благу. Так не знал этого, я думаю, Христос. Посылаю вам несколько книг по религиозным вопросам. Писал с желанием быть вам полезным. Простите, если что не так.

   Ваш брат Лев Толстой.

  

  

   Печатается по копировальной книге N 8, лл. 38-41.

   Основание датировки: дата, проставленная в копировальной книге рукою Ю. И. Игумновой, подтверждается записью в дневнике Д. П. Маковицкого.

   Тимофей Степанович Трухтанов - мещанин г. Екатеринодара, член партии социалистов-революционеров. 8 июля 1907 г. был арестован и в августе выслан под гласный надзор полиции в Пинежский уезд Архангельской губ. на три года.

   Ответ на письмо Трухтанова от 8 декабря 1907 г. Трухтанов писал: "Для того, чтобы правильно понять ваше учеппе (учение Христа) и после чего определить справедливое к нему отношение мое, я обращаюсь к вам со следующим вопросом: как бы следовало, по-вашему, поступить вам, если бы вам грозила смерть, избежать которую можно было бы, только нарушив заповедь Христа "не убий, не противься злу"? Как бы вам следовало поступить в этом случае, следуя учению Христа еще в тот момент вашей жизни, когда вы только что уразумели истинность учения Христа и ложность учения мира и когда вы еще только задумали дело перевоспитания мира согласно учению Христа? Я прошу вас ответить мне на вопрос: как бы следовало вам поступить в этом случае, и почему так, и не иначе?

   Мне, Лев Николаевич, представляется противоречие между заповедями Христа: любви к ближнему и непротивлением злу. Прошу вас не думать, что это письмо написано с какой-нибудь пошлой задней мыслью".

   По поводу этого письма есть запись в ЯЗ 18 декабря. Из Дневника известно, что Толстой сначала написал резкий ответ, но потом переделал его.

  

  

  

   1907 г. Декабря 21. Я. П.

  

   Милый Анатолий Федорович,

  

   Сто лет не видал вас и не переписывался с вами и всё так же, как и прежде, люблю и уважаю вас. Я к вам с просьбой. Бывают просьбы, с которыми совестно обращаться - утруждать людей, но та, с какой я теперь к вам, - такая, что я уверен, что вы будете рады, что можете, или хоть попытаетесь сделать всё, что можете, чтоб спасти молодую жизнь.

   Из прилагаемого письма увидите, в чем дело.

   Не буду ничего говорить, п[отому] ч[то] знаю, что вы и понимаете и чувствуете весь ужас этого не меньше моего,

   Жму вашу руку и рад случаю напомнить вам о любящем вас.

  

  

   21 дек. 1907.

  

  

   Автограф частично поврежден; утраченный текст восстанавливается по копировальной книге N 8, л. 45

   Толстой переслал А. Ф. Кони копию письма к нему фельдшерицы Таисии Николаевны Ветвиновой, впервые писавшей Толстому в 1899 г. (см. т. 72, стр. 96). В письме от 17 декабря 1907 г. (почт. шт.) Ветвинова просила спасти ее шестнадцатилетнего брата, бывшего ученика шестого. класса реального училища, Георгия Николаевича Ветвинова, которому, как она опасалась, грозила смертная казнь. Г. Н. Ветвинов вместе с четырьмя другими юношами в ночь на 1 октября 1907 г. в поезде близ Уфы совершил экспроприацию. Никто убит не был. На суде, приговорившем его к восьми годам каторги, Ветвинов объявил себя анархистом-индивидуалистом и объяснил, что экспроприация совершена в пользу безработных. Подробности о его деле см. в письмах 1909 г., тт. 79 и 80. Ответил ли Кони Толстому, редакции неизвестно. Письма его в архиве Толстого нет.

  

  

  

   1907 г. Декабря 21. Я. П.

  

   Милый Дмитрий Адамович,

  

   На днях писал вам с робостью - мно совестно было надоедать. вам просьбами, а сегодня пишу о просьбой, и мне не только не совестно, но думается, что вы мне должны быть благодарны за то, что даю вам случай сделать то, что радует больше всего всякое человеческое, а тем более должно радовать ваше доброе сердце. Прилагаю письмо. (1) Вы сами увидите, почувствуете и сделаете.

   Со всегдашней любовью жму вам руку.

  

  

   21 дек. 1907.

  

  

   Печатается по копировальной книге N 8, л. 44.

  

   (1) Толстой послал Д. А. Олсуфьеву копию письма к нему Т. Н. Ветвиновой. См. прим. к письму N 329.

   Среди сохранившихся подлинников писем Толстого к Д. А. Олсуфьеву комментируемого письма нет. В архиве нет и ответа Олсуфьева. Это дает основание предположить, что Д. А. Олсуфьев письма не получил.

  

  

  

   1907 г. Декабря 26. Я. П.

  

   Дорогой Ив[ан] Ив[анович],

  

   Передаст вам эту записку один из первых моих духовных друзей, более 20 лет тому назад, отличающийся и большой чуткостью духовной и всегда сопутствующей ей необыкновенной скромностью. Он написал свои воспоминания о мне, о настоящем мне, и предлагает напечатать их. Я их вполне больше чем одобрил и сделал только несколько заметок, которые он передаст вам.

  

   Целую вас.

  

  

   26 дек. 1907.

  

   Печатается по копировальной книге N 8, л. 47, куда вклеена рукописная копия Н. Н. Гусова. Отрывок впервые опубликован в "Голосе Москвы", 1908, N 80 от 5 апреля.

   Александр Аполлонович Черенин (р. 1858) - нотариус, жил в г. Романово-Борисоглебске Ярославской губ. В студенческие годы часто бывал у Толстых в Хамовничсском доме в Москве. 2 июля 1907 г. Черенин приехал в Ясную Поляну, пробыл там один день. В письме от 20 июля он благодарил Толстого за радушный прием. 8 ноября вновь писал, прося разрешение опять приехать. Уклончиво ответил Д. П. Маковиций 13 ноября. В письме от конца ноября (в архиве не сохранялось) Черенин опять просил разрешения приехать. Ответил Д. П. Маковицкий 1 декабря приглашением. 26 декабря Черепиц приехал в Ясную Поляну со своей рукописью. "Лев Николаевич просмотрел, дал совет не выражаться о нем, как об особенном, выше других стоящем человеке (у Черенина были такие выражения, как "они кушали"), и выпустить подробности поездки. В общем статья ему поправилась" (ЯЗ, запись 26 декабря 1907 г.). По прочтении рукописи Толстой тут же и написал И. Горбуиову-Иосадову. Воспоминания А. А. Черенина напечатаны под заглавием: А. Чер-н, "У великого писателя (Из личных воспоминаний и впечатлений)" (изд. автора), Ярославль, 1908, 61 стр. Письмо Черенина от 8 ноября 1907 г. и ответ Д. П. Маковицкого напечатаны в этой книге, стр. 19. Текст обоих писем опубликован неточно.

  

  

  

   1907 г. Декабря 27. Я. П.

  

  

   Любезный Генрих Сенкевич,

  

   Странное обращение это вызвано желанием избежать неприятного, до враждебности холодного "Милостивый государь" и столь же отдаляющего "Monsieur", а стать в письме к вам в те близкие, дружелюбные отношения, в которых я себя чувствую по отношению к вам с тех пор, как прочел ваши сочинения: "Семья Поланецких", "Без догмата" и др., за которые благодарю вас. (1) Эта же причина и побуждает меня писать вам на языке своем, на котором мне легче ясно и точно выразитсся.

   То дело, о котором вы пишете, мне известно и вызвало во мне не удивление, даже не негодование, а только подтверждение той для меня несомненной истины - как ни кажется она парадоксальной людям, подпавшим государственному гипнозу, - что существование насильнических а правительств отжило свое время и что в наше время правительственными людьми - императорами, королями, министрами, военачальниками, даже влиятельными членами палат могут быть только люди, стоящие на самой низкой ступени нравственного развития. Люди эти потому и находятся на таких местах, что они нравственно вырожденные люди. Люди, занятые тем, чтобы грабить под видом податей имущество рабочего народа, тем, чтобы делать приготовления к убийствам и совершать самые убийства, тем, чтобы казнить смертью людей, тем, чтобы но переставая лгать перед собой и людьми, люди эти не могут быть иными. В языческом мире мог быть добродетельный властитель Марк Аврелий, но в нашем христианском мире даже правители прошлых веков,- все французские Людовики, и Наполеоны, все наши Екатерины Вторые и Николаи I, все Фридрихи, Генрихи и Елизаветы, немецкие и английские,- несмотря на все старания хвалителей, не могут в наше время внушать ничего, кроме отвращения. Теперешние же властители, учредители всякого рода насилий и убийств, уже до такой, степени стоят ниже нравственных требований большинства, что на них нельзя даже и негодовать. Они только гадки и жалки. Негодовать, и то не негодовать, а бороться надо не с этими лишенными высшего человеческого сознания существами, а с тем ужасным, отсталым учреждением насильственного государственного устройства, которое и есть главный источник страданий человечества. Бороться надо не с людьми, а с тем суеверием необходимости государственного насилия, которое так несовместимо с современным нраоственным сознанием людей христианского мира и более всего препятствует человечеству нашего времени сделать тот шаг, к которому оно давно готово. Бороться же с этим злом можно только одним самым -простым, естественным ц вместе с тем самым могущественным, к сожалению, до сих пор не употреблявшимся средством, состоящим только в том, чтобы жить, не нуждаясь в правительственном насилии и не участвуя в нем.

   Что же касается до подробностей того дела, о котором вы пишете: о приготовлении прусского правительства к ограблению польских землевладельцев крестьян, то и в этом доле мне больше жалко (3) тех людей, которые устраивают это ограбление и будут приводить его в исполнение, чем тех, кого ограбят. Эти последние ont le beau role. (4) Они и на другой земле и в других условиях останутся тем, чем они были, а жалко грабителей, жалко тех, которые принадлежат к нации, государству грабителей и чувствуют себя с ними солидарными. (5) Я думаю, что и теперь для всякого нравственно чуткого человека не может быть сомнения в выборе: быть пруссаком, солидарным со своим правительством, или изгоняемым из своего гнезда поляком.

   Так вот мое мнение о том, что совершается или готовится теперь в Познани, и если не мнение о самом деле, то те мысли, которые оно вызвало со мне.

   Простите, если письмо мое не отвечает тому, чего вы от меня желали. Если письмо это вам не годится, бросьте его в корзину или сделайте из него то употребление, какое найдете нужным.

   Во всяком случае был рад вступить с вами в общение.

  

  

  

   Печатается по рукописной копии, вклеенной в копировальную книгу N 8, л. 46 (вероятно, подлинник написан на машинке или рукой переписчика и только подписан Толстым; в копии подпись не воспроизведена и восстановлена нами но черновику). Впервые опубликовано в переводе на французский язык в "Matin" 1908, январь. В обратном на русский язык переводе отрывок впервые напечатан в "Речи" 1908, N8 от 10 января, и полностью в газете "Объединение" 1910, N 6-7 от 15 апреля (в статье М. И. Карницкого "Преступление графа Льва Толстого"). Подлинный текст впервые опубликован с большими (цензурными?) пропусками в ПТС, II, N 500. В ГМТ хранятся два черновика: автограф, датированный 22 декабря, и машинописный экземпляр с датой 22 декабря, собственноручно исправленный, подписанный и собственноручно датированный 27 декабря. Расхождения в тексте указывают, что между этими черновиками, а также между машинописным экземпляром и подлинником были еще другие черновики, не сохранившиеся. Согласно ЯЗ первый набросок письма был написан 20 декабря.

   Генрих Сенкевич (1846-1916) - польский писатель.

   Ответ на французское письмо Генриха Сенкевича из Парижа от 16 декабря н. ст. 1907 г. по поводу германской политики в Познани (на рассмотрение прусского сейма был только что внесен законопроект о насильственном отобрании земли у поляков). Сенкович призывал Толстого выступить с протестом. "Наш протест приобретет необычайную силу и значимость во всем мире, если наиболее выдающиеся деятели науки, литературы и искусства захотят принять в нем участие. Это будет как бы приговором общественной совести по отношению к беспримерному преступлению. И это будет также самой убедительной защитительной речью, которую вполне заслужил угнетенный народ", - писал он.

  

   (1) Об отношении Толстого к Сенкевичу см. т. 51, стр. 30, т. 53 (записи от 18, 20 марта и 24 июня 1890 г.), т. 84, стр. 624,

   (2) В копии: насильственных Исправлено по черновикам. Ошибка, переписчика.

   (3) Следующего слова в копии нет, пропущено переписчиком. Восстанавливается по черновику.

   (4) Буквально: [имеют лучшую роль.]

   (5) В машинописном черновике зачеркнуто: Я, как рожденный в России человек, всегда живо чувствовал это по отношению поляков.

   В дневнике Н. Н. Гусева 1 июля 1908 г. записаны следующие слова Толстого: "Во мне в детстве развивали ненависть к полякам. И теперь я отношусь к ним с особенной нежностью, отплачиваю за прежнюю ненависть" ("Два года с Л. Н. Толстым", М. 1928, стр. 185). По поводу письма Сенкевича Толстой сказал 20 декабря 1907 г.: "Положение поляков лучше, чем наше, обижающих их русских. Мне сколько раз было совестно перед поляками за Николая Павловича. Немцам не стыдно" (ЯЗ).

  

  

  

   1907 г. Декабря 28. Я. П.

  

   Мой молодой друг Ник. Ник. Гусев сделал то, что я бы должен был сделать - написал вам и выразил вполне мои мысли и чувства.

   Братски приветствую вас и прошу вас любить нас.

  

   Лев Толстой.

  

   Боюсь, что недоброе чувство ваше ко мне вызвано какими-нибудь резкими словами о предметах, к[оторы]е вы считаете священными. Если это так, то очень жалею о том, что не сумел сказать то, что желал, не оскорбив никого, и прошу вас простить меня, если это так.

  

  

   28 дек. 07.

  

  

   Печатается: первая часть по копировальной книге N 8, л. 48, куда вклеена рукописная копия Н. Н. Гусева; вторая-по автографу. Приписка к письму Гусева от 23 декабря. Дата воспроизводится по копии Гусева. Вторая часть письма впервые опубликована как отдельное письмо с датой "16 февраля 1909 г." в ПТСО, N 199.

   Ответ на письмо Марии Ивановны Ершовой (д. Постылово Даниловского уезда Ярославской губ.) от 8 ноября 1907 г. Ершова писала о том, как она была потрясена, узнав об отступничество Толстого от православия, и горячо призывала его поверить в божественность Христа.

   Вторично М. И. Ершова писала Толстому год спустя, 10 декабря 1908 г.

   Ответил Н. Н. Гусев 4 января 1909 г. См. т. 79.

  

  

  

   1907 г. Декабря 28. Я. П.

  

  

   Многоуважаемый г-н Катун,

  

   Л. Н. Толстой получил вашу книгу, за которую от души благодарит вас. К вашему портновскому ремеслу, как ко всякому действительно полезному и нужному для жизни людей делу, Лев Николаевич относится с великим уважением, потому вполне сочувствует распространению таких книг, которые облегчают обучение этому ремеслу.

  

  

   Приписываю несколько слов еще, чтобы сказать, что думаю, что книга ваша, по моему мнению, может быть очень практически полезна.

   Посылаю вам в благодарность за вашу несколько моих книг.

  

  

   28 дек. 1907.

  

  

   Впервые опубликовано в "Петербургском листке" 1908, N 5 от 6 января.

   Александр Иванович Катун (р. 1875) - портной. В 1899-1917 гг. имел в Петербурге пользовавшуюся известностью мастерскую дамского платья. 24 февраля 1910 г. был в Ясной Поляне. Посещение это описано в статье Вас. Регинина "Поэт иголки и Лев Толстой" - "Биржевые ведомости" 1910; 5 марта (перепечатана в книге Катуна "За 25 лет", Спб., а., стр. 56- 60) и в дневнике В. Ф. Булгакова "Лев Толстой в последний год его жизни", М. 1918, стр. 89. При письме от 18 декабря 1907 г. А. И. Катун прислал свою книгу "Портной. Первый российский альбом-учебник шитья дамского и мужского платья", с 320 рис. Спб. 1907, и просил Толстого "почтить" его труд несколькими словами, которые он "с искренним благоговением" напечатает в своем издании. См. т. 78.

  

  

  

   1907 г. Декабря 29. Я. П.

  

   Милости просим. Телеграмма запоздала.

  

  

   Адрес: Новгород, Чудинская, Молочникову.

  

   Печатается по телеграфному бланку. Впервые опубликовано в ТТ, 3 стр. 65.

   Ответ на телеграмму В. А. Молочникова, в архиве не сохранившуюся. Молочников просил разрешения приехать на один день к Толстому, чтобы лично познакомиться с ним. В тот же день, по получении телеграммы, Молочников выехал из дому. Был в Ясной Поляне 31 декабря.

  

  

  

   1907 г. Декабря 30. Я. П.

  

   Любезные друзья и братья, мне очень приятно было получить ваше письмо, потому что из него вижу, что вас занимают самые важные вопросы на свете, а именно как жить, чтобы исполнить волю того, кто послал нас в мир. Еще будет радостнее мне, если книги, какие посылаю вам, ответят вам на наши вопросы. Я верю в то, что высказано в этих книгах: "Христианское учение" и "Евангелие", и, стараясь жить по этому учению, чем больше живу и приближаюсь к смерти, тем больше чувствую радости и спокойствия.

  

  

   30 дек. 1907.

  

   Печатается по копии рукой Н. Н. Гусева, вклеенной в копировальную книгу N 8, л. 48. Впервые опубликовано в книге Н. Н. Гусева "Два года с Л. Н. Толстым", М. 1912, стр. 01.

   В письме от 28 декабря 190,7 г. группа, рабочих Ярцевской мануфактуры (фабрика Хлудова в Ярцеве Смоленской губ.) просила Толстого разрешить "тяжелые вопросы, особенно религии", "чем иным заменить таинства и как принимать их в действии" (написано малограмотно).

  

  

  

   1907 г. Декабря 30. Я. П.

  

   Лев Николаевич очень занят. Может быть, и ответит, но теперь просил меня. Не потому, что не доверяет достоинству его будущей биографии, а потому, что очень занят и его (1) не интересует. Уверен, что будет очень хорошо. Очень будет интересно прочесть Арчера о духоборах. (2) Бернарда Шоу его драмы и статьи о невозможности анархизма будет благодарен, если пришлет. (3)

  

  

   Печатается по черновику, написанному Н. Н. Гусевым под диктовку.

   Об Эйльмере Мооде (1858-1938) см. т. 70, стр. 133.

  

  

   Ответ на письмо Э. Моода от 3 января н. ст. 1908 г. с извещением о начатой им новой работе - краткой биографии Толстого. Просил разрешения прислать на отзыв пробную главу.

  

   Составленная Моодом биография была издана в двух томах под названием: "The Life of Tolstoy". I. First Fifty Years, London, 1908; Later Years, London , 1910.

  

   (1) В черновике: меня

   (2) В том же письме Моод писал, что Герберт Арчер, приехавший из Канады, был бы рад сообщить Толстому сведения о жизни духоборов. О Г. Арчере см. т. 72, стр. 30.

   (3) Моод просил разрешения прислать экземпляр нопых пьес Бернарда Шоу и спрашивал, знает ли Толстой его статью "The Impossibilities of Anarchism" ("Невозможность анархизма"). "Или Вас не интересует творчество нашего главного драматурга?" - спрашивал Моод. В 1908 г. Моод прислал книгу Шоу: John Bull's Other Island and Mayor Barbara: also How he lied to her husband", London Archibald Constable and C, 1907 (отметки Толстого на стр. 160, 161 и 185) и "The Impossibilities of Anarchism", London, The Fabian Society, 1906. Книги хранятся в яснополянской библиотеке. По поводу второй книги Толстой сказал 9 марта 1908 г.: "Я читал книжку Бернарда Шоу об анархизме. Очепь интересно. Его все вещи - драмы, очень талантливы. А эта книга очень интересна тем, что он в ней ясно показывает, что социализм связан c государственностью, с насилием, что многие забывают" (Н. Н. Гусев, "Два года с Л. Н. Толстым", М. 1928, стр. 108). Об отношении Толстого к Бернарду Шоу см. письмо к yему 1908 г., т. 78.

   Ответил Н. Н. Гусев 30 декабря.

  

  

  

   1907 г. Декабря 31. Я. П.

  

  

  

   Спасибо вам, милый Дмитрий Адамович, за ваше полученное нынче письмо (1) и за bonne volonte, (2) с к[отор]ой вы исполняете мои поручения у Столыпина. Нынче получил от одного знакомого мне только по письмам, но с самой лучшей стороны, из Новгорода, некоего Молочникова, копию с его письма (1) к П. А. Столыпину. Письмо очень хорошее и к[отор]ое очень тронуло меня. (3) Мне всей душой стало жалко Столыпина за ту, (4) наверное, мучительную для него деятельность, в к[отор]ую он, как это всегда бывает, незаметно был втянут. Помоги ему бог для себя, для своей души освободиться от нее. Жалко, что вы не вздумали приехать к нам. У нас теперь Сережа с Машей. (5) Я очень радостно занят своей работой, к[отор]ая, вероятно, появится уже без меня. Езжу верхом, здоров, и чем дальше живу и ближе к смерти, тем мне лучше. Желаю вам того же.

  

  

  

   (1) Письмо Д. А. Олсуфьева от 28 декабря в ответ на письмо Толстого от 15 декабря. См. письмо N 321.

   (2) [усердие,]

   (3) В. А. Молочников прислал Толстому копию своего письма к министру П. А. Столыпину. В этом недавно отправленном пространном письме Молочников убеждал Столыцина изменить внутреннюю политику, прекратив террор и проведя аграрную реформу по системе Генри Джорджа. 31 декабря, когда уже было написано комментируемое письмо, Молочников приехал в Ясную Полину.

   (4) В подлиннике: то

   (5) Сергей Львович Толстой и его жена, Мария Николаевна, приехали в Ясную Поляну 26 декабря.

  

  

  

  

   1907 г. Октября 15. Я. П.

  

   Ваше императорское величество,

  

   Я осужден по доносу моей матери Московской судебной палатой на год крепости за произнесение дерзких и неприличных слов о вашем величестве.

   То, что донос на меня сделан моей матерью, показывает то, что мать моя искала случая погубить меня и она нашла его в сказанных мною в минуту душевного расстройства глупых и дерзких словах.

   Я не отрицаю своей вины и от всей души раскаиваюсь не потому, что наказан, а потому, что чувствую теперь всю глупость и неосновательность сказанных слов.

   Ваше величество, пожалейте мою молодость и помилуйте меня.

  

  

  

  

   Я осужден Московской суд[ебной] пал[атой] на год крепости по доносу моей родной матери. То, что донос на меня сделан моей матерью, показывает то, что она отыскивала случая погубить меня и нашла его в глупых и неприличных словах, к[оторые] б[ыли] сказаны мною в минуту душевного расстройства о в[ашем] в[еличестве]. Я не отрицаю своей вины, но, не отрицая ее, от всей души раскаиваюсь в ней не только п[отому], ч[то] я наказан, но и п[отому], ч[то] я теперь не чувствую никакого основания иметь недобрые чувства к в[ашему] в[еличеству].

   В[аше] в[еличество], (мне 22 года) наказание, наложенное на меня, кажется несоразмерным моей вине. Но если я стою того, то будьте милостивы, пожалейте меня и своей добротой превратите человека, без всякого основания могшего говорить и думать про вас с недоброжелательством, в человека благодарного и не на словах, а на деле любящего вас.

  

  

   Печатается по рукописной копии Ю. И. Игумновой. В ГМТ хранится черновик-автограф. Датируется в соответствии с письмом N 264.

   В библиотеке Национального музея в Праге хранится другой черновик-автограф (в ГМТ имеется фотокопия). Черновик впервые опубликован в "Летописях", 2, стр. 234 и 235.

   Это прошение, составленное Толстым для крестьянина Лисицына, было отправлено А. М. Кузминскому.

  

  

  

   1907 г. Октября середина. Я. П.

  

  

  

   15 октября сего 1907 года в деревне нашей произошел пожар, истребивший не только постройки, но и все хлебные и кормовые запасы, так что в настоящее время не имеем ни крова для наших семей, ни средств для прокормления себя и своей скотины. Вследствие сего просим ваше превосходительство войти в наше бедственное положение и оказать нам ту помощь, которая хоть сколько-нибудь облегчила бы нашу участь.

  

  

  

   В процессе писания текст бумаги исправлялся Толстым (стилистические изменения). Печатается законченная редакция.

   Дополнительных сведений по этому делу получить не удалось. Неизвестно, кем было переписано набело это прошение и было ли подано оно.

  

  

  

  

  

   Прошу выслать на имя Николая Григорьевича Суткового в Самару перевод на одну тысячу рублей (1000) по прилагаемому адресу и деньги, тысячу рублей, списать с моего счета.

  

  

  

   20 октября 1907 года.

  

  

   На этом же листе рукой Д. П. Маковицкого вписан адрес Н. Г. Суткового в Самаре.

  

   Деньги, полученные от духоборов (см. письма NN 85, 164 и 201), Толстой пересылал Н. Г. Сутковому для распределения среди голодающих в Самарской губ. 20 октября Суткосой приезжал в Ясную Поляну и оттуда отправился в Самарскую губ. для раздачи денег среди нуждающихся.

  

  

  

   1907 г. Октября 24. Имение Звегинцевой.

  

   Господину Становому приставу 2 стана Крапивенского уезда графа Льва Николаевича Толстого

  

  

   Рязанский цеховой Николай Николаевич Гусев мне лично известен, и потому заявляю, что он и есть то самое лицо, которым он себя называет.

  

   Граф Лев Толстой.

  

   24 октября

  

   1907 года.

  

  

  

  

   Печатается по копии, подшитой к "Делу канцелярии тульского губернатора, секретного стола, N 112, о вредной деятельности Черткова", л. 6.

   Опубликовано Н. Н. Гусевым по памяти, неточно, в его книге "Два года с Л. Н. Толстым", М. 1912, стр. 44 (во втором издании, М. 1928, стр. 39, напечатан точный текст).

   Комментируемое заявление написано при первом посещении Толстым Н. Н. Гусева, находившегося под арестом на становой квартире в имении А. Е. Звегинцевой близ Ясной Поляны (см. об этом прим. к письму N 270). Узнав, что у Гусева не оказалось паспорта на руках, что и послужило одной из причин его задержания, Толстой в удостоверение его личности написал это заявление. Он думал, что оно будет содействовать скорому освобождению Гусева из-под ареста. Когда Толстой писал эту бумагу, то сказал Гусеву с усмешкой: "Тут можно и графа пустить". См. указанную выше книгу Гусева, изд. 2-е, стр. 39.

  

  

  

   1907 г. Ноября 12. Я. Л.

  

  

   Ясенецкое Волостное правление требует от меня запущенные еще свекром моим подати в сумме двадцати одного рубля. Из этих денег двенадцать рублей причитаются за свекра, а девять с меня.

   Находясь же в исключительно бедственном положении, будучи вдовой с шестью малолетними детьми и не имея никаких средств к жизни, кормясь подаянием, прибегаю к Вашему превосходительству, прося освободить меня от этой непосильной мне платы.

  

  

   Это прошение, составленное и продиктованное Толстым, вписано в ЯЗ, запись 13 ноября 1907 г. Печатается по этой записи. Датируется по ЯЗ: "Вчера Лев Николаевич продиктовал следующее..."

   "Наталья Никифоровна Жарова (р. 1868) - вдова яснополянского крестьянина-бедняка Е. И. Жарова (ум. 1906). Имела земли один надел, иногда жила милостынью. Толстые постоянно помогали ей. Сын ее Ефим в 1907 г. учился у Толстого. Было ли подано это прошение, Н. Н. Жарова не помнит. Толстой часто хлопотал о ней, и, по свидетельству Жаровой, хлопоты обычно были успешны.

  

  

  

   1907 г. Декабря 26. Я. П.

  

   A madame Vanda Landowsky.

   En souvenir des journees de 24, 25 Dec. 1907.

  

   Госпоже Ванде Ландовской.

  

   В воспоминание о днях 24, 25 дек. 1907.

  

  

   Текст записан на обороте письма А. Шкарвана к Толстому от 31 декабря н. ст. 1907 г.

   Вероятно, это черновик надписи, предназначенной для фотографии, видимо, подаренной Ванде Ландовской.

   Ванда Ландовская (Wanda Landowska) (р. 1888)-польская пианистка и клавесинистка. 23 декабря 1907 г. Ландовская приехала со своим мужем в Ясную Поляну, где пробыла до вечера 26 декабря. Она привезла с собою клавесин и много играла Толстому. Об ее пребывании записано в Ежедневнике С. Л. Толстой 24 декабря: "Весь день с Ландовскими. Музыка ее на клавесинах и на рояли (Chopin) поразительная, нежная, в меру, изящная и выразительная до совершенства. Все-и Лев Николаевич в восторге"; 25 декабря: "Играла Ландовска, опять превосходно". Об отношении Толстого к игре Ландовской см. также и книге Н. Н. Гусева "Два года с Л. Н. Толстым", М. 1928, стр. 44-45, и воспоминания Ландовской об ее пребывании в Ясной Поляне - Wanda Landowska, "Une visite a la comtesse Tolstoi", напечатаны в "Femina", No. 180, 15 Juillet 1908, Paris.

  

  

  

  

  

   1907 г. Января 6. Я. П.

  

   Always considered vivisection useless cruelty.

  

  

   Всегда считал вивисекцию ненужной жестокостью.

  

  

  

   Телеграмма. Подлинник написан рукой Т. Л. Сухотиной на телеграфном бланке телеграммы адресата, присланной с оплаченным отчетом. Основание датировки-дата получения телеграммы в Туле: "16 января 1907". О публикации за границей сведений не имеется.

   В телеграмме на английском языке из Лондона Стефан Кольридж, подписавшийся "zoophilist" (друг жшютных), спрашивал, можно ли назвать имя Толстого среди великих писателей всех времен, которые резко отрицают применение вивисекции. Запрос был сделан в связи с происходившей сессией Английской королевской комиссии по вивисекции.

  

  

  

  

   1. А. Фрадвину (Борисоглебск Тамбовской губ.), 11 января. А. Фрадкин писал 28 февраля 1907 г.: "Когда я получил ваше письмо от 11 января 1907 г., я думал, что это письмо произведет на меня такое действие, что я заброшу все свои марания и послушаюсь вас, но я этого не мог!.. По вашему последнему [?] письму можно понять, что вы считаете нас за взрослых, но нам только по четырнадцати лет". Письмо подписали А. Фрадкин и М. Городецкий.

   2. Служащим конторы Первушиных (Гурзуф), середина января. Почтовым переводом от 8 января 1907 г. служащие прислали в пользу голодающих пять рублей. На отрезном купоне помет