Забелин Иван Егорович - История города Москвы

къ Кремлю, къ Фроловскимъ (Спасскимъ) воротамъ", которыя едва успѣли затворить и утвердить. Къ мятежникамъ пристали Рязанцы Ляпуновы и Кикины и иныхъ городовъ дѣти боярск³е. По другому свидѣтельству предводителями мятежа, по заводу бояръ Шуйскихъ, были именно упомянутые Рязанцы. Поставили большую пушку противъ воротъ, намѣреваясь ихъ выбить.

   Царь Ѳедоръ, то-есть отъ его имени Борисъ Годуновъ, выслалъ къ мятежникамъ уговаривать и укрощать неукротимое ихъ суровство первостепенныхъ бояръ, Ив. Ѳед. Мстиславскаго и Никиту Романовича Юрьева, да дьяковъ двухъ, братьевъ Щелкаловыхъ. Очень вѣроятно, что переговоры происходили съ Кремлевской стѣны, съ выводной башни, существующей и донынѣ.

   На вопросъ, зачѣмъ пришли въ городъ и на кого? мятежникк всѣ кричали: "Выдай намъ Богдана Бѣльскаго. Онь хочетъ извести царск³й корень и боярск³е роды". Царь выслалъ сказать имъ, что повелѣлъ Бѣльскаго сослать въ Нижн³й. Слыша эти слова и видя всѣхъ бояръ, мятежники успокоились и разошлись по домамъ. По этому свидѣтельству возможно заключить, что къ мятежникамъ сказать имъ царево слово выходила вся боярская дума.

   Народъ выкрикивалъ сущую правду, что во Дворцѣ гнѣздилась нечистая сила, готовившаяся извести царск³й корень и боярск³е роды, какъ это въ полной точности и совершилось впослѣдств³и. Гласъ народа - гласъ Бож³й!

   Кто же такъ исторически вѣрно понималъ эту вращавшуюся во Дворцѣ нечистую силу? Конечно, дальновидные изъ бояръ и. изъ знатныхъ купцовъ, хорошо и близко знавшихъ течен³е тогдашнихъ дворцовыхъ, то-есть Годуновскихъ, дѣлъ. Они и взволновали толпу посадской черни въ надеждѣ ниспровергнуть могущественнаго правителя и повелителя царству.

   Само собою разумѣется, что Годуновъ, мстя бунтовой приходъ на Богдана Бѣльскаго, какъ должно распорядился съ мятежниками. Рязанцевъ и иныхъ дѣтей боярскихъ и многихъ посадскихъ людей повелѣлъ хватать и разсылать по городамъ и по темницамъ въ заточен³е и имѣн³е ихъ разграбить.

   Это былъ первый актъ начавшейся борьбы боярства съ Годуновымъ.

   Все боярство раздѣлилось надвое, говоритъ лѣтописецъ. Съ одной стороны Годуновъ съ дядьями и братьями, съ своимъ родствомъ, и стоявш³е на его сторонѣ нѣкоторые бояре, думные дьяки и духовные и мног³е служилые люди; съ другой стороны первой статьи бояринъ Ив. Ѳед. Мстиславск³й, а главное князья Шуйск³е и приставш³е къ нимъ Воротынск³е, Головины, Колычовы и друг³е служилые люди, и чернь Московская во главѣ съ купцами, то-есть весь Московск³й посадъ, особенно чтивш³й Ивана Петровича Шуйскаго за Псковское дѣло. Шуйск³е вообще жили съ Московскимъ посадомъ въ большой дружбѣ.

   Вражда разгоралась. Годуновъ держалъ велик³й гнѣвъ на Шуйскихъ. Шуйск³е, надѣясь на свою невинность, потому что стояли за правое дѣло, елико можаху сопротивлялись ему и никакъ ни въ чемъ не поддавались, опираясь главнымъ образомъ на гостей и торговыхъ и черныхъ людей Москвы, на торговыхъ мужиковъ, какъ выражался Годуновъ, стоявшихъ за Шуйскихъ неизмѣнно. Это была народная сильная и твердая почва, которою Годуновъ еще не успѣлъ овладѣть. Но зато онъ владѣлъ царскимъ именемъ и этимъ именемъ распоряжался по своему усмотрѣн³ю.

   Митрополитъ Д³онис³й хотѣлъ примирить враждующихъ, созвалъ ихъ къ себѣ и умолялъ ихъ прекратить вражду. Они, конечно, не могли устоять противъ просьбъ и молен³й святителя и помирились, но не истинно "сплеташе лесть въ сердцѣ своемъ". Собравшаяся толпа торговыхъ людей въ это время стояла на соборной площади противъ Грановитой полаты. Иванъ Петровичь Шуйск³й, выйдя отъ митрополита и проходя мимо полаты, заявилъ, быть можетъ и съ искреннею радостью, что они съ Борисомъ помирились и впредь враждовать съ нимъ не хотятъ.

   Тогда изъ толпы выступили два человѣка и сказали ему: "Помирились вы нашими головами, и вамъ, князь Иванъ Петровичъ, отъ Бориса пропасть, да и намъ погибнуть".

   Въ ту же ночь тѣхъ двухъ человѣкъ Борисъ велѣлъ поймать и сослалъ ихъ невѣдомо куда; пропали они безъ вѣсти, никто не могь узнать, гдѣ они подѣвались. Этотъ случай являлся очень внушительнымъ предостережен³емъ для всего Московскаго посада. Наконецъ, въ 1586 г. составился противъ владычества Годунова большой заговоръ.

   Митрополитъ Д³онис³й, премудрый граматикъ, князь Иванъ Петровичъ Шуйск³й и проч³е отъ большихъ бояръ и отъ вельможъ Царевы полаты, и гости Московск³е, и всѣ купецк³е люди учинили совѣтъ и укрѣпились между собою рукописан³емъ бить челомъ царю Ѳедору, чтобъ онъ принялъ второй бракъ ради царскаго чадород³я, такъ какъ царица Ирина Ѳед. многое время неплодна и потому отпустилъ бы царь ее во иноческ³й чинъ.

   Народъ Московск³й съ митрополитомъ во главѣ и при помощи князей Шуйскихъ заботился и хлопоталъ о томъ, чтобы не угасъ царск³й корень. Это была всенародная правда, привлекавшая на свою сторону всѣхъ правдивыхъ людей, не служившихъ цѣлямъ Годунова.

   Несомнѣнно, Шуйск³е потому и пользовались дружнымъ расположенiемъ посада, что поставляли предъ всѣми своими сторонниками именно эту цѣль для своей борьбы съ Годуновымъ, почему лѣтописецъ и упоминаетъ, что въ этой борьбѣ они надѣялись на свою невинность, на праведное дѣло, для котораго работали, "елико можаху".

   Конечно, Годуновъ тотчасъ узналъ объ этомъ совѣтѣ и аки буря зѣльная разметалъ всѣхъ совѣтниковъ, и митрополичьихъ и княжескихъ, кого куда, не вдругь, потому что надо было найти разумные поводы для ихъ истреблен³я. Обычный его пр³емъ въ этихъ случаяхъ заключался въ привлечен³и боярскихъ или княжескихъ людей доводить на своихъ господъ всяческую клевету.

   Такъ сталось и съ Шуйскими. На нихъ ихъ людьми была доведена измѣна, обвинен³е страшное по тому времени.

   Многихъ людей Шуйскихъ "изымавъ, пытаху и кровь звѣрски проливаху, а съ ними пытаху и гостей Московскихъ, Ѳедора Нагая съ товарищи". Князей Шуйскихъ похватали и посажали за стражу во узилища, а съ ними дворянъ Татевыхъ, Колычовыхъ и многихъ другихъ. Иванъ Петр. ²Пуйск³й былъ сосланъ сначала въ свое имѣн³е, а потомъ на Бѣлоозеро и тамъ удавленъ, задушенъ сѣномъ; князь Андрей Ив. - въ Каргополь и тамъ удавленъ. Всѣ друг³е совѣтники также были сосланы по далекимъ городамъ и посажены въ темницы на вѣчное жительство. А гостей Ѳедора Нагая и съ нимъ шесть человѣкъ казнили въ Москвѣ "на Пожарѣ, на Красной плошади, передъ торговыми рядами, главы имъ отсѣкоша".

   Митрополитъ Д³онис³й и его собесѣдникъ Крутицк³й арх³епископъ, видя такое изгнан³е боярамъ и многое уб³йство и кровопролит³е неповинное, начали обличать въ этомъ Годунова и говорить царю Ѳедору о его неправдахъ. За это обличители лишились своихъ сановъ и были сосланы въ заточен³е въ Новгородск³е монастыри, тамъ и скончались.

   На митропол³ю возведенъ былъ преданный Годунову арх³епископъ Ростовск³й ²овъ, будущ³й патр³архъ. Такъ были укрощены Шуйск³е и преданный имъ Московск³й Посадъ, въ лицѣ знатныхъ купцовъ-гостей. Борьба съ другими первостепенными боярами вначалѣ требовала другихъ пр³емовъ. Ихъ надо было утѣшить и обворожить лестью.

   Съ первымъ великимъ бояриномъ княземъ Ив. Ѳед. Мстиславскимъ Годуновъ сначала жилъ въ большой дружбѣ, называлъ его себѣ отцомъ, а тотъ называлъ его сыномъ. Однако разсказывали, вѣроятно сторонники Годунова, что Шуйск³е успѣли привлечь боярина на свою сторону и съ нимъ составили будто бы заговоръ, позвать Годунова къ Мстиславскому на пиръ и тамъ убить его. Вѣрно только одно, что онъ съ Шуйскими враждовалъ противъ Годунова и потому вскорѣ былъ обвиненъ въ измѣнѣ, сосланъ въ заточен³е въ Кирилловъ монастырь, тамъ постриженъ и умеръ въ 1586 г.

   Другой велик³й бояринъ Никита Романовичъ Юрьевъ въ то же время въ 1585 г. "ко Господу отъиде", говорили, что отъ отравы. Оставались его сыновья, Ѳедоръ Никитичъ съ братьями. Съ ними на первое время надо было поступить умѣючи, потому что это былъ родъ очень опасный для всякаго подъискателя царскаго сана, именно по своему родству съ самимъ царемъ Ѳедоромъ. Остававш³еся Романовы были двоюродные братья ему. Борисъ вначалѣ умиротворилъ ихъ тѣмъ же порядкомъ, какъ и Мстиславскаго; держалъ ихъ сначала въ любви и даже клятву страшную далъ, что будутъ они братья ему и помогатели царств³ю, въ особенности Ѳедоръ Никитичъ, а впослѣдств³и разсѣялъ ихъ точно также, какъ разсѣялъ и разметалъ Шуйскихъ.

   Годуновское время въ сущности было продолжен³емъ царствован³я царя Ивана Губителя.

   Не больше какъ въ два или три года онъ вполнѣ расчистилъ поле для своего владычества, усмирилъ духовную власть въ лицѣ митрополита, осилилъ первостепенное боярство, укротилъ весь Московск³й Посадъ, всѣхъ торговыхъ мужиковъ и чернь-народъ.

   Но если во Дворцѣ страхомъ или лестью легко было водворить молчан³е, своего рода спокойств³е, или послушан³е предъ владыкою царства, зато для полнаго усмирен³я и привлечен³я на свою сторону улицы, хотя и укрощенной казнью большихъ купцовъ-гостей, но всегда грозной всенароднымъ множествомъ, потребовались совсѣмъ друг³е пр³емы.

   Улица, какъ рабочая и промышленная сила, могла быть успокоена только заданною ей работою.

   И вотъ въ тотъ же 1586 г. (или, по другимъ свидѣтельствамъ въ 1587 г.), когда совершилось разсѣян³е упомянутаго Совѣта о второмъ бракѣ царя Ѳедора, Московскому Посаду была задана очень большая работа, отвлекавшая умы народа отъ наблюден³й надъ тѣмъ, что творилось во Дворцѣ.

   "Царь Ѳедоръ Ивановичъ",пишетъ лѣтописецъ, вѣроятно, со словъ сторонниковъ Годунова, "видя въ своемъ государствѣ пространство людемъ и всякое благополучное строен³е (устройство), повелѣлъ на Москвѣ дѣлати градъ каменный около большаго посада подлѣ земляной осыпи (вокругъ земляного вала), и дѣлали его семь лѣтъ, и нарекоша имя ему Царевъ-градъ, а мастеръ былъ Русскихъ людей, именемъ Ѳедоръ Конь".

   Новыя стѣны города были кладены изъ бѣлаго камня и потому впослѣдств³и сохранили назван³е вмѣсто Царева-Бѣлый городъ.

   Въ то время, когда постройка этихъ стѣнъ приближалась уже къ концу, 15 мая 1591 г. послѣдовало необычайное, ужасающее для народа событ³е-уб³ен³е въ Угличѣ маленькаго царевича Дмитр³я. По всенародному мнѣн³ю, это злодѣйство совершено по научен³ю Годунова, всѣми мѣрами истреблявшаго царск³й корень. Событ³е вполнѣ подтверждало убѣжден³е народа въ коварныхъ замыслахъ Годунова, высказанныхъ народомъ прежде. Да и его сопротивникаяъ это событ³е было на руку, а потому могло совершиться и по ихъ замысламъ. Какъ бы ни было, но въ народѣ оно произвело великое смущен³е. Невинная жертва злодѣйской борьбы до слезъ трогала народное чувство.

   Дабы ослабить и разсѣять горестное впечатлѣн³е, грозившее возмущен³емъ, на помощь Годунову приблизился къ Москвѣ Крымск³й ханъ съ войскомъ, спустя всего мѣсяца два послѣ совершоннаго уб³йства. Въ народѣ говорили, что онъ нарочно былъ призванъ Годуновымъ, что очень вѣроятно, судя по поспѣшному приходу и еще болѣе по поспѣшному уходу хана отъ Москвы.

   Тогда Годуновъ задалъ Посаду новую работу-выстроить стѣны вокругъ всей Москвы, деревянныя, которыя и были построены такъ поспѣшно, что работа была окончена въ одинъ годъ, по окружности длиною на 14 слишкомъ верстъ, о чемъ мы уже говорили, см. стр. 160.

   Получивъ дворъ князя Владим³ра Андреевича въ свое владѣн³е, Годуновъ конечно распространилъ его новыми постройками или же старыя здан³я привелъ въ болѣе красивый и богатый видъ, такъ какъ теперь онь былъ уже владѣтелемъ и всего государства, а потому, какъ извѣстно, обладалъ громаднымъ богатствомъ. Еще при царѣ Ѳедорѣ онъ уже разыгрывалъ прямую роль царя и не разъ принималъ въ своемъ дворѣ иноземныхъ пословъ.

   Такъ, въ 1589 г. мая 20 онъ торжественно принялъ у себя во дворѣ цесарева Австр³йскаго посла Николая Варкоча, который, пр³ѣхавъ, слѣзъ съ коня въ воротахъ двора (въѣхавъ въ ворота), при чемъ отъ воротъ и по всему двору и по крыльцу и по сѣнямъ и въ передней избѣ стояли нарядно во множествѣ дворовые люди боярина. А въ комнатѣ (гостиной) боярина находились отборные немног³е люди въ нарядѣ, въ платьѣ въ золотномъ и въ чѣпяхъ золотыхъ. Вошедши въ комнату, посолъ правилъ отъ цесаря поклонъ боярину, а бояринъ, вставъ, спрашивалъ о здоровьѣ цесаря да звалъ посла къ рукѣ, сидя. Посолъ былъ у руки и затѣмъ говорилъ рѣчь, чрезъ толмача, одинъ на одинъ, для чего изъ комнаты вышли всѣ ненадобные люди.

   Посолъ въ это время говорилъ тайно о томъ, чтобы Московск³й государь присоединился къ замышляемому союзу всей Европы противъ Турецкаго султана и величалъ Годунова Вашимъ Благород³емъ, начавъ свою рѣчь такими словами: "Цесарскому Величеству извѣстно, что Ваше Благород³е у царскаго Величества скровной его, ближн³й тайный начальный Думца и большой бояринъ, о такихъ великихъ добрыхъ дѣлахъ радѣешь и крѣпко промышляешь. И то цесарскому Величеству ученилось вельми любо и радостно, и за так³е добрые дѣла, Ваше Благород³е, у всѣхъ государей христ³анскихъ въ великой чести и славѣ".

   Годуновъ отвѣчалъ послу подтвердительною рѣчью, что готовъ усердно промышлять и противъ Турецкаго, и противъ всѣхъ басурмановъ, и велѣлъ ему сѣсть противъ себя на скамейкѣ, а послѣ переговоровъ на прощаньи подавалъ ему вина и меды красные и бѣлые въ кубкахъ и въ ковшахъ, какъ изстари водилось въ царсконъ дворцѣ по давнему прапрадѣдовскому обычаю.

   Въ другой разъ, 7 октября 1593 года, тотъ же посолъ Николай Варкочь снова былъ принятъ Годуновымъ въ своихъ хоромахъ. Въ это время, быть можетъ, для большей торжественности, посолъ ѣхалъ на Годуновск³й дворъ мимо Посольской полаты (у Ивана Великаго), да мимо Пречистой (Успенскаго собора) позади алтаря, такъ какъ передн³я ворота Борисова двора выходили на Соборную площадь. Пр³ѣхавъ на дворъ, посолъ слѣзъ съ лошади, отъѣхавъ съ полсажени отъ воротъ, а его дворяне сошли съ лошадей за воротами и шли на дворъ пѣшкомъ.

   Среди двора встрѣтили посла люди боярина, 10 человѣкъ. Другая встрѣча послу была на верхнемъ крыльцѣ тоже въ числѣ 10 челов. боярскихъ людей. Самъ бояринъ сидѣлъ въ комнатѣ, а въ передней и въ сѣняхъ и по крыльцу стояли боярск³е дворяне въ чистомъ платьѣ. А какъ посолъ вошелъ въ комнату, то явилъ его (представилъ) боярину челомъ ударить его государевъ приставъ кн. Семенъ Звенигородск³й. Посолъ правилъ отъ цесаря поклонъ, говорилъ привѣтственную рѣчь; потомъ поднесъ дары-поминки: отъ Арцыкнязя Максимил³ана-лохань да рукомойникъ серебряные, золочены.

   Затѣмъ бояринъ спрашивалъ о здоровьѣ посла и цесаревыхъ дворянъ и велѣлъ имъ сѣсти въ лавкѣ по правую сторону себя.

   Теперь посолъ именовалъ боярина "Вашимъ Велеможествомъ, Высотою, Государемъ", такъ какъ и къ офиц³альному титулу боярина уже присовокуплялось имя слуги.

   Поговоривъ опять о союзѣ противъ Турка, бояринъ кончилъ разговоръ такою рѣчью: "Николай! пригоже было мнѣ тебя у себя подчивати (столомъ) да зашли нынѣ мног³е велик³е дѣла царскаго Величества и я посылаю со столомъ къ тебѣ". И отпустилъ посла. Встрѣчники проводили посла до тѣхъ же мѣстъ, гдѣ встрѣчали. А какъ посолъ отошелъ отъ лѣстницы, и бояринъ велѣлъ его почтить, лошадь подвести ему среди двора, а дворяне сѣли на лошадей попрежнему за воротами. Таковы были старозавѣтныя на Руси правила почетныхъ встрѣчъ и проводовъ. Столъ послу былъ посланъ на серебряныхъ блюдахъ, вина и меды красные въ кубкахъ и оловяникахъ (кувшинахъ).

   Одинъ изъ сопутниковъ посла, какъ очевидецъ, описываетъ этотъ пр³емъ такимъ образомъ: "Когда наше шеств³е вступило въ Кремль, насъ повели паправо (мимо Успенскаго собора) къ жилищу Бориса Ѳедоровича. Это было очень обширное здан³е, только есе деревянное. Тутъ, кто ѣхалъ на лошади, сошелъ съ нея, а мы, несш³е подарки, устроились за посломъ и пошли чрезъ 2 покоя, гдѣ находились служители Бориса Ѳедоровича, одѣтые по ихъ обычаю пышно. Въ третьемъ покоѣ, въ который мы вошли, находился Борисъ Ѳедоровичъ съ нѣсколькими боярами. Этотъ покой и по полу и кругомъ, устланъ былъ прекрасными коврами, а на лавкѣ, на которой сидѣлъ Годуновъ, лежала красная бархатная подушка. На немъ было такое платье: во-первыхъ, на головѣ была надѣта высокая Московская шапка, съ маленькимъ околышемъ изъ самыхъ лучшихъ бобровъ; спереди у нея вшитъ былъ прекрасный большой алмазъ, а сверху его ширинка изъ жемчуга, шириною въ два пальца. Подъ этою шапкою носилъ онъ маленькую Московскую шапочку (тафью), вышитую прекрасными крупными жемчужинами, а въ промежуткахъ у нихъ вставлены драгоцѣнные камни. Одѣтъ онъ былъ въ длинный кафтанъ изъ золотой парчи съ красными и зелеными бархатными цвѣтами. Сверхъ этого кафтана надѣтъ на немъ еще другой, покороче, изъ краснаго съ цвѣтами бархата, и бѣлое атласное исподнее платье. У этого кафтана книзу и спереди кругомъ, и сверху около рукавовъ было прекрасное жемчужное шитье, шириною въ руку; на шеѣ надѣто нарядное ожерелье и повѣшена крестъ-на-крестъ превосходная золотая цѣпочка; пальцы обѣихъ рукъ были въ кольцахъ, большею частью съ сапфирами".

   Нѣсколько болѣе подробностей о Борисовомъ дворѣ находимъ въ запискѣ о такомъ же пр³емѣ другого цесарскаго посла Аврама Бурграфа, происходившемъ 27 мая 1597 года.

   Ѣхалъ посолъ въ городъ и во дворъ боярина не верхомъ, а въ открытомъ возку по случаю болѣзни въ ногахъ, называемой камчугъ. Царск³е приставы ѣхали съ нимъ по обѣ стороны возка. Впереди ѣхало дворянъ и дѣтей боярскихъ 70 человѣкъ; за ними вели коней, назначенныхъ въ даръ боярину, и посольск³е люди несли поминки-дары. Въ это время на дворѣ боярина было устроено по посольскому чину: въ комнатѣ, и въ передней, и въ сѣняхъ были дворяне боярина въ золотномъ платьѣ; на крыльцахъ, и по лѣстницѣ, и на дворѣ по обѣ стороны стояли его дворяне въ чистомъ платьѣ. Какъ посолъ пр³ѣхалъ ко двору, приставы и цесаревы дворяне слѣзли съ лошадей у воротъ, а посолъ ѣхалъ въ возку на дворъ до крыльца, по приказу боярина. Встрѣчи ему были четыре: первая встрѣча середи двора, другая на приступѣ, какъ посолъ вышелъ изъ возка; третья на середнемъ крыльцѣ, четвертая на верхнемъ крыльцѣ. Встрѣчали боярск³е дворяне. Когда посолъ вошелъ въ сѣни, середи сѣней его встрѣтилъ сынъ боярина, Ѳедоръ Борисовичъ, при чемъ приставъ объявилъ послу особою рѣчью, что его встрѣчаетъ сынъ Его Царскаго Величества шурина, Слуги, Конюшаго, боярина и Двороваго воеводы и Содержателя великихъ государствъ, царства Казанскаго и Астраханскаго.

   Ѳедоръ Борисовичъ далъ послу руку, спросилъ его о здоровьѣ и шелъ съ посломъ въ горницу. Когда посолъ пришелъ въ переднюю, среди избы передней его встрѣтилъ самъ Борисъ Ѳед. и, взявъ посла за руку, шелъ съ нимъ въ середнюю комнату. Здѣсь посолъ правилъ боярину поздравлен³е отъ цесаря особою рѣчью, и когда бояринъ спросилъ о его собственномъ здоровьѣ, то посолъ отвѣчалъ, что "по грѣху по моему была мнѣ въ дорогѣ болѣзнь, и здѣсь было я позанемогъ, а нынѣ благодарю Бога, могу". Бояринъ подалъ послу ручку (sic) и посадилъ его близко себя въ другой лавкѣ, а самъ сѣлъ въ большой лавкѣ, что отъ комнатныхъ дверей. Затѣмъ звалъ цесаревыхъ дворянъ къ рукѣ, спрашивалъ ихъ о здоровьѣ и велѣлъ имъ сѣсть.

   Когда всѣ усѣлись, слуга боярина являлъ ему цесаревы поминки-подарки. Послѣ того бояринъ сказалъ послу: "О которыхъ тебѣ дѣлахъ со мною говорить и ты говори, а цесаревыхъ дворянъ вышли вонъ". Такъ посолъ и исполнилъ и приступилъ къ переговорамъ все о томъ же Туркѣ, на котораго цесарь просилъ помощи. Посолъ, обращаясь къ Годунову, именовалъ его уже Вашимъ Величествомъ и Вашей Милост³ю.

   Когда посолъ былъ отпущенъ, начались обычные проводы; самъ бояринъ проводилъ его до дверей передней горницы, а его сынъ проводилъ въ сѣни; прежн³е встрѣчники проводили посла въ возокъ у лѣстницы, а приставы и цесаревы дворяне сѣли на лошадей за воротами.

   По обычному порядку къ послу былъ отправленъ столъ на 130 блюдахъ, да питья въ 8 кубкахъ и въ 8 оловяникахъ.

   Въ числѣ поднесенныхъ даровъ отъ Цесаря Рудольфа Борису Ѳедоровичу были присланы часы стояч³е боевые, съ знамены небесными, а его сыну Ѳедору часы стояч³е боевые, а придѣланъ на нихъ медвѣдь; и шесть попугаевъ, а въ тѣхъ попугаяхъ два есть, одинъ самецъ, а другой самка - и тѣ два Борису Ѳед., а четыре его сыну, да сыну же Ѳедору Бор. двѣ обезьяны.

   Такимъ образомъ, въ хоромахъ боярина и тогда уже водились для забавы и попугаи, и обезьяны.

   Въ 1595 г. случился велик³й пожаръ, выгорѣлъ весь Китай-городъ, "полаты каменныя и въ погребахъ вездѣ все выгорѣло, а послѣ пожара возстала буря вел³я, съ городскихъ башенъ верхи сломало и въ Кремлѣ съ Борисова двора Годунова съ воротъ верхъ сломило; и мног³е дворы разметало; людей же и скотъ на воздухъ метало".

   Какъ извѣстно, ворота у богатыхъ и достаточныхъ дворовъ, да и у всѣхъ обывателей, всегда строились болѣе или менѣе затѣйливо, а у богатыхъ воротные верхи устроивались въ видѣ шатровыхъ башенъ одинакихъ или даже и тройныхъ, какь это видно и на планѣ Кремля временъ Годунова, а потому и лѣтописецъ воспользовался случаемъ и отмѣтилъ разрушен³е Годуновскихъ воротъ, какъ примѣчательнаго Кремлевскаго здан³я. хотя, съ другой стороны, такая отмѣтка могла явиться съ мыслью о Божьемъ наказан³и властителя за обиды и насил³я, какими онъ прославилъ себя.

   Въ то время ходила молва, что и пожаръ Китай-города былъ устроенъ тѣмъ же Годуновымъ съ цѣлью отвратить опасную народную молву объ уб³ен³и царевича Дмитр³я въ 1591 году.

   Достигнувъ царскаго вѣнца, Годуновъ, конечно, перебрался съ своего богатаго двора въ царск³й дворецъ и съ того времени (съ 1598 г.) оставилъ свой дворъ пустымъ, не отдавая его никому, не находя никого достойнаго жить въ немъ, какъ это и было на самомъ дѣлѣ. Великой знатности людей уже не было въ это время. Только послѣ его кончины эти хоромы огласились плачемъ и воплями оставшейся его семьи, когда изъ дворца она была здѣсь заключена и погибла насильственною смертью.

   "Что посѣешь, то и пожнешь", говоритъ народная пословица, что сѣетъ человѣкъ, то и пожнетъ, повторяли наши лѣтописцы при описан³и такихъ событ³й.

   Настала, наконецъ, жатва и для царя Бориса. Нежданно, негадано появился живымъ уб³енный царевичъ Дмитр³й. Добытый злодѣйствами тронъ пошатнулся. Измѣна царю съ каждымъ днемъ выростала повсюду. Всѣ лицемѣрныя благодѣянья народу, всѣ добрыя попечен³я о государствѣ и многое доброе его устройство исчезли изъ памяти людей, сохранившихъ только ненависть къ царствующему властителю. 5 апрѣля 1605 г. царь Борись, вставши отъ обѣда, внезапно заболѣлъ и черезъ два часа скончался. Говорили, что самъ себя отравилъ, но можно полагать, что былъ отравленъ угодниками Самозванца, если не умеръ апоплекс³ей, какъ свидѣтельствуетъ Маржеретъ. Однако, по свидѣтельству Массы, доктора, бывш³е во дворцѣ, тотчасъ узнали, что онъ умеръ отъ яда.

   Спустя съ небольшимъ два мѣсяца Самозванецъ уже приближался къ Москвѣ и, стоя съ большимъ войскомъ на Тулѣ, послалъ въ Москву князей Василья Вас. Голицына, помышлявшаго тоже о царскомъ вѣнцѣ, Василья Мосальскаго и другихъ своихъ угодниковъ съ повелѣн³емъ низложить, убрать съ дороги, патр³арха ²ова и истребить Годуновыхъ.

   Повелѣн³е было исполнено съ большимъ усерд³емъ, которымъ особенно отличились упомянутые два князя.

   Вдова царя Бориса съ сыномъ, уже вѣнчаннымъ царемъ Ѳедоромъ, и дочерью Ксен³ею были безъ милости схвачены во дворцѣ и отвезены на водовозной телѣгѣ на старый Борисовск³й дворъ, гдѣ и заперли ихъ подъ стражею. Вслѣдъ затѣмъ, немного времени спустя, туда явились помянутые князья-Голицынъ и Мосальск³й-съ двумя помощниками и тремя стрѣльцами, которые и "предаша несчастнаго молодого царя и его мать царицу Марью удавлен³ю", разведя ихъ сначала по разнымъ комнатамъ. Князь Вас. Голицынъ, выйдя послѣ того изъ Борисовскаго двора. возвѣстилъ народу, что царь и царица, его мать, отъ страха опились смертнымъ зел³емъ и померли. Царевна Ксен³я была оставлена въ живыхъ и пострижена въ монахини.

   Воцаривш³йся Самозванецъ, осыпая своими милостями первенствующаго боярина Ѳедора Ив. Мстиславскаго, подарилъ ему весь домъ царя Бориса, но, кажется, бояринъ не успѣлъ воспользоваться этимъ даромъ, - такъ событ³я быстро измѣняли ходъ дѣлъ.

   Между тѣмъ, извѣстно, что на Борисовскомъ дворѣ при Самозванцѣ былъ помѣщенъ воевода Сендомирск³й, а съ нимъ были помѣщены и ²езуиты, которые здѣсь стали свободно священнодѣйствовать по Римскому обряду.

   Когда Самозванецъ былъ убитъ, бунтовавшая въ то время въ Кремлѣ толпа, искавшая повсюду Поляковъ, осадила въ Борисовскомъ дворѣ и пана Сендомирскаго. Ворота этого двора съ улицы были завалены всякою всячиною. "Мы", говоритъ свидѣтель этого обстоятельства, "заперлись изнутри. Насъ было весьма немного, но мы рѣшили при всей малочисленности защищаться. Уже наведены были на насъ пушки, однѣ въ окна, друг³я въ стѣну; но какъ во дворѣ были каменные подвалы, то безъ великихъ усил³й нельзя было одолѣть насъ. Между тѣмъ посыпались камни къ намъ на дворъ и нѣсколько стрѣльцовъ готовились войти къ намъ изъ монастыря (Троицкаго подворья) чрезъ проломы, о коихъ мы ничего не знали, какъ вдругъ прискакали къ воротамъ нашимъ бояре, требуя, чтобы панъ-воевода послалъ кого-нибудь для переговоровъ съ Думными боярами. Осада тѣмъ и окончилась".

   Послѣ для охраны пана-воеводы поставлена была около двора стрѣлецкая стража.

   На Борисовск³й дворъ былъ сведенъ изъ дворца и несчастный царь, какъ называли его въ народѣ, Васил³й Ив. Шуйск³й и съ своею царицею и, дабы не могъ онъ воротиться на царство, тамъ же былъ постриженъ въ монахи и съ царицею.

   Въ Смутное время, когда въ 1610 г. велемудрые Московск³е бояре присягнули королевичу Владиславу и отдали Москву во власть Полякамъ, въ Кремлѣ на Цареборисовскомъ дворѣ поселился самъ панъ гетманъ Жолкѣвск³й и вмѣстѣ съ нимъ оставленный имъ послѣ своего отъѣзда главнокомандующимъ Польскою силою и градоначальникомъ Москвы панъ Александръ Гонсѣвск³й, который по указан³ямъ гетмана въ полномъ недовѣр³и къ Русскимъ распорядился самымъ предусмотрительнымъ образомъ. Ключи городовые отъ всѣхъ воротъ забралъ къ себѣ, весь нарядъ (артиллер³ю), пушки со всѣхъ городовыхъ стѣнъ, а также зелье (порохъ), свинецъ, пушечныя ядра и всяк³е пушечные запасы собралъ въ Кремль да въ Китай городъ, а иное и на Цареборисовъ дворъ, къ своему жилью. Во всѣхъ городовыхъ воротахъ онъ поставилъ сторожами своихъ Поляковъ, вмѣсто стрѣльцовъ, которыхъ всѣхъ выслалъ совсѣмъ изъ города; рѣшетки у улицъ сломалъ и обывателямъ строго запретилъ носить какое-либо оруж³е, даже и плотникамъ съ топорами не велѣлъ ходить и ножи на бедрѣ никому не велѣлъ носить.

   Для Поляковъ так³я предосторожности были очень необходимы, потому что занявшее городъ и Кремль ихъ войско не было достаточно. Маскѣвичъ пишетъ, что они вступили въ городъ тихо, какъ бы тайкомъ, не желая показать обывателямъ слабыя свои силы.

   По свидѣтельству Маскѣвича они вошли въ Кремль 9 октября по новому стилю; по свидѣтельству Польскаго Дневника-27 сентября по старому стилю. Выходитъ разница въ двухъ дняхъ.

   Гетманъ Жолкѣвск³й жилъ на Цареборисовскомъ дворѣ всего только мѣсяцъ и 6 ноября, по новому стилю, уѣхалъ къ Смоленску для свидан³я съ королемъ. Въ Борисовскихъ полатахъ, какъ и при Самозванцѣ, былъ устроенъ костелъ. Происходило служен³е по Римскому обряду, и Латинское пѣн³е доносилось от сюда до хоромъ патр³арха Ермогена, сердечно негодовавшаго на такое поруган³е Православной вѣры о Христѣ.

   Гонсѣвск³й прожилъ здѣсь почти до самаго конца Польскаго владычества надъ истерзанною Русью, до конца ³юня, то-есть слишкомъ 1 ^1/2 года. 27 ³юня 1612 г. онъ изъ соперничества съ паномъ Струсемъ, прибывшимъ къ Москвѣ съ новымъ войскомъ, выступилъ изъ Кремля, а на его мѣсто въ градоначальники всту пилъ этоть панъ Струсь, который, конечно, поселился на той же квартирѣ Гонсѣвскаго, на Цареборисовскомъ дворѣ.

   Но новый градоначальникъ, очень желавш³й удержать Москву для королевича Владислава, пришелъ только для своего несчаст³я. Въ это время Нижегородская рать стояла уже въ Ярославлѣ. Отъ нея, какъ отъ благодатнаго солнца, съ великою силою двигалось очищен³е народныхъ умовъ, освѣщалась тьма народной смуты и, несмотря на измѣнные подвига собиравшагося подъ Москвою казачества, засѣвш³е въ Кремлѣ Поляки день ото дня все больше и больше стѣснялись и обездоливались. Въ послѣднее время они претерпѣвали невыносимый, неслыханный голодъ. "Ни въ какихъ лѣтописяхъ, ни въ какихъ истор³яхъ нѣтъ извѣст³й", говорить ихъ дневникъ, "чтобы кто-либо, сидящ³й въ осадѣ, терпѣлъ такой голодъ, чтобы былъ гдѣ-либо такой голодъ, потому что когда насталъ этотъ голодъ и когда не стало травъ, корней, мышей, собакъ, ко шекъ, падали, то осажденные съѣли плѣнныхъ, съѣли умерш³я тѣла, вырывая ихъ изъ земли; пѣхота сама себя съѣла и ѣла другихъ, ловя людей. Пѣхотный порутчикъ Трусковск³й съѣлъ двоихъ своихъ сыновей; одинъ гайдукъ тоже съѣлъ своего сына, другой съѣлъ свою мать; одинъ товарищъ съѣлъ своего слугу; словомъ, отецъ сына, сынъ отца не щадилъ; господинъ не былъ увѣренъ въ слугѣ, слуга въ господинѣ; кто кого могъ, кто былъ здоровѣе другого, тотъ того и ѣлъ. Объ умершемъ родственникѣ или товарищѣ, если кто другой съѣдалъ таковаго, судились какъ о наслѣдствѣ и доказывали, что его съѣсть слѣдовало ближайшему родственнику, а не кому другому. Такое судное дѣло случилось во взводѣ г. Леницкаго, у котораго гайдуки съѣли умершаго гайдука ихъ взвода. Родственникъ покойника, гайдукъ изъ другого десятка, жаловался на это передъ ротмистромъ и доказывалъ, что онъ имѣлъ больше права съѣсть его, какъ родственникъ; а тѣ возражали, что они имѣли на это ближайшее право, потому что онъ былъ съ ними въ одномъ ряду, строю и десяткѣ. Ротмистръ не зналъ, какой сдѣлать приговоръ, и, опасаясь, какъ бы недовольная сторона не съѣла самого судью, бѣжалъ съ судейскаго мѣста. Во время этого страшнаго голода появились разныя болѣзни и так³е страшные случаи смерти, что нельзя было смотрѣть безъ плачу и ужасу на умирающаго человѣка. Я много насмотрѣлся на такихъ. Иной пожиралъ землю подъ собою, грызъ свои руки, ноги, свое тѣло и что всего хуже,-желалъ умереть поскорѣе и не могъ,-грызъ камень или кирпичъ, умоляя Бога превратить въ хлѣбъ, но не могъ откусить. Вздохи: ахъ, ахъ, слышны были по всей крѣпости, а внѣ крѣпости-плѣнъ, смерть. Тяжкая это была осада, тяжкое терпѣн³е!"

   Проживая въ такомъ отчаянномъ положен³и цѣлыя недѣли, Поляки все надѣялись, что гетманъ Ходкевичъ спасеть ихъ, доставивъ продовольств³е и свѣжее войско. Но Ходкевичу путь къ Кремлю былъ достославно прегражденъ Нижегородскимъ Ополчен³емъ, которому, наконецъ, помогли и казаки. Услыхавъ объ этомъ, Поляки порѣшили, наконецъ, сдаться. Панъ Струсь, мужъ великой храбрости и многаго разсужден³я, по отзыву Русскаго лѣтописца, на площади передъ Иваномъ Великимъ собралъ оголодавшее, отъ глада ослабѣвшее славное свое рыцарство и предложилъ вопросъ: какъ быть? Всѣ единодушно рѣшили отдаться Москалямъ, просить милости, чтобы оставили всѣхъ живыми. 28 октября Кремлевск³я ворота были отворены, и Русск³е вошли въ запустѣлый и разореный Кремль.

   Панъ Струсь былъ сначала посаженъ за стражею въ Кирилловъ монастырь (на подворье; въ Дневникѣ написано, вѣроятно ошибочно, Кризтовск³й, а можетъ быть и Крутицк³й), потомъ перевели его въ Чудовъ покрѣпче, а затѣмъ посадили его въ тѣсный дворъ, укрѣпивъ его острогомъ.

   Послѣ того панъ Струсь былъ взятъ со всѣмъ своимъ полкомъ въ казацк³е таборы Трубецкаго. Другой полкъ пана Будилы взятъ въ ополчен³е Пожарскаго. Въ таборахъ почти весь Струсевъ полкъ былъ побитъ, несмотря на уговоръ при сдачѣ, что будутъ всѣ цѣлы.

   Кн. Трубецкой, почитая себя главнокомандующимъ въ собравшемся ополчен³и на Поляковъ, тотчасъ поселился на томъ же Цареборисовскомъ дворѣ, который, повидимому, представлялъ во всемъ Кремлѣ наиболѣе устроенное и удобное помѣщен³е для начальниковъ. Пожарск³й остановился на Арбатѣ въ Воздвиженскомъ монастырѣ.

   Царск³й дворецъ въ это время былъ вполнѣ опустошенъ, стоялъ безъ кровель, безъ оконницъ и дверей, безъ половъ, такъ что и самому избранному царю Михаилу негдѣ было поселиться.

   Когда все пришло въ старый порядокъ, князь Трубецкой, конечно, поселился гдѣ-либо въ своемъ собственномъ дворѣ, а Цареборисовск³й дворъ поступилъ въ дворцовое вѣдомство и, повидимому, оставался пустымъ, доставляя надобныя помѣщен³я для дворцовыхъ потребностей, въ томъ числѣ и для царской потѣхи. Въ 1620 г. сентября 11 молодой царь Михаилъ тѣшился на этомъ дворѣ медвѣжьимъ боемъ, о чемъ гласитъ слѣдующая записка: "Ловчаго пути конный псарь Кондрат³й Корчминъ да пѣш³й псарь Сенька Омельяновъ тѣшили государя на старомъ Царевѣ-Борисовѣ дворѣ дворными медвѣдями гонцами и у Кондрашки медвѣдь изъѣлъ руку, а у Сеньки изъѣлъ голову".

   Въ 1627 г. извѣстный въ то время мѣдныхъ дѣлъ мастеръ Дмитр³й Сверчковъ на Борисовскомъ дворѣ дѣлалъ къ церковному строен³ю мѣдное дѣло, именно мѣдный шатеръ, для хранен³я Ризы Господней, стоящ³й и донынѣ въ Успенскомъ соборѣ.

   Въ 1635 г. на Борисовскомъ дворѣ садовники Ив. Телятевск³й да Титъ Андреевъ устроили садъ.

   Въ 1644 г., какъ извѣстно, происходило неудавшееся сватовство царевны Ирины Михаиловны за Волдемара, принца Датскаго, графа Шлейзвигъ-Голштинскаго, для чего принцъ и прибылъ въ Москву, какъ женихъ царевны. Переговоры о сватовствѣ начались еще въ 1642 г., продолжались весь 1643 годъ, и когда было рѣшено, что нареченный женихъ прибудетъ, наконецъ, въ Москву, то для его помѣщен³я царь Михаилъ Ѳед. назначилъ запустѣлый дворъ царя Бориса, повелѣвъ выстроить на немъ новыя деревянныя хоромы въ три яруса и соединить ихъ съ дворцовыми здан³ями особыми внутренними переходами; при этомъ не была забыта и мыленка. Внутренняя уборка хоромъ состояла изъ суконъ багреца и другихъ красныхъ цвѣтовъ, которыми были обиты стѣны, двери, настланы полы.

   Принцъ, именуемый по-русски королевичемъ Волдемаромъ Христ³анусовичемъ, прибылъ въ Москву и поселился на Борисовскомъ дворѣ 21 января 1644 г. Встрѣча дорогого гостя на улицахъ города была самая торжественная и очень почетная. Черезъ четыре дня, 25 января, посѣтилъ его самолично и царь Михаилъ, пришедши къ нему упомянутыми переходами. Онъ нѣсколько разъ обнималъ королевича, очень ласкалъ его и часто повторялъ, что королевичъ будетъ ему такъ же милъ и дорогъ, какъ родной сынъ. Первыя двѣ недѣли прошли во взаимныхъ ласкан³яхъ и въ самомъ дружественномъ, въ самомъ родственномъ расположен³и. 28 генваря царь угощалъ королевича и его свиту торжественнымъ обѣдомъ въ Грановитой полатѣ, при чемъ по русскому обычаю богато и очень щедро одарилъ его серебряными кубками, изъ которыхъ иные вѣсили отъ 16 до 19 фунтовъ серебра, дорогими соболями, златотканными и шелковыми тканями и пр.

   30 генваря упомянутыми переходами посѣтилъ королевича царевичъ Алексѣй Мих. и пробылъ у него часа два {Въ этотъ ли разъ или прежде, во время торжественныхъ встрѣчъ, королевичъ подарилъ царевичу богатѣйшую алмазную запану, которую мастера Золотой полаты, Нѣмцы, оцѣнили въ 6722 рубля. На ней было въ гнѣздахъ 54 алмаза большихъ и малыхъ, да на синяхъ вислыхъ 32 алмаза большихъ и малыхъ. Богато было и влагалище (футляръ), въ которомъ она сохранялась, деревянное, обитое лазоревымъ бархатомъ и обнизанное жемчугомъ съ канителью. Впослѣдств³и, въ 1651 г. уже, царствовавшiй послѣ отца царевичъ повелѣлъ эту запану нашить ва свою шапку бархатную шефранную (двѣтомъ) двоеморхую, околъ собол³й, а потомъ въ 1653 г. эта запана была нашита на новую шапку бархатъ червчатъ двоеморхъ (Госуд. Большая Шкатула, изд. С. Н. Кологривова, стр. 172).}.

   Потомъ, 4 февраля, самъ царь въ другой разъ посѣтилъ королевича и пробылъ у него съ часъ. Цареборисовск³й дворъ въ это время сталъ именоваться дворомъ королевича Волдемара. Съ обѣихъ сторонъ радовались, что свадебное дѣло окончится къ обоюдному удовольств³ю, но скоро обнаружились велик³я затруднен³я. Съ царской стороны были убѣждены, что королевичъ приметъ Православ³е и крещен³е по Православному обряду, а съ королевичевой стороны настойчиво стали отказывать въ этомъ.

   Уже съ 6 февраля началась переписка по этому предмету, не личныя сношен³я, а переписка, которая повела къ тому, что королевичъ 26 февраля сталъ просить отпуска, уѣхать изъ Москвы хоть сейчасъ же. Въ этомъ его особенно настроивалъ его пасторъ, а также и друг³я лица свиты.

   Опасаясь, что королевичъ и въ самомъ дѣлѣ думаетъ тайно убѣжать изъ Москвы, царь повелѣлъ сторожить его, для чего и поставленъ былъ стрѣлецк³й караулъ во всѣхъ дворахъ вокругъ Борисовскаго двора, подъ предлогомъ, что 25 марта наступаетъ праздникъ Благовѣщен³я, когда происходитъ въ народѣ много скоморошества и пьянаго буйства.

   Недѣли черезъ двѣ эта сторожба была снята. Между тѣмъ во все время съ царской стороны не пропускали случая, чтобы убѣдить королевича принять Православное крещен³е.

   9 апрѣля затѣяли для него трехдневную охоту въ сопровожден³и избранныхъ лицъ: Васил³я Ив. и Семена Лукьян. Стрѣшневыхъ и Ловчаго, которые должны были и при такомъ развлеченiи уговаривать и убѣждать королевича присоединиться къ Русской церкви. Но ничто не помогало. Въ увѣщан³и королевича едва ли не первымъ двигателемъ этого дѣла былъ самъ патр³архъ ²осифъ. Онъ, между прочимъ, полагалъ, что убѣдитъ королевича разборомъ его вѣры передъ лицомъ правды Православ³я, и для того назначилъ нѣсколько духовныхъ лицъ побесѣдовать и обсудить вопросъ съ доказательствами въ пользу Православной правды, истины. 28 апрѣля состоялось это прен³е о Вѣрѣ и повело къ тому, что королевичъ рѣшился самъдругъ тайкомъ убѣжать изъ Москвы.

   9 мая во второмъ часу ночи онъ вознамѣрился исполнить это но въ Тверскихъ воротахъ Бѣлаго города его остановили стрѣльцы, хотя и достаточно хмельные по случаю праздника Николина дня. Это обстоятельство происходило такъ. Въ упомянутый полуночный часъ человѣкъ 30 конныхъ и пѣшихъ Нѣмцевъ появились у Тверскихъ воротъ и вознамѣрились силою проломиться въ ворота, стрѣльцы не допустили ихъ до этого, вслѣдств³е чего послѣдовала даже кровавая борьба: Нѣмцы стали стрѣлять изъ пистолетовъ и колоть шпагами стрѣльцовъ, но все-таки были прогнаны отъ воротъ. Одного изъ Нѣмцевъ стрѣльцы взяли въ плѣнъ, того самаго дворянина, съ которымъ королевичъ хотѣлъ убѣжать. Самъ королевичъ успѣлъ возвратиться домой. Послѣ того, когда стрѣльцы ввели плѣннаго въ Кремль, то, поровнявшись съ соборомъ Николы Ростунскаго, они были встрѣчены прибѣжавшими отъ Бо-рисовскаго двора Нѣмцами, которые начали колоть ихъ шпагами, одного убили до смерти, 6 человѣкъ ранили и отбили плѣннаго. Оказалось, что убилъ стрѣльца самъ королевичъ, бывш³й въ числѣ другихъ своихъ слугъ. Онъ и не скрывалъ своего грѣха и заявилъ боярину Сицкому, что-де хотѣлъ убѣжать за Тверск³я ворота и убилъ стрѣльца, потому что онъ очень желаетъ уйти изъ Москвы, а его напрасно задерживаютъ.

   Конечно, царь не помедлилъ заявить ему свое великое неудовольств³е по этому поводу.

   Между тѣмъ прен³я о Вѣрѣ настойчиво продолжались съ обѣихъ сторонъ. Патр³архъ прислалъ королевичу письмо на столбцѣ чуть не въ 48 саженъ, а пасторъ написалъ цѣлую книгу въ защиту своей Вѣры. Эти прен³я отчасти происходили и въ Борисовскихъ хоромахъ въ присутств³и самого королевича, который хвалился, что онъ грамотенъ лучше всякаго попа, библ³ю прочелъ пять разъ и всю ее помнитъ и можеть говорить отъ книгь сколько угодно.

   Съ царской стороны почти ежедневно и словесно и письменно убѣждали королевича принять Русское крещен³е, перемѣнить Вѣру, а королевичъ также почти ежедневно просилъ отпустить его совсѣмъ домой. Отпускъ вслѣдств³е посольскихъ сношен³й съ отцомъ королевича затягивался день ото дня. Время проходило въ пререкан³яхъ о Вѣрѣ и въ большихъ старан³яхъ съ царской стороны убѣдить королевича на перемѣну вѣры, почему съ нимъ поступали по-прежнему съ великимъ вниман³емъ и дружелюб³емъ, доставляя ему всевозможныя удовольств³я и развлечен³я. Между прочимъ онъ пристрастился къ полевой охотѣ.

   12 ³юля 1644 г. насталъ день царскаго рожден³я. Слѣдовало бы позвать королевича къ царскому столу, но теперь государь прислалъ ему обѣдъ на домъ въ 250 блюдъ, все рыбныхъ и пирожныхъ.

   19 ³юля королевичъ ѣздилъ очень нарядно на охоту, на очень веселое мѣсто въ 5 верстахъ оть Москвы. Затѣмъ съ 25 августа онъ снова на то же мѣсто ѣздилъ на охоту и увеселялся тамъ шесть дней, до 31 августа. Только по необходимости онъ долженъ былъ возвратиться въ Москву, потому что въ то времл прибылъ посолъ Турецкаго Салтана, и царь Михаилъ пожелалъ, чтобы королевичъ видѣлъ торжество пр³ема этого посла. Самъ царевичъ Алексѣй Михаиловичъ пришелъ звать королевича смотрѣть посольское шеств³е. Потомъ государь пригласилъ королевича къ своему столу, послѣ котораго королевичъ оставался у государя до 8 часовъ вечера. Ему при этомъ оказывали всю русскую вѣжливостъ и вновь щедро одарили его. Это было 10 сентября. На другой день, 11 сентября, царевичъ опять навѣстилъ королевича и "время прошло у нихъ въ любви и дружескомъ расположен³и".

   Такое дружелюб³е заставило и королевяча позвать тоже и къ себѣ въ гости самого государя съ царевичемъ. День для пира былъ назначенъ 17 сентября. Царь и царевичъ пришли въ Борисовск³й дворецъ упомянутымъ внутреннимъ дворцовымъ ходомъ. Еще не входя въ королевичевы покои, государь послалъ требован³е, чтобъ королевичъ и его свита сняли свои шпаги, такъ какъ по русскому обычаю не водится, чтобы въ присутств³и государя кто бы то ни было имѣлъ при се