Шмелев Иван Сергеевич - Переписка И. С. Шмелева и О. А. Бредиус-Субботиной

"зависимость". Понял? Но я поняла и уяснила, что я обязана, совершенно вне тебя, "перед Небом и пред собой" все "выяснить". И с точки зрения такой постановки, я и приступаю. Честно, чисто, прямо, без того, чтобы форсировать. Я тебе скажу, как на духу, что это мне трудно. Очень трудно. Но это нужно. И _н_и_к_а_к_о_й_ _д_р_у_г_о_й_ "выход" - для моей совести не будет _В_ы_х_о_д. Не даст покоя. И я теперь успокоилась. Накануне поездки к доктору я говорила с А. и закончила тем, что предложила и врачу. Он понял, что между нами не то, что освящается Богом, согласился и счел мое решение правильным. М. б. ты огорчишься мной, но я не могу иначе, как так. И именно: предоставить безнажимно Провидению и... считаться с обеими возможностями.

   Я чувствую, что это долг мой перед тем, что было освящено Церковью, что ушло (?), что я должна увидеть - или ушедшим, или нет. Но я должна _с_в_о_б_о_д_н_о_ предоставить, свободно увидеть. И если... _у_ш_л_о, то я тогда спокойна буду, без укоров. Понимаешь? Мне трудно это объяснить, не могу.

   Я уверена, что ушло. Доктор мне сказал то же самое, признав, однако, что решение мое относительно дальнейшего поведения правильно, - во всех отношениях. Я говорила со свекром. И тот тоже согласился. Сестра мужа тоже, сказав, что таких женщин как я "одна на тысячи". Ты видишь, Ваня, как "вдруг" я принялась за себя. Но это не вдруг. М. б. ты не поймешь меня. Но постарайся! Я считаю, вернее я чувствую душой, что иначе я не могу. Например, твое предложение "пока не рвать окончательно", т.е. в зависимости от моего счастья, от чего-то личного, моего, - я не могу! Если я найду, путем чистых, честных моих исканий, что все "прошло", что нет ничего, что Господь "связал", то я не побоюсь уйти... ибо так чище! Так нужно. Если не уйду из-за условий из дома, то уйду все же... иначе! И независимо от того, что скажешь ты. Даже, если бы ты меня не захотел.

   Потому и говорю, что ты - _в_н_е_ ответственности за меня.

   Это лучше и тебе, и мне. Я буду просить Бога о Его милости и указаний. Пока что я дома, но надо двинуться. Предстоит мне еще одно ужасное дело: этот доктор "помешан" на модном течении - рвать коренные зубы. Просветил мои челюсти и приказал вырвать 8-9 коренных зубов! Будто бы на кончиках их корней что-то не благополучно. Это же ужас! Я еще не решилась. Написала в Берлин. Спроси Серова, можно ли полагаться на эту "модность"? Если решусь, то поеду в Haarlem и лягу в лечебницу там, а если нет, то не знаю, что буду делать. Думаю устроиться в Гааге в пансионе, с мамой. Но, конечно, надо и о доме позаботиться, как-то устроить. Хотя дома свекор сказал: "пусть сам о себе заботится и поймет что для него ты". Старик понял, что... пусто у нас... Я это увидала. Ты не волнуйся о моем здоровье: я принимаю 3 разных лекарства, берегу себя и буду беречь. Все это у меня от больной души... Все, Бог даст, пройдет. Только никогда я не могу жить с своей душой в конфликте. Все "образуется". Я переживаю своего рода кризис. И серьезнейший. И ты поймешь меня. Я верю. Поймешь, Ваня? Поймешь отчего не писалось. М. б. очень будут трудные дни, - трудно будет писать, чтобы остаться вне... ты понимаешь? Но мне это нужно, это "вне" всего... Только сама с собой и Богом. И ты всегда у меня в сердце, 15-го я так тебя ласкала... оттаяла. И вот пришло решение. Я сообщу тебе мой адрес, когда уеду, куда, а пока мама тут, перешлют. Я сама еще ничего не знаю. Молись за меня крепко и верь, что Бог не оставит. Проси мне силы.

   [На полях:] Ванечка, я словами не могу выразить моей благодарности тебе за "Куликово поле"! "Спасибо" - бледнеет перед тем, что во мне!

   Я не получила 1 и 2 письма с "Куликовым полем". Пропали? Когда послал? {Абзац подчеркнут красным карандашом. Далее в письме анализ крови О. А. Бредиус-Субботиной. В настоящем издании не публикуется.}

   Я бы хотела поласкать тебя, приголубить, Ванечка. Ты понимаешь, как невыносимо мне это одиночество добровольное. Но оно во имя необходимого, Высшего. Должна вынести! Помолись же! Только тогда я сочту возможным найти себя, свою силу духа, гордость, свободу. Только тогда найду радость! Когда тебе очень захочется моей ласки, прочти, что было раньше, т.к. все это живет во мне, но мне писать так - это значит жечь себя! Понимаешь? Жечь и смиряться. Как трудно мне! Но я должна! Такая, я и тебе ценнее. Я буду тебе писать обо всем. Постараюсь очень часто. Я все та же, вся твоя Оля! И всегда.

  

  

   Родной мой Ванюрочка,

   Отправила сегодня тебе мое заказное, "серьезное" письмо, а вечером пришло твое от 11.II, где должна бы была быть фотография, - но, увы, - ее нет! Ванечка, пришли же еще и прикрепи, чтобы опять не выпала. Я так хочу тебя - Москвича! И еще: пришли же автографы, а то я не могу отдать книги в переплет.

   Я в отчаянии, что не дошло 2-х писем NoNo 1 и 2 "Куликово поле". Ну, просто ужас! Ванюша, родной, если они пропали, то неужели ты не дошлешь?! Мне стыдно просить тебя, еще раз засаживать за переписку. И не только стыдно, но и мучительно. Господи, хоть бы еще пришли!

   Ванечка, я еще мучаюсь, что ты будешь мучиться моим сегодняшним письмом, первым. Ты не волнуйся - как только я _у_в_и_д_е_л_а, как действовать мне, чтобы найти покой, так мне и стало легче. У меня все - душевное. До того как решиться практически, куда и как я направлюсь для "уединения" и "отдыха", я уже и дома буду проводить режим, т.е. много отдыхать. Сегодня я спала до 11 ч. дня и завтракала в постели. Днем отдыхала. И чувствую себя лучше. Я извелась неопределенностью моего положения и отношения со всем меня окружающим. Я должна была все "расчистить". И если мне по трудности обстоятельств жизни нельзя будет дольше остаться вне дома, то я и дома поставлю себя так, что не будет смуты. Я поселюсь у себя в комнате, где закрыты уже все мышиные дыры и буду жить независимо. Постараюсь найти прислугу, чтобы меньше было и дела, и соприкосновений со всем прочим. Но для того, чтобы мне быть спокойной своей совестью, я хочу спокойно, на расстоянии, по возможности объективно всё "рассмотреть". А главное: я верю, что найдя равновесие (в одиночестве это легче) я сумею понять Божие произволение. Я на это уповаю. Молись и ты. Мне очень мучительны были все дни, недели последние, я так страдала. Не думай и не терзай себя, что это из-за твоих писем тех, "потемнение" твое, что ли.., нет, голубушка мой, - это должно было бы все равно явиться. Я себя знаю. Я не могу жить, когда у меня что-то не ясно в душе. Я для себя, в душе не смутна, я знаю что во мне, я отвечаю за это, но у меня была спутанная жизнь и я должна все уяснить.

   Я перед Богом должна это.

   И я потрясена твоим: "мне иногда кажется, что нас разыгрывают злые силы"... Я это часто думала. Я пугалась такой возможности. И это было главным двигателем для того, чтобы начать "разбирать" себя и все.

   Я боюсь этих злых сил. Я прошу Бога указать мне. Предоставляю как бы решению _С_в_ы_ш_е. Я подчинюсь. Я говорю: "да будет Воля Твоя"⁶³⁵, прошу только Светлую Волю, устранение возможных "злых сил".

   Я не могу всего ясно выразить, почему я мучилась, почему я считаю нужным уехать... Но это родилось во мне и окрепло. Это как-то _п_о_м_и_м_о_ меня явилось.

   Для всего моего дальнейшего поведения у меня теперь создалась уже почва и в семье Арнольда и вообще. И создалась правильно. Доктор, человек много видавший и переживший сам (в семейной жизни), меня очень одобрил.

   Я не могла бы мириться с жизнью такой, как она тянулась. Ты поймешь меня? Ты разделишь это мое? Верно я чувствую? Я не могу смотреть так, что... погляжу на тебя, "взвешу" что-то и решу: оттолкнуться или нет от "придерживаемого" Арнольда. Я это не тебя передерживаю, но по существу это так бы и было.

   Я считаю, что в браке не должно быть мути. И необходимо, независимо ни от чего другого, внести свет в потемки, чтобы увидеть все зияющие углы. Все, что есть и чего нет. Я не могу мириться с "на всякий случай". И если я увижу, что ничего нет, то для моего внутреннего решения (если невозможно и внешнее пока) мне не надо знать, есть ли кто-нибудь, кто подберет меня. Я считаю невозможным тогда так пребывать. Я ничуть не сетую на тебя, говоря так. Ты не мог писать иначе, чувствуя ответственность на себе, с одной стороны, и не будучи уверен в моей сути, - с другой стороны.

   Ты, конечно, не видя меня, еще не знаешь меня вполне. Я повторяю, что независимо от тебя и того, захочешь ли ты меня, суждено ли нам быть вместе и т.п., - я должна решить, как мне жить.

   Иначе я не смогу уважать себя.

   Ты это поймешь? Я к тебе все та же нежность, ласка, любовь, страсть. Я не считаю, не чувствую это грехом. Я уже писала, что не вижу того, что в браке "связано" Богом. Но если я все же что-то "пересматриваю", то это еще для того, чтобы совесть моя меня никогда не упрекнула. Чтобы не дать торжества "злой силы". Чтобы все, от себя зависящее, сделать. И решить.

   М. б., я долго прожить должна, прикованной обстоятельствами к Schalkwijk'y" вдали от тебя. Но это все же не безнадежно. Я все равно и на расстоянии все _т_а_ же, твоя Оля.

   Мы посмотрим, что даст нам Господь.

   Мне хочется узнать Господню Волю! Будем молиться! М. б., я не буду тебе писать таких "сумасшедших" (* конечно, я буду тебе вообще писать, писать душой и сердцем, как я есть!) писем, как в Новый Год, но ты не думай, что я изменилась. Я все _т_а_ же. И ей останусь навсегда.

   Но ты поймешь, что, ища _о_т_в_е_т_а, ища себя самой, я рвусь на части в таких "сумасшедших" письмах.

   21.II.42 Продолжаю сегодня. Ваня, вся я с тобой, в тебе. Перечитываю письмо твое дорогое... какой ты дивный мой! Ванечка, как больно, что не дошло фото... Попытайся еще!

   Ванюша, солнышко, скажи мне обязательно, что ты разумел под "злыми силами", которые "нами играют?" Ты боишься, что началось все, по воле злой силы? Неужели? Да? Я этого часто боялась, спрашивала себя. Будем молиться Господу, чтобы он нам помог. В этом Господь не откажет. Напиши же мне о "злой силе"... Ваня, не мучайся, что не было встречи в 36 г. - значит так было надо. Я лично уверена, зная себя, что от смущенья ничего бы особенного тебе не сказала, ничем бы я не выделилась для тебя из толпы многих, тебя любивших. Я ничего, кроме благодарности за твой талант, восхищения им, преклонения перед ним и м. б. сочувствия тебе в горе, не сказала бы тогда в моем взгляде. А таких глаз сколько же! Я совсем не так ярка (как ты это теперь вообразил), для того, чтобы с первой встречи остановить на себе, да еще такого как ты, да еще так тогда убитого потерей. А, между тем, поговорив тогда и высказав свое восхищение тобой устно, я бы, пожалуй, не решилась еще раз "докучать" собой. Я же себя знаю... Ванюша, ты пишешь о том, как я должна писать. Именно так я только и могла бы: рассказывать тебе. Если буду, то только так. Иначе не мыслю.

   Ванюша, я написала в Прощеное воскресенье один маленький рассказик... о моем "Первом посте", т.е. первое говение. Я его так ярко помню. И еще у меня была цель именно об образе. Я потому тебе просто так и не писала до сих пор, т.к. думала "подарить" сразу рассказик. Теперь я очень вся какая-то "больная", но хочу. М. б. и буду. У меня есть "з_а_д_а_ч_а" творческая, не какого-либо одного рассказа, но моего _т_в_о_р_ч_е_с_т_в_а_ вообще. Если таковое будет. Я знаю, _в_о_ _и_м_я_ _ч_е_г_о_ я бы писала. Это будет очень важно, очень нужно для России. Если только удастся. Если сумею. Но даже если бездарно, то, хоть в виде дневника, но дам. Кто-нибудь хоть м. б. сошлется. Большего я и не жду. Я бы хотела у тебя поучиться, но меня смущает, что я как загипнотизированная тобой, невольно (поверь!) впадаю в твой тон. Я должна прямо бороться с этим. Будто тебя "краду". Если бы удалось мне то, что хочу душой, то это было бы как бы твоим "притоком", - это те же воды... Пусть наши, живые воды! Если бы я тебя увидела, то все бы рассказала... Ванечка, как ты маму-то обрадовал "Няней"! Лучше не мог и придумать! Это ее самая любимая вещь твоя! Она очень, особенно ее ценит! От о. Дионисия нет вестей. Я не могла еще быть в Гааге, но постараюсь как можно скорее туда попасть. Ванёк, ты этой фуфайкой доволен, или она очень толста и неудобна? М. б. очень жмет? Мы с мамой для С. такие делали, и он просил туже, а то они "висят". "Мохры" у ворота, конечно надо отрезать, - что же это моя "помощница"-то не рассмотрела, а я ее еще просила. Я тебе писала, как она отправлялась. Я не могла отрезать и даже еще раз взглянуть, т.к. на поезд мчалась. Чего же она прозевала?! Злит это меня! "Духи как будто" - пишешь ты... конечно, я ее душила, чтобы еще больше быть с тобой! Выдохлись? В швах должно быть больше осталось, т.к. я, не имея дома пуловера (он был в красильне), взяла те нитки, которыми сшивала и их надушила. Попробуй! О папе составили некролог на очень кратких материалах. Однажды только ездила к ним (полубольная сердцем, от горя) мама, - вот тогда-то я и бегала из дома ее искать ночью.

   Мой милый дружок, ты не волнуйся обо мне, о здоровье. Я уже 2 дня как приехала от доктора (была там с вторника до четверга включительно) и принимаю его лекарства и сразу же аппетит стал лучше. После селюкрина тоже вначале так было, но потом не действовало - видимо, "привыкла" уже к нему. И спала хорошо, и сердце не скулит. Я все еще усталая какая-то, но не "кружусь на карусели" больше. Думаю, что в больницу не поеду, но отдохнув дома, поеду в Гаагу. Надо найти прислугу, - это отчаянно трудно. С зубами не знаю что делать. Подумай, ведь это всё хорошие зубы! Т.е. пломбированные, но внешне абсолютно в порядке. Никаких признаков болезни, кроме того, что на рентгеновском снимке что-то узрели глаза доктора. Это его "конек" - у всех пациентов смотрит рентгеном и нещадно рвет. Это "течение" в медицине было у некоторых врачей и в Берлине. Это американская система. Не могу себе представить, что это такая необходимость, - тогда почему же раньше-то народ жил, да поживал? Знаю некоторых и у нас в клинике, - вырвали все коренные, а больная не поправилась, то есть не стало лучше. У меня рот был и есть в идеальном порядке, и еще недавно я сделала ряд хороших и дорогих поправок и их все вон! Например, один зуб с фарфоровой коронкой (120 R.M.), - делал известный зубной врач, прекрасно, - и его вон! Не понимаю. Не могу скоро решиться. Спроси мнение Серова вообще по поводу этого модного "течения".

   Мама тебе сегодня напишет обо мне, чтобы ты не беспокоился слишком о моем здоровье! Меня бы это мучило очень.

   [На полях:] Вся я в мыслях с тобой, роднуша мой, твоя Оля

   Кланяюсь Сергею Михеевичу - передай!

   Мой ягненочек умер, без меня. Но вчера родились 2 новых, здоровенькие. Весна!

  

   Ваня, чудесный мой, дивный Ваня!

   Я под впечатлением "Лика скрытого" - получила из Studtgart'a "Europeische Revue". Какой ты... _п_р_о_р_о_к!

   Не могу иначе, сердись - не сердись, а ты такой мне всегда представляешься!

   Ванюша, дивно! Как жаль, что отрывок только! Как жалею я, до слез, что я тебя раньше не "открыла". В Берлине в первые годы можно было тебя доставать. Потом - ничего не было, все расхватано!

   Как жаль, что я с И. А. (* В одном письме к Сереже И. А. (давно!) пишет: "рад, что по душе Вам И. С. Ш".) о тебе так мало говорила! Он же знал тебя! Ужасно это! Я у микроскопа просидела... Ну, м. б. хоть кому-нибудь была польза! Я, знаешь, как тебя "открыла"? Помню еще самое первое время за границей... К нам ходила (очень редко) жена одного профессора - урожденная еврейка. Она была "вумная", а м. б. и умная. Во всяком случае очень начитанная. Мы ее так и звали: "а Вы читали?" Это ее обычный вопрос при встрече.

   И вот она часто спрашивала меня: "...а Вы Шмелева читали?" Я сказала, что _н_е_ читала, но что очень бы хотела. Я же и в библиотеку-то не могла урваться, т.к. до 11 вечера работала. И однажды она принесла мне "Неупиваемую чашу"! Я пришла полумертвая, домученная днем, домой, и мама говорит: "была Н. В., принесла тебе книжку, я ее пока стала читать, дай немножко времени, я кончу". На другой же день я стала ее читать и остолбенела. Ваня, я не могу тебе описать того, что я чувствовала... Мне казалось, что в нашем мире слез и крови и, главное _п_л_о_т_и, - не могло быть ничего подобного, что давал ты... Ты-то сам казался мне чем-то... сверх-земным! Следующая книга была "Солнце мертвых". Она совпала с очень тяжелым моим житьем. Я вся убита была. Мне ее (суди - какая сила!) тяжело было читать. Ее впечатление на меня было так велико, что я... не могла дочитать. Я тогда как бы болела. Эта дама (еврейка), крещеная по убеждению, давно, очень верующая, "ищущая". Я не очень ее любила, но просто... _о_б_ъ_е_к_т_и_в_н_о_ говоря. "Солнце мертвых" она буквально "проповедывала". У нее был и ум, и вкус несомненно. Я думаю, что твое "беззлобие", твой отказ от своего, личного горя... Это-то и покоряет. И даже, вот... еврейка!

   Потом была лекция И. А. о тебе в "Нейарт {Современное искусство (от нем. Neuart).} объединении"⁶³⁶, - я уже тогда "рвалась"... но это было невозможно, посторонние не допускались. Ах, потом меня отбрасывало, конечно, жизнью. Я много роптала, плакала, не видела _С_в_е_т_а,.. а свет-то был! Почему я не жила _Т_о_б_о_й?! Ну, почему мы не живем Евангелием? Мы знаем его, ценим, а... не живем... Вот так и я с тобой _т_о_г_д_а. Но с чтения твоего... тогда... я уже полна была тобой, Ваня! Я часто, часто думала о тебе... Прекрасном Рыцаре Света!

   Ты - чудный Ваня! Ты светлый гений! Ты... Ангел! Я на коленях пред тобой! Иначе я не достойна! О, милый, светлый, родной мой, чудный Ваня! Не давай никогда злым силам шутить, играть _т_о_б_о_й, _н_а_м_и. Они особенно хотят тебя смутить, свернуть, взмутить! Ванечка, ты Божий Голос здесь! Ванечка, ты - _Б_о_г_о_с_л_о_в! Какое же тут кощунство?! О, милое, великое сердце! Ваня, чудный мой! Ванечка, как благоговейно мы должны жить, как светло верить! Мы увидимся, Ваня! И _н_и_к_о_г_д_а_ это не будет _п_о_з_д_н_о! О, нет, Ваня!

   Мы же живем уже друг другом! О, гораздо теснее, чем многие (!) под "одним кровом"! Ванечка, мы будем тихи, милостивы, кротки, мы будем очень любить и верить!..

   О, милый, нежный Ангел, ты Идеал мой... и потому - недосягаем!?? Но я тебя достану! Ах, Ваня, как тяжела разлука, - но не грусти! Все будет! Мы Божьей Милости давай будем _д_о_с_т_о_и_н_ы!!!! - Ах, милый! Ты обо мне совсем не беспокойся! Мне лучше! Вот, честное слово! Все пройдет! Не пройдет только то, что в сердце... к тебе, моя радость! Ты не один! Я всегда с тобой! Молись, не забывай! И обо мне! Я не была в Гааге, хоть и рвусь.

   Не могу из-за сообщения. Автобус ходит так, что в один день в Гаагу не съездить. Но я уже знаю от тебя, что ты прислал! Господи, Ваня, у меня слезы в горле не дают сказать тебе "спасибо!" Но как же я несчастна: "Куликово поле" NoNo 1 и 2 пропали! Ванечка, что же это? Ты пришлешь? и ты - москвич не дошел! Пришли, Ванечек!

   [На полях:] Крещу тебя и молюсь о тебе. Оля

   P.S. Сейчас, впервые попробовала (чуть-чуть) твоих шоколадных конфет, присланных на Рождество - я берегу все! Чудесны!! Прелесть!

   Ванечка, ты простил меня за все муки? Невольные? Я сама страдала. Я не могла иначе писать. Я не могу фальшивить. Но... прости! Прости! Я не буду больше!

  

  

   25.II.42   12 дня

   Олечек милый, ты опять моя, ты вернулась из отчужденности? Гордость моя и счастье. Твой рассказ об "яичке" - в письме 13 февр.! Я потрясен, я очарован. Ты не чувствуешь, что ты и как написала? Лучше нельзя. Я весь захвачен, я бесился от радости и страдал с тобой, девчуркой. На одной страничке ты дала огромное! Не чуешь, глупышка? Не понимаешь, _ч_т_о_ ты сделала? Толстой обнял бы тебя и включил бы это "яичко" в свою хрестоматию. Ты, злючка, ничего не понимаешь. Ты свое "яичко" невидимыми слезами облила, не сказав о том ни слова... и теперь у нас _д_в_а_ яичка: твое, _э_т_о... и - мое - пасхальное, памятное тебе. Ты такую свою боль - и у каждого читателя из недеревянных сердцем будет _с_в_о_я! - передала мне, что я мысленно утешал тебя, целовал, ночью сегодня просыпался и целовал твою "грелочку", - сердце твое целовал! Ведь, глупенькая... ты, ведь, одно только свое - "ах!" - сказала, - и _в_с_е_ сказала! О, ангелок чудесный, малютка-девятилетка... я тебя всю вижу, слышу, как твое сердечко сжалось... я и ворону вижу, которая унесла твоего птенчика-трепыхалку... я ночь твою бессонную вижу, я твое "убожество" вижу, - твою ручку, охраняющую... я "горнушку" вижу... - откуда ты это выкопала? а? - из недр языка родного! - да, на северо-востоке так говорят про загнетку, налево от шестка! - я твою баньку вижу, и вижу, как ты спешишь скорей отмыться и - за яичко! Ах, ты, дотошная, терпеливка, подвижница! Героиня ты необычная... сердце огромное... чуткость безмерная! Ольга, и ты еще смеешь кукситься?! "Я не могу пи... пи... сать!" Ты с ума сошла, ясного не видишь, глупая! Да ты _в_с_е, _в_с_е_ можешь, _в_с_е_ смеешь! Олёньчик, умоляю тебя, пиши о своем детстве... вспоминай, пиши, что хочешь, - все дивно расскажешь, в полон возьмешь всех и вся. Вот так-вот и на-до... просто, без оглядки на будущего читателя, _с_е_б_е_ рассказывай-пиши, мне... умница ты расчудеска! Я в изумлении от тебя, пой-ми-и!!! Это не "хвалы" мои, глупенькая... пой-ми! Я что-нибудь-то понимаю в искусстве слова-образа?! Или... - ни-чего не понимаю?! Да один этот "ужин" твой... это толканье, это твое "скандальничанье"... и этот вывод во двор, и эта _д_р_а_м_а..! Го-споди!.. И это - "ах!" - да ведь тут драма детского сердца!

   Ты должна теперь это "Яичко" дать рассказом. Чуть подробней, _с_о_х_р_а_н_я_я_ тон, простоту. Правка, м. б., самая малая, лишь - раздвинь, ничего не меняя в структуре. Или - просто - так и оставь. Ты - _г_о_т_о_в_а_я. Потому что сердце твое - так готовым и родилось. Ты - исключительная. Что у миллионов дюжинных детей - в зачатке, у тебя - в расцвете. Ведь ты взрослого победила! Твой дядя только _п_о_т_о_м_ почувствовал, _ч_т_о_ он сделал! Он преступление совершил - перед твоим сердцем, перед _в_с_е_м_и, - перед правдой Господней, вложенной в душу человека. Ты - сама Истина. Милая моя девочка, целую тебя в ясный лобик и глазки твои целую, и ручку, ту... Ольгуна, я счастлив, что узнал тебя, что ты _е_с_и... что ты не оставишь незаконченным _м_о_е_г_о... - ты подлинная, ты поведешь дальше ту линию в творчестве, какую суждено было мне вести - людям. Ты _с_а_м_а, присущим тебе даром-сердцем, будешь _с_л_у_ж_и_т_ь_ жизни, достойно, сильно, ярко, нежно. Ты _н_а_ш_л_а_ себя.

   Твой ягненочек... - я им тоже мучаюсь. Как все похоже у нас! Это же мой - убитый мною - ястребок в рассказе "Последний выстрел"⁶³⁷! Все понятно мне. Повторение "яичка". Милая, надо было дать ему разбавленного коровьего молока, кипяченого, надо было взять молочной муки "нэстле"... неужели нет у вас того, чем грудных питают?! Тоже и для ягненочка. Цельного молока _н_е_л_ь_з_я. Слишком много "казеина", а жир не вреден, можно было бы даже сливками - с разбавкой выкормить! И никакого бы "катара" кишок не было бы. Грудной не может усваивать "казеин" в избытке. Молоко кормящей овцы ли, коровы ли, - в начале - особого состава, жидкое оно, но с достаточным количеством "белковых", с минеральными солями, - называемое в народе - "молозиво". Людям противно, теленку - _н_а_д_о. Надеюсь, с ягненком у тебя выйдет? жив? Если бы не недоносок... - должен бы выжить, раз уцелел, после таких болей.

   Ольга, как в тебе _м_а_т_е_р_и_н_с_т_в_о-т_о рано сказалось! - в 9-летке. Подвижница-малютка. Целую твои ручки, глазки. И как же мы похожи! Я жалел все живое и... неодушевленное. Я метлу жалел, что на морозе _ж_и_в_е_т, а мы после катанья с горы - в теплые постельки. Я _в_с_е_ _ж_и_в_ы_м_ видел, и все любил и жалел. Дворника жалел, что вот я, маленький, в театр еду, а он не увидит "Конька-Горбунка"! И Марьюшку... Сестренка ты моя, Оля... детка моя... ах, если бы... - ...на моя! Да разве я мог бы _т_а_к_у_ю_ мучить?! Это все от острой, большой любви... такой... ревнивой?

   Ты спрашиваешь, что такое - в моем понимании - ты-то понима-ешь! - "однолюб"? Просто: тот, кто не может любить сразу двух. (Понимают и иначе: одна любовь на всю жизнь.) Многие могут. Пушкин _м_о_г. В Одессе, в 20-х гг. - Ризнич⁶³⁸ и гр. Воронцову, _с_р_а_з_у. Поди ты вот! А я - нет. Так всегда было. Тебя люблю - превыше _в_с_е_г_о. Дашу - ни-когда не любил, ни-как. Да, она считала меня больше, чем за человека, знаю. И готова была всю жизнь прожить - около. Мечтала, да... - это я узнал из "малинной сцены", и на кладбище, - чтобы только иметь от меня дитя. Я в этом не виноват. Как не виновата ты, что я мечтаю... о тебе. Ты мне дорога, _б_л_и_з_к_а_ тем, что и во мне, - чудесным даром сердца, пылким воображением и - душевным... _у_ю_т_о_м. Мы - складень. По одной форме отлиты. Мы - _т_о_л_ь_к_о_ - _д_л_я_ _н_а_с. Вот, что могу сказать о моем чувстве. Ты бы не поверила, _д_о_ _ч_е_г_о_ ты мне близка. Я не стал бы пить воду, какой я умывался. А твою - мне она - как _с_в_я_т_а_я. Я был бы ею исцелен, опьянен.

   Ольгуночка, ты очень метко, зорко, умно определила одним словом о. Д[ионисия] - "убогий". _В_с_е. Я его ругал, тут я не был художником: я выговорился, от боли, от досады, любви к тебе, что он не взял _в_с_е_й_ посылки. Не считайся с этим "выкидышем" моим. Глупо, но оправдано. Ты сказала - нельзя точней. Как же не страшиться потерять _т_а_к_у_ю!

   Ребенок... это высшее, что даровано смертным. У всех живых существ ребенок - обогащение души, утончение, умиление, пожар тихий всех чувств. Это - тайна. Так - в Божьем Плане дано. Для чего? Можно лишь предполагать. Для достижения - в цепи поколений - _л_у_ч_ш_е_г_о, Идеала. _Ц_е_л_ь_ тут несомненная. Но... какая?! Приближение к... Нему? Приказ: творись, достигай! Для чего? че-го?! _М_е_н_я_ достигай и - по-стигай! Для чего? Он же - Вседовольный? "Воспой" - _д_л_я_ _с_е_б_я. Творческое поет Творца. Это - цель всякого творящего. И дальше - материю одухотворить, дабы и она _п_е_л_а? Гимн всего - Ему, Духу, вся исполняющему. Апофеоз. Он нам нужен, этот апофеоз, дабы познать Великого. И мы познаем его во всем объеме лишь в апофеозе, когда одухотворенная материя, _в_с_я, воспоет гимн Ему. Творение славит Творящего. Это предел творческой высоты, когда произведение поет художника. Конечно, это лишь предположение. Кто что знает? Но творческое начало в твари - непобедимо, и как же обставлено! каким же _п_и_р_о_м... Любви! Тут явная _м_ы_с_л_ь_ - заставить. Называют это - "инстинктом". Ч_у_я_н_и_е_м? И - покорны приказу. Эту мысль коряво высказал мой Гришка⁶³⁹ в "Истории любовной". И. А. о-чень с ней посчитался. Я это в себе слышу. Я мечтаю... о тебе, Оля. Я хочу видеть тебя - _м_а_м_у. Господь может _в_с_е. Ты для меня священна. Смотрю на тебя в благоговейном трепете.

   Пишешь: "прочла о-чень внимательно - про Дашу - и сделала интересные наблюдения и получила объяснения многому, чего не понимала". А чего ты _н_е_ понимала? что нашла? Изволь сказать. Что ты раскапываешь во мне? Я - весь тебе открытый. Никаких "ожогов" от Д[аши] не было во мне, ни-как. Смешно. Сцены для "Путей Небесных"? С "малиной"-то?! Чудачка, это же "опыт накопленный", что видел в жизни, и что пригодилось для "хозяйства" писателя. Только. Незаурядное "жизненное положение", только. Помни: Я ни-когда не имел записных книжек. Все - в уме. Что уцелело - взял в "хозяйство", как _в_с_е_м_ полезное. И только. А "созвучия" имен - не доказательство "ожога". Так было... - в детстве была "Паша", о ней все дано. Потом - Даша... Не виноват я, что _н_е_ выдумываю имен. Ну, да, мимо не прошло, осталось в памяти, как "созвучие", своего рода невольная "мнемоника", так жизнь дала, чтобы запомнилось? Да. "Любви" к -н_е-р_о_в_н-е? Очевидно, тоже от детства сохранилось, и вошло в "хозяйство". Вот тебе матерьял для "творческого _а_к_т_а", _к_а_к_ _э_т_о_ образуется. А _н_е_ - "ожоги". Я _э_т_и_м_ _н_е_ обжигался. Вот - тобой - да, это - не "ожог", а медленное _с_г_о_р_а_н_и_е. Ты меня обжигаешь давно и - верно. Знаешь свою силу. Ты меня твоим совершенством обжигаешь, глубинностью, необычайностью. И я принимаю это "крещение огнем". Но... не сожги заживо, _в_с_е_г_о. Смогу ли противиться? Думаю - да. У меня тоже есть какой-то предел и - уже моя - "бесповоротность". У меня спасение - мое искусство. Оно не терпит, если _в_е_с_ь_ захвачен. А если - _в_е_с_ь_ - и ему, и мне - конец. Во мне нет "томлений", кроме томлений искусством. Весь твой, целую и крещу, молюсь, Оля. Твой Ваня

   [На полях:] Написал 12 страниц "Путей Небесных".

   Скажи хоть теперь, получила ли мои рождественские конфеты? Ты писала - получила коробку с золотистой обвязкой, - а как шоколад? не дрянной? Или - вышвырнула? От тебя, такой бешенки, станется!

   Сейчас 4 ч. Валит снег с утра. Февраль - ужасный. Оспа, кажется не привилась: двое суток, а _н_е_ _г_о_р_и_т.

  

  

   26.II.42   9 вечера

   Оля, светлая моя, я все понял в твоем решении - "найти себя", "обрести мир душевный", выяснить себе честно, чисто и прямо, как дальше жить, и сделать это так, чтобы решение такого важного вопроса жизни не томило неумолимую твою совесть. Я все понял, дорогая моя, - я увидал ярче, как никогда еще, твою изумительную высоту духовную, твою цельность, радостно покоряющую тебе... меня покоряющую, хотя от решения твоего зависит важнейшее в моей жизни. Я ждал увидеть тебя - _т_а_к_у_ю: твой духовный образ создавался в моей душе по твоим письмам, с каждым письмом полнее, глубже, целостнее и нежнее... я уже знал тебя, казалось, вполне и _в_с_ю... - и вот, это последнее письмо твое, от 20.II, дает тебя в таком сияньи света, на такой за-предельной для смертных высоте, что я могу только благоговейно сказать - Святая! Это чувство мое прими, как мой душевный венец на твою милую головку, как слабое выражение моей воли найти для тебя - достойное.

   Теперь, после того, как увидел тебя еще полнее раскрывшейся, - скажу точнее: _в_п_о_л_н_е_ раскрывшейся, - мне стыдно, как будто, недавних слов моих... не повторю их, но ты поймешь... когда я писал тебе о планах жизни, о возможной ошибке твоей во мне. Но это, ведь, от великой и чуткой к тебе любви писал я, от страха за тебя, - _з_н_а_я_ тебя! - что ты ввергнешь себя в борьбу с жизнью: вспомни, как ты непосильным трудом себя томила. И когда писал так, как же я страдал! Но ты все поняла... Теперь нет у нас - для нас - темных, неясных друг другу местечек-пятнышек в нашем духовно-душевном естестве! Ах-ты, звонят... помешали...

   27.II... 10-30 утра. Сейчас твои письма заказные. Оля, родная, ты меня осветила, согрела лаской, нежностью... твоим неповторимым сердцем! Я пью твои чувства, я сильнею... я - _в_е_р_ю, ве-рую, моя Оля! Я радостен, я снова нашел тебя. И _з_н_а_ю_ же, что ни-когда не терял... а томился сомнением, что теряю... Ольга моя! Жизнь моя, _в_е_ч_н_а_я_ моя!.. Как ты меня залила радостью, когда я узнал, что ты пишешь... что ты уже написала, - и _к_а_к_ же чудесно написала! - не видя - знаю... Молодец-Оля! Умница, одолевай жизнь, не давай дьявольской силе отнять нас друг от друга, убить в тебе _с_в_е_т! - твой дар бесценный, дар творить во-Имя Божие, творить сердцем, верой, талантом от Господа! Ты _н_а_ш_л_а_ себя, и я счастлив неизмеримо. Ольга моя, дай обниму тебя братски, моя дружка, - лучшего, радостней для меня нет - любовь твоя-моя и - ты, Творица, ты - художник, Божий слуга! Ольга моя... что со мной, как ты меня одарила! "Творческая задача" у тебя!.. Это - _в_с_е. Я верил, что ты нащупаешь это _т_в_о_е, я только вчера писал об этом, - "и_щ_и_ в себе!" - это по поводу твоего потрясшего меня "Яичка"! И вот, ты _о_т_в_е_т_и_л_а_ мне! Мы _с_л_ы_ш_и_м_ друг друга, дружки. Олёк, знай: ты найдешь себя в творчестве, в творчестве - и любви, - счастье твое, исход сердцу. Вот _э_т_о_г_о-то "темные силы - зла" - и не терпят, этого-то и не хотели допустить... - и провалятся, окаянные! по-ихнему _н_е_ будет! В творчестве - и любви - для тебя _т_а_к_о_й- то! - великая услада-радость твоя, и _в_с_я_ полнота жизни! Как же я счастлив!.. Все, что носишь в душе, уже томит тебя, ищет выражения во-в_н_е, свое рождение. Пойми же: это не слова, а вера моя в тебя. Ты и до встречи со мной мучилась "вопросом Жизни", ждала решения. Ты _и_с_к_а_л_а_ себя. Я счастлив, что ты _у_ж_е_ нашла себя. Ты - в творчестве - Ольга моя, да это самая крепкая связь наша, неразрывная во-веки. Теперь ты - _м_о_я, я - _т_в_о_й. И это _С_в_я_т_о_е_ наше, общее в нас обоих, творчество во-Имя, соединило нас. Никто, ничто не в силах расторгнуть эту связанность-спайку: это духовно-кровное нас спаяло. Оля, не смущайся: ты _н_е_ "приток" мой в твоем искусстве, ты - "дружка", мы лишь _р_я_д_о_м_ течем, рядом, потому что души наши - одна душа, живем _о_д_н_и_м, мы так похожи, мы из одного истока вытекаем. Ты - _с_в_о_я, у тебя свои слова, свой _о_п_ы_т, какого я не имел, свои выводы, - и свои приемы, поверь же мне! Ты написала "Яичко" так, как никто не написал бы. Тебя расцеловал бы Толстой, _з_а_ сердце твое. Я за него расцелую-размилую тебя, моя чудесная, моя му-драя, моя сердечная! Господь да благословит тебя! О, радость, счастье мое в тебе! Я безумен от радости, - пиши, пиши, проводи свою "творческую задачу", не смущайся. Не только "дневником", а формой давай, не бойся - совладеешь, ты страшно сильна, я верю. Тебе нужен досуг, покой, здоровье - главное это: накопи. Без этого ты не в силах _р_е_ш_а_т_ь. Ты права: надо отъединиться, обрести равновесие в душе. Всего не исчерпаю в одном письме: напишу еще. Продолжу главное: ответ на письмо от 20.II, вчера невысказанный.

   Помоги Господи тебе решить, решить так, как повелевает совесть, для утишения ее, чуткой. Я страшусь: в этом решении и моя судьба, но это решение необходимо тебе, и я жду его, терпеливо. Я знаю всю твою му-ку... _в_с_е_ понимаю, Оля... - и молю Бога - тебя наставить на правильный путь. Ты знаешь уже путь этот, ты знаешь - "оставьте мертвым погребать своих мертвецов". Ты знаешь: "Духа не угашайте"⁶⁴⁰! И я верю, что Дух Святой озарит сердце твое. И знаю, как важно для тебя, чтобы это решение пришло вне всякой зависимости от моих чувств к тебе, твоих - ко мне. Да будет так. Я покорен твоему веленью. Дороже всего мне, чтобы ты, ты, ты была здорова, чтобы совесть твоя была покойна. Решение твое необходимо, назрело: только _р_е_ш_и_в_ так и так, ты удовлетворишь душевную потребность, выполнишь назначенный тебе _п_л_а_н_ жизни, ты его молитвенно, благоговейно выяснишь. Я любуюсь тобою, - _к_а_к_а_я_ ты! Не знают такой. Ты - Мария, ты вся - от Духа. Благую часть избрала - изберешь! - и она не отнимется от тебя⁶⁴¹. Ты вся - цельная. Теперь мне _в_с_е_ стало понятным в твоих письмах. "Бери так, _к_а_к_ написано, не ищи за - под... строками!" Ты - истинная. И каким же слепцом я порой бывал! каким пристрастно-страстным - и потому полу-слепцом. А ведь я решал художественно-сложные задачи... в людях... а в _с_в_о_е_м_ - терял эту остроту ви-дения. Ольга моя, жизнь моя... я люблю тебя глубоко, вечно, я не ставлю от времени в зависимость - и не боюсь запоздалой пусть - _в_с_т_р_е_ч_и_ нашей. Я _з_н_а_ю, что она должна быть. Я знаю также, что ты для меня - _в_с_е_г_д_а ты, Оля... - ты для меня бессмертна, неизменна, _в_е_ч_н_а. Я люблю тебя не для себя лишь, а и _д_л_я_ _н_а_с, я восторгаюсь твоим _с_в_е_т_о_м_ и молю Господа дать тебе духовных сил _р_е_ш_и_т_ь так, _к_а_к_ ответить твоей требовательной совести. Я преклонюсь перед твоим решением, т.к. оно - _о_т_ Тебя. Твой покой, твое счастье, полное, возможное на земле, - для меня - приказ моей совести, всей моей любви к тебе. Я не знал _т_а_к_о_й_ силы любви. Это твоя душа так меня озарила, это - от _С_в_е_т_а. И когда я писал об "игре нами темных сил", я разумел под "игрой" это наше "помрачение", мое беснование, твою горячность - эти наши письма! вот это все - было _н_у_ж_н_о "темным силам", дьяволу... разбить _н_а_ш_е_ светлое, чистое, духовное... помрачить, расколоть, разжечь страсти темные, зло в нас. Вот что разумел, только. Оля, в _н_а_ш_е_м_ даже страсть, какую я порой ощущаю в себе - к тебе - не темное... это лишь _ж_и_з_н_ь_ второго, _н_е_ главного во всем естестве нашем: телесное. Главное - близость духовная, наша, душевная наша... она _в_с_е_ связывает, _т_в_о_р_и_т_ нас, _ж_и_в_и_т. Но второе наше естество, подвластное, форма для жизни духовного начала в нас, естественно просит выхода... это его права - страсть. Это - земное. Мы - на земле. Но главное наше, сила Любви - дает и этому, не-главному отсвет чистого света, оправдывает "земные права". Вот почему я говорил - нет, _н_е_ грех. И ты говорила - чувствовала _т_о_ _ж_е. Иначе не могу мыслить. Вот почему говорил - _в_с_е_ мне в тебе, Оля, свято. _В_с_е, самое малое телесное. Ибо оно освящается Любовью. Это - Закон, его же не преступишь. Это - само Благословение. Вот то, что "связывает" Волею Его. Вот - Таинство. И как же прекрасно это, по-человечески прекрасно! Не правда ли, родная?! Я знаю, знаю, я чувствую, что именно так ты чувствуешь. Душу твою я знаю, моя детка, моя истинная из Женщин... каких не "одна на тысячи", а одна на миллионы!.. Дар мой чудесный, Божий дар мне... Ольга моя, нетленная моя! Лучшим во мне, светлым во мне искал я и пытался воссоздавать идеальнейшее... ты знаешь: и Анастасию, и Дари... Найдешь ли там _т_е_м_н_о_е, грязное, от чего отвернулась бы твоя беспредельная скромность, твоя взыскующая чистота, твоя целомудренная совесть? Где, в чем противоречия мои с лучшим во мне - есть же оно, во мне-то! - ты _н_е_ найдешь, я верю. Так вот, _э_т_о, _т_а_к_о_е_ искание... в творчестве... в жизни - преобразилось в обретение Тебя! Это увенчание трудов, мук - и трепета! - это - _ч_у_д_о, дарованное мне. Я не обольщаюсь, что я заслужил это, я принимаю, как Милость Его. Не могу оторваться, Оля... - так я счастлив тобой, _м_о_е_й_ _О_л_е_й... и когда я молил тебя - "верни мне "мою Олю", ради Господа!" - я именно это разумел, а не то, что ты будто бы хочешь отнять у меня ее, отшедшую... - Она недостижима теперь ни для "отнятия", ни для "приятия". Она осталась во мне - духовным обликом, священным. Она - _в_н_е_ наших чувств. Она - _с_в_е_т_л_а_я, нетленная в памяти и душе. И как я, _т_е_б_я, _т_а_к_у_ю_ мог бы разуметь - "пытающеюся отнять"?! Ни-когда, и тени мысли не было, и этому ты веришь, т.к. ты - О-ля... моя Святая, хоть и здешняя. _К_а_к_ это может восполниться - не знаю, но верую, что _т_а_м_ мы - все нерасторжимы, мы все - в радости Господней, _б_у_д_е_м. И _б_е_з_ тени даже _у_щ_е_р_б_а. Ты, ты понимаешь это. И вот, почему говорю я: _о_н_а_ помогла мне найти тебя. Ибо _о_н_а_ - теперь - _в_с_я_ - только _Л_ю_б_о_в_ь, самая высокая, самая чистая. Вот почему я спокоен, я радостен отныне, Оля... и молю у Креста, с тобой, молю Господа - дать нам силы принять Его путь. Поверь - ни в _ч_е_м_ я не разойдусь с тобой. Ни - в - чем! Мы - одно. Никакой "тьмы" не будет больше. Ты победила, я с твоей помощью - победил. Ты вывела меня, ты вознесла меня. Ты осветила меня. И я молитвенно склоняюсь и благодарю тебя.

   Помни, Оля: надо окрепнуть тебе. Я вчера был у д-ра С[ерова]. Я ему поведал о твоем моральном и телесном здоровье. Он говорит - он - огромной чуткости духовной и - огромный диагност, _б_е_з_ промахов! Я-то убедился. И - все. Говорит: лучшее - клиническое пребывание, хотя бы 2 мес. Церковь - необходима, конечно, особенно _т_е_б_е. Суди сама... Главное: восстановление сил физических, душа здорова, но "форма" ослабленная и измененная не дает душе выпрямления. Н_а_д_о_ окрепнуть. Надо лечение и успокоительными, и крепительными: и бром, и фосфор, и мышьяк, и гормоны-витамины. Зубы... - поморщился. Если бы на корнях был дефект - сказался бы... болями? _Н_а_д_о - _с_н_и_м_о_к. Лучше не _р_в_а_т_ь. Это "модное" объясняется "американскими нравами", где нажива - первее всего. _Н_а_д_о_ было это гг. американским дантистам... они постарались... - протезов-то сколько! А на протезах-то и нагревают! (* вспомни, что "Няня" моя говорила об американских докторах! как они ее "вертели"!) А там большинство - жиды. Они и пустили эту "моду". Вот мнение. [...] {Далее приводится заключение доктора С. М. Серова на анализ крови О. А. Бредиус-Субботиной. В настоящем издании не публикуется.} Но с зубами - осторожность. Протезы - крайность. Без коренных зубов - все же - и с протезами - ухудшение питания. Ра-но, - вот его "мнение". Передал твой поклон. Просил - тебе кланяться сердечно. "Куликово поле" перепишу. М. б. еще дошлют. "Москвича" послал в заказном письме на Сережу, 13-го. Вышлю и автограф. Твой Ванятка

   [На полях:] С приложением photo-passeport.

   Что тебе доставил о. Дионисий - не знаю. Я бы засыпать тебя хотел! За-душить, а он, кажется оставил духи! и должно быть оставил - "дрикотин" (печенье), а там был... сюрприз тебе, - я... среднего формата.

   Сегодня же 27-го - начну переписывать "Куликово поле" (начало) - для тебя, родненькая.

   Прошу: напиши цену жизни в Голландии, приличной в гульденах. Мне надо знать, для себя. Гульден = 10/8 марки, да?

   Оля, м. б. тебе понадобятся деньги? Напиши, молю. Скоро я буду богатый. Интересуются фильмовики, уже! Вот бы кстати! Россия все мое поставит, _з_н_а_ю. А "Неупиваемая чаша"!

   Мать о. Д[ионисия] пишет: "Вы всех нас очаровали!" Зовут, очень.

   "Оспа" моя, кажется, взялась... вспухают местечки, - я на ногах, не мешает. 4-й день с прививки.

   На все отвечу, светик, ласковка милая. Как я тобой счастлив! Будь только здорова! Все, все придет.

   Оля, знаешь... я сам сделал сладкий пшеник, - и даже моя "Арина Родионовна" сегодня попробовала и похвалила! Я все умею.

   "О. А." - в автографе, конечно, не отместка, а вдруг подумалось - можешь показать кому, не стеснит ли "Оля"?

  

  

   27.II.42    8 вечера

   Ольгунушка, светленькая моя, будь здорова и покойна, верь непоколебимо, что ты себя нашла, что ты отныне - в творчестве, и это твой долг - творить, ибо этот духовный "узор" твой - в Господнем Плане! Для меня это вне сомнений, как то, что ты - большая художественная _с_и_л_а. Уверуй, я ни-когда в _э_т_о_м_ не ошибался. Или ты будешь ожидать "мнения и суда" бездарных "критиков", которые, обычно, бессильны выжать из себя хотя бы одну живую художественную строчку?! Кстати, - в былой России, как и в эмиграции, эту "командную" высоту занимали почти (% % - 75-80!!) исключительно еврейчики, - пробирались на нее легко, т.к. большинство периодических изданий было в руках их сородичей. Меня-то они не сглотали, хоть и силились, но многих они _в_е_л_и_ и погоняли, куда и _з_а_ч_е_м_ им хотелось. Нет, ты мне поверишь, _с_е_б_е_ поверишь. Твори "художественную задачу"⁶⁴², обоим нам дорогую, служи _с_в_е_т_у, которым так богато родное наше, несмотря на проклятую тьму, грозившую почти четверть века свет этот поглотить сполна. Ты его будешь хранить. Перепишу вновь "Куликово поле", не помню только, чем кончил в двух письмах. Ну, приблизительно дам, с излишком. Странно, я послал оба письма 6.II, это точно. По-моему, должны прийти. Письма, под немецким контролем, никогда не пропадают: их могут вернуть, да... но _н_е_ теряют. Ни с какой цензурной точки зрения ничего в этом отрывке недопустимого быть не могло. Получишь, уверен. - Жду радостно твой рассказ о "первом посте". Так вот и пиши, как чудесно рассказала об "яичке". Я - в восхищении! Поверь, если бы тебе не удалось это "яичко", никакое пристрастие к тебе не выжало бы из меня хвалы: _э_т_и_м_ _н_е_ _ш_у_т_я_т! Забудь нерешительность, не поддавайся слабости-скромности, - _п_л_ы_в_и_ свободно, мо-жешь! Ведь не "комплиментщик" тебе говорит... а - ох, как пытавший себя искусством! На российском конкурсе литераторов я, не зная тебя, присудил бы тебе бесспорный приз. Когда-то я нашел в ворохах рукописей (свыше 800 рукописей!) конкурса рассказ - совершенно безграмотный! - и большого таланта. Все члены жюри признали мою оценку. Рассказ был из жизни портных - ! - что не мешало ему быть "и_с_к_л_ю_ч_и_т_е_л_ь_н_ы_м". Я и сечас помню описание "вешалки" и манекенов (каков образ-то!): "...стояли ряды пальто, мундиров, фраков, пиджак