Чехов Антон Павлович - Переписка А. П. Чехова и О. Л. Книппер, Страница 21 - Книги

; В карете не выезжай за мной, ведь меня в карете тошнит. Самое лучшее - обыкновенный извозчик. Репертуар получил из театра в понедельник, а от тебя в субботу, когда он уже устарел. Если Тихомирова стала опять высылать, то ты уже не беспокойся.

Мать выезжает послезавтра, во вторник. Она поедет на почтовом, курьерского не любит. Будет в Москве жить у Вани.

Если не высылали еще валенок и бумаги W, то и не высылайте. Надо бы мне было еще в сентябре телеграфировать Мюру, а я не догадался.

Скажи Маше, что английский журнал¹ и яблоки привезет мать. Настя чуть с ума не сходит от радости, что едет в Москву.

Сосед мой Мандражи продал свою землю какому-то, как говорят, петербуржцу. Ольга Мих. объелась устриц и заболела. Насчет учительницы или гувернантки она телеграфировала не тебе, а тебе для передачи Маше - так она говорит, по крайней мере.

У меня характер несносный, прости меня, дусик.

Целую тебя и крепко обнимаю.

Твой А.

907. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

16-ое ноября 5 ч. дня [1903 г. Москва]

Никогда еще не писала тебе в такой час, родной мой, милый мой! Сегодня -7®. А снегу нет. Тоже плохо. Т.е. ездят на санях, но лошадям трудно. Снег с землей.

Голубчик, неужели во всей Ялте нет бумаги W? Не могу представить. Посылку отправили. Посылаю тебе полочку, кот. тебе понравится. Надо ее повесить над столом с фотографиями, налево от входной двери, а то стена там пустая. Повесишь? И ставь на нее фотографии.

Ты пишешь о нашей лестнице. Да, это ужасно и терзает меня адски. Переменить квартиру нельзя до марта (контракт). Чтоб найти квартиру по вкусу и такую, как надо, нужно искать в июле, августе. А то у нас квартиры все случайные. Берем потому, что все-таки лучше той, кот. была раньше, а не потому, что она нам очень подходит. Я тебе устрою лифт. Я хоть сейчас съехала бы. Мне все равно. У меня ведь нет жизни в квартире. Что ты пишешь за абсурд: мамаша будет искать квартиру себе! Я так поняла: вы поговорили, верно, в неприятном тоне друг с другом, и вот ты писал под впечатлением этого разговора. Маша все проектирует, что она мамашу привезет после Рождества сама. Отчего не так?

К нам высоко, но зато воздух хороший в квартире. И душа будет у тебя покойна, и я буду за тобой ухаживать. Только бы скорей с ролью справиться, чтоб при тебе пошла бы только отделка и не было бы мучений.

Вчера К. С. жучил Леонидова. Мы все дразнили его, что его окрещивают¹. Жучил Яшу. Приятно было. Фантазировал, показывал. Теперь ищем тоны. Вечером на 25-м "Цезаре" подносили всем главным венки. Влад. Ив. получил прелестную миниатюру, голову Цезаря - Качалова в изящной оправе.

Сегодня на репетиции был Немирович. Просмотрел, делал замечания, потом показывали, что кто умеет в смысле тонов. Улавливают что-то у Качалова, немного у Леонидова. Теперь начнем крепко работать. Пока трудно писать о репетициях, еще ничего нет пока.

А знаешь - учительница Алексеевых, с кот. сделался удар, - сегодня умерла. Слава Богу. А то каково бы ей было жить, парализованная, без работы, без денег!

Сулера ты увидишь, конечно. Мамашу, конечно, свезем в театр, будь покоен. А ей хорошо бы у нас пожить, места много. Теперь и ты скоро приедешь. Я велю шубу готовить. А то конца не будет.

Как я буду счастлива обнять тебя, глядеть на тебя. Мне будет хорошо с тобой. Я не буду метаться.

Целую мою чудную голову, мягкие, лучистые глаза, все морщиночки, всего целую.

Твоя Оля

908. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

17 ноября [1903 г. Ялта]

Неужели ты, лошадка, думаешь, что я на старости лет стану носить шубу или воротник из поддельного котика? Мне нужна шуба, которая бы:

1) была очень тепла и очень легка,

2) застегивалась на пуговицы, как пальто,

3) имела воротник из хорошего меха, не поддельного, не крысиного, а настоящего.

И чтобы шапка была такая же, как воротник. Ты скряга, между тем я отродясь не шил себе шубы, хотя расходовал очень много денег. Неужели будет нехорошо, если я сошью себе шубу за 300 или даже 400 р. (считая в том числе и шапку)? Вот подумай-ка с Вишневским.

У шубы должны быть рукава подлиннее, во всяком случае не коротки. Значит, теперь ты закажешь шубу? Или меня подождешь? Поступай, как находишь лучше.

Завтра уезжает мать... Погода тишайшая, а она едет на лошадях, хотя и не боится качки.

Мой юбилей будет еще не скоро, через несколько лет¹. Надо будет разобрать старые бумаги и письма и посмотреть, когда я получил первый гонорар.

Нового ничего нет, все по-старому. Белье и вообще содержимое чемодана возьму, как ты писала. От списка не отступлю ни на один миллиметр.

Сижу без бумаги W. Испытываю мучительное раздражение уже недели три.

Ну, будь здорова, Господь с тобой. Обнимаю мою лошадку и целую.

Твой А.

909**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

17-ое ноября вечер [1903 г. Москва]

Дорогой мой, не знаю, как благодарить тебя за великолепное одеяло! Оно прекрасно! Я не могу налюбоваться. Целую тебя крепко за него. Отдам его шить, и если оно выйдет очень хорошо, то ты будешь спать под ним. Хочешь? Вчера я, милый мой, была под Сухаревкой, искала тебе стол, т.к. у меня стоял стол дяди Карла, который уезжает в Ковров и берет свои вещи. И представь, нашла чудесный, старинный, красного дерева, знаешь, такой большой, продолговатый, на одной большой ноге. "Вы подумайте" - заплатила 6 р. Каково! Тебе он понравится.

Вчера играли "Столпы". Неважно как-то вышло. Всегда сломанные спектакли неприятны, т.е. замена¹. Сегодня репетировали с Влад. Ив. без К. С. Прошли очень мало, но уже разбирали каждую мелочь. Завтра репетиции нет, т.к. у Вл. Ив. класс декламации, а у К. С. фабрика². Муратова все ходит и жонглирует, показывает фокусы. Артем пыхтит, краснеет, старается. Москвин ищет тончик поинтереснее.

Умер Ракшанин. Читал?

А Баженов какой-то неприятный, правда? Сидел сегодня довольно долго, говорит, что тебя оставил в добром здравии и хорошо выглядывающим. Он тебе, верно, надоел?

В субботу был Членов, все спрашивает, когда ты приедешь; просил очень, очень кланяться тебе.

Сегодня опять начинается слякоть. Как обидно! Скорее бы выпадал снежок! Скорее бы ты приезжал!

Ты Костю редко видел за это время? Теперь он, верно, уехал? А ведь дорогу-то будут строить - верно?

Вечер сегодня я занималась до 10 час, а потом пошла с Машей и Дроздовой к Эберле. Она все еще хиреет. Екатерина Шенберг возится с сердцем, плохо ей. Говорит она страшно много, и все это, конечно, нервно; тяжело ее слушать. Хорохорится она. А жалко ее.

Обедали у нас Савицкая, Швабе, приходил художник Денисов.

Я теперь переполняюсь Раневской и все о ней думаю. Пишу сухо. Приезжай и смягчи меня. Я высыхаю.

Целую крепко моего любимого, дорогого, целую за одеяло сто раз лишних. Крещу и обнимаю и ласкаю нежно.

Твой венгерец

910. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

18-ое ноября вечер [1903 г. Москва]

Дорогой мой, второй день нет письма от тебя. Этого не бывало. И последнее письмо было тревожное, беспокойное. Господи, когда я увижу тебя! Когда ты будешь со мной! Дусик мой родной! Скорее, скорее будь со мной.

Я сейчас была с мамой на концерте д'Альгейм, этой интересной, своеобразной певицы, и опять она меня пленила¹. Это такой тонкий, изящный художник. Как она передает каждый романс! Как она заставляет переживать! Я не могла оторваться от ее лица с косенькими глазами, с удивительными углами рта, от всей ее фигуры. Какая-то поразительная легкость всей ее интерпретации, поразительно тонкие детали. У меня глаза были мокрые. Больше всего мне понравилось сегодня: "Я помню чудное мгновенье" Глинки, "И скучно и грустно" Даргомыжского, "Мениск" Кюи. В последнем она нарисовала поразительную картину, как старый рыбак хоронит тело сына, прибитого волной, ставит камень и вешает вершу над могилой. Пела много Мусоргского. Я чувствую, что это интересно, и ново, и сильно, но я мало знаю эту музыку и не могла сразу разобраться. Что-то своеобразное. Пела она еще русские народные песни. Хорошо. Если бы ты видел, как мягко меняется ее лицо, какое бывает вдохновенное, а то вдруг русалочье. Удивительная женщина. И вместе с тем проста страшно. Мама моя увлекалась ужасно. Народу было много. Много знакомых. Видела Сергея Толстого с мамашей, многих, которых ты не знаешь.

Был сегодня Горький, но не застал меня. Приезжал за экземпляром "Вишневого сада", кот. ему, верно, дал Немирович. Хотел заехать еще раз, но не был, значит, получил. Был барон Стюарт. Он хочет покупать Мелихово². Почему-то торги сегодня отменили. Маша волнуется. Был Иван Павлович.

Что говорит Костя относительно своей службы? Останется он у Михайловского, если он будет строить дорогу? Напиши мне. Едет ли мамаша? Едет ли Антончик? Я разревусь, когда увижу тебя. Телеграфируй относительно шубы, а то закажу без твоего ведома.

Ну, иду спать, перекрещу тебя. Целую и обнимаю нежненько. "О мое детство, чистота моя!.."³

Твой венгерец

911**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

19-ое ноября вечер [1903 г. Москва]

Голубчик, я так не могу! Третий день нет мне письма. Сегодня получила Маша письмо, из которого чувствуется, что ты сильно хандришь. Отчего ты мне не пишешь все откровенно? Ну, сердишься, так и сердись в письме, ругай меня, колоти меня, я от тебя все снесу. Пиши мне грубые письма. Но не молчи, умоляю тебя. Я знаю, что я перед тобой виновата, глупо виновата. Ты вправе сердиться на меня, и я слова не отвечу, только ругай в лицо.

Что значит, что мамаша так вдруг собралась в Москву? Боже мой, когда же ты приедешь? Когда, когда? Я жажду видеть тебя. Напиши, когда думаешь выехать. У нас опять слякоть. Жду телеграммы относительно шубы. Если на днях не получу, заказываю на свой вкус. Vous avez compris?¹

У меня сегодня сильно голова болит. Еле репетировала и не занималась.

Была Анна Сергеевна², звала меня и Машу завтра к ней. Будет там чуть не вся труппа. Говорила о своем младшем 2-х летнем сынишке, что он все требует себе рояль и уже расколотил два и целые дни играет. А ведь поговаривали, что отец этого ребенка музыкант. Ты помнишь, что я рассказывала тебе?

Вечером я улеглась на диван с книгами, как вдруг звонок - пришли Иван с С. Влад. и Володей. Т.е. Иван Павл. пришел гораздо позднее. Маша была у Коновицер, потом у Эберле, куда я послала за ней. Володя все играл с Шнапом, бегал, катался с ним. София Влад. рассказывала о своей школе, о том, как трудно управляться с мальчиками.

Репетировали сегодня 1-ый акт. Пришла Мария Федоровна, похудевшая, и вступила в роль Вари.

Два раза прошли середину акта. К. С. не репетировал, писал mise en scХne. В субботу думаем приняться за 2-й акт. Как начнут навертываться тона, так напишу тебе о всякой роли. Хотя к тому времени ты будешь уже здесь.

Ну, покойной ночи, дусик ненаглядный, хотела раньше лечь, а опять уже поздняя ночь. А голова болит.

Целую тебя нежно и любовно. Это ужасно, что ты там теперь один будешь. Я не могу переварить этого. Приезжай скорее.

Пиши мне ругательные письма. Я буду счастлива.

Твоя Оля

912. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

Телеграмма

[20 ноября 1903 г. Ялта]

Погоди заказывать шубу, подожди письма. Антонио

913. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

20 ноябрь [1903 г. Ялта]

Милая моя, многотерпеливая жена, лошадка моя, сегодня наконец посылка пришла. От валенок и туфель бабушка в восторге, приходила благодарить, другие туфли я поставил у матери на столе; а полочка очень красива или показалась мне таковою. Спасибо, родная! И прости мне, прости мне ворчанье; но что же делать, если я мучился все время.

Получил план I действия. Дом будет двухэтажный; стало быть, и покой-сад

тут рисунок в книге двухэтажный; но ведь во дворике, какой образуется этим покоем, солнца очень мало, тут вишни не станут расти.

Сегодня я телеграфировал тебе насчет шубы. Боюсь, что ты закажешь шубу не в виде пальто, без пуговиц, и с выкрашенным котиком. Погоди, дусик, я скоро приеду.

Была у меня сегодня Ольга Мих., просидела мучительно долго.

Полочке висеть над фотографиями как раз хорошо.

Ты ошибаешься в своем предположении, с матерью я не ссорился. Мне было больно смотреть на нее, как она тосковала, и я настоял, чтобы она уехала - вот и все. Она не крымская жительница.

Обнимаю тебя, мою добрую, чудесную, распорядительную лошадку, обнимаю и целую. Господь с тобой. Не сердись, если находишь, что я мало тебе пишу. Мало пишу, зато много люблю.

Твой А.

914**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

21-ое ноября утро [1903 г. Москва]

Два письма и телеграмма от тебя - ненаглядный мой! И на душе у меня смутно и нехорошо за тебя. Боже мой, как я глубоко виновата перед тобой. Я так нежно понимаю тебя, и поступаю как дворник. Несуразно. Прости за бумагу W. Я все думала, что ты так себе о ней пишешь. Не может быть, чтоб в Ялте не оказалось такой бумаги.

У тебя, дусик, характер необыкновенный, великодушный, чудесный. Не пиши мне о своем дурном характере - это пустые слова. Спасибо, что о шубе написал¹. Теперь я знаю, что делать. Завтра же заказываю с хорошим воротником, а шапку по приезде, т.к. надо сделать по мерке. Шуба будет легка и тепла - даю слово. Прости, что написала о котике. Его много носят, и теперь подделку не отличишь; он ведь мягкий, ласковый. Хотя воротник я решила раньше твоего письма не заказывать, подождать. А теперь могу выбрать. Шуба будет длинная, с пуговицами, с длинными рукавами. Одним словом, хорошо будет.

Сейчас едем встречать мамашу и хотим привезти ее к нам.

Вчера репетировали 1-й акт. Все волнуются, нервничают. После репетиции заседали, решали вопрос о весенней поездке. Петербург провалился. Решено ехать на Святой в Киев и в Одессу и везти 3 чеховские пьесы, "Одиноких", "Штокмана", "На дне"². И ты с нами поедешь - об этом даже говорили на заседании. После заседания поехали обедать к Тестову. Я была одна дама. Ездили: Морозов, Вишневский, Немирович, Артем, Лужский и Симов. Было уютно, приятно. Морозов хороший теперь. Приехала я домой к 9 час, и у нас сидел Миролюбов. Говорили глупости и смеялись. Я его убеждала грешить как можно больше. После 10 час. я поехала неохотно к Штекер. Там всё больше были наши; какая-то зеленая студенческая молодежь, было скучно. Ужинали мы, художественные, за отдельным столом, после ужина потанцевали, причем я танцевала с Конст. Серг. (старички поднялись!). Смеялись над нами. Качалов теперь герой дня³. На разрыв.

Читаешь об "Измене"?⁴ Все говорят об ней таким тоном: да ведь это же никому не нужно⁵. А газеты трещат. Успех, конечно, нелепый, южинский. Завтра напишу подробнее, а сейчас надо на вокзал ехать.

А оттуда на репетицию, размечать 2-ой акт. Целую тебя крепко, ласкаю - когда увижу? У нас гниль. Но теперь скоро.

Твоя Оля.

Вчера был Егор, умоляет дать ему твою карточку с удостоверением, что ли, что он хороший, надежный человек и может быть сидельцем в казенной винной лавке. Будь добр, напиши на своей карточке и пришли немедленно. Сделаешь доброе дело, он ждет этого с лихорадкой, уже говорил о том, что ты знаешь его, и там ждут. Он подает прошение. Дусик, пожалуйста. Не забудь, милый. А Егор потешный.

Приедешь сюда и забудешь о последних двух месяцах. Да, милый? Я заставлю тебя забыть о всех неприятностях, я буду любить тебя, нежить, ласкать.

Получилось сие из Парижа. Я вскрыла, т.к. почти угадала, что это можно вскрыть. Спрашивают твоего мнения "в упадке ли Франция?". Можешь ответить по-русски, не более 50 строк. Не хочешь ли позабавиться? Будут печатать⁶.

915*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Телеграмма

21 ноября [1903 г. Москва]

Мамаша приехала погоди выезжать погода скверная теперь уже скоро увидимся. Венгерец

916. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

21 ноябрь [1903 г, Ялта]

Милая лошадка, я все это время выказывал свой крутой характер, прости меня. Я муж, а у мужей, как говорят, у всех крутой характер. Только что меня позвали к телефону; говорил Лазаревский из Севастополя; сообщил, что вечером приедет ко мне, пожалуй, останется ночевать, и опять я буду злиться. Скорей, скорей вызывай меня к себе в Москву; здесь и ясно, и тепло, но я ведь уже развращен, этих прелестей оценить не могу по достоинству, мне нужны московские слякоть и непогода; без театра и без литературы уже не могу. И согласись, я ведь женат, хочется же мне с женой повидаться.

Костя уехал наконец. Это великолепный парень, с ним приятно. Вчера был Михайловский, решили, что Костя будет во время постройки жить в Ялте.

Сегодня письма от тебя нет. Вчера я телеграфировал тебе насчет шубы, просил подождать письма. Боюсь, что ты сердишься. Ну, да ничего, помиримся. Времени еще много впереди.

Погода совсем летняя. Нового ничего нет. Не пишу ничего, все жду, когда разрешишь укладываться, чтобы ехать в Москву. В Москву... в Москву! Это говорят уже не "Три сестры", а "Один муж". Обнимаю мою индюшечку.

Твой А.

917**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

21-ое ноября вечер [1903 г. Москва]

Утром писала тебе, дорогой мой, и теперь опять пишу, после "Одиноких". Мамашу встретили. Приехала она благополучно, с Настей. Нагрузились на извозчиков и повезли их к нам. Мамаша пока до твоего приезда в твоем кабинете, поставили ей кровать туда. Я устала сегодня. С вокзала, только что привезла мамашу, поскакала на репетицию и получила выговор за опоздание. Второй акт по декорации будет великолепен - такого пейзажа еще не было. Широко, вольно и живописно. Только бы тоны скорее! Завтра идут 2-ой и 1-ый акты.

Я вот пишу тебе и ежеминутно прерываю, начинаю думать о роли и забываюсь. Я это люблю. Какое мучение, пока не поймаешь основного тона, пока не влезешь в роль, как в перчатку! А знаешь - Раневская трудна именно своей "легкостью".

Дуся моя, ты, наверное, думаешь, что я забыла тебя, в особенности этот глупый случай с бумагой W наводит тебя на эти мысли¹. Нет, нет, милый мой. Просто я вроде недотепы стала. Все забываю, ничего не помню, треплюсь как-то, и все хотелось послать тебе чего-нибудь хорошенького. Прости, умоляю, и не вспоминай об этом. И когда приедешь, не надо говорить об этом.

Мы с тобой вместе пойдем смотреть "Измену" Южина. Хочешь? Я не пойду пока. Я обожаю бывать с тобой в других театрах. 23-го утром читает Немирович 1-й акт "Вишневого сада" в Об-ве любителей русск. словесности. Жаль, что я не услышу всех литераторов. Буду на репетиции. В "Измене" очень хороша Ермолова и Ленский². Смысл всей пьесы тот, что Южин излил свою любовь к грузинскому народу: успех таков, как, напр., успех "Измаил-Бея".

Дуся, ты рад, что поедем на юг? Какое счастье - будем вместе. Я всегда буду чувствовать моего дивного, моего милого Антона около себя, буду ласкаться, не буду засыхать. Тебе эта поездка улыбается? Напиши мне.

Настя вроде обалделой в Москве. Но, кажется, ужасные московск. извозчики и ее поразили. Москва вообще имеет ужасный вид, грязная, изрытая, едешь, так боишься кишки потерять.

Будь добр, пришли свою карточку с неск. строками для Егора. Он ждет как манны небесной.

Вишневский хромает, что-то с ногой у него.

Иду спать, милый мой. Мамаша похрапывает рядом. Яблоки и груши удивительные. Хризантемы стоят в столовой на столе. Обнимаю, ласкаю моего сердитого мужа.

Твоя лошадка

918. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

23-ье ноября утро [1903 г. Москва]

Я, милый мой, теперь обалделая, прости. Никак не овладею Раневской, думаю, пробую, и все мне кажется нерельефно, неинтересно, старо. Начинаю мучиться. Вчера вечером не смогла писать тебе, т.к. занималась до 3-х час. ночи. Днем была на репетиции, и ничего у меня не выходит, и к тому же уставши была физически. После обеда ходила в монастырь Страстной отдавать одеяло стегать. Пришла - а у нас Эберле, Дроздова, потом пришел Влад. Ив., Иван с Софьей Влад. Сидели, разговаривали, потом ужинали. Мамаша чувствует себя хорошо, спит хорошо, кушает с аппетитом. Маша идет сейчас с Иваном в университет¹, слушать литераторов. Я побегу на репетицию. Нашему Шнапу хотят прислать повестку из театра, с приглашением принять участие в 1-м акте "Вишневого сада"².

Сегодня и завтра репетируем без Влад. Ив. Сегодня он читает в университете, завтра - именины его жены.

У Конст. Серг. Гаев выйдет хорошо. Мне нравится. У Качалова выйдет. Хотя Качалов теперь в такой моде, что ни сделай, - все понравится.

Когда же у нас будет зима?! Это прямо ужасно. Сегодня опять выпал снежок и опять слякоть. Природа против нас, дорогой мой. Но не будем унывать. Будем надеяться, что скоро все это устроится. Дуся, ты охладел ко мне или нет? Скажи. Вот уже 2 месяца мы не видели друг друга. Как хорошо будет встретиться! Ты опять будешь стараться сделать хладнокровную физиономию и равнодушный тон, - а не выйдет вдруг, а?

Яблоки наши великолепны, а груши пахнут черемушным мылом, слишком душистый сорт и вместе с тем пресные какие-то.

Мамаша тебе кланяется. Мы все смеялись над ней, как она не могла разобраться у нас в комнатах и путалась все.

Дуся моя, как это ты там один живешь? Господи, Господи, прости мне грехи мои - скажу вместе с Раневской. Тебе здесь будет хорошо, я уверена слепо в этом, не будешь чувствовать себя хуже, чем в Ялте. До завтра, дорогой мой! Тебя сердят мои письма? Целую и милую тебя.

Твоя Оля

919. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

23 ноября [1903 г. Ялта]

Здравствуй, венгерская лошадка, как поживаешь? Скоро ли выпишешь своего мужа? Вчера с утра до обеда у мужа сидел учитель из Гурзуфа, очень интересный молодой человек, который все время забирал в рот свою бородку и силился говорить о литературе; от обеда, впрочем, с 3-х часов до вечера сидела у меня приятнейшая начальница гимназии с какой-то классной дамой, которую она привела, чтобы на меня посмотреть; был и Лазаревский, все время, не умолкая, говоривший о литературе. И как же досталось тебе! Я сидел с гостями, слушал, мучился и все время ругал тебя. Ведь держать меня здесь в Ялте - это совсем безжалостно.

Михайловский говорил, когда был у меня в последний раз, что Костя будет на постройке одним из главных, будет жить в Ялте. Это я отвечаю на твой вопрос насчет Кости.

Получил от Мейерхольда письмо¹. Пишет, что уже неделя, как лежит, что у него кровь идет горлом.

Конст. Серг. хочет во II акте пустить поезд, но, мне кажется, его надо удержать от этого. Хочет и лягушек, и коростелей².

Шарик становится очень хорошей собакой. Лает и днем, и ночью. Зубы только остры у подлеца.

Пришла m-me Средина. Будь здорова, дусик. Чуть было не написал - дурик. Темно становится. Обнимаю мою козявку.

Твой А.

920. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

24-ое ноября [1903 г. Москва]

Дорогой мой, милый мой, здравствуй! Сегодня -2®, морозит слегка, и если так продержится дня два, то телеграфирую тебе, заказывай билет и приезжай. Мамаша в добром здравии, очень кланяется тебе, сокрушается, что ты там один, и не дождется твоего приезда.

Вчера я целый день была в театре, только обедала дома. Репетировали 2-ой акт. Повторяли сценку с прохожим и с звуком¹. Хорошо это будет. Я нашла смех для Раневской. Конст. Серг. велел заниматься мне дома непременно в изящном платье, чтоб я привыкла чувствовать себя хоть приблизительно шикарной женщиной. Я взяла платье из "Мечтов" и буду в нем работать. По технике это адски трудная роль. Спасибо, милый мой супруг. Задал ты мне задачу. У меня теперь ни минуты нет покоя. Можешь меня ревновать к Раневской. Я только ее одну и знаю теперь.

Знаешь, какой вчера днем вышел скандал в университете? Заседание не состоялось. Студентам дали слишком мало билетов, они столпились, выломали двери в актовую залу, заняли все места и не пустили публику. Как тебе это понравится? Так все и разошлись, и участвующие и публика.

Послушаем сегодня, что из этого выйдет. Все-таки безобразие. Может быть, тут другие причины были. Но факт небывалый. Влад. Ив. приехал во фраке и доложил нам о случившемся во время репетиции.

Вечером на "Дяде Ване" была Ермолова. Играли с смаком, вызывали много, и Ермолова была в восторге. Я ужасно заволновалась: в 1-м акте, когда сажусь за чайный стол, попала глазами прямо в глаза Ермоловой, сидевшей в 2-м ряду. У меня от этого сюрприза коленки задрожали. Я волновалась весь спектакль.

Обедали у нас Иван Павл. и Бунин. Потом был Сулержицкий, я с ним славно поболтала. Он жаждет тебя видеть. Качалов читал ему роль, и он в диком восторге от Трофимова и хочет с тобой поговорить. Говорили о Горьком, о том, кто его окружает. Я люблю Сулера. Он какой-то особнячок, свежий, сам по себе. Мне легко с ним.

Жена Чирикова уезжает в Нижний, служить в театре. Я за нее рада. С нее сняли опалу. Ведь у нее было какое-то недоразумение по поводу одного стихотворения якобы нелегального, кот. она прочла. Теперь успокоится и с детьми опять будет.

Сегодня нет репетиции, и вечером я свободна.

Ну будь здоров, милый мой, не увлекайся Ольгой Михайловной. Ворчать на меня можешь, и колотить можешь, и мне будет приятно.

Целую тебя и радуюсь, что скоро увижу моего нежного поэта.

Твоя Оля

921*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

25-ое ноября утро [1903 г. Москва]

Сегодня ночью меня разбудили телеграммой от твоей подруги Ольги Михайловны. Извещает, что выезжает 25-го и остановится там-то. Как тебе это понравится? На что она мне?! Как глупо. Ты ей, что ли, велел телеграфировать?

Костя, значит, уехал? Как я рада, что он тебе нравится! Про дорогу я ничего не знаю. Будет она строиться? Костя успокоился? Никто об этом ничего не пишет. Хоть бы написал - да или нет.

Сегодня опять потеплело, на ноль. Как скучно.

Относительно шубы не беспокойся. Будет хорошая, с пуговицами. Прости, я сама ошиблась насчет котика. Он считал с настоящим котиком, а я ошиблась, написала, что с поддельным. А, по-моему, лучше с бобровым, пушистым. Только на 50 р. дороже. И шапку бы с бобровой опушью. Чудесно будет. Ну, это при тебе решим. Я уже велела кроить и подготавливать. В день приезда примеришь и дня через два получишь красоту, а не шубу.

Я, дуся, ни на что не сержусь, не думай. Ты ни в чем не виноват.

Я очень рада, что полочка понравилась. Она мне по вкусу.

Я вчера, дорогой мой, ездила поздравлять твоего любимого Котика. Салон был в полном разгаре: масса женщин, мужчин, светский discours!¹ Котик в белом платье, с белым бантиком в волосах, всем подносила шампанское. Ее задарили цветами, тортами... Разносили шоколад, фрукты. Видела Южиных, m-m Ленскую, Эфроса, которого побранила, Кругликова, Матернов², женатого Гарденина (брата Влад. Яков.)³, Желябужского, остальные большинство пустые имена для тебя и меня. Из наших были Алексеевы, Москвин, Адашев, Александров. Посидела недолго. Днем еще ездила к своей старухе тетке, ее приемная дочь тоже Катерина. Они обе старые девы, дочери уж лет 40. При них великолепный кот и песик в попонке, т.к. он облезлый, и они его лечат. Какая гадость. Я туда попадаю раза 2 в год.

Вечер сидела дома, занималась, раскладывала пасьянс с мамашей. Маша была у Екат. Шенберг на именинах.

Сейчас мамаша уехала с Настей к Ивану, до вечера. Приходил мелиховский Роман. Маша его хочет устроить опять туда же, к Стюарту. Если до 10-го совершится купчая, то Мелихово принадлежит Стюарту⁴.

Сегодня Шнап получил повестку из театра. Поведу его на репетиции. Воображаю, как это будет.

Целую тебя, моего дорогого, не дождусь тебя. Обнимаю и ласкаю.

Твоя индюшка

922. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

25 ноября [1903 г. Ялта]

Дуся, немецкая лошадка, посылаю рекомендацию, о которой ты писала¹. Думаю, что я так написал. Если же не так, то пусть Егор подождет немного. Скажи ему, что я решил подождать еще немного, и если жена меня не вызовет наконец, то я уеду в Москву без всякого позволения. Так и скажи ему.

Получил письмо от Сулера. Пишет, что у вас в театре не совсем благополучно, будто какие-то недоразумения. Если это правда, то жаль. Но, думаю, тут пустяки, одни разговоры да слухи.

Ольга Михайловна выехала, теперь в Москве.

Мать приехала в Москву, и вы, т.е. ты и Маша, убедились наконец, что никаких у нас с ней недоразумений не было. Выехала она, потому что ей было очень, очень скучно, я настоял. Мне кажется, что в декабре она уже начнет скучать в Москве, и тогда можно поехать с Машей опять в Ялту.

Погода изумительная, райская, ни одной сколопендры, ни одного комара; но боюсь, что как я на пароход, так и задует. Арсений полнеет, благодушествует, Шарик вырос, лает днем и ночью.

Значит, Немирович не читал моей пьесы в Общ. любителей слов.? Началось с недоразумений, недоразумениями и кончится - такова уж судьба моей пьесы.

Если шуба будет тяжелой, то не проси тогда милости - отколочу, изобью вдребезги. Не вели класть ваты, не лучше ли какой-нибудь пух, вроде, скажем, гагачьего.

Если увидишь Костю раньше меня, то скажи ему, что Софья Павловна выздоровела.

Ну, обнимаю тебя и, схватив на руки, начинаю прыгать. Господь с тобой.

Твой А.

Не скупись, старайся, чтобы шуба была полегче; ведь мне и в пальто теперь тяжеловато.

923**. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

26-ое ноября утро [1903 г. Москва]

Доброе утро, дорогой мой. Как себя чувствуешь? Как ночку спал? Венгерец не снился тебе? Кукиши опять будешь показывать по утрам? Хотя здесь ведь мы вместе будем спать, и не будет утреннего моего прихода, прямо из моря.

Я обливаюсь каждое утро в ванне, вода 20®. Приятно.

Сегодня -5®. У нас замазывают все окна, т.ч. пишу в столовой. Мамаша сидит тут же и читает "Новости", возмущается, что печатают, кого принимал великий князь¹. Она здорова, вчера была у Ивана. Просит кланяться тебе и сказать, что ждет тебя скорее сюда.

Иван вчера рассказывал, что вел. кн. Конст. Конст.² был в кадетском корпусе и во время угощения видел Володю, спросил фамилию, спросил, родня ли он тебе. Тот смело отвечал. Конст. Конст. спросил о твоем здоровье и много говорил с ним. Вот тебе. Был Конст. Конст. и у нас на "Цезаре", очень ему понравилось, ходил на сцену, чтоб видеть, как вертится сцена.

Репетировали вчера 2-й акт, без Конст. Серг. Приводила я Шнапа, он пока только погулял, осмотрелся на сцене, а сегодня вот будет 1-й акт и он попробует действовать. Боюсь, что он слишком порывистого темперамента, без выдержки и дрессировки. Посмотрим. Вчера с хохотом принимали его.

Обедали у нас Надежда и Дроздова, позднее приехала мамаша с Ваней.

"Одиноких" играли хорошо, истерик не было. Качалов очень осведомляется о тебе, ждет твоего приезда, с улыбкой говорит, как мы будем тебе играть "Столпы", "На дне". А воображаю твое лицо во время "Столпов"!

Лилина была на "Измене" и хохочет, не понимает, как могут артисты тратить темперамент на такую пьесу. Мы с тобой пойдем, дусик?

Маша вчера была в кружке, говорит, что было смешно, ругались декаденты. В субботу собираюсь и я пойти послушать чтение.

Пришел дядя Саша из манежа, просит закуски и водки, а сам уже немного накачался. Объясняется в любви мамаше, смешит, я смеюсь, глядя на них. Под их говор кончаю письмо. Целую тебя, милый мой, нежно, ласково, жажду видеть тебя.

Твоя Оля

924. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

27 ноября [1903 г. Ялта]

Дусик, собачка нужна в I акте мохнатая, маленькая, полудохлая, с кислыми глазами, а Шнап не годится. Очевидно, мне будет позволено приехать в Москву в августе, не раньше. Милая моя начальница, строгая жена, я буду питаться одной чечевицей, при входе Немировича и Вишневского буду почтительно вставать, только позволь мне приехать. Ведь это возмутительно - жить в Ялте и от ялтинской воды и великолепного воздуха бегать то и дело в W. Пора же вам, образованным людям, понять, что в Ялте я всегда чувствую себя несравненно хуже, чем в Москве. Было спокойное, тихое море, а теперь бурлит, высокие волны хватают до самого неба, и дождетесь вы того, что погода так испортится, что нельзя будет ни выехать, ни доехать.

Я приеду в спальном вагоне; шубу не тащи в вагон, будет холодная, я надену ее в вокзале.

Какой ты стала скрягой! Ты скоро будешь наклеивать на письмах марки, уже бывшие в употреблении. Отчего ты ничего не телеграфируешь? Я боюсь, что приказ ехать в Москву ты пришлешь по почте, а не по телеграфу. Я тебе дам десять рублей, только не скупись, телеграфируй мне, не жадничай.

Скажи матери, что стекло от очков, оказалось, было обронено Варварой Константиновной, которая, кстати сказать, обещала побывать у меня еще до моего отъезда.

Стало холодно. Погожу немного, если не напишешь или не телеграфируешь, чтобы я приехал, то уеду в Ниццу или куда-нибудь, где повеселее.

Обнимаю тебя, лошадка, Господь с тобой, моя радость. Итак, я жду и жду.

Твой А.

925. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

29 ноябрь [1903 г. Ялта]

Я уже не знаю, лошадка, что мне делать и что думать. Меня упорно не зовут в Москву и, по-видимому, не хотят звать. Написала бы откровенно, почему это так, что за причина, и я не терял бы времени, уехал за границу. Если бы ты знала, как скучно стучит по крыше дождь, как мне хочется поглядеть на свою жену. Да есть ли у меня жена? Где она?

Больше писать не стану, это как Вам угодно. Писать не о чем и не для чего. Если получу сегодня телеграмму, то привезу тебе сладкого вина. Если не получу, то кукиш с маслом.

Шнап, повторяю, не годится. Нужна та облезлая собачонка, которую ты видела, или вроде нее. Можно и без собаки.

Ну, обнимаю тебя.

Твой А.

926. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Телеграмма

[29 ноября 1903 г. Москва]

Морозит. Поговори Альтшуллером и выезжай. Телеграфируй. Целую.

927. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Телеграмма

[30 ноября 1903 г. Москва]

Жду телеграммы, писем не пишу.

928*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

30-ое ноября [1903 г. Москва]

Эти дни не писала тебе, дорогой мой. Решила, что уже не стоит. Сейчас пишу на авось, но думаю, что письмо это уже не застанет тебя. Вчера послала телеграмму. Все благополучно. Был Михайловский-Гарин, и вечером я была с ним на "Руслане" в 100-рублевой ложе. Бенефис Барцала прощальный. Шаляпин пел Фарлафа, Собинов Баяна. В общем неважно.

Вчера был акт в Филармонии с велик. князьями. Он и она разговаривали со мной и с Желябужской¹. Вел. княгиня спрашивала, где ты и можно ли тебе уже приехать. Князь почему-то все говорил о маме, как она бывала у них в Ильинском и как она жары не выносит². Конст. Конст. тоже был. Приедешь - все расскажу.

929. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

Телеграмма

[30 ноября 1903 г. Ялта]

Выезжаю вторник.

930. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

Телеграмма

[1 декабря 1903 г. Москва]

Не выходи из вагона, жди меня. Теплее одевайся.

1904

931*. О. Л. Книппер - А. П. Чехову

[4 января 1904 г. Москва]

Милый Антончик, не жди, дусик, тащат поужинать к Алексеевым.

Ты не сердишься?

Скоро приеду. Целую.

Спи.

Оля

932. А. П. Чехов - О. Л. Книппер

15 февр. вечер. Под Орлом [1904 г.]

Милый дусик мой, еду благополучно, поел очень плохого борщу и скучаю по тебе. Теперь ты уже знаешь, что у Левы, напиши мне обстоятельней.

Будь здорова, покойна, весела, дуся моя, не думай о своем муже. Я чувствую себя хорошо, здоровье мое великолепно, не беспокойся, милая моя. Путь чист, задержек нет, едем хорошо. Прошу тебя, пиши мне, пиши подлиннее, ведь в Ялте я буду скучать, пойми это. Поклонись всему "Вишневому саду", даже Муратовой. Целую тебя и обнимаю, мою голубку, буду сидеть и о тебе думать.

Твой А.