Забелин Иван Егорович - История города Москвы

ѣстностямъ.

   По Яузѣ, по восточной дорогѣ отъ Москвы, поднимались или опять также восходили вверхъ по течен³ю этой рѣки глухимъ лѣсомъ (Сокольники, Лосинный Островъ) до села Танинскаго и далѣе до самой вершины Яузы, затѣмъ слѣдовалъ переволокъ у теперешняго села Большихъ Мытищъ на село Большево и древнее Городище, находящееся уже на Клязьмѣ. Или по другому направлен³ю отъ вершины Яузы по болотамъ Лосиннаго Острова, которыя и теперь даютъ превосходную воду всей Москвѣ, а за 1000 лѣтъ назадъ могли заключать въ себѣ цѣлое значительное озеро, еще болѣе способное для пути. Здѣсь у переволока въ свое время явились также свои Мытищи, которыя въ XV стол. прямо и называются Яузскимъ Мытищемъ въ значен³и цѣлаго округа мѣстности {Грамоты XIV и ХV вв. изсл. Д. Мейчика, 113.}. Множественное Мытищи можетъ указывать на два упомянутыя направлен³я дороги къ Клязьмѣ. Въ Татарскую эпоху здѣсь явились и Баскаки, какъ именовалось одно здѣшнее уже несуществующее селен³е на той сторонѣ Клязьмы. Присутств³е Баскаковъ еще болѣе удостовѣряетъ о промысловой значительности этого мѣста. Возникновен³е этого Яузскаго пути можно относить къ глубокой древности. Должно предполагать, что когда еще не было города-первое здѣшнее поселен³е гнѣздилось около устья Яузы, гдѣ луговая мѣстность (занятая нынѣ Воспитательнымъ домомъ) еще въ XV стол. именуется Пристанищемъ {Собр. Госуд. Грамотъ I, 190.}, а по ту сторону Яузы на горахъ упоминается существовавшее гдѣ-то Городище {Акты Археогр. Экспед. I, 87.}. На этой сторонѣ рѣки береговая высота, господствующая надъ луговиною и доселѣ носитъ имя Гостиной горы (Никола Воробино), служившей, быть можетъ, поселен³емъ для торговыхъ пр³ѣзжихъ гостей. Впослѣдств³и, когда образовалось Суздальское княжество и его сношен³я и связи съ К³евомъ и Черниговомъ стали усложняться, особенно при Суздальскомъ в. князѣ Юр³и Долгорукомъ, эта мѣстность получила, кромѣ торговаго, и политическое, то-есть, въ сущности, стратегическое значен³е, какъ первая открытая дверь въ Суздальскую область, которую необходимо было укрѣпить для всякой опасности въ междукняжескихъ отношен³яхъ.

   Вотъ почему существовавшая здѣсь, вблизи упомянутаго Пристанища, на Кремлевской горѣ, Княжеская усадьба подъ именемъ Москвы или Кучкова, вскорѣ устроивается городомъ, который былъ срублена въ 1156 году, именно въ то время, когда на Клязьмѣ основалось Андреемъ Боголюбскимъ новое княжество Владим³рское.

   Для новаго княжества такой городокъ былъ необходимъ: онъ служилъ сторожевою защитою со стороны входа въ Суздальскую область, и отъ Смоленска, и отъ Новгорода, и отъ Сѣверскихъ, а слѣд. и отъ К³евскихъ, и отъ Рязанскихъ князей. Москва, такимъ образомъ, въ качествѣ города является крѣпкими воротами Владим³рскаго ккяжества на самой проѣзжей дорогѣ. Какъ княжеск³й городъ она прямая дочь Владим³ра, какъ и Владим³ръ былъ прямой сынъ Суздаля и внукъ Великаго Ростова. Таково было историческое родство и преемство этихъ городовъ, оставившихъ впослѣдств³и все свое богатое историческое наслѣдство одной Москвѣ.

   Начало и судьбы Города Москвы принадлежатъ уже истор³и лѣтописной. Мы въ этомъ изыскан³и о первомъ ея поселен³и или о первомъ ея селѣ пытались только собрать указан³я, гдѣ въ дѣйствительности возрождалось это поселен³е въ незапамятныя для истор³и времена. Какъ видѣли, оно гнѣздилось на перекрестномъ очень бойкомъ пути всѣхъ внутреннихъ, такъ сказать, серединныхъ сношен³й древняго Зальсскаго населен³я Русской Земли,-у перевала изъ рѣчной долины Москвы-рѣки въ рѣчную же долину рѣки Клязьмы, вблизи двухъ небольшихъ рѣкъ: Восходни, нынѣ именуемой Сходнею, и Яузы, вершины которыхъ достигали этого перевала и потому служили самою удобною дорогою въ лѣсныхъ непроходимыхъ дебряхъ, съ одной стороны отъ Западныхъ торговыхъ путей, съ другой-отъ торговаго Юга. Политическ³я причины уже лѣтописной междукняжеской истор³и указали мѣсто теперешнему городу Москвѣ у воротъ не отъ Запада, у древней Восходни, а отъ Юга къ упомянутому перевалу, вблизи устья Яузы. Отъ этого Юга берега Москвы рѣки, въ дальномъ и близкомъ отъ нихъ разстоян³и, точно такъ же, какъ и у Восходни, были сравнительно густо населены, на что указываютъ многочисленные курганы, разсѣянные въ мѣстностяхъ селъ Царицына, Борисова, Братѣева, Сабурова, Котлы и др.

  

  

   Когда и какъ исперва произошло начало Москвы, когда и какъ она зародилась на своемъ мѣстѣ, объ этомъ книжные люди стали гадать и разсуждать только съ той поры, когда Москва явилась сильною и славною, царствующимъ великимъ городомъ, крѣпкимъ и могущественнымъ государствомъ, когда у книжныхъ людей, изъ сознанiя этого могущества, сами собою стали возникать вопросы и запросы, какъ это случилось, что Москва-городъ стала царствомъ- государствомъ?

   Такимъ именно вопросомъ начинается одно изъ сказан³й о ея началѣ, болѣе другихъ сохраняющее въ себѣ несомнѣнные слѣды народныхъ эпическихъ предан³й.

   Отвѣтомъ на этотъ вопросъ, конечно, могли появиться только одни неученыя и, такъ сказать, деревенск³я гадан³я по смутнымъ предан³ямъ, или же, съ другой стороны, ученыя измышлен³я по источникамъ старой книжности. Такъ и исполнилось.

   И не въ одной Москвѣ зарождался этотъ любопытный вопросъ. Едва ли не съ большимъ вниман³емъ старались разрѣшить его и западные книжные люди, у которыхъ имя Москвы стало разноситься съ нескрываемымъ любопытствомъ еще со временъ Флорентинскаго собора (1439 г.), на которомъ Европа впервые узнала, что на далекомъ глухомъ Сѣверѣ существуетъ непобѣдимая Православная сила, именуемая Москвою. Съ того времени начались и ученыя толкован³я, откуда происходитъ самое имя этой невѣдомой дотолѣ Москов³и. Писавш³й о Москвѣ въ тридцатыхъ годахъ ХV² ст. ученый историкъ Павелъ ²ов³й обратился за этимъ толкован³емъ даже и къ древнему Птолемею и писалъ между прочимъ: "Думаю, что Птолемей подъ своими Модоками (Амадоками) разумѣлъ Москвитянъ, коихъ назван³е заимствовано отъ рѣки Москвы, протекающей чрезъ столичный городъ того же имени".

   Наши московск³я доморощенныя гадан³я о происхожден³и города Москвы ограничивались очень скромньми домыслами и простыми здравыми соображен³ями, согласно указан³ямъ лѣтописи, существенная черта которой описанiе лѣтъ всегда служила образцомъ и для составлен³я произвольныхъ полусказочныхъ вставокъ. Такъ самое скромное домышлен³е присвоило основан³е города Москвы древнему Олегу, несомнѣнно, руководясь лѣтописнымъ свидѣтельствомъ, что Олегъ, устроившись въ К³евѣ, нача городы ставити и устави дани Словеномъ, Кривичемъ и Мери. Если Олегъ уставлялъ дани Мерянамъ и городы сооружалъ, то въ области Мери (Ростовъ, Суздаль) онъ долженъ былъ изъ К³ева проходить мимо Москвы и очень немудрено, что могь на такомъ выгодномъ для селитьбы мѣстѣ выстроить небольшой городокъ, если такой городокъ не существовалъ еще и до временъ Олега. И вотъ въ позднѣйшихъ лѣтописныхъ записяхъ появляется вставка: "Олегъ же нача грады ставити мног³е и прииде на рѣку глаголемую Москву, въ нея же прилежатъ рѣки Неглинная и Яуза, и постави градъ не малъ и прозва его Москва и посади на княжен³е сродниковъ своихъ".

   Впрочемъ, съ такимъ же вѣроят³емъ можно было постройку города Москвы присвоить и Святославу, который ходилъ на Оку и на Волгу и затѣмъ побѣдилъ Вятичей, жившихъ на Окѣ; но о Святославѣ начальный лѣтописецъ не сказывалъ, что онъ городы ставилъ. Объ Олегѣ же догадка впослѣдств³и пополнилась новымъ свидѣтельствомъ, что древн³й князь, построивъ Москву, посадилъ въ ней княжить своего сродника, князя Юр³я Владим³ровича. Здѣсь выразилась еще неученая деревенская простота въ составлен³и догадокъ, далекихъ еще отъ явнаго вымысла. Она не въ силахъ была удалиться отъ лѣтописной правды и позволила себѣ только нарушить эту правду невѣрнымъ, но весьма существеннымъ показан³емъ о князѣ Юрьѣ, все-таки прямомъ основателѣ города Москвы. Въ народной памяти хронолог³я отсутствуетъ.

   Въ томъ же родѣ были обработаны и ходивш³я въ Москвѣ народныя предан³я, перепутавш³я событ³я и имена въ одну связь особаго сказан³я, о которомъ упомянуто выше.

   Но вскорѣ къ деревенской простотѣ собственно Московскихъ гадан³й пришла на помощь К³евская, то-есть въ сущности Польская историческая ученость въ лицѣ Ѳеодос³я Софоновича, составившаго въ 1672 г. цѣлую "Хронику зъ Лѣтописцевъ стародавныхъ, зъ Нестора Печерскаго и иншихъ, также зъ хроникъ Польскихъ о Рус³и, отколь Русь ночалася", а вмѣстѣ съ тѣмъ и особую статью "Отколь Москва взяла свое назван³е". Потомъ въ лицѣ Иннокент³я Гизеля, повидимому, сократившаго это сочинен³е въ своемъ знаменитомъ Синопсисѣ или "Краткомъ (собран³и) описан³и о началѣ Словенскаго народа" съ нѣкоторыми своими прибавками въ томъ же родѣ {Словарь Писателей Духовнаго чина. М. 1827, т. I, 199, т. II, 288.}; затѣмъ и въ лицѣ дьякона Холопьяго на Мологѣ монастыря, Тимоѳея Каменевича-Рвовскаго 1684-1699 гг., который хотя и былъ Москвичемъ, но по прозван³ю, несомнѣнно, принадлежалъ къ ученымъ К³ева; который поэтому въ сочинительствѣ, какъ и когда произошли Словены и Руссы, превзошелъ своихъ ученыхъ брат³й богатствомъ фантаз³и и необыкновенною смѣлостью вымысла. Конечно, его трудъ былъ только сборникомъ тѣхъ литературныхъ измышлен³й, как³я въ то время появлялись въ К³евскихъ школахъ по указан³ю и подъ вл³ян³емъ Польской учености.

   А эта ученость, разыскивая и объясняя, откуда взялась Москва-народъ, очень усердно и съ обширною начитанностью (у Стрыйковскаго) толковала, еще съ конца XVI ст., что "Мосохъ или Мезехъ, шестой сынъ ²афетовъ, внукъ Ноевъ, есть отецъ и прародитель всѣхъ народовъ Московскихъ, Росс³йскихъ, Польскихъ, Волынскихъ, Чешскихъ, Мазовецкихъ, Болгарскихъ, Сербскихъ, Карватскихъ, и всѣхъ, елико есть Славенск³й языкъ; что у Моисея Мосохъ, Московскихъ народовъ праотецъ, знаменуется (упоминается) такожде и у ²осифа Флав³я въ Древностяхъ; что ни отъ рѣки, ни отъ града Москвы Москва именован³е получила, но рѣка и градъ отъ народа Московскаго имя воспр³яли; что имя с³е: Мосохъ, Мокусъ, Моска, Моски, Москорумъ, Московитарумъ, Модокорумъ и проч. всѣ древн³е историки, Еврейск³е, Халдейск³е, Греческ³е и Латинск³е и новѣйш³е Мосоха, Москвы праотца и областей того имени, во многихъ мѣстахъ непрестанно и явно поминаютъ; что трет³й братъ Леха и Чеха, Русъ, истинный наслѣдникъ Мосоховъ отъ ²афета, велик³я и пространныя полуночныя и восточныя и къ полудню страны размножилъ и населиль народами Русскими..." и такъ далѣе.

   Передъ такою ученостыо о чемъ возможно было помышлять Московскимъ простымъ книжнымъ людямъ, начитанность которыхъ ограничивалась церковными только книгами и боязнью прикоснуться къ писан³ямъ внѣшнихъ для Церкви мудрецовъ.

   И вотъ ученица Польской учености, знаменитая для Москвы К³евская ученость, заполонившая Москву и ея деревенское невѣжество ученымъ ужасающимъ Славянскимъ языкомъ, обстоятельно и взаправду стала толковать о происхожден³и Москвы-народа и имени Москвы-города, а также и всѣхъ Славянъ прямо отъ праотца Мосоха.

   Поэтому въ Синопсисѣ Гизеля были отдѣлены особыя главы "0 Мосоху прародители Словено-Росс³йскомъ и о племени его" и другая "0 нарѣч³и Москвы, народа и Царственнаго Града",- въ которой "Нарѣч³е это Москва, отъ имени праотца Мосоха исшедшее, аще оно искони вѣстно древнимъ лѣтописцемъ: бѣ, обаче на мнозѣ и въ молчан³и пребываше", - но впослѣдств³и "величествомъ славы престола княжен³я отъ Владим³ра града пренесеннаго, Богоспасаемый градъ Москва прославися и прародительное въ немъ имя Мосоха въ народѣ Росс³йскомъ отновися".

   Воспитанникъ К³евской ученостн, упомянутый дьяконъ Каменевичъ-Рвовск³й, пошелъ далѣе и разсказываетъ слѣдующее:

   Мы приводимъ въ подлинникѣ его сказан³е, какъ образецъ литературной работы, водворенной въ Москвѣ К³евскою ученост³ю:

   "Пр³иде же Мосохъ ²афетовичъ, шестый сынъ ²афетовъ, господарь нашъ и князь первый, въ страну Скиоскую великую и Землю нашу с³ю, такъ предъименуемую, на мѣста селен³я сего Московьскаго, на ней же землѣ мы нынѣ жительствуемъ.

   "И тогда же той Мосохъ князь ²афетовичъ сотворилъ убо себѣ и всему роду своему, иже суть съ нимъ пришедшему, первобытную селитву свою и основан³е начальное жительства своего, - патр³архъ бо онъ бывъ первый той и отецъ нашъ, князь велик³й Мосохъ ²афетовичъ, и господарь всѣмъ намъ.

   "Начатъ же селиться на семъ предъизбранномъ и предлюбезномъ его и пренадвысочайшемъ и всепрекрасномъ мѣстѣ своемъ Московскомъ, надъ двѣма рѣкама, на немъ же и нынѣ есть мѣстѣ всепреславномъ, святый и предцарствующ³й и славою предъименитою предъвозс³ятельствующ³й и предпреименованный всепревелик³й градъ Москва по имени рѣки тоя Москвы, подъ нимъ сущ³я и текущ³я, стоитъ. С³ю же рѣку тогда сущую безъимениту бывшую отъ исперва, онъ Мосохъ князь, во пришеств³и своемъ къ ней и поселен³и прекрасномъ и излюбленномъ, преименовалъ ю Мосохъ князь по имени своему, самаго себя и жены своея княгини прекрасныя и предлюбезныя, нарицаемыя Квы. И тако по сложен³ю общекупному именъ ихъ, князя нашего Моса и княгини его Квы красныя преднаречеся тогда рѣка та до нихъ самихъ изначала безъименитая предбывшая, Москва рѣка прозван³емъ ихъ и отъ тогда, даже убо и до днесь тако зовома она есть. Вторую же меншую рѣку, впадшую и текущую въ ту же въ Москву рѣку, преименовалъ ю Мосохъ вмѣсто чадород³й своихъ честныхъ, сына своего первороднаго, именуемаго сице Я, именемъ и прозван³емъ своимъ такъ зовома Я, тогда же съ нимъ предприбывшаго, и во имя дщери своея Вузы прекрасныя и прелюбезныя, тако предзовомыя, съ нимъ же тогда предприбывш³я. И тако же назва ю, рѣку ту безъименитую вторымъ прозван³емъ, и тѣхъ же дѣтей своихъ общекупнымъ ихъ именован³емъ Явуза рѣка. И та рѣка Явуза, даже и до нынѣ такожде звашеся.

   "И созда же тогда Мосохъ князь и градецъ себѣ малый надъ предвысоцѣй горѣ той, надъ уст³и Явузы рѣки, на мѣстѣ ономъ первоприбытномъ своемъ имено Московскомъ, идѣже и днесь стоитъ на горѣ оной церковь каменная святаго и великаго мученика Никиты, бѣсовъ мучителя и отъ вѣрныхъ человѣковъ тѣхъ прогонителя, иже котор³и отъ оныхъ зло страждутъ и имя мученика святое призываютъ съ вѣрою...

   "Сей же Мосохъ князь Московск³й бысть и началородный намъ и первый отецъ не токмо же Скиѳо-Москво-Славено-Росс³йскимъ людемъ, но и всѣмъ нашимъ своесроднымъ государствамъ премногимъ и народамъ и землямъ и племенамъ и колѣнамъ Скиѳьскимъ..."

   Разыскивалъ о происхожден³и имени Москвы и ученѣйш³й академикъ нѣмецъ Байеръ. Не зная русскаго языка, онъ толковалъ, что имя Москвы происходитъ отъ мужского монастыря - Моsсо³ отъ Мus (мужъ) и Мus³с (мужикъ) (Кар. II, пр. 301). Кромѣ того, Татищевъ утверждалъ, что "имя Москва есть Сарматское, значитъ крутящаяся или искривленная, отъ того, что течен³емъ весьма излучины дѣлаетъ, да и внутрь Москвы ихъ не скудно" (Истор³и Росс³йской кн. 2, стр. 478).

   Приведенныя наивныя сказки о Мосохѣ, составляющ³я полную характеристику К³евской исторической учености, были приняты Москвичами съ тѣмъ довѣр³емъ, какое внушала имъ эта почтенная ученость и въ особенности ея печатная книга (Синопсисъ), почему и были внесены въ разные лѣтописные сборники, какъ начало древнѣйшпхъ лѣтъ Руси. Однако неученые и невѣжественные Москвичи, какъ ихъ чествуютъ и упрекаютъ Мосохомъ иные историки, и тогда уже почитали все это вздорною ложью. Въ одномъ лѣтописномъ сборникѣ конца XVII ст., принадлежащемъ нашей библ³отекѣ, есть небольшое разсужден³е по этому предмету, озаглавленное такъ: "Написан³е бысть о Мосохѣ Аѳетовѣ сынѣ". Авторъ затѣмъ говоритъ: "Бысть о семъ сумнѣн³е, како положилъ (и напечаталъ) Иннокент³й (Гизель) въ Печерской обители въ К³евѣ въ лѣто 7182 (1674). Ничто же о семъ разумѣющимъ книжное писан³е требно и полезно есть, но ложь обрѣтеся въ писан³и его... Это у него въ лѣтописцѣ напечатано не противъ божественнаго писан³я и старыхъ древнихъ лѣтописцевъ, своимъ изволомъ, къ похвалѣ Мосоха и Москвѣ рѣцѣ. Буди то отъ его (Мосоха) родовъ вся Словенская и Русская (земля) распространилася, нѣсть с³е полезно и не праведно... А о селъ Мосохѣ ничто же бысть въ писан³и... ни о части его въ Рус³йсск³е Земли... о семъ въ писан³и въ Словенскихъ и Греческихъ лѣтописцехъ не бысть написано до 182 года" (т.-е. до перваго издан³я Синопсиса).

   Самый Синопсисъ здѣсь названъ Полъскимъ Лѣтописцемъ весьма справедливо, потому что онъ составленъ главнымъ образомъ изъ Польскихъ источниковъ, особенно изъ Стрыйковскаго. И все-таки за эту К³евопольскую ученость всегда укоряли и до сихъ поръ укоряютъ старую Москву, указывая на Синопсисъ, какъ на образецъ Московскаго ученаго невѣжества {Особенно насмѣшливые упреки Мосохомъ раздавались съ высоты Академической нѣмецкой науки, которая, однако, допускала непрерывныя издания Синопсиса при Академ³и Наукъ въ С.-Петербургѣ. Извѣстно болѣе десятка изданiй Синопсиса: три первыхъ въ К³евѣ 1674, 1678, 1680 гг., два въ Москвѣ 1714 и 1718 гг. и семь въ С.-Петербургѣ 1735-1810 гг. Потомъ въ 1823 г. было напечатано въ К³евѣ второе (послѣ трехъ первыхъ) издан³е К³евское, исправнѣшее, съ сохранен³емъ всѣхъ Мосоховыхъ басней. Есть издан³я 1836 и 1846 гг. въ Спб. такое количество издан³и показывало, что въ народной средѣ Синопсисъ пользовалсЯ не малымъ почетомъ и распространен³емъ, замѣняя собою своего рода учебникъ.}.

   А деревенская простодушная Москва ни въ чемъ подобномъ и не была повинна. Она гадала объ Олегѣ, но не забывала и настоящей правды о князѣ Юр³и Владим³ровичѣ.

   По всему вѣроят³ю подъ вл³ян³емъ той же пришлой учености, пребывавшей, какъ извѣстно, и на Крутицахъ, сочинено было другое сказан³е объ основан³и города Москвы, по которому это основан³е приписывается князю Данилу Ивановичу.

   "Въ лѣто 6714 (1206 г.) князь велик³й Данило Ивановичь. послѣ Рюрика короля Римскаго 14 лѣто пришелъ изъ Великаго Новгорода въ Суздаль, и въ Суздалѣ родился ему сынъ князь Георг³й и во имя его созда и нарече градъ Юрьевъ Польск³й и въ томъ градѣ церковь велѣнную созда во имя св. Георг³я каменную на рѣзи отъ подошвы и до верху. И по создан³и того храма поѣхалъ князь Данила Ивановичь изыскивати мѣста, гдѣ ему создати градъ престольный къ Великому Княжен³ю своему и взялъ съ собою нѣкоего гречина именемъ Василья, мудра и знаюша зѣло и вѣдающа чему и впредь быти. И въѣхалъ съ нимъ въ островъ (лѣсъ) теменъ, непроходимъ зѣло, въ немъ же бѣ болото велико и топко и посредѣ того острова и болота узрѣлъ князь Велик³й Данила Ивановичь звѣря превелика и пречудна, троеглава и красна зѣло... и вопросиша Васил³я гречанина, что есть видѣн³е с³е пречуднаго звѣря? И сказа ему Васил³и гречинъ: Велик³й княже! на семъ мѣстѣ созиждется градъ превеликъ и распространится царств³е треугольное и въ немъ умножатся различныхъ ордъ люди... Это прообразуетъ звѣря сего треглаваго, различные на немъ цвѣта, то есть отъ всѣхъ странъ учнутъ въ немъ люди жити... Князь же Данила Ивановичь въ томъ острову наѣхалъ посредѣ болота островецъ малъ, а на немъ поставлена хиж³на мала, а живетъ въ ней пустынникъ, а имя ему Букалъ и потому хижина словетъ Букалова, а нынѣ на томъ мѣстѣ царск³й дворъ {Въ 1615 г. мая 31 упоминается церковь Воскресен³я Христова, что на Букаловѣ. А. О. П. Л No 896. Но видимо, что это урочище ошибочно написано вмѣсто Булгаково, какъ обыкновенно обозначалась эта церковь - строен³е Булгаковыхъ. Она стояла на Варварскомъ Крестцѣ.}. И послѣ того князь Данило Ивановичь съ тѣмъ же гречиномъ Васил³и спустя 4 дни наѣхалъ горы (крутицы), а въ горахъ тѣхъ стоитъ хижина мала, и въ хой хижинѣ (хизинѣ) живетъ человѣкъ римлянинъ имя ему Подонъ... Возлюби, Князь Велик³й мѣсто с³е, восхотѣ домъ себѣ устроити... Той же Подонъ исполненъ Духа Святаго и рече говоритъ: Княже! не подобаетъ тебѣ здѣсь вселиться, то мѣсто Домъ Бож³й: здѣсь созиждутъ Храмъ Бож³й и пребудутъ арх³ереи Бога Вышняго служители. Князь же Данило Ивановичь въ шестое лѣто на хизинѣ Букаловѣ заложи градъ и нарече имя ему Москва, а въ седьмое лѣто на горахъ Подонскихъ на хижинѣ Подоновѣ заложи церковь Всемилостиваго Спаса и устрои ю свѣтолѣпну. И въ 9 лѣто родися у него два сына князь Алексѣй и князь Петръ. Онъ же князь велик³й Данило Ивановичь вельми любя сына Алексѣя Даниловича, во имя его созда градъ къ Сѣверу и нарече имя ему Олексинъ и тамя обрете въ островѣ мужа именемъ Сара земли Иверск³я свята и благоговѣйна зѣло и на его хижинѣ заложи градъ Олексинъ (сравн. Кар. II, пр. 301). И по девятомъ лѣтѣ приде изъ Грекъ Епископъ Варламъ къ князю Данилу Ивановичу и мног³я чудотворны мощи съ собою принесе; и князь Данило Ивановичь принялъ его съ великою чест³ю и любов³ю и повелѣ ему освятити храмъ на горахъ Подонскихъ и да ему область Крутицкую и нарекома его владыкою Сарскимъ и Подонскимъ: тако нарекошася Крутицы".

   Очень явственно, что это сказан³е сочинено на Крутицахъ какимъ-либо досужимъ миряниномъ или церковникомъ, однакожъ не совсѣмъ знакомымъ съ тогдашнею ученостью, которая могла бы пространнѣе разсказать о зачалѣ Москвы съ непремѣннымъ упомиан³емъ о Мосохѣ. Къ тому же сочинитель указываетъ, что онъ былъ родомъ или жит³емъ отъ города Алексина.

   Неученые Москвичи не умѣли складывать сказки по вольному замыслу, какъ составлена эта Крутицкая сказка, и держались въ своихъ литературныхъ опытахъ стараго обычая лѣтописцевъ, приставляя непремѣнно къ своему разсказу и лѣта событ³й. Единственньмъ образцомъ для ихъ писательства была именно не чужая, а своя родная лѣтопись. Другихъ образцовъ они не знали и, подражая лѣтописцамъ, вносили въ свои повѣсти ходивш³я въ народѣ предан³я и несомнѣнные остатки уже забытыхъ пѣсенныхъ былинъ.

   Такимъ характеромъ отличается самая обстоятельная по составу повѣсть "О зачалѣ Московскаго Княжен³я, како-зачало бысть, а нынѣ велик³й пресловущ³й и преименитый царствующiй градъ с³яеть".

   Еще Карамзинъ замѣтилъ, что эта повѣсть писана размѣромъ старинныхъ русскихъ сказокъ и изобрѣтена совершеннымъ невѣждою, то-есть не согласно съ достовѣрными лѣтописцами, что, конечно, и подтверждаетъ ея сказочное былинное происхожден³е. Она внесена между прочимъ въ лѣтописный Сборникъ, принадлежащ³й нашему собран³ю рукописей и составленный главнымъ образомъ изъ Новгородскихъ лѣтописцевъ позднѣйшаго состава.

   Здѣсь повѣсти дается другое краткое заглав³е вверху страницъ "0 зачалѣ Москвы и о князѣ Данилѣ Суздальскомъ", которое еще болыше указываетъ на ея былинный характеръ.

   Какъ лѣтописная же Запись, она начинается слѣдующимъ годомъ по порядку собранныхъ годовъ: "Въ лѣто 6789 (1280 г.) мѣсяца Октября въ 29 день по Владимерѣ Князѣ во Владимерѣ-градѣ державствовавъ князь Андрей (1294-1304) Александровичъ, а въ Суздалѣ градѣ державствовавъ князь Данило Александровичъ Невскаго". Послѣ этого лѣтописнаго вступлен³я авторъ начинаетъ свою повѣсть былиннымъ складомъ:

   "Почему было на Москвѣ царствомъ быти и кто про тое вѣсть что Москвѣ Государствомъ слыти?

   "Были на этомъ мѣстѣ по Москвѣ рѣкѣ села красныя, хорош³я, боярина Кучки. У того жъ боярина были два сына красны зѣло; не было такихъ красныхъ юношъ ни во всей Русской Землѣ. И свѣдалъ про нихъ князь Данила Александровичъ Суздальской и спросилъ у Кучка болярина двухъ сыновъ его къ себѣ во дворъ съ великимъ прещен³емъ. И сказалъ ему: если не дашь сыновъ своихъ мнѣ во дворъ и я на тебя войною приду и тебя мечемъ побью, а села твои красныя огнемъ пожгу. И боляринъ Кучко Степанъ Ивановичъ, убояся страха отъ князя Данила Суздальскаго и отдалъ сыновъ своихъ обоихъ князю Данилу Александровичу Суздальскому. И князю Данилу полюбились оба Кучкова сына. И началъ ихъ князь Данила любити и жаловати, и пожаловалъ единаго въ стольники, а другого въ чашники. И полюбились тѣ два юноши Даниловѣ княгинѣ Улитѣ Юрьевнѣ; и уязви ею врагъ на тѣхъ юношъ блудною ярост³ю, возлюби бо красоту лица ихъ, и д³аволимъ раззжен³емъ смѣсися любезно.

   "Умыслили они со княгинею, какъ бы имъ предати князя Данила смерти. И начали звать князя Данила въ поле ѣздить ради утѣшен³я, смотрѣть звѣрскаго уловлен³я заецевъ. И бысть ему на полѣ. И егда въѣхали въ дебри и начали они Кучковичи предавать его злой смерти. И князь Данила ускочивъ отъ нихъ на конѣ своемъ въ чащу лѣса. И бѣжалъ отъ нихъ подлѣ Оки рѣки, оставя коня своего. Они же злые человѣки и уб³йцы, аки волки лютые, напрасно (нежданно) хотяху восхитить его. И сами были въ ужасѣ многомъ, искавши его и не обрѣтоша, но только нашли коня его.

   "Князь же добѣжалъ съ трудомъ до перевоза. Не имѣлъ онъ что отдать перевознику за перевозъ, только былъ у него на рукѣ золотой перстень; и тотъ перстень давалъ перевознику. А перевозникъ говорилъ ему. "Лихи де вы люди оманчивы, какъ де васъ перевезу рѣку, и вы, не давъ, такъ и уходите не отдавъ", а познавъ его, что онъ князь Данилъ Александровичъ.

   "Князь обѣщалъ ему тотъ золотой перстень вдать, если перевезетъ его Оку рѣку. Перевозникъ, приѣхавъ близко къ берегу отъ другой стороны Оки рѣки и бывъ противъ князя, протянулъ весло къ нему и говоритъ: "Подай перстень на весло, перевознаго (отдай) впередъ и я перевезу Оку рѣку. Князь Данило мнилъ, что онъ правдивый человѣкъ, мнилъ, что не солжетъ и положилъ ему перстень на весло. Перевозникъ, взявъ на веслѣ перстень, отвалилъ отъ берега въ перевознѣ (лодкѣ) за Оку рѣку и не перевезъ его.

   "Князь Данилъ побѣжалъ подлѣ рѣки Оки, бояся за собою погони людей его. И прошелъ тотъ день къ вечеру темныхъ осеннихъ ночей. И не имѣлъ князь гдѣ прикрытъся; пусто было мѣсто въ дебри; и случайно нашелъ онъ въ томъ дебри струбецъ малъ стоящъ; подъ нимъ же погребенъ былъ нѣкоторый мертвый человѣкъ. Князь влезъ въ тотъ струбецъ и закрылся въ немъ и забылъ страхъ мертвыхъ. И почилъ тое ночь темную осеннюю до утр³я.

   "А сыновья боярина Кучка Степана Ивановича были въ сѣтован³и и въ печали и въ скорби великой, что упустили князя Данила живаго отъ рукъ своихъ, ранена. И пришли въ раскаян³е и рѣша въ себѣ: "Лучше было благо и не мыслити и не творити надъ княземъ такого дѣла смертнаго, потому что утече отъ насъ князь Данило раненъ во градъ Владимеръ къ брату своему князю Андрею Александровичу. И придетъ намъ за то зло князь Андрей съ воинствомъ и будетъ намъ отъ нихъ злая казнь и смерть различная и лютая; а княгинѣ Улитѣ повѣшеной быть на вратахъ и злѣ-растлѣной; или въ землю до плечь живой закопаной быть, что мы напрасно умыслили зло на князя неправедно.

   "И злая княгиня Улита, наполнилъ дьяволъ ея сердце злой мысли на мужа своего князя Данила Александровича, аки лютую змѣю ядовитую. Распалися сатанинскимъ наважден³емъ блудныя тоя похоти, возлюбивъ бо окаянная малодобрыхъ наложниковъ Кучковыхъ дѣтей любовниковъ своихъ; исповѣдала имъ всѣ тайны мужа своего, сказала: "Есть у мужа моего песъ выжлецъ. И какъ онъ князь Данила ѣздилъ противъ враговъ своихъ на грозныя побоища на Татаръ, или Крымскихъ людей, приказываетъ мнѣ, отъѣзжая, когда де я отъ Татаръ или Крымскихъ людей убитъ буду, или какимъ янымъ случаемъ придетъ смерть мнѣ безвѣстная, или на бою въ трупахъ человѣческихъ сыскать и познать меня не можно, или въ плѣнъ буду взятъ отъ Татаръ; и которымъ путемъ въ которую землю свезутъ меня живого и въ которую страну,-и ты пошли на взыскан³е меня дворянъ своихъ съ тѣмъ псомъ и вели имъ пустить того пса предъ собою просто, а самимъ ѣхать за псомъ и гдѣ будетъ живъ свезенъ и песъ тою дорогою дойдетъ до меня; или на полѣ буду мертвъ безвѣстно или на бою убитъ и во многомъ труп³и человѣческомъ, образъ отъ кровавыхъ ранъ пременился, или не познаютъ меня,-и тотъ лесъ отыщеть не ложно, и мертвому мнѣ начнетъ радоваться и тѣло мое лизать начнетъ радостно.

   "И на утро княгиня Улита того пса отдала тѣмъ своимъ любовникамъ и твердо имъ приказываетъ, гдѣ бы князя съ тѣмъ псомъ не нашли, тамъ его скорой смерти и предайте безъ милости. Они же злые уб³йцы, злого ума той злоядницы княгини Улиты наполнившись, пустили того пса скорѣй. Пр³ѣхавши на то мѣсто, гдѣ вчера князя Данила ранили и съ того мѣста пса пустили напередъ себя... Песъ бѣжитъ передъ ними, они за нимъ скоро ѣдутъ. И бѣжалъ песъ по берегу Оки рѣкя и набѣжалъ оной струбецъ, гдѣ ухоронился князь Данилъ, и увидѣлъ князя Данила и началъ шеею своею махати, радуяся ему. Тѣ же искатели его, увидѣвъ пса радующагося и хвостомъ машущаго, скоро вскочивши, скрываютъ струбецъ и находятъ тутъ князя Данила Александровича. И скоро князю смерть даютъ лютую, мечами и копьями прободоша ребра ему и голову отсѣкоша, и опять въ тотъ струбецъ покрыли тѣло его.

   "Благовѣрный князь Данилъ былъ четвертый мученикъ, принялъ мученическую смерть отъ прелюбодѣевъ жены своеи. Въ первыхъ мученикахъ Борисъ и Глѣбъ и Святославъ убиты были отъ брата своего окаяннаго Святополка, рекомаго Поганополка. Такъ и с³и Кучковы дѣти пр³ѣхали во градъ Суздаль и привезли ризу кровавую князя Данила и отдали ее княгинѣ Улитѣ и живутъ съ нею въ томъ же прелюбодѣянiи беззаконномъ попрежнему.

   "Не скоро ходитъ вѣсть во Владимеръ градъ ко князю Андрею Александровичу, что сотворилось таковое уб³йство надъ братомъ его княземъ Даниломъ Александровичемъ. Сыну же его князю ²оанну Даниловичу, внуку Александрову, оставшемуся младу сущу. Токмо, и яръ и лютъ, пр³ялъ младенца отъ рожден³я его, храняше его, вѣрный рабъ отца его именемъ Давыдъ Тудермивъ.

   "По смерти Даниловѣ прошло уже два (мѣсяца). И сжалился тотъ вѣрный слуга Давыдъ о сынѣ князя ²оаннѣ Даниловичѣ и взявъ его таино ночью и паде на кони и гнавъ съ нимъ скоро ко граду Влад³меру, ко князю Андрею Александровичу, къ стрыю его. И сказалъ все слуга тотъ по ряду, что сотворилось во градѣ злое таковое уб³иство надъ братомъ его княземъ Даниломъ Александровичемъ.

   "Князь Андрей сжалился по братѣ своемъ, какъ князь Ярославь Владим³ровичъ по брат³и своей Борисѣ и Глѣбѣ, рат³ю отметилъ кровь брат³й. Такожъ и сей новый Ярославъ, князь Андрей Александровичъ, прослезился горько по братѣ своемъ князь Данилѣ Суздальскомъ и воздѣвъ руки свои на небо и рече со слезами: "Господи Владыко Творецъ всѣхъ и содѣтель, отмети кровь.. с³ю неповинную брата моего князя Данила"...

   "И собралъ князь Андрей во градѣ Владимерѣ своего войска 5000 и поиде ко граду Суздалю. И слышатъ во градѣ Суздальцы и болярина Степана Ивановича Кучка дѣти, что идетъ съ воинствомъ; и взялъ ихъ страхъ и трепеть, что напрасно пролили кровь неповинную. И не возмогли они стать противъ князя Андрея ратоваться; и бѣжали къ отцу своему боярину Степану Ивановичу Кучку. А князь Андреи пришелъ въ Суздаль градъ. Суздальцы не воспротивились ему и покорились ему, государю князю Андрею Александровичу: "Мы не были совѣтниками на смерть князя своего, твоего брата князя Данила, но мы знаемъ, что жена его злую смерть умыслила съ любовниками своими Кучковичами и мы можемъ тебѣ Государю пособствовать на тѣхъ злыхъ измѣнниковъ".

   "Князь Андрей повелѣлъ княгиню Улиту поимать и казнить всякими муками и предатъ ее смерти лютой, понеже она, злая таковая княгиня Улита, безстудная дѣла содѣлала и не устрашилася Бога Содѣтеля, и вельможъ, и великихъ людей не устрашилась, и отъ добрыхъ женъ укоризны и посмѣху не постыдилась, своего мужа предала злѣй смерти, и сама окаявная княгиня ту же злую смерть приняла.

   "И собрали Суздальцы 3000 войска, князь Андрею въ помощь пошли. Князь Андрей со всемь воинствомъ идетъ на боярина Степана Ивановича Кучка. И не было у Кучка боярина кругомъ красныхъ его селъ ограды каменныя, ни острога древянаго; и не возможе Кучко боляринъ противъ князя Андрея боемъ битися. И вскорѣ князь Андрей всею силою и емлетъ приступомъ села и слободы красныя, и самого Кучка боярина и съ его дѣтьми въ плѣнъ; и повелѣлъ ихъ оковать желѣзы крѣпкими, и потомъ казнилъ боярина Кучка и съ дѣтьми его всякими казнями различными и лютыми. И тутъ Кучко боляринъ и съ дѣтьми своими лютую смерть принялъ.

   "Въ лѣто 6797 (1289) марта въ 17 день князь Андрей Александровичъ отметилъ кровь брата своего, побѣдилъ Кучка боярина и злыхъ уб³йцовъ, что убили князя Данила брата его. И все ихъ имѣн³е и богатство разграбивъ. А селъ и слободъ красныхъ не пожеть. И воздалъ славу Богу въ радость и препочилъ тутъ. И на утр³е возставъ, и посмотрѣлъ по всѣмъ краснымъ селамь и слободамъ и вложилъ Богъ въ сердце князю Андрею, и тѣ красныя села ему князю полюбились и разсмотрѣвъ, помышлялъ въ умѣ своемъ на томъ мѣстѣ градъ построить, видѣвъ бо мѣсто прилично, еже граду быти. И вздохнувъ изъ глубины сердца своего, воздѣвъ руки на небо моляся Богу со слезами и сказалъ: Боже Вседержитель Творецъ всѣмъ и создатель! Прослави Господи мѣсто с³е и подаждь Господи помощь хотѣн³я моего устроить градъ и создать святыя церкви. И оттолѣ князь Андрей сѣлъ въ красныхъ тѣхъ селахъ и слободахъ, началъ жительствовать. А во градѣ Суздалѣ и во Владимерѣ посадилъ державствовать сына своего Георг³я. А племянника своего, братня сына, князя ²оанна Даниловича къ себѣ взялъ и воспиталъ его до возраста въ добромъ наказан³и.

   "Тотъ же благовѣрный князь Андрей Александровичъ воздвигъ церковь древяну Пречистыя Богородицы Честнаго Ея Благовѣщен³я и невелику сущу... Также повелѣлъ градъ основати около тѣхъ красныхъ селъ по Москвѣ рѣкѣ и имянован³е граду тому положилъ. "А въ то время былъ во Владимерѣ Максимъ Митрополитъ всеа Рус³и, его благословен³емъ. Ему же способствовали Суздальцы, и Владимерцы и Ростовцы и всѣ окрестные. И такъ совершиша градъ Бож³ею помощ³ю. А состроенъ градъ въ лѣто 6799 (1291) ³юля въ 27 день. И оттолѣ нача именоватись граду Москвѣ.

   "Пожилъ тотъ благовѣрный князь Андрей во градѣ Москвѣ и устроилъ Бож³я церкви мног³я и преставился въ лѣто 6813 (1305). Оставляетъ градъ Москву и приказываетъ державствовать племяннику своему князю ²оанну Даниловичу. А сынъ Андреевъ Георг³й, нарицаемый Юр³й, Суздальской и Владимерской, преставился прежде смерти отца своего Андрея Московскаго за одно лѣто; но только у него остался наслѣдникъ по немъ, сынъ его Дмитр³й Юрьевичъ, еще младъ, четырехъ лѣтъ и двухъ мѣсяцовъ. А тотъ князь ²оаннъ Даниловичъ, дошелъ полнаго возраста. И даровалъ ему Богъ добрый разумъ и премудрость и былъ благодарственъ и вѣренъ, благочестивъ и нищелюбивъ, аки златой сосудъ исполненъ добраго и честнаго бисера. И взялъ къ себѣ Дмитр³я Юрьевича Суздальскаго, сродича своего и воспиталъ его въ добромъ наказан³и. Подъ с³ю же Московскую область принялъ державствовать грады и Суздаль и Владимеръ".

   Затѣмъ сокращенно изь Степенной Книги излагаются событ³я изъ жит³я Петра митрополпта о написанной имъ иконѣ Богородицы и о посвящен³и его въ митрополиты. Его прибыт³е въ Москву обозначено годомъ 6816 (1308). "Марта въ 22 день пр³иде изъ Владимера града къ Москвѣ преосвященный Петръ митрополитъ, благослови князя и нарече его Великимъ Княземъ Московскимъ и всея Рус³и. Его же видѣ блаженный Петръ въ православ³и с³яюща, всякими добрыми дѣлы украшена, милостива до нищихъ, честь подающа Бож³имъ церквамъ и служителемъ и нача больше иныхъ мѣстъ жити въ томъ градѣ, и зѣло возлюби его Бож³й Святитель".

   Извѣстное пророчество святителя о Москвѣ значительно распространено новыми прибавочными словами, "яко по Бож³ю благословен³ю Всемогущ³я и Живоначальныя Троицы и Пречистыя Его Богоматери и церквей Бож³ихъ будетъ и монастырей святыхъ безчисленное множество и наречется сей градъ вторый ²ерусалимъ и многимъ державствомъ обладаетъ не токмо всею Росс³ею, но и во вся страны прославится въ восточныя и южныя страны и сѣверныя, и пообладаетъ многими ордами до теплаго моря и до студенаго ок³яна, и вознесется Богомъ державство десницы его отнынѣ и до скончан³я м³ру" {Лѣтописный Сборникъ ХV²² ст., принадлежащ³й нашей библ³отекѣ.}.

   Другое Московское сказан³е о началѣ Москвы также носитъ характеръ лѣтописной записи съ обозначен³емъ годовъ и представляетъ въ своемъ родѣ сочинен³е на заданную мысль знающаго книжника, который старается доказать, что Москва, подобно древнему Риму, основана на крови, съ пролит³емъ крови. Ниже мы увидимъ, что въ своемъ вступлен³и къ сказан³ю онъ воспользовался рѣчами старца Филофея, доказывавшаго, что Москва въ дѣйствителности есть Трет³й Римъ. По этому поводу сочинитель разсказываетъ слѣдующее.

   "О зачалѣ царствующаго града Москвы, како исперва зачатся" (по другому списку: "Зачат³е великаго царства Московскаго").

   "Всѣ убо христ³анск³я Царства въ конецъ доидоша и снидошася во едино царство нашего великаго Государя. По пророческимъ книгамъ это есть Росс³йское царств³е.

   "Два убо Рима пали, а трет³й стоитъ, а четвертому не были. По истинѣ градъ Москва именуется Трет³й Римъ, понеже и надъ симъ было вначалѣ то же знамен³е, какъ надъ первымъ и вторымъ. И если оно и различно, но въ сущности одно и то же,- это кровопролит³е.

   "Первый Римъ созданъ отъ Рома и Ромила... Начали копать, Ал³анъ (аulа - дворецъ, палаты) здати, обрѣтоша главу только что убитаго человѣка, свѣжая теплая кровь текла изъ нея, и лице являлось, какъ живое. Волхвы-мудрецы, искусные толкователи подобныхъ знамен³й, сказали: "Сей градъ глава будетъ многимъ, но не вскорѣ, а по времени, послѣ многихъ уб³йствъ (заклан³й) и пролит³я кровей многихъ.

   "Такъ и второму Риму, т. е. Константинополю основан³е и зачало было не безъ крови же, но по уб³йствѣ и по пролит³и кровей многихъ.

   "Точно такъ и нынѣшнему, сему третьему Риму, Московскому Государству зачало было не безъ крови же, но по пролит³и, и по заклан³и и уб³йствѣ" {Эти сказан³я о какомъ-то созидательномъ значен³и кровопролит³я при постройкѣ славныхъ городовъ, повидимому совпадаютъ съ господствовавшимъ въ средн³е вѣка (на Западѣ) народнымъ повѣрьемъ, по которочу при сооружен³и какого-либо здан³я, въ особенности болѣе значительнаго, требовалось заклать живое существо и на его крови положить основной камень, отчего здан³е никогда не будетъ разрушено. (Соч. Гейнс, изд. Маркса, т. III, стр. 365).}.

   А что нѣкоторые отъ окрестныхъ странъ, враждуя и понося (Московское Государство), говорятъ: Кто чаялъ, или кто когда слышалъ, что Москвѣ граду царствомъ слыть, и многими царствами и странами обладать, такъ это говорятъ, не разумѣя Бож³ей силы и пророческихъ рѣчен³й, ибо Всемогущъ Господь и отъ несуществующаго въ существующее привести, какъ искони Вселенную.

   "Былъ на Великомъ Княжен³и въ К³евѣ сынъ Владим³ра Мономаха князь Юр³й. Онъ старшаго своего сына Андрея посадилъ въ Суздалѣ. Въ лѣто 6666 (1158) ѣхалъ князь Юр³й изъ К³ева во Владим³ръ къ сыну Андрею и наѣхалъ по дорогѣ мѣсто, гдѣ теперь градъ Москва по обѣ стороны рѣки. Стояли тутъ села, а владѣлъ ими нѣк³й зѣло богатый бояринъ, имя ему Кучко Степановъ (Ивановъ, по другому списку). Тотъ Кучко встрѣтилъ Великаго князя зѣло гордо и не дружелюбно. Возгордѣвся зѣло и не почтилъ в. князя подобающею чест³ю, а къ тому и поносивъ ему. Не стерпя той хулы в. князь повелѣлъ того боярина ухватить и смерти предать. Такъ и было. Видѣвъ же сыновей его, млады суще и лѣпы зѣло и дщерь едину, такову-же благообразну и лѣпу, в. князь отослалъ ихъ во Владим³ръ къ сыну своему Андрею. Самъ же князь Юр³й взыде на гору и обозрѣ съ нея очима своима, сѣмо и овамо, по обѣ стороны Москвы рѣки и за Неглинною, возлюби села оныя и повелѣ вскорѣ сдѣлати градъ малъ, древянъ, по лѣвую сторону рѣки на берегу и прозва его зван³емъ рѣки Москва градъ". Потомъ князь идетъ во Владим³ръ къ сыну Андрею, женитъ его на дочери Кучковой, заповѣдуеть ему градъ Москву людьми населити и распространити и возвращается въ К³евъ и съ сыномъ Андреемъ. Затѣмъ разсказывается истор³я Андрея Боголюбскаго, какъ онъ изъ К³ева принесъ во Владим³ръ икону Богородицы, какъ былъ благочестивъ и какъ потомъ убитъ злодѣями Кучковичами въ союзѣ съ его княгинею, которая негодовала на него за то, что пересталъ раздѣлять съ ней брачное ложе, отдавшись посту и молитвѣ. Въ лѣто 6684 (1176) пришель изъ К³ева во Владим³ръ братъ Андрея князь Михайло Юрьевичъ, избилъ уб³йцъ и ввергъ ихъ въ озеро (въ коробѣхъ), а жену его повелѣлъ повѣсить на вратахъ и разстрѣлять изъ многихъ луковъ.

   Затѣмъ идетъ кратк³й перечень послѣдующихъ князй³ включительно до Ивана Калиты, выбранный изъ лѣтописцевъ и не содержащ³й ничего особеннаго.

   Въ заключен³е упомянуто, что отъ сыновей Калиты по степенямъ дошло и до сего послѣдняго великаго и приснопамятнаго и святопрожившаго Государя Царя Ѳеодора Ивановича, при которомъ, слѣдовательно, и была составлена эта лѣтописная повѣсть.

   Повидимому, эта повѣсть сочинена, какъ упомянуто, книжнымъ человѣкомъ съ цѣлью въ точностп приравнять Москву - Трет³й Римъ къ двумъ первымъ Римамъ, именно по поводу пролит³я крови при ихъ основан³и. Если Москва явилась Римомъ, то и характеръ ея первоначал³я долженъ быть такой же, вполнѣ Римск³й, то есть кровавый. Поэтому надо было отыскать, сочинить обстоятельство, которое могло бы доказывать надобное совпаден³е случаевъ кровопролит³я въ древнѣйшемъ Римѣ и въ новой Москвѣ.

   Если легенда о казни или уб³йствѣ боярина Кучка и идетъ изъ народнаго предан³я, то сказан³е о третьемъ Римѣ наводитъ большое сомнѣн³е въ народномъ происхожден³и этой легенды и указываетъ больше всего на прямое сочинительство событ³я съ бояриномъ Кучкомъ. По наслѣдству отъ перваго Рима явилась кровь и для основан³я Третьяго Рима.

   Карамзинъ замѣтилъ, что эта сказка, вѣроятно, основана на древнемъ истинномъ предан³и. Дѣйствительно, несомнѣнныя свидѣтельства лѣтописей указываютъ, что бояре Кучковичи существовали и именно въ большемъ приближен³и у князя Андрея Боголюбскаго. Въ 1155 г. они переманили его переѣхать изъ К³ева въ Залѣсск³й Владим³ръ "безъ отча повелѣн³я, лест³ю подъяша"; а въ 1174 г. они являются главными руководителями заговора противъ Андрея и его уб³йцами. Тверская лѣтопись разсказываетъ нѣсколько иначе это событ³е. Она говоритъ, что Андрей былъ убитъ отъ своихъ боярь отъ Кучковичевъ, по научен³ю своей жены, которая однако жъ была не Кучковна, какъ говоритъ приведенная легенда и позднѣйш³я лѣтописи, а Болгарка родомъ, и держала на князя злую мысль особенно за то, что онъ много воевалъ Болгарскую землю "и сына своего посылалъ туда (Мстислава, въ 1172 г.) и много зла учини Болгарамъ",- такъ что она является мстительницею за разорен³е своей родины, что весьма вѣроятно. Княгиня жаловалась на князя втайнѣ Петру, Кучкову зятю, слѣдовательно, она была въ томъ же злодѣискомъ заговорѣ противъ князя. Ближайшею причиною заговора и злодѣйства лѣтопись обозначаетъ то, что Андрей велѣлъ казнить одного изъ Кучковичей,