Чаадаев Петр Яковлевич - Избранные письма

   ² К числу этих обстоятельств относится, вероятно, знакомство с А. С. Норовой. Подробнее об их взаимоотношениях см.: Тарасов Б. П. А. С. Норова и П. Я. Чаадаев (История неразделенной любви) // Тарасов I. С. 264-275. См. также комментарий к письмам А. С. Норовой ("Приложения", N XX).

   ³ Чаадаев жил в это время в с. Алексеевской - имении А. М. Щербатовой.

   ⁴ С. И. Тургенев.

  

  

   Жихарев С. П. Записки современника. М.; Л., 1934. Т. 2. С. 516-517.

   ¹ 23 марта 1827 г. С. П. Жихарев был назначен обер-прокурором 3-го Департамента Сената (см.: Русский биографический словарь. "Жабокритский-Зиловский". Пг., 1916. (Т. 7. С. 49).

   ² Имеется в виду А. И. Тургенев; его путевые письма печатались в 1827 г. в журнале "Московский телеграф".

   ³ Н. И. и С. И. Тургеневы.

   ⁴ Е. Г. Пушкина.

   ⁵ Имеется в виду денежный долг Чаадаева Н. И. Тургеневу; см. примеч. 1 к N 49 .

   ⁶ Деревня Тургеневых - Княжево.

   ⁷ Н. И. Тургенев.

   ⁸ У Ф. П. Шаховского было две сестры - Прасковья и Екатерина. Вероятно, здесь речь идет о Екатерине, жене поручика л.-гв. гусарского полка Н. С. Слепцова.

   ⁹ Правильно: Федосья Дмитриевна - жена С. П. Жихарева.

   ¹⁰ В 1827 г. А. С. Пушкин собирался за границу с С. А. Соболевским, но это намерение не осуществилось.

  

  

   СП II. N 37. Датируется временем пребывания А. С. Пушкина в Москве в 1829 г.

   Период жизни П. Я. Чаадаева от времени его приезда в Москву в 1826 г. до появления в московском светском обществе в 1831 г. - одно из "белых пятен" его биографии. Это период "затворничества" мыслителя - о котором сохранилось всего несколько свидетельств современников. По воспоминаниям М. И. Жихарева (ВЕ. 1871, сентябрь. С. 14) Чаадаев в первые же дни по приезде в Москву имел здесь беседу с Блудовым (председателем "следственной комиссии") о декабристах. 10 сентября он присутствовал на чтении "Бориса Годунова" у С. А. Соболевского (Пушкин в воспоминаниях современников. М., 1974. Т. 2. С. 371-373), а 4 октября выехал из Москвы в Алексеевское, и "пробывши там очень недолго, - отмечает Жихарев, - окончательно вернулся в Москву, из которой никогда уже более не выезжал... В это же время, он делал некоторые попытки опять вступить в службу по гражданской части, но эти попытки не имели ни успеха, ни значения и делались как бы шутя или забавы ради" (ВЕ. 1871, сентябрь. С. 15; ср. также: Свербеев. Т. 2. С. 394; Следует обратить внимание на ошибку Д. Н. Свербеева: возвращение Чаадаева из-за границы он относит к 1827 г.).

   Следующий год жизни Чаадаева известен исключительно из писем-дневников А. В. Якушкиной (жены декабриста). 24 октября 1827 г. она писала мужу: "Пьер Чаадаев провел у нас целый вечер. Мне кажется, что он хочет меня обратить. Я нахожу его весьма странным и, подобно всем тем, кто только недавно ударился в набожность, он чрезвычайно экзальтирован и весь пропитан духом святости <...> Пьер Чаадаев сказал мне. что я говорю только глупости, что слово счастье должно быть вычеркнуто из лексикона людей, которые думают и размышляют. Я тоже сказала ему, что он говорит глупости, не так прямо, как он мне изволил сказать, но вполне вежливо. Под конец он согласился, что это могло бы быть правдой. Он обещал мне принести главу из Монтеня, единственного, кого можно, по его словам, читать с интересом. Но если бы ты его видел, ты нашел бы его весьма странным. Ежеминутно он закрывает себе лицо, выпрямляется, не слышит того, что ему говорят, а потом, как бы по вдохновению, начинает говорить. Маменька слушает его с раскрытым ртом и повторяет вслед за Мольером: "О великий человек", а я говорю потихоньку "Бедный человек"" (Новый мир. 1964. N 12. С. 141). Она же свидетельствует о нелюдимости Чаадаева в это время (там же. С. 145-146).

   Наконец, С. П. Жихарев в письме к А. И. Тургеневу от 6 июля 1829 г. сообщал о Чаадаеве: "Сидит один взаперти, читая и толкуя по-своему Библию и отцов церкви. Был один раз у Пушкиной (Е. Г.) тотчас по ее приезде и после не ходит" (Жихарев С. П. Записки современника. М.; Л., 1934. Т. П. С. 428).

   Таким образом, из свидетельств современников следует, что наиболее "глухой" период "затворничества" Чаадаева приходится на 1829-1831 гг., а летом 1831 г. он начал уже "выходить" (см. письмо А. И. Тургенева к Н. И. Тургеневу от 27 июня 1831 г. - ЖМНП. 1913, март. Ч. 44. С. 20). Вместе с тем 1829 год - год наиболее интенсивной работы Чаадаева над "Философическими письмами" (VII письмо датировано 1829, 16 февраля, I - 1829, 1 декабря). Зимой 1830 г. сочинение Чаадаева уже читает М. Я. Мудров (его письмо к Чаадаеву см. в "Приложениях" N XXI), а летом того же года - А. С. Пушкин и М. П. Погодин.

   Таковы известные нам обстоятельства жизни П. Я. Чаадаева в то время, когда было написано публикуемое письмо к А. С. Пушкину.

   Следует отметить, что готовя к печати издание сочинений и писем Чаадаева, Д. И. Шаховской заменил в переводе обращение Чаадаева к Пушкину "Вы" на "ты" (ИРЛИ, ф. 334, N 354).

   ¹ Имеется в виду французский перевод романа Ф. В. Булгарина "Иван Выжигин, или русский Жилблаз", изданный в Париже в 1829 г.

   ² Неясно, о каком журнале идет речь. Очень много материалов о Пушкине в 1828-1829 гг. печаталось в "Московском телеграфе", "Дамском журнале", "Московском вестнике", а также в "Bulletin du Nord", издававшемся в Москве в 1828-1829 гг. графом Ж. де Лаво на французском языке. Вполне возможно, что в письме речь идет именно о "Северном бюллетене", ни одна тетрадь которого не обходилась без заметок или известий о поэте (см.: Курочкина Г. Г. Московская пресса 1820-1830-х годов о Пушкине // ВрПК - 1981 (вып. 19). Л., 1985. С. 108-120).

   ³ Письмо Чаадаева сопровождалось посылкой книги Ф. Ансильона "Pensees sur l'homme, ses rapports, et ses interets", Tt. 1-2. Berlin, 1829. Книга с пометками и надписями Чаадаева сохранилась в библиотеке А. С. Пушкина. Описание пометок Чаадаева см.: Модзалевский В. Л. Библиотека А. С. Пушкина. Библиографическое описание // Пушкин и его современники. СПб., 1910. Вып. IX-X. С. 139-141. Надпись Чаадаева см.: "Заметки на книгах" N 39 в т. 1 наст. изд.

  

   СП II. N 40. Ответ А. С. Пушкина от 6 июля 1831 г. см. в "Приложениях" N XXVII.

   ¹ В мае 1831 г., уезжая из Москвы в Петербург, А. С. Пушкин взял с собою рукопись Чаадаева, в которой содержалась часть "философических писем". Из ответного письма Пушкина (N XXVII) следует, что "рукопись" включала в себя ФП VI и VII. Однако П. И. Бартенев со слов Чаадаева утверждает, что "рукопись... заключала в себе и тот отрывок, за напечатание которого пострадал Телескоп" (Летописи Гос. лит. музея. Кн. 1. Пушкин. М, 1936. С. 502), т. е. ФП I.

   ² Чаадаев начал бывать в Английском клубе и московском обществе с середины 1831 г. Об этом рассказывает М. И. Жихарев: "Чаадаев больной был несносен для всех видевших его врачей, которым всегда всячески, сколько сил у него доставало, надоедал. Профессор Альфонский <...> видя его в том нестерпимом для врача положении, которое на обыкновенном языке зовется "ни в короб, ни из короба", предписал ему "развлечение", а на жалобы: куда же я поеду, с кем мне видеться, как, где быть?" отвечал тем, что лично свез его в московский английский клуб. В клубе он встретил очень много знакомых, которых и сам был доволен видеть, и которые и ему обрадовались <...> Побывавши в клубе, увидав, что общество удостаивает его еще вниманием, он стал скоро и заметно поправляться, хотя к совершенному здоровью никогда не возвращался" (ВЕ. 1871, сентябрь. С. 15-16).

   О Чаадаеве этого времени много сведений находится в письмах А. И. Тургенева к брату Н. И.: "Чаадаев здесь, и желает меня видеть; он уже и к другим начал выходить, был у Пушкиных и объявил, что желает себе быть несколько в свете. Одни приписывают его отшельничество глубокой меланхолии, но Мудров уверял меня, что ничего не бывало, что одно благочестие и отвращение от света и занятия религиозные причиною его дикости и хвалил его чрезмерно" (27 июня 1831 г.; ЖМНП. 1913, март. С. 20).

   "Был я у Петра Яковлевича. Нашел его весьма изменившимся: постарел, похудел, и почти весь оплешивил. Мы с ним до свидания списались, и тебя тронула бы записка его искренней к нам дружбою. Он удивлялся, что я к нему не еду, и говорил об этом другим. Двумя словами я все объяснил ему. Он обнял меня нежно и в первое же свидание отдал мне часть своего сочинения, в роде Мейстера и Ламенне, и очень хорошо написанное по-французски. Повел в свой кабинет и показал твой портрет между людьми, для него любезнейшими: импер. Александром и Папою. На другой стороне один Сережа (С. И. Тургенев. -В. С). Обнимал меня нежно; говорил о своем плохом здоровье, о геморрое и просил быть чаще с ним. Сначала я ничего не заметил, что бы могло оправдать мнение тех, кои полагают его слишком задумчивым; но после я увидел, что одна мысль, религиозная - о коей он и пишет - слишком исключительно занимает его, и что он почитает себя слишком больным и слабым, хотя, впрочем, точно он на вид очень похудел. Чувствуя, вероятно, что ему нужно рассеяние, начал он выезжать и обещал навещать многих приятелей ежедневно в Англ. Клобе, куда и я с ним в первый раз приехал; но не остается позже 10 часов, опасаясь простуды. Книг у него много, и все в роде религиозном: немецкие и англ. и франц. Брат его здесь и он, кажется, с ним обедает. Он обещал сначала со мною обедать на даче, где будут Дмитриев, и Салтыков, и Вяземский. Но вчера опять раздумал и не поедет; зовет, однако же, почаще к себе, что я и исполню тем охотнее, что и предмет его размышлений и книги, кои он предпочитает, и мне были известны, и мы во многом сходно думаем, хотя главной мысли его о религии я и не разделяю" (2 июля 1831 г.; там же. С. 20).

   "Обедал у нас Чаадаев и Вяземский. Я часто вижу первого, для того, чтобы развлечь его: он, конечно, ментально болен но, кажется, рассеяние и деликатное обхождение с его слабостями может помочь ему. Он воображает, что болезнь его, и именно открытый геморой {Так в оригинале.}, делают его кандидатом смерти; от того худеет и имеет вид совершенного, но скороспелого старика, худ, плешив, с впалыми глазами, и беспрестанно говорит о своем изнеможении. В первый день заставил я его открыть окно и после находил его часто с открытыми окнами. Он ежедневно в Англ. Клобе; обедать там не решается, а только проводит вечер. Не с кем ему отвести душу сердечным разговором, о предметах, кои занимают ум, душу и время его, т. е. высшими думами о религии и о церкви: а система его точь в точь Гр. Мейстера, модифицированная чтением немецких писателей. Он давал мне прочесть одну тетрадь, и я нашел много хорошего и для других нового, хотя, впрочем, я и не разделяю мнений его. Он много и внимательно прочел, и я в его библиотеке неожиданно встретил книги, кои не думал найти здесь; но все большею частию религиозные. Эти общие идеи не мешают ему исключительно заниматься собою - и в этом-то, кажется, и грех его и пункт, опасный для его болезни. Все говорит о себе, ухаживает за самим собою; также опрятен до педантичности; мне показалось, что в этом есть какой-то эгоизм и самолюбие; последнее оскорблено было невниманием к его странностям, к его отшельничеству. Следствием чего была болезнь его ментальная, усиливавшаяся в разлуке со светом и, может быть, физическим расслаблением. Он желает возвратиться в свет, начал с Клоба, но заговаривает часто и о других знакомствах и показывает желание выезжать. Умерен в пище; но думает уже, что ничего не ест, а за обедом съел более меня (я осторожен от жара и от расстроенного желудка); беспрестанно наблюдает за собою и желает обращать внимание других" (там же. С. 20-21).

  

  

   СП II. N 41.

   ¹ Чаадаев писал это письмо, не получив еще ответного письма А. С. Пушкина от 6 июля на свое предыдущее письмо.

   ² Под "остальными писаниями" Чаадаев, вероятно, имел в виду либо часть ОРМ, которая была опубликована в журпале "Телескоп" N И за 1832 г. ("Нечто из переписки NN"), либо ФП I, VI и VII, которые были на руках у А. С. Пушкина (см. примеч. 1 к N 52).

   ³ Имеется в виду эпидемия холеры.

  

  

   СП II. N 42. На обороте надпись: "Его Высокоблагородию Милостивому Государю Александру Сергеевичу Пушкину, в Царском Селе в доме Панаевой",

   1 A. С. Пушкин пытался переслать рукопись Чаадаеву с П. В. Нащокиным. 21 июля 1831 г. он писал последнему из Царского Села: "Посылаю тебе посылку на имя Чаадаева; он живет на Дмитровке против церкви. Сделай одолжение, доставь ему" (Пушкин. Т. XIV. С. 196). И ему же 29 июля: "Я просил тебя в последнем письме доставить посылку Чаадаеву: посылку не приняли на почте" (там же. С. 200). Сочинение Чаадаева читал не только Пушкин, но и П. А. Вяземский и А. И. Тургенев. Так, П. А. Вяземский писал А. С. Пушкину 14 июля 1831 г. из Остафьева; "Чаадаев выезжает: мне все кажется, что он немного тронулся. Мы стараемся приголубить его и ухаживаем за ним. Между тем сколько есть истинно прекрасного и прекрасно истинного в сочинении его религиозном" (Переписка А. С. Пушкина. М., 1932. Т. 1. С. 304). Свое мнение о труде Чаадаева высказал А. И. Тургенев (в приписке к письму П. А. Вяземского А. С. Пушкину 14 июля 1831): "В письме к Чаадаеву {Имеется в виду письмо А. С. Пушкина к Чаадаеву от 6 июля 1831 г.; см. "Приложения" N XXVII.} о его рукописи много справедливого. Поставь на место католицизма - христианство, и все будет на месте; но в том-то и ошибка его и предтечей его: Мейстера, Бональда, Ламене, Свечиной. - На словах и в записочках я часто бесил сию превосходную мыслящую четверку тем же замечанием; но они не сдаются ни на рассуждения, ни на историю, в коей видят только Рим и церковь, а не мир и религию. Чаадаев попал на ту же мысль, или лучше увлечен ими на ту же дорогу, хотя он - выслушивает и другую сторону: т. е. читает и протестантов; но находит в них или подтверждение своему взгляду на историю, или слабые доказательства, кои спешит обессилить, или устраняется от состязания, когда доводы противников слишком сильны. - Это кабинетное занятие было бы спасительно и для его ментально-физического здоровья, о котором пишу к Жуковскому, - но болезнь, т. е. хандра его, имеет корень в его характере и в неудовлетворенном самолюбии, которое, впрочем, всем сердцем извиняю и постигаю" (там те. С. 674-675).

   А. С. Пушкин отвечал на это в письме к П. А. Вяземскому от 3 августа 1831 г.: "Благодарю Александра Ивановича за его религиозно-философскую приписку. Не понимаю, за что Чаадаев с братией нападают на реформацию (то есть на известное проявление христианского духа. Насколько христианство потеряло при этом в отношении своего единства, настолько же оно выиграло в отношении своей народности). Греческая церковь - дело другое: она остановилась и отделилась от общего стремления христианского духа. Радуюсь, что Чаадаев опять явился в обществе. Скажи ему, что его рукопись я пытался было переслать к нему, но на почте посылок еще не принимают, извини меня перед ним" (Пушкин. Т. XIV. С. 205).

   В возвращении рукописи Чаадаева принимал участие А. И. Тургенев. 10 августа 1831 г. он писал В. А. Жуковскому: "Скажи Пушкину, чтобы возвратил мне тетрадь французскую Чаадаева. Он велел мне ее выписать от него" (ЛН. Т. 58. С. 130). В. А. Жуковский отвечал 23 августа: "Манускрипт Чаадаева он (Пушкин) давал мне читать и взял его у меня, чтобы отправить к Чаадаеву. Вероятно, что он уже и получен" (Письма В. А. Жуковского к А. И. Тургеневу. М., 1895. С. 258).

   Последнее упоминание об инциденте с рукописью - в письме А. И. Тургенева к А. С. Пушкину от 29 октября 1831 г. из Москвы: "Вчера провели мы вечер у Вяземского и Дмитриева с Жуковским. <...> Вчера и Чаадаев был с нами. Что его рукопись?" (Переписка А. С. Пушкина, т. 1. М., 1982. С. 75-76).

   Видимо, Пушкин вернул рукопись Чаадаеву при личной встрече в Москве в декабре 1831 г.

   ² Вероятно, В. А. Жуковский.

   ³ Речь идет об Июльской революции 1830 г. во Франции. Говоря о "глупости одного человека", Чаадаев имеет в виду Карла X.

   ⁴ Ко времени написания письма Чаадаева Сен-Симон уже шесть лет как умер; не исключено, поэтому, что Чаадаев имеет здесь в виду сен-симонистов: Базара, Анфантена и др., которые в 1825-26 гг. издавали журнал "Producteur", a с 1828 - "Organisateur", печатали брошюры, участвовали в других журналах, вели устную пропаганду. К 30-м гг. сен-симонизм все более и более перерождается в религиозную секту, что также могло импонировать Чаадаеву. Сохранились свидетельства современников об увлечении Чаадаева в 30-х гг. сен-симонизмом. П. А. Вяземский писал в письме к А. И. Тургеневу от 2 июня 1833 г.: "Знаешь ли, что Чаадаев надел черный галстук? <...> Он в Москве, кажется, сен-симонствует" (ОА. СПб., 1899. Т. III. С. 236). Почти одновременно с Вяземским И. В. Киреевский сообщал А. И. Кошелеву в письме от 4 июня 1833 г.: "Чаадаев до того изменил Сен-Симонизму, что говорит, что испытывает к нему настоящее отвращение. Долой эмансипацию женщин! Вместо того он проповедует платонический брак" (Киреевский И. В. Избранные статьи. М., 1984. С. 310-311).

   В библиотеке Чаадаева имеется книга "Religion Saint-Simoni-enne". Bruxelles, 1831 (Каталог. N 572) с большим количеством его пометок. Подробнее см.: Верелевич Ф. И. Чаадаев и Сен-Симон // Науч. труды Тюменского гос. ун-та. Тюмень, 1975. Сб. 8.

   ⁵ Чаадаев имеет в виду представителей "христианского социализма" во главе с Ф. Р. де Ламенне и А. Лакордером. Их книги имеются в библиотеке Чаадаева (Каталог. NN 395, 409-412). О личном знакомстве Чаадаева с Ламенне см. в "Приложениях" выдержки из статьи Н. Сазонова "Место России на всемирной выставке".

   ⁶ "Клеветникам России" и "Бородинская годовщина". Оба эти стихотворения вместе со стихотворением Жуковского "Старая песня" были изданы в конце августа-начале сентября 1831 г. отдельной брошюрою под заглавием "На взятие Варшавы. Три стихотворения В. Жуковского и А. Пушкина". По поводу этих стихов А. И. Тургенев писал 26 сентября 1831 г. брату Н. И.: "На прошедшей неделе мы обедали в Англ. Клубе, <...> а после мы и заспорили, и крепко, о достоинстве стихов Пушкина и других, кои здесь во всю неделю читались всеми, - "На взятие Варшавы" и "Послание клеветникам России". Мы немного нападали на Чаадаева за его мнение о стихах..." (ЖМНП. 1913, март. С. 21). См. также в т. 1 наст. изд. статью "Несколько слов о польском вопросе" и коммент. к ней.

  

   СП II. N 43. На письме имеются две надписи рукой М. Я. Чаадаева: "1831-го г. Октября 21-го" и рукой П. Я. Чаадаева "К Брату", Это первое из сохранившихся писем Чаадаева, написанное "клинописным" почерком, каким он отныне писал до конца жизни. Подробнее см.: СП I. С. 381; Шаховской Д. И. Старческий почерк Чаадаева {ИРЛИ, ф. 334, ед. хр. 200). Судя по содержанию письма, можно предположить, что М. Я. Чаадаеву было по ошибке доставлено письмо С. П. Жихарева, адресованное Петру Яковлевичу; речь в нем, вероятно, шла о денежном долге Чаадаева Б. И. Тургеневу, финансовыми делами которого в России заведовал С. П. Жихарев, См. примеч. 1 к N 49 и примеч. 5 к N 50. Оба брата жили в это время в Москве. Об их взаимоотношениях в начале 30-х гг. см.: Тарасов П. С. 225-227, а также письма N Я. Чаадаева 1830-1835 гг. в "Приложениях", NN XXII-XXV, XXXI, XXXII.

  

  

   Вопр. истории. 1966. N 8. С. 214. Написано не позднее июня 1832 г.. когда И. А. Гульянов уехал за границу.

  

   Вопр. истории. 1966. N 8. С. 214. С М. Бравурой Чаадаев познакомился не раньше марта 1832 г., а в июне этого года И. А. Гульянов уехал за границу: этими обстоятельствами и обусловлена датировка письма.

   ¹ О знакомстве Чаадаева с М. Бравурой см. примеч. 2 к N 60.

  

  

   Публикуется в пер. Л. З. Каменской, выполненном с оригинала, хранящегося в ЦГАЛИ, ф. 236, он. 1, ед. хр. 144. В пер. Б. Н. Тарасова опубликовано в журнале "Литературная учеба". 1988. N 2. Датируется на основании надписи на папке архивного дела.

   ¹ О взаимоотношениях Чаадаева и И. В. Киреевского в начале 30-х гг. см. коммент. к "Записке графу Бенкендорфу от имени И. В. Киреевского" в т. 1 наст. изд., а также: Тарасов П. С. 265-268.

  

  

   СП II. N 44.

   "Заграничный маршрут" письма Чаадаева к Шеллингу таков: с кн. Г. И. Гагариным "тяжелое отправление" Вяземского прибыло в Мюнхен, откуда его затребовал в Женеву А. И. Тургенев. 26 июля 1833 г. он писал Вяземскому: "Писал к кн. Гагарину и к Деликати, требуя от них письма, Философические письма, книги и Тур[ецкий] табак, для Жуковского посланный..." (AT. Вып. 6. С. 265). Письма он вскоре получил и 14 августа писал Вяземскому из Женевы: "Жалею, что давно не получал письма нашего Московского философа, особливо писанного к Шеллингу, Посылаю его после завтра с M-lle Sylverste в Миних {Мюнхен.}. Передай это щеголю-философу...". Посылая письмо Чаадаева к адресату, Тургенев писал Шеллингу: "Несколько дней назад я получил пакет из России с письмами и книгами, который долго пролежал в Мюнхене. В нем я обнаружил письмо, адресованное Вам, глубокоуважаемый наставник, от моего друга и соотечественника Чаадаева. Я сообщил ему кое-что о Ваших лекциях, ибо был убежден, что ему было бы в высшей степени интересно познакомиться с некоторыми из ваших теперешних взглядов {Переписывая свое письмо к Шеллингу для Вяземского, в этом месте А. И. Тургенев сделал примечание: "сколько я помню, я описывал, между прочим, теорию Шеллинга о черте, которого я с тех пор начал уважать и бояться".}. Он давно занимается изучением религиозной философии и, как мне стало ясно из его рукописей и наших с ним бесед, он склоняется к системе Местра-Бональда <...> Это мыслящий, замечательный и в высшей степени нравственный человек, который читает на английском, немецком и латыни. Я осмелюсь выписать из его письма ко мне все, что касается Вас <...> Если Вы пожелаете осчастливить его в его московском интеллектуальном одиночестве несколькими строчками, то прошу Вас прислать Ваше письмо мне <...>" (там же. С. 301-302).

   В письме Вяземскому от 9 сентября 1833 г. Тургенев писал: "Дай знать Чаадаеву, что Шеллинг получил письмо его" (там же. С. 329).

   Из переписки современников можно предположить, что письмо Чаадаева к Шеллингу сопровождалось посылкой в Европу ФП. 9-19 мая 1833 г. П. А. Вяземский писал А. И. Тургеневу из Петербурга: "Завтра отправляется Гагарин на пароходе... Я ему уже отдал для тебя тяжелое отправление, заключающееся в "Онегине", <...> в почтовой бумаге, с видами московскими и петербургскими, <...> с "Философическими письмами", которые, по просьбе Бравурши, взялся я доставить к тебе, но на которые отвечайте прямо, а не через меня, потому что боюсь тяжести и страховых издержек философической переписки" (ОА. СПб., 1899. Т. III. С. 232.). Возможно, что название "Философические письма" Вяземский употребил метафорически, имея в виду те письма Чаадаева, которые его просили отправить за границу. В таком случае можно предположить, что своим названием основное сочинение Чаадаева обязано "подсказке" П. А. Вяземского. Сам Чаадаев впервые употребил название "Философические письма" в 1834 г. (см. N 69).

   Ответное письмо Шеллинга от 21 сентября 1833 г. было послано сначала в Женеву к А. И. Тургеневу, а им отправлено (через Вяземского) к Чаадаеву (см. "Приложения" N XXIX).

   ¹ Письмо датируется на основании первой публикации в РА. 1862. N 11. М. О. Гершензон высказал предположение, что "вероятно, Чаадаев по обыкновению долго переделывал свое письмо, судя по тому, что отослал он его Тургеневу только в апреле следующего года" (СП. I. С. 382). Однако Д. И. Шаховской считает, что письмо было написано в 1833 г., а "1832 г. показан ошибочно" (ЛИ С. 72). Тем но менее, поскольку оба мнения не подкреплены соответствующими документами и источниками, в наст. изд. сохраняется дата первой публикации.

   ² о знакомстве Чаадаева с Шеллингом см. примеч. 2 к N 38.

   ³ В 1831/32 гг. Шеллинг читал курсы: "Философия мифологии" "Философия откровения", "Система позитивной философии" (см.: Гулыга А. В. Шеллинг. М., 1982. С. 314).

  

  

   СП II. N 45. Год написания определен М. О. Гершензоном по содержанию письма. Письмо было отправлено в сопровождение письма к Шеллингу; см. коммент. к N 59.

   ¹ "Известие" в письме к кузине А. И. Нефедьевой, по-видимому, касается обстоятельств встречи А. И. Тургенева с Шеллингом в Италии осенью 1832 г. (см.: AT. Вып. 6. С. 111. 346-350).

   ² Мария Бравура - светская знакомая Чаадаева - находилась с ним в переписке в 1832-1836 гг. Самое раннее из ее писем, написанное 9 марта 1832 г., начинается словами: "Сударь, любезности г-на Гульянова я обязана тем, что осуществилось мое желание познакомиться с вашими рукописями. Я ни за что не осмелилась бы обратиться к вам лично из опасения показаться навязчивой. Ваши глубокие размышления о религии были бы выше моего разумения, не будь я с самого детства напичкана всем тем, что относится к Римскому культу, который я исповедую, и всем, что ведет к Единству" (ГБЛ, ф. 103, п. 1032, ед. хр. 6, л. 1).

   П. А. Вяземский в письме к А. И. Тургеневу от 4 сентября 1832 г. писал: "Молодой Кочубей, фрак, был в Москве и часто видел ее (Бравуру). Он говорил мне, что Чадаев дулся на него и все спрашивал, скоро ли он едет в Петербург. Если дело пошло на коммеражи, то вот и другой о Чаадаеве из письма Бравуры: "Автор письма, адресованного даме, всегда пребывает в потустороннем мире, но все же и ему иногда приходит в голову фантазия побыть обыкновенным человеком, и знаете ли, кого он выбирает своей целью, снисходя до простых смертных? В нем иногда проявляются такие черты, которые плохо согласуются с его философией и вовсе не противоречат философии вашей, дорогой князь, но об этом я но могу рассказать вам. Не измучается ли ваша душа, если я предоставлю вам решить эту загадку?" - и в самом Деле загадка, и не умею разгадать ее. Не наткнешься ли ты чутьем? Не ходит ли он миссионерничать по ...ям. Это вовсе не по моей части и не по моей философии, но жеманство, которое не позволяет м-ль Бравура все рассказать мне, дает мне некоторое подозрение" {AT. Вып. 6. С. 104). В ответном письме к Вяземскому от 7 марта 1833 г. Тургенев сообщал, что "разгадал загадку... итальянской красавицы из Москвы о нашем философе: она думала, что он ей куры строит; вот и все тут. Перечти письмо ее и увидишь, что я прав: не знаю, права ли и она?" (там же. С. 158-159).

   Об участии М. Бравуры в пересылке за границу "Философических писем" см. коммент. к N 59.

   ³ Рассуждение Чаадаева о папе, начинающееся со слов "где здесь человек?", вызвало следующий ответ со стороны Тургенева (в письме к Вяземскому от 14 августа 1833 г.): "Да, разумеется, это символ времени, которое стоит невозмутимо, вот почему он для нас не более чем символ, в котором и посредством которого все совершается! Вот почему нельзя больше говорить о папе в связи с великим интеллектуальным и религиозным процессом, происходящим на наших глазах. Отныне все совершается посредством Шеллинга, с одной стороны, и Вентама, с другой, - вот кто ведет нас к лучшему будущему. А папа, это всего лишь египетская пирамида, а значит, - "уставшее время". Но этот вопрос может завести и далее Египта" (AT. Вып. 6. С. 302). В этом же письме Тургенев писал: "...с нетерпением ожидаю случая и досуга отвечать ему (Чаадаеву) на его милое, умное и красноречивое письмо, на которое одна дама, перечитав его два или три раза, писала ко мне сегодня: "There is the man" {"Се человек" (англ.) - слова Понтия Пилата об Иисусе Христе (Иоан. 11, 5).}" (там же).

   Получив это письмо Чаадаева, А. И. Тургенев давал его читать П.-С. Балланшу, а в ноябре 1836 г. писал П. А. Вяземскому в связи с обыском, произведенном у Чаадаева: "Вероятно, в бумагах Чаадаева найдут и записку ко мне Баланша, в коей он благодарит меня за доставление ему для прочтения отрывков из письма Чаадаева. Это письмо о Риме в ответ на мое об Италии и о папе. В нем есть две страницы красноречивые о Риме, о его вечности, о значении историческом папства и прочем. Чаадаев был взбешен моею картиною Италии и папства в письмах моих к вам и к нему, кои я всегда, как вы знаете, велел отдавать сестрице, и они у меня. Он отвечал уже мне в Париж, и я видел, что он кокетствовал со мною слогом и общими историческими видами на Италию в на папу и желал, чтобы Шатобриан или Баланш прочли его. Я потешил его и послал ему записку Баланша на отрывок из его письма, ему, помнится, сообщенный" (ОА. Т. III. С. 345-346).

   В этой записке Балланш писал: "... могу лишь сказать вам, что она <рукопись> доставила мне истинное удовольствие, что я вполне сочувствую ее форме и содержанию и мне очень хочется ознакомиться со всеми сочинениями этого человека" (Ежегодник Рукописного отдела Пушкинского Дома на 1976 г. Л., 1978. С. 266).

   Мнение Чаадаева об этом отзыве Балланша см. N 72.

   ⁴ Пашковы, Киндяковы - московские семьи, с которыми Тургенев и Чаадаев были хорошо знакомы.

  

   СП II. N 46. Ответ А. X. Бенкендорфа от 23 июня 1833 г. напечатан в "Известиях ОРЯС", 1896. I, кн. 2. С. 382-383. "Бенкендорф пишет, что представил письмо Чаадаева Государю, который, разрешая Чаадаеву вступить в службу, выразил желание, чтобы он продолжал оную по министерству финансов" (СП I-С. 385). Подробнее об этой попытке Чаадаева поступить на гражданскую службу см.: Гершензон М. О. П. Я. Чаадаев. Жизнь и мышление. М., 1908. С. 125; Тарасов П. С. 268-272.

   ¹ Васильчиков в письме к Чаадаеву от 4 мая 1833 г. писал, что "все начальники ведомств, к которым он обращался, вполне признавая достоинства Чаадаева, затрудняются однако предоставить ему подобающее место по причине его невысокого чина <...>, но что Бенкендорф изъявил готовность всячески содействовать ему лишь только Чаадаев сообщит, какой службы он желал бы <...> (Гершензон М. О. Указ. соч. С. 125).

   ² Явная ирония по адресу административной политики Николая I, очень часто назначавшего на ответственные государственные посты случайных, не способных к делу людей. "Добродушного малограмотного солдата Назимова, подвернувшегося ему на глаза, когда никто не приходил на память, царь вдруг ни с того, ни с сего сделал попечителем Московского учебного округа. Вронченко, о котором упорно говорили, что за всю свою жизнь он осилил арифметику только до дробей, Николай сделал министром финансов. Гусара Протасова, гуляку и наездника, превосходного танцора на балах, он назначил оберпрокурором святейшего синода. Квартального надзирателя - профессором философии в Харьковском университете. "Прикажет государь мне быть акушером, - сейчас же стану акушером", - похвалялся драматург Нестор Кукольник..." (Тарле Е. В. Крымская война. М.; Л., 1950. Т. 1. С. 161-162).

  

  

   СП II. N 47. Письмо это А. X. Бенкендорф вернул Чаадаеву, не предоставив царю; см. коммент. к N 63,

  

  

   СП I N 48. Написано в ответ на письмо Бенкендорфа от 23 июня и отослано ему вместе с письмом к Николаю I. На письмо рукою Бенкендорфа написана резолюция: "Отослать ему назад, что я для его пользы не смел подать письмо его Государю, он бы удивился диссертации о недостатках нашего образования там, где искал бы только изъявления благодарности и скромную готовность самому образоваться по делам ему, Чаадаеву, вовсе неизвестным, ибо одна служба и долговременная может дать право и способ судить о делах государственных, а не то он дает мнение о себе, что он по примеру легкомысленных французов судит о том, чего не знает" (Лемке. С. 380. Там же официальный ответ Бенкендорфа от 5 августа 1833 г., написанный в духе этой резолюции).

  

  

   СП I. N 49. Написано в ответ на официальное письмо Бенкендорфа от 5 августа 1833 г. Письмо оставлено без ответа. В СП (II. С. 25-26) М. О. Гершензон поместил так называемую "раннюю редакцию" этого письма к А. X. Бенкендорфу. На самом деле это рукописная копия, которую Чаадаев, по-видимому, распространял среди знакомых. Вообще часть своей переписки с А. X. Бенкендорфом он сделал достоянием гласности: так, в ГБЛ, в архиве С. Д. Полторацкого (N 8/30) имеется копия ответа А. X. Бенкендорфа Чаадаеву от 5 августа 1833 г., а также копия публикуемого письма, сделанная рукой Полторацкого,

  

   СП I. N 52.

   ¹ Чаадаев имеет в виду свое предыдущее письмо А. X. Бенкендорфу (N 64) "прошлого августа месяца", как выразился Чаадаев. На этом основании письмо датируется сентябрем.

  

  

   Перевод выполнен с оригинала, хранящегося в ЦГАЛИ, ф. 195, оп. 1, ед. хр. 3004, л. 10-10 об. Датируется по содержанию. Ответ П. А. Вяземского от 2 декабря 1833 г. см. в "Приложениях" N XXX.

   ¹ Имеется в виду письмо Шеллинга к Чаадаеву от 21 сентября 1833 г. См. "Приложения", N XXIX.

   ² Чаадаев имеет в виду письмо А. И. Тургенева к П. А. Вяземскому от 16/28 сентября 1833 г. из Женевы (см.: AT. T. III. С. 346, 350).

  

   СП II. N 50. На письме имеется надпись рукой М. Я. Чаадаева: "Получено ноября 30 1833. В ответ на записку мою от того же числа". "Записка" М. Я. Чаадаева от 30 ноября 1833 г., в которой он "почитает небесполезным уведомить" П. Я. Чаадаева о том, что и он распорядился продать свою часть Меленковского имения, опубликована в НГУАК. С. 376. Там же (С. 377) - ответ М. Я. Чаадаева от 1 декабря 1833 г. на публикуемое письмо.

   ¹ Речь идет о продаже д. Фурсово. (Меленковское имение Чаадаевых - деревни Дубцы, Фурсово и Кузнецы Владимирской губернии Меленковского уезда, в которых по 8-й ревизии было 355 "душ" мужского пола и 392 - женского). Продажа, видимо, не состоялась, так как в 1838 г. фурсовский бурмистр писал М. Я. Чаадаеву: "Просют у вас миром всем не можноль из вашей части девок брать замуж к Петру Яковлевичу в часть, а у Петра Яковлевича брать девок в нашу часть" {НГУАК. С. 381). Еще и в 1841 г. братья вели переговоры относительно продажи меленковского имения, причем П. Я. настаивал, чтобы М. Я. "решился отдать за 30 р. асе. душу" (см. ГБЛ, ф. 103, п. 1032, ед. хр. 74, л. 22).

   ² Матвеев - комиссионер, через которого Чаадаевы собирались продать д. Фурсово.

  

  

   СП II. N 51. На письме отметка рукой М. Я. Чаадаева: "Получено 1833 г. Декабря 2 в Москве". Написано в ответ на письмо М. Я. Чаадаева от 1 декабря 1833 г. (см. НГУАК. С. 377).

   ¹ Оммон - по-видимому, комиссионер, через которого П. Я. Чаадаев собирался продать свою часть д. Фурсово.

  

   Публикуется в пер. Л. З. Каменской, выполненном с оригинала, хранящегося в ЦГАЛИ, ф. 195, он. 1, ед. хр. 3004, л. 1-2. В пер. Б. Н. Тарасова опубликовано частично в журнале "Литературная учеба". 1988. N 2.

   Д. И. Шаховской ошибочно датировал письмо 1835 г. (ЛИ. С 10) однако оно не могло быть написано в этом году, так как П. А. Вяземский с августа 1834 г. был за границей; не могло оно быть написано и раньше 1834 г., так как упоминаемая в письме книга М. Ф. Орлова "О государственном кредите" разрешена цензурой к печати 22 августа 1833 г. Ср. комментарий к ФП, где обосновывается возможность датирования этого письма 1833 г. (см. также примеч. 6).

   ¹ С. С. Хлюстин, видимо, должен был по просьбе Чаадаева передать ФП П. А. Вяземскому с помощью которого надеялся опубликовать их в Петербурге. Однако Вяземский из-за болезни дочери вынужден был в августе 1834 г. уехать за границу и вернулся в Петербург лишь в мае следующего года. Заботу о предстоящем издании взял на себя С. С. Хлюстин. А. И. Тургенев писал П. А. Вяземскому 24 октября 1834 г.: "Хлюстин здесь служит при Блудове и смотрит вдаль, но еще несколько педантоват, хотя умей и не без европейского просвещения. Собирается печатать мистику московского графа Мейстера" (т. е. де Местра; "московским Мейстером", "московским Ламенне" А. И. Тургенев часто называл Чаадаева. - В. С.) (ОА. Т. 1. С. 162).

   В следующем, 1835 г., Чаадаев собирался сам ехать в Петербург, видимо, в связи с предполагаемым изданием. В конце года Хлюстин подыскивал ему в Петербурге "boarding-houses" (меблированные комнаты со столом), где бы Чаадаев по приезде мог остановиться. Поездка, однако, не состоялась, и судьба этого издания неизвестна. (Письмо С. С. Хлюстина к Чаадаеву от 29 ноября 1835 г. хранится в ГБЛ. ф. 103, п. 1032, ед. хр. 72).

   ² Имеется в виду граф Ф. И. Толстой ("Американец").

   ³ А. С. Сиркур, племянница Ф. И. Толстого, сестра С. С. Хлюстина.

   ⁴ П. А. Вяземский в 1831 г. читал рукопись ФП VI и VII; см. примеч. 1 к N 54.

   ⁵ Здесь Чаадаев впервые унотребляет полное название серии "Философических писем".

   ⁶ Имеется в виду драматическая фантазия Н. В. Кукольника "Торквато Тассо", премьера которой состоялась в Петербурге 27 сентября 1833 г., и его историческая драма "Рука всевышнего отечество спасла" (премьера состоялась 21 февраля 1834 г.).

   ⁷ "О государственном кредите".

   ⁸ Чаадаев имеет в виду поэтический сборник "Стихотворения Надежды Тепловой". М., 1833.

   ⁹ М. Бравура.

   ¹⁰ В. Ф. Вяземская, жена П. А. Вяземского.

   ¹¹ Имеется в виду А. И. Тургенев.

  

   СП II. N 53. В подлиннике год не обозначен, определен М. О. Гершензоном.

   ¹ О какой конкретно рукописи здесь говорится, точно не известно. Не исключено, что речь идет об одном из вариантов ФП.

   Подобную мысль высказывает и Мак-Налли: "...чрезвычайно важное значение имеет письмо Чаадаева от 1835 г. к Александру Тургеневу. В этом письме Чаадаев сообщал, что он переделал свои Философические письма и просил Тургенева бросить "в огонь" его первоначальный набросок" {Переведено Е. А. Жуковой.} (McNally R. T. Chaadayev and His Friends. Tallahassee, Florida, 1971. P. 29). С меньшей вероятностью можно предположить, что имеются в виду выдержки из письма Чаадаева к А. И. Тургеневу от 20 апреля 1833 г., которое Тургенев давал читать своим зарубежным знакомым (в том числе Балланшу) (см. примеч. 3 к N 60). Но не следует совсем исключать и ту возможность, что имеется в виду "труд", о котором Чаадаев сообщает в письме к Луи-Филиппу (см. N 72 и коммент. к нему).

   ² Обоснование этой самохарактеристики философа дает Б. Н. Тарасов. "Чаадаев называл себя философом женщин не только потому, что его "Философические письма" были обращены к даме. В прочитанных им книгах немало следов внимательного изучения женской физиологии и психологии, позволяющих раскрыть содержание такой самооценки. Например, в книге Бернардена де Сен-Пьера (в библиотеке Чаадаева имеется Oeuvres completes de I. H. B. de Saint-Pierre. Bruxelles, 1820, в 8 т. - Каталог. Kt 592. - В. С.) он отмечает для себя рассуждения о духовных особенностях "прекрасного пола", являющегося исключительно таковым лишь для "глазастых" людей. Для тех же, кто имеет еще и сердце, это и рождающий и кормящий пол, несущий своих младенцев к алтарям и вдохновляющий в них религиозные чувства, мирный пол, держащий в своих руках иголку и нитку, а не ружье и шпа