Словцов Петр Андреевич - Историческое обозрение Сибири

я народного облегчения, отлогий деревянный мост по взвозу Прямскому.

   В 1763 г., когда прислан командовать линиею генерал-поручик Шпрингер, Омск решительно сделался главным местом линии, как и следовало тому быть, потому что, пользуясь водами двух рек, он мог в нужде ожидать запасов и подкреплений из Тобольска, Тары, Барабы и Томска. Отсюда уже выходили поправки укреплений старых, начертания новых, осмотры и описи важных пограничных урочищ. В 1764 г. назначен а Шпрингеру тысяча рублей для приема султанов и биев киргизских, которые выезжали к разным крепостям, и потому сумма распределена по ним.

   Против Омска на заречной стороне поставлен в 1764 г. маяк Елисаветский, при котором открыт торг, но, за неимением купечества и за малым приездом киргизов, сбор таможенный был маловажен.

   На форштате омском жило посадских и разночинцев в 1725 г., при переписи 1-й, - 992 м[ужского] п[ола], в 1747-м, при 2-й - 1092 челов., в 1770-м - 1186 об. пола. Из последнего уменьшения жителей видно, что по умножению крепостей они были размешены.

   Стоя в средоточии линии, устроенной и устрояемой для отбоя вторжений неприятельских, мы считаем за приличное предварить читателя в здешнем месте о двух важных происшествиях для Сибири.

   Первое, по возмутительному письму муллы мещерятского, Батырши Алеева, возбуждавшего магометан Оренбургской губернии к общему бунту, действительно вспыхнул он прежде условного дня 18 мая 1755 г., в пределах башкирских, и последовали убийства русских около Южного Урала.

   Второе, сопредельная с Сибирью Чжунгария, раздиравшаяся по смерти Галдан-Церена 10-летними междоусобиями, в 1756 г. опрокинута и чрез год решительно завоевана Китаем, без милосердия.

   Сибирь, огражденная с запада Исетскою провинциею от позорища злодейского, полагалась на благоразумие оренбургского правителя Неплюева, в чем и не обманулась, а на юге от Сабинского межевого столпа до маяка Елисаветского, сама явилась прибежищем для калмыков, от меча китайского бежавших, так что и последний владетель, отвсюда стесненный, едва успел отдохнуть на земле сибирской, как и успокоился под нею. В эти два года, когда Чжунгария плавала в своей крови, как жалкими представляются прения контайшей с Сибирью, прения долговременные о границе, как жалки их домогательства об уничтожении крепостей верхиртышных. Но, не увлекаясь важностию событий, мы отлагаем обозрение пограничное до своей главы, а теперь скажем об обеих реках, омывающих Омск.

   Река Омь, выходя в Каннском уезде из болотистого оз. Васюганского, течет около 450 в. по глино-песчанистому дну в берегах местами крутых, с шириною 10-15 саж., при средней глубине 1 1/2 - 4, весною же - до 8 саж. Со временем при оскудении лесов будет сплавляться по сей реке каменный уголь, залегающий в правом берегу. Что касается до Иртыша, который изливается из известного озера, лежащего выше реч. Нарыма 170-ю в., он, будучи судоходен, стремительно пробегает от устья Бухтармы 120 в. в трубе 75-саженной между утесистых горно-каменных берегов, довольно картинных. Потом от Усть-Каменной бежит в песчаных и глинистых берегах, от Семиярской понижающихся, и делает 1300 в. до Омска, при глубине 1 1/2 - 3 саж. Скажем о числе речек, падающих в Иртыш. С левой стороны, начиная с реч. Жусь-Агачь, в Кокпектинском округе льющейся в оз. Зайсан, падает их до устья Бухтармы - 9, от устья Бухтармы до редута Долонского - 9, отсюда до черты Оми - 4; с правой, от Нарыма до большой Шульбы - 23 речки, далее, начиная с реч. Глубокой до р. Оми - 15; след., всех до Омска - 60. Островов на этом расстоянии много; виден водоворот близ камней Семи Братьев; против редутов Известкового и Грачевского есть подводные камни. Быстрина Иртыша следующая: между утесистых берегов в час 11, между Семипалатной и Ямышевской - 8, в Железинской - 3 1/2 версты {В 1769 г. Иртыш от Усть-Каменогорской до Тобольска со всею точностию снят адъюнктом Исленьевым, возвращавшимся из Якутска, и этот чертеж, вероятно, хранится в архиве Академии наук. В 1822 г. Иртыш промеряй от Ямышевской до Тобольска и положен на карты, составившие атлас, для безопасного хода соляных судов. Съемка эта продолжена до Туринска по Тоболу и Туре.}. На верху берегов Иртыша, как и по песчаным смежным равнинам (заметил Паллас), рассеяны морские раковины.

   Березник, осокорь и тополь, в меньшем или большем расстоянии от Омска, украшали правый берег Иртыша, но строевого леса и тогда не было вблизи крепости.

   9. Крепостца, из тех же лодок, на которых воевода Сукин в 1587 г. приплыл из Тюмени, построенная на северном мысу иртышного берега, до 25 саж. возвышающегося от уровня реки, названа Тобольск, а не Иртышск. Как имена водворений не даются даром, то водворение на новой земле названо Тобольском не потому ли, что первое отдохновение воеводы было на старом устье Тобола, в 500 саж. отстоящего от мыса, или потому, что с мыса виден Тобол, по которому плыл основатель будущего города.

   В IV сибирском времени твердыня города, твердыня правления гражданского, военного и духовного выказывалась на горе, с обоих концов утесисто обрезываемой Иртышом и Курдюмкою. За 12 в. западного подъезда город представлял приятную картину белеющимися зубчатыми стенами и башнями, раззолоченными маковицами и крестами 15 церквей и колоколен, не всех тогда каменных. Цитадель ограждалась со всех сторон утесами, с севера - каменною стеною. Архиерейский дом, с запада соединяясь с гостиным двором и цитаделью, представлял своими башнями и каменными оградами продолжение крепостного кремля. Вся нагорная половина города, как большая крепость, ограждалась с севера и востока валом, бастионами, рвом и палисадом, а с прочих сторон - крутыми утесами наносного происхождения. Сибирская губернская канцелярия, дом губернаторский, палата над крепостными воротами шведского мастерства, дом архиерейский со службами, гостиный двор, дом магистрата под горою и дом частный - вот каменные здания того времени.

   Всех домов было в 1740 г. 3000, в 1772-м - 2284 (8). Жителей при переписи 1763 г. находилось 6663 м[ужского] п[ола|. В том числе, 75 духовенства, 102 статских, 2069 купцов, 668 посадских, 168 рабочих или поденщиков, 2119 служащих в 3 батальонах, 158 артиллеристов, 173 военных малолетков, 600 татар. Уменьшение числа домов, через 31 год замечаемое, произошло, вероятно, от расширения домов, более людей вмещавших, и от уменьшения жителей, причиненного большим пожаром, который в 1757 г. истребил 817 строений частных, казенных и церковных, заставил бедных людей искать приюта по городам или селам. Шапп в 1761 г. показал число жителей об. пола до 15 000. В том году было в Тобольске два полка с гарнизонным, следственно, в круглом счете у него включены и временные военные.

   Кстати, воспользуемся извлечением из замечаний Шаппа, не все приятных, иногда резких, но стоящих внимания.

   "Духовенство высшее, военные, статские и купцы, которых видел аббат, могли бы везде составлять приятную беседу. Многие должностные чиновники определяются из обеих столиц".

   "Сибиряки рослы, плотны и статны. Они любят женщин и напитки до излишества. Унижаясь пред главным начальником, они поступают весьма жестко с низшими и своими служителями".

   "Женщины тобольские красивы, белотельны, с тихою и приятною физиономией, с глазами черными, томными и всегда потупленными. Головной убор их состоит в искусном переплете черных волос с разноцветными платками, чем дают себе вид прелестный. Все румянятся, даже служанки и простонародные женщины. Вообще, женщины статны от 18 до 28 лет. Ноги и ступни у них толсты, как бы для поддержки естественного их дородства. Двукратным хождением в баню они безобразят свой стан и, расслабляя тем организм, представляются прежде 30 лет уже пожилыми".

   "Некоторые купцы и простолюдины ходят в платье старого покроя и не бреют бород, прочие все одеваются по-европейски. Одеяние женское не много разнится от европейского, только не модное. Праздничное и торжественное платье их состоит в мантилиях (en manteaux trousses), какие в старину бывали во Франции. Костюм этот перешел в Тобольск из Петербурга. Вообще, мужчины и женщины одеваются богато, но последние редко переменяют белье".

   "Большой недостаток в мебелях. Кровать, плохой стол, лавки, несколько голых стульев, вот и все. Стены без обоев".

   "Не в одном Тобольске мужчины ревнивы к своим женам; они большую часть дня проводят в попойках и возвращаются домой не трезвыми. Жены редко выезжают; живучи дома в праздности и скуке, недалеки от преткновения нравственного. Довольно быть безрассудным, чтобы сделаться счастливым. Там не знают нежной любви, этой теплоты душ чувствительных, которую самая строгая добродетель не в силах унять в сердце".

   "Мужчины в Сибири дотоле не будут чинны и благонравны, доколе не начнут уважать своих жен и доколе женщины по прав у красоты и воспитания не станут содействовать приятностям общежития".

   "В большие или семейные праздники там приглашаются к обедам лица обоего пола, но кушают в особых комнатах. Хозяйка выходит к мужчинам перед самым столом с подносом водки и, обойдя всех, уходит. Столы бываю т сытны, нарядны, но безмолвны, пока не начнут пить здоровья, вставая на ноги. Тут все приветствуют друг друга, поименно, при разных положениях тела, делают сцену шумную, странную. Вместо вин употребляются наливки. После стола переходят в другую комнату, где стол убран китайскими закусками, и снова принимаются за бутылки с медом, пивом и другими напитками из водки. Попойка продолжается до вечера. Если едут в поле, бутылки не отстают от них".

   "В Пасхальную неделю чиновники ездят друг к другу с поздравлениями и после взаимных обниманий пьют в каждом доме. Простой народ в праздники предается пьянству и разврату".

   Вот черты, под которыми наблюдатель неба и городов описывал Тобольск и с тем вместе главные города Сибири, один на другой похожие. Но мы с негодованием пропускаем колкие высказывания о наших обычаях и свадебных обрядах, общих в то время с Россиею и притом представленных Шаппом без целомудрия и даже без благопристойности. Ни звание астронома, ни имя аббата не попрепятствовали ему принять роль дружки на одной русской свадьбе, чтобы после выдать бесстыдное описание старинного обычая и обесславить свое творение скаредною картинкою. По заслуге достойный Паллас назвал ученого аббата вертопрахом, и этот вертопрах в последней половине XVIII века был один из безнравственных французских ученых {Шапп был тех мыслей о русских, что они, рождаясь с грубым строением, будто бы не способны вмещать ни воображения, ни гения и верил в язвительное слово известного Монтескье, что, для возбуждения в русском чувства, надобно ободрать его. Прилично ли так говорить гению, если Монтескье был в самом деле гений? Наша Елисавета, не читавши пресловутого сборника О духе законов, уничтожила смертную казнь в поучение Европы, смягчила наказания, и видела двух или трех поэтов, витию в Гедеоне Криновском, зодчего Кокоринова из сибиряков, и создала живописца Лосенка.}.

   Совокупляя сведения о Тобольске, мы не сказали до сих пор, для чего в этом городе, отчасти населяемом магометанами и окружаемом их деревнями, не стало с 1747 г. мечетей? До упомянутого года в уезде было 66 и в самом городе - 2 мечети, и все они по духу времени и по настоянию Сибирского митрополита сломаны. Правительство, не порицая того, что сделано по ревности, и вместе удовлетворяя просьбе магометан, постановило правилом, чтобы дозволить им строить свои молельни: а) в полуверсте от городов сибирских; б) в уезде не иначе, как при определенном числе прихожан, от 200 до 300 душ. Тогда в уезде жило магометан до 5843, следственно, законное число мечетей было от 20 до 25. Правила сии доныне соблюдаются, кроме Тары и Томска.

   Тобольск, по барометрическому измерению Шаппа, стоит выше моря на 52 саж. Почему, соединяя барометрические измерения Верхотурья и Екатеринбурга, можно себе представить, что нижняя сторона косоугольной поверхности, на Иртыше падающая, была бы наклоннее от 7 до 51 сажени, если бы Шапповы измерения имели достоверность.

   Едва ли не достовернее то, что при двух мысах Тобольска (как ни одна река с юга или с юго-востока не заливается западнее тех мысов, или, что то же, западнее 85® восточной долготы) покатость Уральского склона оканчивается в долине Иртыша и Нижней Оби.

   Теперь докончим опись Иртыша. Он течет по уездам: бывшему Тюкалинскому - 130 в., при средней глубине 4 ар.; по Тарскому - 463, при сред. глуб. 8 ар., с шир. 120-200 саж.; по Тобольскому - 556 в., при сред. глуб. от 20-42 арш. {Против Тобольска зимняя ширина Иртыша 279 саж. по линии, прямо падающей с городского берега на д. Мельникову. Глубина реки к берегу левому около 6, к правому от 7 до 10 1/2, а по средине - менее 5 саж., потому что стелется коса, как бы разделяющая Тобол от Иртыша.}, с прежнею шириною до Самарова, от которого расширяется, но при слиянии с Обью глубина уменьшается - 24-18 арш. Иртыш пробегает в час - против Тары 2, около Тобольска в июле и августе - 1 в.

   Берега Иртыша Нижнего, как и Тобола, тенисты, покрыты плесенью и не тверды под ногою, хотя и кажутся на взгляд крепкими; и это явление доныне остается не вполне решенным. При микроскопическом рассматривании плесени и тины А. Фомин видел длинные волокна и по этому заключил, что эти пряди должны быть остатки волокнистых трав, вверху по берегам речным растущих, также и тенет, в сухое лето переносимых ветром с полей на воды {Около 1790 г. посельщик Выродов сделал из этой волокнистой плесени обверточную бумагу и получил медаль от общ. эконом.}.

   10. В первой книге сказав год (1593) заложения Березовского острога, впоследствии населенного казаками и разночинцами, мы не обращали особенного внимания на Березов, хотя и не пропускали при случаях отмечать резкие события, как то: нелюбовь и злоумышленность окрестных остяков против острога, крещение их в православную веру, торговлю обдорскую, старинные пути торговые и таможенную стражу в тамошнем краю. Изыскивая дела, а не шутовства, мы не затрудняли читателя мимическими играми остяков, умеющих представлять зверей.

   Березов, в XVIII столетии сделавшись подворьем знаменитых изгнанников, имел жителей при первой переписи 706 душ м[ужского] п[ола]. Во вторую перепись, произведенную в 1744 г. гарнизонным капитаном Бабоновским, нашлось разночинцев 128, посадских 9, дворовых 11, казаков служащих 151, детей их 84, отставных с детьми 63, боярских детей 6, их сыновей 5, всего 457; след., убыль при второй переписи оказалась в 249 чел. О переписи по уезду, производившейся детьми боярскими, можно найти статью в прибавлениях.

   Внутренние расположения и происшествия, какие случались по Березовскому краю в прошлом и предшествовавшем столетии, оставались безгласными, пока смотритель уездного училища г. Абрамов, многократно в нашей книге упомянутый, не принялся за пересмотр старинных дел. С помощью сего трудолюбивого палеофила мы вкратце выводим на свет дела забытые.

   а) Велено в 1604 г. 2 марта верхотурским воеводам набрать стрельцов и казаков для Сургута на место умерших или побитых; число же убылых простиралось до 115 {Акты Историч. Ком. Археогр., 2-й том.}.

   б) С начала завоевания Березовского края всем князькам волостным, приезжавшим в Березов с ясаком, выдавалось на каждого по 4 арш. красного сукна да казымскому 2, всего 26 аршин; сверх того каждому топор, нож, пешня, не считая казенного корма и вина. (Это видно из бумаг 1744 г.)

   в) По грамоте царя Михаила от 16 декабря 1631 г. велено тобольскому воеводе кн. Трубецкому высылать в Березов горячего вина по 15 ведр в год, для угощения старшин остятских и самоедских, дабы тем приучить их к ясаку. Вот с какого давнего времени введена среди инородцев чаша вина, в виде политической меры. Мера сия извиняется приличием времени и первобытным вкусом инородцев к растениям одуревающим, которые расстроивают мысль и организм.

   г) Государевою грамотою 5 марта 1652 г. поведено карачейскую самоедь с ласковостию склонять к даче аманатов из лучших людей, для удержания от воровства и для обложения ясаком.

   д) В следующем году велено карачейскому князьку Хулееву быть в аманатах на Березове, а при смене аманатов - велеть сыскивать разбежавшихся самоедов, приводить их на прежние угодья, где жили, и взыскивать с них ясак.

   е) В 1709 г. велено продавать белку белую в казну под опасением в противном случае смертной казни.

   ж) Митрополит Филофей от 7 сентября 1725 г. известил губернскую канцелярию, что казаки, за ясаком посылаемые, берут вместо подводчиков красиволицых девочек остятских и дорогою насилуют, на что жаловаться не смеют застращиваемые родители.

   з) Русские березовцы покупали 7-летних остячек по 20, а мальчиков того же возраста - по 25 к. и записывали их в холопы, подобно как поступали в Якутском крае, в позднейшее, к удивлению, время. Указом 29 июля 1726 г. велено отобрать всех, противозаконно вовлеченных в холопство, и отпустить к родным.

   и) Митрополит Филофей в 1726 г., ревнуя просветить верою обдорских дикарей, встречен был от них близ Обдорска самым неприязненным образом, с опасностию жизни для проповедника. Виновные, человек до 100, были впоследствии наказаны.

   к) Самоеды, ныне представляющиеся праводушными и умеренными, тогда не только грабили соседних остяков за принятие христианства, но и убивали их, по обычаю жестокому вырезывали сердца и ели, а над телами мертвыми делали самые гнусные поругания. Что за слезная участь племени остятского? И обращается оно в христианство с бедами, и преследуется за христианство от соседей бедами более горькими, ужасающими! Между тем же само племя чуждается всякой переимчивости, назидательной для духа и полезной для быта житейского. Очень горестно чувствовать, что оно разделяет с нами истины и успехи {Г. сенатор Корнилов в Замечаниях на Сибирь на 70-й стр. думает перенести город из Березова в Самаров. Это значило бы вовсе скрыть от глаз самоедоостятских присутствие власти. Если тишина и повиновение инородцев держались до начала 1841 г. старинным уважением к Березову, грозному по памяти мужества казачьих дружин, то с уничтожением заслуженного имени города понадобилось бы изготовить силу материальную в другом месте, чтобы заменить нравственную древнюю.}.

   л) В 1744 и 1745 г. были в Обдорском краю, для описания северного морского берега, поручик Казимеров и геодезист Шипицын с 2 учениками. Описания их были бы любопытны по причине, что занятия их происходили позднее морских офицеров и геодезистов, которые во время Второй Камчатской экспедиции неудовлетворительно описали берега Ледовитого моря. Нельзя не заметить, как правительство всегда заботилось приобретать познания о Сибири, но приобретения науки, без публичного оглашения, сгнили или сгорели.

   м) В 1749 г. поступило в Сибирский Приказ из Нарыма прошение от князьков, старшин верхних и нижних обских волостей, о присылке нарочного, для произведения следствия об обидах, причиненных им двумя нарымскими воеводами, настоящим Аврамовым и предместником его Колзаковым. Обиды следующие: 1) оба воеводы брали с них ясака по 10 соболей с человека; 2) Колзаков с каждой из 9 волостей брал каждогодне по 500 рыб, которых сотня стоила 150 к. (до 2 р.), и продолжал этот побор 4 года; 3) кроме того, что рыбу возили к Колзакову без платы, он брал для провода своих судов до Кетска по 20 чел. в промысловое время и зимою по стольку же с лошадьми; 4) присылаемые за ясаком сборщики увозили недорослей ясачных, под предлогом рекрутства или обучения в школе, не отпускали их по месяцу и более, без выпуска; 5) воеводы не принимали по 4 и 6 недель привозимого в город ясака, и, чтобы не терять времени, ясачные дарили воевод из ясака бобрами, соболями, лисицами, выдрами и деньгами, а сами, в пополнение уменьшенного количества, покупали зверя в городе высокою ценою. Кроме этих неправд, не упомянутых Фишером, еще две умолчаны в выписке. Мы узнаем о сих грабительствах из указа Сибирской губернской канцелярии; но, чем она вершила толикой важности преступления, не знаем, хотя и увидим, что в 1753 г. брала она допросы с березовских сборщиков.

   н) По указу императрицы Елисаветы от 29 ноября 1751 г. велено выдавать на пару каждому окрестившемуся остяку сукна светло-голубого и василькового по 7 ар. (75-60 к. ар.), на подкладку крашенины - по 22, на рубахи холста - по 14, на порты - по 8 ар., так что одеяние новообращенного стоило 8 р.; остячке же на сарафан по 2 кумача, на подкладку крашенины 20, холста на рубахи 16 ар., и все ея одеяние обходилось в 450 к. Такого благоволения к новокрещеным не бывало во время митрополита-скимонаха.

   о) По указу Сибирской губернской канцелярии от 29 августа 1753 г. велено допросить в Березове сборщиков ясачных, по скольку рухляди брали они с самоедов для поклона воеводам и приказным людям? С каждого самоеда, как показано в ответах, брали по 10 белок или по 2 горностая. Если бы архивы прочих острогов и городов сохранили в целости, не везде ли бы читали мы подобные счеты? Огонь и время положили печать на уста правды.

   Вот несколько разновременных, рапсодических статей, которые, хотя бы не было северных мерцаний и дивных освещений вершин уральских, при вечерне-летнем солнце, все явственно изображают, в каком хаотическом сумраке жило предполярное человечество.

   Кто поднес им чарку вина без корыстолюбивого умысла? Одно правительство всегда было к ним милостиво и в отеческом чадолюбии заводит для них безмездные лечебницы.

   Обратимся к физическому состоянию Березова. По широте он стоит между двух полос, ячменной и ягодной, отчего и пользуется с болот поленикою, морошкою и прочими гроздами арктическими; в огородах же садят капусту, морковь, салат, свеклу, огурцы и картофель. Здесь, говорят старожилы, конец пихтовой фамилии, вероятно крупной и годной на дело. Она произрастает к западу по р. Сосьве, в волости Сосьвинской, с другой стороны - по правому берегу Оби к Самарову, и оттуда - к Сургуту. Паллас этого не ожидал.

   Березов красуется на высоком берегу Сосьвы, которая с запада омывает его, выше соединяясь чрез протоку Пырсым с Обью, ниже города опять сообщающеюся чрез протоку Устрем с Сосьвой. Из гидрографического слияния вод явствует, что Березов стоит на продолговатом острове, к востоку понижающемся. Длина острова от угла Пырсыма и Оби до нижнего угла устремо-обдорского около 80, ширина от запада к востоку чрез параллель Березова - около 20 верст.

   Березов дважды подвергался опустошительным пожарам, в 1719 и 1806 гг., и потому история его так прерывиста, как мы видели из припоминаний, так сказать, урывчатых.

   Березов не представляет никаких древностей {Медик Белявский признавал древностию книгу Молебник, соборной церкви подаренный за подписью кн. Елены Долгоруковой. Но Абрамов замечал, что эта книга печатана в 1763 г. и прислана в Березов не ранее как около 1800 г. Неизвестно, откуда и кем прислана, как и то, какая Елена Долгорукова подписывала книгу? Та ли в глубокой старости, которая в Березове ходила в церковь под стражей?}, кроме двух церковных: священнической ризы с орденскою звездою, нашитою Меншиковым, и одной золотой вещи, описываемой г. Абрамовым в виде овальной фигуры, которая в окружности 2 1/2 вершка и раздвигается на несколько круговых полос. Верхняя обведена из крученого золота, под нею голубая эмалевая, потом золотое поле с пирамидально-кручеными фигурами, украшенными шестью жемчужинами, наконец, еще золотой обвод с выпуклым стеклом, под которым лежит свитая в кольцо прядь тонких светло-русых волос. Предание церковное гласит, что этот памятник мирского сердца, художнически сделанный, поступил из дома Меншиковых. Какая благосердая мать для злополучных - наша Церковь! В утешение их она и приемлет и хранит даже свидетельства земных увлечений.

   11. Город Тара, давно не видя у себя караванов бухарских и не имея нарочитых капиталов, что бы значительно участвовать в пограничной торговле, стал жить рукодельностию: кожевенною, кузнечною, отчасти слесарною, медною, хлебопашеством и мелочным торгом.

   Стоя на речушке Аркарке, бегущей в Иртыш, посреди больших речек, Тары, Уя, Оши, город в XVII веке распространял заселение вверх к устью Тары, вниз к устьям Оши и Аева, а в начале XVIII - вверх по Таре и Оше. Пока не было крепостей по Иртышу, Тара сверх собственной крепости имела земляно е укрепление там, где после явилась Такмыцкая слобода.

   С именем речек Тары и Уя соединяется нечто историческое. По принятии колыванских горных заводов в казенное достояние думано было отыскать удобные места на этих больших речках для плавки колыванских руд, но намерение не состоялось.

   При третьей переписи 1763 г. в Таре было: купцов - 640, ямщиков и ремесленников - 199, дворцовых - 39, казенных крестьян - 1178, карточных бухарцев - 105, татар, почитаемых за древних обитателей, - 28, и с приложением духовных, статских и казаков выйдет около 2250 челов. м[ужского] п[ола].

   Кстати скажем, что в уезде по той же переписи было податных русских 9034, древних обывателей из татар - 441, барабинских татар - до 1215 луков, платящих подать рухлядью, и 669 юрточных бухарцев, платящих по 6 1/2 к. Татары и бухарцы, владея, по писцовым книгам, лучшими угодьями, лесами, землями, озерами, урочищами ягодными, ореховыми, звериными, пользуясь льготою от рекрутства и довольствуясь доходами с угодий, нежили, а плесневели в беспечной лености. Кроме помянутых крестьян, Чичерин с 1763 к 1771 году дал оседлость 2019 душам м[ужского] п[ола] по главному Барабинскому тракту.

   Площадь Барабинская, преисполненная озер и пространных болот, площадь, очевидно, возвышающаяся при Каинске, начиная с озера Васюганского, лежит выше двух речных долин Иртыша и Оби. Тара стоит выше Тобольска с лишком в 8 раз, а Бараба Каннская кдолине Оби содержится в возвышении как 5:2. Из чего следует возможность, при многочисленнейшей населенности, осушить Барабу водопроводами.

   По правому и левому берегу Иртыша, текущего в пределах Тюкалинского и Тарского уездов, замечено старинных курганов до 150, не считая прочих, видимых около озер.

   12. Краткое известие об алтайском горном деле, начатое в первой книге Обозрения для соглашения на чина горной промышленности с годами сибирского времени, пополняется здесь в ходе историческом. По установлении в 1729г. Колыванской небольшой плавильны, устроены чрез 10 лет иждивением Демидова (А. Н.) другие два завода: Барнаульский при слиянии реч. Барнаулки с Обью и Шульбинской - при впадении в Иртыш соименной речки. Последний недолго существовал.

   Кроме добычи руд около завода Колывани, открыто при владении Демидова рудников: 17 медных, и в том числе Медведевский по Убе, 13 со сложными минералами, медью, свинцом, серебром золотистым, и в том числе Воскресенский, из которого выплавлено первое серебро. Тогда же найден рудник Змеиногорский. Вообще разведки и прииски демидовского времени, указанные старинными копями безвестного народа {У Палласа и Фалька есть человеческие изображения, снятые с камней алтайских. Они имеют облик кавказский, и можно думать, что старинные копи были любимыми работами их поколения. Но кто они такие?}, производились по западную сторону Чарыша, на значительном пространстве.

   Колыванский завод одолжен был выплавкою серебра саксонцам, которые показали цену змеиногорских руд. Демидов в 1744 г. донес правительству о таком открытии и вместе послал 27 ф. 18 зол. серебра, выплавленного из 233 п. меди, чем и предупрежден донос Трегера, служившего на заводах штейгером и в то время уволенного.

   Бригадир Беэр, с поручиком гвардии Булгаковым и с командою, посланный в 1745 г. на заводы алтайские, начал свои исследования в верхнем конце Змеиногорского рудника и не оставил испытать достоинство прочих руд. В том же году он представил правительству проплав

   ленного серебра 44 п. 12 ф. с золотниками, из которого отделено золота 12 ф. 32 зол. В 1747 г. алтайские заводы со всеми строениями, людьми, землями, рудниками и машинами поступили в государственное достояние, по оценке. Тогда же присоединены к заводскому округу кр. Бикатунская с ос. Бердским и две казенные слободы Белоярская и Малышевская {В Российском атласе, в 1745 г. при Академии наук изданному, округ Колыванских заводов очерчен в тесном овале, которого длина 1100, а ширина - 500 верст.}. Белоярская еще прежде была укреплена кузнецким начальством.

   Плавка производилась в Колывани, сперва в 10ти, потом, с 1752 по 1768 г., - в 6-ти плавиленных печах.

   Заводских людей, с поступившими от Демидова и с причисленными во время казенного управления, состояло по 1757 год 10 935. В 1761 г. из окрестных уездов по докладу Олсуфьева приписано для работ 12 823, так что в 1762-м могло состоять 23 000, а к 1768-му было уже 39 246 м[ужского] п[ола].

   С 1749 по 1763 г. ежегодно выплавлялось серебра золотистого 200-400, а с 1763-го 500800 пудов. Вообще из доклада Олсуфьева видно, что с 1748 по 1759 г. получено чистого серебра 2821 п. и золота - 82 п.; следственно, по монетному переделу - 3 313 548 р. чистой за расходами прибыли, со включением и меди 2 653 548 р. Вывод прибыли изменился бы, если положить в цену леса и труды толь многих тысяч рук, по цене вольной.

   На ежегодное содержание заводов отпускалось сперва по 60 000, с 1761 г. на 120 000 р. и отпуск сей повременно возвышался.

   Плавка металла, за уменьшением леса, перешла в 1766 г. из Колывани в Барнаул, где она по 1770 г. возвысилась до 900 п. Фальк в 1771-м видел в Барнауле 949 домов, жителей - 2346 м[ужского] п[ола] и 2565 ж[енского] п[ола].

   13. В 1617 г. выстроенный при устье Кондомы и неприятелем сожженный, потом снова построенный на правом берегу Томи, Кузнецк не был в полной безопасности, можно сказать, до 1745-го, т.е. до смерти Галдан-Церена, потому что чжунгары, по пустому преданию телеутов, не переставали мечтать, что границею Кузнецкого уезда, с юга и запада, должна быть черная реч. Томь, с Чумышем сливающаяся невдалеке от города. Эта чжунгарская болтовня часто возобновлялась, несмотря на то, что Кузнецк давно обладал к востоку страною, между двух Июсов лежащею до слияния их с Чулымом, также страною между вершин Томи и Бии, к югу до слияния Бии с Катунью. Для связи Кузнецка с Томском стояли между них остроги Мунгацкий, в 1715г., и Верхотомский - в 1757 г., выстроенные нар. Томи, и они же служили оградою от татар, по обеим Июсам и Чулыму живущих. Хотя сторона юго-восточная по р. Бии была нередко обеспокоиваема чжунг арами, воровски вторгавшимися, но угол абаканский, с вершинами р. Абаканадо пограничных знаков, на Сабинском кряже поставленных, был управляем властию Кузнецка. На С. З. и З. границе его стояли два острога: Бердский и Белоярский. Демидов ограждал защитами свои заведения, пока казна не сменила его в Алтайском крае.

   При казенном управлении заводов линия Колывано-Кузнецкая, смыкавшаяся с Иртышскою при ф. Шульбинском, шла от реч. Шеманаихи к форпостам и маякам: Чагирскому, Моралихинскому, Березовскому, Кабановскому, Калманекому, Озерному, Ануйскому, к кр. Катунской, Бийску {Я утверждал и утверждаю, что Бийский пост первоначально учрежден в 1709 г., хотя начальниклинии ген.-пор. Шпрингер и относил начало его к 1716-му. Бийск неоднократно был снова укрепляем и переносим с места на место, как то: в 1738 г., потом при Киндермане и еще при Шпрингере.} и посту Чаро-Чумышскому. Вверх по правой стороне р. Бии также были маяки.

   Надобно быть справедливым к одному из братьев Левандиан, который, натыкавшись на месторождение серебряной руды в Кузнецком хребте, проходящем между pp. Mpaccy и Кондома, хотя и не умел преследовать счастливого открытия, оставил, однако ж, Демидову наслышку о богатствах, скрывающихся в отрогах Холзуна и других тамошних хребтах. Вся гористая страна, от р. Алея до оз. Телецкого, сияющая в июне серебристою белизною белков, особенно хребет Аргутский, есть поднебесье малоразгаданных сокровищ, судя по разнообразию горных образовательностей.

   При 3-й переписи, в Кузнецком уезде было: сел, деревень, острогов - до 100, податных душ - 5279, и все они с 1758 г. приписаны к барнаульским заводам. В самом Кузнецке было тогда домов до 500, две церкви деревянные, монастырь за городом, жителей об. п. около 3000. При проведении новой Кузнецкой линии, на защиту которой поставлено два драгунских полка, военный начальник имел пребывание в Кузнецке.

   Здесь не место говорить о возгораниях, какие неоднократно случались во флецах каменного угля, горючего сланца и торфа, близ Кузнецка. Вместо того упомянем со слов Фалька о двух пустынных знаках, на самой вершине Сабинского Камня поставленных для размежевания границ, вследствие второго Русско-Китайского трактата. Оба знака стояли на высоких 2-саженных подножиях, складенных в виде усеченного конуса из плит песчаника. На одном подножии возвышался деревянный крест в 1 1/2 саж., с прописью православного символа Веры, на другом - столбик с китайскою прописью религиозного изречения. Казачий голова с абаканского пограничного караула приезжает сюда, в известное время года, для свидания с начальником монгольской стражи, и спрашивают друг друга о здоровье относительных государей.

   По зависимости части Абаканского края от Кузнецка вошло у промышленников в обыкновение гонять тамошний скот через горы, по узким тропинкам, в Кузнецк и в колыванские заводы.

   14. Город Томск с обширным уездом, разлегшись по земле холмистой, которая тремя судоходными реками сообщается с Сибирью во все почти стороны и которая множеством речек оживляла селения и хлебопашество. Город сей, ограждаемый с севера острогом Кетским и укреплением самого Нарыма, с северо-запада и запада - Уртамским, Чаусским и Умревинским, к югу - Сосновским к Верхотомским, недавно упомянутым, к востоку - Ачинским и Мелесским, гордился собственным на горе деревянным острогом и уже наслаждался полною безопасностию.

   При переписи 1763 г. в Томске было: 542 купца, 115 ремесленников, в том числе 77 медяков. С проложением сухопутной дороги чрез Красноярск и с заведением почтовых станций, населяемых, как замечено, крестьянами и поселыдиками, населенность самого Томска стала чувствительно возрастать; но грубость в нравах поселенческих остал а с ь дол г ов ременною укоризною этой дороги. В 1771 г. жителей в Томске было 3753 м[ужского] п[ола] и 4019 ж[енского] п[ола].

   Подгорная часть города по временам терпит весеннюю водополь наводнения, но без летописных записок нельзя сказать о них ничего положительного.

   Уезд, с причислением Нарымского, тогда отдельного, был населен: а) русскими недостаточно; б) остяками, татарами, по Оби и Томи живущими без всякого сообщения с верхотомскими; в) татарами чулымскими, старожилами Чулыма. Татары {Рынков, вопреки Баядур-хану, отрицая бытие племени собственно татарского, почитал татар казанских и тобольских ногаями. Если так, то здешние татары не помесь ли турецкого племени с разными соседями? Татарские наречия, томское, тарское, особенно барабинское, разнясь между собою и от тобольского, в словах и выговоре, состоят из двух стихий: древнетатарской и соседнепрививной.} тогда разделялись на 18 волостей, управляемых своими старшинами. Из племени русского податные крестьяне приписаны к барнаульским заводам, за исключением 2459, живших севернее.

   15. Енисейск, несмотря на лесистые и отчасти кустарные болота, которыми окружен со всех сторон, всегда был столь же важен в истории Сибирской, сколько в росписи рек Енисей, омывавший древние башни первоначального острога. Мы повторяем здесь, что город не переставал быть провинциальным до 1783 г. и по своему луговому положению подвергался наводнениям, 2 или 3 раза в 10 лет. Населенность его была и тогда значительна (9).

   При переписи 1763 г. жителей м[ужского] п[ола] всех состояний считалось не менее 4000 человек, в том числе купцов - до 160, посадских - до 3000, ремесленников с кузнецами и медяками - 400. Домов более тысячи. Жители Енисейска поняли тайну, на каких путях лежит их благосостояние. Догадливость указала на промышленность и ремесленность.

   Промышленность троякая: меховая, рыбная и птицеловная. Движение промышленности меховой выражается на двух ярмарках: в Туруханске и Енисейске, первая в июне, другая в августе. На первую приплывают с пушными товарами остяки, тунгусы, якуты и посадские, по низовьям Енисея зимующие для промыслов и потому зимовщиками слывущие. Берега Енисея, как видно в атласе 1745 года, начиная с многоостровья до устья Пясиной, унизаны промышленническими зимовьями, как глиноутесистые берега некоторых рек гнездами чирков. На вторую съезжаются торговые сибиряки и купцы русские с товарами, покупаемыми в Кяхте, Ирбите и Макарьеве. Для промыслов рыбных купцы и посадские Енисейска спускаются на судах вниз по Енисею до реч. Карасиной, где ловятся осетры, чиры, сельди, омули и проч., далее же той речки по протокам и островам бьют для соления линяющих гусей, в великом множестве.

   Таким образом из соединения троякой промышленности образовалась торговля провинциальная и сибирская, и та и другая залучала монету. Где монета зазвучит, там стекаются мастерства на магический ея звук. Явно, что в Енисейске завелись иконописцы, мастера серебряного, медного, ружейного, литейного, гранильного, резного, токарного и мехового дела, не говоря о низших необходимых ремеслах.

   Жители Енисейска не забывали в известные дни угощать и пировать {В Томске пьянствовал народ, в Енисейске пировало купечество. Со временем изъяснится причина обыкновения, не так похвального для обоих городов.}, любили также и украшать свои храмы драгоценными прикладами.

   Русская населенность провинции была не многочисленна. В уезде Енисейском, простиравшемся вниз по Енисею, по Подкаменной Тунгуске, а с другой стороны - до реч. Дубчесы, было острогов 5 и 3 слободы малолюдные. Остроги по Енисею: Каменский, по сторонам - Маковский, Кемский, Рыбенский, Тасеевский. В уезде Мангазейском, самом обширном, простиравшемся от губы Обской до р. Анабары, жителей русских было наименее. Безлюдный город Туруханск, монастырь, два или три погоста, 15 казенных зимовьев, кроме промышленнических, вот все места населенности. В уезде Красноярском, так же не обширном, как Енисейский, но в 7 крат более населенном, было острогов 5, несколько слобод, сел и деревень. Остроги вверх по Енисею были Караульный, Абаканский, Саянский, к востоку - Канский и Удинский {По верным сведениям строились остроги: Абаканский в 1707 г., Саянский в 1718 г.}.

   16. Говоря об Енисейске, Туруханске и Красноярске, мы находимся мысленно на восточной стороне хребта, отчасти знакомого, но разнообразно именуемого, хребта не мечтательного, потому что образуются в нем вершины рек и речек, текущих к двум разносторонним доло-склонам Оби и Енисея, и эта черта разделения вод идет до Тазовской губы {Эту черту признает Севергин в Минер. опис. России на стр. 239-й перв. части и называет ее полосою, параллельною Енисею.}.

   Черта разделительная тянется от Белогорья, или Карлыхана, окружающего с востока оз. Телецкое, на оз. Иткуль, не дает Чулыму броситься в Енисей, потом ложится между обеими реками, проявляется в горах Кемчугских, так сказать, гнездом, и оттолкнув к Оби Чулым, снова подступавший, простирается вперед в том же направлении и, проскользнув между Сымом и Тымом, Вахом и Елогуем, под видом сырого возвышения, не исчезает и далее между речками Пакулихой и Никольтокой, оставляющих 5-верстный безводный перешеек, но прокрадывается к восточной стороне Тазовской губы между вершин последних противоположных водотечений.

   Лежащая к востоку за описанным росчерком плодоносная страна по Енисею, прежде служившая пастбищем у пастушеских и звероловных племен, сделалась под властию русских житницею Енисейска, Туруханска и северных зимовьев. Если представим себе, что по Чулыму с 1760 г. более пятнадцати лет продавался пуд муки ржаной по 2-2 1/2 к., пшеничной - по 4-5 к., что при такой бесценности не стоило труда приниматься за соху, сыщется ли добрая мысль, которою можно бы изменить погрешность тех сибирских губернаторов, которые представляли надобность уничтожить сибирское винокурение, вопреки усмотрениям Петра Великого.

   Один выгодный промен хлеба на выдр, бобров, на правом берегу Енисея по нагорным речкам промышляемых инородцами, также вымен рысьих и росомашьих шкур и их перепродажи поддерживали хлебопашество, до заведения винокуренных заводов: Боготольского, Краснореченского и Каменского. Здесь и надобно искать причину, для чего красноярские посадские предпочитали жить в уезде, а не в городе. Пашня близ своего огорода, удобное пастбище для скота, льгота от городских требований, свобода от полицейских придирок, посев табаку, тайное, может быть, корчемство и выгодное знакомство с татарами-звероловами за цену последних двух статей, для них лакомых, наконец, наслаждение полевою жизнию в веселом климате, вот сколько было побуждений, чтобы уклоняться от города, в котором не было ничего привлекательного.

   Город от того ни увеличивалс я, ни устраивался. В первой книге замечено, что в проезде Гмелина в Красноярске было домов и домишков 350, а теперь надобно сказать, что через 37 лет город представился Палласу не лучшим, хотя число посадских и ремесленников, по уезду рассеявшихся, считалось по переписи 1763 г. до 2000. Не имея более ничего сказать о городе, считаем не лишним упомянуть о том, что в 1763 г. ос. Абаканский потерпел большое разорение от чрезвычайного наводнения. Уезд, свободно и безбедно в эту пор у на селяемый, забыл прежние разорения, какие он терпел со стороны киргизов. При этом воспоминании представляются вопросы, ожидающие решения {У Фалька есть абаканские изображения, мужские и женские. Физиономия их очень походит на физиономию якутского племени. Поэтому есть основание думать, что якуты здесь живали в древности и что иссеченные из камня рожи могут быть приписаны их мастерству, так как ныне они отличаются способностью в резьбе на дереве.}.

   Откуда пришли на берега Енисея и Томи киргизы, с которыми мы встретились сперва под Томском в 1606 г., потом близ Красноярска в 1628-м? Когда, куда они ушли с Енисея и Томи, по какому побуждению? И разнятся ли они от киргизов трех орд?

   Хорезмский сборщик Абулгази размещал киргизов между Уйгур-Мураном (Енисеем, по Клапроту) и Селенгою. Размещение сие довольно достоверно, хотя и не вполне точно. Мы подтверждаем свое прежнее суждение {См. Сиб. вестник о забайкальских достопамятностях. К доводам киргизского кочеванья за Байкалом можно прибавить оз. Киргиз-Нор, лежащее в Халхе, по словам о. Иакинфа.} вещественными свидетельствами, доныне живыми, т.е. забайкальскими кладбищами, которые означаются плитами и видимы от устья Ингоды до р. Джиды. У монголов эти кладки наносных плит слывут кладбищами кергетов, и кому лучше знать названия могильных урочищ, как не соседям, которых предки сперва вытеснили кергетов из Забайкалья, потом жили подле бок о бок с ними? Поэтому размещение старинных киргизов начиналось от слияния Ингоды с Ононом и продолжалось к западу за Селенгу. Выходит, что кладбища по Джиде значат повременные приближения киргизов к Енисею, к Июсам и Катуни. Можно исторически утверждать, что потомки кергетов забайкальских, в эпоху русскую, распространялись до Катуни, потому что в 1797 г. киргизы разорили рудные заведения при Каштаке, находившиеся, по всей вероятности, в ветви хребта Кузнецкого, по р. Мрассу.

   Что касается до другого вопроса, наши сочинители, со слов военнопленных шведов, принимают за правду, что удаление киргизов от красноярской границы исполнено контайшою, по требованию нашего правительства, для прекращения пограничных раздоров. Дело, по-видимому, сбыточное, но где и какое подтверждение делу, не так легкому? История может ли верить слуху глухому, не определяющему ни времени, ни лиц, ни имени контайши, да и могли контаиша, в то время бессильный, приказать киргизам оставить свою родину? Мы смотрим надело иначе. Когда посланец Юдин в 1693 г. говорил контайше из наказных статей о возвращении изменников-киргизов, плативших подать России, на прежние жилища, подведомые сибирским городам, было ответствовано, что, хотя изменники-киргизы, давние подданные контайши, раз платили подать России, должны законно принадлежать ему и что он не выдает их, как готов выдать изменников беглых, не принадлежавших ему. Не очевидно ли, что царь русский вовсе не мыслил домогаться об удалении киргизов от границы?

   В 1704 г. киргизы кочевали на Божьих озерах, куда послан был из Томска казачий голова Цицурин в числе 738 человек. При происшедшем сражении убито 113 киргизов и татар и в плен взято 237 об. пола {Древн. и достопам. Сибири в Сиб. вестнике, 1822 г.}. Вот обстоятельство, которое могло образумить неугомонных киргизов. Галдана тогда не было в живых; от Рабтана, еще не осмотревшегося, нельзя было киргизам ожидать потворства. Притом видя, что земля урянхайская занимается китайскою силою прежде, чем знак дракона поставлен на Сабинской горе, против подножия Креста, киргизы опасались быть стиснуты между двух сил и потому убирались на юго-запад, не дожидаясь Российско-китайского трактата, в 1728 г. размененного. Они устранились в горные хребты, между Аньцичжаном и Кашгаром, лежащие в ш. 40® и далее к югу, как показано на карте г. Левшина.

   Остающийся вопрос: киргизы западные 3-х орд одного ли происхождения с восточными, о которых говорено и которых называют то бурутами, то закаменными, вопрос сей откладывается до статьи соседства пограничного. Мы увидим там г. Левшина, уничтожаю