Островский Александр Николаевич - Письма 1881-1886 гг.

л читан написанный г-ном Вильде пролог, я, на основании многолетней опытности, позволю себе сделать небольшое замечание. В протоколе порицается интимное собеседование артистов на сцене и говорится, что подобные разговоры не соответствуют достоинству императорского театра. Это едва ли так. В прежнее время в бенефисы особенно любимых публикою актеров в заключение спектакля весьма часто давались дивертисменты под названием "Артисты между собою", где актеры интимно беседовали и называли друг друга по именам; причем один рассказывал что-нибудь, другой читал, третий пел. В таких дивертисментах участвовали всегда первые сюжеты труппы: Мочалов, Щепкин, Садовский и др. И никому в голову не приходило, чтобы подобные беседы актеров на театре наносили какой-нибудь ущерб достоинству сцены. Да и мыслимое ли дело, чтобы зоркий глаз Веретовского, при той строгости, какая соблюдалась в сороковых годах во всех казенных учреждениях, допустил хотя малейшее нарушение достоинства императорского театра. Все это я говорю не с тем, чтобы выгораживать Вильде; защищать написанный им пролог я не стану; я только хочу доказать Вашему превосходительству, что мотив неодобрения, приведенный в помянутом протоколе, к вновь представленному прологу, просмотренному и подписанному нами, приложения иметь не может. Все мы люди уже старые, опытные и заслуживаем того, чтобы наше знание приличий и уважение к достоинству императорского театра было вне всяких сомнений и не подлежало критике.

  

  

  

   С истинным почтением и совершенною преданностью

  

  

  

  

  имею честь быть Вашего превосходительства

  

  

  

  

  

   покорным слугою А. Островский. 6 декабря 1884 г.

  

  

  

  

   972

  

  

  

   П. А. СТРЕПЕТОВОЙ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 8 декабря 1884 г.

  

  

  

   Многоуважаемая

  

  

  

  Пелагея Антипьевна,

  Поверите ли, как меня измучила моя пьеса! Я ее переделываю в третий раз. Два раза начинал и два раза бросал, чего со мной прежде не бывало. Хорошо работать, когда голова свободна, не занята ничем; а когда в голове хаос, так это мука. И все-таки я пьесу кончу к последнему перед праздниками Комитету, одновременно я пришлю другой экземпляр для цензуры, а третий Вам в руки для считки и переписыванья ролей. Я пишу и днем и ночью, вопреки советам доктора, которым запрещен мне всякий усиленный труд. Да к тому же захворала и слегла Марья Васильевна, я могу работать, только когда она успокоится или уснет. Когда труд станет приближаться к концу, я Вас уведомлю.

  Марья Васильевна Вам кланяется.

  

  

  

  

  

  Душевно преданный Вам А. Островский.

  

  

  

  

   973

  

  

  

   П. М. ПЧЕЛЬНИКОВУ

  

  

  

  

  

  

   10 декабря 1884 г. Москва.

  

  

  

  Милостивый государь

  

  

  

   Павел Михайлович,

  В комиссии распорядителей по устройству юбилея И. В. Самарина записывались некоторые лица, желающие иметь билеты на юбилейный спектакль. И это весьма естественно; в бенефисных и юбилейно-бенефисных спектаклях все места в театре принадлежат бенефицианту или, как в настоящем случае, заменяющей его распорядительной комиссии, утвержденной генерал-губернатором. Теперь же, как я узнал от г-на Булдина, которому поручено было распорядителями открыть подписку на юбилей Самарина, в выдаче всех записанных мест ему отказывают. Как же это могло случиться, когда до продажи билетов в кассе, кроме бенефицианта или распорядителей, распоряжаться ими никто не имел права?

  Покорнейше прошу Вас, Павел Михайлович, сделать распоряжение, что бы все лица, записавшиеся у г. Булдина, получили удовлетворение, так как они имеют преимущественное право на места в юбилее И. В. Самарина.

  

  

  

  Искренно уважающий Вас и преданный А. Островский. 10 декабря 1884 г.

  

  

  

  

   974

  

  

  

   П. А. СТРЕПЕТОВОЙ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 13 декабря 1884 г.

  

  

  

   Многоуважаемая

  

  

  

  Пелагея Антипьевна,

  Работа идет к концу, в субботу начнем переписку, и пьеса поспеет к сроку, если я не умру. Но я очень болен, я чувствую, что мои последние силы уходят на этот труд. Я пишу, обставленный лекарствами; нервы разбиты до последней степени; малейший шум меня пугает; я не сплю и не ем почти ничего.

  

  

  

  

  

  Душевно Вам преданный А. Островский.

  

  

  

  

   975

  

  

  

  [М. Н. ОСТРОВСКОМУ]

  

  

  

  

   Первая половина декабря 1884 г. Москва.

  У нас готовится юбилейный бенефис артиста Самарина (за 50 лет службы). Самарин состоит членом Общества любителей российской словесности, Общества русских драматических писателей и преподавателем в Консерватории, т. е. в Музыкальном обществе. Все эти общества желали подать ему в день бенефиса подарки и адресы. Погожев, возвратившийся третьего дня из Петербурга, объявил директорам Музыкального общества, что по распоряжению министра внутренних дел (?) всякие овации запрещены. Правда ли это? Погожев говорит, что дозволено только подавать подарки из оркестра и адресы тоже, которые будут приниматься, но не читаться. Это значит, кто-нибудь из артистов будет принимать адресы и класть их Самарину в карман. Что же это будет за картина? Ни члены Музыкального общества, ни мы не просим допущения на сцену депутаций, мы просим только, чтобы наши адресы были прочитаны артистами, которые будут окружать Самарина; как всегда делалось и делается. Члены Музыкального общества у нас составляют лучшую, высшую публику - все именитое купечество и много аристократических фамилий. Эта публика занимает в театре бельэтажи, бенуары и первые ряды; если эту публику оскорбят отказом, то театру ущерб будет большой. И какая в том беда, что старому, разбитому параличом актеру, прослужившему 50 лет, прочтут несколько приветственных адресов? Выслушает их в последний раз Самарин и отправится домой умирать. Только и всего.

  

  

  

  

   976

  

  

  

   П. А. СТРЕПЕТОВОЙ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 18 декабря 1884 г.

  

  

  

   Многоуважаемая

  

  

  

  Пелагея Антипьевна,

  Я сижу, окруженный тремя писцами, и мучаюсь страшно: писал больной, карандашом, с помарками, и теперь едва сам разбираю. Переписываю сам набело по листам и сдаю переписчикам. Теперь уж я по крайней мере покоен, я знаю, что пьеса поспеет к Комитету. Если, паче чаяния, не успеем послать экземпляры в цензуру и в дирекцию, то уж во всяком случае в субботу Вам принесут на дом, прямо с поезда, три экземпляра. А Вы уж, голубушка, потрудитесь сами доставить пьесу и в Комитет и в цензуру, а третий экземпляр Вам для переписки ролей. Уж Вы попросите, чтобы чтение пьесы непременно было назначено в субботу, и скажите, что сами доставите пьесу в Комитет.

  Я болен и невыносимо страдаю. Писать больше не могу, некогда.

  Марья Васильевна Вам кланяется.

  

  

  

  

  

  Душевно преданный Вам А. Островский.

  

  

  

  

   977

  

  

  

   П. А. СТРЕПЕТОВОЙ

  

  

  

  

  

  

   20 декабря 1884 г. Москва.

  

  

  

   Многоуважаемая

  

  

  

  Пелагея Антипьевна,

  Переписка кончена; завтра пьеса отправляется к Вам. Получите от кондуктора; он доставит на дом. Дайте ему рубль или полтора, сочтемся.

  

  

  

  

  

   Душевно преданный А. Островский.

  

  

  

  

   978

  

  

  

   А. А. МАЙКОВУ

  

  

  

  

  

  

   21 декабря 1884 г. Москва.

  

  

  

   Многоуважаемый

  

  

  

  Аполлон Александрович,

  По известному нам делу имею хорошие сведения из Петербурга. Вчера получил очень веское письмо, которое, при свидании, Вам покажу.

  

  

  

  

   Искренно преданный Вам А. Островский.

  

  

  

  

   979

  

  

  

   П. А. СТРЕПЕТОВОЙ

  

  

  

   (Телеграмма)

  

  

  

  

  

  

   22 декабря 1884 г. Москва.

  

  

  Петербург. Пулковская. Дом 10, кв. 25

  

  

  

   Стрепетовой. Кочуев - Сазонов, Ксения - Стрепетова, Елохов - Давыдов, Барбарисов - Петипа, Муругов - Далматов, Снафидина - Шуберт.

  

  

  

  

  

  

  

  

   Островский.

  

  

  

  

   980

  

  

  

   П. А. СТРЕПЕТОВОЙ

  

  

  

  

  

  

   23 декабря 1884 г. Москва.

  

  

  

   Многоуважаемая

  

  

  

  Пелагея Антипьевна,

  Распределение послал я примерное, переделывайте, как хотите. Больнехонек, едва двигаю ноги; боюсь, что слягу.

  

  

  

  

  

  Душевно Вам преданный А. Островский.

  

  

  

  

   981

  

  

  

   М. П. САДОВСКОМУ

  

  

  

  

  

  

   26 декабря 1884 г. Москва.

  Любезнейший Михаил Провович, зачем же Вы меня обидели сомнением явиться ко мне на чтение. Разве Вы бываете когда-нибудь у меня лишним? Дело сделалось быстро; писать было некогда; Марья Васильевна хотела послать к Вам кого-нибудь из детей, но с предпраздничными хлопотами сбилась с ног и забыла. А Вы были нужны, чтобы разрешить возникшее у меня, после разговора с Вами, сомнение, подходит ли к Вам [роль] "злодея" в моей пьесе.

  Марья Васильевна просит Вас, если Вам свободно, приехать к нам с Ольгой Осиповной сегодня вечером поиграть в винт.

  Я и Марья Васильевна поздравляем Вас и Ольгу Осиповну с праздником.

  

  

  

  

  

  Искренно любящий Вас А. Островский.

  

  

  

  

   982

  

  

  

   П. А. СТРЕПЕТОВОЙ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 29 декабря 1884 г.

  

  

  

   Многоуважаемая

  

  

  

  Пелагея Антипьевна,

  Новую пьесу я читал у себя дома (с трудом пополам) в понедельник, под Рождество; на всех слушавших она произвела громадное впечатление. Вы спрашиваете, приеду ли я в Петербург. Да я об этом не смею и подумать. У нас стоят упорно морозы, мне, с моим бронхитом, показаться на свет божий нельзя, и я сижу в заключении. Роль Ксении играть не бойтесь, она вся в Ваших средствах. Указания, если нужны, то разве только для 3-го действия; 1-ое и 2-ое ясны сами по себе; впрочем, подумавши, в следующем письме я Вам напишу кой-что и о первых актах. В 3-м действии Ксения выходит покойная и счастливая, о своих недостатках говорит равнодушно, но, при докладе о приезде Муругова, очень пугается, и в разговоре с ним конфузится и путается. Беспокойство и волнение остаются в ней и по уходе Муругова - оставшись одна, произносит монолог рассудительно, в лице признаки глубокой и серьезной думы; но говорит медленно и несколько упавшим голосом. После прочтения счетов она вскрикивает от боли в груди и вдруг порывается итти куда-то; но, сделав несколько шагов, останавливается в недоумении и начинает припоминать. Здесь она еще не теряет сознания и, припомнив кой-что, хочет исполнить совет мужа отдохнуть и успокоиться. При взгляде на счет во второй раз она лишается чувств; в разговоре с Хионией у ней является настоящий горячечный бред; слово "спасите!" она произносит с криком и лихорадочной дрожью. При появлении мужа у нее является предсмертное просветление: она смотрит ясно, с кроткой улыбкой, говорит с сознанием, но тихо и с расстановкой; после слова "про-ща-ю" голова ее падает на грудь, руки опускаются, вся она углубляется в кресло. Все это должно быть в одно мгновение, этого момента тянуть нельзя. Вот и все. Напишите мне, согласны ли Вы со мной!

  

  

  

  

  

  Душевно преданный Вам А. Островский.

  P. S. Марья Васильевна несколько поправилась и Вам кланяется.

  Сделайте одолжение, напомните Петипа, что он обещал мне свой портрет.

  

  

  

  

   983

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 30 декабря 1884 г.

  

  

  

   Любезнейший друг

  

  

  

   Федор Алексеевич,

  Здоровье мое не только не поправилось, но стало гораздо хуже. Весной я обещал Стрепетовой написать пьесу для ее бенефиса и должен был во что бы то ни стало сдержать свое слово; от сильного умственного напряжения, которое мне было строжайшим образом запрещено Остроумовым, я чуть не помешался. Теперь начинаю понемногу приходить в себя. В Петербург я поехал больной и прогостил более двух недель, не выходя из кабинета. Ездил я туда за тем, чтобы продать издание моих сочинений, что я и сделал очень успешно и чем поправил свои крайне расстроенные финансы. По делу, более всего интересующему меня, было много самых радужных обещаний, но пока все только обещания. Одно я знаю наверное: в театре, особенно в Московском, по окончании сезона будет ломка, но что выйдет из этой ломки, это пока еще в тумане. Как только прочую что-нибудь, сейчас же напишу тебе.

  Я и Марья Васильевна поздравляем тебя, Анну Дмитриевну и все твое семейство с Новым годом и желаем тебе всего того, что ты сам себе желаешь.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   984

  

  

  

   С. А. ЮРЬЕВУ

  

  

  

  

  

  

   31 декабря 1884 г. Москва.

  

  

  

   Многоуважаемый

  

  

  

   Сергей Андреевич,

  Поздравляю Вас с Новым годом! Пьеса кончена и переписана; если найдете свободное время, заезжайте потолковать. Я болен и не выезжаю.

  

  

  

  Искренно Вас уважающий и преданный А. Островский.

  

  

  

  

   985

  

  

  

   С. А. ЧЕРНЕВСКОМУ

  

  

  

  

  (Отрывок)

  

  

  

  

  

  

  Конец декабря 1884 г. Москва.

  Вот мое предположение о распределении ролей:

  

  

  

  Кочуев

  .... Ленский

  

  

  

  Ксения

  .... Федотова

  

  

  

  Елохов

  .... Макшеев

  

  

  

  Барбарисов .... Музиль

  

  

  

  Муругов .... Вильде

  

  

  

  Хиония

  .... Садовская

  

  

  

  Снафидина .... Медведева

  

  

  

  Капитолина .... Ермолова 2-я

  Но желательно бы было прежде переговорить с артистами.

  

  

  

  

  

  

  

  

  А. Островский.

  

  

  

  

   986

  

  

  

   Г. Н. ФЕДОТОВОЙ

  

  

  

  

  

  

   3 января 1885 г. Москва.

  Многоуважаемая Гликерия Николаевна, Я нахожу, что всего удобнее считку сделать в субботу пораньше, часов в 10-ть. Если же отложить до вторника, то останется мало времени для репетиций. В случае Вашего согласия потрудитесь уведомить о том режиссера.

  

  

  

  

   Искренно Вам преданный А. Островский.

  

  

  

  

   987

  

  

  

   В. Ф. ВАТСОНУ

  

  

  

  

  

  

   5 января 1885 г. Москва.

  

  

  

   Многоуважаемый

  

  

  

   Василий Фомич,

  Повестку о том, что чтение назначено сегодня в 10 часов утра, я получил сегодня же в 9 1/2 часов. Посылать телеграмму было бы напрасно; она придет к Вам не ранее 12 часов, когда чтение уже будет кончено. Мое чтение Вы услышите; я на той неделе назначу чтение у себя и извещу Вас заранее.

  

  

  

  

   Искренно Вам преданный А. Островский.

  

  

  

  

   988

  

  

  

   П. А. СТРЕПЕТОВОЙ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 8 января 1885 г.

  

  

  

   Многоуважаемая

  

  

  

  Пелагея Аитипьевна,

  Сделайте одолжение, уведомьте меня телеграммой, как пройдет моя пьеса; но посылайте телеграмму не из спектакля, а на другой день утром. Сделайте одолжение, известите откровенно; я желаю знать правду.

  Мои портреты Вам, Давыдову, а также и Петипа будут доставлены в начале следующей недели. Марья Васильевна Вам кланяется.

  

  

  

  

  

  Душевно преданный Вам А. Островский.

  Здоровье мое очень плохо.

  

  

  

  

   989

  

  

  

   Н. Я. СОЛОВЬЕВУ

  

  

  

  

  

  

  14 января 1885 г. Петербург.

  

  

  Многоуважаемый Николай Яковлевич,

  Вчера я приехал в Петербург с женой и дочерью и весьма желал повидаться с Вами.

  По утрам я всегда дома. Здоровье мое плохо.

  

  

  

  

   Искренно преданный Вам А. Островский.

  

  

  

  

   990

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

  Петербург, 19 января 1885 г.

  

  

  

   Любезнейший друг

  

  

  

   Федор Алексеевич,

  Я уже более недели гощу в Петербурге с Марьей Васильевной и Машей. Сюда мне переслали из Москвы последнее письмо твое, но записки не прислали. Посылай ее как есть, не сомневайся; ты это дело знаешь хорошо и в кратком изложении, вероятно, изобразил самую сущность дела; детали можно представить впоследствии, и в этом я тебе помогу, если будет нужно. В Петербург я приехал не гулять, я уж теперь не удовлетворюсь одними обещаниями и не выеду отсюда, не добившись каких-нибудь определенных результатов по своему ходатайству. Я поставил вопрос категорически, и через два дня дело решится так или иначе.

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   991

  

  

  

   П. И. ВЕЙНБЕРГУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 31 января 1885 г.

  

  

  

   Многоуважаемый

  

  

  

   Петр Исаевич,

  У меня все это время было работы по самое горло. В первых числах февраля я непременно отделаю и доставлю Вам "Саламанкскую пещеру".

  

  

  

  

   Искренно преданный Вам А. Островский.

  

  

  

  

   992

  

  

  

   А. С. ШАБЕЛЬСКОЙ

  

  

  

  

  

  

   9 февраля 1885 г. Москва.

  Милостивая государыня Александра Станиславовна, благодарю Вас за книжку. Я уже давно знаком с Вашими произведениями и относительно Вашего таланта совершенно разделяю мнение И. С. Тургенева. Сделайте одолжение, присылайте мне все, что у Вас написано и что Вы вперед напишете в драматической форме. Вы пишете, что не умеете ни хлопотать, ни пробиваться, а умеете только думать и писать. Так думайте и пишите и больше ни о чем не заботьтесь; хлопотать о постановке Ваших пьес буду я, как о своих собственных. Искренно уважающий Вас

  

  

  

  

  

  

  

  

  А. Островский. Москва, 9 февраля, 1885.

  

  

  

  

   993

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 12 февраля 1885 г.

  

  

  

   Любезнейший друг

  

  

  

   Федор Алексеевич,

  Действительно, прошло уже две недели, как я возвратился из Питера, но не писал тебе потому, что не мог сообщить ничего определенного. Театральное дело, особенно в Москве, находится в состоянии кризиса, который не нынче завтра должен разрешиться чем-нибудь. Я постоянно усиленно работаю, потому что нахожусь в самом центре дела; и от меня ждут помощи. Писать тебе о всех подробностях этого дела неудобно, да и пришлось бы написать дести две бумаги; лучше подождать окончательного распоряжения министра, которое я узнаю раньше всех и о котором сейчас же тебя уведомлю.

  Общее собрание у нас будет в конце 6-й недели поста.

  О поездке в Батум я мечтаю и до сих пор; но она находится в зависимости от театральных дел. Нужен я буду театру весной, так ехать не придется; а не нужен, так поедем.

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   994

  

  

  

   Н. Г. МАРТЫНОВУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 13 февраля 1885 г.

  

  

  

  Милостивый государь

  

  

  

  Николай Гаврилович,

  Узнать наверное, сколько осталось у Салаева экземпляров 9-го т., никак невозможно. Я уж пробовал осведомляться через посторонних, ответ один: 1500 экземпляров.

  Комедия "Свои люди - сочтемся" напечатана, верно, по первоначальному изданию; жаль только, что не приняты во внимание мои поправки. Они были сделаны с экземпляра, одобренного театральной цензурой.

  Для того, чтоб составился 11-й том, мне нужно написать еще две пьесы; а когда это произойдет, я вперед сказать не могу. Это будет зависеть, помимо многого другого, главным образом от моего здоровья.

  

  

  

  Искренно Вас уважающий и преданный А. Островский.

  

  

  

  

   995

  

  

  

   Н. С. ПЕТРОВУ

  

  

  

  

  

  

   20 февраля 1885 г. Москва.

  

  

  

  Милостивый государь

  

  

  

  Николай Степанович,

  В постоянной тревоге и с неописанным волнением жду я решения участи моего родного театра Московского. Но так как, в последний мой приезд в Петербург, осталось у меня много недоговоренного, то я решился беспокоить Вас письмом прежде получения от Вас каких-либо определенных известий. Мне, в моем настоящем положении, необходимо знать, какую долю участия в управлении Московскими театрами Вы предполагаете предоставить мне. Этот вопрос, что Вам, без сомнения, очень понятно, весьма важен для человека, потратившего все свои силы и почти всю свою энергию на бесплодные усилия поднять родную сцену и только уж на склоне лет своих увидавшего возможность осуществления своих заветных патриотических стремлений; этот вопрос рассмотрен и обсужден мною со всех сторон. Если обособление Московского театра, принятое уже, как я мог убедиться из Ваших слов, в принципе, состоится в непродолжительном времени и если выбор министра остановится на Майкове, то отношения мои к нему по управлению театрами должны бы