Тургенев Иван Сергеевич - Письма (Апрель 1864-декабрь 1865), Страница 6 - Книги

з вида главное при таких поручениях - а именно назначение приблизительной цены.) Вот ему пока две хорошие квартеры - на высоте, вне города, очень чистые и удобные - одна в 1200, другая в 1400 флоринов (флорин = 2 франк. 15 сант.). Прилагаю хозяйские записки в оригиналах. Я продолжаю собирать справки - и привезу с собой еще несколько данных.

Я завален делами и потому крепко жму Вам руку и говорю: до свидания.

Ваш

Ив. Тургенев.

1699. Н. Н. РАШЕТ

Апрель 1864 - январь (не позднее 18) ст. ст. 1865 (?) Баден-Баден

Нет, любезная Наталья Николаевна, Случевский не шутил - и Ваш перевод может мне быть действительно очень полезен. Посылаю Вам книжку Перро и заранее благодарю Вас за Вашу любезную и радушную помощь. Посылаю Вам также Вашу тетрадку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

Понедельник утр<ом>.

1700. АНРИ МАРТЕНУ (?)

25 января (6 февраля) 1865. Париж

Cher Monsieur!

Me référant à la lettre que je vous ai écrite il y a quelque temps, j'ose vous prier de vouloir bien vous rendre - mercredi ce 8 févrierj à 1 heure, à la Justice de Paix à Passy (rue du Marché, No 11) - seizième arrondissement - pour y apposer votre signature à l'acte de notoriété en question. Recevez, Monsieur, d'avance mes remerciements ainsi que l'expression de mes sentiments dévoués.

J. Tourguéneff.

Passy, 10, rue Basse.

Lundi, 6 février 1865.

1701. H. И. ТУРГЕНЕВУ

25 января (6 февраля) 1865. Париж

Любезнейший и почтеннейший Николай Иванович, пользуясь Вашей снисходительностью, прошу Вас - так же как и Вашего сына и г-на Martin Lefébure, пожаловать для подписания известного акта в середу, 8-го февраля, в 1 час в Justice de Paix de Passy, 16-me arrondissement, rue de Marché, No 11. Я буду душевно Вам благодарен¹.

Я приехал сюда сегодня утром и постараюсь быть у Вас завтра - а до тех пор примите уверение в совершенной моей преданности.

Ив. Тургенев.

10, rue Basse, Passy.

6-го февр. 1865. Понедельник.

1702. П. В. АННЕНКОВУ

26 января (7 февраля) 1865. Париж

Париж.

10, rue Basse, Passy.

7-го февр. 1865 {Переправлено из: 1864}.

Со вчерашнего дня я здесь, дорогой П<авел> В<асильевич>,- и со вчерашнего же дня у меня волосы стоят дыбом при мысли о массе денег, долженствующих быть израсходованными - следовательно): найденными мною. В этих случаях говорят - il faut faire flèche de tout bois; и потому вот из какого дерева я хочу попытаться сделать стрелу: - не знаю, известно ли Вам, что мне российский журнал "Эпоха" остался должен 300 руб. сереб.¹ Не может ли он их выслать мне теперь безотлагательно? Вы можете напомнить этому журналу, что я - по собственному влечению великодушного сердца (а также из чувства некоего стыда) - сбавил 200 руб. сер. с обещанной мне суммы - и тем более имею права на остальную. Итак - пускай "Эпоха" немедля присылает мне эти 00 руб.- да сверх того, если она еще надеется на мою будущую карьеру, пусть прибавит 200 руб.- уже в виде задатка, на счет имеющей быть доставленной ей повести! Но уж это роскошь - а 300 руб.- кровная необходимость!! Деньги должны быть теперь у "Эпохи", если только есть у ней подписчики... Батюшка, порадейте!

Я здесь как в котле киплю: нотариусы меня доехали, тем более, что и отец моего будущего зятя - экс-нотариус. А потому ни о чем другом я писать не могу - но, кажется, не имею нужды уверять Вас, что ужасно интересуюсь Вашими письмами.

Будьте здоровы - обнимаю Вас и Вашу жену - если она позволит. Свадьба совершается 13/25 февр<аля> - и я здесь до 15/27-го; а там еду прямо в Баден.

Ваш

Ив. Тургенев.

P. S. Верьте всегда моим цифрам; я стал аккуратен как чёрт.

1703. И. П. БОРИСОВУ

28 января (9 февраля) 1865. Париж

Париж.

Rue Basse, 10, Passy. 9-го фев./28-го янв. 1865. Четверг.

Любезнейший друг Иван Петрович, письмецо Ваше приехало со мной сюда из Бадена¹ - а приехал я в Париж для того, чтобы сыграть свадьбу моей дочери, которая 25-го февр<аля> выходит за молодого хорошего француза, некоего г-на Gaston Bruère. После многих неудачных попыток эта увенчалась успехом - и я теперь очень рад, что мы до сих пор не торопились: партия во всех отношениях удовлетворительная. Я нахожусь в великих хлопотах - выдать девушку замуж - это целая история - чуть не целое уголовное дело во Франции - а при ненормальном положении моей дочери - затруднения усложняются в десять раз². Однако всё уладилось - и за исключением болезни или чего-нибудь еще хуже, кажется, никаких препятствий предвидеть нельзя. Вы легко можете себе представить, как я доволен.

Тотчас по окончании свадьбы я возвращаюсь в мой любезный Баден - а в самых первых числах апреля еду в Россию. В Петербурге я останусь несколько дней, в Москве несколько часов - и прямо в Спасское. Это верно,несомненно, опять-таки если что-нибудь фатальное не помешает. С истинным удовольствием мечтаю о том, как мы сразимся в шахматы с Вами на Вашей террасе, в присутствии Пети, который уже, верно, знает ходы и которому прошу кланяться от моего имени. А от Вас надо будет махнуть к Фету - и там, несмотря на весь мрак его отчаяния и печальных предсказаний, пойдут трюфели, пулярды под белым соусом и батюшка Редерер³ в неограниченных экземплярах. Доживем - так поживем.

Очень меня опечалило известие о Толстом. Надеюсь, что он давным-давно справился и работает⁴. Ему книги в руки. Не хитри только этот человек, отдайся своему таланту - господи боже, куда он уйдет! Перед ним жизнь только что начинается - что за годы - 36 лет - да и силы какие! С нетерпеньем ожидаю его нового романа⁵.

А меня Вы, душа моя, напрасно шевелите⁶. Моя песенка спета. Так спокойно катится жизнь, так мало сожалений, тревог - что только думаешь об одном: матушка Середа, будь похожа на Вторник - как сам батюшка Вторник был похож на Понедельник. Не поднимайтесь со дна вы, всякие черные тараканы - болезнь, слепота, глухота, увечие - а больше не надо, не надо ничего. Куда нам бороться и ломать деревья! Благо, чувство к красоте не иссякло; благо, можешь еще порадоваться ей, всплакнуть над стихом, над мелодией⁷... А тут охота, страсть, горячая, сильная, неистомная; пес такой, что целой вселенной на удивление - коронованные особы (без шуток - это сделал принц Гессенский⁸ на охоте) перед ним шапки ломают - и предлагают мне громадные суммы... Он так отыскивает всякого раненого зверя, птицу - что на легенду сбивается, право... Спросите любого мальчугана в Великом герцогстве Баденском: а слыхал ты о Пегазе, собаке одного русского в Бадене? - так он о русском ничего не знает - а Пегаза знает⁹! Чего еще? Помилосердуйте!

Продавать издание с билетом пожелал сам книгопродавец для скорейшего приобретения денег. Впрочем, последний том подвигается уже к концу¹⁰. Я Вам привезу экземпляр.

Жму Вам руку крепко-накрепко и говорю: до свидания.

Искренно Вас любящий

Ив. Тургенев.

P. S. Мне пишут из Петербурга, что там уже "швальни" и т. д. прекратились и барышни опять заглядываются на офицеров; то же будет и в Орле; в провинции старые моды всегда дольше держатся¹¹.

1704. И. В. ПАВЛОВУ

28 января (9 февраля) 1865. Париж

Париж.

Rue Basse, 10, Passy.

9-го февр./28-го янв. 1865. Четверг.

Любезнейший Иван Васильевич!

Ваше письмо от 1-го янв<аря> попало в мои руки только четыре дня тому назад¹, в самый день моего выезд " из Бадена, где я, как Вы, может быть, слышали, намерен свить себе прочное гнездо. Я очень обрадовался этому письму, потому что у меня оставалось в памяти какое-то смутное впечатление о размолвке между нами по поводу несчастного издания, затеянного г-м Основским²,- и мне приятно было убедиться, что всё это, как оно и следовало, давным-давно бултыхнулось в Лету. Поручение Ваше я исполню с особенным удовольствием и возможною поспешностью - и стекло будет доставлено на имя Плещеева в Москву.

Вы мне ничего не говорите о самом себе - из чего я заключаю в силу аксиомы: point de nouvelles bonnes nouvelles - что всё у Вас обстоит благополучно. Кстати, что поделывает Ваша дочка с такими умными глазами, которую я видел раза два у Вас? Чай, выросла - и пожалуй, уже занимается литературой³? - Что касается до меня, то я приехал сюда собственно по поводу свадьбы моей дочери, которая через две недели выходит замуж за молодого фабриканта из французов⁴; тотчас после этой свадьбы я возвращаюсь в Баден (вот, кстати, мой адресе там: Schillerstrasse, No 277) - а в конце марта еду в Россию, в деревню, где мне было бы очень приятно увидаться с Вами.

Дружески жму Вам руку, желаю Вам всего хорошего и кланяюсь всем Вашим.

Искренно Вам преданный

Ив. Тургенев.

1705. H. С. ТУРГЕНЕВУ

28 января (9 февраля) 1865. Париж

Париж.

10, rue Basse, Passy.

Четверг, 9-го февр. 1865.

Милый брат,

Душевно благодарю тебя за твой подарок Полиньке¹; она сама тебе напишет, как только выберет себе вещь по вкусу на эти деньги. Я также очень благодарен Анне Яковлевне и прошу тебя передать ей мое искреннее спасибо. Полинька напишет и ей.

С тех пор, как я здесь, т. е. с понедельника, я до того был завален делами (contrat de mariage, reconnaissance de ma fille, publication des bans, dispenses, acte de notoriété, enregistrement, etc. etc.), что решительно не имел времени дух перевести² - и твои комиссии исполню только сегодня; насчет платков и Mme Louise ты можешь быть покоен.

Я прочел Полиньке то место в твоем письме³, где ты обращаешься к ней - и она была очень тронута твоим родственным участием.

Карточек таких, какие ты имеешь, здесь не нашлось; посылаю тебе - пока - две других, которые признаны удовлетворительными.

Обнимаю тебя и кланяюсь Анне Яковлевне. Надеюсь, что ты продолжаешь быть таким же молодцом, каким я видел тебя два часа после моего приезда.

Твой

Ив. Тургенев.

1706. Е. Е. ЛАМБЕРТ

29 января (10 февраля) 1865. Париж

Париж.

10, rue Basse, Passy.

Четверг {Так в подлиннике.}, 10-го февр./29-го янв. 1865.

Милая графиня, не получая так долго ответа на мое последнее письмо к Вам¹, я начинаю думать, что оно не дошло до своего назначения - и пишу к Вам снова. (Надеюсь, что Ваше молчание не произошло от нездоровья или другой какой-нибудь жизненной "скверны".) Сегодня четвертый день, как я приехал сюда из моего любезного Бадена - и я остаюсь здесь до 26-го, т. е. до свадьбы моей дочери, которая, как я Вам, помнится, писал, выходит за молодого француза, Mr Gaston Bruère, administrateur en chef d'une verrerie. Он мне очень нравится - и, что гораздо важнее, очень нравится моей дочери: он очень спокоен, прост, не болтлив, немного холоден и напоминает лицом покойного принца Альберта, мужа королевы Виктории. Дай бог ему быть таким же хорошим мужем²! Хлопот было у меня много, однако всё уладилось, и сегодня подписывается контракт³.

Тотчас по окончании свадьбы я уезжаю в Баден, а оттуда в Петербург (в первых числах апреля), где надеюсь застать еще Вас.- Я Вам написал это коротенькое письмецо, во-первых, для того, чтобы вызвать Вас на ответ - а во-вторых, для того, что, зная Ваше всегдашнее расположение к моей дочери, я желал немедленно известить Вас о таком важном для нее событии. С своей стороны, она Вам кланяется и просит меня напомнить Вам о ней.

Кстати, так как мы говорим о свадьбах, женился ли Ваш beau-frère⁴? И где он теперь - не в Париже ли? Дайте мне знать.

В ожидании двух-трех строк от Вас, дружески жму Вам руку и остаюсь

преданный Вам

Ив. Тургенев.

P. S. Передайте мой привет Вашему мужу. Как его и как Ваше здоровье?

1707. И. И. МАСЛОВУ

29 января (10 февраля) 1865. Париж

Париж.

10, rue Basse, Passy.

Пятница, 10-го февр./29-го янв. 1865.

Милый друг Иван Ильич, хотя ты до сих пор не отвечал на мое письмо к тебе¹, но я ни минуты не сомневаюсь в том, что ты сделал всё нужное для получения метрического свидетельства моей дочери - и если оно до сих пор не прислано - причиной тому те многочисленные затруднения, о которых, между прочим, пишет П. В. Анненков². К счастью, мы нашли здесь средство обойтись без этого свидетельства³ - и потому прошу тебя немедленно прекратить всё это дело. В случае же, если уже были сделаны по этому поводу какие-либо издержки - дай мне знать - я возвращу тебе их с благодарностью.

Свадьба моей дочери назначена 25 февр<аля>, т. е. через две недели - в тот же день я уезжаю отсюда в Баден - и потому, если ты хочешь мне писать, адрессуй письмо по баденскому адрессу - Schillerstrasse, 277. В начале апреля я в Москве - и, разумеется, остановлюсь у тебя.

Извини краткость этого письма - дела у меня слишком много. Дружески жму тебе руку и кланяюсь всем приятелям, начиная с супругов Фетов.

Искренно тебе преданный

Ив. Тургенев.

1708. Н. В. ЩЕРБАНЮ

31 января (12 февраля) 1865. Париж

Париж.

Воскресенье, 12 февраля 1865.

10, rue Basse, Passy.

Любезнейший Щ<ербань>, я в таких был хлопотах с тех пор, как сюда приехал, что решительно не успел забежать к Вам. Наконец - контракт подписан¹, и теперь у меня немного более свободного времени. Письмо Ваше меня уже не застало в Бадене, и потому я, к сожалению, не мог исполнить Вашей просьбы насчет Гоголя²,- а рукопись "Довольно" - здесь; т. е. девять страниц, которые я готов Вам показать и даже прочесть³, хотя полагаю, que vous en serez peu édifié. Сейчас я получил письмо от Анненкова, в котором находилась записка для Вас: прилагаю ее в натуре⁴. Завтра я целый день на охоте (стреляю кроликов в парке г. Делессера⁵), а послезавтра утром либо пойду к Вам, либо Вас ждать буду. Жму Вам руку и кланяюсь Вашей жене.

Ив. Тургенев.

1709. П. В. АННЕНКОВУ

31 января (12 февраля) 1865. Париж

Париж.

Rue Basse, 10, Passy.

12-го февраля (31-го января) 1865.

Милейший П<авел> В<асильевич>, сейчас я получил Ваш вексель и благодарю. Акции, т. е. облигации, поднялись с тех пор на безделицу - 2 фр. Но это вместе с променом я получу с Вас в Петербурге, если бог даст, в виде двух-трех бутылок первеющего лафита. Контракт мы подписали третьего дня¹ - сегодня происходит первая публикация в церкви, а в будущую субботу - т. е. через 13 дней - совершается свадьба. Хлопот было много - надо было, за отсутствием бумаг, прибегнуть к "acte cb notoriété" - ну да и вообще во Франции девушку отдавать замуж - это целая баталия (чего только они в контракт не напихали, боже правый!); но дело теперь улажено, и я могу вздохнуть покойно. Благородный Д<юлу>, вероятно, вследствие письма благородного Боткина, дал мне взаймы 10 000 франков за благородные 10%; эта ссуда меня вытащила на берег. Это, однако, не должно мешать Вам пустить в ход все дипломатические пружины Вашего ума, чтобы добыть от редакторов "Эпохи" те 500 или хотя 300 руб. сер., о которых я Вам писал в последнем письме². Я рассчитываю на эти деньги, чтобы купить дочери фортепиано.

Записку Вашу я сейчас же послал к Щербаню³, которого я, за великими хлопотами, не успел еще увидеть со дня моего приезда в Париж. Этот странный смертный, неизвестно к чему стремящийся, но стремящийся сильно и настойчиво - в последнее время был занят весьма неблагодарной работой, называющейся у французов тасканием чёрта за хвост. Пожираемый бедностью, он всё еще стоит горой за интерес России в "Nord'e"; черта похвальная в наш небескорыстный век⁴!

Правда ли, что читаемая Вам Островским комедия "Сон на Волге" - отличная вещь⁵? А о Толстом ничего не слыхать⁶?

Еще вопрос: до какого срока остаетесь Вы в Питере и, покинув его, куда направите свой полет?

Я с Вами согласен: действительно плохо писателю долго не видать отечества⁷; но в таком случае есть одно верное средство не провираться - а именно: молчать. Редактор упомянутой Вами газеты⁸, которая не молчит, находится здесь, но я не встречался с ним.

P. S. 27-го февраля я в Бадене. Сие верно.

Пожалуйста, подпишитесь от моего имени на "Русское слово", в котором, как говорят, Писарев за меня сражается с "Современником", и пришлите мне в Баден какую-нибудь его статью об этом интересном предмете⁹. Деньги будут Вам возвращены при возвращении.

1710. ЖЮЛЮ ЭТЦЕЛЮ

31 января (12 февраля) 1865. Париж

10, rue Basse, Passy.

Dimanche, 12 fév. 1865.

Mon cher Monsieur Hetzel.

Je voulais aller vous trouver pour vous montrer que je suis encore accessible aux remords, quand votre lettre est venue me trouver¹; moi je reste ici jusqu'au 27 février, et je vous donne ma parole que je ne quitterai pas Paris sans vous avoir remis le manuscrit de la traduction de Perrault². Nous pourrons, si vous le voulez, causer aussi de l'autre chose³. Voulez-vous que je vienne vous voir demain vers les 4 heures.

Mille amitiés et compliments.

J. Tourguénefi.

1711. H. В. ЩЕРБАНЮ

1 (13) февраля 1865. Париж

Passy, rue Basse, 10.

Понедельник {В тексте публикации далее: (13 февраля 1865)}.

Любезнейший Н<иколай> В<асильевич>, я сейчас только вернулся из Бельфонтеня и спешу Вам отвечать двумя словами. "Peau d'Ane" - так и назвать "Ослиная кожа"; "Riquet à la Houppe" - "Хохлик", что будет хорошо; "La belle au bois dormant" - "Спящая красавица". Так ее всегда называют. Конец "Синей бороды" Вы будете иметь завтра чуть свет. Вы будете молодцом, когда всё одолеете в два дня¹. Жду Вас в четверг утром в одиннадцать часов. Жму Вам дружески руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1712. ЖЮЛЮ ЭТЦЕЛЮ

1 (13) февраля 1865. Париж.

Mon cher Monsieur Hetzel.

Je viendrai vous voir jeudi sans faute à 4 heures, puisque vous voulez bien me laisser le choix.

Mais vous aviez donc oublié que vous avez eu vous-même l'obligeance de me donner un volume de Perrault? Il y a un proverbe russe qui dit qu'on ne prend pas deux peaux d'un seul et même ours, surtout quand cet ours n'est pas encore à terre.

Mais vous aurez l'ours - ou plutôt le manuscrit qui, je l'espère bien, ne sera pas un ours - jeudi¹.

Mille amitiés.

J. Tourguéneff.

Lundi.

Passy, rue Basse, 10.

1713. ПОЛИНЕ ВИАРДО

4 (16) февраля 1865. Париж

Paris, 16 février 1865.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

...Je n'ai été à aucun théâtre. Décidément, cela ne m'amuse pas d'y aller... seul. J'ai assisté à l'ouverture des Chambres, dans la grande Salle des États du Louvre¹. Nous étions pressés comme des harengs. Trois choses m'ont frappé: le caractère exclusivement militaire de cette cérémonie (le seul passage applaudi est celui où l'on parle d'un nouvel arc de triomphe à ériger), l'absence complète et absolue de jolies figures féminines, et le timbre de la voix de l'empereur. Si on pouvait noter des voix comme on dessine des têtes, on dirait que c'est un professeur suisse qui parle,- un professeur de botanique ou de numismatique. Le discours en lui-même est très anodin, très pacifique - et ambigu, cela va sans dire.

L'impératrice avait une robe fort laide, mais elle a beaucoup de grâce et de dignité. Le prince impérial² a l'air bien chétif et bien éteint. Le prince Napoléon³ a une vraie tournure de Tibère ou de Domitien. Je devais dîner avec lui hier chez Bixio, mais j'ai refusé cet honneur. Je ne l'aime pas du tout, et puis il a parlé avec trop de mépris de mes pauvres Russes. Rien de plus ridicule que certaines figures encapuchonnées, affublées d'uniformes: les toques rouges, jaunes, bariolées, dorées des avocats et des juges avaient un faux air oriental à mourir de rire. Que de cordons, de plaques, de dorures, de casques, de panaches! Grand Dieu! et dire que toute cette friperie fait de l'effet!.. Que dis-je? elle conduit le monde...

Iv. Tourguéneff.

1714. П. В. АННЕНКОВУ

7 (19) февраля 1865. Париж

Париж.

7-го (19-го) февраля 1865.

Любезнейший П<авел> В<асильевич>, я к Вам опять с просьбой, но на этот раз дело идет не обо мне. По получении этого письма, сделайте одолжение, поезжайте к В. Я. Ф<уксу>, живущему у Синего моста, в доме Крамера, узнайте от него адрес Екатерины Яковлевны Шварц, сестры жены моего брата. Эту несчастную, полумертвую чахоточную девушку брат (или, вернее, жена его) прогнал из своего дома безо всякой причины на другой день после того, как я в Дрездене вручил ему письмо от другой сестры его жены с просьбой о пособии, и теперь это злополучное существо без всякого призрения и без паспорта гибнет в Петербурге. Она желала бы, чтобы ее хоть в госпиталь поместили; но Вы, е свойственной Вам мягкостью, узнайте, в чем дело, и вручите ей от моего имени сто руб. сер., которые я вам с благодарностию возвращу¹. Я ей предлагал поселиться у меня в деревне (она уже и прежде там жила). Вы и об этом с нею поговорите. Словом, пролейте несколько капель елею на эту поистине достойную сожаления рану. Большое Вам будет за то спасибо. До свадьбы моей дочери осталось всего шесть дней. До сих пор всё обстоит благополучно. А "Эпоха", верно, сидит без денежек². Что делать! Я здесь кое-как перебился.

Отвечайте мне уже в Баден - в будущее воскресенье я там...

1715. Н. С. ТУРГЕНЕВУ

7 (19) февраля 1865. Париж

Париж.

10, rue Basse, Passy.

19/7-го февр. 1865.

Воскресение.

Милый брат, прилагаю два письма к тебе и к Анне Яковлевне от моей дочери, которая очень обрадовалась твоему подарку и целый вечер щеголяла в твоих серьгах и в брошке. Прилагаю также две мои фотографические карточки; а приехав в Баден, вышлю тебе еще несколько вместе с карточками моего будущего зятя и Полиньки, которые еще не готовы.

Я передал твое письмо мадам Луизе и отыскал г-на Люссиньи; я купил было для тебя у него дюжину батистовых платков, сходных с данным образцом - но, увидавши твое имя, он сказал мне, что в тот самый день к нему приходила эта мадам Луиэа и заказала ему для тебя три дюжины, и потому он боится, как бы не вышел "double emploi". Я ему на всякий случай оставил платок, данный тобою в образчик - и если б ты все-таки желал иметь еще дюжину, то тебе должно написать, и я привезу тебе ее. Я отсюда выезжаю в субботу вечером - и потому ты еще успеешь. Вообще, если ты хочешь, чтобы я привез что-нибудь, тебе стоит дать мне знать. В Бадене я буду в следующее воскресение. NB. Никаких droits d'entrée за серьги и брошку не взяли.

Теперь еще просьба, и важная. Она состоит в том, чтобы ты переписал твое обещание по прилагаемому образцу¹. Мой нотариус изменил его для твоей же выгоды и для выгоды моей дочери - ты это сейчас поймешь. Я дал на себя моей дочери вексель в 50 000 франков, которые буду уплачивать по частям в какие мне угодно сроки; а до уплаты выдаю на них 5% ежегодно. Ты берешься на себя заплатить {Так в подлиннике.} (после моей смерти) эти 50 000 франков только в таком случае - если я их не заплатил; - если же я заплатил их, то ты ничего не должен. Также, если я заплатил из них, положим, половину, или треть, или две трети - ты обязываешься выплатить только недоплаченную часть, которую ты выдашь, когда тебе это будет возможно, платя до того времени те же 5%. Весьма вероятно, что ты ничего не выдашь, потому что я постараюсь в течение первых 5, 6 лет de me libérer. Но ты сам можешь судить, что подобная новая редакция письма гораздо для тебя выгоднее. Слова: de ses héritiers en ayant cause - не должны тебя пугать, так как это обыкновенная формальность - и всё письмо - опять-таки скажу - имеет силу чисто моральную.

Ты бы крайне меня обязал - если б прислал тотчас это новое письмо - так чтобы я мог вручить его в пятницу, накануне брака, моему будущему зятю. Я бы душевное сказал тебе за это спасибо. Число выставлено 4-го февр<аля> - потому что весь контракт составлен этого числа.

Радуюсь очень поправлению твоего здоровья - и надеюсь увидать тебя еще раз перед твоим отъездом в сага patria. Дружески кланяюсь Анне Яковлевне и крепко жму твою руку.

Любящий тебя брат

Ив. Тургенев.

P. S. Посылаю тебе обратно твое прежнее обещание².

1716. ЖЮЛЮ ЭТЦЕЛЮ

9 (21) февраля 1865. Париж

Mon cher Monsieur Hetzel,

Le mariage civil de ma fille étant fixé au jeudi, pour éviter l'encombrement du dernier jour, je viens vous demander de me permettre de venir vendredi à 4 heures avec mon manuscrit¹.

Mille amitiés et compliments.

J. Tourguéneff.

Mardi, 21 fév. 1865.

Rue Basse, 10, Passy.

1717. П. В. АННЕНКОВУ

16 (28) февраля 1865. Баден-Баден

Баден-Баден.

28-го (16-го) февр. 1865.

Вот я опять сюда вернулся, как я Вам предсказывал, любезный П<авел> В<асильевич>, после благополучно совершившейся (в прошлую субботу) свадьбы. Хлопот было пропасть, но я вознагражден вполне убеждением, что дочь моя будет счастлива. Я никогда не видал более сияющего лица, как ее - во время свадьбы, в церкви. Зять мой - прекрасный, дельный, простой и добрый малый. Прилагаю его фотографию.

Я всё ожидал от Вас письмеца - с денежками от "Эпохи" - но, видно, у нее кошель слабо набит¹. А всяким деньгам был бы рад, потому что расходам не было ни меры, ни числа,- это даже невероятно! А от дяди я получаю по-прежнему известия, что об облигациях ни слуху ни духу².

Дней через 5 я вышлю Вам отрывок "Довольно"³...

1718. ПОЛИНЕ БРЮЭР (ТУРГЕНЕВОЙ)

16 (28) февраля 1865. Баден-Баден

Bade.

Schillerstrasse, 277.

Mardi, ce 28 févr. 1865.

Chère Paulinette, ta petite lettre de ce matin a été la bien attendue et la bien venue. Je suis heureux d'apprendre que vous êtes arrivés sans encombre dans votre nid - et je ne doute pas que vous ne finissiez par le trouver le plus charmant du monde - surtout quand il y aura ce qu'on trouve généralement dans les nids. Si la journée du 25 a été fatigante pour toi, je me s'en suis ressenti aussi - et il m'a été impossible de fermer l'œil pendant toute la nuit. Mais depuis je me suis rattrapé - et me sens maintenant aussi bien que possible. Le contentement qui se voyait sur ta figure et dans toute ta personne le jour de la noce, n'a pas peu contribué à me mettre en bonne humeur. Ton bon Gaston m'inspire la plus grande confiance et la plus grande sympathie: dis-lui que je l'embrasse comme un fils - et qu'il doit toujours et en toute occasion compter sur moi comme sur un père. J'espère que tu as écrit à Mme Innis. J'ai laissé cette pauvre femme tout en larmes: elle a une vraie affection de mère pour toi - et je lui garde aussi une place dans mon cœur, qui, comme tu le sais, est heureux de se sentir reconnaissant. J'attends avec impatience quelques mots de description du banquet d'hier; n'oublie pas de te rendre populaire par quelques bonnes paroles gracieuses: c'est si facile et si doux.

Prenez bien vos mesures pour arranger Rougemont et n'oubliez pas ma chambre. En attendant je vous embrasse tous les deux avec effusion et vous recommande surtout de vous très bien porter. (Tu n'oublieras pas d'écrire à l'excellente Madame Delessert.)

A bientôt.

J. Tourguéneff.

1719. H. С. ТУРГЕНЕВУ

16 (28) февраля 1865. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

28/16-го февр. 1865.

Вторник.

Милый брат.

Свадьба благополучно совершилась в субботу - в тот же день молодые уехали к себе в деревню - а я укатил в Баден - и только теперь начинаю несколько приходить в себя. Последние дни в Париже я кипел как в котле - и извини - никак не улучил времени побывать у Луизы насчет твоих платков. Посылаю тебе фотографию моего зятя: он прекраснейший малый. Дочь моя сделает с себя фотографию, как только вернется в Париж, т. е. через неделю. Я тогда пришлю ее тебе.

Надеюсь, что твое здоровье по-прежнему удовлетворительно, обнимаю тебя и кланяюсь Анне Яковлевне.

Любящий тебя брат

Ив. Тургенев.

P. S. Фабрика моего зятя находится в Département d'Eure-et-Loir, près de Gloyes - и называется Rougemont. Родители его живут постоянно в Париже - rue de Bruxelles, 23.

1720. Ф. M. ДОСТОЕВСКОМУ

21 февраля (5 марта) 1865. Баден-Баден

Баден-Баден.

Sehillerstrasse, 277.

5-го марта/21-го февр. Воскр.

Любезнейший Федор Михайлович, спешу известить Вас, что я получил Ваш вексель в 300 р.¹ и благодарю Вас. Я бы, конечно, не стал Вас беспокоить, если б свадьба моей дочери со всеми своими предвиденными и непредвиденными издержками не заставила бы меня постучаться во все двери. Надеюсь, что эта уплата не слишком Вас стеснила.

То, что Вы говорите о Вашей деятельности, просто пугает меня², обленившегося баденского буржуйя. Очень сожалею, что здоровье Ваше неудовлетворительно: смотрите, не надорвитесь! Возьмите лучше себе молодого и деятельного помощника по исполнительной части. Эта издержка окупится с лихвой.

Я не потому не решаюсь печатать "Собаку" - что эта вещь маленькая - а потому, что она мне, по общему приговору друзей моих - не удалась³. Лучше помолчать, чем заговорить худо.

Из писем Анненкова - я замечаю, что в последнее время литература как будто оживилась: он говорит мне о романе Толстого, о драме Островского⁴. Хотелось бы все это почитать - но, видно, придется отложить до моего возвращенья, которое никак не будет позже 15- 20-го апреля. Тогда я познакомлюсь и с Вашим журналом.

Желаю Вам всего хорошего, начиная с здоровья - и дружески жму Вам руку.

Преданный Вам

Ив. Тургенев.

1721. ФРИДРИХУ БОДЕНШТЕДТУ

23 февраля (7 марта) 1865. Баден-Баден

Baden-Baden.

Schillerstrasse, 277.

Dienstag, d. 7 März 1865.

Eben kehr' ich von einem kleinen Ausflug zurück und finde Ihren Brief und die No der "Kölnischen Zeitung"¹. Es freut mich sehr, dass Ihre Arbeit Anerkennung findet und ich hoffe, dass der 2-te Band, von dem Sie mir schrah ben, mit demselben Wohlwollen aufgenommen weroen wird - da jetzt die Bahn einmal gebrochen ist.

Was Ihren Wunsch betrifft, so bin ich ganz bereit, ihn zu erfüllen - und muss nur um Entschuldigung bitten, dass ich zunächst nur die Hälfte der Summe schicken kann. Ich habe eben meine Tochter in Paris verheirathet (an Herrn Gaston Bruère) und das hat meinen Beutel fast bis auf dep Grund geleert. Die zweite Hälfte wird, wo möglich, schnell nachkommen².

Es thut mir wirklich leid, dass Sie schon so lange keine reehte Ruhe geniessen können: es ist ein schlimmes Ding, wenn die Gesundheit im Hause fehlt. Wollen wir hoffen, dass der Frühling Linderung und Genesung bringen wird - nnd kommen Sie, wie Sie es versprochen - nach Baden - dessen Clima Ihnen so augenscheinlich wohlthut.

Mme Viardot, die Sie recht freundlich grüssen lässt, hat ein zweites Heft von abermals 12 russischen Liedern componiert; sechs davon sind nicht übersetzt. Würde es nicht zu viel von Ihrer Gefälligkeit verlangt sein - wenn ich mich wieder an Sie wenden sollte³? Nur die Leichtigkeit, mit der Sie gleichsam spielend, solche Arbeiten zu Wege bringen, giebt mir den Muth, Sie damit zu belästigen. Sie müssen mir aber offenherzig sagen - ob es Ihnen gerade jetzt nicht vielleicht unangenehm sein wüide?

Grüssen Sie Frau Nelidoff bestens - wenn sie noch in München weilt, und empfangen Sie die Versicherung der aufrichtigsten Anhänglichkeit Ihres ergebenen

I. Turgeneff.

1722. ВАЛЕНТИНЕ ДЕЛЕССЕР

24 февраля (8 марта) 1865. Баден-Баден

Bade. Schillerstrasse, 277.

Ce 8 mars 1865.

Chère Madame.

Je viens de recevoir une lettre de Paulinette - et le contentement que cette lettre respire est si grand, qu'il m'a... je ne dirais pas fait penser à vous, car je n'en avais pas besoin pour cela... n ais il m'a mis la plume à la main pour vous remercier encore et encore. Je le répète, tout ceci est venu par vos mains - et ne m'en est devenu que plus cher. Vous devez être habituée à laisser de ces traces-là sur votre passage - mais vous êtes trop bonne aussi pour me refuser le plaisir de vous le dire.

Je me porte à merveille depuis que je suis ici - et pourtant il n'a pas cessé de pleuvoir; je me suis même remis au travail, mais j'ai une vraie courbature de paresse - et il me faut faire un véritable effort pour tenir la plume entre les doigts. Mon voyage en Russie devient de plus en plus inévitable; ce ne sera pas trop gai - et je n'aurai pas même la ressource de faire l'observateur: j'aurai trop d'affaires personnelles à débattre - et pour je métier - qui après tout est le mien - il ne faut pas être dans la poussière de la mêlée. Enfin, je tâcherai de m'en tirer le mieux possible.

Mme Innis me parle de vous avec attendrissement: elle s'est très attachée à vous; vous savez qu'une fois que les Anglaises s'y mettent, c'est pour de bon. La pauvre femme est toute stupéfaite de se voir seule - enfin il faut espérer qu'il se présentera quelque chose. Les jeunes gens reviennent vendredi à Paris: ils tâcheront de la consoler un peu. Tout naturellement ils iront vous porter leurs hommages - et vous serez bien bonne de me dire votre impression¹.

J'espère que tout le monde va bien chez vous; je vous prie de me rappeler au souvenir de toute votre famille. Quant à vous, je vous embrasse tendrement les mains et suis à jamais

votre tout dévoué J. Tourguéneff.

1723. E. E. ЛАМБЕРТ

26 февраля (10 марта) 1865. Баден-Баден

Баден-Баден.

Schillerstrasse, 277.

10-го марта н. с./26-го февр. с. с. 1865.

Милая графиня, Ваше последнее письмо¹ начинается такими извинениями, что мне даже немножко совестно стало... Мне случалось лениться хуже Вашего! Но в сторону всякого рода упреки и себе и другим! Мне хочется, во-первых, благодарить Вас за Ваше хорошее и доброе письмо - а во-вторых, поделиться с Вами тем удовольствием, которое я ощущаю при мысли о счастливом браке моей дочери. Заслуги моей тут нет никакой: всё это сделалось само собою. Я знаю, что ничего наперед с достоверностью сказать нельзя, но зять мой - действительно - прекрасный, честный и правдивый человек (посылаю Вам его фотографию - я нахожу, что он походит на принца Альберта - только он белокурый) - а главное - его характер словно создан для того, чтобы и удовлетворить мою дочь и помочь ее недостаткам. Впрочем - он единственный изо всех ее женихов, который ей действительно понравился. У меня было очень много хлопот - но всё устроилось отлично: день свадьбы - 25-го февр<аля> - был светлый, солнечный - дочь моя просто сияла счастьем и даже собой была очень недурна - какое-то ласковое веселье было разлито на всем. Свадьба отпраздновалась {Было: совершилась}в небольшой церкви - в Пасси... Я должен Вам сообщить (это между нами), что дочь моя за месяц до свадьбы перешла в католицизм² - и, стало быть, уже совершилось то, чего Вы как бы опасаетесь в Вашем письме. Я не противился ее желанию, которое избавляет ее от многих недоразумений и неприятностей - так как ей предстоит жить постоянно не только во Франции, но в провинции... С религиозной точки зрения - я также не имел ничего возразить. Кстати, я, приехавши в Баден, отправил к Вам письмо от нее. С тех пор как я здесь, я уже получил три письма от моих "детей" - и мне в них слышится нечто более обыкновенного блаженства первых дней медового месяца. Кажется, я не ошибаюсь.

Я остаюсь здесь около месяца - а там отправляюсь в Петербург - а оттуда в деревню. Нечего говорить, что я увижу Вас в самый день приезда. Поболтаем о многом, как старые друзья - но нового (да и тем лучше!) ничего не будет. Я повесил свое перо на гвоздик... Россия мне стала чужда - и я не знаю, что сказать о ней. В таких случаях - как говорится - le silence est d'or³.

Поклонитесь Вашему мужу и примите от меня уверение в самой искренней и теплой привязанности.

Преданный Вам