Островский Александр Николаевич - Письма 1842 - 1872 гг., Страница 3 - Книги

больнехонек, не выезжаю из дому и только теперь успел обделать дела. Посылаю Вам то, что обещал. Мне хотелось бы, Михаило Петрович, узнать только одно - узнать, кто поселил в Вас то мнение, которое Вы имеете обо мне.

А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

Пятница 21 сентября 1851 г. Москва.

Михаило Петрович! Я в крайности, в какой не дай бог быть никому. Если Вы считаете для себя обязательным то условие, которое было между нами, то Вы мне должны 75 руб. сер,, которые мне завтра неотразимо нужны; если не считаете, то я Вам должен. В последнем случае прошу Вас счесть мой долг и надеюсь, что Вы не откажете мне принять в уплату экземпляры комедии, а остальной долг счесть за мной до 1-го января, по какому Вам будет угодно обязательству. К этому времени, принимая в расчет усиленную мою работу и значительность оканчиваемых произведений, я надеюсь вполне расплатиться с Вами. Извините меня, ради бога, если письмо мое покажется Вам жестким; примите в соображение мое положение. Я горьким опытом убедился, что в таком неопределенном состоянии нельзя быть человеку, нуждающемуся в душевном спокойствии не только для художественной работы, но и для нравственной чистоты, что я считаю самым первым благом и без чего мне быть тяжелее всего на свете. Завтра утром я буду ожидать, Ми-хайло Петрович, более всего денег, потом уж какого-нибудь решительного ответа, который мне почти так же необходим, как деньги. Надеюсь, что Вы недолго оставите меня в мучительном ожидании. Еще раз прошу у Вас извинения; но делать мне больше, ей-богу, нечего.

Ваш А. Островский.

Если Вам угодно будет дать мне денег, то напишите. Я или сам приеду завтра, или пришлю.

Г. П. ДАНИЛЕВСКОМУ

16 октября 1851 г. Москва.

Любезнейший Григорий Петрович! Погодина дома не будет. А к Шевыреву мне совестно ехать, потому что я у него года два не был. А впрочем, поедемте. Заезжайте ко мне.

Ваш А. Островский.

Г. П. ДАНИЛЕВСКОМУ

17-18 октября 1851 г. Москва.

В пятницу я Вас жду, и Вы меня много обяжете, если приедете с Н. Ф. Щербиной.

А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

2 ноября 1851 г. Москва.

Михаило Петрович! Наступает время холодное, ни шубы, ничего теплого у меня нет. Я простудился в среду, когда ехал от Вас в холодном пальто. Пришлите мне денег, ради бога, или напишите мне завтра, т. е. в субботу, когда к Вам прислать за ними. Комедия моя позамешкалась несколькими днями, потому что я слышал комедию Писемского и нашел нужным свою подкрасить несколько, чтобы после не краснеть за нее. Меня мучает ужасно переписка ее, я просто боюсь глаза потерять. Я на-днях привезу ее к Вам почитать, и потолкуем об ней.

А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

Ноябрь 1851 г. Москва.

Михаило Петрович!

Я приезжал к Вам поговорить о моей пьесе и попросить денег, нужных для моего существования.

А. Островский.

У меня нет дров, и топить нечем.

Н. А. РАМАЗАНОВУ

Конец ноября - начало декабря 1851 г. Москва.

Любезнейший друг Николай Александрович! Если Вам можно, то заезжайте ко мне сегодня вечером; я кончил комедию и буду читать нашим. Они все будут у меня, хотелось бы видеть и Вас.

Ваш А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

11 января 1852 г. Москва.

Михаило Петрович! Ради бога, пришлите денег, крайность необыкновенная. У Вас теперь есть деньги, и главной причины к отказу, т. е. неимения, нет, а все остальные причины должны сконфузиться перед моей нуждой. Кроме шуток, мне необходимо нужно нынче вечером или завтра утром 15 руб. сер. Сделайте такую милость, пришлите в контору, я туда заеду завтра поутру рано.

Ваш А. Островский. 11 января.

М. П. ПОГОДИНУ

Среда, 30 января 1852 г. Москва.

Михаило Петрович, завтра, т. е. в четверг, я Вам сдам "Невесту"; не удивитесь, что я поступаю с ней не по-христиански, а по-азиатски, т. е. хочу взять с Вас калым за нее. До сих пор хоть денег у меня не было, так комедия лежала на столе; а теперь ни комедии не будет, ни денег, на что ж это похоже! Что ж я буду за человек! У всякого человека с большим трудом соединяются и большие надежды; мои надежды очень ограничены: мне бы только расплатиться с необходимыми долгами да насчет платьишка кой-какого - и всего-то 100 руб. сереб. (а об остальном потолкуем и сочтемся). Я бы с Вас за эту комедию ничего не взял, да нужда моя крайняя. В пятницу 1-е число, к которому мне необходимы деньги. Пожалуйста, Михаило Петрович, завтра, ради бога. Я боюсь, чтобы мое письмо не подействовало на Вас так же дурно, как письмо Писемского; но Вы рассудите, что мое дело совсем другое.

Ваш слуга А. Островский.

Р. S. Михайло Петрович! Если нет места для меня, так найдите мне какую-нибудь работу; я в очень затруднительном положении.

М. П. ПОГОДИНУ

8 марта 1852 г. Москва.

Михайло Петрович! Я бы поехал к Вам сам, да не могу, потому что нездоров и, сверх того, у меня умирает сестра - более трех дней она никак не проживет. Оттиски готовы. Как Вам угодно будет распорядиться с ними? Возьмете ли Вы их себе? Если возьмете, то напишите, на каких условиях. Если нет, то позвольте мне распорядиться с ними по моему усмотрению. Я уступлю их Вам очень дешево: 50 экземпляров я возьму себе, а за остальные - 600 руб. сер. с тем, чтобы 300 руб. Вы мне выдали в продолжение 3-х месяцев: 100 руб. теперь, 100 руб. 1-го апреля, 100 руб. 1-го мая; а остальные 300 руб. зачли за долг мой, а также и ту сумму, которую Вы сочтете приличною за помещение комедии в "Москвитянине", вычтя из нее 110 руб. сер., которые я получил. Если Вы согласны, то пришлите завтра с братом по крайней мере 75 руб. сер., а остальные 25 на будущей неделе; если не согласны, то пришлите, ради бога, 10 руб. сер. и позволение распорядиться оттисками, как я хочу. Еще Вас прошу, примите это письмо так, как оно есть, без всякой задней мысли, я теперь обдумывать решительно не в силах. В апреле будет Вам готова драма из русской жизни, которую я давно начал, и Вы можете об ней, объявить так: В редакции получены "Картины из русского старого быта" - несколько драматических пьес А. Островского.

Ваш А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

11 апреля 1852 г. Москва.

Михаило Петрович! Я не отвечал на Ваши письма потому, что все еще сбираюсь с духом, так Вы меня озадачили. В воскресенье или понедельник я постараюсь с Вами объясниться. А пока пришлите мне завтра через контору денег, сколько Вы признаете удобным, только без обиды; перед праздником Вы мне прислали мало, а я по случаю своего рожденья истратил довольно. Пишу к Вам из конторы на бумаге, какая попалась.

Ваш А. Островский. 11 апреля 1852 г.

М. П. ПОГОДИНУ

Вторая половина апреля 1852 г. Москва.

Михаило Петрович! Уведомьте меня, когда мне можно будет повидаться с Вами. Мне нужно с Вами поговорить о том, что Вы мне писали.

Ваш А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

15 мая 1852 г. Москва.

Михаило Петрович! Недоразумения у нас с Вами, я думаю, никогда не кончатся, благодаря неясности отношений, моей беспечности, посторонним людям и проч. На то, что Вы мне писали, т. е. получать от Вас 20 руб. в месяц, я не могу согласиться, по совершенной невозможности. Забывая оскорбления, которых довольно в Вашем письме, я могу согласиться только на следующее: Вы мне будете платить по 30 руб. сер. каждый месяц, взявши экземпляры за что Вам будет угодно. К 1-му сентября Вы мне приготовите некоторую сумму единовременно, о которой мы после условимся, за новую комедию, которую я Вам доставлю, вероятно, ранее. Если Вы согласны на это, то пришлите мне в пятницу, т. е. 16-го числа, или в субботу через контору 30 руб. сер. за май; если же несогласны, то уведомьте меня тоже поскорее. Я у Вас просил 50 экземпляров комедии для раздачи, из конторы получил только 30, хотя они считают 40; так прикажите выдать остальные, хотя уж по их счету, то есть 10. Я еще не давал цензору, который, как я слышал, весьма желает, и другим нужным людям.

Ваш покорнейший слуга А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

20 мая 1852 г. Москва.

Михайло Петрович! Я не могу у Вас быть сегодня, потому что мне очень нездоровится. Я приеду или в четверг со всеми, если поедут, или в пятницу утром.

А. Островский. 20 мая 1852 г.

М. П. ПОГОДИНУ

26 мая 1852 г. Москва.

Михаило Петрович! Пользуюсь случаем написать Вам. Я все сбирался к Вам для приведения в ясность наших счетов; но, по безденежью, должен отправиться по подобию богомольцев, а Вы представьте себе: дальность пути, жар,; расстроенное здоровье и возможность не застать Вас дома. Считаться нам недолго: у Вас все записано, что я взял; а что я сделал, также известно, и на Ваши условия относительно "Бедной невесты" я согласен. Значит, при удобном случай мы можем кончить счет в 10 минут. Но чем бы ни кончился наш счет, вспомните, Михайло Петрович, что я не могу существовать без 30 целковых в месяц. К тому же, вследствие родительских распоряжений, мне, кажется, придется покинуть отчий дом, в котором я жил почти 30 лет и который отдается внаймы (хотя можно бы ограничиться доходом с 5 и оставить несколько комнат детям). Тогда нам с братом придется скитаться по квартирам. Прошу Вас, Михайло Петроввич, сделайте так, чтобы я знал, что каждое первое число Я имею 30 руб. сер. Последняя моя просьба и последнее Ваше одолжение - это; дайте мне еще 15 руб. за май, чтобы вышло ровно 30. Я в четверг буду у Вас.

Ваш слуга А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

5 июня 1852 г. Москва

Михайло Петрович!

Вы были так добры, что дали мне тогда 15 рублей. Значит, Вы согласились на мою просьбу; это меня несказанно радует; в наш век сомнений я буду иметь твердое верованье в 1-е число. Пришлите с сим знакомым, Вам посланным! Я сам сижу за работой пока прилежно, а дальше что бог даст.

Ваш А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

Вторая половина июня 1852 г. Москва.

Михаило Петрович! Один мой знакомый едет в Суздаль и берет меня с собою для компании. Мы проездим дней 5. Не дадите ли Вы мне каких-нибудь писем, там, кажется. Уваров.

А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

10-12 июля 1852 г. Москва.

Михайло Петрович! Перед моим отъездом из Москвы я получил от Вас 20 руб. сер. и письмо, в котором Вы пишете, что больше давать не можете. Уезжая, я просил Филиппова поговорить с Вами, что мне на эти деньги жить невозможно; приехав, я не застал Филиппова в Москве, и результат разговора мне неизвестен, равно и то, сделали ли Вы какое-нибудь распоряжение о выдаче мне денег в Ваше отсутствие. Сделайте милость, уведомьте меня об этом и пришлите мне деньжонок через контору.

Ваш покорнейший слуга А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

9-10 августа 1852 г. Москва.

Михайло Петрович! Посылаю Вам статью Рамазанова; он просит напечатать ее в Изящной словесности. Я думаю, это можно сделать, потому что она невелика. Пришлите мне какого-нибудь переписчика. Если я сам стану переписывать, то кончу не ближе будущего нового года; во 1-х, потому что 50 листов, а во 2-х, потому что я буду по часу думать над каждой строкой, нельзя ли ее как поправить. Это уж моя страсть.

А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

Конец августа 1852 г. Москва.

Михайло Петрович! Бог мне помог написать хорошую комедию; но Вам я ее прочту только тогда, когда совершенно отделаю. Я дней 5 посижу дома и займусь ей; а Вы мне, Михайло Петрович, пришлите деньжонок, мне очень нужно.

Ваш А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

Начало сентября 1852 г. Москва.

Михайло Петрович! Вот мои обстоятельства: в прошлом году за свои прежние долги (когда я еще не имел средств , к жизни, я задолжал одному приятелю некоторую сумму, т и потом мой брат брал у него без моего ведома) я дал заемное письмо в 200 руб. сер. На этой неделе был срок; сколько я ни просил его подождать до совершенного окончания моей комедии, он не соглашается, и, если я ему не доставлю завтра денег, он хочет представить его ко взысканию. Я должен еще дня три заняться своей комедией и прежде совершенной отделки ее не хочу к Вам являться, да и не могу, потому что болен. Выручите меня из такой беды, об которой мне и подумать страшно. Больше я ничего не могу писать, Михайло Петрович, примите только к сердцу мое положение.

Ваш А. Островский.

Ф. А. БУРДИНУ

15-16 ноября 1852 г. Москва.

Милостивый государь

Федор Алексеевич!

Извините, что я замедлил ответом, Ваше письмо не за-, стало меня в Москве, я отлучался дня на четыре. Душевно Вас благодарю за хлопоты о моем деле. Я хочу получить за пьесу единовременно. Сделайте одолжение, уведомьте меня, только я могу получить и когда. Через неделю я. вероятно, сам приеду в Петербург, а в противном случае попрошу В. П. Петрова заняться постановкой. Новую комедию я кончил и на-днях отправляю в Петербург.

Преданный Вам А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

19 ноября 1852 г. Москва.

Отправлена в Театральную цензуру моя новая пьеса. Если можно, то замолвите о ней словечко кому следует. Против нее, как мне известно, уже начинаются интриги.

М. П. ПОГОДИНУ

Вторая половина декабря 1852 г. Москва.

Я получил ужасное известие. По именному повелению, запрещено играть новые пьесы в Москве, а только игранные в Питере. Граф Закревский писал о "Лабазнике", что он по поводу его боится возмущения в театре, и потому "Лабазник", по именному повелению, запрещен, потому же последовало и новое предписание.

М. П. ПОГОДИНУ

Конец декабря 1852 г. Москва.

Дело чрезвычайной важности. По докладу Гедеонова, государь отменил прежнее приказание, т. е. чтобы пьесы прежде шли в Петербурге, а велел оставить по-старому. Мы этому все обрадовались! Но теперь, по донесению графа Закревского, что моя комедия имеет много общего с "Лабазником", она потребована в Петербург к Гедеонову, Михаиле Петрович, похлопочите еще раз за меня, напишите к Гедеонову сыну, чтобы он походатайствовал у отца, чем Вы меня обяжете очень много. И Вы мне, Михаило Петрович, советуете ехать в этот Петербург!

М. П. ПОГОДИНУ

28 марта 1853 г. Москва.

Михаило Петрович! Борис мне передал Ваш совет относительно посвящения комедии. Я вполне согласен и благодарен от души. Распорядитесь, как Вам будет угодно, а я свалю эту вину на себя и извинюсь перед графиней отъездом. При отдельном издании надобно будет приложить листок опечаток, которых много. Вы распорядитесь, а я займусь этим. Мне бы нужно было поговорить с Вами о многом, но я нездоров, да слышал, что и Вы тоже. Дело неспешное, можно отложить. Будьте здоровы!

Ваш А. Островский.

К. А. ЗЕДЕРГОЛЬМУ

Конец мая 1853 г. Москва.

[Замечания к пьесе "Не в свои сани не садись"]

Русаков - тип старого русского семьянина. Человек добрый, но строгой нравственности и очень религиозный. Семейное счастье почитает высшим благом; любит дочь и знает ее добрую душу - 60 лет.

Авдотья Максимовна - девушка неопытная, воспитанная в строгих правилах, но с сердцем чувствительным и любящим. Любила сначала Бородкина, хотя не давая себе в том отчета, потом, обманутая наружностью и искусным волокитством Вихорева, полюбила его всей душой, так что привязанность к отцу и страсть к Вихореву стали почти равносильными для нее (разумеется, до катастрофы в 3-м акте), я потому любовь для нее была горем и несчастьем - 17 лет.

Арина Федотовна - пожилая девушка, ветреная и предпочитающая наружные манеры и так называемое хорошее обращение (что она называет образованием) внутренним качествам, но скорее от легкомыслия, чем от разврата - 28 лет.

Бородкин - молодой человек со всеми ухватками своего сословия, хорошего сердца и хорошего поведения, умный и дельный. Уважает Русакова и его правила. Любит Авдотью Максимовну и знает, что она с ним будет счастлива - 22 лет.

Маломальский - пустой человек, но хочет прикинуться важным и глубокомысленным - 55 лет.

Жена его - любит услуживать влюбленным - 35 лет.

Вихорев - промотавшийся молодой человек, развратный и холодный, хочет поправить свое состояние выгодной женитьбой и считает все средства дозволенными - 30 лет.

ПОСТАНОВКА

Действие 1-е

Сцена представляет комнату в трактире; на задней стене три двери растворенные, через которые видны буфет и прочие комнаты трактира; на сцене три стола, покрытые белыми скатертями, на столах солонки, перечницы и полоскательные чашки, кругом столов стулья, над средним столом привешена к потолку довольно низко люстра; у окошка клетка. Налево дверь в хозяйские комнаты; направо - в номер, где живет Вихорев.

Действие 2-е

Комната в купеческом доме, чисто убранная и хорошо меблированная, на окнах цветы, на стенах фамильные портреты и старинные часы.

Действие 3-е

Сцена 1-я

Русская деревянная изба, направо большая русская печь, налево простой деревянный стол, на нем резная деревянная солоница, кругом стола деревянные лавки. У двери прибит на стене рукомойник и висит на гвозде полотенце с шитыми концами.

Сцена 2-я

Комната 2-го действия.

[В КОНТОРУ ЖУРНАЛА "МОСКВИТЯНИН"]

11 июля 1853 г. Москва.

Пришлите четыре книги моей комедии "Не в свои сани не садись".

А. Островский.

[В КОНТОРУ ЖУРНАЛА "МОСКВИТЯНИН"]

26 августа 1853 г. Москва.

Дайте по экземпляру моих пьес, т. е. "Свои люди - сочтемся", "Бедную невесту" и "Не в свои сани не садись". Пересмотрите хорошенько экземпляры "Не в свои сани не садись", а то у тех экземпляров, которые вы мне дали, нет последней страницы. Я так их и переплел и чуть-чуть не послал в Петербург.

А. Островский.

М. П. ПОГОДИНУ

25 сентября 1853 г. Москва.

Михаило Петрович, я теперь понемногу поправляюсь, но еще не выезжаю. Пролежал я ровно месяц. Дух покоен, как всегда после значительной болезни. Экземпляры не посланы в Петербург, потому что переплетчик опоздал и Вы уехали раньше, чем хотели. "Бедная невеста" прошла хорошо, исполнением я почти доволен, публика совершенно довольна; успех первого представления был едва ли не больше, чем "Саней", актеров вызывали не только после действий, но и в продолжение действий по нескольку раз.

Я теперь занимаюсь делом. Писемский проездом из Костромы прожил у меня дня четыре. Он написал две повести очень миленькие. Теперь он в Петербурге и должен скоро воротиться. Потехин оставил мне повесть, с тем чтобы я достал ему денег. Я сам должен отвечать ему. Уведомьте меня, берете ли Вы ее для "Москвитянина". Я вам писал, что он в крайнем положении. Ему нужны деньги или самый скорый ответ.

Готовый к услугам А. Островс