Гюббар Гюстав - История современной литературы в Испании

плодовитыхъ авторовъ, писавшихъ для сцены съ 1853 года, но особенно выдѣляется своими достоинствами только одна его комед³я: La Cruz del Matrimonio, имѣвшая такой успѣхъ на мадридскихъ театрахъ, что ее и теперь еще повторяютъ очень часто. Въ ней довольно искусно подобраны и ярко освѣщены тѣ мелочныя столкновен³я, что отравляютъ почти каждую супружескую жизнь, но авторъ старается доказать, что лучше терпѣливо перенести всевозможныя семейныя невзгоды, чѣмъ разорвать священный союзъ. Есть въ этой п³есѣ и теплота, и нѣжность чувства, - вообще она лучше всѣхъ другихъ произведен³й того-же автора, хотя мног³я изъ нихъ можно назвать удачными. По фантаз³и, впрочемъ, довольно оригинальной, онъ далъ своей первой п³есѣ заглав³е, соотвѣтствующее его фамил³и, которая на бискайскомъ нарѣч³и состоитъ изъ двухъ отдѣльныхъ словъ: egui - правда и latz - горьк³й. Такъ и окрестилъ Эгвилацъ свою комед³ю; переведя ихъ значен³е на кастильск³й языкъ: Verdades amargas (Горькая Правда).

   Послѣ Эгвилаца слѣдуетъ упомянуть объ Олонѣ, - писателѣ нерѣшительномъ и лѣнивомъ, отъ котораго ожидали гораздо большаго, чѣмъ онъ далъ. Его двѣ п³есы: Se acabarán los enredas и El Primo y el relicario несомнѣнно свидѣтельствуютъ, что изъ него могъ-бы выработаться недюжинный авторъ называемыхъ комед³й интриги, но, къ сожалѣн³ю, онъ остановился на своихъ первыхъ опытахъ и далѣе не пошелъ.

   Нарциссо Серра былъ болѣе дѣятеленъ, но его постоянно угнеталъ физическ³й недугъ. Болѣзненный съ самой юности, онъ рано умеръ, успѣвъ создать лишь нѣсколько прелестныхъ комед³й да галерею литературныхъ портретовъ, писанныхъ имъ въ томъ-же Швейцарскомъ ресторанѣ, - среди дружескаго кружка. Его недолгая жизнь была непрерывной пыткой; по цѣлымъ годамъ онъ не могъ подняться съ постели и угасъ въ страдан³яхъ, оставивъ по себѣ глубокое, единодушное сожалѣн³е.

   "Бѣдный Нарциссо, - говоритъ Эскричъ въ своихъ запискахъ, - сердце сжимается при одномъ воспоминан³и o тебѣ, и слезы выступаютъ на глаза. Ничего отраднаго не видалъ ты въ жизни! Не было для тебя ни аромата цвѣтовъ, ни лазури неба, ни ясныхъ лѣтнихъ дней, ни благодатной вечерней свѣжести. Не наслажден³я давала тебѣ жизнь, a однѣ лишь тяжк³я непрерывныя муки. Какъ ни боролся твой мощный духъ съ бренной плотью, она все-таки побѣдила его!"

   Донъ Хосе-Мар³а Д³асъ написалъ нѣсколько драмъ: Эльвира де-Альборносъ, Филиппъ II, Хуанъ де-Эскобедо, Королева - не заговорщица; но онѣ не настолько способствовали его извѣстности, какъ двѣ трагед³и: Юн³й Брутъ и ²евфай, особенно восхваленныя критиками классической школы.

   Несравненно менѣе посчастливилось дону Мигуэлю Августину Принципе: критика, напротивъ, упрекала его за то, что онъ не развиваетъ своего таланта, a съ каждымъ новымъ произведен³емъ становится все слабѣе. Это, положимъ, дѣйствительно было такъ, но причина тутъ заключалась не въ умственной лѣни, a тоже въ физическомъ недугѣ.

   Эзеб³о Аскерино имѣетъ за собой то достоинство, что никогда не подлаживался къ господствующимъ понят³ямъ и писалъ въ болѣе строгомъ, серьезномъ тонѣ, чѣмъ тотъ, къ какому привыкли его соотечественники. На сценѣ онъ такъ же стойко и мужественно поддерживалъ свои политическ³я идеи, какъ и въ журналистикѣ. Поэтому, конечно, ему не апплодировали въ первыхъ рядахъ ложъ и креселъ, занимаемыхъ обыкновенно высшими гражданскими и военными чинами, но за то плебейская публика всегда съ увлечен³емъ слушала смѣлыя и сильныя тирады изъ его п³есъ: Благо народа - важнѣе всего, Филиппъ Красивый, Истинно честный человѣкъ, Два трибуна.

  

  

   Мы оставили-бы замѣтный пробѣлъ въ нашемъ обзорѣ сценической литературы за время царствован³я Изабеллы II, еслибъ не упомянули o томъ важномъ значен³и, какое пр³обрѣла въ Испан³и комическая опера. Неизвѣстная еще въ концѣ прошлаго и въ началѣ текущаго столѣт³я, она мало-по-малу вошла въ привычки и обычаи мадридскаго населен³я и заняла одно изъ первыхъ мѣстъ въ общественныхъ удовольств³яхъ столицы. Распространен³е игры на фортепьяно въ высшихъ и среднихъ классахъ, сооружен³е большого опернаго театра, необычайный успѣхъ нѣкоторыхъ знаменитыхъ пѣвицъ, учрежден³е консерватор³и во время регентства королевы Христины; наконецъ, деспотическое вл³ян³е моды, дѣлавшей какъ-бы обязательнымъ посѣщен³е Восточнаго театра, - все это вмѣстѣ сильно способствовало увлечен³ю музыкальнымъ искусствомъ.

   Вскорѣ явился капиталистъ, рискнувш³й построить въ Мадридѣ особый театръ, исключительно для постановки такъ называемыхъ Zarzuelas, т. е. комическихъ оперъ, которыя время отъ времени появлялись уже въ театрѣ Circo и постоянно привлекали многочисленную публику. Однако, упомянутый капиталистъ не безъ колебан³я принимался за свою колоссальную спекуляц³ю, хотя выгодность предпр³ят³я вполнѣ обезпечивалась исконной страстью мадридскаго населен³я ко всякаго рода зрѣлищамъ. Дѣйствительно, роскошный новый театръ, устроенный въ улицѣ Ховельяносъ со всѣми удобствами и современными приспособлен³ями, сразу привлекъ все великосвѣтское общество, которое въ извѣстные дни недѣли бывало тамъ на столько-же многолюдно, какъ и въ Восточномъ (большомъ оперномъ), и въ del Principe. Назван³е улицы перешло и къ новому театру, но гораздо чаще его называли просто Zarzuela. Съ той поры комическая опера окончательно акклиматизировалась въ Мадридѣ и во всей Испан³и, стала одною изъ главныхъ эстетическихъ потребностей общества.

   Въ настоящее время тамъ уже все приспособлено къ полному процвѣтан³ю этого рода сценическаго искусства: нѣтъ недостатка ни въ хорошихъ актерахъ-пѣвцахъ, ни въ музыкантахъ, ни въ либреттистахъ.

   Изъ числа первоклассныхъ исполнителей Саласъ и Ардер³усъ настолько выдѣлились своими блестящими дарован³ями, что оба перешли почти сразу отъ скромнаго положен³я актеровъ къ должности главныхъ распорядителей труппы.

   Въ области музыки мы отмѣтимъ четырехъ наиболѣе талантливыхъ композиторовъ: Барб³ери, Арр³ету, Гастамбиде и Удрида, которые избавили Испан³ю отъ прежней необходимости поетоянно заимствовать y другихъ странъ ихъ музыкальное творчество и дали ей нац³ональный репертуаръ, - правда, не обширный, но за то проникнутый чисто-народнымъ духомъ и настолько своеобразный, что невозможно забытъ этихъ мелод³й, если услышишь ихъ хоть разъ. А когда подумаешь, какое богатство заключаетъ въ себѣ испанская музыка съ ея хотами, качучами, очаровательными мотивами андалузскихъ и гаваннскихъ пѣсенъ, что наигрываются и распѣваются въ народѣ по всему Пиренейскому полуострову, - становится непонятнымъ, почему только за послѣднее время, a не раньше, почувствовалась потребноств въ такомъ театрѣ, который сгруппировалъ-бы всѣ эти нац³ональнв³я сокровища и представилъ ихъ во всей оригинальной красотѣ?

   Что-же касается либреттистовъ, то въ нихъ не могло быть недостатка: извѣстно, какъ звученъ самъ по себѣ испанск³й языкъ, и какъ легко поддается его просод³я всѣмъ музыкальнымъ требован³ямъ, поэтому въ Испан³и всегда было большое обил³е стихотворцевъ, a дирекц³и театра Zarzuela оставалось лишь выбирать наиболѣе подходящихъ къ характеру новаго искусства. Но въ первое время она отдавала предпочтен³е передъ всѣми другими одному каталонцу - дону Франциско де-Кампродонъ, автору двухъ драмъ Flor de un Dia и Espinas de una Flor, имѣвшихъ въ 1851 и 1852 годахъ довольно основательный успѣхъ. Ему было поручено примѣнить къ испанской сценѣ тѣ французск³я комическ³я оперы, что представляли y насъ неисчерпаемый источникъ наслажден³я для многихъ поколѣн³й: le Domino nou, le Cháleteles Diamants de la Couronne, le Prêaux Oleres и проч.

   Съ помощью то одного, то другого композитора, Кампродонъ выдѣлывалъ изъ французской комической оперы тоже самое, что Вентура де-ля Вега изъ нашихъ драмъ, Бретонъ де-Лосъ Эрреросъ - изъ комед³й, a менѣе извѣстные писатели - изъ мелодрамъ театровъ Ambigu и Gaítê, или волшебныхъ п³есъ Porte Saint-Martin.

   Въ виду такихъ постоянныхъ заимствован³й, переводовъ, всевозможныхъ передѣлокъ и примѣнен³й нашего сценическаго творчества, которыми болѣе четверти вѣка почти исключительно пробавлялась Испан³я, - можно-ли удивляться, что французская цивилизац³я оказываетъ такое сильное вл³ян³е на ея нравы? Въ сущности, мы уже съ незапамятныхъ временъ являемся образцами для испанцевъ, и волей-неволей они не перестаютъ подражать намъ.

  

  

   Первый годъ царствован³я Изабеллы II начался бурнымъ состязан³емъ между двумя наиболѣе выдающимися ораторами, изъ которыхъ первый уже извѣстенъ нашимъ читателямъ.

   То были: Салюст³ано де Олозага и донъ Люисъ Гонзалесъ Браво.

   Олозага находился въ самомъ затруднительномъ положен³и, какое только можно представить себѣ для политическаго дѣятеля.

   Какъ вождь парт³и прогрессистовъ, онъ агитировалъ противъ регентства Эспартеро и сильно содѣйствовалъ тому перевороту, что закончился провозглашен³емъ совершеннолѣт³я Изабеллы, не достигшей тогда еще и пятнадцати лѣтъ. Вскорѣ Олозага сдѣлался президентомъ совѣта министровъ; но неудобство заключалось въ томъ, что министерство это было по необходимости коалиц³онное, такъ какъ въ низвержен³и регентства Эспартеро принимали дѣятельное участ³е всѣ вожди умѣренныхъ - Нарваесъ, Конча и проч. Борьба являлась неизбѣжной, но кто первый овладѣетъ умомъ и волей юной королевы, какая парт³я станетъ y кормила правлен³я, въ чью пользу послужитъ только что совершивш³йся переворотъ? Вотъ как³е вопросы волновали Мадридъ сверху до низу.

   Въ то же время клерикальныя тенденц³и, подавленныя было съ устранен³емъ королевы Христины, теперь снова стали выплывать наружу, найдя сильную поддержку въ самой Палатѣ, президентомъ которой состоялъ маркизъ де-Пидалъ. Приверженцы этихъ ретроградныхъ идей дѣйствовали уже открыто, направляя всѣ силы къ тому, чтобы свергнуть господство прогрессистовъ и возсоздать систему конституц³онной умѣренности, т. е. ту самую систему, что во время регентства Христины представляла прямую реставрац³ю прежней деспотической власти монарховъ, направленную при томъ въ исключительную пользу разныхъ интригановъ при дворѣ и въ администрац³и.

   Къ сожалѣн³ю, Олозага своимъ слишкомъ эгоистическимъ способомъ дѣйств³й не внушалъ особаго довѣр³я испанскимъ либераламъ; но, какъ человѣкъ умный и тонк³й политикъ, онъ хорошо понималъ текущ³я событ³я, - вѣрно разсчитывалъ, вѣрно соображалъ, - прозрѣвалъ будущее и не думалъ безъ боя сдаваться своимъ противникамъ, уступая потоку честолюбивыхъ стремлен³й, готовыхъ ринуться на добычу.

   Съ соглас³я своихъ товарищей по министерству, онъ замыслилъ очень смѣлый и рѣшительный шагъ, - склонить юную королеву къ издан³ю указа o распущен³и кортесовъ. И если-бы этотъ планъ удался, если-бы прогрессисты получили возможность непосредственно обратиться къ нац³и, тогда все политическое положен³е страны навѣрное измѣнилось-бы до основан³я. Облеченная властью, парт³я Олозаги, конечно, съ большей свободой могла-бы сгруппироваться y избирательныхъ урнъ, найти сторонниковъ въ самой нац³и и, обезпечивъ за собой парламентское большинство, предписать потомъ юной королевѣ направлен³е, согласное съ своими принципами, т. е. заставить ее дѣйствовать въ духѣ прогресса, свободы и цивилизац³и.

   Умѣренные были ошеломлены въ первую минуту ловкимъ маневромъ Олозаги; они, конечно, не могли подчинитъся ему безъ сопротивлен³я; но что предпринять, какъ помочь бѣдѣ, не прибѣгая снова къ насил³ю? Дѣло въ томъ, что Олозага, благодаря своему выдающемуся уму и таланту, имѣлъ уже нѣкоторое вл³ян³е на королеву и предупредилъ своихъ противниковъ, не давъ имъ времени пустить въ ходъ обычныя интриги, такъ что удивлен³ю ихъ теперь не было границъ, когда они вдругъ узнали отъ нѣкоторыхъ придворныхъ дамъ, повѣренныхъ королевы, что Олозага имѣетъ уже въ рукахъ ея указъ o распущен³и кортесовъ, - тѣхъ самыхъ кортесовъ, которые собственно и были главными творцами революц³и 1843 года.

   Испугъ и тревога тотчасъ-же распространились по всему дворцу: придворные, - майордомы, кандидаты на министерск³е посты, высокородные гранды, окружавш³е когда-то королеву Христину, - весь этотъ рой честолюбцевъ, такъ недавно еще мечтавш³й o великихъ благахъ, теперь вдругъ повергся въ унын³е и смущенный, взволнованный, сталъ собираться на совѣщан³я. Противъ Олозаги всюду слышались обвинен³я въ томъ, что онъ обманулъ королеву и насильно заставилъ ее подписать декретъ o распущен³и кортесовъ, поэтому всѣ, кто только имѣлъ возможность дѣйствовать на неокрѣпш³й еще умъ Изабеллы, соединили усил³я и въ одинъ голосъ старались увѣрить ее, что она приняла свое рѣшен³е несвободно, a подъ вл³ян³емъ насильственныхъ мѣръ.

   И королева сдается на эти доводы, поддерживаетъ клевету, хотя, послѣ подписан³я декрета, была такъ миролюбиво-настроена, что сама вручила Олозагѣ коробку конфектъ для его жены и дѣтей. Внимая совѣтамъ своей главной камеристки, подговоренной въ свою очередъ вожаками умѣренной парт³и, Изабелла даетъ обѣщан³е разыграть самую возмутительную комед³ю, какая когда-либо происходила при дворѣ.

   Прежде всего, новымъ указомъ она отрѣшаетъ Олозагу отъ занимаемаго имъ поста; затѣмъ, особымъ актомъ, скрѣпленнымъ ея собственноручной подписью и прочитаннымъ публично въ собран³и высшихъ сановниковъ, разумѣется, принадлежавшихъ къ придворной парт³и умѣренныхъ, и въ присутств³и новаго президента министровъ - дона Люиса-Гонзалеса Браво, она объявляетъ, что декретъ былъ исторгнутъ y нея насил³емъ. Вотъ подлинный текстъ этой декларац³и:

   "28-го ноября 1843 года Олозага явился ко мнѣ съ предложен³емъ подписать указъ o распущен³и кортесовъ. Я отвѣчала, что не могу на это согласиться, и привела одною изъ главныхъ причинъ своего отказа то, что эти самые кортесы провозгласили мое совершеннолѣт³е. Олозага продолжалъ настаивать, но я не склонялась на его убѣжден³я и, наконецъ, встала, чтобы удалиться, направляясь къ той двери, что находится влѣво отъ моего кабинетнаго стола. Тогда Олозага бросился впередъ, сталъ передо мною такъ, что преградилъ мнѣ выходъ, тутъ-же заперъ дверь на замокъ и, схвативъ меня за платье, принудилъ сѣсть, потомъ взялъ мою руку и заставилъ подписать. Взволнованная и возмущенная, я поспѣшно удалилась въ свои внутренн³е аппартаменты, лишь только онъ предоставилъ мнѣ свободу".

   Первымъ слѣдств³емъ этого заявлен³я была отставка другихъ министровъ, принадлежавшихъ къ парт³и Олозаги, a затѣмъ полное обращен³е королевской власти въ пользу умѣренной парт³и и окончательный разрывъ съ идеями прогресса и демократ³и за весь пер³одъ царствован³я Изабеллы II.

   Однако, ради достоинства самой монарх³и, являлось необходимымъ, чтобы обвинен³е, такъ рѣшительно и громко заявленное юной королевой противъ ея перваго министфа, было оправдано передъ общественнымъ мнѣн³емъ и передъ всей удивленной Европой, a такимъ противникомъ, какъ Олозага, нельзя было пренебрегать: онъ могъ постоять за себя, могъ представить неопровержимыя доказательства своей правоты и вмѣстѣ съ тѣмъ обнаружить все безстыдство лжи, направленнои противъ него.

   Надо было, во чтобы то ни стало, найти ему противника, равнаго силой и убѣдительностью слова, но гдѣ?

   Наконецъ, послѣ долгихъ колебан³й, выборъ остановился на человѣкѣ, вполнѣ подходящемъ къ данному случаю: это былъ одинъ изъ бойцовъ на аренѣ журналистики, - горяч³й, страстный, честолюбивый, способный на все, ради быстраго успѣха. Въ 1839 году онъ печаталъ ядовитые памфлеты противъ регентши Христины; въ 1840 ораторствовалъ противъ нея-же съ трибуны; въ 1843 являлся однимъ изъ главныхъ вожаковъ возстан³я противъ регентства Эспартеро. Всѣ знали, что онъ ни передъ чѣмъ не остановится, ничѣмъ не смутится, лишь-бы достигнуть какой нибудь честолюбивой цѣли, - высокаго положен³я, напримѣръ, перваго мѣста подъ сенью новаго царствован³я, - что для этого онъ все сдѣлаетъ, на все пойдетъ, все скажетъ, не щадя никого, даже своихъ лучшихъ друзей.

   Дѣйствительно, никргда еще не выступалъ на защиту завѣдомо неправаго дѣла человѣкъ болѣе ловк³й, болѣе находчивый, предпр³имчивый и смѣлый. Все было пущено въ ходъ, чтобы придать вѣроят³е этой вымышленной комед³и и заставить даже самую совѣсть приверженцевъ монархическаго принципа склониться передъ необходимостью спасти его честь, - не допустить, чтобы юная королева, съ первыхъ-же дней своего царствован³я, оказалась виновной во лжи и клеветѣ.

   Нельзя также представить себѣ и болѣе пристрастнаго трибунала: судили тѣ-же самые кортесы, которымъ Олозага угрожалъ распущен³емъ, поэтому обвинен³е было заранѣе рѣшено, и подсудимый былъ осужденъ еще прежде, чѣмъ могъ приступить къ своей защитѣ.

   Но, даже и при такихъ услов³яхъ, достопамятныя прен³я, возникш³я тогда между двумя выдающимися борцами слова, заслуживаютъ глубокаго вниман³я; въ нихъ много поучительнаго и для государственныхъ дѣятелей, и для политиковъ, и для литераторовъ всякаго рода; они составляютъ такое-же законченное произведен³е, какъ рѣчи Цицерона противъ Катилины и Верреса.

   Мы уже охарактеризовали Олозагу со стороны политической дѣятельности, теперь-же его частная жизнь была затронута не менѣе общественной, a потому все, что только могло возбудить въ немъ природную страстную энерг³ю, почувствовалось въ этотъ роковой день съ особенной силой. Вѣдь отъ того или другого исхода борьбы зависѣла вся его будущность: и первенствующее положен³е среди единомышленной парт³и, и доброе имя, и добрая слава, - наконецъ, вся нац³я совмѣщалась въ немъ въ эту торжественную минуту, черезъ него она могла выразить cвое негодован³е и бросить въ лицо монарх³и съ ея клевретами обвинен³е въ самомъ постыдномъ, самомъ низкомъ преступлен³и.

   И онъ не измѣнилъ своему призван³ю. Когда, по прошеств³и столькихъ лѣтъ, перечитываешь его защитительную рѣчь, остается только удивляться умственной силѣ этого человѣка, тому неподражаемому умѣн³ю, съ какимъ онъ пользовался всѣми средствами ораторскаго искусства.

   Мы приведемъ здѣсь хотя одинъ отрывокъ изъ его рѣчи, - именно тотъ ея моментъ, когда, преисполненный негодован³я, Олозага защищалъ свою честь и права справедливости, съ такимъ неподдѣльно искреннимъ чувствомъ, что противники его съ трудомъ скрывали свое смущен³е подъ видомъ холоднаго достоинства. Да и могъ-ли этотъ потрясающ³й крикъ, вырвавш³йся прямо изъ сердца, не отозваться въ душѣ соотечественниковъ Кальдерона и не заставить ихъ содрогнуться?

   Вотъ его слова:

   "Господа, вѣдь это политическое кощунство! Я готовъ простить своимъ противникамъ, каковъ-бы ни былъ ихъ образъ мыслей; готовъ повѣрить, что они не взвѣсили, какъ слѣдуетъ, всей преступности своихъ дѣйств³й. При другихъ услов³яхъ я покорно склонился-бы передъ высшей властью, не задумываясь принесъ-бы ей въ жертву себя, отдалъ-бы свою голову и отдалъ-бы съ радостью, еслибъ этимъ могъ сохранить своей странѣ истинно-конституц³онную власть, необходимую для ея спасен³я отъ смутъ и неурядицъ, отдалъ-бы и свою репутац³ю, насколько она относится къ моимъ умственнымъ качествамъ, къ моей роли министра и государственнаго дѣятеля; но отречься отъ своей нравственной личности, отъ того, что составляетъ всю мою жизнь, - никогда! Моя жизнь, - это моя совѣсть, съ которой я никогда не нарушалъ соглас³я, никогда еще не измѣнялъ ей; моя жизнь, господа, заключается въ томъ, чѣмъ я обязанъ своему честному отцу... (въ этомъ мѣстѣ голосъ измѣняетъ Олозагѣ, - въ немъ помимо воли прорываются сдерживаемыя рыдан³я). Моя жизнь, это то, что я раздѣлялъ съ своей любимой семьей, - съ женой, дочерью, съ своими друзьями, родными по душѣ, которые всегда считали меня человѣкомъ честнымъ, не способнымъ измѣнить своему долгу... И вотъ этимъ-то всѣмъ, господа, я не могу пожертвовать ни королевѣ, ни Богу, ни даже цѣлому м³ру!... Да, я останусь честнымъ человѣкомъ и передъ собственной совѣстью, и въ глазахъ всего м³ра; клевета не помрачитъ моей чести, если даже взведетъ меня на эшафотъ".

   Рѣчь оратора зазвучала съ прежней силой: овладѣвъ аудитор³ей, онъ снова овладѣлъ и своими чувствами. Болѣе сильнаго, болѣе блестящаго успѣха нельзя и представитъ себѣ: несмотря на торжественную серьезность минуты, несмотря на то, что большинство собран³я состояло изъ монархистовъ, всякаго рода правительственныхъ агентовъ, шп³оновъ, военныхъ, душой и тѣломъ преданныхъ трону, то-есть, изъ людей, враждебно настроенныхъ противъ Олозаги, - въ залѣ вдругъ разразился оглушительный громъ рукоплескан³й Голосъ правды и справедливости все-таки отозвался во многихъ сердцахъ.

   Да, въ принципѣ это было полное торжество истины. Можно сказать навѣрное, что клевета была доказана, и ложь королевы стала несомнѣнной для каждаго въ глубинѣ его души.

   Но, для большаго уразумѣн³я всего велич³я этого нравственнаго торжества, надо еще представить себѣ рядомъ съ Олозагой фигуру Гонзалеса Браво, со всей его горячей, сосредоточенной, непоколебимой энерг³ей. Не теряясь въ потокѣ своихъ фразъ, направляя ихъ дѣйств³е не на чувство и совѣсть, a исключительно на благоразум³е слушателей; онъ ставитъ передъ ними достоинство королевской власти выше всѣхъ требован³й чести и справедливости, доказываетъ необходимость защитить и поддержать эту власть, во чтобы то ни стало, не отрицая даже и не оправдывая ея преступности.

   Еще до рѣшен³я своего дѣла, Олозага покинулъ Мадридъ и потомъ, въ продолжен³и многихъ лѣтъ, вынужденъ былъ оставаться въ чужихъ краяхъ, вдали отъ своей родины. Сначала его разыскивали, но не особенно усердно, болѣе, кажется, для соблюден³я формальности, потому что едва-ли было бы выгодно торжествующей парт³и вернуть такого опаснаго эмигранта; къ тому-же, при тогдашнихъ обостренныхъ обстоятельствахъ, первоначальная клевета могла-бы привести къ необходимости уб³йства, a это новое преступлен³е несомнѣнно произвело-бы окончательный взрывъ общественнаго негодован³я и, можетъ быть, не осталось-бы безнаказаннымъ.

   Въ отсутств³е Олозаги, за все время долголѣтняго преобладан³я умѣренныхъ, Гонзалесъ Браво постоянно сталкивался, въ самой средѣ своей парт³и съ другимъ, не менѣе опасныыъ противникомъ, - Антон³о де Лосъ Р³осъ-и-Розасъ.

   Андалузецъ по происхожден³ю, обезпеченный ровно настолько, чтобы не нуждаться въ чужой помощи, одаренный силою воли, ума и характера, съ трезвымъ, самостоятельнымъ взглядомъ, не зависящимъ ни отъ какой парт³и - этотъ замѣчательный человѣкъ сумѣлъ пр³обрѣсти всеобщее уважен³е своей безукоризненной честностью. Недоступный никакимъ соблазнамъ, онъ всегда оставался чистымъ, какъ въ поступкахъ своихъ, такъ и въ самыхъ намѣрен³яхъ; не искалъ ни высокаго положен³я въ администрац³и, ни отлич³й - въ видѣ орденовъ и денежныхъ наградъ, свято сохранялъ свое достоинство и полную независимость, при всей ограниченности матер³альныхъ средствъ. Красиорѣч³е его было поистинѣ неисчерпаемымъ источникомъ; онъ не пропускалъ ни одного засѣдан³я и часто въ продолжен³и двухъ-трехъ часовъ держалъ всю Палату подъ обаян³емъ своихъ ясныхъ, точныхъ, полныхъ разнообраз³я, изящныхъ рѣчей. Среди парламентскихъ бурь и разгара страстей, онъ всегда оставался человѣкомъ твердыхъ принциповъ, строго-безпристрастнымъ, всесторонне обдумывающимъ всякое дѣло, иниц³аторомъ благихъ начинан³й, ведущихъ къ торжеству прогресса и правды. Воспоминан³е, оставленное имъ по себѣ, принадлежитъ къ числу тѣхъ, что поддерживаютъ въ насъ уважен³е къ человѣческой природѣ вообще; на этомъ свѣтломъ образѣ можно отдохнуть душою отъ всего, что было жалкаго и мрачнаго въ той смутной эпохѣ.

   Одинъ изъ лучшихъ испанскихъ критиковъ, донъ Хосе Кастро-и-Серрано, въ своихъ очеркахъ подъ заглав³емъ Мадридъ вь дагереотипѣ, такъ характеризуетъ этого талантливаго дѣятеля:

   "На лицѣ его словно начертанъ девизъ: никакихъ сдѣлокъ съ совѣстью, никакихъ послаблен³й. Ни разу не уклонился онъ отъ своихъ неизмѣнныхъ правилъ, какъ-будто предначертанныхъ имъ самому себѣ съ самаго начала поприща, ни разу не поступился ни однимъ изъ своихъ убѣжден³й ради чего-бы то ни было. Это - отъявленный врагъ всякихъ палл³ативовъ, полумѣръ, невыясненныхъ цѣлей, всего умышленно-затемненнаго, недосказаннаго, a собственные помыслы его и поступки всегда ясны, открыты для всѣхъ. Сердце и совѣсть - вотъ его единственные руководители, что подскажутъ они. то и вѣрно, что одобрятъ, то и хорошо; a если хорошо, онъ ужъ приведетъ въ исполнен³е, как³я-бы преграды ни воздвигались, как³я-бы опасности ни угрожали въ борьбѣ. Всякое честное стремлен³е найдетъ отзывъ въ его душѣ, всякая неправда возбудитъ негодован³е, и онъ ополчится противъ нея такъ-же горячо, какъ и на защиту правды; если одно вызываетъ въ немъ страстное сочувств³е, зато другое сурово и безпощадно преслѣдуется имъ. Никак³е софизмы не укроютъ отъ него врага, онъ разобьетъ ихъ и доберется до иетины; побѣжденному еще поможетъ встать, но ужъ не дастъ восторжествовать ему и впослѣдств³и: на вызовъ онъ снова отвѣтитъ мѣткимъ ударомъ, на скрытую ненависть - гордымъ презрѣн³емъ.

   "Бывали случаи, когда сотни двѣ депутатовъ разомъ ополчались на этого вдохновеннаго трибуна, чтобы смирить его и заставить умолкнуть. Тогда-то надо было видѣть Р³оса-Розасъ во всеоруж³и гнѣва и ген³альныхъ способностей³ Впалая грудь выпрямлялась, простертыя руки нервно дрожали, тусклый взглядъ зажигался огнемъ, блѣдное лицо вспыхивало румянцемъ; съ громовой силой звучалъ его голосъ, коротк³я, отрывистыя, но мощныя, энергичныя, грозныя фразы поражали аудитор³ю, и она смолкала, затаивъ дыхан³е, - побѣжденная, подавленная".

   Р³осъ-Розасъ является въ Испан³и представителемъ той части умѣренной парт³и, которая, вооружаясь противъ стремлен³я къ абсолютизму въ высшихъ придворныхъ классахъ общества, въ то же время желала соединиться съ фракц³ей прогрессистовъ и, такимъ образомъ, основать новую парт³ю подъ именемъ Союза либераловъ. Кастеларъ въ своей книгѣ La Formula del Progreso разсказываетъ, какое впечатлѣн³е произвелъ этотъ ораторъ на своихъ слушателей, когда, въ живой и сильной рѣчи представилъ яркую характеристику различныхъ парт³й и съ очевидностью докавалъ, что всѣ онѣ враждуютъ и борются между собою только изъ-за преобладающаго положен³я въ Испан³и, выяснилъ необходимость образовать новую парт³ю, соединивъ въ ней лишь лучш³е элементы всѣхъ прежнихъ. Приведемъ здѣсъ отрывокъ изъ этой книги:

   "Когда, послѣ революц³и 1854 года, состоялось первое засѣдан³е уполномоченныхъ кортесовъ, одинъ изъ депутатовъ сталъ утверждать, что старыя парт³и не только существуютъ бъ Испан³и, но и полны еще жизненныхъ силъ. Затѣмъ, порывисто поднявшись,взошелъ на трибуну донъ Антон³о Р³осъ Розасъ. День уже склонялся къ вечеру, неопредѣленный сумрачный свѣтъ, падавш³й сверху сквозь стеклянный куполъ Палаты, тускло освѣщалъ всѣ предметы и увеличивалъ тѣни. Ораторъ встряхнулъ головой, какъ левъ своей гривой, глубоко вдохнулъ въ себя воздухъ, и этотъ вздохъ, казалось, былъ предвѣстникомъ близкой грозы; слегка наклонившись, онъ подался впередъ, какъ магнитизеръ, готовящ³йся зачароватъ все собран³е, руки его судорожно сжимались, губы вздрагивали и шевелились, бурная рѣчь видимо порывалась наружу, какъ паръ изъ закрытаго шипящаго котла; наконецъ, она зазвучала, выливаясь могучимъ потокомъ, и стали тонуть въ немъ одна за другой всѣ старыя парт³и. Онѣ проходили передъ нашими глазами, словно грѣшныя души въ Дантовомъ Адѣ, - съ тяжелыми свинцовымя мант³ями на плечахъ, съ унылыми, мрачными лицами безнадежно отверженныхъ. Рѣчь дона Р³оса Розасъ, какъ небесная молн³я, поражала ихъ, обращая въ пепелъ".

  

  

   Упомянутые нами ораторы - Олозага, Гонзалесъ Браво и Р³осъ-Розасъ - были прежде всего государственными дѣятелями, принимавшими непосредственное участ³е въ борьбѣ политическихъ парт³й; но Донозо Кортесъ (род. въ 1809 г., ум. въ 1853) не подходитъ къ этой категор³и и потому намъ слѣдуетъ взглянуть на него совершенно съ иной точки зрѣн³я.

   Извѣстностъ среди испанскаго общества онъ пр³обрѣлъ главнымъ образомъ своими лекц³ями въ Атенеѣ, на той самой каѳедрѣ, которую долго занималъ Гальяно. Одаренный большимъ ораторскимъ талантомъ, какимъ-то внушительнымъ велич³емъ рѣчи, онъ прошелъ свой не долг³й жизненный путь, оставивъ по себѣ довольно громкую славу, но, говоря безпристрастно, она далеко не оправдывается его произведен³ями, собранными теперь въ печати.

   Переходъ отъ юности къ возмужалому возрасту совпалъ y него съ тѣмъ моментомъ, когда смерть Фердинанда Т²² повергла Испан³ю во всѣ ужасы междоусобной гражданской войны. Сначала онъ поддался было либеральнымъ стремлен³ямъ, ратуя въ пользу регентства королевы Христины, но потомъ сталъ уклоняться мало-по-малу инаконецъ перешелъ на сторону католической реакц³и, сдѣлавшись горячимъ поклонникомъ такихъ французскихъ писателей, какъ Боналъдъ, де-Местръ и друг³е, которые, не задумываясь, готовы были все прршести въ жертву римской церкви, - и разумъ и науку. Попавъ на этотъ старый, засоренный путь, Донозо Кортесъ, съ увлечен³емъ, достойнымъ лучшей участи, напрягалъ всѣ силы своего изощреннаго ума на борьбу съ тѣмъ, что онъ называлъ "злымъ духомъ революц³и".

   Никто, кажется, больше и горячѣе его не содѣйствовалъ обращен³ю правительства Изабеллы II отъ первоначальнаго антиультрамонтанскаго направлен³я къ нео-католическому, которое особенно сильно проявляется въ послѣдн³й пер³одъ ея царствован³я. Провозглашен³е республики во Франц³и послѣ переворота 1848 года, очевидно, возмутило выше всякой мѣры эту пылкую натуру, проникнутую стремлен³емъ къ порядку, къ умственной дисциплинѣ, къ неуклонной правильности взаимныхъ отношен³й, - неосуществимымъ желан³емъ провести всѣхъ людей подъ одинъ общ³й типъ.

   Онъ даже никогда и не думалъ искать примиряющаго начала между старымъ религ³ознымъ чувствомъ и новымъ м³ровоззрѣн³емъ, созданнымъ открыт³ями науки. Среди своихъ довѣрчивыхъ слушателей, не особенно глубоко изучившихъ законы природы и болѣе склонныхъ къ воспр³ят³ю сильныхъ впечатлѣн³й, чѣмъ логичныхъ доводовъ, Донозо Кортесъ рѣшился, при полномъ свѣтѣ идей XIX столѣт³я, выступить явнымъ, систематическимъ противникомъ человѣческаго разума, находя его слишкомъ несовершеннымъ и ненадежнымъ критер³емъ для распознан³я истины: онъ говорилъ и часто повторялъ, что между разумомъ и заблужден³емъ существуетъ неразрывная связь.

   За то Донозо Кортесъ можетъ считатъся однимъ изъ глав ныхъ и самыхъ горячихъ иниц³аторовъ того католическаго движен³я, что привело къ Силлабусу и признан³ю непогрѣшимости папы.

   Трудно понять, какъ этотъ человѣкъ, проникнутый такими идеями, во всю свою жизнь могъ оставаться неизмѣннымъ приверженцемъ королевы матери, находясь при ней въ качествѣ секретаря. Его настоящее мѣсто скорѣе-бы должно быть среди карлистовъ, королева-же Христина, волей-неволей, постоянно являлась выразительницей либерализма, потому что и самымъ трономъ своимъ была обязана сильной поддержкѣ людей, преданныхъ свободѣ и прогрессу. Слѣдовательно, продолжать служитъ ей офф³щ³алъно и въ тоже время открещпватъся отъ всѣхъ идей революц³и, ратовать противъ либерализма во всѣхъ его проявлен³яхъ, объявлять себя врагомъ демократическихъ доктринъ, - не значило ли это противорѣчить своимъ убѣжден³ямъ, создаватъ себѣ разладъ меж ду словомъ и дѣломъ?

   Испан³и вообще труднѣе, чѣмъ всякой другой странѣ освободиться отъ ига католицизма, угнетавшаго ее въ течен³е столькихъ вѣковъ; воспитанная инквизиц³ей, она отучилась отъ серьезнаго мышлен³я, и современныя идеи представляются ей лишь красивыми фразами, которыми можно играть, не проникаясь ихъ внутреннимъ значен³емъ. Поэтому для нея особенно опасны всѣ эти туманные ораторы, что стараются своими восхвален³ями прошлаго снова завербовать ее въ ряды воинствующей Церкви, поставить подъ знамя св. Терезы и Лойолы.

   Такъ и Донозо Кортесъ, при помощи своего несомнѣннаго ораторскаго таланта, имѣлъ очень сильное и вредное вл³ян³е на испанскую нац³ю; онъ создалъ цѣлую школу, - ему долго подчинялись даже и так³е умы, какъ, напримѣръ, Кастеларъ, извѣстный впослѣдств³и за самаго яраго поборника демократическихъ идей, нарождавшихся въ Испан³и. Книга Донозо Кортеса, озаглавленная Опытъ изслѣдован³я католицизма, либерализма и соц³ализма {Ensayo sobre el catolicismo, el liberalismo y el socialismo, considerados en sus principios fundamentales. Barcelona, 1851 r.} представляетъ нѣчто совершенно непереваримое для всякаго, кто хоть сколько-нибудь причастенъ прогрессивному движен³ю современной науки.J

   Что-же можно сказать вообще объ ораторѣ, который отвергаетъ въ самомъ принципѣ человѣческ³й разумъ, обрекая его на вѣчное, безнадежное безсил³е въ дѣлѣ распознаван³я истины?