Забелин Иван Егорович - История города Москвы

;н³и своему духовнику, игумену стараго монастыря св. Николы, Давыду.

   И не одна эта инокиня видѣла это чудо, но и друг³я мног³я. Видѣли то же дивное видѣн³е двѣ вдовицы, одна Евдок³я, зовомая Коломянка, жена нѣкоего воина Костромитина, другая ²ул³ян³я очами мало видя, вдова Воздвиженскаго пресвитера, что близь тѣхъ же Фроловскихъ воротъ. И с³и вдовы со многими другими были въ Кремлѣ въ осадѣ и, не имѣя своего дома въ городѣ, жили въ тѣснотѣ подъ папертью у церкви Георг³я, что у Фроловскихъ воротъ, и все то видѣн³е откровенно видѣли, какъ и помянутая инокиня.

   То же видѣла и третья вдовица, родственница Ивану Третьякову, царскому казначею, сидѣвшая въ его домѣ въ горней храминѣ, что близь тѣхъ же Фроловскихъ вороть, и видѣвшая видѣн³е въ оконце храмины.

   Совокупное съ этимъ видѣн³емъ случилось и у Благовѣщенской церкви на Дорогомиловѣ, гдѣ домъ Ростовскихъ арх³епископовъ, надъ Москвою-рѣкою. Въ то же время понамарь шелъ къ той церквя и видитъ св. Леонт³я чуд., спѣшно идущаго къ церкви и глаголяща понамарю: "Скорѣй, скорѣй отвори мнѣ двери церкви, войду въ нее и облекусь во священную мою одежду, да немедленно достигну святѣйшихъ митрополитовъ, идущихъ со священнымъ соборомъ изъ сего города". Святитель вошелъ въ церковь, облачился во все святительское благолѣп³е и быстро вышелъ къ городу. Говорили нѣкоторые, что въ Дорогомиловской той церкви отъ древнихъ лѣтъ хранились священныя ризы чудотворца Леонт³я и отъ того времени не оказались тамъ и нигдѣ въ другомъ мѣстѣ и донынѣ, на увѣрен³е преславнаго чудеси (Степенная кн., II, стр. 200).

   Въ тотъ самый день пришли вь Москву вѣсти, что Татары, никѣмъ не гонимые, побѣжали отъ города.

   Царь хотѣлъ стремительно напасть на городъ и послалъ передовой полкъ съ повелѣн³емъ пожечь всѣ посады. Но посланные, приблизившись къ городу, увидили безчисленное Русское воинство полны поля по обѣ стороны посадовъ. Не довѣряя, царь посылалъ еще два раза новыхъ соглядатаевъ и тѣ видѣли еще большее число войска. Тогда въ ужасѣ онъ побѣжалъ безъ оглядки. Затѣмъ вскорѣ онъ былъ убитъ Ногайцами.

   Въ Смутное время въ монастырѣ временно пребывали: несчастная царевна Ксен³я Годунова, потомъ царица инокиня Марѳа Ѳед. Нагихъ, которую Самозванецъ вынудилъ признать его сущимъ ея сыномъ. Онъ по сыновнему встрѣтилъ ее, помѣстилъ ее во дворцѣ до того времени, пока ей выстроили въ монастырѣ богатыя хоромы въ родѣ дворцовыхъ. Помѣстивъ ее въ этихъ хоромахъ, съ царскимъ содержан³емъ, Самозванецъ, какъ любящ³й и покорный сынъ, каждый день приходилъ къ ней на поклонъ.

   Никогда небывалыя событ³я въ Москвѣ и въ кельяхъ монастыря происходили во время пр³ѣзда въ Москву невѣсты самозванца, Марины или Марихи, какъ называли ее Русск³е, Мнишковой. Изумительная по богатству обстановки встрѣча ей, и далеко за городомъ, и передъ самымъ городомъ, и потомъ торжественный въѣздъ въ богатѣйшихъ каретахъ самой невѣсты и всей ея свиты представляли невиданное для Москвы зрѣлище. Когда церемон³я стала приближаться къ Кремлю, собранные на Красной площади музыканты ударили въ литавры и барабаны, трубили въ трубы. Шумъ былъ несносный, болѣе похож³й на собач³й лай, нежели на музыку, оттого что барабанили и трубили безъ всякаго такта, какъ кто умѣлъ, замѣтилъ очевидецъ. Этотъ громъ не умолкалъ, доколѣ невѣста не вступила въ жилище царской матери. Блистательное шеств³е, войдя въ Спасск³я ворота, остановилось у воротъ монастыря; невѣста чинно вышла изъ кареты и удалилась въ новопостроенныя хоромы на временное жительство у своей свекрови, заявленной матери Самозванца. Тамъ ожидалъ ее женихъ.

   "Доброжелатели сего безразсуднаго", говоритъ Карамзинъ, "хотѣли увѣрить благочестивыхъ Росс³янъ, что Марина въ уединениыхъ недоступныхъ кельяхъ учится нашему закону и постится, готовясь къ крещен³ю. Въ первый день она дѣйствительно казалась постницею, ибо ничего не ѣла, гнушаясь Русскими яствами; но женихъ, узнавъ о томъ, прислалъ къ ней въ монастырь поваровъ отца ея, коимъ отдали ключи отъ царскихъ запасовъ и которые начали готовить тамъ обѣды, ужины совсѣмъ не монастырск³е. Марина имѣла при себѣ одну служанку, никуда не выходила изъ кел³й, не ѣздила даже и къ отцу; но ежедневно видѣла страстнаго Лжедимитр³я, сидѣла съ нимъ наединѣ, или была увеселяема музыкою, пляскою и пѣснями не духовными. Разстрига вводилъ скомороховъ въ обитель тишины и набожности, какъ бы ругаясь надъ святымъ мѣстомъ и саномъ инокинь непорочныхъ. Москва свѣдала о томъ съ омерзѣн³емъ". Марина жила въ монастырѣ пять дней, потомъ перешла во дворецъ и торжественно повѣнчалась съ женихомъ.

   Ихъ названная мать инокиня Марѳа Нагихъ, по смерти Лжедимитр³я, тотчасъ, мая 21, отреклась отъ своего ложнаго сына. Разсказывали (Поляки), что народная толпа, тащившая трупъ Самозванца на Красную площадь, остановилась у Вознесенскаго монастыря и потребовала названную его мать съ вопросомъ: "точно ли убитый сынъ ея?" Она будто бы отвѣчала: "объ этомъ надобно было спросить, когда онъ бьглъ живъ, а теперь онъ уже не мой", Она оставалась въ монастырѣ до своей кончины въ 1608 г., когда была и погребена какъ бывшая царица въ соборномъ храмѣ. Царь Михаиль Ѳед. въ 1638 г. на ея гробъ положилъ богатый покровъ.

   Спустя пять лѣтъ въ 1613 г. въ монастырѣ поселилась Великая старица, мать Богомъ избраннаго царя Михаила Ѳедоровича, инокиня Марѳа Ивановна. Примѣчательно, что Великая старица и ея сынъ прибыли въ Москву также 2 мая, какъ и невѣста Самозванца, Марина.

   Въ это время, отъ пребыван³я Поляковъ, царск³й дворецъ былъ разоренъ, полаты и хоромы стояли безъ кровель, внутри безъ половъ и дверей и безъ окончинъ, все это деревянное было употреблено Поляками на отоплен³е. Молодому царю негдѣ было и поселиться. Не ожидая отъ него указа по этому поводу, боярская Дума изготовила нѣсколько помѣщен³й и въ томъ числѣ для Великой старицы отдѣлала хоромы въ Вознесенскомъ монастырѣ, въ которыхъ жила царица Марѳа Нагихъ, "устроила великими покои попрежнему", то-есть какъ было при Маринѣ. Между тѣмъ царь Михаилъ назначалъ было для матери помѣщен³е во дворцѣ въ хоромахъ царицы Васил³я Ивановича Шуйскаго, но за недостаткомъ и лѣса, и плотниковъ отдѣлать ихъ къ прибыт³ю царя уже не было возможности.

   Такимъ образомъ Великая старица поселилась въ приготовленныхъ ей въ монастырѣ бывшихъ царицыныхъ хоромахъ, какъ онѣ въ то время обозначались.

   Въ сентябрѣ эти хоромы были убраны суконнымъ нарядомъ, на который употреблено на двери и на окна половинка (25 арш.) сукна лятчины червчатой, еще половинка сукна Рословская, 10 арш. лятчины, 12 арш. атласу зеленаго, 2 арш. камки адамашки червчатой. Уборъ, повидимому, былъ цвѣтной, червчатый, зеленый, а потому едва ли удобный для Великой старицы инокини. Такъ и случилось. Старица не осталась жить въ этихъ хоромахъ.

   Когда настала зима (1613 г.), то упомянутыя обширныя хоромы вѣроятно не представили теплаго удобства для жизни. Тогда Великая старица въ декабрѣ выстроила себѣ особую малую избушку. въ которой дверной приборъ былъ обитъ вишневымъ сукномъ. Къ генварю 1614 г. избушка была готова и 2-го числа государь послалъ матери на новоселье сорокъ соболей, по сибирской цѣнѣ въ 60 руб. Въ октябрѣ 1614 г. въ этой избушкѣ двери и окончины были обиты англинскимъ лазоревымъ сукномъ.

   Въ ³юнѣ 1616 г. Великая старица справляла опять новоселье, куда нареченная государева невѣста, несчастная Настасья Ивановна Хлопова, принесла, челомъ ударила, старицѣ два сорока соболей на 55 р.

   Повидимому, первымъ дѣломъ старицы было устройство особаго предѣла въ Вознесенскомъ храмѣ во имя государева ангела Михаила Малеина, о которомъ упоминается уже въ 1617 г. Затѣмъ былъ устроенъ предѣлъ св. Ѳеодора, иже въ Перг³и, ангелъ ея мужа, Ѳедора Никитича Романова, теперь Филарета Никитича, съ 1619 г. патр³арха Московскаго. Объ этомъ предѣлѣ упоминается въ 1626 г.

   Въ 1624 г. старица выстроила себѣ новое особое помѣщен³е позади царицыныхъ хоромъ, названное также избушкою, вѣроятно въ ласкательномъ смыслѣ, потому что въ этой избушкѣ было устроено шесть слюдяныхъ оконъ и не малая изразчатая печь; дверной и оконный приборъ былъ желѣзный луженый. Передъ избушкой были также сѣни и на сторонѣ чуланъ и столчакъ. Для этой избушки былъ купленъ срубъ еловый на 23-хъ вѣнцахъ, трехъ саженъ, съ углы, заплаченъ 13 руб. Потомъ въ 1626 г. старица построила себѣ новую келью, въ которой на новоселье 1 октября отнесена къ ней оловянная солонка съ хлѣбомъ и съ солью патр³архомъ Филаретомъ Никитичемъ.

   Эта избушка и келья, должно быть, соединялись съ церковью св. Георг³я, поступившею теперь въ число монастырскихъ храмовъ. Въ 1629 г. церковь Георг³я обозначена, "что у велик³я государыни иноки Марѳы Ивановны на сѣняхь".

   Поселившись въ монастырѣ вдали отъ дворца, Великая старица все-таки по необходимости должна была принять на себя управлен³е всѣмъ порядкомъ и обиходомъ царицына вѣдомства, такъ какъ царицы налицо не было, а новоизбранному государю, ея сыну, было всего 16 лѣтъ съ небольшимъ. Въ этомъ управлен³и правою ея рукою была верхняя ея боярыня Марья Юрьевна Головина (1614) и казначея Марья, неизвѣстная по отчеству. Въ первые годы своего пребыван³я въ монастырѣ Вел. старица жила на царскомъ положен³и, приказывая и повелѣвая своимъ словомъ, какъ сама царица въ уровень съ повелѣн³ями молодого, еще неопытнаго государя.

   Въ 1613 г. "³юля 29 (дано) стряпчему Ѳедору Михайлову сыну Толочанову, за перстень золотъ, наведенъ финифтомъ бѣлымъ да зеленымъ, въ немъ изумрудъ четвероуголенъ, 3 руб. А взяла тоть перстень государыня старица инока Марѳа Ивановна; а денги приказалъ ему дати словомъ государыни старицы иноки Марѳы Ивановны, кравчей Михайло Мих. Салтыковъ". Того же 1613 г. декабря 6 въ денежномъ расходѣ записано между прочимъ: "словомъ государыни великой старицы иноки Марѳы Ивановны, крестовый д³якъ Иванъ Сем³оновъ взялъ 2 золотыхъ. А тѣ золотые приложилъ государь на молебнѣ къ образу чудотворца Николы Гостунскаго". Въ 1614 г. декабря 12 "По имянному приказу государыни велик³е старицы иноки Марѳы Ивановны, дано крестовому дьяку Овдѣю Васильеву вершокъ шапочной настрафиль багровъ, цѣна 5 ал. купли 122 году. Приказала словомъ государыни велик³е старицы иноки Марѳы Ивановны, старица Олена Языкова".

   Ея высокое положен³е заставляло и народъ относиться къ ней съ большимъ почетомъ. По случаю вѣнчан³я на царство ея дорогого сына (11 ³юля 1613 г.), черезъ нѣсколько дней послѣ этого событ³я Псковичи посадск³е люди, староста Климент³й Ивановъ съ товарищами, поднеся обычные дары самому государю, приходили и къ Великой старицѣ также съ дарами и "били челомъ хлѣбы и дары". Государыня хлѣбы приняла, а даровъ но приняла, и Псковичи тѣми дарами государю же челомъ ударили. Они подносили ей серебряный кубокъ въ гривенку (фунтъ) вѣсомъ, который государь повелѣлъ отдать на Сытный дворецъ, на поставецъ, т.-е. сохранилъ его въ своемъ обиходѣ, такъ какъ друг³е подобные кубки поступали въ награду, т.-е. выходили на всѣ стороны изъ дворцоваго обихода. Кромѣ кубка, они подносили 10 арш. атласу вишневаго, 9 арш. адамашки лазоревой, сорокъ куницъ и 30 золотыхъ Угорскихъ и Московскихъ.

   Мало-по-малу въ монастырѣ сосредоточились и всѣ важнѣйш³я работы царицына дворцоваго обихода, т.-е. свѣтличныя работы- шитья, вышиванья, низанья и т. п., для чего къ Великой старицѣ въ хоромы доставлялся на эти дѣла различный матер³алъ- шелки, волоченое, пряденое золото и серебро, жемчугъ, разный металлическ³й приборъ, въ родѣ серебряныхъ такъ называемыхъ пелепелковъ (особаго устройства булавокъ или шпилекъ), которыхъ въ 1624 г. къ ней доставлено 100 золотниковъ бѣлыхъ и 200 золотн. золоченыхъ. А жемчугу въ 1625 г. ей было доставлено для работъ 6077 зеренъ разной величины на сумму 1557 рублей слишкомъ.

   Золотымъ шитьемъ и жемчужнымъ низаньемъ изготовлялись ризы, пелены, покровы и друг³я церковныя утвари, при чемъ употреблялись и дорог³е камни, изумруды, лалы, яхонты.

   Въ 1614 г. Великая старица строила государю аксамитную шубу съ жемчужнымъ круживомъ, въ которое были вставлены въ гнѣзда 16 яхонтовъ лазоревыхъ большихъ. Само собою разумѣется, что въ свѣтлицѣ Вел. старицы изготовлялись для государя и всѣ рядовые предметы одежды, напр., сорочки, на которыя 11 декабря 1613 г. доставлено въ ея хоромы ²З арш. тафты виницейки алой и 66 арш. еще такой же тафты широкой. Однако нарядныя сорочки государь употреблялъ изъ оставшагося имущества Богдана Бѣльскаго. Въ томъ же декабрѣ 1613 г. ему поданы 4 сорочки тафтяныя, червчатыя и бѣлыя, а на сорочкахъ на вороту и на мышкахъ и на прорѣхахъ 373 зерна жемчужныя на синѣхъ (гнѣздахъ) серебряныхъ. Какъ сохранилось богатое имущество Бѣльскаго, неизвѣстно, но молодой государь въ своемъ обиходѣ пользовался имъ во многихъ случаяхъ (см. дворъ Бѣльскаго.)

   Заботясь о государѣ-сынѣ, Вел. старица столько же показала заботы и о бывшемъ своемъ мужѣ, Филаретѣ Никитичѣ, все еще находившемся въ плѣну у Поляковъ. Въ октябрѣ 1614 г. она послала ему въ Литву охобенекъ объярь таусинная да шубу объярь вишневая на соболяхъ, цѣна 109 руб., и кромѣ того шесть сороковъ соболей на 367 руб. Это, вѣроятно, для подарковъ Полякамъ, когда происходилъ обмѣнъ плѣнныхъ. Извѣстно, что Филаретъ Никитичъ вымѣненъ на пана полковника Струся и другихъ Поляковъ (А. О. II., No 909). Потомъ въ августѣ 1617 г., когда, вѣроятно, послѣдовало освобожден³е плѣннаго, Вел. старица послала ему святительск³й нарядъ: монатью праздничную и другую будничную и ряску.

   Для своей одежды старица употребляла черную тафту виницейку; въ томъ же 1613 г. сентября 14 ей подано такой тафты 26 арш. За недостаткомъ тканей чернаго цвѣта ей чернили (красили) ткани цвѣтныя. Такъ, въ маѣ 1613 г. зеленая тафта 16 аршинъ была почернена на завѣсъ къ ея колымагѣ, а зимою въ декабрѣ почернено сукно къ ея каптанкѣ. Каптанка имѣла двери и окошечки, которыя обдѣлывались соболями. Въ ³юнѣ красильный мастеръ красилъ желтые киндяки въ гвоздичную краску на опашенки Вел. старицѣ. Комнатная ея одежда была ряска, а выходная опашень, охобень и шуба. Въ 1614 г. ей сдѣлана шуба горностайная изъ черной тафты и опашенекъ изъ багроваго киндяку. Носила шапочку соболью.

   Изъ числа разныхъ предметовъ потреблен³я въ 1614 г. Великой старицѣ поданы два раза спицы сахару леденцу, вѣсомъ каждая въ полтора фунта. Въ 1619 г. ей поданы четки ароматныя, два кружка мыла ³ерусалимскаго съ мастикою, восемь кружковъ мыла ³ерусалимскаго съ красками.

   Когда у царицы Евдок³и Лукьяновны родилась въ 1627 году дочь-первенецъ, царевна Ирина Михайловна, Великая инока несомнѣнно была очень обрадована. По третьему году царевна жила у бабушки въ кельяхъ. Въ 1629 г. въ монастырь царевнѣ было отпущено изъ царицыной Мастерской полаты 20 лоскутовъ отласныхъ золотыхъ и серебряныхъ и камчатыхъ и тафтяныхъ на потѣшныя куклы, приняла старица Олена Языкова. Въ домашнемъ или въ своемъ келейномъ обиходѣ она отчасти сохраняла старые порядки свѣтской жизни, такъ въ ея хоромахъ жила и дурка, именемъ Манка. Другая дурка, именемъ Марфа уродливая, находилась въ числѣ монастырскихъ старицъ. Въ 1613 г. у Вел. старицы находились, кромѣ крестоваго дьяка и крестоваго дьячка, псаломщика, стольникъ Ѳедоръ Судимантовъ, бахарь Петруша Макарьевъ, арапъ Давыдъ Ивановъ, дуракъ Мосѣй (1621 г.). Имя Петруша, а не Петрушка, должно обозначать, что бахарь былъ въ извѣстномъ почетѣ за свои сказан³я и дарован³я. У государя бахарь именовался Петрушкою (Тарасьевъ-Сапоговъ).

   Видимо, что въ течен³и годовъ Великая старица мало-по-малу удалялась изъ великихъ покоевъ Царицыныхъ хоромъ въ настоящую иноческую келью и въ полное иноческое жит³е. Она скончалась 28 генваря 1631 г. и погребена въ монастырѣ у Спаса на Новомъ, гдѣ покоятся родители Романовыхъ.

   Пользуясь въ своемъ содержан³и казною государя, Великая старица имѣла и особую собственную казну, получаемую изъ оброчныхъ доходовъ съ принадлежавшихъ ей Галицкихъ волостей, такъ что послѣ ея кончины у ней оставалось денегъ 6185 рублей, которые всѣ и израсходованы на ея поминовен³е.

   Спустя съ небольшимъ три года послѣ ея кончины царь Михаилъ Ѳедоровичъ въ 1634 г. въ течен³и лѣта, отъ 1 мая до сентября, построилъ на мѣстѣ деревяннаго каменный храмъ во имя своего ангела, Михаила Малеина. Постройкой завѣдывали дворяне-жильцы, строителями были "у заводу и у указу" подмастерья каменныхъ дѣлъ Баженъ Огурцовъ и Семейка Бѣлой.

   Какъ мѣсто упокоен³я царскихъ родителей, знатное кладбище великихъ княгинь и царицъ и всего государева семейства по женскому колѣну, Вознесенск³й монастырь по своему царственному значен³ю и богатству первенствовалъ между всѣми женскими монастырями, а потому въ своихъ стѣнахъ сосредоточивалъ монашеское женское населен³е наиболѣе боярское и дворянское съ ихъ послуживицами.

   Въ этомъ населен³и въ разные годы числилось болѣе ста сестеръ-старицъ. Въ 1625 г. числилось: игуменья, келарь, казначея, 9 старицъ боярынь, 4 старицы соборныя, 3 уставщицы, 26 крылошанокъ, 88 рядовыхъ, всего 133 старицы. Составъ рядовыхъ старицъ измѣнялся. Въ 1627 г. ихъ было 79, въ 1631 г.-90, въ 1636 г.-100 и т. д. Эта послѣдняя цифра въ течен³и XVII ст. была какъ бы штатною, хотя иногда и увеличивалась.

   Игуменья, келарь и казначея представляли монастырскую руководящую и распорядительную власть, при соборѣ или совѣтѣ, состоявшемъ изъ боярынь и княгинь и соборныхъ старицъ, числомъ 19. Рядовыхъ сестеръ въ 1696 г. числилось 100 чел.,написанныхъ въ удѣли, въ цѣломъ удѣлѣ 64, въ полуудѣлѣ 36. Но въ 1697 удѣльныхъ числилось 100 и полуудѣльныхъ 38 и 5 малыхъ дѣвокъ {Слово удѣлъ можетъ обозначать удѣлъ, т.-е. отдѣленную часть, особую долю, раздѣлъ дохода по числу лицъ, сколько можно каждому удѣлитъ, поровну всѣмъ.}. Въ 1652 г. онѣ обозначены мѣстными 130 ч. и безмѣстными 30 ч. и 2 дѣвки. Особою статьею числились крылошанки (пѣвч³я), во главѣ съ уставщицею и головщицею. Въ 1681-1699 г., какъ и въ 1625 г., крылошанокъ было 26 ч., уставщица и двѣ головщицы, всего 29 человѣкъ.

   Поступавш³е вновь въ монахини вкладомъ вносили 50, 60 и 70 рублей, смотря по своему достатку.

   Церковный причтъ составляли протопопъ, 3 попа, 2 д³акона, 1 понамарь, кромѣ предѣльныхъ поповъ съ причетниками, съ которыми въ 1699 г. всего причта числилось 14 чел.

   Въ 1681 г. за монастыремъ числилось вотчинъ 1914 дворовъ, а къ 1699 г. было уже 2128 дворовъ. Для управлен³я вотчинами и монастырскими дѣлами необходимъ былъ и мужской чинъ, составлявш³й приказъ монастырскихъ дѣлъ. Въ его составъ входили и получали годовое содержан³е: дьякъ 50 р., монастырск³й стряпч³й 30 р., ему же на вино для приказныхъ людей 10 р., подьяч³е: 1) казенный 5 р., 2) у хлѣбнаго сбору 8 р., 3) подьяч³й конюш³й 5 р. Низш³я мужск³я должности исполняли: слуги 11 чел. по 5 р. каждому; сторожа церковные 3 ч., конюхи 8 ч., коновалъ 1, приказный сторожъ 1, воротники 4 ч., водовозы 6 ч. идр. работники по 4 р. каждому.

   Вотчинные доходы монастыря въ 1697 г. простирались (круглыми цифрами) до 3500 р., къ которымъ присоединялся остатокъ предыдущаго года въ 2290 р., всего выходило въ приходѣ около 5800 р. и за расходомъ въ этомъ году 2290 р. явился остатокъ къ 1698 г. около 3500 рублей.

   Расходъ былъ окладной, что выдавалось по опредѣленному окладу, и неокладной, который содержалъ мелк³я всяк³я дачи и расходы и по приказу и по приговору властей.

   Сестры-старицы получали по окладу въ годъ на келейный обиходъ: игуменья, келарь, казначея по 4 р., рядовыя написанныя въ удѣли по 2 р. каждая.

   Затѣмъ слѣдовали заздравныя выдаваемыя въ именинные дни царскаго дома, которыхъ въ 1697 г. числилось 17 ангеловъ, игуменьѣ, келарю, казначеѣ по 2 алтына, рядовымъ по алтыну. Потомъ панихидныя въ каждый день памяти по скончавшимся царямъ, царицамъ, царевичамъ и царевнамъ, и нѣкоторымъ ихъ родственникямъ, въ томъ числѣ по патр³архѣ Филаретѣ Никитичѣ, которыхъ въ 1697 г. насчитывалось 70 памятей панихидъ, тремъ властямъ по гривнѣ, рядовымъ удѣльнымъ по 10 денегъ. Этотъ надѣлъ вначалѣ, какъ и слѣдовало, производился изъ государевой казны, въ видѣ руги, но въ концѣ ХV²² ст. съ 1681 г. велѣно расходовать изъ монастырской казны.

   При Петрѣ въ 1699 г. всѣ ружные расходы для вотчинныхъ богатыхъ или достаточныхъ монастырей были упразднены и переведены на монастырскую казну.

   Кромѣ того, по окладнымъ записямъ монахинямъ выдавались деньги, слѣдуя по временамъ года, на различные хозяйственные припасы.

   Съ наступлен³емъ осени, когда начинался и новый годъ, съ 1 сент. сестры-старицы получали на капусту, власти по 26 алт. 4 ден. - 80 к., удѣльныя по 40 к.; на дрова на годъ власти по 1 р. 20 к., удѣльныя 60 к. Въ генварѣ на коровье масло властямъ за пудъ каждой 1 р. 20 к., удѣльнымъ 100 ч. по 60 к. на полпуда, полуудѣльнымъ 38 ч.-по 30 к. за 10 фунтовъ, малымъ дѣвкамъ по 15 к.

   Въ концѣ Рождества и Богоявлен³я на кутью по 4 денги (по 2 коп.). То же и къ Сырной недѣлѣ въ Родительскую субботу.

   Великимъ постомъ на сушеные грибы въ половину противъ рыбы.

   Въ мартѣ (ко Святой) вмѣсто рыбныхъ ловель на рыбу удѣльнымъ 100 ч. по 25 к.; то же и полуудѣльнымъ 35 ч.; искусницамъ и дѣвкамъ въ половину противъ удѣльныхъ 12 ^1/2 коп.

   Въ свѣтлый праздникъ устроивался кормъ-столъ на весь монастырь съ протопопомъ и игуменьею во главѣ. Для этого стола въ 1697 г. было куплено 2 осетра просольныхъ, 2 осетра свѣжихъ, во щи 10 тешекъ, 25 щукъ свѣжихъ (4 пуда), 12 судаковъ, 23 язя, 23 леща, пудъ семги, 50 пучковъ вязиги, пудъ 3 ф. черной зернистой икры, 2 четверика снятковъ, да во всякое кушанье луку полъ-осмины, фунтъ перцу, 8 фунтовъ хрѣну, ведро уксусу, кромѣ того, 10 паровыхъ стерлядей да ушной рыбы 90 судаковъ, 250 плотицъ.

   Про игуменью и про соборныхъ старицъ къ тому же столу особо куплено живой рыбы: 2 щуки, лещъ, шерешперъ, 3 язя. Въ пироги 3 налима, 3 окуня росольныхъ, 15 плотицъ, 5 карасей, 5 стерлядей въ уху, всего на 1 р. 50 к.

   Въ праздникъ Вознесен³я вмѣсто положеннаго стола-корму старицамъ по гривнѣ; на праздникъ Екатерины по 10 денегъ.

   Такимъ образомъ, каждая монахиня въ удѣлъ получала въ годъ по 8 р. 30 к. деньгами; три особы властей получали вдвое.

   По тогдашнимъ цѣнамъ на потребные запасы и разные предметы этой суммы было весьма достаточно на годовое прожит³е монахини.

   Крылошанки пользовались особыми доходами. На Рождествѣ онѣ приходили ко властямъ славить, игуменья давала имъ по рублю на крылосъ, келарь по 50 к., казначея по 25 к. Кромѣ того, въ прежнее время онѣ ѣздили славить по боярскимъ дворамъ, что при Петрѣ было воспрещено, и за это изъ монастырской казны имъ выдавалось на оба крылоса 30 р.

   На Святой имъ выдавали за 2 пуда меду на крылосъ по 1 р. 20 к. деньгами.

   Старицы-церковницы, которыя стоятъ у гроба благ. княгини Евфросин³и Донской, 5 чел., получали на башмаки и чулки по 20 к. каждой.

   Чашница завѣдывала монастырскими погребами, на которыхъ сохранялось конопляное и друг³я постныя масла, а также коровье и на питейномъ погребѣ пиво, медъ, вино.

   Кромѣ Свѣтлаго праздника, монастырь торжественно праздновалъ свои мѣстныя празднества - день Вознесен³я и день вмч. Екатерины. Несомнѣнно, что и въ эти дни бывали так³е же кормы, какъ и на Свѣтлый день. Кромѣ съѣстного, къ праздникамъ устроивались и медовыя ставки, для которыхъ на монастырскомъ погребу сохранялся медъ. Къ 1697 г. такого меда оставалось 48 пуд. слишкомъ, къ тому вновь поступило оброчнаго съ вотчинъ 106 пудовъ. На каждую ставку меду выходило около 37 пуд. Варили также и монастырское пиво къ тѣмъ же праздникамъ или къ особому торжеству, напр., въ 1696 г. къ освящен³ю храма Вознесен³я; хмелю 20 ф., пивовару за работу отъ вари 20 к.

   Въ 1697 г. къ Свѣтлому празднику для пересиживанья вина было куплено по 15 золотниковъ гвоздики, бадьяну, кардамону да фунтъ анису, слѣд. готовились особыя водки,-частью для монастырскаго употреблен³я и особенно для гостей. Для гостей покупалось и ренское (бѣлое) вино.

   Къ освящен³ю Вознесенскаго собора 14-го ноября 1696 г. въ кельи къ игуменьѣ, келарю и казначеѣ для гостей куплено живой и свѣжей рыбы на 2 р. 80 к., да къ игуменьѣ въ келью четвертная скляница ренскаго 50 к.

   По заведенному изстари обычаю въ дни монастырскихъ праздниковъ Вознесен³я и вмч. Екатерины монастырск³я власти, игуменья съ келаремъ и казначеею, подносили праздничныя иконы всѣмъ особамъ царскаго дома по комнатамъ, а также нѣкоторымъ близкимъ къ монастырю боярамъ и дьякамъ. Иконы въ серебряномъ окладѣ подносились государю, царевичу, царевнамъ именинницамъ (въ день вмч. Екатерины) и патр³арху. Остальнымъ лицамъ и самои царицѣ подносили иконы неокладныя. Въ 1697 г. въ Екатерининъ день такихъ иконъ было поднесено 5 окладныхъ и 26 неокладныхъ. Каждая икона стоила 30 к. и окладъ 1 р. Пять неокладныхъ иконъ были поднесены боярамъ кн. Одоевскому, Салтыкову, Лопухину (отцу царицы), кн. Троекурову и Шереметеву. Одна икона Крутицкому митрополиту. Образа Вознесен³я монастырь подносилъ и на именины царя и царевича.

   Съ комнатами женской половины царскаго Двора монастырь жилъ въ большой дружбѣ и въ постоянныхъ сношен³яхъ. Съ наступлен³емъ осени, когда наставала и плодовая яблочная пора, монастырь строилъ-варилъ царицамъ и царевнамъ яблочники, что случалось и въ зимнюю пору. Въ 1696 г. въ сентябрѣ эти яблочники строила казначея, на что ей выданъ былъ рубль, а въ декабрѣ сама игуменья Варсаноф³я (Бутурлина) варила яблочники въ подносъ по комнатамъ царицамъ и царевнамъ, для чего ей въ келью выдано 4 р. Кромѣ яблочниковъ, игуменья въ ³юлѣ 1697 г, строила и разныя кушанья и посылала въ Верхъ по комнатамъ, на что ей въ келью выдано 10 р. Вѣроятно, это бывали как³я-либо особо любимыя, собственно монастырск³я, блюда царицъ и царевенъ. Между прочимъ и опальной въ то время царевнѣ Софьѣ Ал., пребывавшей въ Дѣвичьемъ монастырѣ, монастырь посылалъ въ подносъ яблоки и грецк³е орѣхи, которыхъ 5 дек. 1696 г. было куплено на 20 к.; въ февралѣ 1697 г. ей же отвезено 100 грецкихъ орѣховъ, и потомъ въ апрѣлѣ 1697 г. казначея поднесла ей 100 грецкихъ орѣховъ, куплены по 10 к. за сотню.

   Для царевенъ монастырская казна представляла своего рода сохранную казну или банкъ. Онѣ нерѣдко занимали въ монастырѣ на свои нужды деньги, закладывая даже и свои вещи. Вотъ подлинная монастырская запись о такихъ долгахъ, составленная по случаю счетовъ о приходѣ монастырскихъ суммъ. "Да въ долгѣхъ прошлыхъ лѣтъ со 199 (1681) по нынѣшн³й 205 (1697) годъ: государыня царевна Софья Алексѣевна какъ пошла въ Новодѣвичь монастырь изволила взять 150 руб. Она же г. царевна и вел. кн. Софья Ал. въ 203 (1695) году изволила взять 100 р. Брала постельница Ирина Блохина. Г. царевна и вел. кн. Марѳа Алекс. изволила взять 30 р., да въ 203 г. 40 р. - Г. царевна Ѳеодос³я Ал. изволила взять 25 р. и въ 202 году прислала въ уплату 10 р.; да въ 203 году она жъ изволила взять 15 р. и въ нынѣшнемъ 205 г. ноября въ 1 день за тѣ взятыя деньги она государыня изволила прислать золотую цѣпочку и та цѣпочка продана, взято 30 р. и тѣ деньги въ монастырскую казну взято. Г. царевна Ѳеодос³я Ал. изволила взать 15 р., а въ закладѣ положены ефимки. Г. царевна Татьяна Мих. изволила взять 10 р. и въ 204 г. прислала въ уплату 5 руб. На вдовѣ Прасковьѣ Тарбѣевой 20 р. На окольничемъ Петрѣ Иван. Потемкинѣ 30 р. На игуменьѣ Варсуноф³и Иван. Бутурлиной 100 р., что взяла невѣсткѣ своей" и т. д. На царевнѣ Татьянѣ Мих. еще въ 204 г. числилось 3 р., которые она уплатила въ 205 году.

   Расходныя статьи монастыря были очень разнообразны и въ бытовомъ отношен³и весьма любопытны. Въ праздникъ Вознесен³я игуменья готовила въ подносъ патр³арху пироги съ стерлядями и налимами, на что въ 1697 г. израсходовано 80 к.

   На Рождествѣ не малая сумма употреблялась на раздачу приходившимъ въ монастырь славельщикамъ-пѣвчимъ. Государевыхъ пѣвчихъ приходило пять станицъ (хоровъ), патр³аршихъ-шесть станицъ и двѣ малыхъ. Приходили также крестовые дьяки комнатные отъ царицъ и царевенъ.

   Въ келью къ самой игуменьѣ приходили славить патр³арш³е: архид³аконъ, ризнич³й и черные священники-монахи, дано 4 р. 50 к. Всѣмъ выдавалась установленная дача по окладу.

   Прилагаемъ своего рода расходный дневникъ:

   1696 г. окт. 1 боярину Алексѣю Сем. Шеину, какъ пришелъ съ государевою войсковою силою изъ Азова со службы, поднесенъ образъ Вознесея³я окладной. Того жъ числа, снохѣ стольника кн. Ив. Ѳед. Борятинскаго, сыновнѣ женѣ, какъ послѣ свадьбы пришла къ игуменьѣ на поклонъ въ келью, поднесенъ образъ Вознесен³я, окладной.-Окт. 12 подмастерью каменщику Ивашкѣ Степанову, какъ отлевкасили стѣны въ церкви Вознесен³я и пробили окна и учинили совсѣмъ въ отдѣлкѣ и на отходѣ съ дѣла ему Ивашкѣ игуменья благословила образомъ Вознесен³я, неокладнымъ. Окт. 14 куплено рѣдкое сито цѣдить монастырское пиво, дано 5 к. Окт. 13 у игумен³и были въ кельѣ боярыня княгиня Елена Борисовна Хворостинина да царевны Натал³и Алексѣевны мама и бывъ обѣдали и къ тому обѣду куплено свѣж³е и живые рыбы: 3 щуки, стерлядь, 3 налима, 5 пучковъ вязиги, 3 гривенки икры зернистой, тешка бѣлужья за все дано 1 р. 5 к.; на другой день про нихъ же къ обѣду: щука, стерлядь, 2 налима-51 к. Окт. 19 куплено къ игуменьѣ въ келью 100 свѣчъ, сальныхъ да къ келарю и къ казначеѣ въ келью по 50 свѣчъ, за сто дано по 24 к. (дек. 22 тоже). Окт. 24 боярину кн. Мих. Яковл. Черкасскому, какъ женилъ сына на дочери боярина кн. Бориса Алексѣев. Голицына и послѣ свадьбы поднесенъ ему образъ Вознесен³я окладной.-Дек. 29, кузнецу Мих. Хаилову отъ подковки лошадей и отъ монастырскихъ каретъ, колясокъ и избушекъ (зимнихъ возковъ) за полгода дано 6 р. 22 к.

   1697 г. марта 15 чистопрятомъ отъ чистки (отхожихъ мѣстъ) дано 23 алт. 2 денги. Апр. 15 данъ рубль келарю Ведениктѣ Пушкиной на загородный монастырск³й дворъ, что подъ Дѣвичьемъ монастыремъ, на покупку всякихъ овощей садить про монастырск³й обиходъ. - Мая 17 боярину Льву Кирилловичу Нарышкину поднесенъ образъ Вознесен³я, какъ ему даровалъ Богъ дщеръ.-Мая 22 куплено въ церковь Вознесен³я листу всякаго (травъ и цвѣтовъ) къ Троицкой вечернѣ на 7 к.-Мая 26, какъ ѣздила келарь съ старицами на загородной дворъ подъ Дѣвичь монастырь досматривать садовъ и овощей и въ то число слугамъ, кои съ ними были, отпущено окорокъ ветчины.-Мая 28 какъ были у игуменьи боярыня княгиня Елена Борис. Хворостинина да боярыня Анна Мих. Салтыкова, изволили кушать, куплено про нихъ свѣж³е и живые рыбы на 60 к.-²юня 8 куплено для поливан³я монастырской капусты кувшиновъ на 3 к.-²юня 12 новопоставленному Новгородскому митрополиту ²ову поднесенъ образъ Вознесен³я окладной. - ²юня 20 монастырскому слугѣ Естифѣю Осипову, что онъ строилъ коврижку, которая послана къ боярину Борису Алексѣев. (Голицыну) за всяк³е припасы 75 к.-²юля 19 къ игуменьѣ въ келью, какъ къ ней приходили св. патр³арха крестовые черные священники со святынею отъ Двунадесятъ Апостолъ, дано имъ рубль.-Авг. 8 поднесенъ образъ Вознесен³я, окладной, стольника князь Михайловой женѣ Михаиловича Голицына, какъ ей даровалъ Богъ сына.-Авг. 15 служили въ конюшнѣ молебенъ Флору и Лавру, священникамъ дано 10 коп.

   Когда въ 1718 г. умерла игуменья Евдокѣя Челищева, то, согласно царскому указу, послѣдовалъ выборъ въ игуменьи достойной такой чести и доброй монахини изъ всѣхъ монахинь монастыря.

   Выборъ происходилъ 26 сент. 1718 г. всѣмъ соборомъ, на которомъ присутствовали духовникъ ³еромонахъ Макар³й, казначея, 14 боярынь княгинь и соборныхъ старицъ, уставщица, головщица и всѣ того монастыря монахини. Соборомъ онѣ приговорили на мѣсто умершей игуменьи быть у нихъ въ игуменьяхъ того же монастыря келарю Ведениктѣ Пушкиной для того, что она монахиня добрая и такой чести достойна. Подписалъ выборъ одинъ духовникъ. О благословен³и ея на игуменство посланъ указъ къ Преосвященному Крутицкому епископу, который и благословилъ ее въ Успенскомъ соборѣ.

   Выборъ въ дѣйствительности былъ вполнѣ правильный и достойный. Черезъ 8 мѣсяцевъ послѣ своего выбора Веденикта Пушкина съ сестрами возбудила спорное дѣло о принадлежавшей монастырю землѣ съ очень сильными въ то время людьми, князьями Трубецкими, съ генералъ-фельдмаршаломъ и кавалеромъ кн. Иваномъ Юрьевичемъ и братомъ его тайнымъ дѣйствительнымъ совѣтникомъ и кавалеромъ кн. Юрьемъ Юрьевичемъ.

   Подробности объ этомъ любопытномъ спорѣ мы помѣщаемъ въ обозрѣн³и мѣстности двора князей Трубецкихъ.

  

  

   Возлѣ самыхъ здан³й Вознесенскаго монастыря находилось подворье Новодѣвичьяго монастыря съ полатами, которое при царѣ Ѳедорѣ Иван. было отдано въ Вознесенск³й монастырь для помѣщен³я въ полатахъ монастырской трапезы, а Новодѣвичьему монастырю взамѣнъ того былъ отданъ дворъ Петра Головина, стоявш³й рядомъ {Головинъ Петръ Ив. - братъ Мих. Ив. Головина, убѣжавшаго отъ напастей Годунова къ Польскому королю. Петръ Ив., подобно своимъ славнымъ предкамъ, былъ при Грозномъ съ 1578 года казначеемъ и при дарѣ Ѳедорѣ исполнялъ должность посла къ Польскому королю, а потомъ вскорѣ въ 1585 году подвергся опалѣ отъ Годунова и уморенъ въ подземной темницѣ. На его мѣсто казначеемъ въ 1586 году назначенъ Иванъ Вас. Трахан³отовъ. Такимъ образомъ, дворъ Головина отданъ Новодѣвичью монастырю, вѣроятно, въ 1586 году.}, знаменитый дворъ по знатности и богатству своихъ владѣльцевъ (Альбомъ видовъ, No XX).

   Новодѣвичье древнее подворье находилось на томъ мѣстѣ, гдѣ теперь выдвигается на площадь готическая церковь Вознесенскаго монастыря во имя вмч. Екатерины, построенная на мѣстѣ бывшей трапезы и трапезной церкви того же воимя, именно въ полатахъ Новодѣвичьяго подворья. Новое подворье Новодѣвичьяго монастыря, заключавшее въ себѣ дворъ Головина, занимало мѣстность, гдѣ теперь ворота Николаевскаго дворца, дворцовый скверъ и служебный дворцовый корпусъ. Это подворье существовало еще въ 1626 г., когда послѣ пожара между его каменными полатами и Крутицкимъ каменнымъ же подворьемъ Спасская улица оставлена безъ расширен³я, такъ какъ между каменныхъ построекъ большой опасности не представлялось въ случаѣ новаго пожара.

   Когда было упразднено Новодѣвичье подворье, свѣдѣн³й не имѣемъ, но можно предполагать, что оно вмѣстѣ съ Головинскимъ мѣстомъ поступило во владѣнъе Чудова монастыря въ 1677 году.

   Упомянутая полата Петра Головина, отданная на подворье Новодѣвичьему монастырю, заключала въ себѣ "вверху четыре передѣлы, а въ исподи (внизу) пять передѣловъ, т.-е. отдѣльныхъ комнать или полатъ. При ней было два каменныхъ погреба. Эта полата во дворѣ предка Петра Головина, Владим³ра Григорьевича Ховрина, была построена въ 1486 г. его сыномъ Иваномъ Головою, родоначальникомъ Головиныхъ, и принадлежала къ числу первыхъ каменныхъ здан³й въ Кремлѣ, сооруженныхъ частными лицами. Такихъ полатъ было всего четыре: 1-я купца Тарокана, построенная въ 1470 г.; 2-я Дмитр³я Владим³ровича Ховрина,- въ 1485 г.; 3-я полата Вас. Ѳед. Образца, построенная въ 1486 г., и 4-я описанная выше.

   Ховрины-Головины-богатый и славный полубоярск³й родъ въ концѣ XV столѣт³я. Объ ихъ происхожден³и Родословная книга разсказываетъ слѣдующее:

   "Во дни вел. князя Дмитр³я Ив. Донскаго (подругимъ спискамъ Васил³я Дмитр³евича) пришелъ въ Москву князь Стефанъ Васильевичъ изъ своей вотчины съ Судака (Сурожа), да изъ Манкупа, да изъ Кафы.

   "У него былъ сынъ Григор³й прозван³емъ Ховра; а у Григорья сынъ Володим³ръ былъ у великаго князя Ивана Васильевича бояринъ; а у Владим³ра было пять сыновей, да три дочери. Большой сынъ Иванъ Голова, а прозванъ Головою потому, что его крестилъ вел. князь Иванъ Васильевичъ и былъ у Вел. князя бояринъ; а другой сынъ Иванъ же бездѣтенъ, ходилъ къ Господню Гробу молиться и убили его на полѣ Татары; трет³й тоже Иванъ Третьякъ; четвертый тоже Иванъ Четвертакъ бездѣтенъ и пятый Дмитр³й. Большая дочь Овдотья была за княземъ Ив. Дм. Пронскимъ, меньшая, тоже Овдотья, была за Ив. Вас. Хабаровымъ".

   У пятаго сына Дмитр³я былъ сынъ Иванъ, а у него дочь Дарья (Варвара) была за Никитою Романовичемъ Юрьевымъ, слѣдовательно была бабушкою царю Михаилу Ѳедоровичу.

   Повидимому, первый родоначальникъ, Стефанъ, хотя и названъ княземъ, но явился въ Москву не бояриномъ или княземъ-воиномъ съ дружиною, какъ приходили друг³е иноземцы, а человѣкомъ гражданскимъ, торговымъ, почему и внукъ его, Владим³ръ Григорьевичъ, названъ былъ гостемъ и у вел. князя Ивана Васильевича занялъ должность казначея, а не воеводы, и потому въ мѣстническомъ распорядкѣ никого не потѣснилъ, но самъ собою и съ сыномъ Иваномъ занялъ очень видное и очень вл³ятельное положен³е среди тогдашняго боярскаго общества.

   Въ 1450 г. гость Володим³ръ Григорьевичъ Ховринъ передъ своимъ дворомъ, по другимъ свидѣтельсхвамъ-на своемъ дворѣ, построилъ церковь во имя Воздвиженья Честнаго Креста Господня, "повелѣ заложити около кирпичемъ, а изнутри бѣлымъ каменемъ".

   Церковь была заложена на мѣстѣ прежней, тоже каменной, которая распалась въ лютый пожаръ 1445 г., когда подъ Суздалемъ и вел. кн. Васил³й Васильевичъ попалъ въ плѣнъ къ Татарамъ, отчего и время этого событ³я прозывалось Суздальщиною. "Церковь распалася въ пожаръ по Суздальщинѣ", какъ обозначилъ лѣтописецъ. Она такъ и прозывалась Володимеровою церковью.

   Въ 1457 г. окт. 20 снова случился пожаръ, "загорѣся внутри города Кремля близъ Владимеровы церкви Ховрина и погорѣло почти треть города".

   Владим³ровъ дворъ у Воздвиженья упоминается и въ 1460 г. Тогда противъ него, у Воздвиженья, существовалъ дворъ старца Симонова монастыря Андр³яна Ярлыка, несомнѣнно, въ м³ру не менѣе знатнаго человѣка, какимъ былъ и Ховринъ. Этотъ свой дворъ Ярлыкъ отказалъ Симонову монастырю (Акты Колачева. I, 553, 554).

   Очень примѣчательно, что Ховринская церковь, несмотря на пер³одическ³е неизобразимые по бѣдств³ямъ пожары, простояла слишкомъ 350 лѣтъ до начала теперь ушедшаго уже въ вѣчность XIX столѣт³я. Она находилась на томъ мѣстѣ, гдѣ нынѣ существують святыя ворота Вознесенскаго монастыря, которыя въ прежнее время находились подъ монастырскою трапезою, занимавшею мѣсто готическаго храма вмч. Екатерины. Церковь видна еще на гравюрѣ "Видовъ Москвы 1795 г.", изданныхъ купцомъ Валзеромъ въ 1799 г., гдѣ изображена внутренняя часть Кремля передъ Спасскими воротами (Альбомъ видовъ No XX).

   Въ 1763 г. церковь, входившая уже въ составъ Чудова монастыря, описана слѣдующимъ образомъ:

   "Алтарь длины 4¹/4 арш., ширины 3 ^1/2 саж. Въ немъ два окошка съ желѣзными рѣшетками и дверь деревянная въ больничную монастырскую полату. Трапеза длины 2 саж. 2 арш., ширины 5 саж. 1 арш.; въ ней 6 окошекъ. Полъ въ олтарѣ въ церкви и въ трапезѣ деревянный, дощатый. Возлѣ церкви полатка длиною 3 арш., шириною 4 ^1/2 арш. Изъ церкви въ трапезу дверь и два окошка безъ оконницъ. Изъ трапезы на паперть дверь желѣзная, паперть на столбахъ со сводами каменными длиною 9 арш., шириною 5 арш., крыта тесомъ. На церкви двѣ главы, крыты жестью (бѣлымъ желѣзомъ), церковь крыта желѣзомъ".

   Судя по упомянутому изображен³ю церкви, она была построена на подклѣтномъ нижнемъ ярусѣ, гдѣ, по всему вѣроят³ю, помѣщались кладовыя полаты. Такъ обыкновенно строились храмы именно для сохранен³я имущества отъ пожаровъ.

   Описанные размѣры храма указываютъ, что онъ былъ небольшой, всего, кромѣ алтаря, съ небольшимъ пять саженъ въ квадратѣ.

   Владим³ръ Григорьевичъ Ховринъ, внукъ родоначальника, вмѣстѣ съ сыномъ Иваномъ Головою представляли такую денежную и умную силу, что митрополитъ Филиппъ, начавш³й постройку новаго Успенскаго собора, предъ своею кончиною въ 1473 г. поручалъ всѣ заботы и попечен³е объ этой постройкѣ имъ обоимъ, говоря, что для того дѣла все готово, все уготовлено, только попечитесь о немъ. А относительно ихъ богатства упоминаетъ вт. своемъ духовномъ завѣщан³и братъ вел. князя, князь Юр³й Васильевичъ, что остался Владим³ру Григорьевичу должнымъ слишкомъ 380 р., давши ему въ закладъ разными вещами 9 фунтовъ золота и 11 ф. серебра.

   Въ 1484 г. Владим³ръ Григор. печаловался у вел. князя объ отпускѣ по домамъ плѣнныхъ Югорскихъ князей, имѣя въ виду ихъ покорность и водворен³е добрыхъ мирныхъ отношен³й къ далекому Югорскому краю.

   Его сыновья, старш³й Иванъ Голова и самый младш³й Дмитр³й, прозван³емъ Овца, были также казначеями. Дмитр³ю поручались и посольск³я дѣла. Въ 1510 г. онъ участвовалъ въ переговорахъ съ Псковичами по случаю упраздненiя Псковской вольной свободы. При Грозномъ и при царѣ Ѳедорѣ Ив. казначеемъ былъ тоже Головинъ Владим³ръ Васильевичъ, 1584 г.

   Возлѣ двора Головиныхъ находился дворъ младшаго брата царя Васил³я Шуйскаго, Александра, на которомъ въ Смутное время стоялъ извѣстный Маскѣвичъ, описавш³й свое знакомство съ Ѳедоромъ Головинымъ, оказавшимъ ему не малое дружелюб³е. Маскѣвичъ разсказываетъ объ этомъ знакомствѣ слѣдующее:

   "Мнѣ было тепло. Я стоялъ съ хоругв³ю во дворѣ младшаго брата царскаго, Александра Шуйскаго, уже умершаго (вдову его царь выдалъ за Татарскаго царевича, крещеннаго въ Русскую вѣру, Петра Урусова, того самого, который убилъ Самозванца въ Калугѣ во время охоты). Рядомъ съ симъ дворомъ былъ дворъ боярина Ѳедора Головина. Я же зналъ