Забелин Иван Егорович - История города Москвы

бѣ оруж³е. Королевичъ до-казывалъ, что, напротивъ, по ихъ нѣмецкимъ обычаямъ оруж³е и носится въ честь государю и въ оборону ему. Государь, наконецъ, уступилъ ласковому хозяину.

   "Потомъ царь и царевичъ введены были въ столовую комнату, и подана имъ вода, а послѣ того, какъ они, наконецъ, и графъ усѣлись, и послѣдн³й подалъ и поставилъ передъ ними разныя кушанья, царь сдѣлалъ начало обѣду, а царевичъ еще воздерживался, безъ сомнѣн³я, потому, что графъ ничего не подалъ ему особенно, а, слѣдовательно, не исполнилъ Русскаго обычая. Замѣтивъ это, графъ началъ подавать изъ своихъ рукъ и ему, и онъ тотчасъ же сталъ кушать. Послѣ того графъ предложилъ царю здоровье Его Царскаго Величества, и такъ далѣе. Потомъ стали обѣдать князья и камеръ-юнкеры, пришедш³е съ царемъ и царевичемъ. По Русскому обычаю, графъ два раза изъ своихъ рукъ подносилъ имъ поочередно по чаркѣ водки, каждаго одѣлилъ вкуснымъ кушаньемъ со стола и пожаловалъ по полуфляжкѣ испанскаго вина. При этомъ можно было видѣть обычаи вѣжливости. По окончан³и стола царь пожелалъ, чтобы графъ и своихъ людей почтилъ напиткомъ; этотъ отговаривался, полагая, что совсѣмъ неприлично подносить своимъ людямъ, которые находились тутъ для прислугй Его Царскому Величеству. Если же царю угодно изъявить свою милость графскимъ людямъ, то онъ можеть пожаловать ихъ изъ своихъ рукъ, о чемъ графъ и проситъ его.

   "Царь соизволилъ на это и потомъ жаловалъ чаркою водки по порядку всѣхъ и каждаго, бывшихъ у стола въ графскихъ покояхъ. Послѣ него царевичъ тоже подносилъ всѣмъ изъ своихъ рукъ и изъ той же золотой чарки. Царю было угодно, чтобы и графъ оказалъ такую же милость своимъ служителямъ; этотъ и согласился, но только съ тѣмъ, чтобы сначала поднести и пожаловать изъ своихъ рукъ людямъ Его Царскаго Величества. Межъ тѣмъ трубачи и литаврщики были готовы къ услугамъ графа, который велѣлъ узнать чрезъ переводчиковъ, угодно ли царю послушать ихъ? А такъ какъ ото было угодно, то пили здоровье и трубили изо всей мочи. Такое увеселен³е продолжалось нѣсколько времени. Со стороны царя и царевича великая любовь и расположен³е къ графу изъявлялись въ очень ласковыхъ словахъ, тѣлодвижен³яхъ и объят³яхъ. Графъ тоже отдавалъ имъ должное во всемъ, насколько дозволяла ему совѣсть. Тогда дворецк³й царевича, Борисъ Ивановичъ Морозовъ, почелъ удобнымъ сказать что-нибудь о перемѣнѣ Вѣры; для того и подошелъ къ царю, царевичу и графу, съ такими словами: "Большая отрада видѣть столь великую любовь и дружбу между такими государями; но еще больше радости было бы у всѣхъ, кабы могли они сойтись и въ Вѣроисповѣдан³и". На это царь перемигнулся съ нимъ, но графъ отвѣчалъ, что любовь и дружество могутъ быть и остаться безъ соединен³я въ Вѣроисповѣдан³и. "Но тогда, отвѣчалъ дворецк³й, такая любовь и искренняя дружба будутъ еще больше и постояннѣе, чѣмъ когда-нибудь, и всѣ высшаго и низшаго зван³я люди, духовные и миряне, порадуются, полюбятъ его графскую милость и станутъ отдавать ему так³я же почести, какъ и Его Царскому Величеству и царевичу". "Его Царское Величество, отвѣчалъ графъ, и безъ того оказываетъ ему большой почетъ, и графъ отдаетъ ему должную справедливость въ томъ, а при случаѣ готовъ отплатить ему за то своею кровью. Но чтобы мѣнять Вѣру, отказаться отъ крещен³я и принять Вѣру и крещен³е Его Царскаго Величества, этого не будетъ и не должно быть ни вовѣки-вѣковъ, въ чемъ и теперь, какъ и прежде, желалъ бы онъ увѣрить царя".

   "Такъ этотъ разговоръ и кончился. Черезъ нѣсколько времени послѣ того царь и царевичъ пожелали посмотрѣть садъ, отведенный графу; ихъ проводили въ новоустроенную бесѣдку, гдѣ царь и сѣлъ, направо отъ него помѣстился царевичъ, а налѣво графъ. Расположен³е и довѣр³е возрастали все больше и больше, да и стало замѣтно на царѣ и на графѣ, что въ подчиваньи напитками недостатка не было. Въ знакъ совершеннаго расположен³я, по ходатайству царя и царевича, прощены и приняты опять на службу нѣкоторые графск³е служители, провинивш³еся въ дерзости къ одному изъ высшихъ офицеровъ графа, осужденные было на смерть и уже посаженные въ темницу; а по заступничеству его графской милости царь освободилъ одного, взятаго подъ стражу, нѣмца за уб³йство какого-то Русскаго. Потомъ, когда, по случаю суроваго вечерняго воздуха, графъ велѣлъ принести себѣ шапку, шитую серебромъ и золотомъ и подбитую соболями, и накрылся ею, царю угодно было посмотрѣть ее. Онъ и снялъ ее съ графа, осмотрѣлъ и надѣлъ себѣ на голову, а свою черную бархатную, обложенную сзади и спереди черными лисицами и немного жемчугомъ, надѣлъ на графа, который тотчасъ же снялъ ее опять и притомъ сказалъ въ шутку: "Славно! Пусть всякой оставитъ у себя, что у него въ рукахъ!" Когда переводчикъ растолковалъ эти слова по-русски, царю они понравились, и онъ не требовалъ назадъ своей шапки. Графъ и не воображалъ того: тотчасъ же сталъ очень извиняться, что не думалъ о томъ въ самомъ дѣлѣ, да и зналъ, что ему неприлично имѣть так³я притязан³я и пользоваться шапкой, которою накрывался прежде Его Царское Величество.

   "Отвѣтъ былъ тотъ, что царю такъ угодно почтить графа, который и надѣлъ на себя эту шапку, изъявляя свое удовольств³е. Дворецк³й, Б. И. Морозовъ, вообразиль, что это ему на руку, подошелъ въ другой разъ и заговорилъ о Вѣрѣ, въ томъ мнѣн³и, что сослужить своему государю. Замѣтивъ и понявъ изъ графскаго отвѣта, что так³я рѣчи надоѣдаютъ, царь велѣлъ отойти боярину; спьяна этотъ было заупрямился, но тогда всталъ, наконецъ, царевичъ, схватилъ его за кафтанъ на груди и велѣлъ идти вонъ, а двое дворянъ тотчасъ же и увели его. По отправлен³и дворецкаго, жалованье водкою все продолжалось. Царь казался очень милостивымъ особливо ко всѣмъ низшаго разряда людямъ графа, стоявшимъ кругомъ бесѣдки и пркслуживавшимъ, и жаловалъ напиткомъ каждаго изъ своихъ рукъ. Между царемъ, царевичемъ и графомъ ничего нельзя было замѣтить другаго, кромѣ великаго расположен³я и дружбы, и особенной милости къ графскимъ служителямъ. Напослѣдокъ, такъ какъ была уже полночь, царь и царевичъ пожелали вернутъся домой. Графъ провожалъ ихъ. Когда же царь былъ уже недалеко отъ воротъ сада, гдѣ стояли и играли трубачи съ литаврщиками, и увидалъ ихъ, онъ остановился. Когда музыканты сыграли, онъ пожелалъ послушать еще, они снова играли по его желан³ю, а между тѣмъ принесли стулъ, на которомъ онъ и сѣлъ; направо отъ него стоялъ царевичъ, налѣво графъ. Трубачи перестали. Тогда графъ предложилъ царю, что въ честь Его Царскаго Величества онъ самъ будетъ бить въ литавры, если только угодно ему послушать. Царь изъявилъ Свое желан³е. Графъ снялъ съ себя шпагу, но, когда хотѣлъ было принять ее одинъ изъ служителей, царь взялъ ее къ себѣ и, оглядѣвши очень внимательно, обнажилъ, повертѣлъ ею въ воздухѣ, вложилъ опять въ ножны и отдалъ. Графъ ударилъ потомъ въ литавры, и это особенно понравилось царю: онъ благодарилъ его объят³емъ и неоднократнымъ дружескимъ поцѣлуемъ. То же сдѣлалъ и царевичъ, послѣ чего пили здоровье. Графъ проводилъ царя высокимъ ходомъ до его дворца, гдѣ оба благодарили другъ друга и потомъ разстались. На другой день явился къ графу царевичъ и благодарилъ за оказанную вчера любовь, дружбу и честь, а черезъ два часа простился немедленно".

   Здѣсь мы приводимъ разсказъ объ этомъ обѣдѣ изъ подлинной записки о пребыван³и королевича въ Росс³и, составленной участникомъ-очевидцемъ этого пребыван³я. Подробности разсказа тѣмъ особенно любопытны, что описываютъ едва ли когда случивш³йся въ царскомъ быту обѣдъ Московскаго государя въ гостяхъ у своего же гостя, прибывшаго въ Москву королевича. Вмѣстѣ съ тѣмъ эти подробности раскрываютъ простоту царскаго обхожден³я съ иноземцами и противоположность нѣкоторыхъ обычаевъ Европейскихъ съ Московскими, именно въ отношен³яхъ къ низшимъ служителямъ.

   Прошло уже 9 мѣсяцевъ, а свадебное дѣло не подвигалось ни на волосъ. 29 дек. 1644 г., по случаю пр³ѣзда и пр³ема Персидскаго посла, царевичъ Алексѣй Михаиловичъ опять пришелъ къ королевичу и позвалъ его посмотрѣть шеств³е Перс³анъ, а потомъ пригласилъ его въ свои хоромы на угощенье. Къ концу пированья вошелъ въ комнату царевича и самъ государь, дружелюбно обласкалъ гостя и снова повторилъ свою просьбу принять Русскую Вѣру и снова получилъ рѣшительный отказъ со стороны королевича. Заявивъ ему и съ своей стороны, что свадьба ни въ какомъ случаѣ не состоится, если онъ не приметъ крещен³е, что и отпуску ему не будетъ, царь разстался съ королевичемъ въ неудовольств³и.

   Но на другой день царевичъ все-таки пришелъ опять къ упрямому гостю и потѣшилъ его медвѣжьей травлей.

   1 марта именинница царица Евдокѣя Лук. прислала по Русскому порядку обычный обѣдъ королевичу. Онъ сказался нездоровымъ и не принялъ кушанье самолично, оно было передано его дворецкому.

   Сколько не ухаживали за дорогимъ женихомъ, онъ не подавался и мыслилъ такъ, что готовъ въ собственной крови креститься, чѣмъ согласиться на желан³е царя и принять Русское крещен³е.

   Государь думалъ и всѣ бояре, что королевича смущаютъ и научаютъ упорствовать его пасторъ и его приближенные, а потому время отъ времени и повторялъ свое желан³е. Но все было напрасно.

   Пререкан³я и исповѣдные споры съ Нѣмцами перенеслись потомъ и на улицу въ народную толпу. Въ это время, въ концѣ февраля 1645 г., прибыли въ Москву Донск³е казаки.

   Они представлялись государю, были хорошо угощены и, возвращаясь очень веселыми изъ Кремля, встрѣтили Нѣмца, быть можеть, чѣмъ-либо оскорбившаго ихъ, напали на него и ограбили (обобрали). Въ другой разъ, также поссорившись, казаки совершили даже кровавую расправу, двоихъ Нѣмцевъ убили.

   Какъ королевичъ проводилъ иногда на Борисовскомъ дворѣ время, объ этомъ есть, впрочемъ, случайное свидѣтельство.

   25 ³юня 1645 г. было донесено государю, что королевичъ заболѣлъ сердечною болѣзнью, сердце щемитъ и болитъ, что скушаетъ пищи или чего изопьетъ, то сейчасъ назадъ и если скорой помощи не подать, то можетъ, пожалуй, умереть. Но на другой же день постельный сторожъ Русск³й разсказалъ, что 25 числа королевичъ кушалъ въ саду, съ нимъ были его придворные и были всѣ веселы, ѣли и пили попрежнему. Послѣ ужина королевичъ гулялъ въ саду долго, а придворные ушли въ хоромы и тамъ пили вино и романею и рейнское и иное питье до втораго часу ночи. Были всѣ пьяны, играли въ цымбалы.

   Дѣло о свадьбѣ тянулось безъ пользы для обѣихъ сторонъ.

   12 ³юля 1645 г. царь Михаилъ Ѳедоровнчъ померъ. Передъ самою кончиною государя, 4 ³юля, по настоян³ю Польскаго посла, назначено было опять богословское прен³е о Вѣрѣ, именно въ присутств³и посла. Гдѣ происходила эта бесѣда, неизвѣстно, но когда прибыли туда королевичевы придворные, то они должны были пройти черезъ нѣсколько тысячъ народа, слѣдовательно въ прен³яхъ уже принимала участ³е улица или всенародное общество.

   Бесѣда и прен³я попрежнему окончились ничѣмъ, а потому въ народѣ распространилось большое неудовольств³е на пастора, такъ что государь принужденъ былъ увѣрить его въ полной безопасности отъ всякихъ угрозъ.

   Съ кончиною государя дѣло приняло другой оборотъ, очень благопр³ятный для королевича. Новый шестнадцатилѣтн³й царь Алексѣй Мих., всегда оказывавш³й самое дружелюбное расположен³е королевичу, очень скоро порѣшилъ вопросъ и объ его отпускѣ.

   Послѣ неоднократныхъ неудачныхъ попытокъ упросить королевича перекреститься въ Русскую Вѣру молодой государь и все общество бояръ приговорили покончить дѣло почетнымъ отпускомъ королевича къ дому. Между тѣмъ въ народѣ ходило большое негодован³е на Нѣмцевъ по этому поводу. По свидѣтельству ихъ записки, 24 ³юля было совѣщан³е въ толпѣ, какъ бы половчѣе свернуть шею королевичу и его людямъ, но, къ счаст³ю, так³я кровопролитныя затѣи не совершились.

   Наконецъ, послѣ торжественнаго пр³ема въ Золотой полатѣ 13 августа, королевичъ 20 августа также торжественно выѣхалъ изъ Москвы, оставивъ Цареборисовск³й дворъ опустѣлымъ.

   Ровно черезъ семь лѣтъ, въ августѣ 1652 г. 15 числа, Цареборисовск³й дворъ былъ пожалованъ царемъ Алексѣемъ Михаиловичемъ новопоставленному патр³арху Никону въ домъ Пресв. Богородицы, въ Успенск³й соборъ, почему съ этого времени истор³я Борисовскаго двора сливается уже съ истор³ей Патр³аршаго Дома, о которомъ будемъ говорить въ особой статьѣ.

   Передъ тѣмъ какъ состоялось пожалован³е двора патр³арху, царь Алексѣй Мих. не одинъ разъ на Борисовскомъ дворѣ увеселялся медвѣжьею потѣхою. Въ 1648 г. генваря 4 Ловчаго пути охотникъ Тимоѳей Невѣровъ возился съ ступнымъ медвѣдемъ, который изодралъ на немъ однорядку и кафтанъ. То же повторилось съ Невѣровымъ и въ 1649 г. февраля 3.

   Оканчивая Цареборисовскимъ дворомъ, мы обозрѣли правую сторону Троицкой улицы, начиная отъ Троицкихъ воротъ.

   Теперь возвратимся къ этимъ воротамъ и пройдемъ по лѣвой сторонѣ Троицкой улицы. Какъ упомянуто, у самыхъ воротъ находился дворъ дохтура Валентина Билса, потомъ слѣдовало устье Житницкой улицы и расположенный на ней дворъ кн. Голицына, послѣ принадлежавш³й Стрѣшневу. Этотъ дворъ, занимавш³й по Житницкой улицѣ 57 саж., занималъ и по Троицкой 55 саж., выходя своимъ угломъ къ св. воротамъ Троицкаго подворья и оканчивая свою лин³ю по Троицкой улицѣ противъ Цареборисовскаго двора.

   За межою этого двора находился каменный конюшенный дворъ патр³арха, обозначенный и на Годуновскомъ планѣ. Широта патр³аршаго быта, конечно, не умѣщалась уже въ предѣлахъ древняго митрополичья двора и должна была распространиться отъ своей старинной межи и черезъ Троицкую улицу, гдѣ рядомъ съ Голицынскимъ дворомъ было занято мѣсто и для патр³аршихъ конюшенъ.

   По улицѣ этотъ Конюшенный дворъ занималъ саженъ 20, а внутрь двора 27 саж.; къ Никольской улицѣ онъ граничилъ съ дворами поповъ, выходившими на эту улицу, въ томъ числѣ съ дворомъ попа Владим³ра, находившимся на углу улицы, противъ угла Цареборисовскаго двора.

   На этомъ Конюшенномъ дворѣ размѣщались не только конюшни, но также и каретные амбары и сараи. И лошадей, и каретъ у патр³арха было не мало. Напримѣръ, въ 1630 году, въ августѣ, на домовый патр³арш³й обиходъ было куплено въ табунѣ ногайскихъ лошадей 23 лошади за 61 р. 27 алт. 4 деньги, всѣ лѣтами по 3 года; различной масти,- буланыя, гнѣдыя, чалыя, сѣрыя, кар³я, бурыя, коурыя, пѣг³я, рыж³я, мухортыя, иныя со звѣздою во лбу.

   Это было при патр³архѣ Филаретѣ Никитичѣ, когда патр³арш³й дворъ мало - по - малу только что приходилъ въ должное устройство. Но съ расширен³емъ патр³аршаго быта во второй половинѣ XVII ст. представилась необходимость увеличить помѣщен³е Конюшеннаго двора, а потому патр³архъ въ 1676 г. выпросилъ у государя присоединить къ этому двору смежный и тогда пустой дворъ ключаря Благовѣщенскаго собора, объясняя, что "Конюшенный его дворъ гораздо тѣсенъ, никакими конюшенными обиходы убратца, обиходныхъ и подъемныхъ лошадей держать негдѣ, а которыя де по нуждѣ для выходовъ лошади держатца на стойлахъ, и тѣмъ отъ утѣснен³я чинится поруха великая".

   По этому случаю былъ описанъ и дворъ ключаря Вас. Климонтова, о которомъ мы упоминали при обозрѣн³и Никольской улицы.

   Однако и этимъ приращен³емъ земли патр³архъ не удовлетворился и въ 1683 г. для округлен³я межи своего Конюшеннаго двора выпросилъ у государя новую небольшую прибавку изъ двора Стрѣшнева въ длину по всему Конюшенному двору, а поперекъ въ переднемъ концѣ, по Троицкой улицѣ, 3 саж., а въ заднемъ 6 саженъ, объясняя опять, что его Конюшенный дворъ тѣсенъ и каменнаго строен³я за утѣснен³емъ построить негдѣ и въ пожарное время лошадей вывесть не успѣть, а каменные запасы на то строен³е изготовлены.

   Въ 1691 г. на этомъ каменномъ уже дворѣ, находившемся противъ заднихъ воротъ домоваго большого патр³аршаго двора, описаны слѣдующ³я каменныя постройки: три полаты жилыя въ два этажа; конюшня въ 31 стойло, надъ нею сушило; на дворѣ 10 чулановъ на столбахъ; подлѣ конюшни особая конюшня стадныхъ лошадей безъ стойлъ; полата кладовая. Въ нижнемъ этажѣ одной изъ трехъ упомянутыхъ полатъ, подлѣ печи, съ надворья, былъ сдѣланъ горнъ, а въ немъ котелъ желѣзный для разогрѣван³я воды лошадямъ, мѣрою ведеръ въ 8 и больше.

   Въ коретныхъ амбарахъ помѣщалась 9 коретъ, болѣе или менѣе богато украшенныхъ, 1 полукорета. 3 коляски, возокъ 29 саней походныхъ, 7 телѣгъ, въ которыхъ возилась Ризная и другая всякая казна, 9 телѣгъ походныхъ, 17 телѣгъ Черкасскихъ, 7 телѣгъ простыхъ, 53 саней-болковни, 20 саней-дровни, и разные конюшенные и коретные приборы, сѣдла, полсти, попоны и пр.

   По указу Петра 1702 г., Конюшенный патр³арш³й дворъ назначенъ былъ къ разборкѣ для помѣщен³я здѣсь строительныхъ матер³аловъ при постройкѣ Арсенала, которая на нѣсколъко лѣтъ была остановлена, и потому упомянутый дворъ и при немъ церковь Пятницы были окончательно разобраны уже въ 1722-1723 гг. (Дѣла Московскаго Отдѣлен³я Военнаго Архива).

   Такимъ образомъ, на Троицкой улицѣ, идя отъ Троицкихъ воротъ по лѣвой сторонѣ, существовали дворы: 1) доктора Валентина Билса, 2) Богдана Бѣльскаго, потомъ кн. Ивана Голицына, впослѣдств³и принадлежавш³й Стрѣшневу, 3) Конюшенный дворъ патр³арха, 4) дворъ попа Владим³ра.

   Улица оканчивалась Никольскимъ Хрьстцомъ, перекресткомъ улицъ Никольской, проходившей къ Ивановской площади, и Троицкой, направлявшейся въ Чудовскую улицу мимо Чудова и Вознесенскаго монастырей къ Кремлевской Спасской стѣнѣ и къ Новоспасскому подворью.

   Между здан³ями Цареборисовскаго двора и Чудова монастыря Никольская улица имѣла ширины всего 3 саж. На этой межѣ противъ Царь-Пушки, въ 3 саж. отъ стѣны Чудовскаго здан³я, въ 1882 году обнаружился провалъ, гдѣ былъ открытъ прекрасно сложенный изъ бѣлаго камня погребъ съ щелевидными окнами вверху на уровнѣ улицы, принадлежавш³й къ Цареборисовскому строен³ю.

   Въ своемъ мѣстѣ мы упоминали, что прямую улицу отъ Никольскихъ воротъ къ Соборной площади провелъ впервые вел. князь Иванъ III около 1500 года. Въ древнее время и въ половинѣ ХV ст. мѣстность упомянутаго перекрестка, гдѣ впослѣдств³и было выстроено здан³е Чудова монастыря, была занята боярскими дворами, именно дворами извѣстныхъ дѣятелей Шемякиной смуты, Петра, Ивана и Никиты Константиновичей, какъ, только по отечеству, именовали ихъ лѣтописцы. Родъ Константиновичей происходилъ отъ Касожскаго князя Редеди, котораго въ единоборствѣ побѣдилъ Мстиславъ Тмутороканск³й въ 1022 году. Отецъ ихъ былъ Константинъ Ивановичъ, прозван³емъ Добренскiй, по селу, гдѣ живалъ. При вел. князѣ Васил³и Дмитр³евичѣ, по всему вѣроят³ю, онъ занималъ мѣсто Суздальскаго или Ростовскаго намѣстника, какъ и сынъ его Петръ былъ намѣстникомъ Ростовскимъ, быть можетъ, послѣ отца. Это былъ тотъ Петръ Константиновичъ, который въ 1433 г. на свадьбѣ Васил³я Темнаго узналъ на Васильѣ Дм. Косомъ подмѣненный у Дмитр³я Донскаго золотой поясъ и сказалъ о томь вел. княгинѣ Софьѣ Витовтовнѣ, которая не помедлила и отняла поясъ у Косаго, изъ-за чего возникла нескончаемая вражда между князьями, настала Шемякина смута. Другой, младш³й Константиновичъ, Никита, дѣйствуя въ пользу Шемяки, захватилъ у Троицы въ плѣнъ несчастнаго вел. князя Васил³я Васильевича.

   Когда смута окончилась и вел. князь восторжествовалъ, то, само собою разумѣется, Константиновичи подверглись опалѣ и дворы ихъ поступили въ государево владѣнье. Эти дворы примыкали къ стоявшей въ этой мѣстности церкви Рождества Христова, о которой мы упоминали выше, стр. 440, и вмѣстѣ съ тѣмъ занимали мѣстность Чудовской улицы и теперешняго здан³я Чудова монастыря.

   Сначала дворы Константиновичей по духовной вел. князя Васил³я Темнаго были отказаны въ 1462 г. его княгинѣ съ указан³емъ, что кому изъ дѣтей она захочетъ, тому и отдастъ. Она отдала ихъ государю Ивану Вас, который въ своей духовной 1504 г. отказывалъ ихъ своимъ сыновьямъ Юрью, Дмитр³ю, Семену, Андрею, а потомъ по тѣмъ мѣстамъ онъ проложилъ прямую улицу отъ Никольскихъ воротъ къ площади и въ томъ же 1504 году, взамѣнъ этихъ дворовъ, отдалъ сыновьямъ друг³е дворы и остатокъ мѣстъ Константиновичей, не вошедшихъ подъ улицу и лежавшихъ возлѣ Чудова монастыря, гдѣ тогда жилъ, въ переулкѣ, протопопъ Благовѣщенск³й Ѳома, вѣроятный духовникъ вел. князя, послѣ котораго это мѣсто оставалось навсегда за государевыми духовниками.

   Вблизи двора Константиновичей находились дворы князей Оболенскихъ, Григорья да Петра Ѳедоровичей Давыдовыхъ, Василья Ѳед. Сабурова (съ 1465 г. бояринъ) и другихъ, которые простирались уже по нынѣшней площади передъ Чудовымъ монастыремъ и Николаевскимъ дворцомъ.

   Изъ князей Оболенскихъ здѣсь жили кн. Александръ Васильевичъ, кн. Иванъ Вас. Стрига, князья Васил³й и Ѳедоръ Васильевичи Телепни. Князь Ѳедоръ былъ отцомъ ки. Ивана Ѳедоровича Овчины-Телепнева, знаменитаго любимца Великой княгини Елены Глинскихъ.

  

  

   Первое основан³е Митрополичьему, впослѣдств³и Патр³аршему двору положилъ святитель Петръ, основатель политическаго велич³я и могущества самой Москвы. Съ большою вѣроятностью можно полагать, что онъ поселился на этомъ мѣстѣ въ одно время съ начатою имъ постройкою Успенскаго собора, который имъ же былъ заложенъ здѣсь въ 1326 (или въ 1325) году. "Того же лѣта (6833), говоритъ лѣтописецъ, преосвященный Петръ, митрополить К³евьск³й и всеа Руси, заложи на Москвѣ на площади у своего двора перковь прьвую камену Успен³е св. Богородицы, соборная, и заложи себѣ гробъ своими руками въ стѣнѣ близь жертвенника, идѣже послѣди и положенъ бысть, иже и нынѣ лежитъ, многи чюдеса содѣвая съ вѣрою приходящимъ къ нему" (П. С. Л., X, 190).

   Въ одномъ изъ позднихъ лѣтописномъ сборникѣ читаемъ: "Въ лѣто 6833 (1325) Петръ митрополитъ на Москвѣ, въ маломъ томъ градѣ, постави дворъ свой идѣже и до днесь; подлѣ же двора своего заложи церковь первую каменую Успен³я Пресв. Богородицы, соборную, при князѣ ²оаннѣ Даниловичѣ и при братѣ его князѣ Юрьѣ Даниловичѣ, и гробъ заложи въ стѣнѣ близь жертвенника" (Рукопись Историч. Музея, инв. No 29, 278).

   Тогда упомянутая мѣстность представляла обширную площадь, свободное пространство передъ дворомъ вел. князя, какое въ древнемъ устройствѣ Русскаго жилища, сколько-нибудь богатаго и знатнаго, въ особенности Великокняжескаго, всегда оставлялось впереди хоромъ для простора со стороны пр³ѣзда къ хоромамъ. По старому обычаю въ Москвѣ до времени преобразован³й Петра Вел. всѣ знатные и богатые люди строили свои хоромы неотмѣнно въ глубинѣ двора, отдѣляя болѣе или менѣе обширную площадь впереди своего жилья.

   Святитель для постройки соборнаго храма, перваго каменнаго на Москвѣ, избралъ мѣсто на Великокняжеской городской площади на сѣверной ея сторонѣ и дальше къ сѣверу на краю площади, передъ сѣверными дверьми храма, основалъ свое жилище.

   Если лин³я теперешнихъ каменныхъ полатъ Синодальнаго дома (Альбомъ видовъ, No XIX) указываетъ на первоначальную межу первыхъ здан³й митрополичьяго жилища, въ чемъ едва ли возможно сомнѣваться, то разстоян³е отъ стѣны перваго Успенскаго храма до жилища святителя простиралось всего саженъ на десять и даже менѣе.

   Въ исторической литературѣ по этому предмету существують иныя свидѣтельства. По слѣдамъ авторитетнаго въ свое время историка Москвы И. М. Снегирева и донынѣ эти свидѣтельства разсказываютъ, что строителемъ владычнаго двора на этомъ мѣстѣ былъ патр³архъ Никонъ, что "со временъ Петра митрополита до ²оны митрополич³й домъ находился при древней церкви ²оанна Предтечи у Боровицкихъ воротъ; что только ²она перенесъ свое мѣстопребыван³е ближе къ Успенскому собору; въ 1450 г. онъ заложилъ противъ западнаго входа въ соборъ каменную полату и въ ней церковь Положен³я Ризы Пресв. Богородицы и тѣмъ положилъ основан³е митрополичьему двору предъ западными вратами собора"; что "эта церковь существуетъ и въ настоящее время, но считается уже дворцовою со времени патр. Никона, который перешелъ жить въ устроенный имъ же домъ на сѣверной сторон³ѣ Успенскаго собора (нынѣ Синодальный домъ)" {Русскiй Архивъ 1893 г. No 8, статья священника Н. А. Скворцова: Московскiй Кремль, стр. 438, 439. Памятники Московской Древности, И. Снегирева, М., 1842-1845, стр. 158-165.}.

   Снегиревъ въ своемъ описан³и Ризположенской церкви очень старался доказать, что митрополич³й, а потомъ и патр³арш³й дворъ со времени митр. ²оны существовалъ именно при этой церкви съ западной стороны собора, что "Церковь Ризположенская была свидѣтельницей конца митропол³и Росс³йской и начала патр³аршества". Эта задача повела автора къ самымъ неосновательнымъ заключен³ямъ и къ подбору свидѣтельствъ, совсѣмъ не относящихся къ мѣстности Ризположенской церкви.

   Дѣйствительно, первый митрополич³й домъ или дворъ въ Москвѣ находился, по предан³ю, при церкви ²оанна Предтечи у Боровицкихъ воротъ, но первый же св. Петръ и перенесъ свое жилище къ заложенному имъ новому храму на Великокняжеской площади и не къ западнымъ его вратамъ, гдѣ не было достаточнаго мѣста для цѣлаго двора, а именно на сѣверную сторону храма, гдѣ, на краю площади, мѣстность позволяла устроить дворъ съ должною обширностью для хоромъ владыки съ подчиненными необходимыми строен³ями.

   Съ западной стороны, куда примыкало своими частями и жилище вел. князя (не болѣе какъ на разстоян³и 20 саж. отъ собора), возможно было выстроить только одну полату, да и та значительно стѣнила бы пространство передъ передними главными (западными) дверьми собора во время церковныхъ дѣйствъ.

   Вообще же относительно перемѣщен³я владычняго двора надо сообразить и друг³я обстоятельства. Закладывая на новомъ мѣстѣ соборный храмъ и собственными руками устроивая у его стѣны собственную гробницу, могъ ли святитель Петръ оставаться въ такой дали отъ этого сооружен³я, которая существовала между церковью ²оанна Предтечи у Боровицкихъ воротъ и новозаложеннымъ храмомъ? И какимъ путемъ святитель долженъ былъ ходить или ѣздить къ новому, столь ему любезному дѣлу? Дорога пролегала или черезъ Великокняжеск³й дворъ, или же вокругъ этого двора по западной и сѣверной его окраинѣ, по его задамъ, гдѣ она была еще длиннѣе. И это въ то время, когда постройка новыхъ хоромъ, обычно деревянныхъ, ни въ строительномъ матер³алѣ, ни въ продолжительности времени работъ не представляла ни малѣйшихъ затруднен³й. Въ то время и въ одинъ мѣсяцъ возможно было выстроить достаточно обширныя хоромы. Такимъ образомъ, вышеприведенная отмѣтка лѣтописи, что святитель заложилъ новый храмъ у своего двора, вполнѣ достовѣрна и съ полнымъ основан³емъ можно полагать, что святитель переселился къ новозаложенному храму въ то еще время, какъ только начали копать рвы для его основан³я. Тогда же или незадолго передъ тѣмъ и были поставлены жилыя хоромы, хотя бы вначалѣ и небольш³я, изъ которыхъ черезъ нѣсколько шаговъ святитель могъ приходить къ своему дѣлу, устроивая себѣ вѣковѣчную гробницу. Трудно представить, чтобы для этого дѣла онъ каждый разъ путешествовалъ отъ Боровицкихъ воротъ къ заложенному имъ храму. Однако, какъ видѣли по увѣрен³ю Слегирева, а за нимъ и всѣхъ авторовъ, черпавшихъ свои свѣдѣн³я изъ этого источника, такъ должны были путешествовать къ новому соборному храму, къ церковнымъ службамъ и по другимъ случаямъ, и всѣ митрополиты, живш³е будто бы все еще у Боровицкихъ воротъ, Ѳеогностъ, св. Алексѣй, Кипр³анъ, Фот³й до ²оны, проѣзжая или чрезъ Великокняжеск³й дворъ или объѣзжая этотъ дворъ по его задамъ. Само собою разумѣется, что такой несообразности никогда не существовало. Точно также не существовало митрополичьяго, а потомъ патр³аршаго двора и на западной сторонѣ собора, гдѣ между соборомъ и Великокняжескимъ дворцомъ оставалось полаго, свободнаго мѣста всего на 20 саж. въ квадратѣ. Возможно ли было размѣстить на этомъ пространствѣ каменныя полаты и весь обширный составъ владычнихъ хоромъ съ ихъ служебными частями? Основан³емъ для этого неправильнаго заключен³я послужило свидѣтельство лѣтописи, что митр. ²она въ 1450 г. "заложилъ на своемъ дворѣ полату камену предъ дверьми Святыя Богородицы и церковь въ полатѣ во имя Пресв. Богородицы Положен³е Честныя Ея Ризы". Лѣтописецъ не упомянулъ, передъ какими дверьми, и историкъ Москвы опредѣлилъ, что передъ западными; но существовали, кромѣ, южныхъ и сѣверныя двери, передъ которыми въ дѣйствительности и была выстроена эта полата, гдѣ святитель послѣ того устроилъ въ полатѣ и церковь Ризположен³я въ память чудеснаго избавлен³я Москвы отъ нашеств³я скорой Татарщины, т.-е. внезапнаго нашеств³я Ордынскаго царевича Мазовши, что случилось уже въ 1451 г. ³юля 2 на память Положен³я Ризы Пресв. Богородицы. Мазовша стоялъ у города одинъ день и такъ же внезапно побѣжалъ восвояси, какъ приходилъ.

   Русск³й Временникъ (М., 1790 г., II, 22) прямо свидѣтельствуетъ, что церковь въ полатѣ святитель заложилъ послѣди. Значитъ, задумана была постройка только одной полаты, а устройство церкви въ полатѣ являлось уже событ³емъ случая, спустя цѣлый годъ. Въ жит³и митрополита ²оны упомянуто, какъ и вездѣ въ лѣтописяхъ, что митрополитъ "постави церковь, иже въ каменной полатѣ на своемъ дворѣ".

   Въ лѣтописяхъ: заложилъ полату, въ ней же церковь... заложилъ... Слова постави и заложилъ давали понят³е, что это былъ особый храмъ. Между тѣмъ въ похвальномъ словѣ митрополиту ²онѣ, написанномъ въ 7055 (1547) г., говорится слѣдующее: "И скоро повелѣ воздвигнути храмъ... на своемъ дворѣ въ полатѣ въ единомъ углѣ въ доскахь". Стало быть, это была небольшая деревянная постройка въ одномъ изъ угловъ полаты, конечно, въ переднемъ, въ восточномъ углу.

   Объ этой полатѣ мы еще будемъ говорить впослѣдств³и, а теперь утвердимся на той несомнѣнной истинѣ, что митрополич³й дворъ со временъ святителя Петра и до окончан³я временъ патр³аршихъ находился и разростался новыми здан³ями на сѣверной сторонѣ собора, гдѣ и донынѣ существуютъ его остатки подъ именемъ Синодальнаго дома.

   Что касается свѣдѣн³я, повсюду повторяемаго и потому ставшаго уже непреложною истиною, что этотъ Синодальный домъ построенъ пахр³архомъ Никономъ {Такъ, утверждалъ и Синодальный ризнич³й, архимандритъ Савва, впослѣдств³и арх³епископъ Тверской. См. его "Указатель Патр³аршей Ризницы и Библ³отеки", въ отдѣлѣ Пояснительный Словарь, стр. 21 и 27. М., 1858 г.}, то источникомъ для этого свѣдѣн³я, повидимому, послужила отмѣтка "Путеводителя къ древностямъ и достопамятностямъ Московскимъ" (М. 1792 г., I. 285), гдѣ говорится, что "Синодальный домъ, прежде бывш³й Патр³арш³й и въ старину именовавш³йся Крестовою полатою, построенъ Никономъ патр³архомъ въ отсутств³е царя Алексѣя Михаиловича, когда Его Величество былъ въ походѣ въ Польшѣ, въ 1655 г., и по возвращен³и въ 1656 г. въ Москву, былъ введенъ патр³архомъ съ церемон³ею въ оную Крестовую полату, которую самъ (патр³архъ) построилъ". Авторъ ссылается на книгу патр³аршихъ выходовъ въ упомянутые года, въ которой рѣчь идетъ только объ одной Крестовой и притомъ, какъ будетъ видно, о Крестовой новой или Малой, такъ какъ существовала Крестовая старая или Большая, что нынѣ Муроварная. Авторъ Путеводителя именемъ Крестовой обозначилъ и все обширное здан³е Синодальнаго дома. указывая, вмѣсто новой, на старую Крестовую, вслѣдств³е чего и выходило, что Никонъ построилъ все это здан³е. Такъ стали повторять и донынѣ повторяютъ и всѣ друг³е авторы, когда касаются этого предмета. По поводу такого обстоятельства мы принуждены снова разъяснять неправильность этихъ настойчивыхъ повторен³й.

   Новѣйш³й изслѣдователь по этому вопросу г. Н. Писаревъ {Домашн³й бытъ русскихъ патр³арховъ, Казань, 1904 г.} всѣми мѣрами отстаиваетъ эти старыя неправдоподобныя заключен³я. Онъ утверждаетъ, повторяя зто нѣсколько разъ, что: "Владычн³й дворъ отъ митроп. Петра и до патр³арха Никона былъ расположенъ по западной и сѣверозападной сторонѣ Успенскаго собора (стр. 23, 24, 26, 28); что центръ Владычняго дома приходился противъ сѣверозападнаго угла Успенскаго собора; что главныя помѣщен³я дома были расположены на западной сторонѣ отъ собора (27); что Никонъ не захотѣлъ жить въ кел³яхъ своихъ предшественниковъ и избралъ новое мѣсто для своихъ хоромъ и двора (28), гдѣ и построилъ вновь полаты и дворецъ" (29), какъ выразился въ своемъ дневникѣ Павелъ Алеппскiй. Эти новыя полаты и дворецъ, по объяснен³ю г. Писарева, съ восточной стороны оканчивались церковью XII Апостоловъ (29), а съ западной доходили до церкви РизъПоложен³я, стало быть заключали въ своемъ составѣ всѣ тѣ здан³я, которыя существуютъ и донынѣ, въ томъ числѣ и Синодальную Муроварную полату. При этомъ авторъ дѣлаетъ примѣчан³е: "Утвержден³е проф. Е. Е. Голубинскаго (въ его Истор³и Русской церкви), что митрополич³й дворъ еще при м. Петрѣ былъ переяесенъ "на то мѣсто, на которомъ остался навсегда - на мѣсто нынѣшней Синодальной полаты",-находится въ очевидномъ противорѣч³и съ твердо установленными положен³ями исторической науки о перенесен³и патр. Никономъ патр³аршаго двора на новое мѣсто".

   Эта историческая наука (въ сочинен³и г. Писарева) представила только превратныя несообразныя толкован³я извѣстныхъ свѣдѣн³й и въ особенности нашихъ обсужден³й по этому предмету. Доказывать неправильность толкован³й автора заняло бы много мѣста и къ тому же это безполезно и очень скучно.

   Между многими другими яркая несообразность заключается въ слѣдующемъ.

   Согласимся, что до Никона патр³арш³й домъ и дворъ находился на западной сторонѣ отъ Успенскаго собора, слѣдовательно всѣ извѣст³я о патр³аршемъ дворѣ до времени Никона должны относиться къ этому западному помѣщен³ю патр³аршаго двора а дома. Изъ этихъ извѣст³й самъ авторъ приводитъ свидѣтельства, что въ патр³аршемъ домѣ въ XVI ст. существовали двѣ полаты, Большая и Бѣлая (30); въ XVII ст. у патр. Филарета находились три полаты, Крестовая, Столовая, Макарьевская; патр. ²осифъ съ 1643 г., только за 10 лѣтъ до Никона, перестроиваетъ нѣсколько полатъ начиная съ сѣней, Крестовую, Золотую, Казенную, Проходную (56).

   Все это до Никона должно было существовать на дворѣ патр³арховъ на западной сторонѣ отъ собора. Никонъ не захотѣлъ здѣсь жить и перенесъ свой патр³арш³й дворъ на новое мѣсто, на сѣверную сторону отъ собора, гдѣ и построилъ существующ³я донынѣ здан³я. Соглашаемся! Но ставимъ вопросъ: куда же подѣвался этотъ западный патр³арш³й домъ и дворъ, какъ и куда исчезли всѣ упомянутыя выше полаты? И самое наречен³е Никона въ патр³архи происходило на патр³аршемъ дворѣ, въ Крестовой полатѣ. Куда же изчезъ этоть дворъ съ Крестовою полатою какъ и всѣ друг³я полаты?

   Павелъ Алеппск³й, упоминая о сѣверной двери Успенскаго собора, говоритъ между прочимъ, что "насупротивъ этой двери находятся полаты и дворецъ патр³арха, выстроенные имъ въ настоящее время"... Повидимому, это указан³е послужило для г. Писарева самымъ твердымъ основан³емъ почитать патр. Никона строителемъ всего Синодальнаго здан³я. Но тотъ же Павелъ въ своемъ дневникѣ говоритъ, что Никонъ "выпросилъ у царя дворь (Цареборисовск³й) находящ³йся близъ патр³аршаго дома съ сѣверной стороны собора". Далѣе, описывая М³роварную полату, Павелъ говоритъ, что однѣ ея окна выходятъ на соборъ, а съ другой стороны выходятъ на дворъ стараго патр³аршаго дома. Такимъ образомъ у г. Писарева выходитъ, что Никонъ выстроилъ патр³арш³й домъ, существовавш³й до Никона.

   Нѣтъ ни прямыхъ, ни косвенныхъ указан³й о томъ, чтобы на западной сторонѣ отъ собора когда-либо существовали святитель ск³я полаты и жилыя помѣщен³я. Вся эта западная и сѣверо-западная сторона отъ древняго времени была занята помѣщен³ями Великокняжскаго, а потомъ царскаго дворца на его женской половинѣ, хоромы которой выглядывали даже изъ-за собора (Альбомъ видовъ No XIII).

   На западъ отъ собора патр³аршему дому принадлежала мѣстность церкви Ризположен³я и незанятое полое пространство передъ главными западными дверьми собора, необходимое для церковныхъ дѣйств³й. Это было мѣсто церковное соборное и потому собственно патр³аршее. Надъ этимъ пространствомъ со стороны Дворца и высились хоромы царицы и царевенъ. Никонъ, проходя этимъ мѣстомъ, всегда подавалъ въ верхъ царицѣ свое благословен³е, какъ свидѣтельствуетъ Павелъ Алеппск³й.

   Сочиненiе г. Писарева въ своемъ содержан³и излагаетъ главнымъ образомъ все то самое, что и мы излагали въ "Истор³и города Москвы", представляя обзоръ патр³аршаго быта (стр. 470-590). Такимъ образомъ возникла неожиданная конкуренц³я и авторъ нашелъ необходимымъ заявить, что когда вышла въ свѣтъ "Истор³я города Москвы", его "работа была уже приготовлена къ печати" (стр. V), то есть исполнена независимо отъ упомянутой нашей книги. Этому обстоятельству должно бы только радоваться, такъ какъ избранный предметъ подвергается описан³ю и объяснен³ю въ двухъ независимыхъ другъ отъ друга работахъ и потому въ научномъ отношен³и получаетъ не мало выгодъ: чего не досмотрѣла одна работа, то исправляегь и дополняетъ другая.

   Но конкуренц³я по самому свойству своей задачи требуетъ непремѣннаго выхваливан³я своей работы и возможнаго понижен³я цѣнности работы конкурента. Такъ долженъ былъ поступить и г. Писаревъ. Онъ почелъ обязательнымъ сдѣлать нѣсколько критическихъ замѣчан³й на отдѣлъ о бытѣ патр³арховъ въ нашей книгѣ съ цѣлью доказать или неосновательность и неполноту, или ошибочность нашей работы и указать вообще, что мы не пользовались архивными матер³алами какъ слѣдуетъ и черпали свѣдѣн³я исключительно только изъ сборника архивныхъ матер³аловъ, собранныхъ гг. Холмогоровыми.

   Напротивъ того, самъ авторъ составилъ свое изслѣдован³е "въ главной и большей его части на основан³и еще неизданныхъ документовъ".

   Надо замѣтить, что матер³алами гг. Холмогоровыхъ постоянно пользуется и самъ авторъ, выставляя однако на видъ, что пользуется исключительно только архивными книгами (57, 59), для чего и сопровождаетъ свои рѣчи шумихою безчисленныхъ голыхъ ссылокъ на листы рукописей, вмѣсто того чтобы приводить и самые ихъ тексты, всегда содержащ³е болѣе того на что указываетъ работа. Конечно, и эти матер³алы, изданные (будто бы) гг. Холмогоровыми, оказались изданными "не совсѣмъ тщательно, почему невсегда могутъ служить вполнѣ надежнымъ источникомъ".

   Относительно этихъ матер³аловъ должно замѣтить, что, къ сожалѣн³ю, г. Писаревъ не знаетъ или не желаетъ знать о томъ, что книга "Матер³аловъ гг. Холмогоровыхъ", какъ онъ часто именуетъ ее, есть только отдѣльный оттискъ изъ книги. "Матер³алы для истор³и, археолог³и и статистики города Москвы", изданной нами еще въ 1884 году, гдѣ въ предислов³и, стр. 54, подробно объяснено и происхожден³е этихъ матер³аловъ, собранныхъ подъ нашимъ руководствомъ, по нашимъ указан³ямъ и при нашей редакц³и трудами почтеннаго покойнаго архивар³уса В. И. Холмогорова и его брата Г. И. Холмогорова. Эти самые матер³алы и послужили основан³емъ для нашего обзора истор³и домашняго быта патр³арховъ. Они заготовлены при нашемъ руководящемъ участ³и въ работахъ двадцать лѣтъ тому назадъ и заготовлены съ такою полнотою, что трудъ г. Писарева только повторяетъ сказанное въ этихъ матер³алахъ, конечно съ дополнен³ями. Архивный матер³алъ неистощимъ, особенно въ мелочахъ, и потому немудрено, что иныя свѣдѣн³я случайно не встрѣтились собирателямъ и были пропущены, на что въ двухъ-трехъ мѣстахъ старательно и указываетъ г. Писаревъ.

   Какъ обширенъ былъ первоначальный дворъ митрополита, свѣдѣн³й не имѣемъ. Въ древнее время онъ занималъ мѣстность, главнымъ образомъ, съ сѣверной стороны собора, захватывая отчасти и уголъ съ западной стороны, передъ западными вратами собора, гдѣ впослѣдств³и была построена упоминаемая Ризположенская церковь, о которой лѣтописи отмѣчаютъ, что митрополитъ въ 1484 г. заложилъ церковь у своего двора, а при ея освящен³и въ 1486 г. упоминаютъ, что освященъ храмъ на митрополичьемъ дворѣ.

   Эти обозначен³я указываютъ, что мѣстность церкви хотя и принадлежала двору митрополита, но была, такъ сказать, стороннею его частью.

   Повторимъ, что жилыя и пр³емныя помѣщен³я святителей были расположены съ сѣверной стороны собора, и за ними далѣе къ сѣверу же распространялся и самый дворъ святителей со всѣми служебными и хозяйственными его учрежден³ями.

   Судя о томъ, какъ жили патр³архи въ ХV²² ст., можемъ съ достовѣрностью предполагать, что собственное жилище митрополитовъ не отличалось особымъ просторомъ и состояло не болѣе какъ изъ трехъ или четырехъ небольшихъ комнатъ, избнаго типа, именуемыхъ обыкновенно, кельями въ числѣ которыхъ, кромѣ крыльца и сѣней, находились: передняя келъя (пр³емная), собственно такъ именуемая келья - комната (родъ кабинета), келья крестовая (моленная) и малая келья (опочивальня). Этотъ составъ помѣщен³я увеличивался обширными сѣнями, передними, болѣе просторными, и менѣе просторными задними, примыкавшими къ жилью съ надворья. Так³я хоромы ставились обыкновенно на подклѣтахъ, составляя второй ярусъ здан³я. Вверху, въ третьемъ ярусѣ, устроивались вышки или чердаки-терема, свѣтлыя лѣтн³я холодныя помѣщен³я для прохладнаго пребыван³я во время отдыха.

   Такъ, предположительно, могло быть построено первое жилище митрополитовъ; по крайней мѣрѣ, такъ жили и святѣйш³е патр³архи въ ХV²² ст.

   Но кромѣ небольшихъ хоромъ для собственнаго жилья, у святителей, соотвѣтственно потребностямъ ихъ высокой духовной власти, строились и особыя обширныя хоромины для собран³й духовенства.

   Первая и главяая изъ этихъ хороминъ деревянной постройки именовалась крестовою. Въ собственномъ значен³и это была митрополичья общая съ духовнымъ чиномъ, т.-е. соборная моленная, гдѣ у крестовъ и иконъ святителемъ ежедневно совершались обычныя церковныя службы, почему и служащ³е у крестовъ попы и дьяки прозывались также крестовыми. Въ этой крестовой происходили и соборныя молебныя службы по случаю извѣстныхъ обрядовъ, или въ извѣстные праздники. Но, кромѣ молен³й, здѣсь же происходили собран³я и засѣдан³я соборовъ духовенства по дѣламъ церковнаго устройства и управлен³я. Поэтому Крестовая митрополичьяго двора по своему торжественному значен³ю, въ качествѣ большой пр³емной залы, соотвѣтствовала древней Великокняжеской Гридницѣ {Въ 1472 г. въ Новгородѣ на Княжемъ дворѣ совершиша Гридницу камену (Кар., VI, пр. 629).} или выстроеннымъ впослѣдств³и Грановитой и Золотой полатамъ царскаго дворца.

   Кромѣ