Миклухо-Маклай Николай Николаевич - Путешествия 1874-1887 гг.

ые ветви.

   Шхуна, принадлежащая братьям Росс, раза два в год ходит с о. Келинг в Батавию, так что естествоиспытатель, который пожелал бы посетить эту интересную местность, не найдет много затруднений, чтобы добраться туда.

   Погода стояла отличная. Индийский океан имел вид не моря, а спокойного громадного озера; а между тем, как я узнал по прибытии в Аделаид, не далее как недели две тому назад в этих широтах разразился такой шторм, что целая флотилия мелких судов, служащих для ловли жемчужных раковин и жемчуга, была почти что уничтожена.

   21 апреля в 8 часов вечера флотилия эта была на якоре вдоль местности, известной под именем "Ninety mile Beach". Уже вечером налетали шквалы, которых сила увеличивалась постепенно ночью. К утру шторм все крепчал, так что многие из судов были сорваны с якоря и унесены в море, где были залиты волнами и затонули. К трем часам пополудни ни одного судна не оставалось на якоре, все были унесены в море и находились в самом печальном положении, многие погибли. На следующее утро шторм стал уменьшаться, но весьма немногие из судов оказались уцелевшими; несколько шхун, около 20 люгеров⁸ и других 6 судов разной величины погибли, причем утонуло около 250 человек.

   Несколько слов о ловле жемчужных раковин {Жемчужная раковина принадлежит к классу Acephala, разряду Mytilacea, семейству Aviculidae, роду Meleagrina и известна в зоологической систематике под именем Meleagris margaritifera. Хотя особи этого вида очень различны по величине, внешнему виду, цвету и т. п., но они представляют один вид. Научные подробности о жемчужных раковинах (genus Avicula и genus Unio) можно найти в книге: Th. von Hessling. Die Perlenmuscheln und ihre Perlen. Leipzig, 1859.} и жемчуга в Индийском и Тихом океанах могут, может быть, показаться интересными.

   Как известно, богатые рифы жемчужных раковин находятся в Индийском океане у западного берега о. Цейлона, между 8 и 9° с. ш., у берегов Кондатчи, Арино и Манаар, и ловля их составляла монополию британского правительства. Вследствие долгой бесконтрольной ловли раковин рифы там вдруг так оскудели, что доход пал с 120000 на 10000 фунт, стерл., почему ловля жемчужных раковин в этих местностях была прекращена британским правительством {О ловле жемчужных раковин около о. Цейлона см.: An account of the Pearl-fisheries of Ceylon, by Capt. J. Stenart of Colombo, 1843, а также того же автора "Note on Ceylon", 1862.} на 16 лет (от 1838 до 1854 г.). Это обстоятельство было поводом, что предприимчивые люди стали разыскивать новые рифы и эксплоатировать случайно открытые, где ловля жемчужных раковин и жемчуга оказалась в разной степени доходною. Между островами Тихого океана архипелаг Поумоту особенно прославился в этом отношении, особенно когда распространился слух о нескольких ценных жемчужинах, привезенных оттуда миссионерами в Вальпарайзо, о доставке в Европу агентом торгового дома Годефруа и Ком. пакета жемчужин ценностью с лишком в 20000 долларов, которые были собраны им в несколько месяцев при объезде островов этого архипелага.

   Лет двадцать или тридцать тому назад доходы, которые наживались разными шкиперами, выменивавшими у туземцев жемчужные раковины и жемчуг на европейские вещи, были громадны; так, например, за простой железный топор островитяне платили в иной местности по тысяче жемчужных раковин. Иным из этих шкиперов они доставались еще дешевле; так, например, некий "каптен Рагг" (Rugg), хорошо известный лет тридцать тому назад в восточном Тихом океане, имел обыкновение периодически обходить на своей шхуне острова Поумоту и, разузнав о заготовленном для продажи складе жемчужных раковин, просто забирал его вооруженною силою.

   Эти времена, конечно, прошли или проходят и наживаться шкиперам и трэдорам {Trader - общее название торговцев в Тихом океане.} с каждым годом труднее; однако я сам помню, что на островах Мангарева в 1871 г. мне не раз предлагали довольно крупную жемчужину за рубашку. При отправлении тогда в Новую Гвинею рубашка для меня представляла гораздо большую ценность, чем даже очень крупная жемчужина. Во время посещения моего островов Адмиралтейства в 1877 г. я видел, как тысячи жемчужных раковин и другие произведения островов уплачивались мелким бисером, который трэдоры отмеривали маленькими наперстками. За большую жемчужную раковину, иногда за пару, туземцы получали наперсток мелкого стеклянного бисера, количество, представлявшее такую незначительную ценность, что ее даже трудно определить; барыш, получаемый европейцами при этой торговле, может насчитываться смело сотнями процентов {См. мои письма об островах Адмиралтейства в "Известиях императорского Русского географического общества" за 1878 г. <См. наст. том, с. 108>.}.

   Количество вывезенных с островов Поумоту жемчужных раковин было за последние 25 или 30 лет приблизительно 25 000 тонн, ценностью более чем 1 млн. фунт, стерл. В настоящее время вывоз с этих островов упал с тысячи тонн на двести в год. Как в Индийском океане, так и здесь рифы заметно оскудели, разумеется, только на время, так как приблизительно шесть или семь лет требуется для жемчужной раковины, чтобы дорасти до величины, имеющей значительную торговую ценность {Около 20 см в поперечнике. Величина, которую достигают раковины в 6 или 7 лет, различна, смотря по местности, где они живут.}. В последних годах со многих островов Меланезии (островов Адмиралтейства, Луб, Луизиады и др.) стали вывозить жемчужные раковины, выменивая у туземцев. Систематическою ловлею жемчужных раковин теперь занимаются европейцы у западного и северозападного берегов Австралии и в Торресовом проливе.

   Простых водолазов, ныряющих просто или иногда опускающихся при помощи камня (от 15-25 фунт. веса), который они выпускают из рук, как только достигают дна, заменили по берегам Австралии водолазы, облаченные в полный водолазный аппарат. Экономия труда при последнем способе ныряния громадная. Между тем как первые могут оставаться под водою от 50 до 60 секунд и только весьма немногие от 80 до 84 секунд, водолаз, ныряющий в водолазном костюме, работает по нескольку часов сряду, не подымаясь со дна моря. Туземные пироги и лодки, где, как, например, около Цейлона, род "колдуна" или "заговорщика" {Обязанность этого человека была своими "чарами" или "заговорами" предохранить ныряющих от разных морских чудовищ, как акул и крокодилов.} был необходимым человеком при ловле, без которого водолазы, буддисты, магометане и даже христиане {Бывали случаи, что эти "колдуны" были даже христиане (католики).}, не осмеливались нырять, заменились здесь хорошими европейскими кутерами⁹, экипаж которых состоит из хорошо оплачиваемых водолазов и матросов.

   У западного берега Австралии в 1880 г. ловля жемчужных раковин была ограничена Акульею бухтою (Shark Bay, 26° Lat. S.), где раковины были малы и не представляли большой ценности. Несколько лет промышленность эта была очень незначительна, когда неожиданная находка очень ценных жемчужин быстро подвинула промысел. Лучший класс судов заменил прежний, и выписанные или привезенные водолазы-малайцы и полный водолазный аппарат для них стал необходимою принадлежностью каждого судна; затем рифы к северу от Акульей бухты были исследованы и доставили лучшие жемчужные раковины и немало первоклассного жемчуга. Промысел так увеличивался, что правительство колонии Западной Австралии назначило специального чиновника, который имеет в своем распоряжении небольшой кутер для периодического посещения флотилии жемчугопромышленников. Его обязанность состоит в инспекции судов, раздаче свидетельств на право ловли, разборе ссор между промышленниками и наблюдении за верной уплатою вывозной пошлины раковин.

   Рифы жемчужных раковин здесь тянутся от Акульей бухты к северу до 25° ю. ш. и могут быть эксплоатированы только во время больших отливов, т. е. от 6 до 8 дней каждый месяц, и то не круглый год, а только от апреля до сентября.

   Суда, употребляемые для этого промысла, от 5 до 50 тонн вместимости, и большинство их представляет тип кутеров. На них находятся 2 или 3 белых, человек 5-6 темнокожих (малайцев, полинезийцев и австралийцев). Как только судно сделало достаточный запас жемчужных раковин, оно возвращается к берегу, чтобы сдать груз и снова отправиться на риф. На берегу животное, отделенное от раковины, бросается в бочки, где их предоставляют гниению. По временам бочки потрясывают, чтобы освободить жемчуг от сгнивающего тела моллюсок, причем жемчужины падают на дно бочки; зловоние при этом бывает крайнее, к которому, однако ж, промышленники скоро привыкают. Когда моллюски совершенно сгнили, зловонную жидкость осторожно сливают, а осадок на дне бочки промывают самым тщательным образом, чтобы не потерять ни одной жемчужины. Жемчужные раковины затем упаковываются плотно в деревянные ящики и отправляются в Лондон и Америку.

   По последним статистическим данным, по берегам Западной Австралии около 1000 человек заняты жемчужным промыслом, из которых одна треть малайцы. Промышленники предпочитают, однако же, услуги австралийцев, так как с ними ладить легче. Малайцы имеют здесь репутацию опасных людей, которые недолго думают при удобном случае зарезать белых и вернуться домой на забранном судне.

   Промысел этот существует, как я сказал, также и в Торресовом проливе, как и у западного берега Австралии, хотя на совершенно других основаниях. Опыт показал, что полинезийцы и малайцы - гораздо лучшие водолазы, чем белые, почему ловля жемчужных раковин предоставлена преимущественно первым.

   На разных островах Торресова пролива находятся станции промышленников, которые не владетели, а только агенты разных сиднейских фирм. Такие станции состоят из дома агента, или так называемого manager'a, другого для людей, магазина для раковин и разных принадлежностей для ловли и судов, кухни и т. д. Постройки большею частью из цинкованного железа, очень удобного материала для временных построек в тропических странах. Эти станции служат для хранения запасов различного рода, как провизии для людей и вещей для ремонта судов и водолазных аппаратов; здесь же на этих станциях совершаются разные починки, получаются раковины, чистятся и упаковываются для отправки в Сидней. Живущие на таких станциях manager и плотник обыкновенно белые, остальные - темнокожие.

   Подобных станций было при моем посещении Торресова пролива в 1880 г. около 12, которые имели 88 судов, от 5 до 8 тонн вместимости; средину этих люгеров и кутеров занимал обыкновенно аппарат для водолаза. В Торресовом проливе уже несколько лет, как все нырянье за жемчужными раковинами производится при помощи водолазного аппарата. На 88 упомянутых судах 70 имели водолазный аппарат и только 18 имели водолазов, нырявших без аппарата. Цена такого кутера с аппаратом в Сиднее, где они строятся, 400 фунт. стерл. Доставка кутера из Сиднея в Тюрздей-Айланд (пароходной станции в Торресовом проливе) на почтовом пароходе стоит 40 фунт. стерл. Были не раз сделаны попытки послать кутера под парусами из Сиднея в Торресов пролив вдоль австралийского берега, но такие попытки никогда не окупались. Водолаз - капитан судна; кроме его помощника, обязанность которого состоит в том, чтобы помогать водолазу во всем при его работе, т. е. одевать и раздевать его и заботиться, чтобы все было бы исправно, когда водолаз работает под водою, на судне находятся еще 4 матроса.

   Плата водолазу не малая, немногие берут менее 200 фунт. стерл. в год, многие получают от 5 до 10 фунт. в месяц и значительный процент с каждой тонны раковин. Бывают года, когда водолаз зарабатывает 350 фунт. стерл. и более. Жалованье матросов - полинезийцев и малайцев - два фунта в месяц. Водолаз нанимается обыкновенно на три года. Провизия, которую получает экипаж этих судов, очень хороша, но им не полагается спиртных напитков.

   Водолаз собирает раковины на глубине 8 сажен, редко более 10. Раковины лежат свободно, т. е. не прикрепленные к скалам, хотя иногда почти что совсем бывают покрыты песком. Когда в случае ветра водолаз не может работать, он с помощником принимается за очистку раковин.

   Тело раковин выбрасывается за борт; когда раковин набрано достаточно, т. е. приблизительно каждые две недели, суда возвращаются на станции для сдачи груза; там перед принятием раковин в магазины их считают и вешают, и аккуратная ведомость, сколько было поймано каждым судном, ведется агентом.

   Раковины во второй раз чистятся, обмываются, край обламывается, а затем раковины упаковываются в ящики для отправки в Сидней, а затем в Англию. Обыкновенная цена тонны перламутровых раковин около 120 фунт. стерл., но она доходила до 280 фунт. стерл. Каждый кутер добывает круглым числом около 7 тонн раковин в год.

   В 1878 г. было собрано и вывезено 449 тонн ценностью в 53 тыс. 21 фунт. стерл. Ценность в том же году вывезенных жемчужин была всего 230 фунт. стерл. Незначительное количество жемчуга, вывозимого со станций Торресова пролива, происходит от того, что агенты редко получают их, они остаются в руках водолаза и матросов, которые продают их на стороне. Насколько я слыхал, весьма немногие жемчужины превышают здесь цену 40 фунт. стерл., средняя цена хороших жемчужин от 5 до 8 фунт. {Во время моего пребывания на островах Торресова пролива разные темнокожие водолазы часто предлагали мне купить у них жемчуг; в Сиднее я раз видел очень красивую крупную жемчужину, купленную у водолаза-туземца за 10 фунт. стерл. и оцененную знатоками не менее как в 80 фунт. стерл.}

   Что промышленники обращают главным образом внимание на жемчужные раковины, которые имеют значительную цену и на которые существует постоянный спрос, неудивительно еще по тому обстоятельству, что иногда в нескольких сотнях раковин не найдется ни одной жемчужины, между тем как в иной их находится 30, 40, иногда 100 различной величины.

   Почти что каждый год в окрестностях Торресова пролива открываются новые рифы, так что этот промысел имеет перед собою значительную будущность.

   Курьезное поверье о жемчуге существует в Сингапуре не только между малайцами, но и между европейцами. Это поверье состоит в том, что некоторые лица, основываясь на опыте, убеждены, что можно "разводить" жемчуг. Уверяют, что если положить несколько (4 или 5) жемчужин в ящик с несколькими (15 или 20) зернами сырого, т. е. невареного, риса и оставить его, не трогая, в продолжение значительного времени (приблизительно года), то, открыв ящик, можно найти (но не всегда, вставляют они) на дне ящика некоторое число очень маленьких жемчужин и заметить, что и большие жемчужины увеличились в объеме. Если ящик или коробку снова закупорить и не трогать в продолжение шести месяцев или года и тогда снова посмотреть, что стало с жемчужинами, то окажется, что жемчужины стали больше и что явилось несколько новых жемчужин. Зерна риса при этом тоже оказываются измененными. Концы у некоторых как будто откушены, и уверяют, что число новых жемчужин соответствует числу зерен риса с откушенными концами.

   Дамы особенно часто занимаются этими опытами, держат жемчужины в ящиках по двадцати лет и уверяют, что, положив несколько жемчужин, получают несколько десятков новых, которые с годами увеличиваются. Не только дамы убеждены в верности факта размножения жемчужин, но многие образованные люди положительно верят в него, хотя и допускают, что эти опыты не всегда удаются. По вопросу о размножении жемчужин можно найти в естественнонаучном журнале, который издается в Сингапуре {"Journal of the Straits Branch of the Royal Asiatic Society". Singapore, 1878. P. 31.}, несколько статей, автор которых очень склонен, как кажется, верить в возможность такого размножения.

   Если разводить жемчуг при помощи риса окажется самообольщением, то разведение самих жемчужных раковин в подходящих для разводки местностях будет делом весьма возможным, так как доктор Келаар (Kelaart) доказал своими исследованиями цейлонских рифов, что жемчужные раковины можно без вреда для них переселять из одного места в другое, даже в воду неособенной солености; поэтому искусственное разведение жемчужных раковин окажется совершенно простым и доходным промыслом, за который, однако же, можно будет приняться тогда, когда рифы в океанах Индийском и Тихом не будут доставлять достаточной добычи и прибыли, что еще не скоро будет.

  

   Насадка леса в Южной Австралии.- Китайский вопрос.- Бедствие от кроликов.- Введение новой религии на островах Тонга.

  

   Утром 5 апреля (н. ст.)¹*, на 23-й день пути из Суэза, можно было разглядеть с палубы северогерманского Ллойда "Неккар" ряд низких холмов, а под ними белую линию песчаного берега. Открывшаяся земля была юго-западная оконечность австралийского материка. Мы проходили в таком отдалении, что селения Альбани не было видно и с берега на сигнальной станции наш флаг не мог быть узнан, почему о приходе почтового парохода "Неккар" в Австралию было извещено по телеграфу во все главнейшие города не из Альбани, как обыкновенно, а из Аделаиды, куда мы пришли двумя днями позже.

   Недавно оконченная железная дорога из Аделаиды в Мельбурн дает теперь возможность путешественникам отправляться сухим путем в Мельбурн (около 12 час. пути) и в Сидней (около 30 час). При моем нездоровье, однако же, мне не только нельзя было и думать воспользоваться этим удобством, но даже не пришлось съездить на берег в Аделаиде, хотя "Неккар" простоял там около 20 часов.

   Между немалым числом посетителей, которые поинтересовались осмотреть пароход новой почтовой линии, нашлось несколько лиц, с которыми я познакомился при моем первом посещении Аделаиды в 1882 г. От них я имел случай узнать довольно подробно о результатах опыта, о котором я слышал уже ранее: именно о попытке насадки леса в безлесных дотоле долинах колонии Южной Австралии. Консерватор правительственных лесов г. Джемс Браун, занявшись этим делом, доказал, что, с необходимыми знаниями и искусством, разные деревья могут быть посажены и расти хорошо в безлесных до тех пор, даже очень сухих местностях. Первый опыт был сделан в лесном резерве Бундалери, находящемся недалеко от городка Джемстауна, в 150 милях на север от Аделаиды и в 40 милях на запад от порта Пири, на заливе Спенсер. Резерв этот находится на 1500 фут. над уровнем моря и защищен от NW рядом голых холмов. Количество дождя за последнее лето было в этой местности не более 13 дюймов, так что эта местность должна считаться очень сухою. Почва в резерве недурная и состоит из красноватой глины.

   Величина резерва 22 тыс. акров, но из этого количества только тысяча акров была занята плантацией. Деревья были посажены в 1878 и 1879 гг. В настоящее время средняя высота их 35 фут., многие 40 и 50 фут. вышины, между тем как некоторые, посаженные в особенно благоприятных условиях, достигают вышины 65 фут. Большинство деревьев имеют здоровый вид, и объем стволов в нескольких футах от земли достигает от 2 до 5 1/2 футов, немногие - 6 футов. Деревья, составляющие плантацию, принадлежат к видам: Eucalyptus Globulus, E. Carynocalyx, Е. Leucoxylon, E. Roswata, E. Cornuta и Е. Diversicolor.

   По мнению г. Брауна, самое ценное дерево между остальными есть южноавстралийский Е. Carynocalyx. Достигши полного роста, Е. Carynocalyx представляет самое большое дерево сравнительно с остальными, растет скоро, и дерево его считается лучшим, чем другие виды Eucalyptus. Г. Браун имеет заказ от управления телеграфов на доставку 5000 телеграфных столбов, который он надеется выполнить в продолжение двух лет. За каждый столб он получит по 7 шиллингов и 6 пенсов (около 2 р. 25 к.), и вырубка деревьев с этой целью, по его мнению, не только не уменьшит ценности леса, а, напротив, окажется полезною для дерев, которые в настоящее время стоят слишком часто.

   Резерв вполне окупается. Наем земли под пастбище и продажа дерева составляют источники дохода, который в прошлом году представлял уже 2578 фунт. стерл. Расходы на плантации не превышали 1387 фунт. стерл., так что баланс в пользу резерва был 1191 фунт. стерл. Деревья резерва уже так велики, что скот не может вредить им, и уже 4 года лесная плантация отдается в наем под пастбище, что приносит 2 шилл. 8 пенс. за акр.

   Г. Браун изучал лесоводство в Европе и в Америке и, познакомившись обстоятельно с климатическими условиями Южной Австралии, одолел препятствия, и устроенные им плантации представляют хорошее доказательство его знания дела. Некоторые из деревьев сеются прямо в землю, а затем пересаживаются; для других, более нежных, применяется следующая система. Бамбук или род камыша (Arunda donex) режется на куски дюймов 5 длиною таким образом, что оба конца остаются открытыми; вырывается яма в земле, в нее вставляются отрезки бамбука, которые наполняются подходящею землею, а затем в каждый бамбук сажается по зерну. Таким образом в этих ямах вырастают много тысяч молодых деревьев, из которых каждое растет в отдельном бамбуке. Во время рассадки бамбуки вынимают из ямы и в ящиках развозят, куда потребуется. Бамбук с деревцом опускается в землю, и таким образом пересадка совершается, не тревожа корня. Бамбук скоро сгнивает, так что удаление его не требуется. Сеяние деревьев производится в январе и в феврале, пересадка же - от июня по октябрь.

   Для плантации земля приготовляется вспахиванием глубиною от 7 до 8 дюймов. Прежде полагали, что один раз вспахать землю было достаточно, теперь же нашли лучшую систему: земля, назначенная под плантацию, отдается в наем фермерам под пшеницу на 1 или 2 года, за что фермеры платят по 4 шилл. 6 пенс. за акр в год. Таким образом, плантатор леса за вспахивание не только ничего не платит, но получает еще деньги за наем, и земля после двухгодовой обработки делается более пригодною для посадки деревьев, чем была в своем девственном состоянии.

   Прежде деревья сажали в 16 фут. друг от друга, что, однако же, требовало подрезания ветвей, теперь их сажают в расстоянии от 6 до 8 фут., вследствие чего подрезание ветвей делается ненужным. Расходы всякого рода по первоначальному устройству плантации и забота о деревьях в продолжение первых двух лет стоят около 3 фунт. стерл. за акр. Г. Браун убежден, что лес достигнет полного роста через 30 лет и будет иметь тогда ценность 100 фунт. стерл. за акр.

   Правительство Южной Австралии очень интересуется насаживанием леса в колонии, и парламент вотирует ежегодно 300 фунт. стерл. для даровой раздачи молодых деревьев, что дает возможность г. Брауну раздавать ежегодно по 300 тысяч дерев. В продолжение последних пяти лет 1 200 000 деревцев были розданы таким образом; кроме того, правительство колонии платит по 2 фунт. стерл. премии за акр успешно разведенной плантации.

   Просматривая австралийские газеты, которые были присланы редакциями двух главных газет в Аделаиде на пароход для пассажиров, и прислушиваясь к разговорам новых наших спутников из Аделаиды в Мельбурн и Сидней, мне нетрудно было угадать, какие вопросы выступили за последнее время на первый план. Это было для меня тем более возможно, что, прожив около семи лет в Австралии, я всегда следил с интересом за общественною жизнью и главнейшими происшествиями в австралийских колониях, а мое пребывание в Европе было сравнительно короткое.

   Очень много толковали о совещаниях "имперской конференции", которая продолжала заседать в Лондоне, но никто здесь, в колониях, не придавал ей большого значения, и большинство очень критически относилось к ее деятельности¹⁰. Разумеется, в таких случаях угодить всем бывает очень трудно. Между тем как воинственно настроенные австралийцы были довольны, что вопрос об обороне Австралии занимал в прениях конференции видное положение, более мирные считали это ошибкою. Один из представителей последней группы как-то в кают-компании, бросив на стол прочтенную им газету, разразился следующим монологом: "Спорят они (члены имперской конференции) там, где следует строить крепости: в Альбани, в Порт-Дарвине или в Торресовом проливе, а никто и не подумает поднять вопрос, чтобы по крайней мере главнейшие законы были бы у нас те же в разных австралийских колониях. А то, что в одной колонии запрещено законом, закон соседней разрешает, санкционирует!.. Не глупо ли,- продолжал он с азартом,- подобное положение дел? Хочет человек жениться на сестре умершей жены - если он живет в Сиднее, закон это не дозволяет, и ему приходится съездить в Мельбурн, где он может вступить в брак сообразно желанию и с полнейшею санкциею закона". Ему стали возражать, что этот закон о браке с сестрой умершей жены (закон, о котором было наговорено очень много в Англии и в колониях) представляется, сравнительно с вопросом об обороне колоний, очень незначительной важности и т. д.

   Но речи, произнесенные на конференции, содержание которых было передаваемо телеграфом, производили здесь немного действия, так как у всех было убеждение, что все ораторство членов конференции не может нисколько связать колониальные правительства {В этом смысле высказался и сэр Генри Паркс, первый министр колонии Нового Южного Валлиса, т. е. что решения имперской конференции не могут быть действительны в колониях без специального подтверждения местным парламентом.}. Совершенно иначе относилось большинство людей, которых мне на этот раз пришлось встретить в Австралии, как только разговор касался китайцев! Здесь индифферентное выражение мнения заменялось сейчас же очень определенным приговором и в большинстве случаев очень ожесточенными нападками на колониальные правительства, что они допускают вообще приезд "желтолицых" в колонии.

   Отношения белых с китайцами, которые в Австралии никогда не были нормальны, обострились в последние годы. Европейское рабочее население, не могущее конкурировать с китайцами относительно заработной платы, имея в Австралии значительное влияние на парламент, всевозможными мерами стало стеснять эмиграцию китайцев, наложив так называемую poll tax в 10 фунт. стерл. на каждого приезжающего; связало пароходные компании относительно числа китайцев, которых каждый пароход мог привозить в Австралию, назначив большие штрафы в случае неисполнения новых правил. Все это не помогло. Ежегодно китайцы прибывали и китайские кварталы пополнялись. Китайцы, несмотря на разные несправедливости со стороны белых, мирно работают, довольствуясь сравнительно с европейцами значительно меньшей платой.

   Озлобление рабочих классов европейского населения против китайцев доходит нередко до того, что насилия разного рода над китайцами стали обыденным явлением. Доходит до того, что среди белого дня жизнь китайца в главных городах Австралии не может считаться совершенно вне опасности. Я помню случай в одном из предместий Сиднея, когда совершенно безобидный китаец, продавец овощей, был смертельно ранен. Несколько уличных мальчишек и молодых людей, принадлежащих к классу людей, для которого в Австралии существует особенное название "larrikin" {Специально австралийское название "уличных негодяев" самого скверного разбора.}, преследовали этого несчастного сперва насмешками, затем бранью, затем комьями грязи, пока, наконец, булыжник, раздробивший китайцу череп, не свалил его. Тогда недалеко стоявший полисмен счел своей обязанностью позвать кэб и свезти раненого в больницу, где последний на другой день умер. Имена некоторых преследовавших китайца молодых людей были записаны полисменом, и затем они притянуты к ответственности. Их судили. Убийца, не отрицавший своей виновности, оправдывался тем, что бросил грязью, а не камнем. Это объяснение показалось, однако ж, совершенно удовлетворительным присяжным, которые почти сейчас же вынесли оправдательный приговор.

   Полная безнаказанность европейцев или самые легкие наказания, как штрафы, несколькодневный арест в случаях самого серьезного насилия против китайцев, имели результатом, что при враждебном отношении рас жизнь последних на улицах, особенно по вечерам и ночью, совершенно не безопасна. Если бы европейцам, живущим или путешествующим в Китае, пришлось бы подвергаться такому налогу при въезде в Китай (который китайцы платят, приезжая в Австралию), а главное, тем неприятностям и опасностям, которым китайцы подвергаются ежедневно в Австралии, все европейские газеты каждый день были бы переполнены сообщениями возмутительных фактов, жалобами и требованиями прекращения такого положения дел. Китайцы пока молчат и продолжают ежегодно прибывать в разные порты Австралии.

   Поэтому приезд китайских комиссаров, генерала Вон-Юнг-Хоу и господина У-Цин в Австралию, последовавший в мае этого года, несколько удивил правительство австралийских колоний и австралийскую публику. Цель прибытия комиссаров состояла в исследовании положения китайцев вообще и китайской торговли в разных местностях, где китайцы поселились, и доставке полного отчета этих исследований китайскому правительству. Генерал Вон-Юнг-Хоу, по словам австралийских газет, мандарин 2-го разряда, человек лет 40, с приятными, весьма учтивыми манерами, выразительным, добродушно-хитрым лицом. Во время восстания тайпингов он был переводчиком при генерале Гордоне и помнит хорошо хартумского героя¹¹. Он отлично говорит по-английски. Его настоящая миссия началась в сентябре прошлого года, когда он выехал из Гонг-Конга в Сингапур, Малакку, Пинанг, Перак, Борнео, Яву, Суматру, Маниллу, Австралию и Рангун.

   Комиссары были очень любезно встречены в главных городах Австралии, где осматривали все достопримечательности и старались убедиться в положении своих соотечественников.

   Вряд ли, однако ж, их миссия послужит улучшению положения китайцев в Австралии, сомнительно, что после такого хорошего приема со стороны австралийских властей отчет о несправедливостях, претерпеваемых их земляками в Австралии, будет достаточно беспристрастен. Не успели комиссары выехать, как митинги рабочих в разных городах Австралии начали требовать от колониальных правительств повышения таксы для китайцев при приезде в Австралию, которую они требуют повысить до 100 фунт. стерл., и, кроме того, назначить ежегодную таксу (на право жительства в Австралии) в 20 фунт. стерл. На одном из таковых собраний обсуждался даже серьезно вопрос просить правительство обязать всех приезжающих в Австралию китайцев обрезать себе косы. Хотя в Австралии не дошли еще относительно китайцев до таких возмутительных несправедливостей, как в Западных Соединенных Штатах, но это, кажется, скорее вопрос времени. Останется ли китайское правительство индифферентным зрителем подобных нарушений международного права, получив отчет посланных комиссаров, пока еще остается неизвестным. Во всяком случае разные представители рабочего сословия, которых я видел в Мельбурне и Сиднее, уверяли меня, что добьются от колониальных правительств таких мер, которые прекратят окончательно эмиграцию китайцев в Австралию. "Но на такие меры колониальных правительств имперское британское правительство навряд ли согласится,- возразил я на предыдущее заявление.- Ведь китайское правительство войдет в сношения по этим вопросам не с австралийским, а с имперским правительством".

   - Если имперское правительство в данном случае не исполнит желания австралийского народа и станет поддерживать китайцев, так тем лучше для нас, австралийцев,- отвечали мне,- тем скорее Австралия будет самостоятельною!

   Такое мнение, однако ж, популярно лишь в крайнем демократическом лагере; более разумные, которые пока составляют громадное большинство, считают отделение австралийских колоний от Англии еще несвоевременным, хотя убеждены в то же время в его неизбежности, но не теперь, не скоро, а со временем¹².

   Другой "непрошенный" гость в Австралии, который стоит колониальным правительствам больше всяких китайцев и от которого, оказывается, труднее отделаться, чем от последних, не кто иной, как, странно сказать, довольно в других местах безобидное животное - кролик.

   В Сиднее в мае месяце мне передавали за факт, что правительство колонии Нового Южного Валлиса имеет намерение предложить премию в 25 тыс. фунт. стерл. (или при настоящем курсе около 260 тыс. руб.) за лучшее средство истребления кроликов. Премия будет выдана после того, как предложенное средство, обстоятельно испробованное, окажется удовлетворительным {В полученных мною за октябрь месяц австралийских газетах находилось уже официальное заявление со стороны колониального правительства об условиях выдачи премии.}. Предложение такой высокой премии не особенно удивительно, когда бюджеты колоний показывают, что в колонии Виктория было до сих пор истрачено уже более миллиона фунтов стерлингов на истребление этих животных, а в Новом Южном Валлисе убыток и расходы на истребление кроликов обходятся колонии более чем 360 тыс. фунт. стерл. в год. Все до сих пор употребленные средства {Средства эти были главным образом разные формы отравы кроличьих нор или разбрасывание отравленной пищи. Против распространения кроликов было предложено сооружение особенных заборов и т. п.} уничтожения их оказываются недействительными, и миллионы акров мало-помалу заселяются этими маленькими грызунами, страшно обесценивающими землю.

   Первые кролики были привезены в Австралию в 1860 г. Г. Остин (Austin), который выпустил нескольких этих животных дикой серой породы в своем Барвонском парке (в колонии Виктории) просто для охоты, разумеется, не думал, что эта фантазия будет стоить его новому отечеству миллионов фунтов стерлингов. Кролики очень быстро размножились в Австралии не только потому, что нашли во многих местностях для себя очень подходящие условия, но вследствие того обстоятельства, что в Австралии они могут размножаться круглый год, между тем как в Европе время их размножения ограничивается восемью месяцами. Г. Блак в Виктории рассчитал, что если выпустить беременную самку в подходящей местности, ее потомство в продолжение одного года может дойти до 3400 особей, из чего можно заключить, до какой степени серьезна может быть опасность от дальнейшего размножения этих кажущихся невинными животных. В австралийских газетах эта опасность сравнивается с чумой, называется национальным несчастьем и т. п. Рассчитано, что двадцать кроликов съедают в определенное время то же количество растительной пищи, что съедает овца, почему для овцеводства размножение кроликов положительно громадное бедствие.

   Интересно с зоологической точки зрения, что европейский кролик в Австралии переменил значительно свои привычки и применился легко к новой местности {Не один только кролик выучился применяться к новому отечеству (Австралии) - и другие привезенные из Европы животные изменили свои привычки, что видно, например, в перемене пищи овец и скота, которые во время засухи выучились есть такую пищу, до которой не дотронулись бы в Европе. Так, например, презираемый ими в Европе репейник спас огромное количество скота от голодной смерти во время засух. Английская лисица в Австралии предпочитает охотиться на молодых овец и оставляет в покое домашнюю птицу и кроликов. Подобных примеров можно насчитать немало.}. Он стал лазить на заборы и взбираться на деревья, как австралийский опоссум, перестал бояться воды, и реки не представляют препятствия его распространению. В некоторых местах колонии Виктории воспользовались размножением кроликов и стали приготовлять из их мяса консервы, а кроличьи меха собирать для выделки касторовых шляп и т. п.

   Между городами Коллак и Кампердаун в колонии Виктории открыты фактории для приготовления консервов из кроликов, и ежегодно около миллиона этих животных варятся и закупориваются в жестянки. Ловля кроликов при помощи ловушек может принести опытному охотнику от 2 фунт. 10 шилл. до 4 фунт, стерл. в неделю. Цена дюжины кроликов там 2 1/2 шилл. За дюжину кроликовых шкурок платится зимой также 2 1/2 шилл., летом же только 1 шилл. В этой местности не менее 300 человек занимаются этим промыслом. Но такие местные выгоды не могут быть принимаемы в расчет, когда дело идет о громадном уменьшении ценности земли на очень больших пространствах. Средства частных лиц совершенно бессильны против этого "национального несчастья", почему правительства всех австралийских колоний обратили должное внимание на этот вопрос¹³.

   Во время моего пребывания в Сиднее пришел почтовый пароход с островов Фиджи и между прочим привез известия с островов Тонга {Острова Тонга, открытые в 1643 г. Тасманом, лежат, как известно, между 18° и 22 ° ю. ш. и 174° и 176° з. д. Между сотнею островов, образующих эту группу, только 3 (Тонга-Табу, Вавау и Эуа) значительной (около 20 миль длины), 7 других средней (от 5 до 7 миль длины) величины, остальные всё гораздо меньше. Большинство островов низки. Жителей на всей группе около 30 000 человек. В 1826 г. туземцы (принадлежащие к полинезийской расе) были обращены в христианство веслеянскими миссионерами. Все умеют читать и писать. Образ правления - монархия, ограниченная периодическими собраниями начальников. Королевство Тонга признано европейскими государствами независимым королевством.}, которые на следующий день были напечатаны в главных сиднейских газетах. Эти корреспонденции с островов Тонга могут представить наглядную иллюстрацию зол, связанных с поселением белых на островах Тихого океана, и вместе с тем послужить примером, до каких безобразий доходят иногда люди под предлогом "просвещения" и "христианства". История слишком длинна, чтобы входить в подробности, скажу в нескольких словах, в чем дело.

   Уже лет 50 или 60, как туземцы островов Тонга обращены в христианство миссионерами - последователями Веслея. Между миссионерами выдвинулся в продолжение последнего десятка лет особенно один, по имени Бакер, и стал играть в делах королевства Тонга значительную роль, став первым министром короля Георга. Этому г. Бакеру и другому миссионеру г. Ваткину вздумалось в один прекрасный день заняться основанием придуманной ими новой религии и организациею новой церкви, которую они назвали "свободною церковью Тонги" (The Free Church of Tonga), во главе которой стал г. Ваткин. Первый министр (Бакер) уговорил короля сделать эту новую свободную церковь официальною для королевства Тонга и заставить всех своих подданных, отказавшись от "веслеянства", примкнуть к новой, им придуманной религии и церкви. (Насколько религия гг. Бакера и Ваткина отличается от веслеянства, мне не удалось узнать). Довольно понятно, что большая часть населения отказалась от перемены религии. Тогда наступило гонение веслеянцев, продолжавшееся около 2 лет, которое в феврале этого года достигло, наконец, крайней формы.

   Один из корреспондентов с о. Вавау приводит следующий случай. В конце февраля получился приказ от правительства островов Тонга (т. е. г. Бакера) прибегнуть к крайним мерам, т. е. сечь и подвергать пытке непослушных до тех пор, пока они не изъявят согласия присоединиться к "новой" церкви. Эти приказания были исполнены с крайним варварством. 2 марта по окончании службы "свободной церкви", около 9 часов утра, власти начали свое дело. Воспитанник веслеянского училища, сын одного из самых старых веслеянских пасторов, был спрошен: хочет ли он переменить религию? Вследствие его отказа он получил 72 удара по плечам и спине, 73-й удар разрезал кожу поперек груди, 74-й удар он получил по лицу, причем один глаз был поврежден, наконец, 75-й удар, последний, по голове и шее. Имя этого мальчика Ион Хавер. Затем женщина по имени Меле-Тахи была опрошена. Так как и она отказалась, то ее стали сечь, но уже после третьего удара она была приведена в беспамятство, почему ее на этот раз оставили.

   Корреспондент с двумя другими европейцами пришли на место вскоре после экзекуции и видели обе жертвы. Вся спина и плечи несчастного мальчика представляли синевато-красную массу; глаз и голова во многих местах были поранены. Зад женщины имел вид, как бы она получила не три удара, а несколько дюжин ударов, чему, однако ж, нельзя было удивляться, потому что этих людей секли кнутами о шести концах, из которых каждый был толще и жестче, чем обыкновенная веревка, употребляемая для развешивания белья. Каждый удар был равен поэтому не одному, а шести ударам и был наносим здоровенным человеком изо всех сил, который при каждом ударе приподнимался даже на цыпочки, чтобы усилить удар. Очень многих мужчин, женщин, некоторых почти что детей подвергли истязанию, которого два примера были сейчас приведены. И на других островах архипелага Тонга веслеянцы были подвержены различным насилиям. В Хабайе 29 человек обоего пола были заключены в тюрьму, состоявшую из единственной небольшой комнаты. Ночью оба окна этой комнаты запирались. Положение заключенных можно легче представить, чем описать: без свежего воздуха, не имея места лечь от тесноты, в полнейшей темноте и в зловонной атмосфере. Между заключенными женщинами находилась и принцесса Шарлотта, дочь короля, не хотевшая переменить религию; она вела себя с большим достоинством в продолжение всех этих испытаний. Тиран островов Тонга (г. Бакер) содержит еще многих заключенными в тюрьме, из которых он приказал расстрелять шестерых, главнейших противников его религии.

   Прошение, подписанное всеми независимыми белыми людьми, проживающими в группе, было препровождено британскому консулу в Тонга-Табу. В этом прошении заключается просьба всех европейцев, чтобы все дело, в котором г. Бакер, английский подданный, играет главную роль, было бы подвергнуто строгому расследованию и чтобы е. пр. губернатор островов Фиджи и вместе с тем британский обер-комиссар западного Тихого океана лично занялся этим расследованием.

   Позднейшее известие с островов Тонга сообщило, что 27 марта сэр Чарлс Митчель, губернатор Фиджи и т. д., прибыл на корвете "Даямонт" вместе с главным судьею г. Кларком.

   На следующий день по приходе корвета депутация была принята сэром Чарлсом, которая вручила ему прошение, подписанное 60 европейскими купцами, тредорами и т. п., живущими на островах Тонга, выражающее убеждение, что настоящее печальное положение островов было делом управления первого министра, г. Бакера, которого они просят удалить с группы. Назначенное следствие показало, что главною причиною жестоких истязаний и насилий, которые в продолжение двух лет были совершаемы от имени правительства Тонга, было единственно старание заставить народ присоединиться к так называемой "свободной церкви" г. Бакера и Ваткина. Следствие далее показало, что г. Бакер каждый день мог бы прекратить все насилия, которые совершались по его приказу.

   Следствие не было еще заключено, когда пароход "Любек" ушел из Тонга, так что мне не удалось узнать из газет, решил ли представитель британского правительства (сэр Чарлс Митчель) вмешаться в дело и удалить г. Бакера, первого министра короля независимого государства Тонга. Сэр Чарлс поставлен в щекотливое положение, и я не думаю, что он рискнет своею властью на решительную меру, как удаление г. Бакера с островов Тонга, особенно в настоящее время, когда германское правительство очень своевольно вмешивается в дела островов Самоа. Подобный шаг со стороны британского обер-комиссара развязал бы еще более руки германских властей на островах Самоа. Другое обстоятельство, хотя меньшей важности, то, что г. Бакер, принимая положение первого министра короля Георга, отказался от британского и принял подданство Тонга - королевства, признанного Англиею самостоятельным¹³.

   Пароход германского Ллойда "Неккар".

   Май 1887 г.

  

   ¹* Явная неточность. Правильно: 5 мая (н. ст.).

  

  

  

   {Просматривая настоящую стенограмму, я заметил, что в мое чтение не вошли многие из тех фактов, которые я желал сообщить. Это произошло, вероятно, вследствие головной боли, которая продолжалась весь день и особенно усилилась к вечеру. Я позволяю себе пополнить настоящий отчет пропущенными на чтении фактами, а также несколько исправить мою подчас нескладную русскую речь.}

  

   Чрез восемь дней, 8 октября, исполнится 12 лет, как в этой же зале я сообщил гг. членам Географического общества программу предполагаемых исследований на островах Тихого океана. Теперь, вернувшись и вполне взвешивая значение каждого слова, могу сказать, что исполнил мое обещание, данное Географическому обществу 8 октября 1870 г., выраженное тогда мною в следующих словах: "Со своей стороны я сделаю все, что будет в моих силах, чтоб мое предприятие не осталось без пользы для науки"³.

   Надеюсь, мм. гг., вы поймете всю трудность моей задачи: познакомить вас в трех чтениях с ходом и результатами моих 11-летних странствований. Я буду доволен, если вы получите общее впечатление и убедитесь, что, посещая интересные и частью совершенно не известные страны, я не терял даром времени, и пожелаете впоследствии познакомиться с подробным отчетом моих наблюдений и исследований в печати. Издание этих наблюдений и исследований и есть одна из главных причин моего настоящего приезда в Россию.

   В предлагаемых трех чтениях я не буду следовать хронологическому порядку моих путешествий, буду сообразоваться с программою исследований, которую я поставил себе в 1872 г., в конце моего первого пребывания на Берегу Маклая в Новой Гвинее, о чем сообщу ниже. В этом первом чтении я буду говорить о моих двух пребываниях на берегу, который ради удобства при описании я назвал Берегом Маклая: о пребывании в 1871 и 1872 гг. и о втором, более продолжительном, в 1876 и 1877 гг.

   Предупреждаю вас, мм. гг., что мне придется иногда в этих чтениях повторять то, что было уже напечатано в разных изданиях как Русского географического общества, так и других - иностранных - ученых обществ.

   Вместе с тем прошу, мм. гг., снисхождения за погрешности против русского языка: вследствие весьма небольшой практики в продолжение 11 лет я подчас с трудом справляюсь с русскою речью. Также прошу извинить и не совсем, быть может, удовлетворительное изложение вследств