Бакунин Михаил Александрович - Письма

чи с Герценом" (стр. 532 сл.) Белоголовый пов­торяет, что Бакунин "вскоре после прибытия (в Иркутск) возбудил против себя всю молодежь тем, что всецело примкнул к генерал-губернаторской партии", каковая позиция "так категорически противоречила всей репутации и предшествовавшей деятельности знаменитого агитатора, что становила всех в тупик и могла быть объяснена только тем, что Бакунин, попавши в Ир­кутск на поселение, был встречен с родственным радушием генерал-губер­натором Муравьевым, которому он приходился племянником, и тотчас же сделался постоянным членом интимного кружка Муравьева". Дальше Бе­логоловый высказывает предположение, что Бакунину вся местная борьба могла представляться слитком мелкой и что, оказывая услугу Муравьеву в смысле обеления его в "Колоколе", Бакунин этим подготовлял успех сво­его побега. Излагая свою беседу с Герценом, который по словам Белоголо­вого признавал поведение Бакунина в этой истории предосудительным, од­нако не хотел выступать против него, пока он находится в неволе, и отказался поместить возражение Белоголового на статью, напечатанную про­тив него в ответ на первую его заметку, мемуарист .приводит такое заявле­ние Герцена, которое показывает (если оно точно, в чем мы не уверены), что помещение присланной сторонниками Муравьева заметки действительно не обошлось без вмешательства Бакунина ("я не мог отказать Бакунину в его напечатании). В сущности больше ничего о дуэли и о жизни Баку­нина в Сибири Белоголовый не сообщает.

   Характерно, что И. Барсуков в своей работе "Граф Н. Н. Му­равьев-Амурский", т. I, стр. 575 - 6, совершенно заминает и обходит весь инцидент с дуэлью, ограничиваясь передачею рассказа Б. Милютина в "Ист. Вестнике" 1888, NoNo 11 и 12 (который с своей стороны старается затушевать дело и обойти его по возможности молчанием).

   С своей стороны упомянутый выше Б. А. Милютин, незадачливый брат Д. и Н Милютиных, служивший в Восточной Сибири и бывший по назна­чению Муравьева председателем суда, рассматривавшего дело по обвинению судей, обвинивших в первой инстанции Беклемишева и его секундантов, т. е. даже не скрывающий в своих записках, что он в угоду властному сат­рапу выполнил самое низкое дело, даже этот готовый на всякие услуги чиновник хотя и силится в своих воспоминаниях всячески обелить своего патрона, но и он принужден невольно признать, что причины дуэли тща­тельно скрывались, что "высшая администрация знала о предстоящей дуэли и не приняла никаких мер к предупреждению ее", что полицеймейстер во время дуэли находился на колокольне, откуда спокойно наблюдал за ее ходом, что в самый день поединка после смертельного его исхода Беклеми­шев и его секунданты публично устроили на балконе беклемишевского дома на главной улице города оргию, что член губернского суда Молчанов, лично даже незнакомый с Неклюдовым, сам предложил ему свои услуги в каче­стве секунданта, что "целый город шел за гробом" убитого. Далее он же принужден признать, что Муравьев "повлиял на решение сената", отдавше­го под суд судей, осудивших убийц, так как "авторитет власти необходи­мо было восстановить", и что судьи, которых Муравьев решил засудить, "жили под влиянием местного тогдашнего общества, которое, ненавидя гра­фа Муравьева (курсив Б. Милютина. - Ю. С.), воспользовалось несчаст­ным случаем, чтобы выместить на нем всю злобу, которая накопилась в душе". См. Б. А. Милютин - Генерал-губернаторство Н. Н. Муравьева в Сибири (отрывок из воспоминаний)". "Исторический Вестник" 1888, де­кабрь, стр. 614 - 617.

   Как видно из текста, данное письмо является не первым письмом Ба­кунина к Герцену из Сибири, а, по крайней мере, третьим. Первое (записку от лета 1858 г.) мы напечатали под No 604, второе это было большое пись­мо в 20 листов, т. е. в 5 печатных листов, написанное Бакуниным весною 1860 г., но по каким-то причинам до Герцена не дошедшее (из слов Баку­нина нельзя понять, было ли оно отправлено и погибло по дороге или было уничтожено самим Бакуниным), наконец третьим является печатаемое нами здесь письмо от 7 ноября 1860 г. О своей записочке от лета 1858 г. Ба­кунин невидимому забыл или считал ее недошедшею по назначению, судя по тому, что он говорит о "первом взрыве освобожденного слова после долгого молчания".

   1 Бакунин имеет здесь в виду многочисленные знаки симпатии, прояв­ленные Герценом к нему во время его мыканья по тюрьмам. Конечно не обо всех отзывах Герцена Бакунин мог в то время знать: некоторые из них при жизни Бакунина оставались неопубликованными, как например письмо к Мишле "Михаил Бакунин", написанное в 1851 году, которое тогда вовсе не появилось в печати (статья осталась в бумагах Мишле и была впервые опубликовано по-русски в "Былом" за 1907 г.). О других, как о полемике Герцена с Френсисом Марксом, нападавшим на Бакунина в 1 853 г. в лондонской газете "Morning Advertiser", Бакунин узнал лишь после сво­его побега из Сибири (см. в следующем томе). Следовательно, Бакунин мог иметь здесь в виду следующее:

   а) Посвящение ему французского издания брошюры "О развитии революционных идей в России" 1853 года; посвящение гласит: "Нашему другу Михаилу Бакунину" (Герцен - "Сочинения", том VI, стр. 298) ;

   б) сочувственные отзывы о нем в прежних изданиях той же брошюры; вот что сказано было например о Бакунине в издании 1851 года: "Бакунин, глубокий мыслитель, горячий пропагандист, был одним из самых смелых социалистов гораздо ранее революции 24 февраля 1848 года. Артиллерий­ский офицер, он оставил пушку, чтобы изучать философию, а несколько лет спустя он покинул отвлеченную философию для философии конкретной, для социализма. Бакунину не могло нравиться то философское спокойствие души, в котором прятались берлинские профессора. Он был одним из пер­вых, которые протестовали в Германии (в газете Руге) против этого бегст­ва в абстрактные сферы, против этого нечеловеческого я бессердечного воздержания, которое совершенно не хочет участвовать в трудах и радостях современного человека, ограничивая себя в апатическом подчинении роковою необходимостью, выдуманною самими профессорами. Бакунин не видел иного средства разрешить антиномию между мыслью и фактом как борьбу: он стал революционером" (Герцен - "Сочинения", том. VI, стр. 682);

   в) сочувственные отзывы о нем в статье "Русский народ и социализм. Письмо к Мишле" было напечатано в No 63 газеты "LAvХnement du Peuple" за 1851 год; см. "Сочинения" Герцена, том VI, стр. 461). Там, между прочим, говорится: "Бакунин дал Европе образчик вольного русско­го человека". И дальше следует протест против "международного преступ­ления", выразившегося в выдаче российскому царизму Бакунина, томящегося в Шлиссельбурге (на самом деле он тогда сидел еще в Петропавловской крепости).

   Таким образом у Бакунина было достаточно оснований благодарить Герцена за сочувственные отзывы, данные о нем во время его сидения по тюрьмам. Об этих отзывах он мог узнавать от родных на свиданиях; мог также узнать о них в Сибири от поляков и других ссыльных, а то и от Муравьева.

   2 Т. е. с Герценом и Огаревым, о совместной работе которых Бакунин был хорошо осведомлен. Через Муравьева он имел наверно все загра­ничные издания Герцена, в том числе "Полярную Звезду" и "Колокол".

   3 Пассек, Диомид Васильевич (1808 - 1845) - русский военный де­ятель, генерал-майор; брат Вадима Пассека, приятеля Герцена и Огарева; в 1830 окончил Московский университет по математическому факультету, пос­ле чего поступил в Институт корпуса инженеров путей сообщения; в 1836 поступил в Военную Академию, которую окончил в 1837. С мая 1840 слу­жил в Отдельном кавказском корпусе, активно воевал с горцами, защищав­шими свою свободу от русских завоевателей, и убит в стычке под Дарго.

   4 Надо полагать, что в Третьем Отделении знали истинную цену де­мократизму и "революционным" замыслам Муравьева. Что же касается об­винения Бакуниным Петрашевского в близости к Третьему Отделению, то это - клевета, лишний раз только свидетельствующая о легкомыслии и не­разборчивости Бакунина в борьбе с противниками. Единственным не оправ­данием, а объяснением этой возмутительной клеветы может служить доверие Бакунина к сообщениям, которые ему делали Муравьев и его клевреты.

   5 Вебеp, Гилярий Антонович - поляк, политический ссыльный, об­жился в Сибири, стал заниматься торговлей, переехал впоследствии в Николаевск. При одном из наездов его в Иркутск там с ним познакомился Бакунин, по своей манере быстро ставший с ним в приятельские отноше­ния. Во время побега Бакунина и проезда его через Николаевск он уви­делся с Вебером и по присущей ему неосторожности дал ему понять, что бежит за границу для революционной деятельности. Подлый ренегат поспе­шил донести об этом по начальству, но Бакунин успел уехать прежде, чем его по доносу Вебера могли схватить.

   6 Тайяндье, Ренэ Гаспар Эрнест (1817 - 1879) - французский ли­тератор; учился в Гейдельбергском университете, затем уехал в Мюнхен, где сошелся с Шеллингом. Активный сотрудник "Revue des deux Mondes", Читал лекции по истории французской литературы в разных университетах.

   Был видным чиновником министерства народного просвещения при Второй Империи. С 1873 г. член Французской Академии. Автор ряда работ о не­мецкой и русской литературе, в частности книги о Лермонтове (1856).

   7 Сперанский, Михаил Михайлович (1772 - 1839) - русский го­сударственный деятель; сын священника, упорным трудом добился профес­суры; был правителем дел при генерал-прокуроре Куракине и занял прочное положение в бюрократии еще при Павле; при Александре I быстро продви­нулся и сделался статс-секретарем. Будучи сторонником конституционной монархии, составил ряд записок в этом духе. В 1808 г. сопровождал Але­ксандра в Эрфурт и там познакомился с Наполеоном I; сделался чем-то вроде носителя идеи союза с Францией, и потому в 1812 г. пал жертвою ненависти помещиков к Франции. Объявленный предателем, был без суда сослан в Нижний Новгород, затем в Пермь; позже был пензенским губерна­тором и сибирским генерал-губернатором. В 1821 г. назначен членом Гос. Совета, прислуживался к Аракчееву, однако по старой памяти намечался декабристами в состав Временного правительства. Последние годы занимал­ся исключительно кодификационными работами - редактированием "Полно­го собрания законов" и "Свода законов", за что получил графский титул. См. М. Корф - "Жизнь графа Сперанского". Спб. 1861, 2 тома; Н. Г. Чернышевский - "Русский реформатор" в "Соч.", т. VIII. стр. 293 сл.

   8 Киселев, Павел Дмитриевич, граф (1788 - 1872) - русский воен­ный и государственный деятель; участвовал в войнах с Наполеоном I, был флигель-адъютантом Александра I; с 1819 г. начальник штаба 2-ой армия, находившегося в Тульчине; декабристы 2-ой армии (Пестель и др.) были с ним в хороших отношениях, но о существовании тайного общества он не знал, а когда оно было раскрыто, принял активное участие в его разгроме. Участвовал в русско-турецкой войне 1828 - 1829 гг., после которой занял­ся организацией управления в Молдавии и Валахии (о его тамошних дей­ствиях в пользу бояр и во вред крестьянам говорится в томе I "Капитала") и оставался а Яссах до 1834 г. В 1835 г. назначен членом Государственного Совета и членом секретного комитета по крестьянским делам; высказывал­ся за освобождение крестьян, чем навлек на себя вражду партии крепостни­ков. Все эти разговоры кончились созданием особого управления для казен­ных крестьян, во главе которого был поставлен Киселев и которое затем было преобразовано в министерство государственных имуществ под его управлением. В 1839 г. произведен в графы. При Александре II впал в немилость, и в 1856 г. был назначен послом в Париж (где до 1854 г. послом был его младший брат, способствовавший в 1847 г. высылке Баку­нина). В 1862 г. вышел в отставку по слабости здоровья и остался в Па­риже. Пользовался ложной репутацией либерала. Его биография написана Заблоцким-Десятовским ("Граф П. Д. Киселев и его время", Спб. 1882).

   9 В своих "Записках революционера" П. Кропоткин неизвестно на ка­ком основании рассказывает, что Муравьев придерживался крайних мнений и что демократическая республика не могла бы его вполне удовлетворить (по-видимому политическая наивность и ребяческая доверчивость составля­ют неотделимое свойство всех анархистских теоретиков). "В его кабинете молодые люди вместе с ссыльным Бакуниным обсуждали возможность со­здания Сибирских Соединенных Штатов, вступающих в федеративный союз с Северо-Американскими Соединенными Штатами". Эта легенда ни на чем не основана, да впрочем, сам Кропоткин приписывает мечтания об отделении Сибири не Муравьеву, а каким-то "молодым людям", которым по самой сути положено увлекаться всякими фантазиями. Но не только Муравьев, но и Бакунин не мечтал об отделении Сибири: нигде и никогда Бакунин не высказывал даже и подобных мыслей; он мечтал не о федерации Сибири с Соед. Штатами, а о федерации всех порабощенных царизмом, а затем и всех славянских земель, и мечту о такой именно федерации он при­писывал Муравьеву. Последний же, вообще временами разыгрывавший из себя либерала и даже радикала (что было удобнее, ибо избавляло от непо­средственной политической программы преобразований, чего не понимали ни Бакунин, ни Кропоткин!), мог иногда пускаться и в болтовню о великой славянской федерации, хотя и в этом мы сомневаемся. Во всяком случае, показной либерализм Муравьева не вводил в заблуждение, например Петрашевского, который на вопрос Львова, что за человек генерал-губернатор, отвечал словами из "Игроков" Гоголя: "штабс-капитан из той же ком­пании".

   10 Снова отмечаем, как отрицательно Бакунин относился к русской общине, которую он по растлевающему влиянию на народный характер ста­вит рядом с крепостным правом и полицейским всевластием.

   11 Здесь и дальше Бакунин рассуждает не с точки зрения плебса, тру­дящихся масс, а с точки зрения национальной экспансии, дворянско-буржуазного завоевания, теперь бы пожалуй сказали: империализма.

   12 Невельский, Геннадий Иванович (1813 - 1876) - русский адми­рал, совершил много плаваний; особенно интересовался изучением Даль­него Востока. В 1848 г. проехал по Амуру до устья и доказал, что Саха­лин - остров. Был сотрудником Муравьева-Амурского, по поручению ко­торого в 1851 г. снова проехал по Амуру и чуть не вызвал войну с Китаем, приняв амурских туземцев в русское подданство. Поддержанный Николаем I Невельский продолжал действовать в том же духе и захватил Амурскую область, которую присоединил к России. В 1854 г. произведен в контр-адмиралы. Во время войны с англо-французами способствовал продвижению; русского флота из Петропавловска на Амуре. Был некоторое время на­чальником штаба при Муравьеве, а по переезде в Петербург был назначен членом Ученого Комитета морского министерства. Его "3аписки" изданы его женою в 1878 г.

   13 Перовский, Лев Алексеевич, граф (1792 - 1856) - русский го­сударственный деятель; кончил Московский университет, участвовал в войне 1812 г., был членом тайного военного общества, а затем "Союза благоден­ствия", но рано из него вышел и не принимал никакого участия в восста­нии декабристов. С 1823 г. перешел на статскую службу, с 1840 г. был членам Гос. Совета и товарищем министра уделов, с 1841 по 1852г. министром внутренних дел, т. е. направлял внутреннюю политику в самое реакционное время. В секретном комитете 1846 г. высказывался за посте­пенную отмену крепостного права, т. е. фактически за его сохранение; в 1852 - 1856 гг. был министром уделов, управляющим кабинетом е. в. и Академиею художеств. Ренегат и реакционер, ожесточенно боролся с про­никновением передовых идей Запада в Россию.

   14 Hессельpоде, Карл Роберт, см. том III, стр. 543.

  

   Чернышев, Александр Иванович, князь (1785 - 1857) - русский военный и государственный деятель; участвовал в войнах против Наполео­на I. но делал карьеру при дворе. Александр I сносился через него с На­полеоном и обратно; во время проживания в Париже организовал там во­енный шпионаж в пользу царя и предупреждал о неминуемой войне с фран­цузами. Участвовал в кампании 1812 и 1813 гг. После восстания декабри­стов был командирован во 2-ю армию и участвовал в следствии над декаб­ристами, проявляя при этом величайшую наглость и жестокость. Был глав­ным распорядителем казни 5 декабристов. Естественно, что при Николае I такой человек сделал блестящую карьеру; в 1826 г. граф, с 1832 г. военный министр, с 1848 г. председатель Гос. Совета и Комитета министров. В 1849 г. получил титул светлейшего князя.

   15 Блудов, Дмитрий Николаевич, граф (1785 - 1864) - русский го­сударственный деятель; начал службу по дипломатическому ведомству; вы­двинулся при Николае I в качестве делопроизводителя Верховной следствен­ной комиссии по делу декабристов, на головах которых построил свою карьеру. С 1830 г. управлял министерством юстиции, в 1832 г. министр внутренних дел, в 1838 - 1839 снова во главе мин-ва юстиции, с 1840 г. главноуправляющий II Отделения с. е. и. в. канцелярии и председатель департамента законов в Гос. Совете. При его участии издано свирепое "Уложение о наказаниях" 1845г. С 1842 г. граф. При Александре II вдо­бавок к прежним должностям Блудов делается президентом Академии Наук, а с 1861 г. председателем Гос. Совета и Комитета министров. Во время крестьянской реформы высказывался за непременное прекращение обязательных отношений; участвовал в подготовке судебной реформы, но в очень узких пределах. См. Е. П. Ковалевский - "Гр. Блудов и его время". Спб. 1 866.

   16 Чевкин, Константин Владимирович (1802 - 1875) - русский воен­ный и государственный деятель; в 1827 участвовал в персидской кампании, в 1828 в турецкой войне, в 1831 в польской. В 1834 назначен начальником штаба корпуса горных инженеров. С 1853 по 1862 был главноуправляю­щим путями сообщения, а затем членом Гос. Совета и председателем де­партамента экономии. С 1872 был председателем Комитета по делам Царства Польского.

   17 Облеухов, Александр Никанорович (1824 - 1879) - военный а полицейский чиновник; окончил Павловский кадетский корпус, назначен в лейб-гвардии Павловский полк, с которым участвовал в венгерской кампа­нии; затем служил в Сибири сначала в качестве командира батальона, а затем в качестве члена от военного ведомства б. иркутской полевой прови­антской комиссии. За участие в присоединении Амурского, края к России произведен в полковники. По болезни вышел в 1858 г. в отставку, в ка­ковой оставался до 1864 г., после чего служил по полицейской части, а затем с 1868 г. снова по военной, В 1876 г. ушел в отставку с чином генерал-майора.

   18 Путятин, Ефим Васильевич, граф (1803 - 1883) - русский воен­ный и дипломатический деятель, адмирал, генерал-адъютант, окончил мор­ской корпус в 1822г., отправился в кругосветное путешествие, участвовал в войне с турками в 1827 г. В 1855 г. в качестве представителя России заключил трактат с Японией, в 1858 г. Тяньцэннский трактат с Китаем и вторично договор с Японией в Иеддо; с 1861 г. член Гос. Совета и ми­нистр народного просвещения, призванный навести порядок в забродивших университетах, но своими крутыми мерами не успокоивший, а еще больше возбудивший молодежь и вызвавший ряд студенческих демонстраций, что за­ставило правительство убрать его с этого поста.

   19 Барятинский, Александр Иванович, князь (1814 - 1879) - рус­ский военный деятель; в 1834 - 1836 гг. служил на Кавказе; в 1845 г. снова отправился на Кавказ в чине полковника, с тех пор принимал уча­стие во всех более или менее значительных делах против горцев и дослу­жился до чина генерал-лейтенанта и начальника штаба кавказской армии. В 1854 г. отозван, но в 1856 г. вернулся на Кавказ в звании наместника. В 1859 г. под его личным начальством русские войска штурмовали Гуниб и взяли в плен Шамиля, за что Барятинский получил чин генерал-фельд­маршала. В 1862 г. ушел по болезни в отставку.

   20 Речь идет о Михаиле Николаевиче Муравьеве, впоследствии виленском генерал-губернаторе. Бакунин, писавший эти строки в 1860 г., уже тогда называет его "вешающим". Дело в том, что кличка "вешатель" дана ему не за его подвиги в 1863 г., а еще до того - вследствие приписывае­мого ему выражения (в ответ на вопрос, является ли он родственником повешенного декабриста Муравьева): "Я не из тех Муравьевых, которых ве­шают, а из тех, которые вешают".

   21 "Амур" - первая в Сибири частная еженедельная газета, выходив­шая в Иркутске с января 1860 г. по апрель 1862 г. Редактировалась М. В. Загоскиным (1830 - 1894); создана была по инициативе ряда местных дея­телей и при поддержке представителей передового купечества, как И. И. Пеленков, С. С. Попов и А. А. Белоголовый (брат литератора), которые дали средства на издание газеты. Близкое участие в ней принимали Петрашевский, М. И. Шестунов, П. А. Горбунов. В ней же сотрудничали петрашев­цы Ф. Н. Львов и Н. А. Спешаев и другие политические ссыльные. Бла­годаря вмешательству Муравьева-Амурского и затем М. С. Корсакова а дела редакции и принуждению печатать навязанное ей содержание газета постепенно пришла в упадок, растеряла подписчиков, стала выходить реже (раз в две недели), и наконец совсем закрылась. Именно в связи с действиями Муравьева по отношению к газете Львов высказал расходящееся с утверждением Бакунина заявление, что при Муравьеве в Сибири нет закона а есть произвол, нет свободы, а есть своеволие.

   Кстати сказать, мы склонны подвергнуть некоторому сомнению указа­ния современников на сотрудничество Бакунина в этой газете. Уже одна близость к ее редакции Петрашевского и других лиц, стоявших в оппози­ции к крутой политике Муравьева, исключала возможность работы в ней людей из партии генерал-губернатора, к которой Бакунин заведомо для всех принадлежал. Мы просмотрели имеющийся во Всесоюзной библиотеке Ленина (б. Румянцевский Музей) почти полный комплект "Амура" за 1860 год и не только не нашли там ни одной статьи за его подписью (Львова есть там только одна статья), но и не нашли ни одной заметки, которую можно было бы ему приписать. А предполагать, что он был тех­ническим сотрудником газеты и составлял ее постоянные безымянные от­делы вроде внутреннего и иностранного обозрения, местной хроники и т. п. нет никаких оснований; не такой это был человек, чтобы заниматься та­кою кропотливою мелкою работою.

   За 1861 год "Амура" в библиотеке нет, но в этом году Бакунин пос­ле истории с дуэлью и вызванной ею полемики уже никак не мог оставаться сотрудником газеты, даже если допустить, что до того он имел к ней какое-нибудь отношение. Комплект за 1862 год в библиотеке есть, но Бакунина в то время в Иркутске уже не было.

   22 Меньшиков, Александр Данилович (1670 - 1729) - известный сподвижник Петра I, фактический диктатор России при Екатерине I, сослан был в 1727 г. в Березов при Петре II в результате дворцовых интриг и там умер.

  

   Миних, Бурхард Христофор Антонович, граф (1683 - 1767) - воен­ный инженер; немецкий авантюрист, выдвинувшийся на российской служ­бе, куда поступил при

   Петре I; добился генеральского чина и графского титула, участник дворцовых интриг, в результате которых после воцарения Елисаветы попал в Сибирь (Пелым). В 1762 г. Петр III вернул его в столицу, но при Екатерине II Миних уже не играл политической роли.

   23 Раевский, Владимир Федосеевич (1795 - 1872) - русский поли­тический деятель, близкий к декабристам; сын помещика, учился в Мо­сковском университетском благородном пансионе, а затем в дворянском пол­ку при 2-м кадетском корпусе; с 1812 г. участвовал в походах против На­полеона; в 1818 г. принят в "Союз Благоденствия", а после его роспуска вступил в "Южное Общество"; вел революционную пропаганду среди юн­керов и солдат; был другом А. С. Пушкина: арестован в Кишиневе 6 фев­раля 1822 г. в чине майора; дело его кончилось в 1827 г. ссылкою в Сибирь, где он жил в селе Олонки вблизи Иркутска. В 1856 г. был амни­стирован, но в Россию наезжал лишь временами на короткий срок. Между прочим писал стихи на гражданские мотивы.

   24 Розенталь, Иосиф-Антон Иосифович (род. 1832) - польский ре­волюционер; сын арендатора в селе Волнянке Таращанского уезда Киев­ской губ.; будучи студентом сначала Московского, затем Киевского уни­верситета, примыкал к группе "народников", пытался вести революционную агитацию среди крестьян Таращанского уезда в 1855 г.; после подавления волнений бежал в Австрию, но был арестован там и выдан русскому пра­вительству; приговорен к смертной казни, замененной ему по конфирмации в январе 1857 г. ссылкою в Сибирь на поселение. Вскоре после ареста проявил моральную неустойчивость и еще во время следствия предлагал свои услуги жандармам, отвергшим его предложение. Находясь в Сибири, действительно писал доносы в Третье Отделение, которые впрочем не улуч­шали его положения. С Бакуниным, с которым познакомился в 1857 г. в Томске, был в крайне враждебных отношениях, писал на него доносы, обви­нял его (после его побега) в намерении отделить Сибирь от России и ут­верждал, что Бакунин использует свое положение родственника генерал-губернатора для расправы с неугодными ему ссыльными, Петрашевским, им, Розенталем, высланным из Иркутска по проискам Бакунина, и т. д. По приводимой у M. Лемке оправке III Отделения доносов Розенталя на Му­равьева в III Отделении нет. Неоднократные просьбы Розенталя об осво­бождении не увенчались успехом, так как Муравьев, их не поддерживал. Только в конце 90-х годов прошлого века он получил, наконец, возможность выехать за границу, где и умер. Что антисемит Бакунин называет Розенталя "жидком", это понятно. Менее понятно, что он называет его "полуполити­ческим". Как указал еще Драгоманов, он - настоящий политический пре­ступник. Только от аристократических ссыльных из "белых" мог Бакунин слыхать такие отзывы о Розентале, стоявшем на позиции левых, радикалов, польских народников. Возможно впрочем, что он титулует его столь презри­тельно за то, что в рассматриваемый момент несчастный Розенталь опу­стился и писал доносы в Третье Отделение. За попытку сближения с наро­дом злополучный юноша заплатил 40-летнею ссылкою (см. М. Лемке - "Крестьянские волнения 1855 года" в "Красной Летописи" No 7, стр. 132 ел.).

   25 Пущин, Иван Иванович (1798 - 1859) - русский политический де­ятель; сын сенатора из бедной дворянской семья; учился вместе с Пу­шкиным в Царскосельском лицее; с 1817 г. принимал участие в тайных военных обществах, член "Союза Благоденствия" и "Северного Общества"; привлек к заговору К. Рылеева. После столкновения с в. кн. Михаилом Павловичем Пущин перешел из военной службы в гражданскую и пошел в судьи с целью проведения законности. Во время восстания 14 декабря, находясь на Сенатской площади в штатском платье, проявил большую вы­держку и храбрость, на следствии и на суде держался с большим достоин­ством; приговорен к смерти, замененной 20 годами каторжных работ; в 1839 г. вышел на поселение. После амнистии 1856 г. вернулся а Россию, где вскоре умер. Был в молодости большим другом Пушкина, которого ста­рался удержать от вступления в тайное общество, находя, что он принесет больше пользы как писатель, значение которого Пущин предвидел. (См. И. И. Пущин - "Записки о Пушкине". Москва 1934).

   26 Завалишин, Ипполит Иринархович (1809 - 1859?) - провокатор, возможно душевно больной; брат Дм. И. Завалишина. В 1826 г. в возрасте 17 лет, будучи юнкером, донес на брата и сестру, но так как при этом обна­ружил знание противоправительственных умыслов, был сам арестован, по­ражен в крепость, а затем сослан в Оренбург в солдаты. Здесь составил кружок из офицеров и выдал его; по этому делу сослан в 1827 г. в вечную каторгу. В 1843 г. выпущен на поселение в Верхнеудинск, где был наказан розгами за дерзость против городничего. В 1848 г. переведен из Вост. Сибири в Курган. Здесь писал бесконечные доносы, но впрочем и жалобы, в которых защищал интересы переселенцев, оскорблял в своих заявлениях местное начальство и т. п. В 1855 г. за дерзость против властей аресто­ван и лишен пособия, которое получал как ссыльно-поселенец. Манифест 1856 года к нему не был применен. Был после того выслан из Кургана. В. П. Колесников - "Записки несчастного", изд. "Огни", 1914, "Иппо­лит Завалишин в Сибири" в "Русск. Стар." 1905, No 6, стр. 658 сл. В 1862 - 1865 вышло его "Описание Западной Сибири" в трех томах (в Мо­скве).

   27 Басаргин, Николай Васильевич (1799 - 1861 ) - декабрист; сын помещика; учился в школе колоновожатых; служа во 2-й армии в Тульчине, вступил в "Союз Благоденствия", а затем в "Южное Общество", но скоро охладел к делу. В восстании декабристов участия не принимал, но был арестован и за недонесение о заговоре на цареубийство приговорен к каторге на 20 лет, сокращенной ему до 15 лег. В 1839 вышел на посе­ление в Тобольской губернии и получил разрешение вступить в правитель­ственную службу. После амнистии 1856 г. вернулся в Россию. Оставил записки.

  

   Фаленберг, Петр Иванович (1791 - 1873) - русский политический деятель; сын саксонского уроженца, был подполковником квартирмейстерской части; член "Южного Общества". За участие в восстании приговорен к каторге на 12 лет, сокращенной до 8 лет; в 1832 г. вышел на поселение в село Шушинское Енисейской губернии. В 1856 г. амнистирован, а в 1859 году освобожден от надзора и вернулся в Россию.

  

   Поджио, Александр Викторович (1798 - 1873) - русский политиче­ский деятель, сын итальянского уроженца, служил в Преображенском полку, а 1824 г. вышел в отставку; с 1823 г. член "Южного Общества", респуб­ликанец, стоявший за истребление царского дома. Приговорен к смертной казни, замененной ему бессрочною каторгою. В 1839 г. вышел на поселение. До 1859 г. оставался в Сибири, затем вернулся в Европейскую Россию и принял участие в проведении крестьянской реформы. 22 марта 1861 г. ему дозволено было проживать в Москве под надзором полиции. Оставил за­писки.

  

   Бесчастный, точнее Бечаснов, Владимир Александрович (1802 - 1859) - декабрист; учился в Кадетском корпусе, был прапорщиком 8-й артиллерийской бригады; член общества "Соединенных славян"; за уча­стие в замысле на цареубийство приговорен к смертной казни, замененной бессрочной каторгою, сокращенною до 20 лет; в 1839 г. вышел на поселе­ние в село Смоленское Иркутской губ., где женился на крестьянке. В 1856 г. был амнистирован, но в Россию не вернулся и умер в ссылке.

  

   Бестужев, Михаил Александрович (1800 - 1871) - декабрист, сын офицера; учился в Морском корпусе; был другом К. Рылеева, членом "Со­юза Благоденствия", а затем "Северного Общества"; 14 декабря привел на Сенатскую площадь первые возмутившиеся роты. Приговорен к бессрочной каторге, сокращенной до 20 лет. Вышел на поселение в Селенгинск, где за­вел с братом Николаем Александровичем образцовое хозяйство. После ам­нистии 1856 г. остался в Сибири. Только в 1867 г. переехал в Москву.

  

   Кюхельбекер, Вильгельм Людвиг Карлович (1796 - 1846) - русский писатель и политический деятель; сын ученого агронома; учился в Царскосельском Лицее вместе с А. С. Пушкиным, который позже вышучи­вал его за приверженность к старой литературной школе и отсутствие поэти­ческого таланта. Служил при Ермолове в Тифлисе, где сблизился с Гри­боедовым. Член "Северного Общества" и активный участник вооруженного восстания, он был приговорен к 20-летней каторге, причем 6 лет провел в различных тюрьмах, а затем сослан в Сибирь. В 1835 г. поселен в Баргу­зине, затем переведен в Западную Сибирь. Умер в Тобольске от чахотки.

   28 Тюрьма, специально выстроенная для декабристов при Петровском железном заводе вблизи Верхнеудинска; туда декабристы, сосланные на каторгу, и были переведены из Читы в конце лета 1830 года.

   29 Лепарский, Станислав Романович (1754 - 1837) - генерал-лейте­нант; в 1810 - 1826 гг. командир Северского конно-егерского полка; в ав­густе 1826 г. был назначен комендантом нерчинских рудников, куда пред­полагалось направить осужденных на каторгу декабристов. Хотя и соблю­дая предписанные правила, Лепарский старался по возможности облегчить положение своих узников и заслужил от них хорошие отзывы.

   30 Пестель, Павел Иванович, см. том I, стр. 441.

   31 Муравьев-Апостол, Сергей Иванович, см. том I, стр. 441.

   32 Рылеев, Кондратий Федорович, см. том I, стр. 442.

   33 Крузенштерн, Иван Федорович (1770 - 1846) - известный путешественник и мореплаватель; с 1788 г. служил в русском флоте, а в 1793 - 1798 в английском. В 1803 - 1806 гг. совершил путешествие по по­бережью Тихого океана, объехав западные берега Америки и берега Япо­нии. В 18-26 - 1842 гг. был директоров Морского кадетского корпуса. Ос­тавил ряд сочинений.

   34 Корсаков, Михаил Семенович (1826 - 1871) - генерал-лейтенант, член Государственного Совета; в 1845 г. выпущен из школы гвардейских подпрапорщиков в Семеновский полк; в 1848 г. назначен чиновником осо­бых поручений к генерал-губернатору Восточной Сибири H. H. Муравье­ву. Принимал активное участие в присоединении Амурского края к Рос­сии. В 1854 г. уже в чине подполковника проехал с Муравьевым по Амуру; в 1855 г. совершил второе плавание по Амуру с экспедицией. В конце 1855 т. назначен военным губернатором Забайкальской области и наказным атаманом Забайкальского казачьего войска. В 1860 г. назначен председа­телем совета при генерал-губернаторе Восточной Сибири, а в 1861 г. - исправляющим должность генерал-губернатора В. Сибири (в это время при нем бежал из Сибири Бакунин). В 1863г. получил чин генерал-лейтенанта. С 1870 г. назначен членом Госуд. Совета. Его сестра Наталья Семеновна вышла в 1862 г. замуж за Павла Бакунина.

   35 Т и м а ш е в, Александр Егорович (1818 - 1893) - русский полицейский деятель. В 1856 г. назначен начальником штаба корпуса жандармов, и управляющим Третьим Отделением вместо Дубельта; в 1867 г. назначен министром почт и телеграфов и членом Государственного Совета. В 1868 г. назначен вместо Валуева министром внутренних дел, на каковом посту оставался до 1878 года. Реакционер, гонитель печати, земства и пр.

   36 Таким образом Бакунин называет здесь доносом жалобу на зло­употребления местной администрации. Этак нетрудно возвести в доносчики. кого угодно. Злоупотребляя такою терминологиею, Бакунин дошел до кле­ветнического обвинения в писании доносов и Петрашевского.

   В этом отношении Бакунин повторял обвинение Муравьева, который в письме к Корсакову из Петербурга от 15 марта 1860 г. сообщал, что "(Петрашевский пишет доносы в III Отделение". Бакунин не ограничивался, возведением этого обвинения на Петрашевского в частных письмах; так, будучи в гостях у иркутского губернатора Извольского, он позволил себе там сказать, что Петрашевский и Завалишин пишут доносы в Третье От­деление. Муравьев, а вслед за ним Бакунин объявляли доносом всякую под­писанную даже полным именем жалобу на произвольные действия админи­страции. Но если царскому сатрапу Муравьеву это было простительно, то политическому ссыльному Бакунину это вряд ли подобало (см. статью В. Семевского "М. В. Буташевич-Петрашевский в Сибири". "Голос Минувшего" 1915, март, стр. 48). В. Полонский в "Материалах для био­графии Бакунина", т. II, стр. 647 - 677, перепечатал жалобы Петрашев­ского по начальству, которые дали повод его врагам бросать против него позорящее обвинение в писании им "доносов". Содержание этих докумен­тов, свидетельствующих скорее о мужестве Петрашевского, который в качестве бесправного ссыльного дерзнул вступить в открытый бой с все­могущими царскими сановниками, разоблачая их неправильные действия" показывает, насколько легкомысленно поступал Бакунин, повторяя это об­винение, брошенное против Петрашевского раздраженным генерал-губерна­тором Восточной Сибири.

   37 Как указывает В. Семевский в своей работе о петрашевцах, характе­ристика, даваемая в письмах к Герцену Петрашевскому, "гораздо более ро­няет самого Бакунина, чем Петрашевского". Семевский кстати напоминает, что Петрашевский был единственным из своих сопроцессников, так и кон­чившим свои дни в Сибири. А то, что именно Бакунин, а не кто другой, выдвигает против Петрашевского такие обвинения, как то, что он не платит своих карточных долгов (Бакунин вообще никаких не платил), или что его поклонниками является мелкая интеллигенция, которую Бакунин всегда и везде провозглашал главною силою революции, показывает только, что в своем желании угодить своему покровителю Муравьеву Бакунин утратил меру и потерял чувство смешного.

   Для характеристики атмосферы, создавшейся тогда в Иркутске, приводим выдержки из двух писем, перехваченных жандармами (не знаем, враж­дебными или дружественными Муравьеву) и принадлежащих повидимому рядовым обывателям. Первая выписка сделана из письма П. Новицкого, не­известного лица, приехавшего по приглашению Муравьева на работу в Восточной Сибири и временно оставшегося без назначения, к Алексею Никифоровичу Майнову, полковнику лейб-гвардии уланского полка, прикоман­дированному к департаменту Генерального Штаба. В письме, датирован­ном 1 июля 1860 г. и направленном из Иркутска в Петербург, автор вы­ражает свой ужас по поводу сложившейся в Иркутске обстановки: людей нет, вместо них "шайка разбойников". "Муравьев в Петербурге и Муравьев в Иркутске это - дело иное. Здесь он неузнаваем... Вы видите перед собою какого-то хама сибирского или, как его здесь называют, князя сибирского... Муравьев окружил себя людьми, подобными Беклемишеву, убийце Неклю­дова; кругом его образовалась шайка людей, готовых на все, что есть безнравственного. От этих господ зависит сделать из вас то, что им хо­чется, и вы, явившись в Иркутск, должны себя заявить, т. е. стать на сто­рону этой шайки, к которой принадлежит и Бакунин, или же быть забро­шенным без жалованья, переведенным в самое отдаленное место Восточной Сибири и оставленным за штатом, т. е. должны умирать с голоду. Шпион­ство, наушничество и полный деспотизм, разврат, мотовство и издевка над всеми святыми чувствами человека, гонение на всякий след, на всякое выражение гуманности - вот чем живет здешнее общество" (Дело Архива Революции, III О. 2 секр. арх. К. 8. No 361, лл. 1 - 2).

   Допустим, что в данном случае мы имеем перед собою выражение на­строения недовольного чиновника, обманувшегося в своих ожиданиях и сгущающего краски. Но вот перед нами выписка из письма другого ирку­тянина, какого-то Мехеды, по всему содержанию письма человека прогрес­сивного и принадлежащего к партии, составлявшей оппозицию Муравьеву. В этом письме, посланном 15 октября 1860 г. из Иркутска в Петербург Алек­сандру Александровичу Каргакову, автор, рассказывая о бесправии и ди­ком произволе, благодаря которому "бывшие судьи по делу Неклюдова превратились в подсудимых", и о том, что "теперь целые толпы от утра до вечера спешат утешать любимцев сибирского властелина", т. е. Беклеми­шева и компанию, прибавляет: "Досаднее всего видеть в этой бестолковой толпе Бакунина, этого Иуду русской свободы, этого представителя (?) от­купной системы в Иркутске, - чего доброго я поверю, что он принадлежит к тайной полиции, как и поговаривают в городе. Неужели Герцен не знает о страшном падении своего бывшего друга? Кажется, знает: так по крайней мере позволяют думать замечания редакции на письме Бакунина в защиту дуэли. Какое подлое письмо! Все состряпано с целью упрочить свое по­ложение в материальном отношении. С одной стороны бесконечная похва­ла, с другой грубая насмешка над мертвецом, - письмо представляет собою крайность и выражает одну только сторону медали, представляет в светлом виде муравьистов и старается замарать покойного. Выражение "хамократы" падает неизгладимым пятном на Бакунина" (Дело Архива Революции, III О. 2 секр. арх. К. 9. No 362, л. 1).

   Как бы ни оценивать резкость выходок по адресу Бакунина и припи­сывание ему поступков, участие в которых не доказано, а только правдо­подобно (вроде сотрудничества в составлении ответа на заметку Белоголо­вого в "Под суд" о дуэли), впечатление от печатаемых выписок получается именно такое, что Бакунин в Иркутске занял ложную позицию, резко рас­ходившуюся с ожиданиями местных прогрессистов и сильно восстановив­шую их против него, - настолько, что они готовы были смотреть на него как на человека, предавшего дело свободы, и допускать службу его в тайной полиции.

   Вот что пишет о Бакунине в своих цитированных воспоминаниях Б. А. Милютин: "За высылкой Петрашевского на сцену выступил Бакунин, но он не прикасался черви. Он плавал по верхушкам и был очень хорошо принят у Из[вольск]их. Держал он себя в политическом отношении очень скромно; хотя за ним, за учителем, и ходило несколько лиц из молодежи, но я подозреваю по отношению к некоторым, умысел у них был иной: пользуясь близостью Бакунина и к графу Муравьеву и к Изв[ольско]му, заручиться карьерой, чего через последнего они и достигали. Помню бывшие у Бакунина вечера: квартира не топленная, грязно содержимая. Приходи­лось сидеть в верхней одежде, согреваться чаем. Денежные средства у Бакунина были плохи; ученики доставляли к чаю коньяк. А речи лились потоком из уст красноречивого хозяина. Впрочем, он пропагандировал ма­ло, более всего рассказывал о своих подвигах. Оттого ли, что он остере­гался из уважения к графу Муравьеву, или к тому времени он выдохся, но лично на меня Бакунин никакого впечатления не произвел, а последовав­шая затем женитьба его, совершившаяся крайне грязно (?), и подлая проделка его с Корсаковым внушала к тему полнейшее отвращение" (цит. ст., стр. 629 - 630). Насколько можно доверять этому мемуаристу, видно из того, что женитьбу Бакунина он относит ко времени после его переезда в Иркутск, и, перепутав все, что он слышал, говорит о какой-то грязи, в которой она совершилась. Что он стоит не выше "великого" Кавелина и строго осуждает побег Бакунина, обидевший Корсакова, нас удивить не может.

   38 Головин, Иван Гаврилович, см. том III, стр. 470.

   39 Сент-Юрюж, Виктор Амедей де ла Фэ, маркиз (1750 - 1810) - французский политический деятель. Родился в столбовой дворянской семье, крестным отцом его был король Сардинский Виктор-Амедей. По смерти отца получил огромное наследство, оставил армию и стал путешествовать. Же­нился на актрисе, которая сумела засадить его в сумасшедший дом, где он пробыл с 1781 по 1784 г. По освобождении выслан в свое имение под над­зор полиции; бежал в Англию, вернулся во Францию в 1789 г. и с головою погрузился в революционное движение. 12 июля 1789 г. поддерживал Ка­милла Демулена; позже был сторонником Дантона, арестован вместе с ним, но выпущен после 9 термидора. С тех пор стоял в стороне от по­литики.

   40 Достоевский, Федор Михайлович (1822 - 1881) - русский пи­сатель и политический деятель: окончил Инженерное училище; член кружка петрашевцев, был арестован в апреле 1849 г., обвинялся в чтении письма Белинского к Гоголю, приговорен к смертной казни, замененной ему на эшафоте 4 годами каторги; в тюрьме подвергался телесному наказанию, повлиявшему разрушительно на его психику; после каторги был в 1854 г. сдан на 3 года в солдаты; в 1859 г. возвратился в Россию больным эпи­лепсией и духовно разбитым. В своих многочисленных беллетристических произведениях выводит жертв петербургской жизни и самодержавного обще­ства, большею частью из рядов обедневшего дворянства и мелкого чиновни­чества, проповедуя при этом смирение, покорность, приятие существую­щего строя и шельмуя вместе с тем всякую попытку бороться против гос­подствующего режима, изрекая анафему не только на революционно-демо­кратические, но и на умеренно-либеральные стремления, поскольку они хоть в малом расходятся с принципами самодержавия и православия.

   41 Толь, Феликс Густавович, в письмах подписывался Эммануил (1823 - 1867) - русский писатель и политический деятель, немец по происхождению, сыч канцеляриста, окончил Педагогический Институт, был пре­подавателем; член кружка петрашевцев, выступал там с проповедью ате­изма; приговорен к смертной казни, замененной 2 годами каторжных работ на заводах. В 1855 г. получил разрешение жить в Томске, где там и познако­мился с Бакуниным. В 1857 г. ему возвращены права состояния и дозво­лено вернуться в Россию; в 1859 г. разрешено жить в столицах. Написал ряд педагогических статей и рассказов, социальный роман "Труд и капи­тал" (1861), составил и издал в 3 томах с приложением "Настольный словарь" (1863 - 1866), вовлекший его в долги.

   42 Рассказ Бакунина здесь неточен. Речь идет о "