Чехов Антон Павлович - Письма. (1887 - сентябрь 1888)

  

   Сейчас получил твое письмо, о, юноша! Прежде всего считаю приятным долгом сказать несколько лестных слов по адресу твоего последнего субботника. Он очень хорош, хотя и писан с первого лица. Лизавета - настоящая Лизавета, живой человек; язык прелестен, сюжет симпатичный.

   Рукоплещу твоим покушениям на маленький фельетон. Только избери какой-нибудь постоянный псевдоним, ибо одна буква не годится. К псевдониму редакторы и читатели привыкают, а к литерам нет. Не мешало бы тебе также мало-помалу перейти к коротеньким заметкам на первую страницу на сюжеты Скальковского. Почему бы тебе не ругать, например, нижегородских купцов за их петиции, полные безнадежной глупости и жалких фраз?

   Вчера получил от старичины длинное письмо. Будет в Москве около 20-го. Он пишет мне: "У меня нет свободного отношения к кассе, я беру оттуда деньги всегда с каким-то несвободным, тяжелым чувством, как не свои. До прошлого года у меня было своих 10 т<ысяч> р., оставшихся от продажи имения. Так мне и сказали, что они мои, и я был очень рад, но в прошлом году я до трех тысяч роздал без отдачи, а остальными заплатил за феодосийскую землю. Теперь строю дом, и для меня это мука брать на него деньги из кассы. Я Вам нимало не преувеличиваю, хотя не могу хорошенько разобраться в этом странном чувстве. Иногда я начинаю храбриться и кричать: ведь могу же я за свой каторжный труд позволить себе эту роскошь, эту блажь! и мне ужасно хочется, чтоб мне поддакивали, но когда я слышу "конечно, это другое дело, об этом и речи нет, я начинаю злиться, ибо в этих фразах чувствую, что ко мне только снисходят. Строилась типография, строят теперь дом в Петербурге, но всё это без меня, ни расчетов, ни счетов не знаю, но в Феодосии я строю дом, для себя. Всё прочее как будто не для меня, а для всех, а это как будто лишнее, ибо это моя фантазия, моя блажь. Блажи у меня много, но она в голове и остается. Я бы желал выиграть 200 тысяч, ибо это считал бы своими деньгами, и я бы ими тряхнул и никто бы не смел и поморщиться, что бы я из них ни сделал, хоть бы с кашей съел"...

   И всё письмо такое. Необычайно симпатичные письма, рисующие этого хорошего человечину.

   Сегодня получил громадное, в 6-7 листов, письмо и от Суворина-фиса. Решаем с ним в письмах разные высокой важности вопросы. Вообще семья Сувориных великолепная, теплая; я к ней сильно привязался, а что дальше будет, не знаю.

   Выписка из письма - секрет. Порви.

   Мать бы поехала к тебе, да денег нет.

   Справку в своем архиве насчет цуцыка сделаю, а ты за это поскорее вышли мне отчет о сумасшедших домах д-ра Архангельского, возвращенный тебе Поповым. Этот отчет нужен мне для суворинского календаря. Не отдал ли ты его осколочным дамам? Вышли заказной бандеролью - без атласа, к<ото>рый я увезу из Питера сам.

   Поклоны всем и от всех.

   Женитьба не уйдет, была бы охота и <...>

   Начинаю писать для "Н<ового> в<ремени>".

  

  

  

   14 сент.

   Ах, милый Жан, да проглотит Вас ад за Ваш возмутительный, святотатственный почерк! Я не разобрал пяти слов... Воображаю же, во что обходится Ваш почерк наборщикам и переписчикам!

   Я жив и здрав, живу в Москве. Больше о себе ничего не имею сказать. Не в обиду будь мне сказано, природа и абсолютное безделье бесконечно удовлетворяли меня: я был доволен и покоен; теперь же, когда мне lege necessitatis {по закону необходимости (лат.).} приходится садиться за обязательный труд и по-людски в поте лица есть свой хлеб, я недоволен, вдаюсь в хандру, ною, читаю мораль, мизантропствую и строю в своей башке такие конечные выводы, что упаси боже. За 10 дней, пока я живу в Москве, из дому я выходил только 2 раза, на минутку, а то всё время сижу в четырех стенах, понукаю себя к работе и жду весны, когда бы мне опять можно было бездельничать, шататься, есть, писать длинные письма и спорить с либеральными девицами.

   Моя мечта: заработать к весне возможно больше денег, каковые нужны мне для осуществления моих планов, в тиши задуманных. Буду стараться писать вовсю, семо и овамо, вкривь и вкось, не щадя живота, пока не опротивею; вернусь в "Петербургскую > газ<ету>", в "Осколки" и в прочие колыбели моей славы, пойду в "Север", в "Ниву" и куда хотите... Денег, денег!

   Жениться мне, что ли???

   Вам нравится "Медведь"? Коли так, пошлю его в цензуру. Воображаю, сколько деньжищ заработали Вы Вашими "Горами Кавказа"! Я сижу с 15 рублями, а будущее, когда я начну получать гонорарий, представляется мне таким же отдаленным, как страшный суд. Задолжал я за лето более 500 рублев. Ну, не курицын ли я сын?

   Чтобы освежить и обновить воздух в своей квартире, взял к себе в жильцы молодость в образе гимназиста-первоклассника, ходящего на голове, получающего единицы и прыгающего всем на спины.

   Как идет Ваша книжная торговля?

   Если будете в Москве, то милости просим в мою берлогу. Буде увидите Тихонова, передайте и ему мое приглашение. Про "Дачного мужа" - пьесу - я еще ничего не слышал и не читал; если буду у Корша, то порасспрошу его насчет новых пьес, кину камешек в Ваш огород и о результатах беседы сообщу Вам. Но это едва ли случится раньше 2-3 недель.

   Суворин еще в Феодосии, где воздвигает себе замок. Ну, будьте счастливы.

   А что мы теряем жизнь - это так же верно, как то, что Вы носите очки. Впрочем, чёрт его знает!

  

  

  

   15 сент.

   Милый Алексей Николаевич, не велите казнить, велите слово вымолвить! Теперь вижу, что, когда я обещал Вам рассказ для октябрьской книжки, в моей голове перепуталась вся арифметика. Едучи в Москву, я решил в сентябре писать для "Сев<ерного> вестника", кончить к 1-2 октября и послать не позже 5-го октября... Вот это-то канальское "октября" и перепуталось в моей башке с "октябрьской" книжкой. Начав писать в начале сентября, я никоим образом не мог бы поспеть к той книжке, которая печатается в сентябре! Прошу убедительно Вас и Анну Михайловну простить меня за рассеянность. В ноябрьской книжке рассказ мой будет - это вне всякого сомнения (если не забракуете его). Я пишу его помаленьку, и выходит он у меня сердитый, потому что я сам сердит ужасно...

   Что касается гаршинского сборника, то не знаю, что и сказать Вам. Не дать рассказа - не хочется. Во-первых, таких людей, как покойный Гаршин, я люблю всей душой и считаю своим долгом публично расписываться в симпатии к ним; во-вторых, Гаршин в последние дни своей жизни много занимался моей особой, чего я забыть не могу; в-третьих - отказаться от участия в сборнике значит поступить не по-товарищески, сиречь по-свински. Всё это я чувствую до мозга костей, но представьте мое нелепое положение! У меня решительно нет тем, сколько-нибудь годных для сборника.

   Всё, что есть, или очень пошло, или очень весело, или очень длинно... Был один неважный сюжетец, да и тот я уже пустил в дело и в образе небольшого очерка послал в "Новое время", где я по уши залез в долги... Впрочем, есть у меня еще одна тема: молодой человек гаршинской закваски, недюжинный, честный и глубоко чуткий, попадает первый раз в жизни в дом терпимости. Так как о серьезном нужно говорить серьезно, то в рассказе этом все вещи будут названы настоящими их именами. Быть может, мне удастся написать его так, что он произведет, как бы я хотел, гнетущее впечатление; быть может, он выйдет хорош и сгодится для сборника, но поручитесь ли Вы, милый, что цензура или сама редакция не выхватят из него то, что в нем я считаю за важное? Ведь сборник иллюстрированный, стало быть, цензурный. Если поручитесь, что ни одно слово не будет вычеркнуто, то я напишу рассказ в два вечера; если же ручаться нельзя, то погодите недельку, я дам Вам мой окончательный ответ: авось надумаю сюжет!

   Исполать многопишущим Щедрину и Щеглову! Конечно, много работать лучше, чем ничего не делать, и Ваш упрек по адресу молодых писателей вполне заслужен. С другой же стороны, многописание к лицу не всякому писателю. Взять бы хоть меня, к примеру. В истекший сезон я написал "Степь", "Огни", пьесу, два водевиля, массу мелких рассказов, начал роман... и что же? Если промыть 100 пудов этого песку, то получится (если не считать гонорара) 5 золотников золота, только.

   Все-таки мне и в предстоящий сезон не избежать многописания. Буду во все лопатки стараться заработать возможно больше денег, чтобы опять провести лето, ничего не делая... Ах, как мне опостылела Москва! Осень еще только началась, а уж я помышляю о весне.

   Покупку хутора я отложил до декабря. Вы боитесь, чтобы я не опутал себя банковскими цепями. Едва ли это возможно. Дело в том, что я покупаю пустяки, и в банк мне придется платить не более того, что я ежегодно плачу за дачу, т. е. 100-150-200 руб., а на это меня хватит. А банковский долг при среднем заработке можно будет похерить в 2-3 года. Если же вздумаю строиться, то самая дорогая постройка в б-7 комнат, высоких, с полами, обойдется не дороже тысячи рублей, которую я могу летом авансировать в трех местах или же просто заработать к лету. Крыша в первое время будет соломенная (что в Полтавской губ. очень красиво делается), полы и окна выкрасим сами (Миша отлично красит), и многое сами сделаем, ибо к этому с малолетства приучены. Главное - мебель и обстановка. Если нет комфорта, то самый хороший дом покажется чёрт знает чем. А мебели-то у меня и нет. Увы!

   Если Ваша догадка относительно Короленко справедлива, то очень жаль. Короленко незаменим. Его любят и читают, да и человек он очень хороший. Откровенно говоря, мне грустно, что и Михайловский уже больше не работает в "Сев<ерном> вестн<ике>". Он талантлив и умен, хотя и скучноват был в последнее время; заменить его Протопоповым или Impacatus'ом так же трудно, как заменить луну свечкой.

   Вероятно, будущим летом, по крайней мере до июля, мы опять будем жить у Линтваревых. В Крым ехать я Вам не советую; уж коли хотите ошеломиться природой и ахнуть, то поезжайте на Кавказ. Минуя курорты вроде Кисловодска, поезжайте по Военно-грузинской дороге в Тифлис, оттуда в Боржом, из Боржома через Сурамский перевал в Батум. Это дешевле, чем житье в жидовствующей Ялте.

   Жоржик, кажется, едет в консерваторию.

   Поклон всем Вашим и Леонтьеву.

   Будьте счастливы.

   В Питере буду в ноябре.

  

  

  

   17 сент. 3 1/2 часа пополудни.

   Свежая новость.

   К Финику приходил Иванов сообщить, какие заданы уроки. Будучи приглашен наверх, он вошел в комнату Финика, сам сконфузился, сконфузился и Финик. Угрюмо глядя в одну точку, он басом сообщил, что задано, толкнул локтем Финика в бок и сказал: "Прощай, Киселев!" И, не подавая руки, удалился. По-видимому, социалист.

   Кашля нет.

   На случай нашествия на нашу квартиру Ивановых, Петровых и Сидоровых не найдете ли Вы нужным ассигновать сумму на возмещение причиняемых ими убытков?

  

  

  

   23.

   Сейчас прибыли Ваши супруг и дщерь, уважаемая Мария Владимировна! Это во-первых. Во-вторых, уверяю Вас честным словом, что Финик здоров, не кашляет и что все обстоит благополучно. Ждем Вас первого октября.

  

   Сегодня Финик за extemporale {перевод с родного языка на древний (лат.).} получил 5. Сказывается мое влияние!

  

  

  

   24.

   Отче Александре!

   Сейчас был у меня Суворин и со свойственною ему нервозностью, с хождением из угла в угол и смотрением через очки стал мне слезно каяться, что он сделал "непростительную и неловкую глупость", которую никогда себе не простит. Он сообщил мне, что, садясь в вагон близ Симферополя и будучи удручен тяжкими мыслями и дифтеритообразною болезнью своего маленького сынишки, он прочел твой рассказ "Письмо" (рассказ очень неплохой), к<ото>рый ему не понравился, и тотчас же написал тебе грубое письмо, что-то вроде! "Писать и печатать плохие рассказы можно, но узурпировать чужое имя нельзя и проч."... Письмо это написано просто из желания сорвать свою хандру на первом попавшемся. Ты был первый, тебе и влетело.

   По приезде в Петерб<ург> Суворин будет перед тобой извиняться. С своей стороны, считаю нужным заявить тебе следующее. Об узурпации и подделке под чужое имя не может быть и речи, ибо!

   1) Каждый русскоподданный властен писать что угодно и подписываться как угодно, тем паче подписывать свое собственное) имя.

   2) О том, что подпись "Ал. Чехов" не представляет для меня неудобства и не вовлекает меня в протори и бесславие, у нас с тобой был уже разговор, и мы на этот счет с тобой уже условились. Критерий "один пишет лучше, другой хуже" не может иметь места, ибо времена переменчивы, взгляды и вкусы различны. Кто сегодня писал хорошо, тот завтра может превратиться в бездарность и наоборот. То, что мною уже изданы 4 книги, нимало не говорит против тебя и против твоего права. Через 3-5 лет у тебя может быть 10 книг, так неужели же и мне придется просить у тебя позволения расписываться Антоном, а не Антипом Чеховым?

   3) Когда Суворин-фис от имени редакции спросил меня, не имею ли я чего-нибудь против Ал. Чехова, и когда я ответил отрицательно, то он сказал:

   - Это ваше дело. Нам же лучше, если имя Чехова будет чаще встречаться в газете.

   Извиняясь, Суворин будет в свое оправдание приводить свой разговор с Альфонсом Додэ, который жаловался ему на брата Эрнеста Додэ. Этот разговор доказывает только то, что А. Додэ не скромен и открыто сознается, что он лучше брата, и еще доказывает, что Эрнесту от Альфонса житья нет и что Альфонс жалуется.

   Пока я не жалуюсь и не являюсь истцом, до тех пор никто не вправе тащить тебя в Синедрион.

   Смертного часа нам не миновать, жить еще придется недолго, а потому я не придаю серьезного значения ни своей литературе, ни своему имени, ни своим литературным ошибкам. Это советую и тебе. Чем проще мы будем смотреть на щекотливые вопросы вроде затронутого Сувориным, тем ровнее будут и наша жизнь, и наши отношения.

   Ан. Чехов и Ал. Чехов - не всё ли это равно? Пусть это интересует Бурениных и прочих похабников, а мы с тобой отойдем в сторону.

   Мне жаль Суворина. Он искренно опечален.

   Все наши здравы.

  

  

  

   30 сентября.

   Уф! Сейчас кончил рассказ для "Сев<ерного> вестника", дорогой Алексей Николаевич! От непривычки и после летнего отдыха так утомился, что Вы и представить себе не можете. Сажусь переписывать начисто. 5-го октября Вы получите. Рассказ вышел немножко длинный (2 листа), немножко скучный, но жизненный и, представьте, с "направлением". Когда прочтете его, то напишите мне свое мнение, пожалуйста.

   Был у меня проездом Суворин. Провел у меня день. Он просил Вас прислать ему корректуру моего рассказа раньше, чем он будет измаран цензурой.

   Сегодня идет у Корша "Дачный муж" Ивана Щеглова. Милейший Жан зачах, изныл и высох от вол-пений. Если описать его, то получится комедия посмешнее "Дачного мужа".

   Право, будет очень и очень недурно, если Бежецкий-Маслов попадет в лоно "Северного вестника". Он хороший человек и, несомненно, талантлив. Его сотрудничество было бы полезно для обеих сторон: и для "С<еверного> в<естника>" и для самого. "Сев<ерный> вест<ник>" приобрел бы талантливого беллетриста, а Бежецкий вышел бы из-под ферулы Буренина. Маслов молод, жить хочет, а скептик Буренин гнетет его... Мне кажется, что 150 р. за лист можно дать ему. Ведь деньги невеликие.

   Спешу работать. Будьте счастливы. Поклонитесь всем Вашим.

  

  

  

  

  

   ГБЛ - Государственная библиотека СССР имени В. И. Ленина. Отдел рукописей (Москва).

   ГЛМ - Государственный литературный музей (Москва).

   ГМТ - Государственный музей Л. Н. Толстого (Москва).

   ГПБ - Государственная публичная библиотека имени М. Е. Салтыкова-Щедрина (Ленинград).

   ИРЛИ - Институт русской литературы (Пушкинский дом) Академии наук СССР. Рукописный отдел (Ленинград).

   ТМЧ - Литературный музей А. П. Чехова (Таганрог).

   ЦГАЛИ - Центральный государственный архив литературы и искусства (Москва).

  

   В ссылках на настоящее издание указываются серия (Сочинения или Письма) и том (арабскими цифрами).

   Вокруг Чехова - М. П. Чехов. Вокруг Чехова. Встречи и впечатления. Изд. 4-е. М., "Московский рабочий", 1964.

   Записки ГБЛ - Записки Отдела рукописей Государственной библиотеки СССР имени В. И. Ленина.

   Короленко - В. Г. Короленко. Собр. соч. в 10-ти т. М.? Гослитиздат, 1953-1956.

   Лейкин - Николай Александрович Лейкин в его воспоминаниях и переписке. СПб., 1907.

   Литер, мысль - Литературная мысль. Альманах II. Пг., изд-во "Мысль", 1923.

   ЛН - Чехов. Литературное наследство, т. 68. М., Изд-во АН СССР, 1960.

   На памятник Чехову - На памятник А. П. Чехову. Стихи и проза. СПб., 1906.

   Неизд. письма - А. П. Чехов. Неизданные письма. Ред. Е. Э. Лейтнеккера. Коммент. К. М. Виноградовой, Н. И. Гитович, Е. Э. Лейтнеккера. Вып. 1. М.- Л., Госиздат, 1930. (Публ. б-ка СССР им. В. И. Ленина. Музей им. А. П. Чехова).

   Несобр. письма - А. П. Чехов. Несобранные письма. Ред. И. К. Пиксанова. Коммент. Л. М. Фридкеса. М.- Л., Госиздат, 1925.

   Новые письма - Чехов. Новые письма (Из собраний Пушкинского дома). Под ред. Б. Л. Модзалевского. Пг., "Атеней", 1922.

   Письма - Письма А. П. Чехова. Под ред. М. П. Чеховой, т. 1_У1. М., 1912-1916.

   Письма, изд. 2 - Письма А. П. Чехова. Под ред. М. П. Чеховой, т. I -III. Изд. 2-е. М., 1913-1915.

   Письма Ал. Чехова - Письма А. П. Чехову его брата, Александра Чехова. Подготовка текста писем к печати, вступит, статья и коммент. И. С. Ежова. М., Соцэкгиз, 1939. (Всес. б-ка им. В. И. Ленина).

   Письма, собр. Бочкарееым - Письма А. П. Чехова. Собраны Б. Н. Бочкаревым. М., 1909.

   ПССП - А. П. Чехов Полное собрание сочинений и писем в 20-ти т. М., Гослитиздат, 1944-1951.

   Радуга - "Радуга". Альманах Пушкинского дома. Пг., Кооп. изд-во литераторов и ученых, 1922.

   Слово, сб. 2 - Слово. Сборник второй. К десятилетию смерти А. П. Чехова. Под ред. М. П. Чеховой. М., Кн-во писателей в Москве, 1914.

   Собр. писем под ред. Брендера - Собрание писем А. П. Чехова. Под ред. и с коммент. Вл. Брендера. Вступит, статья Ю. Айхенвальда. Т. I. М., "Современное творчество", 1910.

   Чехов и его среда - Чехов и его среда. Сб. под ред. Н. Ф. Бель-чикова. Л., Асайеппа, 1930.

   Чехов, изд. Атеней - А. П. Чехов. Затерянные произведения. Неизданные письма. Воспоминания. Библиография. Под ред. М. Д. Беляева и А. С. Долинина. Труды Пушкинского дома при Российской Академии наук. Л., "Атеией", 1925.

   Чехов и Короленко - А. П. Чехов и В. Г. Короленко. Перепи-ска8 Редакция и вступление Н. К. Пиксанова. Ксммснт. Л. М. Фридкеса. М., изд. т-ва И. Д. Сытина, 1923.

   Чехов, Лит. архив - А. П. Чехов. Сборник документов и материалов (Литературный архив, т. 1). Подготовили к печати П. С. Попов и И. В. Федоров. Под общей ред. А. Б. Дер-мана. М., Гослитиздат, 1947.

   Чеховский сб.- Чеховский сборник. Новонайденные статьи и письма. Воспоминания. Критика. Библиография. М., изд. Об-ва А. П. Чехова и его эпохи, 1929.

  

   Во втором томе печатаются письма А. П. Чехова с января 1887 по сентябрь 1888 года.

   В творчестве Чехова этот период отмечен поразительной интенсивностью и разнообразием литературной работы. Письма к издателям, редакторам, литераторам, помещенные в этом томе (Н. А. Лейкину, А. С. Суворину, Ал. П. Чехову и др.), характеризуют историю сотрудничества Чехова в "Петербургской газете", "Новом времени", "Осколках", где в это время были напечатаны такие шедевры его прозы, как "Враги", "Володя", "Счастье", "Мальчики", "Каштанка", "Рассказ госпожи N14". Вместе с тем по письмам явственно прослеживается поворот Чехова от малой формы к крупным жанрам - повести и роману. Письма раскрывают историю работы над повестями "Степь" и "Огни" - первыми, напечатанными в толстом журнале ("Северный вестник").

   В это же время Чехов много работал как драматург. В письмах отражена история создания и первых постановок драматического этюда "Калхас", пьесы "Иванов" и водевиля "Медведь".

   В 1887-1888 годах вышли новые сборники Чехова: "В сумерках", "Невинные речи", "Рассказы". В письмах к брату Ал. П. Чехову, служившему у А. С. Суворина, даются указания о составе сборников, печатавшихся в Петербурге, и расположении в них рассказов, излагается история выпуска "Невинных речей" московскими издателями братьями Вернерами.

   К 1887 году относится знакомство Чехова с В. Г. Короленко, Я. П. Полонским, А. Н. Плещеевым, И. Л. Леонтьевым (Щегловым), К. С. Баранцевичем. Начавшаяся с ними переписка, как и продолжающаяся переписка с Д. В. Григоровичем, А. С. Сувориным, Л. Н. Трефолевым, М. В. Киселевой, дает богатый материал для характеристики эстетических взглядов Чехова, содержит многочисленные его суждения о современной литературе и литераторах.

   Особое место в томе принадлежит письмам-дневникам, которые были написаны Чеховым в апреле - мае 1887 года во время его пребывания в Таганроге, Рагозиной Балке и путешествия по югу России. Это своеобразные путевые очерки, оформленные в виде писем. В отличие от предыдущих изданий, где несколько первых посланий были объединены в одно письмо, в данном томе они расчленяются - в соответствии с датой написания и отправки. "Письма, которые я посылаю в Москву, принадлежат всей чеховской фамилии",- замечал относительно них сам Чехов (стр. 74). На этом основании они обозначаются как адресованные Чеховым, а не М. П. Чеховой, как это делалось в предшествующих изданиях; то же относится и к письму М. П. Чехову от 3 декабря 1887 г.

   Впервые в собрание писем А. П. Чехова включены: телеграмма к А. Н. Плещееву, обнаруженная в Институте русской литературы (Пушкинский дом); письмо к редактору журнала "Родник" Е. А. Сысоевой (7 ноября 1887 г.), опубликованное в 1960 г. в "Литературном наследстве", т. 68; письмо к И. К. Кондратьеву (21 октября 1887 г.), опубликованное в 1968 г.в "Неделе".

   Некоторые письма, печатавшиеся в предыдущем издании по копиям и печатным источникам, даются по обнаруженным ныне автографам или фотокопиям с них: Н. А. Лейкину от 12 января, 8 и 25 февраля, 28 и 30 марта, 17 апреля, 4 и 9 июня, 17 июля, 7 и 19 октября, 4 и 15 ноября, 27 декабря 1887 г.; Л. Н. Трефолеву от 30 сентября 1887 г.; Ал. П. Чехову от 21 октября 1887 г. Несколько автографов остаются по-прежнему неизвестными.

   Изучение писем к Чехову и других архивных материалов позволило уточнить даты нескольких писем (уточнения в пределах одного месяца здесь не отмечаются):

  

Адресовано	Датировалось в прежних изданиях	Датируется в настоящем издании
А. А. Киселевой	8 января 1887 г.	8 января 1890 г.
В. А. Гиляровскому	Между 1 и 7 февраля 1887 г.	Октябрь, после 10, 1887 г.
М. В. Киселевой	21 февраля 1887 г.	21 марта 1887 г.
Ф. О. Шехтелю	Начало 1887 г.	Конец сентября 1887 г.
Ал. П. Чехову	4 июня 1887 г.	4 или 5 июня 1899 г.
А. С. Лазареву (Грузинскому)	2-я половина июня 1887 г.	Начало августа 1887 г.
Я. А. Корнееву	20-е числа июля 1887 г.	Октябрь, после 2, 1887 г.
Ф. О. Шехтелю	28 ноября 1887 г.	1 декабря 1888 г.
М. П. Чеховой	1 декабря 1887 г.	30 ноября 1887 г.
М. В. Киселевой	13 декабря 1887 г.	13 декабря 1888 г.
И. Л. Леонтьеву (Щеглову)	28 января 1888 г.	28 февраля 1888 г.
К.С. Баранцевичу	4 февраля 1888 г.	4 марта 1888 г.

  

  

   Тексты писем с января по август 1887 г. и примечания к ним подготовила А. М. Малахова, с сентября по декабрь 1887 г.- Я. А. Р оспина, с января по сентябрь 1888 г.- Я. И. Гитович. Раздел "Несохранивпшеся и ненайденные письма" подготовлен Н. И. Гитович.

   Указатель имен составила Я. А. Роскина.

  

  

  

   Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XIII, стр. 258.

   Датируется по письмам Ал. П. Чехова: от 1 января 1887 г., на которое отвечает Чехов, и ответного письма от 14-16 января 1887 г. (Письма Ал. Чехова, стр. 141 - 147). Упоминание о пятнице, когда адресат должен был получить письмо, позволяет уточнить дату: пятница приходилась на 9 января.

   Ванны для детей всегда полезны.- В письме от 1 января 1887 г. Ал. П. Чехов спрашивал брата: "Ввиду обилия воды в водопроводе купаю детей в ванне ежедневно, но Анна находит, что ежедневные купанья на ночь вредны (по твоим будто бы словам). Поэтому, когда будешь писать мне, черкни, можно ли купать ежедневно?"

   ...получи там гонорар за рассказ "На пути"...- Рассказ был напечатан в "Новом времени", 1886, No 3889, 25 декабря.

   ...в "Петер б<ургскую> газету" со получи 107 рублей по счету...- Вероятно, гонорар за рассказы, напечатанные в "Петербургской газете" в декабре 1886 г. ("Беда" - No 330, 1 декабря; "Заказ" - No 337, 8 декабря; "Юбилей" - No 344, 15 декабря; "Ванька" - No 354, 25 декабря).

   Лейкину я писал со попросить тебя написать мне что-нибудь.- Вероятно, эта просьба содержалась в несохранившейся части письма к Лейкину от середины декабря 1886 г. (24 декабря Чехов спрашивал Лейкина: "Видались с Агафоподом?"). В письме от 1 января 1887 г. Ал. П. Чехов рассказывал о впечатлении, произведенном на него Лейкиным: "Лейкин показался мне очень антипатичным и мелочным. Надулся за то, что я по приезде сделал первый визит не ему, а Билибину, недоволен, чго я сошелся с Голике, смотрит злобно на то, что я пристроился к Суворину, и вообще сердит, что я не обратился к нему. А к нему обращаться было бы и нелепо и бесплодно. Видя меня говорящим с Голике, он настораживается, переминается и вполне убежден, что Голике сплетничает на него. Обменные газеты и журналы он адресовал не на имя редакции, а на свое, чтобы ими но пользовался Билибин для своих посторонних работ. Об этом он мне говорил сам. Нужно было видеть его торжество и христослав ленье, когда он получил от тебя запрос, почему я не пишу тебе. Об этом факте знали все, кому только не лень, начиная Анной Ивановной и кончая швейцаром. Ты дал ему пищу для языка".

   Не издаст ли Гершка своих путевых записок?- Гершка, или Иенчук,- собака Ал. П. Чехова.

  

  

   Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: Лейкин, стр. 351-353.

   Год определяется по ответному письму Н. А. Лейкина от 14 января 1887 г. (ГБЛ).

   ...в "Газету" кое-как смерекал 2 рассказа...- "Шампанское (Рассказ проходимца)" и "Мороз" ("Петербургская газета", 1887, No 4 и И, от 5 и 12 января).

   С Новым годом я уже поздравлял Вас.- В письме от 24 декабря 1886 г.

   Языческого бога я не видел с самого декабря.- Речь идет о Л. И. Пальмине. Последний раз Чехов был у него 13 декабря 4886 г. (см. письмо к Н. А. Лейкину от 14 декабря 1886 г.).

   ...съезд врачей...- 4 января 1887 г. в Москве, в здании Дворянского собрания, открылся Второй съезд русских врачей имени Н. И. Пирогова. Вступительный доклад делал Н. В. Склифософский. С 4 по 11 января Чехов посещал заседания съезда.

   ...был у меня А. Грузинский.- Чехов познакомился с А. С. Лазаревым (Грузинским) 31 декабря 1886 г. В автобиографии Лазарев вспоминал: "Приехав к матери на рождественские каникулы, я пошел к Чехову 1 января 1887 года. Чехов встретил меня очень приветливо, не отпускал, хотя я несколько раз порывался прощаться, и я просидел у него весь длинный зимний вечер, часов до 12-ти. Чехов взял с меня слово заходить к нему во время моих наездов в Москву и рекомендовал написать что-нибудь для "Нового времени". Сам Чехов к январю 1887 года уже напечатал в газете Суворина ряд превосходных "субботников" и беллетристических фельетонов. Впечатление, произведенное на меня этой первой встречей с Чеховым, было необычайно. Я был потрясен. Вернувшись домой, я начал припоминать наши разговоры, слова Чехова, его смех, его улыбку и не уснул до утра. Так началось мое знакомство с Чеховым, которое, как и его неизменно дружелюбное отношение ко мне, не прерывалось до смерти Чехова" (ЦГАЛИ). И января Лазарев (Грузинский) опять посетил Чехова. Об этой встрече он писал Н. М. Ежову в тот же день (ЦГАЛИ).

   Виктор Викторович - Билибин.

   ..."Газету" со Я не получаю.- В начале года Чехову приходилось напоминать редакции "Петербургской газеты" о высылке ему газеты (ср. письмо к Лейкину от 5 января 1886 г.).

   Напрасно "Осколки" отвечали "Наблюдателю".- В журнале "Наблюдатель" (1886, No 12, стр. 37-38) была напечатана анонимная рецензия "Пёстрые рассказы Ан. П. Чехова. Издание журнала "Осколки". 1886" следующего содержания: "Два года тому назад мы говорили о первом сборнике мелких рассказов г. Чехова и отдали справедливость его неглубокому, но симпатичному дарованию. Теперь он является с новым томом своих произведений, большею частью печатавшихся в журнале, издавшем этот второй сборник,- и мы должны с сожалением сказать, что дарование автора не сделало блестящих успехов и разменялось, напротив, на мелочь, имеющую очень незначительную ценность. Причина <...> - необходимость чуть не всякий день поставлять на подрядившее автора издание известное количество строк, преимущественно забавного содержания. Какое дарование вынесет такую каторжную обязанность? Хочешь не хочешь - остроумничай, забавляй всякий день почтенную публику на двух с половиною столбцах, с платою по стольку-то копеек за строчку. Есть ли какая-нибудь возможность при этих условиях сколько-нибудь серьезно отнестись к делу, высказать что-нибудь оригинальное, самостоятельное, развить характер, метко очертить выдающийся тип? Если даже глава беллетристов этого рода, изготовляющий свои рассказы а 1а тшиЪе, как жаркое к завтраку, несомненно даровитый Н. А. Лейкин заметно исписался и только повторяет в последнее время свои старые, избитые темы, то чего же требовать от его учеников и последователей, как г. Чехов? Можно ли удивляться, что из 77-ми его рассказов, уместившихся на 378-ми страницах, едва ли можно насчитать с десяток действительно замечательных очерков, оставляющих впечатление и которые можно перечитать после того, как пробежали их в иллюстрированном листке. "Горе", "Вор", "В рождественскую ночь", "Осенью", "Анюта" да еще три-четыре юмористических рассказа - вот и всё, что можно запомнить изо всей этой массы статеек <...> Можно ли не пожалеть о положении такого писателя, которого забота о насущном хлебе заставляет кропать произведения мимолетные, эфемерные, не позволяя ему создать ничего серьезного, строго обдуманного?.." И. Грэк (Билибин) в "Осколках петербургской жизни" ("Осколки", 1886, No 52, 27 декабря) высмеял эту рецензию: "Суровая критика пухлого журнала "Наблюдатель", логика коей подперта костылем. Пухлый журнал в No 12 напустил критику на книгу нашего сотрудника А.. Чехонте "Пестрые рассказы". Толстый Федул на книгу совсем губы надул. Имеет полное право. Но, распушивши книгу, злой критикан, через несколько строк, нашел в ней "десять рассказов действительно замечательных", оставляющих глубокое впечатление. Если рассказы "действительно замечательны" даже с точки зрения этого критика высокой пробы, то зачем же было громом греметь?.. Дайте ему логический костыль!"

   ...было бы справедливым упразднить добавочные.- Чехов, как постоянный сотрудник "Осколков", помимо построчной платы (по 8 копеек), получал добавочные (2 коп.).

  

  

  

   Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма, т. I, стр. 249-255.

   Год устанавливается по содержанию (упоминание рассказов "На пути" и "Тина", статьи Л. Е. Оболенского, сообщение о работе над пьесой "Калхас").

   Ответ на письмо М. В. Киселевой, без даты; Киселева ответила 18 января 1887 г. (ГБЛ).

  

   Ваш "Ларька" очень мил...- Рассказ М. В. Киселевой "Ларька-Геркулес". См. письма 330 и 353.

   ...я посылаю его для прочтения Суворину...- См. письмо к А. С. Суворину от 10 февраля 1887 г.

   Теперь же позвольте отгрызнуться на Вашу критику со за "Тину".- М. В. Киселева писала о рассказе "Тина": "Начну с того, добрейший Антон Павлович, что присланный Вами фельетон мне совсем и совсем не нравится, хотя я убеждена, что к моему мнению присоединятся весьма немногие. Написан он хорошо,- читающие мужчины пожалеют, если судьба не натолкнула их на подобную Сусанну, которая сумела бы распотешить их разнузданность; женщины втайне позавидуют ей, но большая часть публики прочтет с интересом и скажет: "Бойко пишет этот Чехов, молодец!"

   Может быть, Вас удовлетворят и 115 р. и эти отзывы, но мне лично досадно, что писатель Вашего сорта, т. е. не обделенный от бога,- показывает мне только одну "навозную кучу". Грязью, негодяями и негодяйками кишит мир, и впечатление, производимое ими, не ново, но зато с какой благодарностью относишься к тому же писателю, который, проводя Вас через всю вонь навозной кучи, вдруг вытащит оттуда жемчужное зерно. Вы не близоруки и отлично способны найти это зерно - зачем же тогда только одна куча? Дайте мне зерно, чтобы в моей памяти стушевалась вся грязь обстановки: от Вас я вправе требовать этого, а других, не умеющих отличить и найти человека между четвероногими животными,- я и читать не стану. Мой взгляд, конечно, не может иметь для Вас значения, но, в качество Вашей хорошей знакомой, я позволяю себе высказать его, тем более, что Вы сами дали мне это право, прислав фельетон.

   Может быть, лучше бы было промолчать, но мне нестерпимо хотелось ругнуть и Вас и Ваших мерзких редакторов, которые так равнодушно портят Ваш талант. Будь я редактором - я, для Вашей же пользы, вернула бы Вам этот фельетон. Извиняться пред Вами за резкость моего суждения я не стану - Вы знаете, что я или говорю правду, или молчу,- и если уж мне приступила к сердцу потребность сказать правду (я не папа Римский, могу ошибаться, могу судить по-женски, могу быть и прямо глупа), то скажу ее без обиняков. Ну, до свидания, жму Вам руку, а фельетон Ваш все-таки препротивный! Предоставьте писать подобные (по содержанию!) разным нищим духом и обездоленным судьбою писакам, как то: О. Крейц, Pince-nez, Алоэ и tutti quanti бездарностям".

   Даже Ваша похвала "На пути"...- Этот рассказ напечатан в "Новом времени", 1886, No 3889, 25 декабря. М. В. Киселева писала о нем: "Читала прелестный рассказ Ваш "На пути". О. А. Голох<вастова> нашла, что колючая Иловайская барышня мой портрет, и привезла мне No "Нового времени", за что я ей весьма благодарна. Вот это рассказ так рассказ. Тепло, задушевно и отлично написано!"

   ...в присутствии Ма-Па, фальш<ивого> монетчика...- Ма-Па - М. П. Чехова, фальшивый монетчик - собака Киселевых. См. М. П. Чехова. Из далекого прошлого. М., 1960, стр. 41.