Ходасевич Владислав Фелицианович - Избранные письма

ений, себя же представляет провидцем... <...>

   Обилие прописных букв, наприм., для таких слов, как Земля, Потоп, Бездна, Сеятель, Ложь, и цитат из Библии обличают намерение автора сказать нечто важное, но настойчивая забота говорить непременно умно, непременно красиво, непременно оригинально, не так, как другие, - лишает книгу светлости, прозрачности и легкости, составляющих высшее очарование поэзии. Спасают автора воспитанный вкус и своеобразная эрудиция, но прежде всего значительность тем, воспринятых серьезно".

   Завершал критик рецензию словами: "Книга М. Волошина - одна из немногих книг о войне, особенно в стихах, которые читаешь без досады, без чувства оскорбления, но с волнением, хотя его источник - не в поэте, а в величии переживаемого нами. Среди тягостного убожества и вопиющей пошлости современных "военных стихов" стихи М. Волошина, при всей надуманности их стиля, при всех их внутренних и внешних недостатках, - благородное исключение".

   ⁸ Коктебельская жизнь, полная мистификаций, розыгрышей, игры, породила мифические существа, которые без пояснений участников были бы непонятны. По счастью, Ю. Оболенская сделала подробные примечания к письму, которое вслед ей послали остававшиеся в Коктебеле Волошин и Ходасевич: "Без тебя будет нам очень грустно. Быть может, кружок наш, который ты так прекрасно объединяла, распадется совсем. Ты помогала нам словом и делом. Ты направляла деятельность нашего общества. Скажем прямо: ты была нашим духовным вождем. В тебе соединились все качества, отличающие каждого из нас в отдельности. Талантливая, как Щекотихин; начитанная, как Вислоухов, изящная, как Марат-в-ванне, деятельная, как Юра Гусиная Лапа; проворная, как Пудель, задумчивая, как Зайцепес, отважная, как Капар; стройная, как Мария Павловна; красноречивая, как Бабушка Синопли; воспитанная, как г-жа Княжевич; обольстительная, как Джафар; кокетливая, как Елена Юрченко, - ты, тринадцатая, объединившая нас, - была, можно сказать, маленьким Мюром и Мерилизом Добродетелей. Это звание мы и просим тебя принять. До свидания. Пиши. Счастливый путь!

   20 августа 1916 г." Далее следовали подписи и нарисованный след медвежьей лапы. А на обороте письма 20 февраля 1936 г. Ю. Оболенская написала:

   "Щекотихин и Вислоухов личности, вымышленные Ходасевичем.

   Марат в ванне - старушка-певица в Коктебеле.

   Юра - Гусиная Лапа - молодой человек, грек.

   Пудель и Зайцепес - вымышленные демонические существа" (РГАЛИ. Ф. 2080. Оп. 1. Ед. хр. 67).

   Видимо, Ю. Оболенская забыла, что Пудель - прозвище актера Владимира Александровича Соколова, близкого приятеля семейства Эфронов; после революции он жил в США. Все другие - лица наиреальнейшие: Мария Павловна - хозяйка столовой (мать Юры); Синопли - владельцы лавочки; г-жа Княжевич - жена писателя Арцыбашева; Капар - лодочник, турок, а Джафар - лавочник; Елена Юрченко - горничная.

   ⁹ М. А. Волошин летом 1916 г. писал монографию о художнике Сурикове, при жизни печатались отрывки, главы; полностью кн. М. А. Волошина "Суриков" (Л.) издана в 1985 г.

  

   22. Корнею Чуковскому. - РГБ. Ф. 62. Карт. 72. Ед. хр. 36. Публ. впервые.

   Корней Чуковский (Корнейчуков Николай Васильевич; 1882-1969) - поэт, прозаик, критик, в 1916 г. задумал издать книгу для маленьких детей "Радуга", а для того, чтобы переломить "умильно-ласкательную" интонацию произведений для детей, обратился к "взрослым" поэтам с просьбой принять участие в сборнике: к Маяковскому, Брюсову, Волошину. Волошин, посылая ему перевод шведской "Колыбельной", среди поэтов, которых стоило бы привлечь, назвал имена Ходасевича и Цветаевой (копия письма М. А. Волошина хранится у Е. Ц. Чуковской. - Коммент.).

   До этого Ходасевич не писал для детей, но сразу увидел тему для детского ст-ния в семейной домашней игре, родившейся из детской песенки: "Пляшут мышки впятером за стеною весело", - которую А. И. Ходасевич пела сыну. Она стала называться "Мышь" или даже "Мышь-впятером", "Бараночник". Среди семейки мышей были Книжник и Свечник-поэт, Сырник и Ветчинник. С годами игра питалась и прирастала как реальными событиями, так и книжными сюжетами, вроде поэмы Жуковского "Война мышей и лягушек".

   Первое детское ст-ние "Разговор человека с мышью" Ходасевич написал в тот же день, когда получил письмо от К. Чуковского, но чем-то оно показалось ему неподходящим, он торопился кончить и послать ст-ние (почти поэму) "Про мышей. Вечер".

   Из-за типографской разрухи книга была отпечатана лишь в конце января 1918 г. и переименована в "Елку" (Пг.: Парус). Вошло в нее ст-ние Ходасевича "Разговор человека с мышкой, которая ест его книги". Сб. переиздан в 1994 г. (М.: Горизонт - Минск: Аурика).

   В 1916 г. Ходасевич по просьбе К. Чуковского перевел "Английскую детскую песенку" - напеч. в прилож. к журн. "Нива" - "Для детей" (1917. No 1. С. 10). Переводы из Р. Стивенсона: "Вычитанные страны" и "Луна" опубл. в сб.: Стивенсон Р. Л. Детский цветник стихов. М.: Гос. изд-во, 1920; перепеч. в альм. "Крылья" (М.-Пг., 1923).

   В 1920 г. Ходасевич сделал рукописную книжку "Стихи для детей", куда включил "Английскую песенку", "Вычитанные страны", "Луну", "Разговор человека с мышкой, которая ест его книги" (ИМЛИ. Ф. 209. Оп. 1. Ед. хр. 6. Печать на обороте свидетельствует, что книжечка входила в коллекцию Литературного музея Всероссийского союза писателей: No 56).

  

   ¹ Столица Любовь Никитична (урожд. Ершова; 1884-1934) - поэтесса.

  

   23. Б. А. Садовскому. - Письма Садовскому. С. 36-37.

   ¹ Вероятно, статья "Египетские ночи". Первая часть ее в рабочей тетради написана между 17.XI и 3.XII.1916 г. Напечатана в журн. "Ипокрена" (1918. No 2/3. С. 33-40).

   ² Макаберные стихи - от фр. macabre - похоронный, погребальный. В рабочей тетради Ходасевича с девизом "omen aversum" (лат. дурной знак) - одно за другим следуют ст-ния "Слезы Рахили" - 5.Х.1916; "Сны" - 13.XI; "Утро" - 13.XI; "Висел он, не качаясь..." - 27.XI; "Смоленский рынок" - 12-13.ХII; затем план статьи или доклада "Пушкин и смерть"; пьеса по рассказу Пушкина "Гробовщик" и множество незаконченных отрывков на тему близкой смерти: "Когда же прерву вереницу // Давно <своих> затянувшихся дней, // Велите запречь в колесницу // Двенадцать отборных коней..."; "Друг последний! Недалек он, // Тихий день твоей печали. // С похорон моих усталой // Ты вернешься к нам домой. // Из привычных глянешь окон - // Тот же вид, все те же дали..." (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 21). 12 мая 1916 г. В. Зайцева писала Б. Грифцову: "Видела Ходасевича, бедный Владя, как он ужасно выглядит - мне что-то его очень жаль. Точно он приговоренный" (РГАЛИ. Ф. 2171. Оп. 2. Ед. хр. 4).

   ³ "Стремнины" - I. M., 1917.

  

   24. Б. А. Садовскому. - Письма Садовскому. С. 37.

   ¹ Садовской Б. Обитель смерти. М.: Изд. автора, 1917.

   ² Рябушинский Николай Павлович (1876-1951) - меценат, поэт-любитель из семьи русских промышленников и купцов, издавал ЗР. О нем см. в письме В. Я. Брюсова к З. Н. Гиппиус: "Рябушинский блистал, чувствуя себя если не Нероном, то Лукуллом наверное" (ЛН. Т. 85. С. 688).

   ³ Гучков Александр Иванович (1862-1936) - крупный промышленник, основатель "Союза 17-го октября", председатель Центрального военно-промышленного комитета, военный и морской министр во Временном правительстве.

   ⁴ Ходасевич вспоминает ст-ние "Прадед" (1910): "Дед моего отца и прадед мой Лихутин..." Б. Садовского. Об этом ст-нии Ходасевич писал в обзоре "Русская поэзия" (см. т. 1 наст. изд.).

   ⁵ Ст-ние Садовского "Памятник" (1917) кончалось строфой:

  

   Но всюду и всегда: на чердаке ль забытый

   Или на городской бушующей тропе,

   Не скроет идол мой улыбки ядовитой

  

  И не поклонится толпе.

  

   25. Л. Б. Яффе. - Russian Literature (Mouton-The Haugue- Paris). 1974. No 6. P. 27-28 / Публ. Луиса Бернхардта.

   Яффе Лев Борисович (1876-1948) - поэт, переводчик, общественный деятель. Во время первой мировой войны, когда все еврейские издания были закрыты, а еврейским языком (идиш и иврит) было запрещено пользоваться даже в личной переписке, он основал в Москве еженедельник "Еврейская жизнь", затем изд-во "Сафрут". В сборниках "Сафрут" Ходасевич опубликовал в 1918 г. переводы поэм С. Черниховского "Завет Авраама" (сб. I) и "Вареники" (сб. III). Летом 1917 г. Гершензон познакомил Ходасевича с Яффе, и они начали работу над кн. "Еврейская антология. Сборник молодой еврейской поэзии" (М., 1918 - 1-е изд.; в Берлине в 1922 г. З. И. Гржебин переиздал его).

   В 1918 г. Яффе с семьей переехал в Вильно, где пережил погром, арест, случайно избежал расстрела, а в 1920 г. уехал в Палестину. Он писал М. О. Гершензону 6 мая 1922 г.: "В Палестине мы уже два года и четыре месяца. Живем в Иерусалиме. <...> Здесь - если б меня просили одним словом определить, как нам живется, - тяжело и светло. Недавно я объехал целый ряд стран и с большой ясностью увидел, что самые мучительные дни здесь не променял бы на блеск и радость других стран" (РГБ. Ф. 746. Карт. 44. Ед. хр. 58). В следующем письме он просил Гершензона узнать адрес Ахматовой: Яффе переводил Ахматову и других русских поэтов, издавал газету на еврейском языке; погиб при взрыве здания. В 1948 г. в Тель-Авиве вышла кн. Яффе "Воспоминания", где Ходасевичу посвящена глава.

   В сентябре 1922 г. Ходасевич писал ему: "Все эти годы я вспоминал о Вас куда чаще, чем Вы, вероятно, вспоминали меня. Знаете ли, что Вы - одно из немногих самых светлых моих воспоминаний, когда я думаю о тяжелых временах московской жизни в 1917-1918 гг.? И знаете ли, что Вы навсегда останетесь одним из самых любимых моих людей? И знаете ли, как бесконечно радовала и утешала меня мысль, что наконец-то для Вас осуществилась самая дорогая Ваша мечта и что Вы можете жить в своей Палестине и делать свое заветное, любимое дело?" (Russian Literature. 1974 No 6. P. 29).

  

   ¹ ...с того берега. - Отсылка к кн. А. И. Герцена "С того берега" (1849 - вышла на нем. яз., 1855 - на рус. яз. в Лондоне), в которой писатель осмыслял трагический опыт революций в Европе ("Все побеждены, всё побеждено, а победителя нет...") и завещал сыну: "Не останься на старом берегу..."

   События в России 1917-1918 гг. для Ходасевича окрашены горько-оптимистической тональностью этой книги. Благодаря ей во многом сложилась у него концепция исторического движения, влияние ее ощущается на самых разных произведениях тех лет: он цитирует и интерпретирует Герцена и в ст-нии "Дом" (ср. со строчками Герцена: "Человек, конечно, дома в истории..."), и в статье "О завтрашней поэзии", где, помимо прямого цитирования, различим ритм герценовской публицистики, ее пафос. И очерк "Помпейский ужас" задан книгой Герцена. Так что участие Ходасевича 21 января 1920 г. в вечере памяти Герцена, где он читал стихи, - не случайно.

   ² Скорее всего, в это время Ходасевич работал в Комиссариате труда. См. его очерк "Законодатель" в наст. томе.

   ³ Толстой Алексей Николаевич (1882/83-1945) - поэт, прозаик, драматург. В 1918 г. коктебельское знакомство переросло в близкие, семейные отношения, что подтверждают и "канва автобиографии", и воспоминания А. И. Ходасевич.

   ⁴ 24 марта 1918 г. Ходасевич выступал на вечере поэтов и писателей в Богословской аудитории университета. Свои произведения читали Бальмонт, Чириков, А. Толстой, Эренбург, Вл. Ходасевич, Андрей Соболь, Балтрушайтис (газ. "Раннее утро"). Начинается период чтений, выступлений в кафе: 3 апреля вместе с А. Толстым он выступает в кафе "Элит", 8-го - там же (А. Толстой, Эренбург, Ходасевич); 15-го - в кафе "Трилистник" и т.д.

   ⁵ Андрей Соболь (наст. имя Юлий Михайлович; 1888-1926) - прозаик, прошедший путь профессионального революционера: тюрьмы, ссылки, эмиграцию. 12 мая 1926 г. застрелился в Москве. Ходасевич писал о нем дважды: Д. 1926. 20 июня; и десять лет спустя - В. 1936. 29 августа.

  

   26. А. И. Ходасевич. - РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 47. Публ. впервые.

   ¹ Модзалевский Борис Львович (1874-1928) - историк литературы, известный пушкинист. Ходасевич готовил собр. соч. А. А. Дельвига, одна из целей поездки - разыскать "дельвиговские бумаги" в Пушкинском Доме и Публичной библиотеке.

   ² 3 октября Ходасевич познакомился с Горьким, о своих впечатлениях написал жене на следующий день. В письме к А. И. Ходасевич от 12 октября 1918 г. он подвел итог впечатлениям: "Скажи Пате и Борису, вскользь, что Г<орький> мне не понравился".

   ³ Женя - Евгения Фелициановна, сестра В. Ф. Ходасевича, с которой у него до последних дней сохранились близкие отношения; Наташа - племянница.

   ⁴ Дидиша - Дидерихс Андрей Романович, художник, муж В. М. Ходасевич.

   ⁵ Книжная лавка писателей, где Ходасевич и его жена работали в 1918-1919 гг., - книготорговое предприятие на паях, - организована П. Муратовым, А. Дживелеговым, М. Осоргиным и др. См. о ней в очерке Ходасевича "Торговля"; в воспоминаниях М. Осоргина (Временник общества друзей русской книги. Париж, 1928. II; 1932. III; HH. 1989. No 6) и А. Эфрон (О Марине Цветаевой. М., 1989. С. 99-105). Ходасевич не только расспрашивал, как идут дела в лавке, но и добыл для нее в Петрограде "штук семьдесят отличнейших детских книг" (из письма к А. И. Ходасевич от 15 октября 1918 г.).

   Делами Книжной лавки осенью 1918 г. Ходасевич и его жена были заняты чрезвычайно. Все письма А. И. Ходасевич в Петербург переполнены сообщениями о Лавке: "В Лавке много перемен. Диесперов отпал. Боря Грифцов поступил на службу. Линд у нас в Лавке на жалованье 750 р. будет каждый день с 10 до 4-х ч. По-моему, это очень хорошо. Мне прибавили жалованье, буду получать 600. И Лавка велела мне купить валенки на ее счет" (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 90). На следующий день, 8 октября 1918 г., А. И. Ходасевич сообщает: "В Лавке дела превосходные - сегодня 2322 руб.", - и пересылает заказы на книги, которые хорошо бы купить в Петербурге: от "Мурманской железной дороги" до сб. А. А. Блока "Театр" (П.: Земля, 1918).

  

   27. Б. А. Садовскому. - Письма Садовскому. С. 38-39.

   Это письмо, а также письма 28 и 29 написаны на бланке изд-ва "Всемирная литература".

  

   ¹ Валерий - В. Я. Брюсов. В коммунистическую партию он вступил в 1920 г. В очерке М. Волошина "В. Брюсов. Воспоминания. Фрагменты" один из фрагментов озаглавлен "Бр<юсов> о коммунизме". На вопрос "Каким образом Вы стали коммунистом?" следует ответ: "Вы ведь знаете мою симпатию к Риму, к империи, к власти... Из всех политических партий в России только коммунисты удовлетворяли этому порядку моих симпатий. <...>

   Что же касается моей "партийности", то это произошло так: я однажды в одной беседе с Анатолием Вас<ильевичем> высказал ему, что я вообще принимаю доктрину Маркса, так же, как принимаю дарвинизм, конечно, со всеми поправками к нему. Этот чисто теоретический разговор Ан<атолий> Вас<ильевич> счел нужным понять как мое желание вступить в партию и сделал туда соответствующее заявление. Об этом я узнал, только получивши из партии официальное согласие на принятие меня в члены.

   Вы понимаете, что при таких обстоятельствах отказаться было для меня равносильно стать в активно враждебные отношения. Это в мои расчеты не входило. И в то же время не было ничего, что бы меня сильно удерживало от входа в партию.

   Таким образом я оказался записанным в члены КП" (ЛН. М., 1994. Т. 98, кн. 2. С. 394 / Публ. К. М. Азадовского и А. В. Лаврова).

   ² Младший брат - А. Я. Брюсов.

   ³ Абрамов Соломон Абрамович (1884-1957) возглавлял изд-во "Творчество", выпускал журн. "Москва" (1918-1922; вышло шесть номеров).

   ⁴ Фемистоклюсом (шутливая отсылка к "Мертвым душам") Ходасевич называет Гаррика.

  

   28. Б. А. Садовскому. - Письма Садовскому. С. 39-40.

   ¹ В 1921 г. Садовский писал А. А. Блоку: "Я теперь неизлечимо болен, у меня сухотка. Четыре года лежал я пластом, живым трупом" (РГАЛИ. Ф. 55. Оп. 1. Ед. хр. 391). Прикованный к постели, он искал опоры в религии, в работе "красным профессором" (студенты приходили к нему домой), в антропософии. О глубоком духовном кризисе он рассказал в отчаянном письме к А. Белому от 15 декабря 1918 г.: "...меня дважды вынимали из петли. Жажда смерти особенно мучила меня в последнее время, и только в силу случайности я остался жив" (РГАЛИ. Ф. 53. Оп. 1. Ед. хр. 262).

   ² Неприятие Октябрьской революции проявилось у Садовского в отказе печататься. В 1922 г. он переменил решение. Точнее - протест его нашел иную форму выражения: историк литературы, собиратель рукописей, документов превратился в мистификатора, выдающего собственные стихи за произведения Некрасова, Блока, Есенина. Мистификации Б. А. Садовского попали даже в учебник по текстологии - см.: Рейсер С. А. Основы текстологии. 2 изд. Л., 1978; а также публ. М. Д. Эльзона "О воспоминаниях Н. И. Попова и их авторе" (Русская литература. 1982. No 3) и статью С. Шумихина "Мнимый Блок?" (ЛН. Т. 92, кн. 4).

   ³ Витте Сергей Юльевич (1849-1915) - политический и государственный деятель, председатель Совета министров в 1905-1906 гг., автор Манифеста 17 октября 1905 г.

   ⁴ Милюков Павел Николаевич (1859-1943) - историк, один из лидеров партии кадетов, редактор газ. "Речь" (а в эмиграции - ПН), министр иностранных дел во Временном правительстве.

   ⁵ Любопытно, что почти теми же словами убеждал Садовского в исторической неизбежности власти большевиков "правый" профессор Б. В. Никольский; и врагов видел равно в октябристах и эсерах: "Я Вам должен сказать, что с советским режимом я мирюсь откровенней, искренней и полнее, чем с каким бы то ни было другим, не говоря уже о Распутинско-Штюрмеровски-Протопоповском. Худого лично мне и моей семье большевики ничего не сделали, а доброго и хорошего много. Враги у нас общие - эсеры, кадеты и до октябристов включительно" (Монархист и Советы: Письма Б. В. Никольского к Б. А. Садовскому 1913-1918 / Публ. С. В. Шумихина // Звенья: Исторический альманах. М.-СПб., 1992. Вып. 2. С. 371). В 1919 г. Б. В. Никольский был расстрелян "за участие в контрреволюционном заговоре", его дочь арестована и отправлена в лагерь.

   ⁶ ... "средь вин, сластей и аромат"... - Из ст-ния Державина "Фелица" (1782). "Званка" - имение второй жены Державина, где он жил последние годы.

   ⁷ ...с небес в голосах раздавался. - Парафраз строк Державина: "Но, будто некая цевница, // С небес раздамся в голосах" ("Лебедь", 1804).

   ⁸ Реклама Жанны Гренье, обещавшей "развить гармонический бюст", обошла страницы всех газет, была своего рода "классикой" и воспринималась Ходасевичем как образец "аршинной поэзии".

   ⁹ См. о Розанове в рец. Ходасевича на кн. Гиппиус "Живые лица" и коммент. к ней - т. 2 наст. изд.

   ¹⁰ Никольский Юрий Александрович (1893-1922) - историк литературы. После окончания университета, решив заняться Фетом, писал Садовскому; летом 1919 г. преподавал в Нижнем Новгороде и подружился с ним. Он оказался зорким свидетелем жизни Садовского, его настроений и рассказал об этом Л. Я. Гуревич в письме от 8 июля 1919 г.: "Садовской написал роман, где Николай Павлович, черт и жидо-масоны. Пока это роман - смотрится, как офорт, чернота берется, потому что стиль требует, и он искренний человек, "дубровинец", par esprit, и я ценю, что он не "полу", понимаете, все эти "полу"!.. "Но!" <...> Я просто скажу, что в ужасе от предстоящего и того электричества мести, что незримо накопилось, особливо в юных душах. Это стихийно и потому неудержимо, страшно и опасно. Ведь будет - такой еврейский погром! И интеллигентские мальчики пойдут с душой - вот в чем гадость и ужас. Это не факты, понимаете, что я излагаю, а так, носом чую. Еще и монарха захотят. Одним словом, Людовик Осьмнадцатый, и именно это готовится в умах, а не империя, такая полуэстетическая "маленькая" монархия в стиле офорта и Мюссе. Густо. Дворянчики повыймут гербы и шлемы, вспомнив голубую кровь свою - а? - тоже донкихотство, но без голубой искры сентиментальности и человечности. Все жестко, и гербы из жести, всякие там лилии - хорошо еще, если лилии, а не топоры" (РГАЛИ. Ф. 131. Оп. 1. Ед. хр. 162). Никольский нарисовал и точный портрет книги Садовского "Обитель смерти", где "жестко, в стиле офорта" изображена "полуэстетическая "маленькая" монархия" с гербами из жести.

   В июле 1919 г. Никольский уехал в Петроград, затем, по командировке Наркомпроса, в Одессу, где заведовал музеями; дал Садовскому знать, что будет пробираться в Крым: "Может быть, вечером сегодня вырешится дальнейшая судьба жизни. Подумай обо мне из своего далека, может быть, душевная помощь как-то поможет на расстоянии, если есть любовь" (1 сентября 1920 г. - РГАЛИ. Ф. 464. Оп. 2. Ед. хр. 147). Из Севастополя, через Константинополь Никольский добрался до Белграда, преподавал в Белградском университете, выпустил кн. "Тургенев и Достоевский. История одной вражды" (София, 1921); в парижской газ. "Общее дело" публиковал статьи о Блоке, Гумилеве. Из Белграда сумел переслать весточку Садовскому: "Научная работа наладилась еще мало. С чужим языком дело туже, чем я думал. Главное же - "отходил" - отходил от всего пережитого в тихой пристани. И второе главное, что Ее нету со мной. И отца. И тетки. И Тебя. Грущу".

   На этом листке неровным, дрожащим почерком Садовского нацарапано: "умер в 1922 г.". Умер Ю. А. Никольский в советской тюрьме от сыпняка, вторично - на этот раз в обратном направлении - проделав тайный путь из Белграда в Россию.

  

   29. Б. А. Садовскому. - Письма Садовскому. С. 41-42.

   ¹ Из ст-ния Пушкина "19 октября" (1825).

   ² Ср. с записью Садовского в дневнике (1930): "И все же честь и слава большевикам. Как вспомнишь эпоху 1905-1914 гг. - всю брюсовско-милюковскую-сологубовско-аверченковскую гниль и пошлость, "сплошной бобок", журналы и газеты вроде "Русского богатства" и "Речи", цинизм сверху и хамство внизу, вырождение и оподление - хочется сказать с поклоном: спасибо, милые люди! Правда, вы поступили по пословице: осердясь на вшей, шубу в печь, - но черт с ней и с шубой, коль ее все равно нельзя было носить" (РГБ. Ф. 669. Карт. 1. Ед. хр. 12).

   ³ Путем зерна. М.: Творчество, 1920.

   ⁴ Шутливо перефразированная строка В. Брюсова: "Ты песен ждешь? - Царица, нет их!" ("На нежном ложе...", 1907).

  

   30. Б. А. Садовскому. - Письма Садовскому. С. 42-44.

   ¹ Садовский Александр Яковлевич (1850-1926) - отец поэта, краевед, археолог, историк. См. о нем в сб.: Памяти Александра Яковлевича Садовского. Изд. Нижегородской археолого-этнографической комиссии, 1928. В чем заключалась его просьба к Горькому - неизвестно.

   ² Московский профессиональный союз писателей, скорее всего, создан в начале 1918 г., хотя 15 марта 1917 г. М. О. Гершензон писал брату: "Теперь здешние писатели заняты составлением "резолюций" и выработкой плана Союза писателей. Хожу на собрания и я, да только все идет вразброд, никак не столкуются" (Гершензон М. О. Письма к брату. М.: Изд-во М. и С. Сабашниковых, 1927. С. 182). В 1920 г. Московский союз перерегистрировался и переименовался во Всероссийский союз писателей. Все писатели, которых Ходасевич предлагает в "поручители" Б. А. Садовскому, были членами-учредителями Союза. Вот почему к одному из них, А. М. Эфросу, обратился Ходасевич в 1927 г. с гневным "Письмом", в котором напоминал, ради чего был Союз создан: "В 1918 г. мы с Вами вместе трудились, основывая Московский Союз писателей, ставший впоследствии всероссийским. Первым его председателем был М. О. Гершензон. Большевики, как Вы помните, в Союз не допускались. Мы открыто им заявляли, что в Союз писателей не могут входить лица, принципиально отрицающие свободу печати. <...>

   И вот из этого опозоренного Союза Вы, друг мой, не только не вышли (что было бы демонстрацией, быть может, рискованной), - но и до сих пор принимаете самое деятельное участие в его жизни. Вы близки к самым верхам его. Вот от этой близости Вы могли бы воздержаться. Но Вы не воздержались, а потому и несете свою долю ответственности за деяния Союза. <...>

   Теперь Союз сделал нечто худшее. Он поспешил выступить с осуждением тех несчастных, которые, доведенные до отчания, рискуя жизнью, переслали сюда, за границу, свое письмо. Союз "писателей" предательски отрекся от своих братьев. Их предсмертный стон Союз захотел представить перед Европой как подлог и клевету, сам же поспешил засвидетельствовать, что он премного благодарен доброму начальству за сладостное житье писателей в СССР" (В. 1927. 29 сентября).

   Утверждение М. Долинского и И. Шайтанова, что адресатом "Письма" был В. Г. Лидин - неверно (см.: Экран и сцена. 1990. No 47). В "Письме" Ходасевич напоминал Эфросу и о дружбе с Муни, и о "приятельстве со времен нашей юности": "Ведь мы, хоть и были на "вы", все же по юношеской привычке зовем друг друга не по имени и отчеству, а уменьшительными именами" (Эфроса он называл "Бамой").

   Абрам Маркович Эфрос (1888-1954) - театровед, искусствовед, переводчик, автор кн. "Профили" (М., 1933), "Рисунки поэта" (М., 1934) и др.

   ³ О том, как трудно жил Ходасевич в 1920 г., рассказывает в письмах к подруге Ю. Оболенская: "Вчера был у меня Владислав, похудел еще больше. Их подвал окончательно залило водой <...> А<нна> И<вановна>, в пять часов придя со службы, готовит обед, и Вл<адислав> говорит, что на ней уже и румяна не держатся (как признак плохого состояния здоровья). Одним словом, они переезжают, куда, еще не решено. Я мечтаю, чтобы поближе к нам. Несмотря на нашу грязь, копоть и сырость, приводящие маму в исступление, Вл., сидя у нас, говорил: "Хорошо у вас, товарищи, тепло, чисто, картинки на стенах..."" (9 марта 1920 г.). В письме от 18 сентября 1920 г.: "Владислава забирают на военную службу. Можешь ты понять это? Ведь его вообще надо положить в лазарет - сейчас он, кстати, и не дома, в санатории, но в городе, без воздуха. Нарывы все не прекращаются. Я, признаться, весной боялась за его жизнь, а теперь находят годным в строй. Или им все равно? А я удивляюсь, как он ноги передвигает" (РГАЛИ. Ф. 2080. Оп. 1. Ед. хр. 7).

  

   31. Г. И. Чулкову. - Опыты. 1994. Кн. 1. С. 92-93.

   Записка написана на обороте корешка приходного ордера No 1860. Недат. Очевидно, конец сентября 1920 г. Передает состояние и настроение Ходасевича перед отъездом в Петербург. Дневники Ю. Л. Оболенской, которая вместе с Ходасевичем ходила летом 1920 г. на поиски квартиры, открывают глубину усталости, истощения, отчаяния, овладевших им осенью 1920 г.

   9 октября 1920 г. он писал жене в Петроград: "Ходасевичей окончательно выселяют. Они ищут квартиру себе и нам вместе. Но я предпочел бы Петербург. Да и неизвестно, найдут ли. Ведь не нашли же мы для Палаты. Если не уладится с переездом - попытайся устроить дела насчет материи, башмаков, галош... Добудь ордера и купи" (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 47).

  

   ¹ Здравница - см. очерк Ходасевича того же названия о "здравнице для переутомленных работников умственного труда", где он жил с августа по октябрь 1920 г.

  

   32. М. Горькому. - АГ. КГ-П 83-8-2. Публ. впервые.

   Первое из 42 сохранившихся писем Ходасевича Горькому.

  

   ¹ А. И. Ходасевич в первых числах октября была в Петрограде и встречалась с Горьким.

  

   33. П. Е. Щеголеву. - Памир. 1988. No 8. С. 176 / Публ. Е. Ю. Литвин.

   Щеголев Павел Елисеевич (1877-1931) - историк, исследователь Пушкина, редактор журн. "Былое", "Минувшие годы", а также лит. прилож. к газ. "День" - "Отклики". В 1918 г. - председатель историко-революционной секции Центрархива.

   24 ноября 1920 г. Ходасевич писал М. О. Гершензону: "С 1 декабря начну работать в Пушкинском Доме, составлять описания рукописей. Модзалевский, как всегда, очень мил и доброжелателен. Обещал приставить меня к пушкинской эпохе. Для начала, кажется, буду разбирать альбомы. Официальное мое звание будет - ученый сотрудник..." (Письма Гершензону. С. 24).

  

   ¹ ..."среди мирских печалей успокоить". - Строка из монолога Бориса Годунова (Пушкин А. С. Борис Годунов. Сцена "Царские палаты").

  

   34. М. Горькому. - Авторизованная машинопись на бланке изд-ва "Всемирная литература", Московское отделение (АГ. КГ-П 83-8-3). Публ. впервые.

  

   ¹ Ходасевичи прибыли в Петроград 17 ноября 1920 г. в международном вагоне, имея при себе командировочное удостоверение от изд-ва "Всемирная литература", подписанное Горьким (см. в наст. томе коммент. к очерку "Горький" в "Некрополе", к с. 153). Первое время они поселились в доме, принадлежавшем известному петербургскому антиквару М. М. Савостину, знакомому Горького, В. М. Ходасевич и ее мужа А. Р. Дидерихса по работе в Оценочно-антикварной комиссии по учету национальных ценностей, председателем которой был Горький; жили там до переселения в Дом искусств.

   ² О сложностях перевода своего пайка из Москвы в Петроград и о неблаговидной роли Брюсова рассказано в очерке "Брюсов" (см. в наст. томе). В Петрограде Ходасевич не только получал паек по линии КУБУ (Петроградской комиссии по улучшению быта ученых, председателем которой был Горький), но и после своего отъезда за границу в июне 1922 г. сумел его, с помощью Горького, сохранить за своей оставшейся в Петрограде женой - А. И. Ходасевич. В письме от 11 июля 1922 г. он просил Горького дать об этом распоряжение доверенному лицу Горького - А. П. Пинкевичу - и напоминал в связи с этим: "Не худо, если упомянете, что я здесь в официальной, но безденежной командировке от Наркомпроса (мандат, подписанный Покровским, No 3322, от 23 мая 1922)" (АГ. КГ-П 83-8-5). В январе 1923 г. он послал жене на имя Пинкевича бумагу, удостоверяющую продление своей заграничной командировки (срок которой кончался 8 декабря 1922 г.); см.: РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 50. Хлопоты о пайке для А. И. Ходасевич продолжались еще и летом 1923 г.: 8 июня Ходасевич вновь просит Горького подтвердить легальность его положения за границей: "...не напишете ли Державину и Ольденбургу по письму о том, чтоб они выдавали мой паек Анне Ивановне Ходасевич. Мотивировка: работаю здесь по истории литературы, редактирую с Вами "Беседу", паек сокращает мои расходы по содержанию жены в России... И пишу стихи" (АГ. КГ-П 83-8-7).

   ³ Покровский Михаил Николаевич (1868-1932) - историк, с 1918 г. заместитель наркома просвещения РСФСР. Резкую характеристику Покровского Ходасевич дал в статье "Все - на писателей!" (1922) - см. т. 2 наст. изд.

   ⁴ Гуревич Любовь Яковлевна (1866-1940) - писательница, литературный и театральный критик.

   ⁵ Павлович Надежда Александровна (1895-1980) - поэтесса. Переехала из Москвы в Петроград летом 1920 г.

  

   35. Б. А. Диатроптову. - НН. 1988. No 3. С. 88.

   "Ходасевич, в 1920 году переехавший из Москвы в Петроград, был чуть ли не единственный литератор, совершивший в это время подобное переселение", - отметил Н. Чуковский (Чуковский Николай. Литературные воспоминания. М., 1989. С. 109).

  

   ¹ Софья Семеновна - мать Б. А. Диатроптова.

   ² Ольга Алексеевна Мочалова (1898-1978) - поэтесса, автор воспоминаний "Литературные встречи" (неизд.), друг и биограф Г. И. Чулкова.

  

   36. Г. И. Чулкову. - Опыты. 1994. Кн. 1. С. 95.

   ¹ ...к Брокгаузу-Ефрону... - Имеется в виду изд-во, основанное в Петербурге в 1889 г. для издания энциклопедии; выпускало также собр. соч. Байрона, Мольера, Шиллера и др., а после 1917 г. - книги по литературоведению и искусству.

  

   37. Г. И. Чулкову. - Опыты. 1994. Кн. 1. С. 95-97.

   О петербургской зиме Ходасевич писал М. О. Гершензону 7 мая 1921 г. "Я весь ноябрь ужасно мучился с военными делами, весь декабрь искал квартиру (первая оказалась непригодной), а январь и половину февраля пролежал в постели - все с теми же нарывами. Последний был 121-й. С тех пор живу сносно, читаю неинтересные лекции почтовым служащим, немного пишу стихи, статьи.

   Здесь тихо, мирно и благожелательно. От угорелой Москвы очень отдохнул. Физически здоров, не отъелся, но отлежался и отогрелся в прекрасной комнате, из которой виден весь Невский и в которой было тепло и идеально чисто всю зиму. В комнате, словом, хорошо. Но, выходя из нее, каждый раз угнетаюсь пустыней, скукой, мертвечиной. П<етер>бург сейчас - отличный кабинет для историка, но как подумаешь, что история здесь не только пишется, но и совершается, - начинается горечь и угнетенность" (Письма Гершензону. С. 24).

  

   ¹ Цензор Дмитрий Михайлович (1877-1947) - поэт.

   ² Подробно о маскараде в школе ритма Ауэр 11 января 1921 г. и темно-синем домино Блока рассказала Н. Павлович (Блоковский сборник. Тарту, 1964. С. 493). В поэме Н. Павлович "Воспоминания об Александре Блоке" Ходасевич упомянут как участник маскарада:

  

   И Ходасевич, едкий, терпкий,

   Со скуки забредя в тот зал,

   Острот небрежных фейерверком

   Кружок соседей ослеплял.

   (Павлович Н. А. Думы и воспоминания. М., 1962. С. 35).

  

   ³ Ходасевич пишет о ст-нии "Душа". Против него на ЭБ пометка: "4 января 1921 г. Первое стихотворение, написанное в Петербурге после выздоровления".

   ⁴ Описка: 20 января 1921 г.

   ⁵ В Дневнике 1921 г. М. А. Кузмин записал: "19 (среда) <...> В Доме искусств скучно, холодно, публики маловато. Читал плохо" (М-12. 1993. С. 439). Скорее всего, среди других стихов Кузмин прочел ст-ние "Лермонтову", вошедшее в сб. "Нездешние вечера" (Пг.: Петрополис, 1921), где есть строки:

  

   Ты страсть мечтал необычайной,

   Но ах, как прост о ней рассказ!

   Пленился ты Кавказа тайной, -

   Могилой стал тебе Кавказ.

  

   И Божьи радости мелькнули,

   Как сон, как снежная метель...

   Ты выбираешь - что? две пули,

   Да пошловатую дуэль.

  

   38. Б. А. Диатроптову. - НН. 1988. No 3. С. 88-89.

   ¹ Пункты 1-10 - пояснения к плану комнаты, нарисованному автором.

   ² Федя - сын А. И. Диатроптовой от первого брака.

  

   39. В. Г. Лидину. - М-14. С. 425-426 / Публ. И. Андреевой. Автографы - в семье В. Г. Лидина, письма опубл. с разрешения его дочери Елены Владимировны Лидиной.

   Лидин (Гомберг) Владимир Германович (1894-1979) - прозаик, автор двух десятков романов и повестей, множества рассказов; известен моментальными зарисовками книг, которые он собирал, и людей, создававших книги: художников, издателей, писателей ("Люди и встречи", "Друзья мои - книги").

   Знакомство Ходасевича с Лидиным относится к весне 1917 г., времени создания Московского клуба писателей. Лидии был сотрудником изд-ва "Северные дни", где Ходасевич выпустил перевод романа Клода Тилье "Дядя мой, Веньямин" (М., 1917); составлял альманахи "Северные дни", в которых печатался Ходасевич.

   Приятельские отношения не прервались и после отъезда Ходасевича за границу; когда В. Г. Лидин в 1922 г. приезжал в Берлин, они виделись, о чем сохранилась запись в "камерфурьерском" журнале за ноябрь: "11, суб. Обедать (у Бербер<овой>). Геликон (Белый, Пастернак). Ландграф ("клуб") (Зайцевы, Осорг<ин>, Франк, Белый, Ященко, Муратов, Бердяев, Лидин...)" (АБ).

  

   ¹ Подавление кронштадтского восстания (28 февраля - 15 марта) Ходасевич, как и другие обитатели Дома искусств, пережил трагически. Художник В. Милашевский, живший с Ходасевичем в одном коридоре, описал эти дни в своих мемуарах: "Артиллерийские гулы наполняли воздух днем и ночью.

   Петроградцы всех рангов - рабочие, интеллигенты, бывшие буржуи, академики - нервничали. Был введен комендантский час: после семи вечера на улицах ни души, только патрули. <...>

   Читали стихи, курили, слонялись из комнаты в комнату, передавали друг другу стихи, присаживались на стулья, на кушетки, и эти неодушевленные предметы начинали скрипеть отвратительной нервной дрожью...

   Бух! Бух! Бух!" (Милашевский В. А. Вчера, позавчера...: Воспоминания художника. М., 1989. С. 213).

   "Вестник литературы" (1921. No 3) сообщал о том, что отложен Пушкинский вечер, намеченный на воскресенье, 5 марта, "вследствие запрещения зрелищ и собраний на время осадного положения". В No 1 "Литературной газеты", о которой далее пишет Ходасевич, сообщалось об аресте группы литераторов. По-видимому, с кронштадтскими событиями связано и запрещение "Литературной газеты". Первый номер был конфискован в типографии. Текст его опубликовали А. Устинов и В. Сажин (ЛО. 1991. No 2).

   ² В 1918 г. В. Ходасевич собирался издавать собр. соч. Дельвига и даже отправился для этого в Петербург разыскивать дельвиговские бумаги. 8 октября 1918 г. он писал А. И. Ходасевич: "Дальше - секрет. Никаких Дельвиговских бумаг в Публичной библиотеке нет. Они все погибли несколько лет тому назад. Это сильно облегчает мою задачу. Есть кое-что в Пушкинском доме, и это все Модзалевский обещает мне приготовить к четвергу. Если придет Мирович, скажи, что я работаю по Дельвигу, больше ничего" (РГАЛИ. Ф. 537. Оп. 1. Ед. хр. 47).

   Тогда же он попросил ряд книг из библиотеки Лидина для работы. Но проект не состоялся. В архиве Лидина сохранился типографский бланк "Издательство З. М. Мировича"; об этом "мифическом издателе" он написал в очерке "Вячеслав Иванов".

   ³ Статья Е. Замятина называлась "Пора" (см.: ЛО. 1991. No 2. С. 97-98).

   ⁴ Передовая, написанная В. Ходасевичем - "Памяти предка", - хотя и имела подзаголовок "Историческая справка", была страстным публицистическим откликом на происходившее в стране: "...в непроглядной тьме варварства, произвола, насилия, хамства - лишь ее (независимой русской литературы. - Коммент.) голос всегда звучал путеводным зовом. Но слишком часто бывало так, что черная сила наваливалась, душила, давила: сперва слышался только хрип, потом затихал и он. И молчание становилось общественным бедствием.

   И обратно: это молчание свидетельствовало об общественном бедствии еще большего обхвата. Вот закон истории, подобный законам физики: "Молчание литературы всегда отмечает в России эпоху глубоко реакционную".

   В одну из таких черных эпох, во дни Николая Первого, когда одни из писателей были уже удавлены на виселице, другие сосланы, третьи изнывали в тисках официального покровительства; когда словесность была головою выдана жандармам и цензорам, состязавшимся в невежестве, глупости и любви к казенному отечеству; когда литературе предлагалось петь гимны существующей власти - или не быть вовсе; когда общественное мнение изображалось подкупленными перьями международных проходимцев Булгарина и Греча; когда между просвещением и народом стояла непробиваемая стена служилой сволочи, желавшей лишь одного: казнокрадствовать и бездельничать; когда писателю приходилось становиться чиновником, чтобы не умереть с голоду и не быть заподозренным в крамоле, - в те проклятые времена несколько писателей, состоявших на замечании у правительства, вздумали издавать газету, которой цель заключалась в том, чтобы казенным литературным мнениям, пристрастным оценкам, доносам и невежеству Булгариных, хотя бы в области узколитературной (ибо касаться иных вопросов было вовсе запрещено), противопоставить придавленное цензурой, но все-таки независимое и неподкупное мнение людей честных и сведущих в том, о чем они пишут" (ЛО. 1991. No2. С. 96-97).

   ⁵ Пильняк (Вогау) Борис Андреевич (1894-1938) - прозаик.

   ⁶ "Преступление Николая Летаева" было задумано Андреем Белым как первый роман будущей "Эпопеи".

  

   40. М. О. Гершензону. - Письма Гершензону. С. 26-27.

   15 писем В. Ф. Ходасевича к М. О. Гершензону сохранили