Островский Александр Николаевич - Письма 1873-1880 гг.

лее расстроила меня; что будет дальше, не знаю, а пока мне очень плохо.

  Пьесу Соловьева "Счастливый день" я оставил в Москве, ее вышлют в Петербургскую контору на твое имя 1-го или 2-го числа сентября. Я не знаю, вступил ли Павел Степанович в должность, потому и не пишу ему. Если он вступил, сделай милость, попроси его от моего имени, чтобы пьеса поскорей прошла в Комитете; скажи ему, что я очень нездоров и как оправлюсь, так буду писать ему. А между тем уведомь меня обо всем, что у вас деется в театре. Свою пьесу я кончу в сентябре непременно, если не умру до тех пор. Зубов, вероятно, говорил тебе, что просил эту пьесу у меня в бенефис и что я поставил это дело в зависимость от тебя. Напиши мне твое мнение о распределении ролей.

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   557

  

  

  

   Н. Я. СОЛОВЬЕВУ

  

  

  

  

  

  

  Щелыково, 27 августа 1877 г.

  Многоуважаемый Николай Яковлевич, давно я не писал к Вам - причина простая: я был очень болен и теперь еще не совсем оправился. Пьеса Ваша "Счастливый день" пошла в ход, она теперь в Театральной цензуре, а по выходе пойдет в Москве в бенефис Акимовой, а в Петербурге у Зубова. Комедия "Конец - делу венец" (это название изменим) пойдет в Москве в бенефис Никулиной. Перебейтесь как-нибудь месяца два-три, и Вы будете квиты с долгом и получите порядочный доход.

  А между тем давайте еще пьесу, работайте, набивайте руку, чтобы прочно установиться на этом пути. Для человека, не боящегося труда и желающего независимости, - это лучший путь.

  По приезде в Москву я покидаю свой разваливающийся дом и переезжаю на квартиру: на Пречистенку, против храма Спасителя, дом князя Голицына, кв. No 1.

  Числа до 25 сентября я пробуду в Щелыкове.

  

  

  

  

   Искренно преданный Вам А. Островский.

  

  

  

  

   558

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

  Щелыково, 3 сентября 1877 г.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, передай Малышеву, что пьеса "Конец - делу венец" взята автором из комитета нашего Общества для переделки двух последних актов, которые, по общему приговору, признаны слабыми, что и помешало ему получить премию. Судя по последнему письму его, он ближе конца октября не кончит свою работу. В конце октября или в начале ноября он, вероятно, приедет в Москву из Калужской губернии, где находится уже более полугода; тогда он и распорядится своей пьесой, посоветовавшись, как я вправе ожидать от него, со мной. Над своей пьесой я работаю день и ночь, до истощения сил, и скоро ее кончу. Когда я допишу последнее слово, я тебе сообщу, что это за вещь и как она называется. Все, что печатают обо мне в газетах, есть _совершеннейшая_ ложь. За "Le village" я примусь, я могу приняться не ранее декабря; мне надо в продолжение осени кончить другую оригинальную пьесу, так как финансы мои плохи, расходу прибыло 1 000 руб. за квартиру. С квартирой я кончил и буду жить в ней (худо ли, хорошо ли) с 1-го октября. Продажа дома замедлилась вследствие несоблюдения каких-то формальностей в актах, что затянет дело на месяц или два. Поклонись Павлу Степановичу и поблагодари его за участие. Здоровье мое отвратительно, нервы разбиты, не знаю, как дотянуть до Москвы, чтобы лечиться серьезно.

  Мои все здоровы. Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   559

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

  Щелыково, 6 сентября 1877 г.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, посылаю распределение ролей. (На следующей странице.) Нервы разбиты, пишу пьесу, собираю последние силы, чтоб ее кончить. Трогательно драматический сюжет пьесы, в который я погружаюсь всей душой, еще более расстраивает меня. У нас холода, а по ночам морозы; я по приезде из Москвы сижу безвыходно дома в жарко натопленной комнате; а бывало, я в сентябре ловил рыбу и ездил с острогой. Видно, прошло это время безвозвратно. Пиши, сделай милость, хоть что-нибудь, все-таки отрада.

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   560

  

  

  

   А. Н. ОСТРОВСКОМУ

  

  

  

  

  

  

  Щелыково, 10 сентября 1877 г.

  Милый Андрюша, благодарю тебя за поздравление. По случаю дурной погоды у нас лето нынче отменилось, сена не было, яровые не дозрели и уж испорчены морозами; теперь идут беспрерывные дожди и мешают сжать даже солому. Хорошо убрали только рожь, которая урожайна, хотя и были вымочки. Вот тут и хозяйничай как знаешь. Лето началось с июня и кончилось в Ильин день. Я не гулял дальше гумна и саду и не ловил рыбы, кроме пискарей. Здоровье мое отвратительно, нервы разбиты, ни сна, ни аппетиту и тоска, а это означает катар желудка. В Москву я собираюсь в конце сентября, да не знаю, как доеду до Кинешмы: дороги, луга и пашни залиты водой, и все это представляет сплошную жидкую глину. Я, наконец, покинул свое разрушающееся пепелище и нанял квартиру в доме князя Голицына, на Пречистенке, против строящегося храма Спасителя. Квартира на вид хороша, но будет ли тепла - вот вопрос, для моего разрушающегося организма довольно важный. Я продаю дом; кабы ты был в Москве, я бы как-нибудь развязался с Иваном Андреевичем, а теперь надо брать поверенного и... заплетися плетень без конца.

  Мария Васильевна тебе кланяется, дети целуют. Новый сын Николай по возможности процветает.

  

  

  

  

  

   Любящий тебя брат А. Островский.

  

  

  

  

   561

  

  

  

   Н. Я. СОЛОВЬЕВУ

  

  

  

  

  

  

  Щелыково, 18 сентября 1877 г.

  Многоуважаемый Николай Яковлевич, пьеса "Счастливый день" уже одобрена цензурой и Комитетом и пойдет в Петербурге 26 сентября. Я знаю петербургских актеров и уверен, что сыграна она будет плохо. Что делать! К этому, как и к журнальной брани, надо притерпеться.

  Наперед надо знать, что всякая талантливая бытовая вещь в Петербурге на сцене будет испорчена, а в газетах облаяна, и не огорчаться этим. В Москве дело другое - тут я сам похлопочу поставить ее прилично. "Конец - делу венец" пойдет в цензуру в начале октября, там больше недели не задержат.

  Относительно названия я еще не решился: "Расчет" или "Ошибка в расчете", надо подумать и посоветоваться. Если что-нибудь придумаете, напишите. Я теперь занят окончанием большой комедии. Здоровье плохо.

  С 1 октября я буду жить в доме князя Голицына, на Пречистенке, против храма Спасителя.

  

  

  

  

   Искренно Вам преданный А. Островский.

  

  

  

  

   562

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

  Щелыково, 24 сентября 1877 г.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, пьеса моя подвигается к концу, вещь выходит большая и, кажется, сценичная. Здоровье мое несколько лучше; но меня пугает переезд по адской дороге в сырую и холодную погоду. Тут беспокойство не за одного себя, а и за детей, особенно за грудного ребенка. В Москве я думаю быть 30-го числа и сначала пробуду несколько дней на старой квартире. Сделай милость, уведомь редакции журналов: "Отечественные записки" и "Вестник Европы" и газет: "Пчела", "Новое время" и "Северный вестник" о перемене моего адреса и попроси высылать с 3-го октября по новому: Москва на Пречистенке, против храма Спасителя, дом князя Голицына, кв. No 1-й. Это надо сделать поскорее, заблаговременно. Если нужно что приплатить, сделай милость, приплати и напиши мне, сколько истратил, я переведу эти деньги через Общество.

  По приезде в Москву сейчас же напишу тебе.

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   563

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 2 октября 1877 г.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, доехали мы благополучно и без особенного ущерба для нашего здоровья. Я, разумеется, измят, и мне не скоро оправиться, особенно с хлопотами и перевозкой. Переезжаем мы во вторник, то есть 4-го числа. Ты мне писал, что Зубов достал 2 экземпляра пьесы "Счастливый день", да из Москвы прислали вам два; что же вы их держите?

  Сделай милость, вышли как можно скорее скрепленный экземпляр, у нас пьеса идет 13-го числа. Новый адрес мой ты знаешь, если получил мое письмо; на всякий случай вот еще: на Пречистенке, дом князя Голицына, против храма Спасителя, No квартиры 1-й.

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   564

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 12 октября 1877 г.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, "Счастливый день" получил я вчера, а сегодня получу твою переводную пьесу от Родиславского. Свою пьесу я кончил, теперь занимаюсь отделкой, дня через два начнем переписку. Буду просить П. С. Федорова, чтоб не задержали, у нас она идет очень скоро. На "Северный вестник" я не подписывался, а высылают мне его даром, только по старому адресу, то есть к Николе в Воробино. Прилагаю бандероль, по которому его высылают и до сих пор. До 1-го августа подписывался Михаил Николаевич для деревни, а я своего экземпляра из Москвы не переводил.

  Приехать в Петербург ранее января едва ли мне удастся; назначен присяжным на последнюю сессию; меня могут потребовать и в ноябре и в декабре. У меня был Крылов и просил меня хлопотать, чтобы твой бенефис подвинуть поближе (на 21 ноября). Для чего это ему нужно, я хорошенько не понял. К тебе он обращаться почему-то не хочет. Делай как знаешь, но прежде рассмотри хорошенько, нет ли тут какой штуки.

  На квартире мы по возможности устроились, но еще недостает мебели. Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   565

  

  

  

   А. Н. ОСТРОВСКОМУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 16 октября 1877 г.

  Милый Андрюша, не знаешь ли ты, где раздельный акт, по которому мы с Мишей владеем домом в Москве. Я справлялся у главного нотариуса, там нет, а он крайне нужен. Сделай милость, постарайся припомнить и отвечай поскорее! У меня голова идет кругом: хлопоты с переездкой, с продажей дома, и, кроме того, день и ночь сижу над писанием новой пьесы.

  Дети здоровы и тебе кланяются и целуют. Миша кланяется.

  

  

  

  

  

   Любящий тебя брат А. Островский.

  Адрес: Пречистенка, против храма Спасителя, дом князя Голицына.

  

  

  

  

   566

  

  

  

   Н. Я. СОЛОВЬЕВУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 16 октября 1877 г.

  Многоуважаемый Николай Яковлевич. Пожалуйста, не беспокойтесь ни о чем; пьеса Ваша пойдет в Петербурге скоро и в лучшей обстановке, чем она пошла бы в бенефис Зубова. Долг Ваш Обществу будет уплачен в ноябре, и, сверх того, я надеюсь выслать Вам к январю порядочную сумму. В Москве пьеса пойдет раньше, чем я прежде предполагал, именно 27-го октября. О постановке я хлопочу сам. Пишу коротко, потому что занят своей пьесой, которую сейчас оканчиваю. Когда освобожусь, напишу подробнее.

  

  

  

  

   Искренно Вам преданный А. Островский.

  

  

  

  

   567

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  Между 16-20 октября 1877 г. Москва.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, вот уж другой день мы сидим переписываем пьесу: я пишу черновой экземпляр с карандаша; два экземпляра для театра и один для печати, итого вчетвером, и все-таки я боюсь, что мы не поспеем кончить в четверг. Хлопочи, любезнейший друг! Нельзя ли будет назначить экстренное заседание Комитета. Я вместе с сим посылаю письмо к Павлу Степановичу, я думаю, что он сделает для меня все, что может. Я сам очень беспокоюсь за тебя и так заработался, что каждую минуту боюсь, что слягу.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  Если нужно, я буду просить директора. Уведомь!

  

  

  

  

   568

  

  

  

   Н. В. БЕРГУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 27 октября 1877 г.

  Любезный друг Николай Васильевич, благодарю тебя за подарок. Извини, что долго не отвечал. Я недавно приехал из деревни и сейчас же стал перевозиться на квартиру из своего дома, или, лучше сказать, домишка: теснота помещения и нездоровая местность выгнали меня из-под родного крова. А так как для меня это дело непривычное, - такой казус случился со мной в первый раз в жизни, - то, само собой, оказалось много хлопот, лишнего беспокойства и всякой суетни. Кроме того, я торопился кончить к сроку новую пьесу (сороковую, мой друг,) начатую в деревне. Теперь я отработался и сижу в кабинете между упакованными ящиками, недоумевая, с чего начать разборку. Как только разберу книги, пришлю тебе полное собрание моих сочинений.

  Что ты женился, я уж давно знаю, от души поздравляю тебя; а знаешь ли ты, что у меня уж шестеро детей? За границу я часто порываюсь, да, по русской пословице, "сам-то прост, да привязан хвост", т. е. семья велика. Я очень чадолюбив, уехать надолго не могу; тоска по детям отравит мне всякое удовольствие. Ты часто бываешь в Москве, что бы тебе прокатиться ко мне в деревню! Местность восхитительная и здоровая, всякой охоты изобильно. Доехать можно скоро и удобно; для гостей у нас особый дом выстроен.

  Новый мой адрес; Пречистенка, против храма Спасителя, дом князя Голицына. (Рядом с той треклятой гимназией, в которой мы с тобой учились.)

  

  

  

  

  

  Искренно любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   569

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 29 октября 1877 г.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, благодарю тебя за хлопоты. Не скрою, что литературный вечер, устроенный по поводу моей пьесы, мне не очень приятен. Уж пускай бы только судачили о достоинствах; а то рассказывать сюжет пьесы, которая половину интереса имеет в неожиданностях! Где же так водится? А ты еще просил не печатать пьесу! Я так и распорядился. Для чего же это? Содержание ее уж рассказано во всех газетах!

  Сазонов непременно должен играть Дульчина, я для него писал эту роль, так и скажи ему! В настоящее время стыдно делить роли на симпатичные и несимпатичные! Хороший актер должен работать и примировать, а не продовольствоваться только легкими аксессуарными ролями. Если Сазонов откажется, так делайте, как знаете, - я уж тогда отступлюсь от всего. Как я ни люблю Левкееву 2-ю, но она не годится для роли Ирины по своей фигуре. Ирина должна составлять контраст Пивокуровой, о чем она сама говорит во 2-м действии.

  В Петербург к постановке пьесы я и сам сбираюсь, но боюсь, не задержал бы меня Окружной суд, куда я назначен присяжным. Мне прислана повестка, я отлучиться не могу; я должен быть готов каждую минуту; а когда отделаюсь, неизвестно.

  Крылову я передал слово в слово то, что ты мне писал. Он едет в Петербург и вчера приходил ко мне прощаться; очень жаль, что твое письмо я получил уж после, а то я бы показал ему. К 30-му числу ноября я еще могу попасть в Петербург, а раньше уж ни в каком случае: по моему рассчету я должен окончить в Окружном 25-го числа.

  Если у бритого Прибыткова будет русская прическа, то выйдет хлыст, чего совсем не требуется.

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   570

  

  

  

   Н. Я. СОЛОВЬЕВУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 1 ноября 1877 г.

  Многоуважаемый Николай Яковлевич, пьеса "Счастливый день" имела большой успех: артистов вызывали после каждого акта и некоторых даже после сцен. В Петербурге она пойдет в бенефис Читау, в провинции кой-где играется, а скоро, вероятно, появится и на многих театрах. С одной дело кончено, теперь пустим другую. В настоящее время я занят постановкой своей новой комедии "Последняя жертва", которая скоро пойдет. Как освобожусь, напишу Вам подробнее.

  

  

  

  

   Искренно Вам преданный А. Островский.

  

  

  

  

   571

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 4 ноября 1877 г.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, бенефис Музиля отложен до 8-го числа, теперь есть возможность поставить пьесу; а в 5 дней, которые оставались от бенефиса Дурново 3-го числа, было бы довольно хитро. Впрочем, и тут дело обошлось не без гадостей, о которых я тебе расскажу после. Сцены "Счастливый день" имели очень большой успех. Прическа Краевского хороша, да что же в ней русского! Русской называется прическа с пробором посредине, и бритому она нейдет. Для роли Ирины, по-моему, лучше Стремлянова. Если буду здоров, так приеду в Петербург непременно.

  Сделай милость, напиши мне как можно скорей адрес Алексея Потехина. "Le Centenaire" для переделки не годится.

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне!

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   572

  

  

  

   И. А. ГОНЧАРОВУ

  

  

  

  

  

  

   9 ноября 1877 г. Москва.

  

  

  

  

  ОБЩЕСТВО

  

  

  

  РУССКИХ ДРАМАТИЧЕСКИХ

  

  

  

  

  ПИСАТЕЛЕЙ

  

  

  

   9 ноября 1877 г.

  

  

  

  

  No 1714

  

  

  

  

  Москва

  

  

  

  Милостивый государь

  

  

  

  Иван Александрович.

  Письмом от 22 марта 1876 года комитет Общества русских драматических писателей, по поручению общего собрания членов этого Общества, имел честь просить Вас, милостивый государь, принять на себя обязанность судьи для присуждения премии за пьесу для спектакля Общества, назначенной в общем собрании Общества 13-го марта 1876 года, на что Вы и благоволили изъявить Ваше согласие.

  При рассмотрении пьес, представленных на тот конкурс, как Вам известно, ни одна не признана достойною получить премию.

  Посему Общество русских драматических писателей, в общем собрании своем 21-го минувшего октября, постановило объявить новый конкурс для получения этой премии и вместе с тем положило просить Вас, милостивый государь, вместе с А. Н. Майковым и А. Н. Пыпиным попрежнему принять на себя труд быть судьею и на этом конкурсе.

  Уведомляя Вас об этом и препровождая при сем экземпляр Положения о премии, комитет Общества русских драматических писателей имеет честь обратиться к Вам с покорнейшею просьбою благоволить принять на себя этот труд и тем оказать Ваше обязательное содействие Обществу к достижению его цели, служащей к развитию драматической литературы в России.

  В ожидании Вашего ответа покорнейше прошу Вас, милостивый государь, принять уверение в совершенном моем почтении и преданности.

  

  

  

  

  

  

  

  

  А. Островский.

  Его превосходительству И. А. Гончарову.

  

  

  

  

   573

  

  

  

   Н. Ф. САЗОНОВУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 9 ноября 1877 г.

  

  

  Многоуважаемый Николай Федорович.

  Будете Вы играть Дульчина или нет - от этого, по моему мнению, зависит успех всей пьесы; вот почему я и прошу Вас убедительно взять эту роль. Прежде и при других обстоятельствах я не хлопотал о постановке и полагался на "авось" да "как-нибудь"; а теперь не то, теперь количество представлений моих пьес для меня важное дело. Ни славы я не ищу, ни значения особенного не придаю своей новой комедии; мне нужно только, чтобы она хоть несколько подержалась на репертуаре и принесла мне кой-что за мой труд. Если Вы откажетесь, пьеса не сладится: Нильский мне нужен для Лавра Мироныча, а Петипа такая ответственная роль едва ли по силам. А для Вас она не представляет никаких затруднений: Дульчин не сочинен, таких много; значит, талантливому артисту представляется возможность показать свою наблюдательность и создать живое лицо.

  Впрочем, если Вы убеждены окончательно, что я ошибаюсь и что эта роль не Ваша, то прошу Вас извинить меня.

  

  

  

  

   Искренно Вам преданный А. Островский.

  

  

  

  

   574

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 16 ноября 1877 г.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, отвечать тебе так скоро, как ты желал, я не мог; во 1-х, я возвращаюсь из Окружного суда очень поздно, а во 2-х, письмо твое я получил вчера в 10-м часу вечера. От Сазонова я уже получил письмо в котором он пишет, что эта роль не его амплуа и ему не по силам. Скажи Савиной, что Тугина не в платочке, и она может рядиться, как ей угодно, что такие купчихи, как Тугина, одеваются гораздо лучше и богаче, чем барыни. (Я не знаю разницы между Константиновым и Федоровым и потому, если хочешь, хлопочи об этом деле сам.) Завтра я пришлю тебе купюры, которые я сделал для того, чтобы пьеса шла скорее. Здоровье мое нисколько не поправляется; а Окружной суд, кажется, уходит меня окончательно, - там так холодно, что я должен сидеть в калошах и возвращаюсь оттуда в лихорадке. Писать больше некогда, тороплюсь в Суд.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   575

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

   22 ноября 1877 г. Москва.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, Читау должна играть в чепчике.

  Приеду я в Петербург или нет - это зависит, во-первых, от того, когда я кончу в Окружном суде, а во-вторых, от здоровья. Хандра мне не помешает, а ревматизм, который разыгрывается, может сделать мою поездку немыслимой. Тороплюсь в Суд.

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   576

  

  

  

   Н. Я. СОЛОВЬЕВУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 22 ноября 1877 г.

  Многоуважаемый Николай Яковлевич, и в Петербурге пьеса "Счастливый день" имела большой успех. 26 числа, если здоровье позволит, я поеду в Петербург и, вероятно, сообщу Вам оттуда приятные новости о другой пьесе, которую я думаю назвать "Женитьба Белугина". Я похлопочу, чтобы повыгоднее пристроить ее в журнале, о чем уже идут переговоры. Моя пьеса "Последняя жертва" имела в Москве очень большой успех и теперь ставится в Петербурге. Едва нахожу время, чтобы написать Вам несколько строк; я попал в присяжные в Окружной суд, что отнимает у меня две недели самого дорогого для меня времени.

  

  

  

  

   Искренно Вам преданный А. Островский.

  

  

  

  

   577

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  Москва, 25 ноября, 10 часов вечера. 1877 г.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, видно, мне не судьба приехать к твоему бенефису: кроме ревматизма в плече и в правой руке, последнее из дел, подлежащих нашему вердикту, затянется дня на три. Я так измучен двухнедельным сиденьем в Окружном суде, что должен отдохнуть дома хоть сутки, и, если б я, вследствие счастливой случайности, и не попал на последнее дело, все-таки могу приехать только накануне твоего бенефиса. Измучу себя, а пользы не принесу: читать пьесу накануне представления, только сбивать с толку артистов. Здоровья у меня немного, и оно очень нужно и для меня и для моей семьи; но если б я кончил 25 числа, я, несмотря на докторское запрещение, поехал бы в Петербург. (Маша уж меня и собрала.) Значит, играйте без меня - дай вам бог всякого успеха! Попроси от моего имени Петипа посерьезнее отнестись к роли, а Читау не шаржировать: ее роль говорит сама за себя. Сегодня приехал из Петербурга Плевако и зашел к нам в Окружной суд; он говорил мне, что Читау очень шаржирует в "Счастливом дне". Он же говорил, что Левкеева играет прекрасно; правда ли это? Отдохнув с недельку, я все-таки приеду в Петербург и остановлюсь у тебя. Об успехе пьесы извести!

  Поклонись от меня и жены Анне Дмитриевне.

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  Едва дописал письмо, рука болит, и пальцы немеют.

  

  

  

  

   578

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ

  

  

  

  

  

  

   7 декабря 1877 г. Москва.

  Любезнейший друг Федор Алексеевич, я приеду в Петербург в субботу, 10-го числа, пришли встретить меня на железной дороге. Если что-нибудь меня задержит, я пришлю телеграмму. Вот к тебе просьба: сейчас же сходи к Павлу Степановичу и попроси его от моего имени, чтобы в субботу прочитали в Комитете пьесу "Женитьба Белугина", которую я привезу с собой. Я принимаю в этой пьесе очень большое участие. Она должна пойти в бенефис Никулиной, 26 декабря, потому нужно торопиться. (Прилагаю записку, которую ты просишь.)

  

  

  

  

  

  

  Любящий тебя А. Островский.

  

  

  

  

   579

  

  

  

   Н. Я. СОЛОВЬЕВУ

  

  

  

  

  

  

   Москва, 19 декабря 1877 г.

  Многоуважаемый Николай Яковлевич, я сейчас только возвратился из Петербурга; пьесу Вашу "Конец - делу венец", которая теперь носит название "Женитьба Белугина", я устроил окончательно. В Москве она пойдет 26 декабря, в Петербурге - 8 января, напечатана будет в апрельской книжке "Отечественных записок", теперь она литографируется. Когда получите литографированный экземпляр, Вы увидите, какие перемены я в ней сделал.

  Посылаю Вам пока 200 рублей на покрытие Вашего долга Обществу; уже имеется в театре достаточная сумма за представление "Счастливого дня", значит Вам беспокоиться нечего. Если "Женитьба Белугина" пройдет с успехом, то Вы получите денег много. Приезжайте на праздник, надо поговорить, в письме всего не упишешь.

  

  

  

  

   Искренно преданный Вам А. Островский. О получении денег уведомите.

  

  

  

  

   580

  

  

  

   Ф. А. БУРДИНУ