Словцов Петр Андреевич - Историческое обозрение Сибири

промышленников под чиновною фирмою? Вот под какими покровителями Сибирь проходила свое житье-бытье!

   8. Но лучше ли стало в Сибири после обещанного определения воевод из дворянства, с достаточным состоянием и с испытанною честностию? История, по своему сану не торопясь ответом, выставляет наперед имена правителей. После кн. Черкасского {Кн. А. М. Черкасский до открытия Сибирской губернии был товарищем при отце, воеводствовавшем в Тобольске. Потом, после губернаторства, не упоминая о прочих должностях, был в числе кабинет-министров, наконец великим канцлером.}, образованного и слишком скромного для места многодельного, после преемника его кн. Долгорукого, деятельного и праводушного, следовали правители: Плещеев, Бутурлин и Шипов {Шипов правил губернией с 1741 г. до декабря 1742-го, а не 1743-го, как написано в Кратком Показании.}, ничем себя не ознаменовавшие, кроме земляного вала со рвом, при Плещееве проведенном между верхним городом и кладбищем. Что касается до производства дел по губернии, заправляли ими при Плещееве, как свидетельствует Гмелин, и после Плещеева двое секретарей, созданных при кн. Долгорукове. Если взглянуть равномерно на иркутских отдельных правителей, называвшихся вице-губернаторами, можно бы из числа их покуситься отличить Л. Ланга, служившего в Пекине агентом и неоднократно туда ездившего, но чем он заметил себя в должности вице-губернатора? Одними представлениями Сенату (1 февраля 1740 г.), именно: чтобы определить при нем какого-то иностранца для введения по губернии хозяйства, чтобы по деревням губернии не торговать ни приезжим, ни туземным купцам мягкою рухлядью, чтобы лучшую рухлядь, в городах случающуюся, скупать в казну, чтобы бурятам, располагающимся приняться за пашню, не покидать и звериных промыслов, чтобы с пограничным китайским начальством списываться из Иркутска, а не из Тобольска, вопреки последнему трактату, и т.п. Все это показывает одно бесплодное умничанье в случаях, которые определены законами или в которых от бесполезных затей испровергался бы установленный порядок. Дополним обрисовку Ланга из Иркутской Летописи, которая сказывает, что он скоро попался в руки секретаря Березовского и товарищей, что надобно было покупать удовлетворение, что расплодились воровства, что казенные подряды заключались высокими ценами, что бурятам, безнаказанно упражнявшимся в воровстве, отданы лучшие пастбища. И Ланг управлял губернией одиннадцать лет, даже в царствование Елисаветы! Такова была в то время доверенность к людям, умевшим не говорить по-русски или очень плохо {По этим ли беспорядкам или по другим уважениям управление всей Сибирью опять вверено сибирскому губернатору Соймонову, при котором в 1763 г. установлена и секретная комиссия. То же расширение власти перешло к Чечерину и продолжалось до разделения Сибири на губернии: Сибирскую и Иркутскую.}! Но да убедятся власти, от подножия Всемилостивейших Помазанников России присылаемые, что Сибирь не пустыня безгласная, что есть в ней утесы, пустынными лесами отененные, от которых откликаются слова и дела, есть скромные летописи о правдах и неправдах. Нет мнения общественного, но растет история.

   9. Изображая характер правления иркутского, взглянем на семейное состояние тамошней черни. Епископ Иннокентий Нерунович насчет брачного своевольства в мае 1741 г. доносил Синоду, что нет возможности церквам остеречься от воспрепятствования двоеженству сказывающимся холостыми, хотя у них и есть жены в России, что таких двоеженцев много и в самом Иркутске, а по слободам муж и жена расходятся беззазорно и вступают в новые связи. Восточный край нуждался в населенности, и мы думаем, что самовольство в браках со стороны людей, в этот край зашедших или засланных, могло быть терпимо в государственной цели; но подобное самовольство по слободам и деревням, как разрушительное для семей, как противное правилам народной нравственности, достойно было опорочиваемо архиереем иркутским. Нельзя не чувствовать, что Иркутская губерния в третьем периоде несколько подражала Западной Сибири, какою эта была до учреждения архиепископской кафедры. Впрочем, соображая дерзости и беспорядки, резко выказавшиеся в восточном крае, можно решительно утверждать, что Иркутская губерния во многих отношениях общественного благоустройства далеко отстала против старой Сибири. Много было тому причин, и следы того не стерлись доныне. В тамошних деревнях, по которым мне случалось разъезжать не один раз, незаметно ни благоговейных выражений, какие высказаны насчет крестьянских домов старой Сибири, ни даже простодушия, свойственного сельскому быту. Тамошний крестьянин, от Бирюсы до Хоринской степи, скрытен и хитр; он смекает, торгуется, кажется, в словах с незнакомцем, и разнюхивает о значении его у начальства. От времени позднего можно восходить заключением к давно прошедшему.

   Среди толь нерадостной биографии, слегка очеркнутой, могла ли Сибирь представлять физиономию крепкую, одушевленную, особливо если припомним из Манштейна, что в течение десятилетия по 9 ноября 1740 г. заслано в нее дворян и чиновников до 20 тысяч? Колонизация многочисленная, какой не бывало, и самая бесполезная для страны, колонизация, убитая до иссушения слез, колонизация, заключавшаяся одним вожделенным уроком, что виновник ея прислан с семейством в Пелым, как бы для выслушания проклятий, на какие сам себя он осудил своими жестокостями. Столько злодеяний, столько власти для злодеяний, и ни одной заслуги! Нужноли досказывать, что виновник был Эрнст Бирон.

   Но озарим эту главу приятным воспоминанием торжественности, с какою вестник замирения с Портою Оттоманскою, гвардии капитан Рахманов, встречен был в Тобольске в Фомино воскресенье 1740 года высланными конными отрядами, при стечении многочисленного народа. Вестник с кедровою ветвью в руке, ехавший мимо Знаменского монастыря, приветствован от черного духовенства хлебом и солью и продолжал церемониальное шествие до Софийского собора, где принесено Богу, подателю благ, благодарственное молебствие, с пушечными выстрелами. Все состояния радовались, потому что все состояния, не исключая духовенства {При начале Крымско-Турецкой войны, 4 года продолжавшейся, все безместные люди духовного состояния поступали в гарнизоны или откупались взносом в 200 руб. с человека, а дети боярские Софийского дома, годные к службе, еще по сенатскому указу 1732 г. (6 октября) должны были поступать в воинскую службу. Это состояние решительно кончилось в Тобольске с открытием наместничества в 1782 году.}, дали свои участки в состав воевавшей армии. В Иркутск поскакал с манифестом мира гвардии капитан кн. Козловский, нолетопись тамошняя не говорит о подобной красноречивой встрече.

  

  

   Какие ж пометы делает история на пройденный период? Прежде всего скажем, что можно сказать в тоническом, а не лексикографическом смысле, о наречиях трех племен, придвинутых к сибирско-восточной окраине. Не домышляясь о недоведомом их происхождении, надобно допустить, что у одного из племен есть в строении глаза физическая примета монгольского отродья, если только искошение глазного поперечника происходит не от особливо го положения детей к свету. Крашенинников, который с умом истинно академическим смотрел на дикарей и их землю, замечал в коряцком языке три наречия: первое и коренное наречие пенжинское, употребляемое тамошними оседлыми, с крепким выговором; другое - приморское, употребляемое и олюторами, с выговором более твердым против первого; третье - анадырское, которым говорят и чукчи, с произношением мягким, легким и свистливым. Притом Крашенинников уверял, что чукотский разговор понятен и островитянам американским, с которыми чукчи имеют дело, следовательно, им не чуждо и анадырско-коряцкое наречие. Странно, что в словаре коряцких речений нет кадьякских, Соуром выписанных, чему бы надлежало быть при замеченном сродстве намоллов с кадьякцами. Наблюдения капитана Литке по части языкословия также неудовлетворительны. Он, лишая чукчей гортанных звуков, слышит в их словах тройное стечение безгласных, не неприятных, однако ж, для слуха.

   Возьмемся опять за Крашенинникова для языка камчадальского, в котором также у него три главные наречия: северо-восточное, южное вместе и курильское двух первых островов, третье западное, или тигильское. Если сравнивать звуки речений камчадальских с коряцкими, первые приятнее для слуха и летучее в выговоре. Из всех этих данных едва-едва просиявает один вывод, что Азия и Америка, разорванные морем, соединяются каким-то наречием, которого корень сидит ли в Америке или в Старом Свете, - неизвестно.

   Теперь выводы!

   а) С Китаем кончены неудовольствия и, несмотря на новую остуду, за непропуск третьих посланцев к волжским калмыкам, торговля на Кяхте расцветала. Гр. Владиславич для единоторжия казны силился вытеснить частных торговцев из городов китайских, но открытием двух пограничных исходов сам он, против чаяния, подорвал казенный в Пекине торг, вместе с тем избавил купечество от бесплодных разъездов и от проделок пекинского недоброхотства. Великое дело разграничения до Сабинского хребта! Это нравственно-политическое средостение обоюдного дружества и покоя стоит между двух империй непоколебимо.

   б) С Чжунгарией, которая оскорбилась было за возведение крепостей по Иртышу, скоро поладили. Цаган-Рабтану желалось иметь вспоможение от России, с чем он и умер, а преемник его Галдан-Церен, истощивший силы против наследственного врага Богдоцагана, вел себя дружелюбно с Россиею, как видно из приема майора Угрюмова, вывезшего пленных русских, и в числе их шведского штык-юнкера Рената {Миллер писал, что Ренатом в Чжунгарии заведены: плавка металлов, дело ружейное и литье пушек, но, при недостоверности этих слухов, надобно считать последнюю весть о пушках вовсе не основательною, потому что не было видно пушек нигде ни при Рабтане, ни при Галдане.}, не меньше и из уважения, какое он оказал в лице майора Миллера, посыланного из Оренбурга для внушения, что ханы Средней и Малой Орд, состоя в подданстве России, не обязаны ему давать заложников. Прибавим к тому, что насчет чжунгарского преследования киргизов до Орска состоялось в 1741 г. (5 февраля) повеление Тобольской губернской канцелярии о сближении нашего войска к границе. К счастью, не доходило до дела.

   в) Управление Сибири разделено на две части, одна от другой независимые, с отделом юго-западного угла к губернии Оренбургской. О провинциях Вятской и Соликамской (после Кунгурской) нечего уже поминать. Урал металлургический с приписными крестьянами под конец подчинялся своему праву и начальству, с малым влиянием губернии {Таможня и комиссарство были в Екатеринбурге и зависели от губернской канцелярии. Из указов Тарского архива.}. Удивительно, что имения двух архиерейских домов и монастырей, которым жалованы небольшие земли с весьма ограниченным числом крестьян, разрослись до 20 000 душ м[ужского] п[ола]. Сибирь кн. Гагарина разлетелась на разные толщи, как Бюффонова солнечная система.

   г) При всех переменах гражданского устройства, дух воевод и прочих, участвовавших в действиях власти, мало изменялся, он продолжал жить в духе промышленническом. На сей счет Сибирь читает непреложные свидетельства в П. С. Законов.

   д) Народный характер русского поколения, некогда самовольный, дерзкий, необузданный, смягчился от частых наборов, налогов и от самих притеснений местной власти, то воинской, то воеводской. Замечаемые ныне в народе молчаливость и кротость есть плод практической школы.

   е) Важный вопрос о раздвоении Азии и Америки решен. Пределы северного берега по возможности осмотрены географически и гидрографически. Хребты: Уральский, Алтайский, Саянский и Нерчинский поняты и обречены богатству государственному и народному. Если окраины Сибири уже проведаны и определены астрономически Делилем, Красильниковым, флотскими офицерами и геодезистами, то в такой же степени и внутренность страны познана. Гмелин первоначально подарил Академии наук гербарий и Флоре Германской Флору Сибирскую. Штеллер схватил торопливою рукою несколько растений с берега американского. Крашенинников описал Камчатку в двух царствах, с примечаниями на температуру и физику полуострова. Миллер и Фишер передали памяти все происшествия, с первых дней покорения Сибири, с такими подробностями, какие, по маловажности дел, едва ли уместятся в истории, ищущей общих или решительных взглядов. Благодаря совокупным усилиям многих ученых мужей, покрывало спало с Сибири; и она в царствах природы явилась богатою, а в общежитии человеческом не без надежд.

   ж) Казаки, покорители всей Сибири, кроме Юратской Самоеди и Чукотии, утратили первенство, с появлением строевого войска. Из крепостей и городов, где были гарнизонные солдаты, казаки уклонены на тундры в зимовья и острожки или на окраины границ по форпостам. Сии храбрые, хотя и необузданные люди, не переставали вдалеке казаться и быть господами. На Северо-востоке, и особенно в Камчатке, они владели, до Мерлина, толпами холопей, ночи проводили за картами, проигрывали награбленные шкуры и холопей. Но внутри Сибири, лишась прежних средств к наживам, представлялись тружениками. Бывший сибирский губернатор кн. Долгорукий лично у Сената в 1733 г. (25 апреля) ходатайствовал о пособиях боярским детям и казакам; Сенат думал наделить их землями, но со слов губернатора, что нет у них крестьян, а сами на всегдашней службе, ходатайство кончилось исключением из подушного оклада тех, которые из податного состояния, и обещанием всему сословию нового штата и жалованья {*}. Едва ли не напрасно губернатор помешал доброй мере?

   {* Предложив в одном замечании II периода о продовольствии казаков, теперь посмотрим на прежнее содержание их начальников, заимствуясь из фамильных бумаг двух казачьих родов, Черкасова и Павлуцкого. Предок Черкасовых пришел в Сибирь с Ермаком, а о предке Павлуцких уже сказано.

   1. Между 1613 и 1616 г. Афанасию, одному из Черкасовых, служившему в детях боярских, годовой оклад был:

   деньгами - 10 р.

   хлебом и овсом - 16 чет.

   солью - 3 п.

   2. С 1629 г. ему же, служившему атаманом, оклад - 14 1/4 р.

   хлебом и овсом - 15 чет.

   солью - 3 п.

   3. Борису, с 1629 г. поверстанному в дети боярские, оклад - 10 р.

   хлебом и овсом - 5 чет.

   солью - 3 п.

   покосами - 200 коп.

   4. Другому Борису, около 1647 г. служившему в детях боярских, оклад - 14 р.

   хлебом и овсом - 28 чет.

   солью - 3 п.

   покосами - 200 коп.

   5. Сыну его Василию, служившему после отца с детьми боярскими в недорослях, оклад - 5 р.

   хлебом - 3 чет.

   солью - 70 фунт.

   6. В 1636 г. Павлуцкому, написанному в дворянах по-тобольскому, оклад - 18 р.

   хлебом - 30 чет.

   солью - 3 п.

   7. По книгам 1703 и 1705 гг., потомкам Павлуцкого, служившим дворянами по ведомству Тобольскому, оклад - 10 р.

   хлебом - 15 чет.

   солью - 3 п.

   8. Казачьим начальникам в бесхлебных северных городах и острогах производилось хлебное жалованье несравненно умереннее против оклада тобольского, особенно в 1-ю треть I периода. Это замечается, даже во II периоде, из посылки в 1693 году в Якутск на службу дворянина Ивана Павлуцкого в звании сына боярского. Ему оклад, - 7 р.

   хлебом - 7 чет.

   овсом - 3 чет.

   солью - 2 п.

   9. Атаманам и детям боярским, служившим в Енисейской области, как прежде замечено, отводилось, за полные оклады, жалованья денежного и хлебного до 10 десятин

   10. Вследствие высочайшего указа 24 апреля 1725 г. велено было разобрать дворян и боярских детей Сибирской губернии, и с годных к службе не брать подушных денег впредь до указа. Губернская канцелярия, как прежде было показано, положила в то время в штате одного Тобольска для разных поручений:

   дворян - 50

   детей боярских - 100

   Первым жалованье деньгами - 20 р.

   вместо хлеба - 10 юфтей

   Вторым жал. деньгами - 10 р.

   вместо хлеба - 5 юфтей

   Из сих сведений открывается: а) что не было постоянных правил в определении окладов денежных и хлебных, б) что детям боярским при начальствах в разные времена были разные штаты, в) что они, будучи ниже чем-то против дворян сибирских, иногда пользовались на деле службы предпочтением в окладах. Но вот что странно: из наделки участками земли, около городов и острогов отводимыми вместо жалованья и для сена, вышло у сибиряков ошибочное заключение о принадлежности тех земель, как бы наследственных. Потомки рядовых даже казаков, не только атаманов и детей боярских, продавали свои участки, а другие скупали, начиная с окрестностей Туруханска и Березова до окрестностей южных городов и острогов. На этом зыбком основании явились владельцами земель посадские, купцы, архиерейские служители, ямщики и отдавали участки внаем или селили на них вымениваемых азиатцев, не говоря о губернских уже чиновниках, которые записывали при ревизиях в виде своих крепостных, то беглых, то ссыльных, как при второй ревизии открылось. Но при открытии наместничеств сибирских государыня императрица заметила генерал-губернатору Кашкину 22 января 1782 г., что в Сибири нет недвижимых дворянских имений, и сия основная мысль законодательницы долго, однако ж, не прикладывалась к решениям дел о землях, пока одним решением Тобольского уездного суда, в 1801 г. состоявшимся и в октябре 1806 признанным от Сената за образец для сибирских притязаний на земли, не испроверглись все мнимые права сибирских помещиков.}

   з) Грамотность, как сказано выше, была домашним наследством, переходившим от отца к сыну. Среди казаков, деятельною жизнью приготовленных к познавательности свыше своего состояния, провертывались самоучки, подобные томскому казаку, которого Гмелин признал способным вести метеорологические наблюдения и который, исполнив поручение, доставил ему на обратном пути еще чертеж виденного 30 сентября, в определенные часы, круга и полукруга с 4-мя побочными солнцами. Конечно, казак только срисовал явление, да ведь и Гмелин не знал тайн поляризации {Без поляризации трудно изъяснить побочные призраки Солнца чрез обыкновенные условия отражения и преломления.}. Вообще, за невведением публичного обучения, все состояния не шли вперед. Духовенство ограничивалось должностным затвержением церковных книг и, слушая малороссийский говор первых духовных лиц, не радело о русской речи. Сословие статское составляло свои длинные бумаги как без порядка логического, так и без грамматического склада, особенно при начальниках из иноземцев. Купцы и посадские жили без книг, без чтения. Свои хлопоты были на уме у всех.

   и) Чернь, любившая погружаться в грубых удовольствиях, стала быть свидетельницею, со времени кн. Гагарина, других удовольствий в домах начальнических. Гмелин в своем дневнике упоминает, что в доме тогдашнего тобольского губернатора вскоре после стола начиналось танцованье.

   к) В опровержение новейших притязаний, лишнее себе присвояющих, история произносит, что посев ячменя и овса в Камчатке, прежде Второй Камчатской экспедиции, производился с большим успехом по заимкам Успенской пустыни; что во время Крашенинникова усмотрены хлебородные земли около Верхнекамчатска и в верховьях

   Большой реки; что огородные овощи, требующие влажности, как то: репа, свекла и редька - тогда произрастали в необыкновенной величине; что от пары рогатого скота, в 1733 г. доставленной Павлуцким в Камчатку, развелось там благословенное племя подручных млекопитающих; что гораздо ранее 1736 г. казаки, искавшие опьянения, выдумали гнать сикеру из ягод, потом из сладкой травы; что казенное винокурение из сладкой травы (Heracleum Sphondilium) стало производиться с 1736 г.

   л) После выводов большей и меньшей важности, преимущественный вывод усматривается в постоянной воле правительства о распространении истинной веры в Триединого, который для славы своей ниспослал малочисленным и необученным дружинам могущество преодолеть многочисленных идолопоклонников и магометан. Боже всемогущий (Пс. XLIII), ушами нашими слышахом, и отцы наши возвестиша дело, еже соделал Ты во днех древних. Десница Твоя подавила языки, а их насадила. Не мечом своим приобрели землю и не мышцею своей спаслись, но десница, и мышца Твоя, и свет присутствия Твоего охраняли их: ибо Ты возлюбил призывающих имя Твое.

   1. Но какую страну завоевали казаки и промышленники, служители Провидения и Престола? На какой земле протекло наших 157 лет? На земле, которая заслоняется хребтом Уральским, к востоку - Становым, залегающим от Тауя в видимом параллелизме с первым, и которая со включением Камчатки, восточного околотка, разметалась на 105 степенях долготы. Южный катет сей фигуры, в разные приемы отчеркнутый кряжами гор с размашливыми внутри разводами гор, которых заглавие завито вне границы, представляется с многоугольными уступами, подобно как и северный, по разнообразию губ, заливов и мысов. Эта длинная площадь, с заднею Югро-Лопией равняющаяся с лишком третьей части своего круга, притом покатая к морю льдистому, оледеняющему низменную приморскую почву и навевающему при сопровождении гористых отметов повсюду большее или меньшее оцепенение, сама по себе, сверх больших широт меридиан и невыгодных местностей, приготовила материковою протяженностию суровый климат, с малыми оттенками. Эта длинная неровная площадь, разрезанная 4-мя главными руслами и сопровождаемая береговыми насыпями или пластовыми кряжами, образует в Западной Сибири низкую равнину до того расчерка, за которым реки и речки катятся в Енисей, адалее в Лене и за Леною, исключая приморских тундр, она волнуется между гор и ущелий болотных, за Колымою же, где волканизму Станового хребта надлежало разметаться по сторонам подземелья, изменяет прежний характер {*}.

   {* Дабы лучше вообразить положение площади сибирской, предложим здесь окраин ея и срединных мест вышины над морскою поверхностью, определенные барометрическими изменениями.

Уровень р. Аи в Златоусте	1109
Большой Таганай	3675
Малый Таганай	3375
Гора Юрма	3367
Р. Сикелга у Соймоновского золотого промысла	1107
Озеро Ушкуль	1249
У Гумбольдта, фр. фут.
Вообще вершины Уральских гор с Конжековского камня до Таганая	3600-4800
Из Сиб. вестника, фр. фут.
Уровень р. Иртыша в 5 верст, от речки Смолянки и Красноярский форпост	704-772
Поверхность р. Бухтармы выше устья Хаир-Кумина	1245
У Ледебура, ан. фут.
Барнаул у гошпиталя	366
Уровень Оби у Барнаула	358
Шлифовальная фабрика, близ которой Демидов начал сперва работы	1209
Синяя сопка (по Ренованцу)	3631
Змеиногорск подле церкви	1209
Караульная сопка	2006
Усть Каменогорск	1137
Вершина Холзуна	6473
Из Сиб. вестника, ан. фут.
Тара	440
Татмышская деревня при Иртыше	442
Поверхность р. Тартаса при селе	491
Поверхность р. Оби у Каинска	518
Чаусск, или Колывань	282
Поверхность р. Оби при Дубровиной	201
Томск	282
Красноярск	522
У Гесса, ан. фут.
Площадь, прилегающая к Кяхте	2300
Хамар-Дабан	7600
Авачинская горелая сопка	8700
Камчатская сопка, по словам Литке	16542

   }

  

   Она обыкновенно делится на три продольные к востоку полосы: северную, среднюю и южную. Северная, как бесхлебная, залегает от окраин моря до 62® ш.; средняя, как лесистая и влажная, с 62® до 54®, отсюда южная, как песчанистая, продолжается до выходов тогдашнего завладения. Характер песчаности и частью солоноватости по всей ея длине преобладает, как лесистость в средней и бесхлебность в северной. Мы взглянем неглубоким взором на три полосы, начав с северной.

   2. Почва, приготовляемая из гниения растительных частей и покрывающаяся по большей части мохом, с 63® до 67® оттаивает летом на 1 1/2 арш. ил и около то го. Подстилка черной почвы бывает различная. В Якутске, принадлежащем к этой параллели, сделан геогностический опыт {В 1830 и 1831 гг. прорыли землю для колодца на 15саж. глубины и нашли подпочву промерзлую. Вот слои: на первых 2 саж. слой постоянно черной земли. Потом на 2 1/2 саж. земля иловатая. Далее 1/2 арш. - иловатый песок, смешанный с обломками леса, корней и ветвей. Далее на 5 саж. с аршином - песок жесткий, с мелким камешником, под конец с древесными корнями. Далее на 1/2 арш. - слой из третичного известняка с прожилками железняка, находившегося, по-видимому, под влиянием воды. Наконец, мелкий песок, чистый, сухой, пепеловидный, вкуса щелочного, вяжущего, и он углубляется на сажень. После всего, на глубине 2 саж., 2 арш., усмотрен скученный песок, наподобие расплавленных пиритов, заключающих горючий уголь. Journal tie St.Petersbourg, No 14, 1832.}; и если бы в этой широте продолжать испытание земли на нескольких точках, заключение о почве могло бы быть основательным. С 68® и инде 69® до краев поморья расстилается тундра с мелководными озерками. Подпочва ея от покатостей Урала до Обской губы каменистая, потом промерзлый ил, мелкий камешник, каменный уголь и железняк до Лены; а от Оленёка до Колымы подпочва болотистой и озеристой тундры, прерываемой в разных направлениях земляными возвышениями (исключая гор, прилегающих к Св. Носу, Муксунскому Камню и т.п.), есть иловатая глина, иногда проникнутая льдом, или земляной торф. Берег низмен и местами устлан помостом наплавного леса. В этой полуполосе, то есть с 68® до моря, начиная с Обдории, по всей Пясине, под которою в старин у разумелось все пространство от Тазовской губы до Анабары, и по остальной тундре до Колымы, земля оттаивает не глубже 3/4 арш., и тем мене е, чем далее к морю. Здесь конец снежной сибирской линии, кажется, прилегает к земле гораздо существеннее, чем конец великолепной полной радуги. Тут нет почвенной теплоты, кроме солнечной. Самоедь обдорская, в уверенности, что там нет топких мест, зимою и летом с безопасностью ездит везде на санках, оленями заложенных. Способ езды далее к востоку изменяется, и с Оленёка зимою ездят на собаках с большими запасами корма, а летом на оленях, заменяя самоедские санки выдуманными челноками (ветка).

   В летнюю пору, поднявшись на вышину Урала, противолежащего северной полосе, видят на западе необозримую равнину, питающую своею травою бесчисленные стада оленей, принадлежащих обдорской самоеди. По уступам Восточного Урала рябеют от ветра нагорные водоемы со щуками и сырками, подобные озеркам Верхоянской горы, имеющим хариусов. По всей полосе довольно озер средней и малой величины, наименованных и безыменных. Из первых, которых протоки или речки текут в Карское море, два: Сосбойское и Эрубейское (Игрубейское), оба от 10 до 30 вер. длины и ширины; за Обью, Терымкар с р. Надымом, меньше первых, Сабун больше первых, Лямин Сор - от 6 до 40 вер. длины и ширины, Казымскоеср. одноименною - от 50 до 55 вер.; за Енисеем не уступающие Казымскому: Давыдове, Матюшкино, Быструнино и Пясино, соединенные протоками, а последнее, подобно оз. Таймуру, проливается в море. Около Вилюя к Лене есть оз. Инжил, три Жиганские и прочие, уступающие в величине прежде помянутым. Все эти в одохранилища, более или менее рыбные, отличаются по большей части крупностью ершей или карасей.

   3. С 63® до 68® леса постепенно тонеют и мельчают. Невозможно поверить на слово Енисейской губернии, чтобы леса там произрастали до устья Хатанги, т.е. до 75® ш., потому что нет исключительно благотворных растительности обстоятельств, при общих хладотворных причинах. Равномерно нельзя доверять недавним путешественникам, которые сказали чрез Сибирский вестник, что в этой полосе по Оби есть осокорь и тополь, ни губернатору Корнилову, что будто бы по берегам Соби растет пихта, которой нет уже в широте Березова {Также и знаменитый Даллас ошибся, сказав, что в Сибири пихта не растет свыше 58®. Напротив, в Самаровском яме, в ш. 60®55', заготовляют из пихты судовые мачты.}. С 68®, по большей мере с 69®, в последней полуполосе нет деревьев, в собственном значении слова, есть только уродливые передразнивания, как то: искривленный коленчатый приземистый соснячок, ольховничек, тальничок, можжевельничек-стланик; даже листвень и ель под конец склоняются к земле, так как исподний и почвенный воздух нагревается до корней растения в неглубокой горизонтальной плоскости. Из ягод прозябают около 68® и выше брусника, водяника (Empetrum), клюква, лакомая княженика (поленика) и местами в несказанном изобилии морошка. Из обдорской флоры доставлены мне образчики растений, в нескольких верстах за Обдорском 14 июня сорванных на пригорке (Rosa canina, Arctostophylos alpina, Lamium album, Myosotis alpestris, Solidago virgavrea, Pedicularis euphrusioides, Polygonum viviparum, Chenopodium album, Gnaphulium dioicum и пр.); выродки сии очень бедны на вид и доказывают, в какую несродную глушь забрасываются семена средней полосы; собственных же обдорских и заобдорских растений не оказалось в присылке. Творец Енисейской губернии, извещая о растениях туруханских, также незатейливых и не последних, как и обдорские, желал показать крайние нити, какие природа прядет у берегов Ледовитого моря; и нашлись водоросли (Fucus), какая-то spongiaoculata, и койкакие зоофиты. Но лучше бы сибирским испытателям всматриваться по канве тундры в разнообразные узоры криптогамографии. Впрочем, Фигуриным и Кибером по тундре от Яны до Колымы замечены: осока, голостебельный лук, вид какого-то черноголовника, Myоzot без наименования, морошка, Thymus serpillum, 8-листная сибирячка, багульник без имени, видандромеды, Calthapalustris, болотные лютики без имен, Hedizarum alpinum, Gymundraborealis, arbutus alpina. Между Индигиркой и Колымой с 69® растут одна верба, ветла (Salix herbaceu, arenaria, fusca, lapponica) и можжевельничек. Все это гораздо удовлетворительнее ботанических замечаний, помещенных в Биллингсовом путешествии по тамошнему краю. Из слов Кибера видно, что около Кимсктати (в ш. 70®) простывает и след растительной жизни.

   Кстати здесь изъявить сожаление, что лучшие статистики о Сибири описывают царство прозябаемых гуртом, без расстановки их в свои широты. Память затемняется от множества наименований, но наука не видит просветов. Тогда как статистики наши вдруг говорят обо всем и ничего не сказывают, ученый Ледебур барометрическими измерениями определяет пределы растительности в высших слоях атмосферы. Какой бы любопытный наугольник вышел для метеорологии и общежития, если бы на южном конце горизонтальной линии, в уме проведенной по почве к Ледовитому морю, например, в долготе Барнаула, как подножия алтайского, вообразить вертикальную линию для обоюдных заметок растительности на линиях почвенной и нагорной!

  

  

   Высшее пахотное поле в известной широте - 3801 фут.

   Предел урожая по почве не далее - 62® ш.

   Высший предел произрастания орешника-стланика - 6501 фут.

   Предел его на почве - 56®

   Пихта не растет выше - 5272 фут.

   далее - 63®

   Сосна не растет выше - 5272 фут.

   далее - 67®

  

   Если бы статистика давала нам более точные сведения, нежели какие видим доныне, тогда, распространив сравнительную таблицу растительности, можно бы из нея знать, в какой именно широте и высоте от угла кверху и понизу известные прозябения могут расти и не расти, а другие начинаться и замирать. Не сибиряку может показаться наугольник барнаульский невидным; но кто помешает протянуть его к экватору? Тем любопытнее будет соображение.

   4. Противолежащий северной полосе Урал, а не тот, который, погрузясь в пучине карской, потом пролегает чрез Новую Землю {Известный Дерябин, в 1807 г. взглянув на минералы, с Новой Земли привезенные горным чиновником Людлофом, подал мысль министру гр. Румянцеву, что эта земля должна быть продолжение Урала, и во уважение того предвестия минералы новоземельские были тогда препровождены в Академию наук. Столь отважное усмотрение за 30 лет ныне подтвердилось поездкою Бера и Лемана.}, Урал сухопутный возбуждает несомненные надежды на открытия богатств, но, по отдаленности и другим физическим неудобствам, едва ли когда-нибудь созреют эти чаяния.

   В устье р. Кары перенимаются зерна янтарные. Такие же крупинки попадаются по тундре Енисейской губернии у берегов рек, особенно Хатанги, далее к востоку - при озерах Ладаннахе и Тастахе. Не странно ли, что янтарь, долго быв вопросом, пока химия не отыскала растительного его начала, теперь возбуждает другой вопрос об образе и времени происхождения при берегах Ледовитого моря. Там же под замерзлою тундрою замечен спутник янтаря - каменный уголь, вероятно, залегающий под тундрою к Лене, с запада и востока. Между устьем Хатанги и Анабары, говорят, есть щелочность солено-кислая, плотная и прозрачная. В трещинах сланцевой, дымящейся горы, около Хатанги - самородный нашатырь. По берегам Нижней Тунгуски - железная руда. На Вилюе - известные вилюиты, лава и алебастр. При Кемпендюе, как сказано в своем месте, - самородная соль {Прежний соляный ключ исчез в 1818 году. См. в Х томе Энц. Леке, статью: Вилюйские соляные про­мыслы.}. На р. Харысовке, впадающей в Оленек, - горная смола (bitumen asphaltum). Горный хрусталь и аметист - около Зашиверска. Кварц опаловидный - по берегам Лены около Жиганска. Агат кольчатый и корольковый - по Лене. Деревянистый опал и такой же асбест - по той же реке. Кибер нашел по Анюю кусок обсидиана и также опал близ одних волканических гор. Этот путешественник не любит называть своих находок полными именами. Пор. Аклану находили окаменелые деревья, и недавно найден Постельсом, на острове Карагинском, окаменелый отломок дерева. Вот сведения, большею частию принадлежащие медику Фигурину! Скажем несколько слов об ископаемых костях допотопных животных; эти подземельные сокровища представляют для поморских жителей истинный, а не сказочный клад, потому что за иные Мамонтовы клыки платят до 400 р. Кости обнаруживаются иногда в озерах, иногда в берегах речных по всему материку, равно и по северным островам. Насчет самоедского искусства вырезывать из костей свои галантерейные вещицы трудно решить, принесено ли оно ордою из незапамятной родины или изучено на месте; только неоспоримо то, что наши архангелогородцы и енисейцы переняли костяную резьбу у своей самоеди и превзошли учителей лучшим вкусом, в угодность требованиям общежития. Что касается до русских резчиков внутренних областей, они давно отличались вырезыванием крестов, икон и Господних праздников на мамонтовой и моржовой кости, как видно из подарков тверского епископа, в начале XVI века посланных цареградскому патриарху.

   5. Северная полоса скудна и животными. В классе млекопитающих, из порядка предплюсноходящих, нет в ней ни белки, ни сурка, ни зайца, из чего можно видеть, что в разделении животных мы соображаемся с методою Ловецкого. Из порядка стопоходящих только 2 вида: обыкновенный медведь и медведь полярный. Из пальцеходящих 3 вида: обыкновенная собака, волк, песец голубой и белый; голубой считается игрою природы, но при достоверном известии, что на северных островах число голубых песцов содержится к белым, как 4 : 1, и наоборот по материку приморскому, не очевидно ли, что эта игра цвета зависит не от игры, а от чего-то существенного? Из двукопытных 4 вида: северный олень, олень обыкновенный, дикая овца (ovisammon), замеченная за Барановым Камнем и около Зашиверска; также около Зашиверска кабарга. Из однокопытных - обыкновенная лошадь. Из ногокрылых - летяга, на юг от Алазеи и около Верхнеколымска. Из лапчатоногих, к средней полосе, бобр-домостроитель и выдра морская. Из пероногих - тюлень, морж, сивуч (phoca iubata). Из китов - кашалот-дельфин, заплывающий, при погоне за рыбами, в Обь, Енисей и Лену. В классе птиц, из порядка прыгающих - дятел и кукушка, замеченная в широте Жиганска. Из хищных - коршун, ворона, сорока. Из мелких - подорожник, стриж, ласточка и пр. Из кур - глухарь, тетерев, куропатка. Из болотных - журавль, зуек. Из пероногих - гагара. Из лапчатоногих - гусь, утка, гага, лебедь, чайка. В классе рыб с жаберною перепонкою, но без крышки: осетр, стерлядь, шип. Из горлоперых - налим, язь, щокур, пыджьян. Из грудоперых - окунь, ерш. Из брюхоперых - нельма, моксун, хариус, линь, карась, сельдь, щука, лещ, омуль и вид лосося, добываемый при Колыме. Надобно бы еще упомянуть об енисейских тугунах, как пресловутых во всей Сибири, и о других, видах, но подробное исчисление их не принадлежит к полосе, о которой идет дело.

   6. Для выражения северной температуры очень мало местных наблюдений, да и те деланы в последнее время. В какое бы, впрочем, время ни были сделаны эти наблюдения, но при уверенности, что нет физических причин тамошней температуре умягчиться или ожестеть против прежней поры десятника Бузы или Павлуцкого, в чем можно сослаться на валовой вывод земной термометрии {Найдено, что общая температура земли в течение 2000 лет могла измениться только десятою долею градуса. Annuaire du bureau des longitudes, 1834.}, мы воспользуемся данными из Биллингсова путешествия и медика Фигурина, так, как бы наблюдатели посетили северный край в III периоде. Секретарь Биллингсов наблюдал в Верхнеколымске в течение последних 8 дней ноября, а Фигурин - по два почти года в Усть-Янске в ш. 71® 10' {*}. Из их наблюдений видно, что недаром там с ноября земля, лед и лес избный трескаются и дают сильные выстрелы, как батареи. Нижняя Колыма, покрывающаяся льдом в половине сентября, вскрывается в начале мая, и снежная ласточка щебечет радостно. При толь лютом состоянии температуры человек-страдалец живет, подчас смеется во весь рот и подчас, при вспыхивающем ивняке или при обрубке приплавного дерева, еще мечтает. Что, если бы душа его была нагрета, как у гренландских и лабрадорских эскимов, обетованиями будущей жизни ил