Тургенев Иван Сергеевич - Письма (Апрель 1864-декабрь 1865), Страница 3 - Книги

gefallen haben¹; und was die Shakespeare-Gesellschaft betrifft², der ich als ein eifriger Shakespearianer das beste Gedeihen wünsche, so werden Sie aus den beigelegten Quittungen ersehen, dass meine Sympathie keine bloss passive ist; auch will ich sonst dafür werben. Ein Exemplar des Albums geht mit der heutigen Post für Sie ab - und ich zweifle nicht daran, dass Sie es unter Ihre Protection nehmen werden.

"Ракита" heisst so viel als "ива", Weide, franz.: saule³. Schicken Sie mir gefälligst ein Verzeichniss aller nur zwei-felhafter Wörter - ich antworte gleich.- Ich kann Ihnen zugleich, als dem Herausgeber des Shakespeare'schen Handbuchs einige Details über die Shakespeare-Feier in Russland zukommen lassen⁴.

Bis so weit ware Ailes gut; das Schlimme aber ist Ihr leidender Zustand. Dièse hartnäckige Kopfschmerzen müs-sen eine wahre Pein sein! Am besten ware es vielleicht, wenn Sie sich einen vollen Monat vollständigster Ruhe (nebst Ortveränderung) geben könnten - also nicht einmal correspondiren. Wenn Sie sich dazu entschliessen, so würde ich mich sehr freuen, wenn Ihre Wahl auf Baden fiele: so viel ich mich erinnere, haben Sie sich hier im vori-gen Jahr ganz gut gefühlt⁵.

In der Hoffnung, Sie hier га begrüssen, drück' ich Ihnen freundlichst die Hand und wünsche Ihnen und Ihrer Famï-lie allés mogliche Gute.

Ihr

I. Turgeneff.

На конверте:

Königreich Bayern.

Herrn Dr. F. Bodenstedt

in München.

1632. МОРИЦУ ГАРТМАНУ

16 (28) июня 1864. Баден-Баден

Baden-Baden.

Schillerstrasse, 277.

d. 28 Juni 1864.

Mein lieber Freund, der Haufen glühendet Asche, deri Sie auf mein Haupt gesammelt haben, wird nachgeradô so gross - dass ich ihn durch die Abtragung eines Theils meiner Dankesschuld ein wenig zu vermindern suche. Sie sind wirklich sehr gütig gewesea nnd Sie müssen nicht glauben, dass ich es nicht fühle. Die beiden mir mitge-theilten Uebersetzungen sind wirklich meisterhaft¹- and was die biographische Notiz betrifft, so muss ich schamroth werden und mich in irgend einen Winkel verkriechen². Also - noch einmal - einen herzlichen Dank und einen tüchtigen Händedruck!

Ich habe dièse ganze Zeit immer nach Stuttgart kommen wollen - aber es hat sich manches mir in den Weg gestellt - und jetzt, zum Beispiel, erwart' ich täglich einen russisehen Freund der bei mir gastiren will, und der vielleicht, nach löblicher Slaven-Art, am Ende gar nicht kommen wird³. Ich hoffe dennoch Sie im Laufe des künftigen Monats zu besuchen. Sie bleiben ja doch in Stuttgart? Oder hätten Sie vielleicht Lust, nach Baden zu kommen? Die Sverbeïeffs haben mir geschrieben, Sie hätten ein krankes Kind gehabt; ich hoffe, es geht ihm jetzt wohl, wie überhaupt der ganzen Familie? Gefällt es Ihnen in Stuttgart? Haben Sie definitiv sich dort angesiedelt?

Rubinstein bat mir viel von Ihnen gesprochen und von dem schönen Libretto, welches Sie für ihn sehreiben wollen⁴. Thun Sie doch das - es ware wirklich schade, wenn dieser begabte Mensch seine Kräfte zersplittre: ich glaube, es sitzt viel in ihm - es gährt aber noch zu sehr - und kann aus lauter Drang nicht herauskommen. Eine grosse edle Arbeit würde ihn am Besten concentriren.- Qhne Ruhe, wie ohne Feuer giebt's ja keine Gestaltung.

Was schreiben Sie jetzt? Was mich betrifft, so bin ich ganz und gar in Faulheit versunken. Ich habe hier ein paar Morgen gekauft und denke bloss an meinen künftigen Garten, an mein Haus - u. s. w. Da arbeitet es sich nicht!

Grüssen Sie gefälligst Ihre liebenswürdige Frau. 1st Möri-cke in Stuttgart? Ich bin nämlich sein grosser Verehrer. Und kommen Sie nach Baden, sei es nur auf einige Tage⁵. Auf Wiedersehen in jedem Fall und leben Sie recht wohl.

Ihr

I. Turgeneff.

P. S. Schicken Sie mir Ihre Adresse; ich habe diesmal den Brief an H Sverbe'ieff adressirt.

1633. ФРИДРИХУ БОДЕНШТЕДТУ

30 июня (12 июля) 1864. Баден-Баден

Baden-Baden.

Schillerstrasse, 277.

d. 12 Juli 1864.

Ihrem Wunsche gemäss, Schick' ich Ihnen Ihre Vorrede zurück, die nur einen Fehler hat, viel zu vie! Schmeichelhaftes zu enthalten. Ich rechne es Ihrer freundschaft-lichen Gesinnung zu und kann nur dafür danken 4

Vielleicht könnten Sie hinzufügen, dass ich die Jahre 1852 und 1853 in einer sonst sehr wenig beschwerlichen Verbannung gelebt habe - die ich mir dem Anschein nach - durch einen Artikel auf Gogol's Tod, der wahren Sache nach, durch die Erscheinung meiner Jäger-Skizzen zugezogen hatte. Dies Exil hörte auf Verwendung des da-maligen Thronfolgers (jetzigen Kaisers) auf. Die meisten dieser Skizzen waren im Ausland - in Paris in den Jahren 4847-1849 geschrieben und trugen deshalb einen fast me-lancholischen Anstrich, weil ich längere Zeit mit mir selbst uneinig war - ob ich nicht im Ausland auf immer bleiben sollte, was ich glücklicherweise doch nicht gethan habe². Noch einmal vielen Dank und einen herzlichen Händedruck.

Die Bogen des "Wirthshaus" hab' ich bekommen - und die Vortrefflichkeit der Uebersetzung wie immer bewundert³. Vergessen Sie nicht, dass ich zu Diensten stehe, wegen etwaiger unverständlicher Worte in den "Visionen"⁴.

In alter Freundschaft

der Ihrige

I, Turgeneff.

1634. E. E. ЛАМБЕРТ

6 (18) июля 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

18-го июля 1864.

Любезнейшая графиня - мне Ваша belle-sœur¹ сказала, что Вы находитесь в Швальбахе - и мне хочется узнать это от Вас самих. Не пеняйте на меня за то, что я не отвечал Вам на Ваше письмо из Петербурга², и черкните мне два слова о Вашем здоровье, о Ваших намерениях. Долго ли Вы пробудете в Швальбахе, и куда думаете поехать оттуда, и где намерены провести осень: на зиму Вы, вероятно, вернетесь в Петербург. Соображаясь с этими данными, я непременно устрою так, чтобы повидаться с Вами до Вашего отъезда в Россию.

Я здесь живу помаленьку (самая лучшая и надежная манера жить) - не жалуюсь на здоровье - да и вообще ни на что не жалуюсь, потому что ничего особенно не домогаюсь. Купил себе землю - и скоро собираюсь строиться.

В ожидании Вашего ответа, с искренней дружбой жму Вашу руку и остаюсь навсегда

преданный Вам

Ив. Тургенев.

1635. Д. Я. КОЛБАСИНУ

9 (21) июля 1864, Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

21-го/9 июля 1864.

Я и удивился и обрадовался, любезнейший Дмитрий Яковлевич, получивши Ваше письмо из Мариенбада¹. Это хорошо, что Вы приехали в Европу, хотя дурно то, что Вы это сделали вследствие нездоровья; но должно надеяться, что знакомый мне Крейцбрунн² Вас окончательно поставит на ноги. Нечего говорить Вам, с каким удовольствием я увижу Вас у себя в Бадене, я отсюда не выеду до зимы, а потому Вы можете завернуть ко мне либо по окончании курса лечения, либо на возвратном пути из Парижа: Баден лежит Вам по дороге во всяком случае. Если Вы намерены посетить Женеву, а оттуда Венедикт то, разумеется, лучше приехать Вам из Парижа (через Страсбург): тут никакого крюка не будет. Но так ли, сяк ли, а Вы должны непременно ко мне заехать и погостить.

Очень рад известиям об Елисее; я его видел в последний раз всё еще сильно потрясенным своей утратой³. Желаю ему быстрых и прочных успехов. Анненковы были здесь и провели у меня дней десять; теперь они уехали на Комское озеро. Тютчевы⁴ в Швальбахе и, может быть, тоже заглянут сюда.

Итак, до свидания - дружески жму Вам руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1636. П. В. АННЕНКОВУ

14 (26) июля 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

26-го июля 1864.

Что же это Вы, любезнейший П<авел> В<асильевич>, точно воды в рот набрали и никакой весточки не даете о себе? Между тем третьего дня является телеграмма следующего содержания. "Baden, maison Viardot, Annenkoff. Pouvez-vous venir me voir quelques heures, Frankfort, 28? Conduire jusqu'à Oos 29¹? Bloudoff".- Сообразив, что под этим "Bloudoff" скрывается графиня Антонина Блудова, я отвечал на ее имя² во Франкфурт, что Анненков-де уехал и находится, вероятно, на берегу Комского озера, в Тремеццо. Сегодня я получаю письмо на Ваше же имя, которое при сем прилагаю. Изо всего этого я мог бы заключить, что Вы имели намерение остаться в Бадене долгое время - но что моя зубная боль и скверная погода заставили Вас обратиться в бегство³. Зубная боль у меня, слава богу, прекратилась, но скверная погода продолжается: в эту самую минуту дождь льет как из ведра и барометр упал совершенно. Не знаю, какова у вас погода в Италии, но желаю от всей души, чтобы Вы были счастливее там, чем здесь. Впрочем, все здесь здоровы и вспоминают о Вас. Я на днях ездил в Вильдбад и видел там Гончарова, который тоже собирается в Баден. Наши книги и стакан ждут Вас, и доктор Гаус также. Повеселитесь в "bella Italia" и приезжайте отдохнуть и полечиться сюда. Дружески жму Вам Руку и усердно кланяюсь Вашей милой жене...

1637. А. А. ФЕТУ

14 (26) июля 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

26-го июля 1864.

Любезнейший А<фанасий> А<фанасьевич> - я вообще часто думаю об Вас, но в последние два-три дня особенно часто, ибо читал "Из деревни" в "Русском вестнике" и ощущал при этом значительное удовольствие¹. Правда, просто и умно рассказанная, имеет особенную прелесть. Сверх того, я вспомнил, что не отвечал на Ваше последнее письмо²- и вот я принялся за перо.

О себе не имею ничего сказать особенного, но вопреки известной дипломатической фразе: pas de nouvelles - bonne nouvelle,- подвергался некоторым неприятностям: страдал зубами (невралгией) жестоко в течение трех недель, потом простудился - однако теперь поправился и уже мысленно готовлюсь к охоте, которая начинается у нас через месяц. А Вы, мой батюшка, уже колотили тетеревов? Я от Борисова узнал, что Вы с Боткиным отправились на мельницу - "есть рыбу"³. Дай бог вам хороший аппетит! Поклонитесь от меня В<асилию> П<етровичу>. Что он, перед зимой в Европу не заглянет? Кстати, так как из письма Борисова оказывается, что он уже привез гувернера для детей Ал<ександра> Ник<итича> - то я и отложил попечение о нем⁴.

Стихотворение Ваше очень мило - но стих последней строфы: "в моей руке (за что? откуда?)" вдохновил меня на следующее излияние (не для дам)⁵:

<. . . . . . . . . . . .>

Без шуток, не печатайте этого злополучного стиха⁶. Засим от души Вас обнимаю, кланяюсь усердно Вашей жене и великому Д<он->Базилио⁷ и остаюсь

преданный Вам

вечно-баденский житель

Ив. Тургенев.

1638. ВАЛЕНТИНЕ ДЕЛЕССЕР

16 (28) июля 1864. Баден-Баден

Bade.

Schillerstrasse, 277.

Ce 28 juillet 64.

Chère Madame Delessert - votre bon petit billet m'a fait plaisir et peine; plaisir, je n'ai pas besoin de dire pourquoi - et peine, parce qu'il m'a fait sentir une fois de plus que je suis un vilain paresseux, qu'on pourrait prendre pour un oublieux et un ingrat. Pourtant je ne le suis pas - et ce n'est pas pour m'excuser, c'est pour rendre hommage à la vérité, que je puis vous dire que j'ai bien souvent et bien affectueusement pensé à vous. Enfin, vous êtes bonne et vous me pardonnerez.

Je mène ici une vie trop uniforme et trop tranquilles - voilà encore une des raisons de mon silence. Les jours s'echappent comme une eau qui fuirait par en-dessous: le biveau baisse sans changer d'aspect un seul instant. Cette uniformité a été interrompue par des visites d'amis, puis par quelque chose de moins agréable - par une névralgîi qui m'a pris aux dents - et qui ne m'a pas fâché pendant trois semaines. Maintenant tout va bien et même le travail a repris, en attendant que la chasse vienne le chasser à son tour. J'ai malheureusement un trop grand travail sur le chantier¹: autre pre'texte de faire le paresseux.

Que je voudrais venir "philosopher" un peu avec vous, comme vous dites, sur votre terrasse de Passy! Mes réflexions ont souvent pris le même chemin que les vôtres - et ce sphynx qui se présentera éternellement à tous, m'a regardé avec ses grands yeux immobiles et vides et d'autant plus terribles qu'ils ne cherchent pas à faire peur. Il est cruel de ne pas savoir le mot de l'énigme; il est plus cruel peut-être de se dire qu'il n'y en a pas, parce qu'il n'y a plus d'énigme. Des mouches qui se heurtent sans relâche eontre une vitre - c'est, je crois, notre plus parfait symbole².

Mais je m'aperèois que je deviens noir - et c'est au moins inutile. J'ai lu, comme vous, le livre de V. Hugo³; mais la forme m'a rebuté - et puis il me fait l'effet de ces chasseurs qui tirent au hasard une quantité de gros plombs dans une volée de perdrix. Il manque le plus souvent - et les idées - les perdrix - qu'il lui arrive d'abattre, tombent tout éclopées.

Il faut que je vous dise encore toute ma reconnaissance pour les bontés dont vous comblez Paulinette. Elle ne m'écrit jamais une seule lettre sans me parler de vous; je vois avec bonheur qu'elle vous est tout à fait dévouée. Je ne puis pas encore dire avec certitude quand je viendrai à Paris - avant l'automne dans tous les cas.

Mille bonnes choses à tous les vôtres - et à vous l'assurance de mon attachement le plus sincère et le plus durable.

J. Tourguéneff.

1639. ФРИДРИХУ БОДЕНШТЕДТУ

20 июля (1 августа) 1864. Баден-Баден

Baden-Baden.

Schillerstrasse, 277.

d. 1 Aug. 1864.

Tausend Dank, mein werthester Freund, fur das Manuskript¹. Heute lèse ich es noch einmal mit Mme Viar-dot zusammen und schicke Ihnen morgen oder spätestens übermorgen meine Bemerkungen, die in sehr beschränkter Aazahl sein werden - da die Uebersetzung vortrefflich ist, vne immer. Heute bin ich sehr pressirt und sage Ihnen bloss meinen verbindlichsten Dank.

Mit wahrer Hochachtung

Ihr ergebenster

Turgeneff.

На конверте:

Königreich Bayern.

Herrn Dr. F. Bodenstedt

in München.

1640. H. С. ТУРГЕНЕВУ

23 июля (4 августа) 1864. Баден-Баден

Баден.

Schillerstrasse, No 277.

4-го авг. 1864.

Любезный брат,

С великим удовольствием увижу тебя здесь - и потому приезжай¹!

Остановись у меня - теперь все отели битком набиты, а у меня много свободных комнат. Я отсюда до зимы никуда ни ногой.

До свидания.

Любящий тебя

Ив. Тургенев.

1641. ЛУИ ПОМЕ

29 июля (10 августа) 1864. Баден-Баден

Mon cher Fridolin¹, je ne puis ajouter qu'une seule chose à ce que vous a écrit Mme Viardot²: c'est que je suis sûr qu'elle fera des choses ravissantes et qui vaudront certainement mieux que les petites horreurs en un acte dont on vient de nous abreuver ici³. Il faut que la chose se fasse vite et sans autre délai⁴; il faut que vous veniez ici₁ne fût-ce que pour une semaine avant la chasse, il faut que nous travaillions comme des nègres et que le libretto söit copié et remis dans le courant de ce mois-ci. Ce petit voyage ne peut que vous faire du bien, et quant à la dépense, èa ne dépassera pas cent francs, car ici vous serez "désaltéré, porté et rasé" même si vous le désirez. Ainsi vite, une bonne réponse! et mille amitiés

de votre Papa⁵.

1642. E. E. ЛАМБЕРТ

22 августа (3 сентября) 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

3-го сент. 64.

Милая графиня, прежде всего должен Вам сказать, что по непонятной для меня причине письмо Ваше, писанное 18-го авг<уста>¹- попало ко мне в руки только вчера! Это мне вдвойне неприятно: с одной стороны, Вы можете подумать, что я поленился отвечать Вам - а с другой стороны, мой ответ, пожалуй, не застанет Вас в Висбадене. Но так и быть - не хочу по крайней мере терять лишней минуты.- Я Вам очень благодарен за Ваше письмо, хотя Вы и браните меня и прощаетесь со мною... Я вижу из него, что Вы еще помните меня и даже чувствуете ко мне некоторую дружбу... В Вас, к счастью Для меня, никогда не было той, хотя добродетельной, но высокомерной неспособности понять - а иногда и простить - чужие недостатки, которую я замечал во многих христианах и христианках из высшего общества. Вы меня упрекаете, правда; но, во-первых, в упреках Ваших слышится благосклонность, а во-вторых, они мне дают возможность попытаться оправдать себя. С Вашей точки зрения, за мною две большие вины: первая - отсутствие... ортодоксии; вторая - удаление из родины, происходящее от желания эпикурейской жизни - от эгоизма одним словом. О первом пункте я не буду распространяться: я не христианин в Вашем смысле, да, пожалуй, и ни в каком - и потому оставим это в стороне: это может повести только к тяжелым недоразумениям. Что касается до второго пункта., то позвольте прежде всего протестовать против слова: презрение, которое Вы мне приписываете: презирают только молодые, горячие люди - а за мной и в молодости этого греха не водилось. Вы говорите: должно служить отечеству - прекрасно; но Вы согласитесь, что я не могу служить ему ни как военный, ни как чиновник, как агроном или фабрикант; посильную пользу приносить могу я только как писатель, как артист. Я бы мог заметить тут кстати, что для всякого артиста наступает время и даже право покоя; я хочу только обратить Ваше внимание на тот факт, что нет никакой необходимости писателю непременно жить в Своей родине и стараться улавливать видоизменения ее жизни - во всяком случае нет необходимости делать это постоянно; я довольно потрудился на этом поприще - и теперь, почему Вы знаете? может, я намерен приступить к сочинению, которое не будет иметь значения специально русского - а поставит себе цель более обширную²? Вы мне ответите, что я хочу только придумать благовидный предлог для моей лени... Но Вы не будете совершенно правы.

Словом, я не вижу причины, почему мне не поселиться в Бадене: я это делаю не из желания наслаждений (это тоже удел молодости) - а просто для того, чтобы свить себе гнездышко, в котором буду дожидаться, пока наступит неизбежный конец.

Вот сколько я наговорил Вам и, разумеется, не разубедил Вас. А Вы с своей стороны ничего мне не сказали ни о своем здоровье, ни о своих намерениях. Несмотря на 24-часовой срок, которому Вы напрасно придали такое значение, я бы непременно посетил Вас, если бы знал наверное, где Вы и надолго ли? Пожалуйста, напишите мне об этом два слова - и вообще будемте поддерживать нашу переписку. Несмотря на всякие разноречия, мы близко стоим друг к другу. В ожидании письма, жму Вам крепко руку и остаюсь душевно Вам преданный

И. Т.

1643. ЛЮДВИГУ ПИЧУ

7 (19) сентября 1864. Баден-Баден

Baden-Baden.

Schillerstrasse, 277.

Montag, d. 19 Sept. 64.

Mein lieber Freund_t ich danke Ihnen recht sehr fur Ihren Brief, obschon nicht ailes darin - nämlich die Nachricht von Ihrem Unwohlsein - gut ist. Hoffentlich sind Sie jetzt bei den Ihrigen, die Gesundheit ist wieder leidlich, und die schöne Aussîcht auf eine so edleund wohlthätige Arbeit, wie es Iliustrationen zu Reuter sind - gibt Ihnen Muth und Stärke¹. Sagen Sie mir, wie Sie die Ihrigen gefnnden haben. Hier geht ailes im gewohnten Gleise, man denkt oft und liebevoll an Sie - dreimal wöchentlich giebt es Jagd, das Wetter ist schön - und die Arbeit schreitet sehr langsam vor². Frau Anstett wird eben jetzt mehr von den Zähnen als von Corah geplagt³; sie lässt Sie herzlich grüssen. Die 25 Taler hab' ich bekommen - aber ich bitte Sie - nur keine Eile mit dem Zahlen - ich kann ganz gut war ten.

Der Eindraek, den Ihf hiesiger Aufenthalt auf Ste gemacht hat, ist mir deswegen besonders willkommen, wèil er mir Ihre Wiederkehr {Было: Ihr Wiederkommen} im nächsten Jahr vefbürgt⁴. Sie zweifeln daran nicht, mit weïcher Freude man Sie empfangen wird, nicht wahr?

Geben Sie den einliegenden Brief an Konewka; ich schicke ihm zugleich den ersten Band der Bodenstedt'schen Uebersetzung⁵.

Mit den besten Wunschen und Grüssen drücke ich Ihnea die Hand; empfehlen Sie mich Ihrer Frau.

Ihr

I. Turgeneff.

P. S. Heute hat man mit dem Bau des Hauses angefangen⁶.

1644. H. В. ЩЕРБАНЮ

9(21) сентября 1864. Баден-Баден

Баден.

21 сентября 1864.

Любезный Щ<ербань>, это письмо будет Вам вручено П. В. Анненковым, моим близким приятелем, имя которого Вам, конечно, известно¹. Примите его, как бы Вы меня приняли.

Мы скоро увидимся. Пока жму Вам дружески руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1645. Е. Е. ЛАМБЕРТ

16 (28) сентября 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

Середа, 28-го сент. 1864.

Меня два дня не было дома, милая графиня - ив это время пришло Ваше письмецо¹, от которого я почувствовал сильное угрызение совести. Пишу поскорее в Висбаден, хотя не знаю, застанут ли Вас еще там эти строки. Не отвечал я Вам тотчас - стыдно сказать отчего - я три раза в неделю ездил на охоту, уставал страшно и на следующий день после охоты едва мог отдохнуть и ничего не был в состоянии сделать.

Я чувствую, что это весьма плохое извинение - но другого у меня нет.

Меня порадовало в Вашей записке известие, что Вы не едете в деревню, а возвращаетесь в Петербург. Это дает мне - во-первых, большую надежду на поддержание нашей переписки, которою я очень дорожу, несмотря на Ваши сомнения; - а во-вторых, мне приятно думать, что я Вас увижу в начале будущего года, так как я непременно приеду в Петербург месяца на два,- Вы мне ничего не говорите о Вашем здоровье; но я утешаю себя мыслию, что Ваше лечение и пребывание за границей не пропали даром и что я Вас увижу в России в хорошем виде.

Я видел здесь Ф. И. Тютчева, который очень горевал о том, что не свиделся с Вами. Состояние его весьма тягостно и печально. Вы, вероятно, знаете, почему².

Если это письмо дойдет до Ваших рук, напишите мне в ответ две строчки и передайте мой поклон Вашему мужу.- Мой дом начал строиться - т. е. фундамент уже почти вырыт; через год, вероятно, всё будет готово - и кто знает, может быть, мне придется увидеть Вас в его стенах.

Будьте здоровы; жму Вам крепко руку - и прошу Вас верить в неизменную искренность моей привязанности.

Ваш

Ив. Тургенев.

1646. В. П. БОТКИНУ

18 (30) сентября 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

30/18-го сентября 64.

Любезный друг Василий Петрович, я в долгу у тебя за твое милое письмо, начатое в Спасском и конченное в Петербурге¹. Спасибо тебе за первую половину особенно, несмотря на ее грустный колорит: оно живо представило мне ту отдаленную деревню, где я провел многие годы моей жизни - и куда я едва ли возвращусь. Спасибо также за дружелюбное чувство, которое слышится в каждой строчке: ты можешь быть уверен, что я умею его ценить.

Радуюсь за тебя, что ты хорошо и мирно провел лето: в наши годы - подобные два месяца - подарок неба². Хорошо и то, что ты нашел удобную квартеру; это вопрос немаловажный - особенно в Петербурге³. Твоим предложением я воспользуюсь - и в январе будущего года явлюсь прямо к тебе. Поездке твоей за границу на несколько недель {Было: дней} я не больно верю: эдакие прыжки производятся только в первой молодости. Коли гнезда нет, надо по крайней мере место под собою обогреть. Кстати о гнезде: меня порадовало то, что ты написал о Толстом⁴: я принимаю живое участие в этом замечательном человеке, хотя в одной комнате с ним быть не могу.

Мне здесь было всё это время по-прежнему хорошо: здоровье удовлетворительное, охота и старинные, неизменные привязанности. "Auld lang syne"⁵. Работа еле-еле двигается. Издание идет шибче⁶. A propos издания, ты можешь мне оказать услугу: первые два тома уже с лишком две недели тому назад отправлены в Петербург - на имя M. H. Островского (живущего на Вознесенской улице, в доме Штрауха). Также известил я об этом книгопродавца Кожанчикова. И вот я получил письмо от Кожанчикова {Далее зачеркнуто: письмо}, в котором он извещает меня в свою очередь, что Островского в Петербурге нет - а без него ничего получить нельзя - ибо процензурованный экземпляр у него находится; я же имел известие от самого Островского, что он раньше 20-го октября не выедет - и контракт ему послал в застрахованном письме, без которого он и деньги с Кожанчикова получить не может. Сделай одолжение, разъясни это недоразумение и дай Тине знать в двух словах, прибыли ли по крайней мере экземпляры⁷, Они должны находиться в таможне. Отправлены они были через дом Витте в Штеттине.

У меня гостили Анненковы; теперь они в Париже и через месяц возвращаются в Петербург. Кланяйся Фету; я сам ему напишу. Неужели он лишится своей мельницы⁸? Это было бы безобразно. Дружески жму тебе руку и остаюсь любящий тебя

Ив. Тургенев.

1647. НЕИЗВЕСТНОМУ

18 (30) сентября 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

30-го сент. 1864.

Я сегодня утром получил письмо от г. Заневского - и тотчас же пригласил его приехать в Баден. Мы сделаем всё возможное и нужное для этого молодого человека.

Посылаю Вам обратно письма дамы, за которые очень и очень благодарю Вас. Это тип - некрасивый, но интересный, comme un signe des temps. Тут всё знаменательно - даже безобразный намек на полицию в последнем письме. Постараюсь воспользоваться этим - только надо бы для этого встряхнуть лень, которая налегла на меня, как стеганое одеяло.

Я вижу, Вы делаетесь совершенным англичанином; что ж - это недурно. Это все-таки самый лучший народ на земном шаре.

Главное - будьте здоровы. Остальное всё - "приложится Вам", как говорит Священное писание. Дружески жму Вам руку и остаюеь

преданный Вам

Ив. Тургенев.

P. S. Все Ваши предписания насчет нефранкировки, отсутствия эпитетов и т. д. исполнены, как видите, в точности.

1648. П. В. АННЕНКОВУ

19 сентября (1 октября) 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

1-го окт. 1864.

Милый Павел Васильевич, получил я Ваше письмо, исполненное парижского грома и шума - и только рекомендую Вам одно: пожалеть Вашу супругу и не замотать ее в этом вихре.- Очень меня порадовало то, что бы пишете о моей дочери¹, я уверен, что она, с своей стороны, уже успела искренно привязаться к Вам и к Глафире Александровне. Воображаю, как они бегают по магазинам! Впрочем, я всё это скоро сам увижу - вероятно, на будущей неделе.

А пока сделайте мне следующее одолжение: купите на улице Saint-Honoré, 207, почти против церкви с<вято>го Роха - у парфюмера Леграна - большую склянку его Essence Impériale de Violettes de Parme - и передайте оную склянку моему хорошему приятелю, г-ну Л. Помею, живущему rue Chauveau-Lagarde, 16, около Мадлены²; он уезжает из Парижа сюда во вторник: стало быть, мешкать не следует.

Здесь всё идет старым порядком - т. е. тихо и мирно, с великолепными проблесками, как напр. представление "Нормы" третьего дня. Г-жа Виардо была несказанно хороша...³ Я ей передал Ваш поклон, и она велела благодарить и тоже поклониться. Дни стоят ясные и холодные; охота весьма удовлетворительна, здоровье тоже: чего еще желать?

Дружески жму Вам руку и кланяюсь Глафире Александровне. До скорого свидания.

Ваш

Ив. Тургенев.

P. S. Поклонитесь от меня Трубецким - и проживающей у них девице Марианне Турнер.

1649. И. П. БОРИСОВУ

22 сентября (4 октября) 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

Вторник, 4-го окт. / 22 сент. 64.

Милейший Иван Петрович, всякое мое письмо должно по-настоящему начинаться с извинений в лени и мешкотности: примите раз навсегда от меня повинную голову, которую, говорят, меч не рубит. На этот раз я даже за два письма у Вас в долгу¹; что делать! Здесь мне слишком хорошо живется - вот объяснение моего молчанья; - и, зная Вас, я почти готов о заклад биться, что Вы, в силу этого объяснения, готовы простить меня.

А в самом деле мне здесь хорошо живется. Здоровье весьма удовлетворительно, охота тоже, старые друзья с каждым днем мне становятся ближе и дороже; вместе с осенним ненастьем ложатся на жизнь и осенние краски и осенняя тишина. Желания успокоились, и деятельность прекращается; но тем более разыгрывается фантазия - и тешишься поневоле ее неопределенной и бесследной игрой. День скользит тихонько за днем - и только и думаешь: как бы это продолжилось подольше - и в том же роде!

А Вы в то же самое время прожили много горьких и тяжелых минут...² Могу Вас уверить, что я часто, с искренним участьем думал о Вас - и от души желаю, чтобы хоть теперь Вы успокоились и порадовались, глядя, как подрастает Ваш умница, которого заочно целую ³. Помнит ли он, как он сперва дичился меня - а потом подружился со мною? Скажите ему, что рано или поздно-я жду его к себе, в свой баденский дом, который понемножку начинает вырастать из земли. Сам же я не знаю, когда загляну в наши родные края: надеюсь, что это непременно сбудется в 1865-м году. По многим причинам мне надо там побывать.

Я получил письма от Боткина и Фета...⁴ Неужели наш милый Афанасьюшка лишится своей мельницы⁵? Или судьба его мало колотила? Я ему написал на днях⁵.

Вы теперь, чай, травите волков - а мы здесь стреляем по диким козам и по фазанам. Иногда поневоле вздохнешь о дупелях или о краснобровом тетереве, вылетающем из куста при неистовом восторге Фета...

Пишите мне хотя изредка, добрейший Иван Петрович; - Ваши письма для меня настоящая отрада. Дружески крепко жму Вашу руку и остаюсь

преданный Вам

Ив. Тургенев.

1650. Ф. М. ДОСТОЕВСКОМУ

3 (15) октября 1864. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

15-го/2-го. окт. 1864.

Любезнейший Федор Михайлович, я всё собирался отвечать Вам на Ваше письмо от 24-го августа¹ - но тут подошла охота - и я забыл о нем - в чем и винюсь перед Вами: другое Ваше письмо от 20-го сент<ября>²напомнило мне мою обязанность, и я спешу ее исполнить. Начну с уверения, что мои чувства к Вашему журналу нисколько не изменились - что я ото всей души готов содействовать его успеху, по мере сил - и даю Вам обещание первую написанную мною вещь поместить у Вас³; но определить срок, когда эта вещь будет написана, мне невозможно - потому что я совершенно обленился - и более года пера в руки не беру. Встряхнусь ли я наконец - единому богу известно - но если эта штука со мной случится - работа моя исключительно к Вашим услугам. Я часто думал об Вас всё это время, обо всех ударах, которые Вас поразили⁴ - и искренно радуюсь тому, что Вы не дали им разбить Вас вконец. Боюсь я только за Ваше здоровье, как бы оно не пострадало от излишних трудов. Мне самому очень и очень жаль, что я не вижу здесь "Эпохи", надеюсь лучше распорядиться с будущего года.

Передайте мой дружеский поклон всем Вашим сотрудникам - и примите уверение в искреннем моем участии к Вашей деятельности и привязанности к Вам.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1651. ФРИДРИХУ БОДЕНШТЕДТУ

6 (18) октября 1864. Баден-Баден

Baden-Baden.

Schillerstrasse, 277.

d. 18 Oct. 1864.

Mein verehrter Freund,

Ich hätte längst auf Ihren Brief vom 4-ten antworten müssen¹- aber man ist eben jetzt im Strudel der Jagd - und das ist meine - wenn auch nicht ganz gute - Entschuldigung. Das Exemplar der "Erscheinungen" hab' ich zugleich bekommen². Was die Uebersetzung betrifft, so brauch' ich Ihnen nicht zu sagen, dass Siewie immer_fvöllige "carte blanche" haben - und meine Verbesserungen gingen bloss auf den Sinn - nie auf die Form - und lassen Ihnen Ihre Freiheit ganz. Der Buchhändler hat mir einige Exemplare zugeschickt, wofür ich Ihnen und ihm danke³.

Es thut mir wahrlich herzlich leid, dass es mit Ihrer Gesundheit immernoch so schlecht geht. Sie werden se-hen, Sie siedeln noch nach Baden über - da die hiesige Luft auf Sie, wie es scheint, so wohlthätig wirkt. Niemand wird sich über einen solchen Entschluss mehr freuen, als ich.

Mme Viardot Iässt Sie grüssen - und ich drücke Ihnen die Hand auf's Freundlichste. Mit den besten Wunschen für ihr Wohlergehen bleib' ich

Ihr ergebenster

I. Turgeneff.

На конверте:

Königreich Bayern.

Herrn Dr. Fr. Bodënstedt.

München.

1652. Э. Ф. РАДЕН

7 (19) октября 1864 (?). Баден-Баден

Mademoiselle.

Je suis revenu si^L tard hier de cette chasse, qui, par pareethese,-ne'vaüt rien, qu'il m'a été impossible de profiter de la gracieuse invitation de Madame la Grande Duchesse. Veuillez, je vous prie, présenter à Son Altesse mes remercîments et mes excuses et accepter en même temps l'expression de mes sentiments respectueusement dévoués.

J. Tourguéneff.

Mercredi matin.

P. S. Je compte bien avoir le plaisir de vous voir aujourd'hui, ainsi que Mme Marie Zouboff.

На конверте:

Mademoiselle la baronne Rahden.

De la part de Tourguéneff.

1653. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ и МАРИИ ИННИС

13 (25) октября 1864. Баден-Баден

Baden-Baden.

Schillerstrasse, 277.

Mardi, ce 25 oct. 64.

Mes chères dames.

Je vous écris d'ici le jour même du départ des Annenkoff!¹ Qu'y faire? Us partiront sans moi. Vos deux petits billets m'ont causé un remords de conscience; mais je veux pourtant vous dire en quatre mots les raisons qui me retiennent encore à Bade, outre celles que vous connaissez dé,as

1°) Les plus belles chasses de l'année se font d'ici au premier novembre. Nous en avons une magnifique chaque jour.

2°) Mon architecte (Mr Olive - de Paris) doit arriver avant le premier novembre à Bade et il faut qu'il me trouve ici pour prendre en ma présence les mesures nécessaires pour les travaux de ma maison et le dessein de mon jardin. Je ne sais si je vous ai dit que j'ai acheté un terrain au delà du chalet Viardot et les murs de la maison commencent à sortir de terre.

3°) Mr L. Pomey épouse Mlle Jeanne Fawtier; la noce aura lieu dans les premiers jours du mois prochain à Nancy. Trouvez cette ville sur la carte de France et vous verrez qu'elle est à peu près à mi-chemin d'ici à Paris. J'ai promis d'assister à cette noce - mais je ne voudrais pas faire ce voyage exprès. Aussi j'attends l'annonce définitive du jour choisi; si c'est après le 15, j'irai en revenant de Paris; si c'est avant - j'irai en y allant et dans ce cas-là, il faudra me pardonner mon manque de parole, si je ne suis pas à Paris avant la fin du mois.

En un mot voici mes projets:

1°) Passer avec vous une quinzaine de jours dans le mois de novembre; -

2°) Passer à Paris les deux mois de janvier et de février.- Ces projets sont très sérieux et je les mettrai bien certainement à exécution.

Et maintenant, j'espère que ma lettre ne vous aura pas trop chagriné; - je serre la main à Mme Innis et j'embrasse Paulinette.

J. Tourguéneff.

1654. ПОЛИНЕ ТУРГЕНЕВОЙ

18 (30) октября 1864. Баден-Баден

Bade.

Schillerstrasse, 277.

Dimanche, ce 30 oct. 1864.

Chère Paulinette.

Je puis t'annoncer maintenant avec la plus grande exactitude le jour de mon arrivée à Paris. Il est plus éloigné que je ne l'avais espéré d'abord - mais il est sûr. La noce de Pomey se fait à Nancy, le 14 novembre; j'y suis invité dès le 13; le 14 au soir ou le 15 de grand matin au plus tard je continue ma route vers Paris. Il est probable que j'arriverai le 15 au ma