Достоевский Федор Михайлович - Ф.М. Достоевский. А.Г. Достоевская. Переписка

магазин Соловьева. "С Бабиковым - сделано, как вы писали, но об нем ни слуху, ни духу. Говорят, пьет", - писал Майков Достоевскому 3 ноября 1867 г. (Достоевский, II, 342). Но статья до Бабикова так и не дошла. Что произошло с нею,- до сих пор остается неизвестным (см.: Ланской Л. Утраченные письма Достоевского. - "Вопросы литературы", 1971, No 11, с. 201).

   Точно нельзя сказать, каков был замысел статьи Достоевского о Белинском. Можно лишь предположить, что эта работа частично воплотилась в "Дневнике писателя" 1873 г. в очерке "Старые люди" (см.: Достоевский, 1926-1930, XI). Майков, читавший статью, пришел к убеждению, что она не может быть опубликована. "Статья вот какое впечатление производит, - писал он Достоевскому, - автор взялся рассказывать все, да как стал писать и увидел, что рассказывать нельзя. Нет, это только в п_о_с_м_е_р_т_н_ы_х мемуарах можно" (Письма, II, 390).

   ⁴⁴ Достоевский работал над романом "Идиот".

   ⁴⁵ Речь идет о проигрыше Достоевского на рулетке осенью 1865 г. в" Висбадене, перед созданием "Преступления и наказания".

  

  

   ⁴⁶ Письмо не сохранилось.

   ⁴⁷ В день отправления своего письма (20 мая) Анна Григорьевна записывает в "Дневнике": "Получила письмо сначала от Феди, а потом <...> от мамы <...> Федя писал, что почти все проиграл, а мама прислала только 35 рублей. Меня это ужасно огорчило, я пришла домой и страшно расплакалась; я плакала долго и много, но потом написала письмо Феде, в котором просила его лучше приехать домой поскорей, чем там оставаться" (Дневник Достоевской, 62-63).

   ⁴⁸ А. С. Долинин предполагает, что Анна Григорьевна поняла эту фразу "как замаскированную просьбу со стороны Достоевского о разрешении ему остаться в Гамбурге еще на несколько дней: с целью отыграться" (Письма, II, 378). В качестве доказательства А. С. Долинин ссылается на запись Анны Григорьевны в "Дневнике" 23 мая, т. е. в день получения этого письма: "Я уже заранее предчувствовала какое-нибудь еще более гадкое известие; пошла очень тихо на почту, нолучила письмо, прочла и увидела, что Феде, видимо, очень хочется еще остаться и доиграть. Я ему тотчас же написала, что если он хочет, то пусть и останется там, что я даже его не буду ждать раньше понедельника или вторника; я предполагаю, что он там и останется. Что же делать, вероятно, это так нужно. Пусть лучше эта несчастная идея о выигрыше у него выйдет из головы" (Дневник Достоевской, 74).

   ⁴⁹ См. примеч. 28 на с. 393.

   ⁶⁰ См. примеч. 40 на с. 395.

  

  

   ⁶¹ Письмо не сохранилось.

   ⁵² См. примеч. 53.

   ⁵³ Анна Григорьевна записывает 24 мая в своем "Дневнике": "Получила Федино письмо. Он говорит, что мое письмо получил, а послания от банкира еще нет, и поэтому-то он еще не выезжает. Не предлог ли это, чтобы остаться там подольше? Федя мне написал смешное письмо, в котором жалуется на страшную зубную боль, просит, чтоб я немного потерпела. Ну, что же делать, я и написала письмо, что пусть так и будет, пусть он останется там подольше" (Дневник Достоевской, 76).

   ⁵⁴ В "Дневнике" Анна Григорьевна пишет, как она "тотчас же пошла по банкирам", чтобы отправить деньги, "но никто из них не имел сношений с Homburg'ом", пока, наконец, она не нашла "одного банкира Robert Thode, который взялся перевести на Франкфурт, сказав, что его Anweisung всегда примут и в Homburg'e" (Дневник Достоевской, 72).

  

  

   ⁵⁵ См. примеч. 40 на с. 395.

  

  

   ⁵⁶ После публикации "Преступления и наказания" в 1866 г. в "Русском вестнике" отдельным изданием роман выпустил в 1867 г. А. Ф. Базунов, а в 1870 г. готовился издать Ф. Т. Стелловский.

   ⁵⁷ Деньги из редакции "Русского вестника" пришли в конце июня (Воспоминания Достоевской, 161).

   ⁵⁸ Очевидно, Анна Григорьевна скрыла от Достоевского, что ее мать, А. Н. Сниткина, прислала еще 20 мая 35 руб. (Дневник Достоевской, 62-63).

  

   ⁵⁹ Достоевский вернулся из Гомбурга в Дрезден 27 мая в 6 часов вечера.

  

  

   Датировка письма произведена А. Г. Достоевской.

   ⁶⁰ Комментируя это письмо, Анна Григорьевна пишет: "Считаю нужным, в объяснение письма от 5 октября 1867 г., сообщить, что в сентябре этого года мы приехали в Женеву, где и прожили до июня 1868 г. Из Женевы Ф<едор> М<ихайлович> три раза (в октябре и ноябре 1867 г. и в апреле 1868 г.) ездил в Saxon les Bains, где в то время существовала рулетка. Я с ним не могла ездить, так как была "в интересном положении", а затем после рождения дочери Сони (22 февр. 1868 г.) не могла оставить ребенка" (Письма к жене, 314).

   ⁶¹ В примеч. Анны Григорьевны есть пояснение: "С_о_н_е_ч_к_а. Ф<едор> М<ихайлович> говорит о будущем нашем ребенке, который появился на свет в Женеве 22 февраля (5 марта). Но еще далеко до рождения дитяти мы решили назвать его, если родится сын - Мишей, в честь любимого брата, а если дочь - то Соней, в честь любимой племянницы, Софии Александровны Ивановой. Но Ф<едору> М<ихайловичу> почему-то думалось и желалось, чтобы была девочка. И в дальнейших письмах Ф<едор> М<Ихайлович> упоминает о своих еще не родившихся детях как бы о существующих. Этим он как бы выражал свою нежную заботу и любовь к детям, которых всегда так желал иметь и появление на свет которых доставляло ему громадную радость и бесконечное счастье" (Письма к жене, 314).

  

  

   Датировка письма произведена А. Г. Достоевской.

   ⁶² Письмо не сохранилось.

  

  

   ⁶³ "Ф<едор> М<ихайлович> упоминает о будущем ребенке, - делает примечание Анна Григорьевна, - не зная, что будет: мальчик или девочка, но ради шутки представляя, будто у нас их зараз будет двое" (Письма к жене, 314).

   ⁶⁴ Квартирные хозяйки в Женеве, "две очень старые девицы m-lles Raymondin. Обе они так приветливо нас встретили, так обласкали меня, что мы, не колеблясь, решили у них поселиться" (Воспоминания Достоевской, 165-166); "Достоевский рассчитывал на их помощь при родах Анны Григорьевны.

   ⁶⁵ О будущих детях.

  

  

   ⁶⁶ Роман "Идиот".

   ⁶⁷ См. примеч. 45 на с. 396.

   ⁶⁸ С поэтом Николаем Платоновичем Огаревым (1813-1877) Достоевский часто встречался в Женеве. "Знакомых в Женеве у нас не было почти никаких, - вспоминает Анна Григорьевна. - Федор Михайлович всегда был очень туг на заключение новых знакомств. Из прежних же он встретил в Женеве одного Н. П. Огарева, известного поэта, друга Герцена, у которого они когда-то и познакомились. Огарев часто заходил к нам, приносил книги и газеты и даже ссужал нас иногда десятью франками, которые мы при первых же деньгах возвращали ему. Федор Михайлович ценил многие стихотворения этого задушевного поэта, и мы оба были всегда рады его посещению" (Воспоминания Достоевской, 167). По всей вероятности, об Огареве говорит и Л. Ф. Достоевская, когда пишет, что ее родители вст]Noтили в Швейцарии "одного русского друга, часто посещавшего их" (Л. Ф. Достоевская, 63). Как свидетельствует В. В. Тимофеева (О. Починковская), любимыми стихами Достоевского был рефрен из поэмы Н. П. Огарева "Тюрьма", написанной в 1857-1858 годы:

  

   Я в старой Библии гадал

   И только жаждал и мечтал,

   Чтоб вышла мне по воле рока

   И жизнь, и скорбь, и смерть пророка

  

   (см.: Достоевский в воспоминаниях, II, 174).

   ⁶⁹ В 1862 г. в Лондоне состоялась встреча Достоевского и Герцена, на обоих она произвела самое благоприятное впечатление. Впоследствии, когда политические симпатии Достоевского во многом изменились и очевиднее стали разделяющие их идеологические расхождения, о чем и свидетельствует фраза из письма к Анне Григорьевне "он не Герцен", Достоевский в "Старых людях" дает весьма субъективную, но в то же время далекую от враждебности характеристику личности Герцена: "Это был художник, мыслитель, блестящий писатель, чрезвычайно начитанный человек, остроумец, удивительный собеседник (говорил он даже лучше, чем писал) и великолепный рефлектёр" (Достоевский, 1926-1930, XI, 7). И в 1876 г. Достоевский, потрясенный известием о самоубийстве дочери Герцена, пишет о ее отце как о мыслителе и поэте: "Заметьте - это дочь Герцена, человека высокоталантливого, мыслителя и поэта. Правда, жизнь его была чрезвычайно беспорядочна, полная противоречивых и странных психологических явлений. Это был один из самых резких русских раскольников западного толку, но зато из самых широких и с некоторыми вполне уж русскими чертами характера. Право, не думаю, чтобы кто-нибудь из его европейских друзей (из тех, кто потоньше и поумнее) решился бы признать его вполне своим, европейцем, до того сохранял он всегда на себе чисто русский облик и следы русского духа - его, обожателя Европы. И вот (думается и представляется невольно) неужели даже такой одаренный человек не мог передать от себя этой самоубийце ничего в ее душу из своей страстной любви к жизни - к жизни, которою он так дорожил и высоко ценил и в которую так глубоко верил" (ЛН, т. 86, 85-86). Об отношениях Достоевского и Герцена см. статьи: Долинин А. С. Достоевский и Герцен. - В кн.: Долинин А. С. Последние романы Достоевского. М.-Л., 1963; Лищинер С. Д. Герцен и Достоевский. Диалектика духовных исканий - "Русская литература", 1972, No 2; Дрыжакова Е. Н. Достоевский и Герцен. (У истоков романа "Бесы"). - В кн.: Достоевский. Материалы и исследования, т. I. Л., 1974.

   ⁷⁰ Анна Григорьевна делает здесь примечание: "Заем 300 франков у Огарева не состоялся, так как были получены небольшие деньги из Петербурга от моей матери" (Письма к жене, 314).

   ⁷¹ "Федор Михайлович говорит о заложенных моих платьях и бриллиантах. Эти вещи то закладывались, то выкупались и таким образом служили подспорьем в нашей полной денежных тревог жизни" (Письма к жене, 314).

   ⁷² Роды произошли 22 февраля 1868 г. Родилась дочь Софья, скончавшаяся от простуды 12 мая того же года:

  

  

   Обозначение года сделано А. Г. Достоевской.

   ⁷³ Из переписки Достоевского с А. Майковым видно, что Майков должен был прислать в Женеву всего 25 руб., оставшиеся из 200, присланных на его имя из редакции "Русского вестника" (см. письмо Достоевского к Майкову от 20 марта/2 апреля 1868 г. - Письма, II, 98).

   ⁷⁴ "Начали мы нашу женевскую жизнь с крошечными средствами, - вспоминает Анна Григорьевна. - По уплате хозяйкам за месяц вперед, на четвертый день нашего приезда у нас оказалось всего восемнадцать франков, да имели в виду получить пятьдесят рублей. Но мы уже привыкли обходиться маленькими суммами, а когда они иссякали, - жить на заклады наших вещей, так что жизнь, особенно после наших недавних треволнений, показалась нам вначале очень приятной" (Воспоминания Достоевской, 166).

  

  

   Обозначение года сделано А. Г. Достоевской.

   ⁷⁵ Ростовщица.

   ⁷⁶ С января 1868 г. роман "Идиот" печатался в "Русском вестнике".

   ⁷⁷ Анна Григорьевна делает здесь пространное примечание: "В начале было получено от Каткова в январе и феврале 1867 г. две тысячи, и они ушли на свадьбу и приготовления к ней (200 р.), на жизнь в течение 2-х мес. (400 р.) и уплату неотложных долгов. Затем^г мы поехали на пятой неделе поста в Москву, и здесь Ф<едор> М<ихайлович> просил Каткова дать еще 1000 р. для того, чтоб мы могли уехать за границу. Но когда пришлось уехать, то оказалось, что без уплаты самых тяжелых долгов не обойтись, иначе опишут имущество и возьмут подписку о невыезде из города. Но, уезжая, как мы предполагали, на 4-5 месяцев, нам следовало обеспечить на этот срок житье пасынка, брата Ф<едора> М<ихайловича> - Николая Михайловича и семью брата Мих<аила> Мих<айловича>, а также незаконного сына М<ихаила> М<ихайловича> - Ваню и его мать, Прасковью Петровну.

   Когда мы с Ф<едором> М<ихайловичем> сосчитали предстоявшие нам расходы - мы ужаснулись: денег не хватало, а уехать на время за границу было необходимо по многим и важным причинам, главным образом, ради здоровья и возможности поработать над романом, чего при нашей суетливой и шумной жизни было немыслимо. Ф<едору> М<ихайловичу> предстояла самая важная часть работы, особенно для него трудная, именно обдумывание, творение (создание) плана романа. Самое писание романа давалось ему сравнительно легко, но создание плана представляло для него большие трудности. Вся беда была в богатстве фантазии и в недовольстве автора тою формою, в которой он хотел выразить идею, положенную в основу романа. Планы романа появлялись (создавались) десятками, с очерками героев, с фабулой, а иногда с небольшими сценами. (По оставшимся записным книжкам Ф<е-дора> М<ихайловича> видно, как зародилась в его уме известная идея, в каких формах она выражалась (развивалась) и что именно хотел выразить Ф<едор> Михайлович) в каждом из своих героев своего романа. Словом, в записках виден весь ход творчества Достоевского). Вот для этой-то работы Ф<едору> М<ихайловичу> и необходимо было полное уединение, которого достичь в Петербурге было невозможно. Кроме того, у обоих нас было горячее желание остаться вдвоем, без тбй шумливой толпы родных и друзей, которая нас окружала и которая мешала нам наслаждаться нашим лучезарным счастьем, тем счастьем, которое мы испытали отчасти в незабвенные для нас три месяца, когда мы были с ним жених и невеста.

   Предполагая, по словам Ф<едора> М<ихайловича>, что мы вернемся в Петербург в сентябре 1867 г. (а мы вернулись в июле 1871 г.), и желая во что бы ни стало уехать, я предложила, чтобы мы не оставляли за собой нанятой квартиры, а всю обстановку, как его, так и мою, заложили, а то, что нельзя было заложить - оставили у наших родных и знакомых на сбережение. Ф<едору> Михайловичу? было донельзя тяжело решиться заложить данные мне в приданое вещи, но я упросила его, и он после долгих колебаний согласился. Вся библиотека Ф<едора> Михайловича) (довольно обширная) была свезена к Эмилии Федоровне Достоевской, у которой поселился пасынок, и также к ней же комод с иконами и другими портретами, альбомами и прочими мелкими вещами, служившими для украшения комнат <...>.

   Всех вещей, моих и Ф<едора> Михайловича), было заложено на сумму около 1000 р. Таким образом, за год и 3 месяца мы имели в своем распоряжении около 6000 руб., считая с Катковскими. Из них на свадьбу пошло 200 р., на житье в Петербурге (3 месяца) - 600 р., поездка в Москву - 100 р. Наше житье за границей по 120-150 р. в месяц, считая с переездами, около 1600 р. Оставлено родным и выдавалось из высылаемых Катковым - 1200 р., % за вещи и уплата неотложных долгов - около 2000 р. Таким образом, по моему мнению, Ф<едор> М<ихайлович> за все эти 15 месяцев и всю свою игру на рулетке мог проиграть не более 500-600 р." (Письма к жене, 314-315).

   В своих "Воспоминаниях" Анна Григорьевна, рассказывая об утрате ею почти всего имущества за время пребывания за границей, пишет, что всего обиднее была потеря библиотеки Достоевского, "о которой он очень тосковал за границей. В ней было много книг, подаренных ему друзьями - писателями с их посвящениями; много было серьезных произведений по отделам истории и старообрядчества, которым Федор Михайлович очень интересовался. При нашем отъезде Павел Александрович упросил моего мужа оставить эту библиотеку на его попечение, уверяя, что она нужна для его образования и обещая возвратить её в целости; оказалось, что он, нуждаясь в деньгах, распродал ее по букинистам" (Воспоминания Достоевский, 206).

   ⁷⁸ См. примеч. 42 на с. 395.

   ⁷⁸ Это письмо Достоевского к Каткову неизвестно.

   ⁸⁰ Кто такие Ролан и упоминаемая далее Жосселен - неизвестно. Анна Григорьевна оставила место для примечаний к этим именам, но не сделала их (Письма к жене, 316). Скорее всего, это женевские ростовщицы.

   ⁸¹ Няня Сони Достоевской.

   ⁸² Мать Анны Григорьевны, Анна Николаевна Сниткина, приехала в Женеву к крестинам Сони в мае 1868 г. и пробыла с Достоевскими с небольшими перерывами по июль 1871 г., т. е. до возвращения их в Россию.

  

   ⁸³ Достоевский выехал в Гомбург из Дрездена, где Достоевские жили с августа 1869 по июль 1871 г., т. е. до отъезда в Россию.

   ⁸⁴ Дочь писателя - Любовь Федоровна (род. в Дрездене 14/26 сентября 1869 г.) - впоследствии стала беллетристкой, автором романов "Адвокатна", "Эмигрантка" и сборника рассказов "Больные девушки". В центре этих произведений - вопросы наследственности. Литературные достоинства их очень невысоки, и они интересны лишь тем, что их написала дочь Достоевского. В 1913 г. Любовь Федоровна, как обычно, выехала для лечения за границу, однако больше уже в Россию не вернулась. За границей жила литературным трудом и издала на немецком языке книгу об отце под названием "Dostojewski, geschildert von seiner Tochter" (Miinchen, 1920). В русском переводе под ред. А. Г. Горнфельда эта книга вышла в сильно сокращенном (больше чем наполовину) виде под названием "Достоевский в изображении его дочери" (М.-Пг., 1922). См. также две новые главы, овубликованные С. В. Беловым (ЛН, т. 86, 297-307). Книгу Л. Ф. Достоевской недьэя назвать мемуарной в точном смысле этого слова: ведь когда умер ее отец, ей было всего 11 лет. Да и сама Любовь Федоровна это понимала, озаглавив свою книгу "Достоевский в изображении его дочери". И там, где Любовь Федоровна "в изображении" Достоевского строго придериивается документальных фактов, мемуаров современников, семейных преданий и, наконец, что самое важное, запомнившихся ей рассказов отца и матери, - таи это изображение является верным.

   Однако там, где Любовь Федоровна сознательно искажает известные факты из жизни Достоевского, ее книга приобретает нелепо тенденциозный характер. Вопреки фактам и документам, Любовь Федоровна почти в каждой главе, по любому поводу и без всякого повода, утверждает, что ее отец не был русским, а был нор-мано-литовского происхождения. Однако если отбросить это ошибочное утверждение Л. Ф. Достоевской, то книга ее, несомненно, представляет интерес, так как она сообщает много неизвестных фактов из жизни Достоевского.

   Л. Ф. Достоевская скончалась в 1926 г. в Гризе (Тироль) от белокровия. О последних днях ее жизни оставила воспоминания жена ее брата, Ф. Ф. Достоевского, Е. П. Достоевская (см.: Волоцкой, 131-132). О Л. Ф. Достоевской см. некролог в газ. "Возрождение" (Париж, 1926, 18 ноября, No 534) и статью С. В. Белова (ЛН, т. 86, 291-296).

   ⁸⁵ Брат Анны Григорьевны Иван Григорьевич Сниткин, студент Петровской сельскохозяйственной академии, приехал в Дрезден в середине октября 1869 г. (Письма, II, 240). "Федор Михайлович, всегда симпатизировавший брату, - пишет Анна Григорьевна, - интересовался его занятиями, его знакомствами и вообще бытом и настроением студенческого мира. Брат мой подробно и с увлечением рассказывал. Тут-то и возникла у Федора Михайловича мысль в одной из своих повестей изобразить тогдашнее политическое движение и одним из главных -героев взять студента Иванова (под фамилией Шатова), впоследствии убитого Нечаевы"" (Воспоминания Достоевской, 190). Об И. Г. Сниткине см. также: Л. Ф. Достоевская, 68-70.

   ⁸⁶ Достоевский, очевидно, хотел скрыть от родных Анны Григорьевны свою поездку в Гомбург на рулетку.

  

   Обозначение года сделано А. Г. Достоевской.

   ⁸⁷ Речь идет о романе "Бесы".

   ⁸⁸ "Господин N.N. - это будущий наш ребенок, родившийся 16 июля 1871 г., первый наш сын - Федор" (Примеч. А. Г. Достоевской - Письма к жене, 316).

   ⁸⁹ К этому письму Анна Григорьевна сделала приписку: "Писана в 1871 году в Дрездене. Федор Михайлович иногда оставлял записки ночью на столе, не желая будить домашних и имея необходимость что-либо им сообщить" (Письма к жене, 40).

  

  

   ⁹⁰ Анна Григорьевна вспоминает о поездке Достоевского в апреле 1871 г. на рулетку в Висбаден: "Федор Михайлович так часто говорил о несомненной "гибели" своего таланта, так мучился мыслью, чем он прокормит свою все увеличивающуюся и столь дорогую для него семью, что я иногда приходила в отчаяние, слушая его. Чтобы успокоить его тревожное настроение и отогнать мрачные мысли, мешавшие ему сосредоточиться на своей работе, я прибегла к тому средству, которое всегда рассеивало и развлекало его. Воспользовавшись тем, что у нас имелась некоторая сумма денег (талеров триста), я завела как-то речь о рулетке, о том, отчего бы ему еще раз не попытать счастья, говорила, что приходилось же ему выигрывать, почему не надеяться, что на этот раз удача будет на его стороне, и т. п. Конечно, я ни минуты не рассчитывала на выигрыш, и мне очень жаль было ста талеров, которыми приходилось пожертвовать, но я знала из опыта прежних его поездок на рулетку, что, испытав новые бурные впечатления, удовлетворив свою потребность к риску, к игре, Федор Михайлович верайтся успокоенным, и, убедившись в тщетности его надежд на выигрыш, он с новыми силами примется за роман и в две-три недели вернет все проигранное. Моя идея о рулетке была слишком по душе мужа, и он не стал от нее отказываться. Взяв с собою сто двадцать талеров <...>, он уехал в Висбаден" (Воспоминания Достоевской, 196).

   ⁹¹ Письмо не сохранилось.

   ⁹² Анна Григорьевна поясняет: ""Schreiben Sie mir" - в телеграмме были условные слова между мною и Ф<едором> М<ихайловичем>, которые обозначали, что Ф<здор> М<ихайлович> проиграл и что я должна перевести ему деньги. Сумма была заранее обусловлена. Ф<едор> М<ихайлович> чрезвычайно уважал и любил мою мать. Предвидя ее неодобрение по поводу игры на рулетке при тех обстоятельствах, в которых мы находились, Ф<едор> М<ихайлович> сказал ей, что поедет во Франкфурт по одному литературному делу. Возможно, что моя мать догадалась о цели его поездки, но сделала вид, что верит его словам" (Письма к жене, 316).

   ⁹³ Письмо не сохранилось.

   ⁹¹ Анна Григорьевна делает примечание: "Ф<едор> М<ихайлович> придавал значение снам. Очень тревожился он, когда видел во сне брата Мишу и в особенности своего отца. Сновидение предвещало горе или беду, и я была несколько раз свидетельницею тому, что вскоре (дня 2-3 спустя) после подобного сновидения наступала чья-либо болезнь или смерть в нашей семье, доселе здоровой, тяжелый припадок с Ф<едором> М<ихайловичем> или какая-нибудь материальная беда. К счастью, на этот раз ничего с нами не случилось" (Письма к жене, 316). См. также примеч. 340 на с. 424.

   ⁹⁵ "Не могу сказать, кто был тогда священником в Висбадене (да и была ли там в те времена церковь), - комментирует Анна Григорьевна, - но мне почему-то не хотелось, чтобы Ф<едор> М<ихайлович> посетил его, а главное, просил взаймы на отъезд, а потому я просила Ф<едора> М<ихайловича> к нему не ходить, что он и исполнил" (Письма к жене, 316). Судя по дальнейшему тексту этого письма: "Он <священник> один из свидетелей старого, прошедшего, прежнего, исчезнувшего!" - это был священник Иоанн Леонтьевич Янышев (1826-1910), впоследствии писатель-богослов, ректор Петербургской духовной академии. Достоевский познакомился с ним в 1865 г. в Висбадене и с тех пор неизменно питал к нему искренние и дружеские чувства (см. 1-й том "Писем" Достоевского, где напечатаны два его письма к Янышеву).

   ⁹³ Анна Григорьевна добавляет в своих "Воспоминаниях": "Конечно, я не могла сразу поверить такому громадному счастью, как охлаждение Федора Михайловича к игре на рулетке. Ведь он много раз обещал мне не играть и не в силах был исполнить своего слова. Однако счастье это осуществилось, и эта был действительно последний раз, когда он играл на рулетке. Впоследствии, в свои поездки за границу (1874, 1875, 1876, 1879 гг.) Федор Михайлович ни разу не подумал поехать в игорный город. Правда, в Германии вскоре были закрыты рулетки, но существовали в Спа, Саксоне и в Монте-Карло. Расстояние не помешало бы мужу съездить туда, если б он пожелал. Но его уже более не тянуло к игре. Казалось, эта "фантазия" Федора Михайловича выиграть на рулетке была каким-то наваждением или болезнию, от которой он внезапно и навсегда исцелился" (Воспоминания Достоевской. 197).

   ⁹⁴ Во время пребывания Достоевского за границей издатель Федор Тимофеевич Стелловский (?-1875) выпустил роман "Преступление и наказание" в качестве 4-го тома "Полного собрания сочинений" Достоевского, однако всячески оттягивал выплату гонорара. О деле со Стелловским см. письма Достоетвского к А. Майкову 8а декабрь 1870 г. (Письма, II, 301-310).

  

  

   ⁹⁸ Деньги, которые А. Майков должен был получить с издателя Ф. Т. Стелловского за выпуск им "Полного собрания сочинений" Достоевского.

   ⁹⁹ Как свидетельствует Анна Григорьевна, деньги из редакции "Русского вестника" за роман "Бесы" были получены в последних числах июня 1871 г. (Воспоминания Достоевской, 198).

   ¹⁰⁰ Достоевский написал А. Майкову 21 апреля/3 мая 1871 г. (см. Письма, II, 354-356). Достоевский сообщил об окончательном решении вернуться в Россию и просил А. Майкова ускорить получение денег со Стелловского.

   ¹⁰¹ Примечание Анны Григорьевны: "Иван Григорьевич - мой брат, у которого Ф<едор> М<ихайлович> предполагал взять взаймы 4000 руб. Эти деньги достались Ив<ану> Гр<игорьевичу> после отца, и он давно предлагал их Ф<едору> М<ихайло-вичу>, но до совершеннолетия сам не мог их получать. Но в этом же году осенью Иван Григорьевич увез из Дрездена свою будущую жену, Ольгу Кирилловну, в Вену и тайком обвенчался с нею у Греческого митрополита. Увоз и тайное венчание стоили громадных денег, так что он мог ссудить нас лишь небольшою суммою. Чтобы рассеять опасенья матери своей будущей жены, И<ван> Гр<игорьевич> решился уехать на 2-3 мес<яца> в Россию и хотел поселиться в Царск<ом> Селе у товарища" (Письма к жене, 317).

   ¹⁰² В Петербург Достоевские вернулись 8 июля 1871 г. В своих "Воспоминаниях" Анна Григорьевна описала долгие колебания из-за кредиторов и материальных соображений: "Время шло, и в апреле 1871 г. исполнилось четыре года, как мы жили за границей, а надежда на возвращение в Россию у нас то появлялась, то исчезала. Наконец мы с мужем твердо положили непременно в скором времени вернуться в Петербург, какие тяжелые последствия не повлекло бы за собою наше возвращение. Но расчеты наши висели на волоске: мы ожидали новое прибавление семейства в июле или в начале августа, и если б мы не успели за месяц до ожидаемого события перебраться в Россию, то нам неизбежно пришлось бы остаться еще на целый год, до весны, так как везти новорожденного позднею осенью было бы немыслимо. Когда мы предполагали, что, пожалуй, нам еще целый год не придется увидеть России, то оба приходили в полное отчаяние: до того невыносимо становилось жить на чужбине. Федор Михайлович часто говорил, что если мы останемся за границей, то он "погиб", что он не в состоянии больше писать, что у него нет материала, что он чувствует, как перестает помнить и понимать Россию и русских, так как дрезденские русские - наши знакомые, по его мнению, были не русские, а добровольные эмигранты, не любящие Россию и покинувшие ее навсегда" (Воспоминания Достоевской, 195-196).

   ¹⁰³ Роман "Бесы" печатался в журнале "Русский вестник" (1871, No 1, 2, 4, 7, 9, 10, 11; 1872, No 11 и 12). Вторым изданием роман вышел в Петербурге в 1873 г. в количестве 3500 экз.

  

  

   Обозначение года сделано А. Г. Достоевской.

   ¹⁰⁴ На рулетку.

   ¹⁰⁵ Письмо не сохранилось.

   ¹⁰⁶ Достоевский вернулся 2 мая 1871 г. "бодрый, успокоившийся и тотчас принялся за продолжение романа "Бесы"" (Воспоминания Достоевской, 197).

  

  

   ¹⁰⁷ Сын писателя Федор Федорович Достоевский (род. в Петербурге 16 июля 1871 г.). Окончил гимназию в Петербурге, а затем два факультета Дерптского университета: юридический и естественный. Служил по коннозаводству и одно время имел в Петербурге довольно большую скаковую конюшню. В области коннозаводства считался одним из крупнейших в России специалистов, и имя его часто встречается в специальных справочниках и изданиях по русскому коневодству. Скончался в Москве в 1921 г. и похоронен на Коммунистической площадке Ваганьковского кладбища. О нем см. подробнее: Волоцкой.

   ¹⁰⁸ В конце июля 1871 г. Достоевский ездил в Москву эа получением гонорара от редакции "Русского вестника".

   ¹⁰⁹ В одном из примеч. к письмам Достоевского Анна Григорьевна указывает, что, уезжая за границу, они должны были обеспечить незаконного сына брата Достоевского, Михаила Михайловича, - Ваню и его мать, Прасковью Петровну (Письма к жене, 315). Других сведений об этих лицах найти не удалось.

   ¹¹⁰ См. примеч. 13 на с. 391 и примеч. 30 на с. 394

  

   ¹¹¹ Достоевский выехал в Москву в декабре 1871 г., чтобы получить гонорар за роман "Бесы", печатавшийся в "Русском вестнике".

   ¹¹² Письмо не сохранилось.

   ¹¹³ С драматургом Дмитрием Васильевичем Аверкиевым (1836-1905) Достоевский познакомился в 60-х годах, когда в журнале "Эпоха" (1864, No 10) была напечатана драма Аверкиева "Мамаево побоище". Достоевский высоко отозвался о "Комедии о российском дворянине Фроле Скобееве" Аверкиева (Письма, И, 187). В дальнейшем между ними сохранились дружественные отношения, иногда прерывавшиеся, но свидетельству Е. А. Штакеншнейдер, недоброжелательными выпадами Аверкиева против Достоевского (см.: Достоевский в воспоминаниях, II, 304).

   В 1885-1886 гг. Аверкиев, продолжая идею Достоевского, выпускал периодическое издание "Дневник писателя", где напечатал отрывок из подготавливаемого им биографического очерка о Достоевском, что, по сообщению Е. А. Штакеншнейдер, было неприятно Анне Григорьевне ("Голос Минувшего", 1919, No 1-4, с. 197).

   ¹¹⁴ Сестра писателя, В. М. Иванова. См. о ней примеч. 5 на с. 390.

   ¹¹⁵ Если в начале 60-х годов Достоевский полемизировал во "Времени" со славянофильской газетой И. С. Аксакова "День", а в 1867 г. отказался сотрудничать в газете Аксакова "Москва", то в 70-е годы, когда мировоззрение самого Достоевского принимает все более славянофильскую окраску, меняется и его отношение к Аксакову, а в последние годы жизни Достоевского между ними установились особенно тесные личные и литературные связи (см. письма Достоевского к И. С. Аксакову за 1880 г.- Письма, IV, 198, 210, 216, 220).

   ¹¹⁶ Поляков Борис Борисович (?-1884), адвокат и поверенный Достоевских по делу о куманинском наследстве, по характеристике писателя, "мерзавец" и "тупица" (Письма, III, 56, 123). О нем см. также ЛН, т. 86, по указателю имен.

   ¹¹⁷ Петербургская кредиторша Достоевского.

   ¹¹⁸ Карепин Александр Петрович (1841-?), племянник писателя, сын его сестры Варвары Михайловны, врач. Достоевский познакомился с ним в 1866 г. в Люблине, где провел лето с семьей Ивановых. По характеристике второй дочери В. М. Ивановой, М. А. Ивановой, Карепин "отличался многими странностями. Все приклю чения диккенсовского Пиквика случались с ним. Несмотря на то что он окончил медицинский факультет и состоял врачом при Павловской больнице, в жизни он был почти идиотом. Он был предметом неистощимых шуток и глумлений для молодой компании Ивановых" (Достоевский в воспоминаниях, I, 366). По свидетельству М. А. Ивановой, Достоевский воспел Каренина в ряде шуточных стихотворений, которые она приводит в своих воспоминаниях (там же, 366-367). Многие черты Каренина угадываются в образе героя "Вечного мужа" Трусоцкого.

   ¹¹⁹ Плещеев Алексей Николаевич (1825-1893) - друг юности Достоевского, поэт, петрашевец, во время чтения приговора петрашевцам о смертной казни 22 декабря 1849 г. на Семеновском плацу в Петербурге находился вместе с Достоевским и С. Ф. Дуровым во втором ряду (см.: Ахшарумов Д. Записки петрашевца. М.-Л., 1930). Дружеские личные отношения между Достоевским и Плещеевым, возникшие еще в кружке петрашевцев, сохранились до конца дней, несмотря на их идейные разногласия (в 70-х годах Плещеев занимал пост секретаря "Отечественных записок"). См. об этом письма Плещеева к Достоевскому и предисловие Л. С. Пустильника к этим письмам в кн.: Литературный архив, т. 6. М.-Л., 1961. После смерти Достоевского Плещеев написал от имени Анны Григорьевны обращение ко всем лицам, приславшим ей телеграммы и письма с выражением соболезнования (см.: ЛН, т. 86, 557). Об отношениях Достоевского и А. Н. Плещеева см. работу В. Л. Ко-маровича "Юность Достоевского" ("Былое", 1924, No 23, с. 3-43).

   ¹²⁰ Достоевский познакомился с драматургом Николаем Александровичем Чаевым (1824-1914) в 1864 г., когда в "Эпохе" появились его драмы и хроники из древней русской истории: "Сват Фадеич. Предание в лицах" (1864, No 2) и "Дмитрий Самозванец" (1865, No 1). Характеристику Чаева Достоевский дает в письме к брату от 20 III 1864: "Здесь есть некто Чаев. С славянофилами не согласен, но очень ими любим. Человек в высшей степени порядочный. Встречал его у Аксакова и у Ламовского. Он очень занимается историей русской. К удовольствию моему я увидал, что мы совершенно согласны во взгляде на Русскую Историю. Слышал я и прежде, что он пишет драматические хроники в стихах из Русской Истории (Князь Александр Тверской). Плещеев хвалил очень стихи. Теперь в "Дне" (No 11-й) объявлено о публичном чтении хроник Чаева с похвалою, я. поручал Плещееву предложить ему напечатать в "Эпохе"" (Письма, II, 614). См. также статью Л. Ланского "Утраченные письма Достоевского" ("Вопросы литературы", 1971, No 11, с. 200), где напечатаны отрывки из писем Чаева к Достоевскому.

   ¹²¹ В письме от 27 X 1891 к редактору близкого к славянофильству журнала "Беседа" С. А. Юрьеву, усиленно приглашавшему писателя в сотрудники, Достоевский обещал именно в эту поездку "лично засвидетельствовать уважение" (Письма, II, 369).

   ¹²² Очевидно, детское название письма.

   ¹²³ Шоколаду.

  

  

   ¹²⁴ Инженер путей сообщения Николай Николаевич Воскобойников (1838-1882) стал в 70-е годы одним из активнейших сотрудников газеты М. Н. Каткова "Московские ведомости", а с 1875 г. - помощником редактора. Вероятно, Достоевский познакомился, с ним еще в начале 60-х годов. У Воскобойникова "водилось немало знакомств в Петербурге в разных журналах, разумеется, не в кружке "Современника", а больше в том, что собирался у братьев Достоевских" (Боборыкин П. Д. Воспоминания, т. I. М., 1965, с. 340). Г. Ф. Коган предполагает, что Н. Н. Воскобойников был автором статьи "Очерк истории Польши", запрещенной к публикации в журнале "Время" (ЛН, т. 86, 587). Со статьей Воскобойникова мог быть знакбм Достоевский, и, несомненно, эта статья была известна Н. Н. Страхову как правильно указывает Г. Ф. Коган. Заглавие ставшей роковой для журнала "Время" статьи Страхова очевидно возникло не без влияния "Очерка истории Польши", где в предисловии отмечалось: "Р_о_к_о_в_о_й в_о_п_р_о_с выдвигал на первый план Польшу с ее историей" (там же). Как свидетельствует П. Д. Боборыкин, "идеями социализма" Воскобойников не увлекался, "но в деле свободомыслия любил называть себя "достаточным безбожником" и сочувствовал в особенности польскому вопросу в духе о_с_в_о_б_о_д_и_т_е_л_ь_н_о_м" (Боборыкин П. Д. Воспоминания, т. I, с. 339). См. также отрывки из писем Воскобойникова к Достоевскому в статье Л. Ланского "Утраченные письма Достоевского" ("Вопросы литературы", 1971, No 11, с. 201).

   ¹²⁵ Речь идет, очевидно, об "Исповеди Ставрогина", впервые полностью опубликованной в первом выпуске "Документов по истории литературы и общественности. Ф. М. Достоевский" (М., 1922). По вопросу о том, почему "Исповедь Ставрогина" не вошла в канонический текст "Бесов", установились две прямо противоположные точки зрения. По одной - "Исповедь" была исключена Достоевским добровольйо в связи с тем, что в процессе работы образ Ставрогина изменился и "Исповедь", предполагавшая возможность подлинного покаяния Ставрогина и его религиозного просветления, оказалась в противоречии с образом Ставрогина, неспособным на акт живой веры. По другой - "Исповедь" является органической частью романа, его кульминационным пунктом, и ее выпадение зависело от причин чисто случайного характера (отказ М. Н. Каткова напечатать эти главы в своем журнале). Первой точки зрения придерживаются В. Л. Комарович в статьях "Неизданная глава романа "Бесы"" ("Былое", 1922, No18, с. 219-226), "Die inneren Motive fur Weglassung der Berichte" (In: R. Fiilop-Miiller und F. Eckstein. Der unbekannte Do-stojewskij. Miinchen, 1926, S. 373^385), И. Л. Бродский в статье "Fragmente und ausgelassene Kapite] aus den "Damonen"" (там же, с. 127-245), А. Шрейдер в своей книге "Тетрадь о Достоевском" (Париж, 1929, с. 19-21). На другой точке зрения стоит А. С. Долинин; см. его статьи: ""Исповедь Ставрогина" (в связи с композицией "Бесов")". - "Литературная мысль", вып. 1, М., 1922, с. 139-162; "Страницы из "Бесов" (в канонический текст не включенные)". - Достоевский, II, 544-556; "Die fremde Einfliisse bei der Weglassung von "Stawrogin's Berichte"". - In: R. Fulop-Muller und F. Eckstein. Der unbekannte Dostojewskij, S. 298-354; "Ausgelassene Seiten aus den "Damonen"" (там же, с. 354-374). Обе точки зрения пытается синтезировать А. Л. Бем в статье "Эволюция образа Ставрогина. (К спору об "Исповеди Ставрогина")": "Внешняя причина, оборвавшая печатание "исповеди" в журнале "Русский вестник", совпала с какими-то внутренними колебаниями Достоевского, не нашедшими себе, к сожалению, более полного выявления" ("Труды V съезда Русских академических организаций за границей", т. I. София, 1931, с. 208).

   ¹²⁶ См. примеч. 18 на с. 391.

   ¹²⁷ В 1868 г. в Москве на средства М. Н. Каткова и П. М. Леонтьева был основан лицей.

   ¹²⁸ Драма Д. В. Аверкиева "Каширская старина" шла в Малом театре с участием Г. Н. Федотовой.

   ¹²⁹ Племянница Достоевского С. А. Иванова (о ней см. примеч. 7 на с. 390) сотрудничала в "Русском вестнике" как переводчица.

   ¹³⁰ Возможно, речь идет о романе "Подросток".

   ¹³¹ Речь идет об одном из домов Сниткиных, назначенных "к продаже с публичного торга" (Ввспоминания Достоевской, 215).

   ¹³² Жена брата Анны Григорьевны И. Г. Сниткина. Если сначала Достоевский пишет о ней с теплотой (см., например, письмо к С. А. Ивановой от 29 марта/ 10 апреля 1871 г.: "...она решительно высоких качеств девушка и необыкновенного характера" - Письма, II, 341), то постепенно его отношение к ней меняется, а после того как она ушла от мужа, становится резко отрицательным (см. дальнейшие письма к Анне Григорьевне).

  

  

   ¹³³ 15 мая 1872 г. Достоевский выехал вместе с женой и детьми из Петербурга. Был принят совет профессора Петербургского университета М. И. Владиславлева - мужа племянницы писателя Марии Михайловны - снять дачу в Старой Руссе. Однако через несколько дней после приезда в Старую Руссу Достоевские вынуждены были вернуться в Петербург ввиду необходимости сделать операцию неправильно сросшейся у дочери руки (она сломала руку в конце 1871 г.). Операцию делал главный врач Максимилиановской лечебницы Иван Мартынович Барч (1831-1890). После операции Анна Григорьевна осталась в Петербурге с девочкой, а Достоевский поспешил обратно в Старую Руссу, чтобы ухаживать за десятимесячным сыном (см. подробнее: Воспоминания Достоевской, 220-233).

   ¹³⁴ Свой первый старорусский дачный сезон Достоевский провел в доме священника местной Георгиевской церкви Иоанна (Ивана Ивановича) Румянцева (?-1904). По свидетельству современников, это "был человек незаурядный. Вступив давно когда-то в управление Егорьевским приходом, он не продвинулся ни на шаг по пути духовной карьеры, за всю свою жизнь не заслужил ни одного знака отличия; начальство не благословило его даже простой камилавкой, так что его умное, лукавое лицо с глазами, укрытыми дымчатыми очками, овевалось свободными прядями волос, сперва черных, а позднее седых... Об отце Иване с полным основанием можно было сказать, как впоследствии Горький сказал об Егоре Булычеве, что он "не на той улице родился"" (Скарская Н. Ф. и Гайдебуров П. П. На сцене и в жизни. М., 1959, с. 255-256).

   Между Румянцевыми и Достоевскими навсегда сохранились теплые отношения. Достоевский особенно сблизился с хозяином дачи. "Батюшка Румянцев есть мой давний и истинный друг",