Вяземский Петр Андреевич - Старая записная книжка. Часть 1, Страница 36 - Книги

Являлся

тут со стихами своими и какой-то Панцербитер - имя, кажется, не поддельное,

а настоящее. Кто теперь знает, что был у нас поэт Панцербитер? Где эта

рукопись? Вероятно, сгорела она в московском пожаре 12-го года. По крайней

мере, все попытки отыскать ее оказались напрасными. На всякий случай здесь

изложена явочная пометка о пропавшей без вести. В "Вестнике Европы",

издании Жуковского, было напечатано нисколько эпиграмм, взятых из этого

сборника и, разумеется, позволительных и целомудренных.

***

Кажется, можно, без зазрения совести, сказать, что русский народ,

вообще: поющий и пьющий. Наш простолюдин поет и пьет с радости и с горя;

поет и пьет за работой и от нечего делать, в дороге и дома, в празднике и будни.

В Германии, например, редко услышишь отдельную и одинокую песню. Но зато

в каждом городке, в каждом местечке, есть общество, братство пения; а иногда

два-три ремесленника, цеховые, собираются, учатся петь, спеваются, иногда

очень ладно и стройно; потом сходятся в пивную и, за кружками пива, дают

вокальные концерты, что любо послушать. Немцы и французы имеют целую

литературу застольных песней. А мы, охотно поющие и охотно пьющие, ничего

такого не имеем.

В старых московских бумагах отыскалась подобная исключительная,

застольная песнь, которую сюда и заносим:

Веселый шум, пенье и смехи,

Обмен бутылок и речей:

Так празднует свои потехи

Семья пирующих друзей.

Все искрится, вино и шутки!

Глаза горят, светлеет лоб,

И в зачастую, в промежутки,

За пробкой пробка хлоп да хлоп!

Хор:

Подобно, древле, Ганимеду,

Возьмемся дружно за одно.

И наливай сосед соседу:

Сосед ведь любит пить вино!

Денис! Тебе почет с поклоном,

Первоприсутствующий наш!

Командуй нашим эскадроном

И батареей крупных чаш.

Правь и беседой, и попойкой:

В боях наездник на врагов,

Ты партизан не меньше бойкий

В горячей стычке острых слов.

Хор:

Подобно, древле, Ганимеду и проч.

А вот и наш Американец!

В день славный, под Бородиным,

Ты храбро нес солдатской ранец

И щеголял штыком своим.

На память дня того, Георгий

Украсил боевую грудь:

Средь наших мирных, братских оргий,

Вторым ты по Денисе будь!

Хор:

Подобно, древле, Ганимеду и проч.

И ты, наш меланхолик милый,

Певец кладбища,

Русский Грей!

В венке из свежих роз с могилы,

Вином хандру ты обогрей!

Но не одной струной печальной

Звучат душа твоя и речь.

Ты мастер искрой гениальной

И шутку пошлую поджечь.

Хор:

Подобно, древле, Ганимеду и проч.

Ключа Кастальского питомец,

И классик с головы до ног!

Плохой ты Вакху богомолец,

И нашу веру пренебрег

По части рюмок и стаканов;

Хоть между нами ты профан,

Но у тебя есть твой Буянов:

Он за тебя напьется пьян.

Хор:

Подобно, древле, Ганимеду и проч.

Законам древних Муз подвластный,

Тибулла нежный ученик!

Ты Юга негой сладострастной

Смягчил наш северный язык.

Приди и чокнемся с тобою,

Бокал с бокалом, стих с стихом,

Как уж давно душа с душою,

Мы побраталися родством.

Хор:

Подобно, древле, Ганимеду и проч.

Нас дружба всех усыновила,

Мы все свои, мы все родня,

Лучи мы одного светила,

Мы искры одного огня.

А дни летят, и без возврата!

Как знать? Быть может, близок час,

Когда того ль, другого ль брата,

Не досчитаемся средь нас.

Хор:

Пока, подобно Ганимеду,

Возьмемся дружно за одно.

Что ж? Наливай сосед соседу:

Сосед ведь любит пить вино.