Забелин Иван Егорович - История города Москвы

bsp;   Ты про броды кониные,

   Про мосточки калиновы,

   Перевозы частые...

   Провѣщится быстра рѣка

   Человѣческимъ голосомъ,

   Да и душой красной дѣвицей:

   Я скажу те, добрый молодецъ,

   Я про броды кониные,

   Про мосточки калиновы,

   Перевозы частые.

   Съ броду конинаго

   Я беру по добру коню;

   Съ перевозу частаго

   По сѣдѣличку черкескому;

   Съ мосточку калинова

   По удалому молодцу;

   А тебя безвремяннаго молодца

   Я и такъ тебя пропущу.

   Переѣхалъ молодецъ

   За рѣку за Смородину.

   Онъ отъѣхалъ какъ бы версту-другую,

   Онъ глупымъ разумомъ похваляется:

   "А сказали про быстру рѣку Смородину-

   Ни пройти, ни проѣхати,

   Ни пѣшему, ни конному,-

   Она хуже, быстра рѣка,

   Тое лужи дождевыя!"

   Скричитъ за молодцемъ въ сугонь.

   Быстра рѣка Смородина

   Человѣческимъ языкомъ,

   Душой красной дѣвицей:

   "Безвремянный молодецъ!

   Ты забылъ за быстрой рѣкой

   Два друга сердечные,

   Два остра ножа булатные,-

   На чужой дальней сторонѣ

   Оборона великая!"

   Воротился молодецъ

   За рѣку за Смородину...

   Нельзя чтобъ не ѣхати

   За рѣку за Смородину:

   Не узналъ добрый молодецъ

   Того броду конинаго,

   Не увидѣлъ молодецъ

   Перевозу частаго,

   Не нашелъ молодецъ

   Онъ мосточку калинова,

   Поѣхалъ молодецъ

   Онъ глубокими омуты... (и сталъ тонуть)

   А и взмолится молодецъ:

   "А и ты, мать, быстра рѣка,

   Ты быстра рѣка Смородина!

   Къ чему ты меня топишь

   Безвремяннаго молодца?

   Провѣщится быстра рѣка

   Человѣческимъ языкомъ

   Она душой красной дѣвицей:

   Безвремянный молодецъ! Не я тебя топлю.

   ... Топитъ тебя, молодецъ,

   Похвальба твоя-пагуба...

   Утонулъ добрый молодецъ

   Во Москвѣ-рѣкѣ Смородинѣ ¹).

  

   ¹) Древн³я стихотворен³я Кирши-Данилова. М., 1818 г., стр. 295-298. Сборникъ Кирши-Данилова. Спб., 1901, стр. 124.

  

   Не описывается ли здѣсь то мѣстное свойство рѣкъ, почему онѣ получали наименован³е мостовъ и мостковъ, то-есть способность безопасной переправы?

  

  

  

   Первоначальное Кремлевское поселен³е города Москвы въ незапамятныя времена основалось на крутой береговой горѣ, на мысу Кремлевской высокой площади, которая нѣкогда выдвигалась къ устью рѣчки Неглинной крутымъ обрывомъ у теперешнихъ Кремлевскихъ Боровицкихъ воротъ.

   На такихъ излюбленныхъ мѣстностяхъ, на крутыхъ высокихъ мысахъ, при сл³ян³и рѣкъ и рѣчекъ или глубокихъ овраговъ основывались всѣ древн³е Русск³е города, какъ и малые городки, находивш³е въ этомъ расположен³и мѣстности не малую защиту и оборону въ опасныхъ случаяхъ. Теперь Московской крутой угловой горы не существуетъ. Въ течен³и вѣковъ она постепенно теряла свой первоначальный видъ и окончательно была срыта и уравнена пологимъ скатомъ уже на нашей памяти, въ 1847 году, по случаю постройки новаго Кремлевскаго дворца, лицевая сторона котораго стоитъ именно на томъ высокомъ уровнѣ площади, какой нѣкогда высился и у Боровицкихъ воротъ.

   Отъ древняго времени осталось неизмѣннымъ только одно имя горы, сохраняемое и донынѣ помянутыми Боровицкими воротами. Вся гора была боровая, покрытая въ древнее время, конечно, дремучимъ боромъ.

   На это указываетъ и другой свидѣтель, стоящ³й неподалеку, древн³й храмъ Спаса на Бору во дворѣ Новаго дворца.

   Урочище Боръ, стало быть, обозначало всю площадь древнѣйшаго помѣщен³я Москвы.

   Повидимому, къ этому Бору относится и древнее замоскворѣцкое урочище церквей ²оанна Предтечи подъ Боромъ и Черниговскихъ Чудотворцевъ тоже подъ Боромъ. Выражен³е подъ Боромъ, а не на Бору, вѣрнѣе всего указываетъ, что обозначенная мѣстность, лежащая хотя бы и за рѣкою, въ дѣйствительности находилась подъ сѣнью Кремлевскаго бора. Часть этого бора, вѣроятно, произростала и по замоскворѣцкому берегу, но главный сплошной боръ все-таки простирался по Кремлевской нагорной сторонѣ рѣки, почему и явилось урочище подъ Боромъ. Это урочище, какь мѣстность древняго поселен³я, должно относиться къ той же отдаленной древности, какъ и Кремлевское урочище на Бору {Существовало и еще урочище подъ Боромъ, какъ обозначалась церковь ²оанна Предтечи въ Ивановскомъ монастырѣ (Доп. Акт. Истор. I, 210). Любопытно, что съ именемъ Бора въ этихъ трехъ случаяхъ соединяются и имена церквей ²оанна Предтечи. Быть можетъ, постройкою храмовъ этого воимя руководила какая либо религ³озная мысль, освящавшая боровую лѣсистую мѣстность святымъ именемъ Предтечи соотвѣтственно народному вѣрован³ю.}.

   Упомянутыя прозван³я "на бору" и "подъ боромъ" и прозван³е воротъ-Боровицк³я остаются древнѣйшими памятниками Московской топограф³и, а прозван³е воротъ вмѣстѣ съ тѣмъ служитъ свидѣтельствомъ, что самыя ворота на томъ же мѣстѣ существовали отъ того времени, какъ была выстроена первая ограда для здѣшняго поселка. По всему вѣроят³ю, въ начальное время они открывали путь не прямо на гору, а только на Подолъ Кремля, какъ это замѣтно и теперь по закладенной аркѣ въ Боровицкой башнѣ, проводившей и въ позднее время къ тому же Подолу.

   Надо также упомянуть, что прозван³е воротъ неподвижно сохранялось въ течен³и вѣковъ именно только памятью Московскаго народа. Царь Алексѣй Мих., слѣдуя своимъ благочестивымъ побужден³ямъ, указомъ 17 апрѣля 1658 г., повелѣлъ эти ворота писать и называть Предтечинскими, во имя стоявшей передъ ними церкви ²оанна Предтечи; однако не только народъ, но и канцелярск³я офиц³альныя записи не всегда слѣдовали этому указу и по прежнему прозывали ворота Боровицкими.

   Какая же была ограда у перваго Кремлевскаго поселка? На это даютъ отвѣтъ во множествѣ разсѣянные въ близкихъ и дальнихъ окрестностяхъ Москвы такъ называемые городки и городища, то-есть древн³я мѣста такихъ же поселковъ, каковъ былъ и первый Кремлевск³й. Они также устроивались на мысахъ или угловыхъ высокихъ мѣстахъ при сл³ян³и рѣкъ, рѣчекъ и овраговъ, въ лѣсной глуши, и всегда были укрѣплены валомъ и рвомъ. На валу, конечно, ставился еще деревянный частоколъ, тынъ, или острог изъ бревенъ, стоймя, остро отесанныхъ вверху. Такъ, несомнѣнно, былъ укрѣпленъ и первый поселокъ Кремля. Остатки его вала и рва были найдены близъ юго-западнаго угла церкви Спаса на Бору при постройкѣ Новаго дворца {Гастева: Статистическое Описан³е Москвы. М., 1841 г. Объяснен³е плановъ стр. 4, No 55.}, при чемъ оказывается, что церковь Спаса стояла внѣ окопа или ограды этого первичнаго поселка.

   Городокъ и до постройки деревянныхъ стѣнъ могъ именоваться Кремником, Кремлемъ и Кремлевникомъ, такъ какъ это имя въ коренной формѣ Кремь и доселѣ въ сѣверномъ областномъ языкѣ обозначаетъ тотъ же боръ или крѣпк³й и крупный строевой хвойный лѣсъ вь завѣтномъ бору, растущ³й среди моховыхъ болотъ {Отеч. Записки 1844 г., No 2, Смѣсь, стр. 84 и 85.}, которые и у Кремля оставили свое имя въ улицѣ Моховая.

   У Ивановскаго монастыря Кулижки также обозначали болотистую мѣстность.

   Стало быть, прозван³е Кремля идетъ не отъ крѣпкихъ стѣнъ. не отъ крѣпости въ смыслѣ крѣпостной твердыни, а отъ имени бора-кремника.

   Въ половинѣ XV вѣка (1461 г.), по случаю постройки вблизи Боровицкихъ воротъ упомянутой каменной церкви Рождества ²оанна Предтечи, лѣтописецъ записалъ очень достовѣрное предан³е, что та церковь "была прежде деревянная, первая церковь на бору, въ томъ лѣсу и рублена, и была соборная при св. Петрѣ митрополитѣ, и дворъ былъ Петра Чудотворца близко туто же {Полное Собр. Лѣтоп. VIII, 149. Продол. Нестора. М., 1784, стр. 259.}.

   Можно съ вѣроятностью предполагать, что эта церковь была здѣсь выстроена вскорѣ по крещен³и тутошняго населен³я. Когда въ 1847 г. каменный храмъ былъ окончательно разобранъ, то "подъ кирпичнымъ поломъ каменнаго жертвенника (у Предтеченскаго престола) найдены скотск³я кости: лошадиная голова и двѣ голени, изъ которыхъ одна признана была за бычачью, а другая за коровью" {Москов. Архангельск³й Соборъ, соч. Л. Лебедева. М., 1880 г., стр. 142.}. Не воздвигнута ли первая деревянная церковь на самомъ мѣстѣ древняго языческаго капища? Воименован³е Рождества Предтечи также можетъ служить указан³емъ на бывавшее здѣсь языческое празднество, какое съ именемъ Купалы совершалось наканунѣ христ³анскаго празднован³я въ честь Предтечи 24 ³юня. Извѣстно, что во времена перваго крещенiя русскихъ племенъ христ³анск³е храмы повсюду поставлялись на мѣстахъ прежнихъ языческихъ требищъ, о чемъ прямо свидѣтельствуетъ первый митрополитъ Русинъ, Илар³онъ: "Начатъ мракъ идольск³й отъ насъ отходити", говоритъ онъ. "Уже не сотонинск³я капища сограждаемъ, но Христовы церкви зиждемъ... капища разрушишась и церкви поставляются, идоли сокрушаются и иконы святыхъ являются..." {Чтен³я Общ. Истор³и и Древностей, годъ III, No 7, стр. 32, 37.}.

   Повидимому, Предтеченская церковь занимала серединное положен³е въ этомъ древнѣйшемъ городкѣ Москвы, несомнѣнно, какъ упомянуто, и въ то время обнессеномъ землянымъ окопомъ, валомъ и рвомъ. Замѣчается также и общ³й городовой обычай ставить главные соборные храмы по самой срединѣ города. Если такъ было и въ Московскомъ первомъ городкѣ, то это обстоятельство даетъ возможность, хоть приблизителыю, опредѣлить пространство первоначальной Москвы, пространство, такъ сказать, ея зародыша.

   Этотъ зародышъ занималъ Боровицк³й острый уголъ Кремлевской мѣстности на протяжен³и не много болѣе ста саженъ и составлялъ острый трехугольникъ, вершина котораго направлялась къ Ю. 3., къ устью рѣчки Неглинной, а основан³е примыкало къ С. В., къ уровню всей площади Кремля, гдѣ, не доходя церкви Спаса на Бору, былъ открытъ, какъ упомянуто, ровъ и валъ. Такимъ образомъ, весь городокъ помѣщался между Боровицкими воротами и Новымъ Императорскимъ дворцомъ, занимая всю площадь, перегороженную теперь чугунною рѣшеткою. Стороны этого трехугольника-южная, къ Москвѣ-рѣкѣ, и западная, къ Неглинной, гдѣ высятся стѣны Кремля и здан³е Оружейной Полаты - спускались къ потокамъ рѣкъ береговыми кручами, вышиною отъ уровня рѣки почти на 15 саж. или - по другому измѣрен³ю - почти на 20 саженъ, какъ это еще замѣтно со стороны Кремлевскаго сада.

   Отъ Боровицкихъ воротъ идите прямо къ Новому дворцу, держа лин³ю на среднее окно Государева кабинета, выходящаго на уголъ дворца, и черезъ 120 мѣрныхъ шаговъ вы остановитесъ на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ находилась упомянутая первая церковь Москвы во имя Рождества ²оанна Предтечи. Какъ упомянуто, она разобрана въ 1847 г. единственно по той причинѣ, что будто бы, какъ за очень достовѣрное разсказывали нѣкоторые изъ строителей Новаго дворца, нарушала красоту вида на вновь востроенный дворецъ изъ Замоскворѣчья и въ особенности съ Каменнаго моста. Дѣйствительно, этотъ неболъшой старинный храмъ, дорогой памятникъ Московской древности, не былъ уже въ архитектурномъ соглас³и съ новыми постройками и казался какимъ-то случайно здѣсь забытымъ остаткомъ исчезнувшей первобытной Московской старины.

   Истор³я исчезновен³я этого храма любопытна.

   2 октября 1846 г. Государь Императоръ Николай Павловичъ при осмотрѣ Новаго дворца, даже и изъ Замоскворѣчья и съ Каменнаго моста, Высочайше повелѣть соизволилъ церковь св. ²уара (какъ въ это время прозывался древн³й храмъ по имени предѣла) перенести въ башню Боровицкихъ воротъ, нынѣ же существующее ея строен³е разобрать" (Судьба первой церкви на Москвѣ, А. И. Успенскаго. М., 1901, стр. 15).

   Однако у начальетва Московской Дворцовой Конторы естественно возникло опасен³е, не произойдутъ ли по этому поводу разнаго рода волнен³я и толки въ народѣ. Так³я опасен³я возникали и прежде по такимъ же поводамъ, напр., при Императорѣ Александрѣ I по случаю предполагаемаго Валуевымъ уничтожен³я нѣкоторыхъ старыхъ здан³й Кремля.

   Имѣя это въ виду, вице-президентъ Конторы, непосредственно завѣдывавш³й всею постройкою Новаго дворца, гофмаршалъ баронъ Боде доносилъ Министру Двора 12 авг. 1847 г. слѣдующее: "Находящуюся въ Кремлѣ церковь во имя св. ²оанна Предтечи Высочайше повелѣно сломать и перевести въ Боровицкую башню. А какъ этотъ храмъ принадлежитъ къ первѣйшимъ Московскимъ древностямъ, то, дабы совершенно отстранить всѣ могущ³е возникнуть по сему предмету въ народѣ разнаго рода толки, я полагалъ бы на стѣнѣ башни, обращенной ко Дворцу, сдѣлать на особо здѣланныхъ камняхъ надписи, объясняющ³я причину сего перенесен³я".

   Митрополитъ Филаретъ одобрилъ эту мысль и составилъ двѣ надписи, которыя по Высочайшему соизволен³ю и помѣщены на свои мѣста.

   Сердечнымъ печальникомъ о разорен³и храма явился извѣстный любитель святыни А. Н. Муравьевъ.

   Онъ обращался съ ходатайствомъ о спасен³и древней церкви къ Владыкѣ митрополиту, но получилъ отъ него отвѣтъ въ слѣдующихъ выражен³яхъ: "Простите меня, что я поклоняюсь древнимъ иконамъ и прочей святынѣ, а не разсѣдшимся камнямъ Васил³я Темнаго". Владыка зналъ о построен³и церкви только одинъ 1461 годъ. Въ примѣчан³и къ этому отвѣту Владыки Муравьевъ, между прочимъ, пишетъ: "Ее (церковь) хотѣли сохранить ради древности при устройствѣ Новаго Кремлевскаго дворца и потомъ вдругъ ради ветхости разобрали, хотя она простояла бы еще мног³е годы. Узнавъ объ этомъ намѣрен³и, я всячески старался спасти древн³й храмъ, обращался о томъ и къ Владыкѣ и къ князю С. М. Голицыну, но не успѣлъ, потому что дворъ былъ за границею и слишкомъ скоро исполнилось данное повелѣн³е".

   Баронъ Боде въ особомъ докладѣ о ветхости храма доказывалъ, что "всякое малѣйшее движен³е (т. е., вѣроятно, ѣзда по площади возлѣ церкви) причиняло бы быстрое разрушен³е здан³ю церкви". Владыка съ своей стороны произнесъ при освящен³и новаго помѣщен³я храмовой Святыни на Боровицкой башнѣ утѣшительное и назидательное слово Москвичамъ, скорбѣвшимъ о разрушен³и церкви.

   Когда церковь разобрали, то видъ на дворецъ изъ Замоскворѣчья сталъ еще непригляднѣе. Обнаружилась обширная и пустынная кривая площадь древнѣйшаго помѣщен³я Москвы, среди здан³й, расположенныхъ по кривымъ лин³ямъ, не имѣвшихъ правильнаго фасада или лица. Все это по необходимости заставило устроить здѣсь, въ качествѣ фасада, существующую теперь чугунную рѣшетку съ двумя воротами.

   А туть близко, возлѣ сломанной церкви, находился и дворъ святителя Петра Чудотворца, основателя всего велич³я и могущества Москвы. Это было въ 20-хъ годахъ Х²V столѣт³я. Но туть же близко еще раньше, въ 1147 г., несомнѣнно находился и тотъ дворъ вел. князя Юр³я Владим³ровича Долгорукаго, въ которомъ онъ устроивалъ сильный обѣдъ и пиръ своему несчастному другу Новгородъ-Сѣверскому князю Святославу Ольговичу. Можно съ достовѣрност³ю полагать, что княж³й и впослѣдств³и митрополич³й дворы съ ихъ хоромами стояли съ западной стороны храма, то-есть между храмомъ и Боровицкими воротами.

   Очень также вѣроятно, что митрополиту Петру, когда онъ поселился въ Москвѣ, былъ отданъ для житья прежде бывш³й княжеск³й дворецъ, или же самое мѣсто этого дворца. Лѣтописцы XV вѣка свидѣтельствують, что дворецъ Чудотворца Петра находился на томъ самомъ мѣстѣ, гдѣ въ ихъ время стоялъ дворъ кн. Ивана Юрьевича Патрикѣева, передъ самою церковью ²оанна Предтечи. А этотъ дворъ въ прежнее время принадлежалъ вел. княгинѣ Софьѣ Витовтовнѣ, супругѣ вел. князя Васил³я Дмитр³евича, потомъ ея внуку князю Юрью Васильевичу, сыну вел. князя Василья Темнаго {Лѣтопись Новг. IV, 148. Никон. Л. V, 288. - С. Г. Гр. I. 193. - Карамзинъ V. пр. 386, стр. 167.}, что вполнѣ подтверждаетъ принадлежность двора и въ древнее время Великокняжеской же семьѣ. Отданный митрополиту этоть дворъ послѣ переселен³я митрополита на новое мѣсто, возлѣ Успенскаго Собора, по всему вѣроят³ю, поступилъ опять во владѣн³е великаго князя.

   Когда Москва въ 1147 году сильно и широко угощала Новгородъ-Сѣверскаго князя, она въ то время была еще только княжескимъ селомъ, хозяйственнымъ княжескимъ хуторомъ, а потому все ея населен³е несомнѣнно состояло только изъ однихъ дворовыхъ слугъ князя съ ключникомъ или дворецкимъ во главѣ. Но когда, черезъ 10 лѣтъ, въ 1156 г. ккязь ²Ор³й Долгорук³й или собственно Андрей Боголюбск³й устроилъ изъ своего села городъ, т.-е. обнесъ село крѣпкими, хотя и деревянными стѣнами, то это значило, что Москва съ той поры становилась уже не княжескимъ селомъ, а цѣлымъ полкомъ княжеской военной дружины. Въ то время городъ и дружина-полкъ были однозначущи. Постройка города показывала, что окрестныя близк³я и дальн³я мѣстности были уже достаточно населены и въ опасныхъ случаяхъ требовали безопаснаго убѣжища, какимъ и являлись крѣпк³я стѣны города. О весьма значительномъ населен³и подмосковныхъ мѣстъ свидѣтельствуютъ многочисленные курганы, особенно по верхнему и нижнему отъ города течен³ю Москвы-рѣки, въ мѣстностяхъ селъ Спасъ-Тушина и Царицына. Въ случаѣ нападен³я и нашеств³я враговъ вся наееленная окрестность сбѣгалась обыкновенно подъ защиту городовыхъ стѣнъ, унося съ собою все дорогое и цѣнное изъ своего имущества и оставляя на произволъ судьбы только постройки своихъ дворовъ. Такъ бывало въ древней Руси во все время княжескихъ усобицъ и Татарскихъ и Литовскихъ нашеств³й.

   Но кромѣ того, Московск³й первый городъ ставился, какъ передовая сторожевая крѣпость со стороны Смоленскихъ (Литовскихъ) да и Новгородскихъ непр³ятелей, для защиты новаго стольнаго города Владим³ра Суздальскаго, а также и со стороны южныхъ враговъ, потому что дорога съ юга къ Владим³ру пролегала черезъ Москву и отъ Сѣверской области, и отъ Рязани.

   Съ того времени господствующимъ населен³емъ города являются уже не княжеск³е дворовые слуги, но дружинники, дружинное боярское сослов³е съ своимъ тысяцкимъ во главѣ или бояриномъ-воеводою.

   Само собою разумѣется, что съ устройствомъ города къ нему мало-по-малу стало тѣсниться и окрестное населен³е, стало садиться вблизи его стѣнъ, водворяя такимъ образомъ зародышъ будущаго обширнаго Посада.

   Мы упомянули, что замоскворѣцкое поселен³е подъ Боромъ могло существовать еще въ то время, когда Кремлевская гора была покрыта Боромъ.

   Спустя 20 лѣтъ послѣ постройки города, въ 1176 г., во время наставшей по смерти Андрея Боголюбскаго княжеской усобицы, городъ Москва въ лицѣ своей дружины принимаетъ живое участ³е въ этой усобицѣ, отстаивая права своего старшаго города Владим³ра. Подъ именемъ Московлянъ, Москьвлянъ, дружина однажды выступила было въ походъ, сопровождая во Владим³ръ своего излюбленнаго князя Михалку Юрьевича, но, услыхавъ, что къ ея родному городу Москвѣ идетъ соперникъ Михалка, Ярополкъ, поспѣшно поворотила назадъ, возвратилась вспять, блюдучи домовъ своихъ.

   Однако какъ ни береглись Московляне, на другой же годъ (1177) осенью къ нимъ внезапно пришелъ Рязанск³й князь Глѣбъ. "и пожже городъ весь и села".

   Этимъ пожаромъ открывается длинный рядъ пожаровъ, опустошавшихъ весъ городъ изъ конца въ конецъ. Въ 1209 г. князь Рязанск³й Изяславъ и Пронск³й Михаилъ снова приходили къ Москвѣ ратью, но были отбиты и едва спаслись бѣгствомъ {Родословная книга. Временникъ Общ. Истор³и. Кн. X, стр. 29.}. Въ это время Москва была только пригородомь Владим³ра и потому находилась въ непосредственномъ владѣн³и вел. князя, сначала Андрея Боголюбскаго, а затѣмъ его брата, Всеволода, потомъ второго Всеволодова сына, Юрья. Повидимому, и тогда уже она являлась городомъ настолько значительнымъ, что 4-й сынъ Всеволода, Владим³ръ, получивш³й по смерти отца въ надѣлъ городъ Юрьевъ, не захотѣлъ въ немъ оставаться и перебрался въ 1214 г. въ Москву, дѣйствуя въ усобицѣ враждебно противъ Юрья, который, однако, осадилъ его въ Москвѣ, принудилъ сдаться и отправилъ его на княжен³е въ Переяславль К³евск³й {Переясл. Лѣтопись, 111, 112.}.

   Какъ былъ обширенъ этотъ первый городъ Москвы, охранявш³й домы дружинниковъ, объ этомъ мы не имѣемъ даже и косвенныхъ указан³й. Должно полагать, что онъ занималъ едва ли половину, а быть можетъ, вѣрнѣе, только третью долю теперешняго Кремля.

   Со стороны рѣчки Неглинной черта городскихъ стѣнъ могла доходить до теперешнихъ Троицкихъ воротъ, мимо которыхъ въ древнее время, вѣроятно, пролегала простая сельская дорога по Занеглименью въ направлен³и къ Смоленской и къ Волоколамской или Волоцкой старымъ дорогамъ.

   Съ другой стороны, внизъ по Москвѣ-рѣкѣ, такая черта городскихъ стѣнъ могла доходить до Тайницкихъ воротъ или нѣсколько далѣе, а на горѣ включительно до Соборной площади, такъ что весь треугольникъ города, начиная отъ его вершины у Боровицкихъ воротъ, могъ занимать пространство со всѣхъ трехъ сторонъ по 200 саженъ; т.-е. въ окружности болѣе 600 саженъ.

   Но это одни предположен³я, очень вѣроятныя, но не имѣющ³я за собою точныхъ основан³й.

   Въ Батыево нашеств³е 1238 г. городъ былъ плѣненъ и опять сожженъ, сгорѣли и церкви, и монастыри всѣ, и села. Эта лѣтописная отмѣтка, что погорѣли монастыри всѣ, можетъ указывать на значительность пригороднаго разселен³я Москвы, а стало быть и на достаточную населенность самого города. Какъ пригородъ стольнаго Владим³ра, Москва и до Татаръ, и во время первыхъ десятилѣт³й Татарщины оставалась неотмѣнно во владѣн³и великаго князя. Послѣ Батыева разгрома Вел. Княжен³е получилъ Ярославъ Всеволодовичъ, распредѣливш³й передъ кончиною Великокняжеск³я волости своимъ сыновьямъ, при чемъ Москва досталась седьмому его сыну, Михаилу, прозван³емъ Хоробриту, вскорѣ погибшему въ битвѣ съ Литвою (1248 г.). Второй сынъ Ярослава, Велик³й князь Александръ Невск³й (1263 г.), вѣроятно по духовному завѣщан³ю, отдалъ Москву своему младшему сыну, двухлѣтнему ребенку Дан³илу (родился въ 1261 г.), который по малолѣтству и съ своимъ городомъ находился подъ опекою дяди, Ярослава Ярославича Тверскаго, занявшаго великокняжеск³й столъ по кончннѣ Александра. Если припомнимъ древн³й обычай оставлять по свой кончинѣ свой собственный дворъ младшему сыну, то можемъ предположить, что Москва въ этомъ случаѣ является собственнымъ особымъ домашнимъ гнѣздомъ Невскаго героя.

   Тверская опека надъ Москвою продолжалась 7 лѣтъ и городъ управлялся т³унами Ярослава до его смерти въ 1271 г., когда уже 10-лѣтн³й Дан³илъ Александровичъ основался въ своемъ городѣ самостоятельнымъ княземъ. Съ этого времени (1272 г.) и настало быти уже непрерывное Княжество Московское.

   Дан³илъ, живя въ дружбѣ съ Тверью, очень миролюбиво прокняжилъ въ Москвѣ слишкомъ 30 лѣтъ (33 года по свидѣтельству Родословной книги) и скончался въ 1303 г. марта 5, оставивъ наслѣдниками пятерыхъ сыновей-Юрья, Александра, Бориса, Ивана и Аѳанас³я.

   Лѣтописцы не оставили никакихъ свидѣтельствъ о томъ, каковъ былъ городъ Москва въ эти 30 лѣтъ. Они упомянули только, что въ 1293 году, во время усобицы сыновей Невскаго, Андрея и Дмитр³я, она была взята Татарами въ числѣ 14 городовъ, составлявшихъ область Великаго Княжества Владим³рскаго.

   По смерти Дан³ила тотчасъ же начались усобицы съ Тверью изъ-за Переяславской вотчины, отказанной любимому дядѣ Дан³илу его племянникомъ, Переяславскимъ княземъ Иваномъ Дмитр³евичемъ. А вслѣдъ затѣмъ поднялся споръ изъ-за Новгорода и о Великомъ Княжен³и между Тверскимъ княземъ Михаиломь и Московскимъ старшимъ сыномъ Дан³ила, Юрьемъ.

   Въ этомъ спорѣ Тверской князь два раза приходилъ къ Москвѣ. Въ первый разъ въ 1305 г. онъ отступилъ, помирившись съ Дан³иловичами, а во второй, въ 1307 г., послѣ упорнаго боя подъ стѣнами города, онъ также ушелъ безъ всякаго успѣха для своихъ цѣлей и города взять не могъ.

   Городъ, стало быть, и въ то время былъ укрѣпленъ, какъ подобало хорошему городу.

   Въ отчаянной борьбѣ съ Тверскимъ княземъ Московск³й Юр³й Дан. все-таки успѣлъ утвердить за Москвою Великокняжеск³й столъ, получивъ въ Ордѣ ярлыкъ - грамоту на Великое Княжен³е, за что и погибъ отъ руки Тверскаго князя, Михаилова сына, Дмитр³я.

   Съ этого самаго года (1325), какъ былъ убитъ Юр³й Дан., и начинается заботливое устройство города Москвы въ томъ видѣ, какой сохранялся въ ней и въ послѣдующ³я столѣт³я и въ основныхъ чертахъ достигъ нашего времени.

   Начало положилъ святитель Петръ, уже нѣсколько лѣтъ до того времени живш³й въ Москвѣ у добраго и богомольнаго Юрьева брата, Ивана Даниловича.

   Деревянный городъ съ своими деревянными стѣнами, храмами и всѣми жилыми здан³ями, всегда готовая жертва для опустошительнаго пожара, не имѣлъ даже хотя бы и малаго, но каменнаго соборнаго храма, соотвѣтственнаго по своему благолѣп³ю высокому положен³ю пребывавшаго въ, немъ митрополита всея Руси. Объ этомъ уже къ концу своихъ дней сердечно и озаботился святитель Петръ. Первый каменный храмъ въ Москвѣ во имя Успен³я Богоматери былъ заложенъ 4 августа 1326 г. {Принимаемъ этотъ годъ, хотя сомнѣваемся въ его достовѣрности. Нѣкоторыя лѣтописи и притомъ въ болѣе старыхъ спискахъ прямо указываютъ время закладки храма въ 1326 г. августа же 4-го. Между тѣмъ въ Степенной Книгѣ (I, 406) въ жит³и св. Петра сказано, что оконченный постройкою храмъ былъ освященъ спустя два года по кончинѣ святителя, а по лѣтописямъ это совершилось въ 1327 г., слѣд., закладка по этому свидѣтельству происходила въ 1325 г. Митрополитъ Макар³й (Истор³Я Русской Церкви, IV, 229) относитъ закладку храма даже къ 1324 году. При постройкѣ новаго собора въ 1472 г. лѣтописецъ указалъ что новьй храмъ заложенъ спустя 146 лѣтъ послѣ закладки древняго, т. - е. въ 1326 году.} его собственными руками. Святитель, чувствуя приближен³е своей кончины, собственными же руками уготовалъ себѣ и гробницу въ новомъ храмѣ, съ сѣверной его стороны, близь жертвенника, и зимою того года 20 декабря почилъ, не увидѣвъ его совершенiя, но упокоился въ той гробницѣ, послужившей какъ бы основнымъ камнемъ для могущества и велич³я дотолѣ мало замѣтнаго города Москвы.

   Такимъ же краеугольнымъ основнымъ камнемъ будущаго велич³я Москвы являлась и гробница перваго великаго князя Москвы, Юр³я Даниловича, погребеннаго въ томъ же храмѣ съ южной стороны, въ предѣлѣ св. Великомученика Димитр³я Солукскаго, древняго страдальца за свое отечество, городъ Солунь.

   Велик³й князь Юр³й Даниловичъ былъ убитъ въ Ордѣ Тверскимь княземъ Дмитр³емъ Михаиловичемъ 21 ноября 1325 г. Тѣло его было привезено въ Москву для похоронъ въ февралѣ 1326 года.

   Въ это время пр³ѣхалъ въ Москву къ митрополиту ставиться въ арх³епископы избранный Новгородск³й владыка Моисей, для чего собрались въ Москвѣ и друг³е владыки. При нихъ и привезено было тѣло Юрья Даниловича. Владыка Моисей или одинъ изъ его спутниковь записалъ это событ³е въ свою Новгородскую Лѣтопись (I, 73) такими словами:

   "И погребоша его митрополитъ Петръ и арх³епископъ Моисей и Тверской епископъ Варсоноф³й, Ростовск³й Прохоръ, Рязанск³й Григор³й, въ субботу первую (Великаго) поста(8 Февраля 1326 г.). И плакася по немъ братъ его князь Иванъ (Калита) и весь народъ плачемъ великимъ, оть мала и до велика: убилъ бо его въ Ордѣ князь Дмитр³й Михаиловичъ безъ царева слова. Не добро же бысть и самому, ибо что сѣетъ человѣкъ, тоже и пожнетъ. Но добро есть послушати рекшаго: Да любите другъ друга яко же азъ возлюбихъ вы. ²оаннъ же Богословъ глаголетъ: Брат³е! Богъ любовь есть, пребываяй въ любви съ братомъ въ Бозѣ пребываетъ и Богъ въ немъ. И паки индѣ въ Писан³и глаголетъ: иже имать ко всѣмъ любовь, таковый безъ труда спасется".

   О мѣстѣ погребен³я вел. кн. Юрья въ лѣтописныхъ свидѣтельствахъ существуетъ разноглас³е. Нѣкоторые лѣтописцы прямо и вѣрно указываютъ, что вел. князь былъ погребенъ въ церкви Успен³я въ предѣлѣ св. Димитр³я. Друг³е, позднѣйш³е, невѣрно указываютъ на Архангельск³й соборъ, по соображен³ю позднихъ лѣтъ, что всѣ Московск³е князья хоронились въ этой Великокняжеской усыпальницѣ. Предполагаемъ, что погребен³е совершилось если не въ новозаложенномъ храмѣ, то на опредѣленномъ для храма мѣстѣ и что предѣлъ храма во имя св. Димитр³я Солунскаго былъ построенъ надъ гробомъ вел. князя {Когда въ 1472 г. митрополитъ Филиппъ приступилъ къ постройке новаго болѣе обширнаго храма, то "егда разбиша (старую церковь) и тогда выняша изъ стѣны въ церкви св. Димитр³я мощи князя Юрьевы Даниловича Великаго князя всея Руси и вложиша въ раку древяну поставиша ихъ на гробъ Ѳеогноста митрополита, гдѣ же была церковь Поклонен³е Веритъ... и егда же зиждуще церковь уготоваша мѣсто въ той же церкви, въ великомъ Дмитр³и, въ стѣнѣ, на той жъ странѣ и пренесше ихъ... положиша тамо. А былъ на пренесенiи митрополитъ со всѣмъ соборомъ, и Князь Велик³й съ сыномъ и множество народа".}. Несомнѣнно, что благочестивая мысль Святителя указала и святое воимя для этого предѣла, ибо память о Солунскомъ Мученикѣ по многимъ обстоятельствамъ соотвѣтствовала печальному событ³ю, такъ какъ велик³й князь Юр³й погибъ именно за свое отечество, за свой городъ - Москву.

   Такимъ образомъ, первый неутомимый труженикъ Москвы, омывш³й всѣ грѣхи своего историческаго труда своею кровью за то именно, что выдвинулъ свой незамѣтный городъ на историческое поприще, по всѣмъ правамъ историческаго дѣятеля удостоился погребен³я въ томъ же храмѣ, который по благословен³ю св. Петра содѣлался святымъ покоищемъ первосвятителей всея Руси. И съ какимъ торжественнымъ почетомъ древняя Москва хоронила безвременно погибшаго своего перваго политическаго дѣятеля: отпѣвали съ митрополитомъ владыки четырехъ главныхъ. областей: Новгородской, Тверской, Ростовской и Рязанской.

   Повидимому, собран³е въ Москвѣ владыкъ для поставлен³я Новгородскаго владыки Моисея произошло именно съ цѣлью встрѣтить привезенное тѣло вел. князя. Владыка Моисей былъ избранъ Новгородцами еще въ февралѣ 1325 г. и съ того времени ожидалъ, когда позоветъ его митрополитъ для ставленья. Святитель Петръ позвалъ его къ прибыт³ю въ Москву тѣла покойника.

   Выраженное приведенными выше словами Новгородскаго лѣтописца сочувств³е къ тогдашней Москвѣ со стороны Новгорода основывалось на заслугахъ вел. князя Юрья Дан., оказанныхъ имъ вольному городу и на ратномъ полѣ съ Нѣмцами, и въ мирныхъ переговорахъ со Шведами, и постройкою Орѣшка, а главное оно основывалось на давней непр³язни Новгорода къ Тверскимъ князьямъ, вслѣдств³е чего и отчаянная борьба Москвы съ Тверью происходила собственно изъ-за Новгорода. Боролся съ Тверью Новгородъ, и Московск³й князь въ сущности былъ только подручникомъ вольнаго города, главнымъ его воеводою.

   Какъ упомянуто, святитель Петръ не дожилъ до совершен³я заложеннаго имъ соборнаго каменнаго храма. Совсѣмъ оконченный постройкою, храмъ былъ освященъ уже въ 1327 году 4-го, а по другимъ лѣтописямъ 14 августа, наканунѣ празднован³я Успен³я Богородицы, что вѣроятнѣе. Освящен³е совершилъ тотъ же Ростовск³й епископъ Прохоръ.

   Около того же времени въ Твери произошло поб³ен³е Татаръ и грознаго посла Шевкала - событ³е несчастное и роковое для Тверскаго княжества и рѣшительное для возвышен³я Москвы, такъ какъ съ этого времени Великое Княжен³е, т.-е. старѣйшинство надъ всею Русскою Землею, уже навѣки утвердилось въ ея рукахъ. Это старѣйшинство въ то же время утвердилось и въ церковномъ Управлен³и. Преемникомъ митрополита Петра былъ поставленъ въ Царьградѣ Ѳеогностъ, родомъ Грекъ, который, придя на святительск³й Русск³й престолъ К³евск³й, а теперь, по мѣстопребыван³ю митрополитовъ, Владим³рск³й, остался въ Москвѣ у Пречистой Богородицы Успен³я и у Чудотворцева гроба Петрова, сѣвши на его кафедральномъ соборномъ мѣстѣ и поселившись въ его митрополичьемъ дворѣ.

   И новый святитель благословилъ Московское дѣло и несомнѣнно имѣлъ не малое вл³ян³е на политику новаго Московскаго вел. князя Ивана Даниловича, какъ и на воспитан³е и поучен³е боярской среды въ интересахъ крѣпкаго единен³я, чего неуклонно требовала сама Церковь.

   Само собою разумѣется, какъ замѣчаетъ и лѣтописецъ, это поселен³е въ Москвѣ первосвятителя всея Руси, церковнаго властодержца, не было по сердцу другимъ князьямъ, особенно тѣмъ, кто простиралъ свои права на владычество и старѣйшинство въ Русской Землѣ {Ник. 139. Инымъ княземъ многимъ немного сладостно было, что градъ Москва митрополита имяше въ себѣ живуща.}.

   Пр³ѣздъ на жительство въ Москву митрополита изъ Грековъ, кромѣ политическаго весьма сильнаго значен³я, былъ не менѣе важнымъ событ³емъ и въ культурномъ отношен³и. Ѳеогностъ водворилъ въ Москвѣ греческое художество иконописное, а вмѣстѣ съ нимъ несомнеѣнно и друг³я художества, служивш³я церковному благолѣп³ю.

   Съ этого времени Москва не только строила каменные храмы, но и богато украшала ихъ иконами я стѣнописан³емъ и различною кузнью изъ дорогихъ и недорогихъ металловъ.

   Въ 1329 г. вел. кн. Иванъ Данил., возвратившись изъ похода на Псковъ, то-есть порѣшивъ трудное Псковское дѣло съ бѣглецомъ Александромъ Мих. Тверскимъ безъ пролит³я крови, въ память этого событ³я 21 мая заложилъ новую вторую каменную церковь въ Москвѣ во имя ²оанна Лѣствичника, которому празднуютъ 30 марта. Храмъ былъ построенъ въ три мѣсяца, такъ что 1 сентября онъ былъ уже освященъ. По всему вѣроят³ю, этотъ небольшой храмъ былъ воздвигнутъ по обѣту, быть можетъ, въ благодарен³е Господу за мирное и во всѣхъ отношен³яхъ благополучное окончан³е всѣхъ затруднен³й по дѣлу съ Тверскимъ бѣглецомъ.

   Вѣсть о погибели въ Твери Шевкала, царева племянника, привела Царя Узбека въ неописанную великую ярость, рыкаше аки левъ на Тверскихъ князей. Онъ тотчасъ же послалъ за Московскимъ княземъ Иваномъ Дан., которому и пришлось быть водителемъ многихъ Татарскихъ полковъ, опустошившихъ въ наказан³е всю Тверскую область.

   Александръ побѣжалъ изъ Твери сначала въ Новгородъ, но тамъ его не приняли и онъ удалился въ надежное убѣжище для всѣхъ изгнанниковъ, къ Псковичамъ.

   Послѣ татарскаго разгрома Тверскаго княжества Московск³й Иванъ Даниловичъ и Тверской Константинъ Михайловичъ и даже Новгородск³й посолъ отправились въ Орду ожидать распоряжен³я, кому быть Великимъ княземъ. Царь отдалъ В. Княжен³е Московскому Ивану Данил., а Тверское-Константину и вмѣстѣ съ тѣмъ повелѣлъ отыскать и доставить въ Орду бѣглеца Александра. Иванъ Даниловичъ и Новгородцы послали къ Александру пословъ съ повелѣн³емъ Царя идти въ Орду.

   Но бѣглецъ за охраною Псковичей не послушалъ этого повелѣн³я и не пошелъ въ Орду. Чтобы исполнить царево повелѣн³е, грозившее въ противномъ случаѣ новымъ опустошен³емъ уже всей Земли, оставалось идти на Псковъ ратнымъ походомъ, для чего и собралась теперь вся Земля, и Суздальская, и Новгородская, и двинулась въ походъ въ сопутств³и самого митрополита Ѳеогноста. А это явно обозначало, что кровавой междоусобной битвы не случится. Предводительствуя полками, Иванъ Даниловичъ прибылъ въ Новгородъ 26 марта, т.-е. за три дня до празднован³я ²оанну Лѣствичнику.

   Въ Новгородѣ и рѣшено было тотчасъ идти на Псковъ, но мирнымъ путемъ. Извѣстно, что митрополитъ Ѳеогностъ побѣдилъ упрямыхъ, но великодушныхъ Псковичей и Александра Мих. церковною клятвою. Александръ ушелъ въ Литву, а Псковичи заключили миръ съ вел. княземъ.

   Такимъ образомъ, и повелѣн³е Царя было исполнено, и Тверской князь остался живъ и невредимъ.

   Въ нравственномъ отношен³и дѣло было въ великой степени трудное и тяжкое. Немудрено, что въ тягостныхъ помышлен³яхъ о жгучихъ затруднен³яхъ этого событ³я припоминалась многострадальная Лѣствица св. ²оанна, написанная и изображенная для спасен³я отъ грѣховныхъ бѣдъ, окружающихъ человѣка, освобождавшая оть этихъ бѣдъ по степенямъ восхожден³я къ желанному спасен³ю, какъ все и происходило въ препирательствахъ съ Псковичами.

   Немудрено, что, достигнувъ такого спасеннаго освобожден³я изъ надвинувшихся очень опасныхъ для Русской Земли и лично для вел. князя затруднительныхъ обстоятельствъ, Иванъ Даниловичъ въ благодарен³е Господу далъ обѣтъ увѣковѣчить это событ³е построен³емъ храма въ честь ²оанна Лѣствичника.

   Нѣкоторые предполагають, что храмъ могъ быть построенъ въ честь тезоименитства второго сына Калиты, Ивана Иван., который, однако, родился еще въ 1326 году и потому теперь, въ 1329 г., спустя три года, едва ли представлялся какой-либо поводъ увѣковѣчить его тезоименитство. {По изслѣдованию почтеннаго археолога нумизмата А. В. Орѣшникова ангелъ Ивана Даниловича былъ ²оаннъ Предтеча, а его сына Ивана Ивановича- св. ²оаннъ, патр³архъ ²ерусалимск³й, которые святые изображены на ихъ печатяхъ при ихъ грамотахъ (Матер. къ Русской Сфрагистикѣ. М., 1903 г., стр. 15, 19).}

   Подтвержден³емъ тому, что обѣтный храмъ ²оанна Лѣствичника явился памятникомъ упомянутаго Псковскаго похода, можетъ служить и другой небольшой, но также обѣтный и также каменный трет³й храмъ, пристроенный къ Успенскому соборному храму съ сѣверной стороны, возлѣ гробницы Петра митрополита, въ честь спаден³я веритъ св. апостола Петра и поклонен³я имъ, т.-е. въ честь освобожден³я апостола и отъ веритъ, и отъ темницы. Едва ли возможно сомнѣваться, что и этотъ храмъ былъ основанъ въ благодарен³е Господу по поводу спаден³я тяжкихъ затруднен³й по дѣлу съ Псковичами о бѣглецѣ Тверскомъ Александрѣ, вообще по поводу умиротворен³я возникавшей вражды, готовившей страшный гнѣвъ со стороны Ордынскаго царя {Такъ объясняль постройку обоихъ храмовъ еще Путеводитель къ Древностямъ и Достопамятностямъ Московскимъ (М., 1792, ч. I, стр. 17), говоря, "что постройка совершилась въ засвидѣтельствован³е Всевышнему благодарен³я за усмирен³е города Пскова".}.

   Этотъ трет³й храмь былъ заложенъ того же (1329) года 13 августа (въ то время, когда второй храмъ уже оканчивался строен³емъ) и совершенъ 14 октября, т.-е. черезъ два мѣсяца послѣ основан³я. Малое время, употребленное на постройку обоихъ храмовъ, указываетъ съ одной стороны на малый размѣръ ихъ строен³я, а съ другой, именно, на тѣ обстоятельства, какъ въ старину вообще строились обѣтные храмы: деревянные, напр., строились обыденкою, т.-е. въ одинъ день, и такъ прозывались обыденными, а каменные, при болѣе затруднительнымъ сооружен³и, въ два-три мѣсяца.

   Если не самые храмы, то ихъ мѣста и съ ихъ же именован³ями сохраняются и до сихъ поръ. Церковь ²оанна Лѣствичника впослѣдств³и была устроена колокольнею для всѣхъ соборовъ, почему и обозначалась выражен³емъ, что подъ колоколы и прозывалась Иваномъ Святымъ. Затѣмъ при Годуновѣ на ея мѣстѣ выстроена высокая колокольня Иванъ Велик³й, въ основан³и которой въ нижнемъ ярусѣ, и помѣщенъ престолъ ²оанна Лѣствичника. Церковь спаден³е веригъ составила въ новопостроенномъ въ 1479 г. Успенскомъ соборѣ предѣлъ с. Петра Апостола.

   Въ томъ же достопамятномъ для Москвы 1329 году послѣ постройки двухъ упомянутыхъ обѣтныхъ храмовъ возникла у Ивана Данил. мысль и о постройкѣ четвертаго каменнаго храма возлѣ своего двора во имя Спаса Преображен³я, вмѣсто обветшавшей, быть можетъ, деревянной церкви Спаса на Бору, въ которой еще въ 1319 г. временно пребывали мощи уб³еннаго въ Ордѣ Тверскаго вел. князя Михаила. Новый храмъ былъ заложенъ въ томъ же году (1329), а по другимъ свидѣтельствамъ 10 мая 1330 года по благословен³ю митрополита Ѳеогноста, къ которому вел. князь за этимъ благословен³емъ посылалъ даже въ К³евъ, гд